Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Государственно-административная политика Российской империи на Северном Кавказе.
1.1 Формирование и деятельность российской администрации на территориях Северокавказского региона в конце XVIII - н. 40 гг. XIX века. 22-53
1.2 Взаимодействие органов российской власти с горцами. Развитие социально-экономических отношений коренных народов Северного Кавказа во второй половине XIX -начале XX века. 54-89
1.3 Российская администрация и социальные институты славянского населения на Северном Кавказе. 90-117
ГЛАВА II. Организация института Кавказского Наместничества и его деятельность на Северном Кавказе.
2.1 Функции и задачи Кавказского Наместничества в период Кавказской войны. 118-134
2.2 Применение системы военно-народного управления в период наместничества А.И. Барятинского (1856-1862 гг.) 135-168
2.3 Основные направления деятельности Кавказского Наместничества в период проведения реформ. 169-205
2.4 Система управления Северным Кавказом в период отмены Кавказского Наместничества (1882-1905 гг.). Восстановление института Наместничества (1905-1915 гг.). 206-231
Заключение 232-240
Примечания 241-284
Список источников и литературы 285-300
Приложение 301-319
- Формирование и деятельность российской администрации на территориях Северокавказского региона в конце XVIII - н. 40 гг. XIX века.
- Взаимодействие органов российской власти с горцами. Развитие социально-экономических отношений коренных народов Северного Кавказа во второй половине XIX -начале XX века.
- Функции и задачи Кавказского Наместничества в период Кавказской войны.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Процесс становления Российского многонационального государства предполагает политико-административные и экономические преобразования. Актуальность и значимость исследования политической и социальной истории России и Северного Кавказа как ее составляющего, обусловлены современным состоянием региона, в котором «...проходят испытания на прочность базовые основы нашего конституционного строя» (1). Его территории различаются не только размерами, численностью населения и уровнем экономического развития, но что особенно важно - своим национальным составом. С недавнего времени этот регион стал объектом высокой конфликтности, где получили широкое развитие антироссийская пропаганда, терроризм и другие проявления насилия. Этническая неоднородность, существенные различия в уровне социально-экономического и политического развития, в культуре и быте народов в разное время оказавшихся в составе России, обеспечили специфику административно-управленческих стратегий.
«...На всем протяжении нашей истории Россия и ее граждане совершали и совершают поистине исторический подвиг, подвиг во имя целостности страны, во имя мира и стабильной жизни. Удержание государства на обширном пространстве, сохранение уникального сообщества народов при сильных позициях страны в мире - это не только огромный труд. Это еще и огромные жертвы, лишения нашего народа. Именно таков тысячелетний исторический путь России, таков способ воспроизводства ее как сильной страны. И мы не имеем права забывать. Должны это учитывать, оценивая наши сегодняшние опасности и наши главные задачи», -сказано в послании Президента Российской Федерации (2).
В условиях укрепления различных ветвей государственной власти, стремящейся к оптимальному взаимодействию с региональной властью, представляет ценность опыт такого дееспособного института как Кавказское Наместничество, в рамках которого успешно функционировала система военно-народного управления. Это был своеобразный политический компромисс, предложенный российской властью
4 коренному населению, который сумел обеспечить менее безболезненное
вовлечение горцев в политико-правовое пространство Российской империи.
Анализ основных тенденций государственно-административной политики
царского правительства и плодотворная деятельность аппарата Кавказского
Наместника в отношении северокавказских территорий представляет интерес, как
для ученых, так и политических деятелей:
- в процессе разработки форм и методов эффективного государственного
управления, которое могло бы гарантировать многонациональному народу
России политическую и экономическую стабильность, безопасность и
культурное развитие;
- в процессе совершенствования деятельности административной службы.
Историография проблемы. Процессы, связанные с установлением и развитием
государственно-административной системы управления в Кавказском регионе были и остаются в центре внимания историков, политологов, социологов и юристов.
В отечественной историографии можно выделить несколько этапов научной разработки сложных и многогранных проблем государственно-административного строительства на территориях Северного Кавказа в период, охватывающий конец XVIII - начало XX вв., которые освещались неодинаково.
Представляется правомерным разделить отечественную историческую литературу по теме исследования на три периода:
Дореволюционный (конец XVIII века- 1917 год);
Советский (1917 -1991 годы);
Современный (начало 90-х годов XX века - 2000-е годы).
Такое разделение обосновано коренными изменениями политической и духовной жизни российского общества, появлением новых источников, установлением господствующих концепций и других факторов.
По мере включения Кавказа в сферу политического, правового и экономического влияния Российской империи вызревала необходимость в информации исторического, этнографического и статистического характера о
5 коренном населении края, о природно-географическом положении его отдельных
частей.
Дореволюционными исследователями на базе архивного материала Главного штаба Кавказской армии, сочинений русских и иностранных авторов и др., были собраны обширные сведения о племенном составе северокавказских горцев, их быте, нравах, обычаях, сословной организации и т.д.
Определенную ценность составляют материалы, собранные передовыми представителями русского офицерства - Г. Новицким, И. Бларамбергом, Ф. Торнау, К. Сталем и др. (3).
Разнообразный фактический материал исторического и этнографического характера, ценные статистические сведения о горском населении края, уровне развития торговых отношений содержат исследования С. Броневского, П. Зубова, Н. Данилевского (4).
К числу крупных исследователей Кавказа относится М.М. Ковалевский (5), в фундаментальных трудах которого уделяется большое внимание общественному строю горцев и проблемам обычного права.
Ценными источниками по истории отдельных северокавказских народов являются:
статьи Л.Я. Люлье (6), где был проанализирован общественный строй, институты самоуправления и судебное устройство адыгских племен;
исследования по Осетии В.Б. Пфафа, Д. Лаврова (7) и др., содержащие богатый фактический материал по обычному праву и общественному строю осетин;
работы известного российского ученого, возглавлявшего свыше 20-ти лет Кавказскую Археографическую комиссию (1864-1886 гг.) А.П. Берже (8),
посвященные анализу общественной организации чеченцев и других коренных народов Кавказа; проблемы общественного, сословного развития чеченского общества интересно освещены историком и этнографом У. Лаудаевым (9); работа Г.А. Ткачева, к которой предпринята попытка объяснить этносоциальную специфику чеченских племен (10).
Однако специальные исследования по многогранному процессу формирования и развития государственно-административной системы как на Кавказе в целом, так в отдельных его частях - Закавказье и Северном Кавказе, отсутствовали. Для дореволюционных авторов было характерно анализировать выше указанный процесс только в тесной связи с обстановкой военного времени, которая оказывала непосредственное влияние на эффективность административных преобразований в среде коренного населения края, предпринимаемых российской властью. Особого внимания исследователей в этот период были удостоены традиционные общественные институты власти горцев, которые испытывали определенные изменения под воздействием новой власти. К числу таких авторов относится Н.Ф. Дубровин, С. Эсадзе, В.А. Потто и др. (11).
В 80-е гг. XIX в. появляются крупные работы, авторы которых офицеры-кавказцы, пытались осветить и проанализировать деятельность выдающегося военачальника и политика, оставившего яркий след в истории Кавказа, князя А.И. Барятинского. Интерес к его личности объяснялся известными причинами: с его именем был связан эпохальный период Кавказской войны, а так же период глобальных преобразований в системе государственно-административного управления всего Кавказского региона и Северного Кавказа, в частности. В этой связи особый интерес вызывают труды:
А.Л. Зиссермана (12), которые содержат обширное приложение, состоящее из переписки А.И. Барятинского с императором, военным министром, начальником Главного штаба Кавказской армии и др.
Д.И. Романовского (13), где наряду с анализом военных заслуг А.И. Барятинского, автор особо отмечает его заслуги в становлении системы военно-народного управления.
Научную ценность представляет работа И.С.Кравцова (14), в которой автор предпринял попытку проанализировать сильные и слабые стороны военной и гражданской деятельности Н.Н. Муравьева, А.И. Барятинского и Н.И. Евдокимова.
В начале XX в. было выпущено 5-ти томное издание «Русские портреты XVIII и XIX столетий», в котором содержались биографические очерки-эссе о выдающихся военных и государственных деятелях России, дополненные их
7 портретами, принадлежащими перу российских художников. В их числе деятели
кавказской администрации: А.П. Ермолов (портрет П.С. Захарова), Г.В. Розен
(портрет неизвестного художника), М.С. Воронцов (портрет - Т. Лоренса) и др. В
сокращенном варианте этот грандиозный труд был переиздан в 1996 году (15).
Однако в целом в дореволюционной литературе основной акцент делался на
изучение военной деятельности Кавказских Наместников, через призму которых
исследовались процессы, связанные с реорганизацией административного
строительства на территориях наместничества.
Дореволюционные историки явились родоначальниками интерпретации процесса политико-правового и экономического освоения Кавказского региона с точки зрения «цивилизаторской миссии» России. Основой их аргументации являлся анализ политического курса Российской империи в отношении коренного населения. Он строился с учетом своеобразия местного уклада жизни -обычаев, традиций, культуры и предполагал дальнейшее развитие всех сфер жизнедеятельности кавказских территорий за счет российского капитала.
Однако в начале XX в. появились работы, где уже с критических позиций рассматривалась деятельность российских властей по отношению к коренному населению края (16). Их авторы пытались проанализировать ошибки российской административной политики, повлиявшие на негативное отношение горцев к новой власти.
Научную ценность представляют труды П.П. Короленко, В.А. Потто, Г.Н. Казбека, Ф.А. Щербины (17), и др., которые позволяют получить важную историческую информацию о терских и кубанских казаках. Этим авторам было свойственно изображать кавказское казачество в качестве надежной опоры российской власти в процессе становления государственно-административной системы в Северокавказском регионе.
Второй период развития отечественной историографии - советский - отмечен большим интересом исследователей-кавказоведов к истории процесса присоединения региона к Российской империи во всех его проявлениях.
В рамках советской исторической науки в разные годы были созданы труды по истории северокавказских народов, которая рассматривалась через призму
8 государственно-административной политики Российской империи на их
территориях (18). В данный период окончательно восторжествовала популярная
в среде большого числа советских кавказоведов и ими пропагандируемая
негативная оценка деятельности российской власти в отношении
коренного населения края (19):
военно-административный аппарат управления был обозначен как военно-колониальный;
политический статус новоприобретенных территорий представлялся в качестве колонии;
присутствие Российской империи на землях всего Кавказского региона получило оценку режима военной оккупации.
Подобная точка зрения на историю русско-кавказских отношений мешала объективному восприятию роли России и русского народа в судьбе коренного населения края, получившего возможность развивать свою национальную государственность, экономику и культуру.
Однако определенная часть советских исследователей признавала Кавказский край составной частью Российской империи (национальной окраиной), отмечая деятельность системы военно-народного управления и осторожность царского правительства в выборе средств и методов управления краем, что предполагало применения принципа постепенности (20).
Советскими историками были предприняты попытки исследования административной политики Российской империи на отдельных территориях Северокавказского региона в период XVIII - XIX века. Примером могут служить монографии С.К.Бушуева (21), Н.А. Смирнова (22), А.В. Фадеева (23), М.М. Блиева (24) и др.
В начале 80-х гг. появились исследования З.М. Блиевой (25) по проблемам административного устройства Северокавказского региона в период конца XVIII -первой трети XIX века.
Но специальных исследований по проблеме становления развития государственно-административной системы управления на Северном Кавказе,
9 охватывающий период деятельности Кавказского Наместничества, его
упразднения и восстановления (1844-1915 гг.), по-прежнему отсутствовали.
Однако стоит отметить фундаментальное исследование Н.П. Ерошкина (26), обозначавшее основные общие и особенные признаки административной системы управления, характерные для всех национальных окраин Российской империи. Автор рассматривал их в тесной связи с разрешением конкретных местных задач, что диктовало специфические формы, методы и средства административного строительства в каждой отдельно взятой национальной окраине. Таким образом, специфика и стратегия управления территориями Кавказа всецело зависела от стратегических и экономических интересов России, что переплеталось с особенностями политического, социально-экономического и культурного развития различных частей края.
Несмотря на жесткие идеологические рамки, недоступность многих архивных
источников, рядом советских кавказоведов были написаны работы по
политическим, социально-экономическим, правовым и этнографическим
проблемам народов Северного Кавказа, которые представляют научную ценность
и в наши дни. Особо стоит отметить таких исследователей как: В.П. Невскую (27),
П.А. Шацкого (28), С.Н. Чекменева (29), М.О. Косвена (30), Е.Н. Кушеву
(31), Б.В. Скитского (32), В.К. Гарданова (33), М. Мамакаева
(34), Б.П.Берозова (35), Б.А. Калоева (36), Б.Д. Джимова (37) и др.
С последним десятилетием XX в. и первыми годами XXI в. связан третий этап развития исторической науки в России. В 90-е гг. в историографии наблюдается заметный отход от традиционной методологии, применение новых методов исследования научных проблем. Снятие цензурных ограничений привело к расширению источниковой базы, которая стала доступна для историков-кавказоведов. В связи с этим начали появляться новые работы по проблемам управления Кавказского региона: З.М. Блиевой (38), Ж.А. Калмыкова (39), Л.С. Гатаговой и Д.И. Исмаил-заде (40), З.Х. Ибрагимовой (41) и др.
Особо стоит отметить исторические очерки и статьи, написанные известным российским историком И.П. Лейберовым, (42) в которых с новых позиций была представлена система управления Кавказом в период с середины XIX - по начало
10 XX вв., а так же деятельность Кавказских Наместников в лице великого князя
Михаила Николаевича Романова и И.И. Воронцова-Дашкова.
В фундаментальном труде известных кавказоведов М.М. Блиева и В.В. Дегоева (43) по истории Кавказской войны, была признана гибкость политики российской администрации в отношении коренных народов Кавказа, средства и методы которой зависели от специфики местных условий.
Большой вклад в изучение проблемы становления и развития системы управления на Северном Кавказе был внесен Малаховой Г.Н. (44), в монографиях которой анализируются процессы становления и развития административного строительства на Северном Кавказе в период XVIII - XIX вв., особенности сложившейся системы управления в отношении различных категорий населения региона.
Научный интерес представляют труды и других северокавказских ученых:
- Е.Е. Некрасова (45), исследовавшего вопросы власти на территориях
Северокавказского региона в различные исторические периоды;
Т.А. Невской (46), показавшей компетентность кавказской администрации во главе Наместником в разрешении насущных социально-экономических проблем края в начале XX века;
Л.Г.Свечниковой (47), обратившей внимание на административные преобразования на Северном Кавказе в первой половине XIX в. и военно-народную систему управления, развитие правовой системы горцев;
А.Ю. Коркмазова (48), рассматривающего Северный Кавказ как неотъемлимую часть России, в отношении которой представители российской административной власти проводили гибкую национальную политику.
Во второй половине 90-х г. вышли коллективные труды известных ставропольских ученых по истории степного Предкавказья, в которых уделяется большое внимание проблемам заселения данных территорий русским населением, его взаимоотношениям с горцами, а так же административным преобразованиям в крае (49).
Большим событием стал выход коллективной работы российских историков -членов Российского исторического общества - В.В. Дегоева, Ю.Ю. Клычникова, В.А. Георгиева и др. (50), по истории Северного Кавказа, содержащей актуальные статьи и исследования по проблемам Кавказской войны, вопросам российской управленческой стратегии в регионе и др., а также малоизвестный документальный материал, отражающий деятельность Кавказского комитета, биографии военных и государственных деятелей и др.
Стоит отметить публикации современных исследователей на страницах исторического журнала «Родина», который посвятил два номера 2000 г. проблемам Кавказа (51). Исследования Л. Гатаговой, Д. Исмаил-заде, А. Кухарука и др. затрагивают вопросы сложного и многогранного процесса становления и развития российской системы управления на территориях региона, ценный фактический материал по деятельности Кавказских Наместников.
Вопросы административной политики Российской империи на территориях Ставропольского края были рассмотрены на страницах исторического альманаха «Памятники Отечества» (52).
Однако среди обширного круга современной научной литературы встречаются работы, отражающие традиционные взгляды советской исторической науки, рассматривающей деятельность российской администрации в рамки военно-колониальной политики (53).
Состояние научной разработки темы, избранной для исследования, свидетельствует об отсутствии специальных обобщающих трудов, посвященных деятельности Кавказского Наместничества. Вопросы формирования, становления и деятельности института Кавказского Наместничества на территориях Северного Кавказа в рассматриваемый период в комплексе не осмысливались и не систематизировались. Таким образом, существует необходимость их специального исследования.
Объектом исследования является институт Кавказского Наместничества и его деятельность на Северном Кавказе в периоды 1844-1882 гг. и 1905-1915 гг., на протяжении которых происходила эволюция статуса данного института власти: от полной административной автономии к существенному ее ограничению.
12 Предмет исследования составляют процессы становления и развития
государственно-административной системы управления Кавказским регионом и
Северным Кавказом в 1844-1915 гг., которые, с одной стороны, определялись
внутриполитическим курсом Российской империи, а с другой - подвергались
влиянию местных сообществ.
Цели и задачи исследования. Целью работы является комплексное
исследование условий возникновения, механизма формирования и деятельности
института Кавказского Наместничества на территориях Северного Кавказа в 1844-
1882 гг. и 1905-1915 гг. В этой связи ставятся следующие задачи:
рассмотреть поэтапно процесс становления и развития системы государственно-административных органов власти на Северном Кавказе, выявить основные характеристики каждого этапа;
определить особенности социальной организации, сословной структуры северокавказских горцев, уровень их экономического развития в качестве основы для формирования необходимого арсенала методов и средств управления, применяемых российской администрацией в отношении коренного населения края;
исследовать традиционные организации общественного самоуправления горских народов и русских переселенцев в лице крестьянства и казачества, их развитие под воздействием новых политических и экономических условий;
изучить механизмы деятельности и конкретные результаты высшего государственного органа власти на Кавказе, призванного обеспечить плавный процесс вовлечения его территорий в орбиту политико-правовых и экономических интересов Российской империи;
проанализировать исторические предпосылки возникновения и функционирования военно-народного управления, являвшегося специфической формой управления северокавказскими горцами и формой политического компромисса, обладающего реальными возможностями вовлечения местного населения в российскую политическую систему;
13 - рассмотреть персонифицировано - посредством анализа деятельности
Кавказских Наместников динамику процесса административного
строительства на территориях Северного Кавказа 2-й половины XIX - начала
XX вв;
Источниковая база диссертации. Диссертационное исследование выполнено
на основе широкого круга опубликованных и неопубликованных источников,
содержащих ценные сведения об изучаемом предмете. Использовавшиеся для
работы источники, можно условно разделить на следующие группы: архивные
материалы, специальные тематические сборники и периодические издания
дореволюционного времени, отчетный материал Кавказских Наместников,
опубликованные документы и справочный материал.
Первая группа источников включает архивные документы и материалы.
Автором велась работа по выявлению и изучению материалов в Российском
государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском
государственном историческом архиве (РГИА) и Государственном архиве
Ставропольского края (ГАСК). Материалы Грузинского исторического архива
(ГИА) предоставлены диссертанту профессором Т.А. Невской.
Значимые документы по рассматриваемой проблеме были извлечены из
Российского государственного военно-исторического архива. В работе
задействованы следующие фонды: фонд 38 - Главное Управление Генерального
Штаба; фонд 400 - Главный Штаб казачьих войск; фонд 416 - Генеральные карты
России; фонд 13454 - Штаб войск Кавказской Линии и Черноморья; фонд 14257 -
Штаб войск Кубанской области.
Дела из фонда 38 представляют возможность изучить переписку и доклады
официальных представителей российской администрации по вопросам управления
северокавказскими народами, некоторые секретные сведения относительно
планируемых российской властью административных мероприятий, распоряжения
Кавказского комитета, положения о преобразованиях системы военно-народного
управления Кубанской и Терской областей, материалы штатного расписания
российского управленческого аппарата, сведения о переселении казачьего
населения на земли горцев и о порядке устройства новых казачьих станиц и др.
14 Информация, отражающая состояние сложных и запутанных земельных
отношений в среде северокавказских горцев и казачьего населения края,
содержится в фонде 400.
Наглядное представление о ходе административных преобразований
показывают дела фонда 416, в которых хранится обширный картографический
материал. Так, дело 355 содержит карту «Административное разделение
Кавказского края», отражающую территориально-административные
преобразования на территориях Северного Кавказа, согласно изменениям в положении о Кавказском наместничестве (1876 г.), утвержденном на кануне ликвидации этого института.
В делах фонда 13454 представлены материалы Канцелярии по управлению горскими народами Северного Кавказа (1790-1856 гг.), деятельность судебных учреждений, пытавшихся адаптировать на практике адатные нормы к русским законам, а также докладные записки официальных представителей российской власти о перспективах развития Кубанского и Терского казачьих войск, о значимости органов казачьего самоуправления, о порядке контроля за их деятельностью со стороны Наказных Атаманов и др.
Информация о переселении горских народов Кубанской области, о заселении этого пространства славянским населением, а также переписка российских чиновников по порядку управления коренным населением области, содержится в фонде 14257. Этот материал раскрывает мероприятия российской администрации по развитию торговли в среде горцев, меры по обложению их податями и налогами, способы материального и морального поощрения горцев, особо проявивших себя на российской службе, порядок применения мер воздействия против горцев, совершивших преступления и различного рода проступки, распоряжения Наместника относительно сохранения вероисповедания коренного населения края, сведения о преобразованиях военно-народного управления Кубанской области и др. Огромный интерес представляет дело 518, содержащее обширную инструкцию для окружных начальников Левого Крыла Кавказской армии, которой руководствовалась и администрация Кубанской области. Инструкция позволяет увидеть полную картину деятельности окружных
15 управлений: права и обязанности должностных лиц всех уровней - от окружных
начальников до аульных старшин, порядок функционирования народных судов и
разбора уголовных и гражданских дел русского и коренного населения области.
В работе над диссертацией были использованы фонды Грузинского исторического архива: фонд 12 - Канцелярия главноначальствующего гражданской частью на Кавказе; фонд 241 - Управление Государственных имуществ при Главном управлении главноначальствующего гражданской частью на Кавказе; фонд 243 - Уполномоченный Министра земледелия на Кавказе; фонд 416 -Кавказская Археографическая Комиссия.
Дела из фонда 12 содержат сведения об образовании русских поселений на территориях Кавказского региона, включавшего в свое пространство Ставропольскую губернию в период с 1882 по 1905 гг.
Более подробная информация о процессе заселения русскими переселенцами территорий Северного Кавказа, об образовании русских поселений и об устройстве в них поземельного быта, а также сообщения Ставропольского губернатора о положении крестьян-переселенцев и о порядке наделения их землей в пределах Ставропольской губернии, содержат дела фонда 241.
Интересный материал хранится в фонде 243, дела которого предоставляют сведения представителей Министерства Государственных Имуществ. относительно проведенного ими тщательного анализа качественного состояния ставропольской земли, а также рапорты самого Ставропольского губернатора, содержащие информацию о состоянии крестьянских поселений, о состоянии системы водоснабжения крестьянских хозяйств и др.
Ценные сведения о прядке заселения Ставропольской губернии в 70-80-е гг. XIX в., разъяснения Ставропольского губернатора по этому вопросу, правила о поземельном устройстве государственных крестьян-переселенцев в пределах Ставропольской губернии, согласно которым произошло упорядочение здесь крестьянского землепользования, находятся в фонде 416.
В работе над диссертацией были использованы материалы фонда 1268 -Кавказский Комитет, Российского государственного исторического архива. Дела этого фонда позволяют проанализировать социально-экономические
преобразования 60-70-х гг. XIX в., проведенные на территориях Северного Кавказа усилиями российской администрации, представители которой продемонстрировали высокий профессионализм в их разработке и проведении. Ряд документов фонда, в частности проекты Кавказской администрации по земельной реформе и по освобождению зависимых сословий горцев от феодальной зависимости, показывают, что в основе важных для северокавказских горцев преобразований лежали принципы компромисса.
Из материалов Государственного архива Ставропольского края диссертантом были использованы дела фонда 128 - Кавказское губернское правление; фонда 1279 - Ставропольское губернское по крестьянским делам присутствие. Основная часть документов по деятельности Кавказского Наместничества содержится в фондах Грузинского исторического архива и в настоящее время недоступна.
Вторую группу источников составляет обширный исторический, этнографический и статистический материал специальных тематических сборников и периодических изданий дореволюционного времени (54), который представляет научную ценность и в наши дни. Этот материал отражает интересные сведения социально-экономической, правовой, культурной истории Северного Кавказа, содержит информацию о структурных преобразованиях Кавказского Наместничества, а также тексты документов, регулирующих деятельность системы военно-народного управления и гражданского управления казачьего населения края.
К третьей группе источников относятся отчетные материалы Кавказских Наместников (М.С. Воронцова, А.И. Барятинского, И.И. Воронцова-Дашкова), содержащие ценнейшие сведения обо всех сферах жизнедеятельности Кавказского региона, а также предложения по совершенствованию системы управления (55).
Четвертая группа источников — это опубликованные в различное время исторические и историко-правовые документы, которые отражают особенности государственно-административной политики Российской империи на пространствах Северного Кавказа на протяжении XIX - начала XX вв. (56).
Пятую группу источников составляет справочная литература, которая располагает определенными статистическими данными, сведениями о
17 территориально-административных изменениях в пределах Российской империи,
информацией о социально-экономическом и общественном развитии коренного
населения Северокавказского региона и др. (57).
В целом совокупность всех использованных источников обеспечивает базу для проведения диссертационного исследования.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1844 по 1915 гг. Это период сложного и многогранного процесса формирования и развития института Кавказского Наместничества, его ликвидации и восстановления. Нижняя хронологическая граница - это время учреждения данного института и должности «царского Наместника». Верхняя хронологическая граница отражает время завершения деятельности на посту Кавказского Наместника опытного политического деятеля России И.И. Воронцова-Дашкова. Таким образом, временной диапазон исследования охватывает период более чем 80-сят лет.
Однако в работе содержатся определенные хронологические отступления, охватывающие период с 80-х гг. XVIII в. по 40-е гг. XIX в., что объясняется необходимостью анализа основных управленческих стратегий и принципов, применяемых российской властью в начальные этапы политико-административного освоения Северокавказского региона, которые были упорядочены и систематизированы с учреждением института Кавказского Наместничества.
Территориальные рамки исследования охватывают подведомственные Кавказскому Наместничеству территории, которые с января 1860 года стали именоваться Кубанской и Терской областями, а так же Ставропольскую губернию. Пространство, расположенное к северу от Главного хребта Кавказских гор, включавшее выше названные административные единицы, «было приказано именовать впредь Северным Кавказом», население которого состояло как в гражданском управлении, так и системе военно-народного управления. Это современные территории Краснодарского и Ставропольского краев, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Чечни, Северной Осетии.
Методологическая основа диссертации. Основой диссертационного
исследования является принцип историзма, включающий в себя объективный
18 анализ всей совокупности выявленных фактов, анализ конкретной исторической
обстановки, генезиса событий и их последствий на фоне исследования
преобладающих в данный период тенденций.
В работе применяются формационный и цивилизационный методы изучения исторического процесса, которые в сочетании друг с другом обеспечивают реальные возможности для исследования поставленных проблем с учетом уровня развития общественных отношений, материальной и духовной жизни народа. Это позволяет рассматривать сложный и многогранный процесс развития государственно-административной системы управления в регионе в тесной связи с эволюцией таковой в самой Российской империи.
В диссертационном исследовании были использованы специально-исторические методы: историко-сравнительныи, историко-типологическии, историко-системныи - относящиеся к числу основных методов исторического познания (58).
Историко-сравнительныи метод, основанный на сравнениях, открывает возможность для объяснений изменений, происходящих в рамках аппарата Кавказского Наместничества на разных этапах его деятельности.
Реализация историко-типологического метода позволила выявить характерные свойства российских управленческих стратегий и принципов в процессе политико-правового и экономического освоения Северокавказского региона. Основой применения историко-системного метода в истории является единство в общественно-историческом развитии единичного, особенного и общего.
В данном исследовании автором был предпринята попытка применения метода социальной антропологии, который позволяет проникнуть в психологию человека, раскрыть побудительные мотивы его поведения, воссоздать целостное представление о жизни людей.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка комплексного анализа становления, формирования и эволюции высшего государственного органа власти на Кавказе второй половины XIX - начала XX вв. - Кавказского Наместничества и его деятельность на территориях Северокавказского региона.
- Рассмотрены в проблемно-хронологическом порядке этапы формирования
и деятельности российской администрации на Северном Кавказе в период предшествующий учреждению новой формы управления Кавказом (середина 70-х гг. XVIII в.-1844 г.).
Выявлены основные тенденции развития и функционирования института Кавказского Наместничества как высшего государственного органа, обеспечившего прочную базу для разрешения широкого комплекса задач военного, политического, правового, экономического и культурного характера в Северокавказском крае, который рассматривался в качестве составной части многонационального Российского государства.
Раскрыты и проанализированы этапы функционирования, действенные механизмы и конкретные результаты системы военно-народного управления на Северном Кавказе, обобщены результаты ее деятельности.
На конкретных примерах деятельности Кавказских Наместников показан положительный опыт формирования политико-административного управления регионом.
Выявлены характерные особенности развития социально-экономического уровня этнически неоднородного коренного населения края как объекта государственно-административной политики российской власти и выделены эффективные методы и средства управления.
Дан анализ сложному и длительному процессу заселения северокавказских территорий казачеством и крестьянством как неотъемлемой части общего процесса политико-административного и экономического освоения региона, важную роль в котором играли органы казачьего и крестьянского самоуправления.
Практическая значимость исследования состоит в возможности применения фактических материалов и выводов в совершенствовании государственно-административной системы России, в подготовке законодательства в субъектах Северного Кавказа, а также в разработке обобщающих работ по истории России. Материалы и положения диссертации могут быть использованы при изучении
20 истории народов Северного Кавказа, при разработке учебных пособий по
предмету «История государства и права России».
Некоторые положения диссертации, касающиеся опыта военно-народной
системы управления, были использованы А.И. Ковлером при создании учебника
для вузов «Антропология права» в главе «Человек как объект правовой
аккультации (Африка, Сибирь, Кавказ)» (59).
Положения, выносимые на защиту.
Государственно-административная система управления в Северокавказском регионе до момента учреждения Кавказского Наместничества (1844 г.) не имела четкой организационно-правовой структуры и субъектов.
Кавказское Наместничество имело статус административной автономии. Данный институт представлял наиболее эффективную форму управления новоприобретенными территориями, обладал реальными возможностями дифференцированного подхода к особенностям и потребностям коренного населения.
Кавказский Наместник, наделенный широкими властными полномочиями, выступал в роли представителя верховной государственной власти на территориях региона и координировал деятельность российских министерств и ведомств, принимал на себя частично и функции судебной власти.
Система военно-народного управления основывалась на: а) взаимодействии традиционных структур управления местных народов и российских государственных институтов; б) невмешательстве во внутренние дела горцев; в) компетентности и профессионализме российских военных и гражданских чиновников. Все это в совокупности обеспечило реальное социально-экономическое развитие, снижало степень конфликтности в регионе.
Дальнейшая централизация системы государственного управления Российской империи в 80-90-е гг. XIX в., приведшая к упразднению института Кавказского Наместничества, ухудшила и дестабилизировала обстановку в регионе, нарушила дееспособные механизмы и принципы политико-административного управления.
21 Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на
заседании кафедры истории и теории государства и права Северо-Кавказского государственного технического университета. Частные положения диссертации докладывались на XI Международном конгрессе «Обычное право и правовой плюрализм в изменяющихся обществах» (Москва, 1997), на Всероссийской научно-практической конференции «Человек и общество на Кавказе. Проблемы правового бытия» (Ставрополь, 2001).
Кроме того, материалы публиковались в научных сборниках Северо-Кавказского государственного технического университета: серии «Гуманитарных и социально-экономических наук», выпуск 2; «Северо-Кавказский регион: проблемы истории и права», выпуск 1, так же в межвузовском сборнике научных трудов «Актуальные социально-экономические, правовые и духовные проблемы общественного развития», выпуск 3 и др. Готовятся и другие публикации по теме диссертационного исследования.
Формирование и деятельность российской администрации на территориях Северокавказского региона в конце XVIII - н. 40 гг. XIX века
Государственно-административная политика царской России относительно Кавказа с 80-х г. XVIII в. до 40-х г. XIX в. прошла довольно сложный путь эволюционного развития: от попыток перенести на кавказскую почву систему российских институтов управления (таких как наместничество и губерния), которые сочетались с практикой формирования особых структур административного и судебного порядка по управлению горцами (1), до четкого понимания необходимости в организации специфических управленческих структур, приемлемых для горского населения края. В результате был накоплен достаточно ценный опыт в установлении отношений с кавказскими народами благодаря постоянному поиску взаимовыгодного сотрудничества и постепенного формирования стройной системы органов местного административно-управленческого аппарата.
Логическим завершением процесса строительства четко налаженной системы управления новыми землями, явилось оформление института Кавказского Наместничества в 1844 г., как высшего государственного органа на Кавказе, наделенного военными, гражданскими и административными полномочиями.
В целом, за период с конца XVIII в., т.е. с момента окончательного утверждения позиция России на Северном Кавказе, по начало 40-х гг. XIX в., российская административная политика, в основу которой были положены идеи централизации власти и преимущества позиций военного управления над гражданским, отличалась определенной последовательностью, с одной стороны. С другой - ей были присущи колебания либо в сторону радикальных мер, способствующих появлению в крае государственно-управленческих институтов по примеру общероссийских, либо в сторону принципов «постепенности» с учетом специфики данного региона. Однако именно в этот период был заложен прочный фундамент государственно-административной системы управления империи всем Кавказским краем. Это достаточно убедительно прослеживается в результате анализа ранних этапов административного устройства Северного Кавказа.
Благоприятный для Российской империи исход русско-турецкой войны 1768 1774 гг. позволил:
а) признать за ней территории Большой и Малой Кабарды, официально присоединить Осетию и Ингушетию, что открывало путь для административных преобразований;
б) вплотную заняться укреплением ее южной границы, которая согласно Кючук Кайнарджийскому мирному договору стала проходить на Северном Кавказе от устья р. Терека до Моздока и далее на северо-запад к Азову. К имеющимся крепостям на участке от Кизляра до Моздока усилиями Григория Александровича Потемкина, занимавшего пост Наместника Астраханской, Азовской и Новороссийской губерний, прибавилось десять мощных крепостей, составивших Азово-Моздокскую оборонительную линию, которая помогала разрешить не только задачи военного, но и экономического характера. Был дан толчок развитию виноградорства, шелко- и хлопководства, увеличению поголовья скота, сокращен путь от Моздока до Москвы (2). Начался активный процесс строительства новых городов и селений, заметно увеличился рост русских переселенцев (казачества и государственных крестьян) (3). Таким образом, российские укрепления представляли собой военно-административные центры, начальники которых в лице комендантов, обязывались обеспечить сбор сведений о соседних местных народах, относящихся к их ведомству (4), за что всячески поощрялись царским правительством. Круг задач администрации коменданта, связанных с установлением контактов с северокавказскими горцами, был ограничен так называемой цивилизаторской миссией, предполагавшей способствовать -торговым отношениям и устранению «варварских нравов» среди горских народов (5). Указанные изменения вызвали необходимость создания специального управленческого института, получившего согласно указа Екатерины II от 5 мая 1785 г. (6) название Кавказского Наместничества, что явилось демонстрацией утверждения Российской империи на территориях Северного Кавказа. Обращение царского правительства к традиционному для российской истории институту наместничества не было случайным. В разные периоды истории Российского государства его правители использовали преимущества данного института в целях вовлечения в сферу государственных интересов России новых территорий. Первоначально это были внутренние земли, где вводилась должность наместника, как главы местного управления. Как, известно, вплоть до середины XVI в., до момента форсированной централизации государства Ивана Грозного, управление в присоединенных новых территориях - уделах и княжествах осуществляли наместники и волостели, наделенные значительной властью. Главная цель наместнического управления заключалась «в приведении провинции в связь с государством, а не во внутреннем управлении провинцией» (7).
Взаимодействие органов российской власти с горцами. Развитие социально-экономических отношений коренных народов Северного Кавказа во второй половине XIX -начале XX века
Вопрос о степени развития социального и экономического уровня северокавказских горцев представляет собой важную часть проблемы, связанную с общим процессом присоединения Кавказа к Российской империи. Повышенный интерес к изучению сословной организации горских народов и особенностей их хозяйственного развития дореволюционными исследователями, способствовал поиску наиболее приемлемых форм и средств управления этой частью населения со стороны российского административного аппарата, а также предоставлял возможность проследить эволюцию социально-экономических отношений в среде горцев.
Поиск эффективных средств в установлении контактов с многочисленным числом горских племен был осложнен их этнической разнородностью и различным уровнем социального и экономического развития. Результатом изучения общественного и хозяйственного строя горцев разными поколениями исследователей стало появление в кавказоведении различных концепций по этому вопросу: от концепции применения к горским народам единой модели общественной структуры, свойственной всем феодальным обществам, что, по сути, игнорировало специфику этого региона (130), до концепции признающей в горской среде как раннефеодальные образования с четкой сословной организацией, так и общества, находящиеся в самых начальных стадиях формирования феодальных отношений, характеризующихся незрелостью, со слабо выраженным сословным строем (131).
Для большинства горских племен Северного Кавказа в XIX в. было характерно медленное развитие феодальных отношений, их незрелость, с одной стороны, и сохранение устойчивых пережитков общинного строя, с другой, что выражалось в слабых темпах социально-экономического развития (132). Незрелость феодальных отношений доказывает сохранение на Северном Кавказе института рабства и работорговли (133), которые активно поддерживала Турция, лишавшая северокавказские территории «...лучшей по своим физическим данным части местного населения...», а доходность работорговли являлась «одной из главных причин феодальных набегов и междоусобиц» (134).
В сельской общине северокавказских горцев вплоть до конца XIX в. наблюдалось переплетение элементов родовой и соседской общины. К пережиткам родовой общины относились совместное поселение членов бывших родов -родовые кварталы, родовые кладбища, экзогамия внутри бывших родов, помощь родственников (135). Налицо был процесс разложения родовой общины под натиском усилившегося имущественного и социального неравенства, расслоения внутри родов и выделение знати. К середине XIX в. функции родовой общины выполняла соседская община, которая связывала население общей территорией и совместным владением пастбищами, выгонами, лесами, а также землей. Территориально, сельские общины занимали одно селение, но сами селения можно разделить на следующие типы: 1) аулы, где родственные семьи владели землей на общинном начале и нередко ведущим совместное хозяйство; 2) аулы, в которых было подворное разделение земли; 3) аулы, население которых составлялось из нескольких фамилий, утративших имущественную неразделенность (преобладали селения второго и третьего типа) (136).
Общинное право пользоваться землей вытекало из сложившихся во многих районах Северного Кавказа обычая: земля, точно так же как воздух, вода и леса являлась общественным достоянием, пользоваться которым мог каждый без всякого ограничения. Однако иногда допускалось, что представители из числа знати имели предпочтительное перед другими членами общины право распоряжаться распределением земель (137). Это обстоятельство способствовало углублению социальной дифференциации в горских обществах и формированию частной собственности на землю, что в свою очередь вело к закабалению крестьян-общинников. Эти тенденции получили широкое развитие во 2-й половине XIX в. В первой его половине - формирование института частной собственности на землю только начиналось. Исключение составляла Кабарда, где общинные земли были захвачены феодальными владельцами. Захваченные земли они сдавали в наем соседним горским обществам, или жаловали за определенные заслуги своим приближенным, как на временное, так и на «вечное» пользование. Вследствие этого, там сложились различные виды земельной собственности: феодальная, общинная и мелкокрестьянская индивидуальная форма (138).
Функции и задачи Кавказского Наместничества в период Кавказской войны
Сложная ситуация в Закавказье и на Северном Кавказе начала 40-х гг. XIX в. выявила несостоятельность аппарата главноуправляющего, просчеты в административном строительстве, последствиями которых стала возросшая конфликтность в Северокавказском регионе. К числу субъективных факторов, обеспечивших неудачи в системе управления означенными территориями, представляется возможным отнести деятельность в роли главноуправляющих Е.А. Головина и А. И. Нейдгардта, у которых до назначения на Кавказ полностью отсутствовал административный опыт.
Все эти обстоятельства требовали от царского правительства мер, призванных: а) усилить контроль в регионе; б) преобразовать систему управления путем сосредоточения в одних руках военной и гражданской власти, упорядочения их функций и функций всей административной системы; в) обеспечить действенное руководство главы кавказской администрацией, место которого должен был занять крупный государственный деятель, пользующейся авторитетом среди военных и гражданских чиновников, проходящих службу на Кавказе, умело сочетавший талант военного и опыт административной работы. Подобного рода преобразования должны были способствовать мощному противодействию Шамилю (1).
Новая форма правления была учреждена 19 февраля 1844 г. в виде Кавказского Наместничества, которое получило статус высшего государственного органа власти на Кавказе, совмещавшего административные, военные и гражданские функции. Ему предоставлялись большие права и широкая компетенция.
Первоначально в число основных задач поставленных перед институтом Кавказского Наместничества, входили организация военных действий, управление горскими обществами и подавление их вооруженных выступлений в случае неповиновения российским властям (2).
Лицо, стоявшее во главе новой формы управления Кавказом провозглашалось «царским Наместником» с неограниченными полномочиями. Крайне сложная обстановка в регионе требовала назначения на этот пост опытного политического и военного деятеля. Неудивительно, что Наместником Кавказа и командующим Кавказским корпусом Николай I назначил генерал-лейтенанта Михаила Семеновича Воронцова (3).
М.С. Воронцов имел колоссальный опыт военной службы, включавший службу на Кавказе под началом П.Д. Цицианова, участие в битвах с армией Наполеона в 1806-1807 гг. на территории Европы (Пулстук и Фридланд), в войне с Турцией, в кампании 1812 г. и заграничных походах русской армии в 1813-1814 гг. Не меньшую ценность представлял собой почти 20-летний опыт его административной деятельности в качестве генерал-губернатора в Новороссийском крае и Наместника в Бессарабской области. Ее успешными результатами стали развитие внешней торговли в портах Азовского моря, развитие промышленности, торговли, морского пароходства в Новороссийском крае, четко организованная политика переселения на свободные земли и др.(4).
Активная административная деятельность, незаурядный военный талант и выдающиеся заслуги М.С. Воронцова в процессе присоединения кавказских территорий к Российской империи заставляют сомневаться в объективности строк очень известной эпиграммы А.С. Пушкина на М.С. Воронцова, в которой он охарактеризован как: «Полумелорд, полукупец, полумудрец, но есть надежда, что полным будет, наконец». На наш взгляд, более объективная оценка М.С. Воронцову была дана B.C. Толстым, бывшим декабристом, состоявшим с 1849 г. чиновником по особым поручениям при Кавказском Наместнике, которого расценивал как «...личность принадлежащую к сонму наилучших и яснейших мужей нашей отечественной летописи» (5).
