Содержание к диссертации
Введение
Глава I. К. Радек в рядах польской социал-демократии (1904-1914 гг.) 18-64
1. Деятельность К. Радека в социал-демократии Королевства Польши и Литвы (СДКПиЛ) в довоенный период (1904-1914гг.)... 18-28
2. Дискуссия о месте и роли профсоюзов в СДКПиЛ, РСДРП и позиция К. Радека (1904-1910 гг.) 28-45
3. К. Радек, «розламовская» оппозиция в Социал-демократии Королевства Польши и Литвы и отношение к расколу Российской социал-демократической рабочей партии (б) (1910-1914 гг.) 45-64
Примечания к Главе 1 65-74
Глава II. К. Радек и левое течение во Втором Интернационале (1908-1915 гг.) 75-111
1. Проблемы мира и войны в немецкой печати в трактовке К. Радека (1908-1915 гг.) 75-92
2. Теоретическое обоснование права наций на самоопределение в работах польских и российских социал-демократов и особая позиция К. Радека (1909-1915 гг.) 92-111
Примечания к Главе II 112-117
Глава III. К. Радек и Россия (1915-1936 гг.) 118-191
1. Партийно-государственная работа к. Радека (1915-1936 гг.) 118-129
2. К.Радек, В.И. Ленин, Циммервальдское объединение (1915-1917 гг.) 129-165
3. Заграничное Бюро ЦК РСДРП (б) и К. Радек 166-177
4. К. Радек и троцкистская оппозиция (1923-1929 гг.) 177-191
Примечания к Главе III 192-205
Заключение 206-211
Примечания к Заключению 211
Список источников и литературы 212-223
- Дискуссия о месте и роли профсоюзов в СДКПиЛ, РСДРП и позиция К. Радека (1904-1910 гг.)
- Проблемы мира и войны в немецкой печати в трактовке К. Радека (1908-1915 гг.)
- Партийно-государственная работа к. Радека (1915-1936 гг.)
- Заграничное Бюро ЦК РСДРП (б) и К. Радек
Дискуссия о месте и роли профсоюзов в СДКПиЛ, РСДРП и позиция К. Радека (1904-1910 гг.)
К. Радек как один из теоретиков социал-демократического движения, предлагавший оригинальные решения развития социастического движения. Выбор стратегии и тактики борьбы стал особено актуальным в ходе первой русской революции 1905-1907 гг., поставила на повестку дня вопрос о месте и роли профсоюзов, других общественных организаций, что самое главное, взаимоотношений профсоюзов и партий. Это была и есть одна из коренных проблем рабоченго движения - соотношение экономики и политики в классовой борьбе. Большевики активно выступили против теории нейтральности профсюзов, так как это был одни из тактических вопросов революции - кого подддрежит значительная часть квалифицированных рабочих - социал-демократов или буржуазию? Кто должен руководить профессиональными союзами? Важность профсоюзов как не только экономической, но и политической силы была доказана проведением ряда массовых забастовок в России в 1905-1907 годах, вылдившихся в политическую стачку, как форму борьбы рабочих за свои права. Поэтому так важно было признать профессиональные союзы партийными. Эта цель должна быть достигнута пропагандистской работой партии внутри профессиональных союзов, и как предполагалось, провозглашение этой партийности целесообразно лишь тогда, когда значительное большинство членов профсоюза прочно примкнет к социал-демократии.
К.Радек в это время (с декабря 1905 до января 1907 года) входил в центральную комиссию социал-демократических профсоюзов, редактировал их малоформатную газету «Профсоюз» и являлся автором анонимной брошюры с программой профсоюзов (Варшава, 1906). Являясь представителем профсоюзов, К.Радек не мог остаться в стороне от дискуссии, развернувшейся в международной социал-демократии по вопросам профсоюзного движения.
Бурные дебаты развернулись на интернациональной конференции секретарей профсоюзных центров 23-24 июня 1905 года в Амстердаме. Еще до этого всемирная конференция труда (ВКТ) требовала от К.Легина, главы Международного секретариата профсоюзов (МСП), поставить на повестку дня вопросы всеобщей забастовки и борьбы за 8-часовой рабочий день. Он, в свою очередь, отказывался ставить на обсуждение все тактические и такие вопросы, «которые касались тенденций и тактики профсоюзного движения в отдельных странах»48. К тому же в германской социал-демократии была принята на Мангеймском съезде СДПГ (1906 г) резолюция, которая провозглашала равноправие между профсоюзами и партиями в решении всех вопросов рабочего движения, которые «в одинаковой мере касаются интересов профсоюзов и партии» . Хотя В,И. Ленин называл К.Легина «деловым политиком», «собирателем рабочих грошей» и считал его «виднейшим представителем не только германского, но и международного профессионального движения»50, тем не менее такая позиция К.Легина не отвечала интересам России и возмущала ее левых социал-демократов (большевиков). Например, в отчете международного секретаря за 1904 г даже не было упоминания о стачках в России. К.Легин ограничился только выражением надежды, что в результате скорой победы пролетариата Россия вступит в ряды государств с современным профессиональным движением, а рабочий класс России сможет занять свое место в Международном объединении профсоюзов51. На Штутгартском конгрессе II Интернационала К.Легин доказывал, что профсоюзы имеют свои особые задачи, и поэтому нуждаются в самостоятельности, в полной независимости от партии. Он считал, что «не дело профсоюзов, например, заниматься проблемой массовой политической стачки. Это задача партии»52. Позиция международного секретариата профсоюзов (с 1913 г - Международная федерация профсоюзов - МФП) по отношению к России была негативной, и Россия так и не была принята в состав этой международной организации.
Точка зрения МСП шла вразрез с точкой зрения некоторых левых социал-демократов, считавших, что профсоюзы «должны показать всему миру, что они борются не за узкие, эгоистические интересы, а за освобождение угнетенных миллионов...»53.
В российской, как и в польской социал-демократии также шла дискуссия о месте и роли профсоюзов. Социал-демократия Королевства Польши и Литвы (СДКПиЛ), членом которой являлся К.Радек, занимала двойственную позицию: с одной стороны, критиковала польских социалистов (ППС - левицу - См. Примечания 81) за нейтральность по отношению к профсоюзам, с другой - обвиняла большевиков в «синдикалистских склонностях», не соглашаясь с их требованиями обязательной партийности профсоюзов, непосредственного их подчинения партии54.
В резолюциях X съезда ППС-левицы (конец декабря 1907 - начало января 1908 г) говорилось о единстве и массовости профсоюзного движения на основе создания беспартийных профсоюзов, стоящих на почве классовой борьбы .
К.Радек на страницах «Czerwony Sztandar» выступал против попыток буржуазных партий поставить профсоюзы под свой контроль. Он ставил в вину польской буржуазной прессе, начиная от «Nowej Gazety» до «Pracy Polskiej», что она пытается оказать идеологическое воздействие на профсоюзы и привлечь их на свою сторону царизма, используя «классовый инстинкт и опыт буржуазии Западной Европы»36. К.Радек полагал, что буржуазия, как польская, так и русская, пытается отвлечь рабочих от активной политической борьбы и втянуть несознательную часть пролетариата в беспартийные профсоюзы, где бы они могли заниматься экономическими моментами, но никак не допускались к выдвижению политических лозунгов. В 1906 г, по его мнению, в буржуазных беспартийных профсоюзах рабочим доказывалась мысль, что «борьба экономическая, может быть политической и следовательно, партийной»57. Он призывал социал-демократов обратить внимание на низкое политическое сознание рабочих и «которые могут быть обмануты мыслью о народной демократии» .
На IV (объединительном) съезде РСДРП, который проходил в Стокгольме 10-25 апреля (23 апреля - 8 мая) 1906 г, в резолюции «Условия слияния Социал-демократии Польши и Литвы с РСДРП» пятый пункт предоставил СДКПиЛ на территории ее района сохранять «в пределах своей деятельности право самостоятельного разрешения вопроса об отношении профессиональных союзов к партийной организации»59. Поэтому в СДКПиЛ нашлось много партийных работников, трактовавших эту проблему по-своему, тогда как для членов РСДРП (б) предписывалось строгое соблюдение и исполнение резолюции IV (объединительном) съезде «О профессиональных союзах», пункт 3-й который гласил: «что в союзы должны вступать все члены партии, принимая активное участите во всей деятельности союза и постоянно укрепляя среди членов их классовую солидарность и классовое сознание, чтобы органически, в борьбе и агитации связать союзы с партией» .
Перед V съездом РСДРП, проходившем в Лондоне 30 апреля - 19 мая (13 мая - 1 июня) 1907 г, К.Радек вновь на страницах «Czerwony Sztandar» обратился к профсоюзному вопросу. В статье «Профсоюзы и социал-демократия» он сделал попытку проанализировать состояние проблемы на текущий момент в российской социал-демократии. Стремясь разобраться во взаимоотношениях РСДРП и профсоюзов, К.Радек почему-то приводит выдержку из статьи А. Кольцова (меньшевик) в еженедельнике «Prywjet» от 10 апреля 1907 г и заканчивает цитирование словами: «Так обстоит дело у российских товарищей»61 . Очень показательное заявление, которое дает нам возможность сделать предположение, что он не знал нюансов взаимоотношений между большевиками и меньшевиками, еще не делал различий между фракциями РСДРП. Он соглашался с точкой зрения А. Кольцова, чьи слова нужно процитировать, так как все рассуждения К.Радека строятся на них. А. Кольцов полагал, что обязанностью социал-демократии является: добросовестно соблюдать, выполнять все постановления об обязательном вхождении членов партии в профсоюзы. Необходимо далее рекомендовать создавать местные и областные советы членов партии, работающих в профсоюзах, для полного обсуждения и защиты духа всех социал-демократических принципов. «... обязанностью партии является прийти на помощь профсоюзам в удовлетворении их культурных потребностей, в создании библиотек, чтении лекций, юридической и медицинской помощи и так далее. Необходимо всегда прислушиваться к мнению профсоюзов, каждый раз партийная организация должна уметь разрешить вопросы, касающиеся интересов широких масс. Так, например, вместе с профсоюзами нужно осветить многие вопросы, связанные с деятельностью социал-демократической фракции в краевой Думе, с вопросами безработицы, трудового законодательства и так далее. Необходимо подготовить профсоюзы к совместному обсуждению вместе с партийными организациями вопросов, связанных с подготовкой общих требований к празднованию 1 мая и так далее. С другой стороны, партия была обязана в данных обстоятельствах принять энергичное участие вместе с профсоюзами в экономической борьбе. Вопрос локаугов ... должен стать предметом дискуссии всех партийных организаций и партия обязана всеми силами прийти на помощь рабочим в борьбе с предпринимателями. Необходимо наладить агитацию против фабричных предпринимателей, хватающихся за локауты, против общей тенденции предпринимателей ..., необходимо поддержать силами партии формы борьбы, предпринятых профсоюзами, таких как забастовка, бойкот, агитация за расширение союзов и так далее. Только ... живой работой можно создать союз между важными сторонами рабочего движения.
Проблемы мира и войны в немецкой печати в трактовке К. Радека (1908-1915 гг.)
На Копенгагенском конгрессе II Интернационала в 1910 году К. Радек был членом отдельной группы от СДКПиЛ вместе с Р. Люксембург, И. Извольской, Ю. Мархлевским и А. Барским, но неожиданно для них занял особую позицию в комиссии по разоружению и миру. Он отклонил требование ограничения морских сил на основе соглашения между Германией и Англией как «утопическое» на том основании, что его нельзя будет использовать в рейхстаге при помощи обычных социал-демократических аргументов.
Вопросы милитаризации экономики и политики, войны и мира в условиях империализма разрабатывались международной социал-демократией на многих конгрессах II Интернационала. Со вступлением большинства европейских государств в конце XIX - начале X веков в стадию империализма и усилением борьбы за сферы влияния капиталистическими правительствами, перед социал-демократией вставал вопрос: каким путем и методом избежать войны, а в случае возникновения войны между европейскими государствами - как использовать последствия войны для развертывания революционной борьбы.
В результате работы Штутгартского конгресса Интернационала 16-24 августа 1907 года выявились основные точки зрения по проблеме войны и мира. Одна из них (поддержанная большинством делегатов), гласила, что нельзя установить единообразной нормы для социал-демократической борьбы вообще, и для антимилитаристской борьбы в частности; долг каждой нации может заключаться лишь в том, чтобы по собственному усмотрению выбирать и принимать те меры, какие ей диктуются, и возможны при данных условиях. Вторая точка зрения, сформулированная А.Бебелем с поправками В.И.Ленина, Р.Люксембург и Ю.Мартова, выявляла методы противодействия социал-демократии буржуазным правительствам в случае начала войны: «В случае, если война все же разразится, они (рабочие всех стран, их представители в парламентах, при поддержке Международного Социалистического Бюро - СП.) должны активно выступить за скорейшее окончание ее и стремиться всеми средствами к тому, чтобы использовать вызванный войной экономический и политический кризис для возбуждения народных масс и ускорить конец капиталистического классового господства»1.
К.Радек критиковал немецких социал-демократов за то, что их парламентская фракция и газета «Vorwarts» проводят оппортунистическую политику, популяризируя требование сокращения морских вооружений. Он утверждал, что длительное соглашение империалистических держав об ограничении вооружений вообще невозможно, оно - продукт фантазии , что наивно верить в возможность разоружения капиталистических государств, пока отсутствует международный орган, способный претворить в жизнь это требование и контролировать его выполнение. Такое соглашение возможно лишь как временная, вынужденная мера (к тому же малоэффективная), поскольку ограничение средств военно-морского флота неминуемо должно повести к более интенсив-ному росту сухопутных сил . Выступление К.Радека в комиссии по международному арбитражу и разоружению было прервано председателем этой комиссии Ван-Кола и оратор мог только выразить протест «против ограничения свободы слова»4. Редколлегия двухтомника «История II Интернационала» по понятным причинам не указала в тексте, посвященном работе Копенгагенского конгресса имя и фамилию польского делегата, который и выступил с резкой критикой немецкой позиции по вопросам разоружения. Им был К. Радек3. «В замешательстве узнала я о том, что Радек сделал в комиссии по милитаризму, чего не мог предположить ни один человек»6, — писала Р. Люксембург Л.Тышке. После переговоров с французскими и немецкими делегатами она написала заявление, которое К. Радеку пришлось зачитать на комиссии Конгресса. Радек утверждал, что он не хотел ни на йоту умалить социал-демократические стремления к миру. Напротив, он якобы выступал за наибольшую эффективность социал-демократических требований и лишь хотел раскритиковать пацифистские иллюзии, подчеркнуть, что войне можно воспрепятствовать лишь революционной классовой борьбой.
Он же через несколько дней опубликовал сначала в «Mtote», а затем в «Leipziger Volkszaitung» свою точку зрения, согласно которой в условиях капитализма разоружения не получится7. К.Радек подверг критике резолюцию конгресса по вопросам разоружения, милитаризма и войны, категорически отвергая предложенные конгрессом антивоенные меры. Он считал, что социал-демократия никогда не соглашалась с требованием разоружения, столь же нереальным, как неосуществимы отмены тайной дипломатии и введения международный третейских судов8. Эти требования, по мнению К.Радека, являлись пацифистской иллюзией, а партийные деятели не могли решать проблему разоружения, предотвращения войны исключительно парламентскими средствами, путем соглашений и союзов с представителями пацифистских слоев буржуазии. Далее он полагал, что данная политика сеяла в массах вредные парламентские и пацифистские иллюзии и приходил к выводу, что резолюция конгресса «несостоятельна и вредна», и что надо развернуть широкое обсуждение в прессе проблем империализма9.
К.Радек развивал тезис о недопустимости для социалистов каких-либо частичных требований во внешней политике, о невозможности вообще про-граммы-минимум в этой области и выдвигал лозунг: «Никакого реформирования империализма, а достижения социализма»1 . В.И.Ленин в письме к нему критиковал эту позицию и считал, что критерий «неосуществимого» в рамках капитализма нельзя понимать так, что буржуазия не допустит, что провести этого нельзя и так далее. «В этом смысле очень многие требования нашей про-граммы-минимум неосуществимы, и тем не менее обязательны», ]- пояснял В.И. Ленин К. Радеку. Его ошибкой на съезде в Копенгагене, и после съезда, В.И.Ленин считал, что тот прямо не ставил вопрос о гражданской войне, о вооружении народа. «Как можно допустить, чтобы революционный класс накануне социальной революции был против вооруженного народа? Это не борьба с милитаризмом, а трусливое стремление уйти в сторону от великих вопросов капиталистического мира, как можно признавать классовую борьбу, не понимая неизбежности ее превращения, в известные моменты, в гражданскую войну»12. Таким образом, В.И.Ленин ставил перед К.Радеком тактическую проблему -разработать идею милиции, как одну из форм борьбы с милитаризмом. Говоря о милиционной системе К.Радек в работе «Пути и средства борьбы с империализмом», был убежден, что идея милиции есть стремление усилить антикапиталистические тенденции внутри капиталистического института и что с ее помощью можно облегчить рабочему классу противомилитаристскую деятельность. Он предполагал, что функцию милитаризма, как органа классового строя может взять на себя милиционная система, то есть вооруженный народ1. Он понимал, что вооружение народа в условиях капиталистической системы есть «платонический просчет»14 и поэтому одним из методов борьбы с милитаризмом предлагал сделать «демократизацию военного дела», которая по его замыслу, «может найти отклик в массах, помочь им осознать сущность милитаризма, что опять-таки приведет к усилению в армии антикапиталистических тенденций»15.
«Главное, - подчеркивал К.Радек, - установить связь между требованием милиционной системы, с одной стороны и нашей борьбой против империализма и вооружений - с другой»16. Он обосновывал идею милиции методологически и политически, что 1 - она опирается на реальные тенденции развития империализма; 2 - она способствует ускорению социальной революции. К.Радек критиковал К.Каутского, который на первый план выдвигал идею милиции, а идея разоружения должна была быть ее дополнением. К.Радек категорически был против такого теоретического построения, обосновывая отсутствием «доказательств миролюбивых тенденций» в капиталистическом обществе. Только социализм может покончить с угрозой войны и уничтожить войну, а средством для этого, делал вывод К.Радек, служит народная армия (милиция) .
Выступая даже против частичного, временного разоружения, К.Радек тем самым признавал, что «полное проведение идеи милиционной системы - превращение милитаризма в настоящее народное войско - не может быть полностью осуществлено в пределах капиталистического строя...»19
Эти взгляды наглядно проявились в ходе дискуссии об империализме и военной опасности в германской социал-демократии. Еще в 1909 году Радек отмечал инертность германской социал-демократии в разработке вопросов отношения партии к внешнеполитическим проблемам, на необходимость развития марксизма применительно к изменившимся условиям пролетарской внешней политики.
Партийно-государственная работа к. Радека (1915-1936 гг.)
Начало первой мировой войны застало К. Радека в Берлине. В первых числах августа, он примкнул к группе К. Либкнехта, выступавшей с антивоенной позиции в немецкой социал-демократии. Затем он выехал в Швейцарию, где наладил отношения с газетой «Berner Tagwacht», а в конце декабря 1914 года вернулся в Берлин. В конце 1915 г. под угрозой ареста К. Радек вновь выехал в Швейцарию. Известно, что 23 января 1916 г. он выступал на митинге в Цюрихе1. Радек активно сотрудничал в швейцарских и германских газетах, завязал отношения с В. И. Лениным. В тогдашних основных работах, касавшихся отношения к войне — взгляды К. Радека были близки ленинским, в некоторых других работах (в вопросе о праве наций на самоопределение) он стоял на позиции, близкой Р. Люксембург, за что был подвергнут острой критике В. И. Ленина. На конференциях (Циммервальд, 5-8 сентября 1915 и Кинталь, 24 марта - 20 апреля 1916 г.) он являлся сторонником Циммерваль декой левой, созданной В. И. Лениным 4 сентября 1915 г.; был также автором поправок к ленинскому проекту декларации левых на циммервальдской конференции. К. Радек входил в интернациональную социалистическую комиссию (ИСК), которая была создана в ходе Циммервальдской конференции и просуществовала до марта 1919 г., был секретарем бюро Циммервальдской левой. В апреле 1916 г. уехал в Давос.
В дни Февральской революции 1917 года началась подготовка к отъезду русских эмигрантов в Россию, в связи с буржуазно-демократической революцией и именно К. Радек зондировал почву через швейцарского корреспондента «Frankfurter Zaitung» об отношении немецких властей к возможности их проезда через территорию Германии. Затем этим делом занимался Р. Гримм (один из лидеров социал-демократической партии Швейцарии), достигший в первых числах апреля принципиального согласия, но Ленин считал его деятельность слишком медленной и опять через Радека связался с Ф. Платтеном (швейцарский левый социал-демократ), который стал доверенным лицом в деле организации поездки и сопровождения эмигрантов через Германию. Поездка проходила 9-12 апреля. К. Радек ехал под фамилией Н. Бойцов" (так считают авторы репринтного издания мемуаров Ф. Платтена), а авторы польского биографического словаря приводят фамилию С. Волков . 13 апреля Радек прибыл в Стокгольм, где совместно с Я. Ганецким и В. Воровским они открыли Заграничное представительство ЦК РСДРП (б) для установления контакта большевиков с интернационалистами Европы, агитации, пропаганды и сплочения интернационалистских групп различных стран. Для достижения этой цели было организовано издание «Russiche Korrespondenz «Pravda»» (Русский бюллетень «Правда») и «Bote der Russichen revolution» (Вестник русской революции).
Кроме выпуска бюллетеней К. Радек принимал участие в третьей конференции Циммервальдской левой как представитель объединенной СДКПиЛ вместе с Я. Ганецким, и как секретарь координационного бюро Циммервальдской левой4. 20 ноября 1917 г. он появился в России, но оставался в ней недолго, и в конце месяца был послан Лениным в Стокгольм для налаживания контактов с представителем немецких властей К. Рицлером о ведении мирных переговоров.
По возвращении 6 декабря 1917 года К. Радек выступил с сообщением о международной ситуации на заседании Петроградского Комитета РСДРП (б).
В декабре 1917 года он становится ведущим сотрудником Информационного бюро Народного Комиссариата иностранных дел и отдела внешних сношений ЦИК РСФСР, занимается организацией зарубежных связей партии и Советского государства.
5 января 1918 года В.И. Ленин подписал назначение К. Радека консультантом советской делегации в брестских переговорах о мире. Радековский максимализм проявился и здесь. Вместе со Станиславом Бобинским (видный деятель СДКПиЛ и коммунист) внес на рассмотрение политической комиссии декларацию, требовавшую прежде всего «ликвидировать угнетение народов» на всей территории польских земель .
С 22 февраля 1918 года Радек был членом Петроградского комитета обороны. На VII съезде РКП(б) 6-8 марта 1918 года его избрали членом комиссии по написанию новой программы партии. В марте он вместе со всем правительством переехал в Москву, где был сотрудником НКИД.
После начала ноябрьской революции 1918 года в Германии К. Радек выехал туда и возобновил контакты с Р. Люксембург, К. Либкнехтом, Л. Иогихесом. Старые обиды ушли в сторону, он участвовал в создании компартии Германии и присутствовал на 1 съезде КПГ (30.XII.1918 -1.1.1919).
В результате неудачного восстания «спартаковцев» он был вынужден скрываться. Но за его поимку была обещана награда в 10 тыс. марок, К. Радек был выдан властям 12 февраля и помещен в камеру тюрьмы Моабит. Сначала он был закован в цепи и мало передвигался. К.Радек обоснованно беспокоился за свою жизнь, так как во время прогулки по двору тюрьмы был обстрелян. Было это в июне 1919 года. Его адвокатам - З.Вайнбергу и К.Розенфельду -разрешалось разговаривать с арестантом лишь под надзором. Газета немецких комунистов «Rote Faine» выражала протест по поводу его ареста и условий содержания6. В письме к жене 20 марта 1919 года он просил ее ходатайствовать перед В.И. Лениным о посылке радиограммы насчет условий его освобожде-ния . В результате вмешательства В.И. Ленина X. Раковский, глава Советской Украинской Республики, назначил К.Радека послом Украины, о чем последний узнал только через три месяца. После этого К.Радек направил ноту протеста министру иностранных дел Германии Герману Мюллеру и условия содержания улучшились. Для этих целей была освобождена и отремонтирована бывшая квартира тюремного надзирателя. К.Радек мог принимать любых гостей и после этого его квартиру окрестили «политическим салоном». Одним из наиболее постоянных посетителей Радека был Вальтер Ратенау (германский промышленник и финансист), до этого времени К.Радек знал его лишь по книгам, по его деятельности в качестве председателя управления крупнейшего немецкого концерна АЭГ и организатора снабжения Германии в годы первой мировой войны. Высшие экономические круги Германии были заинтересованы в налаживании торгово-экономических отношений с Советской Россией. В конце апреля или начале мая 1919 г. АЭГ послало вместе с несколькими немецкими банками и экспортными фирмами молодого человека по имени Клаус Альбрехт, для зондирования почвы для переговоров в Россию8. Из его доклада Ратенау знал о явном желании Советской власти завязать тесные экономические отношения с Германией. У К.Радека он нашел явную поддержку своим планам. К.Радек направил министру иностранных дел Германии графу Брокдорф-Ранцау письмо, с обоснованием выгодности экономичекого сотрудничества Германии и России. Он доказывал, что Антанта не может и не хочет помочь Германии, германская революция испытывает трудности, Россия испытывает нехватку технической интеллигенции. Если так посмотреть на вещи, то Россия и Германия прямо предназначены для партнерства, и совсем неважно, какой классовый характер имеют их правительства9. Брокдорф-Рантцау осторожничал, так как на него оказывала влияние Антанта и на первых порах министр не возражал по вопросу о выдаче К.Радека представителям Антанты, но так как притягательность экономического сотрудничества с Россией была велика, К.Радек не был переведен в Кельн, территорию, занятую войсками Антанты .
С 15 августа 1919 года К.Радек уже находился не под следствием, а под военным превентивным арестом. Во второй половине 1919 года, кроме МИДовских чиновников, К.Радека посещали и военные, в частности контрадмирал фон Хинтце и полковник Макс Бауэр. Его также посещал Максимилиан Гарден, известный журналист, который в газете «Zukunft» опубликовал статью К.Радека «Германия и Россия», имевшую подзаголовок: «Написанная в Моабите в превентивном аресте статья для «верноориентирующихся буржуа». Советская Россия, выигравшая гражданскую войну, нуждается для восстановления своего народного хозяйства в помощи зарубежных техников, - писал К.Радек. Нужно пытаться получить от каждой страны, что можно получить... Разные общественные системы следует воспринимать такими, какие они есть11.
Заграничное Бюро ЦК РСДРП (б) и К. Радек
Начало Февральской буржуазно-демократической революции в России застало левых радикалов врасплох. В автобиографии К.Радек отметил, что весть о событиях февраля 1917 года застала его и Пауля Леви в «базельском санатории в Давосе, между мясом и компотом»171. По воспоминаниям Н.Крупской, В.И. Ленину о Февральской революции сообщил М. Бронский. «Ильич как-то растерялся» и начал строить всевозможные планы переезда в Россию: хотел нанять контрабандиста, перелететь на аэроплане, переехать под видом немого шведа . Группа левых в Скандинавии, по воспоминаниям А.М.Коллонтай, 16 марта 1917 года прислала письмо к В.И. Ленину о его немедленном приезде в Христианию: «... Географические условия ставят в такое положение, что будет требоваться немедленное и быстрое решение; списываться по всем поводам невозможно. Предлагаем немедленно организовать временное бюро содействия ЦК, с правом в экстренных случаях выступать от имени ЦК. Разумеется, будем списываться обо всем. Предполагаемый состав бюро: А. Ганецкий, Людмила, A.M., Е.Б., Юрий, Я.С.Ганецкий (Фюрстенберг), Л.Н.Сталь, А.М.Коллонтай, Е.Б.Бош, Г.Л.Пятницкий - СП.)»174.
А. Ганецкий впоследствии задавался вопросом, а ждал ли В.И. Ленин столь быстрой развязки начала революции? И отвечает: «Кто перелистает наши писания тогдашнего времени (сборник «Против течения»), тот увидит, как страстно призывал Владимир Ильич русскую революцию и как ждал он ее. Но такой быстрой развязки событий все же никто не ждал. Весть пришла неожиданно»175. Левые радикалы тоже не ожидали такого поворота событий.
В.И.Ленин, после получения сообщения о революции в России через М. Бронского, связывается с К.Радеком и предлагает последнему ехать в Россию. У К.Радека по сути дела другого выхода не было. Он являлся австрийским подданным и жил нелегально на территории Германии. Как отмечал Ф.Платтен (левый швейцарский социал-демократ), «немцы к Радеку относились плохо, ведь он не раз поплевывал в суп немецким, а равно и антантовским империалистам» . В русской Польше он также не мог находиться, так как был известен русской жандармерии.
По поручению В.И.Ленина К.Радек связывается с корреспондентом «Frankfurter Zeitung» доктором Дейнгардом с просьбой о посредничестве с германским посланником в Берне фон Ромбергом. Речь шла о том, не согласятся ли германские власти пропустить через свою территорию русских эмигрантов . Германский посланник был готов обсудить этот вопрос.
Большевики от имени В.Й. Ленина, а Ю. Мартов от лица меньшевиков, дали полномочия для ведения переговоров Р.Гримму. В первых числах апреля 1917 года он достиг принципиального согласия с германской стороной, но В.И.Ленин, посчитав его деятельность слишком медленной, через К.Радека связывается с Ф.Платтеном для ускорения отъезда. В воспоминаниях самого Ф.Платтена также отмечалось нетерпение В.И. Ленина, и его недовольство медлительностью Р.Гримма. На вопрос доктора Рейхесберга, председателя комиссии по поводу переезда Ф. Платтена с ленинцами, кто первый предложил последнему взять на себя руководство делом, он объяснил, что это был К. Ра-дек, действовавший по поручению В.И. Ленина и Г. Зиновьева . Сам же В.И. Ленин в клубе «Эйнтрахт», в присутствии К. Радека и В. Мюнценберга (секретаря Социалистического итернационала молодежи), предложил Ф.Платтену стать их доверенным лицом179.
В автобиографии К.Радек категорически отвергает легенду о А. Парвусе (Гельфанд А.Л. - СП.) как главном действующем лице в организации переезда, хотя не исключает возможности запроса германским правительством его мне-ния о желательности пропуска русских революционеров через Германию . Российский историк О.Ф.Соловьев приводит сведения, по которым в марте 1917 года германское правительство пыталось использовать Парвуса, как единственного человека, способного установить хорошие отношения с русскими левыми .
Уже 4 апреля были готовы условия проезда русских эмигрантов из Швейцарии через Германию в Стокгольм. Было зафиксировано девять пунктов:
1. Я, Фриц Платтен, руковожу, за своей полной личной ответственностью переездом через Германию вагона с политическими эмигрантами и легальными лицами, желающими поехать в Россию.
2. С немецкими органами общается только Платтен, без разрешения которого ни одна личность не имеет права вступить в постоянно запертый вагон.
3. Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности.
4. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее не должна происходить проверка паспортов или личностей.
5. К поездке допускаются лица совершенно не зависимо от их политического направления и взглядов на войну и мир.
6. Платтен приобретает для уезжающих нужные железнодорожные билеты по нормальному тарифу.
7. Поездка должна происходить по возможности безостановочно в беспересадочных поездах. Не должны иметь место ни распоряжение о выходе из вагона, ни выход из него по собственной инициативе. Не должно быть перерывов при проезде без технической необходимости.
8. Разрешение на проезд дается на основе обмена уезжающих на немецких и австрийских пленных и интернированных в России. Посредник и едущие обязуются агитировать в России, особенно среди рабочих, с целью проведения этого обмена в жизнь.
9. Возможно кратчайший срок переезда от швейцарской границы до шведской равно как технические детали должны быть немедленно согасованы182.
7 апреля заместитель статс-секретаря Министерства иностранных дел фон Штумм в телеграмме к барону фон Ромбергу выразил согласие со всеми пунк-тами, кроме второго , но в дальнейшем, представитель немецких профсоюзов Вильгельм Янсон, который должен был сопровождать эмигрантов, не был допущен к поездке.
При подготовке паспортов и виз Ф.Платтену предоставлялось первоочередное право в консульстве в Женеве. В ходе технической подготовки В.И. Ленин настаивал, «чтобы австрийский гражданин (поляк) Радек, имевший паспорт, был бы присоединен и тем самым стало бы возможным его участие в поездке»184. Платтен отмечал: «Министр Ромберг не обратил внимания на то, что выражение «русские политические эмигранты» отсутствует, Но выразил недоумение по поводу слова «легальные» и просил объяснения. Я пояснил, что не у всех отсутствуют паспорта, мы же хотим иметь право взять с собой и тех, кто, строго говоря, не является эмигрантами» . Эту мысль Ф.Платтена подтверждает и старый большевик М.Харитонов, вспоминавший, что в списках выезжающих политэмигрантов умышленно было опущено слово «русских». «Этот маневр как-то прошел незамеченным, и таком образом мы получили возможность взять с собой Радека, не боясь того, что в случае, если это обнаружится, нас обвинят в нарушении договора»186.
Прежде чем сесть в вагон, участники проезда через Германию дали подписку, в которой, в частности, говорилось: «... 3) что я извещен о сообщении «Пти Паризьен» («Petit Parisien»), согласно которому русское Временное Правительство грозит отнестись к лицам, приезжающим через Германию, как к государственным изменникам; 4) что всю политическую ответственность за эту поездку я принимаю исключительно на себя; 5) что Платтеном моя поездка гарантированна только до Стокгольма». И далее 29 подписей, не включая двух детей .
Поездка проходила 9-12 апреля. К.Радек ехал под фамилией Николай Бойцов , хотя авторы польского биографического словаря приводят фамилию С.Волков189. В.И. Ленин с Н.Крупской ехал в отдельном купе, К.Радек, в своем купе рассказывал анекдоты Сафарову, Ольге Равич и Инессе Арманд190.
Возникает вопрос: какими причинами руководствовалось правительство германской империи, разрешая пропуск через свою территорию в Россию радикалов из разных политических партий? И транспортов было три!
