Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Теоретические основы исследования
1.1. Методологические подходы к научному освещению темы 17
1.2. Историография проблемы 36
1.3. Источниковая основа диссертации 73
Глава вторая. Этнополитическое развитие Чувашской автономии: теория и практика осуществления
2.1. Политическое руководство Чувашской автономии: особенности социального состава и внутрипартийной борьбы за власть 91
2.2. Выбор стратегии этнополитического и социально-экономического развития Чувашии 144
2.3. Этнотерриториальный фактор в становлении Чувашской автономии.. 170
Глава третья. Экономическое развитие Чувашской автономии
3.1. Источники финансирования народного хозяйства Чувашии 238
3.2. Трансформация аграрного сектора экономики 274
3.3. Уровень развития и структура промышленности автономии 317
Глава четвёртая. Реализация социальной политики Советского государства в Чувашии в 20-е годы XX века
4.1. Социальная структура населения Чувашской автономии 366
4.2. Преодоление последствий голода в Чувашии 399
4.3. Ликвидация неграмотности населения и становление советской системы образования 435
Заключение 455
Список источников и литературы 471
Приложения 515
- Методологические подходы к научному освещению темы
- Политическое руководство Чувашской автономии: особенности социального состава и внутрипартийной борьбы за власть
- Источники финансирования народного хозяйства Чувашии
Введение к работе
Актуальность.темы* исследования определяется тем, что 20-е годы XX столетия занимают особое место в истории страны. Именно в этот период советская власть, вступив на путь социалистической модернизации общества, перешла от тотального государственного регулирования к новой экономической, политике. А в конце десятилетия вновь вернулась к применению элементов политики «военного коммунизма» под оболочкой административно-командной системы, означавшей победу интересов номенклатуры над социально-экономическими интересами населения.
Военный коммунизм и нэп различаются по концептуальным основам, целевым установкам, продолжительности, результатам и последствиям. Но их осуществление базировалось на основополагающих идеях марксизма-ленинизма
0 необходимости уничтожения, частной' собственности, ее национализации,
установления диктатуры пролетариата, проведения^ классовой линии в.политике
и экономике. Революции^ кардинальные социально-экономические реформы, по
сути, были попыткой создания передового общества, адекватного достигнутым в
і цивилизованных странах мира .
Важность темы диссертационного исследования обусловлена также
значимостью- налаживания цивилизованных межнациональных отношений, от
которых напрямую зависит стабильность мирового сообщества. Войны и
вооружённые столкновения, подобные грузино-югоосетинскому, обозначенному
Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым «гуманитарной
катастрофой»2, свидетельствуют о том, что национализм и сепаратизм являются
реальной угрозой современного общества. Эффективность предпринимаемых
мер по снятию межэтнических конфликтов возможна лишь на основе глубокого
постижения сущности их противоречий и причинно-следственных связей.
Сохранению мира между народами могут способствовать результаты
исследований в области национальных отношений, а также организации
1 НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты. - М., 2006. - С. 5 - 25.
2 МедведевД. А. Основные действия и заявления Президента РФ в связи с событиями в Южной Осетии //
Российская газета. - 2008. - 9 августа.
)
4 межэтнических контактов в таком многонациональном и поликонфессиональном регионе страны, как Среднее Поволжье, в том числе и в Чувашии.
Актуальность проблемы вызвана и необходимостью познания реальных результатов региональной политики советской власти в этот период: национально-государственного строительства, экономического районирования и выравнивания уровней социально-экономического развития территорий. Несмотря на существование немалого числа публикаций, посвященных трем главным направлениям государственного управления региональной политикой; остаются еще дискуссионные вопросы. В частности, возможно ли сокращение диспропорций в уровне социально-экономического развития территорий без проведения федеральными властями системной региональной политики? Что предпочтительнее - государственная поддержка проблемных регионов или стимулирование экономического развития наиболее перспективных из них? Насколько реален третий ее вариант - целенаправленная помощь субъектам со средним уровнем развития? Какие механизмы и инструменты способствуют их выходу на траекторию- устойчивого развития* - дотации, субсидии, кредиты, налоговые льготы, государственные- гарантии, инвестиции в образование- и здравоохранение? Отсутствие аргументированных ответов на эти и другие вопросы препятствует формированию эффективной системы государственного5 регулирования национальными и социально-экономическими процессами, происходящими на местах1.
Советский федерализм, базировавшийся на большевистской идее права наций на самоопределение и стартовавший с формирования национально-государственных образований, являлся важным звеном механизма диктатуры пролетариата. Функционирование национальных республик, имевших разный статус, права и полномочия, подведение социально-экономической базы под их существование были одной из актуальных задач советской России. Содержательно они не сводились лишь к «подачкам» союзного > правительства
1 Швецов А. Региональная политика в российской унитарной Федерации // Федерализм. - 2008. - № 2. - С. 5-26.
5 местным властям в обмен на их политическую лояльность. Но бюджетно-налоговой политикой Советского государства национально-территориальные образования, которые за все годы советской власти контролировали лишь 4% объема промышленного производства1, были лишены источников саморазвития и тем самым оказались в полной зависимости от него. Такая модель взаимоотношений между Центром и автономиями начала складываться еще в 1920-е годы и означала торжество ленинско-сталинской национальной политики.
Прогрессивная доктрина выравнивания уровня развития ранее отсталых территорий, выдвинутая в первые годы советской власти, реализовывалась с большими издержками из-за ее слабой теоретической и содержательной проработанности. Административный диктат и отчуждение местных властей от распределения доходов, получаемых от эксплуатации их территорий, привели к росту диспропорций между регионами страны. В 1927/28 году, например, разница по объему валовой продукции промышленности между Татарской АССР и Чувашской АССР составляла 10 с лишним раз2.
Инерция отсталости и зависимого от Центра механизма развития Чувашской автономной республики, как, впрочем, и других национально-территориальных образований страны, заложенные в 1920-е годы, не позволили ей выйти на передовые рубежи за все годы советской власти. Однако и после* «антикоммунистической революции» в ходе проведения рыночных реформ она по всем значимым социально-экономическим показателям оставалась в числе регионов-аутсайдеров3.
Разумеется, российское пространственное неравенство отнюдь не феноменально4. Но в условиях форсированного складывания неоэтакратической
1 Алексеев В.В. Регион-этнос-культура: проблемы взаимодействия в XX веке // Россия в XX веке:
Проблемы национальных отношений. - М., 1999. - С. 89 - 99.
2 Подсчитано по: ГИА ЧР. Ф.202. Оп. 2. Д. 575. Л. 91.
3 Зубаревич H.B. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. - М.,
2005. - С. 252 - 261 (Приложение 1, 2); Кузнецова О.В. Экономическое развитие регионов: теоретические и
практические аспекты государственного регулирования. - М., 2005. - С. 172; Смирнов В.В. Эффективность
социально-экономического развития региона в условиях трансформирующейся экономики. - Чебоксары,
2005. — С. 168 — 200; Пнлясов А., Колесникова О. Оценка творческого потенциала российских
региональных сообществ / Вопросы экономики. - 2008. -№ 9. - С. 50 - 69; и др.
4 Зубаревич H.B. Мифы и реальности пространственного неравенства // Общественные науки и
современность. - 2009. - № 1. - С. 38 - 53.
(квазикапиталистической) системы1 еще более выросли различия между территориями страны. В 2005 году межрегиональная дифференциация по валовому региональному продукту (ВРП) на душу населения в Российской Федерации составляла 43 раза, а по показателю «инвестиции в основной капитал» на душу населения — 234 раза2.
При такой высокой полярности сохранение единства и целостности самого большого по территории и самого богатого по природным ресурсам государства в мире невозможно без жесткой центральной власти, без укрепления ее вертикальной составляющей. В случае же ослабления верховной власти Российское (Советское) государство распадалось, что дважды наблюдалось в XX столетии. С этим связана необходимость основательного изучения путей выхода российского общества из кризисов, которые происходили на фоне ослабления центральной власти.
Аргументами против сравнения двух системных кризисов обычно-выступает разнонаправленность реформ: в 1920-е годы происходил процесс национализации собственности, в 1990-е годы, наоборот, - ее приватизация. В первом случае не удалось избежать гражданской войны, а во втором российское общество смогло избежать братоубийственной войны. Различия в исходных условиях социально-экономического развития обусловили разницу в «траектории кризисных процессов: в 1920-е годы глубина кризиса была большей, чем в 1990-е годы. При этом его продолжительность была меньшей, а скорость выхода из него и восстановления дореволюционного уровня развития экономики — гораздо более высокой, нежели в конце XX столетия. Но в целом сопоставимые по масштабам и темпам коренные преобразования в экономике, связанные с радикальным изменением форм собственности, в российских условиях породили кризисы, схожие по своим интегральным характеристикам. Суть этих преобразований в обоих случаях состояла в кардинальном изменении форм собственности, осуществляемом сверху государством в короткий исторический период. Оба
1 Шкаратан О.И. Становление постсоветского неоэтакратизма // Общественные науки и современность. -
2009.-№ 1.-С. 5-22.
2 Бахтизин А. Сокращение межрегиональной дифференциации проблемных регионов // Федерализм. - 2008.
-№2. -С. 41 -54.
7 кризиса происходили на фоне распада империи^ раскола общества,, национальных и этнических конфликтов, разрыва хозяйственных и территориальных связей1.
Научная- значимость/ объективного анализа; опыта рыночных преобразований, осуществленных в: 1920-е годы,, намного усиливается в современных условиях при реализации, политики перехода, к рыночным: отношениям; Многие: вопросы рыночного- прошлого и настоящего являются дискуссионными-, и спорными: Политика перехода к рыночным отношениям является составнымгэлементом!обновленияобщества" и вызвана к жизни: острой потребностью:создания развитой экономики.
Актуальность- проблемы объясняется' и необходимостью- изучения; аграрной?и денежнойфеформ; проведенных властями в: изучаемый: период, ни-; во многом- совпадали^с аналогичными;преобразованиями, царского времени:под началом:. С.Юі Витте и: ША. Столыпина;/ Курс на финансовое: оздоровление^ экономики- за* счет:, восстановления* золотого^ стандарта и на-, развитие индивидуального - сельского- хозяйства; со свободной^ торговлей: был реализован ещегв дореволюционную пору. Даже восстановление' винной*монополии:в;годы, нэпа повторило введение государственного- откупа* на продажу, водки, которая давала 25% всех бюджетных поступлений Российской империи в конце XIX'— начале XX веков! Поэтому нэп с учетом ее близости к экономической,политике дореволюционного-периода исследователи не без=основания называют «старой» экономической политикой.
Важность исследования определяется также местом и ролью 1920-х годов в судьбе чувашского народа. В-истории нового и новейшего времени три главных события* определяют вектор его существования и жизнедеятельности в составе Российского государства; Это, бесспорно, добровольное вхождение чувашей в состав Московского государства в середине XVI века, принятие православного христианства, В; ХУЛІ- веке и, наконец, обретение своей, национально-
1 ПолетаевА.В.,. Савельева; И.М; Сравнительный анализ двух системных кризисов в российской истории
(1920-е и 1990-е годы) // Экономическая история. Ежегодник. 2000. - М., 2001. - С. 98 - 134.
2 Рязанов B.T. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX - XX вв. - СПб.,
1999.-С. 43-45.
8 территориальной государственности в начале XX столетия, которое характеризуется в исследовательской литературе с диаметрально противоположных позиций. Немало тех, кто всерьез сравнивает предоставление «инородцам» статуса государственности с «миной замедленного действия», заложенной большевиками под здание Российского государства. Для его спасения предлагается реализовать идею «губернизации» страны, укрупнения 89 субъектов РФ до 25 - 32 и даже до 12 - 15 губерний, исходя из принципа экономической целесообразности, что, якобы, позволит в 2 — 3 раза сократить дифференциацию важнейших региональных социально-экономических показателей1. Процедура слияния, субъектов России, рассматриваемая их апологетами как наименее конфликтогенный способ деэтнизации государственного устройства страны, началась в 2004 году с объединения Таймырского и Эвенкийского национальных автономий как самых бедствующих и «матрешечных» в единый субъект с Красноярским краем. По мнению» ряда исследователей, фактически это означает начало ликвидации национально-государственных образований2.
На местах критика «изнутри» направлена на дискредитацию Чувашской Республики и ее статуса. Считается, что Конституция автономии не гарантирует сохранения чувашского этноса и чувашского языка, что «она, республика, есть лишь тусклый символ неопределенной государственности»3.
Автору ближе позиции тех исследователей, которые исходят из того, что национально-государственные образования появились на карте страны не случайно, тем более не по «злой» воле большевиков, а в силу исторической необходимости4. Как ни относиться к противоречивым взглядам и оценкам, фактом остается получение чувашским народом своей национальной
1 Малышев Н. Россия: от настоящего к будущему // Диалог. - 1994. - № 6. - С. 59; Валентей С.
Федерализм: российская история и российская реальность. — М., 1998. — С. 73; Усе А. Укреплять Федерацию
- наша общая задача // Федерализм. - 1999. - № 2. - С. 20; Российская Федерация сегодня. - 2004. - № 15. -
С. 12 - 15; Велетмннский И. 60 вместо 89. Именно столько полноценных регионов должно остаться в
России по прогнозам министра регионального развития В. Яковлева // Российская газета. - 2005. - 14
апреля; и др.
2 Филиппов В. «Деэтнизация территорий» в новейшей истории России // Федерализм. - 2006. - № 2. - С.
131-137.
3 Проблемы национального в развитии чувашского народа. Сборник статей. - Чебоксары, 1999.
4 Красовицкая Т.Ю. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х годов. -М., 1998.
9 государственности в 1920-е годы. Именно с этого времени начинается позитивный процесс его поступательного политического, социально-экономического и этнокультурного развития.
Наконец, актуальность проблемы обусловлена необходимостью основательного изучения реальных исторических процессов, происходивших в автономии в изучаемые годы. Дело в том, что ни политика «военного коммунизма», ни нэп не способствовали ее выходу из системного кризиса -политического, финансового, экономического, социального, демографического и продовольственного. Она и к концу первого десятилетия советской власти оставалась одной' из самых, отсталых национально-территориальных единиц Российской. Федерации. В столичных коридорах власти всерьез обсуждалась проблема выхода из,«чувашского тупика».
Почему же Чувашииоказалась одной из наиболее «проблемных» регионов страны? Почему в автономии'массовый голод населения продолжался дольше, всех субъектов федерации вплоть.до конца 20-х годов? Действительно ли,рост пьянства и самогоноварения* среди чувашских крестьян связан с их безысходностью бытия, маргинализацией и массовой нисходящей мобильностью? В чем же основные причины кризиса народного хозяйства Чувашии в годы восстановления народного хозяйства, которые, по мнению-большинства отечественных и зарубежных исследователей, стали лучшим пятилетием в экономической истории России? Почему оказались малоэффективными меры, принимаемые властями для преодоления политической нестабильности и хозяйственной разрухи в автономии?
В литературе пока не имеется аргументированных ответов на эти и другие актуальные вопросы. В исторической литературе отсутствует обобщающее конкретно-историческое исследование, охватывающее в целом историю этнополитического и социально - экономического развития Чувашии в изучаемый' период, выполненное на обновленной- методологической' базе с привлечением рассекреченных и ранее недоступных архивных материалов.'
Все эти обстоятельства повышают научную значимость объективного анализа опыта системных преобразований, проведенных в регионе в первое десятилетие советской власти, что важно для понимания трансформации идей октябрьской революции 1917 года на местах, внутренних генетических причин развала СССР, а также осмысления проблем, возникающих при возрождении новой российской государственности. А это необходимо не только для обогащения научной теории, но и учета при реализации национальной и социально-экономической политики в современных условиях.
Объект исследования — Чувашская автономия в контексте социально-экономической и национальной политики Советского государства в 20-е годы XX столетия. В той степени, в какой это необходимо для раскрытия темы, в диссертации анализируются вопросы согласования интересов и сотрудничества Чувашии с Марийской автономной областью, Татарской АССР, Симбирской, Самарской и Нижегородской губерниями, большая часть которых вошла в состав Средневолжского округа, официально определенного в ходе проведения Всесоюзной переписи населения в 1926 году. Чувашская и Марийская автономии имели также достаточно интенсивный опыт совместного пребывания в составе Нижегородского края, который просуществовал с 1929 по 1936 годы. Региональный аспект исследования в диссертации применяется в двух вариантах: как отдельная автономная республика (ЧАССР) и как их совокупность - губернии, края и автономные образования Среднего Поволжья.
Предмет изучения — этнополитические и социально-экономические аспекты становления Чувашской автономии. Главные направления исследования — формирование национальной политической элиты; генезис, эволюция этапов и складывание характерных особенностей национально-государственного строительства; установление административно-территориальных границ; разработка Советским государством и реализация автономией основных направлений национальной и социально-
экономической политики, а также становления механизма централизованного планирования, финансирования и системы директивного управления.
Хронологические рамки исследования охватывают 1920-е годы, которые стали целостным и самостоятельным этапом в истории Советского государства. Исходным пунктом работы закономерно является учреждение Чувашской автономной области в июне 1920 года. Верхней границей изучаемого периода принят 1928 год, когда началась реализация первой пятилетки, произошел демонтаж рыночной экономики, завершившийся установлением административно-командной системы. В диссертации неизбежно обращение к дореволюционному периоду. В ней встречаются также сюжеты, темы, показатели и динамические ряды, пролонгированные значения* которых выходят за пределы 20-х годов XX столетия.
Территориальные границы диссертационного исследования* охватывают Чувашскую Республику с учетом всех происходивших в> изучаемый период изменений ее административных границ. Согласно декрету ВЦИК и- СНК РСФСР от 24 июня 1920 года- была учреждена Автономная Чувашская область с административным центром в г. Чебоксары, в состав которой вошли из Казанской губернии в полном составе Цивильский, Ядринский и Чебоксарский уезды, а также восемь волостей из Козьмодемьянского уезда, из Симбирской губернии - три волости Курмышского и пять волостей Буинского уездов. 21 апреля 1925 года Чувашская автономная область была преобразована в Чувашскую АССР. В 1920-1925 годах по решению центральных органов власти почти все левобережные земли Чувашии были переданы Марийской автономной области. По постановлению ВЦИК от 20 июня 1925 года в состав автономии вошли три волости Алатырского уезда Ульяновской губернии. В итоге общая площадь территории Чувашии выросла с 16,1 тыс. кв. км в 1920 году до 18,3 тыс. кв. км в 1925 году. В/работе местный материал излагается7 на фоне процессов, происходивших на общесоюзном и всероссийском уровнях.
12 Цель диссертации — на основе современных научно-методологических подходов провести комплексный анализ этнополитического и социально-экономического развития Чувашии, выявить особенности, тенденции и закономерности ее становления. В соответствии с поставленной целью были сформулированы следующие исследовательские задачи:
— обобщить опыт отечественной и зарубежной историографии
проблемы, сформировать репрезентативную источниковую основу по теме
исследования;
изучить сложный процесс формирования национальной политической элиты, имеющей опыт государственного управления;
дать современную оценку дискуссиям 20-х годов о выборе стратегии этнополитического и социально-экономического развития Чувашии;
определить место и роль территориального фактора в становлении национальной государственности чувашского народа;
установить источники финансирования программ этнополитического и социально-экономического развития Чувашии;
выявить соотношение рыночных и плановых механизмов в процессе восстановления народного хозяйства;
— проанализировать динамику изменений социального состава
населения автономии, процесс трансформации его образа жизни, уклада,
общественного сознания и менталитета;
— раскрыть причины столь длительного сохранения в регионе голода,
неграмотности, безработицы, бедности и нищеты населения,
проанализировать пути и способы преодоления острых социальных проблем,
предлагавшихся руководством автономии;
— обобщить итоги этнополитических и социально-экономических
преобразований Чувашии, выяснить причины ее стадиального отставания от
общих темпов восстановления экономики и социальной сферы страны,
определить обоснованность путей ее выхода из кризиса;
Научная новизна, исследования обусловлена тем, что впервые проведен комплексный анализ становления Чувашской автономии, которая обладала спецификой этнополитического и социально-экономического развития; изучены проблемы формирования национальной политической элиты и выбора стратегии социально-экономического развития1 Чувашии; проанализированы недостаточно изученные в историографии вопросы финансирования программ социально-экономического развития автономии, места и роли территориального фактора в ее становлении и функционировании; выявлены основные противоречия и трудности в проведении хозяйственной и этнокультурной политики в Чувашии в условиях усиления централизации и мобилизационной деятельности государства диктатуры пролетариата. Кроме того, в диссертации раскрыто своеобразие взаимоотношений институтов власти автономии с центральными органами управления по разрешению наиболее острых социально-экономических проблем региона - малоземелья, безработицы, бедности и неграмотности населения, изжитию социальных болезней. При апробировании положений и выводов по заявленной теме в научный оборот были введены новые источники и материалы, основное место среди которых занимают неопубликованные и рассекреченные документы, выявленные в 45 фондах 7 центральных и региональных архивов. .
Практическая значимость диссертации определяется тем, что
отдельные ее положения могут использоваться институтами и
учреждениями, имеющими непосредственное отношение к
совершенствованию системы управления этнополитическими и социально-экономическими процессами. Выводы и авторская позиция, представленные в работе, являются базой для комплексного изучения проблемы формирования автономий в Советской России и основой для* дальнейших исследований в этой области. Собранный фактический материал и результаты изысканий могут использоваться при написании обобщающих и специальных научных трудов по становлению РСФСР и автономий в годы
14 советской власти. Диссертация имеет особую ценность для гуманитарных дисциплин регионального компонента. Она может применяться и в учебных целях - курсах по истории России. Богатство источниковой основы позволяет создать новые учебные пособия и справочники.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Формирование Чувашской автономной области, как и многих других автономных единиц, имело позитивное значение для чувашского и других коренных нерусских народов страны, ранее развивавшихся замедленными темпами. Право на самоопределение, предоставленное советской властью, устремляло автономии к их преобразованию и изменению статуса.
Чувашская автономная область, сформированная преимущественно по национальному признаку, не имела внутренних источников поступательного социально-экономического развития. В целях выхода из «чувашского тупика» властями был разработан проект «Большая Чувашия»,, который предусматривал почти трехкратное расширение территории автономии за счет присоединения земель соседних регионов, переселение примерно трети населения за ее пределы, получение щедрой финансово-материальной помощи из союзного и федерального Центра.
3. Территориальные претензии Чувашии стали основой* активных"
дискуссий между автономиями и губерниями Среднего Поволжья по поводу
установления и уточнения их административных границ, что негативно
сказывалось на поступательном движении автономных образований, так как
уводило в сторону от разрешения наиболее острых социально-экономических
и этнокультурных вопросов, а также способствовало их подчинению Центру.
4. Партийно-советское руководство Чувашии, увлеченное борьбой за
должность ответственного секретаря обкома РКП (б), не имело авторитета в
центральных органах управления. Кризис власти является одной из причин
провала1 в реализации планов восстановления народного хозяйства
автономии.
5. В связи с переходом к нэпу особую остроту приобрел вопрос
укрепления финансовой и товарно-денежной системы. Особенностью
формирования кадров для финансовых органов Чувашии стало привлечение
рабочих и крестьян как важное условие работы советского аппарата.
Концентрация и централизация финансов, режим экономии, выпуск
государственных займов, изменения подоходного и поземельного обложения
стали составной частью бюджетной политики советской власти.
Центральными и местными органами власти была выбрана аграрная стратегия развития Чувашии вопреки решению XIV съезда партии об индустриализации страны. Сторонники наращивания промышленного потенциала автономии властями были объявлены «буржуазными националистами» и подвергались политической дискредитации. В условиях Чувашии сельское хозяйство; основанное на индивидуальном крестьянском хозяйстве; не могло обеспечить»даже минимума потребностей населения.
В годы нэпа Чувашия, одна из самых «национальных» автономных республик страны, ни- по одному значимому социально-экономическому показателю не вышла на дореволюционные рубежи и находилась в состоянии* системного кризиса. Его индикаторы — отсутствие внутренних источников развития, постоянное полуголодное существование населения, поразительная бедность, массовая безработица, дотационная зависимость, рост пьянства и социальных болезней, ничтожность неземледельческих заработков.
Кардинальные перемены в национальной и экономической политике страны, наступившие в конце 1920-х годов (форсированная индустриализация, насильственная коллективизация, культурная революция, директивное централизованное планирование развития народного хозяйства), способствовали постепенному улучшению социально-экономического положения автономии и ее выходу из состояния кризиса и стагнации.
Апробация, результатов исследования. Основные положения диссертации бьши обсуждены на международных научно-практических конференциях: «Чувашская Республика на рубеже тысячелетий: история,
экономика, культура» (Чебоксары, 2000); «Россия в контексте мирового экономического развития во второй половине XX века» (Москва, 2006); «Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы» (Вологда, 2008); «Обеспечение и рациональное использование энергетических и водных ресурсов в АПК» (Москва, 2009); всероссийских: «Аграрный строй- Среднего Поволжья в этническом измерении» (Чебоксары, 2005); «Аграрное развитие и продовольственная политика России в XVIII - XX веках: проблемы источников и историографии» (Оренбург, 2007); «Взаимоотношение города и деревни» (Йошкар-Ола, 2008»); «Предпринимательство как социально-экономический феномен в истории России» (Омск, 2008); межрегиональных: «Предпринимательство Поволжья: Истоки, традиции, проблемы и тенденции развития» (Чебоксары, 1998); «Поволжье в системе Всероссийского рынка: история и современность»- (Чебоксары; 2000); Российская история XX века: проблемы науки и образования (Москва, 2004); региональных: «История Чувашии: Проблемы и. задачи изучения» (Чебоксары, 1993); «Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения^ в Среднем Поволжье и Приуралье в> XVIII - XX веках» (Чебоксары, 1996); «Тыл в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» (Чебоксары, 2005); межвузовских: «Россия в войнах ХГХ-ХХ вв.» (Москва, 2006).
Основные положения диссертации апробированы в 35 публикациях, в том числе: 3-х монографиях, 30 научных статьях, из которых 8 опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, а также в учебном пособии. Их общий объём составляет 55,6 п. л. Диссертация дважды обсуждалась на расширенном заседании кафедры Современной отечественной истории ФРОУ ВПО «Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова (Ленина)».
Структура диссертации включает введение, 4 главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложения.
Методологические подходы к научному освещению темы
Методологические подходы в работе определяются совокупностью поставленных задач и характером познаваемой действительности, опираются на теоретико-методологические разработки отечественной и зарубежной историографии. Они, освещаются в диссертации лишь в той степени, в какой помогают теоретическому осмыслению истории этнополитического и социально-экономического развития Чувашии как конкретно-исторического явления, включенного в общеисторический российский контекст. Условно концептуальные подходы в определении направления исторического познания подразделяются на формационную, цивилизационную и модернизационную макротеории.
Выступая в качестве универсальной социально-экономической категории, формационная теория делает акцент на выявление эпох и характеристик, объединяющих все народы мира, обращает внимание на устойчивое, общее и повторяющееся. Для исторической науки марксизм обеспечивал единство теоретических и методологических посылок при проведении конкретных исследований, а также последовательность и стройность понятий и категорий. Фундаментом советской исторической науки стало открытие материалистического понимания истории, т.е. того, что объективные условия производства материальной жизни создают базу для всей деятельности людей. Это избавляло исследователей от «головной боли» разбираться в путанице политических, экономических, социальных и других теорий. Как точно отмечал В.И. Ленин, «хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией.. .))1.
Но уже в начале XX столетия появились критики материалистического понимания истории. Один из них - австрийский экономист Л. фон Мизес считал, что методы изучения поведения человеческих существ должны кардинально отличаться от метода, с помощью которого анализируются камни, планеты, атомы и молекулы. В своей работе «Теория и история» автор критикует такие ложные альтернативы, как историзм и позитивизм. Анализируя различие между философией истории и философской интерпретацией истории, он показал несостоятельность марксистского диалектического материализма как одной из разновидности философии истории, которая, по его мнению, «является произвольной догадкой, которую нельзя ни доказать, ни опровергнуть» .
В какой мере при анализе фундаментальных вызовов, с которыми сталкивалось человечество в XX столетии, таких, как глобализация, информатизация, неравномерность развития отдельных стран и регионов мира, полезна марксистская методология? В какой мере марксизм сохранил свой прогностический потенциал? Может ли марксистская, доктрина служить аналитическим инструментом при изучении исторических явлений прошлого и современности? Ответы на эти и другие вопросы даются в зависимости от принадлежности к тому или иному политическому и интеллектуальному лагерю.
По мнению критиков марксизма как стройной научной теории,- в первой половине XX века мир развивался почти «по Марксу», поэтому многие интеллектуалы были склоны признать торжество марксистских идей. Но в послевоенный период в связи с успехами, западных стран и особенно после ликвидации СССР отношение к марксистской философии истории стало критическим: «Марксизм как теория, как последовательная доктрина оказался несостоятельным». В это время акцент в научных работах делался на провалах марксизма в области прогноза революций, которые произошли отнюдь не в тех странах и не в соответствии с марксистскими представлениями. Указывалось, что дальнейшее развитие производительных сил привело не к кризису и краху капиталистических государств, а к их трансформации, появлению новых политических и экономических форм2.
Политическое руководство Чувашской автономии: особенности социального состава и внутрипартийной борьбы за власть
Освобождение от прессинга коммунистической партии, ее идеологических догм и постулатов, широкий доступ к рассекреченным архивным фондам создали условия для объективного исследования проблемы государственного строительства и формирования руководящих политических кадров. Превращение коммунистической партии в государственную структуру, централизация власти, репрессивные методы решения политических и экономических задач, подавление инакомыслия и бюрократизация аппарата стали основными факторами перерождения государства диктатуры пролетариата в диктатуру партии и «вождя».
В дореволюционный период чуваши, не имея своей национальной государственности, находились под административным управлением русских. В 1897 году их доля в органах государственной власти, как и у татар, марийцев, мордвы и других народов Среднего Поволжья, была в 6 с лишним раз меньше, чем у русских1. Хотя в российском законодательстве отсутствовали формальные юридические ограничения на доступ в аппарат государственного управления по национальному признаку. Но в силу ряда причин, в частности, высокой степени неграмотности, незнания русского языка, мизерности привилегированных слоев, процесс вхождения нерусских этносов в административный аппарат был крайне затруднен.
Установление советского строя и провозглашение права наций на самоопределение перевернули прежние отношения национальной вражды и гнета. Задача правящей коммунистической партии, состояла в том, чтобы уничтожить фактическое национальное неравенство, помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать края и области центральной России, которые ушли вперед в хозяйственном и культурном отношении.
Отличительной особенностью Чувашии, как и многих национально — территориальных образований страны, являлась то, что формирование политической элиты началось лишь после октябрьской революции. В тех конкретно-исторических условиях школой подготовки национальных руководящих кадров стал Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР, возглавляемый И.В. Сталиным1. Из этого ведомства вышло большинство лидеров автономий, в частности организатор Чувашской области Д.С. Эльмень.и его «вечный» оппонент С.А. Коричев.
Численный состав Чувашской-областной партийной организации вырос незначительно - с 1,3 тыс. человек в. 1921 году до 1,6 тыс. человек к началу 1928 года. В ней доминировали лица чувашской национальности, которые составляли 82%, русские - 11,5%, остальные - представители других национальностей . Отличительная особенность социального состава областной партийной организации заключалась в том, что большинство в ней составляли выходцы из крестьян - 70,8%. Примерно пятая часть коммунистов принадлежала к служащим, это в основном русское чиновничество и учительство из чувашских крестьян. Рабочие в ней оказались в меньшинстве: их доля не достигала и 10%3. Причем под ними в автономии следовало считать полупролетариат и ремесленников.
Образовательный уровень коммунистов также оставлял желать лучшего. Абсолютное их большинство было малограмотным и имело лишь низшее и начальное образование. Лица со средним и высшим образованием в Чувашской областной партийной организации являлись редкостью; Но именно малообразованные коммунисты из крестьян и рабочих претендовали на занятие высших должностей в органах власти. Политика правящей партии, направленная на коренизацию аппарата, сопровождалась выдвижением на руководящие посты национальных кадров. В середине 1920-х годов чуваши среди членов обкома партии составляли 92%, среди работников уездных комитетов партии - примерно 80 - 87%, что намного больше «националов» в партийных органах Башкирии, Немцев Поволжья, Коми, Карелии и т.д.1
В органах государственного и хозяйственного управления, в аппарате партийных организаций работало примерно 8 - 10% коммунистов. Этот партийно-хозяйственный актив, куда включались еще представители федеральных и союзных органов власти в автономной республике, в первом приближении можно считать руководящей элитной частью общества. Она была представлена в советско-партийной номенклатуре, которая обладала монополией на власть во всех сферах государственной и общественной жизни, в своей деятельности опиралась на военно-политические и репрессивные органы.
Источники финансирования народного хозяйства Чувашии
Восстановлению экономики деревни призвано было способствовать разрешение аренды, земли и наемного труда, зафиксированное в Земельном кодексе РСФСР, принятом IV сессией ВЦИК 30 октября 1922 года. В-1927 году, по официальным сведениям, в Чувашии около 2/3 сдающих землю в аренду принадлежали к бедной части населения, чуть более трети — середнякам". Это неудивительно; поскольку они из-за маломощности не имели никаких возможностей для самостоятельного ведения хозяйства. Тем более Советское государство, закрепив за собой право- собственности на. землю; запретило крестьянам его куплю-продажу, завещание, дарение, залог. Гипотетически можно предположить, что сложившийся рынок земли наряду с рынком труда хоть как-то могло способствовать, преодолению беспросветного существования крестьян в условиях советской власти.
Однако экономическая политика партии исходила из необходимости прямого государственного регулирования крестьянской экономикой, которая, якобы, сама по себе не способна самостоятельно функционировать. На IX Всероссийском съезде Советов, состоявшемся в декабре 1921 года, подчеркивалось, что основная производительная сельскохозяйственная единица - мелкое крестьянское хозяйство слишком слаба для того, чтобы в самой себе почерпнуть силы, необходимые для дальнейшего развития. На помощь ей может прийти государственное регулирование и концентрация сил в форме взаимопомощи и развитие самостоятельности, на основе хозяйственного интереса3.
Сторонники альтернативных точек зрения на реформирование аграрного сектора экономики исходили из принципа невмешательства государства в- жизнь крестьян. В частности, этой позиции придерживался выдающийся-русский экономист А.В. Чаянов, много внимания уделивший в своих произведениях проблемам сельскохозяйственного производства и потребления, финансирования и специализации, достижения оптимальных размеров крестьянского хозяйства. Он исходил из того, что количество земли, техники и скота в семейном хозяйстве находятся в прямой зависимости от количества рабочих рук. При точном и верном расчете соотношения между ними возможно получение гарантированного урожая и благополучия в семьях. «Плюс к этому, - отмечал он, агрономические знания земледельцев, плюс государственный льготный кредит, плюс невмешательство в дела и планы хозяина. И тогда благоденствие крестьянского сословия1 приведет к благоденствию всех слоев населения и к расцвету страны»1. Научные принципы организации сельскохозяйственного производства, предложенные ученым, были признаны за рубежом, но остались невостребованными в советской России. Его судьба сложилась трагически, в 1930-е годы проф. А.В. Чаянов был репрессирован.
Вопреки мнениям ведущих ученых страны, победил большевистский подход к реформированию села. Основными элементами государственного регулирования сельским хозяйством стали установление нового порядка заготовок хлеба путем замены продразверстки продналогом, изменение структуры посевной площади, предоставление семенной ссуды, проведение землеустроительных работ, поощрение советских форм организации хозяйства и кооперирование, корректировка цен на промышленные товары и сельскохозяйственную продукцию, переселенческая политика, шефская работа, а также «ограничение эксплуататорских стремлений сельскохозяйственной буржуазии»". Причем, как отмечено в исследованиях, характерной чертой государственного регулирования сельским хозяйством была унификация независимо от национально-территориальных, географических и исторических особенностей того или иного региона .
