Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Организационное состояние и идейные позиции эсеров в Сибири в годы первой мировой войны 29
1.1. Организационное состояние социалистов-революционеров в крае 29
1.2. Идейные позиции сибирских эсеров 58
Глава 2. Основные направления партийной работы сибирских эсеров в условиях военного времени 91
2.1. Формы и содержание нелегальной деятельности социалистов-революционеров в Сибири 91
2.2. Легальные общественные организации как объект партийной работы сибирских эсеров 118
2.3. Сотрудничество эсеров Сибири в легальной печати как инструмент влияния на общественное сознание 140
Заключение 155
Список использованных источников и литературы 160
- Организационное состояние социалистов-революционеров в крае
- Идейные позиции сибирских эсеров
- Формы и содержание нелегальной деятельности социалистов-революционеров в Сибири
Введение к работе
В начале XX в. Российская империя переживала один из наиболее сложных и противоречивых периодов за все время своего существования. Капитализм, достигший монополистической стадии, все труднее уживался с феодальными пережитками, особенно заметными в деревне. Самодержавие, оставаясь по своей природе феодальной монархией, вынуждено было в этих условиях предпринимать определенные шаги по модернизации социально-экономической жизни страны, перестраивать государственный механизм. Первая российская революция вынудила царизм провести известные преобразования в политической сфере: гарантировать некоторые права личности, издать избирательный закон, декларировать свободу слова, союзов, организовать деятельность Государственной думы и т.п. Революция придала импульс интенсивному партийному строительству. Наряду с социалистическими партиями, выражавшими интересы социальных низов, возникли черносотенные и буржуазно-либеральные партии и организации. Общее их количество составляло, по некоторым данным, более 100, по другим данным - более 2801.
Эсеры являлись представителями влиятельной политической партии, которая активно заявила о себе уже накануне и в годы первой российской революции. Партия социалистов-революционеров (ПСР) считала себя преемницей революционных народников 70-х - 80-х гг. XIX в. и разделяла основные положения их учения, модернизируя его применительно к современным условиям. В основу своих теоретических воззрений эсеры положили борьбу за социалистическое общество, которое, по их мнению, выглядело как союз сельскохозяйственных общин и производственных ассоциаций. Главную цель социалисты-революционеры видели «в социализме, в экспроприации капиталистической собственности и реорганизации производства и всего общественного строя на социалистических началах при полной победе рабочего класса, организованного в социалистическо-революционную партию»2. Эсеры, являясь сторонниками так называемого демократического социализма, отстаивали необходимость хозяйственной и политической демократии, которая должна была выражаться «через представительство организованных производителей (кооперативы), организованных потребителей (кооперативные союзы) и организованных граждан (демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления)»3.
Важнейшей составляющей эсеровской доктрины являлась социализация земли. Она означала ликвидацию частной собственности на землю, переход ее в общенародное достояние без права купли-продажи. Вся земля переходила в заведование центральных и местных органов народного самоуправления. Пользование землей должно было обеспечивать потребительную норму на основе приложения собственного труда, единоличного или в товариществе. Основным требованием эсеровской программы, наряду с социализацией земли, было требование политической свободы и демократии.
Эсеры выражали интересы крестьянства, части рабочих (прежде всего тех, кто не порвал связи с деревней), средних слоев города, но по своему социальному составу их партия была преимущественно интеллигентской. В истории ПСР на этапе борьбы с самодержавием были успехи и неудачи, партия переживала и кризисные явления, но она всегда оставалась заметным фактором общественной жизни. Развитие революцион ного процесса в 1917 г. показало притягательность эсеровской программы и лозунгов для основной массы населения страны - ПСР фактически стала правящей партией. Объяснение этому феномену надлежит искать, помимо прочего, во внутриполитическом развитии эсеровской партии в годы первой мировой войны, т.е. в период, непосредственно предшествующий Февральской буржуазно-демократической революции. Следует согласиться с мнением исследователя Е.Г. Семеновой, согласно которому «деятельность революционно-демократических партий России в период мировой империалистической войны, как научная проблема, может быть глубоко изучена лишь на основе анализа конкретной работы местных партийных организаций, которая позволяет выяснить формы, содержание и методы руководства трудящимися массами, обусловленные своеобразием политического и экономического развития региона»4. В полной мере сказанное выше относится к изучению деятельности эсеров в Сибири, являвшейся крупнейшим регионом Российской империи.
Детальное изучение эволюции идейных позиций и тактики ПСР в годы первой мировой войны имеет также очевидный общественно-политический смысл. Сегодня, когда происходит возрождение российской многопартийности, изучение опыта партийно-политического движения, как позитивного, так и негативного, позволяет более глубоко взглянуть на различные явления современной общественной жизни. Все это вместе взятое является показателем актуальности и научной значимости избранной нами темы.
Переходя к историографии вопроса, отметим, что первые публикации об эсерах появились еще до революции 1917 г. Они касались, как правило, времени становления партии, освещали события до первой российской революции. Определенным исключением являлась книга жан дармского генерала А.И. Спиридовича, сделавшего карьеру, прежде всего, на борьбе с эсерами, изложение событий в которой доводилось до 1916 г.5 Труд А.И. Спиридовича в плане насыщенности фактическим материалом заметно выделялся на фоне работ других авторов. В вышедших в то время публикациях о деятельности социалистов-революционеров в Сибири имелись лишь скупые и отрывочные сведения.
Интерес к изучению истории ПСР усилился в 1920-е гг. После победы Советской власти в стране были созданы научные центры по изучению революционного движения6. Характер издаваемой в эти годы литературы имел свои особенности. Большинство работ, в которых авторы касались истории ПСР, в том числе ее местных организаций, являлись воспоминаниями непосредственных участников революционных событий, прежде всего старых большевиков, но нередко встречались и мемуары бывших народников. Собственно исследовательской литературы издавалось очень мало, в количественном отношении она значительно уступала изданию мемуаров, сборников документов, литературе популярно-краеведческого характера. Особенно много публикаций появилось в связи с двадцатилетним юбилеем первой российской революции, несколько меньше - по случаю десятилетия Октября7.
Многогранная история классов и партий России в начальный период советской историографии изучалась не столько в научном ключе, сколько в плане показа идейного противоборства большевиков с мелкобуржуазной стихией, немарксистским социализмом и т.п. Тенденциозность и полемическая заостренность нередко подменяли в такой критике научные аргументы и стремление к истине. Подавляющее большинство авторов в 1920-е гг. пыталось в популярных сочинениях разъяснить причины борьбы РСДРП с эсерами, показать неминуемое банкротство и крах этой политической партии. Примером такого подхода может служить книга А. Луначарского «Бывшие люди. Очерк истории партии эсеров». Видный деятель большевизма, народный комиссар просвещения указывал, что «настоящая брошюра имеет своей целью дать широким кругам определенное представление об эсеровской партии. В особенности брошюра преследует цель разоблачить внутреннее гниение партии и ее безусловно контрреволюционный характер за время после Февраль О ской революции и, сугубо, - после Октябрьской» .
Аналогичные цели во многом определяли и концептуальные подходы исследователей сибирского региона, причем говорить о детальном изучении деятельности социалистов-революционеров в крае, в том числе и в годы первой мировой войны, в литературе тех лет вряд ли возможно. Будучи единодушными в оценках несостоятельности ПСР, авторы совсем не одинаково судили о более частных сюжетах. Современный историк А.Л. Афанасьев выделил три группы мнений и оценочных суждений об эсерах. Одни исследователи (Н. Баранский, Г. Мучник, Б. Шу-мяцкий) принципиально не желали различать социалистов-революционеров и буржуазных либералов, эсеры, по их мнению, негативно влияли на развитие революционного процесса, социал-демократы всегда вели с ними непримиримую борьбу и т.п. Другие (А.А. Ансон, Д. Надельштейн) - считали социалистов-революционеров составной частью революционно-демократического лагеря, они признавали не только идейную борьбу, но и наличие совместных действий РСДРП и ПСР, приводили факты участия эсеров в антисамодержавной борьбе. Наконец, такие авторы, как И. Гольдберг, СП. Швецов, А. Пирогова, не пытаясь давать политических оценок, просто рассказывали о деятельности эсеров в крае, фактически не отделяя их от пролетарских революционеров9. Тем не менее доминирующей тенденцией в работах 1920-х - начала 1930-х гг. оставалась задача унифицировать взгляды на эсеров как на «злейших врагов марксизма», «пустобрехов - интеллигентов» и т.п. Отмеченная тенденция сохранилась и во второй половине 1930-х - 1950-х гг. Исследователи этого времени стремились принизить роль ПСР в революционном движении, ими критиковалось эсеровское понимание социализма, тактика социалистов-революционеров оценивалась крайне негативно и, как правило, сопровождалась такими эпитетами, как «контрреволюционная», «авантюристическая», «вредная», «ошибочная». Впрочем, данная ситуация была характерна для изучения всех непролетарских партий10. С наибольшей полнотой такого рода оценки проявились в «Кратком курсе истории ВКП(б)», в силу чего после выхода этого издания в свет изучение ПСР оказалось фактически свернутым. Советские историки предпочли сосредоточиться на рассмотрении классовых выступлений пролетариата, на деятельности большевистских организаций и т.п. Об эсерах упоминалось лишь попутно, из работы в работу кочевали одни и те же факты, сопровождавшиеся соответствующим комментарием. Подчеркнуто политизированные, однозначно негативные оценки деятельности социалистов-революционеров сохранялись в полном объеме, превратившись в штамп, общеупотребительное клише, претендую щее на окончательность выводов, не подлежавших ни научной критике, ни тем более пересмотру.
Ситуация постепенно стала выправляться в начале 1960-х гг. Известные советские ученые О.В. Волобуев, В.И. Миллер, В.В. Шелохаев в специальной историографической статье связывают это явление с двумя обстоятельствами. Во-первых, при разработке различных аспектов темы сказался возросший уровень советской исторической науки, а, во-вторых, не мог не оказать благотворного влияния значительный опыт, накопленный историками при исследовании борьбы большевиков против непролетарских партий11. А.П. Толочко дополнил их построения следующим соображением. В это время возрос интерес исследователей к тактике левого блока, практиковавшейся большевиками для сплочения всех антисамодержавных сил на буржуазно-демократическом этапе революции. На практике это означало, что советские историки серьезно изменили проблематику своих исследований: от изучения борьбы большевиков с мелкобуржуазными партиями, прежде всего с эсерами, они постепенно начали переходить к изучению совместной борьбы всех социалистических партий России против царизма. При таком подходе прежним однозначно негативным оценкам деятельности эсеров места просто не оставалось12. Характеризуя данный этап в развитии историографии проблемы, исследователь В.П. Наумов писал: «От изучения тактики большевиков по отношению к мелкобуржуазным партиям, от анализа сущности их соглашательской политики, ее последствий и значения для развития революции советские историки в 60-70-е гг., не отказываясь от углубленного изучения этих же проблем, перешли к активным ис следованиям истории, социальной базы, политических программ и объективных условий гибели этих партий, причем не только в целом по стране, но и в отдельных ее районах, на национальных окраинах»13.
В 1960-1980-х гг. в изучении истории ПСР были достигнуты несомненные успехи. Вышел в свет ряд публикаций, позволивших сформировать устойчивые знания о различных сторонах деятельности партии на тех или иных этапах ее существования, в частности и в годы первой мировой войны. Деятельность социалистов-революционеров рассматривалась в основном с использованием документов руководящих органов партии, центральных печатных изданий, привлечение же материалов местных организаций ограничивалось лишь центральными районами страны. Заметный вклад в изучение данной темы внес К.В. Гусев. Его перу принадлежит целый ряд монографий и статей, в которых рассмотрена история ПСР от момента зарождения до политического краха14. В указанное время вышли в свет солидные коллективные монографии и сборники статей, ставшие заметным событием в изучении истории непролетарских партий России, в том числе и эсеровской15.
Проблемы истории сибирских организаций ПСР в годы первой мировой войны в 1960-х - 1980-х гг. в целом находились на периферии исторических исследований, внимание историков было сконцентрировано в основном на изучении деятельности социалистов-революционеров в крае в 1905-1907 гг.16 Тем не менее благодаря работам В.М. Самосудо-ва, Э. И. Черняка, Г.А. Ноздрина, Д.М. Зольникова, А.Н. Баталова и некоторых других авторов наметились определенные сдвиги в изучении деятельности эсеров в крае в рассматриваемый период17. Историки этих лет разделяли мнение своих предшественников о кризисе местных организаций ПСР после первой российской революции. Однако, по прежнему констатируя кризисные явления в партии, исследователи 1960-1980-х гг. признавали наличие эсеровского подполья в Сибири, предпринимали попытки характеризовать деятельность эсеровских партийных структур в крае в межреволюционный период 1907 - 1917 гг. Несмотря на то, что вопросам эволюции идейных позиций и тактики социалистов-революционеров в регионе по-прежнему уделялось явно недостаточное внимание, сибирские ученые указали на изменения в тактических установках сторонников ПСР, связанные с их постепенным переходом к легальной деятельности.
На данном этапе историографии более активно начала изучаться эсеровская ссылка. В этом плане особенно следует отметить работы Э.Ш. Хазиахметова . Л.М. Горюшкин в специальной статье проанализировал партийную работу ссыльных социалистов-революционеров в Сибири в годы первой мировой войны . Новосибирский исследователь не ограничился изучением эсеровских партийных структур только в крупных городах края, а предпринял попытку рассмотреть их деятельность по всему региону. Он изучил особенности эволюции идейных и тактических воззрений сибирских эсеров, выделив в их среде три основные группы (оборонцы, центристы, интернационалисты), показал, как менялось соотношение между ними, и в каких именно городах доминировала каждая их них. Ряд исследователей попытался подвести некоторые итоги изучению истории местных организаций ПСР, подготовив публикации историографического характера20.
Кроме того, в литературе 1960 - 1980-х гг. деятельность эсеров в Сибири в годы первой мировой войны затрагивалась некоторыми авторами при обращении к другим крупным научным проблемам, в частности, к истории сибирской кооперации. Примером могут служить работы В.П. Алексеевой, Б.В. Иванова и И.Г. Дашкова21. Рассматривая процесс развития кооперации в Сибири, эти историки характеризовали роль ссыльных, приводили интересные фактические данные о культурно-просветительной деятельности кооперативов, в которой, по их признанию, известную роль играли эсеры.
Вместе с тем необходимо отметить, что в литературе тех лет изучение проблемы было сосредоточено преимущественно на рассмотрении деятельности социалистов-революционеров среди рабочих, крестьянства и средних городских слоев, что было вызвано стремлением сравнить эффективность социал-демократической и эсеровской агитации и пропаганды. Внутренние же процессы, происходившие в эсеровских организациях, изучались в большинстве работ, как правило, попутно. Общие оценки идейных позиций и тактики ПСР, утвердившиеся в историогра фии 1920-х — 1950-х гг., хотя и стали гораздо менее категоричными, но принципиальных изменений не претерпели. Причины такого неадекватного восприятия ПСР, по мнению некоторых исследователей, нужно искать не только в политической ангажированности историков, в идеологической цензуре советского времени, но и в сложности, неоднозначно-сти, противоречивости самого объекта исследования . Сказалась, конечно же, и инерция восприятия эсеров в прошлом, влиявшая на конечные построения советских авторов. По мнению А.П. Толочко, такого рода рецидивы имели место как в работах сибирских исследователей, так и в обобщающих трудах по истории ПСР в целом. Мировоззрение и идеология эсеров зачастую трактовались как изначально ошибочные, их деятельность рассматривалась как череда постоянных ошибок, сама их революционность не считалась социалистической и т.п.23
В последние 10-15 лет в отечественной исторической науке произошли заметные сдвиги, вызванные радикальными изменениями в нашей стране. Марксистская методология перестала быть обязательной для всех советских историков, прежние методологические конструкции были серьезным образом пересмотрены, в теоретических построениях и деятельности социалистов-революционеров стали усматривать альтернативу большевизму. Научное осмысление истории ПСР было поднято на качественно иной уровень. Существенно расширилась и обогатилась источниковая база исследований, что произошло благодаря публикации документов партии социалистов-революционеров и вовлечению в научный оборот значительного массива архивных материалов.
В новейших публикациях изменились также приоритеты в выборе проблематики исследовательской работы. Больший, чем раньше, инте pec стал проявляться к изучению биографий партийных лидеров . Их жизненный путь и революционная деятельность перестали восприниматься как верная дорога к краху. Переиздаются труды видных деятелей эсеровского движения, в частности работы Б. Савинкова25. Современные исследователи сосредоточились на изучении таких вопросов, как численность и социальный состав эсеровских организаций, эволюция их идейных позиций и тактики, легальная и нелегальная деятельность социалистов-революционеров26. Учитывая реалии сегодняшнего дня, исто рики подготовили ряд работ по проблемам революционного террора . Заслуживает внимание пристальный интерес авторов к региональным аспектам эсеровской истории28. По этим сюжетам за последние годы был защищен ряд докторских и кандидатских диссертаций29.
Тенденция к всестороннему изучению проблемы, к более сбалансированному подходу в оценках деятельности эсеров, стремление по-новому осмыслить уже известные факты стали проявляться и у сибирских историков. Новосибирский исследователь М.В. Шиловский, в частности, смог удачно систематизировать известные сведения по эсеров скому движению в Сибири от его истоков до крушения . М.В. Шилов-ский признает, что во время первой мировой войны кризис в эсеровской партии принял тотальный характер: прекратили свое существование организационные структуры, заметно сократился выпуск агитационно-пропагандистской литературы, прошли массовые репрессии против участников эсеровского подполья. Все это дополнялось идейными и тактическими разногласиями, внутрипартийными дрязгами. Тем не менее М.В. Шиловский не признает политического банкротства ПСР в годы войны, поскольку наряду с этими негативными явлениями в партии, по его мнению, «шла концентрация сил, накопление критической массы, активное внедрение социалистов-революционеров в кооперацию, легальные культурно-просветительные организации, позволившие буквально в считанные дни реанимировать организацию ПСР в регионе после февраля 1917 г.»31. Ввиду характера работы М.В. Шиловского (учебное пособие), некоторые суждения автора не были развернуты, что не умаляет значения его исследования.
Более подробно отдельные сюжеты, связанные с исследованием эсеровских партийных структур в Сибири в период первой мировой войны, рассмотрены другими исследователями. В их трудах фактологическая разработка истории сибирских эсеров получила необходимую конкретизацию. Так, А.А. Бондаренко подробно изучил деятельность Сибирского союза социалистов-революционеров в годы первой мировой войны, доказав, что эта организация от начала и до конца занимала последовательные антивоенные позиции и ее члены выступали за продол жение активной революционной борьбы с царизмом . СП. Исачкин рассмотрел историю Военно-социалистического союза, сделав принципиальный вывод о том, что Союз, имея прямую связь с ленинскими центрами и твердое большевистское руководство, все-таки оставался лево-блокистской организацией. На этом основании СП. Исачкин резонно возражает против закрепившейся в советской историографии традиции относить Союз к социал-демократическим организациям Сибири33. СВ. Новиков проанализировал проблему левоблокистской тактики революционного подполья в крае в 1906 - 1917 гг., как в конкретно-фактическом, так и историографическом плане, уделив известное внимание периоду первой мировой войны34. И.П. Серебренников в специальной монографии изучил революционный террор в Восточной Сибири в 1900 - 1917 гг., указав на его отсутствие в годы войны35 СВ. Макарчук исследовал деятельность сибирских эсеров в профсоюзах, кооперативах, культурно-просветительных обществах. Он выявил основной круг легальных организаций, в которых активно сотрудничали местные социалисты-революционеры, изучил их совместную работу с социал-демократами в этой сфере, показал, какое значение эта деятельность имела для эсеровских партийных структур36.
Заметным достижением сибирской историографии стали хроники общественного, рабочего и крестьянского движения, позволившие восстановить некоторые события, связанные с деятельностью эсеров в регионе в годы первой мировой войны37.
В целом, несмотря на определенные успехи, достигнутые в рассмотрении проблемы, целый ряд ее сюжетов требует дальнейшей разработки. В частности, в литературе остаются слабоизученными вопросы об организационном состоянии эсеров в Сибири, эволюции их идейных позиций, соотношении легальных и нелегальных форм партийной деятельности. За исключением Красноярска, Иркутска и Томска, о деятельности партийных структур сибирских эсеров в других местах края в 1914 - начале 1917 гг. в литературе встречаются лишь фрагментарные сведения. Отсутствие до сих пор специальных обобщающих работ, посвященных деятельности эсеров в Сибири в годы первой мировой войны, недостаточная изученность многих конкретных вопросов темы свидетельствуют о необходимости продолжения ее научного исследования.
Объектом исследования в диссертации выступают партийные структуры социалистов-революционеров в Сибири в годы первой мировой войны. Предметом изучения соответственно являются организационное состояние, идейные позиции и основные направления деятельности эсеров в крае в рассматриваемый период.
Цель данной работы - выявить изменения в организационном состоянии, раскрыть эволюцию идейных позиций и определить основные направления деятельности эсеров Сибири в условиях военного времени. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
- рассмотреть организационное состояние сибирских эсеров;
- раскрыть эволюцию идейных позиций местных структур ПСР;
- определить формы и содержание нелегальной деятельности социалистов-революционеров;
- выявить роль легальных общественных организаций как объекта партийной работы сибирских эсеров; І
- охарактеризовать значение легальной периодической печати как инструмента идейного влияния социалистов-революционеров на общественное сознание.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым специальным исследованием, в котором изучена история партийных структур социалистов-революционеров в Сибири в годы первой мировой войны. В работе уточнены и дополнены сведения об организационном состоянии социалистов-революционеров в Сибири, дан анализ социального состава эсеровских рядов. Значительно расширены, по сравнению с имеющимися в современной литературе, представления об эволюции идейных установок и тактики местных эсеров. Впервые воссоздана целостная картина нелегальной работы и легальной деятельности сибирских социалистов-революционеров, их соотношения на практике. Кроме того, в диссертации введен в научный оборот значительный массив архивных источников, ранее не использовавшихся исследователями.
Практическая значимость диссертации состоит в возможности применения ее материалов для разработки общих и специальных курсов по истории Сибири, а также при написании обобщающих работ по истории общественного движения в крае в годы первой мировой войны.
Территориальные рамки исследования охватывают сибирский регион, включая по дореволюционному административному делению Тобольскую, Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, а также Забайкальскую, Якутскую и частично Акмолинскую области (Омский уезд).
Хронологические рамки работы охватывают период с июля 1914 г., т.е. от начала первой мировой войны, до Февральской буржуазно-демократической революции 1917 г. в России, кардинальным образом изменившей ситуацию в стране.
Методологической основой диссертационного сочинения послужил принцип историзма, под которым понимается признание устойчивой связи между явлениями и событиями в развивающемся и изменяющемся мире. В соответствии с принципом историзма процессы, протекавшие в прошлом, должны рассматриваться в том виде, как они происходили в действительности, без модернизации и политического ангажемента. Деятельность сибирских организаций ПСР мы намерены изучать, исходя из внутренней логики развития эсеровской партии, интересов социальных слоев, составлявших ее социальную базу, и объяснять те или иные факты истории ПСР с позиций эсеровской идеологии и тактики, а не с позиций их идейных и политических противников. В работе использованы частные методы исследования, вытекающие из принципа историзма, такие как проблемно-хронологический и историко-сравнительный. Проблемно-хронологический метод исследования определил общую композицию диссертации и позволил рассмотреть в динамике эволюцию идейных позиций и тактических установок эсеров в крае. Историко-сравнительный метод исследования позволил выявить общие черты и особенности в деятельности эсеровских партийных структур в Сибири в сопоставлении с процессами, происходившими в партии социалистов-революционеров в целом.
Для решения поставленных в диссертационном сочинении задач использован разнообразный круг источников. Типологически использованные источники можно классифицировать следующим образом:
1) документы центральных учреждений ПСР и ее сибирских организаций;
2) делопроизводственные материалы административно- управленческих и правоохранительных органов царизма;
3) периодическая печать;
4) воспоминания участников революционного движения. Первую группу источников составили программные документы, материалы съездов и конференций, относящиеся к деятельности партии социалистов-революционеров в общероссийском масштабе. Особый интерес среди них представляют документы 1905 - 1914 гг., поскольку любые изменения в программных установках, тактики и стратегии партии, имевшие место после 1914 г., как самими эсерами, так и в дальнейшем историками, сопоставлялись с программными документами партии предвоенного периода. Частично эти материалы опубликованы в сбор у О нике документов по истории политических партий России . Наиболее полной публикацией источников, посвященных непосредственно эсеровскому движению, является трехтомное издание документов и материалов, охватывающее весь период существования партии39. К сожале нию, документов, относящихся к военному времени, в нем не так много, что объясняется, прежде всего, состоянием партии в эти годы. Тем не менее, в этом издании опубликованы «Резолюция о тактике, принятая совместным совещанием с.-д. и с.-р.» на Женевской конференции в 1915 г., резолюции, принятые на народническом совещании, состоявшемся в июле 1915 г. в Петрограде, доклад, представленный делегатами ПСР на Кинтальскую международную социалистическую конференцию и др.40 Использование этих документов позволяет понять различия во взглядах оборонцев и интернационалистов, уяснить эволюцию идейных позиций и тактических установок социалистов-революционеров в общепартийном масштабе.
Документов партийных структур эсеров в Сибири, составной частью которых являются листовки, переписка и т.п., сохранилось немного. Некоторые из них (в частности, отдельные листовки) уже опубликованы41. Но большинство этих материалов еще не публиковалось и хранится центральных и местных архивах, в частности, в фонде Департамента полиции (Особый отдел и 7 делопроизводство) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), в фонде 245 (Прокурор Иркутской судебной палаты) Государственного архива Иркутской области (ГАИО), в фонде 827 (Енисейское губернское жандармское управление) Государственного архива Красноярского края (ГАКК). Данная группа источников позволяет проследить эволюцию идейных позиций и тактических установок партийных структур эсеров в Сибири в условиях военного времени, определить их отношение к важнейшим событиям политической жизни.
Наиболее информативной частью источниковой базы являются документы и материалы делопроизводства административно-управленческих и правоохранительных органов царизма в Сибири. Достаточно представительный массив источников по истории сибирских эсеров представлен в фондах Департамента полиции (Особый отдел, 4 и 7 делопроизводства), ПО (Штаб отдельного корпуса жандармов), 124 (Временная канцелярия по производству особых дел и уголовные отделения I Департамента Министерства юстиции) ГАРФ; в фондах 25 (Канцелярия иркутского генерал-губернатора), 242 (Прокурор Иркутского окружного суда), 245 (Прокурор Иркутской судебной палаты), 600 (Иркутское губернское жандармское управление) ГАИО, в фондах 516 (Прокурор Красноярского окружного суда) и 827 (Енисейское губернское жандармское управление) ГАКК, в фонде 270 (Омское жандармское управление) Государственного архива Омской области (ГАОО).
В агентурных донесениях, сводках наблюдений за членами местных организаций ПСР, отчетах начальников жандармских управлений в Департамент полиции, рапортах и переписке полицейских чинов и жандармов по революционному движению, многочисленных «запросах о политической благонадежности», судебно-следственных материалах (протоколы допросов, обысков и осмотров, постановления, переписка, обвинительные акты, протоколы судебных заседаний, приговоры) и других документах собран весь известный царским властям материал о деятельности местных эсеров. Самую подробную, хотя и во многом противоречивую информацию давали рапорты и донесения низших жандармских чинов. Отчеты и сводки начальников жандармских управлений в Департамент полиции и на имя губернаторов более систематизированы в силу важной роли данных структур в системе царской власти. При этом, конечно, следует учитывать, что их качество зависело от уровня профессиональной подготовки и от наличия внутренней агентуры.
В силу того, что круг документов, исходящих от сибирских организаций ПСР в годы войны, не слишком велик, именно сведения правоохранительных органов зачастую оказываются единственными, способными зафиксировать сам факт существования эсеровских организаций в том или ином городе, установить их численность, социальный состав, выявить основные формы и методы деятельности социалистов-революционеров.
Существенной частью источниковой базы диссертации является периодическая печать. Местные эсеры в годы войны сотрудничали в легальных сибирских газетах, нередко курируя отдельные колонки или рубрики, в которых выражали свое мнение как об общероссийских, так и о сибирских событиях. Сотрудничая в той или иной сибирской газете, эсеры не пытались сразу же донести до читателя свои идейные воззрения, понимая, что это кратчайший путь к закрытию газеты. Они делали это исподволь, постепенно, рассуждая о кооперации, событиях на фронтах, повседневной жизни сибирской деревни и проч. Социалисты-революционеры в годы первой мировой войны активно работали в иркутских газетах «Народная Сибирь», «Отголоски жизни» и «Сибирь», минусинских - «Минусинский край», «Минусинский листок», «Минусинский голос», «Южная Сибирь», газете «Отклики Сибири» в Красноярске. Определенную информацию по рассматриваемой нами теме дают также газеты, издававшиеся эсерами после февраля 1917 г., в частности «Знамя труда» (Красноярск), «Путь народа» (Томск), «Голос народа» (Орган всесибирского краевого комитета ПСР). Материалы этих периодических изданий позволяют получить некоторые сведения прежде всего о жизненном пути и деятельности известных социалистов-революционеров в крае.
Воспоминания активных участников революционного движения по праву считаются важным источником для изучения тех событий, кото рые почти не отложились в других исторических источниках. В работе использовались мемуары видных деятелей ПСР, в которых отразилось их субъективное мнение о важнейших событиях военного времени. К их числу можно отнести воспоминания Н.Д. Авксентьева, В.М. Зензинова, А.Ф. Керенского, В.М. Чернова и др.42 Особенно информативны воспоминания В.В. Руднева (1879 - 1940)43. В.В. Руднев в 1905 г. возглавлял Московский комитет партии, неоднократно подвергался арестам и высылкам. С началом войны - оборонец, участник «Заграничного совещания центральных работников п.с.-р. по вопросу о линии поведения в условиях мировой войны» в Божи (Швейцария) в августе 1914 г. Его воспоминания как раз и посвящены этому событию. Они интересны, прежде всего, в психологическом плане: подробно описываются личные чувства и переживания, мотивы, побудившие автора занять оборонческую позицию. Эти воспоминания достаточно полно характеризуют ход совещания, дают развернутое изложение аргументов различных сторон (интернационалистов и оборонцев). Кроме того, нами привлекались мемуары одного из лидеров петроградских эсеров Н.Святицкого, в частности, его воспоминания о Циммервальдской конференции44.
О деятельности сибирских эсеров в годы войны любопытные наблюдения оставили в своих воспоминаниях социал-демократы Ю. Гавен, И. Смирнов и В. Косарев45. У Ю. Гавена весной 1914 г. истек строк ка торжных работ, одно время он жил в Красноярске, где принял активное участие в деятельности так называемой «объединенной группы революционеров», затем перебрался в Минусинск. Он оставил яркое описание подпольной работы в Красноярске, в частности, «бадаевских чтений», охарактеризовал минусинскую политическую ссылку, уделив много внимания поведению местных эсеров М. Хачатурова, Е.К. Брешко-Брешковской, Н.Я. Быховского и др. И. Смирнов и В. Косарев, входившие в руководство Военно-социалистического союза, в своих мемуарах рассказали о его создании и деятельности.
В истпартовских фондах Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО. Ф. 300) и Центра документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО. Ф. 19) хранятся использованные нами воспоминания социал-демократов Кохберга, охарактеризовавшего иркутскую политическую ссылку, и Молотовникова, записки которого дают представление о трудностях революционной агитации и пропаганды в крестьянской среде. Необходимо отметить, что в мемуарах социал-демократов деятельность членов ПСР рассматривалась с точки зрения их идейных противников, поэтому в них преобладали негативные оценки деятельности эсеров.
В целом, имеющаяся литература и источники, взятые в совокупности, позволяют разрешить поставленные задачи.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации докладывались на региональных (Омск, 2003, 2004) и международной (Омск, 2005) научных конференциях. По теме диссертации автором опубликовано семь научных работ (3 статьи и 4 тезисов), общим объемом 3,5 печатных листа.
Организационное состояние социалистов-революционеров в крае
В годы первой мировой войны организационные неурядицы в рядах эсеров заметно усилились и партия как единая структура фактически не функционировала. Этот тезис подтверждается, в частности, заявлением, сделанном Департаментом полиции в одном из своих отчетов в конце 1916 г.: «Что касается партии социалистов-революционеров...таковой в России не существует»1. В другом документе, извлеченном нами из фонда Департамента полиции ГАРФ, прямо указывалось: «Партия социалистов-революционеров в настоящее время совершенно дезорганизована и как правильно функционирующая организация, объединенная системой центральных учреждений, не существует ... нигде на местах достаточно широких, влиятельных и строго определенных организаций за малым исключением не наблюдалось. За период текущей войны розыскными органами империи был произведен ряд ликвидации в Петрограде, Иркутске, Харькове, Москве, Киеве, Ростове-на-Дону, Самаре и Саратове. Однако ликвидированные в пределах империи организации связанную цепь организованных учреждений партии социалистов-революционеров, предусмотренную партийным уставом, не представляли»2.
Эта проблема прекрасно осознавалась самими эсерами. Так, В. Зен-зинов, по воспоминаниям А.В. Луначарского, объехав некоторые провинциальные комитеты, заявил: «Мы старались прежде всего, чтобы тлеющий огонек нашей партии не погас окончательно»3.
Руководящий орган партии социалистов-революционеров официально на объявление войны никак не отреагировал. Деятельность «Заграничной делегации ЦК ПСР» оказалась парализована, так как ее члены в равной мере разделяли интернационалистические и оборонческие убеждения. К первым относились М.А. Натансон, В.М. Чернов, Н.И. Ракитников и Лункевич, ко вторым - Н.Д. Авксентьев, И.И. Бунаков (Фондаминский), Моисеенко и А.А. Аргунов. Двое последних в начале войны из состава делегации вышли. В ноябре 1915 г., по настоянию М. Натансона, «Заграничная делегация» попыталась активизировать свою деятельность. В 25-м номере газеты «Жизнь» было напечатано ее заявление, состоявшее из трех пунктов: «Первый - что имея в своей среде представителей двух течений по вопросу об отношении к войне, численное отношение голосов в делегации не может рассматриваться как выражение соотношения сил обоих течений в российских партийных организациях, которое должно определиться лишь на партийном съезде. Пункт второй - что при таких условиях деятельность делегации как целого впредь до решения правомочными собраниями партии разделяющих ее вопросов ограничивается технической помощью партийным организациям России, содействием устройству партийных совещаний и съездов и выполнением общепартийных обязанностей». Пункт третий не подлежал публикации. По данным жандармской агентуры, в нем перечислялись конспиративные функции делегации: «отправка людей нелегально в Россию, паспортная система и судебно-следственная комиссия». Вполне правомерен, на наш взгляд, в этой связи вывод чиновника особых поручений Красильникова о том, что заявление делегации фактически прекращало ее деятельность.
Идейные позиции сибирских эсеров
Начавшаяся первая мировая война заметно изменила внутриполитическую ситуацию в России. Все политические партии, в том числе и эсеры, должны были приспособить свою деятельность к условиям военного времени. Помимо прочего, им необходимо было определиться по ряду важнейших вопросов, поставленных текущим моментом: каков характер войны и ее причины, следует ли продолжать революционную борьбу в условиях военного времени, какую позицию занять по отношению к правительству и др.
Разногласия в ПСР проявились сразу же после начала войны. 22 августа 1914 г. в местечке Божи, в Швейцарии, состоялось «Заграничное совещание центральных работников партии социалистов-революционеров по вопросу о линии поведения в условиях мировой войны» с участием видных деятелей эсеровской эмиграции В.М. Чернова, Н.Д. Авксентьева, М.А. Натансона, И.И. Бунакова (Фондаминского), В.В. Руднева, Е.Е. Лазарева, И.Ю. Старынкевича и других. О ходе работы совещания свои воспоминания оставил один из его участников В.В. Руднев. Они были написаны в 1934 г. и опубликованы в журнале «Современные записки»64. Главная проблема, обсуждавшаяся на совещании, - «как же сочетать революционную непримиримость к антинародной власти с необходимостью считаться с нею в интересах защиты России от внешнего врага»65.
В Божи впервые проявился основной спектр мнений по отношению к войне, который затем сохранился до 1917г. Определились следующие основные позиции: интернационалистская, противостоящая ей оборонческая и рассчитанная на компромисс центристская, причем в каждой из них в свою очередь обнаружились крайние и более умеренные точки зрения.
Все участники этого совещания признавали, что война является огромным, невиданным бедствием и что победа Антанты все же предпочтительнее, чем победа Тройственного союза. Вместе с тем встреча в Божи выявила серьезные разногласия по тактическим вопросам.
Занявший крайние оборонческие позиции И.И. Бунаков выступил под лозунгом «Сначала победа - потом революция», считая недопустимой любую революционную деятельность во время войны. Поддержавший его В.В. Руднев говорил о том, что «в предстоящей борьбе не на жизнь, а на смерть военное поражение правительства не может не быть разгромом самой России. Пока власть борется с внешним врагом, по каким бы она это мотивам ни делала, - недопустимо мешать ей, самые формы политической борьбы с самодержавием на время войны должны быть подчинены интересам обороны страны...во имя защиты России от нападения внешнего врага допустимо временное, на период войны перемирие с врагом внутренним»66. Более умеренные оборонцы, в частности Н.Д. Авксентьев, выдвинули компромиссную формулу: «Интересы революции должны быть подчинены интересам обороны». Они не отрицали возможность революционной борьбы и в условиях войны, но она, по их мнению, не должна мешать защите отечества.
Интернационалистскую позицию отстаивал М.А. Натансон. Цель русских революционеров, по его мнению, заключалась в свержении царизма во что бы то ни стало, независимо от влияния революции на ход военных действий. Он считал, что «трудящиеся не имеют Отечества», интересы народа не совпадают с интересами правящих классов даже в условиях войны, поэтому «социалисты не могут становиться на позицию единства нации»67. По мнению Натансона, победа России и ее союзников гибельна для страны, является наихудшим исходом войны. Поражение же царизма, напротив, ускорит победу революции, следовательно, необходимо продолжать революционную борьбу против самодержавия.
Формы и содержание нелегальной деятельности социалистов-революционеров в Сибири
В начале первой мировой войны лишь незначительная часть социалистов-революционеров Сибири вела нелегальную работу. Ранее других проявили себя нелегалы в Иркутске - так называемые «молодые» эсеры во главе с А. Сартаковым.
20 июля 1914 г. на реке Кае состоялась сходка 16 иркутских социалистов-революционеров, на которой был выбран «Руководящий коллектив» в составе А. Беляева, А. Сартакова, Ф. Панфилова и Д. Мерхалева. По сообщению начальника Иркутского губернского жандармского управления полковника Василенко от 19 января 1915 г., поданного на имя директора Департамента полиции, они намеревались сосредоточиться на организации рабочих кружков, однако заметных результатов эта деятельность не принесла. Главная причина неудачи, по мнению Василенко, состояла в том, что рабочих с началом войны постоянно призывали в войска, а это расстраивало работу кружков. «Руководящий коллектив» преследовал далеко идущие планы: не просто создать ряд рабочих кружков, но на их основе сформировать «Рабочий союз города Иркутска», полностью подчиненный эсерам. У эсеровского руководства существовал заблаговременно составленный для рабочего союза Устав, однако полный его текст нами не обнаружен. Анализ его фрагментов будет приведен ниже. Поскольку эсерам никак не удавалось организовать не только рабочий союз, но даже и низовые кружки рабочих, их практическая деятельность в этом направлении приостановилась .
Потерпев неудачу в создании рабочего союза, эсеры попытались сосредоточиться на выпуске нелегальной литературы, для чего потребовалось организовать типографию. Именно таким образом они надеялись влиять на демократические слои населения города. Самым активным и деятельным участником этого дела был наборщик типографии Посохина Александр Сартаков, который все свое время посвящал подпольной работе и устройству нелегальной типографии. Налаживание последней путем выноса шрифта из легальных типографий и изготовления необходимого оборудования было начато еще до начала войны. Некоторые детали для типографии уже зимой 1913 - 1914 гг. хранились у Л. Малова и лежали во дворе, закопанные в снегу. Летом 1914 г. типография была поставлена в квартире А. Сартакова, где он проживал совместно с конторщиком А. Беляевым и ссыльно-поселенцем С. Гордоном2.
В этой типографии от имени «Руководящего коллектива Иркутской организации партии социалистов - революционеров» 28 июля 1914 г. была опубликована прокламация, автором которой был Д. Мерхалев. В ней отмечалось, что война - это «чудовищная бойня», которая несет неисчислимые жертвы и бедствия, она не отвечает интересам трудового народа и «нужна только тем, кто, за миллионами несчастных русских солдат, крестьян и рабочих, за их спинами, в коленах их крови, будет черпать свое богатство. Она нужна царю, дворянам и капиталистам -тем, кто на великом несчастии народном строит свое счастье и благополучие». Откликаясь на заявление, что война ведется за «наших братьев, угнетенных сербов» и что мы должны помочь им, в прокламации были поставлены следующие вопросы: «кто поможет нам освободиться от гнета?» и «кто с нас сбросит непосильное бремя нашего бесправия?». Ее автор в этой связи полагал, что «прежде чем освободить других, нужно самим быть освобожденными». Листовка призывала не терять времени, объединяться «в мощные солдатские и другие военные союзы» и заканчивалась энергичными призывами: требовать «от власть имущих скорейшего освобождения! Лучшей доли! Свободной жизни! Земли и воли! Долой войну!»3. Первоначально планировалось выпустить 1000 экземпляров прокламации, однако реально удалось напечатать только 400, поскольку, как сообщала полицейская агентура, «станок примитивен и не хватило бумаги».
