Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историографические и источниковедческие проблемы исследования 17
1.1. Историография проблемы 17
1.2. Анализ источников 36
Глава 2. Территориальные органы государственной безопасности Урала и Западной Сибири в политической системе советского общества .. 49
2.1. Угрозы безопасности Урало-Сибирского региона, задачи и правовое регулирование деятельности территориальных органов НКВД-НКГБ 49
2.2. Организационная структура и кадры 82
Глава 3. Роль органов НКВД-НКГБ в защите и укреплении экономического потенциала урало сибирского региона 120
3.1. Борьба органов госбезопасности с разведывательно подрывной деятельностью спецслужб фашистской Германии и Японии 120
3.2. Защита промышленных объектов от диверсионно-вредительской и саботажнической деятельности враждебных элементов 150
3.3. Борьба органов госбезопасности с диверсиями, вредительством и саботажем на объектах сельского хозяйства 181
3.4. Реализация органами НКВД-НКГБ контрольно-инспекционной и хозяйственно-организаторской функций 216
Глава 4. Деятельность территориальных органов государственной безопасности урала и западной сибири по социально-политической стабилизации советского тыла 257
4.1. Борьба с антисоветской агитацией и пропагандой, пресечение негативных слухов 257
4.2. Поиск повстанческих организаций, борьба с террористическими актами и бандитизмом 301
4.3 Выявление и розыск изменников Родины, предателей и
пособников немецких оккупантов 338
Заключение 353
Список использованных источников и литературыq
- Анализ источников
- Организационная структура и кадры
- Защита промышленных объектов от диверсионно-вредительской и саботажнической деятельности враждебных элементов
- Поиск повстанческих организаций, борьба с террористическими актами и бандитизмом
Введение к работе
Актуальность темы обусловливается потребностью в научном изучении одного из самых героических и драматических периодов отечественной истории - Великой Отечественной войны, роли территориальных органов государственной безопасности в защите и укреплении экономического потенциала восточных регионов России, упрочении социально-политической стабильности советского тыла.
Актуальность исследования диктуется и тем, что активное переосмысление исторического прошлого вызвало множество публикаций о деятельности органов госбезопасности с явным преобладанием одностороннего освещения роли и места отечественной спецслужбы в политической системе советского общества. На первый план выходит изучение либо карательной функции органов госбезопасности, либо только разведывательной или контрразведывательной. Поэтому такие подходы, характерные для значительной части научных работ, не отражающие действительного развития органов госбезопасности, ведут либо к их дискредитации, либо апологетике, вновь способствуют формированию необъективной картины как истории спецслужб, так и истории Отечества.
Научные исследования в области организации и деятельности силовых структур, их роли в решении экономических и социально-политических задач государства, в частности, в годы войны, приобретают особую актуальность в сегодняшней обстановке, когда остро стоит проблема практической реализации концепции национальной безопасности, обоснования роли и места органов Федеральной службы безопасности России в обеспечении военной, экономической, социально-политической безопасности страны путем осуществления оперативно-розыскных мероприятий по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию государственной измены, шпионажа, организованной преступности, коррупции, актов терроризма, национально-территориального сепаратизма, деятельности незаконных вооруженных формирований, других преступлений.
Без всестороннего учета опыта прошлого (позитивного и негативного) нельзя решить актуальную проблему укрепления российской государственности, глубокой и действительной демократизации всех сторон общественно-политической жизни, обеспечения надежной безопасности каждого гражданина России.
Историографический анализ, осуществленный автором в первой главе диссертации, показал, что при всем многообразии научной литературы по истории Великой Отечественной войны и советских спецслужб на сей день отсутствует комплексное исследование деятельности органов госбезопасности восточных регионов России в экстремальных условиях войны.
С учетом этого, объектом исследования диссертант определил органы НКВД - НКГБ СССР как силовой элемент государства, являющегося основным институтом политической системы общества, а предметом - опыт организации, основные направления и содержание деятельности территориальных органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири на объектах промышленности и сельского хозяйства, в городе и деревне в годы Великой Отечественной войны.
Территориальные рамки. Изучение истории советских органов государственной безопасности складывается из анализа работы их центрального аппарата, всех структурных подразделений, в том числе территориальных управлений. Значительный интерес для исследования представляют территориальные органы НКВД - УНКВД -НКГБ - УНКГБ Урала (по Башкирской, Удмуртской АССР, Курганской, Молотовской (ныне Пермской), Свердловской, Челябинской, Чкалов-ской (ныне Оренбургской) областям), Западной Сибири (по Алтайскому краю, Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской, Тюменской областям), а также Красноярского края (в дальнейшем -Урало-Сибирского региона), сотрудники которых вместе с тружениками тыла внесли существенный вклад в обеспечение фронта военной продукцией, специфическими методами защищая экономический потенциал и стабилизируя социально-политическую обстановку.
Расширение территориальных рамок за счет Красноярского края обусловлено проведением здесь ряда совместных с западно-сибирскими Управлениями НКВД - НКГБ операций (агентурная операция "Паутина", переселение спецпоселенцев на рыбные промыслы и др.), поэтому мы сочли нецелесообразным разрывать единое сибирское пространство и включили Красноярский край в территориальные рамки исследования. Изучение интересующей нас темы на материалах Урало-Сибирского региона позволяет проследить как общие закономерности деятельности советских органов госбезопасности, так и особенности их проявления, обусловленные местной спецификой.
Хронологические рамки исследования охватывают годы Великой Отечественной войны (с июня 1941 г. по май 1945 г.), когда после эвакуации материальных и людских ресурсов в 1941-1942 гг. Урало-Сибирской регион превратился в мощную военно-экономическую базу СССР, обеспечивавшую фронт первоклассным оружием, продовольствием и военным снаряжением. В рамках этого периода можно выделить два этапа деятельности территориальных органов государственной безопасности: первый этап - с июня 1941 г. до середины 1943 г., второй этап-с середины 1943 г. по май 1945 г.
На первом этапе территориальные Управления НКГБ - НКВД оказали всестороннюю хозяйственно-организаторскую помощь в развертывании экономического потенциала Урало-Сибирского региона, активизировали оперативную и следственную работу против разведывательно-диверсионной агентуры иностранных спецслужб и прежде всего фашистской Германии, а также против так называемой внутренней контрреволюции. Главными итогами этого этапа явились нейтрализация подрывных усилий немецкой разведки и разгром всех сил, потенциально оппозиционных политическому режиму.
На втором этапе, с момента коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, осуществлялась окончательная ликвидация агентуры иностранных спецслужб (в частности, немецкой и японской), выявление и арест предателей и пособников немецких оккупантов, продолжалась борьба с инакомыслием. Количество арестов с 1943 г. резко сократилось. Территориальные органы НКГБ упрочили безопасность промышленных и сельскохозяйственных объектов, удержали под контролем социально-политическое положение в регионе.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы на основе использования широкого круга документальных источников, основную часть которых составляют архивные материалы, провести комплексный анализ оперативной деятельности территориальных органов госбезопасности Урало-Сибирского региона, раскрыть ее противоречивый характер и причины, его обусловившие. С учетом этого основными задачами исследования являются:
оценка состояния изученности отдельных аспектов указанной темы;
определение соотношения реальных и потенциальных, внешних и внутренних угроз безопасности Урало-Сибирского региона накануне и в годы Великой Отечественной войны;
выяснение роли и места органов госбезопасности в политической системе советского общества, осмысление характера выполняемых ими задач, оценка правового регулирования деятельности органов госбезопасности в годы войны;
установление соответствия организационной структуры и кадрового обеспечения характеру решаемых органами НКВД - НКГБ задач;
выявление разведывательных, диверсионных, вредительских, саботажнических, идеологических, повстанческих, террористических акций спецслужб иностранных государств и враждебных антисоветских элементов, фактов предательства и пособничества немецким оккупантам, определение адекватности форм и методов борьбы с ними территориальных органов госбезопасности Урало-Сибирского региона;
анализ основных результатов работы территориальных органов НКВД - НКГБ в исследуемый период; обобщение практики и опыта советской спецслужбы, вычленение позитивных и негативных аспектов; разработка практических рекомендаций по совершенствованию деятельности отечественных органов безопасности в современных условиях.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что автором впервые предпринято комплексное изучение деятельности территориальных органов госбезопасности всех областей Урала, Западной Сибири, а также Красноярского края в годы Великой Отечественной войны в единстве их контрразведывательной, контрольно-инспекционной, хозяйственно-организаторской работы и выполнения задач тайной политической полиции.
Диссертантом проанализирована историография проблемы, в научный оборот введено значительное количество новых архивных документов, ранее не использовавшихся в отечественных исторических исследованиях. Новая архивная база позволила выявить состояние безопасности Урало-Сибирского региона, выяснить комплекс задач, поставленных партийно-государственным руководством страны органам НКВД - НКГБ глубокого советского тыла в годы войны.
Впервые в отечественной историографии изучена агентурно-оперативная работа органов госбезопасности на объектах сельского хозяйства (борьба с диверсией, вредительством, саботажем), среди спец-поселенцев, молодежи, интеллигенции, церковников и сектантов.
Отдельные разделы диссертации посвящены борьбе органов НКВД -НКГБ с антисоветской агитацией, повстанчеством, терроризмом, предательством и пособничеством немецким оккупантам. Специально проанализирована функция тайной политической полиции.
В научный оборот вводится всеобъемлющая статистика арестов, осуществленных территориальными органами госбезопасности по всем областям Урало-Сибирского региона, видам контрреволюционных преступлений, отдельным категориям населения.
Теоретическая значимость исследования заключается в осмыслении роли и места территориальных органов НКВД - НКГБ в механизме управления государством, их дуалистической природы, вклада в обеспечение безопасности советского тыла, в достижение победы. Впервые введенные в научный оборот архивные материалы, выводы и положения диссертации позволяют глубже разобраться в истории Советского государства, характере взаимоотношений власти и народа в годы Великой Отечественной войны, конкретизировать представления о цене победы.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в ней материалы и выводы могут быть использованы при написании обобщающих трудов как по истории России XX в., так и по истории отечественных органов безопасности, при создании соответствующих учебных пособий, разработке лекционных курсов для студентов исторических факультетов, юридических вузов, слушателей высших учебных заведений ФСБ и МВД России. Исследование может способствовать формированию исторического сознания и правовой культуры читателей, позволит им глубже понять противоречивый характер минувшего. Осмысление опыта деятельности органов госбезопасности в годы войны может оказать помощь руководящему составу органов ФСБ и МВД РФ в улучшении организации оперативной работы, профессиональной подготовки сотрудников.
Методологической основой диссертации явились категории диалектики (содержание и форма, необходимость и случайность, возможность и действительность, количество и качество, причина и следствие, противоречие), принципы исторического исследования (историзм, объективность, системность), методы научного познания (хронологический, логический, ситуационный, ретроспективный, статистический, метод сравнительного анализа и другие).
Принцип историзма предполагает рассмотрение любого явления или события в его развитии (изменении) и взаимосвязи, взаимообусловленности с другими явлениями и событиями. Именно с этих позиций мы стремились подойти к освещению основных направлений деятельности территориальных органов НКВД - НКГБ на протяжении 1941-1945 гг., показать тесную связь предмета исследования с решениями директивных органов, проблемами развития советского общества в целом и отдельных составляющих его частей. Такой методологический подход позволил оценить реальный вклад органов госбезопасности Урала и Сибири в обеспечение обороноспособности страны, объяснить сложности и противоречия, связанные с вовлечением органов НКВД - НКГБ в механизм управления государством.
Автор стремился в максимально возможной мере реализовать принцип объективности исследования, стараясь не быть идеологически зашоренным при анализе тех или иных явлений и процессов, происходивших в годы Великой Отечественной войны. Действия властных структур и органов госбезопасности оценивались как с точки зрения эффективности мобилизационных усилий на разгром врага, так и с позиции законности проводившихся мероприятий, нравственности поступков по отношению к людям. На основе системного подхода территориальные органы госбезопасности рассмотрены как важный элемент государства, занимавший особое место и игравший чрезвычайную роль в выполнении установок политического руководства страны.
Специфика исторического познания предполагает использование ряда специальных методов. К числу важнейших из них относятся проблемное и хронологическое рассмотрение изучаемых процессов и событий. При наличии того и другого в работе предпочтение отдано все же их сочетанию, так как оно позволило последовательно проследить каждое из направлений оперативной работы органов госбезопасности, эволюцию ее форм и методов на протяжении военных лет.
Ситуационный и ретроспективный подходы как специфическая методологическая дихотомия требуют соблюдения меры пропорциональности. Стремясь избежать модернизации в оценках изучаемой эпохи, автор уделил внимание показу явлений и событий, восприятия их современниками в контексте конкретно-исторической ситуации войны. Без ситуационного анализа невозможно адекватное понимание мотивов принимавшихся решений, механизма их реализации
в контрразведывательных аппаратах. В то же время гипертрофированный историко-ситуационный подход чреват архаизацией оценок. Необходим взгляд с исторической дистанции, когда уже проявились долговременные результаты прошедшей эпохи. Осуществление ретроспективного подхода означало также частичное включение в исследовательское поле смежных исторических периодов предвоенной и послевоенной советской истории. Автором использовались также методы социальный психологии, статистический метод.
Апробация исследования. Основные положения работы изложены в 26 научных публикациях автора, в том числе в двух монографиях, общим объемом 38,7 авт. л. Итоги исследования и выводы автора нашли отражение в материалах научных конференций, проходивших в Москве (1996, 1997, 2000), Екатеринбурге (1998, 1999, 2000), Нижнем Тагиле (1997).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.
Анализ источников
Тема исследования "Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны" находится на пересечении двух самостоятельных научных направлений: истории Великой Отечественной войны и истории советских органов государственной безопасности. Нами избран региональный аспект - Урал и Сибирь. Поэтому автор анализировал научную литературу, как относящуюся к периоду Великой Отечественной войны в целом, Урало-Сибирскому региону, в частности, так и освещающую широкий спектр проблем деятельности спецслужбы, ее роли и места в истории Советского государства, в том числе в годы войны, в частности, на Урале и в Сибири. Таким образом, рассматриваемые нами открытая литература и издания с ограничительным грифом являются чаще всего "пограничными" по отношению к заявленной теме исследования.
Историография истории Великой Отечественной войны обширна и разно-планова. В ретроспективных и текущих библиографических пособиях учтены десятки тысяч названий книг, брошюр, статей, диссертаций1. Обстоятельный поэтапный анализ научной литературы по проблемам истории советского тыла, в том числе Урала и Сибири, проводился в специальных историографических трудах, многочисленных сопутствующих обзорах.
До недавнего времени в научной литературе доминировала точка зрения о трех периодах историографии истории войны. К первому периоду относились годы войны, ко второму - первое послевоенное десятилетие, начало третьего связывалось с 1956 г. Наряду с общепринятой существовали иные позиции. В дискуссиях 1960-80-х гг. высказывались идеи о принципиальной общности литературы военных лет и первого послевоенного десятилетия. Ныне многие ученые предлагают рассматривать в историографии Великой Отечественной войны два периода: первый - с 1941г. до середины 1980-х гг., второй - со второй половины 80-х гг., когда уменьшилась зависимость научного знания от идеологического диктата, стали формироваться альтернативные концепции2. По мнению Н.П. Палецких, такой подход представляется плодотворным, поскольку он позволяет объяснить логику научного познания, приближения к использованию такого обобщающего критерия периодизации, как плюрализация социального, в том числе исторического познания .
С учетом всего сказанного автор полагает, что в настоящее время в истории исследований Великой Отечественной войны, в том числе и деятельности органов госбезопасности СССР в 1941-1945 гг., правомерно различать два качественно различных периода. Первый, продолжавшийся с 1941 г. до рубежа 80-90-х гг., - советский период историографии войны. В его рамках возможно выделение тех или иных этапов, но их количество и границы для характеристики концептуальной направленности исследований принципиального значения не имеют. На всем протяжении названного периода научный поиск осуществлялся в русле единой методологической модели, а в исследованиях господствовала официальная концепция.
Второй период, начавшийся с рубежа 1980-90-х гг., может быть определен как переходный. В корне изменилась политическая и социально-экономическая ситуация. С ликвидацией властной монополии КПСС был преодолен прежний политико-идеологический диктат. Органы безопасности страны освободились от руководящей и направляющей роли партии. Комплекс осуществляемых исследований по истории войны с точки зрения концептуальных подходов, обобщающих оценок уже не представляет собой монолита. Это положение верно и для исследований по истории отечественной спецслужбы.
В литературе, относящейся к первому периоду историографии истории Великой Отечественной войны и истории органов госбезопасности СССР, изучение социально-экономического и политического состояния советского тыла не соприкасается с проблематикой обеспечения безопасности экономического потенциала страны, упрочения политического режима, в том числе и репрессивными методами. И то, и другое направление в литературе существуют независимо друг от друга, отличаются разной степенью разработанности.
Особое значение для всего изучения истории тыла в целом имела книга Н.А.Вознесенского4. Сформулированные в ней направления перестройки народного хозяйства на военный лад прочно вошли в качестве методологической базы в научно-исследовательский обиход.
После публицистических брошюр и статей 1940-50-х гг., по мере накапливания фактического материала, публикации директивных документов военного времени, статистических сборников, совершенствования форм научной работы историки приступили к подготовке и изданию монографических и диссертационных исследований, фундаментальных многотомных трудов по истории развития промышленности и сельского хозяйства, трудового подвига рабочего класса и колхозного крестьянства . Трудовому подвигу тружеников города и села было посвящено двухтомное академическое исследование по истории советского тыла, вышедшее в 1988-1989 гг. под редакцией Г.А.Куманева и А.В.Митрофановой6.
Но опора на традиционные подходы, наличие множества "белых пятен" в историографии истории советского тыла, ограниченный объем и незавершенность издания не позволили авторскому коллективу показать всю многоплановость и противоречивость заявленной темы, тем более увязать ее с деятельностью территориальных органов НКВД-НКГБ. Все же на первый план в исторических исследованиях этого периода всегда выходила тема партийного руководства в годы войны7.
Литература первого периода о деятельности органов госбезопасности в годы Великой Отечественной войны малочисленна, беспроблемна, носит исключительно публицистико-патриотический характер . В типичной популярной статье Ю.И.Корнилова и Г.К.Наумова9 говорится о результатах контрразведывательной работы оперативников по борьбе с агентурой немецкой разведки, дезертирами и предателями на Среднем Урале. Подобные статьи, написанные в ярком эмоциональном ключе, помимо информирования общественности об отдельных героических страницах чекистских бу-ден способствовали формированию мифологического сознания людей, чувства трепета и гордости за бойцов невидимого фронта. Научно-исследовательский потенциал этих публикаций незначителен.
Научно-практическим целям служит обширная литература с ограничительным грифом, существенно эволюционировавшая по содержанию с периода Отечественной войны до начала 1990-х гт.
Потребность осмыслить опыт деятельности органов госбезопасности в годы Великой Отечественной войны возникла по горячим следам событий. Уже в военные годы появляются первые статьи . В работах, опубликованных позднее11, предприняты попытки проанализировать конкретную деятельность контрразведывательных аппаратов в военное время.
Ценность статей периода 1940-х - начала 60-х гг. в том, что значительная их часть была написана сотрудниками, пришедшими в Высшую школу КГБ из боевых практических подразделений, имевшими богатый опыт оперативной деятельности. Но слабая источниковая база, чрезмерная конкретизация событий сужали возможности обобщения, формирования концептуальных подходов. Лекции И.М.Никитина12 знаменуют общий уровень исследований, достигнутый к началу 1960-х гг.
Организационная структура и кадры
Общая численность УНКГБ по Свердловской области - 337чел., из них оперативных сотрудников - 125 человек .
В штате 9 горотделов, 4 горотделений, 5 райотделов, 35 райотделений УНКГБ по Свердловской области числилось 376 сотрудников. В штате отделения военной цензуры отдела "В" УНКГБ по Свердловской области числилось 200 человек, в пунктах военной цензуры по всей Свердловской области - 278 человек. Итого - 1191 человек, из них 386 оперативных сотрудников .
Структура одного из типичных территориальных органов госбезопасности глубокого советского тыла свидетельствует о том, что советская спецслужба взяла под свою защиту весь оборонно-экономический потенциал, одновременно контролируя умонастроения интеллигенции, молодежи, духовенства и других слоев и социальных групп населения. Такое переплетение контрразведывательной функции и функции тайной политической полиции, борьбы с инакомыслием получило несколько иное, чем в начальный период войны, структурно-организационное оформление. Характерно и то обстоятельство, что усилия каждого оперативного сотрудника обслуживали два работника из вспомогательных подразделений.
На три реорганизации органов НКВД-НКГБ СССР, осуществленных на союзном уровне более чем за два года (с 3 февраля 1941 г. по 14 апреля 1943 г.), наложились еще внутренние, затронувшие из 14 рассматриваемых нами Управлений НКВД-НКГБ пять: по Новосибирской, Челябинской, Кемеровской, Омской и Курганской областям.
В соответствие с Указами Президиума Верховного Совета СССР в январе и феврале 1943 г. из состава Новосибирской области выделились Кемеровская, а из Челябинской - Курганская области, что мотивировалось необходимостью совершенствования административно-территориального деления страны. Приказами НКВД СССР от 28 января и 11 февраля 1943 г. были организованы УНКВД по Кемеровской и Курганской областям. Из подчинения УНКВД по Новосибирской области вышло 4 горотдела, 4 городских и 16 районных отделений НКВД, из подчинения УНКВД по Челябинской области - 32 аппарата НКВД14. Через два месяца Управления НКВД по Новосибирской, Кемеровской, Челябинской и Курганской областям вступили в полосу нового раздела на структуры НКГБ и НКВД. Как минимум еще на несколько недель оперативный состав был выбит из привычного режима работы.
Образование в августе 1944 г. Томской и Тюменской областей привело к новым организационно-структурным изменениям. Аппараты УНКГБ-УНКВД по Томской области были сформированы из Колпашевского горотдела и 19 райотделов и отделений УНКГБ-УНКВД по Новосибирской области, а также Зыряновского райотделения УНКГБ-УНКВД по Кемеровской области. УНКГБ-УНКВД по Тюменской области - соответственно из Тобольского ГО НКГБ-НКВД, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого окружных отделов НКГБ-НКВД, 19 райотделов и отделений УНКГБ-УНКВД по Омской области, 4 райотделов УНКГБ-УНКВД по Курганской области15. Эти организационные перестройки, проведенные в условиях войны, отняли много времени, сил, средств и внимания сотрудников территориальных органов госбезопасности, и, с одной стороны, отвлекли их от решения насущных контрразведывательных задач, с другой стороны, временно ослабили репрессивную деятельность чекистских аппаратов.
С изменением организационной структуры органов госбезопасности приоритетной в их деятельности осталась функция тайной политической полиции. На разоблачение так называемой внутренней контрреволюции были брошены основные силы и средства секретно-политических, контрразведывательных и экономических отделов УНКВД - 2-х отделов (городских и областных) УНКГБ. Заместитель наркома внутренних дел СССР Б.З.Кобулов, инспектируя в феврале 1942 г. территориальные органы госбезопасности Урала, поставил перед их сотрудниками задачу выявлять и ставить на оперативный учет всех троцкистов, правых, эсеров, меньшевиков, анархистов, активно разрабатывать исключенных из рядов ВКП(б), интеллигенцию, учащуюся молодежь, церковников, бывших офицеров царской и белой армий, бывших белоказаков, кулаков, обеспечить осведомлением каждый колхоз, совхоз, МТС, сельсовет .
Эта установка неукоснительно исполнялась в течение всей войны, но особенно в 1942 г. В результате общее количество арестованных территориальными органами госбезопасности Урало-Сибирского региона за 1941-1942 гг. (27 845 человек) в 2,26 раза превысило количество арестованных за 1943-1945 гг. (12 315 человек) (см. Приложение, табл.1), в том числе количество арестованных по ст. 58-10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) - в 2,52 раза (см. Приложение, табл. 17).
В систему территориальных органов госбезопасности вносились постоянные изменения. Помимо структурных реорганизаций происходило повышение статуса отдельных контрразведывательных аппаратов. Инициаторами подобных преобразований выступали партийные руководители. Так, в марте 1944 г. на имя секретаря ЦК ВКП(б) Г.М.Маленкова поступила докладная записка от первого секретаря Чкаловского обкома ВКП(б) Г.А.Денисова с просьбой оказать содействие в преобразовании горотделении НКГБ городов Бузулука и Бугуруслана в горотделы НКГБ с последующим увеличением их штатов. Г.А.Денисов мотивировал свою просьбу ростом задач, возложенных на оперативный состав горотделении в связи с превращением указанных городов в крупные промышленные центры, резким увеличением населения за счет эвакуированных. Ходатайство партийного руководителя было рассмотрено и НКГБ СССР преобразовал горотделения НКГБ городов Бузулука и Бугуруслана в горотделы, существенно увеличив их штаты .
С подобными просьбами в ЦК ВКП(б), НКВД-НКГБ СССР обращались руководители Кузбасса, Башкирии, но им было указано на нецелесообразность наращивания дополнительных штатов контрразведывательных аппаратов18.
Понятно желание местного руководства наращивать штаты оперативных подразделений за счет различного рода реорганизаций. Но подобный путь структурно-организационных преобразований проблему нехватки кадров в принципе не решал, ибо на сотрудников органов госбезопасности как в центре, так и на местах при любой реорганизации возлагался дополнительный, физически непосильный объем задач.
В частности, приказом НКВД СССР от 7 августа 1941 г. на Экономическое управление НКВД СССР было возложено обеспечение оперативного обслуживания авиационной, станкостроительной, химической, нефтяной, угольной, резиновой промышленности, предприятий наркоматов боеприпасов, вооружения, танкостроения, связи, а также электростанций. Штат ЭКУ был утвержден в количестве 195 единиц. 26 сентября 1941 г., в связи с организацией 7-го спецотдела НКВД СССР по чекистскому обслуживанию производства минометного вооружения, штат ЭКУ был сокращен на 26 единиц. 5 декабря 1941 г. на ЭКУ было возложено дополнительное обслуживание предприятий черной и цветной металлургии, судостроительной, текстильной, легкой, пищевой, рыбной, мясомолочной, лесной, целлюлозно-бумажной промышленности. При этом штат ЭКУ был сокращен на 46 единиц и утвержден в количестве 124 единиц. В феврале 1942 г. приказом НКВД СССР на ЭКУ было возложено обслуживание наркоматов земледелия СССР и РСФСР, наркоматов совхозов СССР и РСФСР, наркомата заготовок СССР, Главного управления материальных резервов при СНК СССР. Позднее в оперативное обслуживание ЭКУ НКВД СССР были переданы наркоматы торговли СССР и РСФСР, "Центросоюз", наркоматы строительства, промышленности стройматериалов, стройбаты, занятые в промышленности (около 400 тыс. человек), аппараты военных представителей НКО при оборонных предприятиях, школы ФЗО и ремесленные училища. При этом штат ЭКУ НКВД СССР на 1 октября 1942 г. составил 179 человек19.
Неудивительно, что в ходе проверки работы отделов ЭКУ НКВД СССР в январе 1942 г. было установлено, что начальники отделов и отделений ЭКУ не обеспечили бесперебойного и активного обслуживания объектов оборонной промышленности, не только ослабили руководство ЭКО НКВД-УНКВД, но в ряде случаев даже потеряли связь со своими группами, посланными для обслу-живания эвакуированных объектов . Противоречие между желанием политического руководства страны установить всеобщий агентурный контроль органов госбезопасности за деятельностью почти всех предприятий народного хозяйства, а также умонастроениями в обществе, с одной стороны, и физической невозможностью оперативных сотрудников "объять необъятное", с другой, было как очевидным, так и неразрешимым: политический режим, советское тоталитарное государство функционировали в режиме установок, заданных правящей партией. И ни одна реорганизация органов госбезопасности в годы войны так и не разрешила этого противоречия.
Защита промышленных объектов от диверсионно-вредительской и саботажнической деятельности враждебных элементов
Большинство разоблаченных немецких агентов было арестовано на основании агентурных или официальных данных об изменнической деятельности на оккупированной территории и принадлежности к немецким разведорганам. Часть агентов выявлялась при фильтрации в спецлагерях, массовых облавах. Активный розыск завербованных немецкой разведкой агентов производился в тыловых госпиталях среди раненых бойцов и командиров Красной армии, медицинского и хозяйственного персонала .
По официальным данным, за первые два года Великой Отечественной войны резидентуры немецкой разведки были вскрыты в 13 из 61 территориального органа госбезопасности, подавляющее большинство их насаждено в годы войны. В регионах Урала и Западной Сибири была ликвидирована 51 шпионская группа (36-немецких, 5-японских, 10-других иноразведок), в том числе 6 незначительных резидентур. Заброшенная в советский тыл агентура немецкой разведки была выявлена в Молотовской, Свердловской, Челябинской областях, Удмуртской, Башкирской АССР, Красноярском крае численностью от 1 до 3 групп в составе 3-4 человек каждая. Все остальные арестованные являлись агентами-одиночками .
Анализ отчетов НКГБ СССР, НКГБ-УНКГБ 14 автономных республик, краев, областей Урала и Сибири о результатах оперативной работы органов госбезопасности в годы войны, полугодовых отчетов за 1944-1945 гг., докладных записок, актов проверки состояния агентурно-оперативнои и следственной работы территориальных управлений БКГБ тыловых областей показывает, что всем арестованным по подозрению в причастности к немецкой разведке инкриминировалось помимо сбора шпионских сведений о характере выпускаемой оборонной продукции, подготовки диверсионных и вредительских актов, контрреволюционного саботажа еще и проведение пораженческой, профашистской антисоветской агитации, "распространение провокационных антисоветских слухов, взглядов", "клеветнических измышлений", "извращений советской действительности", "дискредитации руководителей ВКП(б) и Советского правительства" и пр.41
С одной стороны, в борьбе за высокие показатели оперативно-следственной работы, в силу расширительного толкования ст. 58-10 (антисоветская пропаганда и агитация) УК РСФСР нарушалась законность, широкий круг невиновных граждан привлекался к уголовной ответственности. С другой стороны, стратегия разведывательной деятельности немецких спецслужб, изложенная в "Плане Главного Управления имперской безопасности (РСХА) о создании специального разведывательно-диверсионного органа "Унтернемен Цеппелин" для подрывной деятельности по политическому разложению советского тыла" (не позднее марта 1942 г.), предполагала массовое использование специально завербованной агентуры для подрывной работы в советском тылу: "...учитывая, что речь идет об агентах иностранного происхождения, операция будет иметь успех только в том случае, если будет проведена как массовая операция. Нельзя ограничиться десятками групп для разложенческой деятельности: они для советского колосса явятся только булавочными уколами. Нужно забрасывать тысячи. Это необходимо еще и потому, что ...большой процент агентуры ненадежен, часть из них является сознательно предательским элементом, часть отсеется как неспособная. Этот отсев объясняется не только недостатком времени, но и неблагонадежностью лиц, родившихся в России" .
Иллюстрацией этого положения является следующий типичный факт: НКГБ Удмуртской АССР в 1942 г. за шпионаж в пользу Германии были арестованы работницы Боткинского завода К.А.Чемоданова, Е.Ф.Пьянкова и колхозница Можгинского района А.С.Костина. Находясь в заключении на станции Иванцевичи в Западной Белоруссии, они бежали из лагеря, попали в плен, были завербованы немецкой разведкой и переброшены в советский тыл с задани ем "вести среди рабочих оборонных заводов антисоветскую профашистскую агитацию и призывать рабочих, чтобы они меньше выпускали продукции для нужд фронта", "вести среди населения Удмуртии антисоветскую пораженческую агитацию, высказывать клеветнические измышления о Советской власти, Красной Армии, жизни в Советском Союзе". Особым совещанием при НКВД СССР в сентябре 1942 г. Чемоданова, Пьянкова и Костина были осуждены к 8 годам ИТЛ каждая43.
Если учесть то обстоятельство, что через агентурно-осведомительную сеть органов НКГБ тыловых районов СССР за годы Великой Отечественной войны прошли сотни тысяч человек44, что позволяло обеспечивать тотальный контроль умонастроений тружеников тыла, то станет ясно, что подобная агентура использовалась немецкой разведкой для разовых заданий.
Летом 1944 г. нарком госбезопасности СССР В.Н.Меркулов резонно заметил, что увлечение арестом подозреваемых в шпионаже лиц лишь только на основе их антисоветских высказываний является одним из самых серьезных недостатков в оперативной работе территориальных органов госбезопасности: "Недоучитывается то обстоятельство, что квалифицированная агентура иностранных разведок, выполняющая наиболее серьезные задания, маскирует свою работу внешне лояльным отношением к Советской власти"45.
С лета 1943 г. и до конца Великой Отечественной войны фактически во всех оперативных документах, как-то: директивах НКГБ СССР, докладных записках, справках о результатах работы 2-х отделов НКГБ-УНКГБ, указаниях наркома госбезопасности СССР В.НМеркулова лейтмотивом проходила мысль об ослаблении деятельности территориальных органов госбезопасности глубокого советского тыла по борьбе с агентурой иностранных разведок, особенно германской.
Указывалось, что агентурная разработка лиц, подозреваемых в шпионаже, велась примитивными методами с недостаточным использованием оперативной техники. Аресты подозреваемых производились при наличии непроверенных данных об их контактах с представителями немецких органов. Вопрос о том, велась ли разрабатываемыми реально шпионская работа, предполагалось выявлять следственным путем. В ходе следствия причастность обвиняемых в принадлежности к иноразведкам в большинстве случаев фиксировалась в результате их самопризнания без объективной проверки всех обстоятельств дела. Из-за необоснованности части арестов большое количество обвиняемых в шпионаже в пользу Германии (21% в первом полугодии 1944 г.) было освобождено из-под стражи прямо в зале суда за недоказанностью состава преступления. Ни агентурным, ни следственным путем не было выявлено новых данных об устремлениях немецкой разведки в советском тылу, каналах связи иностранных разведок со своей агентурой, формах и методах ее работы. Не было ликвидировано ни одной резидентуры немецкой разведки, не вскрыто ни одной явочной квартиры. Приведенные в отчете данные о ликвидированной Управлением НКГБ Челябинской области в феврале 1944 г. в Златоусте немецкой резидентуры Тетель-баума вызвали сомнение у руководства наркомата. Агенты немецкой разведки, получившие серьезные задания, на промышленных объектах Урало-Сибирского региона, в аппаратах наркоматов и главков оборонной промышленности, НИИ, лабораториях, плановых отделах предприятий оборонной промышленности не вскрывались. Не было выявлено ни одного агента немецкой разведки среди интеллигенции. Почти не разоблачали шпионов, завербованных германской разведкой в довоенный период. По статистическим данным НКГБ СССР, во второй половине 1944 г. на промышленных предприятиях всех тыловых областей Советского Союза было арестовано 20 человек по подозрению в немецком шпионаже, в том числе 5 человек довоенной немецкой агентуры, из них плотник Штейников и официантка Розенгольц, арестованные УНКГБ по Молотов-ской и Челябинской областям. Но в ходе следствия их связи с немецкой разведкой выявлены не были46.
Поиск повстанческих организаций, борьба с террористическими актами и бандитизмом
В годы Великой Отечественной войны из 1 523 заводов, перебазированных на восток в июле-ноябре 1941 г., на Урал было направлено более 600, а всего за время войны - около 730 предприятий1. Часть военных заводов была размещена в Сибири. Одновременно быстрыми темпами возводились новые производственные объекты.
В силу особой роли, отведенной органам НКГБ-НКВД в системе государственного механизма, они активно участвовали в мобилизации всех ресурсов, перестройке народного хозяйства на военный лад, реализуя возложенные на них контрольно-инспекционную и хозяйственно-организаторскую функции.
Личный состав экономических подразделений управлений НКВД-НКГБ Урала и Сибири оказывал постоянное содействие восстановлению эвакуированных и строительству новых оборонных заводов, налаживанию прочных производственных связей между предприятиями-смежниками, преодолению узковедомственных интересов, жестко контролировал как своевременность выполнения оборонных заказов ГКО, так и качество изготовляемой военной продукции, боролся с фактами приписок и очковтирательства. Руководство УНКВД-УНКГБ систематически информировало обкомы ВКП(б) и центральный аппарат органов госбезопасности по всем вышеуказанным проблемам.
Конкретно эта работа в промышленности осуществлялась следующим образом. Во исполнение постановления ГКО от 27 декабря 1941 г. о восстановлении эвакуированного оборудования и строительстве цехов артиллерийского завода N 8 НКВ в г. Свердловске нарком внутренних дел СССР Л.П.Берия отдал приказ начальнику ГУЛАГа В.Г.Наседкину и начальнику УНКВД по Свердловской области Т.М.Борщову оказывать постоянную помощь строительству завода N 8 . Закрепленные за объектом сотрудники УНКВД по Свердловской области полностью контролировали ситуацию на стройке, вникая в мельчайшие детали хода строительства промышленных корпусов, местонахождения и состояния эвакуированного оборудования, темпов его монтажа, обеспечения стройки рабочей силой, материалами, охраны объекта.
Б.З.Кобулов, находившийся на Урале с инспекцией территориальных органов госбезопасности, по указанию Л.П.Берии лично проверил состояние строительства новых цехов и организацию производства на заводе N 8 НКВ. По его инициативе 11 февраля 1942 г. эти проблемы были рассмотрены на заседании бюро Свердловского обкома ВКП(б)2.
О напряженности графика работ свидетельствуют решения бюро обкома партии, обязавшего начальника строительства завода Петрова сдать в эксплуатацию к 20 февраля кузнечный и термический цеха, а к 20 марта - цех противотанковых пушек. Бюро обкома обязало директора завода Б.А.Фраткина к 1 марта 1942 г. смонтировать и пустить в эксплуатацию оборудование во вновь построенных цехах, а также обеспечить выпуск 330 гаубиц М-30, 350 танковых пушек ЗИС-5, 300 противотанковых пушек 45-го калибра, 100 зенитных пушек3.
Совместные усилия строителей, производственников и чекистов увенчались трудовой победой. Через 2 месяца после эвакуации на Урал завод выдал первые 85-миллиметровые зенитные орудия и противотанковые пушки. Темпы производства росли. К майским праздникам 1942 г. план по зениткам был выполнен на 136%4. Всего за время войны ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени завод им. Калинина (завод N 8 НКВ - А.В.) выпустил 20 тыс. зенитных установок 85 калибра5.
В январе 1942 г. на строительство завода N 8 по наряду ГУЛАГа НКВД СССР из колоний Вологодской области было направлено 843 заключенных. Начальник эшелона Проскурин и оперативный работник Холмов, проявив преступную халатность, не обеспечили эшелон топливом и продовольствием. В результате 93 заключенных умерли в дороге, 579 были госпитализированы. Пригодными для работ оказались только 171 человек. - ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 9. Д. 129. Л. 14.
О значении, которое приобрела в обороне страны урало-сибирская энергосистема, можно судить по тому, что вопросы ее развития в течение всей войны находились в поле зрения ЦК ВКП(б), ГКО и СНК СССР. В ноябре 1941 г. СНК СССР принял постановление "Об обеспечении электроэнергией предприятий Поволжья, Урала и Сибири", в котором предусматривалось расширение существующих и строительство новых электростанций, в том числе мелких электростанций упрощенного типа, таких как Курганская, Троицкая, Шадринская и др.6
Активное участие в этом строительстве принимали и сотрудники органов НКВД. 28 декабря 1941 г. из аппарата НКВД СССР в СНК СССР было направлено письмо с предложением по обеспечению бесперебойного строительства Чкаловской электростанции. Инициативность, обоснованность технико-экономических предложений свидетельствуют о накопленном органами НКВД в 1930-х гг. опыте руководства важнейшими стройками народного хозяйства СССР, сочетаются в документе с готовностью "пробивать" турбину, отгружать генераторы, комплектовать паровые котлы недостающими деталями. Умение видеть перспективу, добиваться ее реализации в невероятно трудных условиях быстро меняющейся военно-экономической обстановки характеризует деятельность органов НКВД при реализации ими хозяйственно-организаторской функции.
Несколько в иной плоскости, будучи обеспокоенным несогласованностью характера перестройки народного хозяйства на военный лад, ставил вопрос перед Л.П.Берией заместитель НКВД СССР В.С.Абакумов в докладной записке от 5 декабря 1941 г. Он сетовал, что по инициативе наркома танкостроения В.А.Малышева и директора Челябинского тракторного завода И.М.Зальцмана 13 ноября 1941 г. ГКО постановил прекратить выпуск тракторов ЧТЗ-65 и запчастей к ним. Трактора использовались в артиллерийских и танковых частях в качестве тягачей. Нехватка их резко увеличила потери поврежденной в боях техники. Ни Госплан, ни наркомат среднего машиностроения ничего не предприняли, чтобы организовать производство тракторов подобных марок и запчастей к ним на других заводах советского тыла. В.С.Абакумов просил Л.ПБерию посодействовать в разрешении этой проблемы .
Выполнение правительственных заданий зависело как от уровня организации производства военной продукции, так и прочности связей, установленных между предприятиями-смежниками. Этим проблемам территориальные органы госбезопасности в 1941-1942 гг. уделяли особо пристальное внимание, фактически подменяя тем самым деятельность хозяйственных и административных подразделений промышленных объектов. Наиболее наглядно это можно увидеть на примере выполнения программы по производству реактивных осколочно-фугасных снарядов для "Катюш", размещенного на 30 предприятиях Свердловской области. Сборку снарядов осуществлял завод им. Воровского, снаряжение - завод № 56 НКБ (г. Н.-Тагил). Освоение заказа шло чрезвычайно медленно, планы выпуска продукции срывались. В связи с этим руководство УНКВД по Свердловской области разослало директиву райорганам НКВД с требованием взять под особый контроль выполнение заказа. Группа оперативников была прикреплена к 13 предприятиям Свердловска для выяснения причин срыва задания. Результаты расследования доложили Б.З.Кобулову и секретарю обкома ВКП(б) В.М.Андрианову. Материалы проверки были положены в основу организованного обкомом партии специального совещания директоров и секретарей парткомов заводов. Работу ряда предприятий подвергли резкой критике "за неповоротливость, беспечность, отсутствие чувства большевистской тревоги за план". Часть директоров получила серьезные взыскания, а директор завода "Электроаппарат" Щукин был исключен из партии за срыв авгу о стовского (1941 г.) плана .
