Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ИРКУТСКОЙ СУДЕБНОЙ ПАЛАТЫ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЕЕ ПОЛОЖЕНИЯ.КАДРОВЫЙ СОСТАВ ПАЛАТЫ. 30-117
1.1 История создания Иркутской Судебной палаты. Общая характеристика палаты . 30-63
1.2.Кадровый состав Иркутской Судебной палаты. 64-117
ГЛАВА II ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИРКУТСКОЙ СУДЕБНОЙ ПАЛАТЫ ПО РАССМОТРЕНИЮ ДЕЛ, ОТНЕСЕННЫХ К ЕЕ КОМПЕТЕНЦИИ 118-204
2.1. Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению уголовных дел 118-156
2.2. Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению дел о государственных преступлениях 157-179
2.3. Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению гражданских ел. 180-204
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 205-211
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ 212-246
ПРИЛОЖЕНИЯ 246-323
- История создания Иркутской Судебной палаты. Общая характеристика палаты
- Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению уголовных дел
- Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению дел о государственных преступлениях
Введение к работе
Актуальность проблемы. Процесс демократизации российского общества создал реальные возможности для исторической науки в изучении закрытых, "неактуальных" или фальсифицированных тем. К числу важнейших проблем истории дореволюционной России относится изучение создания и деятельности Судебных палат как важнейшей составляющей судебной реформы в России 1864 г. Новые потребности социально-экономического развития российского общества обусловили глубокое реформирование всей политической системы государства, что, в свою очередь, обусловило и реформирование судебной системы. Судебная система составляет не только единое целое в правоприменительной практике любого государства, но и его основу. Особенно это касается Российской империи, ибо характерной чертой российской истории является глубокая взаимосвязь и взаимозависимость судебной системы и государства. Судебные палаты создавались при реализации судебной реформы в отдельных частях российской империи. Иркутская Судебная палата была образована в 1897 году в результате проведения судебной реформы в Сибири. Современные исследователи судебной реформы России 1864 года полагают, что судебные палаты способствовали политическому укреплению империи. Поэтому актуальность проблемы обуславливается, прежде всего, тем, что Судебные палаты и, в частности, Иркутская палата, представляли собой структуры, выполнявшие важные государственные функции в правоприменительной практике российских судов. Без глубокого изучения истории Судебных палат, содержания, целей, основных направлений их деятельности не представляется возможным проследить процесс государственного строительства в целом. Изучение истории Иркутской Судебной палаты позволяет выявить особенности проведения государственной политики в области судоустройства и судопроизводства на территории Сибири, ее отражение на деятельности всех сибирских судов и Иркутской Судебной палаты.
Актуальность исследования обуславливается также и тем, что переживаемая современной Россией глубокая перестройка всей экономической и политической системы общества, криминальная обстановка в государстве вызывают потребность в изучении роли и значения судебной системы, ее влияния на отдельные сферы жизни общества, а также государства в целом. Кроме того, именно судебная система является одним из ключевых факторов для понимания сути духовной коррозии общества и путей их преодоления. И, наконец, изучение опыта деятельности судебных палат, и, в частности Иркутской Судебной палаты, юрисдикция которой распространялась на территорию всего генерал-губернаторства, приобретает важное социальное и практическое значение для совершенствования вертикали власти в рамках современных федеральных округов. В настоящее время законодатель использует достижения Судебных уставов при проведении судебной реформы, судебная система и принципы деятельности судов по действующему законодательству схожи с теми, которые существовали на основе судебных уставов 1864 года. При этом нормы уставов, регламентирующие деятельность судебных палат, находят свое отражение в современном процессуальном законодетельстве. Тем самым актуальность предложенного исследования обусловлена целым комплексом развивающихся тенденций в современном российском обществе.
Состояние научной разработки проблемы.
В отечественной историографии цроблемы деятельности судебных палат являются практически неразработанными. В связи с этим в работе рассматриваются те исследования, которые были посвящены проведению судебной реформы 1864 года на территории российской империи в целом и в ее отдельных регионах, в частности, на территории Сибири. Это обусловлено тем, что Иркутская Судебная палата, так же, как иные судебные палаты, создавались и функционировали в результате проведения судебной реформы в отдельных регионах империи.
Исследование судебной системы России и ее регионов целесообразно классифицировать по проблематике и времени опубликования исследований, исходя из чего в историографии следует выделить в качестве основных дореволюционный, советский и постсоветский периоды. Судебная реформа 1864 года была наиболее последовательной в ряду преобразований второй половины XIX в. в России. Эта позиция отражена в трудах дореволюционных исследователей пореформенного суда, как приверженцев либерального, так и охранительного направления. Это касается и работ, вышедших после 1917 г., будь то исследования, опубликованные в советский период, или в последнее десятилетие. Сказанное можно отнести и к зарубежной историографии.
Первый период наиболее обширен по кругу исследуемых проблем. На этом этапе историками и юристами был собран богатый материал по истории реформирования судебной системы в империи вообще и Сибири в частности. Судебным преобразованиям 1864 г. в дореволюционной историографии было посвящено множество работ, ибо именно судебная реформа дала толчок развитию правовой мысли в России второй половины XIX - начала XX вв. Многие талантливые, прогрессивно настроенные люди в этот период избирали сферой своей деятельности службу в судебном ведомстве, поскольку она предоставляла известную независимость, которую не могла дать иная государственная должность.
Традиционное деление дореволюционных исследователей на два направления - охранительное и либеральное - в общественно-политической мысли России применительно к судебной реформе не всегда способствует осмыслению данной проблемы. Яркие представители либеральной идеологии в России могли отрицательно относиться к судебным уставам. Наоборот, среди представителей охранительного направления звучали голоса в поддержку судебных уставов. Широкую известность получила фраза Н.В.Муравьева, являвшегося в то время прокурором Московской Судебной палаты, по поводу судебных уставов 1864 г.: «С нас довольно этой книги, малой по объему, великой по содержанию. Начала, в ней проведеные, так высоки и чисты, влияния и последствия их так благодетельны для русской жизни, что дальше их нам незачем и некуда идти». Г.В. Джаншиев, стоявший на либеральных позициях, позднее возьмет эту фразу в качестве эпиграфа к своей работе.
Анализируя отношение дореволюционных исследователей к пореформенному суду, где трудно провести грань между представителями либерального и охранительного направлений в общественно-политической мысли, необходимо учитывать следующее:
во-первых, критикуя судебные уставы 1864 г. «справа» и «слева», представители как охранительного, так и либерального направлений, зачастую сходились в одном - судебная реформа была преждевременна, заимствована с запада, не имела истоков в своем отечестве и потому подрывала устои российского общества и государства;
во-вторых, перемена во взглядах, когда сторонники судебной реформы 1864 г. позднее оказывались в лагере ее противников (яркие примеры - М.Н. Катков, К.П. Победоносцев). Это было обусловлено тем, что вполне приемлемые для России в теории демократические начала судебной реформы оказывались противоречащими устоям государства на практике.
Встречающиеся в литературе одинаковые оценки пореформенного суда представителей двух течений, а также противоположные позиции внутри одного направления, носили не только объективный, но и субъективный характер, объяснимый собственной позицией автора, его опытом и наблюдениями, эволюцией взглядов, целью написания работы.
На момент введения судебных уставов 1864 г. в российской империи в правительственном лагере, в обществе, в юридической среде для подавляющего большинства авторов была характерна их идеализация. Новый суд, состоявший из мировых судей и общих судебных установлений, в которые входили окружные суды, судебные палаты и Сенат, представлялся воплощением в жизнь идеалов правосудия, элементов правового строя.
В хоре голосов в поддержку судебной реформы, в результате которой были введены демократические принципы правосудия и создана стройная система судов, которые на уровне округов возглавляли судебные палаты, явным
диссонансом звучала, в частности, позиция В. Фукса. Он упрекал составителей судебных уставов в «слепом подражании западным образцам», критически относясь к основополагающим институтам уставов 1864 года.
В дореволюционной историографии ставилась актуальная проблема взаимодействия новых судов со старой политической формой, каковой являлось самодержавие. Так, И.В. Гессен писал, что новый суд «вошел в государственный организм инородным телом». Он обосновывал тем самым несоответствие новых судебных порядков основам российской государственности. Действительно, как показал анализ деятельности российских судебных палат, они рассматривали подведомственные им дела в соответствии с законом, основываясь на принципе независимости, что не соответствовало взглядам самодержавия на их задачи. В результате судебные уставы 1864 года были подвергнуты существенным изменениям с целью приведения их в соответствие с государственной политикой. В частности, была расширена компетенция судебных палат, которые царизм считал оплотом самодержавия. Дореволюционные исследователи стремились осмыслить сущность данного законодательства, принятого во изменение судебных уставов, ответить на вопрос, насколько же в результате этого были поколеблены дух и буква уставов 1864 года. Авторы в зависимости от своей общественно-политической позиции в новеллах к судебным уставам отмечали две тенденции - ограничение демократических принципов и институтов реформы 1864 г. и их совершенствование. Одни исследователи отдавали предпочтение тенденции на совершенствование судебного строя на основе «исправления» выявившихся в ходе реализации уставов недостатков. Другие усматривали в законодательстве, принятом в дополнение к судебным уставам, ограничение его прогрессивных начал, считая, что такого рода деятельность правительства несла элементы контрреформы. Так, составители официального издания «Министерство юстиции за сто лет» полагали, что эти изменения и дополнения направлены на совершенствование судебного строя. Авторы другого официального издания - «Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет», среди которых такие известные ученые, как Ю.В. Готье, H.H. Полянский, Б. И. Сыромятников, подходят к новеллам в уставах более объективно. Они видели в них не только элементы совершенствования, но и ограничения нового судебного строя . Так же можно оценить и известное издание «Судебная реформа» под редакцией Н.В. Давыдова и H.H.
Полянского. Критично рассматривал изменения и дополнения, внесенные в уставы 1864 г., и A.A. Титов, который констатировал, что поправки к судебным уставам поколебали устои судебной реформы 1864 г.
В то же время следует заметить, что изменения в законодательстве о суде, которые, в частности, изменили компетенцию и основы деятельности судебных палат, дореволюционные исследователи рассматривали зачастую без должной связи с эволюцией общественно-политического строя России. Хотя справедливости ради следует сказать, что в работах А.Ф. Кони и И.Я. Фойницкого отмечается и «политический момент» в политике правительства по изменению судебных уставов. Они отмечали стремление правительства превратить суды в элемент политического влияния. Причем, авторы справедливо, по нашему мнению, указывали, что поправки к судебным уставам, преследовавшие политическую цель, проходили гораздо легче и быстрее, нежели новеллы, вызванные действительными потребностями практики. Понятие «судебная контрреформа» в дореволюционной историографии впервые встречается у A.A. Кизеветтера в 1916 г. Автор характеризует как судебную контрреформу законодательство, вносившее коррективы в уставы 1864 г. данное понятие дано A.A. Кизеветтером как характеристика общей тенденции в политике самодержавия по отношению к российским судебным органам, в том числе судебным палатам.
Историографический анализ литературы по исследуемой проблеме будет неполным без указания на выходившие в тот период времени учебники по судоустройству и судопроизводству. В этих изданиях рассматривались, в частности, вопросы о роли и задачах судебных палат, их полномочиях и месте в судебной системе. Однако эти работы не носили глубокого характера и не позволяют уяснить все необходимые вопросы деятельности судебных палат.
Ценные материалы по вопросам деятельности судебных палат содержались в статьях, размещавшихся в дореволюционных периодических юридических изданиях. Эти статьи чаще всего освещали отдельные проблемы деятельности судебных палат. Среди указанных проблем, поднимавшихся на страницах печати, можно выделить вопросы о месте палат в судебной системе российской империи, об эффективности их деятельности, необходимости изменения круга дел, подсудных палатам, сохранении существовавшей системы судебных
инстанций и другие. Некоторые статьи были непосредственно посвящены
образованию и деятельности Иркутской Судебной палаты.
Интересный статистический материал содержится в исследованиях известного российского правоведа E.H. Тарновского. Приведенные в его работах данные служат хорошей иллюстрацией деятельности российских судебных палат и, в частности, Иркутской Судебной палаты.
Период повышенного интереса к новому судебному строю России заканчивается к концу 80-х годов XIX в. Судебные порядки, введенные уставами 1864 года, после принятия дополнений к ним, приспособились к общественному и государственному строю России. Всплеск интереса к суду вновь наблюдается по поводу создания в 1894 году комиссии для пересмотра законоположений по судебной части под председательством Министра юстиции Н.В. Муравьева. Среди вопросов, обсуждавшихся на заседаниях Комиссии, поднимались и проблемы деятельности российских судебных палат. Среди прочих обсуждались проблемы целесообразности сохранения палат, изменения их полномочий, и другие. Обсуждаемые вопросы подробно освещались на страницах периодической юридической печати. В дореволюционной историографии многие авторы негативно оценивали деятельность муравьевской комиссии. Так, А.Ф. Кони не видел потребности со стороны общества и государства в полном и систематическом пересмотре уставов 1864 г. и не скрывал своего удовлетворения в связи с неудачей в ее
работе. И.В. Гессен в своей работе «Судебная реформа» оценивал итоги
деятельности Комиссии как «проект согласования судебных уставов с
условиями государственного строя» .
В начале XX в. в историографии проблемы появляется революционная направленность. Она наиболее полно присутствует в трудах В.И. Ленина, которым свойственна категоричность в оценках деятельности суда. В них делается упор на политический характер деятельности судебного ведомства вообще, и судебных палат в частности.
Состояние судоустройства и судопроизводства, деятельность судебных палат в начале XX в. уже не вызывала у дореволюционных исследователей большого интереса. На фоне реформирования высших государственных органов начала века проблема судоустройства и судопроизводства как-то меркнет, да и сами судебные порядки уже не претерпевали существенных изменений. Наиболее значимым мероприятием правительства в сфере суда в начале XX в. являлась подготовка и принятие закона о местной юстиции 1912 г., этой реформе уделялось много внимания в юбилейном издании «Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет».
Следует отметить, что дореволюционная историография имеет отдельные публикации по истории судебной системы в Сибири, среди которых выделяется монография М.Д. Бутина, посвященная деятельности дореформенных судов по ведению торговых и промышленных дел20. Кроме того, следует отметить работу известного областника Н.М. Дцринцева, где приведен конкретный материал по реформированию судебного ведомства . Проведение судебной
реформы в Сибири широко освещалось и на страницах центральных и местных
периодических изданий.
Подводя итоги, можно отметить, что для дореволюционной историографии в оценках принципов деятельности и системы пореформенного суда, возглавляемого на уровне округов судебными палатами, были характерны: идеализация судебных уставов 1864 г. как воплощения идеалов правосудия в жизнь; объяснение проведения судебной реформы волей императора; преобладание в оценках авторов позитивного взгляда на пореформенный суд; размежевание среди представителей охранительного и либерального направлений по мере введения судебных уставов в жизнь, столкновения новых судебных порядков с реалиями российской жизни; обоснование изменений в
Бутин М.Д. Сибирь и ее дореформенные суды и условия ведения торговых и промышленных дел до сооружения Сибирской железной дороги/ М.Д.Бутин. СПб., 1900.
Ядринцев Н.М. Российская община в тюрьме и ссылке/Н.М. Ядринцев. СПб., 1872.
Верховский К. Преобразование судебного дела в Сибири/К. Верховский // Журн. М-ва юстиции .1895. № 8; Замещение должностей в новых судебных учреждениях Сибири // Журн. М-ва юстиции .1897. № 4. С. 115-118; Судебная реформа в Сибири// Журн. М-ва юстиции.1896. № 6. С. 145-160; Судебные порядки в Сибири// Судебная газ. 1895. № 2. С.2- 3.
судебном строе несоответствием нового суда основам российской государственности; стремление дореволюционных исследователей объяснить судебную реформу 1864 года и последующие преобразования в этой сфере, прежде всего, субъективным фактором, а не социально-экономическими и политическими потребностями и переменами; определение в законодательстве, принятом в дополнение к судебным уставам в последующий период двояких тенденций - на совершенствование судебного строя и на ограничение демократических начал уставов 1864 г.
Российская правовая традиция, в которую вошли многие работы, характеризующие пореформенный суд, была прервана в 1917 году. Состояние судоустройства и судопроизводства, которое было достигнуто и, по общему признанию дореволюционных исследователей, опережало развитие других государственных институтов самодержавия, было разрушено. Началось строительство новой советской судебной системы, и содержание ее составляли иные принципы и институты. Казуистика дореволюционных юристов была слишком сложной в условиях советской действительности, где поначалу в качестве основного источника права признавалось революционное правосознание. Наследие, оставленное дореволюционными исследователями пореформенного суда, было предано забвению. В новых условиях отрицалась концепция самостоятельной и независимой судебной власти, к которой пришла дореволюционная отечественная правовая наука. Господствовавшая методология требовала подхода к проблеме судебной реформы на основе сущностных характеристик эксплуататорского государства и места суда в его карательном механизме. Поэтому как дореволюционной историографии была характерна идеализация судебной реформы и деятельности созданных в результате ее проведения судов, в том числе судебных палат, так советской историографии была свойственна недооценка демократической направленности уставов 1864 года.
До 60-х годов XX в. из-под пера советских исследователей вышло очень мало работ, посвященных судоустройству и судопроизводству России второй половины XIX - начала XX вв., где прямо или косвенно прослеживается связь судебной реформы с политикой самодержавия и деятельностью судебных палат. Это было обусловлено тем, что социалистическое государство и право считались вершиной прогресса, и потому отечественное правовое наследие и сравнительное правоведение как значимая область юриспруденции были подвергнуты умолчанию. Можно назвать лишь некоторые работы, прямо или косвенно связанные с судебной политикой самодержавия, вышедшие в то время. Это исследования Л. Слухоцкого, и H.H. Полянского. При этом глубокий анализ деятельности Судебных палат фактически не находил места в отечественной историографии. Оценка дореволюционного суда давалась авторами с позиций использования его правительством для подавления революционного движения. Общий же обзор уголовного судопроизводства был дан лишь в «Курсе советского уголовно-процессуального права» М.А. Чельцова-Бебутова. В данной работе деятельность судебных палат рассматривалась с точки зрения осуществления ими своих полномочий по рассмотрению уголовных дел по апелляционной инстанции.
Потребовалось время, чтобы советские исследователи, как историки, так и юристы, всерьез обратились к проблеме реализации судебной реформы 1864 г. Такого рода исследования появляются в 60-е годы XX века. Первыми монографическими исследованиями, посвященными пореформенному суду, в советской историографии были работы Б.В. Виленского. В монографии «Судебная реформа и контрреформа в России» автор значительное место отводит подготовке судебной реформы 1864 г., дает краткий обзор судоустройства и судопроизводства, введенных уставами 1864 г., ставит проблему судебной контрреформы. Автор видел предпосылки судебной реформы и последующий отказ от ее принципов и институтов в революционном движении. На этом фоне роль правительства в проведении реформ 60-70-х гг. XIX в. кажется малозначительной. Автор в оценке судебных уставов 1864 г., в результате принятия которых были введены новые принципы судопроизводства и образована новая система судебных органов во главе с судебными палатами и Сенатом, делал акцент не на их позитивную направленность, а на их ограниченность и непоследовательность. Почти одновременно с опубликованием монографии Б. В. Виленского была защищена кандидатская диссертация В. А. Шуваловой, посвященная подготовке судебной реформы 1864 г., в которой автор откровенно недооценивает реформу.
Предметом изучения H.A. Троицкого стали политические процессы революционеров-народников. В его работах показано использование народниками демократических принципов и институтов уставов 1864 г. на политических процессах, а также отношение самодержавия к суду и, в
частности, к судебным палатам, как к средству своей карательной политики. По мнению H.A. Троицкого, применение судебных уставов 1864 г. в политических процессах народников выявило неэффективность нового судебного механизма как средства борьбы с революционным движением, с
этим было связано внесение изменений в законодательство. Пониманию роли судов вообще и судебных палат, в частности, в борьбе с революционным движением в царской России способствовали и работы Н.Н.Щербакова, который также, как и Н.А.Троицкий, рассматривал судебные органы того
периода времени в качестве карательного механизма самодержавия.
Осмыслению проблемы «самодержавие и суд» помогают работы П.А.
Зайончковского и И.В. Оржеховского. Авторы рассматривают судебную политику в качестве существенной составляющей внутренней политики правительства второй половины XIX века. В последующем проблемы проведения судебной контрреформы исследовались JI. Г. Захаровой. В.А.
' Твардовская, оценивая судебную реформу, указывала, что последовательность ее проведения привела к тому, что ее «оказалось труднее всего вырвать из жизни».
В России во второй половине XIX в. сложилась парадоксальная ситуация, когда суды, возглавляемые на уровне округов судебными палатами, в силу последовательности реформы 1864 г. опередили в своем развитии другие институты самодержавия, перестав быть опорой режима в условиях возросшей революционной активности масс. Правительство решило попытаться исправить сложившееся положение, внося в судебные уставы такие коррективы, которые позволили бы вновь сделать суд «послушным и управляемым», причем, как можно скорее. В оценке этой деятельности самодержавия обозначились два взгляда. Одни авторы во главе с В.Виленским считали, что в результате изменений в законодательстве в России была проведена судебная контрреформа. Эта позиция нашла отражение в вышеприведенных работах H.A. Троицкого, в работах Н.Н.Ефремовой, А.Е.Скрипилева. Другие исследователи во главе с П.А.Зайончковским отрицали проведение судебной контрреформы, эта точка зрения встречается в вышеупомянутых работах Л.Г.
О с
Захаровой, В.А. Твардовской, в диссертации А.К. Афанасьева .
В 70-80-е гг. XX в. продолжают исследоваться проблемы судоустройства и судопроизводства, введенных уставами 1864 г. Появляется серия работ, посвященных особенностям реализации судебной реформы 1864 г. в отдельных частях России. Это работы З.И. Жвании, Ф.А. Ишкулова, К.П. Краковского, А.
В. Марыскина, П.Ф. Щербины . Авторы обратились и к отдельным принципам и институтам уставов 1864 г. История создания и развития адвокатуры в России
0*7
нашла отражение в работах Н.В. Черкасовой . Реорганизации прокуратуры в
-5 о
ходе судебной реформы 1864 г. были посвящены работы С.М. Казанцева . Взаимодействие администрации и суда в пореформенный период стало предметом исследований Ю.Г. Галая . В вышеуказанных исследованиях проблемы деятельности судебных палат находили достаточно поверхностное освещение.
Эволюция судебного строя России в контексте развития государственных учреждений России была дана в работах H.H. Ефремовой,40 A.B. Шаврова, появляются исследования, посвященные судебной контрреформе.
В освещении революционной ситуации в Сибири во второй половине XIX - начале XX веков, которая повлияла на деятельность Иркутской Судебной палаты и иных сибирских судов, большую помощь оказали работы по истории Сибири. Среди них следует выделить, в частности, курс истории Сибири под редакцией А.П.Окладникова, В.И.Шункова, В.И.Дулова, Ф.А.Кудрявцева и других, а также работу Н.В.Блинова и В.П.Зиновьева.
В работах, освещавших внутреннюю политику самодержавия в начале XX в., судебные преобразования того периода не находят отражения, поскольку более значимые события и перемены в правительственном курсе заслуживали
первоочередного внимания.
Состояние российского судоустройства и судопроизводства начала XX в. в советской историографии рассматривалось с позиций использования судебных органов для подавления революционного движения. Следует признать, что в силу господствовавших идеологических установок советская наука односторонне подходила к оценке судебных преобразований второй половины XIX в., созданию и функционированию судебных палат, не восприняв многого из накопленного в дореволюционный период. В то же время можно констатировать, что заслуга советской историографии в осмыслении проблемы состояла в стремлении связать судебные преобразования второй половины XIX в. с общественно-политической жизнью в России; в отказе от идеализации судебной реформы 1864 г. и в выявлении в судебных преобразованиях правительства элементов непоследовательности; в стремлении дать сравнительный анализ уставов 1864 г. и принятого в дополнение к ним законодательства, а также оценить степень ограничения этими новеллами принципов и институтов судебной реформы; в исследовании особенностей реализации судебной реформы, деятельности судебных палат в различных частях России.
Для советской историографии в целом было характерно стремление изменения в судебных уставах объяснить не попытками правительства ввести новый суд в общий строй государственных учреждений России, а исключительно динамикой революционного движения, исходя из устоявшейся характеристики этапов революционно-освободительного движения в России. Поэтому советской историографии по сравнению с дореволюционной не удалось продвинуться ни в осмыслении борьбы внутри правительственного лагеря за содержание уставов 1864 г., ни в определении места судебной реформы в системе преобразований второй половины XIX в., ни в выяснении роли суда и, в частности, судебных палат, в механизме самодержавия, ни в оценке тех принципов и институтов, которые не имели политической направленности, но были крайне важны для обеспечения экономического развития и общественного прогресса.
В постсоветский период меняются акценты, происходит постепенный отход от идеологических догм. Авторы в своих исследованиях больше внимания уделяют расстановке сил внутри правительственного лагеря, восстанавливают наработанные дореволюционными исследователями идеи о месте и роли суда, судебных палат в государственном механизме пореформенной России, об обеспечении с его помощью экономического развития страны, о применении на практике демократических принципов и институтов уставов 1864 года. Вторым в отечественной науке послеоктябрьского периода монографическим исследованием, посвященным пореформенному суду, стала работа М.Г. Коротких, вышедшая спустя два десятка лет после монографии Б. В. Виленского. Автор стремился проанализировать происхождение судебной реформы, генезис ее институтов, их социально-экономическую и идейно- политическую обусловленность, показать эволюцию позиции самодержавия в разработке и принятии программы судебных преобразований в России, ее трансформацию в судебных уставах 1864 г. Главное в работе М.Г. Коротких - это первый после долгих лет перерыва в отечественной науке позитивный взгляд на судебную реформу, при этом автор не идеализирует уставы 1864 г., что было свойственно дореволюционной историографии. Осмысление рассматриваемых проблем продолжается в кандидатской диссертации Н.М.
Корневой . Автор отмечает, что отношение царского правительства к утвержденным им самим же судебным уставам, его мероприятия в области суда и права наиболее ярко характеризовали непоследовательность и противоречивость политики самодержавия, это отражалось и на деятельности судебных палат.
Отечественная наука не свободна от конъюнктурных веяний. В советский период все изменения в политике самодержавия обосновывались очередным подъемом или спадом революционного движения. В перестроечный период революционное движение вообще не рассматривалось как фактор, определяющий политику правительства. Что касается российской историографии 90-х гг., то для нее характерна некая эйфория в отношении к судебной реформе 1864 г., когда в стремлении реформировать современное правосудие авторы (в основном юристы, причем не только занимающиеся историей права, но и представители отраслевых наук) обращаются к отечественному наследию. Советская судебная система и пронизывавшие ее принципы и институты признаются непригодными, основанными на обвинительном уклоне, не обеспечивающими процессуальных прав и интересов личности. Принципы и институты современного правосудия в России должны были стать созвучными господствовавшим во второй половине XIX в.: превращение суда в самостоятельную и независимую ветвь власти, несменяемость судей и другие. Действительно, в настоящее время судебная система схожа с той, которая была создана в результате проведения судебной реформы 1864 года, современным законодателем из Судебных уставов позаимствованы многие нормы, в том числе регламентирующие деятельность судебных палат. В русле реконструкции опыта прошлого выходят работы A.B. Верещагиной, A.M. Ларина и другие.
Среди историко-правовых исследований, появившихся в последнее время и имеющих отношение к исследуемой теме, можно назвать коллективную монографию «Развитие русского права во второй половине XIX - начале XX века», где наряду с другими отраслями российского права дается общая характеристика судоустройства и судопроизводства.
Авторы продолжают исследовать отдельные принципы и институты судебной реформы 1864 г. Так, диссертация А.Г. Мамонтова была посвящена реформе предварительного следствия во второй половине XIX века в России. С.Н. Гаврилов в своей работе уделяет большое внимание историческому аспекту участия адвоката в российском уголовном процессе.
Следует заметить, что в настоящее время при изучении тех или иных принципов, институтов, норм современного российского судоустройства и судопроизводства стало общепринятым делать экскурс в дореволюционное прошлое. В то же время некорректно оценивать судебную реформу второй половины XIX в. в России по содержанию уставов 1864 г. в их первой редакции или вовсе не глядя на дату их издания, как это иногда случается. В дополнение и изменение судебных уставов 1864 г. вышла серия законодательных актов, которые зачастую не принимаются во внимание исследователями. То же можно сказать и о правоприменительной практике, которая вовсе не берется в расчет. Отсюда - идеализация судебной реформы современными авторами. В этом отношении выигрышной является исследование М.В. Немытиной, посвященное суду в России в пореформенный период, в которой отсутствуют указанные недостатки.
Проблемы суда России второй половины XIX - начала XX вв. нашли отражение и в зарубежной историографии. В то время как советская историческая и историко-правовая наука, будучи связанной идеологическими догмами, абстрагировалась от многих позиций дореволюционной отечественной историографии, зарубежные исследователи продолжали работать в обозначенном ею направлении. Но в зарубежную историографию перешли и ошибки дореволюционных исследователей. В первую очередь, преувеличение роли субъективного фактора как в проведении модернизации суда, так и в неспособности в дальнейшем продолжить начатое. Вместе с тем в понимании проблемы зарубежными авторами обозначились и новые взгляды. Так, американский исследователь Р. С. Уортман отмечает, что модернизация судебной системы во второй половине XIX в. и использование правительством законности являлись отражением эволюции самодержавия в целях самосохранения. Он также обращает внимание на несоответствие нового суда общегосударственной системе и как проявление этого на сочетание в политике правительства в сфере суда реформаторских и контрреформаторских
тенденций. Другой исследователь из США - В. Г. Вагнер - в своих работах основное внимание уделяет противоречиям в политике самодержавия в сфере суда, когда правительство в одно и то же время было созидателем, покровителем и антагонистом новых юридических институтов.
Вместе с тем проблемы учреждения и деятельности Судебных палат, которые стали важнейшей составляющей Судебной реформы 1864 г., находили весьма поверхностное отражение в отечественной и зарубежной историографии. Между тем это важнейший судебный орган, который способствовал укреплению судебной системы империи. Деятельность же Иркутской Судебной палаты способствовала воцарению режима законности на территории Сибири.
В этой связи цель настоящего исследования - изучение истории Иркутской Судебной палаты, одной из 14 Судебных палат Российской империи, чья юрисдикция распространялась на территорию от Омской губернии до Камчатки. Для достижения этой цели нами поставлены следующие задачи:
раскрыть место и роль Судебных палат в судебной системе Российской империи;
рассмотреть особенности проведения судебной реформы в Сибири и историю образования Иркутской палаты в рамках данной реформы;
дать общую характеристику деятельности Иркутской Судебной палаты;
раскрыть правовое положение судей Иркутской Судебной палаты, их материальное положение, условия существования и деятельности;
проанализировать деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению подведомственных ей уголовных дел, дел о государственных преступлениях и гражданских дел.
Предметом исследования является содержание, основные направления и особенности деятельности Иркутской Судебной палаты.
Методология исследования основывается на использовании основополагающих принципов научного исследования - принципов объективности и историзма, что позволило рассмотреть историю деятельности Иркутской Судебной палаты в тесной связи с политическим и социально- экономическим развитием Российской империи, показать ее деятельность как неотъемлемую часть судебной реформы.
Значительную роль в настоящем исследовании сыграл сравнительно- исторический метод, позволивший сопоставить деятельность Иркутской Судебной палаты с деятельностью других 13 палат, выявить общее и особенное. Нами был использован статистический метод, позволивший выявить динамику преступлений на территории округа Иркутской Судебной палаты, изменение кадровой политики, материальное и социальное положение судей.
Хронологические рамки исследования охватывают время с 1897 г. - времени начала деятельности Иркутской Судебной палаты и до февраля 1917 г. - времени падения самодержавия, что повлекло за собой впоследствии изменение соответствующего законодательства и всей судебной системы.
Территориальные рамки охватывают территорию двух генерал- губернаторств, подпадавших под юрисдикцию Иркутской Судебной палаты: Иркутское генерал-губернаторство, куда входили Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области и Приамурское генерал- губернаторство (в 1903-1905 гг. Дальневосточное наместничество), куда входили до 1909 г. Амурская и Приморская области, а с 1909 г. Амурская, Приморская, Камчатская и Сахалинская области.
Научная новизна и практическая значимость исследования заключаются в следующем:
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка показать суть и особенности судебной реформы в Сибири через деятельность Иркутской Судебной палаты. При этом раскрывается законодательная база деятельности Судебных палат, показано правовое, материальное и социальное положение судей Иркутской судебной палаты и ее деятельность по рассмотрению подведомственных ей дел. В этой связи в научный оборот впервые введен целый корпус архивных документов, характеризующих роль и место Иркутской Судебной палаты в судебной системе Сибири и Российской империи в целом.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в общем курсе истории Отечества, при подготовке спецкурса по истории судебной реформы в России.
Источники, положенные в основу исследования, можно разделить на четыре группы: 1) нормативный материал; 2) материалы официального делопроизводства; 3) мемуары; 4) периодическая печать.
Отправной точкой исследования являются судебные уставы 1864 г. Дабы иметь возможность не только проанализировать нормы уставов, но и восстановить мотивы, которыми руководствовался законодатель при их составлении, нами использовалось официальное издание 1867 г.55 Законодательные акты, принятые в изменение уставов 1864 г., приводятся по Полному собранию законов Российской империи. Эти документы отражают суть законодательной политики самодержавия в сфере суда в рассматриваемый период и существенные изменения в судоустройстве и судопроизводстве, вызванные созданием и активизацией деятельности Судебных палат. Деятельность сибирских судов регулировалась, помимо Судебных уставов, «Временными правилами о применении судебных уставов в губерниях и областях Сибири», в которых устанавливались особенности применения Уставов на территории Сибири, помимо этого, при рассмотрении уголовных дел суды руководствовались Уложением о Наказаниях Уголовных и Исправительных, в котором были закреплены составы конкретных преступлений и устанавливались наказания за их совершение. Важным нормативно-правовым актом, повлиявшим на деятельность судебной системы вообще и судебных палат, в частности, явилось Уголовное уложение, принятое
в 1904 году.
Материалы официального делопроизводства взяты из фондов Государственного архива Иркутской области, где сосредоточен большой корпус источников, касающийся деятельности Иркутской Судебной палаты. Он представлен фондом 245 - Канцелярия Прокурора Иркутской Судебной палаты, состоящей из 4 описей (5048 единиц хранения), фондом 246 - Иркутская Судебная палата, состоящей из 11 описей (2201 единица хранения). В этих документах в своем большинстве представлены дела, подлежащие рассмотрению Иркутской Судебной палатой по разряду уголовных дел, гражданских дел и дел о государственных преступлениях. Кроме того, официальное делопроизводство представлено многочисленной перепиской, циркулярами и распоряжениями. Среди них можно выделить циркуляры, поступавшие из Министерства Юстиции Председателю и Прокурору Иркутской Судебной палаты; разъяснения Министерства Юстиции по различным вопросам судебной деятельности; отчеты, направляемые из Иркутской Судебной палаты в Министерство Юстиции; указания Председателя и Прокурора Иркутской Судебной палаты соответствующим должностным лицам подведомственного им округа; переписку между Иркутской Судебной палатой и другими государственными органами и судебными палатами, а также другие документы. Архивные материалы, содержащиеся в указанных фондах, позволили рассмотреть вопросы создания Иркутской Судебной палаты, помимо этого, указанные материалы позволили определить состав палаты в исследуемый период времени. В этом плане огромный интерес представляют формулярные списки на членов Иркутской палаты и состоящих при ней лиц прокурорского надзора. Из указанных списков можно почерпнуть, в частности, сведения о стаже работы этих лиц в судебном ведомстве и палате, о наличии у них определенных чинов и наград. К сожалению, в архиве содержатся формулярные списки не на всех членов палаты. Архивные материалы из указанных фондов позволили выявить характер взаимоотношений между Иркутской палатой, состоявшими при ней лицами прокурорского надзора и
Министерством Юстиции, а также между палатой и окружными судами ее округа. Помимо этого, материалы указанных фондов отражают существовавшие проблемы деятельности членов палаты, среди которых можно выделить высокую нагрузку судей, сложное материальное положение, большую протяженность территории округа, что негативно отражалось на ее деятельности. Также анализ архивных материалов позволил выявить особенности деятельности членов палаты и состоящих при ней лиц прокурорского надзора по рассмотрению подведомственных ей гражданских, общеуголовных дел и дел о государственных преступлениях. Здесь большую помощь оказали ведомости о деятельности Иркутской Судебной палаты и состоящих при ней лиц прокурорского надзора, составлявшиеся ежегодно и направлявшиеся в Министерство Юстиции. В указанных ведомостях содержатся статистические данные о рассмотренных за год делах, примененных наказаниях и т.д.
Источники личного характера представлены воспоминаниями Министра
юстиции империи Н.В. Муравьева, который стоял у истоков создания
*
Иркутской Судебной палаты, а также воспоминаниями С.Ю.Витте,
Д.А.Милютина, Победоносцева, А.А.Половцова, Н.С.Таганцева .
Важнейшая составляющая часть использованных в работе источников - периодическая печать. Правительство уделяло много внимания идеологическому обоснованию и обеспечению проводимого им курса. Поэтому периодика того времени точно отражала повороты в политическом курсе правительства, его отношение к судебной реформе. В этом отношении ценнейшим источником по истории судоустройства и судопроизводства является «Журнал Министерства юстиции», основанный в 1859 г. в период подготовки реформы 1864 г. Спустя 11 лет издание было прекращено. С 1894
Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности: В 2-х т./ Н.В.Муравьев. СПб., 1900; Витте С.Ю. Воспоминания:В 3-х т./С.Ю. Витте; под ред. А.И.Сидорова. М., 1960; Милютин Д.А. Дневник:В 4-х т./Д.А. Милютин; под ред. П.А.Зайончковского. М., 1950. Т. 3- 4;Победоносцев К.П. Письма Победоносцева Александру III: В 2-х т. М., 1925-1926.; Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки/Под ред. М.Н.Покровского. М.-Пг., года журнал стал выходить вновь. Он должен был «послужить верным отражением взглядов министерства юстиции и указателем направления его деятельности». Достаточно сказать, что за рассмотренный период журнал опубликовал 82 статьи, которые, так или иначе, касались деятельности Судебных палат вообще и, в частности, Иркутской Судебной палаты. Важным источником является «Судебная газета», на страницах которой было опубликовано около 70 статей, раскрывающих отдельные вопросы деятельности Судебных палат. Кроме того, нами использовались специальные центральные юридические журналы «Вестник права» - орган адвокатуры, нотариата, суда, «Вестник права» - журнал Юридического общества при Императорском Санкт-Петербургском Университете, «Журнал гражданского и уголовного права». Материал об образовании и отдельных вопросах деятельности Иркутской Судебной палаты содержался и в местной периодической печати. Из местных журналов нами были использованы «Известия Иркутской городской Думы» за 1897 год, «Иркутские Епархиальные ведомости» за этот же год, а также «Сибирские вопросы» за 1908, 1910 годы. Из местных газет нами были использованы следующие издания: «Восточное обозрение» за 1897, 1898 гг., «Владивосток» за 1897 г., «Енисей» за 1897 г., «Иркутская жизнь» за 1914 г., «Иркутские Губернские ведомости» за 1862, 1899 гг., «Приамурские ведомости» за 1898 г., «Сибирский вестник» за 1897 г. Большинство указанных изданий рассматривали вопросы, связанные с необходимостью проведения судебной реформы в Сибири и освещали открытие в 1897 году Иркутской Судебной палаты и судов ее округа. Кроме того, в отдельных газетах и журналах впоследствии появлялись аналитические статьи и заметки о ходе реализации судебной реформы в Сибири, об отдельных вопросах деятельности Иркутской палаты и судов ее округа.
Апробация работы
Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре истории Отечества и политологии Иркутского государственного университета и рекомендована к защите. По результатам исследования автор выступал на всероссийской и региональных научно-практических конференциях «Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность» (Иркутск, 2001), «Памяти В.Н.Шерстобоева» (Иркутск, 2001, 2002), «Еврейские общины Сибири и дальнего Востока» (Красноярск-Иркутск, 2001).
История создания Иркутской Судебной палаты. Общая характеристика палаты
Организация суда, существовавшая в Российской империи до проведения судебной реформы 1864 года, взаимоотношение судебных инстанций были чрезвычайно сложны и запутанны. Разнообразию судебных инстанций соответствовали бесконечные вариации форм процесса. Рассмотрение дел могло тянуться годами. Зависимость и подчиненность судов администрации доходила до невероятных размеров. Таким образом, практически ни у кого не вызывала сомнений необходимость проведения преобразований в судебной системе. По мнению правящих кругов, следовало провести такое реформирование судов, которое могло бы обеспечить достойное развитие Российской империи без изменения государственного строя. Правительство пошло на уступки в виде судебной реформы с тем, чтобы сохранить самодержавие. В результате в российскую государственность был введен элемент конституционного строя - самостоятельная и независимая судебная власть. Таким образом, стремясь избежать превращения России в конституционную монархию, самодержавие само вступило на этот путь. В этом состояла суть противоречия, которое породила судебная реформа и которое впоследствии обострялось, захватывая и судебную сферу, и государственность в целом. Реализация судебной реформы в России была начата в 1864 году, с принятием «Судебных уставов» 20 ноября 1864 г. Судебные Уставы состояли из четырех частей:
1. Учреждение судебных установлений;
2. Устав уголовного судопроизводства;
3. Устав гражданского судопроизводства;
4. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
Судебные уставы провозгласили принципы равенства всех перед судом, независимости суда от администрации, несменяемости судей, гласности, устности, состязательности, презумпции невиновности, право обвиняемого на защиту, оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи. Уставы ввели стройную систему судебных органов, с четкой компетенцией. Создавались две группы судов: мировые судьи и система общих судебных установлений, к которым относились окружные суды, Судебные палаты и Кассационные департаменты Правительствующего Сената. Институт мировых судей открывал доступ к правосудию широким слоям населения. К компетенции мировых судей относилось рассмотрение мелких гражданских и уголовных дел. Окружные суды рассматривали по первой инстанции гражданские и уголовные дела, неподсудные мировым судьям и не отнесенные законом к ведению Судебных палат. Уголовные дела, по которым в законе было предусмотрено наказание, связанное с лишением или ограничением прав состояния, рассматривались окружным судом с участием присяжных заседателей. Судебные палаты являлись апелляционной инстанцией для дел, рассмотренных окружными судами без участия присяжных. Кроме того, Судебные палаты рассматривали по первой инстанции дела о государственных и должностных преступлениях. Правительствующий Сенат являлся высшим судебным органом страны. Он рассматривал по первой инстанции уголовные дела особой важности и действовал как кассационная инстанция для всех судов империи, обеспечивая единство судебной практики.
Судебная реформа по-разному реализовывалась на различных территориях империи. Это объяснялось объективными сложностями. Как отмечал Министр Юстиции, успешное осуществление судебного преобразования должно было потребовать таких материальных средств и такого числа опытных и благонадежных людей, что существовавший порядок отправления правосудия не мог быть единовременно и повсеместно заменен новым. Кроме того, постепенное введение нового порядка должно было способствовать тому, чтобы неизбежные недостатки, возникающие вследствие введения «Судебных Уставов», могли быть исправлены на небольших территориях. Только после этого «Судебные Уставы» могли быть введены на всей территории России с учетом имеющегося опыта. В связи с этим некоторое время старая судебная система должна была действовать параллельно новой. Министр считал необходимым принятие всех возможных мер к ускорению повсеместного введения судебной реформы. Потребность в этом обуславливалась, кроме прочего, и дороговизной содержания двойного комплекта судов. Таким образом, реализация судебной реформы в Российской империи затянулась, в результате чего сложилась ситуация, когда новые судебные порядки либо не достигали окраин России, либо внедрялись там в искаженном виде.
Для проведения судебной реформы вся территория Российской империи была поделена на судебные округа.Началом реализации судебной реформы стало открытие судебных палат и окружных судов в Петербурге и Москве в 1866 году. Затем с 1867 года стала действовать Харьковская Судебная палата. Первоначально в соответствии с высочайшим указом от 19 октября 1865 года предполагалось ввести Судебные уставы в действие в короткий срок: в 1866 году - в 10 губерниях, к 1870 году - во всех губерниях Европейской части России. Однако к 1894 году дореформенный суд еще сохранялся в 23 губерниях и областях на севере, востоке и юго-востоке страны, в том числе и в Сибири.
Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению уголовных дел
Между общими и политическими преступлениями имеются существенные различия. В одной из публикаций начала XX в. указывалось: «сегодня есть тягчайшее в полном смысле слова государственное злодеяние, к примеру, всякое посягательство на существующий государственный строй, может завтра стать безразличным поступком, поскольку этот строй может быть изменен. Общепризнанно, что из всех категорий деяний, преследуемых законом под страхом наказания, государственные преступления стоят в наиболее тесной зависимости от изменяющихся условий государственной жизни. Одно и то же деяние, которое при одних обстоятельствах представляется весьма опасным для государства и потому оправдывает применение самых строгих мер, может в другое время и при других условиях быть не настолько важным с точки зрения государственной безопасности». Царизм придавал большое значение рассмотрению судами дел о государственных преступлениях, видя в судебных палатах эффективное средство для борьбы с революционным движением в России. Поэтому в рамках проведения судебной контрреформы был принят ряд актов, направленных на расширение подсудности дел судебным палатам, на упрощение производства по делам о государственных преступлениях. В частности, 9 мая 1878 г. был принят закон «О подсудности и порядке производства дел о государственных преступлениях». Этим законом порядок судопроизводства по делам о государственных преступлениях был несколько упрощен, рассмотрение этих дел по первой инстанции после некоторого перерыва было возложено на Судебные палаты. В 1878 г. была изменена подсудность и по другим категориям дел в результате принятия закона «О временном изменении подсудности и порядка производства дел по некоторым преступлениям». В соответствии с этим законом дела о сопротивлении властям, о насильственных действиях против них и некоторые другие схожие составы преступлений изымались из ведения окружных судов с участием присяжных заседателей и передавались в судебные палаты с участием сословных представителей. Таким образом, с этого времени не только дела о государственных преступлениях, но и схожие составы преступлений стали подсудны судебным палатам. 14 августа 1881 г. в качестве временного акта было принято «Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия». В соответствии с ним та или иная местность империи могла быть объявлена на положении усиленной или чрезвычайной охраны, в результате чего там ужесточались требования к рассмотрению дел о государственных преступлениях. 7 июля 1889 г. был принят новый закон, который подтвердил подсудность преступлений против порядка управления судебным палатам с участием сословных представителей, и, кроме того, передал в их ведение из компетенции суда присяжных еще ряд дел: о преступлениях по службе государственной и общественной, против имущества и доходов казны, общественного устройства и благочиния, прав семейных . Таким образом, царизм «доверял» судебным палатам, считая их оплотом самодержавия.
Остановимся на вопросе о революционном движении в округе Иркутской Судебной палаты в рассматриваемый период. Следует отметить, что в Сибири вплоть до 90-х годов XIX в. рабочее движение было значительно слабее, чем в европейской части страны. В обзоре революционного движения прокурора Иркутской Судебной палаты подчеркивалось, что в губерниях и областях Восточной Сибири в десятилетие с 1897-1907 гг. существовали такие условия местной жизни, которые не благоприятствовали успехам пропаганды. Однако водворяемые в край политические ссыльные все же проводили соответствующую работу.
Деятельность Иркутской Судебной палаты по рассмотрению и разрешению уголовных дел
Указом от 22 марта 1903 г. Николай II утвердил Уголовное Уложение, в котором были провозглашены демократические принципы осуществления правосудия по уголовным делам. Однако в полном объеме данное положение так и не было введено. Действовали только вторая, третья, четвертая и пятая главы. В третьей главе регламентировались преступления «о бунте против верховной власти и о преступных деяниях против священной особы императора и членов императорского дома». В четвертой главе регламентировались преступления о государственной измене, в пятой - «О смуте». Эти главы Уголовного Уложения были введены в действие Высочайше утвержденным мнением Государственного совета от 7 июня 1904 г. Как видно, в первую очередь были введены в действие те главы Уголовного Уложения, которые отвечали изменившейся политической ситуации в стране. В целом, на основании принятого Уголовного Уложения, можно было различать пять групп государственных преступлений: 1) Бунт против верховной власти и преступления против Особы Государя и членов Императорского Дома (ст. 99107 Уголовного уложения); 2) Государственная измена (ст. 108-119 Уголовного уложения); 3) Смута (ст. 121-123, 125-132 и 134 Уголовного уложения); 4) Противозаконные общества (ст. 124 Уголовного уложения); 5) Преступления против народного права (ст. 260 и 261 уложения о наказаниях).
Иркутская Судебная палата в 1904 г. рассматривала дела, связанные с хранением, выпуском и распространением революционных прокламаций; хранением и распространением нелегальной литературы; оскорблением царя и правительства; революционной агитацией. Однако таких дел также оставалось сравнительно немного. Следует отметить, что в 1904 г. в Иркутской Судебной палате появился ряд дел, связанных с обвинением в принадлежности к революционным организациям. К примеру, 2 августа 1904 г. от Прокурора Иркутской Судебной палаты в Судебную палату поступило дело с обвинительным заключением. Обвиняемым являлся сельский учитель, сын ссыльнопоселенца М.К. Ветошкин, он обвинялся в хранении и распространении революционной литературы. Данное деяние было предусмотрено п.1 ст. 132 Уголовного Уложения. В обвинительном заключении указывалось на следующее: по полученным негласным сведениям была получена информация, что М. Ветошкин имеет намерение издать составленное им воззвание к добровольцам, изъявившим желание поступить в ряды войск действующей армии на Дальнем Востоке с целью остановить их в этом стремлении. В ночь на 1 апреля 1904 г. у него был произведен обыск в порядке положения о государственной охране. В результате указанная рукопись была найдена. Обвиняемый виновным себя не признал, указав, что рукопись была им составлена не для агитаторских целей, а для письменного изложения своих взглядов на общественный строй и что это произведение он посвятил одному из товарищей, отправлявшихся добровольцем на войну. На основании вышеизложенного, товарищ Прокурора палаты, руководствуясь 1 п. Ст. 1032 и 1047 Устава уголовного судопроизводства направил дело с обвинительным заключением на рассмотрение палаты. Однако Иркутская Судебная палата, рассмотрев данное дело в составе Старшего Председателя палаты Н.П.Еракова, ее членов Б.С.Валевского и Х.Ф.Колоколова, прекратила производство по данному делу. Палата указала на следующее: в соответствии со ст. XXIX и п. 1 ст. XIX Высочайшего Манифеста 11 августа 1904 г. лица, совершившие подобные преступления по день рождения наследника цесаревича, подлежат освобождению от суда и наказания. Поскольку Ветошкин совершил данное преступление до рождения наследника (в марте 1904 г.), то уголовное преследование против обвиняемого должно быть прекращено. Таким образом, из анализа данного дела и других подобных дел можно сделать вывод об обвинительной направленности в деятельности прокуратуры. К чинам прокурорского надзора судебных палат закон предъявлял достаточно высокие требования. Однако, как показывает данное дело, а также иные исследованные дела, нередко товарищи прокурора предъявляли обвинительные заключения необоснованно. Думается, следует высоко оценить деятельность судей Иркутской Судебной палаты, которые твердо придерживались норм закона, не идя на поводу у должностных лиц прокуратуры и не вынося обвинительных приговоров в тех случаях, когда не усматривали оснований к этому.
