Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Народы Сибири в имперской стратегии власти второй половины XIX - начала XX века
Глава 2. Сибирская печать и условия ее функционирования во второй половине XIX - начале XX века
1. Характеристика и отличительные черты важнейших периодических изданий Сибири
2. Правовое положение сибирской печати и тенденции ее развития 81
3. Цензурные предпосылки освещения «инородческого» вопроса на страницах сибирской печати
Глава 3. Сибирская печать об «инородческом» вопросе во второй половине XIX - начале XX века
1. «Инородческая» проблема как часть «программы местных вопросов» сибирской печати
2. Аграрная политика государства в отношении «инородцев» на страницах сибирских периодических изданий
3. Административная и податная политика государства в отношении «инородческого» населения Сибири в освещении местной печати 176
4. Церковная политика российского самодержавия в отношении «инородцев» на страницах сибирской печати
Заключение 296
Список использованных источников и литературы 302
- Народы Сибири в имперской стратегии власти второй половины XIX - начала XX века
- Характеристика и отличительные черты важнейших периодических изданий Сибири
- «Инородческая» проблема как часть «программы местных вопросов» сибирской печати
Введение к работе
Актуальность исследования. Национальные проблемы являются одними из наиболее актуальных и острых в современном обществе. Корни и причины многих из них следует искать в прежней государственной политике, не всегда адекватно воспринимавшей многонациональное своеобразие, присущее России. К их числу относятся проблемы этнокультурного существования коренных народов Сибири в структуре российского государства. Прежняя политика по отношению к ним была основана на непризнании за этими народами права выбора путей собственного развития и сводилась к стремлению ассимилировать их с русским населением. Имеющие место на сегодняшний день в среде коренного населения процессы утраты родного языка и культурной самобытности являются непосредственным ее результатом. Кроме того, в сочетании с патерналистскими установками данная политика привела к вытеснению части аборигенного населения на маргинальные позиции, обусловив неспособность последнего адаптироваться к условиям техногенной цивилизации. Наиболее острый характер вышеуказанная ситуация приобрела у малочисленных народов Севера. Это поставило в свою очередь проблему физического сохранения этносов, ведущих традиционный образ жизни, связанную с необходимостью преодоления стрессового состояния и чувства подавленности, тенденций безынициативного, потребительского поведения.
Политика государства последних десятилетий ориентирована на сохранение и возрождение национальных культур коренных народов, их полноправное участие в действующих социально-экономических структурах. Ее приоритетными задачами являются отказ от патерналистской опеки, создание условий для усиления активности и инициативы аборигенного населения, предоставление возможности выбора способов реализации жизненных целей. Необходимость выстраивания новых принципов государственной политики в отношении коренных народов Севера и Сибири на современном этапе делает актуальным обращение к историческому опыту, связанному с рассмотрением и решением этого вопроса сибирской печатью во второй половине XIX — начале XX века. В условиях российского монархического режима местная пресса являлась главной выразительницей общественных интересов. Именно ею во второй половине XIX века был выдвинут ряд острых и жизненно важных для сибирского населения проблем, в числе которых находился и «инородческий» вопрос. Содействовать его разрешению - вот та задача, которую ставила перед собой сибирская пресса в рассматриваемый период. В этой связи она не только выясняла положение и нужды коренного населения, но и намечала пути правильного решения «инородческой» проблемы. Кроме того, отражая политику государства по отношению к народам Сибири, местная печать определенным образом реагировала на нее, воздействуя и формируя тем самым общественное мнение. Представляя институт общества, сибирская печать предлагала иные принципы решения «инородческого» вопроса, близкие к современному подходу к этой проблеме, что делает обращение к данной теме важным и актуальным.
Необходимо также отметить, что исследование актуально и в историографическом аспекте, с позиций его научной значимости. Если государственная политика в отношении народов Сибири во второй половине XIX - начале XX вв., как неотъемлемая часть и существенная грань внутренней имперской политики в целом нашла достойное отражение в работах историков, то указанная проблема в освещении ее сибирской печатью не являлась предметом специального изучения. В этой связи исследование представляет собой попытку восполнить данный пробел.
Объектом исследования определены проблемы, связанные с положением коренных народов Сибири в российском государстве, с одной стороны, и политикой самодержавия по отношению к ним, с другой, обозначаемые сибирской периодической печатью второй половины XIX - начала XX вв., как «инородческий» вопрос.
Предметом исследования является «инородческий» вопрос в освещении сибирской печати во второй половине XIX - начале XX вв.
Территориальные рамки работы охватывают сибирский регион, включая в соответствии с принятым до революции 1917 года административно-территориальным делением Тобольскую, Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую и Якутскую области.
В хронологическом отношении исследование охватывает период второй половины XIX - начала XX вв. Более точно хронологические рамки определены 1857-1914 годами. Выбор нижней грани объясняется временем возникновения сибирской периодической печати. В 1857г. в крае появляются первые издания в виде губернских ведомостей. Выбор верхней границы связан с началом первой мировой войны. Внешнеполитические события 1914 года с участием в них России в определенной степени оттеснили на второй план внутренние проблемы страны, что отразилось в периодической печати, в том числе и сибирской. Военная тема на страницах сибирских изданий в 1914г. заняла лидирующие позиции, за счет этого, соответственно, снизилась интенсивность помещения других публикаций, в том числе и по «инородческому» вопросу. Сам характер «инородческих» статей приобрел новую окраску. В местной прессе, например, появились сведения о пожертвованиях коренного населения на нужды войны. В этой связи 1914 год мы избрали верхним хронологическим рубежом нашего исследования, включив его полностью для удобства анализа материалов сибирских изданий.
Степень изученности темы. «Инородческая» проблема в освещении сибирской печати не являлась предметом специального изучения, поэтому специфика темы исследования подразумевает историографический обзор основных работ, посвященных правительственной политике в отношении народов Сибири во второй половине XIX - начале XX вв., с одной стороны, и рассмотрение историографии сибирской печати указанного периода, с другой.
В дооктябрьский период политика самодержавия в отношении сибирских аборигенов нашла свое отражение не только в трудах авторов различных идейных течений, но и их публицистическом творчестве. В этой связи их научные изыскания несут главным образом не историографическую, а источниковедческую нагрузку.
Наиболее крупные и значительные исследования в этой области относятся к советскому периоду историографии. Отметим основные работы, так или иначе освещавшие государственную политику в отношении сибирских «инородцев» во второй половине XIX - начале XX вв.
Начало разработки вопроса советскими историками было связано с изучением отдельных его аспектов, либо общим их анализом по ходу изложения других проблем. В 1957г. в свет вышла монография К. М. Герасимовой «Ламаизм и национально-колониальная политика в Забайкалье в XIX - начале XX веков». В ней автор подробно исследовала церковную политику самодержавия в отношении бурят-буддистов во второй половине XIX - начале XX вв., рассматривая ее в непосредственной связи с разработкой и проведением в среде коренного населения аграрных и административных преобразований. К. М. Герасимова показала внутренние сложные отношения между церковью и государством в бурятском вопросе при внешне последовательной, наступательно-русификаторской политике самодержавия в Сибири.1
В 50-60-х годах продвинулось изучение столыпинской реформы. В связи с этим отдельными исследователями были затронуты вопросы, связанные с аграрной политикой государства в отношении коренных народов. Л. Ф. Скляров, рассматривая проблему переселения и землеустройства в Сибири в указанный период, проанализировал ход аграрных преобразований в среде «инородческого» населения. Он указал на зависимость землеустройства аборигенов от переселенческой политики, отметил его связь с административной реформой. 2
В 1963 г. Н. П. Егунов опубликовал свою монографию «Колониальная политика царизма и первый этап национального движения в Бурятии в эпоху империализма». Автор проследил процесс подготовки и принятия землеустроительного закона в Забайкальской области, дал оценку реформе управления и
суда у бурят и эвенков, рассмотрел особенности ее реализации в среде коренного населения.1
В 1968г. был выпущен в свет 3 том «Истории Сибири...». Во второй главе тома, посвященной в целом народам Сибири, содержится обобщенный, несколько схематичный анализ политики самодержавия в отношении «инородцев». При освещении авторами труда основных ее направлений вопросы управления «инородцев» заняли приоритетное место. 2
Некоторые аспекты ясачной политики самодержавия получили освещение в работе Г. П. Жидкова. Историк высказал мысль о коронной принадлежности взимавшегося с кочевых «инородцев» ясака, его сущности как типичной феодальной земельной ренты. Исследователь указал на существование у казны и Кабинета собственных финансовых интересов, наиболее ярко проявившихся в податной реформе 1898 года. С выводом Г. П. Жидкова о том, что ясачная подать являлась собственностью Кабинета, согласился и Л. М. Горюшкин.
Отдельные стороны вопроса рассматривались и в небольших публикациях. В числе немногих статей следует отметить статью Г. А. Елбачевой, в которой раскрывается сущность землеустроительной политики в отношении «инородцев» Горного Алтая в 1911-1913гг.5 До 80-х годов попытки целостного изучения правительственной политики в отношении сибирских аборигенов советскими историками не делались.
Комплексное исследование государственной политики в отношении народов Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. было предпринято Л. М. Дамешеком. Он подробно рассмотрел вопросы подготовки и реализации землеустройства сибирских «инородцев», организации системы управления ими, формирования и развития ясачной политики самодержавия, а также вопросы христианизации коренных народов. Л. М. Дамешек показал взаимосвязь
и общую направленность аграрных, административных и податных преобразований, проводимых в среде «инородческого» населения, основополагающую роль среди них аграрной реформы. Основные направления политики самодержавия в отношении народов Сибири были изучены им в контексте общероссийских процессов.
Несмотря на то, что проблема была достаточно разработана советскими исследователями, отдельные ее аспекты нашли свое отражение и в трудах историков постсоветского периода историографии.
В 1991г. И. В. Островский выпустил в свет свою монографию «Аграрная политика царизма в Сибири в период империализма». Изучая в ней вопросы земельной, переселенческой, административной и податной политики самодержавия в отношении сибирских крестьян, автор в общих чертах охарактеризовал указанные направления государственной политики и применительно к «инородческому» населению.2
В 2001г. Ч. Г. Андреев рассмотрел отдельные направления политики самодержавия в отношении сибирских «инородцев» с точки зрения влияния их на изменение образа жизни коренных народов Восточной Сибири во второй половине XIX - начале XX вв.3
На современном этапе развития исторической науки появилось новое видение проблемы. Политика самодержавия в отношении народов Сибири стала рассматриваться в контексте модернизационных и интеграционных процессов, происходивших в России по пути имперского строительства. Направленность государственной политики в отношении сибирских «инородцев» во второй половине XIX - начале XX вв. на осуществление идеи интеграции коренных на родов в общеимперское пространство исследуется в статьях Л. М. Дамешека, Л. И. Шерстовой, опубликованных в 2003 г. в научном сборнике «Сибирское общество в контексте модернизации XVIII -XX вв.».
Вопросы, связанные со становлением и развитием сибирской печати во второй половине XIX - начале XX вв., также имеют свою исследовательскую традицию.
Изучение сибирской печати началось еще в дооктябрьский период. В качестве первых исследователей выступали непосредственно сами сотрудники местных периодических изданий, пытавшиеся в своих статьях проанализировать ход развития сибирской печати, выделить этапы этого развития. Среди таких публикаций следует отметить статьи Н. М. Ядринцева и П. М. Головачева, опубликованные соответственно в 1885г. в «Литературном сборнике» и в 1903г. в «Восточном обозрении». В них содержится исторический обзор местных органов печати, начиная с первых попыток их издания в крае, дается их краткая характеристика. В вышеперечисленных публикациях присутствует анализ не только частной, но и официальной сибирской прессы.
В досоветский период собственно исследований по указанной проблеме не было. Шел только процесс накопления фактического материала. Информация о сибирских органах печати публиковалась на страницах других местных изданий. В отдельных случаях сибирскими публицистами печатались очерки и наброски, в которых рассматривались вопросы местной периодики. В 1910г. в свет вышла книга Н. Н. Козьмина «Очерки прошлого и настоящего Сибири». В главе, посвященной М. В. Загоскину, автор осветил начальный период развития сибирской печати, подробно охарактеризовал иркутскую газету «Сибирь», условия ее издания, отметил значение ее для края. В 1916г. детально проследил историю периодической печати г. Иркутска Н. С. Романов на страницах «Сибирской летописи».
В 1919г. А. В. Адрианов выпустил небольшую брошюру, в которой в общих чертах проанализировал историю становления и развития сибирской прессы.2
Сибирскую периодическую печать в аспекте участия в ней политических ссыльных исследовал В. И. Николаев.
В 1929г. вышел 1 том «Сибирской советской энциклопедии». Интерес представляет помещенная в обобщающем разделе «Газеты» статья А. Турунова о дореволюционном периоде сибирской печати. Она содержит богатый фактический материал о сибирских изданиях, их направлении, тираже, составе сотрудников и редакторов, сведения о цензурных условиях и особенностях развития местной прессы в 1857-1916гг.4
В середине 30-х годов после разгрома краеведения разработка вопроса практически прекратилась. Вновь к рассматриваемой проблеме советские историки обратились только в 60-е годы. Знаковым исследованием в этом отношении явилась опубликованная в 1961г. статья Б. Г. Кубалова, посвященная первому частному изданию Сибири - газете «Амур».5 Краткий обзор истории печати в крае во второй половине XIX - начале XX вв. сделал Ф. А. Кудрявцев в отдельном разделе вышедшего в свет в 1968г. 3 тома «Истории Сибири».6
В 70-80-х годах изучение вопроса продолжилось. В этот период появились ценные исследовательские работы. Г. Ф. Кунгуров в работе «Сибирь и литература» рассмотрел сибирскую периодическую печать второй половины XIX века в рамках литературного движения, показал ее роль в культурной жизни края.1 Историю забайкальской периодики изучил Л. Е. Коптелов. Видное место в его работе занимает характеристика не только частной, но и официальной прессы, представленной «Забайкальскими областными ведомостями» и «Забайкальскими епархиальными ведомостями».
Систематизацию сведений по истории сибирской печати XVIII -XIX вв. представляет собой учебное пособие, выпущенное в свет Л. С. Любимовым.
Два других значительных исследования в этой области принадлежат Л. Л. Ермолинскому и Н. И. Кондратьеву. Первое посвящено сибирским газетам 70-80-х гг. XIX в. - иркутской «Сибири» и томской «Сибирской газете», второе -периодическому приложению газеты «Восточное обозрение» - журналу «Сибирский сборник». Авторы работ не только описывают историю и деятельность указанных изданий, но и подробно рассматривают их содержательную часть -раскрывают их позицию по основным политическим и социально-экономическим вопросам края.
Среди работ, написанных в 80-е годы, следует отметить также книгу В. П. Трушкина «Пути и судьбы: Литературная жизнь Сибири 1900-1920гг.». Исследователь, решая в ней вопрос о литературно-художественном значении сибирских газет и журналов указанного периода, вместе с тем оценивает их роль в общественной жизни Сибири. Важен вывод автора о том, что средоточием культурной, общественной и литературной жизни края являлись преимущественно газеты.5
В постсоветский период, когда в исторической науке произошел отказ от установок марксизма-ленинизма, изучение рассматриваемой проблемы значительно продвинулось: благодаря открытию секретных архивов исследователями были введены в научный оборот новые материалы, получили переосмысление вопросы периодизации, классификации периодической печати, была преодолена узкая, односторонняя оценка отдельных сибирских изданий.
Место и роль либерально-буржуазной сибирской печати в общественно-политической жизни края в 1907-1914гг. исследовал в 1996г. в своей диссертационной работе В. В. Воробьев. Автор рассмотрел также правовое положение местной либеральной печати и политику сибирской администрации по отношению к ней в указанный период.1
В 1997г. в свет выходит монография С. И. Гольдфарба, посвященная одному из крупнейших и влиятельнейших изданий Сибири - газете «Восточное обозрение». В ней автор определяет место «Восточного обозрения» среди других сибирских изданий, раскрывает его программу, экономическое положение, освещает отношения газеты с цензурой и административными властями, оценивает ее роль в формулировании задач сибирской печати и разработке программы местных вопросов.2
В 1998г. появляются работы, исследующие периодическую печать отдельных районов Сибири. А. П. Миханев в диссертации рассмотрел общественно-политической значение печати Красноярска второй половины XIX - начала XX вв. в жизни Енисейской губернии.3 О. Д. Якимов проследил процесс формирования и развития печати в Якутии с конца XIX в. до Февраля 1917г.4 Большое внимание в своей книге автор уделил первым периодическим изданиям - «Якутским епархиальным ведомостям» и «Якутским областным ведомостям». Его вывод сводится к тому, что официальная пресса в Якутской области находилась под жестким контролем администрации, действовала «в русле общей политики царизма в колониальных окраинах России», способствуя «сохранению в государстве существующего социального порядка».5
В свете последних исследований особую значимость представляет другая монография С. И. Гольдфарба, опубликованная им в 2002г. Объектом изучения в ней выступает газетное дело в Сибири первой половины XIX - начала XX вв.
Автор рассматривает организацию работы, правовое и экономическое положение сибирской газеты, предлагает ее классификацию, в основе которой лежит характер собственности издания, определяет ее типологические особенности. С целью выявления последних он делает анализ как официальных, так и наиболее известных частных изданий в Сибири. С. И. Гольдфарб корректирует устоявшуюся в исторической науке оценку отдельных сибирских изданий, вводя новые факты, по-иному характеризующие их. В частности, он опровергает мнение предшествующих исследователей о «Сибирском вестнике» Картамышева, только как о рептильном органе, послушном воле местной администрации, показывая его частые конфликты с ней и, как результат, цензурные санкции против газеты. Также важен вывод автора о том, что даже сибирские официальные издания, несмотря на свое в целом охранительное направление, в некоторых случаях выходили за рамки программы, вызывая неудовольствие цензоров.1
В настоящее время обобщающего труда по истории сибирской печати нет, поэтому изучение проблемы продолжается.
Несмотря на то, что «инородческая» проблема в освещении сибирской печати не являлась предметом специального изучения, в отдельных своих аспектах она рассматривалась исследователями сибирской печати при анализе содержательной части местных изданий.
В 1885г. Н. М. Ддринцев в статье «Начало печати в Сибири» подробно коснулся отражения «инородческой» проблемы иркутской газетой «Сибирь». Он отметил особое внимание газеты к данному вопросу, а главное, подчеркнул ее гуманистическую позицию в отношении сибирских народностей, указав, что проявление в печати нового взгляда, противоположного «той невежественной нетерпимости, тому презрению, которые существовали ранее», служит «залогом развития лучших и гуманных забот об этом населении в будущем».2
В 1982г. Л. С. Любимов затронул «инородческую» проблему в освещении ее двумя частными изданиями - «Сибирью» и «Сибирской газетой». Он указал
на демократические принципы рассмотрения ее газетами, заключающиеся в обличении хищнической эксплуатации «инородцев» богатыми сородичами и купцами, полицией и чиновниками, в выступлениях против насильственной русификации аборигенов путем преследований национальной культуры и насаждения
оседлого быта, а также в призывах помочь коренному населению в преодолении
і экономической отсталости.
Несколько полнее «инородческий» вопрос на страницах «Сибири» и «Сибирской газеты» раскрывает Л. Л. Ермолинский. Автор обращает внимание на выступления сотрудников местных газет против русификаторской политики самодержавия, грабежа аборигенов купцами и миссионерами, а также института родоначальников, разоряющего «инородческое» население и обрекающего его на бесправное существование. Л. Л. Ермолинский отмечает наличие либеральной и демократической тенденций в решении местными изданиями вопроса об «инородцах», понимая под первой из них - буржуазное реформаторство, а второй -слом существующей политической системы как средств улучшения положения коренных народов. Либеральный путь «освобождения народов Сибири от национального гнета» он называет утопичным.2
Н. И. Кондратьев во второй главе своей книги рассматривает отражение «инородческой» проблемы на страницах «Сибирского сборника». Оно сводится к освещению журналом бедственного положения «инородцев» и его социально-экономических причин, критике расовой теории и показу отдельных сторон жизни, быта, обрядов и обычаев коренных народов.3
В 1997г. О. А. Гусевская опубликовала статью, в которой исследовала освещение местной прессой в начале XX века организации медицинской помощи в среде коренного населения Иркутской губернии.4
Отдельные аспекты изучаемой нами темы рассматривались также в отечественной историографии при исследовании сибирского областничества и народнической ссылки. Они были связаны с выяснением и оценкой взглядов на «инородческий» вопрос областников и ссыльных народников, активно занимавшихся публицистической деятельностью и в значительной степени определявших направленность и характер сибирской печати.
Во второй половине XIX - начале XX вв. позиции идеологов областничества подвергались оценке со стороны их современников со страниц той же самой сибирской печати. Например, представители демократического направления С. П. Швецов и В. А. Студницкий признавали огромной заслугу Н. М. Ядринцева в постановке «инородческого» вопроса «в духе гуманности и развития человеческой личности». В этой связи они придавали большое значение его выступлениям, направленным на борьбу с расовыми предрассудками, привлечение внимания государства и общества к бедственному положению сибирских племен, всестороннее изучение их быта с целью правильного решения данной проблемы.1 Подобные оценки сотрудников сибирских изданий имеют скорее не историографический, а источниковедческий интерес, поскольку сами служат объектом изучения в контексте рассматриваемой проблемы. Во второй половине XIX - начале XX вв. делался акцент именно на гуманистические принципы решения «инородческого» вопроса представителями сибирской печати.
В советский период историографии партийно-классовый подход к изучению областничества и народничества во многом определил оценку историками взглядов областников и ссыльных народников на «инородческий» вопрос, обусловив наличие в ней наряду с объективными идеологизированных выводов.
«Инородческий» вопрос воспринимался главным образом как социальная проблема, и в этой связи защита прав сибирских народностей представителями областничества и народнической ссылки рассматривалась исследователями раз ных исторических школ в качестве демократического звена их программ. Советскими историками признавались также заслуги областников и ссыльных народников в изучении коренного населения Сибири. Работы, содержащие оценку позиций представителей областничества и народнической ссылки по «инородческому» вопросу, появляются в 60-е годы, что связано с оживлением краеведения в целом и обращением к областническому и народническому движению в Сибири, в частности.
В 1962г. Я. Р. Кошелев - автор монографии «Русская фольклористика Сибири (XIX - начала XX вв.) - указал на значительный вклад областников и политических ссыльных в этнографическое и фольклорное изучение народов Сибири.2
Р. Г. Круссер, исследуя в статье, вышедшей в 1969г., вопрос об участии политических ссыльных в «Сибирской газете», отметил большое значение их публикаций в указании бедственного положения коренного населения и борьбе с его причинами - экономическим гнетом торговцев, богатых соплеменников и миссионеров и произволом чиновников.3
Развернутая характеристика областнических взглядов на «инородческий» вопрос появляется в 1970 году в работе В. Г. Мирзоева «Историография Сибири (Домарксистский период)». Автор огромные заслуги представителей этого демократического направления видит в их просветительской деятельности, во введении ими коренных народов Сибири в общую историю человеческого общества и указании их исторической роли в качестве посредников между европейской и восточной цивилизацией. Наиболее сильной стороной их публицистических работ он считает критику государственной власти, «благоприятствующей» выми ранию сибирских племен, обличение злоупотреблений и произвола местных администраторов, эксплуатации «инородцев» купцами и промышленниками.
В 1973 году в свет выходит историографическое исследование М. Б. Шейнфельда, включающее наряду с областническим анализ народнического направления. Автор позитивно оценивает борьбу областников и ссыльных народников с великодержавными и расовыми теориями, а также их стремление приобщить коренные народы к плодам современной им цивилизации и вывести на путь «исторического возрождения». Глубоко прогрессивный смысл он видит в их подходе к народам Сибири, основанном на признании за ними равных прав и возможностей с остальным населением.2
А. Г. Кандеева, изучая художественную прозу Н. М. Ядринцева и, в частности, его очерки об «инородцах», указала на заложенную в произведениях идеолога областничества гуманистическую концепцию в отношении коренных народов. Защиту прав сибирских народностей А. Г. Кандеева назвала одним из действенных принципов программы Н. М. Ядринцева.3 С положительной стороны оценила публицистические выступления Н. М. Ядринцева, направленные против расовой теории вымирания коренных народов, и М. Г. Сесюнина.4
В 80-е годы Л. М. Дамешек посвятил рассмотрению позиций областников и ссыльных народников по «инородческому» вопросу ряд специальных статей. Он отметил существенный вклад их в критику ряда важных направлений государственной политики в отношении коренного населения, а также указал на большую роль их публицистических выступлений в деле привлечения внимания общественного мнения к судьбе сибирских племен.5
В 1986г. вышла небольшая монография С. И. Гольдфарба «Д. А. Клеменц -революционер, ученый, публицист». Отдельный раздел в своей работе автор посвятил изложению взглядов ссыльного народника на «инородческий» вопрос. Он подробно останавливается на высказываниях Д. А. Клеменца в сибирской печати относительно аграрной политики самодержавия в среде коренного населения, а также перспектив развития бурятского народа. В этих статьях публицист подвергает резкой критике землеустроительные мероприятия правительства, насильственно вмешивающиеся в жизнь скотоводов-кочевников и ломающие традиционный уклад их жизни. Будущее бурятской народности Д. А. Клеменц видит в приобщении ее к европейской цивилизации с сохранением национальной культуры и в этой связи выступает против крайностей западнического и националистического течений «инородческой» интеллигенции. С. И. Гольдфарб положительно оценивает призывы представителя народнической ссылки к бережному отношению к самобытным традициям и культуре сибирских народов. «Инородческую» проблему в публицистическом творчестве Д. А. Клеменца затронула также В. И. Федорова.2
Однако помимо объективных выводов в советской историографии в оценке позиций сибирских областников и ссыльных народников по «инородческому» вопросу присутствовали и идеологические клише. История народничества и областничества в этот период рассматривалась как последовательный переход от революционно-демократического движения к либеральному, а применительно к областническому направлению в конечном итоге, и к контрреволюции в годы гражданской войны. Учитывая эту эволюцию, большинство авторов рассмотренных работ упрекали представителей областничества и народнической ссылки в отсутствии в их программах разрешения «инородческого» вопроса широких социальных мероприятий. Предлагаемые ими меры, не выходившие за рамки существующей системы, исследователи считали недейственными.
Односторонний подход обозначился и в утверждениях советских историков об отрицании областниками и ссыльными народниками прогрессивного значения присоединения Сибири к России, недооценке ими благотворного влияния русского населения на экономический быт «инородцев», а также отсутствии в их работах разграничений между колониальным гнетом царизма и положительным воздействием русского народа.
Особенно острой критике в этот период подвергалось сибирское областничество, которое признавалось исследователями не только контрреволюционным, но и сепаратистским. Областников обвиняли в том, что они заложили основы националистических настроений среди «инородцев», на том основании, что они сами были к ним близки.1 Не иначе как стремлением доказать ограниченность и реакционность областнической концепции можно также объяснить вывод М. Г. Сесюниной о том, что источником первоначального интереса областников к «инородческой» проблеме служили меркантильные соображения. В своей работе автор доказывает, что улучшение экономического положения аборигенного населения представители этого направления рассматривали с точки зрения необ-ходимости повышения производительных сил края. В высказываниях областников о возможности привлечения коренных жителей для освоения труднодоступных районов Сибири «элементы меркантильного подхода» видит и М. В. Ши-ловский. Однако в отличие от М. Г. Сесюниной он полагает, что данная черта появляется у сибирского областничества в начале XX века, свидетельствуя об «определенном пересмотре» отношения его представителей к «инородческому» вопросу.3
В постсоветский период, когда исследовательская мысль освободилась от идеологических догм, последовало переосмысление идей областничества. Последнее стало рассматриваться как вариант федералистского, а не сепаратистского движения. Появились работы, по-иному оценивающие взгляды областников и
на «инородческую» проблему. В 1999г. вышла в свет небольшая монография И. Г. Чередниченко «Николай Михайлович Ядринцев - публицист, теоретик и организатор провинциальной печати». В своей работе она рассмотрела публицистику Н. М. Ядринцева, посвященную «инородческому» вопросу. Чередниченко опровергает утверждение В. Г. Мирзоева об отрицании Н. М. Ядринцевым цивилизующего влияния русского населения на «инородцев». Она также называет искусственной, надуманной мысль М. Г. Сесюниной о взгляде публициста на коренное население как на «резерв рабочей силы для подъема производительности края». В пользу своего мнения И. Г. Чередниченко указывает на многочисленные статьи Н. М. Ядринцева, проникнутые сочувствием к малым народностям. Правда, высказывание публициста о том, что «успехи православия...были бы...шире, если бы рядом шло образование и просвещение инородцев» она ошибочно воспринимает как попытку русификации коренного населения.1 На наш взгляд в этом утверждении выражается лишь стремление Н. М. Ядринцева доказать, что только с помощью просветительных, а не насильственных средств миссионерская деятельность в Сибири может достичь желаемых результатов. К тому же многочисленные выступления публициста в местных и особенно столичных изданиях дают ясное представление о его отношении, как к культурной, так и насильственной ассимиляции «инородцев» с русскими.2
Узкий, односторонний подход к областнической программе по «инородческому» вопросу, характерный для советского периода историографии, преодолевает вышедшая в том же году диссертационная работа «Инородческий вопрос» в Сибири в концепциях государственной политики и областнической мысли». Ее автор Е. П. Коваляшкина рассматривает данную проблему не только с точки зрения политических, но и социально-культурных и аксиологических представлений. Она указывает, что суть решения областниками «инородческой» проблемы заключается в отказе от принципов патерналистской опеки, характерных для аборигенной политики, и предложении пробудить социальную активность наро дов Сибири, предоставив им возможность самим решать вопросы своего бытия. Автор подчеркивает значимость и актуальность областнической позиции, основанной на принятии концепции культурного плюрализма, а также идеи о праве каждого социокультурного организма на развитие. Е. П. Коваляшкина опровергает выводы советской историографии относительно недооценки областниками благотворного влияния русского населения на «инородцев», заложения ими основ для националистических настроений среди коренных народов и другие идеологизированные установки, имевшие место в этот период. В частности, она убедительно доказывает, что положения областников о выгодности использования «инородцев» для освоения труднодоступных мест Сибири, служившие источником обвинений в их адрес, имеют публицистическое основание.1
Анализ историографии темы показывает, что, несмотря на исследование отдельных ее аспектов, в целом «инородческая» проблема в освещении ее сибирской прессой не являлась предметом специального изучения.
Исходя из этого, целью диссертационной работы является исследование отражения «инородческого» вопроса на страницах сибирской периодической печати во второй половине XIX — начале XX вв.
Из поставленной цели исследования вытекают следующие задачи:
- охарактеризовать политику российского самодержавия в отношении коренных народов Сибири во второй половине XIX - начале XX вв., дав общий обзор ее главным направлениям: аграрной, административной, налоговой и церковной политике;
- дать краткую характеристику важнейшим периодическим изданиям Сибири с учетом их общих отличительных черт;
- рассмотреть правовое положение сибирской печати и определить тенденции ее развития на протяжении второй половины XIX - начала XX вв.;
- определить степень и характер отражения «инородческого» вопроса на страницах местной прессы в рассматриваемый период;
- раскрыть сущность «инородческой» проблемы как важнейшей составляющей «программы местных вопросов» сибирской печати;
- рассмотреть освещение сибирской прессой основных направлений политики государства в отношении «инородческого» населения Сибири во второй половине XIX - начале XX вв.;
- определить приоритетность в освещении сибирскими изданиями аграрной, административной, налоговой и церковной политики самодержавия в отношении сибирских «инородцев».
Методология исследования. Методологической основой исследования являются принцип научной объективности, а также принцип историзма, предполагающий рассмотрение явлений в изменении, развитии, во взаимосвязи с другими явлениями и учетом конкретной исторической ситуации, в которой они происходили. Поставленная цель и задачи диссертационной работы предопределили также необходимость использования и сочетания различных специально-исторических методов.
Широкое применение в данном исследовании получил историко-сравнительный метод. Он позволил, например, выявить существенные различия в освещении сибирской официальной и частной печатью церковной политики самодержавия в отношении коренного населения, провести сравнительный анализ в отражении местными епархиальными ведомостями миссионерской деятельности среди «инородцев» и т. д.
Изучение проблемы на протяжении довольно большого промежутка времени не могло обойтись без использования хронологического метода. При рассмотрении государственной политики в отношении коренных народов на страницах сибирской печати был применена его разновидность - проблемно-хронологический метод.
Объект изучения исследовался как синхронно, так и диахронно. Диахрон-ный метод позволил, во-первых, проследить изменения в правовом положении сибирской печати и выявить тенденции ее развития на качественно разных этапах и, во-вторых, дал возможность выделить этапы, и соответственно особенно сти, в освещении местными изданиями правительственной политики в среде «инородческого» населения. Синхронный метод позволил, например, установить зависимость цензурных условий сибирской прессы от политики власти по отношению к ней и зависимость последней от политической ситуации в стране, а также раскрыть взаимосвязь правительственных мероприятий в среде «инородцев» и соответствующей реакции на них местной печати.
Историко-типологический метод позволил выделить на основе общих признаков ряд крупных общественно-значимых изданий Сибири второй половины XIX - начала XX века. Историко-генетический метод дал возможность проследить, как формировалась общесибирская программа вопросов, разрабатываемых сибирской печатью.
В исследовании в силу его специфики были использованы также методы, применяемые историками при работе с периодической печатью. Контент-анализ позволил выявить особенности и динамику проведения отдельных направлений политики самодержавия в отношении коренных народов, а также определить приоритетность их освещения сибирской печатью.
Источниковый анализ. Поставленные задачи исследования потребовали привлечения разного типа источников. Основной источниковой базой диссертационного исследования является периодическая печать. Для данной работы ее разновидностью служат сибирские газеты и журналы. В исследовании нами были использованы материалы 19 сибирских изданий, выходивших как на местах, так и в столице. В их числе 15 газет и 4 журнала. Малое количество представленных в работе журналов объясняется спецификой развития прессы в Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Однако исходя из темы нашего исследования, главным разграничением местной печати следует признать деление ее на официальную и частную. Официальная пресса в Сибири решала задачи, возложенные на нее государством, и была представлена губернскими и епархиальными ведомостями. Частная сибирская печать защищала интересы общества и в силу особенностей развития края стояла преимущественно в оппозиции к решениям правительства и действиям местной администрации. В центре внима ния данной работы находится частная пресса Сибири, поскольку именно ей принадлежит заслуга постановки и разработки «инородческого» вопроса как одного из острых общественных вопросов края. Если говорить точнее, она принадлежит, в первую очередь, тем крупным общественно-значимым сибирским изданиям, которые, будучи выразителями потребностей всего сибирского населения, а не отдельных его групп, сыграли огромную роль в выяснении и отстаивании перед государством местных вопросов, являвшихся жизненно важными для интересов восточной окраины. В связи с этим нами было отобрано в качестве непосредственной основы исследования 8 важнейших периодических изданий Сибири, составлявших крупное явление в общественно-политической жизни края в рассматриваемый период. Ими являются газеты «Сибирь»(1875-1887), «Сибирская газета» (1881-1888), «Восточное обозрение» (1882-1906), «Сибирь» (1897-1898), «Сибирская жизнь» (1897-1914), «Сибирь» (1906-1914) и журналы «Сибирский сборник» (1886-1905) и «Сибирские вопросы» (1905-1913). Нами были просмотрены полные подшивки этих изданий за весь период выхода их в свет. Только при рассмотрении материалов «Сибирской жизни» и «Сибири» последним годом мы избрали 1914 год ввиду существования ограничений, связанных с хронологическими рамками нашей работы. На страницах указанных изданий было обнаружено в целом 2569 публикаций, посвященных «инородческой» теме. Они распределяются следующим образом: «Сибирь» (579№№) - 288, «Сибирская газета» (376№№) - 105, «Восточное обозрение» (3474№№) - 1045, «Сибирь» (162№№) - 72, «Сибирская жизнь» (4716№№) - 420, «Сибирь» (2411№№ ) - 402, «Сибирский сборник» (48 книг-выпусков) - 47, «Сибирские вопросы» (286№№) -190 публикаций. Анализ материалов этих изданий позволяет определить место «инородческой» проблемы в «программе местных вопросов» сибирской печати, раскрыть ее сущность и выявить пути, намечаемые местной прессой для ее правильного разрешения, а также рассмотреть отражение ею степени теоретической и практической разработки вопроса об «инородцах» на протяжении второй половины XIX - начала XX века. Данные публикации дают возможность проследить освещение сибирской печатью основных направлений политики российского са модержавия в отношении «инородцев» в рассматриваемый период и выяснить позицию местной прессы в этом вопросе.
Для получения более ясного представления о взглядах сотрудников сибирской печати на данную проблему мы привлекли также статьи Н. М. Ядринцева по «инородческому» вопросу, опубликованные им в столичных изданиях: журналах «Русская мысль», «Исторический вестник»; газетах «Неделя», «Порядок», «Русская жизнь».
Из официальных сибирских изданий нами были использованы епархиальные ведомости. Эти органы печати исполняли обязанности по идеологическому обеспечению мероприятий православной церкви в деле христианизации народов Сибири. Их материалы позволяют рассмотреть освещение официальной прессой церковной политики государства в среде коренного населения и в этой связи сравнить его с отражением указанной политики частными сибирскими изданиями. В данной категории газет мы выделили и подробно рассмотрели «Томские епархиальные ведомости» (1880-1914) и «Иркутские епархиальные ведомости» (1863-1914). Нами были изучены полные подшивки этих органов печати с начала их издания и до 1914 года. В результате в «Томских епархиальных ведомостях» (828№№) было выявлено 380 публикаций, затрагивающих «инородческую» тему, в «Иркутских епархиальных ведомостях» (2145№№) - 809 публикаций. Выбор этих двух изданий обусловлен тем, что они представляли интересы миссий, наиболее активно действовавших на территории Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Первое полно отражало деятельность Алтайской миссии, второе - Иркутской и Забайкальской миссий. Кроме того, указанные миссии Западной и Восточной Сибири были разнотипичными по своей организационной структуре, что проявлялось в первую очередь в выборе приоритетности средств привлечения «инородческого» населения к православию. Публикации этих изданий дают возможность проследить освещение ими деятельности данных миссий в сравнительном отношении на протяжении второй половины XIX - начала XX века.
Губернские ведомости в Сибири в своей неофициальной части слабо отражали политику самодержавия в отношении коренного населения в рассматриваемый период. Во второй половине XIX века указанный раздел их довольно часто сводился к объявлениям и материалам справочного характера. В силу этого данный вид изданий остался за рамками диссертационного исследования.
Сибирские газеты и журналы служат также богатым информативным источником сведений о самой печати и ее правовом положении. Местная пресса в рассматриваемый период занималась изучением истории сибирской печати, рассуждала о ее задачах и роли в обществе, оценивала цензурные условия, в которых работала, писала о взаимоотношениях печати и сибирской администрации и многом другом, что непосредственно касалось ее деятельности. Программные статьи сибирских изданий, в которых очерчивался круг решаемых ими задач и проблем, уже во многом позволяют судить об их направлении. В целом указанные публикации дают разнообразный материал для выяснения характера и условий функционирования сибирской печати во второй половине XIX - начале XX века.
Следующую важную группу источников, используемых в исследовании, составляют законодательные акты российского самодержавия, регламентирующие, во-первых, сословное положение «инородцев», а во-вторых, правовое положение периодической печати, в том числе и сибирской. К первым следует отнести отложившийся в Полном собрании законов Российской империи ряд законов к. XIX - н. XX вв., связанных с проведением аграрных, административных, податных преобразований в среде коренного населения Сибири.1 Указанные юридические акты имеют большое значение для понимания сущности имперской политики в отношении коренных народов и с опорой на «Устав об управле-нии инородцев» 1822г. дают возможность проследить изменения в их правовом положении на протяжении рассматриваемого периода. К числу вторых относится опубликованный в 14 томе Свода законов Российской империи Устав о цензуре и печати, устанавливающий порядок создания и деятельности печатных органов. Издававшиеся во второй половине XIX -начале XX века Временные правила о печати, входившие составной частью в Цензурный Устав, позволяют проследить изменения во взаимоотношениях цензуры и сибирской прессы на протяжении рассматриваемого периода.
Важное место в изучении рассматриваемой проблемы занимают архивные материалы, выявленные нами в Российском государственном историческом архиве (РГИА), Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Государственном архиве Иркутской области (ГАИО), отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) и представленные, главным образом, делопроизводственными источниками. Многочисленный слой их составляют материалы, характеризующие правовое положение сибирской печати. Большая часть из них отложилась в фондах Главного управления по делам печати (ф. 776 РГИА), Санкт-Петербургского цензурного комитета (ф. 777 РГИА), Департамента полиции (ф. 102 ГАРФ), Главного управления Восточной Сибири (ф.24 ГАИО), канцелярии иркутского генерал-губернатора (ф. 25 ГАИО) и Иркутского губернского правления (ф. 32 ГАИО). Эти материалы включают переписку цензурного ведомства с губернскими властями, циркулярные распоряжения Главного управления по делам печати и Министерства внутренних дел относительно периодических изданий, донесения жандармов и отчеты начальников губерний и областей о направлении местных газет и журналов, жалобы редакторов сибирских изданий на действия цензоров, обращения их в высшую цензурную инстанцию по различным вопросам, связанным с выходом в свет местных органов печати. Указанные источники дают представление о довольно сложных взаимоотношениях власти и сибирской прессы на протяжении второй половины XIX - начала XX века. Характеристика цензурных условий местной печати содержится также в материалах личных фондов В. И. Анучина (ф. 14), И. И. Попова (ф. 408), М. В.
Муратова (ф. 1435), В. Ф. и М. Н. Костюриных (ф. 1637), В. П. Сукачева (ф. 1769), хранящихся в Российском государственном архиве литературы и искусства.
Большое значение для раскрытия темы исследования имеют отчасти сохранившиеся в фондах центральных (ф. 776, 777 РГИА) и местных (ф. 24, 25, 32 ГАИО) архивов корректурные листы сибирских газет и журналов с пометками цензоров, а также в несколько более полном виде цензурная переписка по их содержанию и содержанию статей, уже появившихся в местной прессе. Анализ содержания выявленных материалов «инородческого» характера, запрещенных к печати, либо вышедших в свет, но вызвавших усиленную переписку лиц местной администрации, позволяет найти определенные закономерности в отношениях местной цензуры к ним и в связи с этим ответить на вопрос, в каком направлении и насколько успешно сибирские издания могли разрабатывать на своих страницах «инородческую» проблему.
В данном исследовании нами были частично использованы также материалы, отражающие политику российского самодержавия в отношении коренных народов Сибири в рассматриваемый период. Они представлены документами, содержащими мнения губернской администрации по поводу разработки реформ и ее отчеты по их проведению в среде «инородческого» населения, протоколами миссионерских съездов, путевыми журналами миссионеров, жалобами коренных жителей на насильственное крещение и т. д. (ф. 102 ГАРФ, ф. 24, 25, 32, 50 ГАИО). По большей части они составляют конкретные дела и служат дополнением к соответствующим сообщениям сибирских газет и журналов. В этой категории источников следует отметить также статью известного профессора-монголиста А. М. Позднеева «Буддийский вопрос в России (18890-1892)», сохранившуюся в его архиве (ф. 590 - Арх. Д. М. и А. М. Позднеевых) в рукописном отделе Российской национальной библиотеки. Она содержит взгляд ученого на действия Иркутской миссии в среде бурят-буддистов и позволяет судить о приемах, используемых последней на страницах своего печатного органа в полемике с частными сибирскими изданиями.
Важную группу источников, используемых в диссертационной работе, составляют опубликованные и неопубликованные воспоминания, дневники, записки и письма редакторов и сотрудников сибирских газет и журналов. Мемуары и дневники имеют ценность для данного исследования, прежде всего потому, что дают представление об условиях функционирования тех сибирских изданий, в работе которых принимали непосредственное участие их авторы. В большинстве источников указанного характера раскрыта деятельность газеты «Восточное обозрение». Эта заслуга в первую очередь принадлежит И. И. Попову, возглавлявшему «Восточное обозрение» в течение 12 лет и посвятившему этому периоду часть своих воспоминаний, вышедших в свет под названием «Записки редактора». В своих записках автор с точностью и достоверностью воссоздает многообразную жизнь газеты: рассказывает о ее судебных процессах, отношениях с цензорами и местной администрацией, социально-политическом и культурном влиянии печатного органа на сибирскую общественность.1 В более ранних своих воспоминаниях, опубликованных в 1924г. под заголовком «Минувшее и пережитое», И. И. Попов дает небольшую характеристику газетам «Сибирскому вестни-ку», «Сибирской газете», а также «Восточному обозрению» Н. М. Ддринцева.
О работе в газете пишет Тан (В. Г. Богораз), состоявший несколько месяцев членом редакции «Восточного обозрения». Его небольшие воспоминания были помещены в виде статьи в 1913г. в газете «Речь», а затем перепечатаны «Сибирской жизнью». Хотя автор в них не упоминает название газеты, из самого содержания его повествования ясно, о каком именно издании идет речь. В своих воспоминаниях В. Г. Богораз-Тан обращает внимание на цензурные условия, в которых действовало «Восточное обозрение». Он характеризует лиц, цензуровавших газету, и в соответствии с этим обстоятельства выхода в свет ее статей, а также отмечает различия в судьбах сибирской печати «старой и новой эпохи».3
Интерес представляют и воспоминания А. А. Корнилова. Их автор служил в 1894-1900 гг. чиновником особых поручений в канцелярии иркутского
генерал-губернатора и активно сотрудничал в «Восточном обозрении». Его мемуары раскрывают взаимоотношения газеты с иркутским генерал-губернатором А. Д. Горемыкиным.1
Ценную информацию об условиях издания иркутской газеты «Сибирь» содержит дневник ее редактора В. И. Вагина, сохранившийся в его личном фонде (ф. 162) в Государственном архиве Иркутской области. Дневниковые записи автора свидетельствуют о довольно непростых отношениях «Сибири» с местной администрацией, дают представление о методах, вырабатываемых газетой в борьбе с цензурой.
Эпистолярное наследие составляет пятитомник писем Г. Н. Потанина, подготовленный к изданию С. Ф. Ковалем, А. Г. Грумм-Гржимайло, Я. Р. Кошеле-вым, Н. Н. Яновским и опубликованный в Иркутске в 1987-1991гг. Он служит не только прекрасным источником сведений, касающихся непосредственно издания сибирских газет и журналов. В нем содержится также оценка автором деятельности сибирских миссий в среде коренного населения и его замечания в адрес Томских и Иркутских епархиальных ведомостей. Важным для данной работы является упоминание Г. Н. Потанина в своей личной переписке об отдельных статьях «инородческого» характера в связи с запрещением их к печати в одном случае и помещением в сибирской газете в другом.
Изданные в 1918 году редакцией журнала «Сибирские записки» письма Н. М. Ядринцева к Г. Н. Потанину, охватывающие период 1872-1873гг., имеют большое значение для выяснения воззрений сибирского публициста на отдельные стороны «инородческого» вопроса, а также на задачи провинциальной печати.3
Уникальным изданием является серия книг «Литературное наследство Сибири». Четвертый и пятый тома в этой серии посвящены Н. М. Ядринцеву. Они включают письма, литературные и публицистические статьи Н. М. Ядринцева, Н. Потанину. Они содержат очерки и рецензии, публицистические и автобиографические произведения Г. Н. Потанина, а также воспоминания о нем современников. Материалы опубликованных томов позволяют отчетливее понять взгляд местной интеллигенции на задачи и роль сибирской печати в обществе и оценить реальную возможность разработки на ее страницах местных вопросов в подцензурных условиях края.
Таков комплекс источников, применяемых при написании диссертации.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка исследовать «инородческий» вопрос на страницах сибирской периодической печати во второй половине XIX - начале XX века. В диссертационном исследовании использован широкий круг источников, часть из которых вводится в научный оборот впервые.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы, положения и выводы могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории сибирской печати, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по истории Сибири, а также в краеведческой работе.
Апробация темы. Основные положения диссертационной работы получили апробацию на 4 конференциях: международной конференции МИОН ИГУ «Россия и Сибирь: проблемы взаимодействия в региональной политике в исторической ретроспективе», посвященной 180-летию сибирских реформ М. М. Сперанского (Иркутск, 2003); региональных научно-практических конференциях «Дуловские чтения» («Учителя, ученики» - Иркутск, 2003; «Сибирь в контексте российских перемен: исторический опыт, традиции и проблемы современности» - Иркутск, 2005); а также областной научно-практической конференции «Школьное краеведение: история и современность» (Иркутск, 2004). По теме исследования было опубликовано 3 статьи.
Народы Сибири в имперской стратегии власти второй половины XIX - начала XX века
Суть имперской политики в отношении народов Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. составляла политика инкорпорации, направленная в конечном итоге на включение «инородческого» населения в структуру российского государства. Возникновение государственных установок на ликвидацию сословной обособленности сибирских аборигенов находилось в общем русле мо-дернизационных процессов, происходивших внутри империи после поражения ее в Крымской войне. Они были связаны с идеей необходимости укрепления единства Российской империи и предполагали в соответствии с этим «нивелировку, унификацию ее этнически пестрых регионов» в административном управлении, правовом и социальном их устройстве, в культурно-языковом отношении. В Сибири конкретным выражением стратегических целей империи по пути ее модернизации стало осуществление задачи по переводу «инородческого» сословия в крестьянское. В противовес принципам регионализма, заложенным М. М. Сперанским в уставы и положения 1822г., возник замысел «сделать Азиатские окраины России русскими». Решить задачу политической, экономической и социокультурной интеграции народов Сибири в состав национального российского государства призваны были соответствующие аграрные, административные, податные преобразования, а также мероприятия по христианизации коренного населения. !
Подготовка и реализация аграрных, административных и податных преобразований составляли суть правительственной программы в отношении «инородческого» населения Сибири в рассматриваемый период. Первостепенное значение среди указанных направлений аборигенной политики имела аграрная ре форма, которая была основой для проведения административной и податной реформ.
В 1866г. правительство приняло решение распространить положение о поземельном и административном устройстве государственных крестьян Европейской России на Сибирь.1 Однако выработка соответствующего законопроекта затянулась на длительное время, поскольку обнаружила отсутствие у местной администрации единого подхода по вопросу аграрной политики в крае, в полной мере отражая такое же положение дел в правящих кругах.
К разработке проекта аграрных законов для сибирского населения правительство вновь вернулось в конце 80-х годов, но теперь его рассмотрение приобрело совершенно новое звучание. С началом эпохи контрреформ законопроекты 60-70-х годов, содержавшие, хотя и в ограниченном объеме, идеи буржуазных преобразований, не могли быть проведены в жизнь. С этого времени дальнейшее продвижение и направление проектов было поставлено в прямую зависимость от разработки таковых для Европейской России. Увеличение числа малоземельных крестьян в центре страны и возрастание темпов переселения их на окраины привели к тому, что самодержавие стало рассматривать сибирский земельный фонд в качестве одного из основных средств разрешения аграрного кризиса в Европейской части России. Особенно пристальное внимание оно обратило на коренные народы, рассчитывая на значительные земельные изъятия у «инородцев» с целью образования переселенческого фонда.2 Вместе с тем заселение окраин «со сплошным инородческим населением» «сильными представителями русской народности» полностью соответствовало имперской стратегии решения национального вопроса.3
Обострение аграрных противоречий в центре страны заставило правительство в довольно короткие сроки завершить разработку законопроектов. С 1896 по 1900 год был принят ряд крупных законов, провозглашавших курс и главные принципы землеустройства в Сибири. Законодательные акты в полной мере отражали вышеуказанную направленность аграрной политики в крае, подчиненной интересам переселения. Согласно правилам 1896 и 1898г. землеустройству подлежали русское и аборигенное население четырех сибирских губерний. Закон 31 мая 1899г. распространял его действие на жителей Алтайского округа. В соответствии с этими законодательными актами поземельное устройство получали как оседлые, так и кочевые «инородцы». Следует отметить, что первоначальный проект закона предусматривал землеустройство лишь у оседлых аборигенов. Однако иркутский генерал-губернатор А. Д. Горемыкин настоял на включении в сферу действия законопроекта и кочевников, заявив, что многие из них «в разряде кочевых числятся формально» и фактически ведут оседлый образ жизни.4 Согласно закону о землеустройстве, коренные жители получали земельный надел в размере 15 десятин и лесной в пределах 3 десятин на наличную мужскую душу. Размер надела и повинности фиксировались в специальных отводных записях. После их получения кочевые «инородцы» переводились в разряд «оседлых». Земля отводилась в пользование «инородческих» обществ. Верховным собственником земли выступало государство и Кабинет (в Алтайском и Нерчинском округах). Право собственности государства на занимаемые «инородцами» земли наглядно отражал закон 19 января 1898г.5, являвшийся логическим продолжением аграрных законов, устанавливавший взамен прежних платежей государственную оброчную подать за наделы, полученные в ходе землеустройства.
Характеристика и отличительные черты важнейших периодических изданий Сибири
Целью в этом параграфе не является рассмотрение всей истории становления и развития печати в Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Наша задача, руководствуясь темой исследования, состоит лишь в том, чтобы очертить круг наиболее крупных общественно-значимых сибирских изданий и, дав им краткую характеристику, выявить между ними некие общие черты, тем самым, выделив их из числа многих других органов печати, издававшихся в крае на протяжении рассматриваемого периода. Выбор этих влиятельных сибирских изданий на основе ряда общих специфических признаков позволит нам при рассмотрении непосредственной темы нашего исследования опереться в первую очередь именно на эти органы печати, как представляющие, если так можно выразиться, лицо сибирской прессы.
Количество местных периодических изданий, действительно сыгравших огромную роль в общественно-политической жизни Сибири во второй половине XIX — начале XX вв., было сравнительно невелико. К ним следует отнести газеты: «Сибирь» (1875 - 1887), «Сибирскую газету» (1881 - 1888), «Восточное обозрение» (1882 - 1906), «Сибирь» (1897 - 1898), «Сибирскую жизнь» (1897-1916), «Сибирь» (1906 - 1916) и журналы «Сибирский сборник» (1886 - 1905), «Сибирские вопросы» (1905 -1913).
Одной из наиболее важных черт, объединявших эти издания, был их общий взгляд на задачи и роль местной печати в обществе, сформулированные в свою очередь талантливым публицистом и редактором самой влиятельной сибирской газеты - «Восточного обозрения» - Н. М. Ядринцевым. На страницах своего издания он неоднократно проводил мысль о том, что главнейшей целью, к которой должна стремится сибирская печать, является решение ею местных вопросов, жизненно важных для населения Сибири. Местная пресса как самобытный печатный орган не должна подражать столичным изданиям. Выяснение нужд своего края и указание на необходимые реформы для принятия их затем на государственном уровне - вот ее основная задача, и на этом пути она принесет гораздо больше пользы своей области.
Утверждения Н. М. Ядринцева в полной мере относились к провинциальной прессе в целом. В своих письмах к Г. Н. Потанину сибирский публицист подчеркивал, что каждая область имеет свои вопросы, требующие разрешения, особенный характер которых обусловлен географическими, топографическими и этнографическими условиями данной местности. Главная цель провинциальной печати состоит в том, чтобы выявить потребности населения своей области, связав их с государственными, с интересами всего человечества. Н. М. Ядринцев был глубоко убежден в том, что успешное развитие государства невозможно без развития составляющих его областей как «клеточек» государственного организма. Способствовать этому развитию местной жизни, пробуждению самосознания провинции и призвана, по его мнению, областная печать, которая должна быть народной по своей сути.
Именно на сибирской почве теория местной печати получила наиболее яркое выражение. Газета «Восточное обозрение» первой наиболее полно осветила круг главных сибирских вопросов, которые и составили суть т. н. местной или областнической программы коренных преобразований в Сибири. Это были проблемы, так или иначе, имевшие общероссийское звучание, так как решить их невозможно было без участия государства. Г. Н. Потанин по степени важности относил к ним: вопрос о ссылке в Сибирь, ее экономической зависимости, абсентеизма сибирской интеллигенции, «инородческий» и переселенческий вопросы.3 По мере изменений, происходивших в жизни края, а также развития самого сибирского общества диапазон «местной программы» расширялся, а сами вопросы детализировались. Сибирские газеты и журналы обсуждали такие важные темы, как вопрос о гласном судопроизводстве, об университете и школе и т. д. Но разработка местных вопросов не могла быть осуществлена без подготовки к этому самого общества. Вначале необходимо было поднять его умственный уровень, заставить самого заявить о своих нуждах.
С этой точки зрения процесс гражданского воспитания сибирского населения начался только с 60-гг. XIX века, с появлением первых частных газет.
До указанного времени и особенно в 40-е годы местное общество в массе своей, по свидетельству современников, характеризовали апатичность, необразованность и отсутствие общественных интересов.1
Начавшие издаваться с конца 50-х годов губернские ведомости, хотя и приютили на некоторое время местных писателей, в целом не удовлетворяли, да и не могли удовлетворить народным потребностям. Как издания официальные, они выполняли строго возложенные на них государством функции, в данном случае доводить до населения многочисленные постановления и распоряжения как высшего, так и местного начальства. Подписка на них для присутственных мест и административных лиц края была обязательна. Тем не менее, нередки были случаи отказа в основном со стороны органов сельского управления вносить деньги за подписку на губернские ведомости. Так, например, Кандогирская инородная управа в 1892г. объявила в своем донесении Иркутскому Губернскому Правлению о том, что ввиду бедственного положения «инородцев» денег за губернские ведомости за настоящий год она прислать не может и, указывая на факт невысылки их в управу еще с прошлого года, вообще просила освободить ее от этой «повинности».
«Инородческая» проблема как часть «программы местных вопросов» сибирской печати
«Инородческий вопрос» занимал одно из важнейших мест в программе сибирских вопросов, поставленных на очередь местной печатью для скорейшего разрешения. Необходимо отметить, что первыми программу наиболее острых и актуальных для Сибири проблем наметили и выдвинули в конце 50-х - начале 60-х гг. XIX в. ранние областники. В 70-х годах они вместе с другими представителями демократического направления (главным образом ссыльными народниками) стали вести их разработку в ведущих общественно-политических изданиях края, обусловив наличие в сибирской прессе сильных областнических тенденций.
Сибирская печать обращала на «инородческий» вопрос особенное внимание в силу его остроты, с одной стороны, и «заброшенности», с другой. «Касаясь только части сибирского населения», «инородческий» вопрос был слабо представлен заинтересованными в нем людьми. Мало того, в отличие от других областных проблем, находящих в среде сибирского общества «самых горячих и настойчивых защитников», он являлся, по сути, «безгласным».1 Поэтому местная пресса считала свом общественным долгом и обязанностью привлечь внимание к нему государства и общества. Обращение к «инородческому» вопросу представители местной печати связывали с вопросом собственной культурной и нравственной состоятельности, а установление в среде сибирского населения правильных на него взглядов считали залогом гражданского развития края. Этой позицией было обусловлено то большое значение, которое сибирская печать придавала данной проблеме. О степени внимания к ней можно судить по огромному количеству статей, заметок и сообщений об «инородческом» вопросе, которые помещала на своих страницах сибирская печать.
Сущность «инородческого» вопроса сибирская пресса определяла как проблему социально-экономического положения аборигенов и отношения к ним русских. Ужасающая бедность, постоянные эпидемии, голод и как следствия его, случаи голодной смерти и людоедства — такую картину показывала на своих страницах читателям местная печать, оценивая состояние коренного населения одним словом: вымирание.1 Рассматривая причины столь бедственного положения «инородцев», она с уверенностью писала: «большая часть людей дошла до подобного состояния благодаря сближению с русскими». Сибирская печать подчеркивала, что коренные народы «потеряли свое прежнее величие и превратились в отребья человечества», столкнувшись с русской цивилизацией, которая совершила и по-прежнему совершает по отношению к ним «эксплуататорскую миссию». Хищническая торговля разоряет «инородцев». Сбывая аборигенам подчас дешевые и некачественные товары, а, также используя в меновых сделках самый бессовестный обман, купцы превращают местное население в постоянных должников, долги которых нередко передаются по наследству. Продажа водки, распространение азартных игр оказывают деморализующее влияние на сибирских аборигенов.
В качестве причин «вымирания» «инородцев» сибирская печать рассматривала также и охранительно-консервативную политику государства. Правительство, указывала она, поставив звероловческие племена в положение искусственной изоляции, «положив пределы русской колонизации» и оградив от естественных хозяйственно-культурных контактов, лишило их «выгод русского со седства» и возможности для самостоятельного развития. «Дальновидное намерение» высшей администрации «всегда иметь» в «инородце» «искусного добы-вателя пушных богатств» на долгие годы предопределило и законсервировало его хозяйственную деятельность, которая с упадком пушного промысла переста-ла обеспечивать его существование. Пагубность такого попечительного отношения власти к «инородцам» доказывал в статье «Заметки о Западной Сибири» Г. Н. Потанин, приводя в пример остяков Оби, Иртыша, Чулыма, затронутых цивилизацией, которые «теперь русеют, имеют скотоводство и гораздо благосос-тоятельнее» своих бродячих соплеменников, пораженных «безграничной бедностью».3 В этой связи, указывал сибирский публицист, будет справедливее «вывести народ из этого исключительного положения», для чего необходимо «дать свободу русской колонизации, позволить...столкнуться этим двум народностям, предоставить на собственный произвол остяков искать лучшей судьбы; если русский элемент поглотит финский, то все-таки соседство, густота населения, усложнение жизни сделают то, что хотя нация исчезнет, так, по крайней мере, каждая финская семья отдельно совершит свой путь счастливо, спокойно, без нужд».
Из вышесказанного можно заключить, что, во-первых, сибирская печать отстаивала право коренных народов на самостоятельное развитие, рассматривая его, в первую очередь, в качестве спасения от «вымирания» и улучшения их социально-экономического быта. Во-вторых, она не отрицала благотворного цивилизующего влияния русских крестьян в деле привития у «инородцев» оседлых форм культуры.
