Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Индивидуальный политический террор леворадикальных партий
1. Идеология и сущность политического терроризма в России с.20
2. Тактика индивидуального политического террора леворадикальных партий с.45
Глава II. Политическая полиция Москвы в борьбе с террористической деятельностью леворадикальных партий
1. История создания политической полиции с.91
2. Создание Московского охранного отделения с. 104
3. Методы работы охранного отделения Москвы с. 120
Заключение с 165
Приложение с. 173
Список использованных источников и литературы с. 182
- Идеология и сущность политического терроризма в России
- Тактика индивидуального политического террора леворадикальных партий
- История создания политической полиции
- Методы работы охранного отделения Москвы
Введение к работе
Актуальность темы состоит в том, что в условиях экономических и политических изменений, реформ, проходящих в нашей стране в последние годы, попытки вновь, как и на рубеже XIX-XX веков, перейти к западной системе социально - экономических и политических отношений, вопрос о методах политической борьбы встаёт с особой остротой. Обращение к историческим сюжетам, связанным с применением в конце XIX века индивидуального политического террора в качестве средства достижения политических целей позволяет ответить на ряд вопросов, связанных с эффективностью противостояния государства этому явлению.
Современный терроризм приобрёл новые очертания и новые характеристики. Но, чтобы понять, что же он собой представляет, необходимо осмыслить те исторические факты, которые явились своего рода предпосылкой формирования нынешнего терроризма. Российская история доказала, что в течение двух последних столетий и индивидуальный, и массовый государственный террор пустили мощные корни в общественном сознании, закрепили воззрения о якобы возможном решении силовыми методами сложных общественных проблем. И только сильное правительство в состоянии противостоять решительными и последовательными действиями волне террора.
Чтобы осмыслить особенности функционирования системы розыскных учреждений Российской империи, необходимо проследить тенденции развития революционного процесса, предопределившие выдвижение на первый план террористическую борьбу; эволюцию её форм, которая во многом обуславливала становление приёмов и методов работы политического сыска.
История и деятельность борьбы с революционным насилием политической полиции России и Охранного отделения - тема, которая интересует исследователей почти столетие. Но и по сей день мы не можем дать однозначную оценку периоду, когда революционные партии путём террора пытались свергнуть существующий строй, а политическая полиция с помощью особых средств и методов старалась этого не допустить.
В настоящее время мир столкнулся с опасностью террористического насилия, однако, его цели существенно отличаются от тех, которыми пользовались революционеры конца XIX - начала XX вв.
Политическая жизнь России в изучаемый период неразрывно связана с зарождением, развёртыванием и угасанием террористической борьбы против существовавших форм государственности, проводимой наиболее непримиримыми и оппозиционно настроенными партиями и движениями. Целесообразность и оправданность попыток изменить политическое устройство государства при помощи насилия всегда приковывали к себе внимание историков.
Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы исследовать особенности применения индивидуального политического террора леворадикальными партиями с конца XIX в. - по 1917год и методы борьбы с
ним Московского охранного отделения. При этом ставятся следующие задачи:
Проанализировать становление идеологии и сущность индивидуального политического терроризма с конца XIX века до 1917 года как формы политической борьбы революционеров.
Раскрыть особенности тактики индивидуального политического террора леворадикальных партий в указанный период.
Проследить историю развития политической полиции в России к началу XX века.
4. Проанализировать особенность организации Московского охранного
отделения, его место и роль в системе органов политического сыска.
5. Раскрыть формы, методы и приёмы работы московского охранного отделения, используемые в борьбе с индивидуальным политическим террором леворадикальных партий.
Объектом данного исследования является индивидуальный политический террор леворадикальных партий в конце XIX - начале XX века.
Предмет исследования - деятельность политической полиции Москвы, направленная против терроризма леворадикальных партий.
Хронологический рамки работы - период с конца XIX века по 1917 год. Начало периода определяется двумя последними десятилетиями XIX века, когда, после убийства Александра II, наступает эра контрреформ. Именно в этот период происходит зарождение и оформление леворадикальных партий, активно применявших тактику индивидуального политического террора. В 1882 году утверждается положение «Об устройстве секретной полиции в Империи», второй параграф которого посвящен созданию сети охранных отделений для борьбы с преступлениями против государства. Реорганизации в системе охранных учреждений, непосредственно затрагивающие московскую охранку, происходили вплоть до Февральской революции 1917 года. Верхняя граница обусловлена окончанием существования Российской империи и политической полиции, сменой государственной власти.
В течение всего периода важное место в арсенале леворадикальных партий занимает такая форма политической борьбы как индивидуальный политический терроризм. Под ним мы понимаем применение покушений на представителей власти и полиции, которые, по их мнению, были «виновны в преступлениях против народа».
Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма. Основной упор был сделан на выявление и анализ конкретных исторических фактов, раскрывающих особенности индивидуального политического террора в России и контртеррористической борьбы Московского охранного отделения с ним.
Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней на основе тщательно исследованных документов и других материалов, посвященных проблеме, раскрываются особенности применения тактики индивидуального террора ведущими леворадикальными партиями. В работе систематизируются методы деятельности политической полиции Москвы, анализируется
структура органов политической полиции, дается оценка степени эффективности деятельности московского охранного отделения по борьбе с индивидуальным политическим террором. Используются ранее не публиковавшиеся архивные документы, посвященные работе московской политической полиции.
Степень изученности темы.
В дореволюционной историографии практически не было работ, посвященных деятельности учреждений политического сыска. Для изучаемой темы, интересна брошюра бывшего директора Департамента полиции А.А. Лопухина, в которой даётся характеристика общей и политической полиции в период революции 1905-1907г., а также предлагаются меры борьбы с революционным движением в интересах укрепления режима. Лопухин, по взглядам либерал, высоко оценивал шансы революции на победу . Вопросам организации провокации секретных агентов полиции посвящен сборник, вышедший в Берлине, где напечатаны статьи П. Рутенберга, Б.Савинкова, В. Тучкина и др .
После Февральской революции 1917 г., когда была создана комиссия по разбору документов Департамента полиции и охранных отделений, появилась возможность ознакомиться с материалами этих учреждений. В это время выходят книги и очерки, раскрывающие тайны жандармерии и полиции. В них описывается деятельность охранных отделений, секретная агентура, даётся анализ методов и приёмов охранки, уделяется внимание провокаторской деятельности учреждений политического сыска. Авторы этих работ - члены комиссии: В.К. Агафонов, М.А. Осоргин, СБ. Членов, А. Красный, В.Б. Жилинский.
В 20 - 30-е годы материалы полицейских фондов стали изучать специалисты - историки. В их работах делаются первые попытки анализа деятельности учреждений политического сыска, методов их работы. Авторы, как правило, касались в исследованиях определённых моментов деятельности данных учреждений. В это же время публикуются материалы бывшего сотрудника охранного отделения Л.П.Меныцикова, касающиеся работы и внутренней организации отделения, а также описывается противостояние полиции и революционеров.
До сих пор актуален вопрос, чем же отличается такой метод охранки как провокация от обычного доносительства. Скорее всего, этот вопрос
Лопухин А.А. Из служебного опыта: настоящее и будущее русской полиции. М., 1907. За кулисами охранного отделения. Берлин, 1919.
3 Агафонов В.К. Заграничная охранка. ПГ, 1917; Осоргин М.А. Охранное отделение и его
секреты. М.,1917; Охранное отделение в последние годы царствования Николая П., М.,1917;
Членов СБ. Московская охранка и её секретные сотрудники. М.,1919; Красный А. Тайны
охранки. М.,1917; Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения во времена
царской власти. М.,1917.
4 Щёголев П.Е. Охранники и авантюристы. М.,1930; Лонге Ж. Зильберт Террористы и
охранка. М., 1924.
5 Меныциков Л.П. Охрана и революция. В 3-х частях. М., 1924-1932.
нравственный. Отдельные личности не считали это занятие чем-то зазорным. Некоторые правители возвели его в ранг необходимого государству. Пётр I -создал институт фискалов для борьбы с должностными злоупотреблениями, а Сталин ввёл за недоносительство уголовное наказание. И гражданин, в меру своих интересов, страха, своего понимания морали, отношений с властью, с господствующей идеологией, решал вопрос о доносительстве. Иное дело агент, человек, добровольно или в силу обстоятельств, но сознательно связавший себя со спецслужбами, взявший обязательство информировать органы безопасности об определённых процессах в той или иной сфере.
Исследователи этой проблемы - французский социалист Ж. Лонге и русский эмигрант Г. Зильберт в своём исследовании писали, что Франция является колыбелью современной политической полиции, где система сыска и провокации возникла и развилась. Но ни в одном европейском государстве провокация не распространилась с такой силой, как в России. Агенты -провокаторы в России являлись неизменными спутниками всякого революционного движения, направленного против самодержавной власти.
Провокация как метод, как хитроумная интрига больше всего подвигла писателей и исследователей на сугубо нравственные размышления. Это работа русского революционера, литератора и историка В.Л. Бурцева, описывающего деяния руководителя боевой организации партии эсеров и агента охранного отделения Е.Ф. Азефа, который руками боевиков убивал царских сановников, а потом руками полиции отправлял боевиков на эшафот. Бывший директор особого отдела департамента полиции А.А. Лопухин по поводу провокации писал, что когда изнутри агент толкает организацию на конфликт с законом, на выступление, за которым кровь и тюрьма, - это провокация не столько против организации, сколько против власти, режима, общества. На проблеме соотношения нравственности и сыскного мастерства разошлись во мнении В.Л. Бурцев, Б.В. Савинков с ассами российского сыска А.В. Герасимовым, П.П. Заварзиным, В.Д. Новицким, А.И. Спиридовичем. Несмотря на то, что к теме революционного террора отечественные историки стали обращаться лишь в сравнительно недавнее время, проблема неоднократно затрагивалась в работах, посвященных истории российского революционного движения. Разумеется, работы советского периода несли на себе печать времени, а их авторы были поставлены в жёсткие идеологические рамки. В советской историографии деятельность политической полиции в силу некоторых идеологических подходов в целом рассматривалась негативно. Тем не менее, встречались работы, в которых авторы старались
1 Лонге Ж. Зильберт Г. Указ соч. С.З.
Лопухин А.А. Указ. соч. С. 16. 3 Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами; «Протоколы сионских мудрецов». М.,1991; Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М.,1990; Герасимов А.В. На лезвии с террористами. М.,1991; Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Париж, 1924, Жандармы и революционеры. Париж, 1930; Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Прибой, 1929; Спиридович А.И. Записки жандарма. Харьков, 1928.
показать историю развития Департамента полиции, его устройство, методы работы. Так, П.А. Зайончковский одним из первых рассмотрел мероприятия царского правительства по преобразованию жандармско - полицейской системы как попытку верхов преодолеть кризис власти, а Н.П. Ерошкин раскрыл историю Департамента полиции в рамках общего курса истории государственных учреждений дореволюционной России. Ерошкин, описывая методы работы политической полиции, пришел к выводу, что деятельность охранок была направлена против большевистской партии и революционных выступлений рабочего класса и крестьянства.
В это время выходят исследования, посвященные различным аспектам деятельности революционных партий. Значительный вклад в изучение этой проблемы внесли работы Б.В. Леванова, в которых он, используя значительный фактический материал, прослеживает противостояние двух социалистических партий - социал-демократов и эсеров. Автор, анализируя теоретические разработки лидеров ПСР, делает вывод о преобладании террора в деятельности эсеров, который затмил остальную работу этой партии, явившись почвой для произрастания провокации. Кроме партии с-р Леванов обращался также к революционной деятельности других партий, в том числе анархистов. О терроре как об основном методе партии социалистов - революционеров писал также К.В. Гусев. Автор, подробно изучив программу и тактику партии, считал, что этот метод борьбы привёл партию к кризису. Террористической деятельности партии эсеров посвящены
многие исследования.
К теме противостояния самодержавия и революционеров обращались не только историки, но и юристы. Д.И. Шинджигашвили в своей книге показывал систематизированную историю полицейских учреждений, делая, однако, упор на уголовную полицию. А.Н. Ярмыш создал на тот момент, на наш взгляд, наиболее детальную и комплексную работу, освещавшую деятельность Департамента полиции.
За последнее десятилетие интерес к проблемам политического сыска царской России значительно вырос. Вышли монографии, в которых
1 Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 гг. М.,1964; Ерошкин Н.П.
Самодержавие накануне краха. М.,1975.
2 Леванов Б.В. Из истории борьбы большевиков против эсеров. Л., 1974; Из истории борьбы
большевиков с эсерами в 1903-1917 гг. Л., 1978; Леванов Б.В., Горчакова Л.Г. История
московского анархизма (1905-февраль 1917 года) М.,2004; Из истории партий и общественно-
политических движений России/ Ред. Леванов Б.В. М.,1992.
Гусев К.В. Партия эсеров : от мелкобуржуазного революционизма к контрреволюции. М.,1975; Рыцари террора. М.,1992.
4 Касаров ГГ. Партия социалистов - революционеров (конец XIX - февраль 1917г.) М.,1995; Павлов Д.Б. Эсеры - максималисты в первой российской революции. М., 1989; Леонов М.И. Эсеры в революции 1905-1907 гг. Самара, 1992; Террор в деятельности партии социалистов-революционеров. М.,1999.
Шинджигашвили Д.И. Сыскная полиция царской России в эпоху империализма. Омск, 1973; Ярмыш А.Н. Политическая полиция Российской империи 1880-1904. Харьков,1978.
исследуется политический сыск России, начиная с XVIb. и заканчивая 1917г. Предназначенные для широкого круга читателей, они в то же время снабжены профессионально составленным научно - справочным аппаратом. Среди них следует отметить работы Ф. М. Лурье, а также совместный труд отечественного учёного С.А. Степанова и канадского историка Ч. Рууда. Им удалось опровергнуть некоторые мифы, которые «окутывают» историю органов политического сыска. На широкий круг читателей, а также работников правоохранительных органов, слушателей учебных заведений системы МВД рассчитаны книги А. Ярмыша В. Жухрая.
Тема терроризма является одной из самых разработанных за последнее время. Учёные стараются, проанализировав проблему с различных сторон, дать свою оценку этому феномену российской истории; на сегодняшний день существует около двухсот определений терроризма, и попытки дать общепринятое определение этому явлению продолжаются.
Исследователи 90-х касались и таких аспектов террора, которые прежде не затрагивались в нашей научной литературе. О.В. Будницкий, Д.В. Ольшанский в своих исследованиях обратили внимание на психологические черты террористов, затронув аспекты морально - психологического
свойства.
Исследование роли Московского охранного отделения в борьбе с революционным движением, его места в системе карательных органов дореволюционной России существенно облегчается наличием ряда работ, посвященных деятельности политической полиции в целом. Наиболее масштабно весь период функционирования Департамента полиции, его основная деятельность, формы и методы работы, структура и функции рассмотрены в книге З.И. Перегудовой. Автор считает, что тайной полиции позволялось всё, что содействовало недопущению политических убийств и любых противоправительственных выступлений. Также под редакцией З.И. Перегудовой вышел сборник воспоминаний руководителей политического сыска. Работу, основанную на большом количестве документального
1 Ф.М. Лурье Полицейские и провокаторы: политический сыск в России. 1649-1917. М., 1998; Лурье Ф.М., Перегудова Царская охранка и провокация// Из глубины времён, №3, СПб, 1992; Степанов С.А., Рууд Ч. Фонтанка, 16: политический сыск при царях. М., 1993.
Ярмыш А.Н. Наблюдать неотступно. Киев, 1992; Жухрай В.К. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М.,1991.
Кошель П.А. История российского терроризма. М.,1995; Чаликова В. Терроризм. М.,1989; Ферро М. Терроризм. М.,1998; Прайсман Л.Г. Террористы и революционеры, охранники и провокаторы. М.,2001
Будницкий О.В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996; Он же Терроризм в Российском освободительном движении. М., 2000; Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб, 2002.
5 Перегудова З.И. Политический сыск в России. 1880-1917. М., 2000; Она же Охранка. М.,2004.
материала, касающегося жизни и деятельности охранных отделений, издал С.Н. Галвазин.
Многие современные исследователи, следуя веянию времени и «переоценке ценностей», так же истово, как когда-то возвышали деятельность революционеров в борьбе с самодержавием, оправдывая любые методы для достижения цели, поменяли «полярность» и с тем же рвением пишут теперь о трудной работе охранки в борьбе с революцией. В статье «Индивидуальный политический террор - что это?» Ф.М.Лурье пишет, что «вчерашние реакционеры сегодня видятся нам полезнее левых радикалов... с позиций сегодняшнего дня...мы обязаны причислить индивидуальный политический террор к уголовно наказуемым деяниям...». Крайне негативную оценку индивидуальному террору как явлению дали зарубежная исследовательница А. Гейфман и наш соотечественник А.И. Суворов. А. Гейфман утверждает, что террор практиковали все революционные партии. Правда, представляется преувеличением утверждение автора, что многолетний террористический прессинг настолько подавил государственных служащих, что они фактически без сопротивления капитулировали в марте 1917 г. По сути, книга Гейфман является обвинительным актом не только против терроризма, но и против террористов, хотя считать их всех злодеями и убийцами по природе не приходится. В то же время Н.А.Троицкий - блистательный историк революционного народничества - пишет, что народовольцы не убивали, а казнили своих обидчиков, коими считали императора и царских чиновников, а сопутствующие жертвы он называет случайными, подчёркивая, что народовольцы выбирали для терактов безлюдные места. Неоднозначность оценок свидетельствует, пожалуй, о том, насколько «горячей» остаётся тема терроризма и борьбы с ним, и насколько необходимо подходить к этой проблеме комплексно и объективно.
Кроме вышедших книг, статей и монографий, большой интерес представляют диссертации отечественных учёных - историков и юристов, посвященные работе политической полиции, её деятельности и борьбе с революционным движением, а также современные исследования проблемы терроризма.6
Галвазин С.Н. Охранные структуры Российской империи. М., 2001. Лурье Ф.М. Индивидуальный политический террор - что это?// Индивидуальный политический террор в России. XIX - начало XX в./ Сост. Морозов К.Н. М.,1996.
3 Гейфман А. Революционный террор в России 1894 - 1917. М.,2001; Суворов А.И.
Политический терроризм в России в XIX - начале XX веков и российское общество. М.,1999.
4 Гейфман А. Указ.соч. С.21
5Троицкий И.М. III Отделение при Николае I. Хроники 3-х столетий. Л., 1990. С.32
Ефремов В.А. Сыск и политическая политика самодержавия/ Дисс...канд. юр.н. СПб., 1996; Иванов А.В. Департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи1880-1917г./Дисс...канд. юр.н. М.,2001; КолесниковаМ.А. Эволюция карательной политики царизма в борьбе с освободительным движением России второй половины XIX/ Дисс... докт. ист. н. Новгород, 1997; Леонов М.И. Партия эсеров в революции 1905-1907гг./ Дисс... докт.
Источниковую базу исследования составили как опубликованные, так и неопубликованные документы. В основе источниковой базы - материалы трёх фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) - Фонд 102 Департамента Полиции Министерства внутренних дел, Фонд 63 Московского охранного отделения и Фонд 1467 - Собрание узаконений и распоряжений Временного правительства, а также нормативные акты -Полное собрание законов Российской империи. Кроме материалов, связанных с наблюдением за революционным движением, борьбой с революцией в фондах содержатся документы, связанные с личным составом структур Департамента полиции и Московского охранного отделения, финансированием отдельных видов деятельности. Большой интерес представляет переписка Департамента с Московским охранным отделением. Наиболее важным для исследования является фонд 63 Московского охранного отделения. Материалы этого фонда позволяют изучить структуру, личный состав, компетенцию и деятельность московской охранки, проанализировать эффективность противостояния Московского охранного отделения террористической деятельности революционных партий.
Ведомственная документация Департамента полиции, содержащаяся в фонде 102, включает в себя циркуляры, распоряжения и приказы. Особую ценность представляют собой циркуляры, которые являлись одной из основных форм руководства к действию органам политического сыска на местах. Циркуляры Департамента полиции под грифом «секретно» и «совершенно секретно» рассылались в охранные отделения, Жандармские полицейские управления и касались многих вопросов относительно тактики борьбы с революционным движением, деятельности различных партий.
К опубликованным источникам относятся сборники документов, созданные за прошедшее время, которые включают в себя материалы, касающиеся деятельности Департамента полиции и охранных отделений. Важными для изучения темы являются также материалы допросов должностных лиц и деятелей Департамента полиции.
ист. н. М., 1995; Макаричев М.В. Политический и уголовный сыск России в конце XIX-начале ХХв./ Дисс.. .канд. ист. н. Саранск,2003; Орышак М.И. Террор в деятельности партии социалистов - революционеров./ Дисс.. .канд. ист. н. М.,1999; Перегудова З.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением./ Дисс.. .канд. ист.н. М.,1988; Тютюнник Л.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движение в России ХІХ-ХХ вв. (1880-1914гг.)./ Дисс.. .канд. ист.н. М.,1986; Ярмыш А.Н. Политическая полиция Российской империи (1880-1904)./Дисс...канд. юр. н. Харьков, 1978; Дикаев СУ. Терроризм: феномен, обусловленность и меры противодействия. / Дисс... докт. юр. н. СПб., 2004; Кудрина Н.Н. Политический терроризм: сущность, формы, проявления, методы противодействия. / Дисс...канд. политол. н. СПб.,2000.
Большевики: Документы по истории терроризма с 1903 по 1916 год бывшего Московского Охранного отделения./ Ред. Горелов И.Е., 1990; За кулисами охранного отделения. Сборник статей. Берлин, 1919; Индивидуальный политический террор в России XIX - н.ХХв. /Сост.Морозов К.Н. М.,1996; Падение царского режима: Стенографические отчёты допросов и показаний, данных в 1917г. чрезвычайной следственной комиссии Временного
Источником, затрагивающим общие вопросы внутренней политики России в изучаемый период можно назвать периодическую печать: «Голос Минувшего», «Былое», «Московский еженедельник», «Революционная Россия», «Знамя труда», «Будущее» и т.д. Анализ периодической печати представляется важным источником при исследовании проблемы, поскольку в ней отражаются происходящие в обществе процессы в концентрированном виде.
Необходимым источником, требующим, правда, критического отношения являются воспоминания, мемуары и переписка деятелей политического сыска - А.В. Герасимова, В.Ф. Джунковского, П.П. Заварзина, П.Г. Курлова, А.А. Лопухина, А.П. Мартынова, В.Д. Новицкого, А.И. Спиридовича и др., а также мемуары представителей революционного и оппозиционного лагеря В.Л. Бурцева, кадета П.Н. Милюкова, эсеров Б.В. Савинкова, В.М. Чернова, большевички Е.Д. Стасовой и деятелей полиции, которые были против методов работы полиции - М.Е. Бакая и Л.П. Меньшикова. Мемуары деятелей политической полиции и революционеров носят личностный, субъективный характер. Авторы стараются приукрасить свою деятельность и несколько преувеличивают свою роль. Тем не менее, благодаря им, мы узнаём жизнь политической полиции и революционного движения «изнутри». Ценность этих источников заключается в том, что нам даётся возможность сопоставить суждения об одних и тех же событиях лиц, находящихся по разные стороны баррикад, оценить степень достоверности сведений, содержащихся в упомянутых материалах.
Тем не менее, при всём разнообразии имеющихся документов и исследований, в работах, посвященных тактике индивидуального террора и деятельности политической полиции освещены не все проблемы. Недостаточно изучена организация Московского охранного отделения, его компетенция, штат и нормативно - правовые основы деятельности, а также методы его работы. В период с конца XIX века происходит всплеск революционного насилия, которое использовали леворадикальные партии для достижения своих целей. Однако, они по-разному относились к тактике
правительства./Ред. Щёголев П.Е. в 7Т. М.-Л., 1924-1927; Политические партии и политическая полиция: Документальное исследование./Ред. Энтин Э.М. Гомель, 1996; Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX вв.)/ Ред. БордюговГ.А. М.,2001
Герасимов А.В. На лезвии с террористами. М.,1991; Джунковский В.Ф. Воспоминания. М.,1997; Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Париж, 1924; Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991; Лопухин А.А. Из служебного опыта: настоящее и будущее русской полиции. М., 1907; Мартынов А.П. Моя служба в отдельном корпусе жандармов. Воспоминания. М.,2004; Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Прибой, 1929; Спиридович А.И. Записки жандарма. Харьков, 1928; Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами. М., 1991; Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990; Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М.,1990; Чернов В.М. Записки социалиста-революционера. Берлин, 1927; Стасова Л. А. Страницы жизни и борьбы. М., 1995; Бакай М.Е. Из воспоминаний.//Былое №7, 1908; Меныциков Л.П. Охрана и революция. В 3-х частях. М., 1924-1932.
индивидуального террора, существует достаточно исследований по деятельности отдельных партий, но обобщающих работ недостаточно. В архивах содержится немало ранее не публиковавшихся документов, посвященных внутреннему устройству и распорядку охранного отделения Москвы, циркуляров и распоряжений Департамента полиции, которые использовались при написании работы.
Таким образом, выбор темы данной темы был обусловлен как её научной значимостью, так и малоизученностью антитеррористической деятельности Московского охранного отделения.
Практическая значимость исследования состоит в приращении исторического знания по одной из важнейших тем отечественной исторической науки в общетеоретической перспективе. Материалы диссертации способствуют выявлению закономерностей, результатов использования радикальных методов борьбы, их воздействия на власть и общество. Фактический материал и выводы могут быть использованы в лекционных курсах и на семинарских занятиях.
Апробация диссертации. Основные материалы и выводы исследования использовались автором при чтении спецкурса «История терроризма», в ходе преподавания курса «История России XIX-XX вв., а также при написании научных статей.
Идеология и сущность политического терроризма в России
Слово «террор» пришло из латинского языка (terror - страх, ужас).
Термин «терроризм» и «террор» стал широко употребляться со времён Французской буржуазной революции 1789 - 1794 годов. Якобинцы часто употребляли понятия «терроризм» и «террорист» устно и письменно по отношению к себе и всегда с положительным оттенком. Однако уже в ходе революции слово «террорист» стало носить оскорбительный смысл, превратившись в синоним «преступника». Чуть позже, в 1798 году, словарь Французской Академии Наук определит его как «систему страха» ( фр еггеиг - ужас,страх). В Великобритании он получил несколько иное значение: «правление ужаса».
«Толковый словарь русского языка» СИ. Ожегова предлагает самое общее из определений терроризма: «политика и практика террора», под которым в свою очередь понимается как «устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии вплоть до уничтожения; жестокое запугивание и насилие». Таким образом, даже в этой, самой общей формулировке говорится об опоре терроризма на силу в достижении своих целей - запугать и посеять панику. Иными словами, терроризм - это применение негосударственного насилия или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и даже свергнуть правительство и вызвать политические изменения, он направлен на дестабилизацию государственных режимов, возбуждение у населения обеспокоенности из-за своей беззащитности перед лицом насилия, смену в результате этого государственной власти в стране, на осуществление иных политических, религиозных или этнических целей.
Сущность современного терроризма проявляется в беспорядочном насилии, обычно направленном против людей (невинные жертвы террористического акта) в целях создания массовой идеи, что цель оправдывает средства: чем ужаснее преступление, тем лучше с точки зрения террористов. Ещё одна отличительная черта - это публичный характер его исполнения. Другие преступления обычно совершаются без претензий на огласку; терроризм же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует.
Систематический индивидуальный террор, осуществляемый революционными политическими организациями, является крайним выражением противостояния, неприятия власти. При всём многообразии выдвигаемых террористическими организациями и одиночками -террористами лозунгов, идей, а порой и конкретных требований, их социальная направленность служит основанием для выделения следующих разновидностей терроризма: терроризм социальный, преследующий цели коренного или частичного изменения экономического либо политического строя собственной страны; национально - этнический терроризм, включающий организации этно-сепаратистского толка и организации, которые поставили своей целью борьбу против экономического и политического диктата инонациональных государств и их представителей; религиозный сепаратизм, связанный либо с борьбой приверженцев одной религии в рамках общего государства с приверженцами другой, либо с попыткой подорвать и низвергнуть светскую власть и утвердить власть религиозную; криминальный (уголовный) терроризм.
Таким образом, видов терроризма и определений его существует множество. Рассмотрим индивидуальный политический терроризм, который был наиболее распространён в России во второй половине XIX -начале XX веков.
Под политическим терроризмом в настоящее время принято понимать тактику политической борьбы с помощью грубого насилия, особенно убийств и других акций, угрожающих жизни и безопасности представителей власти и населения.
Существует мнение, что политический терроризм как некая система -явление достаточно новое, возникшее лишь в конце прошлого столетия. В каком-то смысле это так: «философия бомбы» - сравнительно новая доктрина. Вместе с тем в истории хватает примеров массового уничтожения политических противников. Во многих странах были Варфоломеевские ночи и сицилийские вечерни. Врагов, реальных и мнимых, уничтожали римские императоры, оттоманские султаны, русские цари, а также многие, многие другие...
В России путем террора оппозиционные экстремистские элементы стремились подтолкнуть ход истории, радикально изменить существующий строй, в корне обновить жизнь общества. Политический террор рассматривался ими в качестве эффективного средства запугивания противника, парализации его воли, устранения наиболее видных политических и общественных деятелей, чтобы дестабилизировать внутриполитическую обстановку и создать благоприятные условия для захвата власти или же получения серьёзных уступок от правительства, а также как средство активизации массового движения. Важную роль в террористической борьбе играли также мотивы личной мести властям.
Возникает естественный вопрос: почему именно в России терроризм принял широкие масштабы и достиг столь совершенных организационных форм? Идея терроризма в России проявилась уже в идеях декабристов после Великой французской революции. В документах Следственной комиссии готовые на цареубийство А.А. Бестужев и П.Г. Каховский, именовались «пламенными террористами готовыми на ужаснейшие злодеяния». Часть русских писателей создавали в своих произведениях образы террористов - «тираноборцев» и «борцов за свободу». Их мысли находили отклик в среде разночинной молодёжи, и во второй половине XIX века терроризм в России стал реальностью.
Социальной средой терроризма была интеллигенция. «Народная воля» стала прообразом для последующих (и не только российских) террористических организаций. Историки пришли к выводу, что незавершённость реформ толкала наиболее радикальных революционеров к решительным действиям. Недовольство существовавшим государственным строем побуждало к теоретическим разработкам идеального государства. Отсюда и выросло единоборство интеллигенции с самодержавием. Интеллигенты часто были субъективны и выражали свои интересы - интересы образованных или полуобразованных людей, стремящихся к самореализации и для начала - к устранению внешних для этого препятствий. Террористы - революционеры убивали представителей ненавистного им политического режима в расчёте на пропагандистский эффект. Радикально настроенная часть русского общества не сомневалась в том, что народы, населяющие Россию, с нетерпением ожидают сигнала, по которому тут же поднимутся против царя и помещиков, чиновников и фабрикантов, хотя народ не собирался восставать ради непонятных ему призывов. Убедившись в консервативности крестьян, народники обратились к индивидуальному политическому террору. Акты «освободительной борьбы» получали моральную поддержку интеллигенции и сочувствие либеральной общественности. Потрясало «жуткое, нездоровое единодушие, с которым вся оппозиция, и социалисты и либералы, отказывались осудить террор», - писала А. Тыркова-Вильямс.1 Некоторые либералы начала XX века анализируя проблему нравственной мотивации террора, обвиняли правительство, которое само провоцировало выступления против себя. Так, П.Б. Струве писал: «Условием, которое с исторической необходимостью породило и порождает революционный террор, является в нашей стране бессилие общественного мнения, закона и права...Русский террор вынуждается постоянным игнорированием права государством, в то время как оно обязано не просто подчиняться праву, как отдельные лица, оно обязано блюсти право».2
Л.Н. Толстой также старался понять людей, решившихся на политический террор. В статье «Не убий!» он писал, что правители посылают на смерть во время войн тысячи и миллионы людей, а «...когда убивают их, то такие убийства возбуждают среди королей и императоров и их приближённых величайшее удивлённое негодование. ».3
Кроме того, из самых высоких сфер террористы получали информацию о маршрутах царского поезда, о наиболее благоприятных возможностях проникновения на дачу премьер - министра П.А. Столыпина. А.В. Герасимов однажды обнаружил, что его «лучшему агенту» Азефу до мелочей известны маршруты царского поезда, о чём знали всего 5-7 высокопоставленных сановников. Он выяснил, что информация Азефу поступала от осведомителя «в высшей степени высокий пост в Министерстве путей сообщения».4 Широкую огласку получил факт участия в одном из покушений на Трепова его близкой родственницы.
Власть же полагала, что нигилистов скорее образумят строгие меры. На вполне безобидные действия и выступления либерального толка она отвечала репрессиями, тем самым способствуя развитию леворадикальной оппозиции. В результате она только настроила против себя интеллигенцию и либералов: ссылки без суда, каторга, жестокие приговоры народникам - пропагандистам, смертные приговоры революционерам на основании показаний провокаторов.
Тактика индивидуального политического террора леворадикальных партий
Наследниками народовольцев объявили себя социалисты -революционеры. В 1898 году были подготовлены «Наши задачи. Основные положения программы Союза социалистов - революционеров». В этом документе индивидуальный террор оценивался следующим образом: «Система террористических актов, поддержанных рабочими манифестациями, решит дело освобождения России. Другого выхода нет». А в «Манифесте партии социалистов - революционеров», вышедшем в январе 1901 года, одно из первых положений гласит о решающей роли инициативного меньшинства, энергия которого и должна проявить себя в политическом терроре как ведущей формы борьбы: «Террористическая деятельность прекращается только с победой над самодержавием, с полным достижением политической свободы»41.
Ещё не состоялся учредительный съезд партии, не была принята программа, но с июня 1901 года начала действовать Боевая организация эсеров, возглавил которую Г.А.Гершуни, один из основателей партии. Он был ярым противником самодержавия и убеждённым сторонником террористической тактики борьбы с ним. Важную роль в создании БО сыграла Е.К.Брешко-Брешковская. Она участвовала в революционном движении с 1873 года, поэтому её называли бабушкой русской революции. С 1874 по 1896 г. она пробыла на каторге и в ссылке. Большую роль в Боевой организации играли также бывшие народовольцы, например, М.Р.Гольц.
Создавая Боевую организацию, лидеры эсеров заявляли, что её главная функция - стать «охранительным отрядом», с тем чтобы местные организации не отвлекались от главного дела для «самозащиты и обуздания насильников», поскольку разгул «несдерживаемого самодержавного произвола» переходит всякие границы и становится нестерпимым. Цель БО - борьба с существующим строем посредством устранения тех его представителей, которые будут признаны наиболее преступными и опасными врагами свободы. «Устраняя их, боевая организация совершает не только акт самозащиты, но и действует наступательно, внося страх и дезорганизацию в правящие сферы, и стремится довести правительство до сознания невозможности сохранить далее самодержавный строй.»42, - писал Б. Савинков.
Инициатором применения террора был Гершуни. В статье «По делам вашим воздастся вам» он обосновал применение террора против государства: «Своими чудовищно жестокими и беззастенчивыми мерами они заставили всех потерять веру в возможность какой бы то ни было мирной работы...всю страну они наводнили шпионами...все тюрьмы они наполнили рабочими и молодёжью...они опустошили столицы от интеллигенции...всё это делают наши министры, наши генерал -губернаторы и прочие царские слуги... Мы, социалисты -революционеры, признаём, что всякий, кто не препятствует злодеяниям, совершаемым правительством, является не только попустителем, но и пособником его...Мы считаем не только своим правом, но и своей обязанностью...на насилие отвечать насилием, за проливаемую народную кровь платить кровью его угнетателей».
Убийство П.В. Карповичем министра просвещения Н.П. Боголепова было сочувственно встречено либеральным обществом. Именно это обстоятельство подвигло лидеров эсеров - сторонников террора (в первую очередь Г.А. Гершуни, М.Р. Гоца и В.М. Чернова) приступить к реализации плана систематического террора. Каждый из названных взял на себя определённую функцию: Чернов теоретически обосновал терроризм, Гершуни формировал Боевую организацию и готовил покушения, Гоц, в руках которого сосредоточились все основные организационно -партийные дела, осуществлял посредническую миссию между партийным центром и террористами, а, кроме того, активно участвовал в финансировании БО.44
Разговоры на эту тему велись в очень узком кругу: кроме руководителей в них едва ли кто-нибудь был посвящен. В принципе возражений против террора не встретилось, но открыто с пропагандой этого метода борьбы выступить было решено только после того, как какая-нибудь инициативная группа совершит террористический акт центрального значения. Партия, как было условлено, согласится признать этот акт своим и даст указанной инициативной группе права боевой организации. Гершуни заявлял, что он берет на себя эту задачу, и не скрывал, что первый удар, для которого, по его словам, уже имелись добровольцы, будет направлен против министра внутренних дел Д.С. Сипягина.
Немедленно по приезде в Россию Гершуни сосредоточил свое внимание на подготовке покушения против Сипягина. Добровольцем, который вызвался на это дело, был молодой киевский студент С. В. Балмашев. По плану Балмашев, если бы ему не удалось стрелять в Сипягина, должен был бы сделать попытку убить обер-прокурора синода К.П.Победоносцева, одного из вдохновителей крайней реакции в России. Вообще, выбор и цели для теракта тщательно продумывался, в большинстве случаев это были те, кто, по мнению эсеров, прославился наибольшей жестокостью к населению. Это в значительной степени способствовало популярности партии эсеров и её Боевой организации.
Все приготовления велись в Финляндии, откуда 15 апреля 1902г. выехал Балмашев, переодетый в форму адъютанта. В последнюю минуту покушение едва не расстроилось: только в вагоне «офицер» заметил, что он забыл в гостинице такую необходимую часть военного туалета, как сабля. Пришлось по дороге купить новую. Покушение на Сипягина выглядело очень эффектно. С.В.Балмашев явился в форме генерал-адьютанта в Мариинский дворец, где размещался Совет министров. Он приехал немного ранее назначенного для приема часа с таким расчетом, чтобы встретить министра в вестибюле. Расчет был точен: «адъютанта великого князя Сергея», как себя назвал Балмашев, впустили в приемную, и когда появился министр, несколько удивленный, зачем к нему приехал специальный посланец великого князя, Балмашев вручил ему в запечатанном пакете приговор Боевой организации и двумя выстрелами смертельно ранил его. Большинство членов Комитета министров стали свидетелями его агонии. Вот как описывает свои впечатления Любимов, в то время управляющий канцелярией министерства внутренних дел: « грузное тело Сипягина не умещалось на узком ларе, куда его положили, и постоянно сползало; его держали под руки председатель комитета министров И.Н.Дурново и министр путей сообщения кн. М.И.Хилков. Им помогал министр финансов С.Ю.Витте...Сипягин громко, как бы всхлипывая, стонал, сознание, по-видимому, оставляло его. Он всё повторял: «Я никому не сделал зла. А Государю скажите...рубашка Сипягина была разрезана и видна была большая рана выше поясницы, причём всё было кругом обожжено, так как выстрел был в упор. »45
Это было первое выступление Боевой организации. СВ. Балмашев за него заплатил своей жизнью: военный суд приговорил его к смертной казни. 16 мая он был повешен в Шлиссельбурге.
Убийство Сипягина произвело огромное впечатление в стране. Особенный подъем испытывали, естественно, социалисты-революционеры, которые вводили теперь террор в арсенал революционной борьбы, и в первую очередь Гершуни: «В начале было дело, - говорил он. - Гордиев узел разрублен. Террор доказан. Он начат. Все споры излишни».46 Он был прав: убийство Сипягина действительно открывало новую главу в истории борьбы с русским абсолютизмом - главу о борьбе террористической. Именно с этого момента ведет свое существование Боевая организация партии социалистов-революционеров. В желающих «мстить» недостатка не было: на смену каждому павшему подходили десятки, сотни новых добровольцев.
После этого акта, Черновым, при ближайшем участии Гершуни, была написана основная статья, объясняющая причины применения террора -«Террористический элемент в нашей программе». В ней, в частности, говорилось, что террор - это средство самообороны для защиты от правительственных репрессий. На любой удар, утверждалось в статье, следует отвечать ударом. А агитационное значение террористических актов в том, что они заставляют людей политически мыслить и узнавать в революционерах истинных защитников угнетённых. Чернов подчёркивал, что террористические средства борьбы - не самодовлеющая система борьбы, а лишь часть многоликой борьбы с врагом. Террор должен быть переплетён со всеми прочими способами и партизанского, и массового напора на правительство. Однако, автор подчёркивал, что партия не ищет в этом средстве «какого-то мистического, единоспасающего и всеразрешающего средства, какой-то панацеи, какой-то разрыв - травы, перед которой размыкаются все замки и запоры».47
Боевая организация была тщательно законспирирована, была автономна даже по отношению к руководящим органам партии. Стать ее членом было весьма не просто и считалось большой честью. Многие из них были революционными фанатиками. «К террору он пришел своим, особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву», - писал о Каляеве, убийце великого князя Сергея Александровича, его товарищ по партии, один из лидеров Б. В. Савинков. По поводу убийства министра внутренних дел В.К. Плеве бомбой Е.С. Сазонова Савинков написал: «Сазонов пошёл умирать.
История создания политической полиции
Политическая полиция Российской империи - ровесница самого государства. На рубеже веков она занимала одно из важнейших мест в системе государственных учреждений России. Это объясняется тем, что рост революционного движения и терроризма заставлял императора и правительство принимать меры по сохранению строя и безопасности, усиливая органы политического сыска. В свете последних событий, когда наша страна, да и весь мир сталкивается с проблемой террористических акций, можно обратиться к опыту царских спецслужб, которые эффективно противостояли этому социально - политическому явлению.
Относиться к сыску можно по - разному, но отрицать его необходимости нельзя, отчего он и существует без исключения во всех государствах Старого и Нового света, причём техника его везде одинакова, но чем демократичней конституция в стране, тем уже сфера розыскной деятельности в политическом отношении. Под понятием «политический сыск» подразумеваются действия, направленные лишь к выяснению существования революционных и оппозиционных правительству партий и групп, а также готовящихся ими различных выступлений как-то: убийств, грабежей, называемых «экспроприациями», агитации и прочее, ас 1914 года, в особенности, шпионажа и пропаганды в пользу австро-германского блока.1
За точку отсчета начала организации и деятельности специальных служб на Руси, по- видимому, следует принять 1565 г., когда царем Иваном IV был создан прообраз будущей политической полиции.
Жестокость Царя порождала множество заговоров против него, однако и без этого мнительный царь повсюду видел заговорщиков, особенно среди ближних бояр, стремился раскрыть воображаемые заговоры и измены, создавая механизм обеспечения безопасности Главы государства, ориентированный на беспощадное подавление потенциальных политических противников. Машина политического сыска начала набирать обороты. Иван IV заложил основы использования сыска для формирования ближайшего окружения из политически благонадежных соотечественников. Он предоставлял им наиболее благоприятные условия для существования, достаточно широкие права и свободы. Людей, в преданности которых царь испытывал сомнения, причем зачастую ничем не обоснованные, изгоняли в отдельные районы, с менее благоприятными условиями существования. Признак деления россиян на благонадежных и неблагонадежных подданных был характерен для всех последующих правителей царской России. Исследователи истории политического сыска в царской России Ч. Рууд и С. Степанов отмечают: «В русской истории одной из центральных тем всегда было неустанное стремление власти следить не только за наличием преданности подданных, но и за степенью их преданности; и вот эта извечная попытка разыскать врагов монарха прежде, чем они нанесут ущерб ему или его окружению, привел к рождению розыскных институтов, призванных обнаруживать всех, кто склонен к такому умыслу или уже злоумышляет против существующего строя».2
В эпоху сословно представительной монархии (середина XVI - XVII века) под влиянием обострений, вызванных развитием крепостного права, сеть органов выполняющих полицейские функции, существенно расширилась. На смену дворцово - вотчинной пришла приказная система управления. В числе приказов можно было выделить группу, выполнявшую преимущественно судебно-полицейские функции. В середине XVI века систему полицейско-сыскных органов государства возглавлял разбойный приказ. Он занимался сыском и судом по «разбойным» делам и через органы губного и земского управления осуществлял руководство местной полицией. В XVII веке произошла реорганизация местного управления: в 146 городах с уездами земские, губные избы и городовые приказчики стали подчиняться назначаемым из центра воеводам, принявшим на себя административные, полицейские и военные функции. Контроль за деятельностью воевод осуществлял приказ. Круг полицейских обязанностей воевод не был четко определен законодательством и наказами. Основные полицейские функции сводились к охране общественного порядка.
Таким образом, обзор исторических материалов, отражающих организацию и деятельность органов раннефеодальной и сословно -представительной монархии показывает, что специальных органов полиции в России X - XVII в.в. не было. Полицейские обязанности выполнялись большинством органов государства как в центре, так и на местах. Поэтому термин «полиция» можно употреблять по отношению к России XVII в. лишь условно. Более правильно будет говорить об органах, которые решали вопросы, составившие впоследствии особую полицейскую функцию, вычленившихся из общей охранительной функции государства.
Во второй половине XVII в. - первой четверти XIX в. в России утверждается абсолютная монархия. Пётр I создал в 1718 году Тайную канцелярию для охраны государства, отслеживания негативных явлений и проверки доносов. Возникшие специальные политические репрессивные органы более интенсивно стали развиваться во второй четверти XVIII века. После ликвидации Канцелярии в 1726 году контрольно-розыскные и надзорные функции перешли к Верховному тайному совету, а в 1731 году - к специально созданной канцелярии тайных розыскных дел, контролируемой Сенатом. Это был действительный карательный орган, прототип тайной полиции.
Манифестом 1762 года Петр III официально ликвидировал тайную полицию и канцелярию тайных розыскных дел. Однако на деле ее функции были возложены на третью экспедицию Сената3. Впервые в российской истории полиция становится самостоятельным звеном государственного аппарата. Реформы полицейских органов, осуществленные Екатериной II, преследовали цель укрепить правительственный аппарат на местах. Во второй половине XVIII века в России был создан разведывательный аппарат специальных полицейских органов, предназначенный для защиты фискально полицейских интересов абсолютистского государства. Манифестом Екатерины II 1762 года были внесены существенные изменения в организацию нового тайного ведомства. Согласно ее распоряжению, тайная экспедиция оказалась в подчинении одного генерал - прокурора.
Передача тайной экспедиции в ведение генерал - прокурора обеспечивала органам политического сыска максимальную централизацию, независимость от других учреждений и сохранение наиболее полной секретности расследований. Тайная экспедиция, действовавшая в условиях нараставшего народного недовольства, с первых дней своего существования развернула активную деятельность. Поводом для возбуждения политических дел в тайной экспедиции чаще всего служили доносы. Широко применялась пытка, которая была отменена лишь Александром І в 1801 году. Помимо широкого использования доносов, осуществлялась перлюстрация частной переписки подозрительных лиц, организовывалась слежка за радикально настроенными лицами.
В период царствования Павла I городское сословное самоуправление было слито с органами полиции. Вместо управ благочиния были учреждены городские правления - ратгаузы, соединявшие в себе административно-полицейские, финансово-хозяйственные и частично судебные функции. В гатчинских войсках Павла I была учреждена воинская команда, называющаяся то жандармским (от фр. «вооружённый человек»), то кирасирским полком.
Александр I после вступления на престол повелел навсегда уничтожить Тайную экспедицию. В своем манифесте от 2 апреля 1801 года монарх резко осудил политику тайного политического сыска.
Наряду с упразднением политического розыска была подтверждена отмена пыток. Однако позже Александр I пришел к выводу, что абсолютизм не может существовать без тайной полиции. В поисках наиболее эффективного варианта структуры политического сыска создавались многочисленные комитеты, канцелярии, экспедиции.
Александр I наряду с реформированием политической полиции осуществил изменения в организации общей полиции. В 1802 году было создано Министерство внутренних дел, основной задачей которого было заботиться «о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве империи». В 1805 году был учрежден «комитет высшей полиции», а в 1807 году - секретный «Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общественного спокойствия».
Методы работы охранного отделения Москвы
Одним из вспомогательных средств сбора информации для Департамента полиции и охранных отделений была перлюстрация, т.е. секретное ознакомление с письмами без ведома корреспондентов и адресатов. При императоре Александре III Министерству Внутренних дел, в интересах охранения порядка и безопасности в Империи, было разрешено пользоваться перлюстрацией. Ещё в 1840 году граф Бенкендорф писал: «Перлюстрация - это есть одно из главнейших средств к открытию истины, представляя, таким образом, способ к пресечению зла в самом его начале; она служит также указателем мнений и образа мыслей публики о современных происшествиях и о разных правительственных мерах и распоряжениях»42. Тайное вскрытие и копирование частной корреспонденции играло важную роль в противодействии террористическим организациям, так как давало возможность получать информацию о революционном подполье. Этот метод помогал выявлять связи революционеров -террористов, их местонахождение и роль в партийной организации. Вскрытие частной корреспонденции являлось нарушением правил всемирного почтового союза и лица, виновные в подобном преступлении, подвергались повсюду тяжким наказаниям. Правительство никогда не узаконивало перлюстрации, а Севастьянов, главный начальник почт и телеграфов в ответ на речь депутата Шингарёва с трибуны Государственной Думы заявил, что существование «чёрных кабинетов - миф и сознательная ложь». О них знали считанные лица даже в органах политического сыска, и их деятельность была окутана глубочайшей тайной. Они не значились ни в каких законах Российской империи. Вход в чёрный кабинет на петербургском почтамте был замаскирован, и обслуживающие его чиновники проходили в своё учреждение...через шкаф. В каждом таком учреждении состояло на службе несколько человек, знавших до 8 иностранных языков. С 80-х годов ХІХв. и вплоть до падения самодержавия в России при смене каждого министра внутренних дел в здании министерства появлялся старичок в потёртом мундире. Он записывался на приём к новому министру и, оказавшись в его кабинете, с загадочным видом молча протягивал министру конверт. Распечатав его, министр обнаруживал указ Александра II, дававший право старшему цензору М.Г. Мардарьеву руководить делом перлюстрации писем на петербургском почтамте. Иногда даже министр внутренних дел впервые только из этого указа узнавал о существовании в России «секретных отделений цензуры».4 Нередко этот инструмент использовался чиновниками и для получения компрометирующих материалов на своих же коллег. Уходя в отставку, каждый министр внутренних дел старался уничтожить доказательства слежки за коллегами и подчинёнными. А.А Лопухин, войдя в кабинет только что убитого Плеве, обнаружил пакет своих собственных писем. И если раньше перлюстрация осуществлялась выборочно, то при Александре III её даже расширили и систематизировали, так как император хотел иметь информацию не только о революционерах, но и о суде, о должностных лицах, и об аристократах, за чьи внешние лесть и повиновение он желал проникнуть. Сначала перлюстрировали письма только тех лиц, о которых получалось специальное предписание из Департамента Полиции, но из-за малого количества материала начали подвергать пересмотру вообще все письма из-за границы и внутреннюю подозрительную корреспонденцию. Переписка, адресованная на имя лица, уже привлечённого к следствию, задерживалась и прочитывалась официально.
Сотрудники, работающие в «чёрном кабинете» годами, становились отличными графологами, способными по почерку определить облик человека, примерное же содержание письма они определяли по внешнему виду конверта или по почерку. Многолетняя практика «цензоров» вырабатывала у них такой навык, доходящий до чутья, что, основываясь на бледных внешних признаках пакета, они обнаруживали массу писем, в которых оказывались и шифры, и химический текст, и условные выражения - черта под именем, необычная помарка на конверте, какая-либо точка или крестик, адрес «для» и т.п.45 Из общей массы просматриваемых писем получали нередко ценные данные, и это дало повод поставить дело на широкую ногу. Из писем с подозрительным или нелегальным содержанием снимались три копии: одна оставалась при цензуре, вторая шла к высшему административному лицу, третья - обязательно в Департамент полиции; подлинник письма отправлялся по назначению. Письмо явно предосудительного содержания, заключающее в себе определённый материал для возбуждения дела против адресата или отправителя, доставлялось в подлиннике местным жандармам и те, в большинстве случаев, арестовывали вместе с письмом и самого адресата. Техника вскрытия требовала определённых навыков: письма сначала просматривали со всех сторон и разъединяли те края, которые менее всего склеены. Для того, чтобы вынуть письмо, его можно было и не распечатывать, а достаточно иметь в углах конверта маленькие щели, в которые продеваются тонкие стальные щипцы, захватывающие письмо и медленно сворачивающие его в трубку. В таком виде письмо легко вынимается из конверта, а затем, таким же способом вкладывается в него обратно. Большинство же писем вскрывалось при помощи пара. Существовало много других приёмов, которые зависели исключительно от способностей чиновника. Бывший цензор С.Майский вспоминает, что «письма, перлюстрированные в России, как бы хитро заделаны ни были, не сохраняют в себе ни малейшего следа вскрытия, даже для самого пытливого глаза, даже самый опытный взгляд перлюстратора зачастую не мог уловить, что письмо было уже однажды вскрытым. Никакие ухищрения, как царапины печати, заделка в сургуч волоса, нитки, бумажки и т.п. не гарантировали письма от вскрытия и абсолютно неузнаваемой подделки. Весь вопрос сводился только к тому, что на перлюстрацию такого письма требовалось больше времени. Много возни было только с письмами, прошитыми на швейной машинке, но и это не спасало, а только ещё больше заставляло обращать на такие письма внимание в предположении, что они должны содержать весьма ценные данные, раз на их заделку потрачено много времени и стараний».47 Чтобы написать невидимое письмо, авторы пользовались лимонным соком или молоком. Для того, чтобы прочитать такое письмо, перлюстраторам достаточно было его нагреть, или смазать 1,5% раствором хлористой жидкости. Иногда письма писались химическими чернилами, тогда агентам приходилось пользоваться для проявления текста особыми реактивами. Вернуть в прежнее состояние такое письмо было уже нельзя, и они после прочтения попросту подделывали письма и отправляли адресату.
На просмотренной корреспонденции ставился специальный значок -«муха», чтобы письма вторично не вскрывались на другом пункте. Жандармы никогда не предъявляли материалы, полученные в результате перлюстрации в качестве доказательства в суде, называя их агентурными данными. Тот, кто не хотел делать свою переписку достоянием полиции, шел на всяческие ухищрения, чтобы обмануть перлюстраторов. Так, граф Н.П.Игнатьев, будучи послом в Турции, отправлял свои послания в простых (не заказных) грошовых конвертах, которые пролежали некоторое время с селёдкой и мылом, и заставлял своего лакея писать не на имя министра иностранных дел, кому они и предназначались, а на имя его дворника или истопника, по частному адресу.
Чтобы обезопасить свои письма от посторонних глаз, сами агенты тайной полиции посылали их заказными в двух конвертах с сургучной печатью, причём на месте печати делался прорез, чтобы сургуч при запечатывании проник до внутреннего конверта и припечатал его к наружному. Письма рекомендовалось сдавать на вокзалах, или же опускать в почтовые ящики поездов.
Были случаи, когда арестовывали детей 12-14 лет, или стариков только потому, что их именами пользовались для адреса, иногда без их ведома, а так как жандармам не удавалось установить действительного получателя, то они набрасывались на фиктивных адресатов.
Ещё один способ, использовавшийся революционерами - шифровка писем. Самым лучшим шифром, почти неподдающимся расшифровке, являлась любая страница малоизвестной книги или шифр по произведениям известных писателей: Некрасова, Пушкина, Лермонтова и других. П.П. Заварзин в своих воспоминаниях так описывал эти ухищрения: «Для шифровальной переписи по книге необходимо было иметь и автору письма и адресату одно и то же издание. Обыкновенно берут распространённое сочинение, которое можно приобрести в каждом городе и даже на железнодорожной станции. В шифре обозначается сначала страница, затем идут дроби, в которых числитель указывает строчку и знаменатель букву. Так: 75, 3/5, 9/7 и т.д. будет означать: 75 страница, 3-я строчка, 5-я буква, 9-я строчка, 7-я буква и т.д.»48
