Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография и источники по социально-политической истории древнерусского общества 24
1.1. Историография 25
1.2. Источники 54
Выводы 75
Глава 2. Становление институтов власти в условиях эволюции древнерусского общества VI-IX вв 83
2.1. Развитие социально-политической организации общества как основа формирования института княжеской власти 84
2.2. Роль и функции в обществе древнейшего родоплеменного института власти - веча 104
Выводы 119
Глава 3. Кристаллизация институтов публичной власти на Руси IX-XI вв 122
3.1. Образование государства Русь: значение «легенды о призвании Рюрика» для укрепления публичной власти 123
3.2. Источники власти и основания властвования русских князей вистории и летописной традиции 148
3.3. Генезис военно-политической организации при князе 163
Выводы 184
Глава 4. Легитимизация княжеской власти в древнерусском обществе Х-ХИвв 188
4.1. Легитимность власти как основа государственности 190
4.2. Оформление принципов престолонаследия на Руси и сакрализация власти в общественном сознании 201
4.3. Проблема междукняжеских разделов в средневековых монархиях: политическое значение «ряда» Ярослава 218
4.4. Борьба Ярославичей за право отчины 237
Выводы 248
Глава 5. «Другое средневековье»: легитимность княжеской власти на Руси в контексте Священного Писания 252
5.1. Герменевтический анализ образа князя Владимира І в ПВЛ через призму средневекового «литературного этикета» 253
5.2. Значение Киевской Софии для статуса княжеской власти в древнерусском обществе: образ Премудрости в сакральной традиции 269
5.3. Осмысление «Поучения» Владимира Мономаха как идеологической концепции утверждения династического старшинства и легитимности власти Мономаховичей 284
Выводы 312
Заключение 320
Список источников и литературы 333
- Историография
- Развитие социально-политической организации общества как основа формирования института княжеской власти
- Образование государства Русь: значение «легенды о призвании Рюрика» для укрепления публичной власти
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение истории властных структур всегда было приоритетным направлением отечественной историографии, поскольку последняя зарождалась и развивалась прежде всего как история государства. Развитие конкретно-исторических и компаративных исследований привело к выводам, которые в значительной степени оспаривали предыдущий исследовательский опыт. Назрела насущная потребность еще раз обратиться к анализу и оценке тех основных характеристик, которые давались властным институтам в исторической науке.
Изучение политической истории государства, и в частности его властных институтов, является важнейшей частью исторической науки, поскольку тема российской государственности, ее эволюции, значения и роли в истории имеет не только научный, но и общественно значимый характер. Период Древней и Средневековой Руси не является исключением, так как именно в то время сформировались многие особенности системы власти и механизмов ее функционирования, которые ощутимо сказываются и в настоящее время.
В последнее время отмечается заметная актуализация знаний о характере власти в Древней и Средневековой Руси, высок общественный интерес к этой проблематике. Несмотря на широкую разработку проблемы формирования Древнерусского государства, малоизученными остаются генезис княжеской власти и процесс ее легитимизации, выраженный через отношения иноземных князей и местных, князей-родственников, князей и «земли». Стоит отметить, что в отечественной историографии мало уделялось внимания как специфике внутрисистемных связей в рамках института княжеской власти, так и специфике внешних связей в рамках отношений института князя с другими структурами власти; практически не рассматривались такие значимые вопросы, как: легитимность власти, десигнация власти, сакральность власти, статус князя в обществе и внешнем мире, мало внимания уделялось теологическому фактору и оказываемому им влиянию на генезис института княжеской власти.
Актуальность темы исследования в первую очередь связана с необходимостью переосмысления закономерностей процесса формирования института княжеской власти в древнерусском обществе в связи с изменением подходов к проблеме исторического развития государства, а также с новым прочтением накопленного нарративного материала. Сегодня особое значение приобретают работы по социально-политической истории Древнерусского государства, в
частности те из них, которые посвящены формированию властных институтов, так как без подобных исследований невозможно плодотворное изучение государственно-правовых отношений в современной России.
Несмотря на широкую разработку проблемы формирования Древнерусского государства, отсутствует комплексный подход к вопросу генезиса и легитимизации институтов власти, в частности княжеской власти в Древней Руси.
Накопленный исследовательский опыт позволяет по-новому поставить проблему генезиса княжеской власти на Руси VI-XII вв., при этом системно проследив и проанализировав процесс генезиса во всех проявлениях экономических, социальных, политических и этнокультурных связей, что, в свою очередь, невозможно без глубокого анализа общественного положения князя, его статуса, династических связей и т. д. Значимость этих и других факторов тем более велика, что от них во многом зависели судьбы народа и государства в целом.
Степень научной разработки проблемы. Научная историография проблемы в силу ее значимости для исследования обозначенной темы рассматривается в первой главе диссертации. В связи с тем что для исследования важное значение имели как общие работы по проблеме становления и развития Русского государства, так и посвященные политической истории государства, в частности генезису властных структур, необходимо классифицировать весь накопленный в этой области историографический багаж на две основные группы. Первую группу составляют фундаментальные труды, посвященные вопросам становления Русского государства, эти работы отражают различные исторические концепции и относятся к различным периодам отечественной историографии, однако их значимость для исследования крайне велика в связи с тем, что в них отражено состояние изучаемой проблемы по отношению к генеральной идее. И именно это - соотнесение интересующей нас тематики с общим направлением развития отечественной исторической науки - наиболее важно в этих работах. Перечислим здесь наиболее значимые для нашего исследования труды этой группы: Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей // Вестник древней истории. 1938. № 1; Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль древней Руси (XI-XIV вв.). М., 1960; Вернадский Г. В. История России. Т. 1-5. Тверь, Москва. Том 1. Древняя Русь (1943); том 2. Киевская Русь (1948); том 3. Монголы и Русь (1953); том 4. Россия в средние века (1958); том 5. Московское царство (1968-69)); Греков Б. Д. Киевская
Русь. М., 1964; Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.). М., 1999; Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. 4-е изд. СПб., 1912; Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. М., 1882-1886; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1-4. М., 1989-1992; Ключевский В. О. Курс русской истории // Соч. М., 1956. Ч. 1; Костомаров Н. И. Мысли о федеративном начале Древней Руси // Исторические монографии и исследования. Т. I. СПб., 1872; Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998; Лихачев Д. С. Великий путь. М., 1987; Мавродин В. В. Древняя Русь. М., 1946; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей ІХ-ХІІ веков. М., 2001; Насонов А. Н. «Русская Земля» и образование территории древнерусского государства: Ист.-геогр. ис-след. СПб., 2002; Павлов-Сильванский Н. Г. Феодализм в Древней Руси. СПб., 1898; Пангуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси // Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965; Пихоя Р. Г. История государственного управления в России. М., 2001; Рыбаков К. Р. Расцвет Киевской Руси. М., 1908; Свердлов М. Б. 1983. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. М., 1983; Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М., 1982; Сергеевич В. И. Лекции и исследования. 4-е изд. СПб., 1890; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. II, III. М., 1852; Татищев В. Н. Собр. соч. Т. 1-8. М., 1994-1996; Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М., 1975; Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме Древнерусского государства X - начала XIII в. // Исторические записки. Вып. 89. М., 1972; Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в киевской Руси. М.; Л., 1939.
Вторую группу историографического наследия по тематике исследования составляют работы, посвященные отдельным аспектам властных отношений на Руси, а также исследованию генезиса властных институтов в древнерусском обществе. Среди этой группы трудов определяющее значение для диссертации имели следующие: Александров Д. Н., Мельников С. А., Алексеев С. В. Очерки по истории княжеской власти и соправительства на Руси в IX— XV веках. М., 1995; Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль древней Руси (XI-XIV вв.). М., 1960; Горский А. А. Государство или конгломерат конунгов? Русь в первой половине X века // Вопросы истории. 1999. № 8; Грибанов Д. А. Некоторые проблемы механизма перехода княжеской власти у восточных славян в VI-IX вв. // Право и политика. 2005. № 6 (66); Кобрин В.
Б. Власть и собственность в средневековой Руси. М., 1984; Котляр Н. Ф. К вопросу о характере и форме государственной власти на Руси (вторая половина XI — начало XII в.) // Россия - Украина: история взаимоотношений. М., 1997; Ле Гофф Ж. Другое средневековье: Время, труд и культура Запада. Екатеринбург. 2000; Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб., 2005; Мавродин В. В. О племенных княжениях восточных славян // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971; Назаренко А. В. Родовой'сюзеренитет Рюриковичей над Русью (Х-ХІ вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1985-1986; Пассек В. В. Княжеская и докняжеская Русь. М., 1870; Пангуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ, князья, религия. Ч. 1 // Из истории русской культуры. Т. 1. Древняя Русь. М., 2000; Пресняков А. Е. Княжее право в Древней Руси: Очерки по истории Х-ХП столетий. СПб., 1909; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в X - первой половине XIII в. М., 1977; Соловьев С. М. История отношений между князьями Рюрикова дома. М., 1847; Свердлов Б. М. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI -первой трети XIII в. СПб., 2003; Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2. Вече и князь. СПб., 1867.
Целью данного исследования является изучение процесса генезиса института княжеской власти и выявление основ легитимности этой власти в древнерусском обществе. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:
Выявить причины «призвания» на Русь варяжских князей.
Уточнить эволюцию титула «светлый князь» и ее значение.
Определить факторы, способствовавшие получению Киевского стола
князьями и вывить основные этапы процедуры передачи власти.
Вывить факторы, способствовавшие возвышению княжеской власти в
XI в.
Выявить основания легитимности княжеской власти в общественном
сознании и определить роль и значение ветхозаветных образов для
утверждения легитимности власти правящих князей.
Классифицировать факт передачи земель Владимиром и Ярославом
своим сыновьям.
Определить роль завещания Ярослава для оформления «отчинного
права» на Руси.
Выявить новые принципы междукняжеских отношений, заложенные договором 1097 г.
Определить функции административно-судебного аппарата при князе в процессе его генезиса.
Проанализировать в контексте христианской традиции и средневекового «литературного этикета» образы русских князей, внесших наиболее значимый вклад в процесс легитимизации власти рода, - Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха. Выявить значение храма св. Софии в Киеве для процесса легитимизации княжеской власти и определить значение обнаруженной в св. Софии греческой надписи вокруг изображения Богоматери Оранты. Определить смыслы и значение «Поучения» Владимира Мономаха. Выявить и проанализировать ряд текстологических совпадений «Поучения» и других источников.
Определить, с какой целью вставлено «Поучение» в текст Лавренть-евской летописи. Перечисленные задачи определили структуру работы.
Объектом исследования является древнерусское общество. Предметом исследования являются институт княжеской власти и тенденции его развития в древнерусском обществе; основные характеристики властных полномочий князей и направления внешней и внутренней политики первых русских князей, статус их власти в обществе; причинно-следственные связи, оказывающие воздействие на порядок преемственности столов; статус княжеской власти и образ русского князя в общественном понимании после принятия христианства. Предметом исследования также является процесс легитимизации княжеской власти, где изучению подлежит сам обряд «вокняжения» и оформления процедуры передачи власти и литературные аллегории, при помощи которых проводилась в русских письменных источниках идея легитимности власти.
Хронологические рамки исследования определяются с учетом предмета исследования. Диссертация представляет собой обобщающую работу по проблеме генезиса и легитимизации института княжеской власти в древнерусском обществе. В этой связи в ней рассматриваются основные тенденции указанного процесса в период с VI по XII в., так как именно в этот период складывались характерные особенности института княжеской власти и механизмы его функционирования. Начальная грань - VI в. - это время, когда на ранних
этапах развития древнерусского общества начинали выкристаллизовываться властные структуры, образовывались зачатки властных институтов. Последняя грань определяется распадом Древнерусского государства - начало XII в.
Источниковая база исследования определена с учетом темы. Работа с источниками по древней истории имеет явно выраженную специфику.
Во-первых, это связано с ограниченностью источников, дошедших до наших дней, а также с тем, что подавляющее большинство источников по ранней русской истории сохранилось лишь в сравнительно поздних списках XV-XVII вв., что, безусловно, осложняет работу по верификации материала, во-вторых, исследователь сталкивается с трудностями, связанными с достоверным прочтением источников на древнерусском языке, в случае рукописных источников - это древнее уставное письмо, в - третьих, сложности изучения источников, связаны с интерпретацией терминов и фразеологизмов, многие понятия которых остались невербализованы из-за отсутствия богословской и схоластической традиции на Руси. В таких условиях остается лишь один путь исследования — ретроспективный анализ документальных источников XV-XVII вв. с целью выявления в них архаизмов, элементов социально-политической организации периода Киевской Руси.
Диссертационное исследование опирается на широкий круг источников. Среди них летописи, являющиеся основной источниковой базой для изучения рассматриваемой проблемы, они дают возможность верификации выводов исследователей; нормативно-правовые источники, позволяющие проанализировать процесс законодательного оформления властных отношений, мемуарная литература, отражающая сциокультурные традиции древнерусского общества, апокрифическая литература, дающая возможность проследить развитие властных институтов на Руси через призму христианской традиции и агеографиче-ские, позволяющие провести сравнительный анализ, в первую очередь, социокультурного развития восточных славян и других народов. Подводя итог использованным в исследовании источникам, назовем главные из них: «История войн Юстиниана» Прокопия Кесарийского, трактат «О происхождении и деяниях гетов» Иордана, «Ответы на вопросы» Менандра, «История» Менандра, «Церковная история» Иоанна, «Стратегикон» Маврикия, «История» Феофи-лакта, древнескандинавские географические сочинения, исландские королевские саги; Священное Писание, книга пророков Исайи, книга Иеремии, книга Иезекииля, «Притчи Соломоновы», «Премудрости Соломона», «Премудрости Иисуса, сына Сирахова», Псалтирь, «Шестоднев» Иоанна Экзарха Болгарско-
го, Палея Толковая, Физиологи, Патерик Киево-Печерского монастыря, «Великая хроника», Хроника Иоанна Малалы, Хроника Георгия Амартола, «Слово о Законе и Благодати» Иллариона, Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись, Радзиловская летопись, Новгородская I летопись, грамоты Великого Новгорода и Пскова, «Изборник Святослава» (1073 г.), «Изборник Святослава» (1076 г.), Правда Русская, «Поучения», «Заветы», «Златоусты», «Память и похвала князю Владимиру» Мниха, «Послание к пресвитеру Фоме» Климента Смолятича.
В силу особой значимости древних письменных источников для исследования автор счел необходимым в 1-й главе диссертации рассмотреть более детально некоторые памятники древнерусской культуры и историю их появления, изучение которых, в свою очередь, позволило приблизиться к пониманию причинно-следственных связей социально-политических процессов, происходящих в глубокой древности нашего Отечества.
Методологической основой диссертационного исследования стали
принципы историзма, объективности, достоверности. В методологическом
плане автор опирался на всю совокупность общественного знания. В диссер
тации использован комплекс общенаучных методов: историко-ситуационный,
историко-генетический (ретроспективный), проблемно-хронологический, ис-
торико-сравнительный (компаративный), периодизации и специально-
исторических методов, среди них: системно-структурный, исторической ре
конструкции, культурно-исторический (цивилизационный), историко-
логический, статистический, комплексности.
Применение общенаучных методов в первую очередь было построено на использовании в работе принципа объективности, что позволило провести максимально беспристрастное исследование без политизированного отображения исторической действительности. Принцип объективности, ориентированный на всесторонний анализ и достоверную оценку исторических фактов и требующий рассмотрения предмета без политико-идеологических пристрастий, был реализован автором как в максимально полном отражении всего спектра суждений и оценок по данной проблеме, так и в научно-критическом подходе к их анализу, а также в соотнесении всех суждений и оценок с историческими реалиями и источниковой базой.
Проблема генезиса института княжеской власти рассматривалась с позиции принципа историзма, непосредственно связанного с принципом объективности, при этом учитывалось влияние различных внешних и внутренних фак-
торов в их взаимосвязи и взаиморазвитии, что позволило провести рассмотрение предмета исследования как результата диалектического взаимодействия объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях и сформировать суждения на основе структурно-функционального анализа и осмысления совокупности этих факторов.
На основании принципа историзма в исследовании был проведен научный анализ проблемы генезиса княжеской власти в культурно-исторических условиях, характерных для каждого этапа развития древнерусского общества. Руководствуясь этим принципом, в работе проанализированы процессы становления и развития княжеской власти, выявлена специфика происходящих изменений и трансформаций в структуре данного института с VI по XII в.
В рамках принципа историзма применены два метода - историко-ситуационный и историко-генетический (ретроспективный). Так, применение историко-ситуационного метода позволило провести исследование в контексте соответствующей исторической ситуации, а также выявить, в какой мере историки адекватно воспринимали историческую реальность того времени, а главное - учитывали ее в проводимых исследованиях.
Историко-генетический (ретроспективный) метод позволил автору раскрыть суть явлений прошлого с определенной исторической дистанции, когда уже в той или иной мере обнаружились исторические результаты соответствующей деятельности. В связи с тем что по своей логической природе историко-генетический метод является аналитически-индуктивным, а по форме выражения информации — описательным, он позволил показать причинно-следственные связи и закономерности развития института княжеской власти в их непосредственности, а исторические события и личности князей охарактеризовать в их индивидуальности и образности, показать изменение условий и способов властвования. В рамках историко-генетического метода в работе использовался ретроспективный подход, что позволило рассмотреть явления прошлого с определенной временной дистанции.
С помощью проблемно-хронологического метода исследуемые явления были систематизированы во временной последовательности, что позволило максимально подчинить структуру каждой главы хронологии и синхронии.
В свою очередь, историко-сравнительный (компаративный) метод, используемый в работе, дал возможность сопоставить события, явления и процессы по их пространственно-временному сходству и различию; раскрыть сущность исследуемых явлений в тех случаях, когда она не очевидна, и на ос-
нове имеющихся фактов выявлять общее и закономерное, с одной стороны, и качественно отличное — с другой.
Данный метод позволил с помощью сравнительного анализа основных принципов властвования в различных древних государствах, например франкском и польском королевствах, с принципами властвования на Руси более детально проанализировать сущность этих принципов и вывести некоторые закономерности развития властных институтов в древнерусском обществе. В этом случае сравнительный анализ носил выраженный синхронический и диахронический характер, где синхрония позволила сравнить подобные институты в различных государствах в одном и том же историческом времени и выявить общие закономерности и особенности, а диахроническое сравнение дало возможность сопоставить один и тот же институт власти в разные периоды его развития.
Использование историко-сравнительного метода позволило выйти за пределы изучаемых явлений и на основе аналогий прийти к широким историческим обобщениям и параллелям. Данный метод в сочетании с методом отождествления и аналогии как логической основы позволил выявить как общие, так и особенные черты в развитии института княжеской власти, а, в свою очередь, метод периодизации позволил выделить и ряд этапов в этом развитии.
Наряду с вышеперечисленными методами в работе применялся принцип системности. Он в значительной мере позволил придать завершенность и целостность исследуемой проблеме, а также провести комплексное рассмотрение различных явлений и процессов как элементов одной системы. Руководствуясь им, автор привел в систему большое количество разрозненных фактов и противоречивых суждений по конкретной исторической проблеме. С помощью данного принципа было проведено всестороннее исследование изучаемых процессов.
Применение общенаучных методов позволило автору представить исследуемую проблему как единый процесс в контексте исторической обстановки рассматриваемого периода, при этом выявив конкретные особенности развития института княжеской власти на каждом историческом этапе, а также классифицировать источники по их направленности, видам, происхождению, авторству; проследить степень научной разработки проблемы, собрать и систематизировать различные исторические материалы.
Применение в работе специально-исторических методов позволило сопоставить степень развития института княжеской власти не только на разных
исторических этапах, но и в разных средневековых государствах, сравнить различные точки зрения на проблему и выявить наиболее дискуссионные из них.
Так, системно-структурный метод позволил оценить древнерусское общество как сложную систему, подсистемой которой являются властные институты - вече, князь, дружина. С помощью этого метода удалось выявить многообразие прямых и опосредованных, формальных и неформальных взаимосвязей между такими властными институтами, как князь, вече, дружина, а также установить взаимосвязи между указанными институтами и обществом.
Для воссоздания полной достоверности изучаемых событий в работе использовался метод исторической реконструкции, когда основополагающий материал для воссоздания событий играют источники, а суждения других исследователей второстепенны.
Применение культурно-антропологического метода позволило реконструировать ценностные отношения и отношение к власти, сложившиеся в древнерусском обществе.
В исследовании также был использован культурно-исторический (циви-лизационный) метод, который позволил исследовать такие явления, как языковые особенности и традиции, основанные на религиозных взглядах. Так, в работе показано, как миссионерами вместе с библейскими книгами были 1 привнесены в среду древнерусского общества культурные принципы и традиции, которые в дальнейшем повлияли не только на развитие культуры и систему взглядов древнерусского общества, но и на восприятие этим обществом княжеской власти.
В качестве особого метода изучения заявленной темы необходимо отметить междисциплинарный подход к историческому исследованию в связи с тем, что проблематика диссертации соотносится с несколькими областями наук: палеографией, хронологией, генеалогией, правом, социологией, политологией, в связи с чем методология исторического исследования была дополнена знанием категориального аппарата, а также методологий этих областей.
Научная новизна определяется тем, что в работе проведено обобщающее исследование проблемы генезиса и легитимизации княжеской власти в древнерусском обществе. В значительной степени нова сама постановка научной проблемы.
В диссертации на основании анализа накопленного историографического опыта наглядно отражено, в каком состоянии находится рассматриваемая
проблема сегодня с учетом новых пластов информации, выявленных за последние десятилетия в исторических источниках.
Новизна определяет положения, выносимые на защиту:
Проведенное исследование позволило выявить, что в социально-политической среде древнерусского общества VIII—IX вв. наблюдался раскол между властью коллективного органа управления - Совета старейшин и властью избираемых местных князей, все более набиравшей силу, подчиняя себе племя и противодействуя власти старейшин. С целью укрепления пошатнувшихся позиций старейшины прибегли к «приглашению» инородных князей, благодаря которым и был ослаблен, а затем полностью уничтожен институт местных князей, а позиции старейшин на некоторое время укрепились, однако старейшины служили сдерживающим фактором создания принципов передачи княжеской власти, так как для удержания своих полномочий они пытались сохранить за собой право выборности князя. Постепенно антиродовая власть укоренилась на русской почве, оставаясь при этом властью, стоящей над обществом, которой требовалось подтверждение легитимности.
На основании анализа источников установлено, что уже с начала XI в. с физическим устранением местных князей исчезает титул «светлый князь», а сам титул «князь», так же как и титул «великий князь», становится династическим. В дальнейшем в условиях борьбы между родственниками одной линии возникает необходимость смещения акцентов в самой титулатуре от титула «русский князь» к титулу «старший князь» или «великий князь», где основная смысловая нагрузка - «во отца место» - главный в роду - великий. При значительной эластичности понятия старшинства титул «великий князь» вплоть до последней трети XII в. прочно был связан с обладанием Киевом.
Обосновано, что уже в XI в. главным фактором, способствующим получению Киевского стола, было не старшинство, а реальная политическая власть, при этом требующая оформленной процедуры передачи власти и ее юридического закрепления. Выявлено, что первым этапом оформления процедуры передачи власти следует рассматривать передачу власти сыновьям, осуществленную Святославом; второй этап - передача власти сыновьям Владимиром Святым; третий этап — передача власти сыновьям Ярославом по «ряду» в 1054 г.; и четвертый этап - наиболее завершенный и оформленный - закрепление власти за отдельными
линиями рода Рюриковичей междукняжеским договором 1097 г., обозначившим оформление «права отчины» при главенстве старшего в ро-
ДУ-
Выявлено, что возвышению статуса княжеской власти в XI в. способствовали принятие христианства и преемственность христианских традиций, вследствие чего княжеская власть в общественном сознании начинает отождествляться с «божественной» и таким образом, как и сама фигура князя, становится священной и непререкаемой. Постепенно князь превращается в сознании средневекового человека в «посланника Божьего» или «Богоизбранного», такой высокий статус подчеркивается посредством титулатуры и обрядности, где особую роль играл обряд «вокняжения». Сам титул «Богоизбранного», упорно формировавшийся в общественном сознании самим князем, его окружением, а также духовенством, по убеждению автора, имел важное значение для князя и являлся определенной гарантией пожизненного пребывания на Киевском столе, подобная гарантия была крайне необходима в связи с тем, что на тот период определенного механизма передачи власти не существовало. Такая ситуация, несмотря на всю ее непрочность, была более приемлемой для князей, чем в догосударственный период, когда князь наделялся властными полномочиями на определенное время и в любой момент мог быть отстранен от «должности» общиной; или в раннегосударственный период. Таким образом, можно утверждать, что именно христианство во многом способствовало ускорению процесса легитимизации княжеской власти.
Выявлено, что легитимность княжеской власти в общественном сознании обосновывалась не только посредством церемониала власти, титулатуры и символов власти, но также в период уже после принятия христианства через систему библейских образов, позволяющих иносказательно подтвердить легитимность власти правящих князей. Так, установлено, что в ПВЛ летописцем использован образ ветхозаветного Иакова и его 12 сыновей с целью сопоставления его в одном случае, с образами князя Владимира I и его сыновей, а в другом случае с образами Ярослава и его сыновей, которым, исходя из ветхозаветной аналогии, и должна принадлежать земля русская. Исследование параллели Иаков — Владимир показало, что в ПВЛ текст о наделении Владимиром своих сыновей землями следует сразу за рассказом о принятии христианской
веры и похвалой Богу, что вполне логично, если рассматривать легитимизацию с позиции сакральности. Выявлено, что в данном случае параллель Иаков - Владимир понадобилась летописцу для обоснования легитимности власти Владимира в Киеве,_в связи с тем что в действительности таких обоснований.не имелось — власть Владимира в Киеве не являлась законной в связи с тем, что основным претендентом на престол по праву старшинства являлся Святополк, сын старшего брата Владимира — Ярополка. Установлено что в средневековой литературной традиции с Владимира после принятия им христианства и крещения Руси был снят грех за убийство брата - Ярополка, так как по христианской традиции принятие веры и крещение сопоставимо с перерождением. В другом случае параллель Иаков - Ярослав понадобилась летописцу для проведения идеи легитимности решения Ярослава о разделе земель и передаче власти. Ярослав также завещает свои земли сыновьям, как когда-то это ' сделал Иаков. При этом выявлено, что летописный рассказ об оглашении Ярославом своего завещания сыновьям не соответствует истине, так как из последующего изложения в ПВЛ очевидно, что в предсмертный момент Ярослава Святослав находился на Волыни, а Изяслав в Турове. Искажение действительной истории потребовалось летописцу для большей очевидности связи двух образов Иакова и Ярослава. На основании проведенного анализа образа Ярослава- было выявлено, что в литературных произведениях того времени Ярослав, так же как и Владимир I, сравнивается с Соломоном и Левием. Таким образом, можно утверждать, что Ярослав, заложивший храм св. Софии, должен был восприниматься в общественном сознании как устроитель городского пространства Киева по подобию устроителей городского пространства в Иерусалиме и Константинополе, что уже само по себе могло трактоваться как претензия на возвышение статуса Киева и приравнивание его к статусу Нового Иерусалима.
Выявлено, что факт передачи Владимиром I земель своим сыновьям, а затем факт передачи Ярославом земель сыновьям по «ряду» нельзя расценивать как начало оформления сюзеренно-вассальных отношений на Руси, в. связи с тем что в основе вассальных отношений на примере Европы, где аналогичные процессы оформления передачи власти прошли гораздо раньше, чем на Руси, лежало пожалование князем земель своим вассалам как материальное обеспечение за службу, тогда как в
нашем случае мы имеем дело с генетическим пожалованием земель, которое не сопровождалось утратой самостоятельности власти в пожалованных землях, князь-отец не нарушал этой самостоятельности, при этом дань можно рассматривать как налог за охрану границ. Таким образом, на основании проведенного исследования можно заключить, что наделение землей сыновей великих князей можно рассматривать как временное генетическое пожалование с правом управления. В свою очередь, закон старшинства, проявлявшийся в подчинении младших старшему, т. е. главе семейства — отцу, должен был обеспечивать великому князю бесперебойное поступление дани и повиновение. Таким образом, разделение земель Владимиром между сыновьями и разделение земель Ярославом между сыновьями можно рассматривать как нарушение принципа наследования власти по восходящей линии. По завещанию Ярослава Киевский стол как олицетворение власти в земле русской переходит к Ярославичам, данный принцип был окончательно закреплен на Любечском съезде, именно с этого периода правомерно говорить о вступлении в силу принципа наследования по нисходящей линии или династического правления, отменившего «лествичную» систему перехода «столов». В сложившихся условиях гарантом соблюдения новых норм выступали все князья рода. Реализацией новых принципов междукняжеских отношений стало расчленение территории Древнерусского государства на уделы, закрепленные за потомками Ярослава.
Выявлено что «ряд» Ярослава заложил начала отчинного права -«не преступати предела братня», закрепленного в дальнейшем на Любечском съезде, - «каждо да держит отчину свою», с учетом того, что уже к 1054 г. претенденты на власть других линий были устранены, положение - «не преступати предела братня» можно рассматривать как новый принцип разрешения междукняжеских противоречий, при том что круг претендентов легко восстанавливается по тексту летописи: Изяслав, Святослав, Всеволод, Игорь, Вячеслав. Выявлено, что основой для осмысления в общественном сознании решения, принятого на Любечском съезде, - «каждо да держит отчину свою» послужил ветхозаветный рассказ о сыновьях Ноя, не случайно размещенный в начале летописи. Как видно из библейского сюжета, сыновья Ноя делят землю по жребию. Закрепление земель за Ярославичами происходит по праву отчины на основании завещания Ярослава. О «воле отца» летописец вспоминает в
статье 1073 г., в первую очередь для того, чтобы уподобить Святослава, нарушившего завещание и преступившего «предел братен», сыновьям Хама, «преступившим предел братен» (предел Сима) вопреки завещанию Ноя, таким образом, тот и другой заслужили кару небесную.
Выявлено что на основании принципов междукняжеского договора 1097 г. произошел раздел всей земли русской на три отчины, в соответствии с тремя старшими линиями потомков Ярослава Мудрого - Изясла-вичей, Святославичей, Всеволодовичей. При этом в договоре отсутствует указание на преемственность старшинства Святополком (хотя он таковое и имел), однако, на наш взгляд, этот факт еще не означал полной отмены принципа старшинства, который обосновывался владением Киевом. Обосновано, что решения Любечского съезда заложили основы формирования государственной системы землевладения и передачи власти через признание отчинных прав на Киев. Верховная власть, таким образом, отныне должна была принадлежать только одной линии разросшегося рода Рюриковичей - Изяславичам. Вместе с Киевом, следовательно, за Изяславичами закреплялось и политическое верховенство на Руси. Если бы этот принцип был проведен полностью в жизнь, то наследование Киевского стола ограничивалось бы только представителями династии Изяславичей, а право перехода князей со стола на стол — лишь пределами их отчин.
Выявлено, что в X в. княжеский административно-судебный аппарат был представлен дружиной, которая к этому времени уже трансформировалась в профессиональную военную организацию, верхушка которой и составляла управленческий аппарат при князе, являясь гарантом реализации его решений и соблюдения достигнутых при его участии договоренностей. Доказано, что великокняжеская дружина в X - первой половине XI в. являлась основным элементом государственного управления на Руси, именно в этот период она стала активно включаться в различные социально-политические системы, создавая структуру государственного управления и заменяя княжеской администрацией прежние органы самоуправления племенных княжений. На основании проведенного исследования автор приходит к выводу о том, что в связи с созданием княжеского административно-судебного аппарата в X-XI вв. такой древний институт, как вече, утрачивает значение органа общинного самоуправства, решение государственных политических и судебных во-
просов переходит в руки князя и княжеской администрации; функции племенного веча были заменены высшими прерогативами князя - главы государства, а Совет старейшин племени сменили старшая дружина и высшая часть административно-государственного аппарата.
Предложено осмысление в контексте христианской традиции и средневекового «литературного этикета» образов русских князей, внесших наиболее значимый вклад в процесс легитимизации власти рода. К этим князьям автор относит Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха. Так, было выявлено, что в древнерусских источниках и литературных произведениях указанные князья косвенно сопоставлялись с такими значимыми для христианской традиции и мировой истории фигурами, как: 1) Ной, 2) Авраам, 3) Измаил, 4) Иаков, 5) Давид, 6) Соломон, 7) Константин. Основываясь на убеждении о том, что первостепенной задачей любого средневекового писателя являлось отражение сакрального смысла истории, когда настоящее значимо только в сопоставлении с ветхозаветными и новозаветными событиями, автор провел анализ косвенных сопоставлений, содержащихся в Повести временных лет, на основании чего пришел к выводу о том, что многие события, переданные в ПВЛ, носят весьма условный характер и, не претендуя на достоверность, передают читателю более глубокий смысл, понимание которого возможно только посредством изучения библейских аналогий. О чем свидетельствуют, например, обнаруженные в ПВЛ неоднократные параллели, связанные с сакральной цифрой 12. Так, в ПВЛ указывается на то, что у Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха было у каждого 12 детей, что не соответствует исторической реальности, однако, из-за того что число 12 вообще являлось сакральным в христианской традиции и таило в себе сразу несколько ветхозаветных и новозаветных сюжетов, необходимых для создания определенного образа правящего князя, возвеличивания княжеской власти в целом и одновременно подчеркивающих статус «богоизбранности» данных князей, подобная ошибка была вполне уместной и даже необходимой. На основании проведенного анализа образа Владимира І в древнерусской литературе было выявлено, что жизнедеятельность великого князя делилась на два периода: 1-й - до принятия христианства; 2-й -после принятия христианства. Так, для описания жизнедеятельности 1-го периода характерно осуждение Владимира-язычника, а для описания 2-
го периода - превозношение Владимира-христианина, при этом для разных периодов в средневековой литературе, а также Повести временных лет были найдены соответствующие прообразы в ветхозаветных и новозаветных фигурах. Так, на основании проведенного исследования было определено, что Владимир-язычник сопоставим с Измаилом, сыном рабыни Агари, чей образ крайне отрицателен в христианской традиции, а Владимир-христианин - это уже целая система положительных образов, представленная Иаковом, Давидом, Соломоном и Константином, все эти образы, по убеждению автора, были необходимы для утверждения высокого статуса князя и легитимности его власти. Выявлено, что Владимир одновременно ассоциировался и с ветхозаветным Давидом, который перенес ковчег Завета с горы Синайской в Иерусалим, в то время как князь перенес Честной Крест на берега Днепра из Нового Иерусалима (Константинополя). Выявлено, что для характеристики образа князя Ярослава летописец неоднократно обращается к ветхозаветному образу Иакова, что вполне объяснимо, так как исходя из ветхозаветного сюжета Иаков купил у старшего брата Исава первородство, таким образом «Закон стал вперед Благодати». То же произошло и с Ярославом, он занял стол не по праву, однако летописец оправдывает его. Как известно, образ ветхозаветного Иакова применялся для оправдания и других русских князей -например, Владимира Мономаха, который также занял престол не по праву, однако власть его считалась в обществе легитимной. Образ Иакова был использован и в «Слове о Законе и Благодати» Илариона, где параллель между Ярославом и Иаковом очевидна.
В результате проведенного исследования было выявлено определяющее значение храма св. Софии в Киеве для процесса легитимизации княжеской власти. Обосновано, что в общественном сознании на протяжении многих столетий храм св. Софии являлся олицетворением Веры и Божьей Крепости, что, в свою очередь, служило утверждающим фактором власти киевского князя. На основании глубокого анализа древнерусской литературы выявлены многочисленные сопоставления и отождествления этого храма с другими святынями христианства - храмами в Иерусалиме, Константинополе и Риме, а также с Вифлеемской пещерой, апостольской горницей на Синайской горе, Святым гробом Господним, Высшим Иерусалимом, позволяющие возвеличить власть и могущество киевских князей. Обосновано, что сам образ Богородицы, которому и
посвящен храм св. Софии, был соотносим с Соломоновой Премудростью, что в древнееврейской сакральной лексике часто сближается с термином - «начало». Таким образом, воздвижение храма св. Софии (Премудрости) в Киеве приравнивало русскую священную державу к римской и греческой, и соответственно Киев уподоблялся славе Рима и Константинополя, в свою очередь, сопоставимых с Иерусалимом - центром земли по христианской традиции, а главное - с Небесным Иерусалимом. Также и храм Премудрости в Киеве был соотносим с храмами в Риме, Константинополе и Иерусалиме, в соответствии с христианской традицией воздвигнутыми «по образу и подобию Храма Божьего в Небесном Иерусалиме». Данный высокий статус города Киева и храма св. Софии, по мнению автора, подтверждает обнаруженная в св. Софии греческая надпись середины XI в. на алтарной арке, идущей по краям полукупольного свода главного алтаря, вокруг изображения Богоматери Оранты: «Бог посреди нее, и она не поколеблется. Поможет ей Бог с раннего утра». Здесь подразумевается параллель Киев - Иерусалим -Небесный Иерусалим. Под словом «она» подразумевается гора Синайская - культовый центр Иерусалима и место расположения Храма. Соединив информацию надписи с информацией статьи ПВЛ, содержащей легенду об апостоле Андрее, где приведено его пророчество, относящееся к будущему величию Киева: «...на сих горах восияеть благодать Божья: имать градъ и церкви многи... въшедъ на горы сия и постави крестъ...», получим параллель между священной Синайской горой и местом, на котором был воздвигнут Киев. Изучение 45-го псалма, и в частности 6-го стиха, начинающегося словами: «Бог посреди нее» (буквальный смысл), или «Бог посреди него» (в псалме речь идет о пребывании Бога внутри Небесного Иерусалима), позволило автору прийти к выводу о том, что Киев позиционируется одновременно и как Иерусалим, и как Небесный Иерусалим, хранимый Богом.
Предложено авторское осмысление «Поучения» Владимира Мономаха в качестве своеобразной платформы для утверждения новой формы властвования на основании отчинного права. Проведенное исследование текста «Поучения» Владимира Мономаха и других источников привело автора к заключению о том, что основной смысл «Поучения» - это утверждение легитимности правящей династии и возвышение статуса княжеского рода. Анализ обнаруженных соискателем в тексте «Поуче-
ния» параллелей между Владимиром Мономахом и ветхозаветными Иаковом позволил автору сделать вывод о проводимой летописцем таким образом линии, указывающей на легитимность власти правящей династии, и если Мономах сопоставим с Иаковом, то очевидной выглядит идея о торжестве рода Мономаха над всеми остальными врагами: внешними - половцами и внутренними - Святополком и его потомками, ассоциируемыми с «семенем» Измаила, которое должно «истребиться». Определено, что для передачи образа Богоизбранного князя в «Поучении» также используется параллель Иуда - Мономах. Исходя из ветхозаветного сюжета приходим к логической цепочке: Мономах - царь земли, дарованной ему отцом (отчины), которая должна по праву принадлежать его потомкам. Этот принцип отчинного права и был закреплен на съезде в Любече, инициатором которого являлся Мономах.
Проведенное исследование позволило выявить ряд текстологических совпадений «Поучения» и некоторых других источников. Так, были выявлены аналогии между первой частью «Поучения» - «Наставлением детям» и 36-м псалмом Давида. Следуя принципу средневекового «литературного этикета», в соответствии с которым настоящее было значимо только в сопоставлении с библейской историей, на наш взгляд, в образе Владимира правомерно видеть праведника, а вот под грешниками здесь подразумевается целый комплекс образов - как внутренние враги, среди которых в первую очередь Святополк, так и внешние - половцы. Образ праведника Мономаха дополняет неверно переданный в «Поучении» псалом 22 - «яко благословящии его наследятъ землю, клянущий же его потребятся».
Определено, что употребление в «Поучении» имени «Мономах» вместо общепринятого — «Владимир сын Всеволжъ» не случайно, здесь прослеживается тенденция возведения родословной Владимира от рода Мономаховичей, т. е. от византийских императоров, благодаря чему возвеличивается статус князя и его власти. С именем «Мономах» сталкиваемся в Ипатьевской летописи, в статье, относящейся к галицко-волынскому летописанию, и все в том же смысле - возвеличивания правящего князя. «Подвиг» Мономаха, изгнавшего половцев за «Железные Врата», носит характер легенды и помещен в текст летописи с тем, чтобы возвысить статус князя галицко-волынской земли Романа - внука Мономаха. Более широкое распространение эта тенденция получила уже
в период царствования московских князей, когда для возвышения статуса Москвы, а вместе с ней и статуса власти, потребовалось найти родоначальника уже не в роду Рюриковичей, а в роду могущественных Мо-номаховичей. Обосновано, что «Поучение» было вставлено в текст летописи с целью обоснования легитимности власти и высокого статуса правящей династии, причем автор данной вставки умышленно разместил его после статьи «о безбожных сынах Измаила», при этом «Поучения» не было в протографе Лаврентьевской летописи, оно могло быть внесено в летопись при переписке, таким образом, время вставки — XIV в. Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в дальнейшей научной разработке проблемы тенезиса и легитимизации княжеской власти в древнерусском обществе, а также в преподавательской деятельности, в ходе разработки и чтения соответствующих учебных курсов и спецкурсов по истории. Изучение одной из основополагающих проблем отечественной истории - проблемы генезиса властных институтов в древнерусском обществе предлагается построить на основании проблемного подхода.
В отечественной историографии следует учесть выявленные соискателем самобытность и своеобразие истории развития княжеской власти на Руси с присущими ей характерными чертами, позволяющими проникнуть в суть глубинных истоков и причин противоречий в княжеской среде, во многом определяющих дальнейший ход истории. Автор пополняет историографию интерпретацией политических событий не столько с внешней общепринятой точки зрения, сколько с внутренней, сосредоточенной на понимании причинно-следственных связей и политических факторов.
В дальнейшем исследовании отечественной истории VI-XII вв. необходимо учитывать предложенное соискателем герменевтическое прочтение различных древних источников, при помощи которого уточнены черты властвования, характерные русским князьям, а также обозначены роль княжеской власти и ее статус в средневековом обществе через призму христианской тради-' ции.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора. Соискатель неоднократно выступал с докладами и сообщениями по теме исследования на международных, российских и региональных научных и научно-практических конференциях, а также на научных семинарах в Московском гуманитарном университете, Институте научных ис-
следований по общественным наукам Российской академии наук, Московском государственном педагогическом университете.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, 5 глав, 15 параграфов, Заключения, Списка источников и литературы.
Историография
Зарождение российской исторической науки традиционно связывают с появлением летописных сводов, интегрировавших огромный эмпирический материал и являвшихся первым вариантом комплексного анализа предшествующих событий . Летописные произведения нередко создавались авторскими коллективами, для которых практически невозможно определить реальный вклад отдельных участников. В определенном смысле принцип коллективного авторства может быть отнесен и к Повести временных лет, известные редакции которой создавались различными представителями интеллектуальной элиты древнерусского общества .
Другая проблема заключается в том, что летописные своды создавались на основе тождественных методологических принципов, предусматривавших неоспоримый приоритет провиденциализма как идеологической доминанты и безусловное соблюдение устоявшихся правил оформления соответствующего текста . В результате авторское начало в русских летописях может быть реконструировано только на уровне исследовательской гипотезы, которая не позволяет отделить реальных творцов рассматриваемых памятников от созданных ими литературно-исторических произведений.
Обычно при классификации летописных материалов исследователи уделяют основное внимание повествовательной стороне. Так, например, А. С. Лаппо-Данилевский относил летописи к «историческим преданиям». А. П. Пронштейн писал, что в летописях «историческая действительность отражается сквозь призму личных наблюдений автора», при этом отмечая, что источники эти «намеренные», и следовательно, при работе с ними необходимо учитывать субъективизм летописца. Для исследователя экономической или политической истории этот субъективизм является очевидным и неизбежным недостатком данного вида источников. С. Франклин, занимавшийся проблемой рецепции византийской культуры славянами, считал возможным подходить к изучению славяно-византийских, в частности русско-византийских, культур 1 См.: Сахаров А. М. Историография истории СССР. Досоветский период. М., 1978; Шапиро А. Л. мин А. Г. Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969. ных связей как к продукту «мис-трансляции» (misranslatio), т. е. «искаженного перевода».
В XVII в. в отечественной историографии происходят принципиальные изменения, связанные с постепенным прекращением официального летописания и появлением масштабных произведений новых жанров, посвященных конкретным историческим событиям или эпохам1. Указанные тенденции оформились в период Смутного времени, а затем получили дальнейшее развитие в связи с функционированием Записного приказа и появлением известных трудов И. Гизеля, А. И. Лызлова и Ф. А. Грибоедова.
В первой четверти XVIII в. историческая наука была поставлена на службу государственным интересам, успешно выполняя функцию идеологического обоснования социально-экономических и политических преобразований. Вследствие указанного обстоятельства привилегированное положение в системе персональной историографической иерархии заняли известные представители новой элиты Ф. Прокопович, П. П. Шафиров, Б. И. Куракин2.
Важнейшей проблемой для исследователей становится выяснение вопроса - была ли Русь IX-X вв. государством? Надо отметить, что споры по этому поводу не утихают до сих пор. Постараемся обобщить существующие взгляды по указанному вопросу.
Итак, в досоветской историографии превалировала точка зрения о том, что у восточных славян уже в IX-X вв. существовало государство. Этой точки зрения придерживались: В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, Н. М. Карамзин, К. Д. Кавелин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Д. Я. Самоквасов. Однако были и другие точки зрения. Например, М. А. Дьяконов и В. И. Сергеевич считали, что «наша древность не знает единого государства»3.
В советской историографии политическая структура древнерусского общества рассматривалась исходя из классовых позиций. Так, М. О. Брайчев-ский и В. Довженко утверждали, что в период с VIII по IX в. на классовой основе возникает государство4. Б. Д. Греков отмечал, что уже в догосударствен 1 См.: Чистякова Е. В., Богданов А. П. Да будет потомкам явлено. М., 1988; Алпатов М. А. Русская период происходит имущественное и социальное расслоение, формируется собственность на землю и класс крупных собственников, т. е. зарождаются феодальные отношения1.
Несколько отходит от общепризнанных догм СВ. Юшков, он утверждает, что Русь IX — начала X в. имела черты варварского государства, а вассальные отношения укореняются в княжеской среде в X - начале XI в. По мнению историка, в IX—X вв. в Киевской Руси господствующим слоем была социальная группа «русь», занимавшаяся дальней торговлей и походами. Русы были жителями городов, организаторами государства2. Нетрадиционно для советской историографии мнение М. Н. Покровского, который вообще отрицал существование государства в Древней и в Московской Руси до XVI в.3
Итак, советские историки, за исключением М. Н. Покровского, С. В. Бахрушина, считавшего, что говорить о государственной организации в IX в. еще рано4, утверждали, что Русь IX в. была феодальным государством. Позднее И. Я. Фроянов считал Древнюю Русь государством, воздвигнутым на общинной основе, и утверждал, что Киевская Русь была государством доклассовым - «потестарным». Это утверждение основано на трех признаках, сочетание которых признается в потестарно-политической этнографии показателем завершения политогенеза и формирования государства: 1 - размещение населения по территориальному принципу, а не на основе кровных уз, как это было при старой родовой организации; 2 - наличие публичной власти, отделенной от основной массы населения; 3 - взимание налогов для содержания публичной власти5.
Развитие социально-политической организации общества как основа формирования института княжеской власти
Поиски общих закономерностей в истории общества как-наиболее сложной формы движения материи все настойчивее возвращают историческую науку к истокам развития, и прежде всего к качественным рубежам в истории. Одним из важнейших рубежей социально-экономического, политического и культурного развития русского общества, бесспорно, является период древнерусской цивилизации, закономерным образом связанный с образованием государства и становлением институтов публичной власти.
Чаще всего географическое местоположение прародины славян определяют следующим образом: 1) район между Одером и Вислой (на территории современной Германии и Польши); 2) западная часть Украины (территория к северу от Черного моря). По мнению некоторых ученых, эта территория включала центральноевропейскую и севернопричерноморскую части. Другие авторы полагают, что зона первоначального расселения славян ограничивалась Полесьем (современная Белоруссия), или Подольем на Западной Украине, или частью Восточной Германии и Польши, соответствующей распространению лужицкой культуры эпохи позднего бронзового и раннего железного века .
Исследования последних десятилетий показали, что протоиндоевропей-цы некогда мигрировали в Европу и на Ближний Восток из степей Евразии. По мере расширения зоны расселения племен и их продвижения на запад происходила дифференциация более или менее однородной протокультуры и про-тоязыка. Первое перемещение из Южной России на Украину и в бассейн нижнего Дуная произошло не позднее 4000 г. до н. э. и повторилось в миграциях и опустошении прибрежных территорий Эгейского моря,- Средиземноморья и Анатолии, происходивших около 2300 г. до н. э. Протоиндоевропейцы занимались скотоводством и вели полукочевой патриархальный образ жизни. Они выращивали лошадей, возможно, использовали их и для верховой езды, а их высокую подвижность может объяснить тот факт, что- уже в лачале третьего тысячелетия до н. э. им было известно колесо1.
В V-VI вв. славянские племена занимали обширные пространства от Верхней Эльбы на западе до Северского Донца на во стоке-и до Дуная на юге, в этот период происходило постепенное переселение славян из Центральной Ев ропы через земли балтов на территории между озерами Псковское и Ильмень". В дальнейшем, преодолев сопротивление Византийской империи, славяне на чали расселяться и на ее территории, сначала небольшими группами, а затем и значительными племенами3. . В процессе расселения из области прародины славяне разделились на три ветви: западную, восточную и южную. М. Гимбутас указывает на то, что под влиянием хазар славяне перемещаются на север" на балтийские террито-рий, отмечая, что свидетельства летописи о расселении радимичей в низовьях реки Сож: «и седоста Радим на Соже и прозвашася радимичи» и на ее притоках - Ипути и Беседе до IX в. не подтверждаются .археологическими материалами. В то же время об аналогичном расселении дреговичей к северу от припятских болот и в балтийские земли ранее IX столетия: говорят как летописи, так и археологические данные. Другие исторические племена - кривичи, жившие на территории современной Белоруссии и Северной Великороссии, отличались от западного славянского блока и в XI—ХП.-вв. распространились от верховьев Немана на западе до верхней Волги (район Костромы) на востоке и от Чудского озера на севере до верховьев Сожа и Десны, на юге . Известия о переселении славян находим и в Повести временных лет, где летописец указывает и некоторые причины переселения. Так, восточная ветвь славян, т. е. хорваты белые, сербы и хорутане, были потеснены врагом, в связи с чем «двинулись» на северо-восток; одни сели по Днепру и назвались полянами, а другие — древлянами, потому что сели в лесах; далее сели между Припятью и Двиной и назвались дреговичами; некоторые сели на Двине и назвались полочанами, от имени речки Полоты, впадающей в Двину. Часть славян осела также около озера Ильменя и прозвалась своим именем — славянами. Эти славяне построили город и назвали его Новгородом, остальные славяне осели по Десне, Семи, Суле и назвались севером или северянами1. Кривичей, «которые сидят на верховьях Волги, Двины и Днепра», летописец возводит от поло-чан, а повествуя о полянах и древлянах, с подтверждением того, что они племени славянского, прибавляет еще радимичей и вятичей, которые происходят от ляхов; т. е. от западных славян. Тут же прибавлены хорваты, потом дулебы, жившие по Бугу, где уже жили и волыняне. Об уличах и тиверцах, сидевших по Днестру, до самого моря и Дуная, Нестор пишет как- о многочисленных племенах, у которых были города".
Образование государства Русь: значение «легенды о призвании Рюрика» для укрепления публичной власти
Обращаясь к истории Древнерусского государства, нельзя не выяснить происхождение и самого термина «Русь», особый интерес для нашего исследования представляет вопрос о том, кто подразумевался под «Русью», а также вопрос семантики и локализации самих этнонимов и хоройимов Рос/Русь. Острота споров вокруг этимологии названия восточнославянского государства не ослабевает до сих пор, в то время как начало дискуссии по данному вопросу можно отнести ко второй половине XVIII в.
Важно подчеркнуть, что как норманисты, так и антинорманисты в XVIII - первых десятилетиях XX в. стояли на единых методологических позициях: идеалистическом- представлении о возможности создания государства одним лицом или группой лиц. Это обусловило подмену проблемы происхождения 1 государства вопросом о происхождении его названия, о котором настойчиво писал еще В. О. Ключевский1. Именно поэтому в марксистской науке признание скандинавской этимологии названия Древнерусского государства неизбежно вело к утверждению приоритета скандинавов: в самом его формировании.
Известно, что в 50-60-е годы в советской историографии твердо укоренилась концепция, в соответствии с которой возникновение Древнерусского государства стало возможным лишь в результате развития внутренних социально-экономических процессов. Под определенным влиянием этой концепции в эти же годы в зарубежной историографии наметился пересмотр взглядов на образование Древнерусского государства и изменилась оценка роли скандинавов в этом процессе, а обсуждение славяно-скандинавских связей стало более объективным. Было обращено особое внимание и на -принципиальное различие и независимость вопросов этимологии названия (проблемы преимущественно лингвистической) и образования государства (проблемы сугубо исторической), которые не могут и не должны подменять друг друга.
Однако еще в конце 1950-х годов польский историк X. Ловмяньский, различая эти два вопроса, отмечал, что, хотя скандинавская этимология слова «русь» «не свидетельствует как таковая о решающей роли норманнов» в про-цессе возникновения Древнерусского государства- и, более того, убедительно обоснована лингвистически", тем не менее местное происхождение названия заслуживает предпочтения и потому следует попытаться установить именно местную, исконно славянскую этимологию названия «русь»3.
Многие советские и зарубежные лингвисты, историки и археологи при держиваются скандинавской этимологии названия и постепенно пополняют ее аргументацию (лингвистическую - А. И. Попов, Г. А. Хабургаев, Г. Шрамм, археологическую - Г. С. Лебедев). Ряд историков вслед за М. Н. Тихомировым настаивает на автохтонном (среднеднепровском). происхождении этого назва ния, однако доказательства в их трудах либо отсутствуют, либо сводятся к об щим соображениям о существовании в Среднем Поднепровье Русского госу дарства на рубеже VIII-IX вв. (или раньше) при отсутствий здесь скандинавских древностей4. Ведущий специалист в этой области С. В. Алексеев указывает на существование трех основных лингвистических версий происхождения названия Руси. Первую из них он определяет как «финноскандйнавскую». Согласно ей слово «Русь» произошло от финского ruotsi, которое, в свою очередь, восходит к древнескандинавскому rub - «гребцы». Здесь определяющим является то, что слово ruotsi в финских языках обозначает как скандинавов, так и русских. Вторая версия - «славянская». Как указывает С. В. Алексеев, -согласно ей, название «русь» связано с какой-то из двух славянских основ: rudsa - «русый» или ш - «течь», откуда «русло». Третья версия связывает Русь с южными географическими и этническими названиями - от иранского племени роксоланов до рекиРось1.
Первое упоминание о руси находим в Вертинских анналах, где под 839 г. сообщается о прибытии послов «народа Рос» в Ингельгёйм ко двору франкского императора Людовика Благочестивого. Этот «народ Рос»- как отмечено в анналах, управляется хаканом (каганом) и относился «к роду свеонов» - свеев, его послы просили императора пропустить их через земли франков, так как обратный путь им преградили «дикие племена». . /
Вместе с тем остается открытым вопрос о происхождении ранней византийской формы «ros», а также формы Rhos Вертинских анналов, отражающей, как принято считать, византийскую традицию. Предлагавшиеся объяснения византийской формы (из названия «русь» через тюркское или хазарское посредство) не были признаны убедительными. Если у византийских авторов конца IX - X в. слово «рос» встречается в самых различных контекстах, то в источниках первой половины — середины IX в. оно появляется в рассказах о нападениях росов на Амастриду, Сурож и Константинополь, т. е. в результате непосредственных контактов с его носителями. В Вертинских анналах оно не только прямо почерпнуто от пришедших в Ингельгейм «росов», но и, вероятно, отражает самоназвание этой группы свеонов. Поэтому нет необходимости во всех этих случаях искать посредников передачи византийским авторам или составителю Вертинских анналов названия «рос». -Оно могло быть заимствовано прямо у пришельцев и отражать самоназвание дружин, которые в значительной части состояли из выходцев из Скандинавии и сохраняли то же название с основой rops-, которое ранее усвоили финны в форме ruotsi.
