Галичская земля в XII - XV веках : По житию преподобного Паисия Галичского Авдеев Александр Григорьевич

Данный автореферат диссертации должен поступить в библиотеки в ближайшее время
Уведомить о поступлении

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Авдеев Александр Григорьевич. Галичская земля в XII - XV веках : По житию преподобного Паисия Галичского : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.02.- Москва, 2001.- 473 с.: ил. РГБ ОД, 61 02-7/122-0

Содержание к диссертации

Стр.

Оглавление 1-3

Введение 4-18

Краткая характеристика Жития преподобного Паисия 6-8
История изучения Жития 8-10
Основы методики исследования 10-18 Глава I. Исторический контекст создания Жития преподобного Паисия 19-27

Золотой век галичской книжности 19-20
Галичский уезд и галичане в XVII в. 20-27 Глава II. Круг памятников книжности, посвященных преподобному

Паисию Галичскому 28-43

Служба преподобному Паисию Галичскому 28-32
Канон преподобному Паисию Галичскому 32-33
Акафист преподобному Паисию Галичскому 33-34
Молитва, тропарь, кондак и величание преподобному

Паисию Галичскому 34-35

Списки Жития преподобного Паисия Галичского 36-41
Читатели Жития преподобного Паисия и связанных с ним

агиографических произведений 42-43

Глава III. Датировка и авторство Жития преподобного Паисия 44-61

О дате создания Жития преподобного Паисия Галичского 44-49
О личности составителя Жития преподобного Паисия 49-52
Круг чтения составителя Жития преподобного Паисия 52-61 Глава IV. Летописные источники Жития преподобного

Паисия Галичского 62-91

Галичское летописание 62-71
Летописные фрагменты в Житии преподобного

Паисия Галичского 72-90

3. Влияние Жития преподобного Паисия на Галич ское летописание 90-91 Глава V. Внелетописные источники Жития преподобного

Паисия Галичского 92-116

Служба преподобному Паисию Галичскому 92-94
Монастырский Синодик 94-98
Сказание о пленении иконы Божией Матери Овиновской

Василием Темным 98

Актовый материал 98-106
Устные предания о преподобном Паисии Галичском 106-116 Глава VI. Преподобный Паисий Галичский 117-141

Иконография преподобного Паисия 117-120
Богослужебная традиция 120-121
О происхождении преподобного Паисия 121-123
О дате поездки преподобного Паисия в Москву 123-126
День смерти преподобного Паисия:

эпиграфический комментарий 126-135

6. Идентификация мощей преподобного Паисия 135-141
Глава VII. Вотчины Паисиева монастыря

и Житие преподобного Паисия 142-153

Формирование монастырского землевладения в Галичской земле 142-144
Начальный период истории Паисиева монастыря 144-147
Из истории галичского боярства: Авиновы 147-150
Деятельность преподобного Паисия

(начало 20-х гг. XV в. - 1460 г.) 150-153

Глава VIII. История Галича в Житии преподобного Паисия 154-197

«Град Галичь первой» 154-170
Галичское язычество 170-180
О времени явления чудотворной иконы

Божией Матери Овиновской 180-181

4. Об иконографическом типе чудотворного образа

Божией Матери Овиновской 181-188

5. Эсхатологические мотивы в Житии преподобного

Паисия Галичского 188-197

Заключение 198-201

Библиография 202-245

Приложения 246-473

Житие преподобного Паисия Галичского 246-300
Служба преподобному Паисию Галичскому (старейшая редакция) 301-317
Служба преподобному Паисию Галичскому (вторая редакция) 318 -341
Служба преподобному Паисию Галичскому (третья редакция) 342-358
Служба преподобному Паисию Галичскому (четвертая редакция) 359-375
Служба преподобному Паисию Галичскому (пятая редакция) 376-390
Первый канон преподобному Паисию Галичскому 391-404
Второй канон преподобному Паисию Галичскому 405-416
Акафист преподобному Паисию Галичскому 417 -432

10. Молитва, кондак и тропарь (первой редакции) и величание

преподобному Паисию Галичскому 433-435

11. Молитва преподобному Паисию Галичскому

(литературная редакция) 436-437

12. Тропарь и кондак преподобному Паисию Галичскому

(вторая редакция) 438-439

13. Акты Успенского Паисиева Галичского монастыря

конца XIV - начала XVII вв. 440-473

Мужеской манастыръ Успения Пресвятым Богородицы и преподобного чюдотворца Паисея состоит на горе близь города Галича в Галицком уезде в Ровдине стане с таким расстоянием от Москвы в 417, от города Костромы -во 117, от Галича - в 3 верстах. Оной манастыръ построен в давнем годе при прежних государях, а в котором именно и при котором государе, того при монастыре знания за многопрошедшими годами не отыскано.

«Офицерская» опись Паисиева Галичского монастыря (1766 г.)¹.

Введение к работе

Изучение российских регионов в эпоху Средневековья в настоящее время является одним из весьма динамично развивающихся направлений отечественной историографии. Его подъем связан как с возрождением краеведения в конце 80-х гг. XX в., вызвавшим рост интереса к истории родного края, так и с расширением источниковой базы и тематики исследований. Однако история Галичского края в XII-XV вв. традиционно находится вне поля зрения историков. Единственная научно-популярная работа о прошлом Галича, была опубликована С. Сытиным в 1905 г.² и - что характерно - пере-издана в 1994 г. Единственное в советское время систематическое изложение истории Галича с древнейших времен до конца XVII в. дано П.П. Смирновым в статье, выпущенной почти полвека назад . В последние 25 лет появились работы, касающиеся частных вопросов истории края, - связанных либо с процессом перехода Галича под власть Москвы в XIV в.⁵, либо с феодальной войной 1425-1450 гг.⁶ Поэтому выбор объекта исследования - история Галичской земли в XII-XV вв. - представляется весьма актуальным. ¹ РГАДА. Ф. 280. Оп. 3. Д. 440. Л. 1. ² Сытин С. Древний город Галич Костромской губернии. Рассказы о его прошлом и настоящем. Бы товые очерки и обычаи жителей. Историческое, географическое положение. Промышленность и торгов ля. М., 1905. ³ Сытин С. Древний город Галич Костромской губернии. Рассказы о его прошлом и настоящем. Бы товые очерки и обычаи жителей. Историческое, географическое положение. Промышленность и торгов ля. [Галич, 1994]. ⁴ Смирнов П.П. Древний Галич и его важнейшие памятники // УЗ МГПИ им. В.П. Потемкина. 1948. Т. IX. Вып. 1.С. 81-112. ⁵ Кучкин В.А. Из истории генеалогических и политических связей московского княжеского дома в XIV в. // ИЗ. 1974. Т. 94. С. 365-384; Аверьянов К.А. Купли Ивана Калиты. М., 2001. С. 48-98.

Например: Зимин А.А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М.: Мысль, 1991; Семенченко Г.А. Неизвестный сын Юрия Галицкого и политическая борьба на Руси в начале 30-х гг. XV в. //ВИД. 1991. Т. XXII. С. 188-193 и др.

Актуален и выбор основного источника - Жития преп. Паисия Галичского. Ранняя история Галича скудно освещена источниками: начальная его история не привлекала внимания летописцев вплоть до татаро-монгольского нашествия⁷. Акты XIV-XV вв. малочисленны⁸ и в массе отражают историю Галичского края после 1450 г. В этой связи большое значение имеют жития галичских святых XIV-XV вв. - препп. Авраамия и Паисия Галичских. Первый пришел в Галич на рубеже 50-60-х гг. XIV в. и до кончины в 1375 г. основал здесь ряд общежитийных монастырей. Его житие написано игуменом Покровского Городецкого монастыря Протасием между 1547-1553 гг.⁹ Время жизни преп. Паисия, скончавшегося в 1460 г., охватывает самый драматический период истории Галичской земли - от последних десятилетий XIV в. до начала 60-х гг. XV в. Его Житие, практически не изученное исследователями, содержит материал, не отраженный в иных источниках. Его ценность повышается тем, что составитель Жития использовал не дошедшие до нас источники - в их числе и галичские летописи.

Цель предлагаемой диссертации двоякая: с одной стороны, установить источниковедческую ценность Жития преп. Паисия, с другой стороны, - исследовать ключевые эпизоды истории Галичской земли XII-XV вв. по этому Житию и на его фоне. К таким эпизодам, слабо отраженным в отечественной историографии, относятся проблема основания Галича, процесс христианизации Галичской земли, формирование монастырского землевладения в этом регионе, история галичского летописания, а также умонастроения галичан во второй половине XV в. Методологической ее основой стали достижения отечественной историографии, базирующиеся на комплексном подходе к изучению источников в широком культурно-историческом контексте и их взаимосвязи с социально-экономической историей.

Новизна исследования состоит в том, что его основной источник - Житие преп. Паисия Галичского - почти не изучен. Его текст восстановлен на основе пяти сохра- ⁷ Первое упоминание Галича в летописях относится к 1238 г. См.: Нерознак В.П. Названия древне русских городов. М, 1983. С. 56-57. ⁸ Их перечень: Антонов А.В. Перечни актов Переславских, Ярославских, Костромских и Галичских монастырей и церквей XIV - начала XVII вв. // РД. Вып. 1. М., 1997. С. 153-164. ⁹ Уточнение даты создания Жития: Авдеев А.Г. Галичские книжники. Из цикла «Древние галича не». // Галичский край. Летописи. Воспоминания. Фотодокументы. Мемуары. Хронология событий. Га лич литературный. Рассказы. Стихи. Галич, 1995. С. 44-48. нившихся списков, два из которых впервые описаны мною. Для его анализа привлечены источники, впервые вводимые в научный оборот, - открытый в архивах актовый материал и итоги работ Галичской археологической экспедиции, проводившейся под моим руководством в 1994-1996 и 2001 гг. Во всей совокупности они позволяют установить степень достоверности Жития и на его основе изучить малоисследованные эпизоды политической, экономической и духовной истории Галичской земли XII-XV вв. 1. Краткая характеристика Жития преподобного Паисия

Служение преп. Паисия органически сочетало святительскую деятельность - общественный подвиг спасения христиан - с подвижничеством - достижением постом и молитвой высот духовного совершенства. В истории русской святости оно лежит на стыке двух эпох. Младший современник преп. Сергия Радонежского, преп. Паисий начал служение, когда многие русские монастыри еще не держались строгих общежительных уставов, а исполненная повседневного подвига святость, рожденная пустынножительством, начинала завоевывать умы. Преставился подвижник в преддверии золотого века русской святости, осененного именами препп. Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Галич лежал вдали от Северной Фиваиды - обителей, основанных в глухих белозерских и вологодских чащах и суровом соловецком крае, и деятельность преп. Паисия померкла в лучах духовных подвигов препп. Павла Обнорского, Кирилла, Зо-симы и Савватия Белозерских и др., давших общерусский пример монашеского делания. Но преп. Паисий - молитвенный предстоятель за Галич, и день его памяти с начала 90-х гг. XX в. стал престольным праздником города.

Честь открытия Жития преп. Паисия, вероятно, принадлежит протоиерею М.Я. Диеву, который в первой половине 30-х гг. XIX в. занимался поисками списков житий святых Костромского края . С его слов А.Н. Муравьев дал краткий пересказ Жития¹¹.

Житие имеет название «Сказание вкратце о преподобием отце нашем архимандрите Паисеи, галическом чюдотворце, и о обители его, в нейже он бе архимандритом, и о образе Пресвятыя Богородицы, иже принесоша два аггела, и чесо ради образ той и ¹ Полетаев Н. Протоиерей М.Я. Диев и его исторнко-археологические и этнографические труды. Кострома, 1891. С. 31-32, 35. обитель прозвася Овиновская». Оно традиционно именуется житием, но в рамки агиографического жанра не укладывается, сочетая в себе черты жития и сказания об ико-не . Текст Жития разделен на семь частей. Первая (вступление и рассказ об обретении образа) не озаглавлена, остальные имеют названия: «О черном святеннице Иакове, како во время пожару икону Божия Матере из церкве сквозе пламень изнесе и неврежден бысть от огня силою Богородичною», «О княжении в Галиче князя Георгия Димитрие-вичя и о преосвященном Фотии митрополите Московском, како приходил в Галичь и благословил землю Галическую», «О приходе великаго князя Василия Василиевичя Московскаго на град Галичь и взятии града Галичя и чудотворнаго образа Пресвятыя Богородицы Овиновския и о принесении того образа к Москве, и како тоя же нощи об-ретеся образ той в Галиче во предиреченней обители в церкви», «О вотчинах, ихже да-де во обитель Пресвятыя Богородицы Димитрий Ярцов, и о устроении во обители об-щаго жития», «О написании с чудотворнаго образа новыя иконы Пресвятыя Богородицы, и о украшении ея, и о хождении преподобнаго Паисия с тою новописанною иконою к Москве», «О преставлении преподобнаго отца нашего Паисиа архимандрита, Галиц-каго чюдотворца». Некоторые списки оканчиваются «Чудом преподобнаго Паисия о книгчии Гаврииле, како преподобный Паисий избави его от беснования».

Этот памятник, созданный на исходе XVII в., принадлежит к тем агиографическим памятникам Русского Севера, где «биографическое содержание получило решительное преобладание над ораторским»¹³. Составитель Жития жил в эпоху, которая принесла понимание конкретности прошлого¹⁴, но эта конкретика имеет характерную для агиографии избирательность - то, что имело значение, описывалось подробно, о менее важных событиях говорилось кратко, для связи времени и места действия.

2. История изучения Жития ¹¹ Муравьев А.Н. Жития святых Российской церкви, также Иверских и Славянских, и местно чти мых подвижников благочестия. Месяц май. СПб, 1858. ¹² Семячко С.А. К вопросу об использовании письменных и устных источников при создании по вестей об основании монастырей («Повесть о Тверском Отроче монастыре», «Летописец Воскресенского Солигалицкого монастыря») // Книжные центры Древней Руси. XVII в. Разные аспекты исследования. СПб, 1994. С. 261. Прим. 52. ¹³ Ключевский В.О. Источники русской истории // Соч. В 9-ти тт. Т. VII. М., 1989. С. 76. ¹⁴ Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси // Избранные работы в 3-х тт. Т. 3. Л., 1987. С. 105.

В.О. Ключевский, первым давший характеристику Жития, определил отсутствие научного интереса к нему. Его выводы, сделанные при поверхностном знакомстве с Житием, свелись к тому, что это - «очень позднее произведение», изобилующее пропусками и ошибками. К тому же исследователь отметил, что «исторические сведения автора о времени Паисия... скудны»¹⁵.

Первым исследователем Жития можно считать галичанина И.А. Алякритского: в конце XIX в. он сделал список с этого произведения и снабдил его обширными комментариями . Сведений о нем найти не удалось; отметим лишь, что в XIX в. такая фамилия была частой среди костромского духовенства¹⁷. И.А. Алякритский был знаком с несколькими списками Жития и первым отметил их "поразительное сходство по со- держанию" . Кроме того, он пытался установить хронологию Жития, опираясь на «Историю Государства Российского» Н.М. Карамзина и на основе известных ему галич-ских преданий объяснял упоминаемые в Житии местные реалии.

Первую публикацию Жития осуществил некий М. П-ий в 1898 г.¹⁹. Ею пользовались Е.Е. Голубинский и С. Смирнов . Последний сделал неверный вывод, будто преп. Паисий был духовником галичского князя Дмитрия Юрьевича Красного.

Советским историкам публикация Жития была неизвестна. А.А. Зимин, И.У. Бу-довниц и Л.И. Ивина²² пользовались его списком конца XVII в.²³, считавшимся единственным. Они отмечали, что, несмотря на поздний характер, Житие содержит достоверную информацию об истории Галича в первой половине XV в. И.У. Будовниц, исследовавший эпизод о переходе вотчин Дмитрия Ярцова к Успенскому Овиновскому

Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 357. ГКМ. Инв. № 36. Л. 16. Благодарю директора Галичского краеведческого музея Т.А. Смирнову за предоставленную возможность изучения этого списка. ¹⁷ Шереметевский В.В. Русский провинциальный некрополь. Т. I. М, 1914. С. 24. ¹⁸ ГКМ. Инв. №36. Л. 11 об. ¹⁹ Православный собеседник. 1898. Июль-август. С. 11-40. Отд. издание: Житие преподобного Паи сия Галичского по рукописи первой половины XVIII в. Казань, 1898. ²⁰ Голубинский Е.Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903. С. 149; ср.: РГАДА. Ф. 188. Д. 1241. Л. 44 об. ²¹ Смирнов С. Древне-русский духовник. Исследование по истории церковного быта. М., 1913. С. 247. ²² Зимин А.А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991. С. 18, 220-221. Прим. 59; Будовниц И.У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI вв. (по «житиям святых»), М., 1966. С. 200-202; Ивина Л.И. Внутреннее освоение земель России в XVI в. Историко-географическое исследование по материалам монастырей. Л., 1985. С. 158. Прим. 19. монастырю, признал, что в Житии сохранились достоверные сведения о деятельности преп. Паисия, в особенности там, где сообщается о его роли в превращении монастыря из ктиторского в общежительный²⁴. В духе насаждавшегося в то время воинствующего атеизма исследователь интерпретировал это как типичный пример того, как «энергичный, настойчивый и алчный игумен» превратил ктиторский монастырь «в независимое владение, которым фактически он самолично распоряжался". Этот же эпизод отметила Л.И. Ивина, признавшая представителей боярского рода Овиновых - ктиторов Паисиевой обители - реальными историческими лицами²⁵. В последнем не со-мневался и А.А. Зимин . В этом же ряду стоит работа А.В. Антонова и К.В. Баранова, где сведения Жития использованы для датировки древнейших актов из архива Паисие-ва монастыря . В конце 80-х гг. XX в. вопросами взаимоотношения Жития с летописцем Воскресенского Солигаличского монастыря занималась С.А. Семячко²⁸.

Дореволюционные галичские краеведы знали о существовании Жития, но либо использовали его без должной источниковедческой критики, либо заимствовали имеющуюся в нем информацию друг у друга²⁹.

Таким образом, хотя Житие прел. Паисия известно исследователям, комплексного его исследования не делалось. Изучались два аспекта. Первый - подвижническая деятельность преп. Паисия, представляющая интерес в религиозно-назидательном плане. Второй аспект связан с традиционным для советской историографии направлением исследования социальной и экономической истории Древней Руси.

3. Основы методики исследования ²³ РГБ ОР. Ф. 299 (собр. Н.С. Тихонравова). № 57. ²⁴ Будовниц И.У. Монастыри... С. 200-203. ²⁵ Ивина Л.И. Внутреннее... С. 158. Прим. 19; ср.: Веселовский СБ. Ономастикой. М., 1974. С. 226. ²⁶ Зимин А.А. Витязь... С. 18, 220-221. Прим. 59. ²⁷ Антонов А.В., Баранов К.В. Акты XV-XVI века из архивов русских монастырей и церквей // РД. Вып.З. М., 1998. С. 7-8. ²⁸ Семячко С.А. Из комментария к тексту «Летописца Воскресенского Солигалицкого монастыря» (к характеристике вымышленной летописи) //ТОДРЛ. Т. XLVIII. СПб., 1993; Семячко С.А. К вопросу... С. 261-262. ²⁹ Мухин В. Воспоминания об обители преподобного Паисия близь города Галича (Костромской губернии), о самом Галиче, и о находящихся в нем и близь него храмах и обителях. М., 1884; Палилов К. Житие преподобного Паисия Галичского (23 мая), с описанием обители его имени, близ города Галича Костромской губернии. М., 1896; Святые угодники Божий и подвижники Костромские, их жизнь, подви ги, кончина и чудеса. Кострома, 1879. С. 47-51, 124-125; Сытин С. Древний город Галич... М, 1905. С. 49-53.

С начала XX в. ведущей тенденцией в трудах историков стало стремление к ком-плексному анализу источников . Отойдя от понимания источниковедения как вспомогательной дисциплины и исторического источника как документа, содержащего письменную информацию, они признали необходимость расширения методов интерпретации источников. Этому способствовало расширение источниковой базы для практически всех периодов человеческой истории и появление новых источников (берестяные грамоты, кино-, фоно- и фотодокументы и др.). С другой стороны, «в XX в. стали очевидны глобальный характер и взаимосвязанность всех социальных процессов»³¹.

Усложнились не только методы обработки известных категорий источников, созданы не только новые отрасли источниковедения, - пересмотрена роль источниковедческих дисциплин в целом. Новые методы исторических исследований вывели за рамки «вспомогательных» такие дисциплины, как нумизматика, эпиграфика, геральдика, палеография, метрология и др., чьи задачи виделись лишь в предоставлении историку дополнительной информации, не позволяющей решать задачи базового исследования. Эти дисциплины уже рассматриваются как специальные со своими методами, приема-ми и целями исследования . Усиливается тяга к интеграции исторического источниковедения с иными науками. Увеличение числа массовых источников сделало необходимым привлечение математических и компьютерных методов их анализа³ .

Перемены коснулись и такой, казалось бы, сугубо вещеведческой дисциплины, как археология. Показателен спор о том, чем же эта наука является, - вспомогательной или специальной исторической дисциплиной и что является ее объектом - материальная культура, или вещественные источники, имеющие историческую информацию. Рождается понятие археологического источниковедения . В славяно-русской археологии проявляется тенденция к интеграции гуманитарных и естественных наук. Новые направления исследований касаются комплексного изучения регионов с целью реконструкции их исторического ландшафта, статистической обработки массовых категорий ³⁰ См.: Медушевская О.В. Источниковедение: теория, история и метод. М., 1996. С. 37-41. ^Зі Там же. С. 6. ³² Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990. С. 3-5. ³³ Количественные методы в исторических исследованиях. Под ред. И.Д. Ковальченко. М., 1984. С. 7-9. находок и создания электронных банков данных, а вещеведческие исследования уже невозможны без изысканий в области истории культуры, искусства и религии³⁵.

Для отечественной историографии показательно и то, что с конца 80-х гг. XX в., в изучение русского Средневековья активно включились историки-богословы. Теологическое исследование житий святых и трудов церковных иерархов, естественно, имеет свои задачи и специфику, а результаты подчас позволяют глубже и точнее определить место и роль источника, исходя из его конфессиональных особенностей. Возрождается церковная археология . Но интеграция исторического источниковедения и богословия, необходимая для комплексного анализа источников, идет медленно. Одним из нерешенных остается вопрос о принципах датировки церковных служб святым и об их влиянии на житийную литературу, не говоря уж о совместной разработке вопросов развития древнерусских агиографии, иконографии, литургики, канонического права.

Выделение источниковедческих дисциплин в область специального исторического знания поставило в качестве первоочередной задачу интеграцию исторического и источниковедческого исследований и синтез разных категорий источников в едином исследовании. Именно в этом видит главную задачу исторической науки, применительно к истории Древней Руси, В.Л. Янин. «Что касается исторического источниковедения, - писал он, - то именно ему следовало бы усвоить в качестве главной цели заботу о синтезировании всех видов источников и разработку новых плодотворных методов, возникающих при взаимодействии... дочерних дисциплин истории. Цельное здание истории может твердо стоять только на цельном фундаменте источниковедения»³⁷.

Параллельно шло переосмысление задач исторического исследования. В противовес позитивистскому пониманию истории как науки о прошлом и марксизму, видящему двигателем исторического процесса классовую борьбу и в этой связи ставящему задачу исследования истории социальной, один из основателей школы «Анналов» М.

Клейн Л.С. Археологические источники. Л., 1978. ³⁵ Чернецов А.В. Славяно-русская археология в России. Специфика современной ситуации и неко торые перспективы // РА. 1996. № 3. С. 13. ³⁶ Беляев Л.А., Чернецов А.В. Русские церковные древности (археология христианских древностей средневековой Руси). Учебно-методическое пособие к лекционному курсу). М., 1996. ³⁷ Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. М., 1977. С. 21.

Блок провозгласил, что «предметом истории является человек» ⁸. Отталкиваясь от этого, его последователи считают главной задачей исследование не истории войн и социальных смут, нарушавших естественный ход событий, но воссоздание «истории повседневности» - «тотальной истории» всех сторон жизни человека и общества, включая материальную (технику, экономику, повседневную жизнь), и духовную культуру, «не устанавливая между ними ни отношении детерминизма, ни даже иерархии» . Во главу угла они ставят изучение менталитета и структуры общества на каждом этапе его развития. «Единственный способ ощутить... повседневное существование человека», - писал Ф. Бродель, - это «изучить вещи - пищу, жилища, одежду, предметы роскоши, орудия, денежные средства, планы деревень и городов»⁴⁰. В отечественной историографии плодотворность такого подхода применительно к западноевропейскому Средневековью показали М.М. Бахтин и А.Я. Гуревич.

Преимущество этого метода в том, что историк исследует не влияние социальной истории на общество, а, наоборот, - человека в социальной истории, подходя к эпохе не извне, а изнутри, беря за основу ментальность и образ мира ее творцов. Говоря иначе, общество на определенной ступени развития познаётся на основе изучения сил инерционных - традиций и привычек сознания, менявшихся медленно и исподволь, но оказывавших решающее влияние на формирование социальной среды эпохи. И жития святых - излюбленный предмет чтения средневекового человека - испытали решающее воздействие этой ментальносте. В произведениях этого жанра мы находим наиболее полное отражение тех черт образа мира человека Средневековья (говоря словами Ж. Ле Гоффа, «эмоциональность и установки поведения»), которые придали эпохе «всю ее красочность, оригинальность и глубину: символическое мышление, чувство неуверенности» и веру в чудеса, - то, что говорит «больше о средних веках, чем изощренно построенные догмы и идеологические анахроничные абстракции»⁴¹. Житие наполнено символическим смыслом, раскрытие которого является одной из основных задач про- ³⁸ Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986. С. 17. ³⁹ Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 6; ср.: Афанасьев Ю.Н. Вчера и се годня французской «новой исторической науки» // ВИ. 1984. № 8. С. 37. ⁴⁰ Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986. С. 41. изведения. «...Историк, стремящийся восстановить фактическую сторону дела, - писал А.Л. Гуревич. - ... должен осознать неизбежность «сопротивления материала» и отчетливо понимать, что ментальная среда... должна быть превращена... в новый источник сведений... об их интерпретации участниками исторического процесса и в особенности теми, кто оставил эти тексты» .

Количество исследований, имеющих предметом изучение памятников средневековой агиографии, необозримо, и для того, чтобы выявить методические приемы, применявшиеся исследователями, необходимо ограничиться несколькими, наиболее важными в методическом и историографическом значении работами. Таких направлений четыре. Первое, ближе всего стоящее к назначению житий, - просветительски-апологетическое. Второе - историографическое, где жития используются как исторический источник, характеризующий либо эпоху, в которую жил святой, либо одно из направлений исторического поиска - социально-экономическое, культурологическое и др. Третье направление - филологическое, ставящее целью изучение житий как памятника литературы. Наконец, четвертое направление, несовместимое с научным поиском и нравственными ориентирами, - атеистическое, ставящее целью «развенчание» и агиографии, и прославляемых ею угодников.

Просветительски-апологетическое направление современно жанру агиографии, цели которой предельно ясно сформулированы Епифанием Премудрым: «Иже преподобных мужей житие добро есть слышати или и преписати памяти ради, обаче от сего приносити успех не худ и ползу немалу послушателем и сказателем сведущим известно... Не полезно есть еже в забыть положити житие его и аки глубине молчанию преда-ти толику ползу»⁴ . По словам В.О. Ключевского, агиография является «литературным средством непосредственного созерцания христианского идеала в исторических лицах и житейских подвигах», а жития - «церковно-историческим воспоминанием», имевшим практическое применение в качестве назидательного чтения . Это направление не ⁴¹ Ле Гофф Ж. Цивилизация... С. 6-7. ⁴² Гуревич А.Я. «Территория историка» // Одиссей-1996. Человек в истории. Ремесло историка на исходе XX в. М., 1996. С. 91-92. ⁴³ Святитель Стефан Пермский. СПб., 1995. С. 50. ⁴⁴ Ключевский В.О. Источники... С. 70, 74. предполагает критического подхода к отбору и компоновке фактов. Его цель - не точное воспроизведение действительности, а нравственное, воспитывающее воздействие на читателя. Отсюда - подчинение жития определенному канону, любовь к риторическим оборотам, панегиризм и торжественность стиля, идеализация действительности. Последнее в большей степени характерно для византийской агиографии, стремившейся отбирать факты способствовавшие прославлению святого или носящие назидательный характер . На Руси этот жанр питал больший интерес к исторически значимым событиям и реальной обстановке⁴⁶.

В отечественной науке методику источниковедения памятников древнерусской агиографии заложил В.О. Ключевский в монографии «Древнерусские жития святых как исторический источник». Он считал их «труднейшими для исторической критики памятниками древнерусской письменности»⁴⁷. Как подчеркивал ученый, специфика этого источника состоит в том, что Житие - произведение назидательное. В этой связи он называл главной задачей источниковедения житий отделение исторического материала «от примесей, которые вносились в него литературной обработкой» . Исследуя отдельные жития, В.О. Ключевский пытался выделить то общее, что может характеризовать их в качестве источника. Вывод, к которому он пришел, оставил мало утешительного: «во-первых, этот источник далеко не так свеж и обилен, как о нем думают; во-вторых, его небогатым историческим содержанием нельзя воспользоваться без особого предварительного изучения в полном объеме»⁴⁹. Для достижения цели исследования В.О. Ключевский распределил жития по времени жизни описываемых в них святых и по времени их создания, уделяя особое внимание сличению различных списков и редакций агиографических памятников.

Исследователь рассматривал жития как произведение церковно-учительной литературы и исторический источник, основанный на «церковно-моралистическом взгляде

Полякова С. Византийские жития как литературное явление // Жития византийских святых. СПб., 1995. С. 17. ⁴⁶ Лихачев Д.С. Человек... С. 111-112. ⁴⁷ Ключевский В.О. Источники... С. 77. ⁴⁸ Там же. С. 70. ⁴⁹ Ключевский В.О. Древнерусские... С. I. на людей и их деятельность»⁵⁰. У агиографа и историка - разные цели: первый стремится создать идеальный образ подвижника и выбирает те факты, что служат поставленной цели. Эти черты обобщаются до такой степени, что индивидуальность растворяется в идеальном образе. У историка - задача обратная: за агиографическим идеалом найти индивидуальные черты исторического процесса. Поэтому В.О. Ключевский считал, что наиболее насыщены историческим материалом те разделы житий, где говорится об основании монастырей о посмертных чудесах святого. Это - «почти единственные литературные источники для истории монастырей по смерти их основателей..., большею частию единственные записки о каком-нибудь темном уголке России, в которых местное население является с всеми своими нравственными и физическими недугами, иногда с своими этнографическими и культурными особенностями»⁵¹. Сочетание литературного и исторического элементов и преобладание первого над вторым - и определяют, по мнению В.О. Ключевского, «первую и главную преграду, стоящую между историком и историческим фактом, который заключается в житии». С выделения исторического ядра жития и должен начинаться его критический анализ⁵².

Иной пример методики комплексного изучения житий - восхождения от общего к частному - дан А.П. Рудаковым в монографии «Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии», вышедшей в 1917 г. и переизданной в 1997 г.⁵³ Рассматривая жития византийских святых как целостный историко-культурный комплекс, он выделил следующие условия, определяющих их источниковедческую ценность, или «бытовую содержательность». Первое - «большая или меньшая современность жития»: «Чем время его написания ближе ко времени жизни святого, тем оно осведомленнее, тем более сохраняет фактов из жизни последнего, тем подлиннее выявляет его облик на фоне различных житийских отношений» . Вторым условием А.П. Рудаков назвал характер деятельности святого. При этом «жития, герои которых были выдающимися деятелями церковной истории... имеют гораздо меньшую культурно-историческую ⁵⁰ Там же. С. 431. ⁵¹ Там же. С. 438. ⁵² Там же. С. 358. ⁵³ Рудаков А.П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии. СПб., 1997. ⁵⁴ Там же. С. 55. ценность, чем жития подвижников, не облеченных высоким саном и не украшенных мученическим венцом», так как они меньше всего «интересуются обычным будничным фоном жизни» . Более ценны, по мнению А.П. Рудакова, жития провинциальных иерархов и подвижников, патериковые рассказы и собрания чудес святых. Они богаты рассказами о будничной жизни, так как люди шли к святым «со своими житейскими горем и радостями, со своими нуждами и заботами, - словом, со своей определенной социально-бытовой физиономией»⁵⁶. Третьим условием А.П. Рудаков назвал приемы и стиль агиографа. По богатству и достоверности содержания исследователь отдавал предпочтение житиям, «написанным для чтения и понимания широких народных масс», в отличие от памятников агиографии, вышедших «из-под пера риторически и стилистически образованных авторов», не насыщенных «пустой и утомительной риторикой» и не схематизированных по агиографическому трафарету⁵⁷.

Что же до содержания житий, то А.П. Рудаков называл наиболее достоверными их элементами бытовые черты. Они «стоят вне круга намеренного и сознательного, того, что автор жития мог исказить, о чем бы он мог предумышленно умолчать... Они вкраплены в изложение в силу своей повседневности, будничности и обычности в той среде, где жил герой жития и где житие писалось». В житиях бытовой фон современен их составителю, который «мог воспользоваться живыми чертами современной ему об-становки», и совместить реалии разных эпох .

Филологический метод исследования древнерусских житий основан на выявлении максимально полного числа списков житий, разделении их на редакции и определении времени их возникновения. Для представителей этого направления характерен малый интерес к историческому ядру житий и даже гиперкритическое отношение к нему. Впрочем, рубеж XIX-XX вв., когда оно складывалось, был временем повышенно критического отношения к источнику. Так, И. Яхонтов, одним из первых призвавший к «критической разработке» древнерусских житий, отметил малое значение сообщаемых в них сведений, так как многие из них, по его мнению, из-за недостатка фактических ⁵⁵ Там же. С. 56. ⁵⁶ Там же. С. 56-57. ⁵⁷ Там же. С. 57-58. данных, заимствованы из житий других святых. Более важными он считал сказания о посмертных чудесах подвижников, представляющих «весьма важный материал для изучения бытовой стороны народной жизни»⁵⁹.

Так же строил исследование житий и Аре. Кадлубовский. Считая древнерусскую агиографию явлением духовной культуры и общественной мысли, он показал, что житие «не только отражало известный образ мыслей, известное настроение, но становилось и само органом их распространения»⁶⁰. На первый план в изучении исторического содержания житий исследователь ставил их сравнительный анализ. Его задача - выделение «сродных агиографических черт», являющихся «источником... известных черт жития» : «Чем распространеннее... памятник, тем с большим правом можем мы говорить о влиянии его на эту среду»⁶².

Среди исследований, использовавших приемы филологического направления, назовем монографии Л.А. Дмитриева⁶³ об «эволюции жанра» житий Русского Севера, и Е.В. Крушельницкой , где определялось взаимоотношение жития с предшествовавшими ему «подготовительными материалами».

В годы господства атеистической пропаганды и идеологической цензуры исследователи нередко видели в житиях чуть ли не памятник светской литературы, или источник, искажающий информацию в угоду «благочестивым устремлениям» автора. Часто это вело к фальсификации выводов или к гиперкритическому отношению к житийному материалу. Примером служит монография И.У. Будовница о борьбе крестьян с монастырями в XIV-XVI вв., созданная на материалах житий. Признавая их чрезвычайно важным и многоплановым источником, он видел свою цель в поиске сюжетов, рисующих монастыри «в подлинном свете как угнетателей и врагов трудового кресть- ⁵⁸ Там же. С. 59-61.

Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников Поморского края как исторический источник. По рукописям Синодальной библиотеки. Казань, 1881. С. 332-337. ⁰ Кадлубовский Аре. Очерки по истории древнерусской литературы «Житий святых». Варшава, 1902. С. 342. ⁶¹ Там же. С. 11. ⁶² Там же. С. 15,22. ⁶³ Дмитриев Л.А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973. янства» и даже... «феодальными насильниками в рясах». К ним он относил рассказы об основании монастырей и социальном происхождении их основателей, свидетельства о числе иноков в обителях и их отношениях с окрестными крестьянами, но наиболее ценными считал рассказы о чудесах от мощей подвижников. Наиболее важной стороной этой монографии стала попытка совмещения источниковедческого и филологического методов исследования.

Подведем итог. Каждый исследователь, изучавший жития древнерусских святых, в качестве основы их источниковедческой критики предлагал какой-то один из казавшихся ему главным аспектов проблемы. Традиция комплексного изучения памятников агиографии с привлечением этнографических, археологических, актовых, иконографических и иных материалов, не сложилась. Тем не менее, Житие пред. Паисия дает редкую возможность комплексного использования различных категорий источников для установления его исторического ядра. Такой подход стал методической основой предлагаемой диссертации.

Крушельницкая И.В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. Жития Филиппа Ирапского, Герасима Болдинского, Мартирия Зеленецкого, Сказание Елеазара об Анзерском ските. Исследования и тексты. СПб. 1996.