Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование церковного ударения как особого сигнала, регламентировавшего внутренний распорядок жизни студийских монастырей .
1.1 Разработка первоначальных правил призыва в монастыре Феодора Студита 16
1.2 Становление студийской традиции звуковой регламентации в монастырях Византии и южной Италии в XI-XII вв 48
Глава 2. Адаптация Студийской традиции ударения в повседневном обиходе русских обителей в XI-XIV вв. (на примере Киево-Печерского монастыря).
2.1. Проникновение студийской традиции призыва на Русь во второй половине XI в 79
2.2. Развитие национальных особенностей звуковой регламентации на Руси в XII-XIV вв 116
Заключение 152
Список источников и литературы 159
Приложения 180
- Разработка первоначальных правил призыва в монастыре Феодора Студита
- Становление студийской традиции звуковой регламентации в монастырях Византии и южной Италии в XI-XII вв
- Проникновение студийской традиции призыва на Русь во второй половине XI в
- Развитие национальных особенностей звуковой регламентации на Руси в XII-XIV вв
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время обращение к творческому опыту православной литургической традиции становится все более актуальным и востребованным. Одной из причин является необходимость сохранения канонических и онтологических основ богослужения в сознании современного поколения, живущего в условиях различных новаций и модернизаций.
Особое место в литургическом наследии занимает церковный звон, становление которого проходило в русле Устава Церкви, освященного трудами подвижников христианского Востока, средневековой византийской аскетикой и богословием. Наиболее древней его формой являлось ударение – способ звуковой регламентации внутримонастырской жизни посредством поочередных ударов колотушкой по деревянному или металлическому брусу (билу). Одной из богатейших традиций ударения, кардинально повлиявшей на развитие национальных основ церковного звона стала студийская, впервые зафиксированная в уставе-«Начертании» константинопольского монастыря Феодора Студита. Приняв в конце XI в. Студийский устав, русские монастыри сохранили византийский образ ударения и вместе с тем обогатили его самобытными чертами, национальным звучанием и символикой. Именно на основе студийской традиции создавались элементы звуковой регламентации: уникальные чины и способы призыва, которые со временем были утрачены или трансформированы в связи с принятием в XIV–XV вв. Русской Православной Церковью Иерусалимского устава.
Сегодня особенно актуальна проблема воссоздания утраченных традиций ударения, поскольку многие приходы и обители Русской Православной Церкви проводят широкомасштабные мероприятия по возрождению древних основ и обычаев звона. Первоначальная кодификация православного звона, связанная с комплексом средств церковного призыва и способами ударения делает возможным составлять ритмические схемы древних звонов. В этом смысле воссоздание студийской традиции призыва станет определенным вкладом в дело возрождения этой традиции. Усилившийся интерес к каноническим основам церковного звона требует более глубокого представления об истоках и этапах формирования богослужебных чинов и звуковой регламентации внутримонастырского обихода, связанных со становлением разнообразных видов средств церковного призыва, способов подвески и размещения бил на территории монастыря. Актуальность проблемы определяется также ее крайне слабой разработкой в научной литературе.
Степень изученности проблемы. Несмотря на имеющийся ныне широкий спектр литургических исследований, до сих пор не поднималась проблема исторической и культурной значимости студийской традиции звуковой регламентации в повседневной жизни русских монастырей с конца XI в. Одной из ранних публикаций был археологический очерк Р. Игнатьева, в котором приведена грамота великого князя Мстислава Владимировича XII в. о бытовании в новгородских монастырях студийского трапезного сигнала. С 60-х гг. XIX в. большинство работ было посвящено описанию видов бил, способов их подвески и особенностям призыва в монастырях Востока, Византии и Афона (А.С. Уваров, П.С. Казанский, И.Д. Мансветов, Е.Е. Голубинский, М.В. Красовский, С.В. Смоленский). Вместе с тем, этапы становления студийской традиции ударения в Византии и на юге Италии не исследовались.
Вплоть до 90-х гг. XX в. серьезные научные исследования в области литургических традиций звона по идеологическим причинам не велись. С 1998 г. публикуются работы И.А. Чудиновой, в которых особое место уделено звону как знаку, определяющего характер и значимость литургического события монастырской жизни. Однако автором исследованы преимущественно локальные традиции призыва северных монастырей, сформировавшиеся к XVIII в. Проблема же бытования византийской традиции ударения в обиходе русских обителей в период с конца XI–XIV вв. так и осталась нерассмотренной. Вопросы раннехристианских толкований призыва, классификации видов монастырских бил представлены в работах С.Е. Макаровой и М. Есиповой. Вместе с тем, развитие литургической и символической основ студийского ударения должной научной разработки не получили. С 2000 г. в ряде исследований церковно-славянских списков Студийского устава приводятся лишь краткие сведения, касающиеся чинов и способов призыва (Т.Ф. Владышевская, Е.В. Уханова).
Таким образом, в современной историографии отсутствует целостный взгляд на поставленную нами проблему. Нерешенными остаются вопросы возникновения и формирования студийской традиции звуковой регламентации в Византии, южной Италии, а также исторических условий адаптации и развития национальных особенностей, культурной роли церковного призыва на Руси. Недостаточно исследованными являются конкретно-исторические проблемы внутренней взаимосвязи византийской и русской традиций ударения.
Источниковая база включает три типа источников: письменные, изобразительные и вещественные.
Письменные источники разделяются на два основных вида: канонические и нарративные памятники. Канонические памятники включают опубликованные и неопубликованные редакции и тексты Студийских уставов на двух языках: средневековом греческом и церковно-славянском.
К греческим опубликованным памятникам относятся три версии Студийских уставов: «Начертание» Феодора Студита из Афоно-Ватопедской библиотеки XIII–XVI вв., устав (типик) Евергетидского монастыря XII в., типик Пантократорской обители 1749 г., три редакции Студийских уставов, получивших распространение на юге Италии с конца XI в.: типик монастыря святителя Николая Казулянского XII–XIII вв.; типик Богородичного Мессинского монастыря в двух редакциях – 1292 г. и XVI в.; типик Криптоферратского монастыря 1300 г..
Помимо греческих редакций были привлечены два церковно-славянских списка устава: опубликованный и неопубликованный (ОР ГИМ. Син. 905, конца XV – начала XVI в.), а также три рукописных редакции Кормчей книги XII–XVI вв., включающих уставные взыскания (епитимии) клепачам – монахам, отвечающим за своевременность призыва.
К нарративным письменным источникам относятся пять редакций Киево-Печерского Патерика XIV–XVIII вв., Четвертое Послание Феодосия Печерского к инокам из рукописного сборника XV в. и девять летописных сводов XIV–XVI вв.
Все представленные нами источники выявлены в ряде в рукописных отделах Государственного Исторического музея (ОР ГИМ) и Российской Государственной библиотеки (ОР РГБ). В целом, были использованы сведения 20-ти фондов ГИМ и 10-ти фондов РГБ, из которых основным стал Синодальный фонд ОР ГИМ. Всего просмотрено около 160-ти описей, 30-ти дел. Многие архивные документы и материалы в научный оборот вводятся впервые.
Ко второму типу источников относятся: одна миниатюра лицевой Радзивиловской летописи XV в. с изображением оригинальной бильницы и клепача, ударяющего на утреню, а также графические изображения звонцов и колокольчиков, употреблявшихся в обиходе византийских и южно-итальянских монастырей.
К третьему типу источников относятся непосредственно средства церковного призыва. Этот вещественный материал представляют монастырские била различных форм и материала изготовления, датированные не раннее XX в. Фотографии бил сделаны автором настоящей работы во время научных командировок в Иерусалим, Екатеринбург, Псков, на Валаам в 2006–2008 гг. Обширный фотоматериал болгарских и афонских бил XX в. найден и исследован в архиве Московского Колокольного центра.
Состав источниковой базы, дающий всестороннее представление о различных аспектах истории формирования студийской традиции звуковой регламентации в Византии, юге Италии и на Руси позволил предпринять комплексное исследование выбранной темы.
Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является определение уставных элементов студийской традиции ударения: чинов и способов призыва, а также ее адаптации в повседневной жизни русских монастырей со второй половины XI в. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
– выявление внутренних предпосылок, причин и условий возникновения и формирования звуковой регламентации в монастыре Феодора Студита в IX–X вв.;
– реконструкция чинов и способов ударения византийских и южно-итальянских обителей в период XI–XII вв.;
– раскрытие особенностей исторического процесса адаптации студийской традиции призыва в Киево-Печерской обители с середины XI–XII вв.;
– воссоздание национальных особенностей звуковой регламентации в повседневной жизни Киево-Печерского монастыря, и монастырей Руси в период XII–XIV вв.
Объектом исследования является студийская традиция ударения в обиходе византийских монастырей и на Руси в XI–XIV вв.
Предмет настоящего исследования – процесс проникновения, развития и адаптации студийских элементов призыва в жизни русских обителей со второй половины XI–XIV вв.
Хронологические рамки обозначаются временным промежутком с XI по XIV в. Нижняя граница определяются предположительным периодом возникновения и первоначальной фиксации элементов ударения в монастыре Феодора Студита. Верхний хронологический рубеж – XIV в. – время утверждения в русской богослужебной практике Иерусалимского Устава.
Территориальные рамки определяются географическими регионами, где были восприняты особенности византийской традиции призыва. Это территория Малой Азии и юга Италии. Особое внимание уделено российскому региону Древней Руси, где с XI в. наблюдается распространение Студийского устава: Киев, Чернигов, Владимир Волынский, Новгород, Ярославль, Ростов.
Научная новизна. Новизна исследования обусловлена выбором самой темы, которая никогда ранее не являлась предметом специального исторического исследования. Проведено полидисциплинарное исследование с использованием комплекса письменных источников на средневековом греческом и церковно-славянском языках, вещественных и изобразительных. Впервые в работе на основе анализа редакций «Начертания» Феодора Студита реконструированы чины призыва X в., стоявшие источниками формирования студийской традиции звуковой регламентации. Впервые осуществлен перевод, сравнительный и терминологический анализ текстов греческих типиков XII–XVIII вв. и реконструированы чины и способы ударения, регламентировавшие жизнь византийских и южно-итальянских монастырей с XI в., а со второй половины XI в. Киево-Печерской обители. Выполнен подробный и глубокий анализ редакций Киево-Печерского Патерика и летописных сводов с целью выявления национального взгляда к проблеме сохранения студийских основ звуковой регламентации в различные исторические эпохи. Рассмотрены особенности участия редакторов летописных сводов и Киево-Печерского Патерика, связанные с выбором стиля и терминологии в повествовании, где упоминаются студийские элементы призыва: чины богослужебного и обиходного ударения, способы подачи сигнала. Данные, полученные в ходе анализа уставных текстов, позволяют представить традицию ударения и ее кодификации в аспекте развития отечественной истории и культуры, выявить значимость элементов студийского призыва в становлении уставных звонов на Руси.
В научный оборот вводятся принятые в литургическом обиходе студийских монастырей новые уставные термины, связанные с традицией ударения. Кроме этого, впервые обозначен круг должностных обязанностей лиц, отвечавших за совершение призыва. В работе определены основные критерии отбора уставного материала, посвященного звуковой регламентации монастырской жизни. Разработана авторская методика исследования систематизации и типологии литургических текстов и глав, касающихся чинов и способов ударения.
Основу методологической базы исследования составили принципы историзма и научной объективности. Принцип историзма позволил в динамике рассмотреть процесс проникновения и адаптации студийской традиции призыва в жизни русских монастырей. Принцип объективности стал основой анализа привлекаемых источников, непосредственно относящихся к теме исследования.
В качестве основных методов исследования были применены следующие: метод классификации, позволяющий выявить многообразие традиционных компонентов звуковой регламентации в жизни византийских, южно-итальянских и русских монастырей; историко-типологический, который позволяет последовательно раскрыть уникальность студийских элементов ударения; сравнительно-исторический метод, с помощью которого объясняется процесс развития византийской традиции призыва в контексте уставных источников. Комплексное рассмотрение широкого круга письменных и изобразительных источников, а также привлечение метода исторических параллелей позволили провести аналогии и выявить различия между традиционными формами ударения в Византии и на Руси.
Теоретическая и практическая значимость. Представленные в исследовании материалы могут быть использованы:
– при составлении обобщающих трудов по истории России, в учебных дисциплинах отечественной истории, религиоведения, культурологии и других. Реконструированные правила ударения могут найти практическое применение в литургической жизни приходов и монастырских Русской Православной Церкви;
– при рассмотрении вопросов, связанных с первоначальной историей церковного звона и формирования его локальных традиций в вузовских курсах исторической литургики, истории Церкви и религиоведения, в различных спецкурсах, а также преподавании школьного курса «Основы православной культуры»;
– в проведении занятий в общеобразовательных школах и других учебных заведениях;
– при проведении экскурсионных мероприятий. Исторические сюжеты данной диссертации могут применяться в лекционной демонстрации бил и клепал в фондах музеев христианского искусства и культуры.
На защиту выносятся следующие положения:
– формирование студийской традиции звуковой регламентации было положено в монастыре Феодора Студита в конце IX в. В ее основе – организация порядка ударения на богослужения и события повседневного обихода: собрание монахов на крестные ходы, трапезу, послушания, чтения монастырской литературы, обучения псалтири. В зависимости от порядка призыва возникают виды бил, варианты их размещения (расположения, подвески) и способы ударения;
– в период XI–XII вв. происходит кодификация указаний студийских уставов об ударении, что привело к развитию особых чинов церковного призыва: будничного, праздничного, постового, литургийного, трапезного на основе которых формируются комплекс средств церковного призыва и способы звуковой регламентации;
– с середины XI–XII вв. чины студийской традиции ударения адаптируются в литургическом обиходе Киево-Печерского монастыря;
– в XIII–XIV вв. на основе студийских чинов и способов призыва сформировалась особая русско-студийская традиция звуковой регламентации, включающая самобытное национальное содержание.
Апробация работы осуществлялась на Первой международной конференции «Колокола Православия» (Беларусь, г. Минск, октябрь 2002), Пятой Международной инструментоведческой конференции «Благодатовские чтения» (Санкт-Петербург, декабрь 2004), Пятнадцатой Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета (январь 2005), Международной научно-практической конференции, посвященной 110-летию учебных заведений им. Гнесиных (Москва, октябрь 2005), Пятой научно-практической конференции, посвященной 75-летию Московского Государственного Областного Университета (Москва, март, 2006), Международной научно-практической конференции «Церковь и музеи: использование исторически-ценных колоколов» (Москва, май 2006). Основные положения отражены в ряде публикаций. В настоящее время материалы диссертации используются на практических и теоретических занятиях в курсе обучения церковных звонарей при Колокольном центре.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, 53-х приложений. Приложения включает в себя пять таблиц реконструированных схем звуковой регламентации, современные фотографии бил и клепал, изобразительный материал, а также впервые представлены публикации переводов греческих и церковно-славянских текстов студийских уставов.
Разработка первоначальных правил призыва в монастыре Феодора Студита
Становление первоначальной формы церковного ударения происходит в «пустынном житии» первых христианских обителей Ближнего Востока: Египта, Синая, Палестины, Сирии, Малой Азии.
Первым иноческим установлением, где упоминался особый сигнал, регулирующий жизнь монастыря, был общежительный устав или правила Пахомия Великого (287-346) . Монастыри преподобного Пахомия, в отличие от уединенных келий первых отцов отшельничества, не были связаны с пустыней. Центральное место занимал «дом собрания», в котором проходили церковные службы, рядом находилась трапезная с примыкающей пекарней, значительную часть занимали жилые помещения33. Монастыри делились на «домы» - здания, где жили группы монахов, объединенных по роду занятий, на которые они назначались главой монастыря (аввой). Ведущими должностями так же считались главы и экономы отдельных монастырей, а также главы «домов» и их заместители «вторствующие» {греч. ЗєтЗтєрос;), которые пробуждали и собирали братию задолго до рассвета. Сигнал к утреннему богослужению производился ударами колотушкой по деревянному брусу («таке») . К сожалению, в результате археологических находок не было найдено фрагментов таки, нами также не обнаружены современные фотографии коптских средств церковного призыва.35
Кроме сигнала таки особые знаки подавались во время службы для обозначения важнейших молитв36, на трапезе - в случае подачи еды37, на послушании - если нужен был необходимый предмет38, при встрече почитаемых старцев39 и беседах братии с аввой монастыря40. Неукоснительным правилом являлось чтение наизусть (цитирование) Священного Писания «вторствующим» во время совершения призыва41.
В этой связи, звуковая регламентация в египетских киновиях являлось своеобразной речью монахов, высшим достижением которых было внутреннее безмолвие. Практически вся повседневная жизнь монастыря была пронизана знаковым указанием времени. Это был особый диалог, когда обычная речь или замечания друг другу были недопустимы: молитвенное собрание, послушания, трапеза, беседы и приветствия почитаемых отцов. Подобная форма регламентации монастырской жизни стала основополагающей для дальнейшего развития чинов, способов и символической природы ударения. Не случайно, в коптских обителях монах, отвечающий за своевременный призыв, был вторым после главы монастыря и нес ответственность за дисциплину и внутреннее благочестие братии.
Подчеркнем, что коптские элементы уставного сигнала преобразовывались в монашеской среде палестинских, синайских и сирийских монастырей. Это привело к рождению локальных традиций звуковой регламентации на базе которых с IX в. развивается особая студийская традиция ударения, процесс формирования которой можно разделить на два основных этапа42:
1) конец VIII в. - начало богослужебных реформ, проводимых Феодором Студитом в монастырях Вифинии и Константинополя вплоть до начала эпохи иконоборчества (716-843).
2) IX—X вв. - проведение реформ в константинопольском монастыре Иоанна Предтечи и составление корпуса богослужебных источников, включающих правила и отдельные главы, посвященные призыву.
Первый этап начался в Вифинии - одном из наиболее известных византийских монашеских центров. В 782-783 гг. в этой области был основан Саккудийский монастырь Иоанна Предтечи, игуменом которого с 794 г. стал организатор богослужебных реформ Феодор Студит. Можно предположить, что уже в Саккудийском монастыре были заложены основы студийской традиции звуковой регламентации, ориентированные на палестинские и малоазийские традиции, поскольку в Вифинии подвизались монахи не только из Константинополя и его окрестностей, но также из восточных областей Малой Азии и Палестины, спасавшиеся от арабских опустошений43.
Второй этап развития студийской реформы начался в 798 г., когда Феодор Студит и часть монахов Саккудийского монастыря перешли в Константинополь, где заняли опустевший монастырь Иоанна Предтечи, основанный в середине V в. патрицием и консулом Студием, прибывшего из Рима в Константинополь. С собой иноки перенесли ту литургическую традицию, которая сформировалась в Саккудийском монастыре, не исключая обычаев ударения.
Настоящая периодизация представлена на основании научной публикации A.M. Пентковского (Пентковскшї A.M. Студийский Устав и уставы студийской традиции // ЖМП.2001.№5.С. 56)
Особое значение Студийская обитель приобрела в эпоху иконоборческих споров (730-775). За противостояние иконоборческой реформе преподобный Феодор в 815 г. был отправлен в ссылку, но прежде чем покинуть монастырь, студийский игумен заповедал братии не оставаться в столице, а разделиться на 72 группы и жить под руководством старцев, поставленных им во главе каждой из этих групп44. После окончания иконоборческих гонений и восстановления в 843 г. иконопочитания монахи-студиты вернулись из рассеяния и во главе с игуменом Навкратием собрались в Студийском монастыре, куда 26 января 844 г. были перенесены мощи преподобного Феодора Студита, скончавшегося 11 марта 826 г. в изгнании. Именно с этим, этапом следует связывать окончательное устроение и фиксацию студийской литургической традиции, результатом которой стал Студийский синаксарь 5, а также комплекс богослужебных и дисциплинарных текстов . Не исключено, что обширная часть литургического материала была посвящена правилам призыва. К сожалению, греческий текст Студийского синаксаря не сохранился47. Однако, обрывочные данные о существовании разработанной схемы звуковой регламентации в обители Феодора Студита сохранились в «Начертании» (Ужуптсооті;) - кратком систематическом изложении некоторых студийских богослужебных и дисциплинарных обычаев, составленное неизвестным монахом вскоре после смерти преп. Феодора48.
В настоящей работе при реконструкции первоначальной схемы призыва нами использованы две редакции Начертания:
1. «Начертание устройства Студийского монастыря» («Утиотижоак; катаатааєсос; rr\q [iovf\q xcov Етоі 5іат ») - печатная редакция 1861 г. в русском переводе Е.Е. Голубинского (далее - «Начертание» (I))49.
2. «Начертание богослужебных установлений Студийского монастыря» («Y7ioTU7tG)Gic; cn3v 0єю кахаохаає cog xf ; uovfjc; xcov 2xou5im)») - устав из рукописного собрания Афоно-Ватопедской библиотеки XIII-XVI вв50. (далее - «Начертание» (2)).
Становление студийской традиции звуковой регламентации в монастырях Византии и южной Италии в XI-XII вв
XI век был временем перехода от кратких уставных записей («Начертаний») к образованию полных ктиторских типиков (тджіка ктпторіка) , содержательную основу которых составили устав Феодора Студита и иерусалимские литургические традиции " . Монастырские уставы представляли собой официальный документ, регламентирующий внешнюю и внутреннюю жизнь византийских монастырей. Структура типика включала две основные части: 1) литургическую и 2) дисциплинарную. В первой -оговаривался порядок богослужения. Вторая часть состояла из свода правил и наставлений относительно жизни и управления монастыря127. Обе части содержали обширные сведения, а иногда и целые главы о богослужебных чинах ударения в ритме будничного, праздничного и постового времени. Как правило, в главах и параграфах обозначалось количество и названия средств церковного призыва, последовательность и способы звуковой регламентации на утреню и вечерню, трапезу, упоминались лица, совершавшие призыв, указывалось точное время сигнала в зависимости осеннего или весеннего периодов года. Вместе с тем, в типики не включались многие обиходные чины звуковой регламентации, сформировавшиеся в обители Феодора Студита.
Как отмечалось, огромная заслуга в описании комплекса студийских типиков принадлежит А.А. Дмитриевскому. Благодаря опубликованным им источникам начального периода формирования Церковного Устава ІХ-ХІИ вв., можно воссоздать византийские традиции ударения, которые со временем были утрачены. Особой уникальностью отличаются материалы византийских и южно-итальянских типиков, являвших кардинальные различия в отражении студийских правил призыва.
Весь комплекс анализируемых типиков поделен на две группы: 1) редакции константинопольско-студийских типиков XII-XVIII вв.; 2) редакции южно-итальянских Студийских Типиков XII-XVI вв.
Редакции константинопольско-студийских типиков XII-XIV вв.
Из обширного комплекса константинопольских типиков особый интерес представляет Евергетидский богослужебный устав - рукопись XII в. из фондов Афинской национальной библиотеки128. Данный памятник принадлежал известному монастырю Пресвятой Богородицы Евергетиды (Благодетельницы) и был основан на личные средства мирянина Павла Евергетидского в 1048 г.129 Преемником Павла в первой половине XI в. был игумен Тимофей, который добился получения для монастыря особого привилегированного юридического статуса, заключавшегося в независимости обители от церковных и светских властей, а также освобождении от налогов. Получив императорский христовул о самоуправлении, Тимофей активно занимался строительством монастырских храмов Спасителя и Святых апостолов, монастырской трапезной и келий, он являлся также и составителем независимого церковного устава своей обители . В первой половине XII в. устав игумена Тимофея был переработан и в таком виде сохранился до настоящего времени131. Именно вторая редакция тимофеевского устава стала образцом для двух Константинопольских монастырей - мужского монастыря Христа Человеколюбца (1107г.) и смежного с ним женского монастыря Богородицы Благодатной (1108 г.), основанных императрицей Ириной при содействии императора Алексея I Комнина . Позже, во многом Евергетидскому уставу следовал монастырь Христа Вседержителя (Пантократорский), основанный императором Иоанном II Комниным (1118-1143) в 1136 г.
Евергетидский устав традиционно состоит из двух частей: Синаксаря, включающего полный круг годичных богослужений с подробным изложением службы на каждый день года (с первого сентября по 31 августа) и Пролога - свод правил и наставлений, относительно всех сторон жизни монахов . В отношении исследуемой проблемы как Синаксарь, так и Пролог включают уникальные сведения о чинах и способах звуковой регламентации. Так, в Синаксаре параллельно установлениям на каждый день годичного богослужебного круга находятся указания времени и способа призыва, а в Прологе в нескольких разделах перечислены виды и функции средств ударения.
Сопоставительный анализ проложных и синаксаных глав Евергетидского устава позволил выделить следующие элементы церковного призыва: виды бил, способы подвески и размещение бил на территории монастыря, богослужебные и обиходные чины звуковой регламентации.
Виды бил и способы звуковой регламентации.
В контексте Евергетидского типика выявлено три вида средств церковного ударения, имеющихся в литургическом обиходе византийских монастырей с середины XI в.: сборное, великое и малое била.
Первый вид представлен в уставе тремя различными терминами: сборное («собирающее», греч. ODvaKTipiov orijxavTpov), символ («знак», греч. oDu.3ota)v) и древо. Данные обозначения позволяют выявить функцию, звуковые качества и внешние параметры била. Первое обозначение - сборное указывает на функциональную значимость - пробуждение монастырской братии. Ежедневно, в сборное ударяли трижды перед утренним богослужением. Предположительно, удары были сильными с большим промежуточным интервалом. В период Рождественского поста (28 ноября-7 января) после трех обычных ударов канонарх продолжал призыв пока братия собирались в притворе храма134. Можно полагать, что первые три удара были достаточно громкими, сильными или «тяжкими», а последующие являлись менее интенсивными, идущие с меньшим интервалом между ударами. Второе обозначение била - «сгшвол» являлось производным термином от слова «знак» (СПЦЕШУ). В «Начертании» (2) похожий термин приводится в литийном чине: «при пришествии литии канонарх знаменует (crnpaivei) и начинается Божественная Литургия»135. Вместе с тем, данный термин мог указывать и на особое звуковое качество била по сравнению с другими средствами призыва. Третье уставное обозначение - древо прямо указывает на материал изготовления. Внешне древо могло представлять собой стационарный прямоугольный брус, аналогичный средству ударения из обихода монастыря преп. Феодора. В Приложении 32 представлен пример прикрепления древа с внешней стороны келейного корпуса.
Не исключено, что это была переносная доска с вырезом в центре в виде рукояти, за которую древо держали левой рукой, а правой ударяли деревянной колотушкой. В Прилозісениях 25, 27, 28 представлены три варианта современного способа звуковой регламентации в ручное било. Как правило, монахи, ударяя, обходят кельи (женский монастырь Марии Магдалины в Иерусалиме), а затем трижды вокруг храма (на Афоне, Болгарии). В Приложении 26 — проиллюстрированы вариант подвески стационарного била и способ «держания» переносного древа.
Вторым видом средств церковного ударения являлось великое било {греч. цуа oT.iavTrpiov) , в которое ударяли в самом начале утрени и вечерни, Божественной Литургии в постовое время , ударяли на царские часы138, на вечерню13 , повечерие140. Следовательно, основная функция великого била - богослужебная. Обычно к началу призыва великого все приготовления к службе оканчивались, и братия собиралась в притворе храма. В некоторых случаях в уставе указывалось о материале изготовления била — древо141, что дает основания полагать о его литургической равнозначности верхнему билу из обихода обители Феодора Студита. т. е. являлось стационарным брусом. Тем самым, великое древо могло отличаться от сборного только внешними параметрами, а именно формой и звучанием.
Проникновение студийской традиции призыва на Русь во второй половине XI в
Проникновение на Русь уставных элементов студийского ударения произошло во второй половине XI в. Существуют две версии истории поиска и введения Студийско-Алексеевского типика преп. Феодосией в Киево-Печерском монастыре .
Согласно первой версии, после перевода игумена Варлаама233 в основанный князем Изяславом234 монастырь святого Димитрия новым игуменом Печерского монастыря был избран преп. Феодосии, который указал место для строительства монастыря, так как братия находилась в пещере. Положив в 1062 г. начало новому монастырю, Феодосии Печерский отправил одного из братии в Константинополь к Ефрему Скопцу235 -казначею князя Изяслава для списания полного устава Студийского монастыря. Его пострижение состоялось предположительно в 1061 г. и было совершено Никоном Печерским по благословению преп. Феодосия. Пострижение казначея вызвало недовольство князя и обусловило последующее удаление преп. Никона из Печерского монастыря. После ухода своего наставника покинул обитель и Ефрем, который направился в Константинополь, где поступил в один из монастырей. Выбрав наиболее образцовый типикон монастыря Успения Пресвятой Богородицы, Ефрем подготовил комплект греческих богослужебных книг, необходимый для перевода и последующей организации богослужения и монашеской жизни в Киево-Печерской обители. При участии игумена Варлаама греческие богослужебные книги были доставлены из Константинополя в Киево-Печерской обители (вероятно, до 1067 г.), где еще при жизни преподобного Феодосия (+1074) был осуществлен их перевод .
Вторая версия введения студийского типика содержится в «Сказании чего ради прозвася Печерскыи монастырь», которое находится в Начальной летописи под 6559 г. (1051), а также в Киево-Печерском патерике237. Согласно данной версии неполный список Студийско-Алексеевского устава Феодосии получил от монаха Михаила, который пришел в Киев с митрополитом Георгием . Однако, по мнению П.В. Буткова - «Феодосии получил от инока Михаила только сведения о существовании и содержании типика и, признав оный удобным для обители Печерской, дал поручение Ефрему» . Митрополит Московский Макарий (Булгаков) полагал, что, готовясь к введению устава в своем монастыре, Феодосии получил оба списка практически одновременно и использовал их для сличения и исправления240. Из Киево-Печерской обители Студийско-Алексеевский типик заимствовали другие русские , монастыри, причем главными распространителями нового устава были выходившие из этого монастыря епископы и игумены241.
Первое свидетельство об использовании Алексеевского устава в новгородских монастырях относится к 1096 г., когда была переписана октябрьская Минея для монастыря Рождества Пресвятой Богородицы, принадлежавшая к комплексу богослужебных книг, определявшихся Студийско-Алексеевским уставом, а из новгородского монастыря Благовещения Пресвятой Богородицы, основанного в 1170 г. новгородским архиепископом Иоанном (Илией), происходит древнейший полный список типика (ОР. ГИМ. Син. № 330)242.
Наряду с епископами активное участие в распространении богослужебной традиции, регламентировавшейся студийским типиком, принимали и русские князья. Так, князь Владимир Мономах создал в Ростове собор по образу главного собора Киево-Печерского монастыря, а его сын, князь Юрий Долгорукий, построил такой же храм в соседнем Суздале. Не вызывает сомнений, что и в первом, и во втором случаях воспроизведение архитектурного образца сопровождалось и воспроизведением богослужебной традиции, с этим образцом связанной243.
В XIV в. на Руси произошла литургическая реформа, в ходе которой подвергся исправлению основной корпус славянских богослужебных текстов. По инициативе патриархов русского и болгарского Киприана и Евфимия был сформирован новый корпус богослужебных книг в соответствии с иерусалимской литургической традицией, заменившей Студийский Устав. Тем не менее, многие византийские чины звуковой регламентации до сих пор прослеживаются в славянских редакциях Иерусалимского устава.
В древнерусской рукописной традиции сохранилось шесть списков студииско-алексеевского устава конца XI-XV вв. и пять фрагментов XIII в. . В настоящей работе при реконструкции студийской традиции звуковой регламентации использованы два списка:
1. ОР ГИМ. Синодальное собрание № 330. Устав Студийский (церковный и монастырский), конца XII или начала XIII вв. Настоящая рукопись принадлежала новгородскому Благовещенскому монастырю245. Первая часть устава подразделяется на богослужения постного, пасхального кругов и месяцеслова. Особую ценность представляет Триодная часть (богослужения постового и пасхального круга), насыщенная подробными сведениями об ударении. Вторая часть включает монастырские правила, где приведены, где приведены уникальные правила «Преподобнаго отца нашего и исповедника Феодора игумена Студийскаго «об останцех церковных правила», представляющих собой церковно-славянский перевод особых взысканий, касающихся канонарха или «клепача»246.
2. ОР ГИМ. Синодальное собрание № 905. Устав Студийский, XV в. Рукопись конца XV-начала XVI в. В 1545 г.
Древнерусский список Студийского устава, датируемый концом XV-началом XVI в., хранится в Синодальном собрании отдела рукописей Государственного исторического музея (ГИМ ОР. Син. 905). В нем отражена литургическая традиция византийских монастырей, принятая на Руси во второй половине XI в. игуменом Киево-Печерской обители Феодосием247. Переведенный на русский язык, Студийский устав византийского монастыря Алексия Студита регулировал церковное богослужение на Руси на протяжении четырех столетий, до XIV-XV вв. - времени, когда Русская православная церковь перешла на Иерусалимский устав.
Рукопись принадлежала Иосифо-Волоколамскому монастырю249, основанному в 1479 г. видным церковным деятелем Иосифом Волоцким250. История ее написания связана с острой полемикой начала XVI в. двух идеологов русского монашества - Иосифа Волоцкого и Нила Сорского о типах монастырского устройства. Вмешательство в этот спор государственной власти, акцентировавшей внимание на монастырском землевладении, привело к тому, что обсуждение проблемы было вынесено на церковный Собор 1503 г. Победа, одержанная сторонниками Иосифа, была обусловлена опорой идей Волоцкого игумена на предшествовавшие традиции монашества на Руси. Для чего при его личном участии и был монахи и поселился в пещере вместе с Никоном Великим и Антонием Печерским. Являлся одним из создателей Киево-Печерского монастыря и был его вторым игуменом (с 1062 г. и до смерти). Под руководством и по инициативе Феодосия были возведены многие монастырские строения, в том числе знаменитый Успенский собор (завершен в 1078 г.). переписан более ранний Студийский устав, ныне известный как рукопись Син. 905. В дальнейшем этот список неоднократно использовался в процессе формирования других монастырских уставов на протяжении всего XVI в. Так, например, данная рукопись послужила одним из источников для создания нового сборника в Кирилло-Белозерском монастыре в XVI в.251
Воссоздание элементов уставного ударения в рукописи Син. 905 свидетельствует о желании преп. Иосифа донести до современного ему монашества древний способ звуковой регламентации монастырской жизни, несмотря на то, что в Волоцкой обители в начале XVI в. уже существовала, к сожалению, не дошедшая до нашего времени колокольня . Уникальность публикуемого источника заключается не в освящении студийской традиции призыва, а в особой форме подачи уставных правил церковного .ударения, адаптированной для русских монастырей. Несмотря на подробную историческую, источниковедческую и критическую характеристику данного источника в статье Е.В.Ухановой, целиком рукопись до сих пор не опубликована . В настоящей работе в Приложении 53 впервые приводится публикация рукописных текстов Студийско-Алексеевского устава о традиции звуковой регламентации в Киево-Печерском монастыре с XI в. (ОР ГИМ. Синодальное собрание. № 905)
Развитие национальных особенностей звуковой регламентации на Руси в XII-XIV вв
Древнерусские письменные источники, включающие исторические и агиографические сказания о становлении литургической и повседневной жизни первых русских обителей представляют несомненную ценность для изучения традиций церковного призыва на Руси. Прежде всего, главная ценность заключается в особом глубинном видении византийской литургики, в частности особенностей студийского ударения. Именно под воздействием национального аскетического мышления происходит не просто адаптация уставных элементов призыва, а их качественное изменение в русле литургической реформы конца XI в.
В этой связи интересующие нас источники условно можно разделить на две группы: 1) русские летописные своды XIV-XVI вв; 2) редакции Киево-Печерского Патерика XIII-XVIII вв.
Русские летописные своды XIV—XVI ее. В контексте русских летописных сводов XIV-XVI вв. выявлено четыре фрагмента, где упоминаются средства звуковой регламентации их расположение на территории Киево-Печерского монастыря и литургическое использование в XI-XII вв.: Фрагменты приведены в летописных статьях под 1074 и 1091 гг.:
1) Беседа Феодосия Печерского с братией перед своей кончиной «в лето 6582 г.» (1074 г.)331;
2) Видение Матфея Прозорливца под тем же 1074 г.332;
3) Обретение и перенесение мощей Феодосия Печерского «в лето 6599 г.»(1091)333;
4) Выбор нового игумена после смерти преп. Поликарпа Печерского.
Данные фрагменты изложены в Повести временных лет и наиболее полно отражены в Лаврентьевском (1305 г.) и Ипатьевском (1425 г.) летописных сводах. В качестве сравнительного анализа данных сюжетов дополнительно были привлечены семь русских летописей: Новгородская летопись младшего извода, Типографская летопись334, Московский летописный свод , Софийская , Воскресенская, Никоновская , Тверская летописи .
Редакции Киево-Печерского Патерика XIII—XVIII вв. Киево-Печерский Патерик339 является оригинальным русским сборником, посвященным основанию Киево-Печерской обители и ее особо чтимым подвижникам. Основными источниками Киево-Печерского Патерика стали переводы Скитского, Синайского, Египетского и Римского патериков X-XI вв.340 Как целостное произведение Киевский Патерик сложился в конце XIII - начале XIV вв. на основании источников XI-XII вв: летописных статей, посланий Владимирского епископа Симона и печерского инока Поликарпа. Поводом для написания Симоном его произведения в форме послания послужило неиноческое Житие одного из монахов Киево-Печерского монастыря Поликарпа. Наделенный большим честолюбием, он некоторое время был игуменом Козьмодемьянском монастыре, а потом неоднократно добивался епископского сана, пользуясь поддержкой княгини Ростислава Рюриковича, которая обратилась к Симону с просьбой предоставить Поликарпу кафедру и обещала «до тысячи серебра издержать» на устройство этого дела. Симон, как святитель неподкупной честности, свидетельствует Поликарпу о святости многих Печерских монахов и тем самым ставит их в один ряд с византийскими и греческими святыми.
Свое сочинение Симон пишет незадолго до смерти (1225-1226), желая оставить после себя не только послание, в котором он боролся с дьявольским наваждением за душу одного из братии монастыря, но памятник общерусского культурного значения, в котором он прославляет былое могущество Киевской Руси в период усиления феодальных распрей и освобождая Русскую Церковь от византийского влияния341.
На сегодняшний день выявлено около 10 редакций и свыше 200 списков Киево-Печерского Патерика. Однако в своем первоначальном виде текст Киево-Печерского патерика до нас не дошел342. Для реконструкции схемы и национальных особенностей церковного призыва в Киево-Печерский монастырь нами были привлечены девять редакций и 14 рукописных и печатных списков Киево-Печерского Патерика XVI-XVIII вв. из фондов ОР РГБ и ОР ГИМа. Главным критерием отбора настоящих списков послужили терминологические и смысловые различия в освящении средств церковного призыва, последовательности и способах призыва. Подчеркнем, что каждое поколение редакций отвечали на вызовы времени, однако неизменной оставалась патриотическая линия, и, что особенно важно в отражении специфических черт ударения. Так, в рукописных и печатных изданиях Киево-Печерского Патерика, изданных западных пределах России в годы непрекращающейся религиозной полемики XVII в., внимание редактора в описании особенностей призыва акцентировалось на византийской традиции, а некоторых случаях конкретизировался способ звуковой регламентации.
В контексте отобранных списков Киевского Патерика выявлены шесть сюжетов, связанных с уставными элементами ударения в обители в XI-XII вв., четыре из которых (№ 1-4) пересекаются с сюжетами из летописных сводов XIV - XVI вв.:
1) Видение Матфея Прозорливца;
2) Прощальные беседы Феодосия Печерского с братией;
3) Обретение мощей преп. Феодосия;
4) Мятеж братии по поводу выбора нового игумена вместо почившего Поликарпа;
Следующие два сюжета описаны в редакциях Киево-Печерского Патерика начала XV-XVIII вв.:
5) Чудесное избавление Киево-Печерского монастыря от разбойников;
6) Кончина пресвитера Дамиана. Дополнительно были привлечены редакционные переработки Киево-Печерского Патерика XIX-XX вв.
На основании летописных сводов и редакций Киево-Печерского Патерика нами были реконструированы следующие элементы звуковой регламентации, имевшие место в Киево-Печерской обители XI-XIV вв.: 1) виды бил и способ ударения, 2) богослужебные чины призыва, 3) обиходные чины ударения на погребение, беседы с игуменом монастыря, чрезвычайные события в жизни обители.
Виды бил и способ ударения.
Большей частью в летописных сводах и Киево-Печерском Патерике обозначено наличие одного била и неопределенного выражения клепание без обозначения названий средств церковного призыва. Тем не менее, редакторами конкретизируется местонахождение била на территории монастыря и конструкция на которой оно помещалось. Не исключено, что в источниках упоминается великое било, которое размещалось не в келейном корпусе (как то будильное или горнее), а на центральной слышимой территории обители — рядом с церковью. Тем самым, ударение в великое регламентировало начало богослужения, трапезы и чрезвычайные события.
