Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Народное продовольствие до 30-х гг. XIX века 32
1.1. Экономические и социокультурные особенности региона 32
1.2. Решение продовольственного вопроса до 1761 года 44
1.3. Политика правительства в отношении обеспечения продовольствием с 1761-1834 гг 62
Глава II. Продовольственный вопрос во внутренней политике России в 30-е - 90-е гг. XIX века 85
2.1. Продовольственный устав 1834 года 85
2.2. Хлебные запасные магазины и продовольственный капитал как инструменты продовольственной политики на местах 104
2.3. Земские учреждения и их роль в обеспечении народного продовольствия 132
Глава 3. Разработка нового Продовольственного устава 156
3.1. Пересмотр Продовольственного устава 1834 года 156
3.2. Временные правила 1900 года 181
Глава IV. Обеспечение народного продовольствия в Центральном черноземном регионе во второй половине XIX века 196
4.1. Государственная продовольственная политика в Орловской и Тамбовской губерниях (по Отчетам губернских земских управ) 196
4.2. Голод 1891 - 1892 гг. в оценках современников и историков 209
4.3. Государственные мероприятия по преодолению голода 1891-1892 гг. в Орловской и Тамбовской губерниях 217
Заключение 250
Список использованных источников и литературы
- Решение продовольственного вопроса до 1761 года
- Хлебные запасные магазины и продовольственный капитал как инструменты продовольственной политики на местах
- Временные правила 1900 года
- Голод 1891 - 1892 гг. в оценках современников и историков
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема обеспечения народного продовольствия в России является на сегодняшний день одной из наиболее актуальных. Совершенно очевидно то, что мировое хозяйство вступает в новую полосу кризисных процессов. К энергетическим сложностям, вызванным ростом потребления энергоресурсов на производственные и социальные нужды, которое привело к их многократному удорожанию, особенно нефти, периодически повторяющимся финансовым «провалам» и кризисам, прибавилась, быть может, наиболее опасная - продовольственная проблема. По этой причине, продовольствие превратилось в орудие конкуренции не только экономического соперничества, но и политического, глобального противостояния мировых держав. В России уже достаточно обыденными стали термины «продовольственная безопасность», «продовольственная зависимость» и другие. Проблема продовольствия населения обострились до предела и в глобальном масштабе. В одних государствах это привело к мало управляемому росту цен на продовольствие, в других - его просто не хватает. Что же касается России, то, к сожалению, стране грозит и то и другое.
Продовольственные проблемы современной России усугубляются традиционно-устойчивыми и весьма сложными историко-географическими, климатическими, социально-экономическими, этно-демографическими, социокультурными факторами, обусловленными региональным многообразием, естественным для огромного пространства, занимаемого Россией. Указанные обстоятельства, уже давно породили вполне обоснованное мнение, что аграрная экономика России находится в зоне «рискованного земледелия». В настоящее время ситуация осложнилась выходом из социально-экономического пространства бывшей Российской империи Украины, Белоруссии, Прибалтики, Закавказья и других ее «окраин».
Поэтому, в настоящее время, основная цель государственной аграрной политики заключается, с одной стороны, в обеспечении потребностей населения сельскохозяйственной продукцией, а с другой стороны, в укреплении отечественного производства продовольствия. Для более эффективного и рационального регулирования аграрного сектора в начале двадцать первого века необходимо проанализировать исторический опыт решения данного вопроса, рассмотреть все достоинства и недостатки поведения и взаимодействия центральной и местной власти, а также роль и значимость в решении этой проблемы органов общественного самоуправления. В этой связи, особый интерес для анализа данной проблемы представляет XIX столетие. В это время сформировалась определенная модель системы продовольственного обеспечения нуждающегося населения. Учет же общественного фактора в структурировании этой модели особенно актуален в условиях современной России.
Объектом диссертационного исследования является система продовольственного обеспечения крестьянства Российской империи в XIX столетии. Предмет исследования - комплекс правительственных мер, направленных на создание необходимых продовольственных резервов в российской деревне 30-90-х гг. XIX века.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1834 по 1900 гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена утверждением Продовольственного устава 1834 г., в соответствии с которым осуществлялась правительственная продовольственная политика и участие в ней земских учреждений. Верхняя хронологическая граница, обозначает завершение инициированного правительством пересмотра указанного выше Продовольственного устава, утверждение «Временных правил по обеспечению продовольственных потребностей сельских обывателей», в следствие чего в продовольственную систему были внесены принципиальные изменения, в частности, земские учреждения были отстранены от заведования продовольственным обеспечением населения на местах.
Поскольку вопрос обеспечения населения продовольствием силой объективных обстоятельств возник в России задолго до «Великих реформ», а его решение было непосредственно связано с деятельностью государственной власти, на наш взгляд, было целесообразно расширять указанные хронологические рамки, излагая развитие исследуемых в работе круга вопросов. Меры продовольственной помощи нуждавшимся во время неурожая и голода принимались и разрабатывались государственной властью задолго до указанного выше хронологического периода. Важной вехой в выработке системной государственной политики в этом вопросе, своего рода итогом всей предшествующей государственной деятельности в этом направлении, было принятие в 1834 г. Продовольственного устава. Его действие, как основополагающего нормативного акта, всецело распространялось на весь рассматриваемый в диссертационном исследовании период. Таким образом, указанные обстоятельства предполагают необходимость некоторой ретроспекции в исследовании темы диссертации, что потребовало расширения нижней хронологической границы исследования, но лишь для конспективного изложения предыстории предмета данной работы, не предполагая специального изучения.
Территориальные границы исследования охватывают Орловскую и Тамбовскую губернии. Территории указанных губерний входили в состав, так называемого (с XVIII в.), Центрально-Черноземного района в составе шести великорусских губерний - Тульской, Орловской, Курской, Тамбовской, Рязанской, Воронежской, и одной малороссийской губернии - Черниговской. Выбор двух указанных выше губерний данного Центрально- земледельческого района обусловлен однородностью этнического, социокультурного состава населения и аграрной специализацией экономики. Орловская и Тамбовская губерния имели многие сходные социально- экономические характеристики. Среди них схожее количество пахотных площадей (62%/64%), лугов и выпасов (12,5%/13%), а также «неудобных земель» (5,3%/5%). Обе губернии относились к числу наиболее моноэтничных (99,03% великороссы/98% великороссы). Кроме того, занимая почти треть территории Центрального Черноземья, с почти третью населения, данные губернии могут давать репрезентативный материал для характеристики изучаемых процессов в регионе в целом. При этом в исследовании широко использован фактический материал по другим губерниям, что позволяет сравнить особенности процессов и явлений государственной продовольственной политики, характерных, как для отдельно взятого региона, так и для страны в целом.
Степень изученности проблемы. История изучения рассматриваемого в работе круга проблем делится на несколько этапов: досоветский, советский и постсоветский (современный).
Интерес к государственной продовольственной политике обнаружился в конце 90-х гг. XIX в., а также в первые десятилетия XX в. Главным образом это было вызвано проведением правительственной кампании по пересмотру Продовольственного устава, продолжавшейся еще с середины 1892 г. Первыми исследованиями по теме стали работы Н. Каблукова, Г.П. Сазонова, Е.Э. Картавцева, П. Голубева, Г.Г. Савича, В.Я. Филимонова, И.К. Сухоплюева, М.А. Скибинского, А.С. Ермолова. Большая часть работ этого периода рассматривала, прежде всего, законодательную составляющую государственной продовольственной политики.
Двухтомная работа известного государственного деятеля А.С. Ермолова «Наши неурожаи и продовольственный вопрос», явилась, по сути, первой полноценной работой по истории продовольственного обеспечения населения во время неурожая и голода. Для нашего исследования весьма полезной оказалась работа Г.П. Сазонова, писателя и государственного чиновника конца XIX в., составившего свод постановлений земства по продовольственному вопросу.
Появление земских учреждений в системе продовольственного обеспечения населения, обусловило постановку вопроса о характере их полномочий, пределах компетенции и вообще роли земств в хозяйственной деятельности. В этой связи особого внимания заслуживают работы таких авторов дореволюционной поры, как А.Д. Градовский, А.И. Васильчиков,
П. Безобразов, П.Л. Корф, С.А. Харизоменов, М.И. Свешников, И.П. Белоконский, К. Одарченко, В.М. Гессен, А. Каменский, И. Звягинцев, И.И. Попов, Г. Джаншиев, С.Ю. Витте, Б.Б. Веселовский, Г.Е. Львов, Т.П. Попнер,
Л. Маслов, А.А. Кизеветтер .
Ограниченность земских полномочий, в частности, была затронута в историческом очерке А.А. Кизеветтера. Автор рассматривал причины, согласно которым, земства были лишены фактической самостоятельности в реализации своей деятельности. А.И. Васильчиков, рассуждая о пределах ведомства земских учреждений указывал на постоянное вмешательство в их компетенцию органов центральной власти, называя его «бесполезным и
-э
недейственным» . Пределы ведомства земских учреждений вообще и в частности в системе продовольственного обеспечения населения исследовал крупнейший дореволюционный исследователь земских учреждений Б.Б. Веселовский. И.К. Сухоплюев, причиной неисправного состояния продовольственной части в земских губерниях считал «отсутствие у земства распорядительной власти, отсутствие мелких земских единиц, и, наконец, отсутствие принудительной власти» на местах. Известный земский публицист И.П. Белоконский, напротив, видел «корень зла» не столько в ограничении земских полномочий, сколько «в тяжелом экономическом положении населения, происходящим от массы причин».
Причины, обусловившие тяжелое экономическое положение крестьянства, а значит и его продовольственную способность, по мнению целого ряда историков, коренились в условиях отмены крепостного права.
А. Исаев, рассуждая о причинах неудачной продовольственной политики и неурожаях в России, пришел к заключению, что «крестьянская реформа служила основанием неурожаев и голода» . Другой исследователь неурожаев, И. Плотников, писал, что «сельское хозяйство после 1861 г. шло
назад» . К. Одарченко в своей работе пришел к заключению, что 60-е, 70-е и 80-е гг. XIX в. были ознаменованы для России экономическим застоем, а иногда и экономическим регрессом, «даже сравнительно с крепостным правом». В. Витчевский же отмечал, что причиной тяжелого положения, в котором оказалось сельское хозяйство в начале 90-х гг. XIX в., была «меркантилистическая система И.А. Вышнеградского, сводившаяся к скоплению возможно большего количества золота, которая развивалась всецело за счет сельского хозяйства».
Некоторые исследователи видели причины неудачной продовольственной кампании 1891-1892 гг. в недобросовестной деятельности земских учреждений во время проведения операций по закупке продовольственного хлеба для голодающего населения вверенных им губерний. В защиту земских учреждений выступил тогда И.К. Сухоплюев,
объяснявший неудовлетворительную деятельность земства по закупке хлеба
в 1891-1892 гг. пороками самой продовольственной системы .
Голод 1891-1892 гг. и последовавший за ним кризис конца XIX -
начала XX вв. вызвал оживленный интерес к социально-экономическому
развитию России и в частности к состоянию аграрного сектора экономики,
что получило отражение в работах таких исследователей, как А.Ф.
Фортунатов, Н.А. Каблуков, А.С. Ермолов, А.Ф. Волков, В.А. Бутенко, А.А.
Исаев, А.Е. Кулыжный, А.В. Чаянов, Л.Л. Кофод, И.В. Мозжухин, А.А.
1 ^
Кауфман, Б.Д. Бруцкус .
После 1917 г. исследование проблем государственной продовольственной политики в контексте социально-экономического развития России продолжилось. На передний план отечественной историографии выдвинулись исследователи социально-экономической истории России - Л.Л. Вайнштейн, П.И. Лященко, М.В. Обухов, С.В. Токарев, А.П. Погребинский, В.К. Яцунский, Н.Л. Рубинштейн, Н.А. Егиазарова, И.Ф. Гиндин, А.М. Анфимов, П.Н. Першин, П.А. Хромов, А.А. Арзуманян, А.С. Нифонтов, Л.Е. Шепелев, М.С. Симонова, В.И. Бовыкин,
Л.П. Минарик, И.Д. Ковальченко, Л.В. Милов, Б.Н. Миронов, Т.М. Китанина, Н.Д. Кондратьев, К. Мацузато.
В частности, М.С. Симонова, характеризуя социально-экономическую ситуацию, сложившуюся в середине 1890-х гг. в России, ставила проблему, так называемого, «оскудения» Центра. А.М. Анфимов, рассуждая о «важной стороне российской деревни» - народном продовольствии, отмечал, что вторая половина XIX в. была периодом, когда «основная масса крестьянства беднела, голодала и разорялась. Проблему «кризиса» конца XIX в., прежде всего, в отношении зернового производства, ставил и А.С. Нифонтов, рассматривая его как результат экстенсивного ведения зернового хозяйства и «хищнического использования быстро истощавшихся
черноземных почв» .
Вопросы взаимодействия органов земского самоуправления и центральной административной власти получили разработку в трудах выдающегося советского историка П.А. Зайончковского . В коллективной монографии петербургских историков было отмечено, что земство было изначально противопоставлено правительству, выполняя задачу «оппозиционной деятельности», и в дальнейшем «способствовало подготовке партий либерального толка». Причины неурожая 1891-1892 гг. петербургские историки так же, как и П.А. Зайончковский, усматривали в плохих погодных условиях, отмечая, что неурожаи и голод периодически повторялись в России и «не были явлением чрезвычайным». При этом «необычные размеры бедствия в огромной империи» во время голода 1891 -
1892 гг. историки связывали с социальными причинами, спровоцированными
фискальной политикой министра финансов И.А. Вышнеградского , назначенного на этот пост после увольнения либерального министра Н.Х. Бунге.
Ряд интересных замечаний по исследуемой проблеме высказал в своей
работе японский историк Кимитака Мацузато . Рассмотрев все стороны деятельности земств, историк пришел к выводу, что сущность их продовольственной деятельности во второй половине XIX в. заключалась в стремлении реорганизовать продовольственное дело по функциональному принципу, исключив посредничество сельских обществ. При этом автор констатировал, что переход надзора за общественными запасами к администрации не привел к упорядочению хлебозапасной системы, «зато
сельские хлебные запасы» стали «мертвыми запасами, что отбросило
сельское хозяйство России на обочину технического прогресса» .
Сюжеты, связанные с вопросами земской реформы и земского самоуправления, нашли отражение в трудах Л.Г. Захаровой, И.В. Оржеховского, В.В. Гармизы, П.Н. Зырянова, Г.А. Герасименко, Э. Глисона, П. Готрелла, А. Левандовского, а также Ф.А. Петрова, М.М. Шумилова .
В последние десятилетия в отечественной историографии вновь возрос интерес к социально-экономической, аграрной истории, истории государственных учреждений, и, как следствие, к истории общественных
(земских) учреждений в системе государственного управления . Особенно систематизированной является двухтомная работа «Земское самоуправление
в России, 1864-1918 гг.» , которая представляет собой сборник статей современных исследователей по различным аспектам деятельности земских учреждений. Наибольшую значимость для настоящего исследования имели статьи Л.А. Жуковой и Н.Г. Королевой, которые рассматривали вопросы правового и финансового статуса земских учреждений согласно Положению 1864 г., правительственного контроля за деятельностью органов земского самоуправления, а также основные направления хозяйственно- экономической деятельности земств. Внимания заслуживает книга А.С. Минакова, который исследовал формирование губернаторского корпуса пореформенной России, его взаимодействие с губернским административным и общественным окружением, а также механизмы правительственного контроля над губернаторами.
Социально-экономические, демографические, социокультурные, этнокультурные аспекты, в той или иной мере исследовавшиеся и затрагивавшиеся в диссертации, осуществлялись на основе фундаментальных работ С.А. Новосельского, В.З. Дробижева, А.В. Муравьева, А.Г. Рашина, а также авторских статей известных русских ученых, таких как В.В. Водовозов, П.Н. Милюков, В.Ю. Скалон и др., помещенных в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона.
Анализ исследовательской литературы показал, что отечественная историография накопила значительный опыт изучения экономической политики самодержавия XIX в. Глубоко проработаны институциональные аспекты функционирования органов земского самоуправления и их взаимоотношений с коронной администрацией.
Однако проблема обеспечения народного продовольствия и вопросы, сопровождавшие этот процесс, не получили достаточного освещения в отечественной историографии. В большинстве случаев внимание исследователей сосредоточивалось либо на источниковедческом анализе данного вопроса, либо, в качестве объекта изучения выступал голод 18911892 гг., в контексте изучения которого рассматривалась и продовольственная политика правительства. В другом случае, обеспечение населения продовольствием исследовалось историками как одна из функций земских учреждений в рамках специальных работ по истории земского самоуправления. Кроме того, проблема продовольственного обеспечения населения затрагивалась в работах по социально-экономической истории. В настоящее время лишь отдельные историки обратились к изучению этой проблемы. Что же касается специального научного анализа вопроса обеспечения народного продовольствия на региональном уровне, в частности в Центрально-Черноземном районе, а также в контексте взаимодействия регионального и центрального компонента, то можно констатировать отсутствие полноценных работ по данному вопросу.
Кроме того, отсутствие работ, непосредственно посвященных роли земских учреждений в государственной продовольственной политике, затрудняет объективное и всестороннее исследование опыта деятельности органов общественного самоуправления, их отношений с правительством, участия в общегосударственных мероприятиях. Наряду с этим крайне необходимо привлечение регионального материала для оценки эффективности усилий правительства по разработке крупных программ социально-экономической направленности. Данное состояние историографии определило важность и научную значимость изучения проблемы продовольственного обеспечения российского населения, обусловившей цель и задачи настоящего исследования.
Исходя из сказанного выше, целью диссертации является изучение процесса формирования системы государственного обеспечения продовольственной безопасности населения в Центрально-Черноземном регионе Российской империи (по материалам Орловской и Тамбовской губерний) в 30-90-е гг. XIX века.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих научных задач:
-
исследовать опыт и эволюцию государственного участия в системе продовольственного обеспечения населения до начала Великих реформ;
-
изучить правительственную политику по формированию хлебозапасной системы и механизмов обеспечения населения денежными продовольственными капиталами во второй половине XIX в.;
-
проанализировать деятельность земских учреждений в процессе реализации продовольственной политики правительства на местах;
-
определить основные направления правительственной кампании 90-х гг. XIX в. по пересмотру продовольственного законодательства;
-
выявить особенности продовольственного обеспечения населения во время голода 1891-1892 гг.
Источниковую базу исследования составляют законодательные акты, делопроизводственная документация, источники личного происхождения и периодическая печать. Всего при написании работы использованы материалы 7 фондов 3 архивохранилищ.
Первый вид источников, законодательные акты, содержат нормативные положения, утвержденные верховной властью, которые регламентировали порядок и процедуру мероприятий, связанных с вопросами обеспечения народного продовольствия. Наиболее важным среди них является «Высочайше утвержденное Положение о запасах для пособия в продовольствие 1834 г.», являвшееся Продовольственным уставом. Кроме того в работе использовались Манифесты, Императорские указы, Высочайше утвержденные положения Государственного совета и доклады Сената и др. правовые акты. Они касаются учреждения и правил деятельности хлебных магазинов, сборе сведений о страховом зерновом фонде и др. вопросов, изучаемых в диссертации. Их полные тексты опубликованы в Полном Собрании Законов Российской империи, которое является наиболее развернутым систематическим сводом правовых актов исследуемого периода.
Значительный объем информации, необходимой для решения поставленных в работе задач, содержится в делопроизводственной документации. Применительно к избранной теме, этот вид источников в своей значительной массе не опубликован.
Прежде всего, это материалы из делопроизводства Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел (Ф. 1287) из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА). В их числе документы Комиссии, учрежденной под председательством товарища министра внутренних дел В. К. Плеве для пересмотра Устава о народном продовольствии, содержащие обзор мероприятий, предусмотренных инициированной правительством кампании по пересмотру Продовольственного устава, постановления губернских продовольственных совещаний, заключения ведущих государственных деятелей, входящих в состав Комиссии МВД, по продовольственному вопросу, проекты Продовольственного устава, а также фрагменты переписки представителей центральной и губернской власти относительно рассматриваемого дела. При написании диссертации привлекались статистические публикации
материалов, подготовленных Хозяйственным департаментом Министерства
внутренних дел .
Важную роль в настоящем диссертационном исследовании сыграл такой ценный источник, как Всеподданнейшие отчеты губернаторов. В исследуемый период они подавались ежегодно. На страницах этого документа нашла отражение политическая, социально-экономическая и культурная стороны жизни губернии. Отчеты предназначались для прочтения императору, являясь своеобразной формой доклада ему. Губернаторский отчет являлся одним из важных делопроизводственных звеньев, связывавших провинциальную, центральную и верховную власть. Высокая информативность губернаторских отчетов обусловливала их популярность у исследователей. Однако, в отечественной историографии
давно ведется полемика по вопросу достоверности фактов и сведений,
которые предлагают нам губернаторские отчеты .
Особую значимость данного источника определяют сведения о климатических условиях губернии (что является фактором урожайности хлебов), о состоянии хлебных запасных магазинов и продовольственного капитала, о ссудах и пособиях как из местных, так и из губернских и общеимперского продовольственных капиталов. Наконец, губернаторские отчеты часто конкретизируют сведения по отдельным уездам губернии.
Тексты Всеподданнейших отчетов губернаторов, а также статистических приложений к ним (Обзоров губерний) хранятся в фонде Библиотеки I Отделения С.Е. И.В. канцелярии РГИА, а также фондах канцелярий губернаторов из Государственного архива Орловской области (ГАОО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).
Наряду с этим в фондах региональных архивохранилищ хранится значительный документальный массив, содержащий важные данные по изучаемому кругу вопросов. В него входят ведомости о состоянии хлебных запасов по сельским магазинам и о состоянии продовольственного капитала крестьянских обществ. Кроме того, в делопроизводстве губернаторских канцелярий отложились предварительные сведения и комплекс подготовительных материалов для годовых отчетов губернаторов, изучение которых позволяет уточнить и конкретизировать данные итогового источника. Благодаря документам фонда В.И. Вернадского из ГАТО (Ф. 52), были выявлены интересные сведения об организации благотворительной помощи во время голода 1891-1892 гг.
Большой объем статистического материала содержится в приложениях к Отчетам губернских земских управ. Следует отметить, что этот источник практически не введен в научный оборот относительно изучения истории продовольственного обеспечения. Отчеты Орловской губернской земской управы хранятся в фонде Орловской губернской земской управы ГАОО (Ф. 525). В свою очередь, материалы очередных Тамбовских губернских земских собраний и входящие в их состав Отчеты Тамбовской губернской земской управы, хранятся в фонде Тамбовской губернской земской управы ГАТО (Ф. 143).
При анализе развития продовольственного дела во внутренней политике России также использовались документальные публикации
источников XVII в., в частности, Соборное Уложение , Записные книги
Московского стола за 1636 - 1663 гг. , а также материалы Актов, собранных в библиотеках и архивах Российской Империи Археографической
экспедицией императорской Академии наук и Актов исторических,
собранных и изданных Археографической Комиссией и ряд других источников.
Изучение регионального аспекта исследования потребовало привлечения такой группы источников, как периодические издания. Они позволяют выявить общественно-политические оценки правительственной продовольственной политики и особенностей ее реализации на местах. Газета «Орловские губернские ведомости» - была официальным печатным органом губернии и выходила с 1838 г. с периодичностью два раза в неделю. Ее структура предусматривала официальную и неофициальную часть. Последняя состояла из общего и местного отделов. Ежедневная газета «Орловский вестник» выходила в Орле с 1876 г. На страницах указанных изданий соответственно, печаталась информация о видах на урожай, состоянии хлебной торговли, правила о мерах для улучшения производительности земельных участков, списки лиц, внесших пожертвования в пользу пострадавших от неурожая, а также информация о преступлениях, совершенных в отношении элементов продовольственной системы. Иногда публиковались выдержки из делопроизводственной документации административных органов и органов местного самоуправления. Однако, необходимо сказать, что сведения, относящиеся к тематике данного диссертационного исследования, поднимались на страницах периодической печати, как правило, только в связи с крупными неурожаями или голодом. При этом, информация о неурожае, голоде и продовольственном обеспечении населения в 1891-1892 гг. появлялась в печати с запозданием.
При написании работы использовались источники личного происхождения. В их числе воспоминания российского историка и
общественного деятеля А.А. Корнилова , крупного ученого-энциклопедиста
В.И. Вернадского, дневник дипломата В.Н. Ламсдорфа, занимавшего в 1900-1906 гг. пост министра иностранных дел, а также записи знаменитого русского поэта А.С. Пушкина. Сведения источников личного происхождения позволяют раскрыть неофициальную, повседневную сторону изучаемых вопросов.
Методологические основы исследования составили принципы историзма, объективности и системности. Внутренняя структура работы строится в проблемно-хронологическом порядке. В исследовании применялись традиционные методы исторического познания: описательный, сравнительно-исторический, типологический и системно-структурный, а также демографический, социокультурный и статистический подходы.
Научная новизна диссертации заключается в комплексном исследовании государственной политики по обеспечению продовольствием населения в условиях, порожденных природно-климатическими или социально-политическими причинами до конца XIX в. Кроме того, в работе:
впервые проведен детальный анализ эволюции правовой основы продовольственной политики;
впервые исследуется участие земских учреждений в реализации государственной продовольственной политики;
впервые изучен характер и темпы реализации продовольственной политики на местах на примере Орловской и Тамбовской губерний;
впервые в административных границах указанных губерний исследуются причины, обстоятельства и результаты голода 1891 - 1892 гг., степень эффективности государственной политики в указанных условиях и роль в этой деятельности земских учреждений;
выводы и заключения диссертации основаны на широком круге исторических источников, многие из которых вводятся в научный оборот впервые.
Практическая значимость настоящего диссертационного исследования предполагает использование его основных положений, научных результатов, фактического материала, а также методологических принципов в разработке проблем социально-экономической и социокультурной истории России, в целом, и Центрально-Черноземного района, в частности территорий Орловской и Тамбовской губерний. Положения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных курсов по истории России, специальных курсов по истории российских регионов, истории государственных учреждений России, источниковедению.
Апробация результатов диссертационного исследования велась посредством докладов на заседании кафедры истории России Орловского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 8 статей общим объемом в 3,86 п. л., в которых отражено основное ее содержание.
В основу структуры настоящей диссертации положен проблемно- хронологический принцип исследования и изложения материала. Диссертация состоит из введения, четырех глав, подразделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений. Положения, выносимые на защиту:
До 30-х гг. XIX в. разработка решений задач продовольственной безопасности населения происходила динамично и поступательно. Однако, только с 1761 г. обеспечение населения продовольствием начало входить в сферу правительственного внимания как отдельная отрасль государственного управления.
Впервые система государственной помощи населению в условиях неурожая и голодного бедствия получила свое законодательное оформление в Продовольственном уставе 1834 года. Он стал первым в истории государства специальным правовым актом, регламентирующим правительственную продовольственную политику вплоть до конца XIX в.
Основными инструментами продовольственной системы, закрепленной Продовольственным уставом 1834 г. были хлебные запасные магазины и продовольственные денежные капиталы.
Земская реформа 1864 г. фактически полностью возложила за земские учреждения обязанности по организации продовольственного обеспечения населения на местах. Однако ограниченный институциональный статус земских учреждений, а также неприспособленность Продовольственного устава 1834 г. к условиям пореформенного времени препятствовали осуществлению деятельности земств.
Государственная продовольственная политика в Орловской и Тамбовской губерниях проводилась в соответствии с принятыми законодательными актами. Однако население указанных губерний в неурожайные годы обеспечивалось продовольствием исключительно за счет средств, испрашиваемых из общего по империи продовольственного капитала, поскольку местные хлебные запасные магазины и денежные продовольственные капиталы, в том числе, губернские, были не в состоянии обеспечить продовольствие нуждающегося населения.
Голод 1891 -1892 гг. обнаружил серьезные недостатки и противоречия действующей продовольственной системы.
Продовольственная кампания 1891 -1892 гг. спровоцировала пересмотр Продовольственного устава 1834 г. Разработка нового продовольственного законодательства проводилась на протяжении 90-х гг. XIX в. и вызвала ряд правительственных мероприятий относительно сбора и анализа сведений о состоянии продовольственного обеспечения на местах.
Завершение пересмотра продовольственного законодательства так и не привело к созданию полноценного Продовольственного устава, соответствующего социально-экономическим условиям пореформенного времени. Вместо него были составлены «Временные правила» по обеспечению населения продовольствием, в которые, тем не менее, были внесены принципиальные изменения, что дает возможность рассматривать их как новый этап в развитии продовольственного вопроса в России.
Решение продовольственного вопроса до 1761 года
Важную роль в настоящем диссертационном исследовании сыграл такой ценный источник, как Всеподданнейшие отчеты губернаторов. В исследуемый период они подавались ежегодно. На страницах этого документа нашла отражение политическая, социально-экономическая и культурная стороны жизни губернии. Отчеты предназначались для прочтения императору, являясь своеобразной формой доклада ему. Губернаторский отчет являлся одним из важных делопроизводственных звеньев, связывавших провинциальную, центральную и верховную власть. Высокая информативность губернаторских отчетов обусловливала их популярность у исследователей. Однако, в отечественной историографии давно ведется полемика по вопросу достоверности фактов и сведений, которые предлагают нам губернаторские отчеты63.
Особую значимость данного источника определяют сведения о климатических условиях губернии (что является фактором урожайности хлебов), о состоянии хлебных запасных магазинов и продовольственного капитала, о ссудах и пособиях как из местных, так и из губернских и Губернаторский корпус и центральная власть: проблема взаимоотношений (по материалам губерний
Черноземного центра второй половины XIX - начала XX вв.). Орел, 2011. С. 25-32, 40-43. общеимперского продовольственных капиталов. Наконец, губернаторские отчеты часто конкретизируют сведения по отдельным уездам губернии.
Тексты Всеподданнейших отчетов губернаторов, а также статистических приложений к ним (Обзоров губерний) хранятся в фонде Библиотеки I Отделения СЕ. И.В. канцелярии РГИА, а также фондах канцелярий губернаторов из Государственного архива Орловской области (ГАОО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).
Наряду с этим в фондах региональных архивохранилищ хранится значительный документальный массив, содержащий важные данные по изучаемому кругу вопросов. В него входят ведомости о состоянии хлебных запасов по сельским магазинам и о состоянии продовольственного капитала крестьянских обществ. Кроме того, в делопроизводстве губернаторских канцелярий отложились предварительные сведения и комплекс подготовительных материалов для годовых отчетов губернаторов, изучение которых позволяет уточнить и конкретизировать данные итогового источника. Благодаря документам фонда В.И. Вернадского из ГАТО (Ф. 52), были выявлены интересные сведения об организации благотворительной помощи во время голода 1891-1892 гг.
Большой объем статистического материала содержится в приложениях к Отчетам губернских земских управ. Следует отметить, что этот источник практически не введен в научный оборот относительно изучения истории продовольственного обеспечения. Отчеты Орловской губернской земской управы хранятся в фонде Орловской губернской земской управы ГАОО (Ф. 525) Государственного архива Орловской области. В свою очередь, материалы очередных Тамбовских губернских земских собраний и входящие в их состав Отчеты Тамбовской губернской земской управы, хранятся в фонде Тамбовской губернской земской управы ГАТО (Ф. 143).
Всего в работе использованы материалы 7 фондов 3 архивохранилищ. При анализе развития продовольственного дела во внутренней политике России также использовались документальные публикации источников XVII в., в частности, Соборное Уложение64, Записные книги Московского стола за 1636 - 1663 гг.65, а также материалы Актов, собранных в библиотеках и архивах Российской Империи Археографической экспедицией императорской Академии наук66 и Актов исторических, собранных и изданных Археографической Комиссией67 и ряд других источников.
Изучение регионального аспекта исследования потребовало привлечения такой группы источников, как периодические издания. Они позволяют выявить общественно-политические оценки правительственной продовольственной политики и особенностей ее реализации на местах. Газета «Орловские губернские ведомости» - была официальным печатным органом губернии и выходила с 1838 г. с периодичностью два раза в неделю. Ее структура предусматривала официальную и неофициальную часть. Последняя состояла из общего и местного отделов. Ежедневная газета «Орловский вестник» выходила в Орле с 1876 г. На страницах указанных изданий соответственно, печаталась информация о видах на урожай, состоянии хлебной торговли, правила о мерах для улучшения производительности земельных участков, списки лиц, внесших пожертвования в пользу пострадавших от неурожая, а также информация о преступлениях, совершенных в отношении элементов продовольственной системы. Иногда публиковались выдержки из делопроизводственной документации административных органов и органов местного самоуправления. Однако, необходимо сказать, что сведения, относящиеся к тематике данного диссертационного исследования, поднимались на страницах периодической печати, как правило, только в связи с крупными неурожаями или голодом. При этом, информация о неурожае, голоде и продовольственном обеспечении населения в 1891-1892 гг. появлялась в печати с запозданием.
При написании работы использовались источники личного происхождения. В их числе воспоминания российского историка и общественного деятеля А.А. Корнилова , крупного ученого-энциклопедиста В.И. Вернадского69, дневник дипломата В.Н. Ламсдорфа70, занимавшего в 1900-1906 гг. пост министра иностранных дел, а также записи знаменитого русского поэта А.С. Пушкина . Сведения источников личного происхождения позволяют раскрыть неофициальную, повседневную сторону изучаемых вопросов.
Методологические основы исследования составили принципы историзма, объективности и системности. Внутренняя структура работы строится в проблемно-хронологическом порядке. В исследовании применялись традиционные методы исторического познания: описательный, сравнительно-исторический, типологический и системно-структурный, а также демографический, социокультурный и статистический подходы.
Хлебные запасные магазины и продовольственный капитал как инструменты продовольственной политики на местах
Наконец, при отсутствии хлебных запасов в пострадавшей от неурожая губернии принадлежащего этой губернии продовольственного капитала вполне могло оказаться недостаточно для спасения голодающего населения, что потребовало бы обращения за помощью к капиталам других губерний.
Оценив преимущества и недостатки обеих продовольственных систем, комитет пришел к заключению, что «ни та, ни другая система, взятая отдельно, не в состоянии удовлетворять видам правительства» . Для надежного обеспечения народного продовольствия на будущее время предложено было ввести в действие во всех губерниях как хлебную, так и денежную продовольственные системы одновременно, чтобы недостатки одной из них компенсировались достоинствами другой275.
В отношении вопроса о совмещении народного продовольствия с продовольствием войсковых частей, комитет высказался однозначно отрицательно , рассматривая такое совмещение достаточно неудобным в силу определенного рода обстоятельств, таких как, неравномерное расположение войсковых частей, затруднения по перевозу хлеба из отдаленных магазинов в места их сосредоточения; наконец, для продовольствия частей всегда приобреталась мука, тогда как в сельских запасных магазинах необходимо было иметь запасной хлеб и на посевы.
Наконец, по вопросу об обязательной обязанности помещиков устраивать в своих имениях хлебные запасные магазины, комитет пришел к выводу о необходимости организации запасных магазинов в помещичьих имениях, причем, независимо от воли самих помещиков . Такое решение возлагая заботу о заведении магазинов в селениях помещичьих крестьян на помещиков, под страхом залога имения, обязывали их, также, обеспечивать продовольствие крестьян . Такое обязательство, в конечном счете, привело к тому, что магазины в помещичьих имениях практически перестали существовать, а помещики во время неурожая обращались за ссудами к правительству. Крестьяне же, в свою очередь, зная, что обязанность кормить их лежит на помещиках279, охотно продавали собственные запасы и требовали продовольствия у своих владельцев. Все это порождало серьезные беспорядки, для прекращения которых правительство было вынуждено применять самые крайние меры.
Помимо основных вопросов, комитет, также, обратился к рассмотрению частных изменений относительно правил 1822 г. Одно из таких изменений касалось определения нормы хлебных и денежных запасов. Чтобы не отягощать крестьян чрезмерными взносами, было определено уменьшить их норму для хлебных запасов до 1 1А четверти, а для денежных капиталов до 1 руб. 60 коп. асе. на каждую ревизскую душу, взимая ежегодно по 6 гарнцев хлеба и по 10 коп. деньгами280.
Кроме того, относительно порядка составления и хранения запасов, а также надзора за их целостностью, комитет признал необходимым более подробно определить обязанности смотрителя магазинов, усилить надзор за ними, путем привлечения к участию в этом процессе волостного начальства в казенных селениях, и помещиков - в помещичьих имениях . Высший же надзор за магазинами предполагалось возложить в казенных селениях на членов земских судов и Казенные Палаты, а в помещичьих имениях - на избранных из среды дворянства нескольких попечителей для каждого уезда, в помощь уездным предводителям . Относительно отчетности в расходовании содержащегося в магазинах хлеба, комитетом, предложено было установить особые формы счетоводства, дающие возможность проверить как наличное количество запасов, так и действия местных властей по сбору и раздаче хлеба283.
Наконец, комитету предстояло выработать новые, более целесообразные правила о порядке выдачи ссуд из запасных магазинов. Одной из причин неудовлетворительного состояния хлебных запасов, по мнению членов комитета, был легкий способ получения ссуд. Крестьяне прибегали к ссудам довольно часто, порою без видимых на то причин. В результате чего, запасы быстро истощались. Когда же возникала действительная необходимость в хлебе, запасов просто не оказывалось на месте. Таким образом, комитет пришел к заключению о необходимости оговорить в новых правилах случаи, когда крестьяне будут иметь право на ссуды, и установить предел, до которого ссуда будет осуществляема с разрешения местного начальства.
На изложенных, таким образом, основаниях комитетом был выработан проект «Положения о запасах для пособия в продовольствии», который и был утвержден 5 июля 1834 г.285
Отличие нового продовольственного устава от прежнего заключалось в том, что повсеместно вводились и хлебные - по 1 /2 четверти (1 четверть озимого и Уг четверти ярового), и денежные запасы - по 1 руб. 60 копеек ассигнования на ревизскую душу. Первые служили для наполнения сельских хлебных запасных магазинов, а из вторых составлялся капитал для помощи деньгами на покупку нужного хлеба .
Временные правила 1900 года
Это право было предоставлено общественным сходам. А за земскими учреждениями закреплялось лишь право надзора за ненарушением сходами установленных правил. Для наблюдения за действиями сельских сходов уездные земские управы производили ревизии, а также вводилась система ежегодных отчетных ведомостей о положении сельских хлебных запасов. В случае же обнаружения нарушения в действиях сельских сходов, уездные управы распоряжались «о прекращении и исправлении беспорядка» через волостные правления, а иногда и через уездную полицию.
Способы обеспечения народного продовольствия были оставлены прежними - хлебные запасы и денежные капиталы, однако безусловная обязательность первых была отменена и сельским обществам предоставлено право заменять их денежными. Причем замена хлебных общественных запасов денежным общественным капиталом подлежала рассмотрению и утверждению уездных земских управ.
Центральные хлебные магазины ведомства государственных имуществ оставались в ведении Министерства государственных имуществ. Что касается правил по содержанию имеющихся в некоторых городах хлебных магазинов, то они оставлялись в прежнем виде, «впредь до особого распоряжения», однако обязанности комиссии народного продовольствия по городским магазинам передавались городским думам.
Продовольственные капиталы и хлебные запасы передавались в распоряжение земских учреждений каждой губернии. Расчет необходимых каждой губернии продовольственных капиталов, определение порядка и сроков передачи этих капиталов и хлебных запасов представлялось соглашению министра внутренних дел, министра финансов, министра государственных имуществ и министру уделов. До окончания расчетов некоторая часть продовольственных капиталов оставлялась в распоряжении Министерства внутренних дел для выдачи, так называемых, чрезвычайных пособий, в случае полного неурожая и голода.
К продовольственным капиталам была применена система, установленная Положением 1842 г. для обеспечения продовольствием государственных крестьян: из собранных, на основании прежних законов сумм, были образованы местные капиталы, губернские капиталы и центральный капитал - общий по империи. Первые были переданы в ведение земских учреждений, а последний поступил в распоряжение Министерства внутренних дел.
Земские собрания имели право устанавливать дополнительные сборы с населения для усиления продовольственного капитала.
Еще одним дополнением к существовавшим правилам обеспечения народным продовольствием было то, что с введением земских учреждений губернские собрания стали определять пособия для продовольствия из денежных капиталов, руководствуясь при этом сведениями и предположениями уездных и губернских земских управ о состоянии продовольствия в губерниях и уездах. Для этого земские управы (уездные -непосредственно, а губернские - через посредство уездных) постоянно собирали сведения о состоянии хлебных запасов, урожае и торговых ценах в губернии и уездах. Полученные сведения уездные управы представляли уездным собраниям, а губернские управы - губернским собраниям.
Определение необходимости выдать пособие, размер этого пособия, условия и срок возврата пособий, по правилам 1864 г., стало зависеть от земских управ, которые руководствовались указаниями земских собраний. При этом губернские и уездные управы, распоряжаясь назначенною на продовольствие суммою, могли, учитывая ходатайства сельских обществ, отпускать денежные пособия как для покупки хлеба, так и для раздачи денег по рукам. Кроме того, закупка хлеба для продовольствия самими управами допускалась только по просьбе нуждающегося общества.
Для разрешения выдачи пособия нуждающееся лицо или целое общество обязано было представить в уездную управу приговор сельского схода, засвидетельствованный волостным правлением. При этом, уездная управа имела право удостовериться в действительной необходимости испрашиваемого пособия посредством местного дознания, производимого членами управы.
При выдаче ссуд получающие подписывали специальную бумагу, в которой были изложены условия и сроки возврата ссуд. Суммы, «следующие в уплату ссуд», не подлежали особой раскладке, а возлагались прямо на воспользовавшиеся ими общества и лица. Причем сложение и рассрочка недоимок по ссудам из продовольственного капитала, принадлежащего губернии, зависело от решения губернского земского собрания той губернии.
Уездные и губернские управы представляли губернскому собранию ежегодные отчеты о состоянии денежных капиталов продовольствия, движении сумм, о сборах на этот предмет, о количестве выданных из денежных капиталов пособий, уплате ссуд и о недоимках.
Обязанности по составлению сведений о ценах на жизненные потребности также возлагались на губернские и уездные земские управы. Сведения эти собирались уездными управами через общественные учреждения или непосредственно через своих членов. Кроме того, уездные управы составляли сведения и о состоянии хлебных запасов в общественных магазинах. Данная информация доставлялась в управы ежегодно в январе и августе месяцах из сельских обществ через волостные правления.
Голод 1891 - 1892 гг. в оценках современников и историков
Далее «Отчет» сообщает, что «таким положением дела губернская управа была поставлена «в крайне затруднительное ситуацию». И это неудивительно. Ведь, с одной стороны, управа обязана была исполнить постановления собрания и распределить пособия по числу нуждающихся именно 1 разряда. А, с другой стороны - должна была уступить крайней необходимости и немедленно оказать пособие, не ожидая сомнительных сведений. Рассмотрим, как же поступила в реальности Орловская губернская управа? «Принимая во внимание, что при дальнейшей медлительности в распоряжении благоприятное время для покупки хлеба может быть упущено, губернская управа признала необходимым, не ожидая сведений и соображаясь со степенью недостатка хлеба, ощущаемого в уездах начать правильное израсходовании оных»607. Другими словами, губернская управа, решила, не дожидаясь сведений о количестве нуждающихся первого разряда, передать ассигнованные деньги уездным управам и, фактически, возложить на них всю ответственность.
При этом губернская управа выдвинула ряд условий выдачи ссуд из продовольственного капитала, а именно: «1) чтобы пособие нуждающимся оказываемо было не деньгами, а хлебом, ибо оптом можно было купить дешевле, чем в розницу, тем более, что мера эта была признана более удобною и более существенною и Комиссией пособия жителям России; а правильная раздача хлеба была бы возложена на членов управы, при содействии уполномоченных от крестьян; 2) чтобы весь разобранный из сельских магазинов хлеб был засыпан из неурожая 1868 г. и чтобы раздача оных производилась крайне нуждающимся; 3) чтобы деньги, или приобретенный на оные хлеб возвращены были в продолжение трех лет; и 4) чтобы оставшиеся неизрасходованными деньги были возвращены в губернскую управу для присоединения к общему продовольственному капиталу»608.
Если проанализировать вышеизложенные требования губернских управ относительно условий выдачи пособий, то можно найти в них, по крайней мере, противоречия, а по большому счету, даже грубое нарушение закона. Так, губернская земская управа настаивает на том, «чтобы пособие нуждающимся было оказываемо не деньгами, а хлебом», ссылаясь при этом на собственные умозаключения и выводы Комиссии пособия жителям России, будто «мера эта признана была более удобною». Однако согласно «Положению о губернских и уездных земских учреждениях» 1864 г.609 губернские и уездные управы, распоряжаясь назначенною на продовольствие суммою, могли, лишь учитывая ходатайства сельских обществ, отпускать денежные пособия как для покупки хлеба, так и для раздачи денег по рукам. При этом закупка хлеба для продовольствия самими управами допускалась только по просьбе нуждающегося общества. Таким образом, требования губернской управы, фактически, противоречат закону.
Кроме того, обращает на себя внимание второй пункт требований, касательно раздачи хлеба только крайне нуждающимся. Ведь, логично предположить, что если уездные управы не смогли собрать сведения о нуждающихся первого разряда ранее, то от того, что капитал будет распределен по уездам, эта процедура не ускорится и, тем более, не упростится. Особенно учитывая, что критерии для оценки нужды не были четко определены.
Так, проанализировав материалы, предоставленные источником, можно сделать вывод о том, что земские учреждения в первые три года своей фактической деятельности были растеряны и, достаточно, беспомощны. По большому счету, на них были возложены, пусть еще и частично, обязанности по регулированию одной из самых проблемных и противоречивых отраслей государственного хозяйства.
В то же время, опираясь на данные Отчета Тамбовской губернской земской управы, напрашивается несколько иной вывод о деятельности земских учреждений, учитывая, что уже в 1869 г. губернская земская управа выступила с предложением об изменении и дополнении правил по народному продовольствию610, содержание которых как раз и было отражено в рассматриваемом источнике.
Обратимся же теперь к Отчету Орловской губернской земской управы за 1881 г.611 Вспомним, что правила для земских учреждений 1864 г. предоставляли право земским собраниям устанавливать особые сборы со всех предметов обложения для усиления продовольственного капитала. Этим правом воспользовались немногие земства, преимущественно уездные. Когда министерство внутренних дел обратило внимание земских собраний на эту меру, некоторые приступили к образованию капиталов. Другие, не возражая против целесообразности сборов, воздержались от их установления, в виду обременения плательщиков, особенно крестьян, усиленным обложением земель, на которые преимущественно падало всякое увеличение земских сборов. Третьи обусловливали применение этой меры привлечением к обложению торговых документов на общем основании.
В Отчете Орловской Губернской Земской Управы за 1881 г. сохранилось пространное предложение, ярко иллюстрирующее реакцию Орловских земских учреждений на реализацию подобной меры, что является информационной характеристикой данного источника.
