Введение к работе
Актуальность темы исследования. Представления о других этносах, странах и культурах - важная часть национального самосознания. Их изучение позволяет судить о том, как носитель видит место «внешних» этносов, культур и стран в мире, об отношении своей культуры к чужой и т.д. История взаимовосприятия позволяет, при таком подходе, поставить и разрешить актуальные и принципиальные вопросы: проблему открытости или закрытости общества к внешнему миру, проблему взаимодействия «своего и чужого», «своего и другого», — которые становятся весьма острыми в условиях растущей глобализации и усиления взаимопроникновения культур.
Можно сказать, что восприятие внешнего мира состоит из образов. В данном случае кажется уместным использовать следующее определение образа: «образ - это комплекс представлений, возникающих у социального (массового или индивидуального) субъекта о другом субъекте».
Актуальность темы с научной точки зрения объясняется развитием в последнее время направления «исторической имагологии» в отечественной науке. Также стоит учитывать и специфику периода 1930-х годов — периода значительных изменений в советском обществе, изменений во внешнеполитической ситуации в Европе и положения СССР в ней.
Образ Испании периода Гражданской войны в этой стране в 1936-1939 гг. вызывает интерес с научной точки зрения потому, что речь идет о восприятии крупнейшего вооруженного конфликта в Европе между двумя мировыми войнами. Начало прямой военной конфронтации с фашистскими режимами, внутренние процессы в советском обществе, в первую очередь, активизация политических репрессий, становление «повседневного сталинизма»1 — все это повлияло в большой степени на освещение испанских событий в Советском Союзе и на те образы Испании, которые сформировались в итоге у разных категорий советских граждан.
1 Термин введен Ш. Фитцпатрик.
Объектом исследования стал образ республиканской Испании — то есть комплекс представлений об этой стране в период с 1936 по 1939 г. в массовом сознании советских граждан.
Предметом исследования стали структуры, механизмы и способы формирования этого образа. Под структурами в данном случае понимаются органы, отвечавшие за создание пропагандистских идей и их реализацию — соответствующие отделы ЦК, творческие союзы, Общество культурной связи с заграницей (ВОКС) и др. Под механизмами понимаются основные технологии формирования образа Испании — митинги, кампании солидарности, деятельность в сфере «культурной дипломатии». Способами его формирования стали агитация, материалы периодической печати, размещаемая там политическая карикатура и другие.
Хронологическими рамками исследования стали июль 1936 — апрель 1939 гг. Этот период во внешней политике СССР отмечен переговорами по формированию системы коллективной безопасности в Европе, во внутренней — началом серии крупных открытых политических процессов (сентябрь 1936 г. — февраль 1938 г.). Одновременно это период Гражданской войны в Испании — с 18 июля 1936 г. (начало мятежа генералов в Испанском Марокко и на Канарских островах) до 1 апреля 1939 г. (правительство Франко официально объявило об окончании военных действий на территории страны).
Территориальные рамки исследования охватывают всю территорию Советского Союза. Однако в силу специфики ис-точниковой базы основное внимание в работе уделено Москве и Ленинграду.
Степень разработанности проблемы. Первые исследования социально-психологических аспектов развития общества появились в советской историографии в конце 1970-х годов — речь идет о монографии Б.Ф. Поршнева, которая, однако, была в большей степени теоретической, чем конкретно-исторической2. Но на протяжении почти десятилетия социально-психологиче-
2 Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1979.
ские методы для рассмотрения конкретно-исторических сюжетов в советской науке не применялись. Лишь на фоне изменений в социально-политической и экономической жизни в начале 1990-х годов, такие работы стали появляться. Так, общественное сознание и настроения советского общества послевоенного (позднесталинского и хрущевского) периода стали объектом исследований Е.Ю. Зубковой3, Ш. Фитцпатрик4 и др. Массовые настроения в 1920-30-е годы на региональном материале (документы бывшего Ленинградского партийного архива) изучал С.А. Шинкарчук5. Проблемы взаимоотношений власти и общества стали предметом коллективной монографии под редакцией СВ. Журавлева «Общество и власть. 1930-е годы. Повествование в документах»6, а также исследования А.А. Лившина и И.Б. Орлова, основанного на «письмах во власть»7.Обществен-ные настроения, в той или иной степени стали объектом исследований по «истории повседневности» - например, в монографии Н.Б. Лебиной8 и др. Таким образом, можно говорить о складывании в прошедшее двадцатилетие научной традиции, связанной с изучением советского общества с точки зрения социальной психологии.
Исследование образов как отдельное междисциплинарное научное направление начало формироваться еще в 1960-е годы в Западной Европе - в первую очередь, во Франции и Германии. Оно получило название «имэджинология» (или «имагология»).
3Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1948-1964. М., 1993.
4 Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм: социальная история Советской
России в 1930-е годы. Город. М., 2004. Фитцпатрик Ш. Срывайте маски!
Идентичность и самозванство в советской России. М., 2011 и др.
5 Шинкарчук С.А. Общественные настроения Советской России в 1930-е годы
(по материалам Северо-Западного региона). Спб., 1996.
6 Журавлев СВ. Общество и власть. 1930-е годы. Повествование в документах.
М., 1997.
7 Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах. М., 2002.
8 Левина Н.Б. Повседневная жизнь советского города 1920-1930х годов:
нормы и аномалии. Спб., 1999.
В его основе лежит изучение образа «другого», сформировавшегося в результате межкультурного взаимодействия. В советской историографии его впервые применил Л.А. Зак9.
Однако до начала 1990-х гг. имагологические подходы оставались вне поля зрения российских ученых. «Образы Запада» и процесс формирования внешнеполитических стереотипов в его отношении стали центром коллективной монографии «Россия и Запад: формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века». Исследованию различных аспектов существования внешнеполитических стереотипов посвящены работы А.В. Голубева, В.А. Невежина и др.10 «Образ врага» как закономерное развитие образа «другого» в советском обществе XX века и процесс его формирования стал центром исследования Е.С. Сенявской11.
История советской пропаганды и ее основных механизмов, нашла отражение в трудах В.А. Невежина12, Л. В. Максименкова13 и др.
Следует отметить, что образ Испании и процессы его формирования остались вне внимания исследователей. Более того, роль испанских событий в формировании «образов врага» - в первую очередь, Германии и Италии, ведь и в публичных выступлениях советских руководителей, и в прессе активно обсуждалась тема «германо-итальянской интервенции» в Испании, - не нашла своего отражения.
9ЗакЛ.А. Западная дипломатия и внешнеполитические стереотипы. М., 1976.
10 Голубев А.В. «Если мир обрушится на нашу Республику..»: советское
общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг. М., 2008. Голубев А.В., Поршнева О.С.
Образ союзника в сознании российского общества в контексте мировых
войн . М., 2012. Невежин В.А. Образ Польши в советской карикатуре периода
Второй мировой войны (к постановке проблемы) // Поляки и русские -
преодоление предубеждений. Лодзь, 2006.
11 Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция "образа
врага" в сознании армии и общества. М., 2006.
12 Невежин В.А. «Если завтра в поход...»: подготовка к войне и идеологическая
пропаганда в 30-х - 40-х годах». М., 2007.
13 Максименков Л.В. «Сумбур вместо музыки»: Сталинская культурная
революция 1936-38 гг. М., 1997.
Конечно, рассмотрение образа Испании в этот период невозможно в отрыве от исследований, посвященных Гражданской войне в Испании в целом. Существует определенная дискуссия о значении международного вмешательства в истории этих событий. Например, испанский историк и политолог Х.П. Фуси в 2001 г. писал: «Гражданская война в Испании 1936-1939 гг. была, прежде всего, испанским делом»14. Соответственно, некоторые исследователи обращались, в первую очередь, к истории Испании. Так, Д.П. Прицкер изучал политическую историю Испанской республики времен Гражданской войны15, К.Л. Майданик ставил в центр своего исследования испанский пролетариат16.
Коллега Фуси, А. Виньяс, утверждал, в свою очередь, что «Гражданская война в Испании немыслима без своего международного аспекта»17. Действительно, влияние Гражданской войны на внешнюю политику других европейских стран стало объектом постоянного научного интереса. Международные аспекты Гражданской войны стали, к примеру, объектом исследования постоянного семинара «Гражданская война в Испании в 1936-1939 гг. и Европа», работающего при Белгородском государственном университете. В его рамках исследовались вопросы влияния событий на Пиренеях на внешнюю политику отдельных государств, степень их участия в конфликте и другие подобные темы18. Роль Гражданской войны
Пожарская СП Исторические корни Гражданской войны в Испании 1936-1939 гг.: взгляд из XXI века // Испанский альманах. Власть, общество и личность в истории. Вып. 1. М., 2008. С. 15.
15 Прицкер Д.П. Подвиг Испанской республики. М., 1962.
Майданик К.Л. Испанский пролетариат в национально-революционной войне 1936-1937 гг. М., 1962.
17 Пожарская СП. Ук.соч. С. 15.
18 Гражданская война 1936-1939 гг. и Европа (к 70-летию начала Гражданской
войны). Сборник материалов межвузовского научного семинара. Белгород.
2006. Гражданская война 1936 - 1939 гг. и Европа: материалы научного
семинара. Белгород. 2010.
в Испании во внешней политике советского государства отражена в исследованиях В.Я. Сиполса19, Д. Смита20, П. Престона и др. Роли испанской Гражданской войны в выстраивании блоковых систем и системы коллективной безопасности посвящена работа Дж. Хаслама21. Значение вооруженного конфликта на Пиренеях среди других гражданских войн в Европе в 1905-1949 гг. анализирует С. Пейн22.
Устойчивый интерес исследователей в последнее время вызывает «фактор Сталина» в советской политике по отношению к Испании. Так, например, этот сюжет исследуют О.В. Хлевнюк23, Д. Ковальски24 и др.
Часто обращаются ученые и к политике Коминтерна в Гражданской войне. Этой теме, например, посвящена работа Т. Карра25. Позицию этой организации и ее участие в событиях изучил М.Т. Мещеряков26. Подробно советское влияние на политику Испанской республики описано в обобщающей монографии А.В. Шубина27.
Реакция советского общества на Гражданскую войну в Испании долгое время рассматривалось однобоко - в русле «международной пролетарской солидарности» и «интернаци-
19 СиполсВЯ. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М.,
1989.
20 Smyth D. We are with You: Solidarity and Self-interest in Soviet Policy towards
Republican Spain, 1936-1939 // The Republic besieged. Edinburgh, 1996.
21 Haslam J. The Soviet Union and the Struggle for Collective Security in Europe,
1933-1939. London, 1984.
22 Payne St. The Civil War in Europe, 1905-1949. Cambridge, 2011.'
23 Хлевнюк О.В. Хозяин. Сталин и становление сталинской диктатуры. М.,
2010.
24 Cowalski D. Stalin and the Spanish Civil War. New York, 2004.
25 Can T. Comintern and the Spanish Civil War. Edinburgh. 1984.
26 Мещеряков М.Т. Испанская республика и Коминтерн (национально-
революционная война испанского народа 1936-1939 гг. и Коминтерн). М.,
1981.
27 Шубин А.В. Великая Испанская революция. М., 2011.
ональной помощи». Этому сюжету посвящена коллективная монография «Солидарность народов с Испанской республикой, 193 6-193 9»28. Кампания солидарности стала объектом исследования диссертации А.А. Комшукова29. В работе, посвященной развитию рабочих интернациональных связей, на Испании подробно останавливается Ю.А. Львунин30. Ряд ученых сконцентрировался на изучении истории военной помощи Испанской республике со стороны СССР. Ей посвящены монографии Ю.Е. Рыбалкина31, А. Виньяса32 и др. Однако все эти авторы оставляли «за скобками» пропагандистское освещение поставок техники и деятельность военных советников, не затрагивали они и проблему «добровольчества» - то есть желания советских граждан участвовать в военных действиях на стороне Республиканской армии. Существуют, однако, статьи, посвященные военному участию в Гражданской войне представителей русской эмиграции - как на стороне Франко, так и на стороне Республики33.
Проблемы советско-испанского культурного взаимодействия в описываемый период нашли отражение в работе В.В. Кулешовой34. В.А. Куманев рассматривал активность советской интеллигенции в отношении Испании в контексте ее антифа-
28 Солидарность народов с Испанской республикой. 1936-1939. М., 1962.
29 Комшуков А.А. Национально-революционная война испанского народа
(1936-1939) и советское общество. Киев, 1979.
30 Львунин Ю.А. Интернационализм в действии: международные связи
советского рабочего класса в годы социалистического строительства. М.,
1985.
31 Рыбалкин Ю.Е. Операция X: Советская военная помощь республиканской
Испании (1936-1939). М., 2000.
32 Vinas A. Armas у hombres para Espana. Madrid, 2001.
Котюков К.Л. Русские эмигранты-добровольцы в Гражданской войне в Испании. // Проблемы российской истории. Магнитогорск, 2006. С. 322-335. Писаренко Н.Н. Испанский Народный фронт в оценке правого крыла российской белоэмиграции (по материалам журнала «Часовой») // Гражданская война 1936-1939 гг. и Европа...С. 62-66.
34 Кулешова В.В. Испания и СССР: культурные связи.1917-1939 гг. М., 1975.
шистской борьбы в межвоенный период35. Авторы подобных исследований сконцентрировались на фактической стороне, изучая культурные связи, а не более широкое понятие культурного взаимодействия, включающее в себя понятие культурных связей, но не ограничивающееся им. Излишне говорить, что проблематика культурной дипломатии, то есть «достижения государством своих политических целей с помощью существующих или специально созданных культурных, научных или общественных связей»36, в этих работах отсутствует.
В последние годы стали появляться исследования, посвященные методам и способам формирования образа той или иной страны в советском обществе. Так, образ Японии в 1931-1939 гг. в советском общественном сознании стал предметом диссертационного исследования А.С. Ложкиной37, вышли также многочисленные статьи, посвященные образам Германии, США, Великобритании и др.
Обращает на себя внимание небольшое количество собственно испанских работ, посвященных различным аспектам Гражданской войны. Объяснение этому дал английский историк П. Престон в предисловии к сборнику «The Republic Besieged»: объективные исследования истории республиканской зоны во время зрелого франкизма были невозможны, а после перехода власти к Хуану Карлосу II и проведения демократических реформ в стране в конце 1970-х годов был заключен негласный pacto del olvido - «договор забвения». В условиях, когда страна бурно развивалась, вливалась в общеевропейские институты, исследования по истории Гражданской войны оказались неактуальными38.
35 Куманев В.А. Деятели культуры против войны и фашизма. Исторический
опыт 20-30-х годов. М., 1987.
36 Голубее А.В. «Взгляд на Землю обетованную»: из истории советской
культурной дипломатии 1920-1930-х годов. М., 2004. С.5.
37 Ложкина А.С. Образ Японии в советском общественном сознании (1931-
1939). Автореф. ДИС..К.И.Н. М., 2009.
38 The Republic besieged. P. VI.
Таким образом, следует заметить, что в профессиональной историографии не удалось выявить исследования, касающиеся формирования, конструирования и восприятия образа Испании периода Гражданской войны в советском обществе.
Цель диссертации заключается в попытке реконструкции того, как формировался образ Испании периода Гражданской войны в СССР и каким этот образ оказался в массовом сознании. Для реализации цели исследования необходимо решить следующие основные задачи:
выявить роль высшего политического руководства в создании условий для формирования образа республиканской Испании;
установить взаимосвязь между формированием образа Испании и внутриполитической ситуацией в СССР;
выявить основные механизмы формирования этого образа - массовые акции, кампании солидарности и т.д.;
показать и описать основные способы формирования образа Испании - работу агитаторов на местах, периодической печати;
- показать основные направления и интенсивность совет
ско-испанского культурного взаимодействия в период с 1936 по
1939 гг.;
- реконструировать содержательные компоненты образа
Испании в массовом сознании советского общества.
Источниковая база данного исследования характеризуется использованием как архивных, так и опубликованных документов. Самой многочисленной и актуальной группой архивных источников для данного исследования стали делопроизводственные документы управленческого характера. Поскольку процессы, влияющие на формирование образа Испании, не были законодательно оформлены, основные указания партийно-государственного аппарата в отношении кампании, а также реакция на реализацию этой кампании, отложились в деловой переписке и информационных документах. Особенное значение имеют документы ЦК ВКП(б), отложившиеся в Российском государственном архиве социально-политической
истории (РГАСПИ) (ф. 17). В частности, некоторые вопросы, связанные с отправкой советских журналистов и кинематографистов в Испанию, принимались на уровне Политбюро, причем эти решения иногда попадали в «Особую папку».
Некоторые решения ЦК, например, протокол совещания, касавшегося организации кампании финансовой солидарности «с народом героической Испании», отложились среди документов отделов ЦК (ф. 17, оп. 120). Туда же поступали документы с мест - например, докладные записки по поводу ведения кампании. Кроме того, отделы ЦК становились адресатом деловой переписки, касавшейся различных аспектов советско-испанского взаимодействия.
Материалы ЦК ВКП(б) дополняются документами Коминтерна (ф. 495, 533). Главная особенность фондов Коминтерна - обилие материалов, связанных с пребыванием испанцев в СССР, а также с межгосударственными связями. Например, там отложились заявления оказавшихся в Советском Союзе испанских комсомольцев, отчеты о приеме испанских рабочих делегаций и т.д. В личных фондах партийных и государственных руководителей - например, В.М. Молотова (ф. 82), отложились материалы о жизни испанских эмигрантов в СССР.
Для изучения вопросов, связанных с содержанием и интенсивностью «культурной дипломатии» следует обратиться к информационным документам организаций, отвечавших за взаимодействие в этой сфере. Материалы ВОКС (ГА РФ, ф. 5283) - докладные записки, сводки о действиях, отчеты об обменах книгами и приемах иностранцев, - позволяют выявить интенсивность советско-испанских культурных взаимодействий, их основные направления. Информационные материалы, касавшиеся контактов советских и испанских писателей, создавались и в аппарате Союза советских писателей (РГАЛИ, ф. 631).
Использована была и протокольная документация — в первую очередь, стенограммы выступлений высших руководителей СССР и ВКП(б), связанных с событиями в Испании. Так, сохранилась стенограмма выступления И.В. Сталина на кремлевском банкете, посвященного, в частности, участию совет-
ских людей в вооруженном конфликте в этой стране39. В фонде Всесоюзного центрального совета профсоюзов (ВЦСПС) (ГА РФ, ф. 5451) отложились записи приема рабочих делегаций из Испании М.И. Калининым. Заслуживают внимания и выступления Д.З. Мануильского на собраниях агитаторов в Москве, на которых представитель Коминтерна говорил о ситуации в Испании и своими заявлениями формулировал то, что должны были говорить эти люди на своих заводах, фабриках, в первичных партийных ячейках (РГАСПИ, ф. 523). В уже упоминавшемся фонде Союза советских писателей сохранилась стенограмма заседания секции поэзии, посвященного выходу сборника об Испании (РГАЛИ, ф. 631).
Делопроизводственная документация вызывает интерес, так как в значительной степени свободна от пропагандистских штампов и конструкций (она создавалась, почти всегда, «для служебного пользования», а часто проходила под грифами «секретно» и «совершенно секретно»). В этих документах содержится важная информация о механизмах формирования образа — о том, как развивать и проводить кампании солидарности, о роли партийных и государственных органов, а также местных структур НКВД в работе с оказавшимися в СССР испанцами. Делопроизводственная документация организаций, связанных с культурой - Союза советских писателей и Всероссийского общества культурной связи с заграницей (ВОКС), - позволяет описать и оценить объем и интенсивность культурного взаимодействия.
По стенограммам выступлений представителей высших эшелонов власти в СССР можно проследить те пропагандистские установки, которые они транслировали лично, в публичных выступлениях, а также в беседах. Самый значительный недостаток этой группы документов заключается в том, что они зачастую разрозненны, а какие-то их части отсутствуют. Это связано с многочисленными структурными изменениями (особенно это касалось отделов ЦК, отвечавших за пропаганду и агитацию), а
39 Невежин В.А. Застольные речи Сталина. Документы и материалы. М., 2007. С. 177, 178,182.
также с партийными чистками в 1936-1938 гг., когда документы, в которых упоминались «враги народа», уничтожались и подчищались.
Особенное место среди делопроизводственных документов занимают сводки о настроениях. Их составлением занимались, как правило, местные органы НКВД. Некоторые подобные сводки-отчеты поступили во ВЦИК (ГА РФ, ф. 3316). Копии некоторых документов остались на местах - например, в фонде Ленинградского обкома КПСС (ЦГА ИПД г. Санкт-Петербурга, ф. 24). Подобные сводки составлялись также работниками Главного политического управления Красной армии (РККА) (РГВА, ф. 9).
С одной стороны, для подобных сводок характерна, как и для всех делопроизводственных документов, определенная свобода от пропагандистских условностей — ведь они не предназначались для печати или пропаганды. С другой стороны, акцент в них делается на «отрицательные настроения», «инциденты», то есть на девиации. Поэтому есть опасность не учитывать положительные высказывания или действия, приводимые в сводках, для выявления картины массового сознания. Акцент в документах такого типа сделан на личные мнения, пусть и собранные зачастую без согласия респондентов. Поэтому по ним можно делать выводы, касающиеся массового сознания - места Испании в нем в описываемый период, принятия официальной трактовки событий, внедрения стереотипов, основных мотивов недовольства.
Большая и значимая группа документов для данного исследования — это документы периодической печати. Среди них акцент был сделан на центральных изданиях, с наибольшим тиражом и охватом читателей, а также наиболее близким к руководящим партийным и государственным органам. Речь идет о газете Всесоюзного центрального исполнительного комитета — «Известиях», и об органе Центрального комитета ВКП(б) - «Правде». Эти два издания просмотрены полностью — в пределах хронологических рамок данного исследования, то есть с июля 1936 г. по март 1939 г.
Также полностью был просмотрен журнал - орган Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) - «Пропаганда и агитация».
Кроме того, были изучены материалы тематических изданий - органа Союза советских писателей «Литературная газета» и главной спортивной газеты СССР - «Красный спорт».
Главная особенность советских периодических изданий как исторического источника - их заданность и подцензурность. Но это позволяет реконструировать то, какие части формирующегося образа транслировались массам по указанию «сверху». Кроме того, по интенсивности публикующихся в газетах материалов по теме можно выяснить, насколько тема была в тот момент востребована, и информация по этому поводу казалась необходимой. Также представляют интерес появляющиеся на ее страницах материалы «обратной связи», которые демонстрируют желаемую коррекцию в освещении и интерпретации событий, что также необходимо для понимания механизмов формирования образа и его содержания.
Документы личного происхождения позволяют делать выводы о рецепции того образа Испании, который складывался с помощью различных кампаний, деятельности прессы, агитаторов, а также в ходе культурного взаимодействия между странами. По материалам личных дневников можно сделать выводы о том, как этот образ усваивали их авторы. Однако дневников того времени сохранилось немного (ведение дневника в период Большого террора вполне могло стать отягчающим обстоятельством в случае, если его автор оказывался под следствием). Кроме того, среди них преобладают дневники представителей творческой интеллигенции - В.В. Вишневского (РГАЛИ, ф. 1038), А.Н. Афиногенова (ф. 2172) и т.д. Эта общественная прослойка, однако, подвергала свои тексты, даже не предназначавшиеся для публикации, самоцензуре.
Письма как источник можно разделить на три группы: «письма во власть», переписку между советскими и испанскими гражданами, а также письма советских резидентов из Испании. Первая группа документов для данного исследования представляет огромный интерес, так как для написания подобного пись-
ма необходимо иметь какую-то активную позицию и желание ее высказать. Адресатами подобных писем выступали высшие руководители СССР (например, М.И. Калинин или В.М. Молотов40), а также Коминтерна. Так, Г. Димитрову было адресовано несколько десятков писем, в которых люди просто реагировали на события, делали предложения политического или изобретательского толка, заявляли о своей готовности отбыть добровольцами в Испанию (РГАСПИ, ф. 495, оп. 20). Иногда подобные письма направлялись и в ЦК (ф. 17, оп. 120). Такие письма позволяют выявить основные черты образа Испании в массовом сознании, а также основные позиции советских граждан в отношении этой страны.
Международная переписка - это в первую очередь, переписка советских и испанских пионеров и комсомольцев, отложившаяся в архиве Коминтерна (ф. 533). Несмотря на очевидную подконтрольность этого процесса цензурным органам, детские письма в наименьшей степени подвергались самоцензуре.
Письма советских резидентов в Испании представляют особенный интерес. С одной стороны, по ним можно выявить набор стереотипов, которые существовали в этой группе. С другой стороны, целью этих писем было не сообщение своей личной позиции, а информирование политического руководства страны о ситуации в стране, поэтому эти опубликованные письма примыкают к делопроизводственной документации41.
Поскольку, начиная с 1960-х годов, советское военное присутствие в Испании перестало быть тайной, многие участники боевых действий начали писать воспоминания (стоит выделить мемуары В.П. Ботина, А.А. Ветрова и др.42). Их оставили и журналисты,
40 Письма во власть.1928-1939. Заявления, жалобы, доносы, письма в
государственные структуры и советским вождям. М., 2002.
41 Гражданская война в Испании и Коминтерн. М., 2001.
42 Ботин В.А. С тобой, Испания! М., 1961. Ветров А.А. Волонтеры свободы.
Воспоминания участника национально-революционной войны в Испании.
М., 1972. Ленинградцы в Испании. Лен., 1973. и т.д.
побывавшие в стране во время Гражданской войны - О.Г. Савич, И.Г. Эренбург43. Однако мемуары, как правило, стереотипны и подвергнуты жесткой цензуре. Более того, их использование затруднено тем, что их авторы уже знали, что будет потом, и это накладывало отпечаток на их повествование.
Особенное место в источниковой базе исследования занимают монтажные листы к кинофильмам - «Испания» (РГАЛИ, ф. 1038) и «К событиям в Испании» (ф. 1923). По ним можно судить, какие визуальные стереотипы в связи с Испанией и Гражданской войной бытовали в среде заинтересованных и информированных советских интеллигентов, какие из них переносились посредством кино в массовое сознание.
К визуальным источникам данного исследования следует отнести политические карикатуры, регулярно публиковавшиеся в центральных газетах («Правда», «Известия»), а также в юмористических журналах (например, «Крокодил»). В них находили отражение внешнеполитические стереотипы - о происходящих событиях, о самых ярких и заметных политических деятелях, в том числе, и не имевших прямого отношения к испанским событиям.
Источниковая база диссертации представляет собой единый документальный комплекс, информация, представленная в разных группах источников, является взаимодополняемой и нуждается в сравнительном анализе.
Теоретико-методологической основой исследования стали несколько подходов. Один из них - направление, которое получило название «новая политическая история». Главная его особенность - в смещении исследовательского акцента в сторону изучения социокультурного контекста власти, исследования «политической культуры». Один из теоретиков этого направления в России М.М. Кром приводит определение В. Кивельсон: «политическая культура — зона пересечения между политическими практиками и структурами и культурными
43 Савич ОХ Два года в Испании. 1937-1939. М., 1981. Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь. М., 1967.
ожиданиями, нормами и ценностями»44. Данное исследование рассматривает процессы формирования и рецепции образа не самого по себе, а в политическом контексте.
Можно сказать, что рассматриваемая «область политического» - это семантическая система, состоящая из символов, ритуалов, мифов»45. Символы (как визуальные, так и вербальные), ритуалы (точнее, ритуализированные действия, такие, как митинги, собрания и т.д.) и мифы (сформированные с помощью прессы, агитаторов и т.д.) становятся основой для формирования образа в массовом сознании, который составляет предмет данного исследования.
Но следует сказать, что присутствие образа в массовом сознании - это часть «социально-психологической атмосферы» общества46.
Изучение истории советского общества долгое время базировалось на представлении о его монолитности. С точки зрения советских историков, это означало, что власть полностью легитимна, пользуется абсолютной поддержкой населения, В зарубежной историографии, начиная с 1950-х годов, господствовала теория X. Арендт, согласно которой общество было «тоталитарным». «Тоталитаризм» она определяла как «систему массового террора, обеспечивающую в стране атмосферу всеобщего страха»47. Однако в 1970-е годы ряд исследователей предложили новый социально-исторический подход. Его основная идея - в том, что массы приняли, «освоили» ценности и установки нового режима. Этот подход был назван ревизионистским48.
44 Крон ММ. Новая политическая история: темы, подходы, проблемы //
Новая политическая история. Спб., 2004. С. 10.
45 Тихомиров А.А. Роль личности в новой политической истории: конструкт
«вождя» в условиях «современной диктатуры» (на примере образа Сталина и
ГДР) // Там же. С. 43.
46 Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1948-1964. М„ 1993. С.4.
47 Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 2006. С. 624.
48 Яркое, хотя и пристрастное, описание истории этого течения см.: Fitzpat-
rick Sk: Revisionism in Retrospect: a Personal View II Slavic Review. New York,
2008. P. 682-704.
С точки зрения данного исследования эта дискуссия важна, так как затрагивает проблему общественного мнения. Сторонники теории тоталитаризма вообще склонны отрицать его существование в условиях «всеобщего страха». Они, как правило, вообще не обращают на него внимания, ограничиваясь констатацией «массовой поддержки» тех или иных действий власти. Ревизионисты же, хотя и делают акцент на массовой поддержке действий власти, все же в большей степени готовы к изучению мнения конкретных людей, а не абстрактных «масс». А для того, чтобы работать с тем, как образ Испании формировался, как он транслировался и каким он в итоге получился, необходимо обращаться к мнениям людей.
Необходимость поисков следов этого общественного мнения заставляет обращаться к массовым источникам. Речь идет не только о сводках настроений, но и о свидетельствах работы агитаторов на местах, часто проявлявшихся в форме «обратной связи» в газетах или в формате «обмена опытом» в партийной печати - причем, как правило, речь шла о работе на низшем партийном уровне - местных комитетов партии и агиткабинетов при них. Таким образом, можно сказать, что данная работа основывается и на теоретических постулатах «истории снизу» (the history from the below).
Из необходимости сочетания методов этих направлений для выполнения целей и задач данной работы органически вытекает ее междисциплинарный характер — за счет использования культурологических, лингвистических и социологических походов. Тем не менее, определяющим главное направление и содержание данного исследования будет принцип историзма. К традиционным методам исторического познания, на которых строится анализ источников, следует отнести проблемно-хронологический, описательный, компаративный.
Новизна и научная значимость диссертационного исследования заключаются в следующем:
1) впервые проведено комплексное изучение формирования и рецепции образа Испании в советском обществе;
2) показаны не только способы формирования этого обра
за, но и методы его использования при решении внешне- и вну
триполитических задач;
-
советско-испанские отношения и советская реакция на Гражданскую войну в Испании рассмотрены с точки зрения «новой политической истории»;
-
введен в научный оборот целый ряд архивных документов; кроме того, источниковая база подобного исследования может быть использована для изучения реакции советского общества на другие внешнеполитические события.
Практическое значение диссертации. Проведенное исследование позволяет создать концептуальные и методологические основы для научных разработок в области истории СССР в межвоенный период, а также по истории международных отношений, истории пропаганды. Кроме того, результаты исследования могут быть также использованы в практике преподавания новейшей истории России, подготовке учебных и специальных курсов и программ, для написания многотомной истории России, других обобщающих работ и монографий.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Кампания солидарности с испанским народом в Советском Союзе в период Гражданской войны (1936-1939 гг.) носила разнообразный и широкий характер, затронула все слои советского общества, была инспирирована партийно-государственными органами и проходила под их контролем.
-
Эта кампания позволяла поддерживать мобилизационные настроения в советском обществе, выступая в роли своеобразного объяснения необходимости политических репрессий и шпиономании.
-
Пик интереса советского общества к испанским событиям пришелся на период с осени 1936 г. по лето 1937 г. Затем, в связи с отсутствием значимых военных успехов у республиканской армии, а также появлением новых конфликтов (японо-китайская война на Дальнем Востоке, действия Германии в Центральной Европе), испанская тема оказалась на периферии общественного сознания.
-
Советско-испанские культурные взаимодействия в период Гражданской войны резко активизировались на всех направлениях. Следствием этого стало «присвоение Испании» - то есть ментального объединения Испании и Советского Союза в единое культурное пространство.
-
Советские граждане восприняли транслируемые им пропагандистские установки. Побочным явлением этого стало «добровольчество» - желание поехать в Испанию воевать. Однако, поскольку оно не было предусмотрено пропагандой и шло вразрез с внешнеполитической ситуацией, большинству добровольцев выехать в страну не удалось, а информация о советском военном присутствии в стране скрывалась.
-
Основным поводом для недовольства советских граждан политикой в Испании была экономическая составляющая кампании солидарности - необходимость вносить деньги в фонд помощи, а также информация о составе продовольственных посылок, отправляемых в эту страну. Политические причины для осуждения советской позиции по отношению к Испании были редки, и, в-основном, носили профашистский характер.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были представлены в докладах на 5 научных форумах: международных (Санкт-Петербург, 2011, 2012; Кембридж, 2012) и всероссийских (Москва, 2010, 2011). Результаты работы отражены в 5 публикациях, в том числе в 4 изданиях, рекомендованных ВАК.
Структура работы. Задачи диссертации определили ее структуру. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
