Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Восприятие «Северокавказским краем» Германской и Австро-Венгерской империй в январе-августе 1914 г 22
1.1. Образ Германии и Австро-Венгрии на страницах «Северокавказского края» в условиях перехода от мирного времени к состоянию войны (январь-июль 1914 г.) 22
1.2. Начало формирования образа германского и австро-венгерского врага в августе 1914г.: фактор войны и рецидивы «прошлого» 42
ГЛАВА II. Особенности формирования образа врага на страницах «Северокавказского края» в первые месяцы войны (конец августа - декабрь 1914 г.) 64
2.1. Восточно-Прусская операция 1914 г. и ее последствия в освещении «Северокавказского края»: влияние военного поражения на восприятие противника 64
2.2. Австро-венгерский враг осенью-зимой 1914 г.: образ побежденного противника в информационной политике издания 90
ГЛАВА III. Формирование образа врага «Северокавказским краем» в условиях военного поражения и социальной дестабилизации 113
3.1. Германо-австрийский враг внутри России и за ее пределами в 1915-1917-гг.: «Северокавказский край» в поисках внутренних врагов... 113
3.2. Изменение отношения к гражданам Австро-Венгрии в 1915-1917 гг 136
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 161
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 167
- Образ Германии и Австро-Венгрии на страницах «Северокавказского края» в условиях перехода от мирного времени к состоянию войны (январь-июль 1914 г.)
- Восточно-Прусская операция 1914 г. и ее последствия в освещении «Северокавказского края»: влияние военного поражения на восприятие противника
- Германо-австрийский враг внутри России и за ее пределами в 1915-1917-гг.: «Северокавказский край» в поисках внутренних врагов...
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Российско-германские отношения на протяжении последних двухсот лет переживали периоды подъема и упадка. Несколько тысяч немцев переселились на территорию России, внеся свой вклад в развитие Российского государства. Немецкие колонисты оказались в числе первых в потоке переселенцев, пришедших на территорию Северного Кавказа в XIX в., создавая новый уклад жизни в регионе. Германию и Россию связывали тесные экономические связи, вплоть до начала Первой мировой войны. Германия являлась главным торговым партнером России и одним из основных инвесторов. Еще в начале XX в. ничто не предвещало серьезных катаклизмов в российско-германских связях, несмотря на разногласия двух стран на мировой арене. Война внесла свои коррективы в отношения между государствами. Противостоять военному и идейно-психологическому натиску можно было только адекватными мерами. Российская система пропаганды в начале XX столетия только зарождалась и сразу же была нацелена на формирование ненависти к противнику. Создание образа врага в массовом сознании происходило под воздействием системы представлений о государстве и народе. Данный образ опирался на многие клише и стереотипы, которые в ряде случаев представлялись в виде упрощенных сторон национального характера главного противника. В этой связи анализ средств и механизмов формирования «образа врага» в настоящее время является одним из перспективных направлений в современной историографии, имеющим огромную общественно-политическую значимость для общества начала XXI века. Такой анализ служит наиболее убедительной аргументацией актуальности рассмотрения всего комплекса мер по организации работы периодических изданий в военные годы. Научное осмысление избранной темы дает возможность полнее раскрыть роль и значение российской пропаганды времен самодержавия и средств ее реализации.
Актуальность избранной темы опирается также на необходимость переосмысления пройденного исторического пути, современный этап развития исторической науки позволяет сделать это, не требуя приверженности стереотипам. Актуализирует тему и отсутствие комплексных работ, посвященных изучению формирования образ врага в периодике Северного Кавказа в годы Первой мировой войны. Региональные издания играли исключительную роль в развитии общественного мнения российской провинции. Местные газеты были ближе к народу, реально учитывали его запросы и уровень культурного развития, в отличие от элитарной столичной прессы. Региональная журналистика стала важным инструментом в формировании образа врага в 1914-1917 гг. Поэтому создание системной картины его образа в России в выделенные годы невозможно без анализа информационной политики региональной периодики. Изучение деятельности пропагандистских структур имеет неоспоримое теоретическое и практическое значение, прежде всего в силу ее тесной связи с культурными национальными традициями, нравами и самобытностью русского народа. Северный Кавказ представляет собой уникальный регион с точки зрения национального состава его населения, что только усиливает научную значимость проблемы.
С учетом изложенного актуальным является не только изучение истории пропаганды, но и объективное исследование эволюции ее структур, социальных институтов, правовой базы, механизмов их функционирования, типов и видов пропагандистской продукции. Достижения в изучении некоторых аспектов рассматриваемой темы существенны, но они исследовались разрозненно, что не позволяло сделать взаимосвязанных заключений. Pie получили достаточного освещения степень и характер влияния политики правительства на содержание и формы развития пропагандистской отрасли. Не были предметом специального анализа и те этапы, в рамках которых эта политика претерпевала изменения, а также факторы, которые оказывали на нее воздействие.
Степень научной разработанности проблемы. Анализ историографической литературы по проблеме использования периодических изданий в пропагандистских целях показывает, что она постоянно находилась в поле зрения отечественных исследователей с момента ее возведения в ранг государственной политики, то есть со второй половины 1920-х годов. При этом на протяжении всего существования советского государства отмечалась ее сильная зависимость от общественно-, политической ситуации в стране в ту или иную эпоху и от потребностей информационного обеспечения связанных с этим процессов. Вполне возможно, что именно в этой связи проблема была лишена внимания со стороны ученых в 1950-е годы, но не как средство реализации политического курса, а как объект исследования. Что касается периода Первой мировой войны, то до середины столетия в исторической литературе доминировали положения, сформулированные школой М.Н. Покровского,1 которые базировались на ленинских утверждениях о причинах и характере международной напряженности. Тем не менее следует сказать и о вкладе дореволюционных исследователей, которые во многом способствовали наполнению проблемы фактическими данными. К ним относятся работы таких авторов, как М.А. Громов, В. Новоселов и некоторые другие."
В советский период первые работы по вопросам пропаганды в периодических изданиях появились во второй половине 1920-х годов. В них четко просматривалось стремление обобщить имевшийся собственный опыт, накопленный в Первую мировую и гражданскую войну, а также опыт зарубежных пропагандистских органов. В первую очередь, появились аналитические обобщенные исследования проблемы, к которым относятся работы Н. Потапова, Ф. Блументаля, И. Волоцкого, В. Зудина, Н. Кудрина, Д. Митяева.3 На их основе другие авторы занялись разработкой более конкретных вопросов развития пропаганды преимущественно в военных условиях. В этих работах содержались как методические основы пропагандистской деятельности, так и практические рекомендации журналистам и политработникам. Если Е. Борисов и Г. Ласвель касались общей организации пропагандистской работы с использованием печатных средств в военное время, то А. Парница представил практическое пособие полевым журналистам, а Н. Кудрин и А. Капустин уделили внимание газете как средству распространения пропагандистской продукции. В 1930 годы в рассматриваемой сфере в основном наблюдалось обращение к собственной практике работы пропагандистских органов в первые годы советской власти. В. Вишневский и Н. Свирин, например, наряду с теоретическим осмыслением, занимались вопросами мобилизационной готовности журналистов и писателей.3 Я. Гервиц освещал возможности использования листовок в качестве средства информационного воздействия на население и армии противника.6 Перед самым началом Великой Отечественной войны потребовалось обращение к приобретенному в недавнем прошлом опыту для его распространения и внедрения в повседневную практику. Так появились работы А. Митницкого и М.И. Бурцева.
В послевоенный период главное внимание исследователей было сконцентрировано на успехах советской антифашистской пропаганды, хотя в отдельных изданиях поднимались характерные для данной проблемы вопросы в их исторической ретроспективе. Исследователям приходилось возвращаться в период Первой мировой войны, чтобы сравнить и обобщить опыт информационного противостояния с Германией. В этом отношении обращают на себя внимание работы С. Гершберга, Т.Ф. Новака, СМ. Голякова. Другие авторы представили более глубокий анализ пропагандистского направления печатных органов, но в контексте проводившегося политического курса.9 В 1980-е годы тематика исследований практически не отличалась от работ предыдущего периода, но наметилась тенденция большей заинтересованности ученых в охвате всего спектра вопросов, относящихся к пропагандистской сфере. Сам процесс построения пропагандистской работы рассматривался шире, чем это делалось раньше, больше учитывались ее психологические, моральные и другие аспекты, а также контрпропагапдистские задачи. В данном отношении интерес представляют издания Е.А. Блажнова, В.Д. Николаева, Д.А. Волкогонова.10 С начала 1990-х годов наблюдается эволюция более сбалансированного взгляда ученых на проблему, отказ от стереотипов и желание освободиться от стандартных выводов. Отличительной чертой наступившего периода является стремление каждого автора представить критический анализ пути, пройденного российскими печатными пропагандистскими органами с момента их создания и до завершения исследуемого периода. В этом смысле интерес представляют работы Б.С. Горбатовского и А.Ф. Бережного. Важную роль в этом направлении сыграл Ю.А. Писарев и созданная при его 1 о активном участии «Ассоциация историков Первой мировой войны», которая во многом способствовала использованию новых теоретико-методологических принципов в исследованиях и существенному расширению источниковой базы современными учеными. Свой вклад в развитие исследований по различным проблемам Первой мировой войны внесли работы В.Н. Виноградова, Б.М. Туполева и других.13 Их появление в определенной мере стимулировало интерес отечественных историков к данной исторической эпохе. В этом контексте Г.В. Жирков обратился к характеристике этапов становления отечественной цензуры,14 а Г.Ф. Вороненкова, С.Н. Грипяев, Г.Г. Почепцов интересующие нас вопросы представили с учетом более глобальной проблемы - информационных и интеллектуальных войн между Западом и Востоком.15
На современном этапе развития историографии получили развитие социально-психологические и культурно-ментальные аспекты войны. Фактически в отдельное научное направление выделились исследования по проблеме формирования образа врага. В этом смысле характерными являются работы Е.С. Сенявской, которая попыталась создать социально-психологический портрет российских фронтовиков.16 Подобной точки зрения придерживается и О.С. Поршнева. Появление работ Е.С. Сенявской привело к началу дискуссии в российской историографии. Утверждение автора о постепенной «гуманизации» образа врага в России вызвало несогласие целого ряда исследователей. СВ. Оболенская, наоборот, отмечает рост ксенофобии при восприятии Германии и ее союзников в годы Первой мировой войны. По ее мнению, с 1915 г. особое звучание приобрела тема внутреннего германского врага, что явно свидетельствует об ужесточении оценок россиянами своих противников. Автор отмечает, что нельзя утверждать о том, что образ врага в России трансформировался в сторону большей терпимости.19
Особенности пропагандистской деятельности России в нейтральных странах показаны в публикации А.Б. Асташова. Он исследует особенности российской пропаганды и те трудности, с которыми ей приходилось сталкиваться." Мировоззрение российского офицерского корпуса отражено в трудах Г.С. Чувардина и Е.Ю. Сергеева." Новую исследовательскую проблему поднял в своих работах И.В. Крючков - восприятие зарубежья в начале XX в., в том числе в годы Первой мировой войны, периодической печатью Юга России.""
Особое звучание проблема формирования образа врага на страницах периодики Северного Кавказа приобрела на международной научной конференции «Периодическая печать как источник интеллектуальной истории», состоявшейся в Пятигорском государственном лингвистическом университете в апреле 2006 г. В своих выступлениях И.В. Крючков показал особенности данного процесса в регионе и его включенность в общероссийский контекст. Он же обратился к проблеме военнопленных на 11, территории Ставропольской губернии." Эти же вопросы заинтересовали Е.Ю. Сергеева и С.Н. Васильеву. Ряд исследователей считает, что по мере нарастания боевых действий отношение прессы к врагу становилось все жестче. В определенной мере это зависело от нарастания кризисных тенденций в мире, на что обратил внимание А. Липатов.25
Интерес для настоящей работы представляли также труды, в которых предпринимаются попытки исследования пропагандистских систем ведущих участников Первой мировой войны. Например, М.К. Цимбаев, анализируя формирование идей германского экспансионизма в конце XIX - начале XX в. и общественные настроения германского общества, демонстрирует идеологическую и пропагандистскую подготовку Германии к агрессии.26
Первая мировая война стала важной вехой в развитии общественно-политической и исторической мысли стран Европы и Америки. Г. Ласвел, используя опыт Первой мировой войны, первым обратил внимание на важность информационных войн в современном мире. Он определил пропаганду как одно из трех главных орудий борьбы с неприятелем, наряду с военным и экономическим давлением, заложил основы серьезного научного исследования информационных войн и особенностей формирования образа врага в зарубежной пауке.
Война стимулировала изучение психологии властных элит, и прежде всего офицерского корпуса, которая во многом стала основой для пропагандистских кампаний и формирования образа врага. В центре внимания ученых оказалось определение сущности «военного склада ума».
Отмечая достижения зарубежной историографии, следует подчеркнуть, что в ней вплоть до 1960-х годов практически отсутствовали крупные исследования, посвященные формированию образа врага в годы Первой мировой войны и механизмам работы пропагандистских систем отдельных стран. Исключением стала монография австрийского ученого X. Керхнаве."
Значительных успехов в изучении пропагандистской войны 1914-1918 гг. добились немецкие ученые. Ю. Вильке, анализируя германскую пропаганду, определил принципиальную разницу между известными немецкими публицистами, представителями интеллектуальной элиты страны и простыми журналистами, работа которых оценивалась по своим «этически наиболее низко стоящим представителям».30 Во многом в рамках интеллектуальной истории выполнена работа К. Шротера, посвященная немецким писателям в годы Первой мировой войны, где показано, как умеренно-либеральные писатели на волне имперского национализма и экспансионизма ратовали за продолжение войны и «широко пропагандировали превосходство гермаиства».31
В 1950-1960- е гг. германский славист Ф. Пойман предпринял попытку исследования восприятия Германии в России на примере русской литературы. - Отношение простых жителей города и села России к Первой мировой войне проанализировал американский исследователь У.Б. Линкольн.33
Таким образом, представленный историографический обзор показывает, что в отечественной и зарубежной исторической науке большое внимание уделяется формированию образа врага в годы Первой мировой войны и особенностям пропагандисткой войны в 1914-1918 гг. В настоящее время это является одним из перспективных направлений в современной историографии. В то же время проблема формирования образа врага на региональном уровне до сих пор не получила развития в отечественной и зарубежной исторической науке. Это с полным основанием относится и к Северному Кавказу.
Объектом исследования является информационная политика газеты «Северокавказский край» в годы Первой мировой войны по отношению к Германской и Австро-Венгерской империям.
Предмет исследования составили особенности, условия, основные направления и механизмы формирования образа врага у населения Северного Кавказа во время Первой мировой войны. К предмету отнесено также рассмотрение процесса и результатов российско-германского и российско-австро-венгерского пропагандистского противостояния на территориях Юга России.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1914 по 1917 год. Отправная дата исследования связана с началом Первой мировой войны, когда особое значение приобрело воспитание у населения чувства патриотизма и ненависти к врагу. Война потребовала изменения концептуальных подходов к решению пропагандистских задач, поиску новых форм и способов работы среди войск и населения. Отчасти эти задачи решались посредством использования периодических изданий. Верхний временной предел обусловлен наступлением в России эпохи революционных перемен, в результате чего пропагандистская деятельность средств массовой информации подверглась существенной корректировке, вместо информационного обеспечения фронтовых событий акцент сместился в сторону освещения внутриполитических проблем.
Территориальные рамки определяются особенностями предмета исследования. Первоначальный этап рассмотрения проблемы имеет государственные границы. Дело в том, что пропаганда являлась прерогативой центральных органов власти. Они определяли структуру, направления деятельности, разрабатывали директивные указания для нижестоящих инстанций. В рассматриваемой сфере существовала собственная вертикаль подчинения, поэтому ее изучение практически невозможно без обращения к общенациональным и общеполитическим тенденциям. В военный период границы рассмотрения проблемы сужены до пределов распространения газеты «Северокавказский край» на территориях южных регионов России.
Цель и задачи исследования. С позиций современных возможностей исследовать конкретно-историческую проблему: формирование образа врага в газете «Северокавказский край» в условиях нарастания международной напряженности в начале XX века и во время Первой мировой войны. Особое внимание уделить средствам и направлениям воздействия на население южных регионов России. На этой основе показать эффективность использования региональных печатных органов, реакцию гражданской аудитории на пропагандистские импульсы государства.
Такая цель определила необходимость решения следующих задач:
рассмотреть модель пос гроеиия структуры пропагандистских органов в царской России, варианты реформирования данной области с учетом внутриполитической и внешнеполитической обстановки;
показать влияние роста напряженности в международных отношениях накануне войны на изменение тематики и направленности публикаций центральных и региональных периодических изданий;
на основе анализа архивных источников выделить факторы воздействия на характер пропагандистских публикаций газеты «Северокавказский край», в том числе основанные на сложившихся представлениях о населении стран главного противника;
определить этапы роста пропагандистской активности издания, их зависимость от положения дел на фронтах, дать характеристику мотивации негативных публикаций о противнике;
выяснить влияние газетных публикаций на социально-политическое состояние и развитие настроений в обществе, восприятие им пропагандистских акций. Провести сравнение официальной и общественной точек зрения по этому вопросу;
раскрывая содержание и противоречия в развитии пропагандисткой деятельности газеты, показать эволюцию ее структуры и средств информационного воздействия на население, выявить особенности формирования образа врага;
показать предпосылки и механизмы переориентации пропагандистской деятельности в зависимости от военных успехов и неудач, осветить процесс перевода пропагандистского давления на местное немецкое население;
оценить эффективность деятельности газеты в исследуемый период, в том числе в плане выполнения задачи по формированию образа врага у жителей региона.
Методологическая основа диссертационного исследования. Основу методологического подхода в данном исследовании составляет суждение о прошлом с позиций современных знаний и возможностей и с учетом конкретно-исторических условий исследуемого времени. Данный подход предопределил комплексное применение методологических принципов, позволивших выявить причинно-следственные закономерности развития средств и возможностей газеты «Северокавказский край» по созданию образа врага, выяснить их эффективность в исторических условиях исследуемого периода. Основополагающими принципами при изучении проблемы являлись принципы научности, всесторонности, историзма и объективности.
Выбор методов определялся необходимостью комплексного подхода к решению каждой из поставленных задач. Метод реконструкции, например, применялся при составлении плана работы и обеспечении его пунктов документальными источниками. Он оказался полезным и для построения той части исследования, в которой излагаются материалы, характеризующие положение дел в решении проблемы пропагандистского обеспечения действующей армии на фронтах Первой мировой войны. Системный метод использовался при рассмотрении эволюции информационной политики газеты, механизмов ее функционирования. Структурно-функциональный подход оказался полезен при освещении основных направлений антигерманской пропаганды на различных этапах военных действий. Сравнительно-исторический метод помог сделать выводы по результатам сопоставления отдельных периодов активности издания, выявить противоречия в подходах к организации воздействия на население региона.
Используя метод моделирования, была представлена вся структура печатных гражданских органов России, выделено место «Северокавказского края», определены основные этапы функционирования газеты в рассматриваемом направлении. При выборе различных документальных источников пригодился метод критического анализа, практическая деятельность газеты освещалась с помощью статистического метода.
В целом, по нашему мнению, уместно говорить о конкретно-историческом подходе к изучению поставленной проблемы, так как в ее основе лежит определенный исторический отрезок времени, насыщенный конкретными событиями и фактами.
Источниковая база. Данная работа основана на использовании различного рода источников. Важнейшими из них являются материалы фондов центральных и региональных архивных учреждений. Они отражают тот социокультурный контекст, в условиях которого происходило формирование образа врага на страницах «Северокавказского края», в том числе образа внутреннего немецкого врага. Кроме того, архивные материалы позволили уточнить численность и характер экономической деятельности немецкого населения Юга России, выделить особенности его взаимоотношения с представителями других национальностей, попять истоки распространения антинемецких настроений среди российского обывателя. По степени важности следует выделить, в первую очередь, фонд 776 Российского государственного исторического архива (РГИА) -«Осведомительное бюро Главного управления печати», а также фонд 1338 -«Петроградское телеграфное агентство». В этом же фонде сконцентрированы материалы Бюро русских журналистов. Достаточно обширные сведения о пропагандисткой направленности работы «Северокавказского края» обнаружены в фондах Государственного архива Ставропольского края (ГАСК): Ф. 68 - «Ставропольское губернское правление» и Ф. 101 «Канцелярия Ставропольского губернатора». Материалы, содержащиеся в данных фондах, отражают позицию властных структур Ставропольской губернии на «немецкий вопрос», содержат переписку губернатора князя С.Д. Оболенского с Министерством внутренних дел и Председателем особого совещания об иностранных подданных и выходцах. Здесь же имеются сведения об обмене мнениями губернатора с уездными исправниками и представителями полицейского управления по вопросам отношений с немецким населением губернии.
В работе широко представлены опубликованные документы: «Австрийская красная книга» и «Сербская синяя книга». Эти издания стали первым крупным проявлением начавшейся между Антантой и среднеевропейскими империями пропагандисткой войны. Они включали в себя ангажированную подборку дипломатических и других документов, которые должны были оправдать их вступление в войну. Особый интерес представляют сборники «Из обзоров иностранной печати за 1915 - 1916 гг.», составленные в отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального штаба. Данный вид источников позволяет проследить восприятие воюющими сторонами друг друга и взгляд нейтральных стран на события войны.
Важным инструментом по созданию образа врага в России, особенно с 1915 г., стало формирование образа внутреннего немецкого врага. В какой-то мере это обстоятельство потеснило на второй план отношение к главному противнику. Проанализировать контекст этого процесса дают возможность материалы специальной комиссии, которая занималась исследованием данной проблемы. Многие факторы, способствовавшие началу войны, отражены в переписке Николая II с Вильгельмом II.37 Полезными оказались также Собрания узаконений и распоряжений правительства 38 и документы из тематического сборника по истории отечественной журналистики.39
В работе над темой исследования активно применялась мемуарная литература. Ее особенностью является осмысление, хотя и субъективное, исторических событий на основе собственного опыта авторов. К таким изданиям относятся воспоминания Т. Бетмана Гольвега, Б. Бюлова, П. Гинденбурга, К. Гельфериха, кронпринца Генриха, О. Чернина, Э. Людендорфа, М. Эрцбергера.40 Позиция стран Антанты нашла отражение в мемуарах Д. Быокенена, Д. Ллойда Джорджа, В.1-1. Коковцова, П.Н. Милюкова, С.Д. Сазонова и др.4 Особое место в этой группе источников занимают воспоминания СЮ. Витте, который в России слыл одним из лидеров германофильского направления. " Во многом характер восприятия образа врага во всех его проявлениях российским обществом демонстрируют воспоминания Д. Оськина, Е. Шварца.43
Не менее важным источником явилась периодическая печать -центральные и региональные газеты и журналы. Среди них: «Биржевые ведомости» (1917), «Вестник Европы» (1914-1916), «День» (1917), «Московские ведомости» (1914-1917), «Новая жизнь» (1917), «Новое время» (1917), «Русский вестник» (1914-1916), «Русское богатство» (1914-1917), «Русское слово» (1914). Периодика Юга России представлена такими изданиями, как «Приазовский край» (1916), «Кавказ» (1914), «Терские ведомости» (1914-1915), «Кубанские ведомости» (1914-1917). В этом ряду основным источником при написании работы стала газета «Северокавказский край». Информационный блок издания, посвященный Германии и Австро-Венгрии, был представлен несколькими типами подачи информации. Первый - это редакционные статьи, в полной мере отражавшие позицию редакции по актуальным вопросам исследуемого периода. Второй тип - перепечатка материалов ведущих российских и мировых органов информации. Третий тип - публикация сообщений основных мировых информационных агентств. Таким образом, представленная источниковая база позволила решить поставленные в исследовании задачи.
Научная новизна исследования. Новизну результатов работы определяет попытка рассмотрения разных подходов к изучению практики реорганизации и использования региональных органов печати в целях информационного воздействия на общественное мнение, настроение войск и население. Новизна видится также в представлении динамики и направлений информационной политики конкретной газеты, находившихся в тесной взаимосвязи с эволюцией внуїрепнего и внешнеполитического курса. Это позволило по-новому осмыслить уже известные тенденции.
Элементами новизны обладают также следующие результаты исследования:
выявлены и классифицированы нормативно-правовые акты о государственной политике в области организации деятельности региональных средств массовой информации в условиях обострения международной обстановки и военных действий времен Первой мировой войны, часть из них введена в научный оборот;
обобщен исторический опыт использования гражданских печатных органов для пропагандистского воздействия па различные социальные группы населения, а также войска противника;
выделены основные сферы и направления взаимодействия региональной газеты «Северокавказский край» с территориальным руководством и военным командованием в области формирования образа врага у населения;
определены этапы тематического развития пропагандистских публикаций издания в рассматриваемом направлении, уровень их влияния на общественное сознание и настроение гражданского общества;
на основе сравнительного анализа выделены особенности применения газетой «Северокавказский край» средств и методов пропаганды, направленной на различные социальные группы.
Положения, выносимые на защиту. С учетом результатов проведенного анализа на защиту выносятся следующие положения:
1. Первая мировая война изменила устои жизни общества, породив новые технологии и социальные связи, привела к новым формам борьбы с врагом. Наиболее ярким проявлением этого стала пропагандистская или информационная война, развернувшаяся между Антантой и Тройственным союзом с первых дней после начала боевых действий.
2. Основная задача формирования образа врага с использованием печатных средств информации заключалась в повышении мобилизационной готовности широких слоев населения, распространении убеждения в агрессивности противника.
3. Главным направлением деятельности газеты «Северокавказский край» в исследуемый период являлось создание «глобального» образа врага, предполагающего трансформацию в массовом сознании устойчивых негативных представлений о государстве противника и его народе. Наряду с этим, по мере развития событий на фронтах, в условиях Юга России стала решаться задача по формированию образа «бытового» врага, исключавшего возможность сохранения сложившихся к этому времени норм общения с местным немецким населением.
4. События в Ставропольской губернии убедительно показывают, что, за редким исключением, здесь доминировал «бытовой» образ врага. Основная масса населения России - крестьяне - была малограмотной и проявляла слабый интерес к событиям, происходившим за пределами ее местожительства. У них превалировало локальное сознание, крестьянство мало волновали проблемы мировой политики. С учетом этого правящая и интеллектуальная элита России стремилась скорректировать образа врага у населения страны в нужном русле и, прежде всего, используя потенциал периодической печати. 5. В своей деятельности «Северокавказский край» использовал традиционный набор средств и методов ведения пропаганды и формирования образа врага, апробироваЕшый прессой Антанты и Четверного союза: манипулирование традиционными символами и стереотипами, мистификация, фильтрация информации о противнике, мифотворчество. С их помощью правительство стремилось воздействовать на коллективные представления населения о немцах, корректируя их в сторону создания образа жестокого и коварного врага.
6. Характер и содержание пропагандистской деятельности «Северокавказского края» вполне соответствовали требованиям и политической конъюнктуре исследуемого периода. По своей направленности она практически не отличались от аналогичных мероприятий в странах союзников. Но, в отличие от них, свою задачу российская пропаганда не выполнила. Причина заключалась не только в экономическом и внутриполитическом кризисе, с которым столкнулась Империя, но и в том, что большинство россиян, и это, прежде всего, относится к крестьянству, не понимало причин и смысла Первой мировой войны.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена актуальностью и остротой рассматриваемой проблемы, новизной научных результатов. Материалы исследования углубляют представление о роли региональных печатных изданий в обеспечении государственного политического курса. Теоретическая значимость работы заключается также во введении в научный оборот новых архивных материалов и в осуществлении комплексного анализа деятельности конкретной газеты по решению вопросов, связанных с формированием образа врага у местного населения.
Практическая ценность исследования состоит в том, что изучение исторического опыта организации и осуществления деятельности печатного органа информации позволяет использовать его элементы в современный период при разработке политических проблем. Основные положения исследования, архивные и справочпо-статистические данные, получившие отражение в работе, могут быть использованы в процессе подготовки к общим и специальным курсам, чтению лекций, проведению практических занятий со студентами вузов, а также при написании учебных пособий и курсов лекций по отечественной и региональной истории.
Апробация и внедрение результатов исследования осуществлены в выступлениях и сообщениях на ежегодных научно-теоретических конференциях, проходивших в 2005-2006 гг.: «Европа и Северный Кавказ в XIX-XX вв.: опыт межкультурпой коммуникации и социокультурной адаптации» (Ставрополь, 28 ноября 2005 г.).; «Факт-событие» в различных дискурсах (Пятигорск, 26-27 марта 2005 г.); «Периодическая печать как источник интеллектуальной истории» (Пятигорск, 28-30 апреля 2006 г.). Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры Отечественной и зарубежной истории Пятигорского государственного лингвистического университета и кафедры социально-гуманитарных наук Пятигорского государственного технологического университета. Материалы исследования нашли применение при выполнении курсовых и дипломных работ по отечественной истории. По результатам исследования опубликовано пять научных статей, общим объемом 3,2 п.л.
Структура диссертации. Предмет, цели и задачи исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, каждая из которых разбита на два параграфа, заключения, примечаний, библиографического списка.
Образ Германии и Австро-Венгрии на страницах «Северокавказского края» в условиях перехода от мирного времени к состоянию войны (январь-июль 1914 г.)
Германия для жителей Северного Кавказа являлась далекой страной, о которой они имели самые смутные представления. Местным жителям было очень трудно составить некий собирательный образ немца или австрийца. Для россиянина начала XX в. идентификация людей по национальному признаку была затруднена ввиду слабого развития этнического самосознания у самих великороссов. Поэтому в пресловутую схему «свой»-«чужой» вкладывался главным образом религиозный критерий. Примерно так же шло разделение людей и внутри Империи, что нашло свое отражение в паспортах Российской империи. Крестьяне, составлявшие основную часть населения региона, знали, что живут в Германии не православные, правда, с трудом понимая, какое имели немцы вероисповедание. Многие из них уже в годы Первой мировой войны, непосредственно сталкиваясь с немецкими солдатами и офицерами, узнавали, что они также христиане и что они тоже верят во Христа. Средний класс и представители высших слоев населения имели о Германии более пространные сведения, черпаемые из научно-популярной литературы и периодики. В массовом сознании жителей Юга России немцы в целом устойчиво ассоциировались с педантизмом, дисциплиной, высоким уровнем развития технологий.
Определенное влияние на восприятие Германии и всего «немецкого» жителями Юга России оказывали местные немецкие колонисты, осевшие на Дону, Кубани, Ставрополье и в Терской области в XIX веке. Они вели по местным меркам «образцово-показательное хозяйство», которое по всем критериям отличалось в лучшую сторону в сравнении с экономическими показателями крестьянских и казачьих хозяйств. Даже своим внешним видом немецкие колонисты выглядели более цивилизованно, их жилища и приусадебные участки были опрятны, чего нельзя было сказать о жилищах большинства местных жителей.
Об Австро-Венгрии познания жителей Юга России были более противоречивы. С одной стороны, они воспринимали империю Габсбургов как государство, в котором немцы и венгры эксплуатировали остальное население. С другой стороны, Дунайская империя ассоциировалась с государством, в котором проживало очень много братьев-славян и с которым в будущем можно будет объединиться. Этот наивный панславизм сознательно поддерживался многими общественно-политическим силами страны. Отсюда напрашивался вывод: Центрально-Восточная Европа явно стоит на пути создания всеславянской империи. Более того, политические бури на Балканах в начале XX века привели к началу формирования устойчивого «образа врага» из Австро-Венгрии в сознании россиян.
Правда, либеральная пресса России, включая и «Северокавказский край», в этом усердствовала меньше. Она прекрасно понимала, что России, прежде всего, были необходимы не внешнеполитические авантюры, а внутренние реформы, которые действительно могли бы преобразовать Империю и вывести ее в ранг великой державы по всем показателям. Тем более у всех еще были свежи воспоминания о дальневосточной авантюре, приведшей Россию к страшному поражению в войне с Японией.
Восточно-Прусская операция 1914 г. и ее последствия в освещении «Северокавказского края»: влияние военного поражения на восприятие противника
Вступление российской армии 17 августа 1914 г. в Восточную Пруссию ознаменовало переход Первой мировой войны для России в активную фазу. Война из абстрактного и далекого понятия становится реальностью для российского обывателя. В этих условиях пропагандистская машина Империи начинает последовательно разрабатывать образ германского и австро-венгерского врага. Пресса России с ведома властей начинает последовательно формировать этот образ. Первоначально никто толком не представлял, как создавать образ врага. Над прессой еще довлели рецидивы мирного времени и первых дней войны. Поэтому российская пресса пошла по пути проб и ошибок. Особенностью пропагандистских кампаний по мере разворачивания войны и роста ожесточенности со стороны противоборствующих сил стало то, что, забывая о приличии, противники активно начинают прибегать к откровенной лжи и дезинформации.
Тот же «Северокавказский край» в одном из первых сообщений о сражении российской и германской армий под Гумбипеном информировал о разгроме трех германских корпусов и начале панического бегства из Восточной Пруссии германских войск и населения. Разумеется, под Гумбиненом этих трех корпусов не было и в помине, как и не было панического бегства.150 Поражение было нанесено 17 корпусу 8-й армии Германии, который потерял около 8 тыс. чел. э Эвакуацию населения германские власти проводили организованно, с присущим германской бюрократии педантизмом армия отступала в полном порядке, оставляя в покидаемых районах одни пепелища. Правда, в штабе 8-ой армии возникли отдельные панические настроения, но в России об этом не знали. В этой мягко сказать, неточности зачастую не следует особо винить журналистов. В основном военные и пропагандистские органы иногда сознательно, иногда также используя слухи и непроверенную информацию, снабжали средства массовой информации такого рода сведениями.
Одновременно воюющие стороны неохотно давали информацию о собственных поражениях. Разгром 1-й и 2- й российских армий в Восточной Пруссии вначале привел к информационному вакууму в стране, несколько дней страна и особенно провинция находилась в полном неведении. Только 29 августа «Северокавказский край», используя «слухи», дал сведения о поражении русской армии.13" Сразу газета попыталась дать свое объяснение произошедшему. По мнению «Северокавказского края», Германия имела самую развитую на континентальной Европе сеть железных дорог, что позволило ей успешно перебрасывать войска с разных фронтов, в данном случае из Франции в Восточную Пруссию. Кроме этого, в Восточной Пруссии российская армия столкнулась с глубоко эшелонированной обороной германских войск и многочисленной крепостной артиллерией. И в завершении отмечалось огромное численное превосходство германской армии над российской.1
Германо-австрийский враг внутри России и за ее пределами в 1915-1917-гг.: «Северокавказский край» в поисках внутренних врагов
Зима 1915 г. снизила накал боевых действий, газеты сообщали о позиционных боях и отдельных вылазках противоборствующих сторон, о росте внутриполитической напряженности в стане врага. В отличие от Юго-Западного фронта, на линии противостояния с Германией не происходило ничего примечательного. Ситуация коренным образом начинает меняться с началом генерального наступления австро-германских войск в мае 1915 г. против России. Первые сообщения о грядущей трагедии звучали вполне буднично, в общем потоке информации. Но уже через несколько дней масштаб трагедии в районе Горлицы стал очевидным. Катастрофа со снабжением российской армией, которую предрекали, но все надеялись, что пронесет, свершилась. Отсюда газета, как и другие российские издания, были буквально завалены публикациями о подавляющем преимуществе врага в артиллерии, и особенно в тяжелой. Все писали о «снарядном», «патронном», «винтовочном» голоде в русской армии, несмотря на давление цензуры. Затем последовала бесконечная череда сданных русскими войсками городов и губерний. Это повергло российское общество в уныние и глубокое разочарование. Пал главный миф, на котором держался оптимизм общества -российская армия оказывается также победима и также не застрахована от военных катастроф. Это был сильный удар по национальному самолюбию русских. Проявлением катастрофы стало прибытие в губернию беженцев, которые рассказывали о враге самые ужасные вещи. Наличие беженцев также обострило социальные проблемы в регионе.
Ответным действием на эти события стала потеря интереса общественности к войне. Объем сводок с фронтов на страницах «Северокавказского края» со второй половины 1915 г. сократился примерно в два раза. На первый план вновь вышли внутрироссийские проблемы. Общество занялось поиском виноватых. Первым врагом стали немцы, проживавшие в России, и не только граждане Германии, но и подданные России, а также подданные империи Габсбургов. Газета меняет свою оценку, в отличие от 1914 г., немецких погромов, новая волна которых прокатилась в мае 1915 г. Это показалось бы немыслимым в 1914 г. для такого либерального издания, как «Северокавказский край», всегда дистанцировавшегося от националистической, черносотенной прессы, который в 1914 г. отличался в целом взвешенностью оценок, происходящих событий даже в условиях войны.
Второй виновник, об этом открыто не писали, но сама логика изложения материала четко показывала, что практически во всех бедах страны виновата1 правящая элита, которая не подготовила Россию к длительной войне, занимаясь «болтовней» и самоуспокоением.
«Северокавказский край» в одном из номеров дал свое видение немецких погромов, произошедших в Москве 27-29 мая 1915 г. (по ст. стилю). Газета обратила внимание, что беспорядки начали не патриоты, а простые рабочие, всегда с подозрением относившиеся к патриотическим манифестациям. Рабочие протестовали против работы на фабриках и заводах Москвы немецких специалистов, после того как предприниматели Москвы отказались удовлетворить требования «рабочих- патриотов». Кстати, сам погром превратился в отвратительное зрелище, далекое от проявлений патриотизма. В результате погрома был убит один эльзасец и четыре женщины, имевшие немецкие фамилии, что само по себе еще не говорило, что они немки. Затем, после погрома фабрик и заводов, «патриоты», круша все на своем пути, включая магазины и частные квартиры (700 объектов было разгромлено - прим. А.А.), добрались до Красной площади, где провели патриотическую манифестацию.
И как же на это отреагировал «Северокавказский край», который громил в 1914 г. за подобные выходки «немецких вандалов» и подчеркивал русскую цивилизованность? На редкость спокойно и даже с пониманием к действиям погромщиков, правда, пока не аргументируя свою позицию. На этот раз уже не было жестких оценок действий погромщиков. Более того, газета полностью оправдала действия властей, не применивших силу для разгона ура- патриотов.3 8
