Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Законодательство о евреях: общегосударственный и региональный уровень
1.1. Российское законодательство о евреях 28
1.2. Правовые аспекты поселения, проживания и передвижения 52 евреев в Сибири
Глава 2. Евреи в социально-экономической жизни Томской губернии
2.1. Социально-демографическая характеристика 71
2.2. Хозяйственная деятельность 90
2.3. Участие в общественно-политической жизни 115
Глава 3. Формы национальной самоорганизации
3.1. Создание и деятельность молитвенных обществ 134
3.2. Общинное самоуправление 156
3.3. Образовательная, культурно-просветительная и благотворительная деятельность
Заключение 204
Список источников и литературы 209
- Российское законодательство о евреях
- Социально-демографическая характеристика
- Создание и деятельность молитвенных обществ
Введение к работе
Россия всегда являлась полиэтничным и мультикультурным государством, и каждый регион страны, включая Сибирь, уникален. Региональная специфика, в значительной мере, обусловлена этнонациональной структурой населения. Эта особенность формируется исторически, преломляясь в традициях и мировоззрении, в экономике и культуре. Сегодня, когда обостряется ксенофобия, национальные конфликты и противоречия, предметом специальных научных разработок становятся межнациональные отношения, судьбы больших и малых этносов, как в дореволюционной, так и в современной России. Кроме того, в последнее десятилетие усилился интерес к своему прошлому у представителей этнических меньшинств, в том числе евреев. История сибирского еврейства, проживавшего вне черты оседлости, в отрыве от основной массы еврейского населения, отличалась своеобразием и требует дальнейшего рассмотрения. В этой связи интересна судьба еврейских общин Томской губернии второй половины XIX - начала XX вв. Несмотря на то, что в Сибири интенсивно протекали ассимиляционные процессы, отмечались вспышки антисемитизма, еврейские общины были гарантом сохранения национальной идентичности. Без осмысления этого периода сложно говорить о понимании истории российских евреев.
Изучение региональной истории евреев имеет общенаучное значение. В течение многих десятилетий в силу политических и идеологических причин круг проблем, связанных с историей евреев в России, их ролью в экономике, политике и социокультурной жизни был исключен из научного обсуждения. Региональные исследования практически отсутствовали. До настоящего времени попыток комплексного исследования жизни евреев в Томской губернии не предпринималось, хотя во второй половине XIX - начале XX вв. здесь сосредотачивалась значительная часть сибирского еврейства, которая играла заметную роль в жизни региона. Восполнение информационных пробелов в судьбе томских евреев не только откроет новый пласт еврейской истории, но и позволит лучше понять такие явления, как диаспоральность, проблемы национальных меньшинств, межэтническое взаимодействие и национальная политика.
4 Проблема жизнедеятельности евреев в России и ее отдельных регионах имеет также общественно-политическое звучание. Взаимоотношения этого этноса и власти во все времена имели специфический характер: от ассимиляции, русификации и в некоторой степени эмансипации евреев до их сегрегации. Евреи являются классическим примером жизнедеятельности этнического меньшинства в инонациональном окружении, и потому обращение к их истории позволяет рассмотреть механизмы взаимодействия этнических и конфессиональных меньшинств друг с другом, с принимающим обществом и государством.
На данном этапе нельзя говорить о значительной разработанности заявленной проблемы. Обширный и интересный сибирский материал мало изучен и введен в научный оборот. Устойчивой базой исследования является богатая историографическая традиция о еврействе, существовавшая в дореволюционной России.
В отечественной историографии проблемы жизнедеятельности евреев в России и Сибири можно выделить три основных периода - дореволюционный (80-е гг. XIX в. - 1917 г.), советский (1917 - 1980-е гг.) и постсоветский (с начала 1990-х гг.). Эти периоды существенно различаются, прежде всего, разнообразием и широтой охвата тем и подходов. В то же время для дореволюционной и постсоветской историографии характерно тесное тематическое переплетение, обусловленное возрождением прерванной в советское время традиции изучения «еврейского вопроса».
Многочисленные дореволюционные исследования были неоднородны и разноплановы. Изначально они носили «оборонительный» характер, так как в России 80-е гг. XIX в. были отмечены всплеском антисемитизма и, как следствие, еврейскими погромами. В философских работах Н. Бердяева, В. Соловьева, С. Булгакова, Ф. Достоевского еврейская проблема рассматривалась в контексте христианского мировоззрения, в русле обсуждения природы антисемитизма и противодействия ему1. В публицистике еврейская проблема раскрывалась в
1 Бердяев Н. Национализм и антисемитизм перед судом христианского сознания // Русская мысль. 1912. №2. С. 125-141; Булгаков С. Расизм и христианство // Тайна Израиля. СПб., 1993. С. 352-406; Достоевский Ф.М. Дневник писателя за 1887 год // Поли. собр. соч. в 30-ти тт. Т.25. Л., 1983. С.74 - 92; Карсавин Л.П. Россия и евреи // Тайна Израиля. СПб., 1993. С. 406-431; Соловьев B.C. Национальный вопрос в России // Собрание сочинений в 8-ми тт. T.5. СПб., 1883. С. 551-560; Он же. Евреи и их нравоучение // Северный вестник. СПб,
5 контексте национального вопроса в России: рассматривались пути решения «еврейского вопроса» в рамках империи, обсуждалась идея равноправия евреев в России, проблемы сохранения еврейской идентичности, разные стороны еврейского быта и многое другое1. Историко-юридические труды были посвящены выявлению политики имперской России по отношению к евреям2. Необходимость этих публикаций была вызвана запутанностью и неопределенностью правового статуса российских евреев. Значимость подобных исследований определяется, прежде всего, тем, что разрозненные законы, циркуляры и распоряжения в отношении российских евреев были собраны в единые тематические сборники. Кроме систематизации материала, авторы показывали динамику законодательства, разъясняя вносимые в него изменения.
Отдельный пласт исследований был посвящен истории российского еврейства. Начало собственно исторических исследований было положено в 1880-х гг. С.А. Бершадским, который первым осуществил научный прорыв в этой области. Им было собрано, подготовлено к печати и издано более двух тысяч документов по истории евреев из Виленского, Киевского, Минского и других архивов, вошедших в состав таких знаменитых публикаций, как «Материалы для истории евреев в юго-западной России и Литве»3. Особое место в группе еврейских историков дореволюционного периода принадлежит Юлию Гессену и Семену Дубнову. Ю. Гессен был основателем такого направления в историографии, как русская история евреев. В его работах акцентировалось внимание на внешних факторах из жизни еврейского населения: взаимоотношениях с государством и принимающим сообществом, на
1881. №8. С.230-236; Он же. Текст протеста против антисемитического движения власти // Письма B.C. Соловьева. Т. I - II. СПб., 1908 и др.
1 Елпатьевский С. Еврейский вопрос // Русское богатство. 1913. №4 С. 348-359; Житловский X. Мысли об
исторических судьбах еврейского народа. М., 1887; Ковалевский К. Как решен был на Западе еврейский
вопрос // Вестник Европы. 1909. №9. С. 150-156; Леонидов Л.А. Сцены из еврейского быта. СПб., 1876;
Медем В. Еврейский вопрос в России // Вестник Европы. 1911. С. 171-185; Михайлов Н. Официальный
национализм и евреи // Наша заря. 1910. №56. С. 123-131; Марголин М.М. Основные течения в истории
еврейского народа. СПб., 1900 и др.
2 Гессен И.В., Фридштейн В.Е. Сборник законов о евреях с разъяснениями по определениям
Правительствующего Сената и циркулярам министерств. СПб., 1904; Гимпельсон Я.И. Законы о евреях.
Систематический обзор действующих законоположений о евреях. СПб., 1914 - 1915; Леванда В. Полный
хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев, от Уложения Алексея Михайловича до
настоящего времени, 1649-1873. СПб., 1874; Мыш М.И. Руководство к русским законам о евреях. СПб.,
1904; Оршанский И. Русское законодательство о евреях. СПб., 1872 и др.
3 См.: Ганелин Р.Ш., Кельнер В.Е. Проблемы историографии евреев в России. 2-ая половина XIX века - 1-ая
часть XX века // Евреи в России. Историографические очерки. 2-ая половина XIX века - XX век. М., 1994.
С. 185.
проблемах антисемитизма . Гессен одним из первых предпринял попытку воссоздать полную историю русских евреев, основываясь на широком круге источников. С. Дубнов - сотрудник русско-еврейского журнала «Восход» и основатель журнала «Еврейская старина», придерживался другого подхода в исследовании еврейства. Он изучал еврейскую историю в России2. К началу 1890-х гг. Дубнов сформулировал собственную концепцию мировой истории евреев и истории евреев в России, основанную на анализе внутренней жизни евреев, особенно подчеркивая значимость исследований по истории иудаизма, еврейской духовности, культуры и науки3. Центральной темой его работ была еврейская община с самоуправлением как доминантным фактором жизни евреев в диаспоре. Дубнов считал знание истории одним из компонентов сохранения идентичности еврейского народа. При этом он рассматривал российских евреев как неотъемлемую часть мирового еврейства.
В конце XIX - начале XX вв. стали появляться работы, посвященные отдельным аспектам жизнедеятельности евреев в России, в частности, экономической стороне еврейского вопроса4. Исследователи отмечали положительный вклад еврейских предпринимателей в развитие торговли, промышленности и земледелия. В дореволюционной историографии поднимались также проблемы еврейского школьного и высшего образования5. Публиковались исследования, раскрывавшие разные аспекты еврейского просвещения. Так, в 1896 г. был издан развернутый очерк Л.М. Брамсона, давшего периодизацию истории еврейского образования6. В 1909 г. была опубликована монография П.С. Марека, в которой автор пытался показать, как на протяжении нескольких десятков лет в еврейской среде шла борьба между сторонниками религиозного и светского образования7. Вскоре в свет вышла работа И.М. Чериковера об истории еврейского
' См.: Гессен Ю. История еврейского народа в России. М., 1993; Он же. О жизни евреев в России. СПб., 1906.
2 Подробнее см.: Ганелин Р.Ш., Кельнер В.Е. Указ. соч. С. 185-199.
3 Дубнов С. Новейшая эволюция еврейской национальной идеи в современных государствах Австро-
Венгрии, России, Германии. СПб., 1910; Он же. Об изучении истории русских евреев и об учреждении
русско-еврейского исторического общества. СПб., 1891; Он же. Введение в историю хасидизма // Восход.
1888. Кн. 1-3 и др.
4 Алексинский Г. Экономические итоги антисемитизма в России // Современный мир. 1913. №10; Бланке
P.M. Роль еврейского поселения в экономической жизни России // Вестник Европы. 1909. №4; Никитин В.Н.
Евреи-земледельцы. СПб., 1887; Бруцкус Б.Д. Экономическое положение евреев и война // Русская мысль.
1915. №4.
5 Толстой И.И. Факты и мысли. СПб., 1907.
6 Брамсон Л.М. К истории начального образования евреев в России. СПб., 1896.
7 Марек П.С. Очерки по истории просвещения евреев в России (Два воспитания). М., 1909.
7 просветительного движения в России в 60-х - 80-х гг. XIX в.1 Главным образом, здесь была отражена история борьбы различных течений в еврейском обществе по проблемам соотношения религиозного и светского образования.
Особенностью дореволюционной еврейской историографии было то, что основной акцент делался на проблемы евреев, проживающих в черте оседлости, а жизнь еврейского населения, разбросанного по всей территории империи, оставалась вне сферы интересов историков, правоведов и публицистов. Обсуждение тех или иных сюжетов из жизни сибирских евреев было исключением из сложившейся традиции. Можно выделить лишь несколько работ, специально посвященных изучению этого вопроса2. Проблемы правового положения евреев в Сибири проанализировал публицист и историк Г.А. Белковский, который подготовил сборник законов о сибирских евреях3. В традиционном для того времени стиле (систематизация и комментарии) он выявил специфику российского законодательства применительно к сибирскому региону. Наряду с этим автор дал общую краткую характеристику особенностей экономической деятельности, а также культурно-психологического статуса сибирских евреев. Не меньшее значение для современных исследователей имеют обзорные работы Т. Тихонова и Ю. Островского, который, путешествуя по Сибири, собрал интересный материал о жизни местных евреев. Авторы описали историю поселения евреев в Сибири, формирование еврейских общин, особенности еврейского быта и взаимоотношений с принимающим сообществом4. Однако и они больше внимание уделяли особенностям правового статуса евреев в Сибири, подчеркивая определяющую роль в их жизни законодательства. Значимость еврейской проблематики отчетливо видна в крупномасштабном исследовании С. Максимова «Сибирь и каторга», где отдельные разделы посвящены истории еврейской ссылки и деятельности еврейских поселенцев в Сибири5.
1 Чериковер И.М. История общества распространения просвещения между евреями в России (культурно-
общественные течения в русском еврействе) 1863-1893 Т.1. СПб., 1913.
2 Бакштановский И.О. О юридических положениях сибирских евреев // Русский еврей. 1883. №25; Слиозберг
Г.Б. Записка по вопросу о правах евреев на переезд и постоянное пребывание в Сибири. СПб., 1896.
3 Белковский Г. А. Русское законодательство о евреях в Сибири. СПб., 1905.
4 Островский Ю. Сибирские евреи. (Очерк правового, экономического и культурного положения). СПб.,
1911; Тихонов Т.И. Сибирские евреи их права и нужды // Сибирские вопросы. 1905. №1; Он же. Еврейский
вопрос в России и Сибири. СПб., 1906.
5 Максимов С. Сибирь и каторга. 3-е изд. СПб., 1891.
8 Особо следует отметить работу журналистов и общественных деятелей того времени В. Войтинского и А. Горнштейна «Евреи в Иркутске»1. Книга была написана и издана по инициативе Иркутского еврейского хозяйственного правления, функционировавшего в еврейском молитвенном доме, при поддержке Иркутского отделения «Общества для распространения просвещения между евреями России». В работе рассматривается история формирования и существования еврейской общины: анализируются пути проникновения евреев в Сибирь, особенности правового положения евреев в Сибири, взаимоотношения государства и еврейской общины, хозяйственная и общественная деятельность еврейского населения Иркутска. Эта работа построена на широком круге источников. Повествование об иркутских евреях подкреплено фактическим материалом по истории еврейских общин соседних губерний, в том числе Томской. Изобилие статистических данных, сравнительные характеристики и воспоминания старожилов позволяют говорить о материалах исследования Войтинского и Горнштейна как о важном источнике и для современного научного исследования.
Характеризуя в целом содержание публикаций 80-х гг. XIX в. - 1917 г., можно сказать, что они дают большой теоретический и фактический материал, позволяющий проследить изменения в правовом статусе евреев в России и Сибири, пути проникновения евреев в Сибирь, формирование мест компактного проживания и др. Работы дореволюционных авторов позволяют нам рассмотреть направления деятельности евреев в сфере экономики, культуры, просвещения и еврейского школьного образования, а также выявить разные взгляды на еврейскую проблему, оценку антисемитской политики российского правительства философами, учеными, правоведами, публицистами и общественными деятелями того времени. Издание специальных работ о евреях в Сибири свидетельствовало о появлении определенного интереса к региональной истории.
Советский период в историографии (1917 - 1980-е гг.) можно условно разделить на два этапа: 1917 г. - начало 1920-х гг. и 1925 - 1980-е гг. Первый этап отличается существованием относительно слабо идеологизированной русско-еврейской историографии. В начале 20-х гг. XX в. исследования по еврейской проблематике продолжались: переиздавались работы Ю. Гессена, работал
1 Войтинский B.C., Горнштейн А.Я. Евреи в Иркутске. Иркутск, 1915.
9 Еврейский университет в Петрограде (открытый в 1918 г.), круг тем расширялся, открывались новые, недоступные прежде источники. В Москве в 1919-20-е гг. 3. Гринбергом и Ґ.Я. Красным-Адмони с разрешения наркома просвещения А.В. Луначарского были учреждены три архивные комиссии. Первая комиссия разрабатывала проблему обвинения евреев в ритуальных убийствах, вторая поднимала тему еврейских погромов, третья изучала историю еврейских школ. Была также создана библиографическая комиссия для продолжения издания библиографической литературы о евреях1. Однако уже тогда наметилось противостояние двух подходов: традиционного (всестороннего) и нового -революционно-пролетарского (классового).
С 1919 по 1923 г. с некоторыми сложностями были опубликованы результаты работы комиссий: «Материалы для истории еврейских погромов в России» Т.1. и «Казенные еврейские училища в России». Но в 1925 г. Петроградский Еврейский народный университет был закрыт. Еврейская историческая школа, развивавшаяся при университете, была обвинена в отстраненности от культурной революции и продолжении традиций «старой С.-Петербургской общественности»2. На этом период всестороннего изучения еврейской истории в России закончился. Исследования перешли из области науки в область идеологии.
Второй этап, 1925 - 1980-е гг., характеризуется значительным сужением тематического диапазона и жесткой идеологизированностью публикуемых работ. С этого времени акцент в еврейской истории ставится на изучение еврейского рабочего и революционного движения . В исследованиях тех лет не было места проблемам внутренней жизни еврейских общин. В эти годы появились немногочисленные работы по истории антисемитизма4. Поводом для публикации этих трудов послужили вспышки антисемитизма в годы гражданской войны,
1 Ганелин Р.Ш., Кельнер В.Е. Указ. соч. С. 216.
2 Кальмина Л.В., Курас Л.В. Еврейская община в Западном Забайкалье (60-е годы XIX века - февраль 1917
г.). Улан-Удэ, 1999. С.7.
3 Бухбиндер Н.А. История еврейского рабочего движения в России. Л., 1925; Он же. Еврейские
революционные кружки 80-х и начала 90-х гг. // Еврейская летопись. Сб. 1. Пг.-М., 1923; Рафес М. Очерки
по истории еврейского рабочего движения. М.-Л., 1929; Он же. Первая русская революция и еврейские
рабочие //1905. Еврейское рабочее движение. М.-Л., 1928 и др.
Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М., 1929; Лозинский С.Г. Социальные корни антисемитизма. М., 1929.
10 которые необходимо было объяснить. В 70 - 80-е гг. XX в. особое внимание уделялось истории сионизма в России как буржуазного националистического движения. Авторы раскрывали его «вредное» влияние1. В этот же период появились региональные исследования по истории сионистских организаций в Сибири и Забайкалье в годы революции и гражданской войны2. В 1980-х гг. вышли в свет общероссийские3 и региональные4 работы о деятельности партии «Бунд», содержащие обширный фактический материал о появлении бундовских организаций, в том числе в Сибири, их количестве и месте в общероссийском социалистическом движении. Кроме того, появились отдельные работы, посвященные развитию национального школьного образования в Сибири. Особый интерес представляют статьи Ф.Ф. Шамахова, который рассматривает историю дореволюционной еврейской школы в Сибири и, в частности, в Томске5.
В целом период с 1925 до конца 1980-х гг. не принес новых исследований по истории еврейских общин в России. Изучались отдельные стороны жизни евреев в России и ее регионах, но вклад исследователей ограничивался узко идеологизированными рамками. Советских ученых в большей степени интересовали сюжеты, связанные с развитием еврейского рабочего движения и деятельностью еврейских политических партий. Точечные этнографические исследования, проводившиеся, например, в Тбилиси грузинскими евреями, прекратились, не успев развернуться6. В результате, в советское время была
1 Востоков Л. Антинародная деятельность сионистов в царской России // Вопросы истории. 1973. №3;
Евсеев Е.С. Из истории сионизма в царской России // Вопросы истории. 1973. №5 и др.
2 Нейтман М.Л. Антисоветская деятельность сионистских организаций Забайкалья в 1917 - 1922 гг. //
Забайкальский краеведческий ежегодник. Чита, 1967. №1; Нам И.В. Контрреволюционная деятельность
сионистов в Сибири в период Октября // Вопросы гуманитарных наук в исследованиях молодых ученых.
Томск, 1980; Наумова Н.И. К вопросу о взаимоотношениях колчаковского правительства и сионистов в
Сибири // Великий Октябрь и социалистические преобразования в Сибири. Новосибирск, 1987.
3 Червякова М. Ленин о Бунде // Непролетарские партии и организации национальных районов в России в
Октябрьской революции и гражданской войне. М., 1980; Шестак Ю.И. Борьба большевистской партии
против национализма и оппортунизма Бунда. М., 1980.
4 Нам И.В. Сибирские организации Бунда в 1917 г. // Вопросы истории общественно-политической жизни в
Сибири периода Октября и гражданской войны. Томск, 1982 и др.
5 Шамахов Ф.Ф. Школы дореволюционного Томска (с 60-х гг. XIX века до свержения самодержавия в
России // Ученые записки ТГПИ. Т. 21. Томск, 1954. С. 5-106; Он же. Народное образование в Сибири в
конце XIX - начале XX века//Ученые записки ТГПИ. T.15. Томск, 1956. С. 3-103; Он же. Нерусская школа в
Западной Сибири в период между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907-1917) // Ученые
записки ТГПИ. Т. 20. Томск, 1961. С. 50-66.
6 См.: Кальмина Л.В. Еврейские общины Восточной Сибири (середина XIX в. - февраль 1917 года). Улан-
Удэ, 2003. С. 8.
прервана богатая дореволюционная историографическая традиция, освещавшая разные стороны жизнедеятельности евреев в России.
Отсутствие литературы о евреях в советской историографии отчасти было компенсировано западными исследователями. Работы ученых из США, Германии и Израиля были направлены на изучение истории евреев в досоветской России. Анализировались такие важные сюжеты из жизни российского еврейства, как еврейское просветительное движение Таскала, хасидизм, законодательство о евреях в России, взаимоотношения евреев с властью, еврейские погромы и многое другое. В 1964 г. вышла монография С. Барона, охватывающая историю русского и советского еврейства. Его работа была первым опытом анализа истории евреев Советского Союза1. Неотъемлемой частью современной зарубежной историографии российского еврейства являются дебаты о природе процесса модернизации у евреев и роли в этом процессе парадигмы кризиса. По мнению таких ученых, как Б.Натанс и Д.Франкель, кризис, переживаемый евреями во время ломки кагальных отношений подорвал основы традиционной еврейской общины. Кризис во время еврейских погромов, выселения евреев из прифронтовой полосы в период Первой мировой войны и затем революционные потрясения стали причиной многих новых процессов не только в российском, но и восточноевропейском еврействе2. Интерес представляет также работа Р. Сэмюэлс «По тропам еврейской истории»3. Автор рассматривает проблемы еврейства в разных странах мира, в том числе в России. Особое внимание уделяется истории просветительного и национального движения.
Известный вклад в изучение истории евреев России и Сибири внес историк из ФРГ А.Каппелер, который на основании многочисленных источников выявил специфику национальной политики российского государства с XVT в. до 90-х гг. XX в. Немало внимания в исследовании уделено политике российского правительства в отношении еврейского населения4. Автор отмечает характерный
1 См.: Локшин А.Е. Современная зарубежная историография российского еврейства XVIII-начала XX вв.
Взгляд из России // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока. Материалы III региональной
научно-практической конференции. Красноярск, 2002. С. 3-9.
2 Локшин А.Е. Парадигма кризиса в зарубежной историографии российского еврейства // Евреи Сибири и
Дальнего Востока: история и современность. Материалы IV региональной научно-практической
конференции. Красноярск - Биробиджан, 2003. С. 3-7.
3 Сэмюэлс Р. По тропам еврейской истории. Израиль, 1993.
4 Каппелер А. Россия - многонациональная империя. Возникновение. Развитие. Распад. М., 1996.
12 признак еврейства - принадлежность к предпринимательскому меньшинству, занимавшемуся ростовщичеством, торговлей и ремеслом. По его мнению, евреи осуществляли важные посреднические функции в государственной экономике и способствовали развитию промышленности. Каппелер особо выделяет проблему антисемитизма, как фактор, ограничивающий возможность евреев интегрироваться во все сферы социально-экономической жизни. Не меньшее значение имеют обобщающие труды зарубежных ученых о природе, истории и теории национализма, в том числе антисемитизма1. Все эти работы позволили расширить представления о «еврейском вопросе» в России.
На рубеже 80 - 90-х гг. XX вв. в России началось возрождение еврейской историографии. Исследования вновь становятся разноплановыми в тематическом, проблемном и хронологическом отношении. Появление еврейских культурных обществ и еврейских университетов в Москве и Санкт-Петербурге, ставших крупнейшими исследовательскими центрами, способствовало медленному восстановлению исторической традиции2. Сегодня интерес к проблеме устойчив, и это отражается на развитии историографии - переиздаются с соответствующими комментариями лучшие произведения С. Дубнова, Ю. Гессена, С. Гинзбурга, С. Цинберга и других ученых, философов и публицистов прошлого3. Вновь поднимаются вопросы, связанные с историей иудаизма, еврейским просвещением, участием евреев в социально-экономической жизни России и другие. Интерес представляют материалы этнографических научных чтений «Этнография Петербурга-Ленинграда», в рамках которых были опубликованы материалы о деятельности петербургских евреев4. Кроме того, выявляются не введенные в научный оборот источники по еврейской истории, и это активизирует появление новых исследований. В начале 90-х гг. были изданы первые историографические
1 Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003; Смит Э.
Национализм и модернизм. М., 2004.
2 В начале 90-х гг. стал издаваться «Вестник Еврейского университета в Москве», на страницах которого
публикуются разнообразные материалы, в том числе исторического характера.
3 Зомбарт В. Буржуа. М., 1994; Каутский К. Происхождение христианства. М., 1990; Тайна Израиля.
«Еврейский вопрос» в русской религиозной мысли конца XIX -первой половины XX вв. СПб., 1993.
4 Вартанов Ю.А. Некоторые данные о быте петербургских евреев в 70-х гг. XIX века на страницах газеты
«Гамелиц» //Этнография Петербурга-Ленинграда. Л., 1987. С. 50-56.
13 работы, закладывающие основу для будущих исследований1. Большое значение имеют новые энциклопедические издания по истории российских евреев2.
Историки и правоведы возвращаются к вопросам правового положения евреев в России. В продолжение дореволюционной историко-юридической традиции, начатой И. Оршанским, М. Мышем, Е. Левиным и другими, современные ученые предлагают свою классификацию российского законодательства о евреях. Это дает возможность проследить значение того или иного закона в жизни еврейского населения и отчетливо свидетельствует о непоследовательности и противоречивости политики государственной власти в отношении евреев. Так, Л. Кальмина и Л. Курас подчеркивают важность работ российского ученого Д. Раскина, который одним из первых классифицировал российское законодательство по еврейскому вопросу, выделив три основные группы: узаконения и распоряжения, облегчающие положение евреев или предоставляющие им определенные льготы при проведении в жизнь особо жестоких распоряжений (40 % от общего числа законов о евреях в России); узаконения и распоряжения, ограничивающие права евреев и усиливающие их гражданское неравноправие (38 %); постановления, вносящие регламентацию в уже существующие нормы и административные распоряжения, не определяющие политику в отношении евреев (22 %)3.
Современные исследователи предлагают новую систематизацию законодательства. В.П. Желтова на основе анализа законов прослеживает развитие правовых норм о российских евреях со времени их появления в империи до 1917 г.4 Она рассматривает в хронологическом порядке эволюцию правового положения евреев в разных областях общественной жизни - ужесточение или ослабление законодательства, ведение некоторых элементов равноправия в 1905 г. и отмену всех ограничений в 1917 г. А.А. Гольденвейзер иначе подходит к вопросу, выявляя систему правовых ограничений российских евреев путем выделения проблемных
История евреев в России. Проблемы источниковедения и историографии. СПб., 1993; Евреи в России. Историографические очерки 2-я половина XIX века - XX век. М., 1994; Сибирский еврейский сборник. №1. Иркутск, 1992; Сибирский еврейский сборник. №2. Иркутск, 1996 и др.
2 Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, 1994. Т. 1 - 7.
3 Кальмина Л.В., Курас Л.В. Указ. соч. С. 19.
4 Желтова В.П. Правовое положение евреев в Российской империи // Призвание историка. Проблемы
духовной и политической истории России. Сборник статей. М., 2001. С.75-98.
14 блоков . Он анализирует области жизнедеятельности, в которых ущемлялись права евреев - право проживания и перемещения по территории империи, право на образование, участие в избирательных компаниях и другое. Введение новых классификаций и систематизации законодательства с опорой на дореволюционную историческую традицию позволяет лучше раскрыть суть проблемы.
Обобщающим трудом о российских евреях является работа А.И. Солженицына «Двести лет вместе», изданная в двух частях . Автор впервые рассматривает историю евреев в России, ее этапы, начиная с XVII в. и до наших дней, подчеркивая переплетенность судеб русского и еврейского народов в рамках одного государства. В первой части Солженицын анализирует имперскую политику по «еврейскому вопросу», выделяя период правления Александра I, Николая I и Александра II, когда был принят ряд основополагающих законов о евреях. Здесь же прослеживается история зарождения и развития сионизма в России. Во второй части повествуется о жизни евреев в Советском и современном Российском государстве.
На данном этапе история евреев активно разрабатывается в региональном разрезе. Появляются исследования о евреях Средней Азии, Украины и Белоруссии3, европейской части России4, Сибири, Дальнего Востока и Западного Забайкалья5. В сфере внимания ученых - еврейская община с ее институтами. Но в большинстве случаев историки обращаются к общине в контексте других проблем, таких как диаспоральность, торговые меньшинства, отношения этносов и власти, религиозная, экономическая и культурная деятельность еврейского населения
1 Гольденвейзер А.А. Правовое положение евреев в России // Книга о русском еврействе от 1860-х гг. до революции 1917 г. Минск, 2002.С.115-157.
Солженицын А.И. «Двести лет вместе» (1795-1995) Ч.І. М., 2001; Он же. «Двести лет вместе» (1795-1995) Ч.И. М., 2002.
3 Евреи в Средней Азии в прошлом и настоящем: экспедиции, исследования, публикации // Труды по
иудаике: история и этнография, вып. 4. СПб., 1995; Хонигсман Я.С. Евреи Украины (Краткий очерк
истории). Киев, 1992; Иоффе Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси. Краткий научно-популярный очерк.
Минск, 1997.
4 Натане Б. За чертой: евреи, русские и «еврейский вопрос» в Петербурге (1855 - 1880) // Вестник
еврейского университета в Москве. 1994. №2. С. 18-32; Очерк истории евреев Оренбуржья в XIX -начале XX
вв. Оренбург, 1996.
5 Кальмина Л.В., Курас Л.В. Еврейские общины в Бурятии в конце XIX - начале XX вв. // Историческое,
культурное и природное наследие (Состояние, проблемы, трансляция). Вып.1. Улан-Удэ, 1996; Мучник
Ю.М. Очерки «Из истории евреев в досоветской Сибири» (по материалам Томской губернии). Томск, 1997;
Романова В.В. Евреи на Дальнем Востоке России (II пол. ХІХвека -1 четв. XX в.). Хабаровск, 2000.
15 Сибири1. Продолжением разработки еврейской проблематики можно считать появление в 1999 г. журнала «Диаспоры». Наряду с методологическим осмыслением феномена диаспоральности в журнале публикуются отдельные статьи, посвященные истории евреев в России и Сибири. Так, в 2000 г. главной темой третьего номера стали «Российские евреи»2. Защищаются диссертации, раскрывающие разные стороны жизни евреев в Сибири3.
Важную роль в еврейской историографии сыграли конференции по иудаике, проводимые под эгидой Центра преподавания и изучения иудаики «Сефер» в Москве, и конференции Института еврейских исследований в Киеве. В последние годы все большее значение приобретают региональные исследования по истории евреев Сибири и Дальнего Востока. Этому посвящены ежегодные региональные научно-практические конференции «История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока», проводимые с 2000 г. Институтом социальных и общинных работников Сибири и Дальнего Востока при поддержке благотворительного фонда «Джойнт». Результаты исследований публикуются в одноименных сборниках материалов конференций и сборниках научных статей4. Одним из итогов развития региональной историографии стало издание библиографических указателей отечественной литературы д^вреях в Сибири5. Впечатляющие объемы проводимых исследований позволяют говорить о формировании сибирской школы иудаики6.
1 Дятлов В. Диаспора: попытка определится в понятиях // Диаспоры. 1999. №1. С.8-24; Он же. Современные
торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта? М, 2000; Батаева Т.В. Национальные
диаспоры в России и за рубежом в XIX - XX вв. // Отечественная история. 2002. № 2. С. 175-178; Пинигина
Ю. Меньшинства и власть: стремление к сосуществованию? (Опыт еврейской общины дореволюционного
Иркутска) // Вестник Евразии. 2000. №4; Мучник Ю. Религиозная жизнь сибирских евреев в XIX столетии
(по материалам Томской губернии) // Диаспоры. 1999. №1. С. 58-75; Гончаров Ю. Еврейское купечество
Западной Сибири во второй половине XIX - началеХХ вв. // Диаспоры. 2000. №3. С Л 55-173 и др.
2 Кальмина Л. Евреи в Западном Забайкалье: поиск экономических ниш (вторая половина XIX - начало XX
в.) // Диаспоры. 1999. №1. С. 104-115; Там же. Рабинович В. Евреи дореволюционного Иркутска: наброски к
портрету. С.77-104; Там же. Членов М. Еврейство в системе цивилизаций (постановка вопроса). С.34-57;
Там же. Юхнева Н. Между традиционализмом и ассимиляцией (о феномене русского еврейства). С. 160-179.
3 Кальмина Л.В. Еврейская община в Западном Забайкалье (60-е годы XIX века - февраль 1917 г.). Улан-
Удэ, 1998; Савиных М.Н. Законодательная политика российского самодержавия в отношении евреев во
второй половине 19-начале 20 вв. Томск, 1999.
4 Евреи в Сибири. Томск 2000; История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока. Материалы I
региональной научно-практической конференции. Томск, 2000; История еврейских общин Сибири и
Дальнего Востока. Материалы II региональной научно-практической конференции. Красноярск-Иркутск,
2001; Очерки истории еврейских общин Сибири и Дальнего Востока (XIX - начало XX вв.). Красноярск,
2001 и др.
5 Кальмина Л.В., Курас Л.В. Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке. Библиографический указатель
отечественной литературы. Красноярск, 2001; Кальмина Л.В., Курас Л.В., Немчинова Т.И. Евреи Сибири и
Дальнего Востока. Библиографический указатель литературы на русском языке. Красноярск, 2004.
6 Локшин А.Е. Современная зарубежная историография российского еврейства ... С.8.
Исследования сибирских ученых постепенно переходят на более высокий уровень, перерастая из статей в монографии. Отдельно следует отметить тематические работы обобщающего характера. В частности, монографию Л. Кальминой «Евреи Восточной Сибири: «духовная территория» (середина XIX века - 1917 год.)»1. В этой работе на основе обширных источников рассматривается история становления и развития в Восточной Сибири еврейской общины и ее институтов - синагог, духовных и хозяйственных правлений и их деятельность. Как основополагающий принцип еврейской идентичности автор рассматривает религиозность. Л. Кальмина характеризует еврейскую колонию Восточной Сибири как единую патриархальную семью, защищавшую своих членов от чуждого внешнего мира. Однако, на наш взгляд, при изучении еврейских общин целесообразнее рассматривать локальные общины как самостоятельных участников религиозной и общественной жизни. Каждая община отличалась большим своеобразием в плане внутренней организации религиозной и хозяйственной деятельности. Существенно различался уровень внутренней самоорганизации в городских и сельских общинах. Кроме того, зачастую даже внутри локальной общины не было единства из-за социальной и статусной расслоенности, идейных противоречий.
Интересный подход к изучению евреев в Сибири избрал В. Рабинович. Его книга «Евреи дореволюционного Иркутска: меняющееся меньшинство в меняющемся обществе» посвящена проблемам формирования и жизнедеятельности еврейской общины Иркутска со второй половины XIX в. до революционных потрясений 1917 г.2 Здесь история евреев рассматривается через призму теории предпринимательских меньшинств. Автор уделяет большое внимание специфике экономической деятельности евреев в Сибири. При этом В. Рабинович не ограничивается лишь аспектами хозяйственной адаптации, выявляя внутренние проблемы еврейской общины, а также роль и место еврейской колонии в общественной жизни региона.
1 Кальмина Л. Евреи Восточной Сибири: «духовная территория» (середина XIX века - 1917 год.).
Красноярск, 2002.
2 Рабинович В. Евреи дореволюционного Иркутска: меняющееся меньшинство в меняющемся обществе.
Красноярск, 2002.
17 В контексте взаимоотношений евреев и власти сделано исследование В. Романовой «Власть и евреи на Дальнем Востоке России: история взаимоотношений (вторая половина XIX в. - 20-е годы XX в.)»1. Работа была подготовлена на основе многочисленных неопубликованных источников региональных, центральных российских и зарубежных архивов. История взаимоотношений еврейского населения и государства на Дальнем Востоке впервые стала объектом самостоятельного изучения. Одновременно автором рассматривается история еврейской общины Харбина, основанной дальневосточными евреями, преимущественно выходцами из Российского государства.
Расширяются географические и хронологические рамки исследований, выявляется новая проблематика. Так, в монографии И.В. Нам и Н.И. Наумовой «Еврейская диаспора Сибири в условиях смены политических режимов (март 1917
- февраль 1920 гг.)» впервые рассматривается проблема функционирования
институтов еврейской диаспоры в Сибири в условиях смены политических
режимов: Временного правительства, советской власти, «демократической
контрреволюции», колчаковского режима. Авторами также поднимается проблема
сохранения национальной и религиозной идентичности евреев2.
Происходит и тематическое расширение исследований. В центре внимания оказываются отдельные исторические личности. Например, в библиографическом очерке СП. Звягина прослеживается жизнь и деятельность министра юстиции Г.Б. Патушинского3. Издаются документально-публицистические работы, в частности, книга томского журналиста В. Юшковского «Жернова. События и судьбы века минувшего», где в контексте анализа сталинских репрессий автор рассказывает о судьбах томских евреев4.
Особый интерес представляет хроника конфессиональной, культурной, политической жизни этнических меньшинств Томской губернии5. «Хроника», составленная на основе широкого круга архивных документов и материалов
1 Романова В. Власть и евреи на Дальнем Востоке России: история взаимоотношений (вторая половина XIX
в. - 20-е годы XX в.). Красноярск, 2001.
2 Нам И.В., Наумова Н.И. Еврейская диаспора Сибири в условиях смены политических режимов (март 1917
- февраль 1920 гг.). Красноярск, 2003.
3 Звягин СП. Министр юстиции Г.Б. Патушинский. Библиографический очерк. Красноярск, 2001.
4 Юшковский В. Жернова. События и судьбы века минувшего. Красноярск, 2001.
5 Кутилова Л.А., Нам И.В., Наумова Н.И., Сафонов В.А. Национальные меньшинства Томской губернии.
Хроника общественной и культурной жизни. 1885 - 1919. Томск, 1999.
18 периодической печати о деятельности этнических сообществ, в том числе евреев, является концентрированным источником информации по истории национальных меньшинств Томской губернии с 80-х гг. XIX до 1919 г. «Хроника» восполняет пробелы, связанные с дефицитом фактического событийного материала о внутренней жизни еврейских общин, включая религиозный, благотворительный и просветительный аспекты.
Плодотворная работа исследователей, анализировавших метрические книги, надгробные надписи и некрологи, опубликованные в губернской прессе, нашла свое отражение в публикациях ряда некрополей. В частности, «Еврейского некрополя в Томске», ставшего частью «Томского некрополя (1827-1939)» и «Иудейского некрополя г. Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (1884-1918)»1. С их помощью выявляется богатый материал для анализа социально-демографической характеристики евреев Томской губернии.
Таким образом, с одной стороны современные историки, правоведы и публицисты продолжают дореволюционную традицию в изучении истории евреев в России, во многом придерживаясь круга проблем, заданного в конце XIX - начале XX вв. С другой стороны, появляются новые подходы, идеи, вводятся в научный оборот новые источники, тем самым расширяется тематический диапазон исследований. Принципиальное отличие современных исследований от дореволюционных состоит в увеличении числа региональных трудов, в том числе и в Сибири. Авторам работ о сибирских евреях удалось воссоздать более целостную картину жизнедеятельности еврейских общин таких регионов, как Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток и Западное Забайкалье. Если дореволюционные работы по данной проблематике в большинстве своем носили фрагментарный характер, то в настоящее время осмысление региональных проблем выходит на новый уровень. В частности, история еврейских погромов изучалась в конце XIX в., изучается она и сегодня, но современные исследователи рассматривают не только историю, но и феномен погрома, его разные аспекты .
1 Дмитриенко Н.М. Еврейский некрополь в Томске // Евреи в Сибири. Томск, 2000. С. 35-55; Шиллер В.
Иудейский некрополь г. Мариинска и Мариинского уезда Томской губернии (1884-1918). Кемерово, 2002.
2 Милякова Л. К вопросу об историческом значении слова «погром» в русском языке // Диаспоры, 2001. №2-
3; Рабинович В.Ю. Погром как явление: к постановке проблемы // История еврейских общин Сибири и
Дальнего Востока. Материалы III региональной научно-практической конференции. Красноярск-Улан-Удэ,
2002. С.75-77.
19 Итак, в отечественной и зарубежной историографии разработаны отдельные стороны из жизни евреев в черте оседлости и в некоторых регионах России вне «черты». Есть основания утверждать, что в отечественной историографии сложилась определенная база для углубленных исследований о евреях в Сибири. Однако, история отдельных еврейских общин вне черты оседлости по-прежнему остается недостаточно изученной, нет обобщающих трудов по этой теме. Исследований, целостно освещавших жизнь евреев в Томской губернии во второй половине XIX - начале XX в., не проводилось. Не рассматривались сюжеты, связанные с социально-демографическим положением евреев в Томской губернии, общинным самоуправлением и процессами унификации и модернизации еврейских общин. Ранее обсуждавшиеся проблемы о правовом положении евреев, их хозяйственной, религиозной и культурной деятельности требуют дальнейшего изучения. Актуальность, общественная значимость и недостаточная изученность обусловили выбор темы диссертационного исследования, определили его цели и задачи.
Объектом исследования были избраны евреи Томской губернии. Евреев автор рассматривает как этноконфессиональную группу, включая лиц, сменивших вероисповедание, но продолжавших участвовать в жизни еврейского общества.
Предметом исследования являются отдельные аспекты из их жизни: правовое положение, численность и расселение, хозяйственная, общественно-политическая, религиозная, просветительная и благотворительная деятельность.
Цель работы - дать социокультурную характеристику евреев Томской губернии, и, прежде всего, проанализировать внутреннюю жизнь еврейских общин в условиях либеральной, а позднее антиеврейской политики второй половины XIX - начала XX вв. Для достижения цели определены следующие задачи:
проанализировать развитие российского и сибирского законодательства о евреях, как определяющего фактора их жизнедеятельности вне черты оседлости;
проследить историю появления евреев в Томской губернии и рассмотреть их социально-демографическое положение;
выявить специфику экономической деятельности еврейского населения в зависимости от региональных особенностей;
раскрыть процесс формирования и развития локальных еврейских общин Томской губернии, включая такие элементы как религиозная, благотворительная и просветительная деятельность и общинное самоуправление.
Территориальные границы исследования включают Томскую губернию, состоявшую в конце XIX - начале XX вв. из семи округов: Томского, Барнаульского, Бийского, Змеиногорского, Каннского, Кузнецкого и Мариинского, являвшихся традиционным местом ссылки еврейского населения. Ссылка способствовала быстрому увеличению еврейской колонии и появлению мест компактного проживания, ставших основой для формирования еврейских общин. Такие города, как Томск, Каинск и Мариинск, входили в число мест со значительным для Сибири еврейским населением. Здесь евреи составляли до 10 % от общегородского населения.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 60-х годов XIX в. и до Февральской революции 1917 г. Это один из наиболее сложных периодов отечественной истории, связанный с развитием и эволюцией капитализма, и как следствием, с социокультурной модернизацией. В истории евреев эти даты имеют особый смысл. В русле модернизационных процессов произошла смена направленности российской политики в отношении евреев: в 1860-х гг. -либерализация, унификация, ассимиляция и интеграция; в 1880-х гг. -обособление, сегрегация и дискриминация; в начале XX в. - частичная эмансипация. На протяжении всего этого времени в государственной политике присутствовал антисемитизм. В жизни сибирских евреев этот период связан с формированием и развитием национальных общин, а также институтов общинного самоуправления. В марте 1917 г. ограничения в правах еврейского населения империи были сняты. С этого времени во внутриобщинном укладе произошли заметные изменения, все более приобретавшие политический характер. Таким образом, в настоящем исследовании рассматривается история евреев Томской губернии в условиях действия одного политического режима.
Но понять суть «еврейского вопроса» в дореволюционной России невозможно без обращения к более раннему периоду. В частности, законодательство о евреях в России формировалось с конца XVIII в. Многие правительственные указы и распоряжения, принятые в начале XIX в., определяли
21 жизнь евреев вплоть до революции 1917 г. Поэтому для полноты анализа в работе рассматриваются некоторые законы, введенные в первой половине XIX в. и оказавшие значительное влияние на жизнь еврейского населения.
Основными методологическими приемами в исследовании стали принципы историзма и научной объективности, позволяющие рассматривать явления по мере их возникновения и видеть исторические процессы в реальном развитии и взаимосвязи. Автор анализировал роль и место евреев Томской губернии в контексте законодательства и социально-экономического развития с акцентом на региональную составляющую. Тенденции развития еврейского общества раскрываются во взаимосвязи с остальным населением губернии. В работе использованы элементы локального подхода, который, на наш взгляд, приемлем в изучении отдельно взятых еврейских общин. Например, рассматривается локальная история Томской, Каинской, Мариинской и других еврейских общин, что позволяет углубить изучение предмета исследования и выделить отдельные общины как самостоятельный предмет исследования. Это не только, способствует выявлению частных моментов в их жизнедеятельности, но и обеспечивает более целостное осмысление истории евреев в Томской губернии.
В диссертации использованы общепринятые методы научного познания: обобщение, анализ, синтез. Дополняя друг друга, эти методы помогли выявить сущность политики российского правительства по еврейскому вопросу, изменявшуюся под влиянием разного рода факторов, и в тоже время обнаружить в ней преемственность ряда принципов, позволяющих говорить о наличии антиеврейского государственного подхода. С помощью сравнительно-исторического метода нам удалось проследить специфику экономических и общественных процессов, идущих одновременно в других регионах, в частности, в Восточной Сибири и Западном Забайкалье.
Немаловажное значение в исследовании имела концепция диаспоральности. В последние годы термин «диаспора» (с греч. - «рассеяние») употребляется достаточно часто. Существует несколько определений этого понятия. Практически все они выделяют «классическую диаспору» - еврейскую, относительно которой и выстраивается дальнейшее осмысление проблемы. Понятие «диаспора» возникло для обозначения и осмысления формы и способа многовекового существования
22 еврейского народа в отрыве от страны своего исторического проживания, среди множества различных народов, культур и религий. Со временем термин стал употребляться значительно шире для обозначения национальных и религиозных групп, живущих вне стран своего проживания. В этом аспекте понятие «диаспора» тесно связано с определением «национального меньшинства», сохраняющего свою идентичность и проживающего в инонациональном окружении. Однако, не всякое национальное меньшинство есть «диаспора», так как здесь принципиально важным является то, что рассеяние превращается в устойчивую форму жизнедеятельности вне «национального очага» . При этом «меньшинство» чуждо принимающему сообществу не только по происхождению, но и по образу жизни. Евреи являются классическим национальным меньшинством, представляющим особое социально-экономическое, культурное и духовное состояние социума, компактно или дисперсно проживающим вне исторической родины, но при этом сохраняющим свои этнические и религиозные особенности.
В работе использовались как опубликованные, так и неопубликованные источники. Обе группы включают документы по истории правовых, экономических и культурных взаимоотношений евреев с государством и обществом. Изучение позиции государственной власти в отношении евреев строилось на привлечении законодательных актов о евреях, включенных в Полное собрание Законов Российской империи; правовые тематические сборники законов у евреев в России и Сибири, состоящие из нормативных документов, указов, примечаний и разъяснений законов с комментариями правоведов2. Кроме того, использованы тематические сборники, где публиковались выдержки из законодательства о евреях в Сибири3. Отдельный блок источников объединяет правительственные циркуляры и распоряжения в области школьного и высшего образования о евреях в России4. Эти виды источников дополнены программными
1 Подробнее см. Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999. № 1. С. 8-24.
2 Акты о евреях // Русское богатство. 1902; Гессен И.В. Сборник законов о евреях с разъяснениями. СПб.,
1904; Леванда В. Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев, от Уложения
Алексея Михайловича до настоящего времени, 1649-1873. СПб., 1874; Левин Э.Б. Сборник ограничительных
законов и постановлений о евреях по 1 июля 1902 года. СПб., 1902; Мыш М.И. Руководство к русским
законам о евреях. СПб., 1904; Оршанский И. Русское законодательство о евреях. СПб., 1872 и др.
3 Белковский Г.А. Русское законодательство о евреях в Сибири. СПб., 190S.
4 Правительственные распоряжения // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1909; Отчет
попечительного комитета о Томском еврейском училище. Томск, 1885; Фальборг Г., Чарнолусский В.
Настольная книга по образованию. Ч. III. СПб., 1904.
23 документами политических партий, отражавших свое видение «еврейского вопроса»1.
Большое значение для исследования имели статистические материалы памятных книжек2, обзоров Томской губернии3, справочных торгово-промышленных календарей4 за 1884 - 1916 гг., а также отдельные разделы Еврейской энциклопедии и Краткой еврейской энциклопедии. Особый интерес представляют сведения о евреях-купцах, содержащиеся в Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири5. Такого рода документы дают обширный статистический материал и позволяют проследить динамику численности, сословную и конфессиональную принадлежность, экономическую и общественную деятельность еврейского населения. Наиболее полно социально-демографическую структуру еврейского населения Томской губернии можно рассмотреть по материалам Переписи населения Российской империи 1897 г.6 Сведения для нее были собранны Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. Итоги переписной кампании являются значимым источником по изучению жизнедеятельности еврейского населения, так как дают представление о численности, вероисповедании, занятости и половозрастном составе томских евреев.
Важные сведения содержатся на страницах губернской печати, например, в газетах «Сибирская жизнь», «Сибирский вестник» и др. Периодические издания позволяют рассмотреть внутреннюю жизнь томских евреев. Материалы о деятельности еврейских общин были сосредоточены преимущественно в рубриках «Объявления», «Извещения», «Хроника». Их дополняли специальные заметки о жизни евреев в Томской губернии.
1 Нам И.В. Национальный вопрос в программных документах политических партий, организаций и
движений России. Начало XX в.: Документы и материалы. Томск, 1998.
2 Памятная книжка Томской губернии на 1884 г. Томск, 1884; Памятная книжка Томской губернии на 1904
г. Томск, 1904 и др.
3 Обзор Томской губернии за 1882 г. Томск, 1883; Обзор Томской губернии за 1890 г. Томск, 1891 и др.
4 Сибирский торгово-промышленный ежегодник на 1913 г. СПб., 1913; Сибирский торгово-промышленный
и справочный календарь на 1911. Томск, 1911 и др.
5 Ельдештейн // Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т.1. Кн. 2.
Новосибирск, 1994. С. 151; Фуксман // Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири.
Т. 4. Кн. 2. Новосибирск, 1998. С. 68; Яппо // Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции
Сибири. Т. 4. Кн. 3. Новосибирск, 1999. С. 91 и др.
6 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / Под. ред. Тройницкого Н.А. Т. LXXIX:
Томская губерния. СПб., 1904.
24 Определенный интерес представляют мемуары, раскрывающие отдельные аспекты жизнедеятельности евреев в России и Сибири. В частности, СЮ. Витте охарактеризовал государственную законодательную политику в отношении евреев, И.И. Толстой раскрыл особенности законоположений в области еврейского просвещения и школьного образования, а В. Шульгин осветил тему еврейских погромов 1880-х и 1905 гг.1 В работах Г.Я. Цама содержатся сведения о томских кантонистах и история создания Солдатской синагоги . Уникальную информацию по истории повседневности томских евреев удалось почерпнуть в ходе встреч с евреями-старожилами, проживающими в Томске. Автором диссертации были собраны воспоминания томских евреев о быте, традициях, обрядах и праздниках, существовавших в начале XX в.3
Основополагающей базой для исследования стали неопубликованные источники, извлеченные из фондов государственных архивов Томской и Кемеровской областей, архива Томского областного краеведческого музея. В общей сложности в работе были использованы материалы пятнадцати фондов. Значительная часть архивных документов вводится в научный оборот впервые. Основные документальные материалы по теме диссертации сосредоточены в Государственном архиве Томской области (ГАТО). Наиболее ценными являются следующие фонды: 3 (Томское губернское правление), 233 (Томская городская управа) и 104 (Томское городское полицейское управление), содержащие общие сведения о местных евреях, в том числе о ссыльных, о кампаниях по выселению евреев из мест незаконного проживания, отчеты уездных и окружных исправников
0 занятости евреев и другое. Материалы этих фондов позволили проанализировать
взаимоотношения между властью и еврейскими общинами, а также выявить
специфику внутриобщинного взаимодействия. В них содержится такой важный
источник, как ходатайства (прошения) евреев. Ходатайство - особый тип
1 Витте СЮ. Избранные воспоминания 1849-1911. М., 1991; Толстая Л.И. Воспоминания министра
народного просвещения графа И.И. Толстого. 31 октября 1905 г. - 24 февраля 1906 г. М., 1987; Шульгин В.
Дни. Л., 1925.
Цам ГЛ. Записки офицера-еврея отставного капитана // Восход. 1903. № 347. С. 31-36; Он же. История
возникновения в Томске военно-молитвенной солдатской школы. Томск, 1909. з
Галашова Н.Б. Семейные воспоминания // Мы - томичи, ваши земляки, ваши соседи (Национально-культурная панорама Томской области). Томск: Томский областной антифашистский комитет, 2000. С.117 -126.
25 документа, который был формой взаимодействия с государственными структурами: императором, губернатором, губернским правлением, уездным или окружным исправником. Ценность ходатайств обусловлена тем, что эти документы отражают историческую реальность того времени и позволяют рассмотреть иерархию властных структур, формы и адресаты обращения евреев к власти, личные и коллективные интересы представителей еврейских общин.
Отчеты, рапорты и доклады губернских чиновников позволяют проследить эффективность и действенность государственных законов, предписаний и циркуляров. На основании этих документов можно рассмотреть взаимоотношения местной власти и еврейского населения губернии. Циркуляры отдельных министерств, распоряжения местных администраций и департаментов выявляют непоследовательность политики по «еврейскому вопросу» как на государственном, так и на местном уровне.
В вышеназванных фондах отложились документы о внутренней жизни еврейских общин, отражающие структуру их самоорганизации: отчеты и рапорты еврейских духовных или хозяйственных правлений, частично метрические и приходно-расходные книги, документы о выборах должностных лиц общинного самоуправления - раввинов, служащих еврейских молитвенных учреждений, членов хозяйственного и духовного правлений. С помощью материалов избирательных кампаний (протоколов собраний еврейских обществ, баллотировочных листов) прослеживается схема избирательных процедур, выявляется круг лиц, участвовавших в выборах.
Отдельно следует отметить такой вид источников, как приходно-расходные книги, хранящиеся в 233 фонде. Они дают представление о религиозной и хозяйственной деятельности еврейских синагог и молитвенных домов. Поскольку в расходных книгах фиксировались фамилии и имена жертвователей отсюда мы получаем сведения о прихожанах. Несмотря на то, что этот вид источников отличается крайней скудостью (сохранились только отдельные экземпляры книг из г. Томска) и фрагментарностью (не всегда исправно вносились записи), он представляет собой емкий материал по хозяйственной и религиозной деятельности томских евреев.
26 В этом же фонде отложились метрические книги. Это еще один ценный и практически не введенный в научный оборот исторический источник, содержащий сведения о демографической ситуации (рождениях, смертях, браках и разводах) в еврейском обществе. Книги позволяют проследить динамику роста еврейского населения, его сословную структуру и тенденцию расселения. Метрические книги велись в двух экземплярах, один из которых хранился в синагоге, а другой - в городском общественном управлении. Правильность и точность их заполнения контролировалась местными органами власти. Общий экземпляр, передающийся на хранение в правление, сравнивался с частным экземпляром, хранящимся в синагоге. Несмотря на то, что при ведении книг допускались неточности, они являются ценным источником по истории формирования еврейской общины и социально-демографических процессах, протекающих в еврейском обществе.
Сведения из фондов 3, 104 и 233 дополняются материалами фондов 196 (Томская губернская казенная палата) и 198 (Томское губернское казначейство), раскрывающими разные стороны экономической жизни томских евреев. Богатый материал о развитии еврейского школьного образования отложился в фондах: 99 (Дирекция училищ Томской губернии), 100 (Дирекция народных училищ Томской губернии), 125 (Главный инспектор училищ Западной Сибири) и 126 (Управление Западно-Сибирского учебного округа). Особый интерес представляет фонд 170 (Томская духовная консистория), содержащий дела о смене вероисповедания. Здесь сохранились сведения о переходе иудеев в православие, католицизм, лютеранство и магометанство, и об обратном процессе - возвращении евреев к вере предков. Анализ материалов о смене вероисповедания позволяет рассмотреть причины и схему перехода в другую веру, и отношение власти к этой проблеме. Не менее значим фонд 7 (Томский губернский комитет по устройству беженцев), включающий статистические сведения о количестве, передвижениях и условиях жизни беженцев в Томской губернии в1915-1916гг.
Важные документы по исследуемой нами теме отложились в Государственном архиве Кемеровской области (ГАКО). Материалы фонда Д-60, который включает коллекцию еврейских метрических книг, а также фондов 22 (Мариинская городская управа), 23 (Мариинское уездное казначейство Томской губернии) и 44 (Мариинское городовое хозяйственное управление) позволяют
*
27 выявить и уточнить многие частные детали жизнедеятельности еврейских общин г. Мариинска и Мариинского округа.
Широкий круг источников, привлеченных для написания работы, их разнообразие способствовали созданию целостного представления об истории евреев Томской губернии во второй половине XIX - начале XX вв. и реализации поставленных в диссертации цели и задач.
Российское законодательство о евреях
К концу XIX в. численность евреев в мире составила 10 500 000, из них 5 189 401 человек проживали в России, составляя 4, 13 % от общего числа жителей империи . Таким образом, в Российской империи проживало около половины мирового еврейства. В российском законодательстве еврейский вопрос занимал особое место. В «Постановлении Временного Правительства об отмене вероисповедных и национальных ограничений», изданном 20 марта 1917 г., приводился полный список ограничительных законов, подлежащих отмене. В списке значилось 140 законов, извлеченных из разных частей двенадцати томов Свода законов Российской империи2. По подсчетам исследователей, без учета частных решений, за 1810 - 1917 гг. на общегосударственном уровне было издано 557 узаконений о евреях3. В дополнение к документам центральной власти вводились распоряжения региональных властных структур. Особенностью законодательства по еврейскому вопросу было то, что государственные законы, принятые в начале XIX в., продолжали действовать до революции 1917 г., пополняясь новыми ограничениями.
Влияние законодательства на историю евреев в России было велико -оно определяло и регламентировало жизнь еврейского населения. Ограничительные законы против евреев устанавливались государством по самым разным обстоятельствам. Но причины, которыми объяснялось введение того или иного законодательного акта, главным образом были связаны с экономической, религиозной, гражданской и политической сферами. Евреев обвиняли в эксплуатации экономически слабого населения, в стремлении произвести религиозное давление на христиан, во враждебности к инородцам, в отсутствии преданности государству и обществу, разжигании революционной пропаганды. Издавая антиеврейские законы, правительство определяло эти качества как специфически еврейские. И это находило отражение в законодательстве.
В России евреи были отдельным сословием с особыми правами и обязанностями, проживающим на специально отведенной территории. Гражданский быт русских евреев устанавливался Сводом законов. Ни в одном европейском законодательстве принцип равенства по отношению к евреям не был представлен так слабо, как в русском. Евреи - это не единственная группа лиц, относительно которой существовали изъятия и ограничения из общих законов. Однако по своему гражданскому положению российские евреи представляли исключительное явление, не имеющее ничего общего с остальными народами России. И если для других народов все незапрещенное законом являлось дозволенным, то для евреев все было иначе — они пользовались лишь незначительными правами. Поэтому все недозволенное им положительным законом считалось запрещенным1. Своеобразно характеризовался их юридический статус: «Евреи, находящиеся в подданстве России, отнесены законом к числу обитающих в Российской империи инородцев»2
Еврейская тема в законодательстве отличалась неоднозначностью и непоследовательностью. Законы, подзаконы и многочисленные разъяснения, регулирующие положение евреев в России, зачастую противоречили друг другу и не достигали поставленных целей. Неуверенность политики российского правительства в отношении евреев проявлялась в том, что законоположения издавались не в обычном порядке, через Государственный совет, а как Высочайше утвержденные «временные правила» или «временные меры», действовавшие до «общего пересмотра законодательства о евреях». Однако большая часть временных узаконений действовала на протяжении десятков лет. Так, «Временные правила 1882 года» о недопущении евреев в сельские местности оставались в силе 35 лет, а «временное» преграждение евреям доступа в адвокатуру - 28 лет3. Законодательные акты, изданные в разные времена, были крайне плохо между собой согласованы, но в полной мере отражали непоследовательную политику правительства по отношению к евреям. Несправедливость и жесткость законодательства выражалась в сложной и запутанной системе правовых ограничений.
Существовало несколько причин для правоограничений евреев, среди которых долгое время господствовала религиозная. В XIX в. на первый план выдвинулись причины экономического порядка, а начиная с 1890-х гг., наиболее распространенной причиной притеснения евреев в России стало обвинение в политической неблагонадежности1. Все эти мотивы в той или иной степени присутствовали в истории российских евреев как в XIX, так и в начале XX вв. В результате в действующем законодательстве были зафиксированы ограничения евреев в следующих областях: права жительства и свобода передвижения, приема в учебные заведения, занятия торговлей и промышленностью, а также другими видами деятельности, поступления на государственную службу и участия в органах местного самоуправления и порядка отбывания воинской повинности.
Ограничение свободного проживания на территории Российской империи было определяющим в системе ограничения прав евреев. Подавляющее большинство, 93,9 % от общей массы еврейского населения Российской империи, в соответствии со специально разработанным законодательством проживало на отдельной территории в так называемой «черте оседлости». Узаконение черты еврейской оседлости можно считать поворотным событием в истории евреев в России. В контексте российского законодательства о евреях вопрос о черте оседлости был ключевым. «Черта» являлась тем связующим звеном, с помощью которого различные законоположения соединялись воедино в целостный, но запутанный узел2. На долгие годы «черта оседлости» превратилась в главный элемент, определяющий социальный статус евреев, жестко регламентирующий их деятельность.
Социально-демографическая характеристика
Появление евреев в Томской губернии относится к первой половине XIX в. В 1835 г. в Томске проживало 35 семей ссыльных евреев (114 человек) и 10 холостых евреев (9 из них имели собственные дома), а в 1859 г. в Томске насчитывалось уже 77 еврейских семей1. В Томском уезде к этому времени проживало 778 евреев2. В этот период евреи Томской губернии составляли 61 % (1054 чел.) от общего числа еврейского населения Западной Сибири. Это были преимущественно городские жители. В первой половине XIX в. в Тобольске, Томске, Омске, Каинске и Мариинске проживало 76 % всего городского еврейского населения Сибири .
В Томске по результатам городской переписи населения 1880 г. евреи насчитывали 6 % от общей массы населения города и составляли вторую по численности национальную группу (после русских)4. В конце XIX - начале XX вв. евреи были одной из 16 наиболее многочисленных национальностей Томской губернии. В перечне национальных групп они занимали шестую позицию, уступая по численности лишь великорусам (86,01%), малороссам (5,15 %), татарам (4,94 %), киргизам-кайсакам (1,28 %) и мордве (0,76 %)5. В национальной мозаике Томска к началу XX в. евреи сохранили вторую позицию - их доля в общегородском населении по-прежнему составляла 6 %б.
Численность евреев в Томской губернии контролировалась губернскими властями. По линии губернского управления сведения о наличии евреев в округах губернии регулярно передавались томскому губернатору. Например, 1 января 1861 г., из Кузнецкой городской полиции поступило донесение: «В Кузнецке евреев не имеется». Аналогичное донесение поступило из Барнаула и Колывани1. Томское, Мариинское, Бийское и Каинское городские полицейские управления и Тогурский отдельный заседатель предоставили губернатору ведомости о численности проживавших там евреях. Оказалось, что в 1861 г. даже в Бийском округе, относящемся к кабинетским землям, проживало 8 евреев с семьями2. В Томске, по ведомости за 1874 г., числилось 196 глав семейств,3 в том числе 27 купцов. Среди них восемь родственных семей Хотимских, по три родственных семьи Фуксман и Хаймович, по две семьи Флеер и Каминер, а также известные в городе купеческие семьи Левина, Прейсмана, Бейлина и другие. Остальные 169 глав семейств были включены в список как принадлежавшие к мещанскому сословию.
В 1882 - 1884 гг. численность евреев Томской губернии возросла до 4397 человек4. В Томске по данным однодневной переписи 16 марта 1880 г., было зарегистрировано 1990 евреев, из них 1026 мужчин и 964 женщины5. В 1884 г. эти цифры несколько увеличились и составили 2089 человек - 1118 мужчин и 971 женщина6. Непрерывное увеличение численности еврейского населения отражено в статистических данных памятных книжек и обзоров Томской губернии. Ежегодная статистическая отчетность позволяет проследить темпы роста еврейского населения. Так, в 1908 г. в губернии проживало 13103 еврея, составлявших 0,42 % от общей массы населения. Из них 10243 человека проживали в городах (4,43 % от общегородского населения) и 2860 - в селах (0,02 % от сельского)7.
Динамика численности еврейского населения в значительной степени зависела от развития законодательства по сибирским евреям, которое носило противоречивый характер - от ужесточения до временного облегчения. Отдельные указы способствовали появлению в Томской губернии евреев-земледельцев, механиков, винокуров, пивоваров и других представителей ремесленных профессий, а также лиц с высшим образованием или ученой степенью, что обеспечивало стабильный рост еврейского населения. После революционных событий 1905 г. увеличился поток евреев-ссыльнопоселенцев, пополнивших ряды мещан и крестьян. К этому времени евреи Томской губернии представляли собой сформировавшуюся устойчивую группу населения со свойственным ей бытом и укладом жизни, появились отдельные виды занятий, характерные для этой национальности.
Так, несмотря на правила, «решительно и навсегда» запрещающие водворение евреев в Сибири, к 1910 г. численность лиц иудейского вероисповедания в Томской губернии составляла 13203 (0,34% от общего населения). Самые многочисленные общины сложились в Каинске и Мариинске, где евреи составляли 10 - 12% населения1. Тем не менее, в 1912 г. было отмечено уменьшение численности еврейского населения как в целом по губернии -12370 человек (0,30 %), так и в городах - 9177 (2,66 %), и селах - 3193 (0,87 %)2. Это объясняется ужесточением государственных правил поселения и проживания евреев в Сибири и репрессивными мерами губернских властей. Ежегодно за пределы Томской губернии выдворяли около ста человек. Так в 1912 г. было выселено 106 евреев, как не имевшие права жительства3. Но в апреле 1916 г. еврейское население губернии пополнилось 679 беженцами из полосы военных действий, из них 601 человек был размещен в Томске4. Уже в октябре того же года число евреев-беженцев увеличилось до 890 человек5.
Создание и деятельность молитвенных обществ
Проживание в Сибири, вне черты оседлости в чужеродном окружении, заставляло евреев интегрироваться в местный уклад, искать свое место в социальной структуре и в экономике, воспринимать иной язык, культуру, обычаи и образ жизни окружающих. В тоже время евреи стремились сохранить собственную идентичность. Залогом выживания, сохранения идентичности была корпоративность, общинность1. Роль общины была велика - она не только помогала сохранить национальные традиции, обычаи, культуру, но и способствовала адаптации в принимающем сообществе. Очевидно, что изучение истории евреев, проживающих вне черты оседлости невозможно без исследования внутренней жизни еврейской общины.
Как в дореволюционных, так и в современных исследованиях нет четкого определения понятия «еврейская община». По мнению В. Рабиновича, термин «община» многозначен. Мы можем трактовать его и как религиозное сообщество единоверцев, и как совокупность всех проживающих на определенной территории людей одной этнической принадлежности (этническое сообщество) . В ситуации с сибирскими евреями, проживавшими вне черты оседлости, понятие этнической и религиозной общины слито. При этом община являлась замкнутой саморегулирующейся системой, которая защищала этническое меньшинство от влияния большинства. Л. Кальмина видит еврейскую общину как патриархальную семью, объединенную по религиозному принципу, и защищавшую своих членов от чужого внешнего мира.
Не было определения понятия «еврейская община» и в российском законодательстве. Здесь речь шла об общине, под которой понималось «молитвенное общество» (с рядом учреждений), собирающее евреев для совершения религиозных обрядов и молитвы4. При этом государственные и местные власти признавали «законными членами» только тех, кто регулярно вносил взносы на содержание молитвенного учреждения и на нужды общества. Но
еще в начале XX в. исследователи еврейской общины Иркутска В. Войтинский и А. Горнштейн писали, что членами общины можно и нужно считать не только дающих пожертвования, но и берущих их, не только официальных членов просветительных обществ, но и всех тех, кто, так или иначе, тяготел к общинным институтам, как-либо содействуя их развитию1. Таким образом, они считали общинниками всех участвовавших в жизнедеятельности еврейских институтов, разделяя при этом членов общины на «активных» и «пассивных». На наш взгляд, это наиболее точная формулировка причастности евреев к общине, свидетельствующая о готовности ее членов быть частью этой разветвленной системы институтов, норм, правил поведения, групповой иерархии и строгого взаимного контроля. Автор, в свою очередь, будет говорить о еврейской общине как о мобильной саморегулирующейся системе, включающей, как религиозные, так и светские институты - синагогу или молитвенный дом, хозяйственное и духовное правление, просветительные и благотворительные общества, национальные школы.
О существовании еврейской общины можно судить по двум основным признакам. Во-первых, это наличие устойчивой и численно достаточной этнической общности в том или ином селении. Во-вторых, о зарождении общины можно говорить с того момента, когда к потребности выживать и обосноваться прибавляется потребность национального самосохранения2. Уже в первые десятилетия своего появления в Томской губернии евреи проявили стремление к сохранению национальных обычаев и традиций. Инстинкт выживания в чужом окружении заставлял консолидироваться вокруг некоего центра, роль которого выполняли общинные институты. В то время община не только помогала организовывать повседневный быт, но и была транслятором духовных ценностей.
Первоначально важнейшим стимулом объединения евреев служила религия, способствующая укреплению национального самосознания и сохранению национальной самобытности. Особенностью религиозной жизни сибирских евреев было отсутствие многих традиционных учреждений, таких как кагалы, раввинские институты. Это отчасти объясняет довольно свободное отношение евреев Сибири к религии. К концу XIX в. иудаизм в Сибири перестал играть ту роль, которая была характерна для черты оседлости. И хотя религия уже не определяла всю жизнь евреев, она по-прежнему оставалась значимой стороной жизнедеятельности1. Религия была важнейшим консолидирующим началом, а синагоги и молитвенные дома выполняли роль центров, где пересекались интересы разных представителей еврейского населения: богатых и бедных, старожилов и ссыльных, имеющих право жительства и нелегалов. Стремление к сохранению национальной идентичности стимулировало евреев объединяться с соплеменниками хотя бы для совместных молений.
