Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ЛЕНИН И РОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ЭЛИТЫ (1900-1904 гг.) 27
ГЛАВА II. ЛЕНИН И БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ЭЛИТА В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (1905-1907 гг.) 67
ГЛАВА III. ЭВОЛЮЦИЯ ЭЛИТЫ БОЛЬШЕВИКОВ В ПЕРИОД РЕАКЦИИ И НОВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА (1908-1917 ГГ.) 110
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 155
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 163
ПРИЛОЖЕНИЕ 199
- ЛЕНИН И РОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ЭЛИТЫ (1900-1904 гг.)
- ЛЕНИН И БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ЭЛИТА В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (1905-1907 гг.)
- ЭВОЛЮЦИЯ ЭЛИТЫ БОЛЬШЕВИКОВ В ПЕРИОД РЕАКЦИИ И НОВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА (1908-1917 ГГ.)
Введение к работе
Отечественная историческая наука переживает новый этап своего развития. Происходящие в российском обществе экономические, социально-политические и духовные преобразования диктуют необходимость освободиться от практики рассмотрения проблемы большевистской элиты под углом зрения политических теорий в рамках устаревших идеологических стереотипов. Некогда запретные темы, связанные с исследованием определенных ракурсов деятельности КПСС, ее вождей и групп работников руководящих разнообразными партийными структурами в различных исторических условиях, сегодня находятся на пике популярности как в публицистической, так и исторической литературе. Это свидетельствует о ее большой общественной и научной значимости.
Российское государство во все времена, в той или иной мере было озабочено обеспечением эффективного управления, которое зависит от многих взаимосвязанных обстоятельств, объективных и субъективных факторов: со-цио-культурных характеристик осуществляющей властные полномочия элиты, политического климата в условиях которого, она самореализуется, приемов и методов, используемых при управлении и др. Востребованные временем качества элитной группы играют важнейшую роль в успешном функционировании общества, удачном преодолении периодически возникающих кризисов. Проблема политической элиты имеет актуально-политический и исторический аспекты. Нас, в первую очередь, интересует исторический опыт возникновения, становления, функционирования и трансформации большевистской политической элитной группы во властвующую элиту, что, по нашему убеждению, может помочь в будущем избежать повторения ошибок приводящих к катастрофическим последствиям.
Сегодня Россия, как и несколько десятилетий назад, переживает ситуацию во многом схожую с революционной обстановкой начала прошлого ве-
ка. Задача кардинального обновления правящих групп в очередной раз превратилась из теоретической в практическую. Страна, разделенная «красными» и «белыми» поясами, настойчиво пытается найти научный подход к пониманию роли феномена политической элиты, выяснению особенностей процесса ее возникновения, деятельности и обновления в зависимости от обстоятельств. Анализ опыта большевистской политической элиты, прошедшей путь от революционной кружковой организации, замкнутой профессиональной группы, к «властвующему классу» тоталитарного общества, может этому способствовать.
Элитизм является наиболее приемлемым подходом, применение которого помогает ответить на некоторые, поставленные нынешней жизнью, вопросы, приблизиться к пониманию исторических истоков сложившейся в стране ситуации. Впервые элитизм заявил о себе в России в качестве методологического подхода в конце 80-х — начале 90-х гг. XX века, когда «циркуляция» элит открыто проявилась в эмпирической плоскости и поставила ряд проблем требующих теоретического разрешения. Между тем, Запад уже в течение века успешно использовал концептуальные плоды элитизма. Потребность в обновлении «правящего класса» России, борьба различных групп за возможность осуществления политического воздействия и контроля, вынудила к заимствованию имеющегося теоретического и практического опыта у исследователей Италии, Франции, США, Англии, Германии и других стран, чьи идеологические пристрастия значительно меньше влияли и влияют на анализируемые политические доктрины и выдвигаемые теоретические учения. Позитивный характер элитистской теории, базирующийся на объективных закономерностях общественного развития, позволяет, вычленив из всей совокупности связей и отношений только социально-политические вопросы, сосредоточить внимание на деятельности руководящего «звена» или «партийного меньшинства» РСДРП. Большевистская элита рассматривается нами как высшая, достаточно самостоятельная, относительно устойчивая и приви-
легированная группа партии,' обладающая необходимыми, наиболее востребованными в условиях подполья и нелегальной деятельности психологическими, социальными, нравственными качествами и участвующая в выработке, принятии и осуществлении решений, направленных как на усиление собственных позиций во всем радикальном движении, так и использование политических инструментов для добывания властных полномочий. Другими словами - это та часть РСДРП - РСДРП(б), которая, благодаря своему статусному положению и качественным характеристикам, используя силовой, организационный и агитационно-пропагандистский ресурс, боролась за политическую власть.
Проблема роли властвующего меньшинства в современном мире относится к числу достаточно разработанных. В демократических странах Запада она хорошо изучена, как в теоретическом, так и историческом плане. Но и там почти полностью отсутствуют работы, исследующие элитные группы революционных партий в их борьбе за власть, и значение вождей в ее формировании и функционировании элит. Идеи достижения равенства и сохранения неравенства находятся в постоянной конфронтации друг с другом. Они и сегодня продолжают будоражить умы людей во всем мире. Один из крупнейших мыслителей современности Э. Гидденс1 - справедливо подчеркивал, что на общественное мировоззрение довольно долго наибольшее влияние оказывали теоретические взгляды, развиваемые представителями двух направлений: К. Марксом и М. Вебером. Большинство (если не все) более поздних стратификационных теорий обязаны своим рождением именно этим философам. Партия, по мнению М. Вебера, создает негативную привилегированную группу, которая становится важным аспектом власти, влияющим на стратификацию. Партийная организация закономерно формирует элитную группу сотрудников, имеющих общие истоки, цели и интересы. Привлекая людей, независимо от их классовой принадлежности, партия нивелирует идеологические различия точно так же, как и классовые. Членство
в правящей партии оказывает решающее влияние не только на отбор кандидатов на управленческие посты, но и на их политическое и социальное продвижение «вверх». Согласно Вебера, деление общества на партийных и беспартийных напоминает членение сословного характера, увязанное с объемом прав и обязанностей перед партократическим государством . Формальная роль партийной принадлежности фиксировалась в уставе борющейся за власть партии, регламентировавшем подбор кадров и расстановку их по «командным ступеням» в соответствии с политическими и деловыми качествами.
Марксизм фактически признавал существование элиты в обществе. К такому выводу можно прийти, обратив внимание на одно высказывание об особом слое идеологов и мыслителей господствующего класса, последовательно защищающих его интересы. К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали, что разделение труда проявляется и в среде господствующего класса так, что внутри этого класса одна часть выступает в качестве мыслителей, а другая с готовностью внимает их идеям, так как имеет меньше времени для того, чтобы строить себе иллюзии и мысли о самих себе. Такое расщепление, по мнению Маркса, может разрастись даже до некоторой противоположности и вражды. Это положение недвусмысленно намекает на существование политической элиты господствующего буржуазного класса в рамках капитализма. Тем не менее исторический опыт доказал, что механизмы осуществления классового господства с отмеченными классиками марксизма чертами характерны не только для анализируемого политического пространства и времени, но и для общества, принадлежащего к так называемой «мировой системе социализма». Причем Маркс настоятельно требовал от историков, чтобы люди, стоящие во главе политических и революционных движений, были бы, наконец, изображены «суровыми рембрантовскими красками во всей своей жизненной правде», так дсак во всех существующих описаниях эти лица никогда не изображались «в их реальном, а лишь в официальном виде, с котурнами на
ногах и с ореолом вокруг головы. В этих восторженно преображенных рафаэлевских портретах пропадает вся правдивость изображения»3.
Признавая существование особых олигархических групп, классики марксизма их специальным анализом не занимались. Этому вопросу уделил внимание немецкий историк, экономист и социолог, социал-демократ по убеждениям и партийной принадлежности Р. Михельс. Его книга «Социология политической партии в условиях демократии», опубликованная за несколько лет до революции в России (еще в 1911 году), внесла существенный вклад в разработку проблемы формирования и функционирования элиты, сосредоточенной в руководстве пролетарской организации. Михельс, раскрывая множество секретов внутрипартийной жизни, убедительно доказал, что любая массовая политическая партия подвержена олигархическому перерождению и бюрократизации, подтвердив тем самым правомерность использования элитистской концепции и на уровне изучения отдельной политической партии. Он продемонстрировал, что партия обязательно разделяется на пассивное, управляемое большинство и управляющее сверху вождистское меньшинство. Увеличение количества и усложнение задач борьбы заставляет партию формировать специализированные кадры «партийной бюрократии» (профессиональных революционеров), живущих за счет организации, распоряжающихся значительными финансовыми средствами и опирающихся в своей деятельности на сильный административный механизм. В результате названных процессов и образуется партийная олигархия, ведущая к деформации отношений в самой партии. Выборность превращается в фикцию, контроль за деятельностью вождей и партаппарата со стороны масс постепенно трансформируется в иллюзию, исчезает свобода критики, вожди изгоняют из организации нежелательный для них дух сомнения, свободомыслия и творческой самостоятельности. Бюрократические механизмы усиливаются и неизбежно приводят к перерождению руководящих верхов. На смену прежнему идеализму и революционному романтизму приходит рутинерство, узкий
практицизм и консерватизм. Боясь утратить обретенное положение и стремясь во что бы то ни стало закрепиться на вершине достигнутых привилегий и почестей, члены революционной элиты проявляют робость перед наиболее влиятельными лицами и презрение к партийной массе4. Михельс исследовал функционирование политической партии в парламентской системе. Он, по понятным причинам, не мог проанализировать процесс превращения революционной контрэлиты социал-демократической направленности в элиту, обладающую безграничными властными полномочиями, и подробно рассмотреть соотношение позитивных и негативных тенденций, которые вследствие этого неизбежно возникают.
Классическую теорию элит сформулировали итальянские экономисты и социологи новейшего времени — В. Парето и Г. Моска. «Объединяя, — писал Парето, - вокруг себя угнетенных, она уверяет, что действует во имя всеобщего блага, а не своекорыстных интересов»5. Подъем на властные вершины новой политической элиты, в первую очередь, означает удовлетворение потребности в уничтожении старой аристократии, а затем и в последовательном устранении элит как ставшими ненужными союзников, так и ненадежных соратников. Исторический опыт борьбы различных типов аристократий (например, патрициев с аристократией плебеев в Древнем Риме, феодальной аристократии с городской буржуазией в Европе, помещиков и капиталистов с пролетарскими политическими организациями в России и т.д.) многократно подтвердили открытые Парето закономерности.
Аналогичные концептуальные аспекты, относящиеся к российской истории, так же остаются неосвещенными, хотя следует подчеркнуть, что русский исследователь М.Я.Острогорский одним из первых внес вклад в постановку вопросов, касающихся политического амплуа партийно-политических элит6. Но и он в качестве политического климата деятельности партий рассматривал демократию западного образца.
В Советской России и СССР руководство единственной господствующей партии открыто не признавало существования элитных групп, а, следовательно, и не допускало разработки научных проблем, связанных с их анализом. Попытки глубокого осмысления процесса формирования и функционирования партийного меньшинства строго пресекались вплоть до конца 80-х годов прошлого века . Поэтому понятен тот интерес, который испытывают отечественные историки к данной теме сегодня. Первоначально этот интерес удовлетворялся за счет работ общетеоретического характера, в большей степени относящихся к политологическим, социологическим и философским аспектам проблемы. Авторы этих трудов, демонстрируя неодинаковые подходы, помогали уяснить общие принципы формирования, функционирования, рекрутирования новых кадров в правящие элитные группы, выясняли тенденции трансформации и ротации. Публикаций, которые бы раскрывали собственно историческую грань проблемы, пока явно недостаточно. Их число чрезвычайно ограничено, однако, ограниченное количество работ, непосредственно обращенных к интересующей нас теме, не означает полного отсутствия внимания к ней со стороны историков.
В работах П.Б. Аксельрода, Ф.И. Дана, К. Каутского, П.Л. Лаврова, Р. Люксембург, Ю.О. Мартова, С.Г. Нечаева, Г.В. Плеханова, А.Н. Потресова, П.Н. Ткачева8 и некоторых других приверженцев революционного учения нашли свое отражение различные теоретические взгляды на практику партийного строительства в условиях самодержавия. Эти авторы, соглашаясь с необходимостью существования особой группы партийных функционеров, оценивали ее по-разному.
Основная заслуга данных исследователей состояла в том, что они, обозначив контуры политико-психологических портретов элитных деятелей революции, явились основоположниками разработки проблем взаимоотношений партийного руководства и масс, центра и регионов, внутри высших партийных органов в условиях ожесточенной схватки за лидерство в партиях,
существующих в государствах с недемократическими формами правления. В начале XX века теоретическими и практическими усилиями перечисленных революционных деятелей по существу закладывался фундамент историографии изучаемой проблемы.
Особая роль в деле разработки вопросов формирования и функционирования элиты революционной социал-демократии, безусловно, принадлежит В.И. Ленину. Именно он в первую очередь относится к числу тех, чью заслугу в разработке плана создания подпольной, нелегальной, революционной партийной организации, стоящей на марксистских позициях и ставящих своей конечной целью завоевание политической власти сначала в России, а затем и во всем мире, трудно переоценить. Он, будучи изначально одним из вождей революционной партии, имел право отбирать, выдвигать и ротировать элитные кадры большевистской фракции на важнейшие посты в РСДРП и международные социалистические организации. Деятельность большевистского вождя нашла свое масштабное отражение в его теоретических работах и письмах, адресуемых другим лидерам партии и ее различным организационным структурам.
В годы гражданской войны проблема разрабатывалась в трудах, речах, письмах, воспоминаниях Н.И. Бухарина, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, Л.Б. Красина, Н.В. Осинского, Е.А. Преображенского, Д.Б. Рязанова, Г.Я. Сокольникова, И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого и других активных участников событий. Причем, в данных источниках крайне редко можно встретить лестные отзывы друг о друге9. Обострение отношений в большевистской партии породило разделение в пробольшевистской историографии на два подхода: идеализации и романтизации образов вождей большевизма и разоблачения лидеров оппозиционных групп. Освещение внутрипартийной борьбы в РСДРП почти всегда сопровождалось характеристикой оппозиционных Ленину деятелей как сознательных пособников буржуазии, внутренних врагов рабочего класса и его партии, которые стремились столкнуть трудящихся с
революционного пути. В свою очередь, деятели оппозиции старались тем же отплатить своим большевистским оппонентам.
В 30-е годы устойчивость оценок членов большевистской элиты напрямую была связана с тщательно подобранными ленинскими характеристиками его политических визави, критериями «Истории ВКП (б). Краткий курс» и личными оценками Сталина. Границы между инакомыслием, оппортунизмом и контрреволюционностью размываются, утверждается сталинская концепция борьбы с «врагами народа», которых безжалостно вычеркивали из исторической науки, а затем (в 30-е гг.) и из жизни.
Параллельно с процессами, происходящими в историографии Советского Союза, но вполне самостоятельно, развивалась эмигрантская историография, которая была хорошо известна большевистским идеологам и главнейшим функционерам. Положительные оценки и позитивные выводы эмигрантских авторов использовались сталинской номенклатурой для того, чтобы порочить оппозиционеров и уклонистов, а также для формулирования собственных концепций по принципу «от противного».
Вплоть до середины 80-х гг. острота идеологического противоборства четко проявлялась в историографических тенденциях. Западные исследователи, независимо от качества их исторического труда, автоматически попадали в разряд фальсификаторов, и оценки их работы могли быть только негативными. Однако, сегодня абсолютно ясно, что приоритет в создании наиболее глубоких и фундаментальных исторических изысканий процессов функционирования и трансформации руководящих органов большевистской партии, роли в руководстве и управлении партийной элиты, принадлежит, к сожалению, не советским и российским, а видным ученым, работающим и публикующимся на Западе. Имея возможность работать с документами и воспоминаниями бывших большевиков, оказавшихся по другую сторону «баррикад», не связанные идеологическими догмами и иными ограничениями, эти историки предприняли ряд попыток создать общую картину деятельности
политического руководства страны Советов. Среди них наиболее заметную роль играют Дж. Боффа, 3. Бжезинский, Н. Верт, М. Геллер и А. Некрич, Э. Карр, С. Коэн, Р. Пайпс, Ш. Фитцпатрик, Л. Фишер, Л.Шапиро, Д. Штурман, А. Эстер10. Этих представителей западной исторической мысли можно подразделить на сторонников тоталитарной концепции истории СССР и тех, кто принадлежит к так называемой «ревизионистской школе». Первая группа, рассматривая проблему с либерально - консервативных позиций, полагала свободу высшим человеческим благом и утверждала, что она может быть достигнута лишь при условии уважения к государственным институтам и закону. Вторая группа, находясь на апологетических позициях, отвергала утверждение, будто агрессивность, проявившаяся в 30-е гг., была по своей природе изначально присуща большевизму и находилась в русле ленинско-болыпевистской традиции.
Характеризуя роль периода 1900-1917 гг. в судьбе России, мы не можем согласиться с достаточно распространенным в западной историографии выводом о «случайности», «ошибке истории» либо «злом умысле». Октябрьские события, завершившие этот исторический период, мы понимаем как искреннюю попытку большевистских революционеров, под руководством вождя, осуществить радикальную модернизацию страны через совершение очередного крутого поворота. Однако из широких перспектив исторического выбора России в полной мере была реализована только одна возможность, приведшая к власти элиту большевистской партии.
Трудно, однако, пренебречь мнением, что победу РСДРП (б) вряд ли следует отнести к сознательному социалистическому выбору россиян в ее большевистской интерпретации. В стране, где 3/4 населения было неграмотным11, на сознание людей легко можно было воздействовать привлекательностью, доступностью, понятностью и простотой лозунгов, обещанием справедливого устройства жизни, сохранением глубоко укоренившихся традиций и обычаев общинности и соборности. Оставляя в стороне проблему адекват-
ности марксистской теории процессам, происходящим в Западном обществе, заметим, что большевики стремились проводить перемены по «западнической» идеологической схеме. Однако их адаптация к российским условиям происходила своеобразно, оригинально, «по-своему». Это и привело в дальнейшем к возникновению не похожей на марксистскую социалистическую модель систему общества, возникшую в слаборазвитой крестьянской стране.
Реабилитация жертв сталинских репрессий, прошедшая после XX съезда КПСС, придала мощный импульс отечественной биографистике, что, к сожалению, не привело к серьезному изучению не реабилитированных деятелей оппозиции, многие из которых входили в большевистскую гвардию, а наложила на исследования серьезный отпечаток политической борьбы, продолжавшейся в советском руководстве непрерывно. Между тем, несмотря на указанные факторы, этот период развития историографии дал прирост исторических знаний и в плане создания теоретических концепций, и в плане опубликования новых эмпирических данных.
Непродолжительный перестроечный период породил значительное количество статей, брошюр, сборников, монографических исследований, дающих некоторое представление об элитных персоналиях партии. В первую очередь это касалось тех ее представителей, кто погиб в период сталинских репрессий. Обнародование большого числа документов и материалов в постперестроечный период не могло не сопровождаться нарастанием объема исторических изысканий, которые в той или иной степени, косвенно или прямо, способствовали прояснению отдельных вопросов деятельности партийно-политической элиты Советского Союза. Из работ, увидевших свет в середине 80-х - 90-х гг., следует отметить научные труды Л.И. Грача, О.В. Воло-буева, И.А. Ивлиева, СВ. Кулешова, А.И. Зевелева, Н.Н. Маслова, В.П. Мохова, Н.Н. Разуваевой, А.И. Сажина12.
«Урок правды», усвоенный современными отечественными учеными-обществоведами, вынесенный из всего предшествующего периода времени,
стимулировал новые публикации. Историки, внесшие наибольший вклад в освещение вопросов, касающихся партийно-политической элиты большевиков Б. Итенберг, Д.А. Волкогонов, А.И. Зевелева, В.З. Роговин, Р.Г. Пихоя,
1 Ч
Е.Г. Плимак, О.В. Хлевнюк и некоторых других. Эти авторы в основном исследуют биографии отдельных, наиболее заметных политических деятелей большевиков, отношения, сложившиеся во властных структурах партии, и мало затрагивают проблемы политической элиты. Кроме того, почти все их труды ориентированы на советский этап отечественной истории.
Проблемам большевистской партийно-политической властвующей элитной группы посвящены исследования О. Березкиной, О. Гаман, Е. Гим-пельсона, С. Кислицына, К. Литвака, Н. Саранцева14. Работы этих авторов представляют существенный интерес, как в плане определения качественных характеристик членов большевистской партии, так и отдельных ее элитных субъектов на различных этапах становления и развития РСДРП — РСДРП(б) — РКП(б) — ВКП(б) и советского государства. Но только в работах С. Кислицына и Н. Саранцева кратко затрагиваются вопросы периода возникновения и становления элиты РСДРП-РСДРП(б) в дореволюционное время.
Определенный интерес вызывает работа московского историка Е. Котел енец15. На основе отечественных и зарубежных научных разработок и общественно-публицистических литературных изданий 1985-2000 гг. она провела историографическое исследование, посвященное изучению политических биографий В.И. Ленина, его соратников и оппонентов. Но и в ее диссертационном сочинении научная мысль, вращается вокруг проблем, появившихся уже в постреволюционный период российской истории.
Отдельные плодотворные идеи и конкретные факты, имеющие отношение к проблематике становления большевистской партийно-политической элиты, содержатся в ряде работ по истории политической борьбы в партийном руководстве и некоторых общеисторических трудах. К ним можно отне-
сти публикации Н. Барсукова и И. Юдина, А. Бейлина, Н. Васецкого, Г. Герасименко, Л. Гордона и Э. Клопова, Е. Громова, В. Ермакова, М. Зезиной и Т. Сивохина, А. Козлова, В. Козлова и Г. Бордюгова, А. Лейкина, Д. Лекович, Л. Малейко, В. Мельниченко, К. Столярова, С. Федюкина16 и других, которые, не ставя задачи рассмотрения большевистской элиты как целостности, осветили некоторые вопросы, связанные с деятельностью партийного «генералитета», оппозиционных лидеров, партийного авангарда. Некоторые из авторов перечисленных публикаций явно испытывали влияние политической конъюнктуры, другие имели более сбалансированную и аргументированную точку зрения.
Нет сомнения в том, что в рассуждениях и отечественных, и зарубежных ученых — элитологов содержится существенная доля научной истины. Анализ российского исторического опыта первых семнадцати лет прошлого века подтверждает это. И хотя результаты подобных исследований в нашей стране и на Западе добывались с использованием различных методов, функциональные особенности большевистской политической элиты, процесса ее зарождения и эволюции происходили в соответствии с общими закономерностями и правилами.
Целью диссертационной работы является изучение на конкретном историческом материале качественных характеристик партийно-политической элиты большевиков и роли руководства РСДРП - РСДРП(б), осуществлявшего работу в формировании «партийных верхов».
Для реализации поставленной цели было необходимо разрешить следующие основные задачи:
- рассмотреть процесс возникновения и становления революционной элиты в России, источники пополнения, ее структуру и состав на различных этапах развития партии в дооктябрьский период;
оценить историческую роль, принадлежащую политическому вождю партии, действующей в условиях конспирации и подполья, в деле создания большевистской элиты;
выяснить особенности и причины острых политических конфликтов, постоянно возникавших между различными элитными группами в составе РСДРП-РСДРП(б);
на основании анализа архивных и иных источников показать динамику изменения качественных и количественных характеристик большевистской элиты, выявить наиболее востребованные в революционной деятельности ее свойства, определить принципы подбора и ротации партийно-политических кадров.
Объектом исследования является российская партийно-политическая элита, в состав, которой, по мнению автора, правомерно включать руководящих и ответственных работников аппарата, занимавших посты в Совете партии, Центральном органе (ЦО), Центральном Комитете (ЦК), Организационном комитете (ОК), Заграничной лиге русской революционной социал-демократии (ЗЛРСД), Бюро комитета большинства (БКБ) и других политических, информационных и хозяйственных структурах РСДРП, быть их агентом или уполномоченным, возглавлять местный комитет партии, либо его боевую организацию.
К предмету исследования относятся психологические, социо - культурные и деловые качественные характеристики партийно-политической элиты большевиков, востребованные на дореволюционном этапе отечественной истории и соответствующие задачам, стоявшим тогда перед партией.
Поставленные автором цели и задачи исследования обусловили выбор его хронологических рамок, которые характеризуют семнадцать лет революционных и реакционных событий и потрясений: от возникновения партии, ориентированной на насильственный слом старого феодального политиче-
ского режима и до захвата власти и трансформации революционной элиты в мощный властный альянс.
Первый охватывает временной отрезок с начала 1900-х (отправная точка - издание «Искры») и до конца 1904 года, и вбирает в себя годы возникновения и формирования элиты социал-демократической партии, ее большевистской фракции, определения ее идеологических оснований и создания организационного фундамента. В этот момент делаются первые простейшие шаги по выстраиванию субординационных отношений, выявляются качественные способности элитных субъектов агитационного, пропагандистского, литературного, организационного и другого характера, осуществляется их подкрепление партийными структурами, в рамках которых они действовали и чей авторитет активно использовали.
Второй — сосредотачивается в промежутке между январем 1905 и декабрем 1907 гг., и укладывается в рамки первой русской революции. Этот весьма бурный период характеризуется, с одной стороны, усилением радикальных настроений, с другой — осознанием вождём и его ближайшим окружением того обстоятельства, что только с помощью революционного насилия партия сможет воплотить в жизнь свои программные планы и трансформировать элиту во «властвующий класс».
Третий период (с января 1908 до октября 1917 гг.) квалифицируется как время существенных трудностей, вызванных поражением первой русской революции и бегством из партии интеллигенции, как борьба с ликвидаторами, отзовистами, ультиматистами, богоискателями и богостроителями, а также замена утраченных кадров наиболее способными представителями рабочего класса и завоевание политической власти обновленной элитой.
Предлагаемая периодизация легла в основу структуры диссертации.
Научная новизна исследования определяется, с одной стороны, сущностью авторского подхода к анализу проблемы, с другой - содержанием ряда основных положений и выводов. Перечисленные цели и задачи исследования
большевистской политической элиты другими авторами ранее не ставились. Диссертация является по существу первой попыткой комплексного рассмотрения процесса возникновения, становления и функционирования большевистской элиты первых семнадцати лет российской истории XX века. Опираясь на научное осмысление источников, диссертант предлагает собственную концепцию формирования и становления большевистской революционной элиты, ее трансформации в элиту властвующую и последовавшую в результате этого ротацию. На основании новых методологических подходов в работе исследуются факты и явления политической жизни, связанные с превращением революционной элиты во властвующую элиту, анализируется ее взаимодействие с другими элитными группами (в первую очередь, с чекистами и военными). В научный оборот вводятся ранее не публиковавшиеся документальные источники из фондов РГАСПИ, ЦДНИ СО и ГА СО. Элементы научной новизны заключаются так же в следующем: —обосновывается положение, что прологом формирования партийно-политической элиты большевиков явилось начало издания газеты «Искра», которая ставила задачу формирования на базе социал-демократических кружков организации профессиональных революционеров с единым общероссийским центром руководства, лидирующая группа формировалась и эволюционировала с учетом необходимых объективных условий российской действительности, и психологических и деловых качеств претендентов в элиту, и под влиянием случайных (но постоянно вмешивающихся в процесс) субъективных обстоятельств;.
аргументируется фактор определяющей роли вождя при формировании, становлении и структурировании подпольной конспиративной революционной элиты.
выявляются предъявляемые к элитным партийным кадрам «большевистской гвардии» требуемые эталонные характеристики;
вскрываются предпосылки социально-психологического и морально-нравственного свойства, порождавшие острые противоречия в различных элитных группах революционного движения с далеко простирающимися политическими и социально-экономическими последствиями;
выделяются основные исторические этапы трансформационных процессов, происходивших в большевистской партийно-политической элите, подчеркиваются их причинно-следственные связи, оцениваются итоги;
выявляются факторы и определяются условия, наиболее существенно воздействовавшие на специфику формирования и эволюционные преобразования отечественной партийно-политической элиты;
определяются границы, качественный состав и структура большевистской партийно-политической элиты на этапе подготовки Октябрьской революции, ее статусно-ролевые характеристики;
вскрываются факторы, влиявшие на характер внутриэлитной борьбы, обосновываются ее итоговые результаты, даются качественные характеристики различных оппозиционных групп и их лидеров.
Довольно широкие пространственно-временные рамки научного интереса создают определенные трудности. Данные трудности связаны не только с невозможностью отразить на страницах диссертации огромный объем конкретных исторических фактов, непосредственно связанных с темой, но и всесторонне обосновать многообразные изменения, происходившие в самом объекте исследования. Однако автор пошел на этот выбор сознательно, так как его интересовало та социальная группа, которая в результате революции превратилась во «властвующий класс», ставший важнейшим объектом и субъектом истории России на протяжении значительной части XX века.
Источниковая база. Исторические источники, используемые для подготовки диссертационного сочинения, можно разделить на несколько категорий: официальные документы РСДРП - РСДРП(б); неопубликованные документы из архивных фондов; речи, статьи и письма политических деятелей;
справочники и сборники; мемуарная литература; периодическая печать; социологические и статистические данные.
Наиболее изученными, на наш взгляд, источниками являются официальные партийные и государственные документы. Однако, во взаимосвязи и сопоставлении с другими, недавно опубликованными или еще неопубликованными архивными данными, они обретают новое звучание, обнажают противоречия, выявляют свой скрытый смысл. Сочетание их многообразия позволяет иначе интерпретировать уже известные документы: стенограммы и резолюции съездов, конференций и пленумов ЦК РСДРП - РСДРП(б). Определенную пищу для размышлений и выводов дают доклады съездам мандатных комиссий, публикация социологических данных.
Исследование исторического аспекта проблемы побудило автора не ограничиваться только опубликованными партийными источниками, а прибегнуть к использованию неопубликованных архивных материалов, что составило вторую группу источников. Диссертант работал с фондами трех архивов: Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центра документации новейшей истории Саратовской области (ЦДНИ СО), Государственного архива Саратовской области (ГА СО).
В РГАСПИ изучались,- главным образом, фонд № 17 (Центрального Комитета партии) и личные фонды членов Политбюро ЦК ВКП(б) № 81 (Л.Кагановича), № 82 (В.Молотова), № 323 (Л.Каменева), № 324 (Г.Зиновьева), № 325 (Л.Троцкого), № 593 (М.Томского), № 669 (А.Рыкова); в ЦДНИ СО — фонды Саратовской областной комиссии по собиранию и изучению материалов по истории партии большевиков (Истпарта) № 199; В ГА СО - фонды Саратовского губернского жандармского управления № 53, Саратовского охранного отделения № 57, Саратовского сыскного отделения № 83.
К третьей группе источников относятся справочники и энциклопедические издания. Ретроспективный анализ этих материалов позволяет прояснить
большое количество вопросов, ответы на которые трудно отыскать в других изданиях. В изданиях справочного характера, подготовленных и опубликованных как в доперестроечное, так и в перестроечное и в постперестроечное время, можно почерпнуть необходимые сведения о значительной части элитных персоналий: биографические справки из «Большой советской энциклопедии», «Большого энциклопедического словаря», «Исторической энциклопедии», маленькой энциклопедии «Великая Октябрьская социалистическая революция», приложений к собраниям сочинений В.И. Ленина. К ним следует добавить опубликованные к этому времени сборники статей «Реабилитирован посмертно» и «Возвращенные имена»17, которые знакомят читателей с долго скрываемыми сведениями о репрессированных видных деятелях партии принадлежавших, к старой большевистской гвардии.
Биографические сведения об отдельных партийных и государственных субъектах, данные о кадровом составе различных органов политической власти получены путем анализа целого ряда других справочных изданий. Наиболее подробным изданием до сегодняшнего дня остается энциклопедический словарь Гранат «Деятели СССР и революционного движения России», в котором приводятся 245 биографий (и автобиографий) деятелей революционного движения и участников Октябрьской революции. Статьи словаря дополнены краткими сведениями за период с 1926 по 1939 гг. Немало уточняющих данных можно извлечь из справочников, опубликованных в самое последнее время: «Двести двадцать девять кремлевских вождей. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК коммунистической партии в лицах и цифрах» «Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь», «Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник», «Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991. Историко-биографический справочник» , и др. Составители современной справочной литературы учли, вольно или невольно допущенные в более ранних изданиях, ошибки, упущения, умолчания и устранили их.
Ценнейшим, представляющим значительный исследовательский интерес источником являются опубликованные в последнее десятилетие речи, статьи, записки и письма несправедливо забытых политических деятелей. Обнародуется ранее тщательно скрываемое литературное наследие репрессированных партийных руководителей, нередко старательно маскировавших истинные мотивы своих поступков густыми клубами идеологического тумана. Большинство документов и исследовательских работ, проливающих свет на некоторые стороны рассматриваемой нами проблемы, стали публиковаться только в перестроечное и постперестроечное время. Появился доступ к материалам, принадлежащим перу оппозиционных деятелей. Письма, обращения, записки, ранее неизвестные широкому читателю, обнажают взгляды и настроения, влиявшие на политическую линию партии и государства даже после смерти или отставки их авторов. Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, Л.М. Каганович, Л.Б. Каменев, В.И. Ленин, А.И. Микоян, В.М. Молотов, А.И. Рыков, И.В. Сталин, М.П. Томский, Л.Д. Троцкий и некоторые другие в своих высказываниях проливают свет на глубинные причины многих политических кампаний, разворачивавшихся в 20 - 30 гг. Эти люди определяли политику партии и государства в течение многих лет, находились в центре интересующих нас событий, обладали обширнейшей информацией. И хотя труды, относящиеся к их эпистолярному наследию, отражают проблему фрагментарно, нередко с позиций официальной идеологии, в них можно отыскать немало свидетельств о принципах и методах подбора партийно-политической элиты.
Следующей группой источников информации, является литература мемуарного характера. Жанр мемуарной литературы начал активно развиваться в СССР уже в 20-е гг. усилиями Н.К. Крупской, М.С. Ольминского, П.Н. Лепешинского, А.И. Ульяновой-Елизаровой, М.И. Ульяновой и других. С начала 30-х и до середины 50-х годов проявлялась тенденция «недооценки» воспоминаний. Считалось, что воспоминания не могут быть основанием для исследования. Мемуарами можно было пользоваться лишь как иллюст-
ративным материалом, даже в случае полного отсутствия других документов. Объяснить эти требования к исторической науке можно тем обстоятельством, что уже в 20-е годы результаты некомпетентной, а нередко и преступной деятельности большевистского руководства, начинают активно освещаться на Западе.
Публикуются первые книги воспоминаний, разочаровавшихся в российской революции и большевизме интеллигентов. Эти труды сложились в особый род литературных источников. К числу важнейших из них следует отнести публикации членов большевистской гвардии, занимавшихся партийной, дипломатической и хозяйственной работой. Члены РСДРП, порвавшие с новой властью и эмигрировавшие — Н. Валентинов, Б. Николаевский, Г. Соломон, раскрывают духовные корни ленинизма, позиции Ленина в разрешении ряда теоретических и организационных проблем. Доверительные отношения с большевистскими лидерами позволили этим мемуаристам составить достаточно полное представление о вожде партии, описать процесс зарождения партийной элиты, охарактеризовать некоторые основополагающие принципы ее консолидации.
При определении логики изложения и структуры диссертационного исследования нами был выбран наиболее, по нашему мнению, оптимальный проблемно-хронологический метод группировки и размещения материала. Это оправдано, с одной стороны, хронологическими рамками исследования, с другой - его характером. Диссертация включает введение, три главы, заключение и список использованных источников и литературы.
Примечания к введению
1 Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социс. 1992. № 9.
2 Вебер М. Класс, статус и партия // Социальная стратификация. М., 1992.
Вып. 1.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 280.
Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Диалог. 1990. № 3, 5, 7,9,11, 13,15,18; 1991. № 3.
5 Парето В. О применении социологических теорий // Социс. 1995. № 10.
С. 142.
6 Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М.: Росспэн, 1997.
7 Известна небольшая критическая работа Ю. Айхенвальда «Наша револю
ция. Ее вожди и ведомые», опубликованная в Советской России в 1918 году,
когда большевистская партия еще не имела тотального контроля над издаю
щейся литературой.
8 Ткачев П.Н. Что такое партия прогресса // Клйдези мудрости российских
философов. М., 1990;Люксембург Р. О социализме и русской революции:
Избранные статьи, речи, письма. М., 1991; Мартов Л. Борьба с «осадным по
ложением» в РСДРП. С приложением писем Н. Ленина, Г. Плеханова, и Ф.
Дана. (Ответ на письмо Н. Ленина). Женева, 1904; Мартов Л. Национализм и
социализм. (Идеология «самозащиты»). Пг., 1918; Мартов Л. История рос
сийской социал-демократии. Изд. 3-е Пг.-М., 1923; Потресов А.Н. Посмерт
ный сборник произведений. Париж, 1937; Плеханов Г.В. Вопросы войны и
социализма. Статьи. Пг. 1917
9 Исключение составляют, пожалуй, высказывания И.В. Сталина и других
лидеров партии о В.И. Ленине.
10 Боффа Дж. История Советского Союза. В 2 т. М.: Международные отно
шения, 1994; Бжезинский 3. Большой провал. Рождение и смерть коммуниз
ма в двадцатом веке. N.Y. 1989, Идеология и власть в советской политике.
М., 1963; Верт Н. История советского государства. (1900-1991). М.: Про
гресс-Академия, 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. М.: МИК,
2000; Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина, 1917-1929. М.: Сов.-
брит. изд-во «Интер-Версо», 1990; Коэн С. Бухарин. Политическая биогра
фия. 1888-1938. М.: Прогресс; 1988; Коэн С. Предчувствие сталинизма//
Огонек. 1990. № 28. С.13-16.; Пайпс Р. Русская революция. В 2 ч. М.: Рос
спэн, 1994. Россия при большевиках. М.: Росспэн, 1997; Фитцпатрик Ш. По
вседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы/
Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001; Фишер Л. Жизнь Ленина. В 2 т. М.: Книж
ная лавка, 1997;Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского Союза.
Пер. с анг. Виктор Франк. Лондон, 1990; Штурман Д. О вождях российского
коммунизма. В 2 кн. Париж. 1993.
11 Уровень образования членов РСДРП(б) почти не отличался от общерос
сийского.
Грач Л.А. Идеология обновления и руководитель. М.: Политиздат, 1990. Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП(б)» — энциклопедия культа личности Сталина // Вопросы истории КПСС. 1988. №11, Маслов Н.Н. Из истории распространения сталинизма (Как готовилось постановление ЦК «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории
ВКП(б) II Вопросы истории КПСС. 1990. № 7. С. 94-108. Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России (1950 — 1990 гг.). Пермь. 1998.
13 Волкогонов Д.А. Ленин: Политический портрет. В 2 кн. М.: Новости,
1994; Волкогонов ДА. Сталин: Политический портрет. В 2 кн. М.: Но
вости, 1996; Волкогонов Д.А. Троцкий: Политический портрет. В 2 кн.
М.: Новости, 1997; Зевелев А.И. Путь к истине // Суровая драма народа /
Сост. Ю.П. Сенокосов. М., 1989; Володин А.И., Интенберг Б.С. Наследство
П.Л. Лаврова в идейной борьбе 1920-х годов // Отечественная история. 1993.
№ 5. С. 54-74; Пихоя Р.Г. От номенклатуры к олигархии. Функционально-
социальная группа на пути к сословию // Куда идет Россия?: Власть, общест
во, личность. Международный симпозиум 17-18 января 2000 г. М., 2000.
14 Березкина О. Революционная элита переходного периода (1921-1927) //
Свободная мысль. 1997. №11; Гаман О. Политические элиты России в исто
рическом процессе. Закономерность формирования и тенденции развития //
Россия XXI. 1996. № 5/6; Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы: политиче
ский и нравственный облик (1917-1920 гг.) // Отечественная история. 1997. №
4; Литвак К.Б. К вопросу о партийных переписях и культурном уровне ком
мунистов в 20-е годы //Вопросы истории КПСС. 1991. № 2; Кислицын С.А.
Эволюция и поражение большевистской элиты // История России в вопросах
и ответах. Ростов-н/Д. 1997. С. 480-599; Саранцев Н.В. Большевистская вла
ствующая элита: возникновение, становление и трансформация. Саратов.
2001.
15 Котеленец Е.А. Ленин и его политическое окружение в новейшей историо
графии (1987-1999). Дис... докт. ист. наук. (07.00.09). М., 2000.
1 Герасименко Г.А. Трансформация власти в России в 1917 году // Отечественная история. 1997. № 1. С. 60-76; Столяров К.А. Палачи и жертвы. М.: Олма-пресс,1997;Васецкий Н.А. Ликвидация: Сталин, Троцкий, Зиновьев. Фрагменты политических судеб. М.: Моск. Рабочий, 1989;Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М.: Политиздат, 1989; Лекович Д. Ленин и Сталин // Вопросы истории КПСС. 1991. № 3. С. 64-75; Малейко Л А. Партийный аппарат. Становление и развитие (1917 — 1941). Ростов-н/Д, 1981; Мельниченко В.Е. Николай Муралов. М.: Знание, 1990; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М.: Наука, 1972.
17 Великая Октябрьская Социалистическая революция: Маленькая энциклопедия / Под ред.: Г. Н. Голикова, М. И. Кузнецова, Л. С. Шаумяна. - М.: Сов. энциклопедия, 1968; Реабилитирован посмертно. В 2 вып. М., 1988; Возвращенные имена: Сб. публиц. статей 2 кн. М., 1989.
1 б
Чернев А.Д. 229 кремлевских вождей. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК Коммунистической партии в лицах и цифрах. - М.: Ред.журн. «Родина», 1996; Залесский К.: Империя Сталина. М.: Вече, 2000; Торчинов В.А., Леон-тюк A.M. Вокруг Сталина: Историко-биографический справочник. СПб.: Фи-
лолог. ф-т СПбГУ, 2000; Государственная власть СССР: Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923 - 1991 гг. Историко-биографиче-ский справочник / Сост. В.И. Ивкин. М.:РОССПЭН, 1999.
Ленин и рождение большевистской элиты (1900-1904 гг.)
Задача создания революционно-политического движения социал-демократической направленности к концу XIX в. с неумолимой силой встала на повестку дня русского общества. Пример и опыт борьбы пролетариата в Западной Европе, развивавшейся под воздействием марксистских идей, оказали необычайно сильное воздействие на разночинную интеллигенцию России. Идеи создания организации радикальной партии, выражающей интересы трудящихся классов, высказывались во многих работах русских революционных теоретиков1. Однако представления о том, какой должна быть эта партия (ее идейные установки, программные цели, уставные требования, организационная структура, тактика борьбы и т.д.), в единое целое еще не сложились. Организационно-политическая оппозиция в Российской империи представляла собой совокупность огромного количества групп и кружков, самой разной направленности. Во многих провинциальных городах (особенно в Сибири), в то время можно было встретить осевших там после долгих лет тюрьмы, каторги и ссылки представителей «ранних» революционных течений, сменявших друг друга, начиная с 60-х гг. Это были, большей частью, наиболее непримиримые хранители заветов, изжившей себя революционной идеологии народничества. Их влияние было ещё заметно. Но, начиная с середины 90-х гг., в эту среду сначала небольшими, а затем все более и более крупными партиями стала вкрапливаться новая сила. Это был отзвук развертывавшегося в России рабочего движения. Все большую роль начинали играть и сами пролетарии. У революционно настроенной молодежи чувство уважения к старшему поколению оставалось, но идейной общности с живыми представителями отживших традиций, законсервированных тюрьмой, ссылкой, каторгой у них уже не было.
В начале 90-х гг. XIX века в Самаре вокруг молодого В.И. Ульянова (Ленина) собрался марксистский кружок. Участниками этого кружка, помимо прочих, являлись А.П. Скляренко и И.Х. Лалаянц (впоследствии ставшие за-метными деятелями партии большевиков) . В конце 1893 года Ленин переезжает в центр революционного и рабочего движения - Петербург. Здесь, пользуясь своими прежними «волжскими» связями, он быстро устанавливает отношения с наиболее ярким из тогдашних марксистских кружков столицы, в котором состояли Г.М. Кржижановский, В.В. Старков, П.Г. Запорожец, А.А. Ванеев, А.Л. Малченко, М.И. Сильвин, Н.К. Крупская, рабочие В.А. Шелгу-нов, И.В. Бабушкин и др. — ставшие сначала центром марксистского движения столицы, а затем занявшие видное место в руководящих структурах РСДРП.
Наступил момент, когда потребность в общероссийской революционной партии стала вопиющей. Причем Ленину было уже совершенно ясно, что организация в будущей революции может и должна сыграть даже более важную роль, чем политическая программа3. В одном из своих первых произведений, посвященных проблемам строительства революционной партии, -«Задачи русских социал-демократов», Ленин прямо указывал: «В настоящее время (конец 1897 г.) наиболее животрепещущим вопросом является, с нашей точки зрения, вопрос о практической деятельности социал-демократов. Мы подчеркиваем практическую сторону социал-демократизма, ибо теоретическая сторона его пережила уже ... наиболее острый период упорного непонимания... Теперь теоретические воззрения ...представляются в главных и основных своих чертах достаточно выясненными. Нельзя сказать того же о практической стороне...»4. Практическую деятельность социал-демократов Ленин видел в том, чтобы непосредственно руководить классовой борьбой пролетарских масс за власть, организовывать эту борьбу.
Ленин и большевистская элита в первой русской революции (1905-1907 гг.)
Второй исследуемый нами исторический период охватывает три революционных года. Он очень насыщен событиями, серьезно повлиявшими на продолжение формирования и становления большевистской элиты. В течение данного времени произошел ряд крупных выступлений рабочих, развернулись бунты в деревне, последовали значительные волнения в армии и на флоте. В течение трех лет руководители партии трижды собирались на съезды РСДРП, пытаясь выработать решения по организации и проведению революционных сражений, направляя силы масс на уничтожение самодержавия.
Разраставшийся до гиперболических размеров подъем революционной энергии случился после событий 9 января 1905 г. События эти явились результатом экономического и политического кризиса. Они не могли не отразиться на активизации борьбы за созыв III съезда партии1. Из 75 голосов, представляющих на II съезде всю партию, 52 (не считая Киевского комитета) высказались за этот созыв . Ни Совет Партии, ни ЦО, ни ЦК не пользовались тогда необходимым авторитетом у значительной части партийных работников. Такая ситуация возникла вследствие бесконечных ссор, склок и дрязг, происходивших в их кругах. Повсюду существовали двойные организации, тормозившие работу друг друга и дискредитирующие партию в глазах пролетариата. «Товарищам, занятым по преимуществу литературной работой, — обращался Ленин к редакции центральных органов партии, - быть может не так очевидно, как работникам практического центра, наталкивающимся в России с каждым днем в своей деятельности на все большие и большие затруднения. Необходимы новые формы или, по крайней мере, изменение старых, и сделать это может единственный законодатель социал-демократической партии — партийный съезд». Откладывать съезд было невозможно, «ибо задержка за границей на неопределенное время десятков наиболее активных товарищей делегатов, в которых так нуждается сейчас Россия, а тем более возвращение их в Россию со съезда, не состоявшегося только потому, что товарищи из ЦО не пожелали отступать от буквы партийного устава во имя его духа, во имя высшего интереса сохранения партийного единства, означили бы непозволительную растрату партийных сил и неспособность руководителей партии справиться с теми задачами, которые выдвинула перед ними партийная жизнь»3.
Преодолев все препоны, чинимые меньшевиками, намеченный большевистским лидером и БКБ съезд все-таки собрался. Меньшевики были уверены, что им удастся сделать главной целью работы съезда предотвращение окончательного раскола. Главной же его задачей считалось санкционирование того партийного течения, которое взяло верх во внутренней партийной жизни4, т.е. утверждение меньшевизма. Организовать съезд было сложно. Ведь в силу своеобразного построения партии вообще и комитетов в частности господствующее течение могло и не быть представлено на съезде в соответствии со своими действительными силами и влиянием. Комитеты с решающими голосами не всегда выражали мнения большинства членов партии в определенной местности. Бывало и наоборот: влиятельная в рабочей среде организация далеко не всегда обладала решающим голосом на съезде. При таких условиях постановления съезда по спорным вопросам могли и не соответствовать господствующему партийному мнению. В разворачивающейся революции мнение «большинства» партии так резко отличалось от мнения ее «меньшинства», что ставить в практической плоскости вопрос о действительном объединении обоих течений было крайне наивно. Ситуацию хорошо понимали и большевики, и меньшевики.
Эволюция элиты большевиков в период реакции и нового революционного подъема (1908-1917 гг.)
Поражение первой русской революции завершилось для значительной части большевистского руководства новой эмиграцией. Там оно занялось анализом причин поражения и корректировкой деятельности всей своей партийной системы, выработкой новой тактики. Возвращение в «подлые» условия заграничной эмиграции сулило революционным лидерам вновь на долгие годы «оторванность от России», бездельничанье и формирование «бездельничающей психики», которой была присуща «изнервленная, истеричная, шипящая и плюющая» обстановка. Ленин вводит своих боевых соратников, еще недостаточно знакомых с эмигрантской обстановкой, в курс их будущей жизни. «Злобное подсиживание встретите Вы отовсюду, — пишет он активному участнику революционных событий Алексинскому, — прямую "провокацию" со стороны меньшевиков (они Вас будут провоцировать систематически) — и весьма слабую среду делового сочувствия. ... . Вы там встретите трудности работы, ничего общего не имеющие с российскими трудностями: "свобода" почти полная, но живой работы и среды для живой работы почти нет»1. Для того, чтобы не оказаться беззащитным в среде сплетен, дрязг и иных гнусностей, эмигрант-большевик должен был обзавестись, во-первых, «своим делом»; во-вторых, поддерживать постоянные связи с организацией в России, чтобы не стать «беспочвенным»; в-третьих, «действовать спевшись», идти в ногу, обмениваясь взглядами с товарищами.
Начиная с февраля 1908 г. Ленин разворачивает новую фракционную борьбу с меньшевиками. Обращаясь все к тому же Алексинскому, вождь делает ему выговор за то, что тот не прислушался к его предостережениям против меньшевиков: «Дать адрес и связи меньшевику Мандельбергу. Это верх наивности. Ни в коем случае Мандельберга не подпускать на версту, а если уже сделали эту глупость, то отберите у него адрес и надуйте его». Ленин еще раз повторяет уже не раз сказанные им слова об опасности недооценки фракционной борьбы в наступающие времена: «Обострение фракционной борьбы везде громадное и неизбежное» — продолжает он убеждать адресата. Вождю еще не было известно, что Алексинский (и не только он один из состава, казалось бы, верных соратников-большевиков)3, уже примкнул к новой оппозиционной фракции.
Естественное снижение революционной активности вело и к резкому уменьшению численного состава партийных организаций. В обращении к A.M. Горькому Ленин безрадостно отмечал, что «значение интеллигентской публики в нашей партии падает: отовсюду вести, что интеллигенция бежит из партии»4. Это был серьезный удар по всему партийному предприятию. Во-первых, вместе с уходом интеллигенции исчезала финансовая поддержка партийной деятельности. Во-вторых, останавливалась кружковая и агитационно-пропагандистская работа. В-третьих, существенно ослабла ее организационная функция5. В российских партийных организациях «остались кружки рабочих и одиночки». С трудом пробивал «себе дорогу молодой, неопытный рабочий»6, — как писал Ленин. О социал-демократической интеллигенции он отзывался весьма неучтиво и квалифицировал ее как силу, утратившую веру в партию и ту борьбу, которую РСДРП продолжала вести. «Вы просто маловеры и слабонервные люди»7, — характеризовал Ленин членов одесской партийной организации. И без сожаления готов был расстаться с такими политическими функционерами: «Туда и дорога этой сволочи», — пренебрежительно и сердито говорил он. Партия, по мнению вождя, должна была начать немедленно очищаться «от мещанского сора». Одновременно с этим лидер большевиков намечал план преодоления возникшего кризисного состояния. Он указывал, что «партии нужен теперь правильно выходящий политический орган, выдержанно и сильно ведущий линию борьбы с распадом и унынием, - партийный орган, политическая газета»8.
