Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление государственного деятеля 25
1. Из истории одной семьи: Орловы 25
2. Военная и придворная карьера А.Ф. Орлова в эпоху Александра I 49
3. Участие А.Ф. Орлова в событиях 14 декабря 1825 г. 70
Глава II. Генерал- адъютант Николая I 83
1. Фаворит императора 83
2. Внутригосударственная деятельность А.Ф. Орлова в 1828-1844 гг. 102
3. Во главе политической полиции России (1844-1856 гг.) 118
Глава III. Дипломатическая деятельность А.Ф. Орлова в 1829-1854 гг. 141
1. Ближневосточное направление 143
2. Европейское направление 176
Глава IV. Государственная деятельность А.Ф. Орлова в последние годы жизни (1855- 1861гг.) 195
1. Первый российский уполномоченный на Парижском конгрессе 200
2. А.Ф. Орлов и решение крестьянского вопроса в царствование Александра II 219
Заключение 242
Сноски 255
Список использованных источников и литературы 351
Хронология жизни А.Ф. Орлова 378
Приложение 1 385
Приложение 2 394
- Из истории одной семьи: Орловы
- Внутригосударственная деятельность А.Ф. Орлова в 1828-1844 гг.
- Европейское направление
- А.Ф. Орлов и решение крестьянского вопроса в царствование Александра II
Из истории одной семьи: Орловы
Алексей Федорович Орлов происходил из фамилии достаточно известной и влиятельной, которая, однако, не могла похвастаться древностью своей родословной.
Среди историков, занимающихся генеалогией дворянских родов, нет единого мнения относительно ранней истории дворян Орловых,1 но все единодушны в том, что сведения о ее древнем происхождении относятся к области легенд. Согласно наиболее распространенной - Алексей Федорович Орлов составляет 15 колено потомства некого Льва, «мужа честна», пришедшего в Россию из Прусской земли при великом князе Василии Дмитриевиче.2 Фамилию же Орловых дал роду Василий Орел, потомок Льва в шестом поколе-нии. Прадед Алексея Федоровича, Иван Иванович Орлов, был уже фигурой вполне исторической, правда и в его биографии не обходится без вымысла: якобы Иван Иванович Орлов был стрельцом, участвовал в стрелецких бунтах и «был помилован в 1698 году Петром I за героическое спокойствие, с которым шел на смертную казнь».4 На самом же деле Иван Иванович умер в 1693 г, что следует из надписи на его могиле, вполне сохранившейся к концу XIX в. Его сын, дед А.Ф. Орлова, Григорий Иванович участвовал в войнах времен Петра I и, «в воздаянии его отменной храбрости», император собственноручно возложил на него свой портрет на золотой цепи. Григорий Иванович дослужился до генерал-майора и впоследствии управлял Новгородской губернией «с общею от всех похвалой». В возрасте 53-х лет он второй раз вступил в брак с шестнадцатилетнею Лукерьей Ивановной Зиновьевой, дочерью царского стольника Ивана Никитича Зиновьева и княжны Козловской 5. От этого брака Григорий Иванович имел девятерых сыновей, четверо из которых умерли, вероятно, еще в раннем детстве, а пятеро других: Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир принимали активное участие в событиях 1762 г., закончившихся воцарением Екатерины II на русском престоле.
Отцом Алексея был четвертый из пятерых екатерининских братьев Орловых - генерал-аншеф, действительный камергер гр. Федор Григорьевич Орлов (1741-1796 гг.). Как и братья, Федор служил в гвардии, еще юношей участвовал в Семилетней войне, а к 1762 г. был в звании капитана. 22 сентября 1762 г., как и остальные Орловы, камер-юнкер Федор Григорьевич был возведен в графское достоин-ство Российской империи. Он был также назначен обер- прокурором одного из департаментов Сената. Затем принимал довольно активное участие в Комиссии по составлению Уложения, куда был избран от дворян Орловской губернии. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. находился в эскадре адмирала Спиридова, где отличился при взятии крепости Короны, затем командовал одним из флагманов русской эскадры под Чесмой. При острове Гидра, благодаря его умелому командованию, было обращено в бегство 18 турецких судов. Все эти подвиги высоко оценила Екатерина II, которая поставила в Царском Селе колонну, украшенную корабельными носами, как напоминание потомству о его морских подвигах.8 В 1775 г. Федор Григорьевич, в связи с опалой Орловых, вынужден был выйти в отставку и поселиться в Москве.
Личная жизнь гр. Федора крайне плохо и противоречиво отображена в источниках. Она сложилась не совсем обычно. Формально он считался не вступившим в брак, но фактически создал две «незаконные» семьи и имел семерых «воспитанников»: Владимира, Алексея, Михаила, Федора, Григория, Анну и Елизавету. Предположительно, матерью Владимира, Федора, Анны и Елизаветы была некая Попова (Гусятникова). Три других сына (Алексей, Михаил, Григорий) родились у вдовы подполковницы Ярославовой (1763-7 марта 1846 г.9).10 Кроме того, в семье Федора Григорьевича, вернее семьях, воспитывались и дети его жен от первых браков, которым граф даже завещал часть своего состояния. Однако, этим пунктом завещания Т.Ф. Ярославова воспользоваться не успела: ее сын умер вскоре после смерти гр. Федора. 12
Пасынок Федора Григорьевича, Н. М. Гусятников, характеризовал отчима как человека большого ума и сильного характера, при этом очень простого в обхождении и оригинального в своих суждениях и поступках. Так, например, он никогда ничего не предпринимал, не посоветовавшись с кем-нибудь. Однако, больше чем с одним не советовался, говоря: «Ум - хорошо, два - лучше, но три с ума сведут». Из всех французских просветителей Федор Григорьевич более всего ценил К.А.Гельвеция. Идеи французского философа, полагавшего, что человек является продуктом социальных обстоятельств, поэтому, чтобы сделать людей более совершенными и гармонично развитыми, надо изменить общество и присущие ему социальные и политические институты, а так же систему образования и воспитания, гр. Орлов, вероятно, пытался применить на практике. Во всяком случае, после своей отставки он вплотную занялся воспитанием своих многочисленных детей. Федор Григорьевич следовал и другой идее просветителя, полагавшего, что человеческий эгоизм является стимулом развития общества и неотъемлемой принадлежностью человека как биологического вида. Поэтому, высоко ценя науку и искусство, называл их, «прилагательными», главной же наукой считал «умение пользоваться людьми и своевременностью», а главным из искусств - «искусство терпеливо сидеть в засаде и ловить случай за шиворот».13 Это же понимание жизни он внушал и своим детям. «Граф Орлов был человек веселого нрава, - писал гр. В. Орлов - Давыдов, - покровительствовал художествам и вообще соединял в себе слабости и добрые качества французской аристократии до революции 1789 г.». 14 Федор был любимцем своих братьев, которые прозвали его «Дунайкой».1
По сохранившимся документам мы можем довольно отчетливо проследить ранние годы жизни Алексея Федоровича Орлова. До смерти гр. Федора его семейство проживало в Москве, где занимало 6 домов, расходы по которым в год составляли 36 122 руб. 94 коп. 16 Кроме того, у Ярославовой, «приятельницы гр. Федора Григорьевича Орлова» , был собственный дом № 15 на левой стороне Мясницкой улицы, купленный в 1793 г. у Ильи Прохоровича Докучаева. Описание его не сохранилось.1
Гр. Федор жил на широкую ногу. Только английский сад, разбитый в теплице, обходился 1500 рублей в год. Для стола «Его Сиятельства» в год уходило до 6000 руб. Расходы на одежду и обувь составляли 316 руб. 34 коп. в год на старшего сына Владимира Федоровича и 785 руб. 18 коп. на остальных, «малолетних» детей.19Ежедневный рацион семьи был вполне традиционным для дворянства того времени. Осенью примерное меню на день было следующим: щи из говядины, мясное жаркое, курица или цыплята, дичь (чаще всего, рябчики, иногда - дрозды), баранина (обычно для бульона), сыр (в основном, голландский). Изредка пеклись пироги с начинкой из цыплят. Иногда в рационе встречается рыба- севрюга.20
Граф располагал значительной библиотекой, насчитывавшей около 600 книг и отличавшейся завидным разнообразием и отражавшей энциклопедизм эпохи Екатерины П.21 Преобладала литература справочного характера, были книги по истории, философии, праву, медицинская и мистическая литература, книги по растениеводству и животноводству, на русском и иностранных (немецком и французском) языках. В описях имущества отдельно выделена детская библиотека, состоящая из 70 книг. О серьезном увлечении естественными науками свидетельствует большое количество измерительных приборов, географических карт и чертежей. В описях значится 46 различных карт, несколько телескопов, микроскопы, компасы, астролябия.
Приблизительно в 1780 г. для своего летнего пребывания гр. Федор выбрал очень красивое место по течению реки Лопасни рядом с Отрадой (под Москвой, недалеко от г. Серпухова.-Е.З.) - резиденции своего младшего брата гр. Владимира. Построенная усадьба была названа в духе времени «Нерастанным». Однако, несмотря на близость владений двух братьев, Федор был редким гостем в Отраде- братья предпочитали встречаться в особом месте между двух усадеб. После смерти Федора его дети никогда не приезжали в «Нерастанное». Усадьба постепенно ветшала и впоследствии была продана Беклемишевым. К середине XIX в. от нее сохранилась только липовая роща, посаженная по скату горы до самой реки.24
Внутригосударственная деятельность А.Ф. Орлова в 1828-1844 гг.
Завершающей вехой в карьере А.Ф. Орлова как боевого генерала стала русско-турецкая война 1828-1829 гг.
14 апреля 1828 г. был обнародован манифест о войне России с Турцией. Сложив с себя 30 апреля 1828 г. обязанности по командованию Лейб-гвардии Конным полком, А.Ф. Орлов сопровождает императора в действующую армию и находится при нем во время Сату-новской переправы русской армии через Дунай. Затем, получив в командование особый отряд, он участвовал во взятии ряда вражеских крепостей. Под Шумлой Орлов командует 1 конноегерьской дивизией.1 Во время битвы, по приказу императора, Орлов с дивизией примкнул к правому флангу генерал-лейтенанта Редигера, чтобы в случае попытки турецкой кавалерии обойти русские войска блокировать ее. 2 Когда же Редигер заставил турок отступить, гр. Орлов огнем конной артиллерии завершил их разгром.3 Орлов участвует во всех последующих битвах до самого отступления в начале октября 1828 г. русских войск от Шумлы, особенно отличившись 20 сентября, когда предотвратил со своим отрядом попытку неприятеля отрезать от русского лагеря бригаду генерал-майора Нобеля. За все эти заслуги 4 23 сентября 1828 г. граф был награжден золотым оружием, украшенным алмазами, а в следующем году произведен в генерал-лейтенанты. После этих событий активного участия в военных действиях Орлов не принимал, находясь при императоре, который вскоре после взятия Варны покинул русскую армию и 24 октября прибыл в Петербург. Когда война стала близиться к концу, граф был отправлен в действующую армию с инструкциями гр. Дибичу на случай обращения к нему Порты с просьбой о мире.
«В молодости как субалтерн-офицер он проявлял неустрашимую отвагу, позднее он выказал себя примерным командиром конногвардейского полка, - писал современник, хорошо знавший А.Ф. Орлова, - но этим только и ограничивались боевые его достоинства, и он никогда бы не мог совладать не только с целой армией, но едва ли с корпусом». 6 События русско-турецкой войны еще раз подтвердили правоту этой характеристики. Смелые и даже временами дерзкие рейды сочетались у Орлова с полным неумением позаботиться о вверенной ему дивизии, которая под Шумлой потеряла до двух третей строевых лошадей, пострадав сильнее всех частей русской кава-лерии. Все более со временем отдаляясь от реальных боевых действий, Орлов постепенно превращался в формалиста от армии, для которого главное красота строя, та самая парадомания, столь ненавидимая им в молодости. И уже соратник графа по турецкой экспедиции 1833 г., Н.Н. Муравьев, отмечал, что «чуждый зрелища недугов и нужд людей военного сословия, коих он привык видеть только в блистательном состоянии красивого строя», Орлов чувствовал отвращение к госпиталям, об устройстве которых не имел никакого представления. Посетив Беюг-дерский госпиталь, где со скоростью пробежал несколько палат, граф после этого не переставал требовать, чтобы больных перевели подальше от места, где он жил, нетерпеливо жалуясь на медленное изготовление турками корабля для больных.8А, однажды, в Николаеве- одном из главнейших госпитальных пунктов для раненых и выздоравливающих- Орлов в составе свиты императора посетил больных. Николай I подошел к скамейке, где сидел с костылями раненый офицер.Увидев императора, офицер предпринял попытку приподняться. Царь остановил его, и, присев рядом, несколько минут с ним разговаривал, затем пожал руку и пошел дальше. Гр. Орлов немного задержался и начал отчитывать раненого. Он указал на несоблюдение установленных правил, говоря, что нужно было встать сразу, как только император показался, и не в коем случае не позволять себя усаживать; кроме того, надо целовать руку, если государь осчастливливает своим рукопожатием. Под конец граф высокопарно произнес: «Ваши раны лучше всего говорят о ваших заслугах, а потому от вас и требуется надлежащее понимание как себя держать перед государем». Во время всего этого гневного монолога несчастный офицер навытяжку стоял перед Орловым. Отчитав раненого, граф удалился.9
Начало 30-х гг. для России отмечено двумя главными событиями: русско-польской войной и так называемыми «холерными бунтами». Каждое из них нашло отражение и в судьбе А.Ф. Орлова.
После событий под Остроленкой в мае 1831 г., когда русские войска были оттеснены от Варшавы, главнокомандующий генерал -фельдмаршал гр. Дибич-Забалканский стал вызывать всеобщее раздражение. При дворе на И.И. Дибича всегда смотрели косо из- за его немецкого происхождения, теперь же он был обвинен во всех неудачах русской армии10. Говорили, что армия в «совершенном расстройстве», а полководец не способен выполнить возложенную на него задачу, намекали на его пристрастие к спиртным напиткам.11
Барон Иван Иванович Дибич (1785-1831),сын немецкого генерала, перешедшего на русскую службу, откровенно не вписывался в привычный облик фаворита: Дибич был небольшого роста, толстый и некрасивый, правда, на лице выделялись умные глаза. К моменту начала Польской кампании Дибич достиг 45-летнего возраста, звания фельдмаршала и был кавалером ордена Св. Георгия 1-й степени. Однако, чтобы поддержать свою блестящую репутацию полководца, Дибич нередко стал придумывать очень сложные и запутанные планы, которые выглядели блестящими на бумаге, но в реальности редко удавались. Кроме того, он был стеснен в денежном отношении-на нужды его армии отпускалась сумма гораздо меньшая, чем была необходима. На общий упадок его духа повлияла и смерть жены.
Чтобы ознакомиться с ситуацией на месте, император решил послать в армию доверенное лицо, и выбор пал на гр. Орлова 14, который, кроме доверия императора, пользовался и расположением гр. Дибича.15 Вероятно, А.Ф.Орлов был послан с очень широкими полномочиями и мог, если посчитает нужным, сместить Дибича.
Еще до приезда гр. Орлова у И.И. Дибича появились симптомы холеры. Затем ему стало лучше, и он до обеда занимался планированием будущих военных действий. В обед фельдмаршалу сообщили о прибытии гр. Орлова. Приезд царского любимца очень удивил и напугал его.16 На прямой вопрос о цели приезда Орлов отвечал уклончиво, что «император его обременил...очень деликатным поручением к королю Пруссии», а, кроме того, «просил...остановиться на несколько часов в Польше, чтобы дать отчет о ситуации в русской армии после сражения под Остроленкой». Это главнокомандующему показалось очень странным: еще до отъезда Орлова из столицы император получил от Дибича полный отчет о состоянии армии, кроме того, гр. Орлов не привез никаких письменных распоряжений императора. Во время обеда, на который фельдмаршал пригласил гостя, говорил один Орлов, Дибич же мрачно молчал. Под конец, когда слуги удалились, главнокомандующий наполнил бокалы и предложил выпить «За здоровье того, кто будет иметь честь первым вступить в Варшаву!». Орлов молча выпил бокал за анонима. Нервы Дибича не выдержали, он прямо спросил: не привез ли ему граф отставку. Орлов успокоил его на сей счет, затем, не меняя тона, произнес: «Ну, раз вы просите, император согласится на вашу отставку».18 Это известие очень расстроило Дибича, но он понял, что решение Николая окончательно. «Я дам вам ее завтра», - потрясенно прошептал он, простился с графом и ушел в свою комнату.
Около полуночи И. И. Дибич почувствовал себя плохо, однако наотрез отказался звать врачей. Вскоре его состояние ухудшилось и, несмотря на запрет, был уведомлен главный медик Шлегель, который нашел у фельдмаршала холеру и постарался сделать все возможное. 21 В семь часов утра Дибич приказал послать за священником, которому, ввиду быстро прогрессирующей болезни, пришлось сильно укоротить обряд.22 В половине одиннадцатого началась агония, во время которой Дибич непрестанно повторял имена А.Ф. Орлова и И.Ф. Паскевича. Перед самой смертью умирающий вновь открыл глаза, посмотрел вокруг себя и сказал: «Вот вам моя отставка!».23 В 11 часов 10 минут 24 29 мая фельдмаршала И.И. Дибича-Забалканского не стало. 25
Европейское направление
В правление императора Николая I восточный вопрос был цен-, тральным в дипломатических отношениях стран Европы, поэтому отношения России с великими державами тесно зависели от ситуации на Ближнем Востоке. Кроме того, продолжали главенствовать прежниє традиционные для русского двора ориентации на германские государства- Австрию и Пруссию.
Дипломатическая деятельность Орлова по европейскому направлению никогда отдельно не рассматривалась от его деятельности в «восточном вопросе», поэтому представляет определенный интерес проследить его участие в налаживании отношений с Австрией, Англией, Бельгией и Францией.
Союз с Австрией был одним из составляющих русской внешней политики при Николае І. В первые семь лет своего царствования Николай с недоверием относился к Австрии, тяжелое разочарование пережил и в последние годы своего правления. Но целых двадцать лет, начиная со свидания императоров осенью 1833 г. в Мюнхенгреце, два государства пребывали «в совершенном единомыслии и тесном союзе».1 Русский император не раз лично виделся в этот период с австрийскими монархами, так как важнейшие международные политические решения во многих случаях являлись не столько результатом усилий правительств, сколько итогом дружеских «собеседований» монархов, а «сердечное расположение» императоров было важнейшим залогом межгосударственной солидарности. Царя всегда в этих поездках сопровождал А.Ф. Орлов как генерал-адъютант и доверенное лицо. Кроме того, граф, по поручению своего монарха, часто ездил к австрийскому двору с тем или иным поручением.
В 1830 г., забыв все прежние пригрешения Австрии, прежде всего, в «восточном вопросе», Николай отправляет своего фаворита в Вену с целью восстановить тесное общение между кабинетами. Формальным поводом для поездки в Австрию представителя русского двора послужила торжественная коронация наследника австрийского престола эрцгерцога Фердинанда королем Венгрии. Кандидатура Орлова, выбранная царем, устраивала и австрийский двор. Еще находясь в Константинополе после заключения Адрианопольского мира, Орлов заслужил похвалы интернунция, который доносил в Вену о полном расположении графа в пользу австрийского двора и даже ходатайствовал о пожаловании ему австрийского ордена. Поэтому, в Австрии Орлова приняли с распростертыми объятьями.
Гр. Орлову предстояло отправиться в Пресбург, где должна была состояться торжественная церемония. Во время аудиенции у императора, согласно инструкциям, А.Ф. Орлов должен был вручить письмо петербургского кабинета, а также обсудить с австрийским монархом французские дела.
Свержение Карла X в ходе июльской революции 1830 г. во Франции и провозглашение французским королем представителя младшей линии Бурбонов Луи-Филиппа Орлеанского вызвало возмущение Николая I, ярого защитника легитимизма. Русский император планировал вооруженным путем установить порядок, но, не встретив понимания в Берлине и Вене, вынужден был отказаться от этой затеи. Поэтому, граф должен был выразить намерения Николая не вмешиваться во внутренние дела этой страны, но объявить, что Россия не потерпит, чтобы политика французского правительства при-чинила вред любому из государств Европы.
Главная же цель, стоявшая перед Орловым, формулировалась канцлером Нессельроде следующим образом: засвидетельствовать Австрии чувства дружбы, которые Николай испытывает как лично к императору, так и к его семье. «Вы должны выказать достаточно усердия и хлопот для убеждения австрийского кабинета в искренности этих намерений. Вы будете тщательно избегать всего, что может напомнить предыдущие досадные происшествия и разногласия. Вы воздержитесь также от всех намеков на разногласия, которые не раз имели место во время последней войны с Турцией...», - настоятельно советовал Несельроде.4 Кроме того, Орлов должен был использовать свое пребывание в Австрии для сбора сведений «относительно внутренней жизни монарха и состояния духа в различных провинциях...».5
Открывшийся в Пресбурге 2/ 14 сентября Венгерский сейм, как писал Орлов кн. Ливену из Вены, отличался большой пышностью, торжественностью и прекрасной организацией.6 Австрийский император дал русскому представителю часовую аудиенцию, и обе стороны остались довольны этим разговором. Монарх объявил, что вполне понимает и одобряет выбор русского императора, а также похвалил корректное поведение Орлова в Константинополе.73атем обсуждались итальянские и французские дела, а также политика прусского кабинета. После аудиенции Орлов был представлен императорской семье и имел разговор с канцлером Меттернихом, которым Орлов остался очень доволен.8 «Все, что с самого начала сказал мне канцлер, и подтвердил император, и есть именно то, что раньше Ваше Величество поручили мне требовать», - доносил граф в Петербург.9 Выполняя вторую часть своих инструкций, Орлов характеризует венгерскую оппозицию. В письме к Ливену граф отмечает, что она немногочисленна и не может представлять серьезную опасность: всего лишь «несколько молодых людей, которые путешествовали во Францию и Англию», стремящихся «придать своему двору вид независимого». Весь результат их усилий свелся к тому, что коронация состоялась несколькими днями позднее, чем предполагалась. Приезд представителя русского двора, отмечал граф, очень польстил венграм. 10Таким образом, успешно выполнив это не слишком трудное поручение, Орлов вернулся в Петербург.
Три года спустя, в 1833 г., Орлов присутствовал на встрече двух императоров в Мюнхенгреце.11 Император Франц с императрицей в сопровождении канцлера Меттерниха и свиты прибыли туда 23 августа/4 сентября. В семь часов вечера 29 августа /10 сентября в сопровождении министра двора кн. Волконского и генерал-адъютантов кн. Меншикова, гр. Бенкендорфа и гр. Орлова в Мюнхенгрец приехал Николай І. В тот же вечер для высочайших особ был семейный ужин в замке, на котором свита не присутствовала. После ужина Нессельроде, Орлов и оба посла- Татищев и Фикельмонт, играли в вист у - Меттерниха. На следующий день были торжественно отпразднованы именины наследника русского престола, а 31 августа Николай посетил канцлера и его жену. Император остался вполне доволен этим визитом, о чем, по его поручению, Орлов сообщил Меттерниху. В сфере дипломатической решались восточный и польский вопросы. С русской стороны переговоры вели Нессельроде, Орлов и Татищев, с австрийской- Меттерних и австрийский посол в Петербурге Фикельмонт. 6 /18/ сентября 1833 г. в Мюнхенгреце между Россией и Австрией была подписана конвенция, касающаяся Оттоманской империи и Египта. В преамбуле констатировалось желание обеих императоров сохранить тесный союз, который во время последних событий в Египте содействовал предотвращению угрозы Порте и пограничным с ней европейским государствам. Для этой цели державы согласились подписать специальную конвенцию, в которой подтверждалось, что Россия во всех вопросах, относившихся к Турции, должна была принимать решения, согласованные с Австрией. Николай в данных условиях видел в Австрии единственное государство, союз с которым служил, по его мнению, не только барьером революционной опасно , сти, но и средством, способным на время избавить Россию от войны на Востоке. В случае повторения кризиса конвенция предусматривала совместные действия России и Австрии, направленные на сохранение Османской империи под властью существующей династии. В секретной части подчеркивалась необходимость совместных действий сторон в случае ниспровержения существующего в Турции порядка. Российская дипломатия расценивала конвенцию как свою победу, так как это противодействовало французской экспансии на Ближнем Востоке.13
В начале 1835 г., когда умер австрийский император Франц, Орлов был отправлен в Вену для присутствия на похоронах в качестве представителя русского монарха. Кроме того, ему было поручено подтвердить от имени императора обязательства, взятые Россией во время Мюнхенгрецкого свидания. Вновь в Вену Орлов попал в 1839 г., дожидаясь там приезда наследника русского престола, которого он должен был сопровождать в большом путешествии по Европе. Орлов рассчитывал пожить частным лицом и сохранять инкогнито до официального представления ко двору. Однако, император Фердинанд нарушил эти планы и, желая поговорить с ним о политических делах, пригласил графа на обед.14 А.Ф. Орлов сопровождал императора Николая и во время последующих свиданий монархов в 1849 г. в Кракове, в 1850 г. в Варшаве и в 1853 г. в Ольмюнде. Последний раз он ездил в Вену перед Крымской войной в 1854 г. Это посольство было неудачным.
А.Ф. Орлов и решение крестьянского вопроса в царствование Александра II
Государственная деятельность кн. А.Ф. Орлова завершилась его участием в еще одном грандиозном деле своей эпохи - в подготовке отмены крепостного права.
В царствование Николая I А.Ф. Орлов, в силу своего положения, довольно плотно занимался крестьянским вопросом. В конце 30-х гг. он был назначен членом секретного комитета для пересмотра закона о свободных хлебопашцах, а затем в 1842 г. обсуждал положение крестьян на заседаниях Государственного совета.
Еще во времена Александра I «молодые генералы» - А.Ф. Орлов и его друзья П.Д. Киселев, А.С. Меншиков и другие, обсуждали такой насущный для России вопрос как крестьянский. В правление Николая I он явился своеобразным водоразделом для них. Так, почти никто из бывших друзей не поддержал инициатора реформы государственных крестьян министра государственных имуществ П.Д. Киселева.1 Дальше всех пошел кн. А.С. Меншиков, который в 1841 г. окончательно порвал с Киселевым личные отношения из-за разногласий по крестьянскому вопросу.2 Считая необходимым освободить крестьян без земли, князь отстаивал свое мнение не только на официальных заседаниях комитета. Он использовал и другое свое излюбленное оружие- остроты.3Позиция Меншикова оказалась близка и А.Ф. Орлову, что, однако, не отразилось на их многолетней дружбе с П.Д. Киселевым. «Киселеву противостоит сильная оппозиция во главе с гр. Васильчиковым и Орловым, - замечает по этому поводу М.А. Фонвизин в письме к Пущину, - которые разными способами пытаются поколебать доверие государя к Киселеву и почти приуспели в этом. Киселев даже собирался уехать за границу, но потом все-таки сумел убедить в своей правоте императора». 4 Впрочем, А.Ф. Орлов критикует проекты Киселева, прежде всего, за их непрактичность и большие капиталовложения: «множество письма, планов, проектов, денег, а дела мало и, во всяком случае, больше неудовольствий и ропота, нежели пользы...» 5
В Комитете 1839-1842 гг. Орлов долго входил в пассивное 6, консервативное большинство, сопротивлявшееся всякой регламентации сверху отношений помещиков и крестьян. Свое мнение по крестьянскому вопросу А.Ф. Орлов предоставил в Комитет 10 мая 1841 г., около года спустя после начала его работы. С его точки зрения, деятельность Комитета зашла в тупик, так как «статьи предполагаемого закона, даже окончательно рассмотренные и по замечаниям исправленные, при новом чтении подвергаются новым замечаниям, переделываются и опять подвергаются новым замечаниям, переделываются и опять к принятию их предъявляются затруднения и неудобства». 7 Главная причина такой ситуации - в невозможности «по одним теоретическим соображениям» согласовать все частные подробности, «служащие развитием общей цели». Кроме того, есть опасность выработки конкретных мер чисто теоретически, без предварительной проверки их на практике.8 Поэтому, гр. Орлов считал необходимым зафиксировать только общие положения, то есть принципиальную возможность помещикам «увольнять крестьян обществами по обоюдным условиям с оставлением за собою земли, с сохранением местной помещичьей власти и права закладывать имения по новому их положению в кредитные учреждения».9 Ничего нового его предложение не содержало - это право зафиксировал еще указ 1803 г.10 Комитет нашел рекомендации Орлова «полезными» и постановил заготовить проект указа и всеподданнейшего доклада, на этом считая свою работу законченной.11
В 1844 г. Орлов принимает участие в работе «Комитета об устройстве сословия дворовых людей». Дворовые люди не имели земли, и проблема не была осложнена этим обстоятельством. Участие графа в работе Комитета также не слишком активное - несколько «более восклицательных фраз».12 Лишь на заседании 5-го апреля 1844 г. при обсуждении вопроса о передаче дворовых людей в распоряжение губернских правлений Орлов проявил инициативу, предложив из самых добрых побуждений правило о «нераздробленности семейств», существующее для переселенцев в Сибирь, распространить на всякий отпуск на волю. Когда ему возразили, что это создаст только новые трудности, Орлов не стал настаивать на своем предложении. 13
В 1847 г. граф был назначен членом комитета, обсуждавшего право выкупаться из крепостного состояния на волю помещичьим крестьянам при продаже их с публичных торгов. В том же году под его председательством был образован Особый секретный комитет, завершивший свою работу в одно заседание и решивший, что никакой помощи от правительства выкупающиеся крестьяне получать не должны. В следующем году Орлов принимает участие в работ 6-го секретного комитета, созданного для рассмотрения последствий указа 8 ноября 1847 г. о дозволении крестьянам выкупаться, в определенных случаях, на волю. Во время его работы Орлов выступил за сохранение власти помещика «как орудия и опоры самодержавной власти».14 3 марта 1854 г. он был включен в состав Комитета для рассмотрения инвентарных правил для Белорусских и Литовских губерний. Ни на заседании 15 апреля (когда обсуждалась записка Чернышева о донесениях Витебского и Могилевского генерал-губернаторов), ни на заседании 16 мая Орлов не проявляет заметной активности. Он только вместе с остальными ставит заверяющую подпись в конце журнала заседаний.15
При всем этом А.Ф. Орлов, однако, не считал себя специалистом в крестьянском вопросе, отмечая, что «практических сведений о сельском хозяйстве» не имеет и, потому, может судить о предлагаемой проблеме только в общих чертах.16
Затем началась тяжелая Крымская война, и решение крестьянского вопроса было отложено до более спокойных времен. После вступления на престол нового императора эта тема вновь стала бурно обсуждаться. По-прежнему придерживаясь достаточно консервативных позиций в крестьянском вопросе, что было обусловлено его положением крупного земельного собственника, и опасаясь слишком радикального решения проблемы, А.Ф. Орлов, вернувшись с Парижского конгресса, решает принять превентивные меры. Прежде всего, необходимо было ослабить позиции либерального лагеря. Особую опасность здесь представлял министр государственных имуществ П.Д. Киселев как человек, обладающий не только желанием содействовать радикальному решению крестьянского вопроса и опытом в разработке крестьянской реформы, но и влиянием в придворных кругах, а также статусом официального лица в правительстве. П.Д. Киселев был устранен очень ловко и изящно.
Вернувшись в Россию, граф убедился в желании императора как можно быстрее приступить к серии внутригосударственных реформ. Для этого Александр II нуждался в благоприятной международной обстановке, что подразумевало, прежде всего, укрепление наметившегося сближения с Францией. В этих условиях особо важное значение приобретала фигура русского посла во французской столице. Эту карту Орлов сумел умело разыграть. Отношения с парижским кабинетом- дело тонкое и деликатное, убеждал он императора, и посол должен быть человеком определенного склада: образованным, умным и дипломатичным 19, поэтому, П.Д. Киселев-идеальная кандидатура. Не исключено, что Орлов был вполне искренен в своей оценке- перед разговором с Александром он лично убеждал Киселева занять этот пост. Об этом же с министром государственных имуществ говорил и новый министр иностранных дел кн. Горчаков. Однако, несмотря на столь влиятельных советников, император сначала был против - Киселев нужен был царю в России. Но ему доказали, что Киселев, даже находясь за границей, будет в курсе крестьянского вопроса.21Однако, фактически его влияние на проводимую реформу было сведено к минимуму.22
Похожие диссертации на Алексей Федорович Орлов (1786 - 1861) - государственный деятель России первой половины XIX в.
