Содержание к диссертации
Введение
Раздел І. Концептуальный смысл понятия «восток» в историософии B.C. Соловьева 13
Раздел II. Историческое место исламского востока в становлении единого человечества 24
Раздел III. Буддийский восток и его место в человеческой культуре 46
Раздел IV. Тема еврейского востока и проблема взаимоотношения иудаизма с христианством 76
Раздел V. Христианский восток в историософском осмыслении B.C. Соловьева 99
Заключение 128
Список использованной литературы
- Концептуальный смысл понятия «восток» в историософии B.C. Соловьева
- Историческое место исламского востока в становлении единого человечества
- Буддийский восток и его место в человеческой культуре
- Тема еврейского востока и проблема взаимоотношения иудаизма с христианством
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современном глобализирующемся мире особенно остро стоит проблема взаимоотношений западной и восточных цивилизаций, культур, мировоззрений. Сейчас, как никогда ранее, требуется преодолеть нарастание разделений между сообществами путем утверждения принципа взаимного уважения между людьми, принадлежащими к различным культурам и религиозным традициям.
Необходимость наведения мостов между сообществами, содействия диалогу, пониманию и формированию взаимотолерантного социума в целях устранения существующих в мире диспропорций ощущалась и ранее. Уже на протяжении более ста лет выдвигаются различные концепции сочетания принципов западной и восточных культур через выделение и взаимное дополнение наиболее существенных достижений этих разнородных, цивилизационных ареалов. Такого рода концепции ориентированы на то, чтобы соединить «западную технику и восточную мораль», «работу и молитву», науку и духовные ценности и т.д. Конечно, при этом Запад выступал как носитель преимущественно научно-технического начала, а Восток - морально-гуманистического.
Обострение этих вопросов в современной действительности, характеризующейся все более расширяющимися процессами глобализации, обусловливает необходимость глубокого, всестороннего анализа того наследия российской философской мысли, которое обращало свой взгляд на данную проблему. В этом контексте находится философия Владимира Сергеевича Соловьева, который в своих трудах обращался ко многим актуальным сегодня вопросам. Углубленный анализ творческого наследия этого выдающегося русского мыслителя выявляет такие грани его фило-
софской мысли, которые на наш взгляд относятся непосредственно к на-нашему времени.
В рамках данной работы нас заинтересовали те аспекты творчества B.C. Соловьева, которые были связаны с понятием Востока. В его сочинениях «Магомет, его жизнь и религиозное учение», «Еврейство и христианский вопрос», «Византизм и христианство», «Япония», «Китай и Европа», «Исторические дела философии» и целом ряде других данное понятие раскрывается в национально-культурном, религиозном, общеисторическом контексте. Важно отметить, что «Восток» не является у Соловьева неким однородным образованием, а включает в себя широкий пласт определенных национально-этнических и религиозных особенностей, что обусловлено реальным существованием известных «модусов» данного понятия, существенным образом отличающихся друг от друга. В сочинениях Соловьева нами выделяются четыре из них: 1) исламский Восток, 2) буддийский Восток, 3) иудейский Восток и 4) Россия как хри-стианский Восток. С одной стороны, каждое составляющее данного понятия имеет свое особое индивидуальное мировоззрение, на основании которого они и различаются, с другой стороны они имеет некие общие черты.
Концепт «Восток» имеет большое значение, прежде всего для целостного восприятия и осмысления историософских идей мыслителя, в которых он исходил из убеждения о неизбежном наступлении эпохи всечеловечества как единого и взаимосвязанного сосуществования находящих в разных частях планеты наций, народов и культур. Работая в эпоху преобладания европоцентристского подхода, философ сумел подняться над тенденциями общественной мысли того периода. До B.C. Соловьева Восток рассматривался, как правило, в качестве его противопоставления Западу. Осуществление своей ключевой историософской идеи становления всеединого человечества Соловьев связывал в первую
очередь именно с примирением этих двух миров. В этом контексте он высказал идеи, которые оказались необычайно созвучны важнейшим тенденциям нашей эпохи, остро поставившей эти вопросы исходя из требований реальных обстоятельств глобального масштаба.
Значение работ русского мыслителя не только в том, что он заявил о равенстве различных культур, их общей важной роли в историческом процессе, но и о возможности, и, более того, о необходимости их примирения, взаимопонимания и согласованного взаимодействия. Россия как страна, характеризующаяся наличием восточного элемента в ее культуре, и которой присущи при этом многие характерные черты западной культуры, по мнению Соловьева, может и должна осуществить свою историческую миссию, явив пример для всего цивилизованного мира в способности примирить и объединить в себе и через себя Запад и Восток.
Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на то, что творчество Соловьева исследовано достаточно глубоко и многосторонне, проблема Востока в его осмыслении разработана довольно скудно. На сегодняшний день еще нет целостных фундаментальных исследований по данной проблеме, которая была бы созвучна теме нашей диссертации. Однако, несомненно, важное значение в понимании B.C. Соловьевым проблемы Востока имеет анализ сочинений философа видными исследователями его творчества. Прежде всего следует назвать работы современников Соловьева и его ближайших последователей и оппонентов, таких как В.Л.Величко, В.В. Зеньковский, К.Н.Леонтьев, СМ. Лукьянов, Л.М.Лопатин, А.Ф.Лосев, К.В. Мочульский, П.П. Перцов, Э.Л. Радлов, В.В.Розанов, СМ. Соловьев, А.В.Станкевич, Е.Н.Трубецкой, Б.Н. Чичерин. Рассматриваемая проблема в той или иной степени затрагивается в работах В.Ф.Асмуса, Н.А.Бердяева, СН.Булгакова, В.В.Зеньковского, Н.О.Лосского, С Л.Франка, В.Ф.Эрна и многих других известных авторов.
Однако, стоит отметить, что в большинстве работ вопросу, интере-ресующему нас в рамках нашего исследования, уделено не столь существенное внимание. В работах названных авторов, где так или иначе присутствует тема Востока, она затрагивается только в контексте противопоставления Западу. Разумеется, эти работы интересны прежде всего для углубленного уяснения многих общих вопросов философии B.C. Соловьева, в частности, его историософии, в контексте которой в диссертации рассматривается проблема Востока.
Активный рост исследовательского интереса к философско-публицистическому наследию B.C. Соловьева, после десятилетий вынужденного перерыва, начинается с середины 80-х годов XX века. Среди многочисленных публикаций появляются книги и статьи, в которых в той или иной степени присутствует тема Востока, освещается та или другая ее сторона. Прежде всего, авторов интересует проблема России как христианского Востока, что же касается остальных аспектов понятия «Восток» (буддийский, исламский, еврейский Восток, целостный анализ проблемы), то работ в этом отношении появлялось очень мало.
Из публикаций конца XX века, в которых те или иные грани нашей темы получили освещение, следует назвать прежде всего работы Е.Ю. Барковской, А.В. Журавского, А.И.Кобзева, В.Э. Молодякова, Е.Б. Раш-ковского, Е.С. Сафроновой, В.В. Сербиненко, С.С. Хоружего1. В насту-
Барковская Е.Ю. Владимир Соловьев: взгляд на ислам и мусульманский мир // Вестник РАН. М., 1993. Т. 63. № 10; Журавский А. В. Образ ислама в европейском религиозном сознании // Памир, 1991. № 7 (в статье изложена концепция Вл.Соловьева); Журавский А.В. Исламософия B.C. Соловьева // Ислам и проблемы межцивилизационного взаимодействия. М., 1992; Журавский А.В. Тема Востока и образы Востока в религиозно-философской мысли Вл. Соловьева // Россия и Вселенская Церковь: B.C. Соловьев и проблема религиозного и культурного единения человечества. М., 2004.; Кобзев А.И. Политическая реальность и ее художественное отражение: к истории одной проблемы // Социально-культурный контекст искусства. М., 1987 (освещена тема Китая в эсхатологии Вл.Соловьева); Кобзев А.И., Рашковскгш Е.Б. Запад — Россия - Восток. Востоковедные темы в трудах русских религиозных философов // Азия и Африка сегодня, 1990. № 8; Молодяков В.Э. Концепция двух Вос-токов и русская культура Серебряного века // Известия АН — СССР. Серия литературы и языка, 1990. Т. 49. № 6; Рашковскгш Е.Б. На космическом перевале (востоковедная эвристика русской религиозно-философской мысли XIX - начала XX в.) // Ориентация - поиск. Восток в теориях и гипотезах. М.: Наука - Восточная лите-
пившем столетии появился еще ряд работ где уделено определенное внимание теме Востока в осмыслении B.C. Соловьева. Прямо или косвенно данная тема затронута в исследованиях В.А. Алексеева, Д.К. Ах-тырского, Т.В. Бернюкевич, Д. Д. Данна, И.П. Коваленко, А.В. Кожевникова, И.А. Левинской, Н.В. Мотрошиловой, М.А. Мунтяна, Н.Е. Мусинова, СБ. Роцинского, И.Г. Федорова2. Отдельно необходимо выделить периодическое издание «Соловьевские исследования»3, которое выходит с начала двухтысячных годов, где, пусть и эпизодически, встречаются экскурсы в данную тему.
Творчество русских философов в его связи с теми или иными религиями и культурами было рассмотрено в диссертационных исследованиях Б.С. Абдижапаровой, Е.К. Гусева, М.С. Уланова, Н.Г. Юхнович4.
ратура, 1992; Сербиненко В.В. Проблема взаимоотношения китайской и японской культур в творчестве Вл.Соловьева // Там же. М., 1984; Сербиненко В.В. Из наследия русского философа Вл. Соловьева // Проблемы Дальнего Востока, 1990. № 2; Сербиненко В.В. Соловьев о Китае // Общество и государство в Китае. М., 1982; Сафронова Е.С. буддизм в России. М., 1998; Хоруэюий С.С. Философский процесс в России как встреча философии и православия // Вопросы философии, 1991. № 5.
2 Алексеев В.А. Вл. Соловьев и национальный вопрос в России в контексте «Восток —
Запад» // Владимир Сергеевич Соловьев и современность. М.: ВЗФЭИ, 2001; Ахтыр-
ский Д.К Владимир Соловьев и Даниил Андреев о религиозной мысли Индии // Со
ловьевские исследования, 2004. № 9; Бернюкевич Т.В. Буддизм в русской
философской культуре. «Чужое» и «свое». М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2009; Дани
Д.Д. Единство и многообразие в Новом Завете. М.: Библейско-богословский институт,
1997; Коваленко И.П. Оправдание мусульманства в философии Владимира Соловьева
// Соловьевские исследования. Вып. 17. Иваново, 2008; Кожевников А.В. Религиозная
метафизика Владимира Соловьева // Вопросы философии, 2000. № 3; Левинская И.А.
Деяние апостолов на фоне еврейской диаспоры. СПб.: Логос, 2000; Мотрошилова
Н.В. Вл. Соловьев и поиски новых парадигм в западной философии последней чет
верти XIX века // История философии. Учебное пособие для студентов и аспирантов
высших учебных заведений. М., 2001; Мунтян М.А. Творческое наследие B.C. Со
ловьева и современные концепции мирового развития // Владимир Сергеевич Соловь
ев и современность. М.: ВЗФЭИ, 2001; Мусинова Н.Е. Вл. Соловьев в контексте
диалога западного и русского символизма // Соловьевские исследования. Вып. 19.
Иваново, 2008; Роцинский СБ. Примирение идей и идея примирения в философии
всеединства Вл. Соловьева // М.: Изд. РАГС, 1999; Федоров И.Г. Владимир Соловьев
и Православие // Ковчег, 2000.
3 Соловьевские исследования. Вып. 1—25. Иваново, 2001—2010.
4 Абдыжапарова Б. С. Ислам и национальное сознание (Историко-философский ана
лиз развития востоковедения и религиозной мысли в России в конце ХГХ-начале XX
вв.): диссертация на соискания ученой степени кандидата философских наук / Рос.
акад. управления. М., 1994; Гусев Е.К. Анализ преемственности историософских воз
зрений ранних славянофилов и B.C. Соловьева: диссертация на соискания ученой
степени кандидата философских наук / Нижегородский государственный педагогиче
ский университет. Нижний Новгород, 2004; Уланов М.С. Буддизм в истории русской
Теоретико-методологической базой исследования послужили труды самого B.C. Соловьева, а также видных исследователей его творчества, прежде всего так или иначе касавшихся историософской проблематики его сочинений. Использовались как принципы конкретно-исторического подхода к исследованию авторского текста, так и предпринята попытка рассмотрения идей мыслителя в историко-философском срезе, включая анализ отношения к данной проблематике как современников философа, так и исследователей последующего периода.
В целом диссертация выполнена с помощью общефилософских методов познания. Аналитический метод позволил рассмотреть вопрос с разных точек зрения, метод синтетической реконструкции использовался в качестве способа логической и органической связи определенных частей текста мыслителя с целостным фундаментальным замыслом его идеи. В работе применялись исторический и логический подходы в их взаимосвязи, методы историко-философской реконструкции, конкретного текстологического анализа. Специфика исследования потребовала особого внимания к понятийной и концептуальной сторонам соловьевских характеристик религиозно-философских учений Востока. Сравнительный метод дал возможность сопоставить характеристики Соловьевым различных типов культур и мировоззрений.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационной работы является творческое наследие B.C. Соловьева, главным образом та его часть, где представлена историософская концепция русского мыслителя, ориентированная на реальное осуществление его ключевой идеи становящегося всечеловечества. Предметом исследования выступают те аспекты историософского учения Соловьева, в которых содержится ос-
философской мысли конца XIX - первой половины XX вв.: диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / РАГС. М., 2000; Юхнович Н.Г. Концепция всеединства B.C. Соловьева: синтез рационализма и мистицизма: диссертация на соискания ученой степени кандидата философских наук / Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского. Саратов, 2006.
мысление проблемы Востока, объединяющего различные, культуры, которые, согласно историософской идее мыслителя, наряду с культурами Запада войдут в состав единого человечества.
Цель и задачи исследования. Основная цель работы заключается в том, чтобы на основе конкретного анализа раскрыть смысл и содержание концепта «Восток» в философской интерпретации Соловьева - как в его концептуальной целостности, так и в частных, конкретных определениях; выявить место и значение данного феномена в историософии русского мыслителя. Для достижения этой цели были сформулированы следующие конкретные задачи:
выяснить особенности концепта «Восток» в трактовке, характерной для философско-общественной мысли второй половины XIX века, и в этом контексте представить взгляд на Восток B.C. Соловьева в рамках его историософской концепции;
выявить специфику соловьевского понимания характера мусульманского Востока, проследить эволюция взглядов философа на социокультурную природу ислама и оценку его роли как в жизни воспринявших его народов, так и в мировой истории;
в ходе анализа восприятия B.C. Соловьевым буддийского Востока показать трактовку философом места и роли буддизма в становлении мировой культуры, проанализировать феномен популярности идей буддизма в интеллектуально-культурной среде России конца XIX века;
исследовать религиозные основы культуры еврейского Востока в трактовке B.C. Соловьева, показать его понимание исторической миссии иудаизма, послужившего истоком для возникновения христианства, в чем Соловьев видел основание для грядущего воссоединения ветхозаветной и новозаветной религий;
проанализировать социокультурные, религиозные и историософские аспекты проблемы России как «христианского Востока», являющей-
ся одной из ключевых для B.C. Соловьева, выявить особенности его трактовки предпосылок для сближения, примирения и грядущего единения восточной и западной церквей;
— прояснить точку зрения Вл. Соловьева на перспективы исторического будущего восточных культур в составе единого человечества в контексте актуальности этих идей для современного мира.
Научная новизна исследования. В ходе выполнения поставленных задач были сформулированы следующие выводы и положения, выносимые на защиту.
В работе впервые на уровне специального исследования предпринято рассмотрение проблемы Востока в философской интерпретации Соловьева. Установлены объем и содержание понятия «Восток» в его трактовке B.C. Соловьевым, дана характеристика восприятия Востока русским мыслителем в контексте^русской общественной мысли второй половины XIX века. \\
В ходе анализа восприятия B.C. Соловьевым Востока реконструирована структура данного понятия в историософских воззрениях философа, которая включает в себя ряд «образов Востока» как самобытных форм культурного развития, присущих различным культурам: Восток буддийский, Восток мусульманский, Восток иудейский, Восток христианский. В результате взгляды Соловьева на данную проблему представлены с точки зрения детального анализа особенностей каждого из этих культурных миров - участников мирового исторического процесса.
Выявлены философские, исторические и социокультурные предпосылки, выступающие у B.C. Соловьева образующими началами восточных типов жизни; показаны соловьевские оценки роли религиозных вероучений в становлении и развитии культур соответствующих ареалов; выявлены особенности трактовки философом причин появления и распространения основных философских и религиозных учений Восто-
ка, фундаментальные основы которых он связывал с особенностями национально-этнического характера воспринявших их народов.
Прослежена эволюция взглядов философа на проблему Востока и на вопрос культурного сближения Востока и Запада с учетом роли России в этом процессе. Показаны его характеристики и оценки исторической миссии восточных религий и культур в становлении грядущей всечеловеческой культуры на основе взаимного примирения народов, религий, культур.
Проведенный анализ позволил сделать вывод, что русский мыслитель B.C. Соловьев в своих историософских исследованиях и размышлениях признавал несомненную историческую самоценность всех мировых культур, обосновывал нравственное единство религиозных вероисповеданий как Запада, так и Востока. В этом он видел главную основу для диалога религий и культур в контексте общечеловеческой истории, мыслимой им как становление всеединого человечества. В результате «верификации» некоторых историософских предсказаний Соловьева путем их сопоставления с сегодняшней действительностью доказывается, что мыслитель прозорливо усмотрел в мировом развитии наступление ситуации, которая характеризуется как «целостный и взаимозависимый мир», в составе которого на свободной основе взаимодействуют народы, нации, культуры, религии как Запада, так и Востока.
Теоретическая и научно-практическая значимость работы. Материалы научного исследования могут быть использованы для дальнейшего как философско-теоретического изучения творческого наследия B.C. Соловьева, так и для целостного рассмотрения проблематики Востока. Выявленные и рассмотренные в процессе исследования взгляды и принципы, сформулированные самим мыслителем, могут быть применены для социально-философской рефлексии над культурными процессами, проходящими в современном мире, в частности в России. Содержащиеся
в диссертации материалы могут также найти применение в историко-философских и социогуманитарных изысканиях, в близких тематике диссертации учебных курсах, использоваться в процессе углубленного анализа творчества русского философа. Отдельные положения диссертации могут быть использованы в таких дисциплинах, как востоковедение, религиоведение, культурология, социальная психология.
Апробация результатов исследования. Основные идеи диссертации нашли отражение в пяти статьях, опубликованных в трех тематических сборниках, в научном и общественно-политическом журнале «Социология власти», в периодическом сборнике научных трудов «Со-ловьевские исследования». Общий объем публикаций — около 3 печ. листов. Отдельные положения исследования были также изложены на Володинских чтениях, проводимых кафедрой философии РАГС (2008 г.), на XII Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Москва, РУДН, 2010 г.). Диссертация прошла обсуждение и была рекомендована к защите на заседании кафедры философии Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» (май 2010 г.).
Структура диссертации обусловлена логикой исследования и состоит из введения, пяти разделов, заключения, списка литературы.
Концептуальный смысл понятия «восток» в историософии B.C. Соловьева
Творческое наследие B.C. Соловьев затрагивает очень широкий пласт проблем. В нем нашли свое отражение вопросы онтологии, гносеологии, социальной философии, этики. Мыслитель занимался научно-теоретическими изысканиями в области истории и философии религии, в период восьмидесятых годов XIX века углубленно интересовался вопросом религиозно-церковным. Во всем этом обширном спектре разрабатываемой им проблематики важнейшее место занимают вопросы, связанные с философским осмыслением истории, составляющие основу историософского аспекта его философской системы.
Согласно существующему определению, историософия, что дословно означает «историческая мудрость» - это «понимание, истолкование и т.п. каких-либо исторических явлений с определённых мировоззренческих позиций»1. Обычно историософия представляет собой целостную концепцию исторического процесса на основе какого-то миропонимания. В этом смысле «историософия» и отождествляется с «философией истории», и в то же время каком-то отношении отличается от нее. Главным отличием историософии является телеологизм, противостоящий сциентистским, позитивистским версиям философии истории.
Впервые термин «историософия» употребил в 1833 г. польский философ А. Чешковский в своей докторской диссертации «Пролегомена к историософии» (на нем. яз.; Берлин, 1833), где историософией была названа гегелевская концепция мировой истории. Историософия трактовалась как рассмотрение исторического процесса, обусловленного онтологическим первоначалом, развивающимся по направлению к определенной цели, являющейся общей для всего человечества.
Отмеченные положения являются основными и для соответствующего учения B.C. Соловьева. Его историософия признает в качестве онтологического первоначала абсолютное Сущее, от которого исходит смысл истории как совершенствования человеческого бытия сообразно Софии — Премудрости Божьей. Целью же исторического процесса выступает «богочеловечество» как конечное осуществление этого высшего смысла. При этом следует отметить, что термин «богочеловечество» Соловьев употреблял, как правило, в религиозно-философском контексте, в то время как в собственно историософском значении он обычно использовал понятие «всечеловечество». Это слово означало, с одной стороны, цель мировой истории, и, с другой стороны, выражало смысл главной философской концепции Соловьева - положительного всеединства, трактуемого им как «отношение всеобъемлющего духовно-органического целого к живым членам и элементам, в нем находящимся»2. В качестве «живых членов и элементов» философ видел прежде всего народы, нации, культуры, входящие в состав становящегося «духовно-органического целого» - всечеловечества.
В этом «всечеловеческом» контексте B.C. Соловьев рассматривает проблему сосуществования Запада и Востока — как в ее наличном состоянии, так и с точки зрения дальнейшей перспективы развития взаимоотношений этих двух миров. С одной стороны, данная тема рассматривалась им через призму их противопоставления, с другой, которая является главной в его концепции и в творческом наследии в целом, - в контексте их грядущего примирения и согласия, что является главным условием становления единого всечеловечества. Вместе с тем, в творчестве философа проблема Востока получает специальное рассмотрение через призму его общих историософских размышлений.
Безусловно, на восприятие и определение B.C. Соловьевым концепта «Восток» определенное влияние оказала востоковедческая литература, существовавшая на тот период в России, которая, зародившись еще в XVII веке, приобрела самостоятельный и оригинальный вид уже с начала XIX века. К исследованиям восточного вопроса в России можно отнести работы таких специалистов, как И.В. Ботьянов, В.П. Васильев, А.Н. Гусев, Д.Н. Кудрявский, Г.С. Лебедев, П.Я. Петров, К.М. Френ, Н. Чибина-швили, Ф.Б. Шармуа .
Исследователи данной проблематики согласны в том, что изначально само понятие Востока возникло в контексте противопоставления, как географическая, цивилизационная, социокультурная и ментальная противоположность Западу. Академические издания второй половины XIX века наглядно демонстрируют сложившееся представление о том, что есть Восток в понимании образованного человека того времени. Разделение ойкумены на два противоположных мира, как полагали некоторые авторы, первоначально совершили финикийские мореплаватели. Дальнейшие представления о Востоке встречаются у древних греков, для которых знаковым столкновением с этим враждебным миром была война с Троей. Как значится в Энциклопедии Брокгауза и Ефорона, под именем «история Древнего Востока» «следует разуметь историю хамитских и семитских народов и объединивших их Персидской монархии до окончательного столкновения последней с Македонией, объединившей эллинский мир. Предел этот наиболее уместен потому, что с этого момента Восток из "древнего" становится "эллинским"... Персидская монархия, объединившая Восток, содействовала мирному сближению его культур, которые, будучи переработаны эллинизмом, а затем вышедшим из его среды христианством, послужили основанием византийской культуры, имевшего такое глубокое влияние на Западную Европу и особенно на Россию... Падение Восточной империи прекратило политическую противоположность двух миров. Но, с другой стороны, целый ряд путешественников успели к тому времени познакомить Европу с Китаем и Индией, в XVIII веке Китай даже вошел в моду. Явилось желание поместить историю этих стран на страницы всемирной истории»4. Разумеется, той истории, которая писалась европейскими историками.
Историческое место исламского востока в становлении единого человечества
В историософских размышлениях и спорах русских мыслителей XIX столетия тема Востока занимала преимущественно прикладную роль. Она лежала в основе проблемы взаимоотношения России и Европы. Восток часто был необходим для того, только чтобы противопоставить Россию Западу и через это подчеркнуть, что христианский восток, то есть Россия, является представителем высшего, по сравнению с Востоком, типа культуры, или наоборот для того чтобы подчеркнуть глубокую культурную взаимосвязь России с Европой. И вполне естественно, что под поднятие Восток в основном подпадал мир исламской культуры, с которым у России были самые непосредственные и к тому же довольно сложные отношения, достаточно вспомнить русско-турецкую войну 1877-1878 гг., выпавшую на молодые годы Владимира Соловьева, которая, конечно же, не могла не затронуть его патриотические чувства. На умонастроения в российском обществе, несомненно, оказали влияние и предшествующие многократные конфликты России с Турцией. «Я родился в год, когда началась турецкая война, приведшая к севастопольскому погрому, — писал B.C. Соловьев, — я пережил в ранней молодости то общественное и народное движение у нас, которое предшествовало и сопровождало турецкую войну 1877 г. ...дело идет о восточном вопросе, который уже двенадцать веков тому назад определился исторически как борьба между христианским и мусульманским миром...» .
Поэтому можно утверждать, что тема исламского Востока была задана B.C. Соловьеву всем строем русской мысли XIX века. Но важно отметить то, что он в процессе интерпретации этой темы, в чем-то следуя этому строю, в чем-то кардинально расходясь с его идеями, выводил собственные вполне оригинальные мысли в отношении этой проблемы.
К исламской тематике B.C. Соловьев обращался в целом ряде своих работ. Как религиозный философ, он пытался решить те проблемы, которые поставила христианская мысль с момента, когда впервые столкнулась с феноменом ислама. Каковы причины появления мусульманства, в чем его исторический смысл? Является появление ислама случайностью или этот факт есть необходимая закономерность? Кто такой Мухаммед, каков его религиозный статус? Эти вопросы русский мыслитель пытался так или иначе осветить как с исторической, так и религиозно-философской точек зрения.
Человек исключительно высокой культуры и научной эрудиции B.C. Соловьев проявлял не только чисто теоретический интерес к исламскому востоку. Свои размышления о его судьбе российский философ в известной мере основывал на ознакомлении с жизнью и бытом восточных народов. Так, зиму 1875 года Соловьев провел в Египте. О том, чем вдохновлялся этот шаг, свидетельствовало соловьевское признание: «смутная греза, привела меня на берега Нила. Здесь, в колыбели истории, я думаю найти какую-нибудь нить, которая через развалины и могилы настоящего, связала бы первоначальную жизнь человека с новой жизнью, которую ожидаю» .
В ранних своих работах B.C. Соловьев исследовал «исламский вопрос» в основном в контексте философского рассмотрения проблемы «Запад - Восток», в его сопоставлении с западно-христианским миром и миром славянства. Позже в работе «Магомед, его жизнь и религия» и ряде других сочинений он рассмотрел эту проблему уже предметно, на основе детального изучения исторических источников. Если в первом случае мыслитель предпринял общефилософский анализ исламского мировоззрения в контексте мировой цивилизационной целостности, то второе обращение к данной теме представляет собой историко-содержательный ракурс исследования ислама. Характер эволюции взглядов философа на данную проблему как бы в филогенезе воспроизводит развитие христианских представлений об исламе.
Впервые данная проблематика была затронута B.C. Соловьевым в работах «Три силы» и «Философские начала цельного знания». Можно отметить, что эти сочинения были написаны им в конце 70-х годов, во время войны с Турцией. Война эта, хоть и окончилась успешно для России, имела весьма невыгодный для нее дипломатический результат, поскольку под давлением крупных европейских государств Россия вынуждена была подписать в 1878 г. Берлинский трактат в ущерб собственным интересам и интересам славянских народов Балкан.
В названных работах исламский Восток и европейский Запад представлены Соловьевым как две коренные силы, которые с начала истории управляли человеческим развитием и которые обладают свойственными им обеим существенными недостатками. «Первая стремится подчинить человечество во всех сферах и на всех степенях его жизни одному верховному началу, в его исключительном единстве стремится смешать и слить все многообразие частных форм, подавить самостоятельность лица, свободу личной жизни. Один господин и мертвая масса рабов — вот последнее осуществление этой силы» . Так характеризовал Соловьев восточный тип жизни, нашедший типичное выражение на мусульманском Востоке.
С подобным положением дел философ связывал застой, если не прямой упадок исламской цивилизации, отсутствие в мусульманском мире сколько-нибудь заметных шагов по пути прогресса. «Что мусульманский Восток находится под господством первой из трех сил, подавлявшей все жизненные элементы и враждебная всякому развитию, - писал В.Соловьев, - это доказывается... тем простым фактом, что в течение двенадцати столетий мусульманский мир не сделал ни одного шага на пути внутреннего развития»4. Это означает, по мысли автора, что исламский мир остался в том состоянии, в котором он пребывал при первых халифах, следовательно, не идя вперед, исламское общество тем самым шло назад, и нет ничего удивительного в том, что мусульманские страны «представляют картину такого жалкого упадка». Подобно А.С. Хомякову, В.С.Соловьев придавал большое значение свободе личности, считая ее обязательным условием нормального общения человеческой личности не только с другими людьми, но и с Богом. Состояние, в котором пребывал мусульманский Восток, не придавало мыслителю оптимизма в отношении реализации там этой свободы. Он с горечью писал: «Если личное сознание, безусловно подчинено одному религиозному принципу, если человек считает себя только безразличным орудием в руках слепого, по бессмысленному произволу действующего божества, то понятно, что из такого человека не может выйти ни великого политика, ни великого ученого или философа, ни гениального художника, а выйдет только помешанный фанатик, каковы и суть самые лучшие представители мусульманства» .
Буддийский восток и его место в человеческой культуре
Взгляды русского мыслителя на проблематику буддизма можно отнести к либеральному направлению, к которому принадлежали многие другие известные философы России второй половины XIX и начала XX века. Отличительной особенностью, характеризующей данный подход, является то, что его приверженцы, допуская критические замечания в адрес буддийской религии, подчеркивали ее историческую роль в процессе развития человеческого самосознания. К этому же направлению можно отнести и тех русских мыслителей, которые пытаясь осмыслить буддизм, не стремились дать ему однозначно отрицательную или положительную оценку. При этом данная позиция не является индифферентной, напротив: философы-либералы, в том числе и Соловьев, проявляли большой интерес к буддийской проблематике, и этот интерес сочетался с попыткой определить роль буддийского мировоззрения в истории мировой религиозно-философской мысли. Такой подход полностью соответствовал логике общей историософской концепции русского философа, которая учитывала вклад как западных, так и восточных идей и традиций в становление и развитие всечеловеческой культуры.
Основными причинами проявления пристального внимания русского философа к буддизму, на наш взгляд, были следующие.
Первая причина - желание Соловьева, которое зрело в нем с юности, создать новое философское учение, которое должно было преодолеть замкнутость как западной, так и восточной парадигм мышления и мировосприятия. Для осуществления данного замысла, естественно, было необходимо подробно ознакомиться с философско-религиозными доктринами разных традиций.
Вторая причина, заключается в соловьевской идее всеединства. Русский философ пытался синтезировать все самое ценное, что имеется в существующих философско-религиозных доктринах.
Третья причина — А. Шопенгауэр. Одним из мотивов, по которой Соловьев уделял большое внимание буддизму, являлось его увлечение творчеством А. Шопенгауэра. Л.М. Лопатин в своей работе «Философские характеристики и речи» пишет об увлечении B.C. Соловьева Шопенгауэром следующее: «Шопенгауэр овладел им всецело, как ни один философский писатель после и ранее. Был период в жизни B.C. Соловьева, когда он принимал Шопенгауэра всего, со всеми его общими взглядами и частными мнениями, с его безграничным пессимизмом и с его туманными надеждами на искупление от страданий мира через погружение в Нирвану» .
Изучение религиозно-философских традиций, выработанных в разных частях человечества, расценивалось русским мыслителем как необходимая предпосылка плодотворного и свободного творческого поиска. Для более глубокого ознакомления с мировой философской мыслью Соловьев ездил в Англию, где изучал религиозно-философские доктрины Востока и Запада, занимаясь в Британском музее. Также философ собирался в Индию, однако эта поездка так и не состоялась.
Уже в первой своей серьезной работе «Кризис западной философии (Против позитивистов)», проанализировав предшествующую западную философию, русский философ приходит к выводу, что западное философское мировоззрение, в том его виде, в котором оно развивалось на Западе до конца XIX века, пришло к концу своего развития. По мнению мыслителя, те западные философские идеи, основой которых является рациональное познание, на пике своего развития приходят к тому, что они утверждают те же идеи, которые были сформулированы великими учениями Востока с помощью созерцания и веры. «Таким образом, — пишет Соловьев, — эта новейшая философия с логическим совершенством западной формы стремится соединить полноту содержания духовных созерцаний Востока»2.
Анализируя творчество Г. Гегеля, B.C. Соловьев подчеркивает, что немецкий философ, избавившись от алогического расчленения, т.е. проблемы дуализма между являющимся и явлением, ушел в иную крайность и уровнял эти категории, в результате чего пришел к отрицанию являющегося. Новизна данной идеи, по мнению русского мыслителя, актуальна только в рамках западной философской мысли, так как в индийских философско-религиозных теоретических концепциях, в частности в буддизме, идея отождествления являющегося с явлением имела место быть еще задолго до Гегеля. При этом делалось это, как подчеркивает русский философ, с гораздо большей смелостью и последовательностью, нежели у немецкого диалектика .
Взаимосвязанность и взаимовлияние различных культурных кодов, по убеждению B.C. Соловьева, имеет место в самых разных сферах человеческой жизнедеятельности. В работе «Философские начала цельного знания» он продолжает обосновывать мысль о будущей встрече западной и восточной культур уже не только в плане полноты духовно-философского постижения истины, но и в смысле утверждения этой истины как полноты человеческого бытия. Грядущая всечеловеческая культура, писал он, ничего не исключает из того, что веками выработано разными народами как на Западе, так и на Востоке4.
Роль буддизма и в целом древнеиндийской мысли в историческом процессе становления мировой культуры и мирового самосознания B.C. Соловьев высоко ценил, поскольку именно в Индии начиналась история философии, там она делала свои первые шаги. Индусы, отмечал философ в работе «Исторические дела философии», являются единственным народом на Востоке, который имеет свою оригинальною и последовательную философию. Самобытность же китайского учения Лао-Цзы, несмотря на его глубокомысленность, B.C. Соловьев, ссылаясь на исследователей даосизма, подвергал сомнению, отмечая, что китайский философ развил свое учение под индийским влиянием. А в доктринах Конфуция и Мен-Цзы отечественный мыслитель не видел большого философского значения.
Тема еврейского востока и проблема взаимоотношения иудаизма с христианством
Важнейшей проблемой историософии B.C. Соловьева была проблема христианского Востока и христианского Запада. Однако, осмысливая проблему в масштабе своей концепции всечеловечества, он обращается к опыту другого Востока — Востока нехристианского, но так или иначе принадлежащего миру Библейского Откровения, — к опыту иудейского Востока. При этом мыслитель стремится найти пути к его духовному примирению с христианством, имеющим общие с иудаизмом ветхозаветные, авраамические истоки.
Проблеме еврейства и иудаизма B.C. Соловьев посвятил несколько статей - «Еврейство и христианский вопрос» (1884), «Новозаветный Израиль» (1885), «Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии» (1886), «Евреи, их вероучение и нравоучение. Исследование С.Я. Диминского» (1891), «Когда жили еврейские пророки?» (1896). Кроме того, к этой теме философ обращался и в ряде других сочинений, в том числе в своем фундаментальном труде «Оправдание Добра».
Интерес B.C. Соловьева к иудейскому Востоку во многом был связан с обостренным вниманием к еврейскому вопросу в России. В статье «Грехи России» он писал, что суть данной проблемы и острота вопроса заключается в системе насильственного обрусения евреев, в отсутствие религиозной свободы1, что, по мнению автора, указывало на существующую социальную несправедливость в отношении евреев. Философ связывал угрозу антисемитизма не столько с опасениями за судьбу еврейского народа, который он полагал хорошо защищенным уже своей особенной ролью в истории, сколько с развращающим влиянием лжи и бесчеловечности, бездумно или даже преступно распространяемым печатью, что в России «может привести к нравственному одичанию, особенно при ныне уже заметном упадке гуманистических идей и при слабости юридического начала в нашей жизни» .
Философ общался и поддерживал отношения с российскими евреями. Уже в зрелые годы под руководством Ф.Б. Геца он начал изучать иврит, объяснения и толкования Священного писания талмудическими и раввинскими комментаторами. Он прочел Талмуд, трактаты «Абот», «Абода Зара», «Иома», «Сукка», много читал о талмудической письмен-ности, занимался еврейской историей и литературой . Это, видимо, давало Соловьеву основание критиковать некомпетентность некоторых авторов, писавших о еврейском вопросе, тем более что сами эти авторы признавались, что в написании своих работ они, не владея ивритом, использовали переводы.
Анализу Талмуда философ уделил особое внимание в своих работах по еврейскому вопросу. Он подчеркивал значение этого учения как средства для сохранения религиозно-этнической самобытности еврейского народа. Потому что именно Талмуд ограждает религию и социальную жизнь евреев от внешнего вторжения, и эта ограда была необходима при той исторической ситуации, которая сложилась в судьбе еврейства. «...Еврейство, внешним образом рассеянное, но внутри сосредоточенное, скрывшись в темных углах Палестины и Месопотамии, выковало себе своеобразное орудие для самозащиты», — писал B.C. Соловьев в работе «Талмуд и новейшая полемическая литература о нём в Австрии и Германии»4. Тем не менее, несмотря на то, что Талмуд закрепляет еврейство в его обособлении, что он есть твердыня, ограждающая и отделяющая евреев от остального человечества, он «нисколько не мешал евреям пользоваться всеми благами современной цивилизации и даже деятельно участвовать в произведении этих благ»5.
Одной из причин важности данного вопроса для B.C. Соловьева заключалась также в понимании того, что вопрос еврейства имеет большую религиозно-историческую ценность. Этот взгляд, по мнению философа, должен быть актуальным по крайне мере для приверженцев двух основных мировых религий - ислама и христианства, так как они сами признают, что уходят корнями в иудаизм, что именно оттуда они берут свое начало. «...Обе эти религии вышли из еврейства и признают Бога Израи-лева своим истинным Богом» . Соответственно, по отношению к этим двум религиям иудаизм имеет историческую ценность как идейная платформа для монотеизма.
Проблему религиозной преемственности между иудаистским и христианским вероучениями B.C. Соловьев подробно рассматривает в работе «Еврейство и христианский вопрос». Он пытается найти объяснение «богоизбранности» еврейского народа, а также причину происхождения христианской религии из недр иудаизма: «Почему Христос был иудеем, почему краеугольный камень вселенской церкви взят в доме Из-раилевом?»
Сущность вопроса B.C. Соловьев связывает, прежде всего, с особенностями религиозно-этнического характера еврейского народа. Он отмечает, что «характер этого удивительного народа обнаруживает одинаково и силу Божественного начала в религии Израиля, и силу человеческого самоутверждения в национальной, семейной и личной жизни евреев» . Здесь же B.C. Соловьев указывает на три основные черты характера евреев, которые являются основанием их богоизбранности:
«Евреи, прежде всего, отличаются глубокой религиозностью, преданностью Богу своему до полного самопожертвования...
Во-вторых, евреи отличаются крайним развитием самочувствия, самосознания и самодеятельности...
Наконец, третья отличительная черта евреев — их крайний материализм (в широком смысле этого слова)...» .
Основное отличие религиозного мировоззрения евреев B.C. Соловьев видел в отсутствии цели слияния с Богом, да и само восприятие Бога, считал он, заключается в понимание его абсолютного существования, дающего возможность существования всему остальному. Другими словами, не сотворенного, но творящего, существующего и дающего возможность хоть и не абсолютного, но существования. «Свободный от всяких внешних ограничений и определений, но не расплываясь в общем безразличии, сущий Бог Сам себя определяет и является как совершенная личность, а скорее как абсолютное Я» . Вследствие такого восприятия Бога основная цель человека, исповедующего иудаизм, не в единении и слиянии с божественной силой через отречения от всего материального, земного, а в духовном взаимодействии человеческого с божественным.
