Содержание к диссертации
Введение
Глава I. "Философия ценности" конца XIX - начала XX в.в. и ее критика М. М. Бахтиным .
1.1 Проблема "ценности" в западноевропейской и русской философии конца XIX - начала XX в.в.
1 2. Систематическое место проблемы "ценности" и "оценки" в научно-философской программе М. М. Бахтина .
Глава II. Проблема ценности и оценки в философии М.М. Бахтина .
2.1. Проблема ценности в "философии нравственной реальности" М. М. Бахтина .
2.2. Методологическое место категории "оценка" в решении Бахтиным проблемы "ценности"
2.3.Ценностная содержательность творчества
Заключение.
Библиография
- Проблема "ценности" в западноевропейской и русской философии конца XIX - начала XX в.в.
- Систематическое место проблемы "ценности" и "оценки" в научно-философской программе М. М. Бахтина
- Проблема ценности в "философии нравственной реальности" М. М. Бахтина
- Методологическое место категории "оценка" в решении Бахтиным проблемы "ценности"
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
В современной литературе о М.М. Бахтине найдено много ценных наблюдений и выводов, касающихся его философского наследия, в то же время приходится признать, что во второй половине 1990-х годов в бахтинистике произошел известный кризис, точнее -исчерпание в методах и подходах к определению места и значения наследия философа в философии XX века.
В настоящее время в бахтинистике сложилась своеобразная ситуация. Всплеск интереса к наследию Бахтина, произошедший в 1960-е годы, а затем актуализировавшийся в конце 1980-х начале -1990-х годов, - затронул в основном литературно-критические аспекты его наследия: философские вопросы, часто исследовались изолированно, вырванными из контекста общего философского замысла М. М. Бахтина. Это приводило к тому, что пропадала цельность восприятия его идей, делая их непонятными. Но мода на Бахтина прошла, и это имеет позитивную сторону; наступил момент трезвого и неторопливого анализа бахтинского наследия. Нельзя сказать, что М. М. Бахтина забыли, к его идеям по-прежнему обращаются; но в большинстве своем, эти апелляции носят все более критический, а подчас и негативный характер. Произошедшее можно объяснить двумя причинами:
Во-первых, дошедшие до нас авторские тексты, представлены отрывочно; перед исследователями встает проблема реконструкции
философского замысла Бахтина. В результате, такая ситуация рождает множество претензий на личную трактовку бахтинских текстов, что, в свою очередь, приводит к субъективизму в оценках его философского наследия. Во-вторых, до сих пор исследователи М. М. Бахтина не смогли отнести его ни к одной философской школе XX века. Трудности в определении места Бахтина в развитии философии породили обвинения его в непоследовательности и отсутствии какой-либо концепции. В результате, из-за первично видимой схожести его идей со многими философскими концепциями обозначенного в диссертации периода, - Бахтина начинают включать в каждую из них.
Эта схожесть, по мнению диссертанта, объясняется тем, что Бахтин стремился найти ответ на общие и фундаментальные вопросы, стоявшие на повестке дня в философии и культуре конца XIX - начале XX веков. Справедливо на наш взгляд утверждение отечественного исследователя: "Бахтин не выводим из тех влияний на него, вне которых он в то же время совершенно немыслим".1 Иными словами понять М.М. Бахтина - философа можно только путем анализа той общественной, научно-философский и духовно-идеологической ситуации, в которой этот русский мыслитель сложился и на которую он отвечал своим творчеством.
Рассматриваемый в исследовании период творчества М. М. Бахтина - с 1919 по 1929 годы, в которые собственно и сложилась его философская концепция, был кризисным и поворотными в советской и русской культуре во всех областях жизни и мысли. Период 1910-1920-х годов XX можно охарактеризовать как смену философско-
1 Махлин В. Л. "Систематическое понятие" (заметки к истории Невельской школы) // Невельский сборник: Статьи и воспоминания. Вып. 1: К столетию М.М. Бахтина ./ Отв. ред. Л. М. Максимовская. - СПб.: 1996. -С.-75.
гуманитарной парадигмы, которую младший немецкий современник М.М. Бахтина Г.-Г. Гадамер охарактеризовал как "переход из мира науки к миру жизни". Основные положения метафизики были подвергнуты критическому анализу и пересмотру, так как, по мнению современников М.М. Бахтина, они перестали удовлетворять требованиями познания. Фундаментальным метафизическим системам, во многом переполненным теоретическими категориями, было противопоставлено стремление к познанию, не зашоренному сциентизмом и методологизмом. Напряжение в общественном сознании, достигшее пика в результате политических конфликтов, перевернувших мироощущение европейского человека, привело к переоценке господствовавшей в Новое время "картины мира". Философский вопрос о смысле человеческой жизни приобрел по-новому острое значение; актуализировав проблему осмысления существа человека, его места в мире, он обернулся проблемой несовпадения декларированной временем морали и подлинного бытия человека, его свободы и ответственности. В этом контексте проблема ценности оказалась в конце XIX- начале XX веков, можно сказать, средоточием и гносеологической, и этической, и эстетической проблематики философии и гуманитарного познания. В напряжении этих идей и родился Бахтин-философ - мыслитель, чья философия нравственной реальности, по замыслу самого мыслителя, должна была стать ответом на вопросы, поставленные временем перед философией.
Степень разработанности проблемы.
Проблема ценности выделилась в отдельную область исследования во второй половине XIX века (прежде всего в Германии)
2 Гадамер Г-Г.. К русским читателям. // Гадамер Г-Г.. Актуальность прекрасного. M. Искусство. 1991. - С. -
- сначала в "философию ценности", затем в аксиологию. Главным образом, "философия ценности" нашла свое законченное понимание и развитие в философии неокантианства и философии "жизни". Неокантианство противопоставляло философию ценности каким бы то ни было областям теоретической науки, и занималось разрешением проблемы "значимости" теоретических ценностей. "Философия жизни" во многом обращалась к категории ценности как средству дающему возможность обоснования жизненных процессов (проблема ценности в данных учениях будет подробно рассмотрена в первой главе).
Количество комментариев и исследований бахтинского наследия довольно обширно, но нужно отметить, что в настоящее время практически нет работ, которые бы были посвящены отдельному рассмотрению проблемы ценности в философии М. М. Бахтина. Количество исследований посвященных именно проблеме "ценности" и "оценки" как отдельной, самостоятельной части бахтинской философии можно пересчитать по пальцам, а если и происходит обращение к интересующему нас вопросу, то он как правило включен в общий контекст исследований работ М. М. Бахтина. В данной работе не рассматривается огромный пласт литературы, посвященной философии М. М. Бахтина, так как она не отвечает поставленным целям и задачам в исследовании ценностной проблематики, присущей бахтинской философии. Поэтому анализ использованных при написании диссертации источников в известном смысле односторонен или, как сказал бы сам М. М. Бахтин - "монологичен". Эта односторонность осознается и представляется в современной ситуации с Бахтиным оправданной. Основной упор в исследовании делается на
7.
философские первоисточники как самого Бахтина, так и его современников.
Следует отметить, что так называемые спорные тексты,
опубликованные под именами друзей, рассматриваются автором
исследования, как принадлежащие самому М. М. Бахтину. Эта
позиция, на наш взгляд, обоснованна в работах известных
исследователей-бахтиноведов С. Г. Бочарова, СВ. Дувакина, В.Л. Махлина, Н. И. Николаева.3
Важная роль при рассмотрении общего состояния проблемы
ценности в период, выделенный в диссертационном исследовании,
принадлежит философским первоисточникам В. Виндельбанда, Г.
Риккерта, Ф. Ницше, М. Шелера и т. д., а так же работам,
посвященным исследованию наследия этих философов.4
Аксиологические воззрения М. М. Бахтина и возможные источники, оказавшие влияние на формирование его философских взглядов нашли отражение в работах К.А. Баршта, Е.В. Волковой, Л. А. Гоготишвили, Р. Грюбеля, В. А. Панпурина, Б. Пула, Л. Н. Столовича.5
См. например: Бочаров С.Г. Об одном разговоре и вокруг него.// Новое литературное обозрение. M., 1993. №2. С. - 70-89.; Бахтин М.М. Беседы с СВ. Дувакиным. - М.: Согласие, 2002. -400с.
4 См. например:Акиндинова Т.А., Бердюгина Л.А. Новые грани старых иллюзий: проблемы мировозрения и
культуры в буржуазной и художественной мысли XIX-XX в. Ленинград. Изд-во ЛГУ, 1984. - 256 с; Больнов
О.Ф. Философия экзистенциализма. - Спб.: "лань", 1999. - 224 с; Гайденко П.П., Давыдов Ю.П. история и
рациональность: Социология M. Вебера и веберовский ренессанс. - М.: Политиздат, 1991.-367 с; Левит К.
От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XX века. СПб.: "Пневма". 1999.- 480 с; Столовим
Л. Н. Красота. Добро. Истина: Очерк эстетической аксиологии. - М., 1994.
5 См. подробнее: Баршт К.А. Этико-эстетические взгляды раннего М.М. Бахтина // Проблемы научного
наследия М.М. Бахтина и современность, Саранск, 1985. — С. - 1050115.; Гоготишвили Л. А. Философия
языка и проблема ценностного релятивизма.// Бахтин как философ М.: Наука, 1992.- С- 142-175; Грюбель
Р. Проблема ценности и оценки в творчестве М.М. Бахтина.// Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2001. №1. - С-
32-67.; Столовим Л.Н. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии. - М., 1994;
Столовим Л. Н. Бахтин и проблема ценности.// М. М. Бахтин: Эстетическое наследие и современность.
Саранск: Изд-во Мордовского университета, 1992. - С- 121-133.; Панпурин В. А. М. М. Бахтин как
аксиолог. // Там же. -С.- 281-284.; Пул Б. Роль М.И. Кагана в становлении философии М.М. Бахтина (от
Германа Когена к Максу Шелеру) // "бахтинский сборник". Кн. 3. М., 1997 - С- 162-181.; Волкова Е.В.
Эстетика М.М. Бахтина. М. Знание- 64 с.
Этическая и эстетическая проблематика бахтинской философии в ее взаимосвязи с философией 20-х годов нашла свое отражение в исследованиях Апинян Т. А., Бабич В.В., Орлова Б. В.6 Для общего подхода к наследию М.М. Бахтина решающее значение имели работы С.Г. Бочарова, В. Ляпунова, В.Л. Махлина, Г.С. Морсона и К. Эмерсон, Н.И. Николаева, М. Холквиста. Огромный интерес представляют исследования, посвященные философскому наследию М. М. Бахтина в его целостности, среди которых можно выделить работы: В. С. Библера, Ю. Кристевой, В. Ляпунова, Г. С. Морсона, М. Холквиста, К. Эмерсон и др.7
Целью исследования является попытка систематически реконструировать, прояснить и осмыслить место и значение проблемы "ценности" и "оценки" в философии М. М. Бахтина 1920 -х годов.
Для достижения поставленной цели исследования были поставлены следующие задачи:
проанализировать подходы к различному пониманию проблемы ценности в западноевропейской и отечественной философии начала XX века;
определить "мотивационный контекст", послуживший "диалогизирующим фоном" обращения М. М. Бахтина к проблеме ценности;
проанализировать место ценностной проблематики в контексте философского замысла М. М. Бахтина;
6 См. подробнее: Бабич B.B. Лосский и Бахтин. Опыт сравнения. //Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. №4. -
С. - 34-36.
7 Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. M.: Прогресс,. 1991. - 169 с; Ляпунов В.
Избранные комментарии к трактату М.М. бахтина "К философии поступка"// Бахтинский сборник. Выпуск
4. -Саранск,2000.-С.-63-69.
рассмотреть решение Бахтиным проблемы ценности в контексте философии "нравственной реальности (действительности)";
определить методологическое значение и место категории "оценка" в философии М. М. Бахтина;
проанализировать трактовку понятия ценности у М.М. Бахтина в контексте его феноменологии и теории активности автора.
Теоретико-методологические основы исследования.
Основная установка диссертации освободить философию М. М. Бахтина от "постмодернистских" модернизаций, которые наслоились в отношении к нему с начала 1960-х годов. Постмодернистская рефлексия вырвала философию М. М. Бахтина из его понятийно -языкового мира, т. е. из "проблемной констелляции" начала XX века. Мы исходим из убеждения, что по настоящему, не паразитарно подойти к Философии М.М. Бахтина можно только войдя в адекватный ему общефилософский контекст XIX - начала XX века., то есть в контекст таких мыслителей, как Г. Риккерт, Ф. Ницше,. Г. Зиммель, Э. Гуссерль М. Шелер, М. Хайдеггер и др. Поэтому методически мы ориентируемся на философско-герменевтическую традицию философского исследования, задача которого понять замысел М. М. Бахтина исходя из той идеологической среды, из того мира жизни и мысли, в котором он сложился как философ и, главное, которому он отвечает своей философской программой.
Научная новизна исследования, ставшего одним из первых в отечественной и зарубежной бахтинистике подходом к целостному рассмотрению и пониманию проблемы ценности и оценки в философии М.М. Бахтина, определяется следующими результатами:
на основе реконструкции философского контекста понятия ценности конца XIX - начала XX века выявлено, что формирование ценностной проблематики в философии М.М. Бахтина произошло под влиянием ценностных концепций В. Виндельбанда, Г. Риккерта, М. Шелера и Г. Зиммеля;
определено, что анализ проблемы ценности в философии М. М. Бахтина позволяет целостно подойти к его философской программе в целом;
установлены основные причины обращения М.М. Бахтина к ценностной проблематике: критика "теоретической философии", повлекшая за собой попытку создания философии "нравственной реальности (действительности)", в основе которой лежит обращение к категории "ценность", как одной из наиболее близких к отражению жизни категорий;
определено, что центр "архитектоники" события (т.е. того объективного "обстояния", в котором движется поступок) составляет человек, являющийся для философии М.М. Бахтина "центром исхождения" всех действительных оценок; но этот центр "эксцентричен", т.е. ориентирован вовне ценностного соотнесения с другими;
показано, что в представлении М.М. Бахтина "социальные оценки" укореняются в сознании людей, организовывая их действия и поступки, и то что "оценка" является обратной стороной ценности, живет на границе с ней;
определено, что для философии М.М. Бахтина важным является рассмотрение эстетического события (решение проблемы "автор-
герой"), через обращение к которому философ подходит к решению проблем ценностного компонента архитектоники события бытия в целом.
Научная значимость исследования определяется характером творчества М. М. Бахтина и тем вкладом, который оно оказало на развитие философской мысли второй половины XX века. Историко-философский анализ взглядов М. М. Бахтина представляется актуальным в связи с необходимостью разработки более объективного подхода к русской философии XX века, с целью осмысления ее роли в процессе развития европейской философской мысли. Кроме того, тема касается актуальной для русской философии начала XX в. проблемы взаимоотношения ее с западной, прежде всего немецкой, философией.
Данное исследование может представлять интерес при построении курсов по истории философии, этики и эстетики Х!Х - XX вв.
Апробация работы.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии факультета социологии, экономики и права Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Московский педагогический государственный университет".
Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:
1. Орлова А.В. Проблема поступка в философии М. М. Бахтина //Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник науч.
трудов каф. философии. Выпуск XIV . - М.: Прометей, 2002. С. 146-150. - 0,3 п.л. Статья.
Орлова А.В. Проблема оценки в "философии ценности" М.М. Бахтина //Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник науч. трудов каф. философии. Выпуск XXI - М.: Прометей, 2003. С.172-176. - 0,3 п.л. Статья.
Орлова А.В. Проблема ценности в философии М.М. Бахтина. //Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник науч. трудов каф. философии. Выпуск XXIII - М.: Прометей, 2003. С.133-137.-0,3 п.л. Статья.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. .
Проблема "ценности" в западноевропейской и русской философии конца XIX - начала XX в.в.
Философия конца XIX начала XX вв. указала на обострившиеся противоречия в отношениях субъекта и объекта. Георг Зиммель в работе «Кант и Гете» осветил эту проблему в социальном ключе: «личность требует для себя права для свободы и самобытности, тогда как общество согласно признавать в ней лишь элемент, подчиненный его сверхличным законам. Наряду с этим противоречием или над ним современное развитие ставит противоречие между механизмом природы, с одной стороны, и смыслом и ценностью вещей — с другой».7
Основные представления, понятия, методы философского знания, выработанные во времена античности, уже исчерпали потенциальную возможность в объяснении проблем мира: «то стремление, выражением которого была философия, стремлению уже не отвечает». Весь аппарат философии сделался, по его мнению, оболочкой, в которой уже нет жизни. Можно сказать, что наполнение этого опустевшего пространства свежим воздухом и составило задачу философского знания конца XIX - начала XX веков.
Возникла потребность в разделении глобальных систем, оперирующих общими понятиями, на системы более локализованные и определенные в своих границах и задачах. "Современная мысль достигла значительного прогресса, превратив сущее в серию явлений, которые его обнаруживают. Этим хотели устранить ряд дуализмов, обременявших философию".9
Философские системы, существовавшие до этого периода, были слишком перенасыщены теоретическими рассуждениями, в которых абсолютно не находилось место понятиям о реально существующих процессах или они уводились из плоскости бытия сущего в мир теоретических абстракций. Это повлекло за собой смену философской парадигмы, но не только в ее научно-естественном ключе, но и, что немало важно, в гуманитарном. Проявилась потребность от теоретических философских конструкций перейти к наукам, определяющим человеческое бытие, рассматривающим "жизнь" человека в ее взаимосвязи с окружающими ее процессами и внутренним переживанием их.
Условия жизни человека, среда его обитания благодаря научному прогрессу претерпели глубокие изменения. Эти изменения, в свою очередь, не могли не сказаться на развитии философии в этот период. Мартин Хайдеггер определил эти происходящие процессы тем, что "человек эмансипируется от средневековой связанности, освобождая себя самому", "меняется вообще существо человека и человек становится субъектом".10 Освободившись от метафизических рамок, в которые его вгоняли долгое время, человек становится "первым" и "исключительным субъектом", он становится тем сущим, в котором находит опору все сущее. Человек становится опорой бытия. Хайдеггер как блестящий историк философии уловил главную потребность времени: нахождение категории определяющей бытие в его существовании.
Итак, одной из главных задач гуманитарной философии конца XIX начала XX века можно назвать нахождение такой категории, в которой бы возможность определения бытия нашла свое максимально приближенное к требованиям философского знания выражение. Одной из таких возможных категорий стала категория ценности, в которой была найдена возможность решения проблем бытия.
Наибольшая актуализация ценностных смыслов, присущих человеческому сознанию, происходит в реальном событии бытия, здесь в моей жизни. Поэтому "ценность", по своей сути, является наиболее приближенной к жизни человека категорией, именно в ней схватывается "мое" отношение к жизни.
Философия ценности, как важная составляющая философского знания в целом, проявилась во всей полноте своего значения во второй половине XIX века. К категориям "ценности" и "ценностного" в этот период времени обращались многие. Мартин Хайдеггер в работе «Феноменология и трансцендентальная философия ценности" выделил два основных направления в развитии философии ценностей XIX века: « в смысле более очерченного введения ценностной мысли в область трансцендентального и, наоборот, в смысле все более осознаваемой формулировки проблемы ценностей».11 Эти течения, по его мнению, определяются: 1. «посредством вновь пробуждаемых теоретических проблем (Виндельбанд, Риккерт); 2. Посредством вступления «истории» как философской проблемы в философское сознание (Дильтей, Риккерт)» (там же).
Систематическое место проблемы "ценности" и "оценки" в научно-философской программе М. М. Бахтина
Поворот от метафизики к философии реального бытия у Бахтина выражается в осознании причастности человека бытию с того единственного места, которое он занимает в ежеминутном событии бытия. Выражением такой позиции служит акт поступка, в котором находит воплощение ценностная отнесенность человека к миру. Поэтому одним из аспектов, в котором Бахтин видит проблему решения философской онтологии, можно назвать решение проблемы ценностного.
Корни обращения М. М. Бахтина к категории "ценность" нужно искать в критике им проблемы "теоретизма", присущего традиционной философии и историческому мышлению. "Общим моментом дискурсивного теоретического мышления (естественнонаучного и философского), исторического изображения-описания и эстетической интуиции, важным для нашей задачи, является следующее. Все названные деятельности устанавливают принципиальный раскол между содержанием смыслом данного акта-деятельности и исторической действительностью его бытия, его действительною единственною переживаемостью, вследствие чего этот акт и теряет свою ценность и единство живого становления и самоопределения" . Проблема философии, как и любого способа мышления, по мнению Бахтина, заключается в изначально заложенной в них ситуации раскола между идеальным (объективным) суждением (составляющим область интересов теоретических систем) и реальным фактом свершения бытия, жизнью человека.
Бахтин определяет мир современной ему философии, и мир познания вообще, как "теоретический и теоретизированный мир культуры", утвердивший свою значимость и право на существование. Но при подходе к этому миру оказывается, что этот мир совсем не является тем миром, в котором живет человек, в котором свершается его поступок. Нет принципа, который позволяет включить мир жизни в мир теории, в качестве завершенного события бытия.
"Теоретизм", по мнению Бахтина, представляет подлинную трудность для философии: он уводит ее от «со-бытия бытия» в мир таких обобщений и абстракций, в которых теряется реальное событие мира жизни и творчества в их конкретной мотивированности, "конкретной историчности". Философия занимается отображением жизни человека в мире, уводя его из этого мира, вместо того, чтобы давать ответы на его вопросы, порождает их в еще большем количестве.87 Такое положение дел создает ситуацию разобщенности между миром жизни и миром представлений о ней, совершенно не учитывающим событие жизни как свершение здесь и сейчас. "И в результате встают друг против друга два мира, абсолютно не сообщающиеся и не проницаемые друг для друга: мир культуры и мир жизни, в котором мы творим, познаем, созерцаем, жили и умираем; мир в котором объективируется акт нашей деятельности, и мир, в котором этот акт действительно протекает, свершается".88 Поэтому Бахтин ставит перед собой задачу нахождения такой области знания, которая позволила бы нивелировать состояние данного разрыва, обосновать в себе единство двух этих необходимых для жизни человека миров. Таким образом перед Бахтиным встала проблема создания новой научно-философской программы, направленной на объединение двух видов деятельности, составляющих единство жизни человека: "акт нашей деятельности, нашего переживания, как двуликий Янус, глядит в разные стороны: в объективное единство культурной области и в неповторимую единственность переживаемой жизни, но нет единого и единственного плана, где оба лика взаимно себя определяли бы по отношению к одному — единственному единству. Этим единственным единством может быть только единственное событие свершаемого бытия, все теоретическое и эстетическое должно быть определено как момент его, конечно, уже не в теоретических и эстетических терминах".89
Только тогда будет найдена возможность преодоления "теоретизма", считает философ, когда в этой новой области знания событие будет рассматриваться в его целостном единстве. "Акт должен обрести единый план, чтобы рефлектировать себя в обе стороны: в своем смысле и в своем бытии, обрести единство двусторонней ответственности и за свое содержание (специальная ответственность) и за свое бытие (нравственная), причем специальная ответственность должна быть приобщенным моментом единой и единственной нравственной ответственности. Только таким путем могла бы быть преодолена дурная неслиянность и невзаимопроникновенность культуры и жизни".90 Бахтин переводит решение проблемы чрезмерного теоретизирования в область нравственного ее разрешения. Только в таком моменте, в котором сойдутся "специальная ответственность" - содержание данного акта-поступка и нравственная ответственность — определяющее бытие данного поступка в мире (причем ответственность за содержание акта должна нести в себе нравственную ответственность бытия этого акта), можно будет понять реальную значимость "события бытия".
Какое выражение находит акт нашей деятельности в моменте жизни? Бахтин определяет эту форму как то, что "каждая мысль моя и ее содержание есть мой индивидуально-ответственный поступок, один из поступков, из которых слагается вся моя единственная жизнь как сложное поступление, ибо вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок: Я поступаю всею своею жизнью, каждый момент и переживание есть момент моей жизни-поступления". (ФП:83).Жизнь - поступок, неразделимый в своем содержании и моменте, результате его реализации в событии бытия. Такая значимость поступка, утверждает Бахтин, как раз и не определяется изнутри теоретического мышления.
Проблема ценности в "философии нравственной реальности" М. М. Бахтина
В основе решения Бахтиным задач, поставленных им в своей философской программе, лежит проблема создания "философии нравственной реальности". Предмет нравственной философии ("философии нравственной реальности") - это мир, в котором ориентируется поступок, как единственно причастный, по мнению М. М. Бахтина, акт жизни человека.118 Но этот мир дан в поступке как проявление единственной позиции человека свершившего этот акт. Мир же — это множество миров индивидуальных сознаний, которые составляют мир жизни в целом, соприкасаясь в общих моментах "их конкретных архитектоник".
Эту архитектонику действительной жизни и должна, по мысли Бахтина, описать "нравственная философия. "... Не отвлеченную схему, а конкретный план мира единого и единственного поступка, основные конкретные моменты его построения и их взаимное расположение. Эти моменты я-для-себя, другой-для-меня и я-для-другого; все ценности действительной жизни и культуры расположены вокруг этих основных архитектонических точек действительного мира поступка: научные ценности, эстетические политические (включая и этические и социальные) и, наконец, религиозные. Все пространственно — временные и содержательно-смысловые ценности и отношения стягиваются к этим эмоционально-волевым центральным моментам: я, другой и я-для-другого".119 "Только изнутри действительного поступка, единственного, целостного и единого в своей ответственности, есть подход и к единому и единственному бытию в его конкретной действительности, только на нем может ориентироваться первая философия".120
Рассмотрение проблемы ценности в философии Бахтина невозможно без рассмотрения проблемы поступка, потому что ценностная проблематика составляет ее основание. Свою актуализацию ценности жизни находят в поступке. Именно в нем концентрируются и воплощаются ценностные установки, присущие индивиду. Кризис современного сознания заключается, по мысли Бахтина, в кризисе поступка: "образовалась бездна между мотивом поступка и его продуктом".121 Поэтому основной вопрос, решение которого интересовало Бахтина, заключался в решении проблемы существования нравственной реальности, решение проблемы разобщенности момента познания, вернее, его результата находящего свое выражение в поступке, и окружающего этот акт момент реального бытия. Преодоление разобщенности двух миров — мира индивидуальной жизни, актуализирующегося в поступке, и мира объективного суждения о ней - возможно, по мысли Бахтина, только в индивидуально-ответственном поступке, в котором идеальный посыл подчиняется субъективному бытию - становлению.
Акт поступка, переживания события жизни, как говорит об этом Бахтин, направлен в противоположные стороны, во-первых, в объективное единство культурной жизни, которое воплощается в области признанных ценностей и оценок; во-вторых, в неповторимую единственность переживаемой жизни , то есть в мир индивидуального поступка.
В этом отношении, по мнению Бахтина, и проявляется принципиальный раскол, который необходимо преодолеть. Проблема состоит в том, что определяя поступок с той или иной стороны, без их взаимного учета, происходит непроизвольный перекос в сторону объективности или субъективности поступка, что нивелирует целостность поступка, а это, в свою очередь, противоречит целостности поступка. "Акт должен обрести единый план, чтобы рефлектировать себя в обе стороны: в своем смысле и в своем бытии, обрести единство двусторонней ответственности и за свое содержание (специальная ответственность) и за свое бытие (нравственная ответственность), причем специальная ответственность должна быть приобщенным моментом единой и нравственной единственной ответственности. Только таким путем могла бы быть преодолена дурная неслиянность и невзаимопроникновенность культуры и жизни". Проблема философии, особенно неокантианства, в том, что, определяя поступок как долженствование, она заключает его в рамки строгого соответствия закону, нравственному императиву, а это лишает поступок возможности индивидуальной реализации, придает ему форму закона, нивелируя его индивидуальность. Бахтин же настаивает на индивидуальности поступка, в основе которого лежит внутреннее ("нудительное") долженствование, на поступке как индивидуальном по содержанию акте.
Поступок не в результате своем, а в своём свершении содержит момент единственного и единого бытия. Именно в акте поступка, по мнению Бахтина, соединяются объективная сторона бытия и его индивидуальные проявления. Он говорит, что поступок необходимо брать не как свершившийся факт,124 доступный в его восприятии другим, а "изнутри, в его ответственности".125 Поступок уже тем, что свершился — ответственен. Ответственность поступка — это "учет в нем всех факторов: и смысловой значимости, и фактического свершения во всей его конкретной историчности и индивидуальности; ответственность поступка есть единый план, единый контекст, где этот учет возможен".126 В "ответственности" поступка связаны воедино смысловая нагрузка, которую всегда подразумевает в себе поступок; большое историческое время, с которым поступок, являющийся результатом прожитого мною единственного и единого события, необходимо соотносится, как с нормой - все это входит в понятие ответственности поступка.
Методологическое место категории "оценка" в решении Бахтиным проблемы "ценности"
Рассмотрение бахтинского понимания "оценки" требует отдельного раздела и серьезного к ней отношения, потому решение данной проблемы во много помогает понять суть решения Бахтиным проблемы ценности. Важность решения проблемы "оценки" прослеживается на протяжении всего интересующего нас периода становления и развития идеи ценности в философии М. М. Бахтина. Обращение к данной проблеме вытекает из решения Бахтиным проблемы формирования ценностного представления человека. На разных этапах развития своей философской концепции Бахтин выбирает новый ракурс при подходе к решению проблемы "оценки". Это не разорванные по своей сути суждения, а выверенные и обоснованные выводы, в которых прослеживаются концептуальные изменения в подходе М. М. Бахтина к ценностной проблематике.
Генезис бахтинского отношения к проблеме "оценки" можно разделить на два этапа: первый этап — решение проблемы в русле выстраиваемой Бахтиным концепции "философии нравственной реальности". второй этап - рассмотрение категории "оценки" в рамках проблемы высказывания, которая обосновывается Бахтиным, в русле его социального значения. На первом этапе рассмотрения данной проблемы "оценка" рассматривается Бахтиным в контексте проблемы "переживания", как одной из основных категорий, определяющих причастность человека миру жизни. "Категория переживания действительного мира-бытия -как события - есть категория единственности, переживать предмет — значит иметь его как действительную единственность, но эта действительность предмета и мира предполагает соотношение с моею единственностью". Категория "переживания" для Бахтина — это категория, в которой находит воплощение единственное в своей неповторимости событие жизни, неповторимость которой выражается в том, что каждый раз, прожитое за ново событие окрашивается в новые интонации, в которых отражается настроение человека. Каждый из этих моментов единственен, как и то место, которое я занимаю в этом мире.
Бахтин указывает на необходимые эмоциональные основания в восприятии человеком окружающего его мира. "Все, с чем я имею дело, дано мне в эмоционально-волевом тоне, ибо все дано мне как момент события, в котором я участен. Поскольку я помыслил предмет, я вступил с ним в событийное отношение". Все, с чем я вступаю в отношение, переживается мною и дано мне в "эмоционально-волевом тоне". Это переживание, по своей сути, для Бахтина является "оценкой", потому что в процессе переживания находит свою реализацию именно оценивающий момент мышления человека. Обратив внимание на событие, я непременно переживаю его, как ставшее частью моей жизни, окрашиваю его в интонации ("эмоционально-волевые тона") своего существования.
"Эмоционально-волевой тон размыкает замкнутость в себе давления возможного содержания мысли, приобщает его единому и единственному бытию - событию".169 В "эмоционально-волевом тоне", по мнению Бахтина, находит свою реализацию именно та конкретная, присущая данному событию, реакция на него, которая выводит мое отношение к этому событию за устоявшиеся рамки отношения к нему.
"Предмет неотделим от своей функции в событии в его соотношении со мной. Но эта функция предмета в единстве нас объемлющего действительного события - есть его действительная, утвержденная ценность, т.е. эмоционально-волевой тон его".170 "Эмоционально-волевой тон", как считает Бахтин, действительная, утвержденная ценность предмета. Предмет, ставший объектом моего интереса и пережитый мною - действителен, так как стал моментом события моей жизни, он утвержден мною для себя самого, переживанием его в единственном моменте моей жизни. Бахтин обращает внимание на то, что сущность предмета неотделима от его оценивающего значения и не разводит понятие "оценки", как процесса и предмет, на который момент переживания ("оценка") направлен. Поэтому понятно его довольно критичное отношение к решению этого вопроса в философии Г. Г. Шпета. В работе "Марксизм и философия языка" Бахтин прямо указывает на то, что Шпет разводит, причем довольно резко, "предметное значение и оценивающее созначение".171 В то время как, считает Бахтин, именно предметное значение формируется оценкой. "Оценка", и только она, определяет, по его мнению, то, что вошло в "кругозор" говорящего. Намного раньше это утверждение было сделано М. М. Бахтиным в работе "К философии поступка":
"Эмоционально-волевая реакция неотделима от ее предмета и от образа его, т. е. всегда предметно-образна, а с другой стороны, и предмет никогда не дан в своей чистой индифферентной предметности: ведь уже тем самым, что я заговорил о предмете, обратил на него внимание, выделил и просто пережил его, я уже занял по отношению к нему эмоционально-волевую позицию".172 "Эмоционально-волевая реакция" как момент оценки, присущий какому-то определенному событию тесно связан и неотделим от того предмета, на который направленно переживание. Любое отношение к предмету, даже брошенное вскользь, уже является интенциональным и в нем находит себя моя заинтересованность им.
В контексте "философии нравственной , реальности" роль "оценки" выполняет "переживание", объектом которого становятся события, наполняющие и составляющие пространство жизни человека. Любое событие или предмет, попавшие в поле моего зрения, ставшие объектом моего интереса, непременно переживаются мною, становятся частью события моей жизни. Переживая данное событие я утверждаю его в своем жизненном контексте, окрашиваю его в интонации своего существа. Роль "интонации" здесь выполняет "эмоционально-волевой тон", который можно определить как цвета и краски, присущие моему сознанию. В "эмоционально-волевом тоне" находит свое воплощение то настроение, в котором точно схватывается момент произошедшего события. Именно пережив событие и пропустив через свое внутреннее состояние ("эмоционально-волевой тон") человек получает реакцию на него, наиболее точно отвечающую произошедшему событию.
В дальнейшем при решении проблемы «оценки» Бахтин переходит к проблеме "высказывания", в его социальном контексте.. Это вызвано, скорее всего, тем, что именно через социальность, лежащую в основании человеческих отношений, для него стал наиболее возможным подход к решению проблемы "оценки", это можно объяснить так же еще и тем, что социологический язык явился на этот период наиболее глубоким в своих основаниях и в нем лучше всего «схватилась» проблематика времени. Поэтому проблема «оценки» рассматривается Бахтиным именно в русле социологического подхода.
