Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Романтизм и европейская консервативная традиция 13
1.1 . Проблема романтизма в философии и политической мысли 13
1.2. Истоки европейского консерватизма: политические и идеологические аспекты 39
1.3. Синтез романтизма и консерватизма в немецкой политической мысли 70
Глава 2. Неоромантизм и консерватизм первой половины XX века 88
2.1. Символика и идеи романтического консерватизма эпохи модернизма конца XIX- начала XX века: Ю. Лангбен, П. Лагард, А. Мёллер Ван ден Брук, Х.С. Чемберлен 88
2.2. Идеология консервативной революции: Э. Юнгер, Ф. Юнгер, Э. Никиш, X. Фрайер 117
2.3.Консервативная философия истории: К. Шмитт, О. Шпанн 161
Глава 3. Генезис послевоенного консерватизма 191
3.1. Дерадикализация консерватизма в технократическом консерватизме 191
3.2.Поиск новых оснований консервативной философии и консервативное наступление 70-80-х годов 220
3.3. Реактуализация революционного консерватизма в идеологии «новых правых» 243
Заключение 260
Библиографический список использованной литературы
- Проблема романтизма в философии и политической мысли
- Истоки европейского консерватизма: политические и идеологические аспекты
- Символика и идеи романтического консерватизма эпохи модернизма конца XIX- начала XX века: Ю. Лангбен, П. Лагард, А. Мёллер Ван ден Брук, Х.С. Чемберлен
- Дерадикализация консерватизма в технократическом консерватизме
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Декларированный в конце восьмидесятых годов прошлого века конец истории, а с ней и конец идеологии не наступил. Более того, кризис последних пятнадцати лет предъявил внятно сформулированный запрос к философам, социологам на проект развития страны. Хаос реформ в известной степени дискредитировал вождистски ориентированную политику, а с ней и сформулированные экспромтом «национальные идеи». А объективные противоречия развития страны настоятельно требуют разрешения. И это не является делом отдельных политиков или групп влияния, а требует массовых действий, общественного согласия по наиболее принципиальным вопросам общественного развития. Это логично приводит к необходимости формулирования общественных противоречий через призму политических идеологий. История последних двухсот лет показывает, что таковых было всего четыре - либеральная, консервативная, социалистическая и фашистская. Все упомянутые идеологии предъявляют спрос на новые подходы, иную проблематизацию. Но надо сказать, что из всех упомянутых консервативная идеология является в нашей стране наименее изученной. Это связано с тем, что в стране на неё просто не было общественного запроса. Это логично, так как страна боролась за мировое господство, а это имело своей оборотной стороной во внутренней политике высокую степень социальной мобильности, которая долгое время препятствовала мобилизации социальных групп, защищавших свои привилегии, а значит и кристаллизации их мировоззрения. Нарастание внимания к консервативной проблематике чётко прослеживается с начала девяностых годов. Как справедливо указывают многие авторы, российской консервативной традиции на протяжении, по крайней мере, XX века просто не существует. Поэтому в стране не случаен широкий интерес к консервативным проектам других стран. Для понимания противоречий отечественной истории
4 опыт большинства национальных версий консерватизма не применим.
Например, большинство установок американских, английских да и
французских консерваторов предполагает базовый консенсус в отношении
демократических свобод, что делает их с точки зрения отечественных
консерваторов скорее либералами или даже социалистами. В этом смысле
идейные искания немецких консерваторов с их неустранимой авторитарной
традицией наиболее близки и созвучны отечественному консерватизму. Более
того, именно в генезисе немецкого консерватизма видны идейные
противоречия отечественного, последовательное развитие его интенций, не
находящих возможности реализации в реальном политическом процессе.
Степень научной разработанности проблемы.
В отечественной литературе первоначально внимание уделялось изучению романтизма. В дореволюционное время определяющий вклад принадлежал литературоведу В.М. Жирмунскому (1891-1971).1 Интересным исследователем не академического склада являлся Э. Метнер (1872-1936). Внимание этому явлению уделил Ф.А. Степун. Изучение романтики в нашей стране не прерывалось и после революции, что связано с именем другого отечественного учёного Н.Я. Берковского. Из политических философов внимание немецкой романтике (Ф. Гёльдерлину и Новалису) уделил А.В.Луначарский. Важный импульс изучению романтизма придал перевод с немецкого многих романтиков. Следующий этап изучения романтики и консерватизма начинается уже после Великой Отечественной войны. В контексте анализа становления немецкого фашизма в поле внимания советских исследователей попадают и консервативные авторы. Так В.Ф. Асмус подвергает критике О. Шпенглера, а С.Ф. Одуев, помимо О. Шпенглера, -Э. Юнгера, Л. Клагеса, А. Мёллера ван ден Брука.3 Эти мыслители, может за исключением Л. Клагеса, и были объектами критики в последующие годы.
^ ' См.: Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1996.
2 См.: Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. СПб., 2001.
3 См.: Асмус В.Ф. Избранные философские труды: В 2 т. М., 1971. Т. II; Одуев С.Ф. Тропами
Заратустры. М., 1971.
5 Актуализация наследия немецкого философа права государства К. Шмитта
принадлежит А.Ф.Филиппову в 80-е гг. XXв.1 Изучение немецкого
романтизма тоже приводит к новому пониманию его. В романтизме начинают
выделять не только бунтарскую компоненту, но и консервативные черты. Здесь
необходимо выделить труды В.И. Грешных, А.В. Карельского, А.В. Михайлова,
Ю.В. Перова.2
Изучение генезиса немецкого консерватизма от романтики к
европейскому консерватизму получает дополнительный импульс в результате
усиления идеологической борьбы с т.н. неоконсервативной волной в 70-80-х гг.
XX в. Появляются как первые сквозные работы, посвященные генезису
европейского консерватизма, так и сравнительные исследования национальных
версий консерватизма (американской, английской, немецкой, французской,
итальянской и японской). Здесь нужно выделить имена К.С. Гаджиева,
А.А.Галкина, Б.Т. Григорьяна, А.Н. Ермоленко, Б.А. Куркина,
СП. Перегудова, П.Ю. Рахшмира, О.Н. Соболя, В.А. Скороходова,
і Г.М. Тавризян.3
В 90-х гг. XX в. выходят новые работы, посвященные немецкому
консерватизму. Причём внимание уделяется новым для отечественной
исследовательской традиции феноменам, например, т.н. «консервативной
революции». Здесь нужно выделить труды Ю.Л. Аркана, А.Н. Мочкина,
Г.И. Мусихина, Ю.С. Пивоварова, О.Ю. Пленкова, A.M. Руткевича,
См.: Филиппов А.Ф. Немецкая антропологическая политология: Э. Юнгер, X. Фрайер, А. Гелен, X. Шельски // Философские основания теорий международных отношений. М, 1988. Вып. II; Филиппов А.Ф. Политологические взгляды Карла Шмитта и их влияние на современную политическую науку // Философские основания теорий международных отношений. М., 1987. Вып. I.
2 См.: Грешных В.И. Ранний немецкий романтизм: фрагментарный стиль мышления. Л.,
1991; Карельский А.В. Драма немецкого романтизма. М., 1992; Михайлов А.В.
Эстетические идеи немецкого романтизма // Эстетика немецких романтиков / Отв. ред. А.В.
Михайлов. М., 1986; Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. СПб., 2000.
3 См.: Галкин А.А. Германский фашизм. М., 1989; Галкин А.А., Рахшмир П.Ю. Консерватизм
в прошлом и настоящем: О социальных корнях неоконсервативной волны. М., 1987;
і Григорьян Б.Т. Философская антропология. М., 1982; Куркин Б.А. Политическая философия
в ФРГ. Ростов-н-Д., 1987; Соболь О.Н., Ермоленко А.Н. «Неоконсервативная революция»: лозунги и реальность. К., 1990; Современный консерватизм / Отв. ред. СП. Перегудов, В.А. Скороходов. М., 1992; Тавризян Г.М. Техника, культура, человек. М., 1986.
Ю.Н. Солонина, А.А. Френкина.1 Ю.Л. Аркан привлёк внимание к
О. Шпанну. Г.И. Мусихину принадлежит два сравнительных исследования
немецкого и русского консерватизма как в целом по всей политической
проблематике, так и по вопросам власти. Под руководством
Ю.Н. Солонина были изданы переводы некоторых трудов
Г. Кайзерлинга, О. Шпанна, Э. Юнгера, Ф. Юнгера. Интересное исследование консервативной революции как целостного идейного течения принадлежит перу О.Ю. Пленкова. С.Г. Алленов опубликовал историографию этого идейного движения.2 Выходят совместные публикации А.А. Френкина и ведущего западногерманского консерватора Г. Рормозера.3
История немецкого консерватизма, естественно, полнее отражена в немецкоязычной литературе. Уже на разных этапах становления немецкого консерватизма появляются работы обобщающего характера. Одной из первых таких работ была «Романтическая школа» Г. Гейне. Спустя сорок лет появляется одноимённая работа Р. Гайма.4 Значительный вклад в изучение
См.: Аркан Ю.Л. Опыт реконструкции «философии истории» Отмара Шпанна. СПб., 2003; Аркан Ю.Л. Очерки социальной философии романтизма. СПб., 2003; МочкинА.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX- начале XX в.). М., 1999; Мочкин А.Н. Рождение «зверя из бездны» неоконсерватизма. М., 2002; Мусихин Г.И. Власть перед вызовом современности. СПб., 2004; Мусихин Г.И. Россия в немецком зеркале. СПб., 2002; Пивоваров Ю.С. Карл Шмитт: Политико-антропологический очерк // Россия и совр. мир. 2001. № 4. С. 89-110; Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997; Руткевич A.M. Прусский социализм и консервативная революция // Шпенглер О. Пруссачество и социализм. М., 2002; Руткевич A.M. Что такое консерватизм? М,- СПб., 1999; Солонин Ю.Н. Дневники Эрнста Юнгера: впечатления и суждения // Юнгер Э. Излучения (февраль 1941- апрель 1945). СПб., 2002; Солонин Ю.Н. Эрнст Юнгер: образ жизни и духа // Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт; Тотальная мобилизация; О боли. СПб., 2000; ФренкинА.А. Западногерманские консерваторы: кто они? М., 1990.
2 Алленов С.Г. «Консервативная революция» в Германии 1920-х- начала 1930-х годов. Проблемы интерпретации // Полис. 2003. № 4. С. 94-107.
См.: Рормозер Г. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996 (немецкий аналог -
FrenkinA., RohrmoserG. Neues konservatives Denken als Ueberlebensimperativ (Ein deutsch-
i russischer Dialog). Frankfurt a.-M., 1996); Рормозер Г. Консервативная революция II Полис.
1992. №1/2. С. 202-208.
4 См.: Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891; Гейне Г. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4. М., 1982.
7 романтизма и консерватизма внёс в первой трети XX в. Я. Бакса.1 Он одним из
первых проводил сквозную линию от философии романтиков к консервативной философии. Дальнейшее развитие историографии консерватизма связано с именами тех мыслителей, кто сам потом войдёт в число теоретиков консерватизма - А. Мёллер ван ден Бруком, К. Шмиттом, О. Шпанном, Г. Раушнингом. Из среды консервативных революционеров вышли и первые историографы этой революции К.-О. Петель, X. Шварц и, прежде всего Э. Никиш. Первый обобщающий труд в послевоенное время вышел из-под пера А. Молера.2
Было бы неверным представлять дело так, что историография
консерватизма являлась делом лишь самих консерваторов. Консерватизм
подвергался жёсткой критике либералов и марксистов. Обобщающее сквозное
исследование по истории романтизма и консерватизма «Консервативная
мысль» публикует К. Мангейм. Во время войны П. Вирек опубликовал книгу с
красноречивым названием «От романтиков к Гитлеру», а в первое
послевоенное десятилетие несколько работ - Г. Лукач (самая цитируемая -
«Разрушение разума»). Линия критики К. Мангейма и Г. Лукача
воспроизводилась в других работах, в том числе в вышедших в 60-80-е годы
XX в. обобщающих трудах немецких авторов X. Герстенбергер, X. Гребинг,
М. Грейффенхагена, К. Ленка, Л. Эльма.4 Свой вклад вносят и
См.: Ваха J. Adam Mueller. Ein Lebensbild aus den Befreiungskriegen und aus der deutschen Restauration. Jena, 1930; Baxa J. Einfuerang in die romantische Staatwissenschaft. Jena, 1923.
2 См.: Mohler A. Konservative revolution in Deutschland. Grundriss ihrer Weltanschauung.
Stuttgart, 1950.
3 См.: Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994; Viereck P. Metapolitics. From Romantics
to Hitler. N.Y., 1941; Lucasz G. Die Zerstoerung der Vernunft. Berlin, 1954; Lucasz G. Fortschritt
und Reaktion in der deutschen Literatur. Berlin, 1947; Lucasz G. Wie ist die faschistische
Philosophie in Deutschland entstanden. Budapest, 1982.
4 См.: Elm L. Der "Neue" Konservatismus. Zur Ideologic und Politik einer reaktionaeren
Stroemung in der BRD. Berlin, 1974; Elm L. {Conservatives Denken, 1789-1848X49. Darstellung
und Texte. Berlin, 1989; Gerstenberger H. Der revolutionaere Konservatismus. Berlin, 1969;
Grebing H. Aktuelle Teorien ueber Faschismus und Konservatismus Eine Kritik. Stuttgart, 1974;
t Grebing H. Konservative gegen die Demokratie. Konservative Kritik an der Demokratie in der
Bundesrepublik nach 1945. Frankfurt, 1971; Grebing H. Linksradikalismus gleich Rechtsradikalismus. Eine falsche Gleichung. Stuttgart, 1973; Greiffenhagen M. Das Dillemma des Konservatismus in Deutschland. Frankfurt a-M, 1986; Greiffenhagen M. Technokratischer
8 консервативные историки и философы - К. Зонтхаймер, X. Люббе, К. Хюбнер и, конечно, Г. Рормозер и Г. -К. Кальтенбруннер.1 В трудах марксистских и либеральных исследователей консерватизма, как правило, проводится идея о преемственности консерватизма и фашизма, у консерваторов это активно опровергается.
Среди иностранных авторов надо выделить англичан И. Берлина, Дж. Херфа, американца Ф. Штерна, немецкоязычного греческого философа П. Кондилиса, поляка Е. Шацкого, французов Ж. Фройнда, А. де Бенуа. Кроме того, опубликовано огромное число работ по отдельным темам, например, посвященных направлениям «консервативной революции»3, движению «новых правых»4. Библиография по отдельным авторам поистине безгранична, например, К. Шмитту (К. Галли, X. Хоффман, П. Ноак, Л. Рега), Э. Юнгеру (X. Кайзер, X. Шварц), А. Мёллеру ван ден Бруку (X. Швирскотт).5
Konservatismus // Aus Politik und Zeitgeschichte. 1971. В. 24; Greiffenhagen M. Von Potsdam nach Bonn. Muenchen, 1986; Lenk K. Ueber Konservatismus II Aus Politik und Zeitgeschichte. 1980. B. 1; Lenk K. Deutscher Konservatismus. Frankfurt-a-M., 1989.
1 См.: Рормозер Г. Кризис либерализма. М., 1996; Хюбнер К. Нация: от забвения к
возрождению. М., 2001; Kaltenbrunner G.-K. Der schwierige Konservatismus. Herford und
Berlin, 1975; Luebbe H. Politische Philosophie in Deutschland. Muenchen, 1963; SontheimerK.
Antidemokratisches Denken in der Weimarer Republik. Muenchen, 1983.
2 См.: Берлин И. Философия свободы. Европа. М., 2001; Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,
1990; Benoist de A. Kulturrevolution von rechts. Krefeld, 1985; Freund J. Vue d'ensemble sur
Toeuvre de Carl Schmitt II Cahiers Vilfredo Pareto. Geneve, 1978. T. 16. №44. Miroir de Carl
Schmitt; Herf J. Reactionary Modernism L., 1984; Stern F. The politics of cultural despair. Berkley,
1961.
3 См.: Hietala M. Der Neue Nationalismus. Helsinki, 1975; Petzold J. Konservativer Theoretiker
des deutschen Faschismus. Berlin, 1982.
4 См.: Benthin R. Die Neue Rechte in Deutschland und ihr Einfluss auf den politischen Diskurs der
Gegenwart. Frankfurt, 1996; Die Neue Rechte - eine Gefahr fuer die Demokratie I Hrsg.
W. Gessenharter, T. Pfeiffer. Wiesbaden, 2004; Pfahl-Traughber A. "Konservative Revolution" und
"Neue Rechte". Opladen, 1998.
5 См.: Galli С Genealogia della politica. Carl Schmitt e la crisi del pensiero politico moderno.
Bologna, 1996; Hofmann H. Legitimitaet gegen Legalitaet. Der Weg der politischen Philosophie
C. Schmitts. Neuwied-Berlin, 1964; Kaiser H. Mythos, Rausch und Reaktion. Berlin, 1962; Noack
I P. Carl Schmitt. Berlin-Frankfurt a-M., 1993; RegaL. Carl Schmitt - la nostalgia del Sistema.
Trieste, 1984; Schwarz H. Der konservative Anarchist. Politik und Zeitkritik Ernst Juenger. Freiburg am Breisgau, 1962; Schwierskott H.J. Arthur van den Brack und der revolutionaere Nationalismus in der Weimarer Republik. Goettingen, 1962.
9 Цель исследования.
Целью данного исследования является выявление, анализ и обобщение
основных тенденций формирования немецкой консервативной философии. Для
достижения этого автор ставит следующие задачи:
1. Выявить основные идеологические установки, характеризующие немецкий
романтизм и ранний европейский консерватизм;
2. Определить общее и различное в немецком и европейском раннем
консерватизме;
3. Определить причины и логику перехода от охранительного к
«революционному» консерватизму;
Обобщить основные идейные установки «консервативной революции»;
Проанализировать причины дерадикализации консерватизма в послевоенные годы и формирования технократического консерватизма;
Выявить причины и основные тенденции «консервативного наступления» 70-80-х гг.ХХ в.;
7. Наметить основные тенденции развития современного радикального
немецкого консерватизма на примере движения «новых правых».
Объект исследования.
Объектом диссертационного исследования является процесс формирования немецкой консервативной философии, преимущественно XX века.
Предмет исследования.
Философско-политические теории немецких и европейских романтиков и консерваторов в их инвариантной и исторически изменчивой форме.
Методологические основы исследования.
В качестве методов анализа в работе используются общенаучные, социологические. Основными были сравнительно-исторический и историко-генетический методы. Исследование проводилось на основании принципа историзма, принципа взаимосвязи исторического и логического.
10 Научная новизна исследования.
Научная новизна исследования констатируется в следующем.
1. впервые в отечественной литературе проведен анализ немецкой
консервативной философии как целостного духовного явления и показано его
органичное единство при национальной и конкретно-исторической
вариативности;
2. исследована генетическая ситуация, развитие и преемственность идей
консервативной философии от романтизма конца XVIII в. до модернизма и
неоромантики начала XX в.;
3. доказана историческая и идейная зависимость «новых правых» конца XX в.
(особенно европейских) от консерватизма периода катастроф и революций
начала века;
3. прослежены генетическая и типологическая связь и близость на разных этапах и в разных формах немецкого консерватизма и европейского;
5. показана неверность отождествления консерватизма с правым, в том числе
фашистским радикализмом. Консерватизм заключает в себе мощное ядро
демократических принципов и стимулы к развитию;
расширена отечественная историковедческая база изучения европейского и, в частности, немецкого консерватизма включением в научный оборот учений и трудов большого числа классиков этого идейно-политического движения;
впервые основательно изложены и подвергнуты анализу воззрения ведущих теоретиков консерватизма: Ф. Генца, П. де Лагарда, Э. Никиша, А. Мюллера, К.-Х. Вайссмана, Х.С. Чемберлена.
в новой методологической и оценочной перспективе даны идеи О. Шпанна, Э. Юнгера, К. Шмитта и некоторых других;
9. раскрыт смысл социально-философской ориентации консерватизма, идей
социального переустройства и концептуального аппарата «консервативной
революции», обычно трактуемых метафорически.
И Основные положения, выносимые на защиту.
1. Немецкая консервативная философия формировалась в результате синтеза
немецкой романтики и европейского консерватизма при общем
антиреволюционном начале;
2. Романтический элемент в раннем консерватизме представлял собой
реакционную утопию, а европейский - прагматически ориентированный проект
реставрации с признанием части революционных изменений;
3. Новый импульс консерватизму в конце XIX в. был дан через его синтез с
неоромантизмом, что привело к отказу от охранительной стратегии и переходу
к расистско-империалистической модели;
«Консервативная революция» была логическим продолжением генезиса консерватизма, а не его отклонением и представляла собой единственно жизнеспособную форму консерватизма в условиях Веймарской республики;
Идеология «консервативной революции» представляла собой элитарно-интеллектуалистскую версию реакционного модернизма, в то время как фашизм - мелкобуржуазную. При этом в «консервативной революции» имеется соответствие основным формам фашизма;
Трансформация консерватизма в технократическую форму была как следствием поражения фашизма, так и следствием социально-экономических изменений западногерманского общества;
Неоконсервативное наступление 70-80-х гг. XX в. представляло собой попытку ревизии достижений социального государства и политики эмансипации, ускорившейся с конца 60-х годов XX в.;
8. Неоконсерватизм конца XX - начала XXI вв. стремится представить своими
демократическими интенциями и социально-исторической перспективой при
легитимизации своих наименее одиозных предшествующих исторических
форм.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты проведённого исследования позволяют утверждать, что логика становления немецкого консерватизма представляет идеально-
12 типическое явление для всего европейского консерватизма и отражает
реальные противоречия общественного развития. Выводы диссертации могут
быть использованы для прогнозирования генезиса отечественного
консерватизма, а также для чтения курсов лекций по философии, политологии,
истории.
Апробация.
Апробация исследования проводилась на всероссийских научно-практических конференциях в Мурманском государственном техническом университете в 2004, 2005 гг., на Санкт-Петербургских философских чтениях в 2004 г.
Структура исследования.
Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Проблема романтизма в философии и политической мысли
В истории философско-политической мысли романтизм трактуется как явление в национальных рамках, так и как мировое движение. Нет единства и в определении исторического периода формирования романтизма. Уже один из первых критиков романтики Г. Гегель считал романтическое искусство важнейшей альтернативой искусству классическому со времён античности. Но в политическом характере романтике отказывал. Сами немецкие романтики, особенно йенские, осознавали себя как самостоятельное, исторически самобытное философско-литературное движение. И.В. Гёте считал романтизм болезненной формой культуры в противовес классике. Несмотря на то, что многие идеи И.В. Гёте использовались романтиками, и сами они считали его духовным отцом, сам И.В. Гёте в разговоре с Эккерманом себя к романтикам не отнёс. Подробно необходимо остановиться на критике романтизма Г. Гегелем. Его проницательный ум подметил многие неразрешимые противоречия романтического мировоззрения. Критика Г. Гегеля - это критика Просвещения своего Альтер-эго. Надо сказать, что Г. Гегель отказывает немецким романтикам в оригинальности и историческом приоритете. Он рассматривает своих соотечественников-романтиков как участников общемировой тенденции в искусстве, обнаруживая романтические элементы в искусстве древней Греции, средневековых Италии, Испании, Германии. Г. Гегель трактует романтизм как индивидуалистический бунт против исторических изменений. По его мнению, индивидуалистический характер романтизма неизбежно ведёт к декадентству - культу художника, эстетическому любованию смертью и прочими болезненными сторонами человеческого существования. В своей критике романтизма Г. Гегель намечает основные линии критики последующей, в частности и консервативной ориентации романтизма имплицитно присущему ему по праву рождению. В критике романтического героизма великий немецкий философ замечает, что это «героизм покорности. Для него всё уже определено и установлено высшей властью. Поэтому ему остаётся только приводить в порядок земные дела, применять это высшее».1 Основная линия критики Г. Гегеля направлена на утверждение приверженности романтизма индивидуализму или в терминах Г.Гегеля субъективной односторонности. Он прекрасно это демонстрирует, когда рассуждает о романтическом понятии чести. «Содержание чести, в общем, предоставлено случайности, так как оно значимо только благодаря субъекту, а не в силу имманентной ему сущности».2 Г. Гегель показывает, что романтический принцип творческого Я совершенно бессодержателен и формален. Кроме утверждения своего произвола ему утверждать-то, по сути, и нечего.
И в отношении к любви проявляется антиобщественный характер романтики. Любовь романтиков «представляет собой только личное чувство единичного субъекта, наполненного не вечными интересами и объективным содержанием человеческого существования - семьёй, политическими целями, отечеством, профессиональными обязанностями, сословием, стремлением к свободе, религиозностью, - а лишь собственным самобытиём, которое хочет получить обратно своё чувство, отражённое другим самобытиём».3 Поэтому, по убеждению Г. Гегеля, романтическая любовь в силу своего антиобщественного характера так легко переходит от крайней страсти к холоду и безразличию. Романтическое понимание верности трактуется Г. Гегелем как перенос отношений ленной зависимости в сферу личных взаимоотношений. Этот тип отношений характерен для феодального общества. Поэтому буржуазные отношения, предполагающие формальное равенство, не понимаются и не принимаются романтиками. Логично Г. Гегель приходит к тому, что романтизм не политичен по природе именно в силу своего консерватизма. Таким образом, для Г. Гегеля романтизм - это не мировоззрение, а скорее мироощущение, не вышедшее за рамки субъективной убеждённости в своей истинности. К романтизму необходимо относиться как к искусству. Романтическими произведениями можно восторгаться, как мы восторгаемся всем, что несёт на себе печать детства или по выражению самих романтиков «поэзии утреннего часа». Но романтическое мироощущение не может быть основой политической философии в силу своего даже не антиобщественного, а дообщественного характера.
Одним из значимых критиков романтики стал в XIX веке Генрих Гейне. Многие установки Г. Гейне, правда, в смягчённом виде до сих пор воспроизводятся в научных трудах. К тридцатым годам романтика занимала уже позицию поддержки европейской реакции, поэтому критика Г. Гейне, представляющего лагерь немецких левых либералов политически заострена и предельно не дружелюбна. Г. Гейне считал романтику реакционной, иррационалистической философией и литературой. Основаниями были философско-политические взгляды и действия так называемых «поздних» романтиков - Адама Мюллера, Фридриха Генца, позднего Фридриха Шлегеля, занявших позицию однозначной поддержки европейской реставрации. Созвучное Г. Гейне обвинение романтизма в реакционности и преимущественно негативное восприятие романтизма в немецкой либеральной среде утвердилось вплоть до последней трети XIX века. Как отметил К. Шмитт: «В Германии первой половины XIX века романтизм был равнозначен политическому консерватизму».1 Книгу Рудольфа Гайма «Романтическая школа» можно рассматривать как рубежную в начавшемся впоследствии процессе переоценки взглядов на романтику. В романтике стали видеть импульс развития в истории немецкой и даже европейской мысли. В 16 этом ключе смотрит на романтику и В. Виндельбанд. Романтика для него - мост на пути от Ф. Шиллера к Ф. Шеллингу.
Истоки европейского консерватизма: политические и идеологические аспекты
Немецкий консерватизм формировался, несомненно, в общеевропейском контексте. Этому способствовала историческая ситуация. Не стоит забывать, что сама Германия не представляла собой единого целого. Со времён ужасающей по своим последствиям тридцатилетней войны, унесшей жизни во многих землях Германии до трёх четвертей населения, и Вестфальского мира единая Германия существовала как культурная общность, но не политическое целое. Поэтому любое идеологическое течение в Германии неизбежно несло следы влияния Франции, Англии, Австрии или даже России. С учётом вышеизложенного понятно, что немецкий консерватизм до революции не мог быть выработан как политическая программа, по крайней мере, общенационального масштаба. Апология недавнего прошлого, предполагающего сохранение статус-кво, неизбежно должно было утверждать разумность и действительность раздельного существования немецкой нации. Это не могло и не находило поддержки в среде формирующейся немецкой интеллигенции, которая и должна была артикулировать идеологию. Кроме того, любая идеология, ставящая целью общегерманское единство, должна была быть светской по определению. Как известно, религиозная война разделила Германию на католический юг (Бавария, Вюртемберг, Баден) и протестантский север (Пруссия, Саксония, Тюрингия, Ганновер, Северный Рейн, Вестфалия). Идеология Просвещения проникала и в отсталую, по сравнению с Францией, Германию и поэтому социально-политические противоречия не могли уже оформляться и осмысляться в религиозной форме, как это было в эпоху Реформации.
Как отмечает Курт Ленк, в объяснении причин формирования консерватизма можно выделить три подхода. Первый интерпретирует ранний консерватизм «как идеологию и выражение исторически уникального движения аристократических слоев против начавшейся в совокупности с индустриализацией эмансипации буржуазных классов».1 В рамках этого объяснения особенно явной становится связь Французской революции и консерватизма. Революция стала мощным импульсом, ускорившим формирование реставрационной идеологии. «Но в рамках этого же подхода консерватизм предстает как исторически уникальный феномен, или как сказал тот же К. Ленк - «неповторимый феномен эпохи».1 Вот почему этот подход не разделяется, как это не выглядит на первый взгляд странно, ни правыми, ни многими левыми. Правоконсервативные авторы, например М. Оукшотт или Г.-К. Кальтенбруннер или представляют консерватизм как идеологию, вытекающую якобы из самих свойств человеческой натуры. Отсюда понятно, что они не будут связывать появление этого человека с революцией, даже в качестве реактивного феномена. Леволиберальные и марксистки ориентированные авторы не разделяют этот подход по причине того, что рассматривают революцию как, безусловно, определяющий этап в процессе общественной эмансипации, но всего лишь как этап. А поэтому реставрационная идеология будет существовать в обществе до той поры, пока общество носит классовый характер.
Второй подход уже выше был обозначен в связи с позицией правоконсервативных авторов. Он может быть обозначен как антропологический. Здесь консерватизм трактуется скорее не как идеология, а как образ мыслей (Gesinnung) или склад, модальность мышления и действия (Mode - у М. Оукшотта). В этом случае консерваторы представляют себя как носителей истинных, базовых ценностей, некое инвариантное начало в обществе. В оппозиции к идеалу гармонически развитой личности в идеологии Просвещения оно является идеально-типическим представлением о всеобще-человеческом образце поведения. Этот подход нещадно критикуется слева из-за содержащегося в нём биологического редукционизма. Сторонниками подобного подхода были среди немецкоязычных авторов - А. Мюллер, Ф. Ницше, Х.С. Чемберлен, Э. Юнгер. Карл Мангейм в своей часто цитируемой работе «Консервативная мысль» обозначил подобную трактовку свойств человеческого поведения и мышления как традиционализм, отделив его собственно от консерватизма как идеологии и стиля мышления. Любое предпочтение эволюционизма революционности содержит имплицитно в качестве неявного основания подобное представление о «вечных» свойствах человеческой натуры.
Третья интерпретация консерватизма оппозиционна предыдущей во временном аспекте. Если второй подход говорит о вечном консерватизме, то третий, напротив, делает акцент на том, что потребность в консервативной идеологии не постоянна. К ней прибегают только в случае угрозы тому или иному классу или сословию. Консервативная идеология выполняет функцию идеологического сплочения. В этом случае «консерватизм подразумевает такой исторически изменчивый арсенал идеологических образцов аргументации, которым всегда пользуются подверженные угрозе группы в кризисные времена».1 Как отмечает Курт Ленк, из этой интерпретации следует, что консерватизм актуализируется тогда, когда общественный консенсус ослабевает. Эта версия консерватизма, которую часто обозначают как ситуационную, характерна и для многих консерваторов. Так даже, например, Самуэль Хантингтон делает акцент на реактивной, исторически вторичной природе консерватизма.
Символика и идеи романтического консерватизма эпохи модернизма конца XIX- начала XX века: Ю. Лангбен, П. Лагард, А. Мёллер Ван ден Брук, Х.С. Чемберлен
Как реакцию на объединение Германии можно рассматривать взгляды Юлиуса Лангбена (1851-1907). Он пытается вычленить внутри немцев истинных и неистинных. Образцом является Северная Германия, Голландия и Англия. Смысл истории, по Ю. Лангбену, в движении к расовой чистоте. Власть крови является для отдельного человека или народа определяющей. Врождённое является более важным, чем приобретённое. Образцом личности для Ю. Лангбена является X. Рембрандт, которому он посвятил отдельную книгу.1 X. Рембрандт - это образец инстинктивного, иррационального духа северогерманской расы. Возрождение расы начинается с таких людей. Этому процессу можно дать толчок через искусство. Именно фигуры подобные X. Рембрандту способы преодолеть разрыв между интеллигенцией и народом, возникший в эпоху Ренессанса. Народ с той поры инстинктивно вынашивает дух расы, а вот интеллигенция свою ответственность забыла. Совершенно логично, что антиинтеллектуализм Ю. Лангбена был связан с его антисемитизмом. Евреи, по его представлениям, представляли собой неорганичный народ, глубоко чуждый немецкому существу, культуре. Ю. Лангбен использует старый как мир приём - противопоставление тёмных, неопределённых (это очень важно психологически для мещанства) сил коварного еврейства и светлого образа настоящего героя, непротиворечивого в своей судьбе, принципах. Понятно, что Ю. Лангбену нужно было исказить и биографию самого X. Рембрандта и трактовку действительных событий его трудной, во многом трагичной жизни.
О.Ю. Пленков резюмировал: «Для немецких националистов-антисемитов образ мышления Лангбена со временем станет догмой, провозглашавшей возрождение немецкого существа, немецкой культуры, немецкого искусства, что обязательно будет связано с отказом от всего чуждого, с возвращением истинно немецкого».1 Понимание немецкого у Ю. Лангбена формируется в острой полемике с текущей политикой О. Бисмарка, которую он отождествлял с прусским влиянием и частично австрийским. В книге «Рембрандт как воспитатель» он утверждает: «Германия больше, чем Пруссия и Австрия». Это нечто другое - это нижненемецкая компонента, обусловленная влиянием Голландии. Само обращение к фигуре голландца X. Рембрандта для обоснования политических задач немецкого консерватизма в целом очень характерно. Это подтверждает версию о недостаточном сущностном обосновании концепции из внутренних логических оснований. Национально и даже националистически ориентированный консерватизм постоянно нуждался в интернациональном элементе.
Как вклад в дальнейшую деградацию консерватизма в фашизм у Ю. Лангбена, нужно признать его провозглашение принципа «врождённое выше приобретённого» и его обоснование необходимости вернуться к истинному состоянию Германии, уничтожив противоположные силы. Ю. Лангбен развивает линию, свойственную и предыдущей романтике -крайнее воодушевление собственной национальной миссией с большой ненавистью к тем, кто этому якобы мешает. Эта линия амальгамы любви к родине и ненависти к чужакам намечена у романтиков особенно чётко у Генриха фон Клейста в «Битве Арминия». Но в исполнении Ю. Лангбена достаточно традиционный для Германии, обусловленный неудачами в экономической конкуренции антисемитизм приобретает эсхатологическое значение. Обыденная зависть и низость получает монументальное обоснование, мещанин начинает чувствовать себя орудием Провидения, Зигфридом, борющимся с коварными силами мирового еврейства.
И, конечно, антисемитизм Ю. Лангбена, как проявление более общей ксенофобии органично соседствует с явно выраженным антиинтеллектуализмом. Антиинтеллектуализм Ю. Лангбена имеет ярко выраженный мелкобуржуазный оттенок с нелюбовью, как любят говорить в Америке, к яйцеголовым. Ю. Лангбену принадлежит известное высказывание: «Профессор - это национальная немецкая болезнь».1 При этом антиинтеллектуализм органично сочетается с ненавистью к равенству и демократии: «Равенство есть смерть, расчленение - жизнь»2. Эта апология неравенства у Ю. Лангбена носит ещё феодальный характер: «Действительно благородным, действительно плодовитым является только дворянство». При этом Ю. Лангбен оговаривается, что авторитет дворянства должен покоиться на народе. Лидерство дворянства духовное в своей сущности. Всю немецкую историю Ю. Лангбен трактует как торжество принципа аристократизма, якобы «естественного и правомочного»4 для Германии, как демократизм - истории Америки.
Дальнейший импульс неоромантическому консерватизму эпохи модернизма придаст уже Поль де Лагард (1827-1897), вошедший в историю немцкого консерватизма, прежде всего, как автор знаменитых слов: «Для того чтобы быть консерватором, необходимы обстоятельства, достойные консервации».5 До сорока пяти лет П. де Лагард никак не проявлял себя как общественный деятель и мыслитель, работая школьным учителем. Объединение Германии и образование нового государства толкнуло его на публицистическую стезю. Он профетически увидел тенденции, разрушающие рейх. В «Немецких рукописях» (Deutsche Schriften) он подверг новый рейх уничтожающей критике. П. де Лагард рассуждает в моральных понятиях. Не будем забывать, он - обычный немецкий учитель со всеми его достоинствами и недостатками. Он верит в силу воли, энергии и чувств, подчиняющих разум. По сути, он переводит индивидуалистическую риторику Ф. Ницше на школьный язык.
П. де Лагард видит миссию Германии в колонизации всех не немецких частей австрийской империи. Они должны подчиниться более высокой культуре немцев. «В конечном счёте, единство немецкой нации может быть достигнуто только искоренением двух агентов разлада - либералов и евреев».1 Своё неприятие либералов и евреев П. де Лагард обосновывает их ролью в разрушении иерархии, а значит, по его логике, и культуры. Содержательно критика политики О. Бисмарка близка к критике либералов и евреев. П. де Лагард выступает против real Politik О. Бисмарка. Он выступает «против», исходя из абстрактного принципа неприятия политики, которая ведёт своё происхождение от фактов, реальности, а не принципов и идей. Вслед за Г. Гегелем П. де Лагард может сказать: «Если теория противоречит фактам, то горе фактам!»
Он - противник малой Германии, которой и был бисмарковский второй рейх. Объединение с Австрией есть реализация идеи большого рейха. Но вместе с Австрией придётся объединяться и со всеми славянско-венгерскими частями Австрии. Эти земли Австрии, вместе взятые, гораздо более многочисленные. Они сильнее в военном отношении, как в середине XIX в. показала венгерская революция, которую Австрия подавила только с помощью российских интервентов. Они экономически более развиты, особенно Чехия. Остаётся только мифическое культурное превосходство, которому и должны подчиниться венгры, чехи, хорваты и русины. Это культурное превосходство должно быть подкреплено силой, а для этого всем немцам нужно быть вместе - немцам Германии, Австрии, Прибалтики. Относительно России П. де Лагард считал, что с ней надо быть в союзе, если она поддержит политику объединения немцев и освоения MittelEuropa. Если же Россия этого не сделает, то Германии ничего не остаётся, как воевать.
Дерадикализация консерватизма в технократическом консерватизме
Ещё до падения нацистской диктатуры часть консерваторов пыталась переосмыслить ситуацию с точки зрения консервативных установок и ответить на вопрос, возможен ли теперь консерватизм вообще? Так, Герман Раушнинг, президент Данцигского сената, эмигрировавший из Германии, писал в «Революции нигилизма» о том, что на консерватизме лежит своя доля ответственности за приход нацистов к власти. Консерваторы поддались националистическому угару, встали на путь реванша и перестали быть консерваторами. Г. Раушнинг видит причину дегенерации консерватизма именно в том, в чём 20 лет назад стали видеть силу - в революционизме: «Консервативные лидеры лишились именно той вещи, которая характеризовала всегда консервативную политику-терпения».1 Поэтому консерватизм
Веймарской республики, по его мнению, всего лишь «карикатура на истинный консерватизм» . Г. Раушнинг пытается представить дело таким образом, что этот консерватизм был совращен чуждыми ему принципами, например, шовинизмом, который он приписал опять же политическим противникам -якобинцам. Оказывается, что истинный консерватизм «связан с федерализмом, а не с идеей европейской империи и гегемонии».3 Но Г. Раушнинг и не думает видеть закономерность в приходе нацистов к власти, в которой есть доля ответственности и консерваторов. Он опять-таки реанимирует идею третьего рейха А. Мёллера ван ден Брука, трактуя её как панъевропейскую и как «немецкую идею мира, контрастирующую с продиктованным Версалем миром».1 Поистине был прав Наполеон в отношении роялистов: «они так ничего не поняли и ничему не научились».
Послевоенное развитие идеологии немецкого консерватизма проходило уже в условиях разоблачения преступлений национал-социализма. Как пишет М. Грайффенхаген, консерватизм «после Второй мировой войны казалось мёртв. В любом случае не было сколь бы какого серьёзно принимаемого политика, отважившегося назвать себя консерватором.2 Многие бывшие консерваторы находились в ситуации переосмысления духовной ситуации послевоенной Германии. Вопрос «как жить после Освенцима» стоял не только перед Т. Адорно, сформулировавшим его. Небольшая часть бывших национал-революционеров начала дрейф в сторону леволиберальных и социал-демократических взглядов. Симптоматичны, например, размышления великого немецкого писателя Томаса Манна, пережившего, как известно, увлечение фашизмом в середине двадцатых годов, но разорвавший с ним задолго до прихода наци к власти. В речи «Германия и немцы» в 1945 г. он горько обобщает исторический опыт немцев: «Закоренелый индивидуализм немцев по отношению к внешнему миру, к Европе, к цивилизации прекрасно уживался с внутренней несвободой, незрелостью, тупым верноподданичеством. Он был проявлением воинствующего низкопоклонства, и национал-социализм гипертрофически возвёл это противоречие между стремлением к свободе в идею порабощения мира одним народом, который так не свободен у себя дома, как немецкий народ».3 Эрнст Никиш, послевоенное десятилетие живший в ГДР, вообще продолжил дрейф в сторону марксизма. Так или иначе, но тема ответственности за идейную подготовку нацизма довлела над послевоенными консерваторами. Многие из них (Э. Юнгер, К. Шмитт, М. Хайдеггер), по крайней мере, сначала были выключены из идеологического контекста.
Понятно, почему идейное противостояние с либералами и левыми консерваторы осуществляли сугубо с оборонительных позиций. Для перехода в идейное контрнаступление нужно было выработать фактически новую идейную платформу. Эта задача лежала преимущественно на плечах тех консерваторов, которые либо не скомпрометировали себя прямым сотрудничеством с наци, либо сделали это незначительно. Как и использование прежних идеологов, не годилось и использование старых концептов. Например, идеология консервативной революции не годилась в силу того, что она отвергала буржуазную демократию, а это было conditio sine поп в послевоенной Германии, оккупированной союзниками. Поэтому одной из основных задач консерваторов в послевоенные десятилетия для завоевания политической гегемонии была выработка философии, адекватной произошедшим изменениям, но включающей в себя положения традиционного консервативного этоса. В формировании идейной платформы послевоенного немецкого консерватизма принимало участие значительное количество мыслителей: философов, социологов (А. Гелен, X. Фрайер, Э. Форстхофф, Г. Шельски, А. Молер, Г. Рормозер, Г.-К. Кальтенбруннер, К. фон Шренк Нотциг, X. Люббе), историков (Э. Нольте, К. Ниппердей), политических деятелей (Ф. Й. Штраус, К. Биденкопф), бизнесменов (А. Шпрингер). Мы остановимся на анализе взглядов А. Гелена, Г. Шельски, А. Молера, Г. Рормозера и Г.-К. Кальтенбруннера. Выбор этих мыслителей объясняется, с одной стороны, безусловной принадлежностью их концепций к консервативному этосу, а с другой - существенной разницей в мировоззрении, позволяющей увидеть сложность, многополюсность консервативного мировоззрения в XX в. Армии Молер, самый правый из них, сотрудничал с консервативными «ультра», такими как Аксель Шпрингер и Франц-Иозеф Штраус (а они в свою очередь с фашистским режимом Аугусто Пиночета в Чили). Классическими правыми можно назвать А.Гелена, Г.Рормозера, Г.-К. Кальтенбруннера. К консервативным либералам (что в политическом поле соответствовало либеральному крылу ХДС и консервативному СвДП) можно С причислить Г. Шельски. Кроме того, интересно, что они принадлежали и к разным поколениям немецких консерваторов. А. Гелен родился в 1904 г., Г. Шельски - в 1912 г., А. Молер - в 1920 г., Г. Рормозер - в 1927 г., Г.-К. Кальтенбруннер - в 1937 г. и самый молодой из них К.Х. Вайссман - в 1959 г. Тематически продуктивным является и тот факт, что в консерватизм они пришли по-разному. Если А. Гелен и Г. Рормозер были аутентичными консерваторами, то А. Молера можно считать запоздавшим консервативным революционером, пришедшим в консерватизм с позиций, близких к нацистским, или, по крайней мере, с позиций правого активизма. Г. Шельски и Г.-К. Кальтенбруннер сместились в консерватизм с право-либеральных позиций, аналогично распространённой в США схеме эволюции консерваторов с либеральных и даже леволиберальных позиций (Д. Белл, И. Кристол).
