Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ "Концепции родовой сущности человека в философии И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха" обусловлена неизбывной, в XX столетии резко обострившейся потребностью в философском осмыслении природы и назначения человека. Кризис цивилизации, поставивший под вопрос само биологическое существование человека как вида, социальные потрясения, охватившие и нашу страну, отчуждение личности в условиях массового материального и духовного производства, специфическая для XX века эстетика мира, слившая воедино комфорт и агрессию,- все это сделало проблему человека, проблему смысла и даже самой возможности его жизни -центральной в философии. На этом фоне обращение к концепциям родовой сущности человека Канта, Шопенгауэра и Фейербаха, выявление и актуализация их - еще далеко не исчерпанного - духовного, нравственно-практического и методологического потенциала выглядит выходящим далеко за пределы чисто академического интереса, хотя это, конечно, не просто "фон", а то, что только и может в конечном счете придать смысл данной работе.
Кроме того, потребность в освоении философско-антропологических идей Канта, Шопенгауэра и Фейербаха порождается теми достаточно острыми, подчас трагическими - проблемами, с которыми столкнулось наше общество в процессе социально-политического и духовного самоопределения на пороге третьего тысячелетия. В ситуации исторического выбора обращение к философскому наследию немецких классиков имеет смысл независимо от того, на что ориентировано наше общество: на западную цивилизацию (как на некий эталон социального устройства) или реставрацию коммунистических принципов, либо тяготеет к так называемой "русской идее". В любом случае мы можем осознавать себя лишь в той мере, в какой мы осознаем, кем (или чем) мы не являемся. И мимо классической немецкой философии, в том числе и особенно ее антропологического содержания и смысла, пройти невозможно, так как идеи немецких классиков и в первую очередь И.Канта - это своего рода "метафизический фундамент" современной западной цивилизации.
Исследование концепций родовой сущности человека Канта, Шопенгауэра и Фейербаха может оказаться весьма полезным для осмысления специфики, проблем и перспектив современных поисков фило-
софского решения проблемы человека. Кроме того, данное исследование отвечает достаточно острой потребности в выработке отечественной историко-философской наукой новой парадигмы, которая, с одной стороны, позволила бы сохранить эвристический потенциал господствовавшей в течение десятилетий марксистской методологии; с другой стороны, сделало бы нашу науку открытой для иных подходов и ценностных ориентации в изучении как классического философского наследия, так и современной философской мысли. Наконец, весьма актуальной данная тема представляется нам в историко-философском плане.
СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ. К настоящему времени В мировой и отечественной историко-философской науке накоплен огромный идейно-теоретический, методологический и текстологический материал, на который можно и нужно опереться в исследовании и сравнительном анализе концепций родовой сущности человека Канта, Шопенгауэра и Фейербаха. Не задаваясь целью дать обзор такого рода литературы, обозначим основные вехи в истории изучения данной темы и те историко-философские проблемы, которые представляются нам наиболее актуальными.
Все эти проблемы так или иначе сводятся к вопросу о месте и роли, так сказать, "антропологической компоненты" в философских системах названных мыслителей. В первую очередь это касается философии И.Канта (1724-1804), которую В.С.Соловьев справедливо назвал "главной поворотной точкой в развитии человеческой мысли"1. При всем многообразии и оригинальности тех интерпретаций кантовского учения, которые появились за полтора столетия его существования, все они тяготеют к двум полюсам: 1) антиметафизическому истолкованию в духе позитивизма или сциентизма, когда в критической философии видят прежде всего и главным образом гно-сеологию и 2) метафизической или антисциентистской интерпретации; в этом случае акцент делается на онтологическом содержании учения Канта2. В сущности, к этому полюсу тяготеют все антропологические толкования критической философии, в том числе, разумеется, и наше исследование.
В XIX в. преобладали интерпретации первого вида, которые широко представлены в различных школах неокантианства. К неокан-
1 Соловьев B.C. Соч.: В 2 томах. - М., 1990. Т.2. С.441.
2 См.: Суслова Л.И. Философия И.Канта. - М., 1988. С.202.
тианству всегда тяготело и советское кантоведение, представленное работами В.Ф.Асмуса, И.С.Нарского, Т.И.Ойзермана, С.И.Попова, В.Н. Кузнецова и др. Не последнюю роль в такой гносеологической ориентации советского кантоведения сыграли причины политико-идеологического характера. Даже в дореволюционной России вряд ли мог быть принят призыв К.Форлендера: "Вперед с Марксом и Кантом!" А если кто-то и слышал его, так тотчас усматривал в нем покушение на чистоту марксизма. Далеко не самый "твердокаменный" марксист М.И.Туган-Барановский (общеизвестны ленинские неодобрительные высказывания о нем) в предисловии к книге К.Форлендера "Кант и Маркс" (1909) строго заметил: "Этическое обоснование социализма знаменует собой не дополнение марксизма, а коренное преобразование, точнее, разрушение его"1. Эту оценку приводили, давая "отпор ревизионистам", вплоть до недавнего времени2. Сегодня такая позиция выглядит почти экзотической, но еще совсем недавно она была вполне естественной в нашей стране. В 20-х годах XX в. наметилось преобладание второго подхода, что было связано с оформлением в этот период философской антропологии, а также философии существования. Сейчас говорят о третьей "волне" осмысления Канта, которая характеризуется попыткой синтеза сциентизма и антисциентизма3. Среди работ отечественных исследователей к такого рода интерпретациям кантовского учения, очевидно, следует отнести исследования А.В.Гулыги, Л.А.Калинникова, К.Н.Любутина, Н.В.Мотрошиловой, Э.Ю. Соловьева, А.С.Чернова.
Нынеикее оживление интереса к наследию Канта, как и в период возрождения кантовской философии в- XIX в. неокантианцами, сопровождается тщательным и кропотливым изучением его наследия. Так, в ФРГ Академией наук закончено издание тридцатигомного собрания сочинений Канта. Регулярно выходит журнал "Kant-Studіen". Периодически проводятся конференции и разного рода симпозиумы,
1 Форлендер К. Кант и Маркс. - М., 1909. СУП.
2 См. например: Мелешенко З.Н. Неокантианство как
философская основа ревизионизма. - М., 1960; Попов СИ. Кант и
кантианство. - М., 1961; Балачева Г.Д. Критика В.И.Лениным
"этического социализма" и ее значение для современности. - М.,
1971; Шашков Н.И. Кант и этический социализм. - Свердловск,
1976;
3 Суслова Л.А. Указ. соч. С.202.
посвященные философии Канта. Современные библиографические указатели в иные годы отмечают до двухсот публикаций на самых разных языках мира1. Систематическое изучение кантовского наследия осуществляется учеными Института философии РАН, а также Калининградского университета. В частности, усилиями последнего с 70-х гг. регулярно издаются "Кантовские чтения".
Среди зарубежных публикаций последних лет, в которых так или иначе затрагиваются вопросы кантовской концепции родовой сущности человека, отметим работы Ю.Хюллена "Быть человеком -стать человечным: основные черты критической антропологии", В.Хойбюльта "Кантовское учение о совести в его конечной форме 1797 г.: Антропономия", Ж.-Л.Дюма "История великих философских учений", один из разделов которой посвящен философии И.Канта, сборники статей "200 лет "Критики чистого разума", "Наследие Канта", Гелли У. "Кант о месте разума в политике", статьи А.Хальдера "Иммануил Кант: религия в отношении между основанием и пропастью" и Ш.Дитча "Некоторые аспекты философско-исторического измерения тралсцендентально- философского способа мышления: мотивы его изменения от Канта к Гегелю (1807)", монографические исследования Р.Биттнера "Моральная заповедь или автономия", а также Х.Бёме и Г.Вёме "Другое разума: к развитию структур рациональности на примере Канта" и, наконец, работу немецкой исследовательницы М.Том "Идеология и теория познания. Исследование на примере возникновения критицизма и трансцендентализма Иммануила Канта"2.
1 Современные зарубежные исследования философии Канта. -
М., 1975. С.8.
2 Hullen J. Mensch sein - humeri werden: Grund2uge krit.
Anthropoeie. - Frankfurt a. M. ect.; Lang, 1985. - 150 S.
Heubult W. Die Gewissenlehre Kant in ihrer Endform von 1797:
Eine Antroponomie. - Bonn: Botivier Verl. (Grundmann), 1980;
Histoire des grandes pholosophies / Sous la dir de Jerphagnon L
Toulouse: Privat, 1980; 200 Jahr "Kritik der reinen Vernunft" /
Hrsg von Kopper J., Marx W. - Hildesheim: Gerstenberg Verl.,
1981; L'heritage de Kant: Melanges philos. offerts au p. Marcel
Regnier, Directeur des "Arch, de philosophie". - P.: Beauchesne,
1982; Gallie W. Kant's view of Reason in Politics. - Philosophy,
L., 1979, vol.54, N 207, p.19-23; Haider A. Immanuil Kant; Die
И все же, несмотря на неослабевающий интерес к кантовскому наследию, антропологическое основание и направленность философии Канта, на наш взгляд, еще не получили должного освещения в историко-философской литературе. Причем речь идет не о том, чтобы "доисследовать" какие-то второстепенной важности разделы критической философии или ввести в научный оборот новые источники, проливающие дополнительный свет на характер этой философии. Речь идет о необходимости рассмотреть с точки зрения антропологической направленности основополагающий труд Канта "Критику чистого разума", который традиционно характеризуется как сочинение преимущественно гносеологическое и лишь отчасти этическое. Немало "белых пятен" в истории становления антропологических воззрений Канта в так называемый "докритический период". Практически отсутствуют исследования кантовской диалектики с точки зрения ее антропологического содержания и смысла.
Не менее актуальным является исследование антропологического содержания философии А.Шопенгауэра (1788-1860) как одного из этапов и вместе с тем вариантов развития кантовской идеи человека. Правда, до сегодняшнего дня остается проблемой уже сама принадлежность этого учения к традиции классической немецкой философии. Весьма сложная судьба главного сочинения Шопенгауэра "Мир как воля и представление" (1818), позднее признание современниками, иррационализм и пессимистический настрой шопенгауэровского учения, резко контрастировавшие с рационализмом и оптимизмом, которые были свойственны другим философским системам немецкой классики, - все это долгие годы служило основанием для того,
Religion in Verhaltnis von Grund u. Abgrund. - In: Sein und Schein der Religion. - Munchen, 1983, S. 16-39; Dietzsch S. Zu einigen Aspekten der geschichtsphilophischen Dimension der transzendentalphilosophischen Denkungsart: Motive inres Wandels von Kant zu Hegel (1807). - In.: Kant oder Hegel?, Klett-Gotta 1983, S.129-139; Bittner R. Moralische Gebot oder Autonomie. -Freiburg; Munchen: Alber, 1983; Bohme H., Bohme G. Das Andere der Vernunft: Zur Entwickling von Rationalitatsstrukturen am Beispiel Kants. - Frankfurt a. M. Suhrkamp, 1983; Thorn M. Ideologie und Erkenntnistheorie: Untersuchunf am Beispiel der Entstehung des Kritizismus u.. Transzendentalismus Immanuil Kants. - В., Dt. Verl. der Wiss., 1980.
чтобы рассматривать учение Шопенгауэра как такое, которое существовало за рамками классической немецкой философии, а то и вовсе как некий курьез в истории европейской философии XIX столетия1. Можно даже утвервдать, что академическая наука долгое время была просто не готова к тому, чтобы осознать прямо-таки "обвальную" популярность философии Шопенгауэра во второй пол. XIX - нач.XX вв.
С середины нынешнего столетия стал наблюдаться своеобразный ренессанс шопенгауэровской философии, хотя это был интерес уже не столько "широкой публики", сколько профессиональных философов. В 1955 году состоялся международный конгресс "Шопенгауэр и современность". В 1950 г. широко отмечалось столетие со дня его смерти. Тогда же было начато так называемое "народное издание" 10-томного собрания сочинений А.Шопенгауэра. Не прекращается поток публикаций, в которых дается как систематическое изложение философии Шопенгауэра, так и анализ отдельных ее аспектов2.
В феврале 1988 г. мировая философская общественность отмечала 200-летие со дня рождения Шопенгауэра. После нескольких десятилетий игнорирования философии Шопенгауэра этот юбилей стал событием общественной жизни и в нашей стране3. Так восстанавливалась прерванная традиция осмысления философии Шопенгауэра в России, где образованной публике она стала известна с 50-х гг.
1 См.: Рибо Т. Философия Шопенгауэра. Пер. с франц.
Э.К.Ватсона. - СПб., 1899.
2 См., например: Lutkehaus L. Schopenhauer: Metaphysischer
Pessiraismus u. "soziale Frage". Bonn: Bouvier. Vert. (Grund-
mann), 1980; Didier R. Schopenhauer. - P.: Ed. du seuil, 1979;
Philonenko A. Schopenhauer: Une philosophie de la tragedie. -
P.: Libr. philos. (Vrin), 1980; Hamlyn D.W. Schopenhauer. - L.
etc.: Routledge a. Kegan Paul,*1980; Histoir des grandes philo
sophies / Sous la dir. de Jerphagnon L. Toulouse: Privat, 1980;
Malter R. Schopenhauer Verstandis der Theologie Martin Luthers.
In.: Schopenhauer-Jahrbuch/Hrsg. von Hubscher A.- Frankfurt a. M., 1982. S.22-53. Schirmacher W. Gelassenheit bei Schopenhauer und Heidedder.- In.: Schopenhauer-Jahrbuch/Hrsg. von Hubscher A.
Frankfurt a. M., 1982. S.54-66; Schopenhauer in der Postmodern. - Wien: Passagen, 1989.
. 3 См.: Философские науки. - M., 1988, N 11. С. 107-112.
XIX в., т.е. практически тогда же, когда и в Западной Европе, включая и родину философа. Популярность Шопенгауэра в России была необыкновенной. В 1881 г. вышло первое издание его главного сочинения в переводе Л.А.Фета, а в начале XX в. появилось полное собрание сочинений1. Кроме того выходили отдельные издания работ Шопенгауэра, а также критическая литература о нем и его учении. Конференциями, докладами и публикациями был отмечен столетний юбилей философа в 1888 г.2
Вскоре после Октябрьской революции Шопенгауэр на многие годы был практически закрыт для широкого читателя. Его имя было внесено в список тех авторов, чьи работы положено было изъять из массовых библиотек. Еще совсем недавно мы пользовались дореволюционными текстами, на библиотечных экземплярах которых нередко можно разглядеть штамп "Закрытый фонд". Неудивительно, что в СССР на протяжении десятилетий труды Шопенгауэра были известны только относительно узкому кругу интеллектуалов и профессиональных философов. В различных историко-философских и энциклопедических изданиях учение Шопенгауэра подавалось, как правило, в духе крайне отрицательных оценок Ф.Меринга3.
Правда, уже в 60-70-х гг. наметилась тенденция к достаточно объективному и корректному осмыслению философии Шопенгауэра. В этой связи хотелось бы особо отметить исследования шопенгауэровского наследия, принадлежащие А.С.Богомолову и Б.Э.Быховско-му4, хотя они и не свободны от некоторых идеологических штампов своего времени. С началом в СССР перестройки и гласности изменилась и судьба сочинений Шопенгауэра. Были сняты запреты. Одна за другой стали появляться отдельные издания работ Шопенгауэра5.
1 См: Тирген П. Шопенгауэр в России // Общественная мысль.-
М., 1993. Вып.З. С.64-76.
2 См.: Труды Московского психологического общества. Вып. 1.-
М., 1888. С. 112.
3 См.: Меринг Ф. На философские и литературные темы. - Минск,
1923.
. 4 Богомолов А.С. Немецкая буржуазная философия после 1865 г. - М., 1969; Быховский Б.Э. Шопенгауэр. - М.,1975.
5 См..например: Шопенгауэр А. Избранные произведения / Состав., автор вступительной статьи и примечаний И.С.Нарский. -М., 1992.
Тогда же в 1992 г. вышел в свет первый том пятитомного собрания сочинений, к сожалению, пока не получившего своего продолжения. Еще более значительным оказалось издание в серии "Памятники философской мысли" двухтомника сочинений Шопенгауэра, куда помимо главного труда философа вошли работы "О четверояком корне закона достаточного основания", "Критика кантовской философии" и "О воле в природе" (составление и комментарий Б.В.Мееровского и И.С.Нарского). Причем это не было перепечаткой дореволюционных изданий: был сделан новый перевод, осуществленный М.И.Левиной.
Наше время отмечено достаточно пристальным интересом к философии Шопенгауэра со стороны профессионалов. Почти все издания работ Шопенгауэра снабжены аналитическими статьями, авторами которых являются ведущие специалисты в области истории философии: А.В.Гулыга, П.С.Гуревич, Б.В.Мееровский, И.С.Нарский. В 1990 г. была защищена первая и пока единственная за последние десятилетия диссертация А.А.Чанышева, посвященная этическому учению Шопенгауэра. В 1991 г. в Свердловске вышла в свет книга К.Н.Любу-тина "Человек в философском- измерении", в которой один из разделов специально посвящен антропологии Шопенгауэра. Тогда же ИНИОНом был издан, подготовленный И.С.Андреевой, научно-аналитический обзор "Артур Шопенгауэр как философ и моралист" (М., 1991). Философскому наследию А.Шопенгауэра целиком был посвящен тринадцатый выпуск сборника "Социальная история и современность" (М., 1993), куда вошли статьи А.И.Володина, В.П.Горюнова, К.М.Долгова, Д.Т.Жовтуна, П.Л.Лаврова, А.П.Мезенцевой, В.М.Михе-ева, И.С.Нарского, Е.Л.Петренко, П.П.Степанова, С.Ф.Одуева и др. Антропологической концепвди Шопенгауэра уделено внимание и во вступительной статье П.С.Гуревича к сборнику философских текстов "Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. XIX век. (М., 1995). Характерно, что в последние годы в разного рода публикациях и даже в учебных пособиях все чаще проводится мысль о том, что учение Шопенгауэра возникло в русле классической немецкой философии и является ее неотъемлемой частью, а Е.П.Никитин и Н.Е.Харламенкова даже сочли возможным назвать Шопенгауэра "лучшим последователем Канта"1.
1 Никитин Е.П., . Харламенкова Н.Е. Проблема самоутверждения личности в философии и психологии (к истории проблемы) // Вопросы философии. - М., 1995. N 8. С. 76.
Несмотря на кардинальное изменение отношения историков философии к учению Шопенгауэра, еще многое в нем не исследовано и не осмысленно должным образом. Дискуссионным остается вопрос о характере философии Шопенгауэра. По-прежнему не ясно ее место среди других философских систем немецких классиков. Отсутствуют монографические исследования, в которых была бы в целостном и систематизированном виде воссоздана антропологическая концепция мыслителя и дана ее оценка с точки зрения исторической обусловленности и непреходящей ценности. Достаточно перспективным, на наш взгляд, является исследование шопенгауэровской диалектики иррационального и осмысление позитивного потенциала ее тотального нигилизма. Наконец, весьма эвристичной представляется нам высказанная К.Н.Любутиным идея сравнительного анализа антропологической концепции Шопенгауэра с антропологией Фейербаха1.
Как раз в 30-40-е годы XIX в., когда Шопенгауэр завершал свою антропологическую концепцию, определялся в основных принципах своего учения о человеке его младший современник и соотечественник Л.Фейербах (1804-1872). Им обоим было дано, говоря языком Гегеля, "схватить" и выразить современную им "эпоху в понятии". Правда, и по сей день, как и полтора столетия назад, многим читателям, как когда-то В.И.Ленину, Фейербах представляется, "ярким, но не глубоким"2. Снискавший благодаря "Сущности христианства" (1841) широкую популярность, по прошествии времени даже бывшим его восторженным поклонникам Фейербах стал все больше представляться писателем-однодневкой, а в 1888 г. Ф.Энгельс при всем уважительном отношении к Фейербаху даже счел возможным заметить, что "теперь просто невозможно читать те "прекраснейшие места" его сочинений, в которых провозглашается эта новая религия любви"3-
В то время как на Западе вокруг имени Фейербаха сохранялся, как писал К.Маркс, некий "заговор молчания", который был порожден "мелкой завистью одних и подлинным гневом других"4, в Рос-
Любутин К.Н. Критика антропологического идеализма в немецкой буржуазной философии XIX-XX вв. - Свердловск, 1963. С.5.
2 См.: Ленин В.И. Поли.собр.соч. Т.29. С.47.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21. С.295.
4 Цит по: Элез йово. Проблема бытия и мышления в философии
Л.Фейербаха. - М. 1971. С.3-4.
сии, где до революции 1917 г. Фейербах фактически был под запретом, в 20-30-х гг., напротив, наблюдался исключительный интерес к философии и особенно атеизму Фейербаха, хотя, понятно, что это диктовалось соображениями, скорее, идеологическими, чем собственно философскими. В соответствии с марксистско-ленинской парадигмой историко-философской науки заслугу Фейербаха видели главным образом в том, что он подверг сокрушительной критике теологию и философский идеализм и тем самым способствовал переходу Маркса и Энгельса на позиции диалектического материализма.
Несомненно, сильной стороной марксистских исследований было и остается понимание философии Фейербаха в ее социально-исторической обусловленности и вместе с тем ограниченности. Кроме того, именно в марксизме, может быть, более, чем в каком-либо ином учении Фейербах понят в его воздействии на современную ему эпоху. Наконец, в первую очередь марксисты (философы и историки) всякий раз нарушали тот "заговор молчания", который, начиная со второй половины XIX в., хронически создавался вокруг имени Фейербаха. Однако при всех сильных сторонах марксистская парадигма (как, впрочем, и всякая иная) имеет свои пределы возможного. Марксистско-ленинский подход в оценке философии Фейербаха вполне оправдан с точки зрения обоснования закономерного характера возникновения марксизма, но крайне тенденциозен для осмысления собственно фейербаховского учения. Главный недостаток такого подхода состоит в том, что творчество Фейербаха низводится до уровня средства - одного из множества факторов формирования философских взглядов основоположников марксизма. В этом отношении очень показательна та дискуссия ло поводу Фейербаха, которая разгорелась на страницах журнала "Под знаменем марксизма" в 30-х годах, когда громили "меньшевистствующего идеалиста" А.М.Дебори-на (а заодно и Г.В.Плеханова) за преувеличение "материалистичности" и "диалектичности" антропологизма Фейербаха, усматривая в этом умаление и недооценку учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина1. Сегодня содержание этой полемики может показаться до нелепого смешным, но, как известно, дискуссии тех лет стоили их
1 См.: Вышинский П.Л. Фейербах в освещении меньшевистствующего идеализма и механицизма // Под знаменем марксизма. 1931. N 9-10. С.34-60; Колесникова С. Философия Л.Фейербаха // Под знаменем марксизма. 1937. N 9. С.100--105.
участникам не только служебной карьеры. Хотя с годами эта мрачная политическая сторона ушла в прошлое, сама установка на то, чтобы рассматривать учение Фейербаха исключительно под углом зрения его воздействия, сходства и отличия от марксизма, сохранялась на протяжении десятилетий. Ограниченность такого подхода проявилась и в том,- что материализм Фейербаха подавался как самоцель, в то время как для самого философа он был прежде всего средством, с помощью которого ему, собственно,. и удалось совершить ряд открытий в исследовании природу человека - этого главного предмета и цели всей философии Фейербаха. Однако, несмотря на то, что в партийно-атеистической пропаганде Фейербах нередко сводился к средству, именно благодаря марксистам Фейербах "уцелел" для современности. "Уцелел" в двояком смысле: не предан забвению, но и непознан должным образом. Поэтому сегодня мы имеем возможность осмыслить Фейербаха более адекватно, чем это позволяла точка зрения "ортодоксального" марксизма-ленинизма.
Вообще историко-философская судьба антропологии Фейербаха -это своего рода "очевидное невероятное". Совершенно очевидно, что основным и по сути дела единственным предметом этой философии - во всяком случае предметом мысли зрелого Фейербаха - был человек. Невероятное же состоит в том, что именно этот предмет оказался и менее всего тематизированным. Достаточно просмотреть насчитывающую тысячи названий библиографию работ, посвященных Фейербаху, чтобы убедиться в этом невероятном факте. Есть множество исследований, посвященных атеизму и материализму Фейербаха, его историко-философским воззрениям и этической концепции, анализу проблемы бытия и мышления и сущности религии, критике идеализма и так называемому "человекобожию". Но в названиях этих работ мы почти не встретим слов "антропология" и "человек".
В этой ситуации появление в 60-х годах работ К.Н.Любутина, посвященных антропологии Фейербаха, стали для историко-философской науки своего рода открытием великого немецкого философа. Этот предмет был очерчен К.Н.Любутиным уже в работе 1963 г. "Критика антропологического идеализма" (Свердловск) и в той или иной степени рассматривался автором практически во всех последующих работах. Итогом этих исследований стала монография "Фейербах: философская антропология" (Свердловск, 1988), в которой, в частности, подчеркивается: "Дело не в том, чтобы сблизить философскую антропологию Фейербаха с диалектико-материалистической
философией. Дело во всестороннем воссоздании учения немецкого материалиста и всесторонней оценке его места в истории философской мысли"1. Что же касается отечественного фейербаховедения в целом, то - помимо упомянутых исследований - весомый вклад в него внесли работы Б.Э.Быховского, М.М.Григорьяна, А.И.Ардабьева, й.Элеза, А.В.Гулыги, И.С.Нарского, А.И.Володина, М.А.Булатова, В.И.Шинкарука, Ю.В.Кушакова, Н.А.Салона, В.А.Малахова, В.А.Курганского , А.Г.Табачковского, Е.Н.Причепия, " А.А.Гуссейнова, Т.Иррлица, В.А.Малинина, Е.Н.Володина и др. Тем не менее еще многое в творчестве Л.Фейербаха не получило должного освещения2. Среди вопросов, требующих основательной разработки, отметим проблему специфики фейербаховского материализма и диалектики, прогностический характер антропологии Фейербаха и, наконец, связь фейербаховской концепции родовой сущности человека с аналогичным учением Шопенгауэра.
Таким образом, несмотря на то, что существует практически необозримая по объему литература, посвященная классической немецкой философии, в исследовании антропологического основания и направленности учений Канта, Шопенгауэра и Фейербаха, а также в изучении логической и исторической взаимосвязи их концепций родовой сущности человека имеется немало "белых пятен", дискуссионных и просто "забытых" проблем. По большому счету проблема состоит в том, что на сегодняшний день в историко-философской литературе отсутствует систематическое исследование вопроса о роли классической немецкой философии в осмыслении родовой сущности человека. Восполнить хотя бы частично этот пробел, собственно, и призвано настоящее исследование.
- ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в том, чтобы, опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении источники, "реконструировать" концепции родовой сущности человека И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха, определив их социально-историческую обусловленность, внутреннюю логику, мировоззренческую направленность, актуальность и значимость для осмысления природы человека и его места в мире.
1 Любутин К.Н. Фейербах: философская антропология. С.114.
2 Подробнее об этом см.: Кушаков Ю.В. Советское фейербахо-
ведение сегодня: итоги, проблемы перспективы // Володин В.Н.,
Любутин К.Н., Нарский И.С. От рассудка к разуму. - Екатеринбург,
1991. С.143-158.
ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ определяются как"предметом, так и целью исследования и, в сущности, представляют собой развернутое определение, или конкретизацию, этой цели:
-
Показать историческую обусловленность, специфику и новаторский характер кантовской постановки и решения вопроса о человеке и его родовой сущности.
-
Воссоздать процесс становления философско-антропологи-ческой концепции И.Канта в "докритический период".
-
Осуществить анализ основополагающего для всей критической философии сочинения Канта "Критику чистого разума" с точки зрения его философско-антропологического содержания и смысла и таким образом показать значимость первой "Критики" для осмысления родовой сущности человека.
-
Проследить судьбу кантовских идей и принципов исследования природы человека и его свободы в классической немецкой философии, включая учения А.Шопенгауэра и К.Маркса.
-
Исследовать историческую обусловленность, преемственность (главным образом по отношению к философии И.Канта) и специфический характер учения А.Шопенгауэра, обусловивший отрицательное определение природы, сущности и назначения человека.
-
Охарактеризовать особенности философского метода А.Шопенгауэра и определить его эвристический потенциал в исследовании природы человека и его свободы.
-
На основе текстов сочинений А.Шопенгауэра осуществить реконструкцию шопенгауэровской концепции родовой сущности человека и показать ее отношение к антропологии И.Канта.
-
Определить место и роль шопенгауэровских идей и принципов философского исследования человека в европейской культуре XIX - XX вв.
-
Изучить побудительные мотивы и историю поиска Л.Фейербахом путей решения главной проблемы его антропологии - проблемы целостного бытия человека. --
-
Проанализировать специфику фейербаховского материализма и диалектики как метода исследования природы человека и определить эвристический потенциал методологии Л.Фейербаха.
-
Выявить логику фейербаховского учения о человеке и его родовой сущности и осуществить сравнительный анализ антропологии Фейербаха с концепцией А.Шопенгауэра.
-
Показать прогностический характер антропологии Л.Фейербаха, ее ценность и значимость для современной эпохи.
-
Установить единую для философских систем И.Канта, Л.Фейербаха и А.Шопенгауэра проблематику в исследовании родовой сущности человека и таким образом показать три различных подхода в решении данного вопроса в логической взаимосвязи и исторической преемственности.
-
Рассмотреть содержание и смысл концепций родовой сущности человека И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха в контексте развития классической немецкой философии в целом, включая теорию К.Маркса.
-
Осмыслить актуальность и значимость философско-антропологических идей Канта, Шопенгауэра и Фейербаха для формирования современных философских представлений о родовой сущности человека, его месте и назначении в мире.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ послужили произведения философской классики и -в первую очередь - труды И.Канта, Г.Гегеля, А.Шопенгауэра, Л.Фейербаха и К.Маркса. Антропологический подход, в соответствии с которым "философско-антропологическое сознание ориентировано на движение от человека через мир к человеку"1 и преследует постижение "тайны и смысла уникальности человеческого бытия"2, положен в качестве основного принципа историке- философского анализа содержания концепций родовой сущности человека вфилософии И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха. Что же касается оценки анализируемых концепций с точки зрения их объективной логики и конкретно-исторической формы, то наиболее адекватной предмету исследования нам представляется диалектике- материалистический подход и не только потому, что этот подход исторически оформился в рамках классической немецкой философии, но еще и потому что, на наш взгляд, в своей сущности диалекти-ко-материалистический подход имманентен философско-антропологической проблематике вообще.
1 Любутин К.Н. Человек в философском измерении. - Сверд
ловск. 1991. С.66.
2 См.: Плотников В.И. К вопросу о статусе философской ант
ропологии // Уральская философская школа в ее вклад в развитие
современной философии. - Екатеринбург, 1996. С.118-121.
НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ обусловлена уже самим предметом и целью исследования, в котором философское наследие трех великих немецких классиков И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха впервые в литературе как бы.сведено воедино и подвергнуто анализу с точки зрения решения одной задачи - определения родовой сущности человека. Такая постановка вопроса предполагает принципиально новое прочтение'немецких классиков, которое может привести к весьма нетрадиционной оценке классической немецкой философии в целом. В свою очередь, реконструирование концепций родовой сущности человека в философии И.Канта, А.Шопенгауэра и Л.Фейербаха позволяет лучше понять характер, специфическую логику и особенности метода каждой из философских систем, что, собственно, только и можно назвать действительным пониманием и освоением этих учений средствами историко-философской науки. Сравнительный анализ трех концепций родовой сущности человека дает возможность увидеть не только специфику каждой из них, но и культурно-историческую преемственность, а вместе с гем объективную логику, т.е. историческую закономерность, процесса духовного самоопределения человека западноевропейской цивилизации во второй пол. XVDI - первой пол. XIX вв.
АПРОБАЦИЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. Результаты диссертационного исследования апробированы в докладах и сообщениях автора, сделанных на заседаниях кафедры истории философии Уральского госуниверситета (1994, 1995, 1996), а также на республиканских конференциях: "Русская духовность: религия и философия" (Хабаровск, 1993), "Культура как процесс" (Екатеринбург, 1994), "Универсализация профессиональной подготовки студентов и гуманитаризация образования" (Благовещенск, 1995), "Проблема самоопределения человека" (Оренбург, 1996), "Уральская философская школа и ее вклад в развитие современной философии" (Екатеринбург, 1996).'Содержание диссертационного исследования может быть использовано при подготовке учебных спецкурсов по истории классической немецкой философии и философской антропологии, а также в историко-философских исследованиях учений И.Канта, А.Шопенгауэра, Л.Фейербаха.
СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
