Введение к работе
Актуальность исследования. В данное время, в эпоху суверенного Казахстана очень важно определить культурно-цивнлизационные истоки казахской культуры. В геополитическом плане мир ныне поделен на трансконтинентальные ментальные блоки с доминированием таких религий как христианство, ислам, буддизм, индуизм и т.д. Наша былая атеистическая неколебимость теряется в экспансии чуждых вер и религий. Непрекращающийся натиск западных ценностей, а также американского образа жизни, с одной стороны, и исламских приоритетов, с другой, - ставят перед молодой республикой проблему духовного самоопределения в усложнившемся мире.
Здесь надо также сказать о нашей хронической зависимости от российских моделей мышления, будь то в науке, политике или философии, Академическая наука России до сих пор не изжила в себе методологические установки марксизма и европоцентризма, в то время как западная философия еще на заре XX века пришла к феноменологии и экзистенциализму, оставляющими каждого индивида и нацию наедине со своим "здесь-бытисм" и не навязывающими им заданных схем развития.
В связи с этим перед молодой казахской философией стоят три актуальных проблемы: І) преодоление зависимости от российских, точнее, советских стандартов мышления, 2) непосредственное приобщение х передовым технологиям мысли, будь то современные западные или восточные модели, 3) переосмысление собственной национальной традиции, в связи с изменившимся пониманием этих категорий в современной философии и культурологии.
Таким образом, актуальность темы исследования в том, что при ее травильной постановке, мы имеем возможность вступить на равных в диалог сультур и цивилизаций и репрезентировать себя как самобытную культурно? тивилнзационную общность, отличающуюся от миров христианства и ислама, :вразнйства и Европы. Актуальность проблемы еще и в том, что наше государство то существу не имеет своей национальной идеологии или национальной идеи, соторая могла бы стать формообразующим фактором происходящего на наших лазах нового этногенеза. Кроме того, в исследовании речь идет не только о
национальной традиции, но и по преимуществу о казахской философии. Такой ракурс исследования, на мой взгляд, еще более актуален, поскольку если ранее попытки нашего философствования всякий раз схатывались на позиции популярной этнографии, или, в лучшем случае, этнологии, то здесь я прежде всего поднимаю проблему методологических предпосылок любого разговора о национальной традиции, т.е. ставлю вопрос философски. Проблема, на мой взгляд, в том и заключается, чтобы вопрос о возможности и состоятельности национальной философии поставить на профессиональном уровне, без всяких скидок на наше былое провинциальное затворничество за "железным занавесом" и на ура-патриотический сомнамбулизм, возникший после обретения республикой суверенитета. Автор твердо уверен, что казахам надо выйти из состояния "вещи-в-себе" или "бытия-в-ссбе", а для этого нужен особый язык или категориальный аппарат из собственно казахских понятий, который, однако, был бы доступен для общефилософского разговора о национальной традиции.
Иначе говоря, данная работа важна не только в идеологическом (диалог культур, национальная идея), научно-популярном, как оригинальное исследование о культурно-цивилизационной идентичности казахов, но и в собственно философском плане, как пособие декодирующее загадочный мир национального мышления бывших номадов. И наконец, не говоря о том, что казахская культура до сих пор является "белым пятном" для просвещенного человечества, актуальность исследования еще и в том, что оно полезно для самопознания казахов, для их адекватной ориентации в усложнившемся мире.
Степень разработанности проблемы. Вопрос о казахской национальной философии поднят сравнительно недавно, с конца 80-х начала 90-х годов. Объясняется это тем, что при советском тоталитарном режиме, благодаря установкам догматизированного марксизма объявлялось, что национальный вопрос в Казахстане, как и.в других республиках Советского Союза, решен, и, следовательно, проблемы национальной культуры не существует. Любо* проявление , последней . определялось как "национальное по форме, социалистическое по содержанию". Явное лицемерие данной формулировки заключалось в том, что она парадоксальным образом отрывала форму от
одержання, хотя всем ныне известно, что они существуют лишь в неразрывном
:динстве. И в самом деле, национальное по форме национально и по содержанию,
шаче его вообще не следует объявлять национальным. -
Что касается постперестроечного Казахстана, то вопрос о казахской национальной философии становится определяющим в стратегии данного' периода. Правда, по застарелой привычке вопросы казахской философии обсуждаются в терминах марксистской истории философии. Степных мудрецов стараются поднять до представителен нормативной философии Запада и Востока. И тем не менее, был сделан огромный шаг вперед. Казахская философия выходит из тьмы небытия и очень скоро становится таким же феноменом нашего общественного сознания каким ранее был марксизм. Если ранее был возможен разговор лишь об отдельных казахских мыслителях, то ныне ставится вопрос о казахской философии в целом, о ее. своеобразии и тенденциях ее развития. Лидирующее положение в такой постановке вопроса занимает Институт философии МН-АН РК, где стараниями целой плеяды философов таких как А. ЕІьісанбаев, К. Абишев, С. Акатай, К. Альжан, М. Бурабаев, И. Ергалиев, К. Нурланова, С. Колчигин, А. Хамидов [1] удается сформулировать концепцию казахской философии и выпустить несколько учебников и монографий, а также выступить с развитием идей казахской философии на международных симпозиумах и конференциях. Особо надо отметить, что в Институте философии исследования ведутся в основном на казахском языке, и, следовательно, происходит аналитическое наполнение национального языка, востребование его когнитивных возможностей. Во многих вузах открываются кафедры казахской философии. В головном вузе республики - КазГУ им. аль Фараби в результате исследований таких ученых, как А. Касымжанов, М. Хасанов, М. Орынбеков, А. Касабеков, А. Наурызбаева, Б. Нуржанов [2J и других, изучение Казахской философии поднято на новый уровень.
Если для А. Касымжанова казахская философия есть проявление духовного наследия казахского народа, то в монографии М. Хасанова и Ж. Каракузовой она фигурирует как космос казахской культуры. Если А. Наурызбаева развенчивает миф о евразийстве как чисто русском изобретении, то
(
Б. Нуржанов в работе "Город и Степь" совершает деструкцию понятий Запад і Восток, которые в предыдущий период являлись центральными в работе А Хамидова па одноименную тему.
Следует отметить также работы Г. Есимова [3], а также молодыj философов Ж. Баймухаметова, А. Амребаева и Н. Оспаиулы [4], последующи* проблемы казахской философии средствами западно-европейской философской школы.
Однако, своеобразие казахской философии как проявление особого мнроотношеиия її миропонимания, уходящего корнями вглубь веков остается до сих пор недостаточно исследованной проблемой.
Цель и задачи исследования. В диссертации поставлена цель: осветить казахскую философию в диалоге прошлого и настоящего, понимаемых как "коллективное бессознательное" казахского опыта мира, постичь этот символический универсум в рациональных понятиях а показать диалектику его развития, а также его оптичне от иных культурио-циеилизационных общностей.
В данном аспекте предполагается поставить и решить следующие задачи в их последовательности: « показать, что не существует абстрактной традиции, что диалог с ней возможен
только с позиции настоящего, при помощи передовых технологий мысли,
позволяющих раздвигать горизонты привычного;
в связи С этим дать критику марксистского понимания нации и традиции;
осветить современные представления понятий этноса, нации, традиции, философии, диалога;
в связи с теорией С. Хантингтона о столкновении культур, поставить вопрос о культурно-инвилизационной идентичности казахов;
ввести категории "центральноазнатская традиция" и "Степное Знание", как понятий отражающих геополитическое и культурно-цивилизационное своеобразие казахской интеллектуальной традиции;
пронзвести'опыт философии казахской истории;
дать типологию Степного Знания.
Теоретико-методологическая основа исследования. В своем исследовании тор сочетает компаративистский подход со стратегиями современной западной їлософии языка и герменевтики, воспринимающей мир как текст, а следователя как индивидуальность, способную установить взаимопонимание с кстом.
Гадпмср интерпретируя Хайдеггера, говорит о том, что бытие само себя ншмает через конкретных людей н события - такое бытие есть язык, традиция |. Цель работы герменевта наиболее полно выявить механизмы формирования оего опыта (предрассудка), которыми наделяет его традиция. Выявление юнехолит через практику работы с текстами - через соотнесение их содержания с іьітом "современности". Это диалог посредством которого рождается новый плел этап жизни традиции и самого текста. Диалог осуществляется а опросно-огветной" форме: важно не только реконструировать вопрос, ответом і который лишний текст является, но и отнести вопрос к себе, рассмотреть его.э :ру своей компетенции и интеллектуальной совести.
Вслед за Гадамером * автор понимает герменевтику как такую, іпрлвлснность мысли, для которой интерпретация текста состоит не в 'ссоздании первичного (авторского) смысла текста, а в создании смысла заново.
Если подытожить размышления в данном пункте, герменевтика привлекает пора вследствие того, что в XX веке она стала большим, чем конкретной :орней или наукой, - она стала принципом философского подхода к :йств!ГТсльности, или, иначе говоря, индивидуальным искусством понимания а їждом отдельном вопросе.
Научная новизна исследования состоит в том, что: впервые сделана попытка осмысления казахской философии в модусах прошлого и настоящего, понимаемых как составные части единого диалога; для глубинного прояснения основ казахской интеллектуальной традиции привлечены положения западной герменевтической мысли; предпринят опыт философии казахской истории; в рамках типологии Степного Знания дано разграничение шаманизма п фольклора, а также прослежена градация внутри фольклорной традиции;
произведена классификация носителей Степного Знания;
пересмотрена теория евразийства, однобохо трактующая культурно-цивилилиэационную идентичность казахов;
восстановлено Гархэ" или начало казахской интеллектуальной традиции, которое восходит к 1500 г. до н.э., т.е. к эпохе сложения гимнов "Авесты" и "Ригведы".
На защиту выносится следующие положения:
-
Вопрос о казахской философии корректен только тогда, когда он ставится единстве прошлого и настоящего, как познаваемая в коммуникативном опыт открытая бесконечности задача.
-
D связи с этим возникает необходимость в философии казахской исторш которая показывает, что казахи - народ, сложившийся в результате тре глобальных этиогенезов - иранского, тюркского, монгольского.
3) Культурио-цивилизационным истоком казахской философии являете
централыюазиатская традиция, в основе которой арийский импуль
унаследованный тюрками м монголами.
-
Данная традиция существует в форме Степного Знания (Далалык Бнлнг которое есть не что иное как шаманизм плюс фольклор, сказывающийся и і письменных памятниках централыюазиатской ойкумены.
-
Шаманизм - это магическое знание с культом шамана, как главной фигур ритуала. В своем генезисе шаманизм не есть некое однородное единство, зі первобытная синкретическая форма человеческого знания, рслиі примордиадьной арийской традиции, где в качестве означающего выступали митраизм, и зороастризм, и поклонение тюркскому Тенгри, и тибетская релип "бон", и "черная вера" монголов, воодушевлявшие позже и сибирских шаманов, казахских баксы.
-
Фольклор - это внеритуальное бытование мифа, превращающегося со времеш в искусство, чистую форму, пародирующую миф и ритуал.
-
В маргинальных случаях, когда модус культуры менялся с номадического і оседлый, н/или, с устного яа,письменный. Степное Знание развивали люди
індромом пророка, конвергирующиеся с влияющей культурой и уже на ее поле, иощие новый импульс собственной традиции.
і Казахи - народ, сформированный шаманоцентричиой культурой и потому, эстнгающнн духовных взлетов только в отдельных своих представителях. Этим эъясияется также законопослушность казахов, являющаяся следствием их итуализованного, процедурного мышления. Вместе с тем как нация с издревле /льтивируемой духовной пластикой, казахи, как никакой другой народ в .ентралыюй Азии, открыты инновациям и взаимовлиянию. D этом плане >'сскоязычныс казахи могут сыграть роль реле, способного переключить вектор пвития казахстанской культуры с узхоэтиического на гуманитарный дискурс, ыход из этнического состояния в духовно-цнвнлнззционное її может стать їциоиальной идеей казахов.
Научно-практическая значимость исследования. Автор даст современную стодологпю изучения национальной традиции, ставит на собственно илософский путь рассуждения о казахской философии, избавляя их от гнографизма и излишней фактологичностн. Критика марксизма, произведенная ітором, нацеливает на поиск новых путей в развитии казахской философии. В элемнке с теорией евразийства автор настаивает на централышазиатскнх ггоках казахской интеллектуальной традиции. Впервые должным образом явится вопрос о шямашгзме и находит дифференцированное решение. Говоря о агической сути Степного Знания и его дальнейшем растворении в письменном юзисе, автор показывает гибкость'и живучесть данной традиции, цельность се ггокоп и диалектику ее развития, ставшую ныне и нашим опытом. В положении о спняках с синдромом пророка, так или иначе преобразующих первичную іадішито, автор видит "всемирную отзывчивость" или "всечеловечность" >мпдического интеллекта, которые считает бесценным качеством своего народа, :елягощие уверенность в его способность адаптироваться к современным юцессам. Рассуждая о фольклоре как о внернтуалыюм бытовании мифа и его шьнейшем превращении в чистое искусство, автор утверждает, что именно :кусство явилось формообразующим элементом в генезисе казахской ;нталыюсти.
Таким образом, научно-теоретическое значение диссертации в том, чт автор впервые корректно поставил вопрос о казахской философии, четк обозначил ее культурно-гцивнлизационные истоки, типологию и этапы развития.
В практическом отношении разработка проблем казахской философи имеет прямое отношение к социально-историческим процессам, происходящим республике Казахстан, поскольку дело возрождения национальной культуры духовности не может быть продвинуто без осмысления тех важнейши ментальных синтезов, которые имели место в истории страны и продолжаю влиять на общественно исторические процессы.
Теоретико-методологические принципы, подходы, выводы и положенні литературный и культурно-исторический материал могут найти применение практике преподавания основных и специальных курсов по этнологии, истори философии, казахской философии и культурологии.
Апробация результатов исследовании. Разработка вопроса о казахско философии, как наследнице централыюаэиатской традиции, выступающей форме Степного Знания, проведенная в днссерганин, и результаты исслєдовішні выводы и положения излагались в докладах и выступлениях на конференцій посвященной 100-летию М.О. Лузэова "Культурные контексты Казахстан, история, и современность" (сентябрь 1997 г.), на круглом столе по тем< " Казахстаиская повестка дня на XXI век: культура в устойчивом развитии" и и одноименной конференции от 20 января J998 г. Организаторы: Госкомитет п культуре РК, Казахстанский институт стратегических исследований пр Президенте РК, НПО "Лаборатория интеллектуальной собственности", н Мевдународной" конференции "Бекмахановскнс чтения. Тюркская цивилизацш история, настоящее и перспективы", прошедшей в КазГУ им. ал-Фараби 21-23 ма 1998 года, на научно-практической конференции "Шелковый путь и Казахстан' прошедшей 2-3 сентября 1998 года. Организаторы: МН-АН РК, ин-восгоковедсния им. Р. Б. Сулсйменова, национальная компания "Жибек жолы".
, В феврале J 999 г. в русле исследуемой темы вышла книга А. Кодара "Очерк по истории казахской литературы", по заказу Фонда Науки Академии наук Р1 написана монография "Типология Степного Знания".
Диссертация обсуждалась на заседании Отдела казахской философии Института философии и политологии МОнН.
Основное содержание диссертации опубликовано в пяти научных статьях'и п двух вышеуказанных монографиях, одна из которых представлена п рукописи.
Структура и объем работы подчинены внутренней логике раскрытия темы. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и списка использованной литературы.
