Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Философские проблемы логики и генезис феноменологической философии II
1. Критический анализ психологистической интерпретации логико-математического знания в работах раннего Гуссерля II
2. "Чистая логика" и ее "феноменологическое происхождение" 40
3. '-Проблемы логической семантики в гуссерлевской философии сознания 67
ГЛАВА II. Логика и математика в свете трансцендентальной феноменологии 97
1. "Генеалогия логики" в тупике априоризма 97
2. Телеология познания и структура логико-математического, знания 121
3. Феноменологическая философия логики и проблема
идеала научной рациональности 142
Заключение 165
Список литературы
- Критический анализ психологистической интерпретации логико-математического знания в работах раннего Гуссерля
- "Чистая логика" и ее "феноменологическое происхождение"
- "Генеалогия логики" в тупике априоризма
- Телеология познания и структура логико-математического, знания
Введение к работе
Последние годы ознаменовались резким обострением борьбы двух главных социальных сил современности, в том числе и на идеологическом фронте: "идет напряженная, поистине глобальная борь- ба двух идеологий". В этих условиях важное значение имеет углубленный критический анализ концепций ведущих представителей современной буржуазной философии, представляющей собой идейную и методологическую основу буржуазной пропаганды, идеологии антикоммунизма и ревизионизма.
К числу крупнейших представителей буржуазной философии XX века, определивших ее облик, относится Эдмунд Гуссерль (1859-1938), основатель влиятельного феноменологического течения современной буржуазной философии. Институционально оно представлено многочисленными феноменологическими обществами, центрами, архивами по исследованию и изданию его рукописного наследства, несколькими периодическими изданиями. Объявлялось о предстоящем учреждении журнала, специально посвященного историко-философским исследованиям гуссерлевской философии (Hmseri- StuAas). В основном этой задаче служит и приближающаяся к сотне томов серия монографий PHammenoWcTL. В целом масштабы критической и истори-ко-комментаторской литературы о Гуссерле колоссальны: в подготавливаемый к изданию 2-ой том "Документов Гуссерлианы" войдет 10 000 названий работ такого рода. Дополнительным фактором живучести феноменологического движения является продолжающееся
Черненко К.У. Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии. Доклад на Пленуме ЦК КПСС 14-15.УІ. 1983.- Материалы Пленума ЦК КПСС 14-15 июня 1983 г. М., 1983, с.47. публикование рукописного наследства Гуссерля; к нынешнему времени изданы уже 23 тома собрания сочинений Гуссерля.
Как органическая связанность феноменологического движения с исследованием философского наследства Гуссерля, так и расширяющийся круг источников делает необходимым снова и снова возвращаться к критическому марксистскому анализу гуссерлевскои философии. Обращаясь к философии логики Гуссерля, мы учитываем прежде всего изменение перспективы восприятия гуссерлевскои философии в буржуазной философии, обусловленное, в частности, все более расширяющимся знакомством с трудами Гуссерля в англо-саксонских странах, где преобладает традиция лингвистического анализа в разных формах. "С упадком экзистенциальной феноменологии обнаружилось более острое осознание логических и формальных элементов в философии Гуссерля и его близости и влияния на логику
I и философию языка".. При этом все большее внимание стали привлекать произведения раннего Гуссерля, посвященные логико-философской тематике. Логико-семантические аспекты философии Гуссерля привлекли внимание таких крупных логиков и методологов, как Д. Фёллесдаль, Г.Кюнг, Я.Хинтикка. В полную меру эти тенденции проявились в самое последнее время выходом в свет нескольких крупных работ, посвященных философии логики, математики и языка у Э.Гуссерля.
Влияние Гуссерля на развитие буржуазной философии XX века не свелось к обновлению концептуального аппарата иррационалисти-ческой философии. Экзистенциалистской интерпретации феноменологии не принимали такие крупные ее представители, как А.Гурвич и Р.Ингарден, продолжившие традицию разработки логико-гносеологи- 1 SokoLowskL К. me structure -этА comeai or Husserl's Logical mvestiotfttoyis". -Inquiry, 4974, wL'to, №5, p.318. ческих, логико-методологических и логико-онтологических проблем с позиций феноменологии, заложенную Э.Гуссерлем. Гуссерлев-ская философия логики и математики являлась источником идей и предметов размышления для многих крупных представителей французской эпистемологической традиции (Ш.Серрюс, Ж.Кавайес, Н.Мулу, М.Фуко и т.п.).
В марксистской историко-критической литературе не получил еще должного осмысления сам факт связи генезиса феноменологии, получившей в дальнейшем развитие в разных направлениях, с обсуждением философских проблем логики и математики. Является ли это случайностью или как-нибудь существенно отражается в самом концептуальном аппарате феноменологии? Освещение этого обстоятельства существенно для углубления анализа гносеологических корней феноменологии, являющегося, по указанию В.И.Ленина, непреложным т условием эффективной критики буржуазных философских учений.
Историко-философскому и критическому анализа философии Гуссерля, главным образом трансцендентальной феноменологии, посвящены в советской литературе работы В.Ф.Асмуса, В.У.Бабушкина, А.Ф.Базилюка, К.С.Бакрадзе, А.Ф.Бегиашвили, А.С.Богомолова, А.Т. Бочоришвили, Ю.П.Ведина, И.Ф.Габруся, П.П.Гайденко, В.Д.Губина, Л.П.Ивановой, Л.Г.Ионина, З.М.Какабадзе, М.А.Кисселя, Т.А.Кли-менковой, В.И.Колядко, Т.А.Кузьминой, М.Х.Кулэ, В.А.Лекторского, Ю.И.Матьюса, Ю.К.Мельвиля, А.А.Михайлова, В.И.Молчанова, Н.В.Мотрошиловой, Т.И.Ойзермана, Е.Н.Причепия, М.А.Рубене, А.А. Рубениса, Т.А.Содейки, Э.Ю.Соловьева, Г.М.Тавризян. Но из всей тематики логического учения Гуссерля подробно освещена (в работах К.С.Бакрадзе, А.Т.Бочоршивили, Н.В.Мотрошиловой, С.Л.Рубинштейна, Г.Б.Сориной) лишь гуссерлевская критика психологизма в ло-
См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.29, с.161, 322. гике, играющая в отношении гуссерлевской трактовки природы логико-математического познания и знания в целом роль пропедевтики. Автор опирается на результаты названных авторов и отдельно не рассматривает данной темы. В работах В.В.Петрова и Я.А. Слинина некоторые идеи Гуссерля рассматривались с точки зрения проблематики логической семантики.
Целью данной работы является критический анализ философии логики Э.Гуссерля, ее эволюции и отражения философско-логичес-кой проблематики в концептуальном аппарате1 феноменологической философии. При этом решаются следующие задачи: критический анализ логического учения и философии Гуссерля в раннем психологистическом периоде . его философской эволюции; выяснение соотношения философских и конкретно-научных элементов в гуссерлевской трактовке природы и структуры логико-математического знания; анализ отношения логического учения Гуссерля к ключевым позициям методологической платформы современной формальной логики, сформулированным Г.Фреге; исследование отношений гуссерлевского учения о структуре сознания с проблематикой философии языка и логической семантики; анализ специфики гуссерлевской концепции трансцендентальной логики; выявление влияния гуссерлевской трактовки природы логико-математического знания на решение им проблемы идеала научной рациональности.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют работы классиков марксизма-ленинизма, в которых формулируются основоположения диалектико-материалистического понимания природы познания, сознания и логико-математического знания, ленинские принципы критики буржуазной философии, работы советских филосо- фов, историков философии, логиков и психологов. Руководящее идейно-методологическое значение имели также документы КПСС, положения, содержащиеся в выступлениях руководителей партии и государства.
Помимо других, в работе подвергаются анализу философско-ло-гические работы Гуссерля, которым при общем критическом анализе основ феноменологии обычно уделяется меньше внимания - "Формальная и трансцендентальная логика" (1929), "Опыт и суждение" (1939), а также ранее не рассматривавшиеся в историко-критической литературе работы раннего Гуссерля - "Философия арифметики", статьи и рецензии по логике, включая опубликованные в течение последних десятилетий рукописные материалы. Диссертант использовал также работы буржуазных исследователей, опираясь на сформулированные
В.И.Лениным принципы марксистского отношения к таким трудам.
Работа является первом в советской историко-философской литературе попыткой критического анализа философии логики и математики Гуссерля в ее целостности и развитии. Так как философские проблемы логики и математики составляют почти исключительный предмет философских интересов Гуссерля в ранний психологический период его философской эволюции, работа также является первой в советской историко-философской литературе попыткой анализа философской концепции Гуссерля на этом этапе. Научная новизна исследования выражается в полученных при этом результатах: І. В диссертации выясняется, что трактовка Гуссерлем природы логико-математического знания в психологистический период основывается, во-первых, на метафизическом противопоставлении сознания как интроспективной достоверности и знаково-символичес-
См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.18, с.363-364. кйх средств познавательной деятельности, во-вторых, на принципе "экономии мышления".
Автор обосновывает точку зрения, что феноменологический метод в том виде, как он практикуется в т.н. "статической феноменологии", формируется в результате сплава гносеологических, интроспективно-психологических и семантических анализов, основываясь на прішенєнии понятий логико-семантического происхождения для описания структуры сознания как субъективной реальности.
Следование семантической сложности естественного языка, отражаемой в феноменологических анализах структур сознания познающего субъекта,делает Гуссерля невосприимчивым к экстенсиональной логике фрегевского типа и методу построения формализованных языков, на котором основывается современная формальная логика.
В эйдетической феноменологии и при вычленении элементарных логических форм (в "генеалогии логики") Гуссерль опирается на положения фрагментарно набросанного им "учения о целом и частях", представляющего собой заявку на создание специальной логико-математической теории, аналогичной теории множеств и "мерео-логии" Ст.Лесневского.
Автор показывает, что трансцендентально-идеалистическая трактовка природы и структуры логико-математического знания Гуссерлем преломляет два момента: неадекватное предмету осмысление методологических уроков развития аксиоматического метода на этапе построения абстрактных неформализованных аксиоматик и положения феноменологического учения о структуре сознания (различие значения и предмета, "прямой" и рефлексивной установки) при преобладающем значении последних - и в целом представляет собой субъективно-идеалистическую спекулятивную доктрину. " 6. В гуссерлевской концепции "трансцендентальной логики" в узком смысле (в субъективно направленных анализах формально-логического) в идеалистически мистифицированной, спекулятивно-синкретической форме трактуются отдельные методологические проблемы формальной логики и теоретического языкознания, а также проблема специфики логико-математического знания и его функций в отношении научного познания в целом.
7. Неверная трактовка роли аксиоматического метода в науке и его возможностей приводит Гуссерля к отождествлению идеала научной рациональности в естествознании с наложимостью готового знания в форме строго дедуктивной теории, предметная область которой характеризуется "дефинитностью", систематической закрытостью, и к противопоставлению ему феноменологического метода как воплощения идеалов и норм научной рациональности в философии и социальном познании.
Материалы и результаты исследования могут быть использованы для углубления критики философии Гуссерля и феноменологии в целом, при подготовке лекционных курсов, проведения семинарских занятий и составлении учебных пособий в курсе истории философии и диалектического материализма. В силу того, что в философии логики Гуссерля ярко преломились гносеологические трудности становления современной формальной логики, материалы диссертации могут быть также использованы в исследованиях по истории и гносеологическим вопросам формальной логики, а также в соответствующих спецкурсах.
По теме диссертации автором сделаны доклады на научной конференции "Теоретическое наследие К.Маркса и современность (к 165-летию со дня рождения и 100-летию со дня кончины К.Маркса)" на философском факультете ЖУ им. А.А.Жданова в марте 1983 года, на конференциях молодых ученых ЖУ в апреле и декабре 1983 года. Ди- ссертация обсуждалась на заседании кафедры современной зарубежной философии и социологии философского факультета ЛГУ. Материалы диссертации отражены в публикациях автора.
Работа состоит из двух глав, введения, заключения и списка основной использованной литературы. В первой главе подвергается критическому анализу трактовка Гуссерлем природы логико-математического знания в период становления феноменологической философии, когда философская проблематика логики и математики представляла собой центральный предмет научных интересов Гуссерля, и отражение логико-философской проблематики в ее концептуальном аппарате. Во второй главе гуссерлевская философия логики анализируется в качестве особого проблемного сектора его уже вполне сформировавшейся трансцендентально-идеалистической философии. - II -
Критический анализ психологистической интерпретации логико-математического знания в работах раннего Гуссерля
Эдмунд Гуссерль, основатель крупнейшего философского направления буржуазной философии двадцатого века - феноменологии, пришел в философию из математики. Сама феноменология "рождается" в контексте проблемы обоснования логико-математического знания. Можно утверждать, что философия раннего Гуссерля и есть философия логики и математики; задачи критического анализа генезиса феноменологии, философских взглядов раннего Гуссерля и первоначальной трактовки Гуссерлем природы логико-математического знания в основном совпадают. "Ранним" мы называем психологистический период философской активности Гуссерля в 80-ых и первой половине 90-ых годов XIX века. Работы этого периода ("Философия ариаіетики", статьи, рецензии, неопубликованные в то время рукописи) обычно оставляют в стороне в критической литературе, анализ начинают с "Логических исследований", представляющих собой произведение сорокалетнего философа. Такой подход вполне оправдан, поскольку речь идет об общем критическом анализе трансцендентальной феноменологии. Но мы так поступать не можем, поскольку основное содержание философского творчества Гуссерля в этот период составляет именно философская проблематика логики и математики.
Существуют и другие причины, по которым раскрытие нашей темы невозможно без обращения к "психологистическому" периоду философского творчества Э.Гуссерля. С переходом на позиции трансцендентального идеализма (1905-1908 г.г.) философия логики и математики перестала быть главным предметом его интересов и превратилась в один из "секторов" проблематики трансцендентальной феноменологии как целого. Этому сектору, однако, Гуссерль уделял значительное внимание. Он неоднократно читал курсы лекций по логике и философии логики, написал два крупных труда, посвященных этой тематике - "Формальную и трансцендентальную логику" (1929), "Опыт и суждение" (1939). Ранний Гуссерль не только философствовал о логике и математике, но и немножко пытался "делать" ее, проявляя живой интерес и осведомленность в новейших достижениях логико-математической мысли. По мере "углубления" во внутренние проблемы трансцендентальной феноменологии его интерес к происходящему в научном мире постепенно угасал. Это вполне естественная внутренняя логика поиска "духовных абсолютов" идеалистом. "Образ" логики и математики, на основе которого Гуссерль рефлектирует о них в своих поздних философско-логических трудах, в основном остается тем же, что и на рубеже веков. "Нельзя забывать то особое обстоятельство, что "Формальная и трансцендентальная логика" происходит из систематизации материалов и идей, восходящих, в основном, к 1900-ому году, и не является произведением, родившимся в оживленнейших дискуссиях по формальной логике, развернувшихся после этой даты".
Первые философские работы Гуссерля, получившего математическое образование и даже в течение одного семестра работавшего ассистентом у К.ВеЙерштрасса, посвящены проблеме обоснования математики, в том виде, как она встала в результате развития математического анализа во второй половите XIX века. Бурное развитие этого раздела математики в ХУШ и XIX веках, начавшееся с создания дифференциального и интегрального исчисления Г.Лейбницем и И.Ньютоном, первоначально происходило без должного внимания к вопросам логической обоснованности и строгости применяемых понятий, прежде всего, понятия бесконечно малой величины. Положение изменилось во второй половине XIX века, когда усилиями К.Вейерштрасса была произведена "арифметизация" анализа. К.Вейерштрасс вводил главные понятия математического анализа на основе анализа свойств системы действительных чисел, представляющей собой "универсум рассуждения" для дифференциального и интегрального исчисления. Реальные числа вводились на основе рациональных чисел, рациональные числа - на основе целых чисел, а эти последние - на основе целых положительных (натуральных). Само понятие натурального числа у Вейерштрасса уже не определяется, оно разъясняется путем ссылки на известные каждому из собственного опыта акты счисления.,.
Эта апелляция к некоторым "само собой" понятным вещам делает К.Вейерштрасса представителем классического, характерного для XIX века представления об идеалах и критериях математической строгости, заменившегося новым в результате, в частности, осмысления уроков создания первых абстрактных аксиоматик - неэвклидовых геометрий. Потребность в повышении уровня строгости в математике и привело к образованию новой математической дисциплины - исследований по основаниям математики (первоначально - в трудах Г.Фреге). Обоснование математики, в том числе и вопрос о природе числа, превращается в ее внутреннюю проблему и решается ее собственными средствами. Решающую роль при этом сыграло создание адекватного для этой цели логического аппарата - современной формальной (символической, математической) логики.
Гуссерль начинает с того же пункта - вопроса "что такое число?" - как центрального вопроса "философии арифметики", но решает его совершенно иначе, по сравнению с тем типом решения, которое лежит в основе исследований по основаниям математики как особой математической дисциплины. То, что у его учителя Вейер-штрасса было выражением исторической ограниченности того уровня развития математики, который он представлял - апелляция к интуитивным самоочевидностям, - превращается у Гуссерля в принципиальную исходную позицию. Задачу обоснования математики он рассматривает в качестве подлежащей решению средствами нематематических, внешних по отношению к математике дисциплин - "новой психологии" и "новой логики".
"Чистая логика" и ее "феноменологическое происхождение"
Сведение содержания законов "настоящего мышления" к закономерностям композиции "фундированных", зависящих от сознательной воли субъекта интенциональных актов означало сведение содержания логики и математики ("коренящихся" в такого рода "фигурах" активности сознания субъекта) к имманентным сознанию "оодержаниям". Логическое и математическое в их "первозданном" виде представали как личное, "приватное" достояние единичного сознания, в отличие от их знаковых "суррогатов", выраженных в общедоступной, интерсубъективной форме. Логика и математика либо теряли свой предмет (как что-то объективное и общезначимое), либо получали толкование в смысле "искусств", практических дисциплин, тлеющих дело с путями компенсации ограниченности познавательной способности человека.
Психологистическая точка зрения делала невозможным объяснить интерсубъективность (независимость от отдельного субъекта) и объективность (независимость от субъекта вообще) содержания научного знания, к тому же, той его части, которая всегда выступала эталоном объективно значимого знания - логики и математики. Более того, сам материал как будто сопротивляется его психологистическому истолкованию - как только Гуссерль начинает рассуждать как математик, у него появляются обороты речи, обнаруживающие, что то, о чем говорит математик, принадлежит к совсем другой сфере, нежели психологический анализ, и что психологистическая интерпретация предмета математики является внешней, доктринерской натяжкой, противоречащей строю исходных абстракций и идеализации, посредством которых выделяется предает математики. На это обращает внимание в своей строго критической ре цензии на "Философию арифметики" Г.Фреге.
Кроме критики Фреге, свою роль сыграли и такие факторы, как знакомство с интерпретацией платоновского учения об "идеях" Г.Ло-тце, изучение "Наукоучения" Б.Больцано: "я вдруг осознал, прежде всего для сферы традиционной логики, что "Наукоучение" Больцано в лице его первых двух томов, под названием теории представлений в себе и предложений в себе, следует рассматривать как первую попытку изложить связным образом сферу чисто идеальных учений, стало быть, что уже здесь имеется полный набросок "чистой логики".
Среди идей Б.Больцано, отразившихся в работах Гуссерля, следует назвать интерпретацию логической связки субъекта и предиката в смысле принадлежности части к целому ("имеет" вместо "есть"), учение о "более отдаленных" и "более приближенных" частях представлений, преломленное в гуссерлевской формальной онтологии "части и целого", трактовку аналитических предложений, и, самое главное, рассмотрение логических связей как отношений между "предложениями в себе", образующими объективные, незавиоиглые от сознания теоретические единства.
Отход Гуссерля от психологизма происходит между 1894 и 1896 годами. В опубликованных в 1894 г. "Психологических исследованиях по элементарной логике" Гуссерль еще отождествляет выделяемый вниманием абстрактный "момент" чувственно-единичного предмета с "содержанием понятия". В 1896 году, в неопубликованной рецензии на книгу К.Твардовского "К учению о содержании и предмете представлений" он отчетливо фиксирует несводимость значения к имманентным сознанию переживаниям. В том же году он читает курс лекций, посвященный критике психологизма в логике, составивший основу 1-го тома "Логических исследований". Если в психологистический период в качестве единственных реальностей Гуссерлем принимались "реельные" (retlt ), имманентные сознанию переживания, данные во внутреннем опыте, и "реальные" (г ез!е ), трансцендентные сознанию чувственно-единичные, физические предметы, то теперь вводится "третий мир" "идеальных объектов", "значащих" независимо от того, осознает ли их кто-либо или нет.
Если для мира чувственных, единичных предметов конститутивным отношением является причинно-следственная связь, то для "идеальных объектов" такую роль играет отношение следования. Отношения между составляющими "мир знания" идеальными значениями и исследует "чистая логика" как автономная, теоретическая, априорная и демонстративная наука. Гуссерль возражает против фиксации автономии логики по отношению к психологии посредством утверждения о нормативном характере законов логики. Сами по себе законы логики являются теоретическими законами, выступая в качестве законов бытия "идеальных объектов", состоящего в "значимости" (Geltuno ), законов, характеризующих форму предметности как таковую, как "нечто". Они допускают, однако, переформулировку в виде норм, обязательных для всякого познающего существа, независимо от особенностей строения его познавательных способностей. В таком случае законы логики выступают в виде идеальных норм, конститутивных для самой возможности познания, а сама "чистая логика" выступает в качестве наукоучения. "Чистой логике" в теоретической и в нормативной формулировке противопоставляется логика как "техническое учение о мышлении"; Гуссерль вовсе не отвергает начисто психологистическую "методологизирующую" логику, он только требует отличать ее от "чистой логики", имеющей дело с идеальными законами самой возможности познания. В логике как "техническом учении" исследуются конкретные, фактически используемые методы познания, отражающие особенности психологического устройства субъекта. Логика как "техническое учение" о мышлении опирается одновременно и на "чистую логику", и на эмпирическую, объяснительную психологию.
Расчленение логической проблематики, которое производит Гуссерль, движется в рамках представлений и мыслительного материала, характерных для эпохи господства традиционной логики и не имеют вполне точных эквивалентов в проблематике современной логики, развивающейся на основе метода построения формализованных языков. Можно считать, что логика как "техническое учение о мышлении" приблизительно соответствует той обширной области исследований, которая ныне выступает под названием методологии науки.
"Генеалогия логики" в тупике априоризма
Если философия раннего Гуссерля и была в основном философией логики и математики, с переходом на позиции трансцендентального идеализма и началом разработки трансцендентальной феноменологии философская проблематика логики и математики превращается в одну из ее частных, но тщательно разрабатываемых проблемных областей; ей посвящены две большие работы Гуссерля - "Формальная и трансцендентальная логика" (1929), "Опыт и суждение" (1939). Последовательность дат обманчива, потому что "Опыт и суждение" представляет собой посмертно опубликованное произведение Гуссерля, подготовленное к печати под руководством самого Гуссерля его ассистентом Л.Ланд-гребе на основе рукописных материалов, относящихся в основном к Ю- первой половине 20-х годов. "Формальная и трансцендентальная логика", написанная Гуссерлем в течение нескольких месяцев, была начата Гуссерлем как введение к "Опыту и суждению", но "под пером" превратилась в самостоятельное со специфической проблематикой и специфическим углом зрения.
Поэтому, а также потому, что "Опыт и суждение" представляет собой попытку Гуссерля реализовать объявленную им еще в "Логических исследованиях" цель анализа феноменологического "происхождения логического", состоящего в вычленении элементарных логических форм, мы продолжаем анализ тленно с этого произведения. Но сперва мы сталкиваемся с задачей охарактеризовать общую проблемную канву трансцендентальной феноменологии, в которую вплетены философско-ло-гические труды Гуссерля. В "Опыте и суждении" Гуссерль движется "снизу вверх", от элементарных логических форм, как они переживаются еще в чувственном сознании, к их бытию в качестве форм рассуждения в сфере "вербального", предикативного разума, где они и становятся предметом исследования формальной логики как науки. В "Формальной и трансцендентальной логике" Гуссерль движется "сверху вниз", от формальной логики, в которой они уже стали предметом изучения, прежде всего, от наиболее устойчивой ее части, пережившей тысячелетия - аристотелевской аналитики, в качестве предоставленного в наше распоряжение культурной традицией особого идеального образования, единства смысла, и ставит задачу ее "трансцендентально понять", произведя "интенциональную экспликацию подлинного смысла формальной логики".
Такой подход условно можно назвать "трансцендентально герменевтическим". Логическое в "Формальной и трансцендентальной логике" рассматривается как относящееся к объектированным, интерсубъективным идеальным значениям и смыслам; координаты рассмотрения проблемы здесь можно обозначить как соотношение индивидуального сознания, мистифицируемого в форме трансцендентального субъекта (как мы уже отмечали, у Гуссерля, в отличие от Канта, трансцендентальное и эмпирическое сознание тождественны относительно дескриптивного содержания рефлексии) и общественного сознания.
В "Опыте и суждении" анализ ограничивается рамками индивидуального сознания,которому в "допредикативном опыте" дана "примор-динальная природа", и проводится в традиционном для картезианской гносеологии ключе соотношения чувственности и разума. Это различие "координат" рассмотрения в различных трудах Гуссерля отражает наметившуюся в рамках трансцендентальной феноменологии антитезу двух концепций "конституции", двух онтологических схем, двух концепций "первоначального опыта", отражающих внутреннее напряженное отноше-ниє субъективно-идеалистических и объективно-идеалистических моментов философии Гуссерля. В первой, преобладающей, "гносеоген-ной", обусловленной принятием противоположности сознания и предмета познания как исходной точки рассмотрения, "прокартезианской", противостоит трансцендентально редуцированное сознание и "приморди-нальная природа", данная в "допредикативном опыте" для этого солип-систского субъекта. Посредством "опознания" в некоторых телах этой "природы" тел, аналогичных собственному, обнаруживается существование других субъектов, и на основе коммуникации конституируется "мир духа", чувственные предметы наделяются "предикатами культуры".
Но в ходе анализа особенностей "мира духа" как особого региона мира", в котором мы пребываем всегда, когда наши мысли не заняты какими-либо естественно-научными вещами (а "окраинами сознания" поскольку субъект у Гуссерля сводится к сознанию, даже и тогда), у Гуссерля обнаружилась тенденция толковать этот мир, социальный мир межсубъектных отношений и практической активности (Гуссерль, конечно, фиксирует лишь производные, духовные аспекты практической деятельности, прежде всего, общения) в качестве мира "первоначального опыта", по отношению к которому и "природа" и "душа" (сознание как предмет естественнонаучной психологии) выступают лишь в качестве производных, абстрактных моментов. Б этом направлении Гуссерля толкали такие догадки, как то, что "чуждость другого переносится на весь мир как его объективность, впервые придавая ему этот смысл", что формирование сознания другого в раннем детстве предшествует формированию самосознания.
Если при первом, "прокартезианском" подходе интерсубъективность, "опознание" и "признание" субъекта в другом "теле" природы оказывалось неразрешимой загадкой, обнаруживая несводимый в рамках идеализма "зазор" между сферой естественнонаучного и гуманитарного знания, теоретического и практического разума, то при втором, "прогегельянском" подходе оно оказывалось изначальным фактом,самим условием существования социального, культурно-исторического мира. Эта точка зрения, казалось, помогает покончить с бессмыслицей сознания, противостоящего "природе для одного Я", позволяя учесть социальную опосредованность существования сознания.
Телеология познания и структура логико-математического, знания
В "Формальной и трансцендентальной логике" в центре внимания Гуссерля оказывается "предикативный опыт" сознания, оперирующего объективированными в лосве "смыслами". Два основных вопроса, которые ставит Гуссерль в своих обращенных к сознанию субъекта трансцендентально-логических исследованиях - это вопрос о "происхождении" (о генеалогии) и вопрос о цели, смысле (телеологии) "формальных наук" - логики и математики. На первый вопрос дает ответ рассматривавшиеся нами гуссерлевские анализы структур "допредикатив-ного опыта" и непосредственно надстраивающегося над ним "подлинного мышления" - опосредованных участием Я спонтанных категоризирую-щих актов сознания, "кристаллизирующихся" во вневременных значениях. Его"подлинность" состоит в опосредованности активным, "самоличным" участием Я и в том, что совершаясь в "присутствии" "самих вещей", оно тем самым является истинным, выступает в роли конечной удостоверяющей инстанции познания. От такого "мышления" и абстрагируются исходные понятия логики - категории значения и математики - формально-предметные категории. С этой интенционально-генетической точки зрения формальная логика является наукой о законах связей смыслов, значений как таковых (апофантикой), а математика - формальной онтологией. В "Формальной и трансцендентальной логике" такая "генеалогическая" постановка вопроса дополняется телеологической. В ней вопрос ставится не о том, как исходные понятия этих наук "коренятся" в тех проявлениях "интенциональной жизни сознания" (в перцептивном сознании), в которых нам даны "сами вещи", прежде всего, "самые реальные" - чувственно-единичные, а о том, какова цель и смысл "формальных наук" в контексте "интенциональной жизни" познающего сознания в целом.
"Телос", цель познающего сознания составляет истина, с которой мы имеем дело в "подлинном мышлении", когда самолично регистрируем и категоризуем данности допредикативного опыта. Но те наши утверждения, которые принимаются в качестве истинных, кроме того, должны обладать характеристиками "установленного один раз навсегда", "значимого для всех", т.е. подлежат критике, проверке. Чтобы быть проверенными, они должны быть зафиксированы в качестве таковых, т.е. утверждений, "апофансисов" (древнегреч. Х7го р уєч.г -утверждение, заявление), особых идеальных предметностей, "смыслов", которые подлежат сопоставлению с самими вещами".
Добывание таких общезначимых, раз навсегда установленных утверждений - задача науки. Обособление познавательной активности, "открытие" идеи объективной истины и сферы идеальных вневременных предметов, значений, - это, по Гуссерлю - звенья одной цепи. Для обращенного на "сами вещи" познания тематизация "смыслов" как особых "идеальных предметов" - это только опосредующая инстанция в его зигзагообразном движении в ходе фиксации все нового предметного содержания и проверки добытого уже знания. Для формальной логики и математики "смыслы", "значения" составляют специфический для них предметный регион познания. В отличие от других наук, предмет логики и математики дан не в прямой, а в рефлексивной, "апофантичее-кой" установке. Они "рождаются из духа критики", свойственного науке как поиску объективной (у Гуссерля это означает - интерсубъективно значимой) истины, превращая то, что для познания в целом является "темой" лишь в качестве опосредующего момента, средства, в предмет специализированной "технической работы".
То, что предметная область логики и математики как предмет "технической", профессиональной работы открывается лишь в рефлексивной установке, и составляет их общую специфику по сравнению с "обращенными прямо к вещам" науками. С этой точки зрения обе они являются наукой "о смыслах", "апофантикой". Им не приходится сверяться с тем, как обстоят "сами вещи", вся деятельность логиков и математиков применяется только к "идеальным объектам", "мысленным вещам".
Рассматривая, однако, "формальные науки" с точки зрения того использования, которые они получают в познании, обращенном не к "смыслам", а к "самим вещам", они выступают в роли формальной онтологии, или "логики истины". Математические формализмы наполняются специфическим предметным содержанием, а логические законы служат в качестве нормативных положений в предметных рассуждениях, сконструированные априори формы аксиоматических теорий превращаются в формы фиксации знания о какой-то конкретной предметной области. Если для самих логиков и математиков непосредственная реальность, с которой они имеют дело - это смыслы, "апофансисы" как таковые, а единственное требование -непротиворечивость построений, то с более широкой, философской точки зрения то, что делают логика и математика - это "техническая" экспликация того, что заключено в идее науки как таковой.
"Подлинное мышление", совершающееся как "артикулирующее созерцание" самих вещей, в "очевидности ясности" (К /Arbeit ) - это предельный случай мышления, несущий, правда, на себе все бремя удостоверения предметной истинности познания. В "очевидности ясности" должны совершаться сами феноменологические анализы; если они в чем-то неудовлетворительны, значит полная ясность не достигнута, в качестве нее принято то, что всего лишь отчетливо и даже смутно. Обычные же рассуждения в "естественной установке" чаще всего совершаются чисто словесным образом, посредством оперирования языковыми средствами вне непосредственного контакта с реальностью которой рассуждают. Гуссерль расширяет пределы "подлинного мышления": теперь таким считается и вербальное мышление, если оно совершается при активном усилии Я, с пониманием того, о чем идетречь. Такое мышление характеризуется очевидностью отчетливости ( DeutlichJccir ) . Как ясность, так и отчетливость может характеризоваться различием степени.
