Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы методологии и периодизация истории в воззрениях В.Г. Белинского, А.И. Герценаи Н.П. Огарева 11
1.1. Реализм как методологическая основа философии истории 11
1.2. Периодизация Всеобщей истории и истории России 30
1.3. Роль религии в истории общества 47
Глава 2. Социальная философия истории 61
2.1. Философско-исторические воззрения В.Г. Белинского 61
2.2. Концепция исторического процесса Н.П. Огарева 72
2.3. Формационная концепция истории человечества А.И. Герцена 86
Глава 3. Социалистические взгляды русских мыслителей 103
3.1. Интерпретация теории социализма применительно к Западной Европе 103
3.2. «Русский социализм» А.И. Герцена - Н.П. Огарева 123
Заключение 142
Библиографический список использованной литературы
- Реализм как методологическая основа философии истории
- Периодизация Всеобщей истории и истории России
- Философско-исторические воззрения В.Г. Белинского
- Интерпретация теории социализма применительно к Западной Европе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Динамичная, радикальная трансформация на рубеже XX -XXI вв. всех сфер общественной жизни России сопровождается глубоким духовным и социально-экономическим кризисом. В поисках смысловых опор для понимания сегодняшнего драматического опыта истории или, как бы сказал Н.А.Бердяев, заранее не предопределенной мистерии свободы, целесообразно обращение к наследию русской философии истории. Бесспорно, значительный интерес представляют социально-исторические искания русского радикализма, который, как становится сегодня все более очевидным, не является целостным и однородным и не несет в полном объеме ответственность за тоталитарные тенденции, порожденные режимом сталинократии.
В рамках русской радикальной философии истории наибольшее значение имеет идейное наследие В.Г.Белинского, А.И.Герцена и Н.П.Огарева, которые являлись друзьями-соратниками, оппонентами и творили в кризисное, переходное российское время 40-х - 60-х годов XIX в. Разработанные ими концепции и идеи исторического процесса, социализма, отражая аграрно-крестьянский опыт развития России, принципиально отличались от воззрений Н.Г.Чернышевского, Д.И.Писарева и, тем более, К.Маркса. Друзья-соратники, ориентируясь на метафору «спираль» в разной степени сняли воззрения приверженцев «исторического принципа» от Боссюэта до Конта.1 В своих социально-исторических концепциях они воплотили общепросветительскую установку на объективацию разума, осуществили все более углубляющийся анализ исторической действительности и пришли к идее социализма как отрицания (В.Г.Белинский), альтернативы (А.И.Герцен, Н.П.Огарев) буржуазно-мещанского развития. Вместе с тем, по А.И.Герцену, социализм может и не наступить. Все это во многом послужило причиной того, что реалистический потенциал многих идей мыслителей, особенно А.И.Герцена и Н.П.Огарева, не был востребован большевистскими идеологами. К тому же, до недавнего времени изучение философии истории осуществлялось в рамках «исторического материализма» с ориентацией на социально-экономическую детерминацию. В результате в исследованиях присутствовала идеологическая направленность, и отсутствовало ряд тем и вопросов, присущих философии истории.
Все это определяет непреходящее значение философско-исторических идей В.Г.Белинского, А.И.Герцена и Н.П.Огарева в отечественной истории философии, делает их остроактуальными в условиях нашего современного развития, глобализации исторического бытия.
Степень научной разработанности проблемы. Солидаризируясь с выводами В.В.Зеньковского и С.Л.Франка, можно утверждать, что вся русская философская мысль «сплошь исторична». Вместе с тем, как указывал еще Э.Л. Радлов, «русская литература не богата специальными (выделено мною -Т.П.) исследованиями по философии истории».1 В наше время, несмотря на пробудившийся к ней интерес, она остается недостаточно исследованным полем.2 Не составляют исключения и исторические изыскания В.Г.Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева.
В России до Октябрьской революции 1917 г. научное изучение философии истории этих мыслителей не нашло заметного места.3 Их исторические идеи рассматривались сопутственно в биографических произведениях (П.В. Аненков, В.Д. Смирнов, В.И. Крута, Н.А. Тучкова-Огарева, В. Батуринский), находили упоминание, главным образом в лице А.И. Герцена, в работах по классификации философско-исторических концепций (Х.Л. Раппопорт, Е.В. Тарле). Мировидение революционеров- демократов в это время всецело принадлежало сфере политической и идеологической борьбы. В публицистике, в зависимости от классовых позиций авторов, широко обсуждались, оценивались и критиковались идеи мыслителей о будущем России, о социализме, о крестьянстве и реформе 1861 г. (П.Л.Лавров, Н.П. Ткачев, П.К. Михайловский, Р.В. Иванов-Разумник - народническая историография; К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, B.C. Соловьев, К.Н. Леонтьев, М.Н.Катков - либерально-консервативное направление; П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, Н.П. Кареев, В.В. Струве - неолиберализм).
Философы русского послеоктябрьского зарубежья, объединенные идеей отрицания большевизма, подчеркивали в философско-исторических построениях В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева идеалистическую, либеральную, нравственную окраску. (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Г.П. Федотов, В.В. Зеньковский, В.Н. Лосский). Последние два мыслителя считали, что в воззрениях А.И. Герцена социализм не выступает в качестве единственной совершенной формы общественного устройства.
По мере распространения марксизма в России предпринимаются попытки оценки философско-исторического наследия В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева с позиций «научного коммунизма» (Г.В. Плеханов, В.И. Ульянов). Социализм революционных демократов оценивается как утопический, а исторические воззрения как, в существенном, идеалистические. В.И. Ленин наиболее выделяет теоретический уровень А.И. Герцена и отмечает, что он «вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед -историческим материализмом».1
Под углом зрения ленинской методологии осуществлялось исследование философии истории В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева в советский период. Существует достаточно обширная литература, в которой анализ исторических позиций философов носит фрагментарный, контекстный характер при исследовании их философского мировоззрения (Н.Л. Бродский, Г.С. Васецкий, И.Я. Дьяков, Н.Г. Тараканов, В.А. Путинцев), общественно-политических и социально-политических взглядов (В.Н. Волосова, З.В. Смирнова, Д.И. Чесноков, М.В. Яковлев), поисков правильной революционной теории (С. Васецкий, А.И. Володин, B.C. Кружков, А.Т. Павлов, Е.Л. Рудницкая, Г.В. Теряев). В целом вышеперечисленные авторы раскрывают разные стороны философско-исторических воззрений мыслителей в ракурсе их устремленности к материалистическому объяснению истории.
Немало трудов посвящено анализу социалистических взглядов философов. Здесь доминирует мнение на их оценку как утопических, не способных разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, но продвигающихся от утопии к науке (А.И. Володин, В.А. Малинин, И.К. Пантин, Е.Л. Рудницкая, Г.В. Теряев).
В последнее время СВ. Капинос настойчиво ставит вопрос, поднятый в 60-е годы Е.Л. Рудницкой, о недооценки роли Н.П. Огарева в разработке концепции «русского социализма».
Непосредственно историософские и исторические взгляды В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева анализируют В.Г. Баскаков, А.И.Володин, В.Е.Иллерицкий, С.И.Павлов, Н.М.Пирумова, З.В.Смирнова, В.И. Степанов. Значительное место отводится выявлению социального, социологического аспекта. Примечательна работа Г.М. Федорова, в которой предпринята попытка определить перед каким историческим материализмом остановились русские философы.
В постсоветское время наметилась линия на «исправление» историографической ситуации. Философско-исторические взгляды мыслителей начинают рассматриваться рядом философов не под углом зрения эволюции к марксизму, но и не как предмет специального исследования, а в контексте решения иных научных задач (Е.С. Гревцева, В.О. Гошевского, Е.В. Закондырина, А.Ф. Замалеева, А.А. Слинько, Л.С. Филиппова, Е.Ю. Тихонова и др.).
Краткий обзор литературы и исследований по диссертационной проблематике позволяет заключить, что философия истории В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева не подвергалась целостному исследованию с учетом теоретической преемственности и взаимодействия мыслителей.
Цель и основные задачи исследования. Цель диссертационной работы заключается в рассмотрении философии истории В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева в ее целостности через реконструкцию основополагающих концептуализации и раскрытие основных идей, а также внутренне соприсущей им методологии реализма. Для этого реализуются следующие задачи:
1. Квалифицируется реализм как методологическая основа философско- исторических воззрений мыслителей.
2. Раскрываются представления философов, в их определенной вариативности, о всеобщей истории как продолжении развития природы Земли на новом качественном уровне.
3. Реконструируются философские концепции мыслителей о реальной истории человечества, ее дискретности и континуальности.
4. Рассматриваются представления революционеров-демократов о социализме как теории и исторической практики середины XIX в.
5. Раскрывается «русский социализм» как совместная концепция А.И. Герцена и Н.П. Огарева, альтернативная западным социалистическим доктринам и российской реформе 1861 г.
Объектом диссертационного исследования предстает философское содержание идейного наследия В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева по проблематике развития общества в его истории.
Предметом диссертационного исследования служит философская интерпретация мыслителями истории России и всеобщей истории на основе методологии реализма.
Методологической основой диссертации является метод историзма, опирающийся на диалектико-методологические принципы. Значительное внимание было уделено применению методов: текстологического анализа источников, социального детерминизма, сравнительно-исторического и историко-реконструктивного. Использование последнего метода особо значимо, ибо для подхода к изучению содержания трудов философов справедливо высказывание В.В. Зеньковского о Искандере: «Философские идеи Герцена часто высказываются им passat и их надо собирать, систематизировать, за него иногда формулировать общие положения».1
Научная новизна исследования заключается в предпринятой автором попытке реконструкции философии истории В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева и ее характеристики как «исторического реализма».
На защиту выносятся следующие положения:
1. Концепция исторического процесса русских философов формируется как «снятие» «алгебры» и «арифметики» истории на основе внутренне сопресущей методологии реализма и ориентацией на социоатропоцентристскую мировоззренческую установку.
2. Концептуализации философии истории В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева получают завершенность при переходе к рассмотрению первобытного состояния, древней, средней, новой и новейшей истории как процесса, через динамику социальных структур, с опорой на конкретно-исторический подход. Наивысшим достижением является герценовская концепция истории как смены социальных формаций человечества.
3. Историософский подход позволяет революционерам-демократам трактовать социализм как следствие развития истории, усиливающегося взаимопроникновения всех сфер общественной жизни. В Западной Европе он реально существует в виде теории и практики социалистов, «блузников», направленной на упразднение капитализма (В.Г. Белинский). Социализм показал предел всеобщей истории и своим становлением может, по А.И. Герцену и Н.П. Огареву, «пересоздать общество» и открыть кардинально новый длительный фазис истории - фазис свободы и сознательного развития человечества (А.И. Герцен, Н.П. Огарев).
4. Суть «русского социализма» А.И. Герцена и Н.П. Огарева в самораскрытии крестьянского быта до государственной формы при помощи идеи социализма, науки и индустрии Запада. Он исключает появление пролетариата, обеспечивает аграрно-индустриальный характер прогресса России и по этим позициям всецело противоположен западному социализму, в том числе марксистскому, ориентированному на диктатуру пролетариата.
5. Нарастание интегративных процессов в истории человечества, зафиксированных философами, позволяет увидеть в религии элемент культуры, с его позитивным и негативным влиянием на общество, людей. Институционализация религии достигает высшей степени в христианстве. «Христианская цивилизация» становится составным компонентом истории Западной Европы и России.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Положения, выводы, концептуализация, методологические подходы диссертации открывают новые возможности для более адекватной и целостной интерпретации философии истории В.Г.Белинского, А.И.Герцена и Н.П. Огарева, познания российского философского процесса. Практическая ценность труда обусловлена возможностью использования материала в лекционных курсах по истории философии, социальной философии, культурологии.
Апробация диссертационной работы. Основные концепции и положения исследования изложены в выступлениях автора на вузовских конференциях в г. Мурманске, использованы при чтении курса «Философия» и «Социология». Диссертация обсуждалась на кафедре философии МГТУ.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Реализм как методологическая основа философии истории
Говорить о философско-исторической концепции В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.П. Огарева правомерно с начала 30-х годов XIX в. Именно в эти годы формируются три темы, которые проходят через все творчество мыслителей: Тема социализма - радикального преобразования всех общественных отношений для обеспечения свободного развития человека. Тема истории - закономерностей исторического процесса. Тема России - характера и перспектив русского исторического развития, места и роли России среди современных народов.
А.И. Герцен определяет, что для круга его единомышленников по данной проблематике господствующей осью являлась вера в русский народ и желание деятельного участия в его судьбах. Мыслители для решения вопроса обращаются к изучению науки своего времени и, прежде всего, к истории, историческим событиям и фактам. Их не удовлетворяло определение исторической науки как простого описания событий, совершившихся в прошлом, а также понимание предмета истории как суть деяния и судьбы людей. Так, В.Г. Белинский в рецензии 1835 г. на учебник по всеобщей истории И. Кайданова, автора большинства учебников по истории в 20- 30-е годы, указывает - судьбы людей это предмет биографии, а «предмет истории не люди, а человечество».1 Человек тогда является предметом истории, когда рассматривается в общественной жизни. Из всех имеющихся в литературе определений истории удовлетворительным признается следующее: «История есть картина успехов человечества на поприще самосовершенствования, или, другими словами: наука, показывающая, каким образом и вследствие каких причин жизнь человечества развившаяся под формою политических обществ, в том виде, в каком теперь находится». Он замечает, что в его время можно иметь более высокий взгляд на историю, но не развивает своей мысли.
Русские философы в познании исторического развития человечества исходили из идеи единства, взаимодействия наук. «Наука одна, - писал В.Г. Белинский, - науки суть не что иное, как искусственные ее подразделения: науки смежны, соприкосновенны друг другу; истории нельзя знать без археологии, хронологии, географии; география непонятна без математики...». Вместе с тем главной наукой для познания системы мира считается философия. Только философия, уверены мыслители, дает возможность познать закономерности истории человечества. В этой связи Н.П. Огарев уже в письме к Герцену от 29 июля 1833 года утверждал: «Философия истории - это величайший предмет нашего времени».3
Следует отметить, что В.Г. Белинский, и особенно, А.И. Герцен и Н.П. Огарев начали вырабатывать собственную картину мира, в значительной мере опираясь на изучение естественных наук, поэтому неоднократно заявляли, что они реалисты. Однако мыслители в 30-е годы XIX в. не были свободны от традиционного миропонимания, исходившего из признания началом всего -Бога, его разума и воли. Нарабатывая теоретический и эмпирический материалы они все больше проявляют способность к преодолению религиозно-идеалистического взгляда на первопричинность истории.
Исследование философско-исторических воззрений В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева правомерно начинать с выделения узловых положений в логической структуре вытеснения идеализма реализмом во взглядах на общество. Это даст своеобразную систему теоретических координат, которая позволит не только эмпирически описать историческую мысль философов, но и выявить в ней генетико-логическую связь, а также критерий для различения существенного и просто бросающегося в глаза, необходимого и случайного.
В философии истории русских философов, как доказывает М.Г. Федоров, материализм впервые пробивает себе дорогу через противоречия между идеальным (общим) и реально - конкретным (особенным) историческим бытием в качестве чисто материальных сил природы.1 В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев были знакомы с прогрессивными идеями геосоциологии Ш. Монтескье, Г.Т. Бокля, СМ. Соловьева. Действительно в их произведениях уже с 30-х годов XIX в. заметную роль в трактовке истории начинает занимать влияние на жизнь народов климата, местности, почвы, полезных ископаемых, рек. В.Г. Белинский уже в «Литературных мечтаниях» (1834 г.) обосновывает, что эти факторы определяют самобытность народа, его образ мыслей, взгляды, религию. Иногда исследователи не замечают такие факты. Например, З.В. Смирнова пишет: «В самой же истории природе у него (Герцена - Т.П.) фактически нет места. Даже как необходимая естественная среда, в которой развертывается человеческая история, природа не привлекает его внимания: роль природной, географической среды в развитии общества остается вне поля его зрения».2
Систематизация разбросанных в работах русских мыслителей высказываний и обоснований по поводу исторических свойств географической среды может быть представлена следующими позициями:
1. Разность климата, состояние земли, почвы, флоры, горнокаменных пород в губерниях России оказывают влияние на благосостояние населения, его обычаи, верования, формы жизни. Так, А.И. Герцен указывает, что Новгородские, Питербургские, Олонецкие и др. земли не родят достаточно хлеба для пропитания. Интересны расчеты Н.П. Огарева, который введением поправки приравнял лучший климат США к условиям России и, тем не менее, пришел к заключению, что там урожайность зерновых в полтора раза больше вследствие эффективного применения науки, капиталов, промышленности, доступности образования, единства интересов народа и правительства.
2. Географическая среда влияет на историю народа, государства. Человек ради добывания пищи и удобств жизни устраивался географически. Это составляет основание всей жизни. Лесная Русь требовала совместных усилий для расчистки земли, что способствовало формированию в общине передельного земледелия, в степных же районах селились в разделе.
3. Утверждалось, что земля является ценностью, из-за которой с древнейших времен между племенами, народами и государствами велись войны. В ходе завоевания или присвоения, доказывает Н.П. Огарев, одни народы поглощали другие, сливались обычаи, устанавливались одни законы, в силу этого в понятии государство выражался весь внутренний склад общественной национальной жизни, заключенной в известных географических пределах.1
4. Географическая среда, климат развивают или затрудняют проявление исторической активности народа. Людей, разбросанных по необозримым равнинам России, по мнению А.И. Герцена, трудно поднять на восстание в силу их разобщенности, неразвитости у них взаимного сочувствия. В то же время расположение поселений раскольников в труднодоступных местностях ограждает их от чрезмерного вмешательства чиновников. Н.П. Огарев в работе «Голод и новый год» поднимает проблему общественных бедствий, наносимых «внешней природой», т.е. неурожаем, чумой, холерой, тифом. Это, в свою очередь, способствует обращению людей к недостаткам государственного устройства, ошибкам правительства.
Следовательно, географическая среда у В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева необходима как материальное, реальное условие воспроизводства действительной жизни. Таким образом, в первопричинном отношении историей движут материальные силы, а это, в свою очередь, отвергает сверхестественное, надматериалъное «начало» в делах истории.
Целесообразно подчеркнуть, что мыслители, восприняв географический детерминизм, сразу начинают его преодолевать. Так, А.И. Герцен уже в 1829 г. в рефератах «О чуме...» и «О древнем бальзамировании» на работы Э. Паризе проводит мысль о том, что «здоровый климат» для жителей Древнего Египта являлся следствием не только географических условий страны, но и напряженного труда по созданию и поддержанию в должном состоянии ирригационной системы Нила. Примечателен в этом плане контрвопрос В.Г. Белинского сторонникам геосоциологии: о том, что «если влияние климата так важно, как утверждают некоторые последователи Монтескье, то отчего же во всех местах мы видим одни и те же добродетели, пороки, таланты, людей гениальных? Или организация человека, в различных полосах нашей планеты не принимает от климата определенного, неизменного характера, или нравственные силы победоноснее физических. А также его заключение, что одного географического положения мало для европеизма России.1
Периодизация Всеобщей истории и истории России
В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев стремились раскрыть закономерности исторического процесса с позиций исторического реализма и революционного демократизма, поэтому они не рассматривали свои выводы в качестве отвлеченных социологических формул. Эти выводы у мыслителей являлись итогом внимательного изучения исторических явлений и, в свою очередь, служили методологической основой для анализа исторического развития во всем его конкретном многообразии. Следует подчеркнуть, что интерес к тем или иным историческим вопросам определялся, прежде всего, условиями общественного развития России, задачами борьбы с самодержавием и крепостничеством.
Русские мыслители принимали установившееся в их время разделение всеобщей истории на древнюю, среднюю, новую и новейшую. Кроме того, в их произведениях, в соответствии с веяниями просветителей, часто для упорядочения истории широко применялась метафора возраста, вычленяющая в истории человечества эпохи младенчества, юности, возмужалости, зрелости и старости народов. Эта периодизация носила идеалистический характер, но по мере перехода на позиции исторического реализма она приобретала значение определения уровня развития общественного сознания народа. Например, согласно представлениям А.И.Герцена, прогресс общества вообще, являющегося в реальности преходящей формой социальности, определяется степенью продвижения основного субъекта истории - народа, через следующие фазисы: «младенчество» или зарождение, «юности» - составляющей начало развития, «совершеннолетия», т.е. формирования возможностей для сознательного развития, «зрелости» — предполагающей полное, осознанное раскрытие потенциала народного быта посредством сознательной деятельности «большинства». Исходное состояние, из которого социальность начинает движение к свободе, определялась так: «...Выход из патриархального семейного быта обусловливает совершеннолетие...».1 Стремление людей к улучшению своего бытия «...выражает неудовлетворительность существующего, искания формы, более соответствующей новой степени разума». Однако А.И. Герцен не признавал бесконечного, абстрактного прогресса, а усматривал его сущность в достижении каждой эпохой, поколением, личностью полного раскрытия своих возможностей. Общество только после достижения одной цели ставит другую.
Период «младенчества» человечества, по В.Г. Белинскому и А.И. Герцену, представляли народы Востока, Египта, Древней Греции и Рима, «период юности» - народы средневековой Европы и период «возмужалости» -народы Европы в Новое время.
Мыслители решительно выступали против «европоцентризма» Гегеля и его последователей в дворянско-буржуазной историографии, сводившей историю человечества к истории только европейских государств. В.Г. Белинский и А.И. Герцен доказывали, что культура Китая, Индии и Египта являлась более древней по сравнению с культурой греко-римского мира была оригинальна и самобытна.
В рецензии на перевод сочинения «Руководство к всеобщей истории» немецкого историка-гегельянца Фридриха Лоренца В.Г. Белинский категорически заявил, что нельзя согласиться с мнением автора о Китае и Индии, вследствие которого эти две страны будто бы не могут и не должны иметь место в истории по причине их совершенно изолированного развития. Решительный протест вызвало мнение о «неисторичности» Индии, культура которой своеобразна и предшествовала во времени культуре Египта.
В.Г. Белинский и А.И. Герцен более подробно анализировали историю Древней Греции и Рима. Их интересовало республиканское устройство, существо древней демократии, связь образования, искусства и литературы с политическим и социальным устройством. Греческий народ, по мнению В.Г. Белинского, благодаря демократическому общественно-политическому строю был счастливым народом и потому стал «... народом - артистом, народом - художником», здесь образование было общественное, а потому всеобщее. Раскрывая историческое значение древнегреческой демократии, философ, однако, понимал, что она не может быть идеалом и пределом общественного развития, и стремился обосновать возможность и необходимость более совершенного общественного строя в будущем.
А.И. Герцен силу Греции и Рима также видел в республиканском государственном устройстве, культе образования и искусства. Вместе с тем в Римской империи гражданственность поддерживалась трудом рабов и поэтому сильно зависела от состояния государства. В силу этого антиномия личности и общества наиболее рельефно проявлялась как противоречие между личностью и государством. Возникшую проблему стремились решить не укреплением единства данных противоположностей, а «репульсией» от гражданственности, которая вследствие чрезвычайного тяготения аристократии и плебеев к наслаждениям, привела республику к империи, к усилению эксплуатации невольников, обременению народа налогами, понижению нравственности.
Русские мыслители усматривали движущие силы развития Рима в борьбе между патрициями и плебеями: первые, по В.Г. Белинскому, возникли из племени завоевателей, вторые - из побежденного племени. В руках первых была государственная власть, в силу владения и власти они были образованнее плебеев и презирали их. Примечательно, что русский критик отмечал в ряду причин антагонизма между патрициями и плебеями сосредоточение земельных владений в руках первых и малоземелье вторых.
В.Г. Белинский, в большей мере, чем А.И. Герцен, придавал праву заметную роль в римской истории. Он писал, что, анализируя бытие греко-римского мира, что право было источником всех событий, всех волнений и переворотов в исторической жизни римлян, и вся история их - развитие идеи права в хронологической последовательности фактов: оно, это право, было вечным «движетелем» и рычагом государственной и общественной жизни римлян и из него и для него длилась эта упорная борьба патрициев и плебеев. «Рим развил идею права и дал древнему миру гражданское устройство».1
Философско-исторические воззрения В.Г. Белинского
Философско-историческая концепция В.Г. Белинского получила свое полное развития в 40-е годы XIX в. В 30-е годы русский мыслитель, посредством идейного восхождения к историческому реализму, преодолел религиозно - идеалистический взгляд на историю человечества. Следует отметить, что в его литературном творчестве, историческая тематика приобретает все возрастающее значение. Почти каждая его работа литературно - критического характера содержала экскурс в область истории. Размышляя над судьбами русского народа, В.Г. Белинский все более пристально изучал его историю, при этом усматривал ее связь с всеобщей историей, закономерную преемственность между прошлым, настоящим и будущим.
Историческая тематика занимала видное место в первом основательном произведении В.Г. Белинского «Литературные мечтания», подводившему, как справедливо утверждает В.Е. Иллерицкий, итог всему предшествующему, идейно-теоретическому развитию философа. Здесь были поставлены важные вопросы о взаимосвязи в историческом развитии отдельных народов, о месте русского народа в истории человечества, об особенностях его исторического процесса, а также дана общая схема истории России. В.Г. Белинский здесь впервые выдвинул принципы историзма. Для него в этот период характерен подход к истории с точки зрения объективного идеализма. Содержание исторического процесса понималось как последовательное самораскрытие абсолютной идеи, через разнообразие судеб отдельных народов. Цель общечеловеческого развития усматривалась в совершенствовании разума путем расширения знаний, просвещения. Прогресс человечества и каждого народа на поприще просвещения осуществлялся, полагал В.Г. Белинский, в результате поступательного диалектического развития, связанного с борьбой возникающего - нового, с отживающим — старым.1
В.Г. Белинский, вслед за М.В. Ломоносовым, А.Н. Радищевым и декабристами, рассматривал исторический процесс в качестве прогрессивного. Свое понимание истории он противопоставлял толкованию ее немецким идеалистом Шеллингом. Философия истории Шеллинга сводила историческое развитие к мистическому самораскрытию «абсолютного духа» в истории человечества и «духа народа» в истории национальной. Но в этом процессе самораскрытия «абсолютный дух» все более искажался. Отсюда призыв Шеллинга к возврату к первоначальному, первобытному состоянию человечества. Тем самым историзм немецкой философии обращался в прошлое и переставал быть историзмом. По В.Г.Белинскому движение вечной идеи воплощается в беспрерывной деятельности в человеческой истории. Одействотворение идеи происходили через походы Александра Македонского, деятельность царей и императоров, походы варваров и др. Варвары вместо того, чтобы подавить общественную жизнь греко-римского мира, «...обновили дряхлеющий мир»; стали основой для возникновения новых, «мощных народов». Высказав общее положение: «Каждый народ, вследствие неприложного закона проведения, должен выражать своею жизнью одну какую-нибудь сторону жизни целого человечества», мыслитель этим не ограничивается. Он ставит вопрос об особенностях исторического развития отдельных народов: «Только идя по разным дорогам, человечество может достигнуть своей единой цели; только живя самобытною жизнию, может каждый народ принесть свою долю в общую сокровищницу».3 Выражение особенностей развития отдельных народов В.Г.Белинский видел в присущих только им обычаях, религии, в образе мыслей и взглядов на бытие. Все эти особенности, как определялось в «Литературных мечтаниях», проистекают из одного общего источника - причины всех причин - климата и местности», т.е коренятся в географических условиях жизни народа.
Таким образом, географический детерминизм с конца 30-х годов входит в теоретический арсенал В.Г.Белинского для реалистического обоснования исторических явлений, но только как внешняя необходимость. В этой связи признается, что: 1) исходный пункт жизни каждого народа скрывается в географических, этнографических, геологических и климатических условиях1; 2) действие климата явственно в крайностях, разительно противоположных: в холодном и жарком поясах. Признается большая зависимость от климата человека эпохи дикости, чем современного, а также в зависимости климата и сношений между полами; 3) географические различия природы оказывают влияние на внешнее и внутреннее развитие народов географических зон: восприятие, страсти, ум, науку, искусство.2
Рассматривая историю России, В.Г. Белинский фиксировал, что она меняется, развивается, а географические условия остаются в основном одинаковыми. Отсюда, обращается внимание на влияние на российский исторический процесс связей с Византией; татарского владычества -затормозившего ход отечественной истории; подчеркивается роль создания единого русского государства под властью московских царей; выявляется роль великих личностей, особенно Петра І, в деле национального развития. Благодаря исторической инициативе Петра, каналы и дороги начали прорезывать девственную почву земли русской, зашевелилась торговля; застучали молоты, захлопали станы: зашевелилась промышленность! Но в то же время отмечалось, что преобразования не коснулись толщи народных масс.
В.Г. Белинский рассматривает не только историю человечества в ее связи с природой, но и обращает внимание на человека. Он, по его представлениям, вышел из природы, является ее частью и существует в ней; он относительно противоположен природе. Чем человек больше побеждает природу, распадается с нею, отходит от своего естественного, дикого состояния, тем меньше у него сила личного самосохранения и больше развита - на основе чувства кровного родства - взаимная доверчивость, любовь, нравственность.
Интерпретация теории социализма применительно к Западной Европе
В оригинальной теории одействотворения истории русских революционных демократов 40-х годов В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.П. Огарева важное место занимают положения об отрицании, критике, действии, которые позволяют философам обосновать закономерность движения общества к социализму и прийти к идее необходимости кардинального преобразования наличных общественных отношений и структур. Однако данная идея сама по себе не дает ответов на вопрос о том, при каких условиях становиться возможным этот процесс.
Поскольку философы определяющую роль в жизни общества, в конечном счете, признают за реальными идеями, имеющими первопричинные истоки в бытии, постольку и ответ на возникший вопрос они стремятся найти посредством изучения социалистических теорий. В них в начале 40-х годов демократы находят идеал более развитой, чем капитализм общественной организации, «величайшие пророчества будущего», различное число разъединенных членов «будущей великой формулы», но ни в одной не видят «полного лозунга» и ни одну не принимают как теорию предстоящего «обновления» мира. В то же время из данных учений, не противопоставляя им своих собственных концепций, выделяется и принимается общее.
Такая позиция вполне соответствует историко-философским взглядам: из представлений о критике вытекает необходимость возведения конкретных фактов и идей для их уяснения во всеобщее. Поэтому, например, В. Г. Белинский определяет социализм как «идею идей», то есть через более общую категорию; понимание отрицания позволяет определить черты будущего идеала, противоположные гнусностям современного общественного состояния, от которого страдает личность; из принципа действия следует, что «общее (социалистический идеал - Т.П.) без особенного и индивидуального действительно только в чистом мышлении, а в живой, видимой действительности оно — онанистическая, мертвая мечта»1 и это общее превратиться в реальность посредством революции (отрицания). «События покажут форму, плоть и силу реформации» . В настоящее же время, как утверждал А. И. Герцен даже после июньских дней 1848 г., «готово бывает отрицание старого; борьба - действительное рождение на свет общественных идей, она их делает живыми из абстракций, учреждениями из теоретических мыслей»3.
Следовательно, русские революционеры-демократы в 40-х годах считали возможным разработку только общих «построяющих» идей общественного преобразования и осознанно отказывались от утопического прожектерства западных социалистов, выводили смысл социализма из посылки о явной несправедливости реального общества вследствие его нерациональной и неразумной организации.
Стержнем социалистического идеала В. Г. Белинского, имеющего преимущественно моральную окраску, являлась идея социального равенства. Его внимание приковывает несправедливость имущественного неравенства, деление людей на богатых и бедных, а обновление мира представляется в первую очередь как установление братства между людьми. «Не будет богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будет братья, будут люди...»4. Белинский хотел «золотого века», приготовленного обществом, браком, законами, всем, что было в свое время необходимо, но что теперь глупо и пошло. Он писал: «И настанет время — я горячо верю этому..., когда никто не будет жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить о казни, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет договоров и условий на чувство, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы... женщина не будет рабою общества и мужчины, но, подобно мужчине, свободно будет предаваться своей склонности, не теряя доброго имени, этого чудовища -условного понятия»1. Достичь такой идеал общества можно посредством воспитания, поднимающего людей до уровня и даже выше своей натуры, при этом с нравственным улучшением человека должно возникнуть и физическое. «Это сделается через социальность. И потому нет ничего выше и благороднее, как способствовать ее развитию и ходу. Но смешно и думать, что это может сделаться само собою, временем, насильственных переворотов » .
Подобные представления об идеале и путях к нему были в немалой степени внутренне соприсущ и воззрениям А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Они понимали односторонность В. Г. Белинского, который и сам указывал, что находиться в крайности, «не попадает в центр идеи». Но у них принципы социального равенства, морали, освобождающие натуру человека, в частности женщины, были не центральными, а подчиненными идее разумной и, следовательно, справедливой организации общества. Поэтому из всех социалистических учений предпочтение отдается «фурьеризму» как наиболее глубоко раскрывшему вопрос о социализме и его основаниях.
Преобразовательные задачи социализма по А. И. Герцену и Н. П. Огареву привязаны к социальному вопросу, охватывают, в сущности, все области общественной и даже частной жизни человека. Но в первую очередь следует разумно организовать экономическую жизнь общества: общественный труд, распределение общественного богатства и управление этим богатством. Вторая главная задача - разумное сочетание личности и общества. Обе задачи тесно связаны и базируются на коренном преобразовании отношений собственности. Так А. И. Герцен указывал, что общий смысл социализма понятен: «Общественное управление собственностями и капиталами, артельное житье, организация работ и возмездий, и право собственности, поставленное на иных началах. Не совершенное уничтожение личной собственности, а такая инвеститура обществом, которая государству дает право общих мер, направлений»1.
Русские философы из социалистической и коммунистической литературы выделяют Сен-Симона, Фури, Вейтлинга, Прудона. Им импонирует их критическо- утопическое направление. А. И. Герцен и Н. П. Огарев наряду с общими положениями замечают, что коммунизм ближе к массам, а идеал Фурье убийственно прозрачен, начинен мелочами и подробностями. Наметившаяся критика западного социализма, в сочетание с критическим усвоением диалектики Гегеля и западной политэкономии не позволили русским философам остановиться на абстрактной идее социализма. Этому способствовало обращение к реальным фактам капиталистического бытия. Возможность наблюдать и исследовать капиталистическую реальность предоставилась В. Г. Белинскому в период лечения за границей в 1847-1848гг., А. И. Герцену и Н. П. Огареву, вследствие эмиграции в Западную Европу, соответственно, в 1847 г. и 1859г.
