Современная внешнеполитическая идеология США и политика республиканской администрации в 2001-2008 гг. Богданов Алексей Николаевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Современный международный порядок и идеологизация внешней политики США 40

1.1. Международная система в конце 1990-х - начале 2000-х гг 43

1.1.1. Структура современного международного порядка: системный уровень 47

1.1.2. Структура современного международного порядка: уровень подсистем 61

1.1.2.1. Американская подсистема: «региональная однополярность» 62

1.1.2.2. Европейская подсистема: «плюральная гегемония» и кризис «общих ценностей» 69

1.1.2.3. Восточноазиатская подсистема и АТР: анархия и иерархия в условиях «неполной гегемонии» 77

1.2. Структурные факторы идеологизации современной внешней политики США 88

1.2.1 Идеологические последствия силовой асимметрии: «американская исключительность» 89

1.2.2 Международная иерархия и ее идеологические последствия: доктрина «мягкой гегемонии» 96

1.2.3 Системное доминирование и «идеология крестоносца»: концепция «распространения демократии» 102

1.2.4 Гетерогенность международной системы и идеология «американской империи» 109

Глава 2. Идеологическое конструирование во внешней политике США в 2001-2008 гг. 118

2.1. Неоконсервативная идеология и императивы внешней политики США в 2001 -2008 гг 120

2.1.1. Подъем неоконсерватизма и модернизация внешнеполитической идеологии США 121

2.1.2. Доктрина Буша и политические приоритеты республиканской администрации 145

2.2 Трансформация международного порядка и политические последствия неоконсервативной идеологии 157

2.2.1. Формирование «имперской» системы политико-символической коммуникации 158

2.2.2. Институциональная политика и идеологическая интеграция 194

2.2.3. Коммуникативное действие и легитимация внешней политики 209

Заключение 221

Литература и источники 225

• Структура современного международного порядка: системный уровень
• Идеологические последствия силовой асимметрии: «американская исключительность»
• Подъем неоконсерватизма и модернизация внешнеполитической идеологии США
• Формирование «имперской» системы политико-символической коммуникации

Введение к работе

Актуальность темы исследования

Взаимодействие идеологии и политики является одной из важнейших и наиболее содержательных проблем современных общественно-научных исследований, представляя собой сложный феномен мира политики. Одним из наиболее интересных аспектов этой проблемы является ее международное и внешнеполитическое измерение. Глобализация современных международных отношений и мировой политики, процессы регионализации и транснационализации способствуют не только размыванию национальных границ, девальвации государственных суверенитетов и т.д., но и выходу на транснациональный уровень таких политических феноменов, ранее изучаемых преимущественно в национальном контексте, как общественное сознание и идеология. Взаимодействие идеологии и политики на глобальном и международном уровне порождает целый ряд проблем, изучению которых и посвящено настоящее исследование.

Актуальность темы исследования обусловлена важностью изучения проблематики формирования идейных основ современной внешней политики США, доктринального оформления внешнеполитических ориентиров и стратегических задач находящихся у власти администраций, потребностью в изучении форм и закономерностей взаимодействия идеологии и политики в сфере международных отношений как самостоятельного политического явления. Особый интерес представляет изучение способов и механизмов влияния идейно-ценностных компонентов внешнеполитического мировоззрения на процесс конструирования национальных интересов и приоритетов США, на формулирование национально-государственной идентичности государственных акторов, а также на функционирование международной системы в целом.

Объектом исследования является современная внешнеполитическая идеология США, а также структурные особенности современного международного порядка, определяющие ее характер и специфические функции.

Предметом исследования являются процесс и ключевые характеристики взаимодействия и взаимной обусловленности политики и идеологии на примере

внешнеполитической деятельности и идеологического конструирования республиканской администрации США в 2001 - 2008 гг.

Целью исследования является определение роли современной внешнеполитической идеологии США во внешней политике республиканской администрации Дж. Буша-мл. в 2001 - 2008 гг. Задачи исследования

1. проанализировать структуру современного международного порядка с точки зрения процесса формирования предпосылок идеологизации современной внешней политики США как ключевого актора международной системы. Решение этой задачи позволит выявить наиболее значимые структурные факторы, способные оказать влияние на процесс идеологизации внешней политики США.

2. проанализировать специфику процесса идеологического конструирования во внешней политике США в годы правления республиканской администрации Дж. Буша-мл., что позволит выявить взаимосвязь между объективными структурными особенностями современного международного порядка и их иллюзорной репрезентацией в идеологических доктринах США.

3. рассмотреть особенности внешнеполитической идеологии республиканской администрации Буша-мл. и проанализировать процесс конструирования общенациональных приоритетов в сфере внешней политики, рассматриваемого как особый механизм управления международной системой и функционирующими в ее рамках взаимосвязями.

4. рассмотреть процесс формирования новой системы политико-
идеологической коммуникации, что позволит выявить определяющие черты со
временной внешнеполитической идеологии США как способа поддержания ста
бильности американоцентричной системы и механизма мобилизации ресурсов
политической поддержки посредством формирования однородной ценностной
системы и идеологического конструирования, направленного на легитимацию
внешнеполитических акций США, а также их глобального доминирования.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины 1990-х годов по 2008 год, что позволяет проанализировать не только собственно внешнеполитическую идеологию США с точки зрения ее влияния на

политику республиканской администрации Дж. Буша-мл., но и рассмотреть ключевые предпосылки структурного характера, которые обусловили идеологизацию внешней политики США в начале 2000-х гг. Изучение этого исторического периода представляет особый интерес ввиду наличия богатого эмпирического материала в области идеологического конструирования (возрождение неоконсерватизма) и практической политики («правый поворот» внешнеполитического курса США). Именно в этот отрезок времени идеи и идеологии начинают оказывать особое влияние на внешнюю политику администрации США, что предоставляет хороший материал для исследования проблемы взаимодействия идеологии и политики не только с теоретической точки зрения, но и в актуальном практическом разрезе. Методология

В настоящем исследовании автор исходит из предположения о том, что идеология вообще и внешнеполитическая идеология в частности является неотъемлемым свойством любых внутрисистемных связей (внутриобщественных или международных). Кроме того, автор исходит из предположения.о дуализме любых общественных взаимоотношений, выражающемся в наличии двух измерений этих отношений - реального (объективного, независимого от каких-либо субъективных факторов) и иллюзорного, идеологического, интерпретирующего эти отношения в контексте тех или иных ценностей и интересов, задающего основные параметры функционирования и легитимирующего существующий социальный порядок. Всякая социальная реальность имеет, таким образом, свое выражение в сознании, содержащем элементы как объективного, так и иллюзорного характера: Искажение действительности при этом выступает следствием практического несоответствия между крайней сложным и,неоднородным характером социальной реальности и ее символической схематизацией.¹ Таким образом, исходным пунктом анализа идеологии в настоящем исследовании является предположение о том, что любая системная целостность, будучи рациональной,

¹ Концепции реидеологизации и их критика. М: ИНИОН РАН, 1978. С.74

включает в себя иррациональный элемент - иллюзию - «...разрушающий сам принцип разумной целостности в соответствии с механизмом инверсии».²

Использование указанных предпосылок предполагает применение принципов системного подхода, рассматривающего систему международных отношений как динамическую (постоянно изменяющуюся) и органичную ~ то есть имеющую особые управляющие механизмы, через которые структура целого воздействует на характер функционирования и развития частей. При этом особую роль играет понятие движения системы - то есть изменение ее состояния, обусловленное внешними и внутренними причинами. Соотношение идеологии и политики, таким образом, приобретает смысл в контексте процесса управления системой (особым образом ориентированного воздействия на систему, обеспе-чивающего придание ей требуемых свойств или состояний).

Помимо системного подхода для исследования феномена идеологии и закономерностей взаимного влияния идеологии и политики в настоящем исследовании принципиальное значение имеют такие методологические направления как социология знания и конструктивизм. Методологическая ценность социологии знания с точки зрения настоящего исследования заключается в том, что она обеспечивает исследователя важной предпосылкой, согласно которой любой тип мышления (в том числе идеологический) обусловлен социально и исторически* Проблема соотношения политики и идеологии помещается, таким образом, в контекст конкретных социальных отношений (структура международного порядка) и исторически своеобразного временного промежутка (конец 1990-х годов и правление республиканской администрации Дж. Буша-мл.). Поскольку идеологические формы .общественного сознания детерминированы социально и всегда носят исторический характер⁵ (возникают в конкретных социальных и исторических условиях), то использование методологических установок социоло-

² Пигалев А. Культура как целостность. Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 2001.
С.217

³ Восток/Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений. Учеб
ное пособие. Под ред. А.Воскресенского. М.: РОССПЭН, 2002. С.З

⁴ Манхейм К. Идеология и утопия. Часть 1. М: ИНИОН РАН, 1992. СС.26-27

⁵ Войтоловский Ф. Единство и разобщенность Запада. Идеологическое отражение в сознании элит США
и Западной Европы трансформаций политического миропорядка 1940-е - 2000-е годы. М.: Крафт+, 2007.
С.28

гии знания представляется вполне уместным. Таким образом, социология знания позволяет анализировать социальные проблемы в контексте специфической социально-исторической реальности, учитывающей как особенности исторической ситуации, так и социальные корни рассматриваемых феноменов. Немаловажным моментом является тот факт, что в рамках социологии знания закономерности и процессы взаимодействия идеологии и политики рассматриваются с точки зрения важнейшего процесса легитимации, подразумевающего создание новых значений, интегрирующих существующую социальную реальность в некое смысловое единство.⁶

Методология конструктивизма, опирающаяся на выводы и постулаты социологии знания, используется в настоящей работе в аспекте наиболее принципиальных ее положений, утверждающих, что, во-первых, всякая социальная реальность ценностно своеобразна и, во-вторых, поскольку социальный мир является результатом практики, то и социальная реальность не задается изначально, а представляет собой сконструированный феномен.⁷ Особую роль играет методологическая предпосылка, согласно которой у всякой рациональности имеются исторически своеобразные корни: она создается и пересоздается деятельным участием наиболее влиятельных акторов (в настоящей работе - США как центрального элемента международной системы). Исследуя зависимость специфики процесса идеологического конструирования от системных и структурных качеств современного международного порядка, автор опирается на важнейшую предпосылку конструктивизма, утверждающую единство структуры социальных систем и структуры составляющих их компонентов. Это единство обусловлено тем, что как структуры, так и составляющие их компоненты «взаимно конституированы»⁸, в результате чего вся международная система предстает как целостный объект анализа. Таким образом, с точки зрения конструктивистской методологии ключевое значение приобретает понятие социальной структуры, оп-

⁶ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Московский философский фонд,
1995. С.172-173

⁷ Zehfuss М. Constructivism in International Relations, The Politics of Reality. New York, Cambridge
University Press, 2002. P.4

⁸ Buzan В., Little R. International Systems in World History. Remaking the Study of International Relations.
New York, Oxford University Press, 2000. P.42

ределяемой через нормы (общее понимание того, что представляет собой правильное действие), убеждения (общее понимание реальности) и идентичности (понимание собственной уникальности и своего отличия от других, а также механизмы объяснения смысла своих действий), составляющими основу международной политики. Функция идеологии, с точки зрения конструктивистского понимания содержания социальной структуры, заключается в воспроизводстве норм и конструировании идентичностей, в результате чего формируются интересы, которые, в свою очередь, составляют основу политического действия.

Таким образом, конструктивистский анализ влияния идеологии на структуру социальных систем и, следовательно, характер политического действия опирается на три ключевые предпосылки:

4. поскольку структуры оказывают определяющее влияние на поведение социальных и политических акторов, то нормативные (идеационные) структуры приобретают не меньшее значение, чем материальные. Системы разделяемых идей, убеждений и ценностей также обладают структурными характеристиками, оказывая сильнейшее влияние на'политическое действие. ,

5. изучение влияния нематериальных структур на идентичность акторов имеет принципиальное значение, так как именно на основе идентичности происходит формулирование интересов, выступающих, в конечном счете, главным мотивом политического действия.

6. нормативные структуры обусловливают формирование идентичности и интересов акторов, выступая основой их политической практики.¹⁰

Перечисленные предпосылки предполагают следующую последовательность проведения исследовательской работы: сначала необходимо определить специфику структуры современного международного порядка и ее взаимосвязь с идеационными структурами, доминирующими в современном внешнеполитическом мировоззрении США, затем, опираясь на полученные выводы, необходимо

⁹ Frederking В. Constructing Post-Cold War Collective Security. II American Political Science Review, 2003,
№3. P.364

¹⁰ Reus-Smith Ch. Constructivism. II Theories of International Relations. Eds. By S. Burchill, R. Donnelly, M.
Patherson etc. New York, Palgraeve Macmillan, 2005. PP. 196-197

проанализировать собственно процесс идеологического конструирования с точки зрения его обусловленности материальными и нормативными структурами. Научная новизна исследования

Исследование закономерностей взаимодействия идеологии и политики, в том числе в области международных отношений, является одной из наиболее противоречивых и неоднозначных проблем в современных политологических исследованиях. Автору удалось преодолеть существующие теоретические разногласия относительно как роли идеологии в общественной жизни в целом, так и специфики ее функционирования в рамках политической сферы. На основе синтеза основных теоретических направлений исследования проблем автор формулирует оригинальный методологический подход, основанный на использовании наиболее актуальных положений существующих научно-теоретических парадигм исследования взаимодействия идеологии и политики. Благодаря этому, автору удалось доказать наличие стабильных закономерностей функционирования внешнеполитической идеологии США в области практической политики, а также обнаружить взаимосвязь между структурными характеристиками международного порядка и динамикой идеологического конструирования.

Помимо общей характеристики научной новизны настоящего диссертационного исследования, можно выделить отдельные новые результаты:

7. удалось выявить обусловленность ключевых идеологических доктрин внешней политики США объективными структурными характеристиками современного международного порядка;

8. впервые в научно-исследовательской практике внешнеполитическая идеология неоконсерватизма была проанализирована с позиций как классических (марксизм), так и постмодернистских (конструктивизм) методологий;

9. был выявлен и проанализирован комплекс социальных функций, которые выполняет современная внешнеполитическая идеология США. Также были рассмотрены последствия внешней политики и идеологии администрации Дж. Бу-ша-мл. с точки зрения трансформации структуры современного международного порядка;

4. были выявлены и проанализированы ключевые источники формирования внешнеполитической идеологии США в годы правления республиканской администрации Дж. Буша-мл. Степень разработанности темы

Проблема соотношения и взаимодействия идеологии и политики, в отличие от проблем идеологии как таковой, не является столь же пристальным объектом исследовательского внимания. В то же самое время эта проблема занимает видное место в исследованиях общественного сознания. Необходимо отметить, что с момента своего становления в качестве фактора общественно-политической жизни (конец XVIII - начало ХГХ вв.) идеология была неразрывно связана с политическим действием. Наиболее распространенный в научной литературе подход увязывает возникновение сложного симбиоза политики и идеологии с Великой Французской Революцией (1789 - 1794 гг.). По мнению целого ряда исследователей (Кассельс А., Бенетон Ф.¹¹, Хаузер Б., Стегер М. и др.), именно в этот исторический период идеология и идеологический тип мышления начинают играть роль посредника, через которого политические проблемы транслируются на уровень массового восприятия.¹² В эту эпоху мир становится свидетелем первых идеологических межгосударственных конфликтов (войны революционной Франции 1792 - 1802 гг.), в ходе которых «универсалистский революционный пыл трансформируется в экспансионистский интернационализм, направленный на окончательный слом монархических порядков в Европе».¹³ Идеология, освобождаясь от оков религиозного сознания и мышления, становится важным фактором общественных трансформаций и, что неудивительно, объектом пристального внимания ученых. Исторически сложилось так, что появление идеологии на сцене общественной жизни Европы совпало с рождением социологии как самостоятельной отрасли общественно-научного знания, исследующей проблемы социального развития, его принципы и закономерности. Внимание к проблемам идеологии со стороны марксисткой научно-теоретической традиции, а позднее

¹¹ См. напр., Бенетон Ф. Введение в политическую науку. М.: Весь мир, 2002. СС.191 -211

¹² Cassels A. Ideology and International Relations in the Modern World. London -New York, Routledge, 1996.
P.241

¹³ Heuser B. The Era of Ideological Wars. II War, Peace, and World Orders in European History. Ed. by A.
Hartman, B. Heuser. London, Routledge, 2001. P.197

социологии знания и, наконец, конструктивизма, способствовало росту исследовательского интереса к проблемам взаимодействия идеологии и политики. В то же время, построение хронологически выверенной историографии этого вопроса представляется менее логичным, чем типология основных теоретических подходов исходя из их содержания, а не времени возникновения. Поэтому автор считает обоснованным изложение степени изученности рассматриваемой проблемы на основе проведения классификации основных направлений исследования по четырем ключевым подходам — детерминистскому, функциональному, конструктивистскому и коммуникативному.

Детерминистский подход

Основы детерминистского подхода к проблеме соотношения политики и идеологии были заложены родоначальником социологического понимания идеологии Карлом Марксом, утверждавшим принцип классово-социальной детерминации идеологического сознания. Основу детерминистского подхода к проблеме взаимодействия идеологии и политики составляет трактовка идеологии как такого учения, которое вызывает к жизни ту или иную политическую практику, наделяя смыслом политическое действие.¹⁴ В рамках детерминистского подхода идеология рассматривается как ложное и иллюзорное сознание, извращающее сущность общественных отношений, изображающая их в качестве вечных, естественных и справедливых.¹⁵ В то же время, идеология является атрибутом всякой социальной реальности, ее «иллюзорной абстракцией»¹⁶, социально детерминированной репрезентацией, являющейся, однако, объективным следствием исторического процесса:

«Если во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными на голову, то это явление точно также проистекает из исторического процесса их

¹⁴ Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна. // Полис, 1992, №1.
politstudies.ru/arch/1992/l/index.htm. Дата обращения - 12.08 2004

¹⁵ Троско Р. Основы исследования идеологии в современной социальной философии. Барнаул, 2006. С. 13

¹⁶ Steger М. The Rise of the Global Imaginary Political Ideologies from French Revolution to the Global War
on Terror. New York, Oxford University Press, 2008. P.38

жизни, как обратное изображение предметов на сетчатке глаза проистекает из непосредственного физического процесса их жизни».

Таким образом, детерминистский подход определяет идеологию как «иллюзорное представление о реальности, вызванное данной реальностью и включенное в нее».¹⁸ Важно отметить, что в рамках детерминистского подхода политика и идеология рассматриваются, прежде всего, как социальные феномены, что обусловливает их внутреннее единство. Политика понимается как деятельность, направленная на защиту интересов той или иной группы (государства) и обеспечение властного доминирования. Идеология определяется как система воззрений, отражающая специфику социального бытия данного субъекта, которая «...представляет теоретически оформленное выражение его самосознания», выступает «...механизмом защиты его интересов и общим руководством к действию».¹⁹ С этой точки зрения идеологическая деятельность выступает предпосылкой политики, формируя соответствующие политические ориентации, типы сознания и образцы поведения на основе той или иной идеологии. В то же время, идеология представляет собой органический элемент политики, специфическую форму ее проявления. Идеология, таким образом, определяет цели политики, формулирует ориентиры политической деятельности, осуществляет выбор

средств для их реализации. Выступая в качестве относительно последовательного и связного набора идей, создающего основу для организованного политического действия, идеология демонстрирует способность поддерживать, изменять или ниспровергать существующую систему власти.

Наиболее широкое распространение детерминистский подход получил в советской историографии, использовавшей преимущественно марксистскую научно-теоретическую традицию и соответствующие подходы к проблеме идеоло-

¹⁷ Маркс К. Немецкая идеология. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М: Политиздат, 1988.
С.8

¹⁸ Баллаев А. Проблема идеологии в творчестве Карла Маркса. // Читая Маркса: историко-философские
очерки. М.: Праксис, 2004. С. 123

¹⁹ Баталов Э., Малашенко И., Мельвиль А. Идеологическая стратегия США на мировой арене. М.: Меж
дународные отношения, 1985. С.6

² Громовик В. «Идеология» и «идеологии» как предмет научного анализа. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2004. С.6

гии и политики. Основы детерминистского подхода были сформулированы известными исследователями общественного сознания (в том числе американского) И. Малашенко, А. Мельвилем и Э. Баталовым. С их точки зрения взаимосвязь идеологии и политики раскрывается посредством следующих предпосылок:

10. идеология детерминирует политический процесс. Провозглашая определенные принципы деятельности, она направляет их в конкретное русло, задавая общее направление. Идеология, таким образом, рассматривается как важнейшая детерминирующая сила политики;

11. идеология влияет на формирование политического сознания;

3. идеология обеспечивает функционирование политического процесса.
Политика, таким образом, оказывается зависимой от идеологии, которая

наделяет ее содержанием и смыслом. Выступая духовным основанием политики, идеология формулирует ключевые ценности, на которые опирается политическое действие. Отдельного упоминания заслуживают труды Ю. Замошкина, рассматривавшего этот феномен с точки зрения взаимодействия трех ключевых элементов:

12. идеологических традиций (исторически сложившихся установок и убеждений, отражающих коренные интересы тех или иных социальных и политических общностей);

13. ориентации сознания (устойчивых направлений конкретизации идеологических традиций);

14. типов политического сознания (систем убеждений и установок, сложившихся на основе определенной ориентации сознания и выражающих политический интерес конкретной социальной или политической группы). Тип сознания при этом «...фиксирует специфику интеллектуального освоения политического мира».²²

²¹ Указ. соч. С.8

²² Общественное сознание и внешняя политика США. // Под ред. Замошкина Ю М.: Наука, 1987. С.96

Идеологические традиции, с этой точки зрения, выступают в качестве ключевой детерминанты политического процесса и его осмысления социальными и политическими общностями, в том числе государствами и их элитами.

Немалый вклад в разработку соответствующей проблематики внес известный советский и российский исследователь А. Мельвиль, указывавший на феномен двустороннего влияния «политики и политических процессов на идеологические воззрения определенных классов и групп и, наоборот, влияния идеологии на политику, в том числе формирование политического курса»²³, подчеркивая тем самым взаимную детерминированность этих явлений. Идеология, таким образом, выступает в качестве «органического элемента политики, специфиче-ской формой ее проявления». И все же необходимо отметить, что и политика, и идеология, будучи взаимно детерминированными социальными феноменами, способны существовать автономно друг от друга. Это их свойство приводит к формированию особой функциональной спегщфики связей между идеологией и политикой. Даже в рамках детерминистского подхода идеологические отношения, будучи относительно самостоятельным видом взаимосвязей и взаимодействий внутри (международной) системы, рассматриваются как специфическая подсистема социальных (в том числе международных) отношений со своей структурой, функциями и процессами развития, находящейся в непрерывном взаимодействии с подсистемой политических отношений.²⁵ Поэтому строгое следование детерминистской схеме не может полностью удовлетворять исследовательским задачам в этой области политологических изысканий. Возникает необходимость изучения сложного феномена взаимодействия идеологии и политики с функциональной точки зрения, чему в наибольшей степени соответствует подход, которой автор предпочитает называть «функциональным». Функциональный подход

Функциональный подход к идеологии и проблеме ее взаимоотношения с политикой исходит из понимания идеологии как средства обеспечения функцио-

²³ Мєльвїїль А. США- сдвиг вправо? Консерватизм в идейно-политической жизни США 80-х годов. М.:
Наука, 1986. С. 13

²⁴ Баталов Э., Малашенко И., Мельвиль А. Указ. соч. С.7

²⁵ Система, структура и процесс развития современных международных отношений. М.: Наука, 1984.
С.272

нирования той или иной социальной системы (Н. Луман, Т. Парсонс, О. Лем-

берг и др.). Функциональное понимание соотношения политики и идеологии можно заметить еще у К. Маркса, рассматривавшего идеологию как условие функционирования и воспроизводства системы социального доминирования (классового господства). Политика при этом понималась как вид социальной практики, детерминированной характером и спецификой идеологических структур. Функциональный подход, однако, существенно расширяет марксистское понимание функций идеологии и характера ее взаимосвязи с политикой. Как отмечает Д. Жовтун, «связь идеологии и политики обусловлена практической, функциональной направленностью идеологии: она всегда ориентируется на действие, призвана руководить политическими процессами. Идеология основана на признании определенной концепции общества, путей и средств претворения в жизнь этой концепции с помощью особой политической системы...».²⁶ Ключевыми функциями идеологии, определяющим образом влияющими на ее взаимосвязь с политикой, являются мобилизационная, ориентационная, интегративная функции, а также функция легитимации. Необходимо отметить, что перечисленные функции не являются изолированными, и на практике существуют в виде сложного взаимосвязанного комплекса. С учетом этого важного замечания, автором будут рассмотрены специфические черты каждой из перечисленных функций.

Говоря о мобилизационной функции идеологии, необходимо отметить, что именно она является общей для любых идеологических форм и систем, «объеди-няя, интегрируя и формируя чувство идентичности...». Так, российские исследователи А. Богатуров, Н. Косолапое и М. Хрусталев отмечают, что идеология осуществляет функцию «целеполагания, мобилизации на достижение определенных целей, самоорганизации субъекта и организации его социальной практи-ки.в целом на макроуровне». Следовательно, сама идеология может быть опре-

²⁶ Жовтун Д. Идеология' актуальные аспекты социологического анализа. // Социология идеологии: хре
стоматия. Составитель Кузнецов В. М.: Книга и бизнес, 2005. С.69

²⁷ Macridis R. Cotemporary Political Ideologies. Movements and Regimes. New York, Harper Collins
Publishers, 1992 P. 11

²⁸ Богатуров А., Косолапов H., Хрусталев M. Очерки теории и политического анализа международных
отношений. М.: НОФМО, 2002. С.210

делена как «конгломерат идей и политически артикулированных задач, функцией которых является мобилизация и организация социальных сил, способных не только воспринять ее основные постулаты ... но и обеспечить достижение преследуемых ею целей... ».²⁹

Мобилизационный потенциал идеологии раскрывается в процессе интеграции национального опыта, что нередко способствует преодолению внутренних социальных противоречий. Предлагаемые идеологией ценности способствуют консолидации национальной коллективной памяти, что позволяет снижать сте-пень напряженности общественных отношений. В этом же русле находятся и определения идеологии как «... системы базирующихся на содержательном постулате ценностей, ведущих к конечной цели, которая выполняет социализирующую функцию внутри общества и формирует политическую роль общества в мире». Идеология обеспечивает смысловую нагрузку как социального действия в частности, так и общественного функционирования вообще, определяет осознание тем или иным сообществом стратегических целей его жизнедеятельности, влияя, таким образом, на его поведение в окружающей среде, как субъекта поли-

тики.

Важно отметить, что инструментом идеологической мобилизации, как правило, выступают различные символы, с помощью которых те или иные смыслы транслируются в направлении адресной аудитории, отличающейся зачастую гетерогенным характером и потому нуждающейся в предельных обобщениях и схематизации. Политика при этом, по мнению российского ученого Ф. Войто-ловского, представляет собой «...тип целенаправленного поведения простых и сложных социальных субъектов, ориентированный на изменение или сохранение общественных отношений и связанный с распределением функций власти (как возможности осуществлять контроль и управление другими социальными субъ-

Борисюк В Политические идеи и идеологии постиндустриальной цивилизации. II Мировая экономика и международные отношения, 2004, № 7. С.З

³⁰ Ryan D. US Foreign Policy in World History. London & New York, Routledge, 2003. P.9

³¹ Чесноков А Роль идеологии в условиях глобализации. // Космопопис, Зима 2006/2007, № 2. С. 154.

³² Войтоловский Ф. Единство и разобщенность Запада. Идеологическое отражение в сознании элит США
и Западной Европы трансформаций политического миропорядка 1940-е-2000-е годы. М.: Крафт+, 2007.
С.32

ектами)». Политика, таким образом, выступает в качестве практического механизма обеспечения общественного единства на основе идеологических ценностей и постулатов. С этой точки зрения политика и идеология образуют неразрывное целое, так как последняя неизбежно обретает политический характер, являясь одним из важнейших механизмов целеполагания в поведении сложных социальных субъектов относительно изменения или сохранения существующих общественных отношений.

Способность формировать систему социальных ориентации определенного типа и направленности является важной функцией идеологии, позволяющей последней играть роль рационального основания политики. С этой точки зрения, как отмечает Н. Косолапое, идеология выводит «...социально значимые долговременные цели, подкрепляя их волевым импульсом, который на социальном уровне направлен на мобилизацию усилий, ресурсов и духовных возможностей общества на долговременные ориентиры его жизнедеятельности».³⁴ Происходит формулирование идей, позволяющих разрабатывать адекватные подходы к оценке социальных процессов, к определению текущих и перспективных целей политики. Поэтому, с точки зрения ориентационной функции, идеологию можно определить словами К. Рейса как «систему идей и суждений, эксплицитно и обобщенно организованную, которая служит для описания, объяснения, интерпретации или оправдания ситуации ... которая, будучи вдохновленной преимущественно ценностями, предлагает четкую ориентацию для исторического действия...».³⁵ При этом взаимосвязь политики и идеологии рассматривается с точки зрения общности их целей. Так, идеология и политика в равной степени стремятся выдавать частные (групповые) интересы за всеобщие, а также привлекать на свою сторону новых адептов.

Политика, основываясь на интересах, формулирует цели, а идеология на основе идей вырабатывает общественный идеал, который в свою очередь выступает как мотивирующая на реализацию тех или иных целей сила. Кроме того,

" Там же. С.34

³⁴ Косолапов Н. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. М.: Аспект
Пресс, 1994. С.85

³⁵ Reis С. Towards a Semiotics of Ideology. New York-Berlin, Mouton de Gruyter, 1993. P.7.

идеология предстает в качестве такой системы убеждений, которая начинает играть особую роль во время серьезных общественных кризисов, когда возникает особенно острая необходимость в осуществлении грамотного и эффективного политического курса. Вот как об этом пишут американские исследователи Р. Кеохейн и Дж. Голдстейн:

«Депрессии, войны, упадок политических партий и свержение правительств в равной степени могут привести к усилению роли идей, так как каждое из этих событий представляет собой внешний шок, подрывающий существующий порядок. В такие моменты радикальные сдвиги в политической повестке дня могут происходить в силу всеобщего принятия некоторой новой нормативной ... совокупности убеждений».³⁶

Именно поэтому идеологиям предписываются преимущественно ценностные системы, которые, выступая в качестве политического мировоззрения, имеющего силу веры, обладают большим ориентационным потенциалом. Благодаря этому факту, идеологии оказываются способными противодействовать кризисам и процессам социальной аномии.³⁷

Функциональная роль идеологии заключается также в том, что она способна давать системные объяснения действительности, задавать контекст социальных взаимодействий, структурировать общественные системы, определять общепризнанные ценности и ориентации, способные направлять политическое действие.³⁸ Идеология выступает здесь в роли системы представлений об организации, развитии и функционировании общества, имеющей определенную ценностную ориентацию, предполагающую связанную с ней гипотезу прошлого развития этого общества, интерпретацию настоящего и модель будущего социального порядка.³⁹ Поэтому важнейшей функцией идеологии является легитимация власти и существующего социального порядка, выступая в качестве меха-

³⁶ Goldstein J., Keohane R. Ideas and Foreign Policy: An Analytical Framework. II Ideas and Foreign Policy.
Beliefs, Institutions, and Political Change. Ed. by J. Goldstein, R. Keohane. Ithaca & London, Cornell University
Press, 1993. P.17

³⁷ Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна. II Полис, 1992, №1.
. Дата обращения - 12.08.2004

³⁸ Жовтун Д. Идеология: актуальные аспекты социологического анализа. // Социология идеологии: хре
стоматия. Составитель Кузнецов В. М.: Книга и біізнес, 2005. С.693

³⁹ От миропорядка империй к имперскому миропорядку. // Отв. ред. Ф. Войтоловскин, П. Гудев, Э. Со
ловьев. М.: НОФМО, 2005. С. 152

низма, обеспечивающего возможность коллективного (политического) действия.⁴⁰ В этом случае взаимосвязь идеологии и политики обусловлена практической, функциональной направленностью идеологии - она всегда ориентирована на действие, призвана руководить политическими процессами. Идеология основана на признании определенной концепции общественного устройства, способов претворения в жизнь этой концепции с помощью особой политической системы.⁴¹ Идеология выступает в данном случае в качестве системы смысловых значений, стабилизирующей конкретную социальную реальность, обосновывающей справедливость того или иного общественного устройства. Идеология также позволяет придать ценность политическому режиму и его институтам и выработать «оперативные идеи, которые позволят политическому режиму функционировать. .. ».⁴²

Интегративный потенциал идеологии находит свое выражение в двух наиболее важных измерениях:

1. в способности идеологии интегрировать национальный опыт и служить,
таким образом, механизмом преодоления разного рода социальных противоре-

~ 43

чий;

2. в ее способности санкционировать сложившуюся в той или иной соци
альной системе политическую иерархию и власть элитных групп.⁴⁴

Средствами такой интеграции, с точки зрения Т. Парсонса, являются:

во-первых, интерпретация эмпирической природы общности и той конкретной ситуации, в которой она существует;

во-вторых, процессы, благодаря которым эта общность движется по направлению.к заданному состоянию и,

в-третьих, политические цели, на которые ориентированы те или иные ак-

торы.

⁴⁰ Малинова О. Концепт идеологии в современных политических исследованиях. // Мировая политика:
проблемы теоретической идентификации и современного развития. Ежегодник 2005. М.: Российская по
литическая энциклопедия, 2006. С.435

⁴¹ Жовтун Д. Идеология: актуальные аспекты социологического анализа. // Социология идеологии: хре
стоматия. Составитель Кузнецов В. М.: Книга и бизнес, 2005. С.696

⁴² Macridis R. Cotemporary Political Ideologies. Movements and Regimes. New York, Harper Collins
Publishers, 1992. P.9

⁴³ RyanD. US Foreign Policy in World History. London & New York, Routledge, 2003. P. 15

⁴⁴ Троско P. Основы исследования идеологии в современной социальной философии. Барнаул, 2006. С. 17

С точки зрения гттегративиой функции, идеология всегда артикулируется конкретными агентами - политическими элитами, верхними слоями общества, оказывающими решающее влияние на процесс принятия решений. Элиты формулируют характер функционирования политических структур, связанных с управлением общественно-экономическими отношениями, а также взаимодействие политического сообщества с другими субъектами во внешней среде. Идеология здесь выступает в качестве инструмента, с помощью которого политиче-

ские элиты получают возможность реализовывать свои интересы , сплачивая вокруг себя те или иные общественные силы (или общество в целом). Так, по мнению известного социолога А. Гоулднера, элиты, кооперируясь с технократами, политическими функционерами и государственным аппаратом, приводят в действие своего рода «индустрию сознания», формирующую приоритетные направления политики.⁴⁷ Можно сказать, что в этом случае идеология выступает в роли духовного орудия элитарных слоев, позволяя им лидировать в оценке событий, их интерпретации, а, следовательно, и в определении целей обществен-

ного развития. Как отмечает Ф. Войтоловский, элиты формируют своего рода «интерпретационное поле», отражающее происходящие в мире изменения и определяющее долгосрочные цели «...в отношении всего экономического и политического мироустройства во взаимосвязи с его различными организационными

49 т-ч

уровнями». Все это позволяет им интегрировать внешнее социальное пространство на основе общих норм, ценностей, интерпретаций, приоритетов, интересов и т.д.

Функциональный подход к изучению идеологии и ее взаимосвязи с политикой получил наибольшее распространение в исследованиях, посвященных соответствующей тематике. Так произошло потому, что именно этот подход позво-

⁴⁵ ПарсонсТ. О социальных системах. М.: Академический проспект, 2002. С.477.

⁴⁶ Войтоловский Ф. Единство и разобщенность Запада. Идеологическое отражение в сознании элит США
и Западной Европы трансформаций политического миропорядка 1940-е - 2000-е годы. М.: КрафтЧ-, 2007.
С.41

⁴⁷ Gouldner A. The Dialectic of Ideology and Technology. The Origins, Grammar and Future of Ideology. If
New York, Seabury Press, Inc., 1976. P.171

⁴⁸ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. II Полис, 2001, №2.
. Дата обращения -12.08.2004

⁴⁹ Войтоловский Ф. Идеологическая рефлексия мировой политики. IIМеждународные процессы, Том 5.
Номер 3(15). Сентябрь-декабрь 2007.

ляет рассматривать связь идеологии и политики с разных точек зрения и практически в любом социальном контексте. Множество функций, которые идеология способна выполнять в обществе, предоставляет широкие возможности анализа ее взаимосвязи с политикой с самых разнообразных позиций, будь то мобилизационная, ориентационная, интегративная функции или же функция легитимации. Функциональный подход позволяет преодолеть некоторую ограниченность детерминистской методологии, но, тем не менее, предоставляет слишком скромные возможности для исследования самого процесса идеологического конструирования, концентрируясь на изучении идеологии как, если можно так выразиться, «готового продукта», уже сформировавшегося в том или ином социальном организме. Этот недостаток функционального подхода преодолевается с помощью использования конструктивистского подхода, внимание которого сосредоточено на проблемах формирования идеологических и иных социальных конструктов (в частности политики), и их взаимодействия между собой. Конструктивистский подход

Конструктивистский подход к изучению идеологии, в том числе проблемы соотношения идеологии и политики, несмотря на то, что он получил распространение лишь в последние двадцать лет, уходит своими корнями в XIX век и (равно как и два рассмотренных выше подхода) имеет в качестве далекого предшественника марксистскую научно-теоретическую традицию. Именно К. Маркс заложил основы понимания идеологии как социального конструкта, создаваемого специализированной группой людей - идеологов. Идеология, как социальный конструкт, представляла собой, с точки зрения Маркса и его последователей, орудие социальных интересов и классовой борьбы, выполняющее важную функцию в процессе революционных общественных трансформаций.

Современные конструктивистские теории идеологии опираются в большей степени на теоретическое наследие представителей социологии знания и «социального конструкционизма» в лице наиболее ярких представителей этих течений - Карла Мангейма («Идеология и утопия»), Питера Бергера и Томаса Лукма-на («Социальное конструирование реальности»). Идеология с точки зрения этой теоретической традиции представляет собой своего рода «символический

универсум», систему теоретической традиции, впитывающей различные области значений и включающей институциональный порядок во всей его символической целостности.⁵⁰ Идеология выполняет функцию легитимации определенной реальности и свойственных ей институтов - легитимизирует институциональный порядок путем его интеграции в себя и наделения его совокупностью интерпретаций (создание концепции реальности). Средством идеологической легитимации, с точки зрения конструктивистского подхода, является язык и так называемые «речевые акты» ("speech acts"), которые не только выступают в качестве средства репрезентации мира, но и обладают способностью «создавать мир, делая действие возможным».⁵¹

Ключевым элементом идеологического конструирования выступает механизм формирования идентичности - феномена, возникающего из диалектической взаимосвязи социальных субъектов и общества в целом. Идентичность выступает как относительно стабильный элемент объективной (сформировавшейся и институционализированной) реальности. Конструктивизм выводит идеологию из «социально установленных смысловых структур, связанных с различными символическими системами, ценностями и убеждениями...». При этом «ключевые идеи, составляющие идеологию, помогают нации сформировать идентич-

ность, чувство цели и общий характер...». Внешнеполитическая идеология с этой точки зрения выступает как «...политическое орудие, используемое для создания политической реальности... универсальный инструмент, применяемый для конструирования системы международных отношений».⁵³

Важно подчеркнуть, что идентичность, будучи сформированной в результате взаимодействия общественного сознания и социально-экономических и политических структур, обладает трансформирующим потенциалом по отношению к названным структурам, способна видоизменять их.⁵⁴ Изменение идентичности,

⁵⁰ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Московский философский фонд,
1995. С. 157

⁵¹ Frederking В. Constructing Post-Cold War Collective Security. II American Political Science Review, 2003,
№3. P.364

⁵² Ryan D. US Foreign Policy in World History. London & New York, Routledge, 2003. P. 16

⁵³ Лукьянов В. Идеология в системе международных отношений: первая половина XX века. СПб.: Норма,
2004. С.26, 29

⁵⁴ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Московский философский фонд,
1995. С.279

таким образом, оказывается непосредственно связанным с процессами социальных трансформаций и выступает в качестве содержательного компонента любого политического действия. Конструктивизм самым тесным образом связывает политику с процессом формирования идентичности, или ее навязывания, если речь идет о принудительном характере политического действия. Так, по замечанию Д. Филпотта, «акторы или институты, идентичности которых определяются идеологией ... затем используют социальную власть для формирования интересов государства».⁵⁵ Таким образом, конструктивистская интерпретация идентичности и процесса ее формирования позволяет рассматривать современную внешнеполитическую идеологию США как ключевой фактор трансформации международного порядка, а также актуализировать проблему динамики и перспектив трансформации национально-государственной идентичности США. В то же время, функционирование нормативных и идеационных структур способно оказывать влияние на политическое действие, главным образом, посредством коммуникации: «...если государство стремится оправдать свое поведение, оно обычно апеллирует к существующим нормам легитимного поведения...»⁵⁶, что предполагает наличие устойчивых каналов взаимодействия с другими членами международного сообщества. Идеология в этом случае приобретает роль коммуникативного средства, своеобразного «языка», оправдывающего действия того или иного государства в терминах, понятных и доступных для других государств. Поэтому далее мы остановимся на специфике подхода к проблеме взаимодействия идеологии и политики, который автор настоящего исследования определяет как «коммуникативный». Коммуникативный подход

Актуальным направлением современных исследований проблем идеологии и соотношения идеологии и политики является коммуникативный подход, исходящий из того, что в современном мире идеология выступает не столько в качестве орудия социально-классовой борьбы или инструмента социального господ-,

Philpott D. Revolutions in Sovereignty. How Ideas Shaped Modern International Relations Princeton, New Jersey, Princeton University Press, 2001 P.50.

⁵⁶ Theories of International Relations. Ed. by S. Burchill, R. Donnelly, M. Patherson etc. New York, Palgraeve Macmillan, 2005. P.199

ства, сколько, напротив, в качестве средства обеспечения социальной коммуникации. Коммуникативный подход принято связывать с именами таких исследователей, как Клиффорд Гирц и Поль Рикёр, связывавших идеологию с символической структурой социального действия и приписывавших ей, главным обра-

зом, интегративные функции. С этой точки зрения, как утверждает Рой Мак-ридис, идеология понимается, прежде всего, как совокупность идей, разделяемых людьми, благодаря чему коммуникация между ними существенно облегча-

ется. Поэтому идеология выступает как своеобразный, крайне упрощенный «язык», выступающий центральным опосредующим звеном политической коммуникации. Как отмечает известный специалист по американской внешнеполитической идеологии М. Хант, идеология представляет собой «взаимосвязанный комплекс убеждений или предположений, которые редуцируют сложность конкретного пласта реальности к легко понимаемым терминам, и предлагает соответствующие способы взаимодействия с этой реальностью».⁵⁹ Идеология также становится средством интеграции различных субъектов и акторов (индивидов, социальных групп, государств) на основе определенных образцов политического действия, направленных на сохранение или деструкцию существующей системы общественных отношений.

Важно отметить тесную взаимосвязь коммуникативного и системного подходов, которую можно охарактеризовать с двух точек зрения. С одной стороны, всегда существует необходимость для любой системы поддерживать достаточный уровень коммуникационного обмена между своими частями. С другой стороны, для любого коммуникативного процесса свойственно формировать свое пространство в границах той или иной системы, способной обеспечить максимально интенсивный и эффективный обмен (ресурсами, информацией и т.п.). Здесь уместно процитировать известного социолога Никласа Лумана, писавшего о том, что любая система представляет собой структуру, состоящую «...из

Малинова О. Концепт идеологии в современных политических исследованиях. // Мировая политика: проблемы теоретической идентификации и современного развития. Ежегодник 2005. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С.435

³⁸ Macridis R. Cotemporary Political Ideologies. Movements and Regimes. New York, Harper Collins Publishers, 1992. P. 10 ⁵⁹ Hunt M. Ideology and US Foreign Policy. New Haven & London, Yale University Press, 1987. P.xi.

множества коммуникативных элементов, каковыми являются потоки информации...»⁶⁰, в то время как коммуникация «...представляет собой ...ключевой процесс, благодаря которому структурируются социальные системы...», выступая в качестве «...элементарного процесса, конструирующего социальную реальность».⁶¹ Коммуникативный процесс, таким образом, «...представляет собой необходимую предпосылку становления, развития и функционирования всех социальных систем, так как именно он обеспечивает связь между людьми и их общностями, делает возможной любую организованную деятельность ... эволюцию социальной организации в целом».⁶²

В рамках коммуникативного подхода проблема взаимоотношения идеологии и политики рассматривается, главным образом, с точки зрения взаимодействия политических акторов с властными центрами (центром), претендуя на объяснение этой проблемы в контексте информационно-коммуникативных политических взаимодействий. Поскольку для сохранения механизма политического властвования жизненно необходимо обеспечить контакт управляющих и управляемых (элит и неэлит, центра и периферии и т.д.), их объединение в относительно гомогенную политическую общность, то сам факт осуществления коммуникации становится эпицентром политики, важнейшим способом ее социальной репродукции. Таким образом, как отмечает А. Соловьев, коммуникация, обеспечивая связь между центром и периферией, перестраивает структуру политического поля, предопределяя способ организации властных отношений.⁶⁴

Социальная природа политической коммуникации обусловливает выдвижение на первый план в идеологическом процессе символов, посредством которых происходит наделение смыслом и придание значения тем или иным социальным объектам. Это объясняется тем, что влияние идеологии на процесс коммуникации выражается в настойчивом стремлении первой придать последней

Луман Н. Понятие общества. //Проблемы теоретической социологии. Спб. 1994. Цит. по Хлыстунов С. Глобальный идеологический механизм. Структура и сущность. Саратов, 2004. С.68

⁶¹ Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. С.32

⁶² Хлыстунов С. Глобальный идеологический механизм. Структура и сущность. Саратов, 2004. С.68

⁶³ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. // Полис, 2001, №2.
l/2/2.htm. Дата обращения - 12.08.2004

⁶⁴ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. II Полис, 2001, №2.
. Дата обращения - 12.08.2004

предельно абстрактный и универсальный характер, содержание которого определяется общепонятными символами. Иными словами, поскольку «...коммуникация всегда выступает как процесс взаимодействия сознания с реальностью, в результате которого им вырабатывается информация, преобразуемая в форму знания...», то «...на определенном уровне развития общество утверждает свою коммуникативную однородность путем стандартизации и модернизации общих форм языка и других семиотических средств...».⁶⁵ Важно подчеркнуть, что этот процесс имеет ключевое значение для понимания закономерностей взаимодействия политики и идеологии, так как именно универсальность символического языка идеологии выступает в качестве инструмента регулирования политической деятельности, использования косвенных форм принуждения, политического давления и т.д.

Распространение производства символических систем, по замечанию А. Гоулднера, происходит в современном мире благодаря колоссальному росту информационных потоков, «растущему рынку смыслов».⁶⁶ Благодаря символам разрозненные факты мира политики обретают целостность в рамках конкретной идеологической системы, что позволяет нам говорить о символической коммуникации, внутри которой и реализуется механизм властного принуждения, являющийся центром политики как социального феномена.⁶⁷ При этом центром коммуникативного пространства выступает нормативно-символическая сфера, опосредующая всю совокупность информационных обменов между центром и периферией (элитами и неэлитами), представляющими суть духовной вертикали, вокруг которой выстраиваются все механизмы политической власти. Именно на основе обращения нормативно-символических конструкций, утверждает А. Соловьев, формируются все компоненты механизма властвования и организации политического пространства.⁶⁸ При этом, как отмечает Н. Косолапое, границами политического пространства выступают пределы, возможных и необходимых

⁶⁵ Хлыстунов С. Глобальный идеологический механизм. Структура и сущность. Саратов, 2004. С.71

⁶⁶ Gouldner A. The Dialectic of Ideology and Technology. The Origins, Grammar and Future of Ideology. I New
York, Seabury Press Inc., 1976. P.93

⁶⁷ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. II Полис, 2001, №2.
. Дата обращения - 12.08.2004

⁶⁸ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. II Полис, 2001, №2.
. Дата обращения - 12.08.2004

коммуникаций, которые позволяют охватить определенное пространство стабильной сетью различных связей и отношений.⁶⁹

Учитывая сказанное, идеология в настоящем исследовании рассматривается как механизм мобилизации символических ресурсов системы, обеспечиваемый посредством трансляции символических систем, гарантирующих необходимый уровень коммуникации между элементами системы. При этом взаимоотношения идеологии и политической реальности носят взаимозависимый характер - как идеология определяет то, какой должна быть политическая реальность, так и политическая реальность нередко подстраивается под идеологию, или выстраивает идеологию под себя. То есть, идеология, как совокупность идей относительно «упорядочивания» общества, нацелена «...на преобразование мира посредством его приспособления к абстракциям, расходящимся с реалиями человеческого существования в обществе».⁷⁰

Важно также подчеркнуть, что, по замечанию А. Соловьева, в современных условиях механизмы информационного обмена ставят в центр отношений между центром и периферией (элитами и неэлитами) не столько идейность, сколько плотность коммуникативных связей. Таким образом, выстраивание системы политических коммуникаций на идеологической основе выступает в качестве способа интеграции конкретного политического пространства.⁷¹ Это позволяет отнести процесс коммуникации к числу важнейших внутрисистемных процессов, протекающих на протяжении всего периода функционирования системы и интенсифицирующегося в переломные моменты (структурный кризис, системная трансформация и т.п.). Так, в области внешнеполитических и международных сравнительных исследований коммуникативный подход достаточно успешно используется для анализа процессов формирования межгосударственных союзов и политики альянсов. Например, один из наиболее авторитетных авторов в этой области - С. Уолт - рассматривает идеологическую солидарность в от-

Косолапов Н. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. М.: Аспект Пресс, 1994. С. 107

⁷⁰ Germino D. Beyond Ideology. The Revival of Political Theory. II Chicago & London, the University of
Chicago Press, 1967. P.51

⁷¹ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. // Полис, 2001, №2.
. Дата обращения - 12.08.2004

ношениях между странами как следствие устойчивой взаимосвязи между внутриполитическими характеристиками (политический режим, форма правления и

т.д.) и предпочтениями в выборе союзников. Среди недавних публикаций на эту тему можно отметить интересную статью Дж. Оуэна, анализирующего проблемы формирования антагонистических альянсов, на основе идеологических блоков, стремящихся к распространению своей идеологии, равно как и к обеспечению собственной безопасности на случай возможной агрессии.⁷³ В итоге, автор приходит к выводу о том, что, несмотря на то, что политика альянсов, как правило, направлена на обеспечение территориальной целостности стран-членов, все же межгосударственные союзы являются «конечным звеном цепи событий, первое из которых является идеационным...» и сводятся к «транснациональному распространению идеологии».⁷⁴

Таким образом, можно говорить о выстраиваемой идеологией системе мотивации, функционирующей в границах определяемого политикой коммуникативного пространства. Благодаря этому взаимодействию осуществляется весь политический процесс, т.е. «...совокупность официально принятых и фактически существующих ... законов, положений, институций, механизмов, процедур и практик, позволяющая трансформировать изначальные интересы, идеи, представления и устремления в относительно целостный и целенаправленный поли-тический выбор, курс, в стратегию и тактику политических действий». При этом важно подчеркнуть, что границы политического пространства обусловливаются символическим характером принуждения, так как, если принуждение обретает форму прямого физического принуждения, исключающее фактор свободного самоопределения к действительности, политика трансформируется в аль-тернативные формы социальной регуляции - диктатуру, подавление и т.д. Это приводит к нарушению коммуникационного процесса, поскольку в условиях

Walt S. The Origins of Alliances. Ithaca & London, Cornell University Press, 1987. P. 186

⁷³ Owen J. When Do Ideologies Produce Alliances? The Holy Roman Empire, 1517 - 1555. II International
Studies Quarterly 2005, №1. P.75

⁷⁴ Ibid. P.75

⁷⁵ Косолапое H. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. М.: Аспект
Пресс, 1994. С.59

⁷⁶ Соловьев А. Политическая идеология: логика исторической эволюции. II Полис, 2001, №2.
htm. Дата обращения - 12 08.2004

прямого подавления формирование устойчивых системных связей оказывается невозможным. Поэтому идеология всегда выступает в качестве символической формы, имея своей целью мотивировать то или иное политическое действие. Прямое же принуждение (насилие) применятся лишь в том случае, если символическая коммуникация потерпела фиаско, и в этом случае идеология уступает место прямому политическому действию, направленному на насильственное установление непосредственного коммуникационного обмена. Ценность коммуникативного подхода, таким образом, заключается в его способности давать объяснения интегративным процессам, объяснять процессы формирования механизмов поддержания социального порядка, а также анализировать различные политические феномены (конфликты, сотрудничество, формирование альянсов и т.д.) с точки зрения их коммуникативных функций.

Ключевые понятия исследования

Факторы, способствующие проявлению и активизации внешнеполитической идеологии, рассматриваемой в настоящем исследовании, в первую очередь, в качестве характеристики системы, обусловливают первоочередную важность определения международной системы, как ключевой категории научного анализа. Именно категория «международная система» выступает в качестве основной, синтезирующей все остальные, единицей научного анализа⁷⁷ при изучении закономерностей функционирования широкого круга внешнеполитических феноменов (в том числе внешнеполитической идеологии). Важнейшей особенностью международной системы в рамках настоящего исследования является то, что она формируется только при условии наличия достаточных контактов между как минимум двумя государствами, которые, в результате, начинают функцио-

нировать как части единого целого. Таким образом, наличие устойчивых взаимодействий между государствами и их способность оказывать влияние на пове-

Система, структура и процесс развития современных международных отношений. М.: Наука, 1984. С.78

⁷⁸ Bull Н. The Anarchical Society. A Study of Order in World Politics. New York, Columbia University Press, 1995. P.9

дение друг друга выступает в качестве ключевого признака, позволяющего говорить о существовании международной системы.

Взаимодействие является фундаментальным признаком любой системы, а применительно к международной системе взаимодействие приобретает свое значение с точки зрения наличия процессов четырех видов - военного, политиче-

ского, экономического и социетального взаимодействий. Это объясняется тем, что, поскольку государства представляют собой в значительной степени военно-политические образования, то им необходим относительно высокий уровень способности к взаимодействию в рамках той территории, на контроль над которой они претендуют.⁸ Идеология в этом случае выступает в качестве средства обеспечения легитимного доминирования и политического контроля над стратегически важными регионами или отдельными государствами. Другой, принципиальной в рамках настоящего исследования, отличительной чертой международных систем является наличие «общих целей общественной жизни», к которым в первую очередь относятся ограничение применения насилия, международные гарантии территориальной целостности государств, уважение принципа суверенитета.⁸¹

Таким образом, исходя из перечисленных характеристик международной системы, можно говорить о том, что ее существование (в том или ином виде) априорно предполагает наличие механизмов поддержания ее устойчивого и стабильного функционирования, инструментов ее легитимации, к числу которых относится и идеология. При этом ключевыми идеологическими механизмами поддержания международного порядка являются разнообразные концепции общего интереса (обоснованные с точки зрения необходимости следовать общим первичным целям), единых ценностей, норм или институтов, позволяющих обеспечить эффективность действующих правил или законов.⁸²

Buzan В., Little R. International Systems in World History. Remaking the Study of International Relations. New York, Oxford University Press, 2000. P.91 ⁸⁰Ioid.P.95

⁸¹ Bull H. The Anarchical Society. A Study of Order in World Politics. New York, Columbia University Press,
1995. PP.16-18

⁸² Ibid. P.63

В настоящем исследовании автор будет исходить из определения системы, понимаемой как «...совокупность разнообразных элементов, взаимодействую-щих между собой в соответствии с общими закономерностями» и международной системы, понимаемой как «...совокупность разнородных, объективно существующих, иерархически организованных, региональных, субрегиональных ... подсистем, представляющих государства, государственные объединения, межправительственные организации»⁸ , организованной по принципам координации и субординации. Таким образом, ключевое значение приобретают структурные характеристики международной системы, то есть то, каким образом организованы взаимоотношения между государствами (иерархия, анархия, силовая асимметрия). Структура

Анализ структуры, понимаемой как «внутренняя организация целостной системы, представляющая собой специфический способ взаимосвязи, взаимодействия образующих ее компонентов»⁸⁵, позволяет давать адекватные объяснения динамики политического курса отдельных государств в контексте процесса трансформации международного порядка в целом. Структурный анализ выступает в качестве неотъемлемой части системной методологии, позволяя рассматривать как всю системную целостность, так и уровень подсистем во взаимосвязи. Важность анализа структурных компонентов обусловлена, таким образом, особой ролью структуры в коммуникативном процессе, поскольку «структура активно воздействует на части системы интегрирующим образом, связывает и преобразует их, формируя на различных этапах развития системы определенную степень целостности, предопределяя появление у системы новых интегративных

свойств».

Что касается проблем идеологии, то здесь структура оказывает влияние на формирование интересов и, как следствие, идентичности государства. Так, «социальная структура не только) конституирует акторов и их возможности, но так-

⁸³ Давыдов Ю. Норма против силы. Проблема мирорегулирования М.: Наука, 2002. С.222

⁸⁴ Система, структура и процесс развития современных международных отношений. М.: Наука, 1984.
С.78

⁸⁵ Там же С.80

⁸⁶ Там же. С.83

же формирует их самопонимание и субъективные интересы». Таким образом, «поскольку государство и система взаимно конституируют друг друга, то интерсубъективные ожидания неизбежно формируют интересы и идентичность государства, и, одновременно, структуру международной системы».⁸⁸ Идентичность выступает в качестве основного ориентира политического действия, что позволяет связать структурные особенности конкретного международного порядка с его идеологической репрезентацией и соответствующими политическими последствиями. Международный порядок

В социологическом понимании, сущность «порядка» определяется следованием первичным целям общественной жизни и, таким образом, ключевой предпосылкой его формирования и, одновременно, фактором его устойчивости является наличие общего понимания интересов и единства целей относительно будущего общественного устройства, а также наличие общих правил, предписывающих тот или иной тип поведения, и институтов, придающих эффективность этим правилам.⁸⁹ С этой точки зрения, порядок определяется как «стабильное свойство отношений между интернациональными акторами, которое поддерживает совокупность общих целей».⁹⁰ Таким образом, политический порядок может быть определен как «структура системы общественных отношений (институты, принципы, правила), обеспечивающая сохранение целостности той или иной со-циетальной системы...».⁹¹ Исходя из этого определения, международный политический порядок можно охарактеризовать как такую структуру межгосударственных отношений, которая обеспечивает реализацию первичных целей общественных жизни на основе разделяемых членами международного сообщества норм, правил и институтов.

Bamett М., Duvall R. Power in International Politics. II International Organization. 2005, №4. P.53.

⁸⁸ Buzan В., Little К International Systems in World History. Remaking the Study of International Relations.
New York, Oxford University Press, 2000. P.43

⁸⁹ Bull H. The Anarchical Society. A Study of Order in World Politics. New York, Columbia University Press,
1995. P.51

⁹⁰ International Relations. The Key Concepts. Ed. by M. Griffiths and T. O'Callaghan. New York - London,
Routledge. 2002. P.223

⁹¹ Баталов Э. Мировое развитие и мировой порядок. М.: РОССПЭН, 2005. С.95

Необходимо отметить ценностную детерминированность международного порядка, который, по замечанию Энн-Мари Слотер, практически никогда не является «ценностно нейтральным», а, напротив, зачастую «...отражает ценно-

92 а

сти его создателей и членов...». А поскольку нормы, правила и институты любого международного порядка (и порядка вообще) являются отражением интересов и воли, прежде всего, доминирующего государства или группы великих держав, выступая инструментами их политики, то все социальные системы и функционирующие в их границах правила и нормы отражают интересы их соз-

дателей. Поэтому ценностная детерминированность международного порядка выступает, прежде всего, как отражение доминирования идей, ценностей и идеологии государства-гегемона, заинтересованного в укреплении своего положения и повышения устойчивости международного порядка в целом. Учитывая это важное замечание, можно сделать предположение о том, что стабильность и устойчивость социального порядка зависит, в том числе, от определенных специфических мифов и систем мысли. При этом идеология выступает как всеобъемлющая мыслительная система, лежащая в основе существования любого соци-

апьного порядка. Политика

Под политикой автор настоящего исследования понимает разновидность социальной практики, имеющей сложную и многоуровневую структуру, сочетающую в себе как активность отдельных политических акторов, так и заданные извне, объективные условия и факторы реальности.⁹⁵ Это определение позволяет в полной мере учитывать одну из ключевых предпосылок исследования, согласно которой политическое действие определяется как объективными, так и иллюзорными свойствами системы. При этом политика выступает в трех ипостасях:

- во-первых, в качестве непосредственного действия, направленного на придание системе нужного состояния,

Slaughter А.-М. A New World Order. New Jersey, Princeton University Press, 2004. P.27

⁹³ Bull H. The Anarchical Society. A Study of Order in World Politics. New York, Columbia University Press,
1995. PP.52-53

⁹⁴ Turner R. Ideology and Utopia After Socialism. //New Social Movements. From Ideology to Identity. Ed. By
E. Larana, H. Johnston, and J. Gusfield. Philadelphia, Temple University Press, 1994. P.80

⁹⁵ Концепции реидеологизации и их критика М.: ИНИОН РАН, 1978. С.75

во-вторых, в роли средства обеспечения необходимой эффективной коммуникации и,

в-третьих, в качестве средства демаркахщи политического пространства системы, определения ее реальных границ.

Внешняя политика

Внешняя политика в настоящем диссертационном исследовании рассматривается как специфический вид политики, формирующийся в результате взаимодействия трех взаимосвязанных блоков:

15. осознанного и намеренного курса (последовательности действий), направленного на достижение целей (реализация национальных интересов) данного государства на международной арене;

16. необходимости учитывать объективные условия существования системы международных отношений (структура международного порядка);

17. необходимости оказывать влияние на других субъектов международных отношений.⁹⁶

Внешняя политика, таким образом, понимается как самостоятельный вид социальной деятельности, которой всегда соответствует определенная духовная целостность, внешнеполитическое сознание - «...совокупность существующих на данный исторический момент представлений ... о внешней политике государств и международных отношений, международной жизни и мирового разви-

тия...». Идеология

В настоящем исследовании автор исходит из понимания идеологии как ценностного и духовного основания политики, побуждающего те или иные социальные общности к действию, предлагающего крайне упрощенное и, как правило, искаженное представление о реальности. Иллюзорный характер концепций реальности, предлагаемых идеологией, обусловливает необходимость рассмотрения идеологических отношений в свете понятия «превращенной формы»,

Система, структура и процесс развития современных международных отношений. М.: Наука, 1984. С.217

⁹⁷ Богатуров А., Косолапое Н., Хрусталев М. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М.: НОФМО, 2002. С.220

интерпретируемой как ложное сознание (мышление, отчужденное от реального социального бытия субъекта). Это положение имеет особую актуальность в рамках используемой в исследовании системной методологии, предполагающей, что необходимым «...условием проявления сложных систем является необходимость допущения обобщенной каузальности специфической разновидности де-терминизма - превращенности действия (превращенной формы)». При этом ключевой чертой самой идеологии выступает ее иллюзорность - то есть неполное соответствие реальности.

В настоящем исследовании превращенные формы действительных отношений рассматриваются, в первую очередь, как непосредственное содержание мотивации агентов отношений в рамках центра и периферии («имперская» коммуникативная система), выступающие в то же самое время и как фактор стабильности системы. Поэтому актуальность проблемы взаимодействия идеологии и политики, а также использование методологии анализа превращенных форм применительно к сформулированной проблематике представляется несомненной. Важно отметить, что, как писал известный советский философ М. Мамардашви-ли, «способность превращенных форм сознания порождать иллюзии обусловлена отсутствием в них содержательных определений — форма проявления получает собственный смысл, обособляется, и содержание заменяется в явлении иным отношением, которое сливается со свойствами самого носителя и становится на место действительного отношения. Именно эта видимая форма действительных отношений, отличная от их внутренних связей, играет роль самостоятельного

99 T-r

механизма в управлении реальными процессами в рамках системы». Поэтому, как отмечает российский исследователь общественного сознания и идеологии Э. Баталов, в превращенных формах сознания бытие «... предстает ... в том виде, в каком оно проявляется на поверхности, оторванное от скрытой под ней связи и посредствующих промежуточных звеньев. Действительные отношения и связи вытесняются мнимыми, не отражающими сути явлений. В итоге вся сложная

Мамардашвили М. Понятие превращенной формы. // Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс. Культура, 1992. С.279

⁹⁹ Мамардашвили М. Понятие превращенной формы. // Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс. Культура, 1992. С.271

система социальных детерминаций оказывается скрытой от субъекта, так что тот ... выносит такие суждения о социальной реальности и способах ее преобразования, которые находятся в резком несоответствии с действительными тенденциями развития общества... ».¹⁰⁰

Применительно к идеологическим отношениям превращенная форма интерпретируется как ложное сознание, то есть как видимость отношений, воспроизводящаяся в представлениях их агентов (государств). Поэтому, выступая в качестве превращенной формы, идеология создает устойчивую иллюзию того, что статус субъекта является его естественным свойством.¹⁰¹

Таким образом, системная методология рассматривает понятие «превращенной формы» в качестве ключевой категории, которая характеризует строение и способ функционирования сложных систем связей. Подобная форма существования является следствием превращения внутренних отношений сложной системы (системы способной к самоорганизации), скрывающего их объективную сущность и прямую взаимосвязь косвенными выражениями, заменяя их символами. Последние, являясь продуктом превращенности действия связей системы, в то же время самостоятельно существуют в виде отдельного явления¹⁰², благодаря чему могут становиться объектами научного анализа. Внешнеполитическая идеология

Специфика внешнеполитической идеологии, в отличие от идеологии вообще, обусловлена использованием категории «внешнеполитическое сознание». Эта категория отражает «факт существования не только особой сферы деятельности человека и социальных институтов, но и специфического сознания, не только порождаемого этой действительностью и влияющего на нее, но и образующего некую самостоятельную целостность».¹⁰³ Это обстоятельство обусловливает автономию внешнеполитической идеологии как социального феномена,

¹⁰⁰ Баталов Э. Социальная утопия и утопическое сознание в США. М.: Наука, 1982. С.20 ¹⁰¹В качестве характерного примера подобных иллюзий можно привести утверждение, что глобальное доминирование США является неотъемлемым свойством их положения в мире, или что распространение демократии является уникальной исторической миссией одной сверхдержавы и т.п. (Прим. авт.)

¹⁰² Мамардашвили М. Понятие превращенной формы. // Мамардашвили М. Как я понимаю философию.
М: Прогресс. Культура, 1992. С.270

¹⁰³ Богатуров А., Косолапое Н., Хрусталев М. Очерки теории и политического анализа международных
отношений. М.: НОФМО, 2002. С.208

воплощающегося в виде «... относительно самостоятельного вида взаимосвязей и взаимодействий в полиструктурной системе межгосударственных отношений».¹⁰⁴ Таким образом, внешнеполитическая идеология выступает не только в качестве иллюзорного сознания, порожденного социальной реальностью, но и в качестве активного фактора социальных изменений и трансформации международного порядка.

Источниковая база исследования

Использованные в настоящем исследовании источники могут быть разделены на следующие группы:

18. Международные соглашения. К этому типу источников относятся документы, заключенные сторонами, представляющими разные государства. Так, к числу таковых в рамках настоящего исследования относятся Американо-японские договоры о партнерстве и сотрудничестве 1997 и 2000 годов, совместные заявления и декларации США - ЕС, США - страны АТЭС, президента США и премьер министра Австралии.

19. Выступления высших должностных лиц США. К этой группе источников относятся публичные выступления руководства США - президента, государственного секретаря, советника по национальной безопасности, министра обороны. Наибольшее значение для настоящего исследования имели выступления президента, советника по национальной безопасности, государственного секретаря, министра обороны США.

20. Партийные документы. Эта группа источников представлена документами, принятыми национальными конвентами политических партий США (предвыборные платформы республиканской партии 2000, 2004 и 2008 годов), а также иными официальными партийными программами, среди которых особого упоминания заслуживают "Mandate for Leadership" и "Issues 2006. Candidate's Briefing Book", посвященные изложению партийных взглядов на проблемы внутренней и внешней политики США.

Система, структура и процесс развития современных международных отношений. М.: Наука, 1984. С.271

4. Официальные документы органов государственной власти США. К этому типу источников относятся документы администрации Белого Дома (Стратегии национальной безопасности 2000, 2002 и 2006 годов), департамента обороны (Национальные оборонные стратегии, стратегии региональной безопасности, ежеквартальные отчеты министерства обороны) и Государственного департамента (Национальная «Стратегия Борьбы с Международным Терроризмом» 2006 года, «Национальная Стратегия Противодействия Распространению Оружия Массового Уничтожения» 2002 года, «Стратегия Безопасности для Азиатско-Тихоокеанского региона» 1998 года).

Структура современного международного порядка: системный уровень

Ключевой проблемой с точки зрения выявления принципиальных характеристик международной системы, сложившейся на рубеже XX - XXI веков, является определение характера распределения власти внутри этой системы. Если в период существования биполярной системы международных отношений (конец 1940-х - конец 1980-х гг.) имел место относительный силовой паритет между доминирующими державами (СССР и США), то после распада биполярности на рубеже 1980-х - 1990-х гг. структура распределения власти внутри международной системы приобрела ярко выраженный асимметричный характер.110 Завершение глобального противостояния, прекращение идеологического соперничества, замедление экономического роста в Японии и континентальной Европе, небывалый подъем американской «новой экономики», позволившей США сосредоточить в своих руках производство более чем 30 % мирового ВВП111 - все это способствовало углублению международного силового дисбаланса в 1990-е годы. Кроме того, распад Советского Союза и переход России в начале 1990-х гг. в разряд региональных держав позволили Соединенным Штатам Америки сохранить свое военное превосходство, а также упрочить лидирующие позиции в целом ряде стратегически важных отраслей, обеспечить высокими технологиями национальную экономику, добиться глобального технологического лидерства. Так, в военной сфере ни одно государство или группа государств на сегодняшний день не способны приблизиться по уровню оснащения современными военными технологиями к США. Беспрецедентное усиление США находит выражение в их способности к глобальному проецированию мощи, доминированию в воздушном пространстве и на море, в превосходстве над всеми остальными державами в области оборонных технологий и ядерного оружия, позволяющего наносить уничтожающие превентивные удары.х п

Трансформация баланса сил, произошедшая в 1990-е годы, привела к существенному перераспределению власти внутри международной системы. В то же самое время США совершают резкий рывок в экономической и технологической области, что позволяет им существенно укрепить свое положение в мировой по-литической системе. США располагают огромным влиянием на международные отношения, играют доминирующую роль в целом ряде ключевых международных институтов (ООН, НАТО, МВФ, Всемирный Банк и др.), имеют тесные двух- и многосторонние отношения с ведущими мировыми державами (Великобританией, Германией, Японией и др.), оказывают огромное культурное влияние, принимают активное дипломатическое участие в международных коалициях.114 Немаловажную роль сыграл и тот факт, что в 1990-е годы США оказались в авангарде «информационной революции», обеспечившей им глобальное научно-технологическое и информационное лидерство. Господство США в сфере информационных технологий, также способствовало их экономическому доминированию, особенно в области программного обеспечения, телекоммуникаций, финансовых услуг и военного производства.115 Сочетание технологического превосходства, военной и экономической мощи, а также идеологического влияния создали для США необходимую основу для сохранения статуса единственной сверхдержавы. В этих условиях главной задачей США становится закрепление доминирующего положения за счет усиления позиций в экономической и технологической областях, сохранение подавляющего военного превосходства над любым противником или коалицией оппонентов.116

Экстраординарное превосходство США в области материальных возможностей является настолько очевидным, что это, безусловно, способствует стремлению американского руководства обеспечить трансформацию материального доминирования в политическое влияние и контроль.117 Силовая асимметрия в этом случае неизбежно обретает нематериальное измерение, выражающееся, прежде всего, в таком понятии как «легитимность», обусловленном устоявшимися или же вновь появляющимися нормами законного действия. Эта проблему достаточно наглядно охарактеризовал известный ученый-конструктивист Кристиан Реус-Смит:

«Дебаты в Совете Безопасности о войне в Ираке выявили ... комплексное взаимодействие между институциональными нормами и процессами, политикой международной легитимности и властью США. Вашингтон использовал свои материальные ресурсы для отрешения Хусейна от власти, но без разрешения Совета Безопасности он вынужден был стремиться разрушать ощущение нелегитимности и незаконности [своих действий], всерьез подрывающих его возможность распределять издержки оккупации и реконструкции... Унилатералистский поворот американской внешней политики, война с терроризмом и идея превентивных войн в отношении государств-изгоев побудили ... к разработке социальной концепции власти, которая охватывает комплекс отношений между нормами, легитимностью и гегемонистской властью».

Таким образом, асимметрия власти неизбежно обостряет проблему легитимности применения санкций и военной силы доминирующим государством. Поэтому роль идеологии в данном случае заключается в том, чтобы обеспечить достаточно убедительные оправдания и объяснения чрезмерной концентрации власти в руках одной державы, а также проводимой этой державой политики. В противном случае, нарастание дисбаланса в структуре распределения власти будет угрожать стабильности системы, порождая эффект противодействия несбалансированной власти гегемонистского государства.119

Углубление силового неравенства внутри международной системы 1990-х - начала 2000-х гг. обусловило специфический характер структурирования последней и, как следствие, усиление элементов иерархии. Важно отметить, что, поскольку системе суверенных государств исторически присущи как формальные, так и неформальные иерархии,120 то и современный международный порядок, очевидно, включает определенную градацию государств по уровню власти -мировые державы, великие державы, средние и малые державы и т.д.

Идеологические последствия силовой асимметрии: «американская исключительность»

Последствия одного из ключевых параметров существующего международного порядка - крайне неравномерного распределения власти внутри международной системы — нашли свое отражение в области современной внешнеполитической идеологии США достаточно очевидным образом. Беспрецедентное геополитическое и финансово-экономическое усиление США после завершения холодной войны стало структурной причиной выдвижения на первый план идеологических построений, связанных с теми или иными интерпретациями американской исключительности, мессианизма, «предопределенной судьбы» и идеологической рефлексии достаточно разнообразного исторического опыта США, связанного с попытками построения «града на холме». Объективной основой активизации процесса идеологизации в данном случае стало экстраординарное системное усиление США, их отрыв как от ведущих индустриальных держав, так и от стран третьего мира. Экономическое, политическое, технологическое, информационное и т.д. лидерство США, четко обозначившееся в 1990-е годы, способствовало укреплению в американском общественном сознании идей, связанных с утверждением особого, исключительного положения США в международной системе, их уникальной исторической миссии.

Концепция американской исключительности, ведущая свою историю со времен появления первых протестантских поселенцев в Северной Америке, опирается на убеждение в уникальности и, в то же самое время, универсальной применимости исторического и политического опыта США, воплощающих все лучшее и прогрессивное, что есть в мире в ту или иную эпоху. В основе концепции американской исключительности, таким образом, находится своеобразный тип националистической идеологии, опирающейся на восприятие американского политического опыта как уникального исторического явления, сочетающего в себе как приверженность системе универсальных либерально-демократических идеалов, так и признание обязанности США распространять эти ценности в международном масштабе (о концепции «распространения демократии» речь пойдет ниже). В течение долгого времени объективным основанием этой доктрины было не столько могущество Америки, сколько ее географическая отдаленность от евразийского континента, а также стремление американцев найти для своей страны неповторимый путь исторического развития, основанный, на самых передовых идеалах человечества, его лучших достижениях в областях экономики, политики и культуры. В контексте проблемы соотношения идеологии и политики, концепция американской исключительности (в виде ее разнообразных вариаций) долгое время выступала в качестве доктрины, подкрепляющей политику изоляционизма, которой США придерживались вплоть до Первой мировой войны. Важно также подчеркнуть, что и сама идеология американской исключительности, укорененная в сознании как простых граждан, так и политических элит, оказывала сильное влияние на формирование изоляционистской внешней политики, сдерживая импульсы к интернационализму и обеспечивая легитимность отказа США от международных обязательств, неучастия в союзах и коалициях и т.д.

Ситуация в корне переменилась в годы холодной войны, а также в последовавший за ней современный этап развития международной системы. США, обретя статус мировой сверхдержавы и сосредоточив в своих руках ряд ключевых гегемонистских функций, перешли к политике либерального интернационализ-ма, что обусловило поиск адекватных ей идеологических форм. В новом контексте доктрина американской исключительности получает новые смыслы и начинает выполнять принципиально иные функции. Прежде всего, концепция начинает использоваться для легитимагщи глобального доминирования США и их права действовать в одностороннем порядке, а также в обход международных институтов и международного законодательства. «Исключительность» перестает быть обоснованием отчуждения США от остального мира, превращаясь в теоретически артикулированную доктрину, с помощью которой политика США обре тает новые ориентиры и приоритеты, а также, что важнее всего, находит в ней источник внеправовой легитимности своих действий.

Современная концепция американской исключительности опирается на два противоположных убеждения. Сторонники первого настаивают на том, что США должны освободиться от обязывающих международных соглашений и договоренностей, поскольку в настоящих условиях нет ни могущественного противника, ни какого-либо серьезного повода для реорганизации внешней политики, ни какой-либо очевидной причины, заставляющей продолжать расходовать значительные ресурсы на поддержание роли США как мирового полицейского.213 Последователи второй точки зрения считают, что США должны наращивать влияние на международные отношения, пользуясь представившейся исключительной возможностью - «однополярным мгновением» - для того, чтобы надолго закрепить за собой роль единственной сверхдержавы.214 Таким образом, в своей идейной основе концепция американской исключительности сочетает две векторные ориентации - изоляционистскую (богоизбранная нация) и интервенционистскую (мессианство), нередко используемых для,«...идеологического освящения имперских амбиций на основе традиционных принципов «американизма», «конституционализма», «свободы», «равенства», «демократии», «индивидуализма» и т.д.».215

Подъем неоконсерватизма и модернизация внешнеполитической идеологии США

Конец 1990-х годов в США во многом стал переломным периодом в сфере внешнеполитической идеологии и идеологии вообще, поскольку именно в это время происходит коренной пересмотр клинтоновского либерального мышления и формируются предпосылки трансформации идеологического ландшафта Америки, в котором всевозрастающую роль начинают играть идеи правого и консервативного толка. Важно отметить, что в 1990-е годы внешняя политика США оказалась в значительной мере дезориентированной, поскольку во многом утратила важнейшую часть своего внешнеполитического потенциала - ценностное мировоззрение, игравшее исключительно важную роль в годы противостояния с Советским Союзом. Кризис идейного обновления в условиях, когда главный противник (и идеологический оппонент) оказался побежденным, приобрел принципиальное значение для американского руководства, однако только во время правления администрации президента Буша-мл. решение этого вопроса приобрело форму движения в направлении завершенной ценностной системы, ориентированной на обоснование целей, задач и стратегических направлений внешней политики США, а также конкретных внешнеполитических действий.262 Прежде всего, на повестку дня новой республиканской администрации Дж. Буша-мл. встал вопрос о борьбе с международным терроризмом, о противостоянии ему как несущей смертельную угрозу всему миру силе, а также соответствующем преобразовании международного порядка. Однако на основе неолиберального идейного наследия 1990-х гг., предполагавшего активизацию международного сотрудничества, многосторонний подход к решению глобальных и региональных проблем, упор на решение экономических вопросов, а также отказ США от мирового доминирования; сделать это было практически невозможно. Требовалось новое ценностное оформление американской международной стратегии - реидеологизация, благодаря которой внешняя политика и глобальная стратегия США приобрели бы необходимый ресурс легитимности. Эта задача была решена администрацией Дж. Буша-мл. с помощью формулирования новой интерпретация международно-политической реальности, основанной на противопоставлении глобальных ценностных систем - «западных демократий» и антизападного исламского фундаментализма международных террористических организаций. В 2000-е гг. в доктринальном оформлении внешней политики США начинают доминировать мессианские мотивы борьбы с тираническими режимами, «идеологией ненависти и оправдания убийств», противодействия «усилению насилия и разрушительных сил» , а ключевыми политическими приоритетами становятся наращивание оборонных расходов для исполнения «глобальной ответственности США», укрепление связей с демократическими союзниками и противостояние режимам, враждебным американским интересам и ценностям, распространение политической и экономической свободы по всему миру и утверждение «уникальной роли Америки в сохранении и расширении международного порядка, благоприятного нашей безопасности, нашему процве-тания и нашим принципам...». Решающее влияние на процесс принятия ключевых внешнеполитических решений приобретают неоконсерваторы - влиятельная группа интеллектуалов, журналистов, политиков и общественных деятелей, делавших особый акцент на национальных интересах США, веривших в необходимость утверждения морального авторитета Америки, рассматривая военную силу в качестве главного инструмента решения ее внешнеполитических задач и достижения глобального превосходства. Кроме того, неоконсерваторов отличало пренебрежительное отношение к многосторонним институтам, которые они склонны рассматривать как необоснованное ограничение американского сувере-нитета. Говоря о характерных чертах неоконсервативной идеологии более подробно, можно выделить следующие ключевые принципы ее внешнеполитического мировоззрения:

1. Морализм. Неоконсерваторам свойственно выносить моральные суждения о мире и происходящих в нем событиях. Точно также как в 1980-е годы они рассматривали СССР как «империю зла», против которой необходимо вести принципиальную «войну идей», в 1990-е и 2000-е годы объектом их моральной критики стали диктаторские режимы в разных частях света. Неоконсерваторы склонны придавать исключительно позитивное значение моральной ценности американского исторического опыта, основанное на убеждении, что именно США дальше любого другого общества из когда-либо существовавших продви-нулись на пути воплощения на практике либеральных ценностей. Это убеждение является основой неоконсервативного понимания американской исключительности как способности Америки выступать в качестве глобальной силы, способной обеспечивать победу «добра» над «злом».

2. Интернационализм. Неоконсерваторы убеждены, что угрозы национальной безопасности США в большинстве случаев формируются далеко за их пределами, но, благодаря1 «эффекту домино» они могут быстро достичь границ Америки. Поэтому ради предотвращения потенциальных угроз национальным интересам и безопасности США необходимо активно вмешиваться как во внешние, так и во внутренние дела других стран и регионов. Это убеждение легло в основу как неоконсервативной интерпретации концепции распространения демократии, так и доктрины превентивного действия, предполагающей возможность нарушения суверенитета отдельных государств по гуманитарным или иным соображениям.

3. Милитаризм. Неоконсервативный милитаризм исходит из, аксиоматической предпосылки, согласно которой «фундаментальной детерминатпой отношений между государствами является военная мощь и желание использовать ее». Поэтому неоконсерваторы рассматривают использование военной силы в качестве наиболее эффективной меры разрешения международных споров и реализации национальных интересов. Они ставят под сомнение эффективность дипломатии и экономических санкций, полагая, что «злу» можно сопротивляться только жесткими силовыми методами. С этой точки зрения, фундаментальной целью внешней политики США на глобальном уровне является сохранение американского превосходства путем недопущения появления сильных государств-конкурентов, в том числе путем «разубеждения противников в необходимости развития военных программ или операций, способных угрожать интересам США и их союзников» , в то время как на региональном уровне американские приоритеты могут варьироваться от поддержания стабильности и предоставления локальным державам гарантий безопасности до проведения гуманитарных интервенций.271 Так, с точки зрения неоконсерваторов, ключевой целью американской внешней политики должно быть укрепление военно-стратегического превосходства США с помощью таких мероприятий как увеличение численности регулярных вооруженных сил и их модернизация, а также «создание глобальной системы противоракетной обороны, прикрывающей территорию США, их союзников и американские базы за рубежом».272

Важно отметить, что абсолютизация роли военной мощи в международных отношениях и готовность неоконсерваторов использовать ее для достижения национальных интересов США в значительной степени обусловили критику американской внешней политики как воплощения «имперской идеи». В свою очередь, осознание руководством США исключительной военной мощи страны способствует укреплению имперских стереотипов поведения и мышления, как в области политики, так и в сфере идеологии, о чем подробнее будет сказано ниже.

Формирование «имперской» системы политико-символической коммуникации

Силовая асимметрия и чрезмерное усиление США в 1990-е годы породили ряд проблем в области координации и коммуникации, что существенно затруд-няло системное управление и требовало выработки эффективных механизмов поддержания существующего международного порядка. Более того, поскольку любые политические отношения и взаимодействия, как правило, происходят на основе в большей или меньшей степени разделяемого понимания социальной реальности (формирование общей рациональности) , то важность выработки не только структурных, но и идеологических механизмов системного управления приобретает особое значение. В настоящем параграфе будут рассмотрены ключевые направления внешней политики США в 2001 - 2008 гг. в их взаимосвязи с идеологическим влиянием неоконсерватизма, что позволит сделать вывод о наличии и характере взаимосвязи между динамикой внешнеполитической идеологии США и структурной трансформацией современного международного порядка. Проблема формирования глобального коммуникативного пространства при этом будет соотнесена с современными внешнеполитическими и идеологическими императивами США, что позволит охарактеризовать ключевые особенности и тенденции идеологического конструирования в современной внешней политике США.

Необходимо отметить, что проблема создания новой системы политической коммуникации наиболее остро встала перед американским руководством после террористических атак 11 сентября 2001 года. В этот период администрация Бу-ша-мл., первоначально ориентировавшаяся на односторонние действия, начала осознавать необходимость помощи и содействия со стороны других государств, в том числе таких мировых держав, как Китай, Россия, Германия и др.375 Даже в военной и оборонной сферах США, несмотря на свое безусловное лидерство, столкнулись с необходимостью использования потенциала своих союзников при реализации своей внешней политики. Возможность использовать помощь иностранных государств приобрела особое значение в контексте военных операций против Аль Каиды и Талибана, а сотрудничество с ключевыми союзниками и дружественными государствами стало необходимым условием успешных действий США против террористических сетей и ячеек. Так, запланированная военная операция против Аль Каиды в Афганистане требовала доступа к территории иностранных государств, разрешения на использование их воздушного пространства, а также постоянной и продолжительной поддержки в других областях, без которой разгром террористических сетей был невозможен. Необходимость обмениваться разведывательной информацией, сотрудничать в деле борьбы с нелегальными денежными потоками, питающими террористические организации, совместно выделять необходимые ресурсы и демонстрировать политическую волю для подавления антиамериканского экстремизма377 - все это требовало беспрецедентных по своему масштабу форм кооперации и создания принципиально новой коммуникативной системы между США и рядом других государств. Признавая важность эффективной систему политических коммуникаций, руководство США подчеркивало, что «...после 11 сентября большая часть наших успехов против Аль Каиды и других террористических организаций стала возможной благодаря эффективным партнерствам...». При этом «...дальнейшие успехи будут зависеть от действий могущественной коалиции наций, формирующих единый фронт против террора...».378 Как высказался о планируемых в будущем военных операциях в одном из своих интервью министр обороны США Дональд Рамсфельд, «... война будет вестись с участием нестабильных коалиций, состав которых может меняться. У стран будут разные роли, и их вклад в общее дело будет различным. Некоторые обеспечат дипломатическую поддержку, другие - финансовую, тогда как третьи - материально-техническую или воєн-ную...». Его поддержала К. Райе, выразив уверенность в том, что «...великие мировые центры сегодня объединены общими интересами, общими угрозами и, во все большей степени, общими ценностями...». Так, по ее мнению, «США, наши союзники по НАТО, наши соседи в Западном полушарии, Япония и другие наши друзья и союзники в Азии и Африке все разделяют приверженность демократии, верховенству закона, рыночной экономике и открытой торговле. Кроме того, после 11 сентября все мировые державы считают, что они находятся на одной стороне глубокого раскола между силами хаоса и порядка, и готовы действовать соответствующим образом...».381 Что же касается самого президента США, то Дж. Буш-мл. также недвусмысленно дал понять, что война против международного терроризма не может быть выиграна США в одиночку, и победа потребует скоординированных усилий США и их союзников в рамках антитеррористической коалиции:

«Мы чувствуем себя в большей безопасности, потому что вооруженные силы Пакистана задержали более 100 экстремистов по всей стране в прошлом году, включая тех, кто разрабатывал план атаки на США. Мы чувствуем себя в большей безопасности, потому что Великобритания арестовала члена Аль Каиды, обеспечивавшего информацией о стратегических целях в Америке лидеров Аль Каиды. Мы чувствуем себя в большей безопасности, потому что германские власти арестовали экстремистов, планировавших атаки против США и объектов коалиции в Ираке. Мы чувствуем себя в большей безопасности, потому что новые антитеррористические силы Филиппин помогли задержать более дюжины лиц, подозреваемых в терроризме, включая семерых членов Аль Каиды и связанных с ней сетей. Мы чувствуем себя в большей безопасности, потому что Польша возглавляет многонациональную дивизию в Ираке, а вооруженные силы 23 стран отдают свои жизни в борьбе против террористов и повстанцев в Афганистане и Ираке... ».382

Похожие диссертации на Современная внешнеполитическая идеология США и политика республиканской администрации в 2001-2008 гг.

Кризис внешней политики США в период функционирования администрации Дж. Буша : 2001-2009 гг.Шишов, Александр Львович

Идеология и практика атлантизма во внешней политике СШАВойтоловский, Федор Генрихович

Дискуссия в США по вопросам отношений с СССР и политика администрации Дж. Буша (конец 1980-х - начало 1990-х годов)Жданова, Татьяна Дмитриевна

Трансформация дихотомии "Исламский мир - Запад" в политической идеологии и практике ассоциации "Братьев-мусульман"Яшин Игорь Геннадьевич

Политика США в Каспийском регионеГильмутдинова Дина Анисовна

Политика США в сфере химического разоруженияБерденников Михаил Витальевич

Политика США в отношении конфликта в Центральной Америке (1979-1990 гг.)Черемушкина, Светлана Александровна

Политика США в Восточной Европе: анализ концепций современной американской политологииБрусиловская, Ольга Илливна

Основные направления политики США в ЗакавказьеПетросян, Геворг Робертович

Политика США в отношении Японии в 1980-е - первой половине 90-х гг.(Анализ концепций американской политологии)Войтович, Алексей Иванович