Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Движущие силы и закономерности эволюции российско-китайских отношений . 31
1. Критический анализ традиционной интерпретации движущих сил и закономерностей эволюции российско-китайских отношений . 31
2. Сотрудничество и геополитические противоречия между ВКП(б) и КПК до образования КНР 34
3. Советско-китайский союз 1950 года и причины его раскола... 45
4. Борьба между Москвой и Пекином за лидерство на международной арене в 1960-1970-е годы . 52
5. Изменения в геополитической ситуации в мире как предпосылка нормализации советско-китайских отношений в 1980-е годы 56
ГЛАВА II. Причины сближения и области взаимодействия России и Китая на современном этапе 62
1. Реакция Москвы и Пекина на изменение баланса сил в мире в пользу США 62
2. Преодоление политико-идеологических разногласий между РФ и КНР.. 67
3. Близость приоритетов внутреннего развития 73
4.Экономическая взаимодополняемость .76
5. Географический и исторический факторы 83
6. Успешное урегулирование двусторонних проблем, оставленных историей 86
7. Динамика российско-китайских отношений. 89
ГЛАВА III. Реальные и потенциальные проблемы в российско-китайских отношениях 95
1. Проблемы в дзусторошшх отношениях 95
2. Вопросы внутреннего развитияРоссии и КНР 106
3. Разногласия на международной арене ..113
Заключение.. :. 126
Список использованных источников и литературы 147
- Критический анализ традиционной интерпретации движущих сил и закономерностей эволюции российско-китайских отношений
- Борьба между Москвой и Пекином за лидерство на международной арене в 1960-1970-е годы
- Реакция Москвы и Пекина на изменение баланса сил в мире в пользу США
- Проблемы в дзусторошшх отношениях
Введение к работе
Предмет исследования. Отношения с Китаем на протяжении всего XX столетия занимают важнейшее место в российской политике - в силу размеров Китая, соседства этого государства с Россией, его влияния на международную обстановку и на жизнь нашей страны.
В первой половине XX столетия советское правительство активно помогало китайским национально-освободительным силам и коммунистическому движению, рассматривая их в качестве важнейших партнеров в идеологическом и геополитическом противоборстве с Западом, С образованием КНР советско-китайский союз должен был стать "краеугольным камнем" в деле построения нового, социалистического мира. Вскоре, однако, Пекин превратился в противника, наносившего Москве идеологический и политический ущерб на международной арене, подрывавшего внешнюю и внутреннюю безопасность СССР.
На нынешнем этапе китайская проблема вновь приобретает высшую актуальность для Москвы. С одной стороны, нормализовавшиеся российско-китайские отношения открывают широкие перспективы для удовлетворения наших экономических потребностей, укрепления пошатнувшихся глобально-стратегических позиций России, наращивания ее присутствия в Азиатско-тихоокеанском регионе. Вместе с тем растущий словно на дрожжах китайский гигант может подмять под себя ослабевшую Россию, начать вытеснять россиян не только из прилегающих азиатских государств, но развернуть демографическую экспансию в отношении российских Дальнего Востока и Сибири. Ведь впервые в новейшей истории Китай опережает Россию по многим ключевым компонентам совокупной мощи.
В КНР проживает свыше I 250 млн. человек, в то время как в России только 148 млн. человек. Средние темпы роста китайской экономики в 1980-
1999 гг. составили 9 %, а размеры нашего народного хозяйства сокращаются на протяжении всех 90-х гг. Как следствие, ВНП Китая уже почти в два раза больше российского (700 млрд. американских, долларов против 370). Иностранные инвестиции в китайскую экономику достигли 37 млрд. долл., в нашу - не превышают 5 млрд. долл. В обозримой перспективе Китай может превратиться в страну с самой большой в мире экономикой. У КНР есть и другие "козыри": возвращение в состав государства "малых азиатских драконов" Гонконга и Макао; все более тесная экономическая привязка к материковому Китаю преуспевающего Тайваня и многочисленной (50 млн. человек) диаспоры, проживающей в различных районах земного шара; беспрецедентные традиции государственности и лидерства (Китай существует четыре тысячи лет и из них более трех доминировал над окружающими народами). Китайский ракетно-ядерный арсенал хотя и насчитывает пока лишь несколько сот зарядов, но Пекин активно наращивает все компоненты оборонного потенциала, в том числе и ядерные силы. Следует учитывать и то, что на современном этапе, когда в мире нет глобальной конфронтации, роль военной составляющей в совокупной мощи государства менее важна.
Правда, Китай испытывает серьезные трудности во внутреннем развитии - неэффективный государственный сектор промышленности, неравномерность развития различных регионов, слабая финансовая система, высокий уровень безработицы, социальное расслоение, коррупция и т.п. Тем не менее, в целом КНР продолжает на всех парах двигаться вперед по пути экономического прогресса, сохраняя при этом политическую стабильность.
Важно и то, что у китайцев, после во многом неудачного XX столетия, когда иностранные державы зачастую понукали "Срединной империей", вновь проснулся инстинкт величия. И появилась непоколебимая уверенность в собственных силах. В первой половине 80-х годов китайские политические деятели жаловались, что живут под "дамокловым мечом" советской угрозы. Для образности речи говорили даже, что "не спят от страха по ночам, а днем не
могут кушать, ибо палочки для еды не слушаются их дрожащих рук". Сейчас те же политики в частных беседах заявляют, например, что им безразлично, кто является президентом России, ибо ни один российский руководитель не посмеет выступить против КНР1.
А один китайский чиновник, разъясняя разницу между регулярной китайской армией и народным ополчением в провинции Чжэцзян, заметил: "Ополчение гораздо слабее чем регулярные войска, но, разумеется, сильнее российской армии". Другой чиновник из провинции Фуцзянь, что напротив острова Тайвань, так ответил на вопрос о том, страшно ли было во время эскалации напряженности в Тайваньском проливе весной 1996 г.: "Страшно было американцам; они послали к берегам Тайваня авианосцы, понимая, что если начнется конфликт, то мы не только мокрого места не оставим от этих кораблей, но пощекочем нервы всей Америке"2.
Великодержавные планы не афишируются в Китае на высшем официальном уровне. Напротив, китайские лидеры всячески подчеркивают, что КНР пока всего лишь одно из развивающихся государств, сравнительно слабое и отсталое, и что даже когда Китай станет по-настоящему могущественным и богатым, он не будет стремиться к гегемонии, контролю над другими народами. Тем не менее, многие статьи "китайских журналистов и особенно ученых буквально пропитаны жаждой руководить миром и уверенностью, что великому Китаю уготована сия роль в грядущем столетии. Утверждается, например, что КНР это та сила, которая помогла "третьему миру" "встать во весь рост и бросить вызов богатым странам", что "в XXI столетии центр тяжести человечества переместится в Азию, где будет возвышаться исполинский Китай" и т.п.
О великодержавных амбициях "Срединной империи" свидетельствует и ее международная деятельность; стремление участвовать в решении всех
'Дипломатический ежегодник. 1996. М.Д996. С.8.
2 Там же. С.9.
3 Ли Дай. Международная обстановка в 1998 году//Шицзечжиши.1999, №1. С.8.
б животрепещущих проблем современности в ООН, присутствовать на пяти континентах и влиять на события там, во всем и всегда иметь собственное, независимое мнение, обладать наравне с другими великими державами ядерным потенциалом, догнать наиболее развитые государства по основным показателям совокупной мощи.
Актуальность темы диссертации как раз и обуславливается настоятельной и возрастающей необходимостью разобраться в том, куда идут российско-китайские отношения, что они могут дать России в мировой политике, в чем помочь нашему внутреннему развитию, какие преграды встают на пути этих отношений. Главный же вопрос касается стратегии, которую следует выбрать российскому руководству, чтобы Китай на долгосрочную перспективу оставался нашим надежным и выгодным партнером, а не превратился во враждебную силу. Это особенно актуально в связи с тем, что стратегия в отношении КНР является предметом дискуссий в российском обществе, в том числе в среде общенациональной и региональных элит.
Из актуальности темы вытекают следующие задачи диссертации:
выявить закономерности эволюции российско-китайских отношений, их движущие силы и основные характеристики;
изучить факторы, способствующие нынешнему сближению между Россией и КНР, определить глубину и временной диапазон их воздействия;
показать достижения в российско-китайских отношениях с точки зрения обеих сторон;
рассмотреть реальные и потенциальные преграды на пути сотрудничества двух соседних держав, их негативное воздействие на интересы нашего государства;
предложить оптимальную для России стратегию на китайском направлении.
Хронологические рамки исследования. Диссертация начинается с
исторического обзора российско-китайских отношений, но не с целью описания событий, а для политологического анализа взаимодействия двух империй, а затем двух коммунистических держав. Остальные части работы основаны на современном материале, касающемся связей постсоветской России с Китаем.
Теоретическая и методологическая база диссертации сформировалась в процессе изучения важнейших работ по международно-политической науке представителей всех основных школ: реалистической, либерально-идеалистической и марксистско-ленинской. Сравнивая и критически осмысливая различные, часто противоположные точки зрения политиков и ученых, диссертант выработал собственную концепцию исследования темы.
Автор видит рациональное зерно в теории политического реализма (фукидид1 .., Макиавелли2 , Гоббс3 , Гуго де Грот4 , Клаузевиц5 , Карр6 , Г.Моргентау , К. Уолтц , С.Хантингтон , З.Бжезинский ), гласящей, что мировая политика традиционно является ареной борьбы государств за власть и влияние. Как представляется, есть основания полагать, что жизнь на земле и впредь будет определяться взаимоотношениями государств, которые продолжают сотрудничать или ссориться, движимые самыми различными мотивами: экономическими, идеологическими, историческими, великодержавными и т.д. И, в конечном счете, возможности и позиции государств будут по-прежнему зиждиться на их совокупной мощи.
Значительную часть второй половины XX столетия мир
1 Thucydides, History of the Pelopormesian War, trans. Rex Warner. New York, 1982.
2 Machiavelli,Nicolo. The Prince and the Discourses. New York, 1950.
3 Hobbs, Thomas. Leviathan. New York, 1974.
4 Grotius, Hugo. Law of the War and Peace. New York, 1980.
5 Carl von Clausewitz. On War. New York, 1975.
6 Carr, Edward. The Twenty Years' Crisis, 1919-1939. London, 1962.
7 Morgenthau, Hans. Politics among Nations. New York, 1966.
8 Waltz, Kenneth. Theory of International Politics. New York, 1979.
9 Huntington, Samuel. The Clash of Civilizations. Boston, 1997.
10 З.Бжезинский. Великая шахматная доска. М., 1998.
характеризовался биполярностью, решающую роль играли две сверхдержавы -СССР и США. К сегодняшнему дню уцелела лишь одна сверхдержава, и кому-то кажется, что наступает эра беспредельного американского господства "Паке Американа". Соединенные Штаты, несомненно, имеют основания претендовать на роль мощнейшего центра силы на длительную перспективу. Они создали колоссальный экономический, военный и научно-технический потенциал, который, судя по оценкам специалистов, будет расти и дальше. Влияние США проецируется на главные сферы жизни современного мира.
Важно и то, что Америкой накоплен огромный опыт лидерства и у нее не
просто сохраняется, но даже усиливается воля руководить другими. Вашингтон
делит все страны земного шара на четыре категории: "сердцевинные" или
"стержневые" (core states), "переходные" (transition states), "буйные" (rogue
states) и "потерпевшие неудачу" (failed states). "Стержневые" государства - это
те, которые имеют развитую демократию и процветающую рыночную
экономику, тесно сотрудничают с США и приемлют американское лидерство.
С точки зрения нынешней вашингтонской администрации, к "стержневым"
государствам относятся вся Западная Европа, Япония, Южная Корея, Тайвань,
Израиль, Турция.
"Переходными" государствами называются те, которые встали на "правильный путь" демократизации и свободной экономики и движутся вперед. Таких стран очень много, но их успехи разнятся. Восточная Европа, особенно новые члены НАТО - Чехия, Польша и Венгрия, а также Словения, балтийские страны, уже вот-вот превратятся в "стержневые" государства.
Особое значение придают в Вашингтоне эволюции трех крупнейших "переходных" государств - Китая, Индии и России. Американцы отмечают, что Китай добился большого прогресса в экономике, Индия имеет развитую и устойчивую демократию. Россия же, несмотря на продвинутость реформ, представляется Вашингтону страной, которая из-за глубокого кризиса в экономике и организованной преступности имеет туманные перспективы. В
США сетуют также на то, что Россия и Китай противятся тесной смычке со "стержневой" зоной, стремятся играть роль контрбаланса американскому влиянию в мире.
"Буйными" режимами в Вашингтоне называют такие, которые отвергают демократию и рыночную экономику, нарушают нормы международного права, третируют соседей и враждебно относятся к США. В американском списке "буйных" государств фигурируют Ирак, Иран, Ливия, КНДР, Югославия, Судан, Нигерия, ДРК. К таковым якобы примыкает Белоруссия. С подобными государствами американцы полны решимости бороться, не отказываясь при этом дополнять стратегию "кнута" тактикой "пряника". Конечная задача стратегии на данном направлении - сломать "буйные" режимы и поставить их на "переходный" путь. Причем США готовы, если надо, действовать самостоятельно, без санкции ООН, пресекая нежелательные действия "буйных" государств.
Государствам, "потерпевшим неудачу", Соединенные Штаты в принципе готовы помогать, но в первую очередь тем, которые имеют важное значение для интересов "стержневой" зоны. На данном этапе это Албания и Босния.
Итак, Вашингтон в конечном счете хотел бы создать на планете "Паке Американа", мир, живущий по американским законам, правилам и обычаям, привязанный к США в экономическом, политическом и военном отношении. Причем это не просто желание, а государственная идеология, на основе которой осуществляется государственная политика.
Несмотря, однако, на усиление США после окончания "холодной войны", мир вряд ли станет однополюсным. Да и как может руководить Вашингтон почти двумястами государствами и человечеством, насчитывающим 6 млрд. человек? Есть государства, которые не просто способны сопротивляться американскому контролю, но стремятся сами быть лидерами, выполнять роль центров силы. Это прежде всего Россия, Китай.
Есть и другие претенденты на великодержавную роль: Япония,
объединенная Европа. К следующему поколению кандидатов в сверхдержавы, по крайней мере регионального уровня, можно, причислить Индию, АСЕАН, Бразилию, Турцию, Пакистан, ЮАР, Иран, Саудовскую Аравию.
Итак, мир, судя по всему, движется к многополярности. С одной стороны, этот процесс естественен, ибо отражает волю реальных и потенциальных центров силы. Вместе с тем переходный период таит в себе немало опасностей. Его суть - в быстром изменении баланса сил, а это, согласно закономерностям политологии, всегда грозит вызвать дестабилизацию и даже конфликты.1
В современном мире теория баланса сил не потеряла актуальности. В результате распада Советского Союза и затяжного кризиса в постсоветской России в зоне советского влияния в Восточной Европе образовался вакуум, который США начали заполнять. Цель Соединенных Штатов та, которая и должна появиться в данной ситуации в соответствии с закономерностями политологии, - расширение сильным собственной сферы влияния настолько, насколько позволяют обстоятельства. Соединенным Штатам безопаснее, удобнее и выгоднее, чтобы Польша, Венгрия, Чехия и другие восточноевропейцы тесно сотрудничали с ними и входили в союзы и организации, подконтрольные Вашингтону. Политика расширения НАТО -продукт такой логики.
Но у России совсем иная логика, что тоже вполне естественно. Москва полагала, что после окончания "холодной войны" мир останется биполярным. Изменится лишь то , что два лидера, Россия и США, перестанут беспрерывно конфронтировать между собой и начнут дружным тандемом руководить человечеством. И вот, выясняется, что Вашингтон не желает соблюдать привычный баланс, он вторгается в традиционную сферу влияния России и превращает ее в свою собственную вотчину.
1 Thucydides.History of the Peloponnesian War. NewYork, 1982. P.49,402.
У россиян вначале возникает ощущение, что их обманул и предал заокеанский стратегический партнер. Постепенно нарастают опасения, что Россию хотят лишить статуса великой державы, спустить ее до уровня второразрядного государства, изолировать от остальной Европы, оказывать на нее давление. Такие опасения заставляют Москву притормозить полное энтузиазма сотрудничество с Западом, подыгрывание ему во всех международных вопросах. Для предотвращения неблагоприятных геополитических сдвигов Россия принимает контрмеры. Она провозглашает новую сбалансированную внешнеполитическую линию.
Суть этой линии заключается в следующем: у России нет врагов, она может и должна сотрудничать с большинством стран, особенно с соседними; при этом не следует "склоняться" в ту или иную сторону - в силу своего географического положения, размера, мощи, истории Россия должна поддерживать сбалансированные отношения с Западом, Востоком и Югом. В Москве стали подчеркивать, что "надо проводить диверсифицированную, активную политику по всем азимутам, где затрагиваются интересы России, -это просто жизненная необходимость для того, чтобы создать наилучшие условия для внутреннего развития - более динамичного, более эффективного в нашем изменяющемся мире".1
В рамках обновленной стратегии Москва идет на восстановление связей с бывшими друзьями и союзниками СССР в "третьем мире", начиная с Индии и Вьетнама и кончая Ираком и Ливией. Ищет геополитического взаимопонимания со странами, отвергающими американский диктат, - Китаем, Ираном. Наряду с этим Россия провозглашает СНГ зоной своего преобладающего влияния и энергично борется за всестороннее, в том числе военное, интегрирование постсоветского пространства под своим руководством.
1 Примаков Е. Россия ищет новое место в мире //Известия. 6 марта 1996.
Теперь уже наступает очередь американцев испытывать опасения и предпринимать контрмеры. Ведь они не имели ввиду изолировать Россию и оказывать на нее давление. Они лишь хотели заманить бывшего противника в "холодной войне" в "стержневую" зону, т. е. в свой лагерь. И Москва вроде бы двигалась в правильном направлении, но затем вдруг остановилась на полпути, и, более того, зачем-то принялась восстанавливать собственную зону влияния. Тем самым Россия стала возводить помехи на пути вхождения в "стержневой" лагерь других бывших советских республик. А их Вашингтон тоже желает видеть в своем лагере, особенно большую Украину, богатые нефтью прикаспийские государства.
Соединенные Штаты активизируют внедрение в постсоветское пространство, все интенсивнее "работают" с членами СНГ, стремясь нейтрализовать интеграционные процессы внутри этой организации, охладить интерес новых независимых государств к союзу с Москвой, подтолкнуть их в сторону западных союзов и организаций. Вашингтон не упускает из поля зрения и Россию, полагая, что если это удастся, тогда и ей ничего, мол, не останется, как присоединиться к "стержневому" лагерю.
Для россиян же вывод из всего происходящего однозначен - от нас отрывают земли, нас лишают друзей, ресурсов, окружают, чтобы в случае необходимости начать окончательное "удушение" России. В результате Москва теряет всякое доверие к Вашингтону, все чаще недвусмысленно противостоит ему как на постсоветском пространстве, так и вне его,
Америка, полагающая себя бесспорным и признанным лидером свободного мира, берет на себя функции блюстителя порядка, приводящего в чувства "злостных нарушителей закона" (Ирак, Иран, Югославия и т.п.). Вашингтон уверен, что защищает интересы союзников, друзей, всего человечества, ибо, например, обладание Саддамом Хусейном ядерным оружием рассматривается в США как глобальная угроза. А противодействие Белграда сепаратистам в Косове как подрыв устоев "стержневого" лагеря в
Европе.
Россия же видит в действиях Соединенных Штатов не что иное, как попытку единолично командовать миром. Сегодня американцы преподают уроки Ираку и Югославии, а завтра им вздумается наказать Москву за то или иное проявление "непослушания". И вновь в России возникают реальные опасения, спровоцированные нарушением прежнего баланса сил, при котором США не позволяли себе подобных вольностей. Негативная реакция Кремля на силовые акции в отношении Ирака и Югославии порождает встречные опасения США, что Россия возвращается на конфронтационные позиции, что она не только не является американском стратегическим партнером, но и противодействует защите интересов "стержневого" лагеря.
Такие действия России, вкупе с неясными перспективами эволюции российского общества, ростом националистических настроений в нашей стране, вызывают в Вашингтоне нарастающее беспокойство по поводу того, что Россия может погрузиться в хаос и тем самым создать угрозу безопасности потенциальным "стержневым" государствам. Или же в Москве к власти прорвутся агрессивно-националистические круги, которые бросят вызов самому суверенитету кандидатов на "стержневой" статус со всеми их Нефтяными и прочими богатствами.
Опасения заставляют США интенсифицировать противодействие России, Россия принимает контрмеры. В результате возникает типичный заколдованный круг, когда каждой стороне кажется, что она лишь отвечает на опасные действия другой, и остановить процесс взаимного сдерживания становится все сложнее.
На Востоке тоже меняется баланс сил, но не в пользу США, и там уже американцы с тоской взирают на подъем китайского гиганта. Проводящий самостоятельную внешнюю политику, да к тому же отказывающийся демократизироваться Китай оказывает все большее экономическое и политическое влияние на соседние азиатские государства, жестко отстаивает
свои позиции по Тайваню, нефтеносным районам в Южно-Китайском море, военным приготовлениям Японии и другим проблемам. Одновременно КНР модернизирует вооруженные силы, получая передовую военную технику из России, осуществляет экспорт ракетного оружия в "буйные" страны типа Ирана, Ливии и т.п.
Вашингтон рассматривает действия КНР как вызов военно-политической и экономической гегемонии "стержневого" лагеря в Азиатско-тихоокеанском регионе. Как следствие, политика США в отношении Китая включает в себя элементы сдерживания и давления. Пекин реагирует опять же согласно канонам классической политологии. В КНР растут раздражение, подозрительность, страх и делается вывод: Америка лезет из кожи вон, чтобы не допустить усиления Китая. Именно под этим углом зрения начинают оцениваться такие действия Вашингтона, как поддержка Тайбэя и продажа ему вооружений; блокирование вступления КНР в ВТО; ограничения на ввоз китайских товаров на американский рынок; противодействие поставкам китайского оружия за рубеж; нападки на Пекин по вопросам демократизации и прав человека и т.п.
. Наращивание китайской мощи вызывает страх и у другого центра силы -Японии, точно так же, как рост японских военно-политических амбиций встречает неприятие у Пекина. Завязывается еще один узел взаимного сдерживания, замешанного на страхе из-за меняющегося баланса сил.
На юго-западном фланге аналогичное соперничество разворачивается между КНР и Индией, подпитываемое появлением у Дели ядерного оружия. Есть резон полагать, что элемент страха вновь может омрачить российско-китайские отношения. Если Китай будет продолжать усиливаться, а мы ослабевать, то в конце концов любые действия КНР в адрес России или на международной арене станут порождать в Кремле беспокойство - начиная с эмиграции больших количеств китайцев в пустынные и отсталые районы Сибири и Дальнего Востока и кончая укреплением позиций КНР в
Центральной Азии.
Предположим теперь, что в конечном счете в XXI в. на международной арене сложится новый баланс сил, мир станет многополярным. Будет ли международная система автоматически стабильной? Гарантий на сей счет нет, ибо мы не знаем, как поведут себя новые сверхдержавы.
Соединенные Штаты не идеальная сверхдержава, но хорошо изученная и предсказуемая. Из истории мы знаем, что Вашингтон, обладая монополией на ядерное оружие на первоначальной стадии "холодной войны", не.реализовал ее. На протяжении всей послевоенной истории США не пытались завоевать другие страны, а когда все же вмешивались в чужие дела, то под знаменем демократии. Конечно, теория не всегда совпадала и совпадает с практикой - достаточно вспомнить вьетнамскую интервенцию Вашингтона 60-70-х годов, недавние события вокруг Косова. Вместе с тем Соединенные Штаты помогли вытащить после второй мировой войны из экономического и социального кризиса Западную Европу, некоторые азиатские государства.
А вот что можно ожидать от Японии в роли полновесного центра силы? В прошлом, когда эта страна набрала военную и политическую мощь, то немедленно выплеснула ее на соседей в форме агрессий и фактически геноцида. А что будет в следующий раз?
Следует, наверное, учитывать и то обстоятельство, что еще один кандидат в сверхдержавы - Китай в прошлые века, будучи на вершине могущества, не только рассматривал иностранные государства в качестве "варварских", но и полагал их "вассалами" "Срединной империи". То есть де-юре неравными, подчиненными Китаю. Даже когда ведущие западные державы уже начали вгрызаться в слабевшую "Срединную империю", ее правители продолжали игнорировать реалии и поплевывать на "белых варваров".
Потенциал конфликтности несет в себе не только соперничество центров силы, но их отношения со средними и малыми странами. Зоны влияния в
16 сегодняшнем мире - это не колониальные владения XIX столетия и даже не лагеря или блоки периода "холодной войны". Сейчас в упомянутые зоны входят лишь те страны, которые того желают. Куба, несмотря на свою относительную слабость, близость к берегам США, потерю патрона в лице СССР, категорически отказывается подчиняться воле Вашингтона. И американцы ничего не могут поделать с этим смельчаком. Давление и даже военные операции не сломили до сих пор режим Саддама Хусейна. Не поддается нажиму Соединенных Штатов, как, впрочем, и всех других держав, северокорейский режим.
Даже те страны, которые по собственной воле входят в зоны влияния центров силы, гораздо энергичнее отстаивают свои права, чем в эпоху "холодной войны". Через десять лет после распада СССР европейцы все еще готовы сотрудничать с США, в том числе в рамках НАТО, но одновременно они крепят региональные институты - Европейский союз, Западноевропейский союз и другие, подумывая, в частности, о чисто европейских оборонных усилиях.
В СНГ тоже можно отчетливо наблюдать стремление бывших союзных республик ревностно отстаивать свой суверенитет, подчеркивать собственную независимость. Сотрудничая с Россией, большинство членов СНГ пытается вместе с тем заручиться политической поддержкой Запада как гаранта суверенитета.
Противоречив подход средних и малых соседей к Китаю, Японии, Индии. В Юго-Восточной Азии не забывают, что их страны по-прежнему обозначаются на исторических китайских картах как территории, утерянные "Срединной империей". Там с тревогой взирают на наращивание китайского военно-морского флота, ежатся в ответ на напористые действия Пекина в отношении спорных островов в Южно-Китайском море. В большинстве стран региона сохраняется зависть к преуспевающей китайской диаспоре и подозрения в том, что она играет роль "пятой колонны". Негативные эмоции
взрываются в периоды социально-экономических и политических катаклизмов и приводят к антикитайским погромам (что, например, имело место в Индонезии в 1998 г.). Страх перед китайским исполином побуждает азиатские страны соглашаться с продолжением американской военной роли в регионе (воєнно-техническое сотрудничество, заход американских ВМС в порты, маневры, обмен разведывательной информацией и т.д.) По той же причине приветствуется присутствие России в АТР.
Индию тоже не жалуют соседи - от Пакистана, обзаведшегося даже ядерным оружием против Дели, до небольшого Непала.
Еще одна реальность, которая сохранится, несомненно, в XXI столетии, -противоречия между самими средними и малыми государствами. Некоторые из этих противоречий способны достигать высокого накала и выливаться в конфликты. Причем после окончания "холодной войны" имеет место рост конфликтности.
Характерной особенностью современного мира является наличие значительного числа государств, которые испытывают и в обозримой перспективе будут продолжать испытывать серьезные внутренние трудности. Часть из них находится просто в разваленном или полуразваленном состоянии. Число внутренних конфликтов сейчас превышает число межгосударственных. Они все стремительнее вырываются за государственные границы, вторгаясь в сферу международных отношений. Выражается это в потоках беженцев, терроризме, наркобизнесе, похищении ядерных и других смертоносных материалов и т.д.1
Из сказанного выше может сложиться впечатление, что человечество подстерегают в XXI столетии многочисленные и серьезные испытания. Действительно, различий в интересах и проблем между государствами
1 Более подробный анализ современных международных отношений, учитывающий положения и выводы политологов-реалистов, см.: Бажанов Е.П., Асфари Д.А. О тенденциях международных отношений на пороге XXI столетия. М., 1999.
существует немало, а, кроме того, в международных отношениях будут присутствовать элементы более широких, надгосударственных противоречий -межцивилизационных, по линии Север-Юг, межрегиональных. И тем не менее нельзя не прислушаться к мнению ученых либерально-идеалистической школы (М.Дойл1, Р.Джервис,2 Дж.Бертон3, Р.Кеохан4, Дж.Най4, Э.Хаас5, Дж.Розенауб ), которые подчеркивают, что международные отношения меняются, становятся более упорядоченными, мирными, предсказуемыми. И действительно, есть все-таки основания смотреть в XXI век с определенным оптимизмом.
В свое время Мао Цзэдун, описывая взаимоотношения сверхдержав, СССР и США, утверждал, что они имеют обыкновение "ссориться и сговариваться одновременно". Так вот, думается, что в следующем столетии "сговора", или, переходя на менее революционный язык, сотрудничества должно быть больше, чем ссор. Прежде всего, следует учитывать, что ушли в прошлое времена, когда великие державы изо всех сил стремились обескровить и подорвать внутреннюю стабильность друг друга. Россия не желает, чтобы, скажем, рухнула американская экономика или разлилась смута по Китаю. В обоих случаях наши интересы пострадают. Хаос в России и в Китае в равной степени ударит по Америке - уже хотя бы потому, что бесконтрольными окажутся смертоносные ядерные объекты и побегут во все стороны волны беженцев. Вашингтон видит свою первейшую задачу в том, чтобы не допустить подобного развития событий как чреватого в высшей степени негативными последствиями для США и всех "стержневых" государств. Китайцы в свою
1 Doyle, Michael. Liberalism and World Politics //American Political Science Review 80,4
(December 1986).
2 Jervis, Robert. Perception and Misperception in International Politics. Princeton* 1976.
3 Burton, John. World Society. Cambridge, 1972.
4 Keohane, Robert and Nye, Joseph. Power and Interdependence: World Politics in Transition.
Boston, 1977.
5 Haas, Ernst. When Knowledge is Power: Three Models of Change in International Organization.
Berkeley, 1990.
6 Rosenau, James. Turbulence in World Politics. Princeton, 1990.
очередь боятся беспорядков в соседней России и убытков в случае дезорганизации американской экономики. Взаимозависимость современного мира-реальна, и она будет влиять на поведение гигантов не в меньшей степени, чем других государств.
Ярким подтверждением этого тезиса явился финансовый кризис осенью 1997 г. Он начался в далеком и вроде бы не столь значительном в мировой экономике Таиланде. Тем не менее ухудшение финансовой ситуации в Бангкоке немедленно спровоцировало панику на фондовой бирже Гонконга. Далее паника, словно эпидемия чумы, стремительно понеслась по всем направлениям, захватывая все новые регионы. Через несколько дней обвалился куре акций в цитадели современного мирового хозяйства, на Уолл-Стрите. И это несмотря на то, что американская экономика по всем ключевым показателям находится в "прекрасной спортивной форме", она здорова как никогда в последние десятилетия.
Инвесторы на нью-йоркской бирже в мгновение ока потеряли сотни миллионов долларов. Еще серьезнее пострадали акционеры там, где хозяйственная ситуация сейчас далека от идеальной: в серьезном накладе оказались Германия, Франция, Япония, Бразилия, десятки других государств. Слетела в новую пропасть экономика России, которая только-только начинала выходить из десятилетнего "штопора" и оживать.
Финансовый шок чувствительно напомнил всем отрядам человечества, насколько они взаимозависимы. Не случайно те, кто в состоянии, стали вытаскивать из долговой ямы наиболее пострадавших, в частности, Южную Корею и страны Юго-Восточной Азии.
Комментируя американскую позицию по данному вопросу, министр финансов США заявлял: "Вашингтон поддерживает широкие международные усилия по восстановлению стабильности в Азии, ибо эти усилия чрезвычайно важны для экономических интересов и национальной безопасности США".1
1 Известия. 30 декабря 1997.
Японское правительство не только согласилось предоставить Южной Корее 3,3 млрд. долларов в кредит, но и принялось уговаривать собственных банкиров не отзывать вложения из южнокорейских банков. И это несмотря на то, что Япония сама испытывала финансовые затруднения. Не помешали этому традиционный антагонизм между японцами и корейцами, разговоры о том, что две нации не любят друг друга, опасаются усиления соседа.
Финансовый кризис, однако, так и не преодолен, и сейчас уже речь идет о его глобальном характере. Иные комментаторы и в Азии, и в России усматривают "руку Вашингтона" в собственных финансовых неурядицах, а ведь Соединенные Штаты тоже несут потери. Американский рынок захлестнули подешевевшие азиатские товары, подрывающие благополучие местных производителей. Стал падать экспорт американских изделий в зону АТР. Сокращены военные расходы асеановцев и Сеула, что бьет по карману военно-промышленного комплекса США. Снизившаяся экономическая активность в регионе способствовала падению цен на нефть, и уже страдают американские нефтяные корпорации, а заодно и вся экономика Соединенных Штатов.
Взаимозависимость современного мира будет и дальше возрастать под воздействием таких факторов, как:
ускоряющаяся революция в средствах транспорта, связи и коммуникаций, в микроэлектронике;
перестройка экономики и все более полное включение в мировые связи бывших коммунистических стран, а также КНР;
отказ большой группы государств "третьего мира" от "некапиталистического" пути развития, принятие ими рыночной модели и развертывание глобальной конкуренции за иностранные инвестиции и передовые технологии;
беспрецедентная либерализация мирохозяйственных связей и, как следствие, интенсификация взаимодействия национальных экономик
большинства государств;
интернационализация финансового и производственного капитала (уже сейчас транснациональные корпорации контролируют 1/3 активов всех частных компаний);
общие задачи человечества по противостоянию возрастающим угрозам глобального характера - терроризму, наркоторговле, организованной преступности, распространению ядерного оружия, голоду, экологическим катастрофам.
Смягчению противоречий на международной арене должна способствовать демократизация, которая охватила значительную часть постсоветского пространства, Латинской Америки, некоторые страны Восточной Азии, Среднего и Ближнего Востока. У. государств, придерживающихся схожих идеологических установок, меньше оснований для взаимных противоречий и больше возможностей преодолевать их, не вступая в конфликты.
Не следует недооценивать и то обстоятельство, что в XX столетии русские, немцы, китайцы, японцы и другие народы так навоевались и настрадались, что, кажется, исчерпали лимит в этом отношении. Американцы же никогда не любили воевать долго и с большими потерями.
Прекращение конфронтации и гонки вооружений между сверхдержавами и их блоками* осознание бесперспективности и опасности безоглядного наращивания ракетно-ядерного потенциала, ограниченность средств, которые-можно было бы безболезненно тратить на военные цели, - все это в свою очередь способствует демилитаризации мирового сообщества. А это фактор, работающий на гармонизацию международных отношений.
Данной тенденции способствует также внедрение в мировую политику новых, негосударственных субъектов: общественных организаций и движений, профессиональных ассоциаций, церквей. Такие объединения, как Красный крест. Международная амнистия, Гринпис, не привязанные к какому-либо
?">
государству, оказывают все большее влияние на современный мир, он становится менее националистическим, более космополитичным.
Основания для оптимизма дает и то, что в эпоху. глобализации совершенствуется система международного права, его нормы находят все большее признание и лучше соблюдаются, чем в прежние эпохи. Большинство современных государств подписывается под такими понятиями, как отказ от агрессии, мирное разрешение конфликтов, подчинение решениям СБ ООН и других международных институтов, борьба с расизмом, уважение прав народов и прав человека, избираемость правительств, их подотчетность населению и т.д. Формируется консенсус и в вопросах, связанных с хозяйственной деятельностью: свобода торговли и доступ к ресурсам, защита окружающей среды, сотрудничество в решении экономических проблем.
Наконец, еще одно достояние человечества на пороге XXI в. -это наличие целой системы глобальных и региональных организаций, которые имеют мандат и потенциал для углубления взаимодействия между государствами, стимулирования центростремительных тенденций, предотвращения и улаживания конфликтов, осуществления коллективных действий по политическим и экономическим вопросам и т.п. ООН - это универсальный форум, который постепенно должен эволюционировать в сторону превращения в мировое правительство, регулируя и координируя деятельность всевозможных региональных и субрегиональных организаций.
Если такая тенденция будет развиваться, остается надежда, что силовая политика и безудержное соперничество государств начнут все-таки отходить на задний план - несмотря на попытки США и НАТО на самом пороге нового столетия выступить в роли мирового жандарма, игнорирующего международное право, ООН и мнение других держав.1
При изучении международной политики в XX столетии, тем более такого
1 Подробнее см.Бажанов ЕЛ., Асфари Д.А. О тенденциях международных отношений..Дит.выше.
вопроса как отношения между коммунистическими гигантами СССР и КНР, нельзя, конечно, не учитывать марксистские исследования. Ведь внешняя и внутренняя политика этих двух государств диктовалась отнюдь не только геополитическими мотивами, но и идеологией правящих партий, их верой в постулаты марксизма-ленинизма, в коммунистические перспективы всего человечества.
Автор изучил положения и выводы классиков марксизма-ленинизма об общих закономерностях и специфике внешней политики государств, о социальных революциях и путях построения социализма, об империализме, движущих пружинах его политики. Особое внимание было уделено ленинскому анализу характера эпохи, внутренней и внешней политики социалистического государства, построения нового общества в слаборазвитых странах Востока, ленинскому пониманию принципов взаимоотношений между коммунистическими партиями, социалистическими и капиталистическими странами, взглядам Ленина на перспективы международных отношений. Были, в частности, проработаны такие труды Ленина как "Марксизм и ревизионизм", "Детская болезнь "левизны" в коммунизме", "О фракции сторонников отзовизма и богостроительства", тезисы ко II конгрессу Коммунистического интернационала, письмо к рабочим и крестьянам Украины и др.
Диссертант ознакомился также с материалами съездов КПСС и пленумов ЦК КПСС, документами Коминтерна и совещаний представителей коммунистических и рабочих партий. В них дана оценка тех процессов которые имели место в рамках международного коммунистического движения и социалистической системы, в том числе в китайском обществе. В период советско-китайского противостояния эти оценки были далеки от научной объективности, но на ХХУІІ съезде КПСС(1986г.) анализ ситуации был уже вполне взвешенным. Съезд отметил, что "огромное разнообразие коммунистического движения, задач, которые встают перед ним, - реальность. Иногда это приводит к разногласиям и расхождениям... Тождества взглядов по
всем без исключения вопросам, видимо, вообще быть не может" .
Диссертант почерпнул также немало полезного из российских немарксистских исследований постсоветского периода в области теории международных отношений, в том числе таких авторов, как К.Гаджиев, Э.Поздняков,3 КЛлешаков4 , К.Сорокин5 . Разумеется немарксистская наука в России только зарождается (после фактического запрета на нее в годы советской власти), поэтому у нее еще не сложилось крупных целостных школ международной политологии.
Что касается китайских работ, начиная от написанных Мао Цзэдуном и кончая выпускаемых современными китайскими политологами, то они послужили важными источниками, но в методологическом плане их значение ограничено.
Научная новизна исследования сводится к следующему:
Российско-китайские отношения исследуются с помощью комплексной методологии, включающей элементы трех основных парадигм политологии -реалистической, либерально-идеалистической и марксистско-ленинской. На этом фундаменте определены закономерности, характерные для всей истории взаимоотношений двух держав.
Показаны государственные интересы России на китайском направлении, роль и место КНР во внешнеполитической стратегии Москвы.
Введены в научный оборот ранее неизвестные китайские источники и литература, на базе которых выявлены интересы Пекина на российском направлении.
Путем сопоставления и анализа интересов сторон исследованы факторы,
1 Материалы ХХУП съезда КПСС. М, 1986. С.73.
2 Гаджиев К.С. Геополитика. М, 1997.
3 Поздняков Э. Геополитика : теория и практика. М.Д993.
4 Плешаков К. Гео-идеологическая парадигма (взаимодействие геополитики и идеологии на
примере отношений СССР, США и КНР в континентальной Восточной Азии) ( 1949-
1991гг.). М., 1994.
s Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и Россия // Полис. 1995, №1.
способствующие сближению и плодотворному сотрудничеству России и Китая. С помощью такого же метода изучены факторы, негативно влияющие или способные повлиять в будущем на российско-китайские отношения.
Предпринята попытка сформулировать долгосрочную стратегию в отношении КНР, которая отвечала бы внешнеполитическим интересам России, задачам нашего внутреннего развития.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что она может быть использована при дальнейшей разработке российской внешней политики на китайском направлении, а также, учитывая важность КНР, в Азиатско-тихоокеанском регионе и в мире в целом. Материалы диссертации должны, кроме того, представить определенный интерес для специалистов, занимающихся теорией международных отношений, готовящих монографии по политологии и истории.
Источники. Основной источниковедческой базой диссертации послужили государственные и партийные документы России и КНР, выступления их лидеров, в которых содержится квинтэссенция позиций и взглядов по главным проблемам внутреннего развития двух стран, их внешней политики, кардинальным вопросам современности. Среди российских источников в этом смысле выделяются указы, распоряжения, заявления российского президента, документы, исходящие от правительства, двух палат Федерального собрания. Отметим при этом очевидное для всех наблюдателей обстоятельство: в. позициях и взглядах российского руководства по большинству вопросов, в том числе по Китаю, нет единства, не хватает последовательности, ясности и четкости. Даже от представителей одной ветви власти, в том числе исполнительной, в 90-х годах можно было услышать диаметрально противоположные оценки Китая: одни министры называли КНР "опасным больным гигантом Азии" (Е.Гайдар, М.Полторанин), другие -"стратегическим союзником" (ПХрачев), третьи - "потенциальным противником, угрозой безопасности России" (Н.Родионов).
В китайских источниках больше единообразия и последовательности, что неудивительно, принимая во внимание политический строй и практику КНР. Наибольшую ценность для понимания мотивов, целей, направлений курса Пекина на последнем этапе представляют собой материалы Х1У-ХУ съездов КПК, пленумов ЦК КПК, сессий ВСНП, различные постановления и законы, принятые органами власти Китая. Важное значение имеют заявления высших китайских руководителей-членов Постоянного комитета Политбюро и членов Политбюро ЦК КПК. Придавалось значение документам различных ведомств, причастных к выработке и реализации линии Китая (записки в ЦК КПК, аналитические справки, обзоры, пресс-релизы и т.д.)
К источникам следует отнести некоторые материалы, публикуемые в китайской печати. В этом смысле прежде всего необходимо выделить орган ЦК КПК, ежедневную газету "Жэньминь жибао". Помимо официальных сообщений она за подписью "специальный комментатор", "комментатор", "обозреватель" (в порядке убывающей важности) излагает позиции руководства страны по тем или иным вопросам. Дополнительный свет на подход китайских властей к России и к внешнему миру в целом проливают полузакрытые издания типа ежедневного бюллетеня "Цанькао цзыляо".
Автор вместе с тем делал поправку на то, что некоторые моменты в китайской периодике носят конъюнктурный характер. Изменения в акцентах, в походе к тем или иным явлениям и событиям определяются подчас стремлением Пекина осуществить .какую-то акцию, произвести определенное впечатление на мировое общественное мнение, группу стран или отдельное государство. На материалах печати отражается также определенная идеологическая путаница в рядах КПК, ее пропагандистского аппарата, ослабление контроля властей над прессой, подспудные различия во мнениях в высших кругах КНР.
В диссертации использованы некоторые американские, тайванские и японские источники. Они ценны тем, что передают реакцию правящих кругов
США, Тайваня, Японии на российско-китайское сближение, их стремление помешать этому сближению, трансформировать Китай в государство, более приемлемое для собственных интересов. В упомянутых источниках содержатся данные о направлениях и формах связей Пекина с Вашингтоном и его союзниками, которые позволяют более трезво оценивать китайскую внешнеполитическую стратегию, не впадая в эйфорию от тех или иных "прорывов" в отношениях КНР с Россией.
Литература. В процессе подготовки диссертации были изучены советские синологические материалы . В них прослеживается эволюция наших представлений о Китае, идеологии, политике, экономике этой страны; содержится богатый фактологический материал; приводятся наблюдения, которые в целом помогают уяснить объективные и субъективные аспекты эволюции внешней политики Китая, его подходов к СССР, При этом следует признать, что лишь в последних работах советского периода нет идеологической зашоренности, излишнего лолемизма, односторонности, мешавших подчас трезво оценивать те или иные события2,
В постсоветский период не опубликовано сколько-нибудь крупных монографий, в которых содержался бы всесторонний научный анализ современных российско-китайских отношений в привязке их к общей стратегии развития и внешней политике России и Китая, к международной обстановке в целом. В то же время в 90-х годах вышли работы, закрывающие отдельные "белые пятна" в синологии, в частности, трезво и объективно описывающие прежние периоды наших отношений с Китаем .
1 Александров И., Федосеев П. Лозунги и дела китайского руководства. Об идейно-
политической сущности маоизма. М.,1971. Гарушянц Ю..М, Делюсин Л.П., Сухарчук Г.Д.
ХП съезд КПК и проблемы социально экономического развития Китая.М.,1983. Борисов О.Б.
Внутренняя и внешняя политика Китая в 70-е годы. М.5 1982 и др.
2 К таким более объективным работам можно отнести Бажанов Е.П. Китай и внешний мир.
М., 1990. Севостьянов Г.Н. Актуальные проблемы новейшей истории. М., 1991. Капица М.С.
Перестройка международных отношений в Азии и бассейне Тихого океана //Новая и
новейшая история. 1989. №5.
3 См., в частности: Воскресенский А.Д. Современные концепции русско-китайских
отношений и погранично-территориальных проблем России и Китая (80-90гг XX в. ).
М.,1994. Мясников B.C. Договорными статьями утвердили (Дипломатическая история
Из работ по нынешнему этапу выделяются фундированностью, профессионализмом и объективностью разработки Института актуальных международных проблем (ДАМП) Дипакадемии, Института Дальнего Востока и Востоковедения РАН, МГИМО, ИСАА при МГУ1 .
Наряду с этим в периодической печати публикуется большое количество статей, авторы которых пытаются судить о Китае, его внешней политике не зная предмета и выдавая желаемое за действительное. Одни из них приукрашивают китайскую действительность, рисуют розовыми красками российско-китайские отношения, изображая Пекин чуть ли не союзником Москвы. Другие авторы напротив трубят о "желтой опасности", призывая к сдерживанию Китая, к созданию некоего антикитайского фронта с участием США и Японии.
При написании работы использовались исследования китайских международников-политологов, историков, философов. Российская тематика рассматривается в китайском обществоведении как одна из важнейших -учитывая роль, которую играет Россия во внешней политике и в социально-экономическом развитии КНР.2 Помимо практических организаций, всех центральных НИИ и научных подразделений Академии наук Китая (АОН), данной проблематикой занимаются провинциальные АОН, университеты и вузы. В целом в КНР насчитывается более 60 научных центров с 4 тысячами ученых, специализирующихся по России.3
Знакомство с продукцией китайских русистов показывает, что ими проделан немалый объем работы по изучению нашей внешней политики, в том
русско-китайской границы ХУП-ХХ вв.) М., 1996. Титаренко МЛ Россия и Восточная Азия.
М., 1994.
1 Бажанов Е.П.(отв.ред.) Россия и Китай: реформы и перспективы сотрудничества. М.,1997.
Ли В.Ф. (отв.ред.) Внешняя политика и дипломатия стран Азиатско-тихоокеанского региона.
М., 1998. Ощепков В.П. Россия и Китай в зеркале региональной геополитики.М.Д998.
Лобода И.Г. Москва - Пекин: что дальше? М., І 995. E.Bazhanov. Russia and Taiwan. Cologne,
1996. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане.М.Д997.
2Хунци.1997.№3.
J ІДище чжиши .1998. №5.
числе в отношении КНР. Анализ, выводы и рекомендации научных работников учитываются практическими организациями и в той или иной форме находят отражение во внешнеполитических концепциях и деятельности КНР на мировой арене.
Основной формой внешнеполитических работ в КНР по российской тематике являются статьи в специальных и общих периодических изданиях. Особый интерес представляют публикации в полузакрытых журналах и бюллетенях, где вопросы ставятся более откровенно и остро. Обращает на себя внимание достаточно большой разброс мнений китайских авторов относительно перспектив внутреннего развития и внешней политики России, целесообразности для КНР сближения с нашей страной. Есть ученые, которые опасаются возрождения "гегемонистской политики" Москвы на Востоке и предлагают готовиться к новой конфронтации с Россией. По мнению некоторых специалистов, россияне по-прежнему смотрят на китайцев свысока, проявляют к ним расизм . Представители полярной точки зрения призывают к формированию военного союза с Москвой против США .
При написании диссертации учитывались англоязычные исследования видных политологов из третьих стран - США, Японии, Южной Кореи, Австралии, Индии, Англии, Сингапура, а также Тайваня (Р.Скалапино, СГодвин, Г\Розман, Т.Ким, Дж.Поллак, М.Свейн, Б.Джил, С.Моримото, С.Дутта, Д.Да Кунха, С.Хэррис, Г.Клинтуорт, А.Янг и др.). В отличие от 70х -80х годов, когда эти и другие политологи западной и большинства азиатских школ идеализировали Китай и изображали его потенциальной жертвой советского империализма, сейчас лейтмотив упомянутых авторов - растущая китайская угроза. Большинство склоняется к необходимости привлечения России в той или иной форме к сдерживанию этой угрозы. В частности, путем подталкивания КНР к демократизации, ограничению военных приготовлений,
1 Жэньдаяньшго (Народный университет, Пекин). 1999. №1. 1 Говай шэхуэй кэсюе цинбао (Ляонин), 1998. №12. 1 Гоцзи вэньти цзыляо (Шанхай). 1999, №2.
мирному решению споров с соседями, отказу от силового давления на Тайвань и т.п.
При этом для практически всех зарубежных авторов характерно негативное отношение к дальнейшему сближению Москвы с Пекином в военно-стратегической области. Очевидно, однако, и то, что мало кто из западных и азиатских политологов верит в данную перспективу. Скорее наоборот, преобладает предвкушение того, что между Россией и Китаем грядет новая геополитическая схватка из-за нарастающей демографической экспансии из КНР на российский Дальний Восток, противоречий по Центральной Азии и из-за других проблем1.
Следует отметить, что публикации политологов, историков и экономистов из третьих стран, а также Тайваня оказались весьма полезными при систематизации факторов, которые либо способствуют российско-китайскому сближению, либо, напротив, создают помехи на пути взаимодействия сторон, В диссертации учтены и оценки в мире относительно общих перспектив развития КНР и ее внешнеполитического курса.
Структура диссертации. Работа состоит из трех глав. Первая глава посвящена политологическому анализу движущих сил и закономерностей эволюции российско-китайских отношений на протяжении всей их истории с акцентом на советский период. Во второй главе всесторонне изучены области взаимодействия России и Китая на современном этапе, В третьей главе речь идет о реальных и потенциальных проблемах в российско-китайских отношениях. В заключении подводятся итоги исследования и излагаются научно обоснованные предложения об оптимальной стратегии нашего государства на китайском направлении.
1 Довольно полное представление о "палитре" взглядов за рубежом на российско-китайские отношения дают такие коллективные монографии как Jonathan D. Pollack, Richard H.Yang (ed.). In China's Shadow. Regional Perspectives on Chinese Foreign Policy and Military Development. Rand. Santa Monica, 1998. Gary Clintworth (ed.). China's Modernization and the Strategic Implications for the Asia-Pacific Region. Canberra, 1998. M.Swaine (ed.). China and its Neighbors. New York, 1998.
Критический анализ традиционной интерпретации движущих сил и закономерностей эволюции российско-китайских отношений
Предположим теперь, что в конечном счете в XXI в. на международной арене сложится новый баланс сил, мир станет многополярным. Будет ли международная система автоматически стабильной? Гарантий на сей счет нет, ибо мы не знаем, как поведут себя новые сверхдержавы.
Соединенные Штаты не идеальная сверхдержава, но хорошо изученная и предсказуемая. Из истории мы знаем, что Вашингтон, обладая монополией на ядерное оружие на первоначальной стадии "холодной войны", не.реализовал ее. На протяжении всей послевоенной истории США не пытались завоевать другие страны, а когда все же вмешивались в чужие дела, то под знаменем демократии. Конечно, теория не всегда совпадала и совпадает с практикой - достаточно вспомнить вьетнамскую интервенцию Вашингтона 60-70-х годов, недавние события вокруг Косова. Вместе с тем Соединенные Штаты помогли вытащить после второй мировой войны из экономического и социального кризиса Западную Европу, некоторые азиатские государства.
А вот что можно ожидать от Японии в роли полновесного центра силы? В прошлом, когда эта страна набрала военную и политическую мощь, то немедленно выплеснула ее на соседей в форме агрессий и фактически геноцида. А что будет в следующий раз?
Следует, наверное, учитывать и то обстоятельство, что еще один кандидат в сверхдержавы - Китай в прошлые века, будучи на вершине могущества, не только рассматривал иностранные государства в качестве "варварских", но и полагал их "вассалами" "Срединной империи". То есть де-юре неравными, подчиненными Китаю. Даже когда ведущие западные державы уже начали вгрызаться в слабевшую "Срединную империю", ее правители продолжали игнорировать реалии и поплевывать на "белых варваров".
Потенциал конфликтности несет в себе не только соперничество центров силы, но их отношения со средними и малыми странами. Зоны влияния в сегодняшнем мире - это не колониальные владения XIX столетия и даже не лагеря или блоки периода "холодной войны". Сейчас в упомянутые зоны входят лишь те страны, которые того желают. Куба, несмотря на свою относительную слабость, близость к берегам США, потерю патрона в лице СССР, категорически отказывается подчиняться воле Вашингтона. И американцы ничего не могут поделать с этим смельчаком. Давление и даже военные операции не сломили до сих пор режим Саддама Хусейна. Не поддается нажиму Соединенных Штатов, как, впрочем, и всех других держав, северокорейский режим.
Даже те страны, которые по собственной воле входят в зоны влияния центров силы, гораздо энергичнее отстаивают свои права, чем в эпоху "холодной войны". Через десять лет после распада СССР европейцы все еще готовы сотрудничать с США, в том числе в рамках НАТО, но одновременно они крепят региональные институты - Европейский союз, Западноевропейский союз и другие, подумывая, в частности, о чисто европейских оборонных усилиях.
В СНГ тоже можно отчетливо наблюдать стремление бывших союзных республик ревностно отстаивать свой суверенитет, подчеркивать собственную независимость. Сотрудничая с Россией, большинство членов СНГ пытается вместе с тем заручиться политической поддержкой Запада как гаранта суверенитета.
Противоречив подход средних и малых соседей к Китаю, Японии, Индии. В Юго-Восточной Азии не забывают, что их страны по-прежнему обозначаются на исторических китайских картах как территории, утерянные "Срединной империей". Там с тревогой взирают на наращивание китайского военно-морского флота, ежатся в ответ на напористые действия Пекина в отношении спорных островов в Южно-Китайском море. В большинстве стран региона сохраняется зависть к преуспевающей китайской диаспоре и подозрения в том, что она играет роль "пятой колонны". Негативные эмоции взрываются в периоды социально-экономических и политических катаклизмов и приводят к антикитайским погромам (что, например, имело место в Индонезии в 1998 г.). Страх перед китайским исполином побуждает азиатские страны соглашаться с продолжением американской военной роли в регионе (воєнно-техническое сотрудничество, заход американских ВМС в порты, маневры, обмен разведывательной информацией и т.д.) По той же причине приветствуется присутствие России в АТР.
Индию тоже не жалуют соседи - от Пакистана, обзаведшегося даже ядерным оружием против Дели, до небольшого Непала.
Еще одна реальность, которая сохранится, несомненно, в XXI столетии, -противоречия между самими средними и малыми государствами. Некоторые из этих противоречий способны достигать высокого накала и выливаться в конфликты. Причем после окончания "холодной войны" имеет место рост конфликтности.
Характерной особенностью современного мира является наличие значительного числа государств, которые испытывают и в обозримой перспективе будут продолжать испытывать серьезные внутренние трудности. Часть из них находится просто в разваленном или полуразваленном состоянии. Число внутренних конфликтов сейчас превышает число межгосударственных. Они все стремительнее вырываются за государственные границы, вторгаясь в сферу международных отношений. Выражается это в потоках беженцев, терроризме, наркобизнесе, похищении ядерных и других смертоносных материалов и т.д.1
Из сказанного выше может сложиться впечатление, что человечество подстерегают в XXI столетии многочисленные и серьезные испытания. Действительно, различий в интересах и проблем между государствами существует немало, а, кроме того, в международных отношениях будут присутствовать элементы более широких, надгосударственных противоречий -межцивилизационных, по линии Север-Юг, межрегиональных. И тем не менее нельзя не прислушаться к мнению ученых либерально-идеалистической школы (М.Дойл1, Р.Джервис,2 Дж.Бертон3, Р.Кеохан4, Дж.Най4, Э.Хаас5, Дж.Розенауб ), которые подчеркивают, что международные отношения меняются, становятся более упорядоченными, мирными, предсказуемыми. И действительно, есть все-таки основания смотреть в XXI век с определенным оптимизмом.
Борьба между Москвой и Пекином за лидерство на международной арене в 1960-1970-е годы
После отзыва наших специалистов из КНР в I960 году советско-китайские отношения стали стремительно ухудшаться. Пекин теперь рассматривал Москву как соперницу, которая игнорировала геополитические претензии КНР, китайские устремления уже не просто к равноправию во всем, но и к лидерству в коммунистическом мире, в зоне развивающихся стран. Китайское руководство все более обнаженно и непримиримо атаковало позиции КПСС, противодействовало политике .СССР в развивающемся мире, в подходе к проблемам разоружения, региональным конфликтам1. В Москве слова и дела Пекина воспринимались как аномалия, "подрыв единства коммунистов, играющий на руку империалистам", как "мелкобуржуазный авантюризм", "троцкизм" . За идеологическими ярлыками скрывалось не просто недовольство советского руководства, но и его страхи перед лицом прямого вызова геополитическому лидерству СССР.
Логика противостояния в конце концов вывела на передний план территориальный вопрос. В КНР был выдвинут тезис о том, что царская Россия захватила более 1,5 млн.кв.км "исконно китайских земель". 10 июля 1964 Мао Цзэдун заявил, что китайцы "пока еще не представили счет по этому реестру".1 В учебниках истории Россия характеризовалась, как извечно "агрессивное государство", которое всегда стремилось к мировой гегемонии, захватывала чужие земли.2
После снятия Хрущева новое советское руководство предприняло некоторые примирительные шаги в адрес Пекина, но преодолеть геополитические противоречия между двумя амбициозными державами уже было невозможно. Мао Цзэдун предложил ЦК КПСС немного немало как полностью отказаться от своей платформы и согласиться с его левацкими взглядами.
В октябре 1964 года КНР провела первое испытание атомной бомбы, подчеркнув, что это сделано "во имя.,.защиты суверенитета, против угроз США и великодержавности СССР" . Мао Цзэдун стал заявлять о том, что полемику с Кремлем "нельзя прекращать ни на день, ни на месяц, ни на год, ни на сто, тысячу и даже десять тысяч лет".
Была поставлена задача размежевания с "ревизионистами", создания "настоящего пролетарского" международного коммунистического движения. Советский Союз отвечал все более жесткой критикой, выталкиванием КНР из рядов социалистического содружества и международного коммунистического движения, противодействием китайскому влиянию в "третьем мире".
Разразившаяся в 1966 году "культурная революция" привела в полный хаос внутреннюю жизнь и внешнюю политику КНР. Одним из основных лозунгов "революции" Мао Цзэдун сделал "четкое отмежевание" от КПСС и доведение борьбы против нее "до конца".6 Стал расхожим тезис об "угрозе с Севера", о том, что "русские ракеты могут полететь из Москвы в Пекин".1 Тема нападения с северного направления зазвучала еще громче после ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году.
Весной 1969 года на пограничной реке Уссури в районе острова Даманский произошли кровопролитные столкновения вооруженных сил СССР и КНР. Документальных данных о том, кто и зачем устроил эти стычки, пока не появлялось. Но один факт очевиден - советско-китайские отношения дошли до крайне опасной точки, и с этого момента начался процесс постепенного сближения Пекина с Вашингтоном.
Советский Союз стал изображаться "более опасным, чем США, очагом мировой войны", "главным объектом борьбы против гегемонизма", а Соединенным Штатам отводилась роль державы, чуть ли не страдающей от агрессивности Советского Союза. Была выдвинута "теория трех миров", суть которой сводилась к тому, что всем странам, включая США, следует образовать "широкий международный фронт" борьбы против СССР. Тезис о том, что Советский Союз является главным врагом, был внесен в конституцию КНР.
Каковы же были конкретные причины поворота в китайской стратегии? Главным фактором, побудившим Мао Цзэдуна к сближению с Западом, явилось, очевидно, обострение советско-китайских отношений. Конфронтация зашла слишком далеко - СССР и КНР превратились по существу в военных противников. Причем баланс сил был явно не в пользу Китая, Пекин не мог и помышлять о том, чтобы навязать Москве свою волю. Мао Цзэдун нуждался во внешнем рычаге давления на Советский Союз. Интерес к приобретению такого рычага усиливался некоторыми акциями СССР, направленными на сдерживание КНР. "Помогали" и американцы. Директор ЦРУ Р.Хелмс, например, неоднократно организовывал "утечки" сведений о "предстоящем нападении" СССР на КНР. Вашингтон немедленно доводил до сведения китайцев предложения, которые ЛИ. Брежнев якобы делал президентам Р. Никсону и Дж. Форду относительно создания союза против Китая".1
На изменения во внешней политике китайское руководство подталкивала набиравшая обороты разрядка между Востоком и Западом. В КНР с недовольством отмечали, что общеевропейское совещание по безопасности и сотрудничеству, закрепление послевоенных границ в Европе значительно усилили позиции СССР, его возможности для активизации в Азии, в целом в зоне развивающихся стран. С точки зрения китайских политиков, Советский Союз, используя разрядку, а также затруднения Вашингтона во Вьетнаме, перешел в стратегическое наступление. А раз так, то следовало примкнуть к менее активному и грозному противнику (Вашингтон) для мобилизации его на сдерживание более опасного и агрессивного (Москва).
В 1971 году КНР посетил Г.Киссинджер, в 1972 году состоялся официальный визит туда Р.Никсона, по итогам которого 28 февраля 1972 г. в - Шанхае было опубликовано китайско-американское коммюнике. Стороны приглушили противоречия по тайваньской проблеме. Белый дом, правда, отказался разорвать дипломатические и военные связи с Тайбэем, и поэтому полной нормализации отношений между-КНР и. США достичь не удалось. Однако Пекин и Вашингтон включились в диалог, прежде всего стратегический.
Реакция Москвы и Пекина на изменение баланса сил в мире в пользу США
Одновременно со сближением политических приоритетов Москвы и Пекина, постепенно преодолевалось политико-идеологическое отчуждение между ними. Уже к середине 1993 года прозападные либералы были частично отодвинуты от управления российским государственным кораблем. Их место заняли бывшие советские аппаратчики и антизападно настроенные националисты. И те, и другие испытывали к КНР гораздо более позитивные чувства, чем их предшественники.
Аппаратчики прокоммунистического толка смотрели на Китай как на образец для подражания. Президент влиятельного Промышленного союза А.Вольский, выступая перед единомышленниками в ноябре 1992 года, заявлял: "Дэн Сяопин является великим реформатором... Ему понадобилось только 2-3 года, чтобы накормить миллиард людей. Это факт. Так почему же мы отвергаем китайский опыт?"2
Развивая эту мысль в интервью журналу "Ньюсуик", А.Вольский сказал: "Китай имеет сверхмилитаризованную экономику, огромную государственную собственность и т.п. Наша ситуация гораздо ближе к китайскому опыту, чем к любому другому. Мы должны изучать китайский опыт в осуществлении земельной реформы, равно как и их опыт в поддержке государством частного сектора с помощью законов, налогообложения, инвестиций и т.п. Мы никак не помогаем частному сектору. Это наша величайшая ошибка. Нам следует также изучать китайский опыт в создании свободных экономических зон".
Еще более четко выражают идеологические симпатии к КНР лидеры российской компартии. Генеральный секретарь КПРФ Г.Зюганов подчеркивал в 1993 году: "Китайские коммунисты сохранили за собой командные посты в обществе и смогли поставить реформенные процессы на благо простых людей и всей своей нации. Китайская экономика неуклонно развивается, повышается жизненный уровень населения. Страна живет в условиях стабильности, спокойствия, уверенности в завтрашнем дне. В России же власть захватили лица, которые оказались способны лишь на разрушение созданного многими предшествовавшими поколениями". Спикер Госдумы коммунист Г.Селезнев так формулировал свое отношение к КНР: "Эта страна, которая, живя в условиях социализма, удивляет весь мир. Ее уважают за выдающиеся экономические успехи, неуклонный рост зажиточности населения, политическую стабильность, нацеленные на дальнюю перспективу идеологические установки. Китай вызывает у нас глубокое и искреннее уважение. Это государство с будущим, и большим будущим".
Что касается националистически настроенных элементов в российских верхах, то некоторые из них, прежде всего под влиянием геополитических мотивов, заговорили о Китае как "о стране образцовой", дающей пример "разумного политического и экономического устройства, что позволяет накапливать государственную мощь и играть конструктивную роль в современном мире".4
Заметную эволюцию претерпели взгляды Б.Ельцина на внутреннее развитие КНР. На встрече с китайским премьером Ли Пэном в Нью-Йорке 31 января 1992 года российский президент оттенял тот факт, что общественные системы двух стран кардинально отличались друг от друга. Б.Ельцин предлагал сотрудничать, невзирая на эти различия. Тогда же президент Б.Ельцин говорил, что "идеология разделяет нас с Китаем, но мы соседи и должны взаимодействовать" .
Перед поездкой в КНР 17-19 декабря 1992 года Б.Ельцин, по его собственному признанию, весьма нервничал: после прихода к власти в демократической России Б.Ельцин ни разу не вступал на землю коммунистического государства. Президент не только сохранял негативное воспоминание о советских коммунистах, но он только накануне схватился с прокоммунистическим Верховным Советом и вынужден был поступиться своими помощниками, в том числе главным реформатором Е.Гайдаром. Тем не менее к концу пребывания в КНР Б.Ельцин находился в прекрасном расположении духа. На пресс-конференции в Пекине российский лидер рассказал о своих первоначальных настроениях и о том, как они затем изменились.
Б.Ельцин признался, что. не верил в реальность китайских реформ. "Я думал, - говорил Ельцин, - что реформы в КНР существуют только на бумаге, в виде указов ЦК КПК". Президент России выразил удивление тем фактом, что китайским реформаторам удалось удовлетворить потребности в питании более 1 миллиарда людей. Он пришел к выводу, что "КПК просто отличается от своих коммунистических товарищей в России". Б.Ельцин пошутил: "Было бы неплохо послать некоторых российских коммунистов в Китай, чтобы они поучились у китайских коммунистов как способствовать реформам".
Позднее российский президент не раз констатировал, что между Москвой и Пекином нет никаких идеологических разногласий, стороны "понимают друг друга с полуслова, ибо говорят на одном языке".1
Либеральный российский министр иностранных дел А.Козырев также пересмотрел взгляды на Китай. Во время переговоров в китайской столице 16-17 марта 1992 года министр подверг китайское руководство критике по проблеме прав человека. Он подчеркнул, что российское правительство придает первостепенное значение претворению в жизнь международных соглашений по правам человека и поэтому даже поощряет некоторое иностранное вмешательство во внутренние российские дела в данной сфере. По мнению А.Козырева, и китайские власти должны с пониманием относиться к усилиям мировой общественности обеспечить соблюдение прав человека в КНР.
Китайский министр иностранных дел Цянь Цичэнь дал резкий отпор А,Козыреву, заявив, что Пекин считает абсолютно недопустимым иностранное вмешательство во внутренние дела Китая, как и любого другого государства.2 Разногласия оказались столь серьезными, что стороны публично признали: в российско-китайских отношениях присутствуют "различные подходы к весьма серьезным вопросам".
Проблемы в дзусторошшх отношениях
Как отмечалось в предыдущей главе, Москве и Пекину удалось урегулировать застарелую и взрывоопасную проблему границы. В 1991 году стороны подписали договор, согласно которому они обменивались несколькими участками земли, причем СССР уступал несколько большую площадь.
Спустя примерно два года губернаторы Хабаровского и Приморского краев развернули энергичную кампанию против упомянутого договора. В сентябре 1993 года Хабаровский губернатор Ишаев первым выразил недовольство. Он стал утверждать, что договор позволял китайским судам любого типа, включая военные, плавать по Амуру там, где река проходит через центр Хабаровска. В письме премьер-министру Черномырдину Ишаев предостерегал, что китайцы будут ставить под угрозу безопасность России, нарушать российские рыболовные и другие права. Губернатор призвал премьера запретить Министерству иностранных дел обсуждать какие-либо территориальные вопросы, связанные с Хабаровским краем, без согласия и одобрения краевых властей. Ишаев требовал также выработать новые правила навигации на Амуре для китайских судов.1
Позднее губернатор Приморского края Наздратенко открыто выступил за аннулирование договора и поклялся, что никогда не позволит передать Китаю 15 кв. километров Приморья, на что согласилась Москва. Наздратенко утверждал, что такая сделка нанесет серьезный удар по российским интересам и "сломает баланс экономических и политических сил в Азиатско-тихоокеанском регионе", поскольку полученные участки земли "позволят Китаю построить крупный морской порт".1 Согласно губернатору, "передача КНР стратегически важного участка границы в районе озера Хасан приведет к гибели портов Приморья, а затем, не в столь уж отдаленной перспективе, к потере Россией своих позиций на Дальнем Востоке"."
К позиции Наздратенко присоединилась дума Приморского края. Она не признала ратификацию в феврале 1992 года Договора о границе Государственной думой, назвав эту акцию "неконституционной". По мнению законодателей-ириморцев "государственные границы не могут меняться без референдума населения". Они обвинили Москву в распродаже российских земель и нанесении ущерба территориальным, экономическим и политическим правам Местного населения.4
Местная пресса также включилась в кампанию против центрального правительства, которое настаивало на выполнении договора о границе. Выражая мнение дальневосточных властей, журналисты выступали со все более ярко выраженными антикитайскими статьями. Позиция Наздратенко, Ишаева и законодателей подавалась как в высшей степени патриотичная , направленная на защиту российских национальных интересов, на отстаивание территориальной целостности Дальнего Востока РФ.
В статьях рисовались катастрофические последствия передачи земли Китаю, китайцы изображались как жулики, решившие воспользоваться "продажностью" московских политиков. Многие журналисты, а также бизнесмены разделяли тревогу Наздратенко, что в результате реализации договора о границе Китай получит доступ к морю, возможность построить порт и железную дорогу через Казахстан в Европу, а значит, загубить всю экономику российского Дальнего Востока .
Высказывалось мнение, что КНР согласилась на пограничные переговоры только имея в запасе этот "зловещий план". Делались предсказания, что передача Китаю 15 кв. километров являлась всего лишь прелюдией к выдвижению гораздо более грандиозных территориальных претензий, от которых Пекин якобы никогда не отказывался. Хабаровские комментаторы особенно опасались того, что, получив территорию в соответствии с договором, китайская дипломатия ("традиционно хитрая и двуличная") немедленно сфокусирует свое внимание на получении крупных островов Б.Уссурийский и Тарабаров, определение судьбы которых договор отложил на будущее . Раздавались предостережения, что Китай посягнет на сам город Хабаровск. При этом делались ссылки на то, что "представители различных фирм и компаний, действующие на российском Дальнем Востоке, в частных беседах постоянно подчеркивают, что в прошлом Хабаровск был китайским городом Боли" .
Местные комментаторы предсказывали, что в итоге между двумя странами может возникнуть кризис или даже война4. Подчеркивалось, что уступки китайцам возбудят аппетит у других соседей России5. Наряду с упомянутыми звучал и тезис о том, что земли которые передавались Пекину по договору, являлись местом сражений с японцами в 30-х годах, в них покоятся останки советских солдат. Отказ от этих земель квалифицировался как "национальное предательство"1. .
Выражая преобладающие настроения в элите края, владивостокская газета подытоживала: "Передача земли другому государству явится национальным позором для всех россиян и выроет могилу всем жителям Дальнего Востока нашими собственными руками".
К концу 1990-х годов Москва смогла все-таки повлиять на дальневосточные элиты, они заняли более сдержанную позицию и не воспрепятствовали завершению демаркации российско-китайской границы. Но опасения в отношении поведения Пекина в будущем остаются. На это есть определенные основания.
Китай известен своей неуступчивостью в территориальных вопросах. В китайском обществе остается убежденность, что царская Россия в XIX столетии незаконно захватила контроль над Дальним Востоком и Сибирью, что эти территории по сути дела китайские. Так что, с точки зрения китайцев, они пошли уже на максимальные уступки в территориальном вопросе и поведение россиян-дальневосточников вызывает в КНР сильное раздражение. На нынешнем этапе, из-за. заинтересованности Пекина в хороших отношениях с Москвой, упомянутое раздражение сдерживается и маскируется.
Похожие диссертации на Российско-китайские отношения: Проблемы и перспективы. Политологический анализ
