Введение к работе
Представления о региональной политической интеграции сложились на основании во многом исключительного опыта Европейского сообщества (Европейского Союза). Этим объясняются и обилие интеграционных концепций, и провал попыток построить на их базе интеграционную теорию: большинство специалистов судят о закономерностях интеграционного развития, отталкиваясь только от западноевропейской практики и не имея подтверждений справедливости собственных выводов в отношении наднациональной интеграции вообще. Для более убедительного обоснования и уточнения теоретических суждений о региональной политической интеграции необходимы сравнительные исследования, в которых Европейский Союз был бы не единственным, а только одним из анализируемых объектов.
Хотя в последние десятилетия в различных регионах мира возникали объединения (АСЕАН, МЕРКОСУР, СНГ и др.), институциональной моделью для которых в той или иной мере послужило Европейское сообщество, в мировой политической науке бытует мнение, что применять к ним термин «политическая интеграция» некорректно, поскольку ни в одном из этих объединений, в отличие от ЕС, нет наделенных значительными полномочиями наднациональных институтов. Это существенно затрудняет задачу сравнения подобных объединений с ЕС, однако не исключает возможности ее решения. В настоящей диссертации в качестве инструмента, помогающего сравнивать ЕС и СНГ, рассматривается более общее по отношению к понятию «политическая интеграция» понятие «региональный политический режим».
О наличии регионального политического режима можно судить в том случае, когда несколько соседствующих друг с другом государств, будь то в Западной Европе, в Центральной Америке или в постсоветском пространстве, вступают в региональное объединение, предполагающее подчинение определенных сфер национальной политики действию одних и тех же принципов и правил, которые применяются в масштабах всего объединения. Речь при этом может идти о политике в экономической сфере, в сфере образования или в сфере регулирования миграционных потоков. В основе всякого регионального политического режима лежит согласованность ценностных подходов и поведенческих норм участников политического процесса, которая позволяет им совместно вырабатывать и поддерживать общие политические нормы и правила, применение которых в каждом конкретном случае может требовать или не требовать организационной поддержки в форме наднациональных институтов.
Важно, что в этой трактовке данное понятие получило развитие также применительно к ЕС. Термин «режим» был введен в политологическую лексику приблизительно в 70-е годы XX века. С тех пор он активно использовался группой западных авторов (Дж.Ругги, Э.Хаас, А.Вендт), изучавших влияние на различные формы международного (регионального) сотрудничества, и прежде всего на Европейское сообщество, моральных норм, ценностных ориентиров и идеологических пристрастий, которыми руководствуются в своих совместных политических действиях участники того или иного объединения на международной арене.
Если подняться на достаточно высокий уровень обобщения, то Европейский Союз и Содружество Независимых Государств допустимо сравнивать как два региональных политических режима, сопоставимых по своим территориальным параметрам и общей численности населения. В обоих случаях наличествуют региональные судебные и парламентские органы, у каждого из которых есть более или менее четко определенные функции. Но центральная политическая роль в масштабе всего объединения и в ЕС, и в СНГ принадлежит государственным и международным чиновникам и лидерам национальной исполнительной власти, а не политическим партиям, группам интересов, парламентариям или судьям.
В своей организации и ЕС, и СНГ в большей мере воплощают черты элитного управления 1, что подразумевает авторитарный подход к политическому процессу. Противоположность элитному управлению составляет демократическая политика, основной чертой организации которой являются выборы. В любом случае для того, чтобы режим элитного управления сохранял жизнеспособность, приносимые этим управлением политические результаты должны быть созвучны преобладающим социокультурным предпочтениям в соответствующем пространстве. Между тем, при наличии определенных элементов институционального сходства, по сути два рассматриваемых здесь региональных объединения принципиально различны между собой: ЕС нацелено
1 Представления о делении общества на две страты и о существовании привилегированного меньшинства лидеров в конце XIX - начале XX вв. вылились в теорию элитизма, к числу создателей которой принадлежали итальянцы В.Парето, связывавший характер политического строя с доминирующими в тот или иной момент психологическими чертами внутри правящей элиты, и Г.Моска, автор понятия политического класса как подвида господствующего класса. В дальнейшем их идеи широко использовались социологами и политологами для разговора о социальной стратификации и политической власти в терминах, отличных от терминов демократической теории или марксизма (см. Albertoni Е.А. Mosca and the Theory of Elitism. - Oxford: Basil Blackwell, 1987; Газенко Г.В. Концепции власти в итальянской политологии на рубеже XIX -XX вв. (Политические теории Г.Моски и В.Парето). - М.: ИНИОН, 1993).
на интеграцию и социальный прогресс, а СНГ имеет дезинтегративную природу.
Актуальность исследования. Актуальность сравнительного изучения институтов ЕС и СНГ и в теоретическом, и в практическом плане не вызывает сомнения. С одной стороны, опыт взаимоотношений между новыми независимыми государствами - бывшими советскими республиками дает исследователям дополнительные возможности для испытания на прочность своих теоретических обобщений и выводов о природе и закономерностях развития региональной политической интеграции. С другой стороны, более четкое понимание механизмов действия интеграции/дезинтеграции и соответствующих институтов может оказаться полезным для достоверного объяснения того, что сейчас происходит в постсоветском мире.
Практическая значимость подобной работы состоит в том, что она открывает новые перспективы и для прогнозов в отношении будущего ЕС, и для выявления наиболее приемлемых путей политического реформирования стран Содружества, в первую очередь России.
Степень разработанности проблемы. Современные подходы к изучению региональной политической интеграции берут свое начало с 50-х годов. Их появление и развитие в первую очередь отразило попытки западных ученых осмыслить беспрецедентный характер тех политических процессов, которые начались в Западной Европе после создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС). К анализу интеграционной тематики обратились тогда такие авторы, как К.Дейч и Э.Хаас, работы которых специалисты сегодня справедливо считают классикой в данной области. Вслед за ними исследованием европейской интеграционной практики и разработкой понятия интеграции занимались такие известные европеисты, как Д.Пучала, Э.Моравчик, Х.Уоллес, У.Уоллес, К.Уэбб, П.Тейлор, Дж.Капоразо и многие другие авторы в Западной Европе и США, каждый из которых внес свой особый вклад в трактовку этого сложного феномена.
При всем разнообразии предложенных учеными оценок и трактовок существа понятия интеграции^, развитие на Западе интеграционной теории как таковой в целом оставалось тем не менее под преобладающим влиянием социологических идей - от К.-А.Сен-Симона и
2(Э разнообразных концепциях политической интеграции см. Шишков Ю.В. Теории региональной капиталистической интеграции. - М.: Мысль, 1978, с. 129-201; Барановский В.Г. Политическая интеграция в Западной Европе: Некоторые вопросы теории и практики. - М.: Наука, 1983.
О.Конта до Г.Спенсера и Э.Дюркгейма. В частности, структурно-функциональная сторона социологии Дюркгейма и возникший под ее влиянием структурный функционализм Т.Парсонса, предполагавший анализ общества как органического целого, в котором каждому институту принадлежит определенная функциональная роль, явственно просматриваются в качестве интеллектуальных корней неофункциональной концепции политической интеграции. Другой ее теоретический источник, как и коммуникационной концепции интеграции К.Дейча -«понимающая» социология М.Вебера, где объяснение совокупности связей и отношений, в которые вступают люди в обществе, исходит из трактовки смыслов, которыми они руководствуются в отношениях друг с другом.
В России начало конкретным исследованиям европейской инте-грацииЗ было положено в ИМЭМО. Усилиями сотрудников этого академического института были созданы такие коллективные монографии, как «Экономические проблемы Общего рынка» (М., 1962); «Западная Европа: трудящиеся против монополий» (М., 1965); «Экономические группировки в Западной Европе» (М., 1969); «Международные отношения в Западной Европе» (М., 1974); «Западная Европа в современном мире» (тт. 1-2, М, 1979); «Западноевропейская интеграция: политические аспекты» (М, 1985) и другие. Если в первых работах такого рода, даже когда в них признавались положительные следствия «капиталистической» интеграции, теоретическую основу вынужденно составляли тем не менее догмы марксистско-ленинской политэкономии, то более поздние по времени написания работы сыграли важную позитивную роль в отечественной европеистике, так как значительно более верно отразили основные особенности развития интеграционного процесса и те проблемы, которые на том или ином его этапе оказывались самыми важными.
Впоследствии эстафету в российских исследованиях интеграционных процессов подхватили научные сотрудники Института Европы РАН, перу которых принадлежат такие книги, как «Европейский Союз и Содружество Независимых Государств» (М., 1998) и "Европейский Союз на пороге XXI века: выбор стратегии развития" (готовится к публикации).
Существенный вклад в изучение интеграционной проблематики, ее экономических, социальных, политических аспектов был сделан российскими специалистами В.Барановским, Ю.Борко, И.Бусыгиной, О.Буториной, З.Кузиной, Д.Маклэйном, М.Максимовой, И.Манфред,
3 Об истории изучения европейской интеграции российскими учеными см. Заглядывая в XXI век: Европейский Союз и Содружество Независимых Государств / Под ред. Ю.А.Борко. - М.: Интердиалект+, 1998, с.7-10.
Д.Меламидом, А.Шебановым, В.Шенаевым, Ю.Шишковым, Е.Хесиным, В.Циренщиковым, другими авторами, работы которых тщательно изучены диссертантом.
Вместе с тем важно отметить, что в России при изучении проблем интеграции возник неоправданный, на взгляд диссертанта, крен в сторону придания исключительного значения выявлению ее объективного экономического смысла. Между тем, как представляется, чтобы понять и объяснить интеграционную практику, необходимо не только, а может быть, и не столько, проникновение в объективную суть материальной реальности, сколько изучение реальности мыслимой, которая включает концепции, теории, модели, идеологии, соображения престижа, эмоции, типы ментальности, составляющие основу представлений об интеграции ее участников.
Мышление участников влияет на то, как идет интеграционный процесс на практике, а ход интеграционного процесса оказывает обратное влияние на мышление участников. Последовательность событий при этом не может быть вполне понята, если ограничиться только рассмотрением доступных наблюдению экономических фактов. Сошлемся здесь на авторитет И.Канта, который в своих трудах по вопросам политики исходил из убеждения, что являющийся нам мир невозможно объяснить только на основании имеющегося на данный отрезок времени практического опыта. По Канту, чтобы картина мира обрела ясность, человеку нужно привнести в нее некие исходные принципы, которые сформировались в его собственном уме.
Среди специалистов на Западе сначала утвердилось применение концепции интеграции в связи с использованием объяснительной модели строительства национального государства в процессе модернизации, то есть перехода обществ от традиционного состояния к экономике капиталистического типа, гражданскому обществу и правовому демократическому государству. В дальнейшем региональная интеграция стала рассматриваться как вторая ступень, после завершения национальной интеграции через модернизацию, одного и того же процесса прогрессивного развития. С учетом этого при подготовке работы автор уделил особое внимание трудам отечественных и зарубежных специалистов по проблемам модернизации и социально-культурным аспектам общественного развития Ш.Айзенштадта, А.Ахиезера, А.Гидденса, Н.Зарубиной, В.Ильина, Р.Ингльхарта, С.Каспэ, В.Красилыцикова, А.Панарина, Т.Парсонса, В.Федотовой, В.Хороса, М.Чешкова, П.Штомпки и других.
Различные аспекты темы, исследуемой в диссертации, раскрыты в книгах и статьях политологов Д.Битэма (легитимизация власти), К.Гаджиева (территориально-политическая и национально-территориальная стороны государственности), М.Догана и Д.Пеласси
(сравнительная политическая со-циология), Д.Истона (теория политическим систем), Н.Косолапова (анализ социально-территориальных систем), С.Перегудова (европейская социал-демократия, тэтчеризм, группы интересов и корпоративизм в России), В.Тишкова (категория «нация-государство») и других.
Цель и задачи исследования. Данная диссертационная работа представляет собой опыт изучения взаимоотношений между политическими и социальными структурами в процессе региональной интегра-ции/дезин-теграции, при котором, по мнению автора, особенно большую роль играет культура, то есть социокультурные предпочтения его участников. Рассматривая региональные институты под таким углом зрения, мы открываем огромный массив еще не исследованных вопросов. Важно уточнить, в частности, откуда, по мнению исследователей, берутся такие предпочтения и что их формирует. Диссертант сознательно ограничивается в данной связи рассмотрением влияния на формирование коллективных (массовых) предпочтений в отношении региональной политической интеграции/дезинтеграции, общее представление о которой было сформировано западными социологами и политологами, главным образом социально-экономических факторов (прежде всего особенностей современной отраслевой структуры занятости населения в Западной Европе и в бывшем Советском Союзе и происходящих в этой сфере в настоящее время изменений), оставляя в стороне другие не менее важные факторы - скажем, конфессиональный.
В такой связи, непосредственная цель диссертации - сформулировать и обосновать гипотезу о том, что жизнеспособность политических институтов региональной интеграции зависит от особенностей социальной культуры в регионе, а именно от степени готовности основной массы региональных жителей следовать тем нормам и правилам социального поведения, которые поощряются существованием сильных наднациональных институтов, а также от их приверженности коллективистской по своей природе интеграционной идеологии. Особенности социальной культуры и образ жизни населения, в свою очередь, в значительной мере корректируются конкретными материальными обстоятельствами, в том числе тем, в какой из отраслей экономики (в промышленности, в сельском хозяйстве или в сфере услуг) занято более всего трудоспособных жителей и где (в городах или в сельской местности) проживает основная масса населения. Поэтому мы можем до какой-то степени судить о перспективах региональной политической интеграции в определенном регионе, отталкиваясь от оценки численности, роли и места конкретных групп занятости в его социальном пространстве. Как представляется, обсуждение такой гипотезы может спо-
собствовать дальнейшему развитию теоретических взглядов на феномен политической интеграции.
Для достижения данной цели в диссертации решаются следующие задачи:
тщательно исследуется смысл понятия интеграции, которое связано с представлениями об идеальном типе социальной организации;
вводятся в отечественный научный оборот проблематика и результаты анализа региональных институтов в западной политологии и теории международных отношений;
дается трактовка истории развития институтов ЕС и состояния институтов СНГ с как с политической, так и с социокультурной точек зрения;
уточняются и обосновываются некоторые критерии, позволяющие судить о наличии или отсутствии социальных предпосылок для участия той или иной страны в региональной интеграции.
Теоретическая и методологическая основа исследования. Проблематика, характер и стиль изложения материала в диссертации в основном определяются избранной ее автором позицией в области теории познания, которая находится в общем русле представлений конструк-ционизма. Согласно этим представлениям, основы которых были заложены философами-экзистенциалистами, реальность существует, но лишена какого-то смысла до тех пор, пока ее не наделяют этим смыслом мыслящие и чувствующие люди. Теоретическую основу избранной методологии составляет когнитивизм (понимание) - течение в гуманитарной науке, фокусирующее исследование социальной и политической реальности на изучении и раскрытии смысла того или иного действия с точки зрения тех, кто в этом действии участвует.
С методологической точки зрения, достаточно трудно убедительно связать предположения (гипотезы) когнитивного характера с фактическими данными. Макс Вебер предложил решать эту задачу с помощью особого диагностического средства - так называемых идеальных типов. Идеальный тип - это не то, что исследователь обнаруживает, непосредственно анализируя реальность. Идеальный тип - это концептуальная или ментальная конструкция, которая в чистом виде существует только в воображении исследователя.
Как «чистый случай» идеальный тип утопичен по своей природе, но полезен для целей сравнения различных общественных объектов. С его помощью можно анализировать действия различных групп людей, которые руководствуются общими для всей группы мотивами при выборе средств для достижения своих целей. Так, в настоящей работе будут рассмотрены идеальные типы неокоммунистов, социалистов («индустриалистов»), либералов, ультра-националистов и умеренных националистов (консерваторов), каждому из которых свойственны свои
критерии рациональности в оценке преимуществ и недостатков региональной интеграции.
Противоположность конструкционистскому методу «понимания» составляет объективистский метод «натурализации» (позитивизм), в данной работе выступающий в качестве вспомогательного. Подобно тому, что происходит в естественных науках, руководствующиеся позитивизмом аналитики-политологи сосредоточены на поиске объективных законов и факторов их детерминации, на статистической информации, на корреляции экономических и политических обстоя-тельств^.
Так, в настоящей диссертации автор настаивает на справедливости предположения о существовании определенного соответствия между социальной структурой того или иного общества и степенью поддержки, на которую в этом обществе могут рассчитывать региональные интеграционные институты. Общие изменения в численности занятых в различных секторах экономики, в частности, наблюдаемое сегодня прогрессирующее сокращение доли работников промышленности в общем числе занятых как в Западной Европе, так и в странах бывшего СССР, о чем свидетельствуют статистические данные, оцениваются поэтому с точки зрения их наиболее вероятных последствий для будущего региональных политических институтов, которые в западноевропейском регионе возникли во времена и на базе развитого индустриализма.
Научная новизна данного диссертационного исследования может рассматриваться с двух точек зрения - (1) с точки зрения вклада автора в разработку интеграционных проблем в отечественной политической науке и (2) в контексте дискуссий об интеграции, которые ведутся в современной западной социологии и политологии.
В отечественной политической науке настоящая диссертация представляет собой первую попытку систематизированного исследования региональных политических структур в ходе процессов интеграции/дезинтеграции, выполненного в традициях когнитивизма и опирающегося при этом на опыт изучения интеграции в социологии и политологии Запада. Учитывая, что в советской и российской европеи-стике проблемы социокультурной обусловленности существования региональных политических институтов до сих пор по существу оставались на втором плане, диссертант не только стремился сформулировать свое понимание природы региональной политической интеграции как способа защиты определенного образа социальной жизни, но и счел необходимым более или менее подробно остановиться на особенностях
4 О "понимании" и "натурализации" см.: Демин А.И. Понимание в политике // Полис (политические исследования). 1999. № 3, с. 131-137.
современной дискуссии по проблемам интеграции и теории международных отношений, которая продолжается сегодня за рубежом. Диссертант систематизирует и подробно анализирует основные интеграционные концепции, представленные в западной литературе, показывает, почему до сих пор оставалось невозможным появление универсальной теории интеграции. Представляя все наиболее значимые на сегодня подходы к существу политической интеграции, работа, таким образом, носит обобщающий характер.
Автором предлагается нетрадиционная методология концептуального анализа целей региональной интеграции с точки зрения индивидуалистической, иерархической и эгалитарной социальных культур.
В работе реабилитируется исследовательский интерес к социальным группам в контексте реконструктивного изучения региональной интеграции. Неофункционализм 50-60-х годов был единственным из базовых подходов к изучению интеграционной проблематики, в котором именно социальным группам уделялось особое внимание. Неофункциональное объяснение европейской интеграции состояло прежде всего в концептуализации поддержки, которую определенные социальные группы в отдельных государствах-членах способны оказать централизованному региональному управлению (региональным институтам) ввиду успешного выполнения им определенных функций.
В диссертации же доказывается, что массовая поддержка региональных политических режимов и институтов зависит не от разнообразия функций, выполнения которых от них ожидают определенные социальные группы, а от разнообразия в социальной логике, которой наиболее влиятельные в социокультурном отношении группы предпочитают следовать. Выявление различий в социальной логике, предпочтение которой могут отдавать сторонники и противники региональной интеграции, помогает расширить возможности неофункциональной интерпретации на режимы и институты, преследующие цели дезинтеграции, которые могут рассматриваться наряду с режимами и институтами, нацеленными на интеграцию.
Положения, которые выносятся на защиту
1. Идея интеграции неотделима от моральных суждений о направлении, в котором должны развиваться социальные процессы. Какие бы теоретические подходы к изучению европейской региональной интеграции ни предлагались, все они неизбежно исходят из определенной моральной или социокультурной точки зрения, даже если авторы того или иного подхода не обращают внимания на это важное обстоятельство.
-
Региональная интеграция, даже когда речь идет только об интеграции экономической, есть в первую очередь вопрос политического и идеологического выбора и только во вторую - вопрос экономической целесообразности. Поэтому решить с уверенностью, нужна ли в том или ином пространстве экономическая и валютная интеграция, нельзя, не определив прежде, какой образ жизни является для проживающих в этом пространстве людей предпочтительным, каков, с учетом принятых здесь традиций, допустимый минимальный уровень жизни, что общественное мнение считает возможным и что категорически исключает во взаимоотношениях власти и населения, в области международной политики. Если такие соображения проигнорировать, то абстрактные суждения о преимуществах и недостатках региональной интеграции теряют практический смысл.
-
В 50-е годы истекающего столетия в качестве главных общественных целей в развитых странах Запада признавались обеспечение военной безопасности и стимулирование промышленного роста. Именно в соответ-ствии с этими целями и выстраивалась тогда повестка дня европейской интеграции. Сегодняшняя повестка дня в ЕС сориентирована на иные цели - на поддержание экономической стабильности и обеспечение высокого качества жизни всего населения. Еще не выработан общеевропейский консенсус в отношении того, какой конкретно характер должен носить компромисс между этими двумя довольно противоречивыми целями. Но в любом случае нынешний состав институтов ЕС был бы невозможен, если бы ранее не был доказан на практике успех сходных наднациональных институциональных структур сначала в ЕОУС, а затем в ЕЭС.
-
В последние десятилетия, особенно на фоне процессов глобализации в торговых и финансовых отношениях и достижений в сфере научно-технического прогресса, не только в Западной Европе, но и в других регионах интенсифицировался процесс «выталкивания» трудоспособного населения из производственной сферы. С точки зрения решения проблем безработицы, он смягчается главным образом благодаря заметному расширению сферы услуг с рутинным и довольно примитивным трудом, не требующим особой квалификации. Продолжение общей тенденции к снижению относительной численности квалифицированных промышленных работников в Европе и на территории бывшего СССР, сокращение степени их влияния на определение образа жизни всего населения соответствующих стран сопоставимы по масштабу своих потенциальных социокультурных последствий с сокращением численности занятых в сельском хозяйстве и массовым переходом от сельского к городскому образу жизни, которые происходили на предшествующем этапе социального развития.
Эта современная тенденция не может не оказывать самого серьезного влияния и на региональные политические институты, поскольку именно квалифицированные работники, занятые в промышленном производстве, и составляли до сих пор основу массовой поддержки интеграционной идеологии и практики. Здесь кроется одна из основополагающих причин того, почему легитимность институтов ЕС сегодня многими ставится под вопрос, что заставляет руководство Союза предпринимать шаги по демократизации его институциональной системы. Этим же в конечном счете можно объяснять и трудности с реализацией интеграционных планов в СНГ.
5. Существование интеграционных институтов в Европе продолжает помогать сглаживанию резких социальных изменений и конфликтов, способствует утверждению норм цивилизованного образа жизни. Между тем постсоветские общества сталкиваются со многими проблемами, которые можно в целом охарактеризовать как следствие происходящей в ре-гиональных масштабах социальной деградации. Если бы ведущие политики региона на деле преследовали цель противостояния подобным тенденциям, внедрение в практику определенных элементов интегративного регионального политического режима могло бы оказаться кстати. В таком случае следовало бы начать, как и в Западной Европе в 50-е годы, с отраслевых форм экономической интеграции, с применения ее принципов к ограниченному числу направлений хозяйственной деятельности, более других нуждающихся в масштабном наднациональном администрировании, - таких, как машиностроение, транспорт или область научно-технических исследований.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании Отдела международно-политических проблем ИМЭМО РАН. Основные ее положения изложены в опубликованных автором монографиях и статьях на русском и английском языках, в выступлениях на научных конференциях и семинарах, в курсе лекций по институциональным аспектам интеграции, который был прочитан автором в МГУ и ряде других российских университетов.
Структура диссертации соответствует поставленной цели и задачам исследования. Она состоит из введения, восьми глав, заключения, приложения и библиографии.
