Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Место Корейского полуострова в геостратегии России в Азиатско-Тихоокеанском регионе 16
1.1. Основные направления , цели и задачи российской политики в АТР и на Корейском полуострове 16
1.2. «Конфликтные точки» на Корейском полуострове 23
1.3. Баланс сил на Корейском полуострове 28
1.4. Оценка современного состояния российско-корейских отношений 41
Глава II. Экономическая политика России на Корейском полуострове. Проблемы и перспективы 54
II. 1. Экономические отношения России с КНДР. 55
II. 1. Экономические отношения России с РК 61
II. 3. Трехсторонние и международные экономические проекты на Корейском полуострове 66
II. 4. Военно-экономическое сотрудничество 72
II. 5. Перспективы российско-корейского экономического сотрудничества 79
Глава III. Перспективы российской политики на Корейском полуострове 94
II 1.1. Насущные задачи России на Корейском полуострове 94
II 1.2. Вопросы безопасности на Корейском полуострове и роль России 101
II 1.3. Политика России по вопросу объединения Кореи 108
Заключение 123
- Основные направления , цели и задачи российской политики в АТР и на Корейском полуострове
- Оценка современного состояния российско-корейских отношений
- Перспективы российско-корейского экономического сотрудничества
- Политика России по вопросу объединения Кореи
Основные направления , цели и задачи российской политики в АТР и на Корейском полуострове
Геостратегия России в 90-х годах XX в. объективно складывалась под влиянием двух глобальных политических факторов: распада СССР и усиления роли США как политического доминанта в различных регионах мира. Распад СССР и последующие преобразования в странах бывшего социалистического блока сами по себе способствовали эволюции мировой политической системы от биполярной (противостояние соцлагеря и западных демократий) к монополярной, где главенствующая роль постепенно, но довольно заметно переходила к США.
Эти процессы затронули весь земной шар, и Азиатско-Тихоокеанский регион не стал исключением. США были объективно в наиболее выгодной позиции для того, чтобы заполнить своеобразный «политический вакуум», образовавшийся после исчезновения СССР, тем более, что внешнеполитический курс России на Дальнем Востоке в начале 90-х годов («козыревская политика») на фоне успешно развивавшейся американской стратегии «выдвинутых рубежей» всячески благоприятствовал установлению политической гегемонии США в регионе. Это дало основания политологам говорить о сложившейся к концу 90-х системе «Нового мирового порядка» с явно выраженным стремлением США к монополярной органи зации мира, основанной на бесспорном экономическом и военном превосходстве США над любым потенциальным конкурентом, на усилении роли США в работе международных организаций (ООН)1 по поддержанию региональной безопасности и разрешению региональных конфликтов, что в итоге должно привести к созданию принципиально новой системы коллективной безопасности, а также на утверждении западных либеральных ценностей в мире2. Подобное утверждение вполне справедливо и по отношению ситуации в АТР вообще, и на Корейском полуострове, в частности.
России потребовалось некоторое время, чтобы четко осознать, что после распада СССР геостратегический центр России объективно сдвинулся на Восток. После утраты ряда черноморских и балтийских портов Дальний Восток стал главным форпостом и морскими воротами РФ в Азию3. Поэтому тихоокеанское направление приобрело еще большую страте гическую значимость4. Однако осознание этого факта и возможность активных действий в этом направлении пришли ближе к концу 90-х годов, и многие возможности - как политические, так и экономические - были упущены.
В экономическом плане вполне очевидная нынешняя важность Азиатско-Тихоокеанского региона для России5 может еще более возрасти в связи с перспективами его экономического роста, что в грядущем столетии может привести к перемещению в АТР центра тяжести мирового хозяйства6. В частности, в связи с развитием российского Дальнего Востока и закреплением на рынках АТР роль данного региона во внешней политике России может значительно возрасти.
Со стратегической точки зрения, возможное смещение в сторону АТР международно-политических отношений могло бы повысить роль азиатско-тихоокеанского направления российской внешней политики, таким образом уравновесив значение западной и восточной, традиционно уступавшей по своей приоритетности западной, политики России7. Иными словами, Россия, традиционно рассматривавшая свои отношения с Азией в целом через призму европейской политики и осуществлявшая азиатскую политику в рамках отношения с Западом (Европой), получила возможность превратиться в великую азиатско-тихоокеанскую державу, что, в свою очередь, позволило бы «вновь ногою твердо встать в Европе»8.
Соответственно, российская политика в отношении Корейского полуострова, представляющего в настоящее время и взрывоопасный регион на границах России, и точку пересечения интересов великих держав, является одним из приоритетных направлений для всей российской политики на Востоке.
Стратегические цели российской политики в СВА и АТР в современной обстановке можно свести к четырем основополагающим:
1. создание всеобъемлющей системы коллективной безопасности для обеспечения стабильности на дальневосточных рубежах России, а также активное участие в ней;
2. формирование благоприятных внешних условий для рыночных реформ в России;
3. построение многополярной системы международных отношений в СВА и АТР и усиление роли России как балансира, нацеленного на недопущение доминирования какого-то одного центра силы в ней; A . восстановление и налаживание связей с бывшими союзниками (Монголия, Вьетнам и КНДР) для восстановления прежних международных позиций и рычагов влияния в регионе;
Расширение и углубление разностороннего конструктивного сотрудничества РФ со странами АТР, в первую очередь с Китаем, Японией, США, РК, КНДР, членами АСЕАН является одним из самых эффективных путей не только для восстановления политического влияния России в регионе, но и для стимулирования ее политического подъема9. В этом свете еще одна важнейшая стратегическая цель РФ на азиатском направлении - это создание благоприятных внешних условий как для рыночных реформ в стране, так и для сохранения ее суверенитета и территориальной целостности10.
В целом можно сказать, что конечная цель и содержание российской внешней политики в СВА и АТР видится многим российским политикам и ученым в утверждении России в качестве сильной (и в политическом, и в экономическом, и в военно-стратегическом измерениях) азиатско-тихоокеанской державы11.
Оценка современного состояния российско-корейских отношений
Российский подход к ситуации на Корейском полуострове в начале 90-х годов серьезно ослабил позиции страны в регионе попытками модернизировать политику на корейском направлении, фактически подчинив ее сиюминутным конъюнктурным интересам. В этом русле - поспешно и малоуправляемо -проходил и процесс нормализации отношений между Москвой и Сеулом, и вводился новый «курс на неизбежное отдаление России от КНДР», запланированный во внешнеполитической концепции Министерства иностранных дел41 в период, который в последующей литературе начал деликатно называться «периодом романтического подхода к международным отношениям». После крупных просчетов России в корейской политике с ней практически перестали считаться и в Пхеньяне, и в Сеуле. В результате в начале 90-х годов был упущен реальный шанс исторического поворота АТР в сторону демилитаризации, большего взаимного доверия, а в Корее - к объединению.
Вторая половина 90-х годов, по сути, представляла период, когда Россия пыталась, с одной стороны, вернуть былой уровень влияния на ситуацию в Корее, а с другой - действовать крайне осторожно, чтобы не внести еще больший элемент напряженности в и без того «перегретую» ситуацию на Корейском полуострове и вокруг него.
Основными задачами для российской политики в плане обеспечения безопасности на Корейском полуострове была выработка последовательного курса в отношении таких проблем, как демилитаризация и контроль над вооружениями42 (включая и проблему ядерного вооружения на полуострове) , определение достойного места в балансе сил великих держав в вопросе корейского урегулирования, а также разработка последовательного подхода и взвешенной прогностической концепции по поводу объединения Кореи. Хотя само объединение не является в настоящей момент актуально реализуемой задачей, сама дискуссия по поводу его принципов и механизмов имеет значительный потенциал воздействия на ситуацию на Корейском полуострове.
Российская политика «отдаления» от КНДР, практически реализованная в сокращении всего спектра межгосударственных связей, в выраженном намерении отказаться от Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1961 г.43 при одновременной поддержке американских мероприятий давления на КНДР поставили Пхеньян в весьма сложное геостратегическое положение. Оказавшись между враждебным американо-южнокорейским альянсом на юге и недоброжелательной Россией на севере, северокорейское руководство вынуждено искать способы обеспечения безопасности и укрепления международных позиций страны. Вместе с тем, демонтаж Москвой связей с КНДР и отход от активной позитивной роли России на полуострове (в частности в том, что относится к дипломатическому содействию диалогу между Севером и Югом) создали политический и экономический вакуум. Его, не считаясь с интересами России, поспешили занять Соединенные Штаты и их союзники - Южная Корея и Япония. Налицо переход от России к Соединенным Штатам некоторых существенных политических и экономических позиций в КНДР, влияния и инициативы на полуострове. Поддерживая и укрепляя военный союз с Южной Кореей и сохраняя на юге крупную группировку войск и инфраструктуру ТВД, Вашингтон сосредоточивает в своих руках рычаги влияния на ситуацию в Корее, превращает полуостров в геополитический резерв на случай осложнений в отношениях с Россией (и Китаем) .
Корейская Народно-Демократическая Республика на современном этапе истории уже не в состоянии успешно развиваться, продолжая оставаться в международной изоляции. Она предпринимает шаги с тем, чтобы выйти из замкнутого круга, но ее действия в заданном направлении пока еще недостаточно результативны. Модернизироваться Северная Корея начинает с диверсификации внешних связей, с попыток расширить географию внешнеэкономического и политического сотрудничества, и в этом направлении уже сделала некоторые успехи. Во всяком случае на сегодняшний день стабилизацию положения на Корейском полуострове, видимо, следует связывать с дальнейшим преодолением международной изоляции Пхеньяна и поиском возможностей для самореформирования при поддержке внешнего мира. России же, в чьих интересах укреплять отношения с обоими корейскими государствами, предстоит еще большая работа по развитию связей и с КНДР, и с РК.
С середины 90-х годов эта работа стала принимать формы подписания различных договоров на самом высоком уровне по довольно широкому спектру направлений сотрудничества. Так, в октябре 1997 г. в Москве состоялось заседание межправительственной комиссии, в ходе которого были подписаны соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве, о сотрудничестве в области ветеринарии. Подписано также межведомственное соглашение о развитии и расширении сотрудничества в области сельского хозяйства. В феврале 2 000 г. был подготовлен и подписан всеобъемлющий политический Договор45, который должен заменить неэффективный на сегодняшний день (хотя бы потому, что он нарушался и Россией, и КНДР, причем неоднократно) Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи 19 61 г. Таким образом, договорно-правовая база российско-северокорейских связей продолжает укрепляться. Теперь очередь - за практикой, которая далеко не всегда соответствует многообещающему содержанию официальных бумаг.
Россия стремится также активизировать внешнеэкономические связи с Республикой Корея, которые, были излишне форсированы в первое время после установления дипломатических отношений, что и послужило одной из причин взаимного разочарования дальнейшим ходом сотрудничества. Метод скоростного строительства отношений здесь не сработал из-за конъюнктурных факторов, недостаточного знания национальных рынков, особенностей кредитных систем, различий в менеджменте и т.д.
Как и в случае с КНДР, Россия в середине и в конце 90-х годов подписала с РК еще ряд договоренностей, в числе которых Соглашение о сотрудничестве в военно-технической области, областях оборонной промышленности и материально-технического обеспечения Вооруженных сил (1997 г.), и Соглашение между РК и РФ о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии (1999 г.)46. В настоящее время попытки оживить связи с Южной Кореей, вывести их на более высокий уровень, как полагает Г.С. Яскина, было бы целесообразно сопровождать, а в ряде случаев и опережать развитием гуманитарных связей в сфере культуры, образования, науки47.
Перспективы российско-корейского экономического сотрудничества
В целом, с точки зрения перспектив экономической политики России на Дальнем Востоке в целом и по отношению к Корее в частности, для России было бы правильным рассматривать возможности своего участия в будущем промышленно-экономическом сотрудничестве, исходя из предпосылки включения промышленности Северной Кореи в единый промышленный комплекс страны на основе кооперации, специализации в рамках продолжения курса на экспортно-ориентированную модель, которая вряд ли потеряет свою актуальность и в XXI веке.
Существенную важность, по всей вероятности, будет иметь российско-корейское сотрудничество в области обновления и модернизации военно-промышленного комплекса, ибо единая Корея будет наращивать военный потенциал, чтобы чувствовать себя защищенной даже при условии выбора ею той или иной формы нейтралитета. Учитывая достижения России в области военных технологий, это направление сотрудничества выглядит многообещающим, однако оно наверняка будет сопровождаться острой конкурентной борьбой на рынке экспорта вооружений и военных технологий с США.
Интеграция промышленных мощностей Северной Кореи в общекорейскую экономику потребует огромных капиталовложений и привлечения новейших научно-технических разработок для экологического переоборудования предприятий по современным мировым стандартам. В последние годы научно-техническое сотрудничество России с КНДР в этой области оживилось, подписано соглашение и программа, в которой вопросы экологии заняли центральное направление, поэтому в этом плане Россия может играть немаловажную роль37.
Третье направление - модернизация транспорта. Начало ему положено международным проектом Туманган. Россия, Китай, Северная и Южная Корея совместными средствами могут создавать дальневосточные транспортные узлы, где району Северной Кореи, прилегающему к КНР и РФ, отводится одно из центральных мест. Поскольку КНДР постепенно втягивается в число стран, получающих льготную экономическую помощь, можно предположить, что она сможет воспользоваться средствами ОДА для модернизации транспорта, для чего потребуется ориенти-ровочно 5-7 млрд. долларов .
Однако до сих пор сохраняются опасения в том, что начало крупномасштабных инвестиций в КНДР будет определяться не экономическими стимулами, а политическими решениями и приниматься они будут, видимо, не в Пхеньяне.
До последнего времени если не все, то очень многое решалось за столом четырехсторонних переговоров, которые постепенно становились фактически двухсторонними (американо-северокорейскими). При этом Вашингтон, жестко увязывая оказываемую Пхеньяну материальную помощь с политическими условиями (буквально выколачивание извинений за инцидент с подводной лодкой, например, или фактическое принуждение к молчанию в случае с такой откровенной антисеверной провокацией, как организация побега секретаря ЦК ТПК Хван Дян Оба) , переложил значительную часть своих финансовых обязательств перед КНДР на других участников этого процесса, в честности, на РК40. РК же в настоящий момент переживает последствия финансового кризиса и может испытывать вполне понятные трудности с выполнением этих обязательств. Эта ситуация может привести к очередному конфликту между КНДР и РК и уж во всяком случае не послужит развитию межкорейского диалога. Складывается впечатление, что кое-кто в северокорейском руководстве в определенной степени питает иллюзии по отношению к США, рассчитывая, что Вашингтон в конце концов согласится на сохранение существующего в КНДР режима и ради поддержания стабильности начнет с ним широкомасштабное политическое и экономическое сотрудничество. Этим, по-видимому, и объясняется так не свойственная северокорейцам уступчивость41.
Попытки же РК осуществлять, по примеру США, давление на КНДР привели только срыву предварительных договоренностей в рамках перспективных совместных проектов. Так, после того, как в КНДР побывали президент «Хёндэ» Чон Чу Ён, президент «Дэу» Ким У Чун и договорились о целом ряде направлений сотрудничества42, после того, как заместитель Премьера Административного Совета КНДР Ким Дар Хён встретился в Москве с южнокорейским вице-премьером Ра Ун Бэ и достиг соглашения о сооружении газопровода из Якутии в Южную Корею через территорию КНДР, все эти проекты по разным (в основном, политическим) причинам были заморожены, и наступило глубокое взаимное разочарование.
Тем не менее, этот вопрос нельзя считать окончательно зашедшим в тупик. В Пхеньяне очень серьезно отнеслись к проекту прокладки газопровода из Якутии в Южную Корею через территорию КНДР, так как рассчитывали решить за счет этого проблему получения углеводородного сырья. Хотя по разным причинам якутский проект оказался заморожен, северокорейцы продолжают проявлять значительный интерес к использованию их территории для переброски газа в Южную Корею. Это официально подтверждается на разных уровнях, корейские представители готовы предоставить необходимые гарантии бесперебойной работы газопровода. В последнее время появляются сообщения и о готовности Пхеньяна подключиться и к Иркутскому газовому проекту43. В этом отношении российский потенциал к сотрудничеству далеко не исчерпан, и России необходимо проявить волю и необходимую настойчивость с тем, чтобы воплотить его в жизнь, ибо расширение экономического влияния России на полуострове за счет таких проектов неизбежно приведет к упрочению ее политических позиций.
Пока же, практически без участия (как экономического, так и политического) России, события вокруг северокорейской экономической реформы могут развиваться по двум основным направлениям:
1. Американцы постепенно «долавливают» Пхеньян, усиливая свои позиции в отношениях с ним, диктуют требования по содержанию его внутриэконо-мической политики, постепенно переходя и к чисто политическим требованиям. В награду за послушание Вашингтон будет «впрыскивать» инвестиции в свободные зоны, но станет требовать все новых и новых уступок. При этом неизменной задачей для Вашингтона останется ликвидация существующего в КНДР политического режима. В отдаленной перспективе вся территория КНДР может стать своеобразной свободной торговой и экономической зоной Республики Корея со значительными ограничениями ее суверенитета над отдельными территориями Северной Кореи в пользу американских инвесторов.
2. Пхеньян сохраняет нынешнее состояние отношений с США, на протяжении многих лет продолжая бесконечные и безрезультатные переговоры. Для своей экономической модели он выберет вариант Вьетнама, и, не исключено, Южной Кореи эпохи Пак Чжон Хи, когда реформа будет проходить под силовым руководством генералов КНА. По-видимому именно этот вариант наиболее приемлем для северокорейского руководства44.
Политика России по вопросу объединения Кореи
Как уже говорилось выше, вопрос объединения Кореи в плане разработки его конкретных механизмов и, тем более, сроков, не является в настоящий момент насущной задачей. В то же время эта проблема является крайне актуальной, и перспектива объединения так или иначе влияет на обсуждение практически любого вопроса международных отношений на Корейском полуострове и вокруг него.
В целом Россия позитивно рассматривала вопрос объединения Кореи и степень своего участия в этом процессе в русле своей общей политики на Корейском полуострове, увязывая проблему объединения с задачей обеспечения безопасности и стабильности на полуострове. При этом задача объединения Кореи сама по себе вполне отвечает стратегическим интересам России в регионе в целом, ибо в конечном счете мирное и демократичное объединение двух корейских государств не только снизило бы напряженность на российских дальневосточных рубежах, но и привело бы к появлению у России мощного экономического партнера в регионе. При этом, Россия и объединенная Корея, как страны обладающие наибольшим динамическим потенциалом, могли бы достичь высокого уровня взаимовыгодного сотрудничества - как экономического, так и политического.
Декларируемая позиция России в вопросе объединения Кореи не вызывает сомнений - многие российские и корейский исследователи подчеркивают, что Россия единственная из ведущих держав региона искренне заинтересована в объединении Кореи.
Однако практическое воплощение российской политики на полуострове в первой половине 90-х годов не способствовало сближению двух корейских государств. Внешнеполитический курс РФ на отдаление от КНДР и непроработанный и поспешный перенос акцента на преимущественное развитие отношений с РК, включившие военное сотрудничество (в том числе поставки Сеулу вооружений), не привели к стабилизации положения на полуострове. Диалог между Севером и Югом по вопросам национального объединения не получил развития. В Северной Корее усилилось недоверие к России и ее намерениям. Было до крайности затруднено политическое решение проблем, возникавших в американо-северокорейских отношениях. За короткое время на полуострове несколько раз наблюдалась прямая угроза вооруженного конфликта21.
Тем не менее, Россия во многом сделала верные выводы из своих внешнеполитических ошибок. В настоящее время, когда вопрос о скорейшем объединении двух корейских государств отошел на второй план (в контексте его практического обеспечения) и уступил место вопросам достижения устойчивой стабильности и безопасности на Корейском полуострове, Россия предпринимает активные действия в этом направлении. При этом продолжается разработка (как на уровне научных исследований, так и на уровне политического прогнозирования возможных сценариев объединения в связанных с МИДом учреждениях) критериев и подходов России к этой проблеме .
В целом аналитики сходятся на том, что отношение России к объединенной Корее должно строится прежде всего на основе оценок потенциала этой страны. Южнокорейские исследователи полагают, что единая Корея станет государством, экономическое могущество и политическое влияние которого будет сравнимо с могуществом Франции, Великобритании или Италии. Его ежегодный товарооборот к 2010 г. может составить более 7 00 млрд. долларов22. Армия объединенной Кореи тоже будет выглядеть внушительно. После объединения, даже сокращенная, возможно, до 0,7-1 млн. человек, эта армия, располагающая современными видами вооружения и боевой техники, будет вполне способна играть самостоятельную роль в регионе23. Ясно, что единая Корея станет мощным государством, обладающим значительной экономической основой и военной силой для того, чтобы, как полагают многие аналитики в Сеуле быть в XXI в. «ведущей средней державой (Middle Power), новым центром влияния в системе пяти держав Северо-Восточной Азии»24.
Ситуация вокруг Корейского полуострова сегодня в принципе незначительно отличается от той, что была при блоковом противостоянии времен холодной войны - интересы великих держав на полуострове (в том числе и России) не изменились. Однако до сих пор эти интересы разнятся. Для России, имеющей общую границу с Кореей, положение дел на полуострове напрямую связано с перспективами развития Приморья и безопасностью российского Дальнего Востока, с благополучием его населения. Для Соединенных Штатов Корейский полуостров, отдаленный от американских национальных границ тысячами миль тихоокеанского пространства, - это континентальный плацдарм, приближенный к рубежам вероятных противников, один из основных структурных элементов стратегии «выдвинутых рубежей», значение которого до нынешнего времени подтверждается в документах американской администрации25.
Необходимо ясно понимать, что всякая попытка навязывания Корее любых глобальных политических решений (в частности, таких, как объединение) с применением давления извне, силы2,6, и без учета волеизъявления сторон чревата вероятностью вооруженного конфликта и его перерастания в большую войну в непосредственной близости от России, ее дальневосточных политических центров, промышленных районов, транспортных терминалов и коммуникаций, связывающих отдаленные области и края Российской Федерации и центром. Вместе с тем, именно изменение внешнеполитической ориентации Советского Союза (а затем и России) , выразившееся в участии России в кампании давления на КНДР в связи с ядерным вопросом, и отсутствие у Москвы последовательной однозначной позиции по всему комплексу проблем Корейского полуострова и более всего по вопросу о принципах объединения Кореи, нарушило геополитическое равновесие на полуострове. Это вызвало на Юге возрождение иллюзий о том, что давление на Пхеньян может способствовать достижению стратегических целей Сеула (в том числе и объединения)27, а на Севере - вызвало на разных уровнях (и среди населения, и у руководства) чувство недоверия к России и целям ее внешней политики.
