Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Политические аспекты проблемы становления глобального менеджмента с.21
Глава I. «Большая восьмерка»: эволюция от Рамбуйе до Генуи... с.21
Глава II. Совершенствование механизма координации мировой политики с.57
Глава III. Геополитическая составляющая политического менеджмента с.84
Раздел II. Проблемы асимметричного развития и политический опыт регионального выравнивания с. 118
Глава I. Международный опыт решения проблемы ликвидации отсталости с. 118
Глава II. Социально-экономические и политические издержки развития транзитного общества с. 145
Глава III. Управление в интересах меньшинства: соотношение локального и глобального с. 172
Раздел III. Политические позиции оппонентов глобального управления с. 197
Глава I. Глобальное управление в условиях ужесточения факторов природной уязвимости с. 197
Глава II. Альтернативный управленческий проект по версии антиглобалистов с.223
Глава III. Роль институтов гражданского общества в формировании новой системы международных отношений с.250
Заключение с.274
Список использованных источников и литературы с.287
- «Большая восьмерка»: эволюция от Рамбуйе до Генуи...
- Совершенствование механизма координации мировой политики
- Международный опыт решения проблемы ликвидации отсталости
- Глобальное управление в условиях ужесточения факторов природной уязвимости
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях глобализации разворачиваются не только противоречивые, но и взаимоисключающие процессы. С одной стороны, наблюдаются дальнейшая демократизация общественной жизни, углубляющаяся взаимозависимость стран и народов, расширение технических и информационных возможностей человечества. Но, с другой стороны, нельзя не замечать, что угрозы, вызовы и риски, непосредственно связанные с глобализацией, во многих регионах мира перевешивают все ее достижения. Речь идет о росте терроризма, экологических проблемах, нелегальной миграции и др.
Не только отдельные регионы, а мир в целом оказывается в состоянии усиливающегося дисбаланса между благополучием и отсталостью, толерантностью и конфликтностью, постиндустриализмом и традиционализмом в стиле жизни. Внешняя стабильность на самом деле обманчива, тая в себе зародыши тектонических сдвигов, которые одновременно способны перевернуть все привычные представления и ориентиры. Среди них наше представление о пространстве. Если раньше оно всегда было реальным или потенциальным ресурсом жизнедеятельности людей, используемым для разрешения подавляющего числа проблемных ситуаций, для восполнения всевозможных дефицитов, преодоления кризисов, то под влиянием глобализации оно начинает терять многие из своих свойств.
Оказывается исчерпанным ресурсный потенциал пространства, и, наоборот, начинается процесс опустынивания земель. Не возобновляемые источники энергии, будучи исчерпанными, угрожают разрухой ранее процветающим регионам. Восполнение продовольственного дефицита с помощью генетически модифицированных продуктов многими странами и общественными движениями расценивается как проблемное, имеющее не изученные, возможно отрицательные, последствия для потребляющих
их людей. Глобальное освоение пространства не физически, а политически, привело к обострению локальных конфликтов, эскалации сепаратистских настроений, появлению разгорающихся очагов терроризма.
Эти тревожные процессы проявляются в политической жизни, как отдельных стран, так и всего мирового сообщества. Они отражаются в работе национальных правительств, инициируют создание новых официальных структур и неформальных движений. Резко возрастает количество участников международных отношений.
Все эти факты свидетельствуют об усложнении структуры существующей системы международных отношений, а, следовательно, необходимости поиска новых подходов к управлению международным сообществом, созданию той модели глобального управления, которая отвечала бы реалиям глобализации.
Глобальное управление, несомненно, представляет собой особый тип политического управления, выступая интегрированным понятием, отражающим специфику деятельности, связанной с существованием международных отношений, учетом, согласованием и координацией реализации многообразных интересов участников международных отношений. Безусловно, приоритет здесь отдается национально-государственным интересам. Но это не означает, что интересы других международных акторов могут оставаться без внимания, ибо чаще всего такие интересы служат основой новой глобальной социальной сети. Поэтому в глобальном управлении велика роль таких субъектов политики, как политические партии, общественно-политические объединения, массовые движения и просто граждане разных стран.
На глобальное управление, как и на управление политическое оказывают влияние объективные и субъективные факторы, разнообразные организованные и стихийные действия. Однако последствия влияния таких действий или факторов гораздо менее предсказуемы, чем влияние
аналогичных действий и факторов на политическое управление в той или иной стране.
Глобальные масштабы ни расширяют арсенал технологий управления, ни облегчают путь принятия управленческих решений, ни делают легче контроль их исполнения. В то же время от эффективности глобального управления в значительной степени зависит устойчивость международной системы и стабильность глобального политического пространства.
Бурные и неоднозначные по своим политическим результатам международные события последних лет, пожалуй, начиная с косовского кризиса, свидетельствуют, что в условиях глобальности развития многосторонность в мировых делах является гарантией легитимности и демократии принимаемых решений, особенно в вопросах использования силы. При этом не следует забывать, что многосторонность далеко не всегда способна разрешить дилемму выбора между правом и справедливостью, в то время как для лидерства, т.е. для односторонности, такой дилеммы не существует. А если и требуется оправдание силовых действий, то у лидера всегда имеется возможность обратиться к логике многосторонности.
Любая модель управления, в том числе глобального, всегда является отражением определенного культурного кода. Можно утверждать, что смена международных систем означала одновременно смену культурных кодов. Так было в середине XVII века, когда формировалась Вестфальская система. Так было после наполеоновских войн, когда сложился европейский концерт наций. Эта закономерность проявилась и в XX веке, когда наблюдалась смена кода, построенного на логике и лексике морали и умиротворения, на код непрекращающейся конфронтации, который более или менее успешно применялся основными акторами мировой политики на протяжении всего периода холодной войны
Отказ от конфронтации вместе с отказом от биполярности послужил основой зарождения нового типа международного поведения, в котором такие понятия культурного кода, как «свобода» и «порядок», «добро» и «зло» обретают новый не только политический, но и стратегический потенциал. В отсутствие открытой, системной конфронтации, конфронтация несистемная, с международным терроризмом, преступностью и прочими антисистемными силами, проявляется в виде ненаказуемого провоцирования. Вернее, ненаказуемого в координатах прежнего культурного кода. Потому что в рамках нового кода понятие «ненаказуемости» пока еще не выработано, несмотря на все попытки расширить границы международного права и создать новые международные правовые институты.
В этой связи одним из значимых вопросов международной повестки дня и политической науки становится вопрос хронологический или, правильнее сказать, хронополитический, о том, как долго и под каким преобладающим влиянием будет длиться формирование этого нового культурного кода. Представляется, что только когда этот процесс завершится, можно будет судить и о новых механизмах глобального управления и о новом типе международной системы как по политическим делам, так и, по словам, их характеризующим. Поскольку с помощью культурного кода всегда фиксировали конфигурацию сил на международной арене в различных договорах, соглашениях, манифестах и стратегиях. И, таким образом, следующая эпоха могла эту конфигурацию принять или начать ее изменять, вводя свои новые методы управления и свой новый культурный код.
В эпоху глобализации речь может идти о глобальной конфигурации сил, которой должны соответствовать глобальный культурный код и особая модель управления. Понятие «глобальное управление» в последние годы достаточно прочно утвердилось в политологической литературе. Но до настоящего времени не было единого исследования, в котором
рассматривался комплекс управленческих шагов международного сообщества по созданию безопасного миропорядка эпохи глобализации, хотя необходимость в таком исследовании остро ощущается и политической наукой, и мировой политикой.
Объект диссертационного исследования - современная система международных отношений, находящаяся в процессе трансформации от биполярного мира к многополярности, имеющей различные измерения: политическое, экономическое, валютно-финансовое, военно стратегическое, информационное и другие.
Предмет работы — процессы политического управления развитием международных отношений, реализуемые посредством создания новых форматов межгосударственного взаимодействия, а также корректируемые в результате активизации деятельности различных негосударственных акторов, что свидетельствует о вхождении человечества в этап формирования глобального гражданского общества.
Гипотеза диссертационного исследования построена на основе изучения комплекса международных и национальных документов, раскрывающих особенности углубления взаимозависимости развития стран и народов. Автор считает, что создание безопасного миропорядка и глобального гражданского общества предполагает обеспечение условий и возможностей людей вести достойный образ жизни, который достижим лишь в результате преодоления региональной социально-экономической и правовой асимметрии, снижения современных геополитических и геопсихологических рисков. Сложное, противоречивое сочетание двух ведущих тенденций мирового общественного развития — глобализации и регионализации - требует неотложных мер по сокращению разрыва между ускоренным развитием экономической глобализации и усилиями государств и международных организаций по институционализации глобализации. Это предполагает углубление международного
сотрудничества по формированию согласованной системы глобального регулирования.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема глобального управления в различных аспектах исследуется различными международными институтами. Так, Международный институт стратегических исследований, являющийся независимым научно-исследовательским центром, располагает богатой исследовательской базой по проблемам конфликтов и военным вопросам. Международный институт по исследованию проблем мира в Стокгольме ведет исследовательскую работу в области международного мира и безопасности. Межпарламентский союз аккумулирует и обрабатывает данные о тенденциях в области участия представителей различных социальных и культурных групп в политической жизни и демократических структурах.
Международный валютный фонд и Всемирный банк осуществляют широкомасштабные исследовательские программы по вопросам экономического развития и финансовым операциям. В рамках Люксембургского проекта исследования доходов, в котором участвуют двадцать пять стран, анализируется эффективность стратегий борьбы с нищетой. Секция договоров Организации Объединенных Наций анализирует все международные соглашения, депонированные у Генерального секретаря ООН, а Отдел народонаселения ООН подготавливает международные данные о тенденциях в области народонаселения. Международная группа по изучению кризисов (ICG) занимается изучение конфликтов во всех регионах и предоставляет свои разработки национальным правительствам.
Это лишь незначительная часть тех международных исследовательских структур, связанных с изучением различных сегментов мирового развития, которые должны становиться объектами глобального
управления. Работа этих институтов создает базу для появления фундаментальных трудов в области глобализации.
Одной из первых монографий, в которой содержится системный анализ теорий глобализации, стала книга Д. Хелда, Д. Гольтблатта, Э. Макгрю и Дж. Перратона «Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура».1 Любопытно, что ее подготовка началась еще в 80-е годы, когда только угадывались будущие кардинальные изменения региональных и глобальных взаимосвязей. Круг проблем, поднятых в данной работе исключительно широк: от вопросов глобальной политики, глобального рынка, глобальной финансовой системы до современных моделей миграции, специфики национальной идентичности и прогнозов экологических кризисов. Каждая сфера человеческой деятельности и социальных преобразований взята авторами в историческом разрезе, через который прослеживается ее трансформация в современное состояние.
Авторы в качестве наиболее значимых векторов развития берут политический со специальным экскурсом в имперское прошлое отдельных регионов, военный, экономический (от возникновения торговых путей до создания Всемирной торговой организации), финансовый (от введения золотого стандарта до формирования глобальной финансовой системы), экологический и социально-коммуникативный. В результате глобализация предстает в виде конгломерата неоднородных процессов, имеющих место в современном обществе. И все же выбор стран - Великобритании, США, Франции, Германии, Швеции и Японии - представляется недостаточно репрезентативным, чтобы представить картину мира во всей полноте.
Следует отметить, что такая полнота свойственна в первую очередь энциклопедическим изданиям. В этом плане необходимо выделить публикацию энциклопедии «Глобалистика».2 Требуется признать, что
публикация энциклопедического издания несколько опередила становление самой науки. Пока глобалистика представляет комплекс научных течений, связанных предметом исследования, но не имеющих общей методологии. Можно сказать, что в развернутых статьях, анализирующих те или иные глобальные реалии, обнаруживаются три конкурирующие методологические подхода. Во-первых, гиперглобализма, включающего как неолиберальное, так и неомарксистское течения, рассматривающие нынешний период развития в качестве очередного этапа укрепления взаимозависимости, но на глобальном уровне. Во-вторых, скептицизма, стремящегося продемонстрировать отсутствие глобальности «глобализма». В-третьих, трансформистский, выделяющий глобализацию как исторически беспрецедентный процесс. Такая методологическая разноголосица позволяет использовать данное издание преимущественно в справочных целях, хотя отдельные статьи носят проблемный характер и поднимают важнейшие вопросы мирового общественного развития.
К обобщающим работам относится «Системная история международных отношений в четырех томах». !Это первая в отечественной науке документированная история международных отношений, возрождающая традицию базовых многотомных изданий в области международной политики, прерванную в начале 90-х годов. В издании отражены современные представления о мотивах поведения государств и действительном характере отношений между ними их лидерами. Не обойдены вниманием и важнейшие региональные сюжеты, что позволяет выстроить схему международных отношений нового этапа глобального развития.
Среди многочисленных исследований, посвященных глобализации, необходимо выделить работы директора Института проблем глобализации
М.Г.Делягина.1 Он рассматривает глобализацию как процесс лавинообразного формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий. Автор считает, что изучение глобализации до сих пор сконцентрировано в основном в сфере финансов и игнорирует такие насущные проблемы, как: технологии high-hume, при помощи которых человечество активно формирует собственное сознание; специфические метатехнологии, исключающие возможность конкуренции с их разработчиком; возникновение между группами стран непреодолимого и углубляющегося интеллектуального, технологического и психологического разрыва; возникновение и разрушительное загнивание глобальных монополий, уже ввергнувших человечество, в том числе и развитые страны в мировой экономический кризис; приобретение глобальной конкуренцией характера глобальных информационных войн, ведущихся на уничтожение противника и переходящих в обычные войны; доминирование США, стремительное возвышение Китая и превращение террора в оружие конкуренции. Именно на этих проблемах М.Г.Делягин сосредотачивает внимание в своих работах.
Одной из наиболее динамично развивающихся научных структур, занимающихся исследованием проблем глобализации, является Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации. В РАГС создан межкафедральный Центр глобалистики, занимающийся проведением теоретических разработок актуальных проблем глобалистики и подготовкой материалов по соответствующему учебному курсу в рамках обучения специалистов в области государственного и муниципального управления. В академии в 2002 году прошел методологический семинар, посвященный
синергетическому подходу в исследовании глобализационных процессов, на котором была поставлена задача обозначить междисциплинарную составляющую этой вызывающей множество противоречивых мнений проблемы.1 В рамках Центра глобалистики подготовлены работы, способствующие научному обобщению проблем глобализации.
Значительная группа исследований посвящена критическому анализу американоцентристской модели миропорядка. Из работ отечественных авторов необходимо выделить исследования А.С.Панарина, охватывающие весь обозримый мир с бесконечной множественностью явлений, на основе изучения которых выстраивается общая теория относительности социального мира. Эта относительность во многом зависит от того, по каким признакам определяются союзники и противники США. Американскому глобальному проекту . можно противопоставить другой геополитический проект, например, проект «Евразия». Именно так называется одна из последних работ А.Г.Дугина.4 В ней традиционная евразийская парадигма обогащается различными антитезами глобализму. Автор исходит из того, что трагедии Косово и Ирака уже показали, какие проблемы может принести глобализация тем, кто не способен воспринять ее принципы. А.Г.Дугин предлагает замену «однополярности» в виде «цветущей сложности», представляющей тонкий геополитический баланс созвездия империй. По убеждению А.Г.Дугина, Россия, являясь прирожденной империей, должна в перспективе возглавить евразийский проект.
Среди зарубежных критиков американского лидерства, занимающих крайне правые позиции, самые резкие оценки принадлежат П.
Бьюкенену.1 Этот автор считает процветание Европы и Америки иллюзией, поэтому стремится доказать, что в настоящее время человечество переживает реванш третьего мира. Книгу известного британского журналиста и социолога У. Хаттона «Мир, в котором мы живем» можно охарактеризовать как яркую антиамериканскую публицистику. Являясь директором Фонда труда и разделяя социалистические позиции, Хаттон выступает за расширение прав трудящихся и социальный гуманизм в глобальном масштабе. Особняком в этой группе стоит работа Б. Блэка «Анархизм и другие препятствия для анархии».3 Именно Блэк придумал «Последний интернационал», от лица которого он подписывал листовки, статьи и воззвания, высмеивающие противоречивость левой идеологии. Благодаря этим публикациям автор стал одновременно и скандальной, и легендарной фигурой для американских радикалов и маргиналов.
Большинство отечественных и зарубежных исследователей занимают взвешенную позицию по вопросу о сущности глобализации и ее последствиях. Даже когда в первую очередь в работах анализируются ошибки глобализма, то в итоге исследователи стремятся предложить научные ответы на политические, экономические, социальные и духовные вызовы глобализации,4
К особой группе работ требуется отнести труды, раскрывающие различные аспекты глобального управления. В первую очередь необходимо отметить монографию В.Г.Соколенко «Глобальное
управление- Эпоха выживания Homo sapiens». В монографии рассматриваются цивилизационно-исторический генезис системы глобального управления, особенности трансформации геополитических управленческих моделей. Автор высказывает важные предложения по укреплению общецивилизационного характера системы глобального управления. Вопросам глобального управления уделяется внимание в учебной литературе по проблемам мировой политики и теории международных отношений. Показываются связи глобального управления и глобального сотрудничества, управленческие стратегии решения глобальных проблем, пути перераспределения управленческих функций в глобальном масштабе.2
Кроме того, работа над диссертацией потребовала обращения к исследованиям по проблемам политического лидерства, истории и теории международных отношений, международного права, геополитики, проблемам урегулирования региональных конфликтов,
внешнеполитической деятельности Российской Федерации и др.
К настоящему периоду изучения политических проблем международных отношений и глобального развития достигнут исследовательский консенсус, заключающийся в том, что для эффективного решения глобальных проблем требуется глобальное управление, отнюдь не тождественное мировому правительству. В то же время среди дискуссионных остаются вопросы: о путях перераспределения управленческих функций между различными международными акторами; о снижении издержек адаптации государств к трансформирующейся системе управления; о том, какие методы будут преимущественно реализовывать с процессе глобального управления; о
влиянии мирового общественного мнения на корректировку этих методов и др. Все перечисленные и многие другие актуальные вопросы глобального развития требуют специальных исследований.
Целью диссертационной работы является изучение причин зарождения и особенностей деятельности международных институтов, принимающих на себя функции глобального управления, а также первых политических результатов расширения пространства глобального управления.
Данная цель предполагает решение следующих научных задач:
- систематизацию комплекса источников по проблемам глобального управления и проведение их сравнительного анализа;
- изучение политических и организационных условий формирования новых институтов глобального управления;
- анализ эффективности механизмов координации мировой политики; -сопоставление политических инструментов регионального
социально-экономического выравнивания, имеющихся на региональных и глобальном уровнях управления;
- исследование политических возможностей учета интересов меньшинства в процессе разработки, принятия и реализации управленческих решений в условиях углубления взаимозависимости;
- обоснование усиления роли институтов гражданского общества в формировании новой модели международных отношений;
- выявление влияния факторов природной уязвимости на разработку политических механизмов глобального управления;
- доказательство углубления взаимовлияния институционализации международной правовой системы и совершенствование институциональных основ глобального управления;
- анализ места и роли Российской Федерации в формирующейся системе глобального управления.
Источниковая база диссертации. Работа основана на изучении широкого круга источников. Первую группу источников составляют документы и материалы международных организаций ООН и системы ее организаций, Европейского Союза, различных неправительственных организаций правозащитной и экологической направленности. Особое внимание уделялось анализу материалов саммитов «большой восьмерки», на которых принимались важные решения о развитии глобального информационного пространства, борьбы с нищетой, оказании помощи слаборазвитым странам, преодолении рисков и угроз глобализации.
Вторая группа источников - документы, характеризующие внешнюю политику отдельных стран и те трансформации, которые она претерпевает под влиянием глобализации. Так, документальная база внешнеполитической деятельности Российской Федерации представлена, в частности, Концепцией внешней политики Российской Федерации, выступлениями Президента России и руководителей Министерства иностранных дел РФ.
В третью группу источников могут быть выделены мемуары политических деятелей, внесших вклад в развитие мировой политики второй половины прошлого — начала нынешнего века.
Отдельную группу источников составляют документы, свидетельствующие об активности критиков глобализации и о попытках теоретически обосновать антиглобализм.2
Значительная часть информации была получена автором из периодической печати и материалов, размещенных на интернет-сайтах, а также на основании изучения национальной и международной статистики.
Использование разнообразной документальной и фактической базы позволило проводить верификацию выводов фактическим материалом, а также способствовало обеспечению достоверности и обоснованности научных результатов работы.
Методологическая база исследования. В настоящее время методология исследовательского поиска решения глобальных проблем оказывается на перепутье нескольких дорог. Первая развивает позиции традиционных рационалистических подходов, рассматривающих мир в координатах линеарно детерминированного развития. Вторая -претендует на то, чтобы вобрать в себя многообразие научных подходов, позволяющих многоаспектно исследовать глобальный миропорядок. Однако как одна, так и другая исследовательская модели имеют существенные недостатки. При всей эвристической ценности синергетической дисциплинарной матрицы она не лишена эклектичности в описании глобальных процессов.
В то же время известно, что успешное формирование управленческих моделей развития глобализации возможно только тогда, когда будет достигнуто единое понимание основополагающих принципов построения теоретической модели. Но практика показывает, что региональные системы вырабатывают проекты развития быстрее, чем происходит аналитический поиск концептуального обоснования таких программ. К тому же, сложности теоретического порядка определяются тем, что в условиях глобализации социальные системы утверждают свою устойчивость только на верхнем пределе своей критичности. Все это свидетельствует о том, что синергетические ресурсы любого общества, в том числе международного сообщества, находятся в нем самом. Следовательно, различные институты управления должны более чем в предыдущие эпохи, играть интеграционную и мобилизующую роль. Но для этого необходим своеобразный атлас параметров развития.
В этой связи возрастает значимость компаративистского анализа и международных отношений, и отдельных управленческих моделей. Одним из наглядных методов сравнительного исследования положения страны, региона или какой-либо сферы деятельности можно считать SWOT-анализ. Название метода происходит от аббревиатуры английских слов: strengths (силы, ключевые факторы успеха), weaknesses (слабости), opportunities (возможности), threats (угрозы), SWOT-анализ включает четыре блока, которые фиксируют каждую из указанных позиций. Основное назначение такого анализа — стратегическое планирование. Однако применительно к международным отношениям и глобальному управлению экспликация блоков может выглядеть следующим образом:
Сила, факторы успеха; людские ресурсы и их квалификация; сырьевая база; политическая система; промышленная база; военно-технический потенциал; состояние науки и образования; информационный потенциал; транзитный потенциал.
Возможности: региональная и международная интеграция; конкурентоспособность; информационные технологии; углубление взаимозависимости; толерантность.
Слабости: проблемы защиты окружающей среды; слабая ориентация на рост качества жизни; низкий уровень управления; деформация экономической структуры стран и регионов; низкий уровень правосознания.
Угрозы: терроризм; сепаратизм; международная преступность; политическая дестабилизация; конкуренция со стороны других государств; внутреннее сопротивление реформам.
Этот метод исследования помогает выделить этапы, факторы и компоненты политико-экономического развития стран или регионов, сразу же обращая внимание на сильные и слабые стороны, помогая обнаружить возможности минимизации рисков и, наоборот, оптимизации глобального управления.
В целом автор исходил из цивилизационного подхода к изучению явлений общественной жизни, акцентируя внимание не на проблемах слома цивилизаций, а на различных уровнях межцивилизационного диалога. Такая позиция предопределила необходимость использования разнообразных как общенаучных, так и специфических политологических методов исследования.
Хронологические рамки диссертационного исследования отмечены последней четвертью двадцатого века, на грани которой были сделаны важнейшие шаги по разрядке международной напряженности, расширению зоны доверия в международных отношениях. В это же время в условиях холодной войны начали формироваться новые институты, трансформирующиеся в условиях глобализации в институты глобального управления. Особое внимание уделяется исследованию глобальных процессов периода конца прошлого столетия и начала нынешнего, когда резко возросли риски глобализации, а задача борьбы с ее угрозами и вызовами потребовала дальнейшего углубления международного взаимодействия.
Автор постоянно обращается к истории международных систем, что позволяет проследить институциональную тенденцию развития международных отношений от их истоков и дает возможность сравнивать их отдельные периоды, выявляя как общие параметры, так и специфические черты международного сотрудничества по формированию мироустройства постиндустриальной эпохи.
Результаты исследования, полученные лично автором, и их научная новизна. Диссертация является одним из первых политологических исследований, посвященных проблемам глобального управления. Автором проанализированы источники по различным аспектам глобализации - политическим, экономическим, социальным, информационным и др., позволившие конкретизировать предмет
глобального управления и вопросы, требующие именно такой уровень управления, чтобы сократить возможные угрозы и риски глобализации.
На основании сравнительно-политического анализа проведено изучение эффективности различных моделей международного сотрудничества по оказанию помощи в развитии, ликвидации отсталости, региональном выравнивании и преодолении отрицательного влияния факторов природной уязвимости. Доказана необходимость углубления координации этого сотрудничества.
Проблемы асимметричности управления рассмотрены на всех уровнях управления, начиная с локального и заканчивая глобальным управлением. Это позволило аргументировать вывод, что наиболее действенным вариантом решения проблемы асимметрии может стать стимулирование конструктивных возможностей локальных и региональных сообществ в реализации программ местного развития. Такой путь ведет к углублению демократии и способствует приданию глобализации человеческого измерения.
Автором был предпринят экскурс в историю зарождения формата встреч лидеров ведущих стран мира, показаны политические причины трансформации этого формата в «большую восьмерку» с участием Российской Федерации. А также обоснована уникальность ее роли в нем, исходя из значимости российского геополитического, геоэкономического и геокультурного потенциала для создания стабильного миропорядка, который является главной целью глобального управления.
В диссертации взаимозависимость политических, экономических, социальных параметров глобального развития дополняется анализом влияния на них геопсихологического фактора, что позволяет прогнозировать международные ситуации, способные вызывать реакцию массового сознания, которую можно охарактеризовать как геопсихологический шок. В этой связи изучены отдельные направления работы международных институтов, способствующие, в том числе учету
интересов меньшинства при принятии и реализации управленческих решений на всех уровнях: от национального до глобального.
В диссертации представлена авторская позиция, которая заключается в том, что оценкой политической эффективности глобального управления может служить степень тождественности глобального миропорядка и правопорядка. Это требует не только дальнейшего развития международного права и институционализации международной юстиции, но и формирования нового глобального правосознания, без которого одними политическими методами невозможно противостоять таким угрозам глобализации, как международный терроризм, наркотрафик, торговля людьми и др.
Положения, выносимые на защиту, заключаются в следующем:
1. Глобализация, являясь закономерным процессом мирового общественного развития, требует адекватного политического ответа национальных государств на углубление экономической взаимозависимости. Этот ответ предполагает расширение числа форматов международного сотрудничества и совершенствование координации их деятельности.
2. Асимметричность развития может быть названа в числе главных препятствий создания стабильного миропорядка и факторов, провоцирующих региональные конфликты. Это обуславливает необходимость разработки программ регионального выравнивания, которые могут быть реализованы только под контролем международного сообщества.
3. Поскольку, согласно прогнозам, существующие проблемы окружающей среды сохранятся, а во многих случаях усугубятся, эффективность международного сотрудничества в области глобального управления во все большей степени будет зависеть от того, как институты этого управления и с помощью каких политических и экономических механизмов, позволят снизить
воздействие факторов природной уязвимости на развитие отдельных регионов. А в условиях глобализации особую значимость приобретает минимизация отрицательного трансграничного влияния этих факторов.
В целях снижения угроз и рисков глобализации она должна все более приобретать черты «глобализации с человеческим лицом». Это обуславливает потребность международных акторов учитывать мнение оппонентов и критиков глобализации, предлагающих не только альтернативные проекты мирового развития, но и направленные на снижение социальных издержек глобализации и защиту культурной самобытности. Все это должно способствовать формированию глобального гражданского общества.
Как многополярный, так и постполярный мир являются наиболее желательными сценариями мирового развития. Но и в одном, и в другом случае региональные параметры развития будут оставаться определяющими. А международное сотрудничество в политической, экономической и правовой сферах будет непременным условием развития стран, страдающих из-за отрицательных последствий роста населения, нехватки ресурсов, слабости руководства.
Российская Федерация, обеспечив устойчивый экономический рост, может существенно расширить свое участие в институтах глобального управления, что должно иметь позитивные последствия для интеграции страны в мировую экономику. В настоящее время накоплен достаточный фактический и историографический материал по проблемам глобализации для выделения в качестве самостоятельной области научного знания и соответствующей учебной дисциплины глобалистики. Одним из направлений глобалистики должно быть изучение глобального
управления и подготовки управленческих кадров, как способных
работать в международных институтах и по международным
проектам, так и развивать сотрудничество с ними на
национальном уровне и на уровне местного и муниципального
управления.
Практическая значимость работы. Выводы и предложения,
содержащиеся в диссертации, могут способствовать повышению
эффективности международного сотрудничества Российской Федерации с
различными странами и международными организациями, развитию
международных связей общественных организаций и движений,
направленных на снижение рисков глобализации и придании ей
«человеческого лица». Результаты исследования могут послужить
отправной точкой для развития научных исследований в области
глобального управления, изучения общественной и политической реакции
на связанные с ним социальные, экономические и культурные издержки,
преодолением стереотипов, опирающихся на образ «мирового
правительства».
В условиях формирования глобалистики как науки и учебной дисциплины материалы диссертации могут быть использованы и для разработки отдельного учебного курса в виде учебного пособия, а также в темах, затрагивающих проблемы глобализации и глобального управления, в других дисциплинах: геополитике, истории и теории международных отношений, регионоведению, международной экономике и др.
Апробация исследования. Диссертация была обсуждена на кафедре внешнеполитической деятельности Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Основные положения и выводы диссертации раскрыты в публикациях автора и выступлениях на различных научных семинарах, круглых столах и конференциях, где освещалась авторская позиция по актуальным проблемам становления современной системы международных отношений, поиску путей
урегулирования региональных конфликтов, сотрудничества в области противодействия угрозам и вызовам глобализации. В рамках Регионального общественного фонда поддержки науки и политики диссертантом был организован ряд научных семинаров по проблемам мировой политики и внешнеполитической деятельности России.
Структура диссертационной работы построена с учетом ее объекта и предмета, направлена на доказательство рабочей гипотезы и положений, выносимых на защиту. Диссертация состоит из введения, трех разделов (девяти глав), заключения и списка использованных источников и литературы.
«Большая восьмерка»: эволюция от Рамбуйе до Генуи...
Глобальный мир, существование которого признано почти всеми, требует принципиально новых подходов к управлению. Став глобальным, он не перестал быть миром национальным, как с этнической точки зрения, так и, что гораздо важнее, с политических позиций. Начиная с Вестфальского мира, заключенного в 1648 году в системе международных отношений ведущую роль играют национальные государства, движимые собственными интересами.
Современный миропорядок характеризуется подключением к решению важнейших мировых проблем не только все увеличивающегося количества суверенных государств (а число государств — участников — і членов Организации Объединенных Наций приближается к двумстам), но и новых участников международных отношений, каковыми могут быть самые разнообразные организации и институты.
Всё это создает как новые условия для международного взаимодействия в целях поддержания стабильности и решения задач развития, так и новые сложности, вытекающие, в частности, из несовпадения интересов международных акторов, различий экономического, политического, социокультурного и иного планов. Для того чтобы эти сложности не переросли в противоречия, носящие антагонистический характер и чреватые локальной, а то и мировой і катастрофой, требуется осуществлять согласованные действия всех государств на международной арене, стремясь к мирному решению споров и предотвращению конфликтов.
История международных отношений последних трехсот пятидесяти лет свидетельствует о том, что ни одна из существовавших систем не смогла решить этой задачи. В годы холодной войны два противостоящих лагеря способствовали лишь относительному сохранению стабильности благодаря поддержанию баланса сил, создававшему возможности блокировать попытки оппонирующей стороны получить превосходство в той или иной сфере. Подобная блокировка во многом была иллюзорной.
Для СССР она закончилась истощением его материальных ресурсов и лимита доверия народа к той политической силе, которая провозгласила себя ядром политической системы. Для Запада, в первую очередь для США, окончание холодной войны, расцениваемое ими как собственная безоговорочная победа над «империей зла», также не стала подлинной победой, и если очередной мировой экономический кризис окажется тем айсбергом, который потопит нефтедолларовый «Титаник», то эту победу можно будет назвать пирровой.
Новая и еще достаточно молодая система международных отношений, даже не получившая собственного названия наподобие Версальско - Вашингтонской или Ялтинско - Потсдамской, унаследовала значительную часть проблем своих предшественниц. Одновременно она переняла и их, правда, сравнительно ограниченный опыт управления международным процессом, имеющийся у государств, входящих в Лигу Наций и ООН.
Многое из этого опыта должно быть отнесено к величайшему достоянию человечества: и объявление войны вне морального закона, и обеспечение гражданского мира для лиц, оставшихся без родины, и принятие Всеобщей декларации прав человека, и создание механизма по принуждению к миру и поддержанию мира и т.д. Но мир динамично меняется, меняются также формы, средства, методы и пространство управления. Не случайно переход к постиндустриальной стадии развития связывается с управленческой, менеджериальной революцией.
Иных управленческих подходов, практики согласования и принятия решений требует складывающийся миропорядок. Идеи нового мирового порядка были озвучены еще в начале 90-х годов президентом США Дж.
Бушем - старшим. Причин считать именно так немало: затяжные и нерегулируемые региональные конфликты, апофеозом которых стал косовский кризис; мировой экономический кризис; приобретшие невиданный размах торговля оружием, распространение наркотиков, международная преступность и терроризм.
Для ответа на эти старые и новые угрозы и вызовы помимо общего согласия международных акторов потребовалось изменение управленческого механизма, придание ему большей гибкости, одновременно обеспечения необходимой материальной основы для выполнения намеченных мер. Организация Объединённых Наций оказалась неспособной на эффективное реагирование на возникающие конфликтные ситуации. И если в случае с Ираком для операции «Буря в пустыне» ею был дан соответствующий мандат Североатлантическому альянсу, то в Косово НАТО обошлось уже без мандата ООН. И лишь затем альянс изменил собственную доктрину, расширив зону ответственности. А в 2003 году в Ираке американо-британская коалиция действовала и без поддержки НАТО, которую ей не удалось в полной мере обеспечить и на Стамбульском саммите альянса в 2004-м.
Хотя прошедший в сентябре 2000 года Саммит тысячелетия подтвердил ценность ООН для мирового сообщества, стало ясно, что в современных условиях ООН не может и не должна оставаться единственной международной структурой, координирующей жизненно важные вопросы человечества.1 Это противоречило бы логике многополярного мира, которая предполагает наличие многовариантности поиска решений выхода из ситуаций, способных привести мир к глобальному кризису.
Совершенствование механизма координации мировой политики
Чтобы лучше понять настоящее и представить будущее, чаще всего необходимо критически проанализировать прошлое. Это справедливо и к мировой политике, это справедливо и по отношению к зарождению идеи глобального управления. Оно неразрывно связано с развитием имперской идеи. Но только у империй далекого прошлого не возникало необходимости делить глобальное пространство с потерпевшими поражение соперниками. Такая необходимость возникла с открытием Нового Света. Поэтому первый шаг к такому управлению был сделан попыткой раздела мира между Испанией и Португалией по Тордесильясскому договору 7 июля 1494 года.
«Высокие договаривающиеся стороны... условились и согласились во избежание сомнений и споров относительно островов и земель уже открытых или тех, которые будут открыты в море-океане, чтобы проведена прямая линия от полюса до полюса, т.е. от полюса арктического до полюса антарктического с севера на юг, в 370 лигах к западу от островов Зеленого Мыса, определенном в градусах или иными способами, каковые будут признаны наиболее удобными, и измеренном без излишка или недостатка, и чтобы все, что уже открыто или будет открыто королем Португалии или его кораблями, будь то острова или материки, ук востоку от этой линии или внутри ее на севере и на юге, принадлежало названному сеньору королю Португалии и его преемникам на веки вечные и чтобы все острова и материки, как открытые, так и те, что будут открыты королем и королевой Кастилии и Арагона или их кораблями к западу от названной линии, на севере и на юге, принадлежало означенным сеньорам королю и королеве и их преемникам на веки вечные».
Следующим важнейшим шагом к поиску основ глобального управления стало создание Вестфальской системы международных отношений. В 1648 году в Европе завершилась Тридцатилетняя война. Это была борьба фактически объединенной Европы против империи Габсбургов, попытавшейся подчинить себе раздробленную Германию. Идеологически эту войну можно представить как столкновение католической парадигмы и протестантизма, который стал идейной основой сплочения германских княжеств. Дипломаты установили соглашения между Францией и Швецией, сильнейшим государством того времени в Скандинавии и на Балтике, что позволило сформулировать условия Вестфальского мира.
Первую систему международных отношений иногда называют системой Ришелье. И это справедливо по отношению к выдающемуся политику, Первому министру Франции, хотя мирные договоры в Мюнстере и Оснабрюке, составившие Вестфальский мир, были заключены уже после его кончины. Кардинал Ришелье приложил немало стараний, чтобы поднять идею национального суверенитета на европейский уровень, и чтобы внутриполитическая обстановка в стране отвечала задачам утверждения этого суверенитета. Поэтому имя Ришелье может открывать своеобразный «шорт-лист» политиков, которые внесли вклад в формирование глобального управления.
Вестфальский мир определил границы европейсклх- государств; фактически покончил с империей, закрепив раздробленность Германии; стал образцом для международных договоров последующих эпох. Так были заложены основы нового механизма развития международных отношений, но не была создана структура, координирующая этот процесс.
Безусловно, образование такой структуры в середине XVII века не представлялось возможным. И слишком велик был соблазн даже у страны - инициатора Вестфальского мира пересмотреть его условия. Нимвенгенский мир 1679 года, завершивший войны, которые вел «Король-Солнце» Людовик XIV, утвердил присоединение к Франции ряда пограничных земель (Камбрэ, Валансьен, Франш-Конте). Но последняя борьба из этой серии войн - за испанское наследство - обернулась для Франции разорением.
Следующий XVIII век стал периодом английского доминирования в европейской политике. Английское могущество было в первую очередь финансовым. У Англии хватало средств не воевать, а покупать себе союзников. А в разоренной Европе было немало государств, готовых стать ее союзниками, и больше всего их было в Германии. В то же время усиливалось англо-французское соперничество уже не в Европе, а в Америке. Поэтому на европейском континенте политика Англии заключалась в том, чтобы найти, по выражению Бисмарка, «такого дурака в Европе, который своими боками защищал бы английские интересы».1 Естественно, ни о каком сотрудничестве между европейскими странами, а тем более о международном, говорить не приходилось. Было лишь заключение союзов, направленных против общего соперника. И конфигурация этих союзов постоянно менялась. Союзник в ближайшем будущем мог стать соперником.
Международный опыт решения проблемы ликвидации отсталости
Неравномерность социально-экономического развития различных стран и регионов — явление отнюдь не современное. Можно смело утверждать, что такое положение свойственно всем периодам человеческой истории, во всяком случае, начиная с тех, которые связаны с появлением первых государств. Ведь именно тогда проблемы преодоления этой неравномерности начали решаться силовым путём. Не отрицая значения обмена, преимущественно в форме торговли, как одного из важнейших средств международных отношений, необходимо отметить, что независимо от этой и других форм, обмен до последнего времени не был действенным инструментом социально-экономического выравнивания. Скорее наоборот, неэквивалентный обмен усугублял имеющуюся неравномерность. А порой даже формировал представления о некоторой ущербности обделённой в обмене стороны.
Естественно, по мере исторического прогресса неравномерность развития получала столь резкие очертания, что на неё нельзя было не обращать внимание. Особенно, когда речь шла об одной стране, но имеющей заметные региональные диспропорции. Региональная асимметричность и в этом случае могла быть основана на самых разнообразных причинах, но все же среди них преобладали особенности хозяйственного уклада. Именно так закладывались противоречия Севера и Юга, приведшие к Гражданской войне в США, или же противоречия между угледобывающими районами Великобритании и ее деловым и административным центром. Региональные диспропорции в той или иной степени были свойственны всем крупным странам.
К числу наиболее ярких контрастов развития, наблюдаемых между странами и имеющих историческое обоснование, безусловно, относятся различия в уровне жизни населения бывших колоний и метрополий. И после ликвидации колониальной системы управления они остаются причиной серьезных международных разногласий.
Понятно, что проблема неравномерности развития не могла оставаться вне поля зрения политиков различного масштаба. И среди них находилось не так уж много таких, которые не предлагали определенных проектов по сглаживанию различий или же, наоборот, по их легализации. Пожалуй, откровеннее других в проектах такого типа были германские национал-социалисты, которые согласно своей расовой теории, считали, что лишь носителям арийских черт уготована лучшая участь, а на другие народы можно было переложить задачу по обеспечению германского благополучия, не очень заботясь не только об условиях их жизни, но и выживании.
Асимметрия как фактор, обеспечивающий победу пролетарской революции в одной отдельно взятой стране, учитывалась российскими большевиками как условие, гарантирующее им политический успех. Однако, придя к власти, политикой индустриализации и культурной революции они постарались сократить эту неравномерность. А позже и вовсе в СССР появился ставший весьма популярным лозунг «Догнать и перегнать Америку!».
Неоднозначность отношения политиков к неравномерности социально-экономического развития объясняется не только оправданием задачи обеспечения национальных интересов наиболее успешно развивающихся стран, но и определенным состоянием политического комфорта для правящих элит. Не случайно политика автаркии получила столь широкое распространение в XX веке. Для элиты важнее остаться у власти, чем, пожертвовав своим благополучием, провести реформы.
И все же именно к концу XX столетия выявилась насущная необходимость разработки действенных мер по преодолению отсталости и ликвидации резкой неравномерности развития стран и регионов. Если до этого такие предложения исходили в основном от стран «третьего мира», настоятельно требующих установления «нового экономического порядка», то под влиянием процессов глобализации и развитые страны выступили с проектами социально-экономического выравнивания.
Эти проекты, в какой бы форме они не проявлялись, можно рассматривать как свидетельство того, что мировое экономическое хозяйство вступило в стадию перехода, которая должна будет завершиться созданием новых институтов, механизмов, форм и средств развития международных экономических отношений. Подтверждением того, что нынешняя стадия является переходной, служит как незавершенность многих процессов и, соответственно, отсутствие вышеупомянутых институтов, механизмов, форм и средств, так и образование мощной антиглобалистской оппозиции, активно использующей экономическую риторику.
Глобальное управление в условиях ужесточения факторов природной уязвимости
Любые споры о возможностях глобального управления, в любом его виде, имеют весьма вероятный естественный ограничитель. Этот ограничитель, на самом деле, существовал всегда, но его описание в прошлом и сейчас заметно, вернее, даже разительно различаются. И это понятно, ибо древние «страхи» и «ужасы», порождаемые не только войной (ведь совсем не случайно именно так люди называли спутники Марса), но и эпидемиями, угрозой массового голода, природными катаклизмами лучше всего было представить в координатах религиозной картины мира. В XX веке достижения науки и техники постепенно помогли преодолеть эти опасения. Однако научная картина мира не стала более оптимистичной. Научно-технический прогресс вызвал к жизни новые «страхи» и «ужасы». Их причинами стали экологические проблемы, распространение ядерного и биологического оружия, антропотехногенные катастрофы, ускоренное распространение бедности. Кроме того, все чаще обнаруживаются признаки возможных социальных катаклизмов. Они могут быть «продуктом» урбанизации, перенаселенности, экономического упадка, моральной деградации общества, коррупции и т.д.
В сочетании с природными факторами социальные проблемы выступают в роли основания грядущего апокалипсиса. Сразу же стоит отметить, что от апокалипсиса прежних времен его отличает, помимо базы, связанной с научно-техническим прогрессом, отсутствие представления о спасительном начале. Мысли о спасении, утешавшие людей в прошлом, сейчас все чаще не подкрепляются научными выкладками, а поэтому становятся достоянием не стратегий национального развития, а преимущественно произведений писателей — фантастов. Стремление к решительному преодолению апокалиптической тенденции вызывает к жизни образ терминатора, из кино, шагающего в политику. И речь идет не только об Арнольде Шварценеггере, ставшим губернатором Калифорнии. В мировую политику вступает все больше лидеров, которые не прочь примерить на себя роль терминатора «всемирного зла». Правда, требуется учитывать, что терминаторы — политики необходимы там и тогда, где и когда невозможно преодолеть различные факторы уязвимости не столь радикальными мерами. Но для этого требуется соблюдение нескольких условий: во-первых, наличие анализа всех возможных сценариев развития; во-вторых, политической воли, связанной с готовностью к выбору сценария безопасного развития и его реализации; в-третьих, поддержки этого выбора со стороны гражданского общества.
Наиболее распространенная точка зрения, характерная и для массового сознания, и для представителей научной элиты, заключается в том, что большинство нынешних и будущих проблем заложено в особенностях роста населения Земли. Представления, что человечество готово перейти экватор предельной численности, на самом деле нуждаются в уточнении.
На планете Земля в 1999 году родился 6-ти миллиардный житель. Этот факт можно считать одной из основополагающих точек в истории развития земной цивилизации. Считается, что 6 миллиардов — это половина предельной численности homo sapiens как вида. 12 миллиардов людей - максимальный популяционный потенциал человека разумного. На этом сходятся большинство демографических моделей, оценивающих перспективы роста народонаселения.
Из всех глобальных проблем основной представляется рост населения нашей планеты. СП. Капица в своей книге «Сколько людей жило, живет и будет жить на Земле» утверждал, что все важнейшие вопросы — состояние окружающей среды, глобальная безопасность, исчерпание ресурсов и производство энергии возникают в связи с увеличением числа людей на планете.1 И, хотя здесь трудно не уловить мальтузианской традиции, с этим мнением трудно не согласиться. Так, по прогнозам ЮНЕСКО, население земного шара, численность которого превысит в 2025 году 8 млрд. человек может уже в XXI веке быть обремененным 1 млрд. голодающих, 1 млрд. неграмотных, 1 млрд. безработных, 2 млрд. человек, оказавшихся в условиях относительного и абсолютного аграрного перенаселения, 1,5 млрд. обездоленных, живущих за «чертой бедности», в том числе 1 млрд. человек, находящихся в крайне бедственном положении. При этом большинство населения развивающихся стран может оказаться в одной или даже в нескольких из перечисленных выше категорий.
Имеется исторический прецедент, который показывает всю серьезность и поистине демоническую силу демографического потенциала. В книге английского экономиста Джона Мейнарда Кейнса «Экономические последствия Версальского мира», изданной еще в 1920 году, отмечается что, европейская часть России увеличила свое население еще в большей степени, чем Германия, и к началу Первой мировой войны превышение рождаемости над смертностью в России было особо впечатляющим. Этот необыкновенно стремительный рост населения России, на который не было обращено внимание ни политиков, ни демографов, представляется одним из наиболее существенных фактов тех давних лет, предшествовавших мировой трагедии.
