Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая проблематика заимствования
1.1. Вопросы терминологии: заимствования и ксенонимы 13
1.2. Условия и пути проникновения заимствований в язык-реципиент 17
1.3. Проблема построения классификации заимствований 19
1.4. Процесс освоения заимствований 25
Выводы по главе 32
Глава 2. Пути проникновения восточноазиатских ксенонимов в немецкий язык
2.1. Пути проникновения китайских ксенонимов в немецкий язык 35
2.1.1 . Из истории немецко-китайских культурно-языковых связей 35
2.1.2.Латинизация в Китае 42
2. 2. Пути проникновения японских ксенонимов в немецкий язык 49
2.2.1 .Из истории немецко-японских культурно-языковых связей 49
2.2.2. Латинизация в Японии 57
2. 3. Пути проникновения корейских ксенонимов в немецкий язык 60
2.3.1 .Из истории немецко-корейских культурно-языковых связей 60
2.3.3.Латинизация в Корее 70
Выводы по главе 80
Глава 3. Семантико-тематическая характеристика восточноазиатских ксенонимов
3.1 . Семантико-тематическая характеристика китайских ксенонимов 83
3.2. Семантико-тематическая характеристика японских ксенонимов 93
3.3 .Семантико-тематическая характеристика корейских ксенонимов 115
Выводы по главе 125
Глава 4. Ассимиляция восточноазиатских ксенонимов в немецком языке
4.1. Фонетико-графическая ассимиляция восточноазиатских ксенонимов в немецком языке 128
4.1.1. Фонетическая вариативность 128
4.1.2. Графическая вариативность 140
4.1.3. Ударение 144
4.2. Грамматическая ассимиляция восточноазиатских ксенонимов 147
4.2.1. Характеристика ксенонимов на уровне словообразования 147
4.2.2. Морфологическая характеристика ксенонимов 151
4.3 Семантическая ассимиляция восточноазиатских ксенонимов
Выводы по главе 170
Заключение 175
Список литературы 184
Приложение 1 222
Приложение 2 224
Приложение 3 226
- Вопросы терминологии: заимствования и ксенонимы
- Из истории немецко-китайских культурно-языковых связей
- Семантико-тематическая характеристика китайских ксенонимов
- Графическая вариативность
Введение к работе
Реферируемая диссертация посвящена анализу слов восточноазиатского происхождения в немецком языке. Вслед за В.В. Кабакчи [1998], мы называем эти слова ксенонимами (от греч. ксенос «чужой»), поскольку они обозначают специфические элементы внешних для немецкого языка культур Китая, Кореи и Японии. Ксеноним представляется нам более полным и широким термином, чем заимствование, поскольку ксенонимы включают не только узуальные заимствования (фиксированные словарем наименования элементов внешних культур), но и окказионализмы, находящиеся на данном этапе за рамками словаря.
Словарный состав реагирует на все изменения, которые происходят в разных сферах жизни и деятельности людей. Процессы глобализации, открытость и доступность самых последних достижений мировой культуры, развитие туризма способствуют взаимообогащению практически всех языков посредством включения в них лексических заимствований. Как известно, словарный состав испытывает наибольшее влияние внеязыковых факторов, что объясняется способностью вокабуляра реагировать на внешние обстоятельства. Немецкий язык не является исключением. История немецкого языка – это одновременно и история влияния других языков на немецкий язык. Количество и качество заимствованных слов и выражений позволяют судить о масштабах диалога культур [Тер-Минасова 2007]. Словарный состав современного немецкого языка прошел длительный путь становления. Ранние лексические заимствования из латинского языка относятся к первым столетиям нашей эры, когда германцы столкнулись с более высокой строительной техникой римлян, предметами, не известными в быту и жизни германцев. В обогащении немецкой лексики сыграли существенную роль заимствования из французского языка, итальянского и славянских языков. Последним по времени пластом заимствований в немецком языке являются так называемые англоамериканизмы, получившие распространение после Второй мировой войны сначала в ФРГ, а затем также и в бывшей ГДР. Заимствования из восточноазиатских языков занимают сравнительно небольшое место в словарном составе немецкого языка (64 – китайских, 149 – японских и 6 – корейских) - например, яп. das Judo, das Karate, das Bonsai. Однако расширение контактов между Германией и восточноазиатскими странами, наблюдаемое в ХХ-XXI вв., ведет к проникновению в немецкий язык все большего числа восточноазиатских слов, не зафиксированных пока еще ни одним словарем. Описание этих слов представляет актуальную задачу современной лингвистики в контексте расширения контактов Запада и Востока.
Актуальность настоящей диссертационной работы обусловлена усилением развития языковых контактов и необходимостью дальнейших социолингвистических и функциональных исследований. История развития языковых контактов через историю проникновения и ассимиляции заимствований отражает историю развития общества. На примере восточноазиатских заимствований, входящих и уже вошедших в немецкий язык, прослеживаются проявления контактов двух цивилизаций, Востока и Запада, сходства и различия соответствующих культур, их интерес друг к другу.
Процесс заимствования активно влияет на формирование лексики любого языка. Заимствование не является механическим включением слова одного языка в другой: при заимствовании происходит изменение фоно-графического облика, коллигации и коллокации слова. На основе заимствованных и усвоенных слов и морфем образуются новые слова, которых нет в языке-источнике. Активное изучение этого явления (как самого процесса, так и образованных в результате его единиц) в отечественном и зарубежном языкознании началось на рубеже XIX – XX веков. В русистике наиболее системно и полно вопросы заимствования осветил Л. П. Крысин в книге «Иноязычные слова в современном русском языке» [Крысин 1968]. Э. Рихтер первой среди немецких ученых ввела термин «заимствование» и описала причины и пути заимствования в немецком языке [Richter 1919]. В XXI в. тема заимствований продолжает интересовать ученых всего мира.
Объектом настоящего исследования являются восточноазиатские ксенонимы – узуальные и окказиональные заимствования, отражающие элементы японской, китайской и корейской культур и находящиеся на разной стадии вхождения в язык-рецептор.
Предмет исследования – механизм их освоения и их функционирование в немецком языке.
Цель нашего исследования – проследить историю и результаты контактов немецкого языка с восточноазиатскими (китайским, японским, корейским) языками в области лексики, выявить степень ассимиляции восточноазиатских ксенонимов в немецком языке и их роль в развитии немецкого языка.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
-
Выявить сходства и различия в существующих классификационных описаниях заимствованных единиц; систематизировать терминологию и принципы группирования заимствованных языковых единиц на основе выявленных тенденций.
-
Описать механизм вхождения (новой) иноязычной лексики в принимающую ее немецкую языковую систему с учетом условий внешних условий этого процесса проникновения и освоения
-
Исследовать историю контактов немецкого языка с восточноазиатскими языками.
-
Установить пути проникновения восточноазиатских ксенонимов в немецкий язык.
-
Рассмотреть историю систем латинизации китайского, японского и корейского языков; изменение, совершенствование и использование латинизированных слов восточноазиатского происхождения в немецком языке.
-
Дать семантико-тематическую классификацию восточноазиатских ксенонимов.
-
Описать ассимиляцию заимствуемых единиц разных языковых уровней на синхронном срезе их функционирования.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые рассматривается история развития языковых контактов между восточноазиатскими странами и Германией, впервые подвергаются системному анализу процессы ассимиляции восточноазиатских заимствований в немецком языке. Данная проблема интенсивно разрабатывается на материале английского языка [Прошина 2001; Богаченко 2003; Крыкова 2004; Лупачева 2005; Сычева 2005; Ревенко 2006], на материале же немецкого языка подобных диссертационных исследований не было. Восточноазиатские заимствования представляют собой новый объект исследований по немецкой лексикологии.
Источником материала для исследования послужили немецкие толковые словари и словари иностранных слов; справочные материалы: энциклопедии, путеводители; общественно-политическая и популярная литература (газеты, журналы, художественная литература); а также образцы звучащей речи носителей немецкого языка общей продолжительностью 30 минут (всего 98 немецкоязычных текстовых источников). Методом сплошной выборки из них был отобран корпус высказываний, содержащих восточноазиатские ксенонимы. Список зафиксированных лексем включает 1604 единицы (817 японских, 435 китайских и 352 корейских ксенонимов).
Теоретической базой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные теоретическим и практическим проблемам заимствований и их освоения в принимающем языке. Это работы таких исследователей, как Э. Рихтер 1919, В. Бетц 1959, Г. Пауль 1960, З. Коль 1964, К. Д. Микитич 1967, П. Поленц 1967, Л. П. Крысин 1968, В. Н. Ярцева 1969, В. М. Аристова 1978, С. А. Беляева 1984, Т. Г. Линник 1989, Р. Рудольф 1991, А. Л. Семенас 1997, А. Д. Васильев и Т. К. Веренич 1998, И. Г. Добродомов 1998, В. В. Кабакчи 1998, Н. Л. Константинова 1999, Е. В. Розен 2000, З. Г. Прошина 2001, Э. Ф. Володарская 2002, Т. Шиппан 2002 и другие.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку теории языковых контактов, углубляет и расширяет существующее в науке представление о природе восточноазиатских ксенонимов в немецком языке и их роли в развитии немецкого языка. Результаты настоящего исследования в дальнейшем дадут возможность провести сопоставительное исследование процесса вхождения слов восточноазиатского происхождения в различные европейские языки, например, в английский и немецкий, французский и немецкий.
Практическая ценность работы состоит в возможности использования результатов исследования в учебных курсах по лексикологии немецкого языка, теории и практике перевода, для разработки спецкурса по проблемам перевода восточноазиатских ксенонимов с немецкого языка на русский язык. Собранный материал может быть востребован при составлении лингвострановедческого словаря восточноазиатских ксенонимов в немецком языке.
Методы исследования. В диссертации используются следующие методы:
описательно-аналитический метод, применяемый для анализа собранных теоретических и практических данных и их описания;
метод слухового и аудиторского анализа, позволяющий проверить прогнозы относительно трансформаций морфемного состава и акцентно-ритмической структуры ксенонимов;
метод количественного анализа, позволяющий представить квантитативные характеристики восточноазиатских ксенонимов в немецкоязычных текстах;
метод контекстуального анализа, при котором учитывалась роль контекста в определении морфолого-синтаксического и лексико-семантического статуса ксенонимов;
метод сравнительно-сопоставительного анализа для выявления степени ассимиляции ксенонимов из восточноазиатских языков и установления роли этих ксенонимов в немецком языке.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Слова восточноазиатского происхождения представляют собой ксенонимы, т.е. слова «чужой» для немецкого языка культуры, и включают как устоявшиеся и закрепленные в лексикографических источниках заимствования, так и окказиональные текстовые новообразования, ассимилированные в разной степени на фоно-графическом, грамматическом и семантическом уровнях.
-
На уровне фонетики ксенонимы проявляют две степени ассимиляции: они могут быть полностью ассимилированны и частично ассимилированны. Произнесение и чтение восточноазиатских заимствований в немецком языке осуществляется в основном по правилам звуко-буквенных корреляций немецкого языка. В процессе ассимиляции у слова могут появиться несколько фонетических вариантов, из которых один обычно приближен к языку-источнику, второй - к языку-реципиенту. Фонетическая вариативность может быть обусловлена возрастом и уровнем образования респондентов.
-
Поскольку все восточноазиатские ксенонимы оформляются на письме латинскими буквами, при попадании в немецкий язык они уже частично ассимилированы графически. Неполная графическая ассимиляция проявляется в вариантном написании заимствуемых существительных с прописной и строчной буквы.
-
На грамматическом уровне выявляется три степени ассимиляции восточноазиатских заимствований: неассимилированные, частично ассимилированные, полностью ассимилированные. На уровне словообразования наиболее продуктивным способом образования новых слов на базе заимствованных ксенонимов является словосложение. Морфологическая ассимиляция восточноазиатских заимствований заключается в приобретении ими артикля, падежных форм и форм множественного числа. Большая часть восточноазиатских ксенонимов отнесена к существительным среднего рода, что характерно для немецкого языка на начальной стадии заимствования существительных из других языков. Форму множественного числа заимствованные ксенонимы чаще всего образуют при помощи суффикса –s, что свидетельствует о неполной степени ассимиляции данных ксенонимов в немецком языке.
-
Семантическое освоение восточноазиатских ксенонимов происходит более медленными темпами по сравнению с фонетико-графическими и грамматическими изменениями. Семантическая ассимиляция заключается в расширении сочетаемости со словами языка-реципиента, что связано с преобразованием семантической структуры слова. Большая часть восточноазиатских ксенонимов, рассматриваемых в данной работе, семантически мало ассимилированы.
Апробация работы. Основные положения исследования выносились на обсуждение на международной научной конференции «Межкультурная коммуникация: история, современность и перспективы» (Хабаровск, 19 сентября 2003 г.), на региональной конференции «Россия-Восток-Запад: Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 2003 г.), на V Паназиатской международной конференции (Владивосток, 24-27 июня 2004 г.), на II-ой региональной научно-практической конференции «Россия-Восток-Запад: Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 22 апреля 2005 г.), на II международном симпозиуме «Культурно-экономическое сотрудничество стран Северо-Восточной Азии» (Хабаровск, 18-19 мая 2006 г.), на международной научной конференции «Языковая политика и языковое образование в условиях межкультурного общения» (Хабаровск, 19-22 сентября 2006 г.), на III международной научной конференции «Россия – Восток – Запад: Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 5-7 апреля 2007 г.). Результаты работы обсуждались на заседании кафедры теории и практики перевода ИИЯ ДВГУ.
По теме исследования опубликовано 15 работ общим объемом 6,2 п.л., из них 2 работы общим объемом 1,6 п.л. – в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка литературы, включающего 287 наименований, в том числе 168 на иностранных языках, Списка источников, послуживших источником для создания корпуса примеров, и Приложения. Общий объем работы составляет 296 страниц (собственно текст исследования – 183 страницы).
Вопросы терминологии: заимствования и ксенонимы
Изучению проблем заимствования лексики и её освоения в принимающем языке посвящен ряд работ отечественных и зарубежных ученых, таких как Э. Рихтер [Richter 1919], Г. Пауль [Пауль 1960], 3. Коль [Kohl 1964], Л. П. Крысин [1968], М. Кирхмайер [Kirchmeierl973], В.М.Аристова [1978], Т. Г. Линник [1989], В. В. Кабакчи [1998], В. Хазенкамп [Hasenkamp 1998], Г. Б. Антрушина, О. В. Афанасьева, Н.Н.Морозова [2000], Е. В. Розен [2000], 3. Г. Прошина [2001], Э. Ф. Володарская [2002], Т. Шиппан (Schippan 2002) и др.
Исследование специфики процесса вхождения, освоения и функционирования иноязычной лексики затруднено тем обстоятельством, что до сих пор нет единого, общепринятого представления о лингвистической природе этого явления. Лингвистические исследования, посвященные заимствованиям, можно разделить на две группы.
Во-первых, это работы, рассматривающие иноязычные лексические элементы как процесс и результат обогащения словарного состава. К этой группе относятся работы таких исследователей, как Э. Рихтер [Richter 1919], Г.Пауль [I960]; А. М. Искоз, А. Ф. Ленкова [I960]; Э. Хауген [1972]; А. И. Смецкой [1975]; В.М.Аристова [1978]; М.Д.Степанова, И. И. Чернышева [2003]; Л. А. Брусенская [2005]; И. Г. Ольшанский, А. Е. Гусева [2005] и др.
Во-вторых, это работы, рассматривающие иноязычную лексику как стилистическое средство создания определенного колорита, оттенка, способ отражения реалий. К таким работам относятся исследования Л. П. Крысина [1968], Б. Карстенсена и Г. Галинского [Carstensen, Galinsky 1975], Е. В. Розена [2000].
На протяжении XIX - XX вв. языковеды вели наблюдения над теми или иными иноязычными словами и группами слов, собирали материал, касающийся взаимодействия различных языков. Заимствование рассматривалось как перемещение слов или, реже, перемещение слов и отдельных элементов слова из одного языка в другой. В этом значении термин «заимствование» употреблялся и употребляется в подавляющем большинстве работ, но единства в толковании основных терминов, отражающих процесс проникновения языковых элементов одной системы в другую, нет. Такими терминами являются «заимствование» и «заимствованное слово». Это вызвано различием в задачах, целях и методах исследований, тем, какую роль в них играет вопрос о заимствовании - подчиненную, вспомогательную или главную. В понятие «заимствование» и «заимствованное слово» различными авторами вкладываются разные значения.
Л. Блумфилд под языковым заимствованием понимает «усвоение различных явлений, которые отличаются от явлений, существующих в силу основной традиции», и различает диалектные заимствования, происходящие из того же самого языкового ареала, и заимствования понятий культуры из другого языка [Блумфильд 1968: 488].
Как указывает Э. Сепир, самый простой вид влияния, оказываемого одним языком на другой, сводится к «заимствованию слов» [Сепир 1993: 175-176]. Такие лингвисты, как К. Д. Микитич [Микитич 1967: 103], В.Н.Ярцева [Ярцева 1969: 93], С.А.Беляева [Беляева 1984: 107], Р.Рудольф [Rudolf 1991: 187], А. Л. Семенас [Семенас 1997:48], А. Д. Васильев и Т. К. Веренич [Васильев, Веренич 1998: 143], И. Г. Добродомов [Добродомов 1998: 158-159], Н.Л.Константинова [Константинова 1999: 86], Э. Ф. Володарская [Володарская 2002: 96], Т. Шиппан [Schippan 2002: 261], рассматривают заимствование как универсальное языковое явление, заключающееся в акцепции одним языком лингвистического материала из другого языка вследствие экстралингвистических контактов между ними.
У. Вайнрайх и К. Рамбов рассматривают заимствование как начальную форму интерференции языков в условиях билингвизма [Вайнрайх 1979: 76; Rambow 1983: 12-13]. А. И. Смецкой же считает, что заимствование и интерференция соотносятся между собой как целое и часть. Процесс заимствования представляет собой многоступенчатое явление, на нижней границе которого находится интерференция, а на верхней - интеграция [Смецкой 1975: 140].
Л. П. Крысин, называя заимствование «процессом перемещения различных элементов из одного языка в другой», понимает под «различными элементами» единицы различных уровней структуры языка - фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики и семантики. В соответствии с этим он различает: 1. Заимствование слова - наиболее типичный случай заимствования. 2. Заимствование фонемы - наиболее редкий случай. 3. Заимствование морфемы - выделение морфемы происходит на основе словесного ряда, состоящего из слов с общим лексическим значением, характеризующихся повторяемостью какого-либо структурного элемента — например, бизнесмен, спортсмен и т. д. 4. Синтаксическое заимствование - когда конструирование фраз в языке испытывает влияние иноязычных синтаксических конструкций [Крысин 1968:208]. Схожий взгляд на заимствование и у Н. Ф. Алефиренко. Он относит к заимствованиям не только слова, но и морфемы, звуки и значения, перемещенные из одного языка в другой [Алефиренко 2004: 239]. Немецкие лексикологи, а также отечественные исследователи в области немецкой лексикологии М. Д. Степанова, И. И. Чернышева,
И. Г. Ольшанский, А. Е. Гусева рассматривают заимствование как процесс (Entlehnung) и как результат этого процесса (Lehngut) и относят заимствование к важнейшим средствам расширения лексического состава языка [Степанова, Чернышева 1986: 247; Ольшанский, Гусева 2005: 47; Betz 1959: 127-147; BuBmann 1990: 213-215; Hasenkamp 1998: 81]. Такой же точки зрения придерживается Т. Г. Линник: «Заимствование обозначает одновременно и акт, в результате которого один язык усваивает элемент другого языка, и сам заимствованный элемент» [Линник 1989: 77].
Таким образом, понятие «заимствование» можно рассматривать как процесс усвоения языковой системой элементов других языков, а также как результат этого процесса, сама заимствованная единица. Но многие авторы дают определение не заимствованию вообще, а только лексическому заимствованию, то есть заимствованию слова. Следует также отметить, что интерес исследователей направлен прежде всего на заимствования, отраженные в словарях, то есть на словарные заимствования.
В. В. Кабакчи в своей работе «Основы англоязычной межкультурной коммуникации» справедливо утверждает, что ни один язык мира не имеет всеобъемлющего толкового словаря, который бы включал в себя абсолютно весь словарный запас [Кабакчи 1998: 32]. В словарный состав входят языковые единицы, достаточно часто встречающиеся в употреблении. Узкоспециальная лексика зачастую не попадает даже в самые большие словари и поэтому может быть отнесена к периферии словаря. Помимо узуальных заимствований В.В. Кабакчи обращает наше внимание на лексические единицы, еще не входящие в словари на данном этапе развития языка. Он объединяет словарные заимствования и окказионализмы иноязычного происхождения под термином «ксеноним» [Кабакчи 1998: 20]. Использование термина «ксеноним» позволит нам дать более точную картину влияния восточноазиатских заимствований на развитие немецкого языка.
Из истории немецко-китайских культурно-языковых связей
Как пишет О. Л. Фишман, знакомство Европы с Китаем началось в XIII -XIV вв. с сообщений европейских путешественников, купцов и миссионеров. Эре географических открытий сопутствовала эра миссионерской активности [Фишман 2003: 113]. Первым немцем в Китае был брат Арнольд, прибывший в 1303 году в Пекин из города Кёльна [Kotzel 2002: 910]. С 1622 года по 1666 год в Китае жил и трудился при императорском дворе немецкий миссионер и ученый Адам Шаль фон Бэлль. В 1664 году император Шэн Цзу официально утвердил календарь, разработанный Адамом Шаль фон Бэллем по европейскому образцу [Kotzel 2002: 910].
Освоение Китая европейцами было сопряжено со многими трудностями. Китайский император всячески препятствовал проникновению европейцев на территорию своей страны. Лишь после окончания Опиумных войн впервые устанавливаются официальные немецко-китайские отношения. В 1847 году в городе Гуанчжоу открыто почетное консульство Германии в Китае. Первый «Немецко-китайский договор о дружбе и торговле» был подписан 2 сентября 1861 года. В этом же году открыто почетное консульство в Шанхае. В период с 1861 г. по 1872 г. географ Фердинанд фон Рихтхофен семь раз посетил Китай. Он собрал фундаментальные геополитические и экономические сведения о Китае, опубликовал «Атлас Китая» [Kotzel 2002: 910 - 916]. Так первые китайские слова попадают в немецкий язык письменным путем.
В 1860 году в китайские воды вошел немецкий флот, и с 1870 года германская империя устанавливает с Китаем дипломатические отношения. Многие китайские города были открыты для торговли, после чего они приобрели особую привлекательность для немецких деловых людей, которые увидели в стране с населением 350 млн. человек огромный рынок сбыта товаров. М. Лойтнер и К. Мюльнан выделяют три группы немцев, активно действующие в это время в Китае: дипломаты, купцы и миссионеры. Однако в Китае в это время проживали и трудились также и другие немецкие специалисты, такие как врачи, учителя, инженеры, ученые и государственные служащие [Leutner 2001: 21-25]. Немецкие политики и экономисты были едины в понимании того, что завоеванные экономические позиции необходимо закрепить культурным влиянием. Для достижения этой цели открывались школы и институты во многих районах Китая [Bauer 2000: 20]. В 1871 г. в Пекине в учебную программу переводческого колледжа в качестве иностранного языка был впервые введен немецкий язык. В 1881 году Георг фон Габеленц опубликовал первую грамматику китайского языка, а в 1895 году в Шанхае была открыта немецкая школа имени кайзера Вильгельма для детей немецких поселенцев [Kotzel 2002: 910]. Нахождение немецких граждан в Китае и их работа в этой стране не могли не сказаться на пополнении немецкого языка китайскими словами.
Созданный в конце XIX века по инициативе и при поддержке правительства «Всеобщий школьный союз немецкого языка» (Allgemeine deutsche Schulverein), переименованный в 1901 году в Союз по попечительству немецкой национальности за границей (Verein zur Pflege des Deutschtums im Ausland), играет и сегодня важную роль в распространении немецкого языка и немецкой культуры за границей. Распространением немецкого языка занимались и в кайзеровской Германии, и во времена национал-социализма, и после окончания Второй мировой войны в 1945 году [Deutsch als .. .2001: 617].
С самого начала XX века немецкий язык стал преподаваться в высших учебных заведениях Китая. Особый интерес для Китая представляли немецкая политехническая система образования и педагогика. Германистика же с самого начала играла второстепенную роль, и причиной этого послужили как автономность китайских германистов, так и особая ситуация в стране. Китай, с одной стороны, старался сохранить собственную идентичность, с другой стороны, стремился к экономической и технической модернизации. Изучение немецкого языка, как и изучение других иностранных языков в Китае, было и является сегодня непременным условием успешного развития процесса индустриализации Китая. Правительство Китая поддерживало все совместные проекты на уровне школ и высших учебных заведений. Создавались политехнические и медицинские специальные образовательные учреждения в Циндао (Qingdao / Tsingtao), Шанхае (Shanghai), Ханькоу (Hankou), Ухани (Wuhan). До 1914 года немецкий язык преподавали в Китае достаточно широко, так как профессиональное образование велось в основном на немецком языке. Немецкие врачи преподавали в китайских медицинских институтах и даже занимали руководящие должности. В 1925 г. в Кантоне был открыт медицинский университет, кафедры которого были укомплектованы немецкими специалистами. Китайские студенты и врачи проявляли большой интерес к западной медицине, поэтому стремились продолжить свое обучение в Германии [Pech 2003: 67]. В результате такого обмена китайские слова попадают в немецкий язык не только письменным, но и устным путем. Функционирование немецкого языка в Китае было территориально и социально ограничено. Территориально его распространение ограничивалось южным побережьем Китая, где он использовался лишь в нескольких прибрежных провинциях и городах: Шаньдуне, Цзяочжоу, Гуанчжоу (Кантон), Фучжоу, Шанхае и Тяньцзине. Социальное распространение немецкого языка ограничивалось кругом интеллигенции, образованных торговцев, и священнослужителей; а разновидностями китайско-немецкого пиджина пользовалась домашняя прислуга и мелкие служащие [Musterkolonie Kiautschou 1997: 568; Bauer 2000: 247; Jia 2005: 181]. В Китае проживало более 100 человек, говорящих на креольском языке, в основу которого лег немецкий язык [Korff 1923:3]. В годы первой мировой войны Китай заявил о своем нейтралитете. Япония объявила войну Германии и заняла китайские города, находящиеся под патронатом Германии. 3 марта 1917 года Китай прервал дипломатические отношения с Германией и объявил ей войну. Подданные Германии были высланы; университеты, школы, фирмы закрыты. В 1919 году война была закончена, подписан мирный договор, немецким гражданам разрешили вернуться в свои дома. Вновь открылись фирмы, банки, школы, университеты. После Первой мировой войны высшими учебными заведениями управляли уже только китайцы. Несмотря на прекращение финансовой поддержки с немецкой стороны, немецкий язык продолжали преподавать в высшей школе до 1950 года [Deutsch-chinesische Beziehungen...2003: 287 - 290]. До 1941 года между Китаем и Германией активно развивались экономические, политические и культурные связи. В 1920-40-е годы позиция немецкого языка в Китае была достаточно сильной [Hess 2001: 1580]. В 1941 году Китай объявил Германии войну в Азии, и отношения между Германией и Китаем на долгое время были прекращены [Musterkolonie Kiautschou 1997: 569]. После Второй мировой войны контакты между ФРГ и Китаем практически отсутствовали на протяжении почти 20 лет. Отношения социалистического Китая с Германской Демократической Республикой складывались совсем по-другому. Уже в 1949 году между Китаем и ГДР были установлены дипломатические отношения. Китай и ГДР сотрудничали не только в области экономики и торговли, но и в области науки и образования [Kotzel 2002: 927].
Семантико-тематическая характеристика китайских ксенонимов
Ни одна культура в современном мире не может существовать изолированно. В процессе своего развития она постоянно обращается как к своему прошлому, так и к опыту других культур. Универсальность языка позволяет человеку использовать его в любых потенциально возможных ситуациях общения, в том числе и относящихся к внешним культурам. Для Германии культура Китая, Японии и Кореи является чужой, внешней культурой, и немецкий язык используется как для внутрикультурного, так и для внешнекультурной коммуникации. Одним из свидетельств внешнекультурного общения Германии с культурами Китая, Японии и Кореи является наличие в немецком языке целого корпуса ксенонимов из китайского, японского и корейского языков. 3.1. Семантико-тематическая характеристика китайских ксенонимов
Источником материала для исследования языкового отражения культуры Китая в немецком языке послужили лексикографические описания, путеводители, публицистические тексты, справочники и художественная литература. В ходе работы с указанными немецкоязычными источниками нами было зафиксировано в общей сложности 435 китайских ксенонимов. Большая часть их них — существительные, что вполне объяснимо: в основном это слова, называющие явления культуры.
Из 435 ксенонимов 64 слова (15%) зафиксированы в толковых и специальных словарях, т. е. являются словарными ксенонимами [Кабакчи 1998: 32]. 85% ксенонимов, т. е. большая часть лексических единиц пока еще не попали в словарь. И это понятно, так как в словаре закрепляются, как правило, те языковые единицы, которые часто употреблеяются в речи. Это такие слова, например, как China, Chinese, Chinesisch, Yuan, Taoismus, Pekingente, Doufu и другие наименования наиболее значимых элементов китайской культуры.
Самое большое количество ксенонимов, зафиксированных нами в немецкоязычных текстах, относится к китайской философии и религии. Количество таких ксенонимов составило 93 лексемы (21,38 %). Такие показатели можно объяснить тем, что Германия традиционно считается страной философов, музыкантов и поэтов. Идеи китайской философии, берущие начало в глубокой древности, чрезвычайно богаты по содержанию и представляют собой сокровищницу мудрости, имеющую непреходящую ценность для человеческой цивилизации. И неудивительно, что живой интерес к китайской философии и религии проявляли и проявляют не только философы, писатели и ученые Германии, но и простые обыватели. Цитаты из китайской философии в Германии можно встретить не только в специальной литературе, но и в публицистике, в популярных сборниках цитат и даже в общественном транспорте [Braunmiiller 2006]. В немецкоязычной философской и религиозной литературе буддизм, даосизм и конфуцианство представлены как философско-религиозная триада, составляющая духовный стержень китайской культуры. Мир изначально совершенен, гармония внутренне присуща ему, поэтому его не нужно переделывать. Напротив, нужно самоустраниться, уподобиться природе, чтобы не мешать осуществлению гармонии. Согласно китайской философии, изначально природе присущи пять совершенств: jen жэнь (Menschlichkeit человеколюбие), yi и (Rechtsschaffenheit чувство долга), U ли (Schicklichkeit приличие), chih чжи (Wissensdrang жажда знаний) и hsin синь (Aufrichtigkeit искренность) - ксенонимы приведены в том написании, в каком они встречались в текстах (в разных системах латинизации). В китайской философии важную роль занимает почитание старшего, что нашло отражение в ксенониме Kotau кэтоу, церемония почтительного приветствия старшего поклоном ниц. К философии и религии имеют прямое отношение мифологические ксенонимы (0,46 %): der qilin цилинь, единорог в китайской мифологии; der xiezhi сечжи, мифологический единорог, символизирующий справедливость. Идеи китайской философии и религии пронизывают всю китайскую культуру, в том числе восточные воинские искусства (20,46 %) и медицину (3,68 %). Клубы, объединяющие людей разных возрастов и интересов, являются неотъемлемой частью немецкой культуры. В Германии широко распространены спортивные клубы, так как занятия спортом являются неотъемлемой частью образа жизни большинства ее жителей. Спектр спортивных интересов немцев весьма широк, поэтому, помимо системы клубов любителей традиционных видов спорта, широко развита сеть клубов, школ, объединений поклонников таких видов спорта, как кунфу, тайцзи, цигун. Неудивительно, что спортивные термины составили вторую по численности тематическую группу китайских ксенонимов в немецком языке (88 единиц). Среди спортивных ксенонимов можно выделить: а) названия разных видов единоборств: das Kung-Fu кунфу, das Wushu ушу, Taiji тайцзи, Shuaijia шуайцзя и другие. б) названия стилей и систем единоборств: Chen-Stil, Wu-Stii, Yang-Stil, Zhaobao-Stil, Wu/Hao -Stil, стили: чень, у, ян, чжаобао, у/хао; WudangSyslQm, Nanyue-System, системы удан, наньюэ и др. в) название позиций и специальных движений: Gou гоу, придание руке формы крючка; МаЪи мабу, поза лошади; Pubu пубу, поза на полусогнутых ногах; Xie Gongbu се гунбу, поза изогнутой дуги; Sizheng сычжэн, четыре прямо направленных движения рук и др. От спортивных и философско-религиозных довольно сложно отделить медицинские ксенонимы (3,68 %). Интерес к китайской медицине у практикующих врачей Германии сегодня достаточно высок. По данным последних опросов, проведенных институтом по изучению общественного мнения г. Алленбаха, 61% немцев хотели бы наряду с традиционными методами лечения получать лечение по методам традиционной китайской медицины [Chinesische Medizin 2007]. В крупных городах Германии открыты Центры традиционной китайской медицины. К наиболее популярным методам лечения можно отнести китайский массаж Туйна (Гмша-Massage или Tuina Апто), прижигание {Moxibustion), название которого заимствовано немецким языком из английского языка, оздоровительные упражнения и медитацию (Oi Gong цигун; Taijiquan тайцзицюань) [Zentrum ...2007]. В основе древней китайской медицины лежит учение о двух противоположных началах Yin Инь и Yang Ян. Yin и Yang порождают тончайшие энергетические токи - жизненную энергию Qi ци, которая должна свободно течь по меридианам организма [Federspiel 1992: 145]. Некоторые виды Qigong цигун используются в медицине: das Fan Teng Gong фань тэн гун , das Chan Mi Qigong чань ми цигун, das Daoyin Yangsheng Gong даоинь яншэн гун, das Neiyang Gong нэйян гун и др. В китайской медицине популярен знаменитый «корень жизни» Ginseng женьшень. Его используют при изготовлении различных медицинских препаратов, настоек, добавляют в разнообразные сборы лекарственных трав, мази. Корень женьшеня используют в медицине, в косметологии и в кулинарии. Находясь в Германии, мы провели анкетирование носителей немецкого языка, задав им один вопрос: «Какие ассоциации вызывает у вас название страны Китай?». 70 % опрошенных ответили: «китайская кухня». Внимание немцев к кулинарной тематике можно объяснить тем, что гастрономическая инфраструктура в Германии очень развита и современный немец любит поесть вкусно, разнообразно, затратив при этом минимум времени [Liicke 2007: 34]. Практически в каждом немецком городе есть один или несколько китайских ресторанов. Изучив сайты самых крупных городов Германии, таких как Берлин, Гамбург, Мюнхен и Кёльн, мы выяснили, что в Мюнхене действуют 127 китайских ресторана, в Берлине - 119, в Гамбурге - 90, в Кёльне - 80.
Графическая вариативность
Начиная с 60-х годов наиболее популярной латинизированной системой написания корейских слов в Германии является система МакКюна-Рейшауэра. На страницах современных немецкоязычных изданий и на немецкоязычных интернет-сайтах можно также встретить корейские ксенонимы, записанные как в системе МакКюна-Рейшауэра, так и в новой системе латинизации 2000 г. Так, в немецкой прессе название второго по величине корейского города пишется как Bus an (Pus an), а названия корейских блюд на сайте, посвященном корейской кухне, даются уже в новой системе 2000 г. {Bibimbap, Bokgeumbap, Bulgogi). Лингвисты иногда используют Йельскую систему латинизации. В бывшей ГДР использовалась система латинизации, принятая в Северной Корее. Все это свидетельствует о том, что в настоящее время в немецкоязычных изданиях нет единой системы письменной фиксации корейских слов, и это представляет определенную проблему для переводчиков.
Немецкий и корейский - абсолютно разные, не родственные языки, очень сильно отличающиеся друг от друга [Cho 2006: 57]. В корейском языке обычно выделяют 40 фонем: 19 согласных, в том числе три аффрикаты, и 21 гласную, из которых 10 монофтонгов и 11 дифтонгов [Концевич 1998: 241]. Три ряда корейских согласных противопоставляются в фонологическом плане по следующим признакам — слабые глухие, придыхательные и сильные (интенсивные) глухие, т.е. с аспирацией и напряжением артикулирующих органов [Концевич 2001: 289], тогда как в немецком языке дифференциальным признаком является наличие / отсутствие голоса, т.е. противопоставляются звонкие и глухие согласные. Кроме того, корейские согласные изменяются в зависимости от их положения в слове: обычные глухие согласные, находясь между гласными, становятся звонкими, а в конце слога и перед согласными остаются глухими [Концевич 2001: 291]. В немецком и корейском языках есть аналогичные согласные фонемы /р/, /t/, /k/, /ch/, /b/, /d/, /g/, /j/, /s/, /r/, /1/, /m/, /n/. Однако эти фонемы отличаются от немецких аналогов артикуляционными акустическими признаками [Kim 1996: 35]. В немецком языке в системе гласных есть долгие и краткие фонемы. В корейском языке гласные не различаются по долготе/краткости. В корейском латинизированном письме есть обозначения звуковых сочетаний гласных с йотом: уа, уи, уо, уе, уео, уае, нехарактерные для немецкого языка. В немецкой письменности употребляются близкие по фонетическому значению буквосочетания: ja, ju, jo, je. В настоящее время использование различных систем латинизации приводит к ряду разночтений в графическом выражении согласных и гласных. 1. В системе МакКюна-Рейшауэра корейские глухие слабые непридыхательные согласные обозначаются латинскими буквами, обычно обозначающими глухие согласные: k, t, р, ch; сильные придыхательные согласные передаются теми же буквами, но с апострофом: k , t , р% ch : Kimch і, Hongt о. Правила новой латинизации 2000 г. отказываются от употребления апострофа при написании слов, и в соответствии с этим корейские глухие непридыхательные согласные перед гласными в начале слога передаются буквами, которые в европейских алфавитах используются для обозначения звонких: g, d, b и j, а перед согласным и в конце слова - глухими k, t, р: Bibimbap, Ddeok. Корейские удвоенные согласные передаются таюке латинским удвоенным написанием kk, tt, рр, jj: Ssireum, Tti [Cho 2006: 52]. 2. Графическое варьирование в области гласных связано с отсутствием у корейского гласного немецкого аналога, что приводит к различным его обозначениям в разных системах латинизации. Так, гласные бий, принятые в системе МакКюна-Рейшауэра, заменены в новой системе латинизации 2000 г. на ео и ей, так как, по мнению корейских языковедов, данные буквосочетания более точно передают соответствующие корейские гласные [Cho 2006: 52]. В словарях, энциклопедиях и страноведческой литературе корейские ксенонимы записываются в системе МакКюна-Рейшауэра: Kimchi/ Kimch i, Pulhalbi, Pipimpap, Kalbi, Insam ch a, Taech a, Punchong, Tano, Kisaeng, Naeng myon. На интернет-сайтах используют как систему МакКюна-Рейшауэра, так и новую систему латинизации 2000 г. В страноведческой литературе, изданной в Корее начиная с 2001 г., эти же корейские ксенонимы записаны уже в новой системе латинизации: Gimchi, Bulgalbi, Bibimbab, Galbi, Insam-Cha, Daechu-Cha, Buncheong, Dano, Gisaeng, Naemgmyon. В рассмотренных нами текстах СМИ чаще говорилось о Северной Корее, поэтому в них использовалась северокорейская система латинизации: Pjongjang (в системе МакКюна-Рейшауэра Р yongyang), Kimilsungia, Kimjongilia. Ассимиляция фонетическая тесно связана с ассимиляцией графической, так как воспроизведение заимствованного слова часто отклоняется от нормы в направлении, диктуемом правилами произношения той или иной буквы в заимствующем языке. Заимствование приспосабливается к фонетической системе заимствующего языка, но основой фонетических изменений является восприятие реципиентом не фонетического, а графического облика слова [Хауген 1972: 259 - 260]. Поэтому введение в немецкоязычный текст восточноазиатских заимствований неизбежно ставит проблему графической формы заимствованных восточноазиатских ксенонимов. В восточноазиатских языках с заглавной буквы пишутся только имена собственные, в немецком языке с заглавной буквы пишутся не только собственные, но и нарицательные существительные. Большая часть (91 %) заимствованных китайских, японских и корейских существительных пишутся в немецком языке в соответствии с правилами орфографии немецкого языка, то есть с заглавной буквы: Qigong, Taiji, Tsunami, Ninja, Rikscha, Seppuku, Taekwondo, Boricha, Galbitang. Вместе с тем в немецкоязычных текстах нами были выявлены также существительные, написанные со строчной буквы (8 %): kibun, dureban, saju, hung, что свидетельствует об их неполной ассимиляции в немецком языке. Некоторые ксенонимы пишутся как с заглавной буквы, так и со строчной (1 %), что также свидетельствует об их неполной ассимиляции: Honden/honden, Каті/каті, Tao/tao, Dao/dao, Chawan/chawan, Okami-san/okami-san. О неполной ассимиляции корейских ксенонимов свидетельствует вариативность написания существительных: Kimtschi/ Kimchi/ Kimchi/ Gimchi; ) Taeltwondo, Tae-Kwon-Do, Taekwon-Do. Использование разных систем латинизации в Германии привело к фонетической и орфографической вариативности при написании китайских ксенонимов: der Taoismus/Daoismus, T ai-chi /Taiji, chunse/junzi, Hsiao/hsiao, Tao/tao, Fengshui, Feng-schui. Часть японских слов полностью ассимилировались в принимающем языке. Наибольшим фонетическим и графическим изменениям в процессе развития в принимающем языке подвергаются самые ранние заимствования: Samurai, Schintoismus, Schintoist, Rikscha, Jen, Dschodo, Dschiu-Dschitsu. Фонетическая система немецкого языка значительно отличается от фонетической системы японского языка, в результате чего ксеноним может иметь более одного варианта произношения в немецком языке (иногда эти варианты указаны в лексикографических источниках). Так, например, написание названия японской борьбы Jiu-Jitsu максимально приближено к японскому произношению, но, кроме этого, в словаре приводится ещё один графический вариант данного ксенонима: Dschiu-Dschitsu. Хотя второй вариант в большей степени соответствует правилам чтения на немецком языке, более известным является первый вариант, и именно его можно найти в любом словаре, второй же вариант фиксируется только в словаре иностранных слов в качестве дополнительного. Графическую вариативность представляют и другие ксенонимы, обнаруженные нами в лексикографических источниках: Schintoismus / Shintoismus, Schochiu / Shochu, Schodschi / Schoji, Feng-schui / Fengshui, Schen /Scheng, Mah-Jongg /Ma-Jongg.
