Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І. Видовременная система современного английского языка и основные понятия экспрессивной стилистики
1. Видовременная система современного английского языка 12
1.1. Состояние исследования проблемы взаимодействия вида и времени в современном английском языке 13
1.2. Дейктическая (эгоцентрическая) модель видовременных отношений 26
1.3. Функционирование видовременных форм в когнитивном аспекте 31
2. Стилистические возможности грамматической формы 34
2.1. Интенциональное использование грамматических форм 34
2.2. К вопросу об экспрессивности и интенсивности высказывания 42
2.3. Взаимодействие семантики грамматической формы и контекста 49
Выводы 56
ГЛАВА II. Экспрессивно-стилистический и прагматический потенциал категории времени
1. Экспрессивность повествования как результат преодоления неканоничности коммуникативной ситуации 58
1.1. Объективированный и субъективированный типы повествования 58
1.2. Экспрессивность нарративного презенса 67
1.3. Интенсивность повествовательных текстов 74
2. Варьирование временных форм как источник экспрессии в художественном тексте 79
2.1. Презентные формы в претеритальном авторском повествовании 80
2.2. Конкуренция нарративных форм в тексте 91
2.3. Прагматические функции видовременных форм в передаче чужой речи 95
3. Коммуникативно-стилистический эффект дискурсивного оппозиционного замещения в дискурсивном повествовании (речи персонажей) 102
3.1. Прагматический эффект восходящего замещения 102
3.2. Прагматический эффект нисходящего замещения 107
Выводы 111
ГЛАВА III. Экспрессивно-стилистический и прагматический потенциал категории вида
1. Стилистические и прагматические возможности длительных форм глагола 114
1.1. Семантика прогрессива 114
1.2. Прагматический эффект взаимодействия прогрессива и внутреннего лексического контекста 119
1.2.1. Ограничительное влияние лексического наполнения прогрессива 119
1.2.2. Экспрессивность и интенциональность глаголов действия в прогрессиве 123
1.2.3. Прагматический эффект преодоления прогрессивом статичности глагола 129
1.3. Прогрессив как средство интенсификации высказывания 145
1.4. Ситуативная мотивировка экспрессивного употребления глаголов коммуникативной деятельности в прогрессиве 150
1.5. Экспрессивно-стилистический эффект взаимодействия прогрессива и внешнего лексического контекста 159
1.5.1. Интенсивность эмфатической длительной формы (индефинитного континуума) 159
1.5.2. Эмотивно-оценочный компонент значения индефинитного континуума 165
2. Прагматический потенциал перфектных форм 170
2.1. Семантика перфектной формы 170
2.2. Прагматическая мотивировка употребления перфекта прошедшего времени 173
2.3. Префектные формы в ретроспективном СФЕ 181
3. Стилистический эффект повтора и противопоставления видовых форм 185
Выводы 196
Заключение 201
Приложение №1 209
Приложение №2 210
Список научной и справочной литературы 215
Список источников примеров 230
- Состояние исследования проблемы взаимодействия вида и времени в современном английском языке
- Объективированный и субъективированный типы повествования
- Прагматический эффект восходящего замещения
- Ограничительное влияние лексического наполнения прогрессива
Введение к работе
За последние десятилетия как в зарубежной, так и в отечественной лингвистике возрос интерес к изучению вопросов экспрессивной стилистики, больше внимания стало уделяться проблемам взаимодействия текстовых категорий, содержательной и функциональной специфике этих категорий, отражающих субъективно-авторский замысел писателя и субъективно-читательское восприятие реципиента. В современных научных концепциях отмечается переход от лингвистики имманентной с ее установкой рассматривать язык в самом себе и для себя к лингвистике антропологической, предполагающей изучение языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью [Су сов 1986: 7]. Антропоцентрический поворот в лингвистике вообще и в лингвистике текста, в частности, определяет перспективность исследований в этой области. Наметился приоритет изучения семантической морфологии по сравнению с морфологией парадигмоцентрической, в которой основное внимание уделяется перечислению формальных средств выражения категориальной семантики. С антропоцентрическим направлением современной лингвистики связан и коммуникативно-функциональный подход, одним из проявлений которого служит концепция интенционалъного использования грамматических форм. Под интенциональностью подразумевают «связь семантических функций грамматических форм с намерениями говорящего, с коммуникативными целями речемыслительной деятельности, способность содержания, выражаемого данной формой (во взаимодействий с ее окружением, т.е. средой), быть одним из актуальных элементов речевого смысла» [Бондарко 1994: 29]. Интенциональность тесно связана с другой задачей прагматического направления в лингвистике - изучением потенциала воздействия художественного произведения на читателя. Экспрессивно-эмоциональные средства обладают признаком интенциональности и
6 выступают в функции воздействия на адресата (так называемая эвокативная функция языка).
Наиболее значительными трудами по вопросам экспрессивной
стилистики являются исследования Н.Н.Раевской, Ю.М.Скребнева, В.Н.Телия,
И.И.Туранского, В.Н.Шаховского, О.Ф.Шевченко, Е.И.Шейгал и ряда других
ученых. Традиционно морфология, в отличие от лексики и синтаксиса,
считалась «нестилеобразующим ярусом языка». Однако семантико-
стилистические исследования последних лет, в частности, исследования
видовременных форм глагола (МЛ.Блоха, А.В.Бондарко,
Л.А.Ноздриной, М.Н.Кожиной, З.Я.Тураевой, Е.И.Чернышовой,
Е.И.Шендельс) все более определенно показывают, что единицы данного уровня обладают богатым экспрессивно-стилистическим потенциалом.
Актуальность исследуемой темы вызвана повышением интереса современной лингвистики к проблемам, связанным с эстетико-познавательной функцией языка, изучение которой позволяет глубже проникнуть в содержательную сторону коммуникативного акта. Анализ грамматических явлений в стилистическом аспекте расширяет наше познание о «поведении» грамматической формы в тексте, способствует прочтению глубинных, содержательных пластов текста. Реферируемая работа продолжает семантические изыскания в области стилистики видовременных форм английского глагола, уделяя особое внимание прагматическому аспекту речевой деятельности, связанному с реализацией в устной речи и в тексте трех основных функций языка; передачей информативного, выражением экспрессивного и эвокативного [Ивин1970: 12].
Объектом исследования являются видовременные формы английского глагола и их экспрессивно-стилистический потенциал, позволяющий грамматической форме быть важным средством реализации категорий экспрессивности и интенсивности в тексте. В центре внимания находятся не основные грамматические значения глагольных форм, а дополнительные контекстуальные значения экспрессивно-стилистического плана.
Цель исследования состоит в раскрытии языкового механизма реализации экспрессивно-стилистических возможностей, обеспечивающих максимальный прагматический эффект, категорий времени и вида английского глагола в условиях функционирования их грамматических форм в художественном тексте (дискурсе).
В соответствии с целью исследования в работе ставятся и решаются следующие задачи:
уточнить соотношение пространственно-временной ориентации (ведущей формы повествования) художественного текста и типов повествования, влияющее на экспрессивность произведения;
проанализировать стилистический эффект, создаваемый варьированием форм повествовательного времени в художественном произведении;
дать подробную характеристику основных процессов, лежащих в основе реализации видовременными формами своего коммуникативно-стилистического потенциала;
проанализировать соотношение семантики глагола и значения видовременной формы в создании прагматического эффекта;
описать взаимодействие видовременных форм глагола в создании эффекта гиперэкспрессии (ступенчатого нарастания экспрессивности в тексте);
исследовать действия закона оппозиционного замещения по категориям вида и времени в различных ситуациях, представляющих авторский текст и индивидуальную речь персонажей художественного произведения;
определить характер контекста, способствующего реализации видовременными формами глагола категории экспрессивности;
8) рассмотреть потенциал видовременных форм в реализации категории
интенсивности в тексте.
Научная новизна исследования заключается в определении метаязыковой сущности экспрессивного потенциала видовременных форм английского глагола, представленных в виде упорядоченной системы, реализующей как первичные, так и вторичные грамматические значения и обладающей эксплицитно выраженными прагматическими функциями. Формы времени и вида неоднократно подвергались тщательному рассмотрению в лингвистической литературе, однако до сих пор не существует работ, посвященных подробному рассмотрению системы вида и времени английского глагола в свете реализации категории экспрессивности. Новизну работы составляет исследование особенностей функционирования видовременной формы глагола как средства реализации категории интенсивности на уровне макро- и микроконтекста. В русле выдвинутой концепции в работе предлагается подробное описание динамических и коммуникативных функций глагола, дается характеристика экспрессивно-стилистического эффекта видовременных форм глагола и демонстрируется потенциальный интенсифицирующий характер форм категорий времени и вида.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в дальнейшую разработку вопросов, связанных с основополагающими категориями экспрессивной стилистики. Анализ видовременных форм глагола как средств интенсификации высказывания имеет значение для дальнейшего изучения специфического функционирования морфологических единиц в концепции интенционального использования грамматических форм.
Практическая ценность диссертации заключается в возможности использовать полученные результаты и выводы при написании учебных пособий по интерпретации текста и стилистическому анализу текста, при совершенствовании курсов лекций по грамматике и стилистике современного английского языка, а также на занятиях по практике преподавания английского языка.
Методы анализа. Решение сформулированных задач осуществляется посредством применения комплексной методики исследования, основу которой составил метод оппозиционного анализа, использовавшийся в сочетании с методами компонентного, контекстуально-семантического, трансформационного и статистического анализа.
Материалом исследования послужили лексикографические источники и примеры из художественных произведений английских и американских писателей XIX и XX веков. Достоверность и объективность результатов исследования обеспечивается масштабным объемом проанализированных текстов (более 10000 страниц) и репрезентативным количеством отобранных примеров (около 7000). Список авторов включает как признанных мастеров художественного слова (М.Н.Спарк, Дж.Пристли, Ф.С.Фитцджеральд, Ш.Бронте, У.С.Моэм, В.Вульф, А.Кристи, П.Г.Водехаус), так и современных малоизвестных писателей (Д.Могтач, У.Тревор, Дж.Келман, Дж.Барнес и др.).
На защиту выносятся следующие положения:
Экспрессивность различных типов повествования зависит от степени их приближенности к канонической (полноценной) коммуникативной ситуации, возникающей между субъектом речи и реципиентом в разговорном дискурсе. Интенсификация форм повествования определяется отношением дейктического центра внутритекстовой коммуникации и дейктического центра внешнетекстовой коммуникации, которые в свою очередь определяются через корреляцию нарративных форм и типа рассказчика.
Источником экспрессивных и прагматических созначений в повествовательном контексте является варьирование видовременных форм, которое может быть результатом функционального замещения (редукции). Транспонированные видовременные формы обладают наибольшим экспрессивным потенциалом, конкурирующие формы, употребленные в позиции нейтрализации, не создавая яркого
экспрессивного эффекта, приобретают в контексте коммуникативно-прагматическую значимость.
3. Экспрессивность коннотативного макрокомпонента значения
грамматической формы выявляется только на сигнификативном уровне, в
определенных условиях внешнего или внутреннего вербального
контекста. Видовременная форма глагола есть одно из средств реализации
категории интенсивности. Глагольная форма выступает в роли интенсемы,
внешнего интенсификатора, показывающего увеличенную степень
признака, выраженного предикатом или предикативным комплексом и
сигнализирующего позицию неординарного на шкале интенсивности.
4. Видовременные формы глагола как индексальные элементы языка при
категориальной деформации являются средством включения/исключения
описываемой ситуации из личного пространства говорящего и влияют на
эксплицитность проявления признака перцептивности описываемой
ситуации, что служит интенсификации высказывания.
5. Эмоциональная окраска (экспрессивная сила) высказывания зависит от
взаимоотношения видовременных форм в контексте: соположения
оппозиционных форм и повтора однородных форм в узком контексте. С
целью осуществления дополнительного, эмоционального воздействия на
адресата видовременные формы глагола, взаимодействуя с
интенсифицирующими средствами языка различных уровней, участвуют в
создании гиперэкспрессии.
Апробация работы. Результаты работы были доложены и обсуждены на заседаниях кафедры лингвистики и перевода Тульского государственного университета в 1999-2002 гг., на Всероссийских научных конференциях «Актуальные проблемы коммуникативной грамматики» (ТулГУ, март 2000 г.) и «Языки и картина мира» (ТулГУ, март 2002 г.), на лингвистических семинарах кафедры и научных конференциях преподавателей и аспирантов ТулГУ в 1999 - 2002 гг. Содержание диссертации отражено в четырех статьях и тезисах двух докладов.
11 Основная цель и задачи исследования определили структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографического списка и списка использованной художественной литературы, составившей материал исследования.
Состояние исследования проблемы взаимодействия вида и времени в современном английском языке
Содержанием грамматической категории времени глагола является специфическое языковое отражение субъектом речи объективного времени [Leech 1974: 131, Bache 1985: 250]. Именно три фазы в осознанном человеком бытии всего сущего - прошедшее, настоящее, будущее - находят свое отражение в грамматической категории времени. «Понятие времени присуще не самим предметам, а только субъекту, который их созерцает, и одновременность и последовательность даже не воспринимались бы, если бы в основе не лежало априорное представление о времени» [Слюсарева 1986: 107].
Глагольные времена могут отражать реальное время только в живом устном общении, в условиях канонической речевой ситуации, когда язык выступает в одной из своих важнейших функций - пропозициональной. В этой случае грамматической точкой отсчета является реальный (внеязыковой) момент речи. Глагольные временные формы выражают перцептивное (условное) время в любом фиксированном тексте, когда языковая точка отсчета не совпадает с реальным моментом речи. Являясь одновременно отражением реального мира, грамматическое время, как и перцептивное время, предполагает известную протяженность всех трех временных ступеней и не исключает такие «парадоксы» психического времени как многомерность, обратимость, разнонаправлен ность. [Тураева 1979:15, 27]. Убедительным примером того, что видовременные формы отражают психологические когнитивные процессы, является многомерность настоящего времени, границы которого, как замечает А.М.Пешковскии, могут быть расширены до крайних пределов (иной раз до пределов целой жизни человека или до пределов жизни и опыта всего человечества) [Пешковский1956:185].
Грамматическое время является одним из основных средств выражения художественного времени, которое рассматривается как форма бытия идеального мира эстетической действительности, как временной континуум изображаемых явлений, отличный от реального пространственно-временного континуума [Тураева 1979: 14, 23, Домашнев и др. 1983: 76-78]. Художественное время создается фантазией художника и тесно связано с тем, как автор, читатель и персонажи художественного произведения воспринимают действительность, поэтому художественное время обладает теми же свойствами, что и перцептивное время. Художественное время представляет собой сложное взаимодействие множества временных систем, важнейшими из которых являются - время персонажей, авторское и читательское время.
Художественный текст, отличающийся богатством и многообразием языковых средств, стилистических и композиционных приемов, накладывает определенный отпечаток на функционирование грамматических средств, в частности, категории грамматического времени [Ноздрина 1993: 35-36].
Наличие категории времени в английском языке общепризнано, хотя имеются различные толкования значения этой категории. Ответ на вопрос о том, как соотносятся английские глагольные формы с тремя психологическими фазами времени оказывается неоднозначным. Категория времени тесно связана с категорией вида и категорией модальности в английском языке, и эта связь затрудняет ее выделение. А.В.Кравченко считает, что видовременные формы английского глагола представляют собой «конгломерат нескольких грамматических категорий, включающих время, вид и наклонение» [Кравченко 1997: 14], и каждая грамматическая категория формируется конкретными соотношениями языковых грамматических форм. В лингвистике мнения о количестве временных форм английского глагола расходятся. Первоначально, как в учебной литературе, так и в теоретических работах по грамматике, число форм английского глагола, получивших название «tenses», которое переводилось на русский язык как «времена», доходило до 16 и даже 32 [Bache 1997: 35]. Это объяснялось тем, что исследователи в ряде случаев трактовали видовые и некоторые близкие к ним различия как временные. В дальнейшем эти значения были осмыслены как характеризующие не время совершения действия, а способ протекания действия, и как следствие этого переосмысления количество выделяемых «tenses»/«BpeMem уменьшилось. Однако трактовка форм глагола как единой системы не стала от этого определеннее1. Вся история учения об английском глаголе, как заметила Е.Л.Чернышева, являет собой серию попыток построить такую модель видовременных отношений, которая охватывала бы все общие и частные значения каждой из рассматриваемых форм [Чернышева 1976:15]. Все расхождения во взглядах на количество времен детерминируются общими теоретическими воззрениями исследователей на природу грамматической категории.
Объективированный и субъективированный типы повествования
Направление редукции может происходить как в сторону слабого члена привативной оппозиции (или более слабого члена эквиполентной оппозиции), так и в сторону сильного члена привативной оппозиции (или более сильного члена эквиполентной оппозиции). Пользуясь терминологией, предложенной М.Л.Блохом и Н.В.Данчеевой, замещение сильного (более сильного) члена слабым (более слабым) будем называть «восходящим», а замещение слабого члена сильным - «нисходящим» замещением [Блох, Данчеева 1983: 55]. В привативных оппозициях по категории вида прослеживается четкая зависимость способа оппозиционной редукции (нейтрализации, транспозиции) от типа оппозиционного замещения: восходящее замещение осуществляется через нейтрализацию, нисходящее - через транспозицию. В эквиполентных оппозициях по категории времени такой четкой зависимости не существует: восходящее и нисходящее замещения могут реализовываться как через нейтрализацию, так и через транспозицию.
Различие между двумя типами замещения позволяет установить разницу между редуцированными вариантами грамматических форм в стилистическом плане. Случаи нейтрализации не обладают стилистической маркированностью, не имеют какого-либо четко выраженного экспрессивного предназначения. Однако грамматические формы в позиции нейтрализации во многих случаях обладают коммуникативно-прагматической значимостью, связанной с вариациями в выражении частных значений категорий. Транспонированные формы, напротив, обладают яркой стилистической окраской, в них всегда присутствуют элементы экспрессивности и эмоциональности. Это объясняется самой природой транспонированных форм, заключающейся в одновременной реализации двух групп функций. Транспонированные морфологические формы признаются грамматической метафорой, которая играет определенную роль в создании образности художественного текста.
Кроме упомянутых выше двух видов функционально-семантического варьирования некоторые исследователи выделяют и третий вид - конкуренцию [Крылова, Ремчукова 2001: 57-58]. Однако четкого определения конкуренции в лингвистической литературе нет. К случаям конкуренции, по нашему мнению, можно отнести синонимию грамматических форм, которые прямо не противопоставлены друг другу и не образуют оппозиций. Например, формы перфекта настоящего времени и претерит. Дж.Лич пишет, что с наречиями always, еуегэтн формы взаимозаменимы [Leech 1974; 41]: (1) I have always taken it rather personally. (2) I always took it rather personally. Предложение с глаголом в претерите (2) является, по мнению Дж.Лича, разговорным эквивалентом предложения, в котором сказуемое стоит в форме перфекта настоящего времени (1). Оба высказывания отличаются контрастными признаками «контактность/дистантность». Первое высказывание справедливо в момент речи, а второе отдаляет «действие» от момента речи [Дородных 1988:110]. Еще одним примером, конкуренции является употребление формы будущего времени общего вида и настоящего длительного для обозначения событий в будущем: (3) Не will leave for London tomorrow. (4) He is leaving for London tomorrow. С глаголами движения большой разницы между высказываниями не наблюдается, так как в семантике глаголов движения есть сема устремленности в будущее, к тому же футуральность действия эксплицируется с временным идентификатором tomorrow. Этот случай конкуренции, представляется возможным, рассмотреть как результат двойной (ступенчатой) редукции по категории вида и по категории времени РгС ( — Prl( —FI)): Не is leaving for London tomorrow. ( — He leaves for London tomorrow. (+-He will leave for London tomorrow.)) «Конкурировать» могут и видовременные формы, находящиеся в оппозиции. В этом случае синонимия форм является следствием нейтрализации. Примером такой конкуренции могут служить формы претерита и префекта прошедшего времени в придаточных предложениях, вводимых союзом after Р1( -РР): (5) I ate my lunch after me wife had come back from her shopping. (6) I ate my lunch after me wife came back from her shopping. Таким образом, к понятию «конкурирующие» видовременные формы можно отнести случаи функционального варьирования форм, не образующих оппозицию (например, претерит и перфект настоящего времени), а также случаи функционального варьирования, являющиеся результатом нейтрализации (например, претерит и перфект прошедшего времени) и ступенчатой редукции (например, формы будущего времени общего вида и настоящее длительное). Функционально-семантическое варьирование связано с грамматической синонимией, рассматриваемой как следствие совпадения вариантов значений одних единиц с вариантами (или инвариантами) других [Дородных 1988: 107]. Е.И.Шендельс дает следующее определение морфологическим синонимам: «Синонимы - это словоформы с одинаковым (или близким) денотативным и с различным коннотативным значением» [Шендельс 1970: 46]. Видовременные формы глагола «квазисинонимичны» [Гловинская 1989: 75], т.к. несмотря на свою смысловую близость, они сохраняют определенное различие в значении. Грамматические формы являются контекстуальными синонимами: функционально-семантическое варьирование обусловлено влиянием внутреннего и внешнего вербального контекстов.
Прагматический эффект восходящего замещения
Современную художественную прозу невозможно представить без переплетения временных планов, «скольжения по временной оси». Конкуренция видовременных форм в повествовательном контексте, основанная на контекстуальной синонимии, является одним из случаев функционального варьирования (функционального перекрещивания) грамматических форм, при котором" явно обнаруживаются экспрессивные коммуникативно-прагматические наслоения. Соположение (противопоставление) в одной речевой цепи или одном СФЕ частных грамматических форм, представляющих одну категорию, нередко является следствием их интенционального употребления с целью создания экспрессивности всего высказывания.
Грамматическое время и вид являются, по утверждению Т.ван Дейка, наиболее важными показателями перемены фокуса («мира») [Dijk 1977:17]. Смена временного плана или перемена фокуса, не предопределенная правилами языка, сопровождается экспрессивностью. Выражение эмоций и оценки, экспрессивность, а также функционально-стилистические коннотации осуществляются за счет нарушения привычных валентностных связей, что ведет к расхождению между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим [Скребнев 1975: 80].
В случае претеритального повествования, как отмечалось выше, композиционно-стилистический потенциал видовременной формы глагола реализуется в выражении последовательного развития действия, и глагольная форма не осуществляет интенсифицирующей функции. Иначе обстоит дело, если настоящее и прошедшее время в тексте чередуются. В живом, эмоциональном описании событий, происходивших в прошлом (или ожидаемых в будущем), внезапный переход от прошедшего времени к настоящему (или от будущего к настоящему) придает особую яркость повествованию. Употребление форм настоящего времени в контексте с претеритальными временными формами относится к типу ситуативно актуализированной темпоральности. Использование форм настоящего в значении прошедшего традиционно определяется настоящее историческое или настоящее драматическое. Подчеркнем еще раз, что под настоящим историческим в данной работе мы будем понимать переносное употребление настоящего времени, представленное как вкрапление в претеритальное повествование с целью придания изложению живости и наглядности.
Переплетение временных форм в тексте передает разнообразные смысловые и стилистические оттенки. Настоящее время актуализирует действия в прошлом, представляя их реальными, создавая художественную иллюзию. Так, в примере (1), взятом из романа Ш.Бронте «Джейн Ейр», происходит перемещение претеритального повествования в Present Indefinite, что вызывает ощущение рельефности, жизненности, подлинности событий: (1) ... I went apart into the orchard. No nook in the grounds more sheltered and more Eden - like. Here one could wander unseen. Sweet-brier and southern wood, jasmine, pink, and rose have long been yielding their evening sacrifice of incense: there is a new scent which is neither of shrub nor flower; it is - I know it well - it is Mr. Rochester s cigar. I look around and listen. I see trees laden with ripening fruit. I hear a nightingale warbling in a wood half a mile off: no moving from is visible, no coming step audible; but that perfume increases: I must flee. I make for the wicket leading to the shrubbery, and I see Mr. Rochester entering. I step aside into the ivy recess; he will not stay long: he will soon return whence he came, and if I sit still he will never see me. A great moth goes humming by me; alights on a plant at Mr. Rochester s foot: he sees it, and bends to examine it (Bronte, 117). Вспоминая свою встречу с мистером Рочестером, героиня романа мысленно переносится в прошлое, она как бы заново переживает те чувства, которые охватили ее в саду. Настоящее драматическое время создает своего рода художественную иллюзию - о прошлом рассказывается так, как будто оно разворачивается перед глазами героини романа. Экспрессивность формы настоящего исторического заключается в двойной временной экспозиции: в форме настоящего исторического на значение настоящего накладывается значение прошедшего. Перенос формы настоящего времени в план эмоциональной актуализации прошлого является наиболее известным случаем восходящего замещения эквиполентнои оппозиции по категории времени, реализующегося через транспозицию. Дифференциальный признак оппозиции Past Indefinite vs Present Indefinite - «предшествование моменту речи» - становится основным в значении замещающего члена оппозиции. Одна из сем парадигматического значения формы Present Indefinite - совпадение с моментом речи - частично затемняется, не исчезая полностью. То есть форма настоящего исторического вбирает в себя значение своего противочлена в системе языка - формы Past Indefinite, но различие между членами оппозиции сохраняется как на денотативном, так и на коннотативном уровне.
Ограничительное влияние лексического наполнения прогрессива
Художественная литература богата промежуточными случаями, которые имеют общие черты с нарративным презенсом и настоящим историческим или описательным презенсом. Рассмотрим некоторые случаи функционального варьирования презентных и претеритальных повествовательных форм в художественном тексте, причудливое переплетение которых позволяют автору актуализировать наиболее важные эпизоды повествования.
Примером соположения оппозиционных форм повестования по категории (Present Indefinite и Past Indefinite) времени служит отрывок из рассказа Элис Уолкер "Everyday Use for your grandmama". Первая часть субъективированного повествования, ведущегося от лица матери, с нетерпением ожидающей приезда старшей дочери после долгой разлуки, выдержана в форме нарративного презенса. Однако их встреча приносит большое разочарование и огорчение матери, которая понимает, что ее дочь, категорически отказываясь следовать семейным традициям и соблюдать обычаи предков, стала для нее совершенно чужим человеком. При сохранении субъективированного повествования происходит смена ведущей формы повествования, манифестируя кульминационную точку произведения. Идея неприятия рассказчиком нового, городского образа жизни и поведения молодежи, противоречащих патриархальному, деревенскому укладу, - идея, отражающая традиционную проблему «отцов и детей», эксплицитно вьфажена в смене базовой формы повествования. (l)"Well,"Isay."Dee" "No, Mama," she says. "Not Dee, Wangero Leewanika Kemanjo!" "What happened to Dee I wanted to know. "She s dead," Wangero said. "I couldn t bear it any longer, being named after the people who oppress me." "You know as well as me and you was named after your aunt Dicie," I said. "But who was she named after?" asked Wangero. "I guess after Grandma Dee?" I said (Walker, 2036). Видовременные формы обладают общим для всех эгоцентрических элементов языка признаком - противопоставлением БЛИЗКИЙ vs ДАЛЕКИЙ по отношению к говорящему [Кравченко1992:14]. Форма прошедшего времени является средством исключения объектов описываемой ситуации из личного пространства говорящего, под которым понимается «все, что ему близко физически, морально, эмоционально или интеллектуально» [Апресян 1986:17]. Смена ведущей формы повествования иллюстрирует смену отношения повествователя к описываемым событиям и субъектам пропозиции, которое потом подтверждается и лексическим контекстом: мать указывает на свою дочь, используя местоимение третьего лица, и по имени, которое та выбрала себе сама: (2)1 [...] snatched the quilts out of Miss Wangero s hands (Walker, 2038). Данный пример иллюстрирует релевантность изучения ситуативного контекста при анализе экспрессивного потенциала грамматических форм. Изолированное рассмотрение предложений, в которых происходит смена ведущей формы повествования, вряд ли способно привести к пониманию смысла, заложенного автором в этот композиционный прием. Расшифровка импликации возможна лишь в случае внимательного изучения предыдущего сегмента текста, а точнее всего содержания рассказа. Определенный прагматический эффект могут создавать и претеритальные формы, употребляемые в презентном повествовании, как, например, в рассказе американской писательницы К.А.Портер "Flowering Judas": (3) Laura takes off her serge dress and puts on a white linen nightgown and goes to bed. She turns her head a little to one side, and lying still, reminds herself that it is time to s!eep. Numbers tick in her brain like little clocks, soundless doors close of themselves around her. ... 1-2-3-4-5 - it is monstrous to confuse love with revolution, night with day, life with death - ah Eugenio! The tolling of the midnight bell is a signal, but what does it mean? Get up, Laura, and follow me: come out of your sleep, out of your bed, out of this strange house. What are you doing in this house? Without a word, without fear she rose and reached for Eugenio s hand, but he eluded her with a sharp, sly smile and drifted her away. [-..] Murderer! said Eugenio, and Cannibal! This my body and my blood. Laura cried No! and at the sound of her own voice, she awoke trembling, and was afraid to sleep again (Porter, 575-576). Рассказ описывает события времен гражданской войны в Мексике, повествование выдержано в форме настоящего времени. Героиня рассказа Лора, уставшая от революционной жизни, полной страхов и "опасностей, жизни, связанной с потерями друзей и родных, уже не раз приходила к мысли, что ей стоит покинуть революционное движение.
