Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Коммуникативно-прагматический подход к изучению языковых явлении
1.1. Концептуальный аппарат прагмалингвистики 9
1.2. Способы экспликации коммуникативного смысла 18
1.3. Лингвопрагматические характеристики диалогических единств 30
Выводы 57
Глава II. Семантическая характеристика вопросительных глаголов 60
2.1. Принципы классификации глаголов вопросительной семантики в современной германистике 60
2.2. Семантическая структура вопросительной глаголов 67
Выводы 97
Глава III. Коммуникативно-прагматический потенциал глаголов вопросительной семантики 102
3.1. Исходные положения и принципы анализа 102
3.2. Референциальные возможности глаголов вопросительной семантики
3.2.1. Субъективная интерпретация вопросительного действия 108
3.2.2. Объективное представление запроса информации 120
3.3. Автореферентные свойства глаголов вопросительной семантики 132
3.3.1. Экспликация коммуникативного смысла дизъюнктивного вопроса
3.3.2. Экспликация коммуникативного смысла местоименных вопросов
3.3.3. Фокусирование компонентов пропозиционального содержания.. 149
Выводы 154
Заключение 159
Библиография 174
Источники, словари и принятые сокращения 193
Приложение 197
- Концептуальный аппарат прагмалингвистики
- Способы экспликации коммуникативного смысла
- Принципы классификации глаголов вопросительной семантики в современной германистике
- Исходные положения и принципы анализа
Введение к работе
Изучение коммуникативно-прагматических возможностей
языковых единиц связано с осмыслением проблем речевого взаимодействия. Особый интерес лингвистов вызывают способы материализации средствами языка определенной коммуникативной задачи, а также процесс адекватного распознавания эксплицитных и выявления имплицитных коммуникативных смыслов высказывания.
Инструментальные возможности языка для экспликации коммуникативных смыслов разнообразны и представлены практически на всех языковых уровнях. Особым лексическим средством экспликации иллокуции является глагольная лексика, которая обладает уникальной способностью к накоплению, хранению и изменению семантических элементов, номинирующих действия, состояния, события и процессы. Специального внимания заслуживают коммуникативные глаголы, реализующие значение говорения и указывающие на иллокутивную цель речевых актов.
Глаголы вопросительной семантики традиционно выделялись в одну из подгрупп таких глаголов. Учеными изучалась способность глаголов вопросительной семантики реализовывать значение говорения (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицка, М.Я. Гловинская), выполнять локутивную (W. Zimmermann) и метакоммуникативную функции (Н.Б. Мечковская), расширять информационный фонд участников коммуникации (наряду с глаголами сообщения) (Van der Elst, Е. Winkler); исследовалась проблематика полисемии данных глаголов (Н. BuBmann); делались попытки классификации на материале английских глаголов вопросительной семантики (Th. Ballmer, W. Brennstuhl), а также проводился анализ их валентностных свойств (W. Zimmermann).
Однако с позиций коммуникативно-прагматического подхода глаголы вопросительной семантики изучены недостаточно, хотя
разработанный к настоящему времени концептуальный аппарат прагмалингвистики позволяет говорить о коммуникативно-прагматическом потенциале глаголов вопросительной семантики, т.к. глаголы данной лексико-семантической группы (далее ЛСГ) номинируют процессы речевой деятельности, которая всегда прагматична. Функциональному исследованию подвергался преимущественно глагол fragen, отражающий прагматические особенности глаголов данной лексико-семантической группы в самом общем виде. Другие глаголы вопросительной семантики заслуживают особого внимания в силу их способности реализовывать в речи эксплицитный и выявлять имплицитный коммуникативный смысл как отдельных речевых актов, представляющих вопросительное действие, так и целых прагматических комплексов диалогических единств.
Актуальность исследования определяется растущим интересом лингвистов к коммуникативно-прагматическому потенциалу лексических единиц, к возможностям описания способов отражения в семантической структуре лексической единицы информации об отношении человека к речевым действиям. В современной лингвистике недостаточно исследована специфика отражения вопросительной ситуации конструкциями с глаголами вопросительной семантики.
Объектом исследования является коммуникативно прагматический потенциал глаголов вопросительной семантики и его роль в экспликации коммуникативного смысла реплик диалогических единств.
Предмет исследования составляют немецкие глаголы вопросительной семантики.
Цель диссертационного исследования заключается в выявлении коммуникативно-прагматического компонента значения немецких глаголов вопросительной семантики, который обусловливает их
использование при описании и интерпретации коммуникативных смыслов диалогических единств.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1. Установить состав ЛСГ немецких глаголов вопросительной семантики и выявить их семантическую структуру.
2. Определить специфику конструкций с глаголами вопросительной семантики.
3. Охарактеризовать диалогические единства с позиций коммуникативно-прагматического подхода.
4. Выявить факторы, обусловливающие перформативное и референциальное использование глаголов вопросительной семантики.
Материалом исследования послужили тексты разной функционально-стилевой принадлежности, а также записи живой немецкой разговорной речи. Кроме того, привлекались данные словарей немецкого языка «Duden Universalworterbuch», «Duden Bedeutungsworterbuch», «Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache», «Wahrig Deutsches Worterbuch». Было проанализировано свыше 3000 словоупотреблений глаголов вопросительной семантики. Достоверность и объективность исследования обеспечивается также результатами анкетирования носителей немецкого языка.
Методы исследования. В работе используется метод компонентного анализа, с помощью которого устанавливается семантическая структура немецких глаголов вопросительной семантики, применяются традиционные методы наблюдения и описания, а также используется метод лингвистического интервьюирования - анкетирование в сочетании с методиками количественной обработки данных, полученных от информантов.
За единицу исследования принята глагольная словоформа, функционирующая в высказывании, равном предложению.
Научная новизна работы определяется тем, что впервые выявлено наличие компонентов прагматической направленности в семантической структуре немецких глаголов вопросительной семантики, составляющих их коммуникативно-прагматический потенциал; определена специфика конструкций, в составе которых функционируют глаголы; установлены факторы и закономерности перформативного и референциального использования глаголов вопросительной семантики при описании и интерпретации коммуникативных смыслов высказываний.
Новым является также предложенный в работе коммуникативно-прагматический подход к изучению глаголов вопросительной семантики.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в развитии основных положений и уточнении некоторых понятий прагмалингвистики. Работа вносит определенный вклад в разработку проблем речевого взаимодействия коммуникантов в процессе диалогической интеракции и расширяет научные представления о способах вербального регулирования процесса общения, о возможностях коммуникативно-прагматического описания речевого действия, а также об особенностях интерпретации коммуникативных смыслов речевых актов глаголами вопросительной семантики в зависимости от их коммуникативно-прагматического потенциала и от прагматической установки использующего данные глаголы субъекта.
Полученные результаты исследования и языковой материал могут найти практическое применение в вузовских курсах лексикологии, теории и практики перевода, а также в спецкурсе по прагматике, при
обучении интерпретации художественных и публицистических текстов. Результаты исследования могут оказаться полезными при проведении факультативных занятий в старших классах лицеев и гимназий, в лексикографической практике, для объяснения некоторых лингвистических явлений в процессе преподавания русского языка как иностранного.
Методологическими основами исследования явились положения о системном характере языка (Ю.Д. Апресян, А.В. Бондарко, Ю.Н. Караулов); понимание языковой коммуникации как формы человеческой деятельности (J. Austin, L. Wittgenstein, J. Searle, A. Вежбицка, В.Г. Гак.); результаты исследований структуры, семантики и прагматики вопросительных высказываний (А. Вежбицка, Ф. Кифер, Е.В. Падучева, П.С. Попов, R. Conrad, F. Loeser, J. Searle, W. Segeth, M. Selting, W. Vandewghe, D. Wunderlich); теория пресуппозиций как предпосылок общения и роль пресуппозиции в понимании смысла высказываний (Н.Д. Арутюнова, В.А. Звегинцев, Э. Киэн, Дж. Лакофф, Дж. Остин, П. Стросон, Ч. Филлмор, Г. Фреге, С. Хэмпшайр); лингвистические труды, посвященные изучению способности языкового знака к передаче имплицитной информации (В.Г. Адмони, Н.Д. Арутюнова, Л.В. Лисоченко, В.Л. Медынская, П. Стросон, Г. Фреге, Н. Grice, G. Lakoff), а также исследования прагматических элементов в значении языковых единиц (Т.В. Булыгина, И.М. Кобозева, G.H. Leech).
Для анализа семантической структуры глагольных единиц нами используется подход, разработанный в научной школе СП. Лопушанской.
Апробация работы. Результаты проведенного исследования обсуждались на заседании кафедры немецкой филологии ВолГУ, научных сессиях в Волгоградском государственном университете (1999 - 2004), на межвузовских, региональных и международных
конференциях, а также на научном семинаре по проблемам общего языкознания в Кёльнском университете (Германия). Основное содержание исследования отражено в 6 публикациях.
Положения, выносимые на защиту:
1. Коммуникативно-прагматический потенциал глаголов вопросительной семантики составляют семантические компоненты прагматической направленности, совокупность которых образует комплекс взаимодействующих разноуровневых признаков, которые детализируют и уточняют параметры вопросительной ситуации.
2. Наличие прагматического компонента предопределяет функционирование глаголов вопросительной семантики в составе высказываний, которые представляют собой референтные речевые акты с выраженной в их пропозиции предикацией вопросительного действия.
3. Глаголы вопросительной семантики соотносятся с коммуникативными смыслами как отдельных речевых актов, так и целых прагматических комплексов диалогических единств, которые обладают коммуникативной целостностью и создаются двумя или более коммуникантами на основе распознавания эксплицитных и выявления имплицитных коммуникативных смыслов.
4. Реализация прагматического компонента значения происходит в речи и проявляется в применении прагматической установки говорящего, что обусловливает референциальное или перформативное использование глаголов вопросительной семантики.
Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, а также списка использованной литературы, источников, словарей, принятых сокращений и приложения.
Концептуальный аппарат прагмалингвистики
В начале XX в. лингвистика восприняла и развила основные принципы семиотического подхода к языку, определившие долгий и в ряде отношений плодотворный период ее развития, прошедший под знаком идей Ф. де Соссюра. Краеугольным камнем структурной лингвистики стало сосредоточение на моделировании языка как самостоятельной системы инвариантных единиц - фонем и морфем, образуемых дифференциальными признаками. Язык жестко членился на уровни, каждый из которых рассматривался как замкнутая система. Структурная лингвистика, область исследования которой ограничивалась «языком в себе и для себя», стремилась освободиться от внешних контактов. Для нее нерелевантны были явления, связанные с собственно коммуникативными аспектами.
Вне поля зрения оставалось главное - те, кто языком пользуется, те, для кого язык, собственно, и существует. Г.П. Грайс так сформулировал знаменитый парадокс общения: «Парадокс общения в том и состоит, что можно высказаться на языке и, тем не менее, не быть понятым» (Грайс Г.П., 1985: 88). Дело обычно не в «незнании» языка, а в неумении корректно им пользоваться, т.е. в неумении грамотно «разместить себя» в той или иной речевой ситуации. Лингвисты осознали, что изучаемый ими язык есть фактически некая научная абстракция или фикция, не имеющая прямого отношения к реальным процессам коммуникации.
Разделив семиотику на семантику - учение об отношении знаков к объектам действительности, синтактику - учение об отношениях между знаками и прагматику - учение об отношении знаков к тем, кто пользуется знаковыми системами, Ч. Моррис обратил внимание академической науки, изучавшей язык, на человеческий фактор (Моррис Ч., 1983: 15).
Включением «пользователей» в парадигму научного мышления была восстановлена связь между языком как объектом лингвистических исследований и отображенной в нем действительностью: «дистанция, отделяющая язык от жизни, сократилась» (Арутюнова Н.Д., 1985: 5).
Внимание к речевой ситуации во всех её измерениях привело к настоящей революции в понимании языка и общения на языке. Одним из завоеваний этой революции стала лингвистическая прагматика с теорией речевых актов (далее ТРА) как ядром, получившая широкое распространение за рубежом и привлекшая к себе внимание отечественных ученых, разрабатывающих проблемы речевой коммуникации как в теоретическом, так и в прикладном аспекте.
Многие исследователи прагматических свойств языка ставили перед собой задачу дать собственное понимание того, что является прагматикой как таковой. Так, прагматику рассматривают как: теорию речевых актов (Austin J. 1962, Searle J. 1969), теорию конверсационного анализа (Grice Н.Р., 1975), теорию речевого воздействия (Киселев Л.Я., 1978), значение минус семантика, т.е. те аспекты значения, которые не охватываются семантической теорией (Gazdar G., 1979), науку о языке в контексте (Parret Н., 1988) или об употреблении языка (Leech J., 1983), науку об исследовании языка с точки зрения преследуемых целей общения, условий, при которых они осуществляются и способов их достижения (Parisi D., 1981), дисциплину, предметом которой является связный и достаточно длинный текст в его динамике, соотнесенный с «я» творящего текст человека (Степанов Ю.С., 1981), лингвистическую теорию, изучающую различные прагматические параметры литературной коммуникации (Арутюнова Н.Д., 1981), а также закрепленное в знаке отношение говорящего к действительности (Апресян Ю.Д., 1987).
Ни одно из приведенных определений не является общепринятым. Отсутствие четких контуров связано с тем, что, отвечая «синтетическому подходу» и выдвинув в качестве объединяющего принцип употребления (использования) языка говорящими, прагматика охватила многие темы, что способствовало стиранию границ между лингвистикой и смежными дисциплинами (психологией, социологией и этнографией), с одной стороны, и соседствующими разделами лингвистики (семантикой, риторикой, стилистикой) - с другой» (Арутюнова Н.Д., 1990: 390; Падучева Е.В., 1984: 4).
Однако коммуникативно-прагматический подход позволил по-новому взглянуть на многие языковые явления, подробнее изучить манипулятивный характер языка. Язык стал рассматриваться как орудие, посредством которого мы совершаем действие.
Речевое действие является одним из центральных понятий в прагматике, которое стало известным в лингвистике благодаря основоположнику теории речевой деятельности английскому логику Дж. Остину, изложившему свои идеи в курсе лекций в Гарвардском университете в 1955 году, который был опубликован в 1962 году под названием «How to Do Things with Words» (Austin J., 1979).
Способы экспликации коммуникативного смысла
Понимание языковой коммуникации как формы человеческой деятельности, а языка прежде всего как орудия осуществления целенаправленной человеческой деятельности привлекло внимание ученых к «инструментальным возможностям» языка (Витгенштейн Л., 1963: 19).
По мнению А. Вежбицкой, каждый язык имеет свой собственный набор лингвистических иллокутивных средств, кодирующих особые иллокутивные значения. Этот набор может быть назван «иллокутивной грамматикой» данного языка (Вежбицка А., 1999: 549).
Способы экспликации коммуникативных смыслов разнообразны и представлены средствами практически всех языковых уровней.
Говорящий в соответствии со своими предпочтениями и в соответствии с требованиями ситуации может выбирать среди нескольких способов экспликации одного и того же коммуникативного намерения.
Данные способы материализации коммуникативного намерения различаются относительной значимостью и относительной частотностью, с которой то или иное универсальное средство используется.
В стандартных ситуациях живого общения речевым актом производится определенное действие. Коммуникативные смыслы, оформленные грамматическими средствами, например, категорией модуса (Кошт zum Schlofigartenfest!), при этом содержатся имплицитно, так как в смысл любого высказывания входит метасмысл «коммуникативного намерения», соответствующий правилу ясности Г. Грайса (Grice Н., 1969). Однако имплицитные смыслы не всегда однозначно понимаются адресатом.
В случае затруднения говорящий прибегает к лексическим средствам, эксплицирующим коммуникативное намерение, вводя в предложение лексический элемент, который напрямую называет производимое говорящим действие и соответствующие ему коммуникативные намерения, в силу присущей всем лексическим единицам номинативной функции, например, наречия, представляющие когнитивную установку говорящего (sicher, vermutlich), или эмоциональную, например, внутреннее состояние адресанта {bedauerlich).
Специального внимания заслуживают глаголы, исключительно или преимущественно указывающие на речевое действие, так называемые коммуникативные глаголы, реализующие значение говорения и являющиеся одновременно показателями коммуникативной функции речевого акта, его иллокутивной цели. Семантика названных глаголов предопределяет их использование при названии, описании и конструировании речевых актов.
Системному анализу коммуникативных глаголов, то есть иллокутивных глаголов в узком понимании (по Дж. Остину), обещать, хвалить, сообщать, спрашивать и т.д.) и коммуникативных глаголов в широком понимании термина, являющихся не только показателями иллокутивной цели, но и определенного признака иллокутивного акта (шептать, кричать, разговаривать по телефону и т.д.), посвящены работы многих лингвистов, разрабатывающих проблемы речевой деятельности (Булыгина Т.В., 1997; Гловинская М.Я., 1993; Демьянков В.З., 1981; Китайгородская М.В., 1993; Шмелев А.Д., 1997; Князев Ю.П., 1990; Мечковская Н.Б., 2000 и др.).
Проблематика перформативности коммуникативных глаголов изучалась на примере глаголов речи (Апресян Ю.Д., 1995; Гловинская М.Я., 1992; Падучева Е.В., 1994; Harras G., 2000; Wierzbizcka А., 1987 и ДР-) Исследованию подвергалась также способность коммуникативных глаголов отображать речевую ситуацию, с которой соотносится описываемый им речевой акт. Так, у Д. Глатца мы находим следующее определение коммуникативных глаголов: «Коммуникативными глаголами являются глаголы, описывающие коммуникативные акты, вербализованные с помощью языковых средств - либо в силу необходимости {uberreden) либо, в случае гибридных глаголов, в результате сознательного выбора в пользу конкретной единицы с определенным коммуникативно-прагматическим потенциалом (bereuen, zumuten). При этом отмечаются различия в их семантике. Если у глаголов rufen (die Neuigkeit ins Zimmer rufen), flustern (die Neuigkeit ins Ohr flustern) или faxen (die Neuigkeit nach Australien faxen) в контексте может появиться значение достижения конечного результата, как у глаголов движения (ср. Шамне Н.Л., 2000: 301), то у глаголов versprechen или tadeln такое значение невозможно (Glatz D., 2001: 33).
Принципы классификации глаголов вопросительной семантики в современной германистике
Особое место в сфере лингвистических исследований отводится проблемам классификации языковых единиц. Ученых интересовали синонимичные (Iskos A., Lenkova А., 1960; Oksaar Е., 1958; Weisgerber L., 1962; Kayser W., 1956) и антонимичные отношения (Seidler Н., 1963, Klaus G., 1958) между лексическими единицами. В. Порциг, рассматривая взаимоотношения слов, использовал такие понятия, как семантическая конгруэнтность, семантическая валентность, фразеологическая валентность, которые должны служить для объяснения ограничений в семантике, оказывающих влияние на сочетаемость слов (см.: Porzig W., 1934). В работе X. Фатера проводится анализ глаголов на основе их семантических признаков, устанавливаются семантические связи, для чего автором вводится в оборот понятие «Dependenzien» (депенденции) (Vater Н., 1973). Немецкую лексику обычно разделяют, учитывая грамматические особенности (части речи), лексические и семантические особенности (группы слов). Так, среди немецких глаголов традиционно выделяют три группы: глаголы состояния, глаголы процесса (события), глаголы активного действия, а Г. Бринкманн предлагает пять уровней в группе глаголов: глаголы деятельности, глаголы процесса, глаголы состояния, глаголы события и глаголы погоды (Brinkmann Н., 1962).
Попыткой рассмотреть и объяснить лексику языка как систему является также теория поля, которая в наиболее общем виде представлена в работах Й. Трира (см: Trier J., 1932), Л. Вайсгербера (см.: Weisgerber L., 1954, 1962), X. Гиппера (Gipper Н., 1959), Э. Оксаар (Oksaar E., 1958), P. Чэттона (Chatton R., 1953), Г. Майера, (Maier G., 1955), У. Риккена (Ricken U., 1961) и др. Для обозначения отношений внутри определенного поля (например, поля глаголов) в германистике нет единой терминологии. Выделяются группы глаголов, имеющие общее значение (Diersch С, 1972; Orthen N., 1976 и др.). Например, в работе М. Эфстату анализируются группы глаголов движения, объединенные лексемой с более общим значением (Oberlexem), состоящие из глаголов, значение которых имеет более специфичный характер (Efstathiou М., 1992).
Тесно связанным с понятием «поле» является «лексико-семантическая группа» (ЛСГ), при этом важным аспектом является соотнесение этих двух понятий. Согласно мнению большинства лингвистов, это соотношение характеризуется как родо-видовое: ЛСГ является содержательным компонентом (структурной единицей) семантического поля, которое объединяет в себе целый ряд ЛСГ (Ибрагимова В.Л., 1980; Кильдибекова 1983 Т.А. и др.). С другой стороны, некоторые исследователи считают, что важным критерием для определения соотношения семантического поля и ЛСГ является включение в поле единиц различных частей речи, которые находятся между собой в непосредственной семантической связи (Слесарева И.П., 1980 и др.). Существуют и другие подходы: трактовка языкового поля как ЛСГ (Weisgerber L., 1962); рассмотрение ЛСГ и семантического поля в качестве равноправных понятий (Уфимцева Н.В., 1972). Некоторые исследователи определяют ЛСГ как организацию полевого характера, которая имеет ядро и периферию (Ибрагимова В.Л., 1988; Рудяков А.Н., 1988). В ряде иных работ речь идет о том, что лексико-семантические поля выделяются по одной общей семе и включают в себя слова одной части речи (Полевые структуры в системе языка 1989). Приоритетным однако для большинства ученых остается общность единиц в семантическом плане, в соответствии с которой единицы объединяются в определенную ЛСГ.
Общность в семантике глагольных основ обозначается различными терминами: «интегральная сема» (Стернин И.А., 1985), «ядерный семантический признак» (Ибрагимова В.Л., 1980), «семантическая тема» (Шмелев Д.Н., 1973), «семантический инвариант» (Смолина К.П., 1986), «категориальная сема» (Кузнецова Э.В., 1980; Чудинов А.П., 1986), «архисема» (Гак В.Г., 1972; Клименко Л.П., 1989) и др. Различия в семантике единиц в рамках одной ЛСГ также характеризуются в зависимости от лингвистического подхода по-разному: «дифференциальная сема» (Кузнецова Э.В., 1980; Стернин И.А., 1985а, 19856; Чудинов А.П., 1986), «дифференциальный семантический признак» (Хамидуллина А. А., 1973; Шмелев Д.Н., 1973), «конкретизирующая и дополнительная сема» (Ибрагимова В.Л., 1988), «гипосема» (Никитин М.В., 1983).
Внутри ЛСГ слова находятся в сложных, зачастую оппозиционных, отношениях, которые связаны с различиями в их семантической структуре. В языкознании семантическая структура рассматривается с разных позиций. Например, Л.М. Васильев использует для описания семантической структуры термин «семема», который включает в себя не только лексическое значение, но и все содержание словоформы. Семема включает в себя семы, то есть далее не делимые компоненты, и семантические множители, которые отражают деривационные связи (см.: Васильев Л.М., 1985). По мнению Э.В. Кузнецовой, семантическая структура (называемая ею «семная структура»), состоит из грамматических сем (части речи, рода, числа, падежа) и собственно лексических сем, которые являют собой иерархию - от наиболее общих сем на вершине иерархии (так называемые категориально-лексические семы) к уточняющим и все менее с ними коррелирующим семам (частные грамматические, лексико-грамматические и собственно лексические семы) (см.: Кузнецова Э.В., 1989). Существуют иные подходы, которые учитывают другие моменты, например, стилистические (Ибрагимова В.Л., 1988), содержательные связи между словозначениями (Никитин М.А., 1983), отдельное значение слова (Попова З.Д., Стернин И.А., 1989).
Анализируя в данной работе немецкие глаголы вопросительной семантики, мы исходим из того, что при выделении в лексической системе языка классов слов определяющее значение имеет наличие двух основных типов отношений: парадигматические и синтагматические, которые являются системообразующим компонентом языковой системы в целом, а также взаимосвязанными компонентами слова как системной единицы, выделенные впервые Ф. де Соссюром (см.: Кузнецова Э.В., 1989).
В качестве базиса парадигматических отношений рассматривается сходство слов по тем или иным признакам, чаще всего по компонентам их форм или содержания (см.: Кузнецова Э.В., 1989). Синтагматические отношения связывают однотипные единицы, смежно расположенные друг с другом в одном линейном ряду, обязательным условием возникновения такого рода отношений является их функционирование в составе единиц более высокого уровня (см.: Кузнецова Э.В., 1983).
В нашей работе используется научный подход, разработанный в трудах СП. Лопушанской, в соответствии с которым семантическая структура представляет собой «единство взаимодействующих разноуровневых значений, организованных в пределах отдельного слова определенным способом в соответствии с системой данного языка и с закономерностями функционирования этой системы в речи (в тексте)» (Лопушанская СП., 1988: 5). Данный подход наиболее точно характеризует системные отношения внутри ЛСГ, отражая парадигматические и синтагматические отношения.
Для обозначения понятия, которое характеризует то общее, что существует в семантике глагольных основ соответствующих рядов, вслед за СП. Лопушанской и ее учениками, мы используем термин "категориальная сема", различия в семантике единиц в рамках одной ЛСГ характеризуются такими терминами, как "интегральная сема" (интегральный признак), "дифференциальная сема" (дифференциальный признак), учитывающими иерархию элементов в семантике языковых единиц (Горбань О.А., 1989; Лопушанская СП., 1988; Шамне Н.Л., 2000).
Категориальные, интегральные и дифференциальные семы, состоящие друг с другом в определенных связях, конституируют семантическую структуру слова.
В отечественной и зарубежной лингвистике немецкие глаголы вопросительной семантики, о чем было сказано ранее, не выделяются в отдельную ЛСГ, хотя их анализу в составе коммуникативных глаголов посвящено немалое количество специальных работ на материале самых различных языков (см.: 1.2.).
Исходные положения и принципы анализа
В ходе анализа теоретического и языкового материала нами было установлено, что высказывания, содержащие глаголы вопросительной семантики, являются репрезентативными речевыми актами с выраженной в их пропозиции предикацией вопросительного действия, представленного в речи прагматическими комплексами диалогических единств, которые обладают коммуникативной целостностью и создаются коммуникантами на основе распознавания эксплицитных и выявления имплицитных коммуникативных смыслов.
Кроме того, в зависимости от того, кем был произведен представленный глаголом речевой акт, мы выделили конструкции с глаголами, обладающими автореферентными свойствами, называть и предицировать интенцию самого высказывания, в состав которого входит коммуникативный глагол, т.е. перформативный глагол, следуя терминологии теории речевых актов, (глагол в форме 1-го лица настоящего времени изъявительного наклонения), а также конструкции, в состав которых входят глаголы собственно референциального употребления, то есть используемые для описания коммуникативного смысла речевых актов, произведенных другими субъектами.
Мы выяснили, что диалогические единства, с которыми соотносятся анализируемые глаголы составляют элементы вопросительной ситуации, так как диалог - это результат интерактивного взаимодействия коммуникантов и процесс достижения взаимопонимания. Поэтому адекватное распознавание коммуникативных смыслов собеседников связан с текущим моментом речи и в поле зрения участников коммуникации оказывается тот акцентно подчеркнутый ракурс осмысления вопросительной ситуации, который обладает наибольшей с точки зрения говорящего значимостью для актуального момента речи, в соответствии с которым он и подбирает глагол с наибольшей коммуникативной выразительностью для представления нужного ему аспекта вопросительной ситуации.
Коммуникативную выразительность языковых единиц, их коммуникативно-прагматический потенциал, составляют компоненты значения, обладающие прагматической направленностью - так называемые прагматические компоненты.
Наличие в значении языкового выражения прагматического компонента И.М. Кобозева объясняет измерениями семиозиса, которые выделяются в семиотике, и соответствующими им аспектами содержательной стороны знака (Кобозева И.М., 2000: 43). Так, семантика занимается изучением денотативного и сигнификативного значений, синтактика - синтаксического значения, а прагматика - прагматического.
При этом под прагматическим значением языкового выражения И.М. Кобозева понимает информацию об условиях употребления языкового знака — многообразных аспектах коммуникативной ситуации, в которых используется данный языковой знак: отношение говорящего к денотату языкового выражения, отношения между говорящим и адресатом, обстановка общения, цель, которую говорящий хочет достичь с помощью своего высказывания и многие другие параметры, так или иначе, связанные с «Я» субъекта речи (Кобозева И.М., 2000: 58).
На присутствие прагматических элементов в значении языковых единиц указывала также Т. В. Булыгина: « ...в любом языке существует огромное количество языковых единиц, в содержание которых наряду с семантическими элементами инкорпорированы прагматические элементы» (Булыгина Т.В., 1981: 340).
Следует отметить, что поиск и выделение прагматических компонентов в структуре значения языковой единицы представляет определенные трудности, так как прагматические компоненты, будучи содержательными компонентами значения, зачастую не фиксируются словарями, а реализуются преимущественно в речевом функционировании. Поэтому поиски прагматического значения должны идти через исследование содержательных компонентов значения самих лексических единиц, реализующихся преимущественно в речевом функционировании (см. Астафурова Т.Н., 1987: 138). Если учитывать тот факт, что семантика и прагматика жестко не разграничены, не противопоставлены друг другу, а взаимодействуют, взаимопроникают друг в друга, то в этом случае прагматическим компонентом в структуре значения языковой единицы является семантический компонент с прагматической направленностью, обозначающий те или иные элементы речевого акта. Реализация этого компонента значения, считает Ю.Д. Апресян, происходит в речи и проявляется в применении прагматической установки, в основе которой лежит характер отношений между субъектом и адресатом (Апресян Ю.Д., 1995: 76).
Результаты лингвистического опроса показали, что в одних и тех же контекстах с глаголом референциального использования коммуниканты употребляли различные глаголы, но в различных контекстах, представленных эксплицитно-перформативными формулами коммуникантами использовались одни и те же глаголы вопросительной семантики, а именно наиболее нейтральные из них, представляющие вопросительное действие в самом общем виде. Следовательно, можно предположить, что в зависимости от установок говорящего для экспликации коммуникативных смыслов высказываний те или иные семантические признаки, получившие в речи прагматическую направленность, обусловливает их референциальное или перформативное использование.
