Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические предпосылки исследования 9
1.1. Отражение мира в сознании человека 9
1.1.1. Единство мира 9
1.1.2. Уровень восприятия 13
1.1.3. Уровень мышления 16
1.1.4. Понятие синкретизма в языке 22
1.1.5. Методика когнитивного исследования языковых явлений 24
1.2. Научно-философский взгляд на причинное отношение '. 30
1.3. Причина и фило- и онтогенез понятия 35
1.4. Понятие знака. Знаковая деятельность 41
1.5. Классификация знаков 48
Выводы по Главе 1 53
Глава 2. Лингвокогнитивныи аспект причинного и знакового отношений 55
2.1. Лингвокогнитивныи аспект причинного отношения 58
2.1.1. Уровень языкового выражения причинного отношения (лексика и синтаксис) 58
2.1.2. Типы причин 80
2.1.3. Причинное отношение на перцептивном уровне 85
2.1.4. Причинное отношение на мыслительном уровне 89
2.2. Лингвокогнитивныи аспект знакового отношения 96
2.2.1. Уровень языкового выражения знакового отношения (лексика и синтаксис) 96
2.2.2. Знаковое отношение на перцептивном уровне 105
2.2.3. Знаковое отношение на мыслительном уровне 109
Выводы по Главе 2 116
Глава 3. Знаковый характер следствия и знаковый характер причины 118
3.1. Знаковость следствия 118
3.1.1. Факторы, обусловливающие знаковый характер следствия 118
3.1.2. Синкретизм выражения следствия и знака в медицинском дискурсе.. 129
3.1.3. Синкретизм выражения следствия и знака в криминалистическом дискурсе 134
3.2. Знаковость причины 139
3.2.1. Факторы, обусловливающие знаковый характер причины 139
3.3. Синкретизм выражения причинного и знакового отношений в мифологическом мышлении 150
3.4. Синкретизм выражения причинного и знакового отношений в детском сознании 156
Выводы по Главе 3 166
Заключение 168
- Методика когнитивного исследования языковых явлений
- Уровень языкового выражения причинного отношения (лексика и синтаксис)
- Уровень языкового выражения знакового отношения (лексика и синтаксис)
- Факторы, обусловливающие знаковый характер следствия
Введение к работе
Работа посвящена изучению синкретизма - совмещенного, недифференцированного выражения в языке - причинно-следственного (далее причинного - ПО) и знакового отношений (ЗО). В лингвистической литературе теме синкретизма уделяется достаточно большое внимание. Настоящее время выводит синкретизм на новый уровень исследования, что обусловлено возрастающей ролью интеграционных процессов, стремлением осмыслить мир как целостность со всем многообразием этой сложно структурной и многоуровневой системы. Задача интегративного описания сложных по своей природе объектов, которая является основной в лингвистических исследованиях последних лет, подразумевает их более адекватное и полное исследование.
Актуальность работы. Проблема синкретизма связана с выявлением особенностей речемыслительной деятельности человека, представляющей собой совокупность ментальных процессов и способов их языкового выражения, и является в настоящее время одной из наиболее значимых и перспективных. Во многом это определяется становлением когнитивной парадигмы знания, общей направленностью современных лингвистических исследований на системное и всестороннее изучение языковых явлений на материале разных типов дискурсов, а также научным интересом к изучению языка как когнитивного механизма, с помощью которого можно получить данные о мышлении человека, его сознании, психике и разуме. Это определяет актуальность темы. Об актуальности свидетельствует также то, что использование в настоящей диссертации когнитивного подхода, ориентированного на поиски и обнаружение определенных корреляций между когнитивными и языковыми структурами, способствует более глубокому пониманию связей между языком и сознанием, речью и мышлением.
Теоретической базой исследования являются работы отечественных и зарубежных ученых в следующих областях:
- речемыслительных процессов и изучения структур представления
знания в языке (А.Н.Баранов, Н.Н.Болдырев, Дж. Брунер, А.И.Варшавская, А.Вежбицкая, Л.С.Выготский, И.Н.Горелов, Р.Джекендофф, Д.О.Добровольский, А.А.Залевская, Е.В.Иванова, В.В.Красных, Е.С.Кубрякова, А.А.Леонтьев, З.Д.Попова, И.А.Стернин и др.),
синкретизма (А.И.Берестова, А.И.Варшавская и др.),
категории причинности (А.И.Варшавская, С.Гринбаум, Р.Кверк, Е.Н.Корф, В.Н.Недялков, Г.Г.Сильницкий, Д.Фоллесдаль, С.Хокинг, Л.В.Шкодич и др.),
семиотики (А.И.Варшавская, А.А.Ветров, В.Дорошевский, И.В.Кочкарева, Ч.Моррис, Ч.Пирс, Л.Ф.Чертов, У.Эко и др.).
Предметом данного исследования является изучение средств и способов передачи ПО и ЗО в аспекте их синкретичного выражения в современном английском языке, что обусловлено различными факторами.
В качестве объекта исследования выступают высказывания о причинно-следственной (далее причинной) и знаковой ситуациях, в которых исследуемые отношения актуализируются.
Цель работы состоит в том, чтобы показать синкретизм выражения ПО и ЗО в высказываниях о причинной ситуации, а также определить факторы, которые делают возможным синкретичное выражение исследуемых отношений. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
рассмотреть основные средства выражения ПО;
рассмотреть основные средства выражения 30;
выявить общие факторы, которые являются основанием для синкретичного (совмещенного) выражения ПО и 30;
выявить знаковый характер (знаковость) следствия;
- выявить знаковый характер (знаковость) причины.
Материалом исследования послужили 3500 и 1500 примеров высказываний о причинной и знаковой ситуациях соответственно, отобранных из художественных произведений современной англоязычной художественной литературы. Критерием отбора примеров явилось понимание автором исследования высказываний как описывающих причинную и знаковую ситуации. Использованный материал также включает словари английского языка (толковые, медицинские, словарь примет и др.).
Методы исследования определяются комплексным подходом, который включает лингвокогнитивный и когнитивно-лингвистический методы анализа, с привлечением элементов трансформационного, семантического, коммуникативно-функционального методов с использованием приемов перевода, интерпретации и моделирования.
Научная новизна работы вытекает из отсутствия лингвистических работ, посвященных изучению недифференцированного выражения ПО и 30, и состоит в комплексном подходе к изучению материала: лингвокогнитивный подход ставит в центр исследования язык как средство доступа к сознанию человека, а когнитивно-лингвистический подход сосредоточен на ментальных процессах.
На зашиту выносятся следующие положения:
Английские высказывания, описывающие причинную ситуацию, характеризуются знаковостью (наличием знакового смыслового компонента) как следственной, так и причинной частей;
ПО и ЗО являются когнитивно обусловленными:
- Любое событие, происходящее в окружающем мире, может быть
причиной или следствием, и каждое из них можно осмыслить
знаково, что говорит о сродстве1 ПО и ЗО на онтологическом
уровне;
1 Термин "сродство" был введен И.Бехертом для описания родства некоторых грамматических категорий (Бехерт И. Эргативность как исходный пункт изучения прагматической основы грамматических категорий // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 11. М., 1982. С. 411-431).
Чтобы осмыслить событие как причину, как следствие и как знак, его необходимо сенсорно воспринять, что свидетельствует о сродстве ПО и ЗО на перцептивном уровне. Перцептивно-воспринимаемый объект в причинной и знаковой ситуации - это не отдельный элемент действительности, а всегда целое событие: предмет/ человек + признак, состояние, действие.
Человек устанавливает ПО и ЗО на основании наличия в его концептуальной системе структур знания - причинного и знакового фреймов, в которых зафиксированы его знания о структуре и содержании причинной и знаковой ситуаций (сродство ПО и ЗО на мыслительном уровне);
Структурное сходство причинного и знакового фреймов отражается на языковом уровне в сходстве средств и способах актуализации ПО и ЗО (сродство ПО и ЗО на языковом уровне);
Знаковость следствия, с одной стороны, и знаковость причины, с другой, наблюдается в различных текстовых жанрах - медицинском, криминалистическом, фольклорном, а также в детской речи;
Языковые факты определяются синкретизмом человеческого мышления -мифологического и детского, что может свидетельствовать о наличии фило- и онтогенетических корней синкретичного выражения ПО и 30.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что работа вносит вклад в специфику совмещенного выражения смысловых отношений, а также в изучение отношения между когнитивным уровнем (перцептивным и мыслительным) и уровнем языковой структуры. Факторы, обусловливающие синкретизм выражения ПО и ЗО, свидетельствуют об особенностях лингвокогнитивных процессов.
Практическая значимость работы обусловлена возможностью использования ее результатов в дальнейших научных исследованиях, а также в учебном процессе - в лекционных и семинарских занятиях по
теоретической грамматике, при разработке и чтении спецкурсов по когнитивной лингвистике.
Апробация работы. Основные положения диссертации были освещены в виде докладов на конференциях "Англистика XXI века" (январь 2006 года), Международной филологической конференции (март 2007), проходивших в Санкт-Петербургском государственном университете, и отражены в 4 публикациях:
Актуализация знакового характера причинного отношения в художественном тексте // Англистика XXI века (материалы III Всероссийской научной конференции), СПб., издательство СПбГУ, 2007. - с. 88-92.
Интерференция отношения "означивания" и причинно-следственных отношений // Материалы XXXVI Международной филологической конференции. Вып. 18, СПб., издательство СПбГУ, 2007. - с. 28-31.
Знаковость причинно-следственной ситуации // Вестник Санкт-Петербургского университета, серия 9, вып. 1, ч. II, СПб, 2008. - с. 150-153.
Структура значения английского глагола to mean (к вопросу о синкретизме выражения причинного и знакового отношений) // Вестник Санкт-Петербургского университета, серия 9, вып. 4, ч. И, СПб, 2008. - с.
Структура диссертации общим объемом 190 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и списка источников примеров.
Методика когнитивного исследования языковых явлений
В когнитивной лингвистике возможны различные методы и подходы к анализу процесса познания, выбор которых связан с вопросом о взаимоотношении языка и мышления. Известно, что мышление тесно связано с языком. В.Гумбольдт одним из первых обратил внимание на неразрывную связь мышления и языка, признавая ведущую роль языка в познавательной деятельности человека. Ученый считал, что язык "не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения" (Гумбольдт, 2000: 51).
Проблематика взаимосвязи языка и мышления была сформулирована в гипотезе лингвистической относительности, согласно которой язык обусловливает мышление человека1. Определяя степень влияния языка на мышление, Э.Сепир подчеркивал, что мышление в своем повседневном существовании немыслимо вне речи. ..."Реальный мир" в значительной мере бессознательно строится на языковых нормах данного общества" (Сепир, 1993: 36 и ел.). Б.Уорф говорил о более жесткой зависимости мышления от языка, о том, что способ познания окружающего мира зависит от языка, на котором осуществляется мышление. "Мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании" (Уорф, 2002: 97).
Соглашаясь с тем, что мышление не может протекать без языка, Э.Бенвенист тем не менее заявляет: "... в процессе научного познания мысль повсюду идет одинаковыми путями, на каком бы языке не осуществлялось описание опыта. И в этом смысле оно становится независимым, но не от языка вообще, а от той или иной языковой структуры" (Бенвенист, 1974: 114). С.Д.Кацнельсон также опровергает представление о том, что познание мира, образ мышления зависит от типа языковой структуры, от строя и особенностей данного языка и считает, что "за непосредственно представленными в языке конкретными грамматическими категориями, в своей совокупности образующими индивидуальную и неповторимую структуру данного языка, скрываются "идеальные" мыслительные категории, общие для всех языков мира" (Кацнельсон, 2001: 29).
Многочисленные психологические исследования убедительно показали независимость мышления от языка. Ряд психологов (Леонтьев 1981, Серебренников 1988, Жинкин 1998, Горелов 2006) считают, что целый ряд мыслительных процессов протекает на довербальном уровне - на базе универсального предметного кода. Они доказывают факт существования различных - образно-символических - типов мышления, которые представлены произведениями искусства, любыми артефактами и т.д. Как подчеркивает Б.А.Серебренников, "все более накапливаются доказательства в пользу понимания мышления как своеобразного процесса, который может осуществляться различным психическим материалом, происходить в любой психической среде, во всякой области психики" (Роль..., 1988: 189).
Что касается лингвистики, то в современных исследованиях речь идет, прежде всего, о так называемой "языковой картине мира" как особом концептуальном уровне сознания, единицы которого обусловлены языком как формой. Варианты общего решения проблем соотношения языка и мышления, представлены в работах Г.В.Колшанского, А.А.Леонтьева, В.Красных (Колшанский 1990, Леонтьев 2001, Красных 2003).
Современная когнитивная лингвистика интенсивно развивается, что обусловливает определенные различия в подходах и используемых методах анализа языка. В настоящей работе считаем необходимым подробно остановиться на двух основных подходах: лингвокогнитивном и когнитивно-семасиологическом. Последний подразумевает анализ языка в связи с его организацией концептов в виде фрейма, когнитивной структуры и заключается в движении от когнитивной структуры к языковой форме. Он применяется для выявления закономерностей познания мира и отражения результатов этого познания в форме высказывания. Примером данного подхода является схема когнитивно-информационной ситуации, предложенная Е.Г.Хомяковой (Хомякова, 2004) и получившая разработку в (Яцковский 2005, Петухова 2007). Эта схема имеет следующий вид: "увидел/ услышал - подумал - сказал/ сделал". В рамках когнитивной ситуации осуществляется 1) восприятие, 2) процессы ментального плана, а также 3) передача вербальной и невербальной информации (Хомякова, 2004: 184).
Необходимо подчеркнуть, что в практике лингвистических исследований в чистом виде данный метод фактически не применяется. Необходимость обращения к языковым фактам будет неизменно заставлять лингвистов изучать языковую форму, поскольку именно с опорой на язык можно проникнуть во внутренний мир человека. На основе языковых данных когнитивная лингвистика исследует ментальные процессы, происходящие при восприятии, осмыслении, и следовательно, познании человеком окружающего мира. По этому поводу У.Чейф писал: "...Язык - до сих пор лучшее окно в знание, ведь мы все время используем язык, чтобы выразить его... Язык к тому же наблюдаем, поддается анализу, и нам хочется думать, что он предлагает неплохую возможность анализировать и знание" (Чейф, 1987: 109). Не случайно один из разделов книги Р.Джекендоффа называется "Language as a window on thought" (Jackendoff 1994).
Уровень языкового выражения причинного отношения (лексика и синтаксис)
В современной лингвистике существует большое количество исследований, посвященных проблеме каузальности в целом и описанию, анализу ПО в частности. К общим вопросам, среди прочих, нужно отнести теоретические вопросы о содержании понятия каузальности, а также о связи понятий каузальности и каузативности. Каузальные отношения понимаются лингвистами широко как отражение связей между событиями окружающего мира и включают причину, следствие, условие, уступление (Комаров, 1970: 84). С.А.Шувалова называет каузальными отношения порождения, а именно причинно-следственные, целевые и условные. Она не включает в этот круг уступительные отношения. Последние являются отношениями "антиобусловленности" (Шувалова, 1990: 55). Р.Гусман Тирадо называет каузальные конструкции генеративными. К генеративным сложноподчиненным предложениям исследователь относит причинные, условные, уступительные, целевые и не включает в круг анализируемых следственные отношения (Тирадо, 1998: 17). ПО, рассматриваемое в данном исследовании, входит в понятие каузальности. Поскольку причина неизбежно влечет за собой следствие и в обыденной речи всегда ведется разговор о двух событиях, связанных ПО, то проводить анализ причины отдельно от следствия невозможно1, поэтому в нашем исследовании ПО включает причину и следствие. Считаем необходимым также разграничить понятия каузальный и каузативный. Каузальность, соотносящаяся с категорией причинности в философской интерпретации, есть отношение окружающего мира, но, по мнению А.А.Комарова, не имеет в своем распоряжении системы грамматических форм. Каузальные отношения в противоположность, например, временным, существуют лишь на уровне семантики (Комаров 1970). ПО, составляющее предмет данного исследования, входит в состав более широкого понятия каузальности. Под каузативностью в нашем исследовании понимается лексикализованная форма выражения каузального отношения, лексико-грамматическая глагольная категория, подразумевающая способ причинения. ПО имеет сложную семантику. Краткий обзор взглядов философов на причинность (см. 1.4.) показывает, что единого мнения в отношении определения этой категории не существует. Одни философы считают, что природа ПО сложна и продолжают дискуссию по этому поводу, другие принимают ПО как общее знание. В современном языкознании семантика ПО выявляется в содержании высказывания (причина и следствие) с позиции когнитивного подхода, с учетом роли человека при создании высказывания (основание и вывод). Так, Найда считал, что семантические отношения, в отличие от синтаксических, которые задают только одну зависимость, вскрывают различные взаимопроникающие семантические соответствия ("interlocking sets of semantic relations") (Nida, 1975: 14). Рассматривая семантические отношения, он предложил диадический подход и выделил 7 пар контрастных отношений: 1) cause - effect (причина - следствие) John s going to New York caused him to meet Mary. 2) reason - result (причина - результат) Because John wanted to meet Mary he went to New York. 3) means - result (средство - результат) By going to New York, John met Mary. 4) means - purpose (средство - цель) John went to New York to meet Mary. 5) condition - result (условие - результат) If John had gone to New York he could have met Mary. 6) ground - implication (основание - вывод) Since John went to New York he must have met Mary. 7) concession - result (уступка - результат) Although John went to New York he didn t meet Mary (Там же, 51-53). Сходный подход наблюдается в английской грамматике С.Гринбаума и Р.Кверка, в которой reason clauses рассматриваются как группа причинных придаточных предложений, включающая следующие отношения: 1) cause - effect (причина-следствие - отражение внутренней объективной связи): He s thin because he hasn t eaten enough. 2) reason - consequence (основание-следствие - отражение говорящим связи): She watered the flowers because they were dry. 3) motivation - result (мотив-результат - намерение одушевленного существа получить последующий результат): You ll help me because you re my friend. 4) circumstance - consequence (обстоятельство-следствие - сочетание основания и условия, предполагаемых к выполнению): Since the weather has improved, the game will be held as planned (Greenbaum, Quirk, 1990: 322). Таким образом, ПО как семантическое отношение является неоднородным и включает в свой состав целую группу отношений. Семантика ПО описывается и определяется в диадах.
Рассматривая ПО в аспекте анализа совмещения значения причины с другими значениями, лингвисты приходят к выводу о том, что ПО семантически связано с отношениями следствия, цели, результата, условия и др. и часто совмещается с ними (Варшавская 1984, Арутюнова 1992). Авторы цитируемой нами выше грамматики выделяют семантическую группу обстоятельств (contingency), понимая под обстоятельствами не только грамматическую функцию, но и семантическую роль.
Уровень языкового выражения знакового отношения (лексика и синтаксис)
На семантико-синтаксическом уровне каузативные глаголы могут иметь при себе минимум два актанта. Предикатно-аргументную структуру каузативных глаголов можно представить в виде следующей формулы: Р (х, у), где Р - это предикат, х и у - аргументы, соответствующие причине и следствию. Предикаты "быть причиной" задают семантическую ситуацию вида: "Что + есть причина/ следствие + чего" или "причина + быть причиной + следствие". На синтаксическом уровне она реализуется в структуре "подлежащее + сказуемое + дополнение": модель S V О .
В качестве иллюстрации данной модели приведем пример: (3) Storm caused widespread damage (Baum, 214). В анализируемом примере на синтаксическом уровне позиция подлежащего закреплена за первым актантом (причина). Второй актант (следствие) имеет строгое определенное место в предложении: оно всегда занимает положение после сказуемого, выполняя функцию дополнения. Как будет отмечено в 2.2.1., данная синтаксическая модель является основной, в которой реализуется предикатно-аргументная структура глаголов, номинирующих ЗО в знаковой ситуации. В анализируемом примере причина (storm) выражена существительным, что на концептуальном уровне соответствует концепту события "event". Мнения лингвистов расходятся в отношении того, что может быть причиной (каузатором): человек, событие или предмет. Е.Е.Корди различает четыре типа причинных ситуаций в зависимости от того, кто или что является ее субъектом и объектом: 1) воздействие человека на человека, 2) воздействие человека на событие, 3) воздействие события на человека и 4) причинно-следственная связь между событиями (Корди, 1988: 24). То есть членами причинной ситуации, по Е.Е.Корди, могут выступать как люди, так и события, происходящие в окружающем мире. В "Коммуникативной грамматике" 1998 говорится, что "каузатором могут быть лицо, явление, событие, действие, качество" (Золотова, Онипенко, Сидорова, 1998:74). Анализируя причинную ситуацию на примере русского глагола "заставлять", Ю.Д.Апресян отмечает такую особенность этого глагола: его каузативное значение реализуется в конструкции с подлежащим, обозначающим как человека, так и неодушевленный объект - явление, событие, предмет, действие, состояние и т.п. В том случае, когда подлежащее обозначает агенса, каузатора, этот субъект действует намеренно, целесообразно. "Во втором случае, неодушевленный объект является "метонимическим обозначением причины", а именно поступком, состоянием или свойством, которое вызывает описываемое действие или состояние объекта" (Апресян, 2001: 25-26). В отличие от авторов, которые рассматривают в роли каузатора неодушевленный объект, Н.Д.Арутюнова считает, что предмет не может каузировать. "При предметном субъекте заполнение каузальной позиции невозможно" (Арутюнова, 2005: 160). Думается, что данное утверждение верно. Безусловно, сам по себе предмет - не может каузировать. Причина в причинной ситуации с каузативными глаголами - это не единичный предмет, а всегда каузирующая ситуация: А(а+р) - событие, состоящее из "а" -предмета (каузатора) и "р" - каузирующего состояния. Поскольку предмет воспринимается вместе со своим свойством, состоянием, признаком, то он может быть причиной. Причиной его делает человек, т.е. человек приписывает ему функцию каузации. Приведем пример: (4) The water was icy cold, so cold it made my teeth ache (Hemingway, 35). Причина выражена предикативной единицей (далее - ПЕ), под которой понимается "синтаксическая единица, структурное единство, образуемое подлежащим и сказуемым, связанными предикативным отношением" (Иофик, 1968: 3). В роли причины (каузатора) выступает событие: неодушевленный предмет - вода (water) с его определенным качеством (was icy cold). Для настоящего исследования особое значение имеет тот факт, что на языковом уровне причина может быть представлена номинализацией (Greenbaum, Quirk, 1990: 175; Eastwood, 1994: 330; Leech et al., 2001: 446). В литературе "номинализацией" называют как процесс преобразования предикации в именную группу, так и результат данного процесса (Vendler 1967, 1968; Арутюнова 2005). "Номинализация - это синтаксическая деривация" (Падучева, 1991: 23). В работе Р.Лиза "Грамматика английских номинализаций" номинализация понимается как трансформация, с помощью которой порождаются все виды субстантивов (Lees 1966). Как отмечает В.Г.Гак, человеческому мышлению свойственна способность представлять любой элемент действительности в форме субстантивного понятия, поскольку именно в этой форме понятие может наилучшим образом закрепиться в сознании. Говорящий активно пользуется этой особенностью субстантивации (Гак, 1998: 137). Тенденция английского языка к номинализаций, т.е. к употреблению отпредикатных имен там, где другие языки, в частности русский, предпочитают употреблять глаголы, является его характерной чертой. К номинализациям в английском языке относят неличные формы глагола (герундий, отглагольное существительное, инфинитивные конструкции), которые проявляют свои именные черты в выполняемых ими синтаксических функциях. З.Вендлер указывает на то, что слово cause "причина" может описываться или замещаться номинализованными группами, в которых глагол полностью утрачивает свои глагольные признаки и ведет себя как существительное (Вендлер, 1986: 270). Приведем пример, в котором причина выражена номинализованной группой: (5) Their having crossed the river caused a great surprise (Lively, 103). Ср.: To, что они переплыли реку, вызвало большое удивление. В данном примере причина выражена герундиальным оборотом, который представляет собой результат "опредмечивания" действия, т.е. называет событие (действие) как некоторый предмет. Название причины как предмета роднит ее со знаком, в качестве которого может выступать любой предмет. В высказывании о знаковой ситуации знак тоже называется как предмет. Кроме того, причину и знак роднит то, что номинализации такого рода могут означиваться. Проведем трансформацию примера 5: Their having crossed the river was a sign that... To, что они переплыли реку, I было знаком ... Результатом проведенной трансформации является то, что событие "они переплыли реку", которое в исходном высказывании с каузативным глаголом to cause на семантико-синтаксическом уровне представляет собой актант "причину", становится знаком в высказывании, выражающем ЗО.
ПО представлено "опредмеченно" также в тех случаях, когда оно выражено существительным (reason, result, consequence, effect). Значение предметности состоит в том, что существительное обозначает не предмет как таковой, а нечто абстрактное (качество, действие, отношение). Если воспользоваться классификацией имен, предложенной Ю.С.Степановым, то существительные с причинно-следственным значением следует отнести к разряду метаимен (Степанов 1981). В классификации А.А.Уфимцевой данные существительные относятся к абстрактным именам (Уфимцева, 1986: 128-134). Как справедливо отмечает А.И.Варшавская, "между отражением вещи, свойства, отношения в человеческом сознании нет непроходимых граней, свойства, качества, отношения, могут опредмечиваться в сознании и получать обозначение именами существительными, как и предметы (Варшавская и др., 1991: 33). Сказанное с полным основанием можно отнести и к существительным, обозначающим отношение, и в частности, отношение причины и следствия.
Факторы, обусловливающие знаковый характер следствия
В современной медицине, отвечая на вопрос о происхождении болезней, принято опираться на положения концепции причинности, сформулированные в рамках материалистического подхода (см. главу 1). Все действия организма находятся во взаимосвязи. Причиной является болезнь, а следствием - наблюдаемые симптомы болезни. Симптом характеризуется тем, что 1) он материален и объективен. С точки зрения этого свойства симптом ничем не отличается от любого другого события. Он реально существует в окружающем мире, т.е. это нечто воспринимаемое, наблюдаемое человеком (например, кашель, круги под глазами, учащенный пульс и др.); 2) "симптом как признак какой-то болезни - это и часть болезни, и ее внешнее проявление (или одно из таких проявлений)" (Мечковская, 2004: 130). В силу причинно-следственной связи симптома с болезнью его можно соотнести со следствием как результатом действия причины-болезни; 3) симптом, реально существующий и наблюдаемый в окружающем мире, указывает на болезнь, что совпадает с общим определением знака по Пирсу: что-то является знаком чего-то для кого-то. Симптом - это не знак, но может им стать, если человек наделит его знаковой функцией, и тогда можно говорить о знаковом характере симптома. Об отличии симптома и знака свидетельствуют их определения в медицинских словарях. Так, в Medical Encyclopedia "symptom" определяется как objective indication - объективный признак болезни, который выявляется у пациентов, в то время как "sign" - subjective indication субъективен, о нем говорит врач после осмотра. Примерами симптома являются "bleeding, cough, weight loss" - (кровотечение, кашель, снижение веса). Примерами знака "slightly raised temperature, abnormal shadow in a X-ray picture of the lungs" -(повышенная температура, пятна на рентгеновском снимке легких) (Family Encyclopedia..., 1996). Противопоставление симптома и знака по принципу объективность/ субъективность дается также в Oxford Concise Medical Dictionary (2000). Для настоящего исследования важно то, что симптомы не равны знакам. Поскольку связь симптома и болезни является естественной, то симптом можно рассматривать как естественный индекс. Тот факт, что симптом может быть следствием и знаком заболевания подтверждается данными языка. Приведем пример: (85) Chronic bronchitis causes irritation and coughing (FE, 125). В рассматриваемой предметной причинной ситуации ПО номинируется глаголом to cause. Причиной является вид заболевания -хроническая форма бронхита, а его следствием - зуд, кашель. Связь болезни-причины и ее симптомов-следствий является генетически обусловленной. Симптомы (зуд, кашель) являются естественными индексами, поэтому их можно интерпретировать как знаки, которые указывают на то же самое заболевание - хронический бронхит. Для выявления симптома необходим акт перцепции, в результате которого образуется перцепт. Понимание того, что это симптом некоторой болезни, и того, какая эта болезнь, осуществляется в актах мысли. Воспринятый на перцептивном уровне симптом может быть осмыслен как следствие, а вывод о том, какая болезнь данный симптом порождает, становится причиной, что соответствует членам логической причинной ситуации первого типа, в которой следствие - событие, а причина - понятое. Рассмотрим, как перцептивный акт и мыслительный акт представлены в высказываниях, в которых речь идет о симптоме болезни: (86) She saw that he tried to speak. ... His lips moved. He didn t look at her. His eyes stared unseeing at the whitewashed wall. She leaned over to him so that she might hear. But he spoke quite clearly. The dog it was that died. She stayed as still as though she were turned to stone. She couldn t understand and gazed at him in terrified perplexity. It was meaningless. Delirium (Veil, 186). Героиня - жена больного - всматривается в лицо своего мужа, заметив, что он ей что-то говорит. Она не может понять смысл его слов и на основании этого приходит к выводу, что он бредит. В качестве симптома выступают слова, которые произносит человек. В таком случае речь идет о ситуации переосмысления вербальных знаков, которые приобретают иной смысл для человека (см. 3.2.2.).
В данном примере акт перцепции маркирован глаголами чувственного восприятия to see, to hear, to gaze. Слуховым перцептом является фраза, произнесенная больным (симптом). Ментальная деятельность, направленная на осмысление слухового перцепта, представлена глаголом to understand. Бессвязная речь осмысливается как следствие, а диагноз "delirium" - как причина. Этот же симптом может быть воспринят и осмыслен как знак болезни "delirium".
По-видимому, в данном случае выбор автором имплицитного способа передачи ПО определяется желанием передать внутреннюю речь героя, которой свойственен "особый синтаксис, сокращенный, сгущенный, свернутый, предельно предикативный, точнее - сливающий подлежащее со сказуемым" (Емельянова, 2002: 135).
Связь симптома с болезнью, которая его порождает и на которую он указывает, закреплена для определенной области знания на уровне общества. Индекс как показатель болезни может интерпретировать не только врач, специалист, обладающий знаниями о причинной связи в области медицинской диагностики, но и обычный человек. Очевидно, что "медицинское мышление" обычного человека основано на общих законах развития человека, на естественных, социальных и биологических основах здоровья и болезни. Каждый человек знает, что симптомы появляются вследствие порождаемой их болезни. Он также знает симптоматику болезни, поскольку в сознании человека за каждым симптомом закреплена та или иной болезнь. В этой связи, вероятно, можно говорить о процессе конвенционализации симптомов. Приведем примеры, когда обычный человек наблюдает некоторый симптом и делает вывод о наличии у другого человека того или иного вида заболевания.
