Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Когнитивные и лингвокультурологические основы описания языковых картин мира и их фрагментов 15
1. Основные направления современных когнитивных исследований... 15
2. Ключевые проблемы современных лингвокультурологических исследований 18
3. Проблема картины мира в когнитивной лингвистике 23
4. Интерпретация термина «концепт» в когнитивной лингвистике 28
5. Выводы 37
Глава 2. Психологические основы концепта "обида" 40
1. Эмоции как объект психологических исследований 40
2. Особенности эмоциональных концептов 50
3. Эмоция обиды с точки зрения современной психологии. Наивно-языковые представления об обиде и их концептуализация 56
4. Выводы 62
Глава 3. Номинации концепта "обида" в лексической системе современного английского языка 65
1. Теоретические основы анализа эмотивной лексики 65
2. Принципы семасиологического анализа языковых единиц 70
3. Анализ словарных дефиниций номинантов концепта "обида" в современном английском языке 73
3.1. Существительные с общим значением «обида как активное отрицательное нефизическое воздействие» 77
3.2. Существительные с общим значением «обида как переживаемая эмоция» 87
3.3. Глаголы с общим значением «обижать (оказывать активное направленное отрицательное нефизическое воздействие)» 99
3.4. Глаголы с общим значением «обижаться (испытывать эмоцию обиды)» 109
3.5. Прилагательные с общим значением «обижающий, причиняющий обиду» 111
3.6. Прилагательные с общим значением «испытывающий обиду, склонный к переживанию обиды» 116
4. Общая характеристика синтаксического функционирования единиц - номинантов концепта "обида" 120
5. Общая характеристика номинативного поля концепта "обида" в английском языке 123
6. Выводы 127
Глава 4. Реализация признаков, объективированных прямыми и косвенными номинациями концепта "обида", в англоязычной художественной литературе 131
1. Признаки концепта "обида", представленные в концеп туальных метафорах с участием номинантов концепта (сочетание прямой и косвенной номинаций) 131
1.1. Концептуальные метафоры, объективирующие признаки живой природы 132
1.2. Концептуальные метафоры, объективирующие признаки неживой природы 134
1.3. Концептуальные метафоры, объективирующие иные признаки концепта "обида" 138
2. Репрезентация в английской художественной литературе психосоматических состояний, сопровождающих переживание обиды, и поведенческих реакций на обиду) 145
2.1. Языковая экспликация внешних и внутренних физиологи ческих изменений, сопровождающих переживание обиды 145
2.2. Репрезентация узуальных ситуаций, описывающих реакции на обиду 152
2.3. Языковая репрезентация межличностных отношений, трансформированных в результате обиды 159
3. Связь концепта "обида" с другими эмоциональными концептами в концептуальной картине мира, представленной в английском языке 165
4. Выводы 169
Глава 5. Понятие "обида" в английской, русской, абхазской и турецкой культурах (по данным психологического межкультурного
эксперимента) 173
Заключение 189
Литература 196
- Ключевые проблемы современных лингвокультурологических исследований
- Эмоции как объект психологических исследований
- Теоретические основы анализа эмотивной лексики
- Концептуальные метафоры, объективирующие иные признаки концепта "обида"
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена анализу единиц, номинирующих в английском языке концепт "обида": их семантике, взаимодействию, функционированию в системе языка и тексте, национально-культурной специфике. Анализу подлежат прямые и косвенные номинации концепта "обида" в английском языке: лексические и фразеологические единицы, концептуальные метафоры, фрагменты художественных текстов, содержащие описания как психосоматических состояний, связанных с переживанием обиды, так и узуальных ситуаций обиды.
Актуальность данного исследования обусловлена вниманием, проявляемым к эмоциям во многих отраслях современного гуманитарного знания. Для лингвистики эмоций, сформировавшейся в русле современных когнитивных и лингвокультурологических исследований, особую важность представляет поиск средств вербализации эмоциональных концептов в отдельных языках и выявления их национально-культурной специфики. Этим определяется необходимость анализа эмоционального концепта "обида", широко представленного в английском языке и обладающего определенной значимостью в англоязычной культуре.
Теоретическую основу исследования составляют положения когнитивной лингвистики - направления, ставшего особенно актуальным в конце XX в. и представленного в трудах зарубежных и отечественных ученых (Дж.Лакоффа, Р.Лангакера, Е.С.Кубряковой, Н.Д.Арутюновой, Ю.С.Степанова, Ю.Д.Апресяна, В.З.Демьянкова, З.Д.Поповой, И.А.Стернина и многих других). В когнитивной лингвистике язык понимается как общий когнитивный механизм, система знаков, репрезентирующая и перерабатывающая информацию; языковые явления рассматриваются в неразрывной связи с когнитивными процессами.
Современная когнитивная лингвистика представлена множеством подходов и направлений. Данная работа выполнена в рамках
лингвокультурологического подхода, принципы которого
сформулированы в трудах Н.Д.Арутюновой, В.И.Карасика, М.В.Пименовой, Н.А.Красавского, В.А.Масловой, В.В.Красных и др. Для лингвокультурологического подхода, рассматривающего взаимовлияние языка, культуры и национального менталитета,
характерно изучение национально-языковой специфики выражения культурно значимых понятий.
Предметом данного исследования являются языковые представления об обиде, моделируемые по данным лексикографии и на материале произведений художественной литературы и составляющие часть концептуальной картины мира, отраженной в английском языке.
Объектом исследования выступают прямые и косвенные номинации концепта "обида" в английском языке, совокупность которых позволяет конституировать сам концепт.
Под прямыми номинациями концепта "обида" понимаются именные, глагольные, адъективные единицы, семантика которых включает один из следующих бинарных признаков: «обида как направленное речевое действие» vs «обида как ощущение», «наносить обиду» vs «обижаться», «обижающий, способный наносить обиду» vs «обиженный, способный обижаться». Сочетание прямой и косвенной номинаций обнаруживается в концептуальных метафорах, образованных с участием номинирующих концепт единиц и широко используемых в английской художественной литературе. Косвенные номинации концепта представлены в устойчивых сочетаниях фразеологического характера и фрагментах художественных произведений в изображениях психосоматических состояний и поведенческих реакций, сопровождающих переживание обиды. В контекстах такого рода концепт представлен лишь имплицитно, т.е. эмоциональные состояния, вызванные обидой, описываются без участия номинантов концепта.
Материал исследования составляют:
1) единицы, непосредственно номинирующие концепт "обида" в современном английском языке: существительные offence, insult, resentment, pique, huff, indignation, indignity, affront, umbrage, dudgeon, slight, outrage, bitterness, mortification, wound, hurt, sore, глаголы to offend, to insult, to pique, to hurt, to wound, to injure, to sore, to mortify, to affront, to huff, to slight, to outrage, to resent, прилагательные offensive, hurtful, resentful, insulting, indignant, outrageous, injurious, umbrageous, huffy, touchy - всего около 40 именных, глагольных и адъективных единиц, словарные дефиниции которых исследуются по наиболее авторитетным одноязычным и двуязычным словарям (Roget's II New Thesaurus, Oxford Advanced Dictionary, Webster's New Dictionary of Synonyms, The Longman Dictionary of Contemporary English, Webster's Ninth New Collegiate Dictionary, The Oxford Advanced Learner's
Dictionary of Current English (A.S.Hornby), Cambridge Advanced Dictionary of English, Cambridge International Dictionary of English, New Penguin English Dictionary, The New Bantam English Dictionary, Collins English Dictionary, Merriam-Webster English Dictionary, Новый большой англо-русский словарь, Англо-русский фразеологический словарь под редакцией А.В.Кунина и др.);
2) фрагменты произведений англоязычной художественной
литературы XDC-XX вв., содержащие: а) концептуальные метафоры,
образованные с участием непосредственно номинирующих концепт
единиц (сочетание прямых и косвенных номинаций концепта); б)
изображения связанных с обидой психосоматических состояний и
поведенческих реакций, не содержащие прямых номинаций концепта и
относимые, таким образом, к его косвенным номинациям. Корпус
сплошной выборки составил около 2300 примеров, взятых из
произведений таких авторов, как У.Теккерей, Ч.Диккенс, Т.Гарди,
Ш.Бронте, Э.Бронте, Дж.Остин, С.Моэм, В.Вулф и др. (всего
проанализировано 45 произведений 22 авторов общим объемом в
более 10000 страниц);
3) данные анкетирования 80 информантов 4 национальных групп
(английской, русской, абхазской и турецкой), позволяющие определить
а) отношение к эмоции обиды, сформировавшееся в различных
культурах; б) восприятие ситуаций обиды, изображенных в английской
художественной литературе, представителями различных культур.
Целью работы является моделирование концепта "обида" в английском языке по совокупности признаков, представленных в его прямых и косвенных номинациях, определение значимости данного концепта для англоязычной культуры и специфики его языковой реализации.
Поставленная цель потребовала решения следующих задач:
описание словарных дефиниций единиц, номинирующих исследуемый концепт в английском языке, выявление их общих и специфических семантических признаков;
выявление тех признаков концепта, которые получают непосредственное (прямое) и опосредованное (косвенное) выражение в художественном тексте;
установление связи концепта "обида" с другими эмоциональными концептами в картине мира, представленной в английском языке;
анализ психологически-, тендерно- и социально-
обусловленного отношения к эмоции обиды, сформировавшегося в различных национальных культурах (английской, русской, абхазской, турецкой);
5) изучение специфики английского концепта по данным о восприятии и выражении исследуемой эмоции представителями разных культур, полученные в ходе психологического межкультурного эксперимента.
Основными методами, используемыми в исследовании, являются:
- метод дефиниционного анализа, позволяющий выявить
отдельные признаки в семантике единиц, номинирующих данный
концепт, по лексикографическим данным;
метод семасиологического анализа, предполагающий исследование семантических структур единиц - номинантов концепта и выявление в их составе общих и специфических признаков;
- метод концептуального анализа, имеющий своей целью
моделирование данного концепта на обширном языковом и текстовом
материале;
устное и письменное анкетирование, предпринимаемое в данной работе в ходе психологического эксперимента с участием представителей различных культур.
В исследовании выдвигается научная гипотеза, что содержание концепта "обида" в англоязычной культуре подверглось во второй половине XX века значительным изменениям. Отличаясь высокой номинативной плотностью, данный концепт обладал большой значимостью для английской культуры предшествующих эпох. Это было обусловлено такими культурными факторами, как сословная дифференциация английского общества, неуклонное соблюдение правил речевого этикета, присущее англоязычной культуре. В современную эпоху, в связи с демократизацией общества, упрощением норм коммуникации, понятие обиды выходит за пределы сферы межличностных отношений и приобретает надперсональный характер. Выдвинутая в исследовании гипотеза подтверждается при анализе лексикографического и текстового материала, а также данных, полученных в ходе психологического межкультурного эксперимента. На защиту выносятся следующие теоретические положения: 1. Наличие большого количества номинаций того или иного концепта, т.е. номинативная плотность определенного участка концептуальной системы, может быть свидетельством релевантности
концепта для данной культуры. В данном исследовании значимость концепта "обида" для английской культуры подтверждается не только его высокой номинативной плотностью, но и сложностью его структуры, образованной множественными коррелятивными оппозициями признаков, разнообразными концептуальными метафорами и другими косвенными номинациями концепта.
2. Структура концепта "обида" в английском языке
сформировалась под действием лингвистических и
экстралингвистических факторов. Сохранявшийся в течение долгого
времени сословный характер английского общества, установление
представителями высшего сословия жестких норм речевого этикета и
последующее закрепление этих норм в англоязычной культуре
способствовали актуализации таких признаков концепта, как «обида -
прямое нефизическое вербальное воздействие на объект» и «обида -
переживание чьего-либо прямого нефизического вербального
воздействия», представленных в целом ряде единиц английского
языка.
3. На протяжении XX столетия средства вербализации и
содержание концепта "обида" подверглись значительным изменениям.
В настоящее время концепт сохраняет свою высокую номинативную
плотность, но вербализуется в различных ситуациях преимущественно
одними и теми же единицами (offence, to offend, to hurt).
Широкозначность указанных единиц приводит к тому, что само
понятие обиды выходит за пределы эмоциональной сферы и сферы
межличностных отношений и приобретает надперсональный характер,
затрагивая юридические нормы, национальные настроения,
имущественные, социальные, тендерные и других интересы
говорящих.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринято комплексное исследование номинаций концепта "обида" в английском языке; моделирование концепта осуществляется на разнообразном языковом и текстовом материале; результаты концептуального моделирования подкрепляются данными психологического межкультурного эксперимента.
Теоретическая значимость работы заключается в моделировании фрагмента концептуальной картины мира, отраженной в английском языке; в определении номинативного поля концепта "обида", его структуры, психологически-, тендерно-, социально-обусловленной специфики; в доказательстве того, что данные
психологического межкультурного эксперимента могут быть использованы для подтверждения результатов дефиниционного и семасиологического анализа и концептуального моделирования.
Практическая значимость работы состоит в анализе широко употребительной лексики английского языка, знание и использование которой способствует процессу межкультурной коммуникации. Результаты исследования представляют интерес не только для лингвистов, но и для культурологов, психологов, литературоведов, специалистов по межкультурной коммуникации. Данные, полученные в работе, могут использоваться в преподавании английского языка, в разработке курсов лексикологии и стилистике английского языка, общего языкознания.
Результаты работы получили апробацию на заседаниях сектора германских языков Института языкознания РАН, а также на конференциях: «Межкультурная коммуникация и перевод» - Москва, январь 2005 г.; Студенческая научно-практическая конференция «День науки - 2006» - Сухум, АГУ, 2006 г.; III Международная студенческая научно-практическая конференция, организованная Абхазским Государственным Университетом и Международной Ассоциацией абхазо-абазинского народа (абаза) - Сухум, февраль, 2007 г. По теме исследования опубликовано 6 работ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии, включающей 222 источника, в том числе 15 словарей, и списка анализируемых в работе произведений английской художественной литературы.
Ключевые проблемы современных лингвокультурологических исследований
Вопросы соотношения и взаимодействия языка и культуры, роли языка как одного из важнейших средств выражения национальной культуры всегда были в центре внимания ученых. Э.Сепир полагал, что в некотором смысле система культурных стереотипов каждой цивилизации упорядочивается с помощью языка, выражающего данную цивилизацию. «Язык приобретает все большую цену в качестве руководящего начала в изучении культуры. В известном смысле система культурных моделей той или иной цивилизации фиксируется в языке, выражающем данную цивилизацию... Язык есть вместе с тем важнейшее средство изучения культурных явлений» [Сепир, 1965, с. 233].
Язык - это продукт культуры, часть культуры, условие культуры. Следовательно, «языковое мировидение» лежит в основе каждой совокупности людей, подчеркивая их самобытность. Язык и культуры. едины. В языке накоплены человеческие знания, которые отражаются во всех сферах, но по-разному, в зависимости от социального статуса, возраста, специфики поколений и различных социальных сфер [Федюнина, Максимова 2005,101-105].
Связь культуры и языка, языка и человека неоспорима, но проблему представляет именно интерпретация этой связи и выявление в ней доминирующего компонента. В решении этого вопроса необходимо различение широкого, общечеловеческого, и узкого, национально-специфичного понимания культуры. В самом общем смысле культура - это «совокупность специфических человеческих способов деятельности и ее результатов» [Бромлей, 1973, с. 48]! Культура, созданная человеком как система миропонимания, по сути антропоцентрична: «она сложилась как осознание мира человеком, и потому формы концентрации и означивания в ней миропорядка соразмерны масштабам деятельности человека в микро- и макрокосме человека как субъекта культуры» [Телия, 2004, с. 24]. Существует мнение, что национальная составляющая культуры преобладает над общечеловеческой: «Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно человеческая, т.е. национальная, индивидуально-народная и лишь в каком-то своем качестве восходящая до общечеловечности» [Бердяев, 2004, с. 138]. Эта точка зрения остается спорной; чаще признается, что культура каждого народа включает в себя как универсальный компонент, обусловленный единством видения мира представителями разных этносов, так и этнонациональный компонент, который проявляется в национальном сознании, культуре народа и - не в последнюю очередь — в языке. Национальная культура основывается на преемственности традиций, обеспечивающих ее стабильность. Важным компонентом национальной культуры являются аспекты речевого поведения членов коллектива и их знание о мире, воплощенное в языке. Культура - это «наследственная память коллектива», которая живет в диалоге с другими культурами и хранится прежде всего в языке [Лотман, 1971, с. 147].
В. фон Гумбольдт, развивая философию языка, писал, что «каждый язык вбирает в себя нечто от конкретного своеобразия своей нации и в свою очередь воздействует на нее в том же направлении» [Гумбольдт, 1984, с. 166], а И.А.Ильин, чьи слова оказываются созвучными словам великого немецкого философа, называл язык народа «художественной ризой его души и духа» [Ильин, 1993, с.173]. Мысль о неразрывной связи языка и национального сознания, языка и национальной культуры присутствует во всех лингвокультурологических исследованиях. Ограничимся лишь несколькими выдержками: «В языковых средствах запечатлевается все то национально-культурное богатство, которое накапливается языковым коллективом в процессе его исторического развития» [Телия, 1988, с. 176], «язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует культуру» [Маслова, 2008, с.132], «язык — это не только средство коммуникации, [...] но и инструментнакопления и упорядочения информации [...] Каждое слово отражает мир и культуру: за каждым словом стоит обусловленное национальным сознанием представление о мире» [Тер-Минасова, 2000, с. 25-26], «накапливая опыт того или иного социума, язык фиксирует национально-культурную специфику того или иного этноса, его исторический фон, влияющий на восприятие и осмысление мира народа» [Воркачев, 2005, с. 324].
Анализ языковых единиц в контексте культуры привел к постановке новых для лингвистики проблем. Исследование органической связи языка, культуры и национального менталитета и поиски механизмов их взаимодействия сделали необходимым появление новой научной дисциплины — лингвокультурологии.
Лингвокультурология - это наука, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявление культуры народа, которые отразились и закрепились в языке. Отечественная лингвокультурология представлена трудами Ю.С.Степанова, Н.Д.Арутюновой, В.Н.Телия, Е.М.Верещагина, В.Г.Костомарова, В.А.Масловой и многих других специалистов.
Данная дисциплина нацелена на изучение действия «языка в человеке» и, тесно сближаясь с когнитивистикой, выходит за пределы традиционной для лингвистики цели — исследование мыслительно-отражательных «следов» человека в языке на всем «пространстве» форм вербально-коммуникативного содержания и выражения языка в сферу взаимодействия языка и культуры. Она изучает «новую реальность» в русле уже сложившейся в лингвистике антропологической парадигмы [Постовалова, 1999, с. 25-33].
По мнению видного отечественного лингвиста В.Н.Телия, «в предметную область лингвокультурологии входят две разные, но интерактивно проникающие друг в друга семиотические системы - язык и культура», культура - «один из внеязыковых миров, концептуализируемых языком и обретающих в его формах свое знаковое бытие» [Телия, 2004, с. 21].
Лингвокультурология как самостоятельная отрасль знания пытается понять и объяснить: 1) как культура участвует в образовании языковых концептов; 2) к какой части значения языкового знака прикрепляются «культурные смыслы»; 3) осознаются ли эти смыслы говорящим и слушающим и как они влияют на речевые стратегии; 4) существует ли реальности культурно-языковая компетенция носителя языка, на основании которой воплощаются в текстах и распознаются носителями языка культурные смыслы; 5) [как] выявить концептосферу, а также дискурсы культуры, ориентированные на репрезентацию носителями одной культуры, множества культур (универсалии); описать культурную семантику данных языковых знаков, формирующуюся на основе взаимодействия языка и культуры; 6) как систематизировать основные понятия данной науки [Маслова, 2008, с. 133].
Эмоции как объект психологических исследований
Эмоциональная ипостась «говорящего человека» традиционно привлекает внимание исследователей самых разных областей знания. Эмоции, как познавательные процессы, представляют собой специфические формы отражения реальной действительности. Но, в отличие от когнитивных процессов, эмоции отражают не сами по себе объекты действительности, а отношение человека к этим объектам, жизненную значимость этих объектов для человека.
Эмоции - социально-психологическое явление, занимающее важное место в жизни человека и его языке. Эмоции — это особый класс субъективных психологических состояний, ощущений приятного или неприятного, отношение человека к миру и людям, процесс и результаты его практической деятельности, «они затрагивают чувства и опыт, физиологию и поведение, формы познания и концептуализации» [Ортони, Клоур, Коллинз, 1996, с. 352].
Эмоции являются одним из основных механизмов регуляции функционального состояния организма и деятельности человека. Какими бы разными эмоции не казались, они неотделимы от личности, составляют её самую внутреннюю, интимную, сокровенную и неповторимую сущность и вместе с тем всегда проявляются в виде объективных физиологических, биохимических и психических реакций [Шингаров, 2000, с. 49J.
В современной психологии существуют различные подходы к проблеме изучения эмоций: интрасубъективный, личностный, социальный и др. Интрасубъективный подход подразумевает изучение эмоционального опыта и выражения эмоций индивида, что в наиболее общем виде может быть сформулировано как изучение влияния эмоций на отдельно взятого человека. В центре внимания межличностного подхода находятся особенности трансляции и декодирования эмоций (адекватность, точность). В рамках социального подхода изучается влияние социальных и культурных факторов (ценности, нормы и т.д.) на язык эмоций [Gallois 1993, с. 311].
Среди психологов существуют некоторые различия в понимании функций эмоций и их определения: Большинство психологов выделяет регуляторную функцию [Рейковский 1979, с. 7; Buller 1996, с. 271-273], признаваемую сегодня первичной, доминантной, полагая, что эмоции регулируют действия человека; отражательную [Сеченов 1995, с. 100-102; Bayer 1994, с. 58-90], сторонники которой рассматривают эмоциональные переживания как результат проецирования определенных фактов, событий, т.е. объективно существующих явлений в сознании человека и когнитивную функцию [Изард, 1980; Калашник 1984, с. 220-227], выделяемую согласно теории когнитивизма, утверждающей, что познание объективного мира не может проходить беспристрастно, т.к. сам человек в высшей степени эмоционален по своей природе. В последние десятилетия ученые на основании результатов экспериментальных данных все чаще сходятся во мнении, что эмоции оказывают значительное влияние на мыслительные операции человека (К.Изард, W.Kirchgassner). Иногда отмечаются также сигнальная, коммуникативная, приспособительная функции [Радугин, Немов, 2000]. Дискуссии среди психологов ведутся, как правило, при выявлении доминантной функции той или иной эмоции. Мы не считаем возможным излагать данный вопрос более подробно, т.к. для лингвистики вопрос о примате той или иной функции эмоций не имеет принципиального значения.
Несмотря на тот факт, что на протяжении многолетней истории психологических исследований эмоции пользовались самым пристальным вниманием, им отводилась одна из центральных ролей среди сил, определяющих внутреннюю жизнь и поступки человека, их (эмоций) классификация является одной из сложнейших, до настоящего времени не решенных проблем современной общей психологии. В большинстве случаев попытки классификации приводили к разбиению всего множества эмоций на несколько групп с нечетко описанным содержимым и границами. О необходимости построения логически стройной классификации писали практически все ведущие психологи, занимавшиеся этим вопросом. См., например, [Выготский, 1984, Симонов, 1997, Вартанян, 1989, Петров, 1989, Вилюнас, 1976, Васильев, 1992, Злобин, 1991, Леонтьев, 1971, 1984 и др.]. Причина,последнего кроется не только в том, что при изолированном рассмотрении эмоции не обнаруживают признаков, позволяющих их четко идентифицировать и дифференцировать [Вилюнас 1976, с. 33], но и в многогранности эмоций, их проявлении, на различных уровнях отражения и деятельности, в сложности отношения с предметным содержанием, в их способности к слиянию и образованию сочетаний.
На сегодняшний день исследователями предложено множество классификаций; в основе которых лежат самые разные критерии. Общеизвестным является различение стенических и астенических эмоций. Стенические эмоции стимулируют деятельность, увеличивают энергию и напряжение сил человека, побуждают его к поступкам, высказываниям, а астенические эмоции наоборот, тормозят человеческую активность (подробнее см., например, [Рейковский, 1979, с. 41]). Однако данная классификация не учитывает того факта, что некоторые эмоциональные состояния могут быть и стеническими, и астеническими в зависимости от поведения индивида, который переживает данную эмоцию.
Эмоции различаются не только по способу воздействия на организм (стенические-астенические), но и по модальности (качеству), в частности — знаку, по интенсивности, продолжительности, глубине, осознанности, генетическому происхождению, сложности, условиям возникновения, выполняемым функциям, форме своего развития, по психическим процессам, с которыми они связаны, потребностям (инстинктам), по предметному содержанию и направленности, особенностям своего выражения и т.д. А.Н.Леонтьев [Леонтьев 1971; 1984] классифицирует эмоции по источнику их происхождения на:
- эмоции, связанные с удовлетворением-неудовлетворением личных потребностей человека;
- эмоции, возникающие в результате сравнения некоторого объекта, самого себя или своих действий со своими же нормами, стандартами, правилами, убеждениями;
- эмоции, возникающие в результате сравнения объекта с общественными правилами и нормами;
- эмоции, возникающие в связи с чужими потребностями;
- эмоции, возникающие на основе взаимных отношений с другими людьми;
- эмоции, возникающие на основе презрения.
Б.И.Додонов [Додонов, 1978, с. 106-118] классифицирует эмоции следующим образом:
1) альтруистические, то есть те, которые возникают на основе потребности в содействии;
2) коммуникативные, то есть переживания, возникающие как потребность общения;
3) глорические (от лат. gloria «слава») эмоции, возникающие как результат потребности в самореализации (самоутверждении);
4) практические эмоции, вызываемые самой деятельностью, успешностью или неуспешностью ее осуществления и завершения;
5) пугнические ( лат. pugna «борьба») эмоции, возникающие при потребности в преодолении опасности, на основе которой позднее появляется интерес к борьбе;
6) романтические эмоции как проявленное стремление к таинственному, необычайному и т.п.;
7) гностические ( греч. gnosis «знание») эмоции, представляющие собой переживание как потребность в когнитивной гармонии;
8) эстетические эмоции, вызываемые такими видами искусства, в которых форма и содержание совершенно неразделимы;
9) гедонистические эмоции, возникают как результат обретения телесного или душевного комфорта;
Теоретические основы анализа эмотивной лексики
Последние десятилетия большой интерес в лингвистике вызывает описание эмоций и средств их языковой репрезентации, чему посвящено большое количество работ (Е.ВАдамчук, Л.Г.Бабенко, Н.А.Багдасарова, В.Н.Базылев, А А.Зализняк, Е.М.Вольф, Е.М.Галкина-Федорук, Е.Ю. Мягкова, И.И.Квасюк, П.Е.Клобуков, Н.А.Красавский, С.В.Минибаева, Т.В.Маркелова, Н.Фабианова, О.Е.Филимонова, В.И. Шаховский, Е.Б.Яковенко, Л.СЯровая и многие другие) и что способствовало появлению целого направления в языкознании, которое может быть условно названо «лингвистикой эмоций».
Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретации эмоций как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны. Можно говорить о языке описания эмоций и языке выражения эмоций.
Исследование различной природьг выражения эмоциональных смыслов в языковых единицах привело к терминологическому различению лексики эмоций и эмоциональной лексики [Бабенко, 1990]. Выделение данных типов эмотивной лексики учитывает их различную функциональную природу: лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция), эмоциональная лексика приспособлена для выражения эмоций говорящего и эмоциональной оценки объекта речи (экспрессивная и прагматическая функции). Таким образом, лексика эмоций включает слова, предметно-логическое значение которых составляют понятия об эмоциях. К эмоциональной лексике относят эмоционально окрашенные слова, содержащие чувственный фон. Принимая во внимание различную природу эмотивной заряженности этих слов, надо учитывать, что лексика того и другого множества участвует в отображении эмоций человека. Она соотносится с миром эмоций и отображает этот мир, следовательно, правильнее будет слить эти два направления в одно. Л.Г.Бабенко предлагает, сохраняя за терминами «лексика эмоций» и «эмоциональная лексика» их традиционное осмысление, назвать совокупность обозначаемых ими средств эмотивной лексикой [Бабенко, 1990].
Отметим, что в научной литературе отсутствует единство мнений по вопросу о том, какую лексику языка следует считать эмотивной: ту, которая выражает эмоции (в том числе и «междометия, которые являются спонтанным проявлением того или иного чувства», — отмечает А.А.Шестова [Шестова, 2005, с. 18]), или ту, которая непосредственно называет эмоции.
Основанием единой модели глобального описания всего множества эмотивной лексики может служить категория эмотивности. Эта категория пока имеет дискуссионный характер, терминологический аппарат также до конца не оформлен, но статус её как категории доказывается рядом исследований. В отличие от эмоций, категоризируемых в психологии, эмотивность является языковой категорией.
Эмотивность определяется В.И.Шаховским как "имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой средств эмоциональность как факт психики, отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции [Шаховский, 1987, с. 24]. В.И.Шаховский отмечает то, что «в лингвистическом аспекте проблема эмоций начинается с проблемы, функции языка — функции выражения и вызывания эмоций в процессе речевого общения» [Шаховский 1987, с. 49]. Особенность эмоций состоит в том, что «они — и объект отражения в языке, и инструмент отражения самих себя о других объектов действительности, специфичен и момент их неотторжимости от отражающего субъекта» [Шаховский 1987, с. 7-8]. Так, с одной стороны, язык может рассматриваться как эмотивное явление, с другой стороны, язык может создавать отражение или «конструкт» того, что обычно понимается под эмоциями [Bamberg 1997, с. 209].
Мы разделяем мнение тех исследователей, которые считают, что проблему соотношения категорий «эмотивности», «эмоциональности» и «экспрессивности» следует разрешать в пользу той точки зрения, при которой представляется необходимым разграничение всех трех понятий. Понятие «эмоциональность» и «эмотивность» разводятся как обозначения проявления одного явления в различных областях знания: понятие «эмоциональность» используется для представления эмоций, В ПСИХОЛОГИИ; понятие «эмотивность» для представления эмоций в языке и может быть применено к значению языковых единиц. «Экспрессивность» является результатом употребления единицы в речи (отражает степень выразительности речи индивидуума, силу, интенсивность эмоции и т.д.), то есть несет функциональный характер и не может быть значением [Артюшина, 2010, с. 15].
Если большинство зарубежных лингвистов, анализируя репрезентацию эмоций в языке, большое внимание уделяют изучению классов слов или отдельных лексем, называющих эмоции (в терминологии В.И. Шаховского), то некоторые отечественные исследователи связывают понятие эмотивности с оценочностью и часто ограничивают эмотивную лексику словами, выражающими и описывающими эмоции. В.И.П1аховский, изучая категоризацию эмоций в лексико-семантической системе языка, в частности, пишет: «Денотативным содержанием названий эмоций (дескриптивные слова) являются объективные свойства эмоций, компонента их семиологической ценности - выражения эмоционального отношения в семантике таких слов нет [...] лексика, обозначающая эмоции, эмотивной не является, она - индикативная, логико-предметная [...]. В названиях эмоций отсутствует заражающий компонент. Эмоция, обозначенная в таких словах, на уровне реализации представляет собой не непосредственное чувство, а лишь логическую мысль о нем, в то время как семантика эмотива индуцирует эмоциональное отношение к обозначаемому им объекту мира» [Шаховский 1987, с. 93-94]. Однако О.Е.Филимонова, положительно оценивая исследование В.И.Шаховского, не согласна с исключением лексики, называющей эмоции, из объема понятия эмотивности. Вслед за О.Е.Филимоновой мы также считаем, что эмоциональное состояние и эмоциональное отношение могут быть репрезентированы в языке различными средствами, как прямой номинацией (offence, anger, love) так и непосредственным выражением (междометиями, инвективной лексикой и др.) и описанием (позы, особенностей речи и голоса, взгляда, движения и др.) [Филимонова, 2001].
При исследовании эмоций в языке предпринимаются различные подходы. Так, например, историко-семантический подход к анализу эмотивной лексики осуществляется в работах Т.В.Добруновой [Добрунова, 1980] и ПЕ.Клобукова [Клобуков, 1998]. Типолого-сопоставительный ракурс исследования эмотивной лексики предлагается в работах Н.А.Красавского [Красавский, 2001], А.В.Селяева [Селяев, 1995], Н.Фабиановой [Фабианова, 1981]. Структурно-семантическому анализу эмотивной лексики посвящены работы. И.И.Квасюк [Квасюк, 1983], Т.В.Маркелова [Маркелова, 1997], А.В.Набирухиной [Набирухина, 1990], В.И. Шаховский [Шаховский, 1987]. Семантико-номинативные особенности эмотивной лексики изучаются С.В.Омеличкиной на материале эмоционально-окрашенных существительных в современном английском языке [Омеличкина, 1983].
Концептуальные метафоры, объективирующие иные признаки концепта "обида"
Богатый иллюстративный материал, почерпнутый нами в англоязычной художественной литературе, позволяет выявить и другие признаки концепта "обида". Отметим также метафоры, уподобляющие обиду болезни или ране.
«Обида (переживаемое ощущение) как болезнь, боль или рана»: Slowly, slowly the wound to the soul begins to make itself felt, like a bruise, which only slowly deepens its terrible ache, till it fills all the psyche. And when we think we have recovered and forgotten, it is then that the terrible aftereffect have to be encountered at their worst (LCh.).
How many times have you laid bare my wound of love for that sweet, injured girl, and lacerated it? (Ds). [...] Made the thought of wounding him like the first touch of the torturing iron[...](MF). «Обида (оказываемое воздействие) как яд»: And she left her bouquet and shawl by Amelia s side, and tripped off with George to dance. Women only know how to wound so. There is a poison on the tips of their little shafts, which stings a thousand times more than a man s blunter weapon (VF).
Кроме этого, в художественной литературе обнаруживается целый ряд метафор, актуализирующих разнообразные признаки концепта "обида" в английской языковой картине мира. В разработанной нами типологии признаков концепта они объединяются в следующие кластеры:
1. Физические признаки:
1) дименсиональные признаки;
2) темпоральные признаки;
3) признаки, указывающие на интенсивность протекания эмоции;
4) температурные признаки;
5) сенсорные (вкусовые) признаки.
2. Экзистенциальные признаки, определяющие место эмоции по отношению к человеческому бытию.
3. Признаки, указывающие на связь эмоции обиды с другими ЭМОЦИЯМИ.
4. Признаки, указывающие на связь эмоции обиды с определенными свойствами характера и поведенческими моделями.
5. Признаки, указывающие на отношение эмоции обиды к мыслительной деятельности человека.
Рассмотрим подробно перечисленные кластеры, сопровождая их примерами.
1. Физические признаки концепта "обида"
Физические признаки концепта "обида" последовательно реализуются в концептуальных метафорах. В картине мира, представленной в английском языке, обида (переживаемая эмоция) может характеризоваться определенными размерами, расположением в пространстве, протяженностью во времени, температурой и т.д.
1) дименсиональные признаки: Обида может быть большой, даже огромной: Не said, of course it was a great insult [...] (LCh.); В литературе нередко говорится о глубокой обиде: Wringing her hands and weeping bitterly, insensible to everything but the deep wound in her breast, stunned by the loss of all she loved, left like the sole survivor on a lonely shore from the wreck of a great vessel... (Ds).
It was not the bad manners of ignorance it was the willful bad manners arising from deep offence (Ds). She was deeply hurt by the unmerited contumely she had met with from Louisa (Ds); [...] for that would wound me deeply (ОТ);
2) темпоральные признаки:
По признаку длительности различается внезапно возникающая и постоянная, длительная обида: sudden, quick resentment (NS); [...]he took sudden and violent umbrage at [... ] (LD). "I hope you are satisfied, Hew Perry" - said Owen that night and he felt a lifetime s resentment at hid brother slip over the edge into something deeper and much harder to control (Ric). It was thus that she recorded her permanent resentment at the loss of Septimus Small (FS);
3) признаки, указывающие на интенсивность протекания эмоции.
Обида может быть легкой, незначительной или сильной, бурной (в сочетании с негодованием): [...] Mrs. Thornton drew up slightly offended, and gave Margaret no sympathy[...] (NS). She was slightly offended (WIL). She had never felt anything like this triumphant power of indignation in the struggle of her married life, in which there had always been a quickly subduing pang; and she took it as a sign of new strength (Mdd).
The natural strength and firmness of his nature was beginning to assert itself, urged by the double stimulus of resentment against by aunts [...] (MF). [...] their indignation was quite magnificent (DG).
4) температурные признаки.
Обида может быть горячей и холодной: It seemed to Becky, in her hot resentment that she could hardly wait for school to «take in» (TS).
And in her bitterness burned a cold indignation against Clifford and his writings and his talk: against all the men of his sort who defrauded a woman even of her own body (LCh.).
5) сенсорные признаки.
Подобно еде, обида обладает привкусом, который отдается в словах: [...] I would come down and tender an apology if I had said any words that might savour of offence to a gentleman who was in the right (Nwc). «Проглотить обиду», «горечь обиды» — вполне распространенные метафоры, причем не только в английском языке. "What time are you?" - said the vicar, devouring his wounded feeling (Mdd). "It is hard" said Jem to himself, with a bitter and indignant feeling rising in his throat, [...] (MB). Unconsciously, perhaps, we treasure the power we have over people by there regard for our opinion of them, and we hate those upon whom we have no such influence. I suppose it is the bitterest wound to human pride (VF).
2. Экзистенциальные признаки определяют место обиды в жизни человека. Обида может сопровождать человека всю жизнь, а, достигнув наивысшей интенсивности, становится смертельной: Just as they got down stairs again into the hall, Paul saw the weak-eyed young man who had given that mortal offence to Mrs. Pipchin, suddenly seize a very large drum-stick, and fly at a gong that was hanging up, as if he had gone mad, or wanted vengeance (Ds). He died next year: when his widow [...] said that over the grave of her saint all earthly resentments were forgotten, and proposed to come and live with us (HST-GHD). ... but the woman s heart of Florence, with its undivided treasure, can be yielded only once, and under slight or change, can only droop and die (Ds).
В анализируемых текстах не встречаются указания на зависимость характера протекания обиды от возраста, пола и т.д. лица, подвергшегося обиде. Один раз встречается упоминание о «мальчишеской» обиде:
