Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Статус порядка слов в современной синтаксической теории 15
1.1. Общие положения 15
1.2. Порядок слов как семантико-синтаксическая категория 17
1.3. Функции порядка слов 30
1.4. Язык, мышление, логика: логический аспект порядка слов 34
1.4.1. Соотношение языка и мышления 34
1.4.2. Соотношение языка и логики 40
1.5. Когнитивный аспект порядка слов 47
1.6. Психология восприятия и синтаксическое оформление предложения 51
Выводы по первой главе 56
Глава 2. Синтаксис и семантика больших и малыхвеличин 62
2.1. Порядок слов в трехмерном пространстве языка 62
2.2. Собственно синтаксический аспект порядка слов 64
2.3. Типология порядка слов в современном немецком языке 66
2.3.1. Прямой (объективный) и обратный (субъективный) типы порядка слов 66
2.3.2. Прогрессивный и регрессивный типы порядка слов 71
2.3.3. Контактный и дистантный типы порядка слов 77
2.3.4. Свободный и фиксированный типы порядка слов 82
2.4. Согласованность порядка слов с единицами других уровней языковой системы 84
2.5. Логико-семантический аспект порядка слов 90
2.5.1. Градация как семантико-синтаксическое средство организации предложения 100
2.5.2. Логика синтаксиса и субъектно-объектные отношения 104
2.5.3. Логика синтаксиса и субъектно-предикативные отношения 106
2.5.4. Логика синтаксиса и причинно-следственные отношения 108
2.5.5. Логика синтаксиса и пространственно-временные координаты 112
2.5.6. Логика синтаксиса и эгоцентрические координаты 117
2.5.7. Логика синтаксиса и количественные отношения 121
2.5.8. Логика синтаксиса и семантики парных формул 123
2.5.9. Логика синтаксиса и соотношение объектов живой и неживой природы 130
2.5.10. Логика синтаксиса и тендерные отношения 131
2.5.11. Логика синтаксиса в соотношении целого и части 135
2.5.12. Логика синтаксиса в соотношении общего и частного 138
2.5.13. Логика синтаксиса в неагентивных предложениях 139
2.6. Прагматический аспект порядка слов 141
Выводы по второй главе 154
Заключение 159
Литература 165
Список литературных источников 190
- Соотношение языка и мышления
- Прогрессивный и регрессивный типы порядка слов
- Логика синтаксиса и причинно-следственные отношения
- Логика синтаксиса в соотношении целого и части
Введение к работе
Проблема порядка слов обсуждается во многих работах, выполненных на материале как немецкого языка, так и других языков (Адмони 1949, 1955, 1966, 1973, 1986; Горбачик 1964; Золотова 1979, 2001; Малинович 1972, 1989а, 1989b, 1990; Демидова 1979; Кондрашова 1997; Йокояма 2005; Erben 1966; Jung 1980; Studies in Syntactic Typology 1988; Helbig 1991, 1998; Deutsche Satzstruktur... 1997; Grammatik der deutschen Sprache 1997; Malinowic 1974; Duden 1956,1998; Engel 1970,1994; Eroms 2000 и др.).
Как показывают результаты проведенного анализа специальной литературы, обсуждение порядка слов в традиционной лингвистике ограничивается следующими аспектами:
собственно синтаксическим аспектом, который раскрывается преимущественно в грамматиках, где порядок слов трактуется как средство организации трех коммуникативно-значимых типов предложения и как своеобразный маркер в определении независимого и подчиненного характера предложения;
прагматическим аспектом, который акцентируется в исследованиях, посвященных проблемам коммуникативной актуализации, где отмечается, что порядок слов является одним из важнейших средств выражения коммуникативного намерения говорящего, так как он участвует в образовании дизъюнкции «данное - новое» и играет определенную роль в выражении эмо-тивного плана высказывания;
семантическим аспектом, который имплицитно присутствует в разработках семантического синтаксиса, где анализируются семантические актанты, отображающие функции предметов в представленной ситуации, и синтаксические компоненты, являющиеся определенными членами предложения.
На этом потенциал проблемы порядка слов в традиционной лингвистике, казалось бы, был исчерпан.
5 Смена парадигмы лингвистического знания, произошедшая на рубеже
XX-XXI веков, позволяет по-новому осмыслить и представить проблематику
словопорядка.
«Язык насквозь антропоцентричен. Присутствие человека дает о себе знать на всем пространстве языка, но более всего оно сказывается в лексике и синтаксисе - семантике слов, структуре предложения и организации дискурса» (Арутюнова 1999). Антропологическая лингвистика, берущая начало в трудах Н.Д.Арутюновой и получившая развитие в рамках иркутской школы антропологической лингвистики, использует в качестве одного из своих основных понятийных базисов тезис о биопсихосоциальной природе человека, предполагающий рассмотрение языка, мышления и сознания в их сопряженности как обязательных атрибутов человека (Малинович 2003; 2005). Это способствует тому, что актуализацию на очередном витке знания получает проблема соотношения языка, мышления и логики мыслительных процессов, один из самых сложных и пока еще не решенных вопросов лингвистики. Таким образом, в свете новой научной парадигмы порядок слов может получить освещение в своем логико-семантическом аспекте, оставшемся недостаточно изученным в традиционной лингвистике.
Проблема взаимодействия языка и логики интенсивно обсуждается в отечественной и зарубежной лингвистике последних лет, что свидетельствует об актуальности указанной проблемы на новом витке знания (Делез 1998; Кривоносое 1993, 1996, 2006; Пельц 2001; Ажеж 2003; Мартемьянов 2004; серия «Логический анализ языка»). Однако, в конкретные языковые категории не получают должного освещения в своем логическом аспекте, который исследуется лишь в самых общих чертах при обсуждении других вопросов: при составлении типологии предложения (Адмони 1968), при обсуждении проблем машинного перевода (Мартемьянов 2004), психолого-философского обоснования логики смысла (Делез 1998).
В основу настоящего диссертационного исследования положен тезис о том, что язык не только выражает конкретные по содержанию мысли, но и закрепляет логику мышления, сформулированный с логико-философских позиций в работах А.Т.Кривоносова (Кривоносое 1993, 1996). Нами предпринята попытка проанализировать семантико-синтаксический аспект этого постулата и выявить закономерности в синтаксисе предложения, обусловленные логикой мыслительной деятельности говорящего.
Единство логического строя мышления для всего человечества и многообразие форм его выражения (на земном шаре насчитывается от трех тысяч языков (Язык и мышление, 1967) до шести тысяч (Ажеж 2003), обладающих своими особыми структурами и системами) свидетельствует о сложности взаимосвязей языковых и логических категорий, закономерности которых далеко не познаны. Опыт языкового анализа представителей логического и психологического направления свидетельствует о том, что проблема соотношения логических и языковых категорий не сводится к их отождествлению или взаимоизоляции, а представляет собой гораздо более сложное инкорпорирующее единство и требует серьезного всестороннего рассмотрения с лингвистической, логической и философской точек зрения.
Мыслительные процессы организованы на отражении человеческим сознанием реального мира со всеми его объективно существующими взаимосвязями: «человеческая мысль есть не хаотическое сцепление отдельных звеньев, фрагментов в какой-либо последовательности, а структурно-организованное идеальное образование, отображающее закономерности существования мира» (Колшанский 2005: 28). Язык как семиотическая система, отображающая объективно существующую действительность, является для человека второй реальностью. Семантическая структура предложения и его смысл представляют осмысленный фрагмент действительности - денотативную ситуацию, сохраняя при этом объективно существующие логические отношения событий и участников ситуации. Следовательно, в синтаксиче-
7 ской структуре предложения находит свое отражение не только семантико-
прагматическое содержание высказывания, но и его логика. Логика событий, имеющих место в реальной действительности, сохраняется при их отражении в сознании говорящего и при оформлении их в определенные языковые формы. «Так как формы мысли - это типы структур, типы связей элементов друг с другом, то можно заранее ожидать, что они должны быть выражены теми языковыми средствами (языковыми построениями, формами языка), которые имеют функции обозначать отношения и связи элементов языка и элементов мысли, то есть выражать логические связи (выделено мной - Т.П.), представляющие в конечном счете опосредованное отражение связей действительности. Эти связи языка и логики в виде логических констант включаются в содержание языковых форм» (Кривоносое 1993: 3).
Нетрадиционный подход к обсуждению проблемы порядка слов, включающий в рассмотрение логику мышления говорящего и его когнитивные установки, ориентирует на вскрытие новых взаимосвязей синтаксиса предложения с его семантикой и прагматикой, обусловленных связью порядка слов как с внутриязыковыми системными отношениями, так и с языковым узусом, отражающим логику познанных взаимосвязей мышлением человека (Малинович 1998). Такой подход предоставляет проблеме порядка слов новый уровень обсуждения, который в соответствии с антропологической парадигмой ориентирует на выявление «лакун», неисследованных пространств, в сложной, многомерной, нерасторжимой сущности человека и языка.
Актуальность в современной лингвистике получила проблема того, как в системе языка, в его лексическом и грамматическом строе представлено отражение окружающего мира и место в нем человека. Изучение языка как ментального образования, созданного человеческой мыслью, позволило ввести в языковой анализ наряду с другими антропоцентрическими характеристиками познавательную деятельность человека. Картина мира, общая для данного социума и неповторимая для каждого из его представителей, возни-
8 кает в сознании человека в процессе восприятия окружающего мира, преломляется сквозь призму оценивающего Я, формируется мыслью и выражается в языке. Названные этапы составляют суть познавательной деятельности человека и отмечаются во многих исследованиях (Карасик 1992; Арутюнова 1999, 2003; Попова 2001; Антропологическая лингвистика 2003; Фуре 2004; Кравченко 2004; Хомякова 2004; Болдырев 2005; Колшанский 2005, 2005а; Малинович 2005; серия «Логический анализ языка»; и др.).
Познание или, пользуясь англоязычным термином, когниция неразрывно связано с языком. Развитие когнитивной лингвистики, предметом которой являются особенности усвоения и обработки информации с помощью языковых знаков (Попова 2001), стало поводом для того, чтобы некоторые ученые назвали современную лингвистическую парадигму когнитивной. По мнению других исследователей, в частности Е.А.Поповой, когнитивная лингвистика способна осветить лишь одну сторону изучения языка, оставив в тени его функционально-коммуникативную, этнолингвистическую и остальные немаловажные стороны (Попова 2002). Это означает, что за рамками рассмотрения остаются некоторые аспекты языка, что влечет за собой потерю определенной доли накопленного опыта языкового анализа. Между тем, как постулирует философия науки, преемственность знаний является необходимым условием развития любой науки, которое определяется в терминах «традиция» (старое) и «новация» (новое) (Кохановский 1999,2004).
Мысль, что смещение фокуса интересов лингвистики в русло когнитивных исследований в некоторой степени нарушает преемственность лингвистических традиций, начинает эксплицироваться в лингвистической литературе. Е.С.Кубрякова, обсуждая состояние современных морфологических исследований, считает необходимым вернуться к понятию языковой формы, чтобы сохранить и развить в современной парадигме знания наследие трудов выдающихся языковедов прошлого и вернуть морфологии ее законное место в описании языка (Кубрякова 2003). Возвращение к языковой форме в новой
9 парадигме лингвистического знания, называемой Е.С.Кубряковой когнитивно-дискурсивной, подразумевает ее истолкование «...«на перекрестке когни-ции и коммуникации», т.е. по тем функциям, которые эта форма выполняет, с одной стороны, в процессах познания мира, процессах его концептуализации и категоризации, а, с другой, в процессах общения и выполнения ею функций дискурсивных» (Кубрякова 2003: 7).
В русле когнитивно-дискурсивной парадигмы проблемы синтаксиса представлены в ракурсе взаимодействия линейных структур, открытых прямому наблюдению, и глубинных структур, объяснение специфики которых выходит в область взаимодействия когнитивных систем человека и семиотической сущности знака (Волохина 2003; Фуре 2004, 2005). Такая постановка проблемы имплицирует изучение порядка слов, и в этом аспекте настоящее исследование объединяет антропоцентрический и когнитивный подходы, поскольку оно ориентировано на анализ тех функций, которые порядок слов выполняет в процессах познания мира, на анализ взаимоотношений логики событий и логики синтаксиса. Это свидетельствует о том, что антропологическая и когнитивная парадигмы знания не являются взаимоисключающими, напротив, они носят взаимодополняющий характер: антропологическая лингвистика, изучая все модусы бытия человека в языке, включает в рассмотрение «человека познающего», точно так же, как когнитивная лингвистика, исследуя проблему представления знаний в языке, обращается к субъекту и одновременно объекту познавательной деятельности - человеку.
Таким образом, порядок слов характеризуется сложной системой функционирования и включает в себя два ведущих аспекта: собственно синтаксический (формальный) и логико-семантический. В структуру последнего включены когнитивный, логический, семантический и прагматический аспекты порядка слов, каждый из которых выполняет определенную роль в формировании общего логико-семантического плана. В силу своей сложности и разноплановости категория порядка слов представлена в исследованиях
10 то в одном, то в другом из перечисленных аспектов, в результате чего общее
понятие о ней отсутствует. Между тем, для анализа любой языковой категории необходимо иметь о ней по возможности полное представление, составить которое является одной из задач настоящего исследования. Бессистемное представление порядка слов «вырывает» его из трехмерного пространства языка, сформированного единством синтаксиса, семантики и прагматики (Степанов 1985) и соответствующего трехчастной знаковой структуре Ч.Морриса (Моррис 2001), и лишает его механизма взаимосвязи с мыслительной деятельностью человека. Поскольку порядок слов является одной из категорий, участвующих в формировании предложения, представляется целесообразным перенести понятие трехмерного пространства с языка вообще на предложение в частности как одну из основных языковых единиц и рассматривать порядок слов в трехмерном пространстве предложения.
Предметом исследования является синтаксис предложения современного немецкого языка.
Объект исследования - логика и функции порядка слов в трехмерном пространстве предложения.
Целью данной работы является попытка аргументировано доказать, что синтаксис предложения определяется логикой человеческого мышления, а также анализ и системное описание порядка слов с учетом его синтаксического и логико-семантического аспектов.
Достижение поставленной цели определило круг первостепенных задач работы:
обобщить опыт отечественных и зарубежных синтаксистов по вопросу порядка слов в немецком предложении;
выявить связь логики синтаксиса и логики мыслительных процессов, а также конкретизировать с привлечением фактологического материала общие положения об объективно существующей взаимосвязи языка и логики мышления;
разработать концепцию картинирования объективно существующих взаимосвязей, выраженных логикой синтаксиса;
проследить корреляцию между синтаксисом предложения, его семантикой и прагматикой.
Исходной теоретической посылкой методологической значимости являются философские положения о взаимосвязи языка, мышления, логики мыслительных процессов и сознания человека в целом. Теоретической базой диссертационной работы послужили лингвистические труды таких ученых, как В.Г.Адмони, Н.Д.Арутюнова, А.Т.Кривоносов, Ю.М.Малинович, Г.В.Колшанский.
В общетеоретическом плане актуальность работы обусловлена значимостью изучения человеческого фактора в языке как области знания, многие проблемы которой интенсивно обсуждаются в современной лингвистике, и отсутствием фундаментальных работ, посвященных раскрытию семантико-синтаксических закономерностей, обусловленных логикой человеческого мышления.
Элементы научной новизны состоят в разработке концепции картинирования в языке объективно существующих взаимосвязей, отраженных логикой синтаксиса; в комплексном подходе к анализу словопорядка с учетом грамматического, семантического, прагматического, когнитивного, логического факторов, определяющих его функционирование, а также в обсуждении лингвофилософского плана проблемы порядка слов с позиций антропоцентризма.
В работе были использованы следующие методики лингвистического анализа:
метод исторической рефлексии;
метод сплошной выборки;
сравнительный метод;
метод аналогии;
метод когнитивно-дискурсивного анализа;
метод естественной классификации.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем показаны возможности совершенствования анализа порядка слов с учетом принципа антропоцентризма в русле антропологической парадигмы, оперирующей такими понятиями, как человек в языке и биопсихосоциальная природа человека, уточнено содержание понятий «синтаксический концепт» и «се-мантико-синтаксическая категория», выявлены закономерности в синтаксисе предложения, обусловленные логикой мыслительных процессов человека. Исследование позволило обнаружить в синтаксической категории потенциал для выражения логических связей, существующих в мышлении говорящего субъекта, и дать описание порядка слов в его единстве с семантикой и прагматикой предложения. Диссертационное исследование вносит определенный вклад в построение теории семантического синтаксиса, в целом, и в развитие теории порядка слов, в частности, поскольку в нем исследуется логико-семантический аспект, оставшийся за традиционными рамками рассмотрения проблемы словопорядка. Полученные результаты могут способствовать дальнейшей разработке лингвистических проблем, связанных с выявлением отражения познавательных и мыслительных процессов в языковых категориях.
Практическая значимость работы определяется тем, что предложенная в ней классификация семантико-синтаксических закономерностей, обусловленных логикой мыслительных процессов, происходящих в сознании человека, может послужить точкой отсчета для установления в разных языках новых закономерностей, подтверждающих, что логика мышления имеет принципиальное значение для синтаксиса предложения. Материалы исследования могут найти применение на занятиях по теоретической грамматике немецкого языка (в разделе синтаксиса) или в спецкурсах по немецкому языку, а также в научно-исследовательской работе студентов и аспирантов.
Фактический материал для исследования был извлечен из произведений немецкой художественной литературы. Корпус фактологического материала составляет 2000 примеров, собранных в результате сплошной выборки из текстов общим объемом 7,5 тыс.страниц.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, перечня библиографических данных и списка литературных источников.
Во введении формулируется цель исследования, постановка задач, которые необходимо решить для достижения поставленной цели, определяется методология исследования и теоретическая и практическая значимость работы, обосновывается научная новизна.
В первой главе «Статус порядка слов в современной синтаксической теории»
- определяется статус порядка слов;
производится анализ функций, выполняемых порядком слов в предложении;
обсуждаются теоретические положения о взаимосвязи языка, мышления и его логики и сознания человека в целом;
анализируется когнитивный аспект порядка слов;
- определяется роль восприятия при формировании человеческим
сознанием субъективного образа объективного мира, представленного в язы
ке.
Во второй главе «Синтаксис и семантика больших и малых величин»:
отслеживается корреляция синтаксиса, семантики и прагматики высказывания;
осуществляется обобщение опыта отечественных и зарубежных синтаксистов по вопросу порядка слов в немецком предложении;
анализируется синтаксический и логико-семантический аспекты по-
14 рядка слов;
- производится анализ и классификация выявленных семантико-синтаксических закономерностей порядка слов, свидетельствующих об объективно существующей взаимосвязи языка и логики мышления, разрабатывается концепция картинирования больших и малых величин в их логической последовательности.
В заключении излагаются результаты исследования, которые напрямую корреспондируют с целями и задачами, сформулированными во введении предпринятого исследования.
Соотношение языка и мышления
Язык, логика, мышление: логический аспект порядка слов 1.4.1. Соотношение языка и мышления В традиционной лингвистике, психологии, философии язык и мышление рассматриваются как явления, сочетающие в себе биологическое и социальное. С одной стороны, они являются порождением мозга как биологической субстанции и находятся с ним в неразрывной связи, то есть анализ проблемы соотношения языка и мышления требует учета деятельности физиоло 35 гического аппарата. С другой стороны, язык и мышление являются результатом не только биологической эволюции, но и результатом общественного развития, а значит, имеют социальную природу (Спиркин 1958, Жинкин 1964, Ардентов 1965, Выготский 1982, Философский словарь 1991, Немов 2003 и др.) Включение сознания в сложную и неоднозначную систему взаимоотношений языка и мышления, предложенное в русле антропологической парадигмы (Малинович 2003), значительно расширяет и обогащает ее содержание.
Сознание как высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, включает в себя мышление как одну из составляющих, но не исчерпывается им. В работах психологов, языковедов, философов оно представлено как интегральное сложно-структурированное целое некоторых элементов (одним из которых является мышление), находящихся между собой в закономерных отношениях (Брунер 1977, Павиленис 1983, Петров 1987, Грановская 2000, Маклаков 2000, Андерсон 2002, Алексеев 2003 и др.). Объективно существующий мир отражается в сознании человека не только в форме мыслей, в этом процессе участвуют ощущения, восприятия, представления, эмоции, чувства, познавательные процессы.
Познавательные и мыслительные процессы не ограничиваются только отражением объективного мира, они действуют и по отношению к внутреннему миру человека. Сознание включает в себя весь опыт человека, систему личных и социальных ценностей, этические, эстетические идеалы, определяет поведение человека, целесообразность его мыслей и действий, обуславливает его эмоциональную сферу, волеизъявление. Окружающий мир оказывается вовлеченным в личностную сферу человека: человек оценивает происходящее с ним и вокруг него, исходя из тех установок, которые задают его характер, взгляды и убеждения, составляющие ядро его личности. Сознание представляет собой единство психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия, и как способ отношения человека к миру и самому себе оно опосредствовано всеобщими формами общественно-исторической деятельности людей (Головин 1984: 12; Философский словарь 1991; Спиркин 2001: 384-385; Алексеев 2002; Дмитровская 2003: 48). Включение сознания в систему «язык - мышление» вводит все вышеперечисленные факторы в сферу лингвистического анализа, ведя к пересмотру традиционных представлений и открывая в языке неисчерпанный потенциал новых аспектов рассмотрения.
Общепризнано, что способ отношения человека к действительности определяется не биологическими особенностями (как у животных), а имеет социальную основу. Развитие сознания предполагает, прежде всего, обогащение его новыми знаниями об окружающем мире и самом человеке. В ряде работ по лингвистике отмечено, что непосредственное отношение, которое имеет сознание к знанию и познанию человека, обнаруживает себя в этимологии самого слова «сознание». Именно потому, что человек относится к объектам с пониманием, со знанием, способ его отношения к миру и называется со-знанием. В этой частичке «со-» слова «сознание» усматривается совокупность знаний об окружающем мире, которыми владеет индивид и которые являются элементами или единицами индивидуального сознания (Кац-нельсон 1972: 113), соотнесенность с сознанием другого (других), общее знание, общую сущность, мысль, отражающую положение дел «внутри нас» и «вне нас» (Малинович 2003: 4-6).
Прогрессивный и регрессивный типы порядка слов
Прогрессивный и регрессивный типы порядка слов Оппозиция прогрессивность-регрессивность в отношении порядка слов подразумевает расположение главного и зависимого слова или группы слов относительно друг друга. Поскольку в этом плане возможны лишь два варианта расположения: либо главное слово следует за зависимым, либо предшествует ему, языки мира делятся на два типа, для обозначения которых используются следующие определения: языки с прогрессивной и регрессивной последовательностью (ЛЭС 1990); левоветвящиеся и правоветвящиеся языки (Eroms 2000; Кругосвет 2005), центробежные и центростремительные языки (Теньер 1988), языки с восходящей и нисходящей последовательно 72 стью (Ажеж 2003). Известны и некоторые языки, не поддающиеся определению в указанных терминах, например китайский (Кругосвет 2005).
Как отмечено в ЛЭС, при прогрессивном порядке слов зависимая группа обычно следует за главным словом: дополнение - за глаголом-сказуемым {Ich lese ein Buck), группа несогласованного определения - за определяемым существительным {die Aula des Instituts); подчинительный союз стоит в начале придаточного предложения {dass er kommt); именная часть сказуемого обычно следует за связкой {Er ist ein beruhmter Maler); придаточное изъяснительное - за главным глаголом {ich weifi, dass er Itigt); «эталон» сравнения - за прилагательным в сравнительной степени {warmer als gestern); вспомогательный глагол предшествует полнозначному {war zerstort); используются предложные конструкции {in den Wald); при регрессивном порядке слов наблюдается противоположная последовательность во всех перечисленных типах групп и использование после ложных конструкций (ЛЭС 1990: 388).
Прогрессивная и регрессивная последовательность перекликается с типологией Д.Гринберга, однако, это не одно и то же.
Разница между ними заключается в том, что лингвистический анализ, произведенный в рамках изучения прогрессивной и регрессивной последовательности, ограничен по сравнению с анализом в терминах гринберговской типологии, так как охватывает не всю структуру предложения, а его эпизоды, причем даже не ключевые для определения этой структуры. Это имеет свои преимущества: так, К.Ажеж, ссылаясь в свою очередь на В.Шмидта, Ш.Балли и Л.Теньера, выбирает для анализа более короткую, чем предложение, последовательность - последовательность двух существительных, аргументируя это тем, что перестановка двух существительных ведет к искажению смысла или его потере, в то время как в полном предложении замена порядка SVO порядком SOV не обязательно приводит к такому результату (Ажеж 2003). Для рассмотрения данных структурных типов представляется целесообразным ввести важное для порядка слов понятие синтаксической связи. Понятие синтаксической связи в современном синтаксисе определяется через понятие валентности, а связь рассматривается как реализованная валентность (Долинина 1977: 27). Каждое слово предложения вступает с соседними словами в определенные синтаксические связи, совокупность которых составляет костяк предложения. И предложение, и словосочетание в значительной степени организуются этими отношениями между составляющими их компонентами-словами. Синтаксические связи устойчивы, они закономерно образуются между определенными формальными классами слов и обладают определенными обобщенными грамматическими значениями. Построить предложение - значит, установить в определенной группе слов совокупность синтаксических связей, и наоборот, понять предложение - значит, уяснить себе совокупность связей, которые объединяют входящие в него слова. Очень показателен в этом плане пример Л.Теньера, который проводит аналогию с химической связью: в результате соединения натрия (Na) и хлора (С1) образуется сложное вещество - поваренная соль (NaCl) - обладающее совершенно иными свойствами, нежели составляющие его натрий и хлор (Теньер 1988: 23). Очевидно, что это замечание релевантно, в первую очередь, для фразеологических единиц, однако, по мнению И.Б.Долининой, синтаксические связи между элементами фразеосочетания лишены функционального значения, так как функциональные отношения возникают только между лексическими единицами, а фразеосочетание представляет собой одну лексическую единицу (Долинина 1977).
Логика синтаксиса и причинно-следственные отношения
Все явления, события, процессы в природе, обществе и мышлении вызываются или обуславливаются другими явлениями, событиями, процессами, т.е. более или менее определенными причинами. Признание причинных связей имеет огромное значение для жизни человека, общества, развития: вся наша уверенность в жизни покоится на признании причинности и закономерности.
Причина выступает как активное и первичное по отношению к следствию. В философском словаре дается следующее определение причины: явление (процесс, событие) называется причиной другого явления (процесса, события), если 1) первое предшествует второму во времени; 2) первое порождает второе (Философский словарь, 1991: 363).
В простом предложении, где отсутствуют союзы, способные указать на причину или следствие, причинно-следственная соотнесенность событий и действий сопровождаются таким расположением структурных элементов, которое не противоречит естественному положению вещей:
1) Der Таї war ganz leer und still, vor einer halben Stunde waren Panzer darin gewesen (Boll 1997: 170). - Пусто, значит, тихо, т.к. нет того, кто может создавать шум.
2) Wir setzten uns auf eine Bank, weil wir ja besoffen waren und ziem 109 lich schwach auf Beinen (Boll 1997: 178). - У нетрезвого человека нарушена координация движений, поэтому если человек пьян, значит, он нетвердо стоит на ногах.
3) Ein tiefes Gefuhl der Verlassenheit und Einsamkeit uberkam sie und sie weinte und schluchzte, die Stirn auf den Tisch gelehnt (Keller 1994: 22). - В этом предложении выражено состояние матери после отъезда сына: ее покинули (Verlasseheit) - следовательно, она одинока (Einsamkeit).
4) Mit einem rosa gepunkteten Konfektionskleidchen angetan, das ihr nicht gut stand und in dem sie fremd und trotz ihrer htibschen Figur linkisch wirkte, lief sie herbei und trat von ruckwarts auf Harald Brocksiepen zu, der gera-de ahnungslos trank (Martin 1981: 41). - Причина - платье женщине «не идет», следствие - выглядит она не лучшим образом, несмотря на все достоинства ее фигуры.
5) Die Waschungen waren gut, aber sie waren Wasser, sie wuschen nicht Siinde ab, sie heilen nicht Geistedurst, sie losten nicht Herzensangst (Hesse 1978: 8).
6) Der Brahmane schwieg, und schwieg so lange, dass im kleinen Fenster die Sterne wanderten und ihre Figur veranderten, ehe das Schweigen in der Kammer ein Ende fand (Hesse 1978:14).
Причинно-следственная связь не всегда очевидна. Так, Е.М.Вольф, исследуя модальность «странности» и «удивления», обнаруживает, что замена выражений странности на выражения удивления (например, Нет ничего удивительного в таком разговоре. - Нет ничего странного в таком разговоре) возможна не всегда: Все это показалось ему странным, даже удивительным. - Все это показалось ему удивительным, даже странным. Е.М.Вольф считает, что это происходит из-за степени интенсификации, которую выражают «странность» и «удивление». Сначала отмечается отклонение от нормы (т.е. странность), а затем возникает обусловленное им эмоциональное со по стояние удивления (Вольф 2003). Другими словами, «удивление» следует за «странностью» - человеку что-то показалось странным, поэтому он удивился. Причинно-следственная связь прослеживается не только между членами простого предложения. Составные элементы сложного предложения (и сложносочиненного, и сложноподчиненного) также могут находиться в причинно-следственных отношениях.
Упомянем здесь, что причинно-следственные отношения в сложном предложении маркируются по-разному. А.Т.Кривоносов, исследуя связь между структурой языка и умозаключением (а умозаключение подразумевает ни что иное, как вскрытие причины и следствия), выделяет следующие способы их выражения в естественном языке (Кривоносое, 1996):
- с помощью формальных средств, т.е. средств, непосредственно указывающих на следствие, вывод (например, союзов darum, daher, deswegen, deshalb, zu dem Zwecke);
- с помощью полуформальных средств, т.е. средств, многозначных по своей сути и неспособных без обращения к семантике предложения указать на следствие (например, наречий типа dadurch, dafur, darauf, dann, denn, so и союза und);
- с помощью неформальных средств, т.е. семантического значения лексем, находящихся в обеих частях сложного предложения, которые можно расценить как причина и следствие.
В сложном предложении, в отличие от простого, в препозиции может находиться и «причина», и «следствие».
Логика синтаксиса в соотношении целого и части
Философская категория части выражает предмет не сам по себе, не как таковой, а лишь его отношение к тому, составным компонентом чего он является. Следовательно, категории целого и части выражают такую связь между предметами, когда один предмет как некое сложное единое целое является объединением других предметов и образован из них как из своих частей (Спиркин 2001:297). Еще Аристотель отметил, что целым считается объект, в составе которого имеется полный набор частей. Часть подвержена действию целого, которое как бы присутствует в своих частях. В синтаксисе предложения координация отношений между целым и его частью явственно прослеживается при установлении субъектно-объектных отношений. Нарушение субъектно-объектных отношений в подобных предложениях влечет за собой потерю смысла всего предложения. Такой вариант впервые был продемонстрирован М.Бирвишем на следующих примерах (Малинович 1998):
1) Die Hand hat vier Finger. - Vier Finger haben die Hand.
2) Eine Katze hat einen langen Schwanz . - Ein langer Schwanz hat eine Katze. Очевидно, что порядок слов в таких предложениях детерминирован в первую очередь логикой здравого смысла, т.е. руководством при построении предложения тем фактом, что часть обладать целым не может, и, следовательно, в соответствии с законом меризма слово, обозначающее целое, должно предшествовать слову, обозначающему часть.
Эта закономерность соблюдается по отношению ко всем объектам материального мира, а также по отношению к системе «человек - его ментальный мир». Сравните: Du mit deinen verruckten Ideen! Ich und Angst! Но не Deine verruckten Ideen mit dir! Angst und ich! (Малинович 1998). Однако, как отмечает Н.Д.Арутюнова, отношения человека и некоторых составляющих его ментального мира могут складываться по-разному, и разные виды их взаимодействия выражаются именно благодаря изменению порядка слов, ср.:
«Судьба играет человеком» и «Человек играет со своей судьбой» «Истина служит людям» и «Люди служат истине» (Арутюнова 1999).
1) Heinrich hegte eine besondere Pietat gerade fiir die Begriffe Brot und Wein, das Brot schien ihm so sehr die ewig unveranderte unterste Grundlage aller Erden- und Menschheitsgeschichten, der Wein aber die edelste Gabe der geist-durchdrungenen lebenswarmen Natur zu sein, dass nicht ihn so geeignet dunkte zur Feier eines gemeinsamen symbolischen Mahles der Liebe als edles weifies Wei-zenbrot und reiner goldener Wein (Keller 1994: 28) - История человечества - это лишь часть истории нашей планеты.
2) Uberall war dieser unselige Zwiespalt zwischen klarem Zweck und schein-barer Zwecklosigkeit, zwischen vorausgenommener Fertigkeit in diesem Ganzen und nachschleppendem Unverstandnis jenes einzelnen (Keller 1994: 145).
3) Sprach davon, dass man den Krieg und seine Abwesenheit dazu benutzen konnte, den Senat ein wenig auszukammen (Feuchtwanger 1997: 39).
4) In der Kuche, die wirklich nichts weiter wie eine Bodenkammer mit einem Gaskocher ist... (Fallada 1962: 48).
5) Seltsamerweise muss ich, gerade wenn ich mich der Ereignisse auf Lan-geney erinnere, immer an die alte Dame und ihre Sprichworterweisheiten den-ken (Martin 1981: 7).
6) „Sie gestatten?" fragte ich am Vormittag des dritten Tages und nahm, als der Mann mit dem grofien Strohhut nickte, neben ihm auf der Bank Platz (Martin 1981: 19).
7) Liebst du den Mann oder seinen Beruf? (Martin 1981: 118).
8) Die Wande bestanden aus nackten Holzbrettern, die mit bunten Zigaretenplakaten tapeziert waren: elegante Manner mit grau meliertem Haar, die tief ausgeschnittenen Damen ihr Etui hinhielten, einladend dazu grinsten, wahrend sie mit der anderen Hand den Hals einer Sektpulle umschlossen hielten - oder reiten-de Cowboys mit einer teuflischen Heiterkeit auf ihren Gesichtern, den Lasso in der einen, in der anderen (Boll 2002: 39).
9) Nur ein fetter junger Bursche mit gelblicher Gesichtshaut stand noch vorne an der Theke, hielt eine Gurke in der einen, ein kaltes Kotelett in der anderen Hand (Boll 2002: 55).
10) Alles wussten sie, die Brahmanen und ihre heiligen Biicher, alles wussten sie, um alles hatten sie sich gekummert... (Hesse 1978: 9).
В некоторых отдельных случаях встречается и обратное расположение (сначала - часть, затем целое):
Als das erste Stuck voriiber war, sagte die mollige Pfefferminzdame an meiner Seite: „Sie wohnen auch im „Dunenfrieden", nicht war?"
Ich erschrak ein bischen, denn ich war auf die Anrede nicht gefasst gewe-sen. Zudem hatte sie eine Stimme, die an 45er Schallplatten denken liefl, die einer mit 78 Umdrehungen laufen lusst. Und drittens war sie - die Stimme zweifellos und die Dame damit auch - aus Sachsen. Tiefstes Sachsen - irgendwo zwischen Wurzen, Glauchau und Probstheida. Schon das Wort „Diehnfrieden" rief in mir die schreckliche Ahnung ungezahlter Stunden trauter Geselligkeit hervor, die jeder auf sich nimmt, der dem steten Kontaktbegehren jenes Stammes nachgibt (Martin 1981: 10).
