Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Картина мира и ее составляющие 14
1.1. Понятие «картина мира», ее категориальная структура, свойства и функции 17
1.2. Языковая и концептуальная картина мира в оппозиции «значение - понятие» 22
1.3. Основные свойства категорий на различных этапах их философской рефлексии 30
1.4. Представление категории на различных языковых уровнях 44
1.4.1. Понятие «лексическая категория» и смежные с ней явления 48
1.4.2. Основы ономасиологической концепции языковой категоризации, ее развитие современными лингвистами 51
1.4.3. Развитие концепции категоризации и специфика описания категорий разного уровня в трудах отечественных и зарубежных ученых 60
1.5. Попытки описания древней и средневековых картин мира. Основные категории такого описания 71
1.5.1. Описание категории времени в древней и средневековой модели мира 73
1.5.2. Изменение представлений человека в переходный этап культурно-языковой парадигмы 83
1.5.3. Сочетание временных и пространственных представлений древнегерманского человека 89
Выводы по первой главе 96
ГЛАВА 2. Уровни категоризации этнического опыта как факторы языковых изменений в диахронии 100
2.1. Особенности описания исторического варьирования в диахронном подходе 100
2.1.1. Проблема классификации видов исторического варьирования в отечественной и зарубежной лингвистике 100
2.1.2. Экстралингвистические и лингвистические факторы семантических изменений 107
2.2. Развитие идей системности словарного состава английского языка 118
2.3. Особенности когнитивного подхода к рассмотрению значения слова 124
2.3.1. Определение семантической структуры слова как категории 132
2.3.2. Изучение семантики слова в функциональной категоризации 137
Выводы по второй главе 141
ГЛАВА 3. Историческая семантическая перекатегоризация в английском языке под влиянием этнокультурной доминанты 143
3.1. Категория пространства в англоязычной модели мира (диахронический аспект) 146
3.1.1. Образ «близкого/ своего пространства» в англоязычной модели мира 147
3.1.2. Образ «дальнего/чужого пространства» в англоязычной модели мира 155
3.2. Категория времени в англоязычной модели мира (диахронический аспект) 169
3.3. Ономасиологическая категория «человек» в англоязычной модели мира (диахронический аспект) 190
3.4. Ономасиологическая категория «свойства человека» в англоязычной модели мира (диахронический аспект) 208
Выводы по третьей главе 222
Заключение 225
Список цитируемой литературы
- Понятие «картина мира», ее категориальная структура, свойства и функции
- Основные свойства категорий на различных этапах их философской рефлексии
- Особенности описания исторического варьирования в диахронном подходе
- Категория пространства в англоязычной модели мира (диахронический аспект)
Введение к работе
В языке нет ничего прямолинейного, одномерного, раз и навсегда данного. Это саморегулирующееся, самопорождающее и самодостаточное явление, но вместе с тем и социальное образование, отражающее быт и нравы его носителей. Экономичность языка вынуждает избегать количественного приращения единиц плана выражения и ведет к переосмыслению уже имеющихся номинативных средств, а значит и к проявлению возможностей вторичной номинации в речемыслительной деятельности. Человеку как носителю когниции принадлежит активная роль в формировании новых значений лексических единиц.
Лексическое значение представляет собой наиболее подвижный и изменчивый элемент языковой системы, гибкость которого обусловлена необходимостью адекватного описания разнообразных и постоянно меняющихся экстралингвистических ситуаций, адекватного отражения постоянно появляющихся новых представлений человека об окружающем его предметном мире. Семантика слова подвержена изменениям, как на синхронном уровне, так и в плане диахронии.
Применительно к диахроническим изменениям в английской лексической системе многое в этом плане уже было сделано как отечественными, так и зарубежными исследователями во второй половине XX столетия. И хотя эти исследования проводились в рамках различных концептуальных подходов, их результаты ценны для лингвиста, работающего с лингво-этническим и когнитивно-коммуникативным контекстом. В области изучения семантических изменений внутри англосаксонского периода примечательны работы Н.В. Феоктистовой [Феоктистова 1984], Т.Г. Логутенковой [Логутенкова 1993], Н.Ю. Гвоздецкой [Гвоздецкая 1995], И.В. Шапошниковой [Шапошникова 1999], О.Г. Чупрыны [Чупрына2001], Е.А. Карповой [Карпова 2002] и других ученых, что же касается более поздних изменений, отражающих динамику этно-культурных ценностей западноевропейской
суперэтнической системы, то в этом плане интересно исследование, проведенное Дж. Хьюзом [Hughes 1989].
Изучая расхождения в значениях и организации семантики древних и современных слов, отечественные и зарубежные исследователи отмечают взаимосвязь изменений способов категоризации человеческого опыта и семантических изменений. Так, по мнению А.А. Потебни [Потебня 1968], специфика семантики древнего слова есть следствие особенностей древнего языкового мышления - синкретизма и мифологизма. Е. Лейзи [Leisi 1959] приходит к выводу о том, что семантическое своеобразие древнеанглийских слов есть отражение особой системы представлений англосаксов. В работах А. Кюлвейна [Culvane 1987], Дж. Соланда [Soland 1988] и Т. Трана [Thrane 1986] семантическое описание древнеанглийских слов, строящееся на основе контекстологического анализа, опирается на признание принципиального отличия древнего и современного способов членения действительности.
Традиционная периодизация делит историю английского языка на три периода: древнеанглийский, среднеанглийский и новоанглийский, каждый из которых подразделяется на подпериоды [Аракин 2001; Расторгуева 2001]. Реконструкция значений древнегерманских слов, отражавшая основные категории мировоззрения, данные древнегерманских письменных памятников, исторические сведения, археологические находки помогают представить в общих чертах семантическую структуру языковых единиц раннего средневековья [Вишневский 1998; Галина 1996а; 19966; Гвоздецкая 1995; Гуревич 1972; 1990; 1994; Проскурин 1994; Смирницкая 1982; 1998; Топорова 1994а; 19946; Хопияйнен 1997; Carver 1998; Higham 1994; Origin 1989; Phythian-Adams 1996]. О.Г. Чупрына [Чупрына 2001] также отмечает, что различия в семантике древних и современных слов не могут быть объяснены на основе стилистических особенностей поэтических произведений англосаксов, так как семантика слова представляет собой «слепок» некоторой модели мировосприятия, в свернутом виде в языковых знаках воплощающей опыт постижения мира.
Описывая изоморфизм лексико-семантического и этнического опыта, И.В. Шапошникова [Шапошникова 1999] выделяет категорию этнокультурной доминанты как императива эпохи, отражающего ее стереотипы, ценности и базовые ассоциации.
Анализ литературы показал, что вопрос определения механизма влияния социокультурных особенностей, а именно метаморфоз концептосферы социокультурной доминанты, на изменения, происходящие в составе семантических категорий английского языка, остается первостепенным в современной лингвистике.
Актуальность предпринятого исследования обусловлена недостатком обобщающих работ, касающихся взаимосвязи изменений в процессе категоризации действительности и семантических изменений в английском языке в диахронии, так как знание истории языка и отдельных его элементов, знание их происхождения и развития является тем фундаментом, на основе которого строится исследование языка и его компонентов на синхронном уровне, ибо современное состояние языка обусловлено и подготовлено всем ходом его развития в предыдущие периоды. Один из основных факторов в анализе семантических изменений значения мы видим в неразрывной связи значений с культурой, которую человек создал сам и которая стала для него объектом и способом познания действительности. Познание культуры рефлексивно, и, чтобы в нем разобраться, нужно проанализировать метаязык культуры, так называемые «культурные концепты», то есть слова, отражающие ключевые категории культуры, связанные с диагностическими, концептуально значимыми для той или иной эпохи понятиями. Изменение значения в диахронии является наиболее типичным способом кодирования информации о смене социокультурных стереотипов на уровне семантической структуры отдельных слов. Вследствие этого, изучая изменение семантики отдельных слов, мы можем проанализировать процесс осмысления взаимодействия людей с
окружающим миром через отношения с отвлеченными понятиями, получающими символическую значимость. Эти понятия существуют в любом языке и актуальны для каждого человека.
Во-первых, изменение значения слова в реальном функционировании можно в каждом конкретном случае зафиксировать, описать и объяснить. Тем не менее, не в каждом слове можно обнаружить системные сдвиги значения при переходе от одного этапа развития языка к другому. Иными словами, уже в самой семантике некоторых слов заложены определенные предпосылки к снижению или улучшению, спецификации или генерализации и иным процессам.
Во-вторых, при изучении исторических изменений значения важно не только установить сам факт появления нового значения слова и описать характер его соотношения с исходным значением, но и определить, какое место занимает каждый ЛСВ в семантической структуре многозначного слова, сосуществуют ли они в этой системе или сменяют друг друга.
В-третьих, не менее важным является и психолингвистический аспект данного явления - показать, каков механизм семантического сдвига, на основе каких связей он осуществляется, и как влияют на него особенности мышления и мировосприятия людей на различных этапах развития этноса.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы рассмотреть явление категоризации в плане диахронии, показав его специфику и связав данное явление с изменениями в семантике слов английского языка в зависимости от социо-исторических и других изменений, происходивших в жизни англоязычного общества.
Представленная цель исследования, связанная с изучением категоризации человеческого опыта в английском языке, решается посредством ряда задач:
1. Рассмотреть понятие «картина мира», показав его категориальную структуру, свойства и функции, а также определить взаимоотношение языковой и концептуальной картины мира;
Раскрыть основные свойства категорий на различных этапах их философской рефлексии и в зависимости от различных языковых уровней;
Определить основы ономасиологической концепции языковой категоризации и отразить ее развитие в трудах отечественных и зарубежных ученых;
Представить имевшиеся попытки описания древней и средневековой модели мира в зависимости от изменений в представлениях человека, происходивших в переходный этап культурно-языковой парадигмы;
Рассмотреть проблему классификации видов исторического варьирования в отечественной и зарубежной лингвистике;
Оценить влияние экстралингвистических и лингвистических факторов на семантические изменения в диахронии, которые оказываются связанными с этническим опытом и понятием этнокультурной доминанты.
Обосновать особенности семантических изменений в словах в зависимости от процесса категоризации и перекатегоризации в категориях «пространство», «время», «статусные антропонимы», «свойства человека».
Предметом нашего исследования являются исторические изменения значения английских слов, рассматриваемые в зависимости и под воздействием процесса категоризации этнического опыта. Важно то, что лексико-семантические изменения в диахронии, отражающие смену этнических стереотипов, становятся наиболее заметными в ходе сравнения языковых данных относительно далеко отстоящих друг от друга по времени этнических эпох. Вследствие этого, в ходе нашего исследования мы сравниваем значения одних и тех же слов в памятниках литературы, которые имеют отношение к различным периодам в истории английского языка (например, «Беовульф», «Елена», «Морестранник», «Кентерберийские рассказы», пьесы У. Шекспира и др.), и пытаемся показать, как этнокультурная доминанта и изменения в ней могли оказать влияние на процессы, связанные с перекатегоризацией в семантике лексических единиц. В
исследовании мы также опираемся на данные различных этимологических и толковых словарей английского языка (An Anglo-Saxon Dictionary, Oxford English Dictionary, New Webster's Dictionary, Skeat's Dicrionary и др.). И как всякий сложный объект в условиях преемственности развития данная сфера изучения может оцениваться с нескольких точек зрения.
Научная новизна данного исследования заключается в том, что семантические изменения в словарном составе английского язьжа оцениваются с позиции влияния этнокультурной доминанты, а явление категоризации впервые рассматривается не в синхронном плане, а в рамках диахронических изменений, на которые оказывают влияние разнообразные процессы, в том числе уровень развития цивилизации, культуры и мышления англоязычной нации.
В ходе нашего исследования мы анализируем около трехсот примеров, иллюстрирующих семантические изменения в диахронии, а именно расширение и сужение значения, «улучшение» и «ухудшение» значения, метафору и метонимию. Данная классификация семантических изменений, предложенная немецким лингвистом ХГХ столетия Германом Паулем в его книге «Principien der Sprachgeschichte», основана на логическом принципе [Пауль 1960]. С некоторыми видоизменениями она применяется до сих пор в учебных изданиях по лексикологии и истории английского язьжа, следовательно, и мы пользуемся общепринятыми терминами. Указанные изменения, как нам представляется, имеют прямое отношение к категоризации деятельности человека и к процессам категоризации и перекатегоризации. В этой связи мы придерживаемся мнения некоторых ученых, проводивших исследования в области семантики слова. В частности, М. Вебстер [Webster 1976] в своей работе «Book of Word Histories» подразделяет семантические изменения на горизонтальные и вертикальные. К первым он относит обобщение и специализацию, а ко вторым - улучшение и ухудшение значения. На основе исследований, выполненных в последние десятилетия [Lakoff 1987; LakofF, Turner 1989; Lakoff 1990], метафору принято считать важнейшим средством создания языковой картины мира, в которой
хранятся соответственно не только наименования реалий как видимого, чувственно воспринимаемого мира, так и невидимого, психического мира, но и связанные с ними ассоциации.
В ходе исследования мы опирались на теоретико-эмпирические методы познания (анализ, синтез, обобщение, классификация и др.), а также на методы и процедуры лингвистического анализа (анализ словарных дефиниций, сравнительно-сопоставительный анализ, концептуальный, функциональный и культурологический анализы, а также на количественный подсчет лексических единиц).
Теоретическая значимость нашего исследования заключается в выявлении определенной зависимости характера изменения значения от процесса категоризации отдельного «отрезка» социокультурного опыта человека, что помогает выявить направленность движения понятийной базы слова в зависимости от передвижений, связанных с обогащением концептосферы этнокультурной доминанты новыми социокультурными ценностями и ориентациями общества. Указанные изменения могут привести к движению в сторону периферии или ядру ономасиологической категории, переходу из одной категории в другую и прочим перестановкам. Возможность использования материалов исследования в процессе преподавания курса по истории английского языка, лексикологии и стилистике английского языка, лингвокультурологических аспектов английского языка, определяет практическую значимость нашей работы.
Исходя из результатов исследования на защиту выносятся следующие положения:
1. Все единицы языка входят в состав разнообразных категорий (грамматических, лексических, ономасиологических и т.д.). Ономасиологическая, то есть назывная категория служит для обозначения концепта во всех его реальных модификациях или объединения концептов разных видов, реализуемых в системе язьжа неоднородными и нерядоположными единицами.
Концептосфера этнокультурной доминанты учитывает взаимодействие языковой и этнической систем, существует как фактор языковых изменений в диахронии и предполагает целостность всего линвокультурного опыта человека. Концептосфера включает в себя религиозные, моральные, идеологические, военно-политические и прочие ценностные ориентиры, которые можно назвать императивами эпохи.
Значение языковой единицы, связанное с явлениями категоризации и концептуализации, вписывается в концептуальную систему языка, обладает концептуальной структурой, соотносимой с концептосферой этнокультурной доминанты в определенный период развития сообщества носителей языка, и может быть подведено под определенную ономасиологическую категорию.
4. Опираясь на процессы категоризации и концептуализации,
посредством расширений и преобразований исходного концепта,
происходящих под влиянием изменений в концептосфере этнокультурной
доминанты, значение многозначного слова способно образовывать новые
значения, которые представляют собой некую семантическую сеть, как в
рамках семантической структуры слова, так и в определенной назывной
категории языка.
5. Изменения в древнеанглийских категориях «Пространство», «Время»,
«Человек» и «Свойства личности» раскрываются посредством двух точек
зрения на мир - старой, восходящей к временам родового англосаксонского
строя и язычества, и новой, обусловленной социальными катаклизмами и
распространением христианского мировоззрения. Первая ставит превыше
всего самоутверждение человека в мире; вторая, напротив, подчеркивает
бренность всего земного. При этом вторая точка зрения входит в эпическое
повествование не под прямым давлением чужой культуры, а рождается в
результате переосмысления ценностей. Категории христианской культурно-
языковой традиции модифицировались под воздействием куртуазной
доминанты, которая в свою очередь стала исходной концептосферой для
новых императивов акматической эпохи развития цивилизации.
6. Изменения по типу перекатегоризации в изучаемых категориях бывают
четырёх типов: 1) изменения внутри радиальной сети одной языковой
единицы, когда более прототипический или центральный элемент в категории
может стать периферийным; 2) периферийный элемент в категории может
сдвинуться ближе к ее центру; 3) изменения могут затрагивать несколько
радиальных сеток при взаимодействии категорий, и тогда элементы из одной
категории переходят в другую; 4) элементы одной категории могут меняться
местами и двигаться относительно друг друга.
7. Семантические изменения в словах, представляющих категории
«Пространство», «Время, «Человек» и «Свойства личности», отражают
закономерные перестановки внутри этих категорий, а также переход из одной
категории в другую, а именно: изменение значения по типу морализации
(улучшение и ухудшение) соответствует движению от периферии категории к
центру и от центра к периферии; специализация и генерализация могут быть
сопоставлены с родо-видовыми передвижениями; метафора на уровне
диахронии - это переход из одной категории в другую, а метонимия
представляет собой движение от называния целого к его части.
8. Категории «Пространство» и «Время» теряют элементы
мифопоэтических представлений и аксиологические идеалы родового строя,
дружинного мира и язычества и приобретают пространственно-календарные и
линейные модели в связи с переходом от англосаксонской к христианской
этнокультурной доминанте. Эти категории обогащаются в куртуазную и
акматическую эпохи, но дальнейшее развитие категории «Время» основано на
метафорическом осмыслении. Категория «Человек» и «Свойства человека» с
развитием английского языка приобретает больше новых черт, что ведет к
детализации субкатегориального уровня категорий.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка цитируемой литературы.
Во Введении обосновывается актуальность и формулируются цели и задачи диссертационного исследования, указывается новизна, научная значимость и практическая ценность работы, характеризуются методические приемы и материал исследования.
В первой главе рассматривается категориальная структура понятия «картина мира», основные свойства категорий на различных этапах их философской рефлексии и различных языковых уровнях, прослеживаются основы ономасиологической концепции языковой категоризации и ее развитие современными лингвистами, а также освещаются попытки описания древней и средневековых картин мира и основные категории такого описания.
Во второй главе систематизируются особенности исторического варьирования в диахронном подходе, представленные в трудах отечественных и зарубежных лингвистов, освещается развитие идей системности словарного состава английского языка, а также указываются особенности когнитивного подхода к рассмотрению семантических изменений.
В третьей главе семантические изменения в диахронии анализируются в тесной связи с передвижениями в ономасиологических категориях, называющих пространство, время, «статусные антропонимы», и «свойства личности» с точки зрения влияния этнокультурной доминанты.
В Заключении в обобщенной форме излагаются результаты и итоги проведенного исследования.
Понятие «картина мира», ее категориальная структура, свойства и функции
Термин «картина мира» был выдвинут в рамках физики в конце ХГХ -начале XX века. Одним из первых этот термин стал употреблять Г. Герц (1914) применительно к физической картине мира, трактуемой им как совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получать сведения относительно поведения этих предметов.
Мысль о том, что создание картины мира или картины реальности является необходимым моментом жизнедеятельности человека, развивал А. Эйнштейн: «Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира для того, чтобы оторваться от мира ощущений, чтобы в известной степени попытаться заменить этот мир созданной таким образом картиной. Этим занимаются художник, поэт, философ и естествоиспытатель, каждый по-своему. На эту картину и ее оформление человек переносит центр тяжести своей духовной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в слишком тесном головокружительном круговороте собственной жизни» [Эйнштейн 1967: 136].
Картина мира определяется как целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека. «Образ мира возникает в различных актах мироощущения, мирочувствия, миросозерцания, мировосприятия, мировидения, мироуяснения, в актах переживания мира как целостности, в актах миродействия. Сознание человека, формирующее идеальный образ внешнего мира, есть не только знание об объекте познания, противостоящем субъекту, но также есть некое эмоционально окрашенное переживание» [Постовалова 1988: 20].
Как отмечает В.И. Постовалова, всякая картина мира эвристична и антиэвристична одновременно. С эвристической функцией картины мира связываются ее интерпретационная «оптическая» сила и широта, с антиэвристической — ее ограниченность, неспособность включать в свой «угол зрения» определенные явления мира. Человек просто не замечает того, что находится вне его представлений о мире [Постовалова 1988]. Эти незамеченные явления попадают в орбиту человеческого внимания при смене фундаментальных картин мира. Антиэвристичность картины мира - стимул к ее модификации. Если воспользоваться афоризмом В. Гумбольдта относительно языка, то «картина мира - это особый круг миропонимания, выйти из которого можно, только войдя в новый круг» [Гумбольдт 1984: 62].
Очевидно, не бывает картин мира полностью неантропоморфных, так как картины мира есть всегда картины, увиденные глазами человека. Картины мира не могут состоять из одних ошибок, в них всегда есть доля истинного мировидения, проявляющегося хотя бы в структурировании ими «видимого» мира. Перефразируя слова немецкого историка прошлого столетия Л. фон Ранке: «каждая эпоха находится в непосредственном отношении к богу» [цит. по: Гуревич 1972: 6], можно сказать, что каждая картина мира особым образом предстоит истине и содержит в себе ее частицы. «Никто не может обладать всей истиной. Она может быть добыта лишь постепенно, по частям и лишь на время» [Радхакришан 1956: 36].
Л.А. Манерко отмечает, что «для ребёнка знакомство с миром происходит на основе наивной (дейктической) модели пространства и времени, и только по мере взросления он знакомится с научной (пространственно-календарной) моделью. Этот процесс происходит постепенно. Для взрослого человека роль научного сознания чрезвычайно важна, но и обыденному сознанию отводится не менее важное место, оно по-прежнему составляет базис его мышления» [Манерко 2000: 31].
Проблема статуса картины мира разрабатывалась применительно к ее подвидам - научной картине мира и общенаучной картине мира. При этом бьши предложены следующие решения: 1) картина мира занимает промежуточное положение между двумя полюсами: наукой и мировоззрением; 2) картина мира является мировоззрением, заключая в себе тип социальной практики; 3) картина мира представляет собой вид философской рефлексии (неонатуралистическая концепция научной картины мира); 4) картина мира представляет собой вид научного знания (научная концепция картины мира) [Роль... 1988:12].
В настоящее время под научной картиной мира понимают «систему наиболее общих представлений о мире, вырабатываемых в науке и выражаемых с помощью наиболее фундаментальных понятий и принципов этой науки. С картиной мира связывают исходные предпосылки рассмотрения мира, содержательно-онтологические построения знания, глубинные структуры, лежащие в основании познавательной деятельности» [Роль .. .1988:14].
В.И. Постовалова отмечает, что, как и всякое образование, относящееся к классу идеального, картина мира имеет двойственное существование -полуобъективированное (как неопредмеченный элемент сознания и жизнедеятельности человека) и объективированное в виде опредмеченных образований, когда «отпечатки» картины мира можно обнаружить в языке, жестах, в культовом и светском изобразительном искусстве и музыке, ритуалах, вещах, этикете, мимике, модах, способах ведения хозяйства, технологии вещей, построенных с учетом «логики» вещного мира, вычлененной и запечатленной в картине мира, различного рода социокультурных стереотипах поведения людей и т.д. [Постовалова 1988: 22]. Полуобъективированность статуса существования картины мира заключается в том, что опредмечивание в знаковых образованиях для идеального не является обязательной акцией: «человеческие знания о действительности совершенно не обязательно должны закрепляться в виде семантических признаков знака» [Леонтьев 1975: 15]. Пространством обитания картины мира в ее необъективированном состоянии является воображение действующего субъекта. Репродуктивное воображение воспроизводит образ предмета, уже когда-то созерцавшегося, а продуктивное (творческое) воображение впервые создает образ.
Параллельно с разработкой понятия картины мира в рамках рефлексии над наукой и внутринаучной рефлексии картина мира и мировидение изучались в культурологических и лингвосемиологических работах.
Семиотические воплощения картины («тексты» - воплотители концептуальных систем) мира неоднородны по субстанции знаков (письменная и устная речь, различные виды искусства, состояние гипноза) и по степени осознаваемости. По мнению В.В. Иванова и В.Н. Топорова, семантика естественного языка относится к области действия бессознательной социальной психологии [Иванов, Топоров 1965: 7]. Эти две формы существования картины мира (объективированная и необъективированная) категориально оформляются с помощью следующих пар оппозиций: отражение — образ, познание — знание, деятельность — предмет, энергейя — эргон, жизнь — вещь, созидание - произведение и т.д.
Основные категории, составляющие модель мира, «как бы предшествуют идеям и мировоззрению, формирующимся у членов общества или его групп, и поэтому, сколь бы различными ни были идеология и убеждения этих индивидов и групп, в основе их можно найти универсальные, для всего общества обязательные понятия и представления, без которых невозможно построение никаких идей, теорий, философских, эстетических, политических или религиозных концепций и систем» [Гуревич 1972: 16].
Основные свойства категорий на различных этапах их философской рефлексии
Осознанная рефлексия проблемы категорий начинается с работы Аристотеля «Категории». В четвертой главе этого сочинения формулируется принципиальная идея, положившая начало многовековым философским поискам в этой области: «Из сказанного без какой-либо связи каждое означает или сущность, или «сколько», или «какое», или «по отношению к чему-то», или «где», или «когда», или «находится в каком-то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать»» [Аристотель 1978: 55]. Аристотель конкретными примерами поясняет каждое «сказанное без какой-либо связи»: «сущность, коротко говоря — это, например, человек, лошадь; «сколько» — это, например, длиною в два локтя, в три локтя; «какое» — например, белое, умеющее читать; «по отношению к чему-то» - например, двойное, половинное, большее; «где» — например, в Лицее, на площади; «когда» — например, вчера, в прошлом году; «находиться в каком-то положении» -например, лежит, сидит; «обладать» - например, обут, вооружен, «действовать» - например, режет, жжет; «претерпевать» - например, его режут, оісгут» [Аристотель 1978: 55]. Понимание категорий Аристотелем определялось той познавательной задачей, которую он решал: отыскать возможные типы описания действительности.
Комментаторы «Категорий» единодушно утверждают, что Аристотель дал список из 10 категорий (имея в виду перечисленные имена «сказанного без связи»). Принято считать, что Аристотель выделил 10 семантических групп или 10 типов предикатов, указал на 10 исчерпывающих, по его мнению, способов описать сущее. Познавательную задачу, которую решал Аристотель, отчетливо сформулировал A.M. Боэций (V-VI в.), указав, что Аристотель написал о категориях «с той целью, чтобы посредством родовых обозначений сделать доступным пониманию бесконечное многообразие вещей, неохватное (само по себе) для знания..., чтобы... то, что неохватно само по себе с помощью немногочисленных родов подчинилось духу...» [Боэций 1990: 24].
Можно сказать также, что Аристотель усмотрел десять родов существующего, один из которых (а именно «сущность») - субстанция, а остальные девять - акциденции: качество, количество, отношение, место, время, положение, обладание, действие и страдание. Мысль Аристотеля заключалась в том, что, поскольку эти десять родов высшие, «всякая вещь непременно должна найти место в одном из этих родов» [Боэций 1990: 31]. Обыденные аристотелевские «какой», «сколько», «где», «когда» в последствии заменили философскими терминами «качество», «количество», «пространство», «время».
Порядок приведения категорий в аристотелевском тексте не совсем случаен, тем более что Аристотель сам давал несколько вариантов их перечисления. Следует обратить внимание на знаменитое высказывание Аристотеля во второй главе XIV книги «Метафизики», где он утверждает, что существует всего три первых рода, а именно - сущность, состояние и отношение. Фактически, Аристотель тем самым производит следующие слияния категорий (см. рис. 1). сущее (количество {quantitas) + качество (gualitas)) = отношение (место (где) (иЫ) + время (когда) (quando)) (положение) + (обладание) = состояние (действие {actio) + страдание (passio)) Рис. 1. Категории, выделенные Аристотелем
В такой схеме есть пары противоположностей, а категории положения и обладания слиты в единой категории состояния. Такое деление постулирует существования мира сущностей и двух языков, описывающих его аспекты, языка отношений и языка состояний. Для Аристотеля важна разделенность этих миров: отношения не описываются на языке состояний и наоборот. В аристотелевской идее категорий можно выделить два аспекта -онтологический и логический. Категории характеризуют как саму действительность, так и способы высказываний о ней. Для Аристотеля характерно представление о «естественном» соответствии разума вещам. Он хотел усмотреть минимум возможных типов высказываний, закрепленных взаимно не совпадающими определениями самой действительности.
В Средние века идеи Аристотеля послужили исходным пунктом анализа так называемых универсалий. Много интересного можно найти в работах Боэция, П. Абеляра, Н. Кузанского. Обсуждались такие понятия как вид и род, общее и отдельное, время и вечность и др. Однако, принципиальные вопросы природы категорий, которые изменили бы суть первоначального замысла, практически не затрагивались.
Глубокий и принципиальный вклад в учение о категориях сделал И. Кант. Он подошел к проблеме не онтологически, а гносеологически и логически. Познавательная задача, которой руководствовался И. Кант, заключалась в выяснении возможностей и границ теоретического познания, в выяснении априорных условий познания вообще. Категории рассматриваются им в парадигме трансцендентальной философии. Понимание категорий - это вопрос понимания природы познания.
В следующей обширной выдержке из работы И. Канта значение категорий сформулировано предельно ясно: «Всякое восприятие должно быть подведено под одну из рассудочных рубрик, так как оно не дает никакого понятия... [категории] указывают нам способ использования явлений в качестве материала мышления. .. .Мы говорим: камень катится, дерево падает (тело движется), то есть действует, стало быть есть субстанция. Поле вспахано, луг осушен, рюмка разбита: это действия, указывающие на какую-то причину. ...Без подобных понятий все явления были бы разрознены и не относились бы друг к другу. ...Опыт есть понятое восприятие.
Особенности описания исторического варьирования в диахронном подходе
Наиболее широкое распространение получила схема, предложенная немецким лингвистом ХГХ столетия Германом Паулем в его книге «Pnncipien der Sprachgeschichte», которая основана на логическом принципе [Пауль 1960]. С некоторыми видоизменениями она применяется до сих пор в учебных изданиях по лексикологии и истории английского языка. Г. Пауль выделил следующие виды семантических изменений: 1) сужение значения; 2) расширение значения; 3) смещение (сдвиг или перенос значения); 4) прочие типы.
В первой группе старое значение соответствует родовому понятию, а новое — одному из входящих в него видовых. Например, в словах meat, tide, deer произошло сужение значения от родовых понятий «еда», «время», «животное» к определенному виду еды, времени, животных - «мясо», «прилив» («отлив»), «олень». Тоже самое случилось со словом fowl, которое теперь имеет значение «домашняя птица», а древнеанглийское fugol значило (любая) «птица» (ср. нем. Vogel); со словом hound (ср. нем. Himd), в котором значение сузилось до значения «гончая собака»; со словом girl, этимологическое значение которого было, по-видимому, «ребенок» (любого пола).
И.В. Арнольд и М.М. Маковский отмечают, что «частным случаем такого сужения является превращение некоторых имен нарицательных в имена собственные. Например, the Rock (Гибралтар), the Channel (Ламанш), the City (деловая часть Лондона)» [Арнольд 1973: 62; Маковский 1986: 14].
И.В. Арнольд указывает, что в этих примерах изменение значения произошло без изменения звуковой формы слова и без вмешательства словообразовательных процессов. «Тем не менее во многих случаях семантические и морфологические процессы идут параллельно, например, рассматривая влияние суффикса агентивности -ist при добавлении его к корневой основе art- мы можем ожидать, что производное слово artist будет обозначать «человек, занимающийся любым видом искусства», но значение сужено до «художник», то же самое относится и к словам tranquilliser, tumbler, trailer» [Арнольд 1973: 62].
Вторая группа, выделенная Г. Паулем, включает случаи развития семантики в противоположном направлении. Здесь лексическая единица, обозначавшее только одно из видовых понятий, расширяет свое значение до родового понятия, как мы можем наблюдать со словом pipe, которое первоначально обозначало «музыкальный инструмент» (нем. Pfeife), то есть один только вид трубки, а позднее расширило свое значение и означает «любую трубку любого назначения»; journey (ст.-фр. journee) - «однодневное путешествие, затем всякое путешествие любой продолжительности».
Так, слово ready ОЕ raede (производное от глагола ridan to ride ) первоначально обозначало «готовый к верховой езде». Fly раньше имело значение «двигаться по воздуху с помощью крыльев», а сейчас называет любое передвижение в воздухе или открытом космосе, а также любое очень быстрое движение. Процесс расширения значения очень далеко зашел в интересной истории слова thing. Этимологическое значение «собрание для рассмотрения судебного дела» было перенесено на «дело, которое рассматривает это собрание», затем на «то, что было решено», затем «причину», «решение», «предмет». Сейчас это слово стало одним из слов с широкой семантикой в английском языке и как местоимение может замещать почти любое неодушевленное существительное: something, nothing, anything.
И.В. Арнольд отмечает, что не каждое обобщающее слово появляется вследствие генерализации, и в развитие заимствованных лексических единиц могут быть вовлечены другие семантические процессы, например, person сейчас является обобщающим для называния человека: editor a person who prepares written material for publication ; pedestrian a person who goes on foot ; refugee a person who has been driven from his home country by war . Слово persona было заимствовано в среднеанглийский язык из старофранцузского и восходит к латинскому persona (per through + sonare to sound ) «маска, которую носит актер», «тот, кто играет роль», «персонаж в пьесе». Расширение значения до «(любой) человек» произошло вполне естественно, в связи с дискриминирующим полуаффиксом -man в названиях профессий -chairperson, policeperson, sales-person, workperson и т.п.» [Арнольд 1973: 63].
Кроме того, И.В. Арнольд подчеркивает, что «иногда сложно различить собственно расширение значения и генерализацию, сопровождающуюся вытеснением лексического значения грамматической структурой, как произошло, например, в истории вспомогательных глаголов have, do, shall, will, turn, go и некоторых английских предлогов и наречий, например, awfully, terribly, terrific, smashing, где ослабление лексических значений обусловлено влиянием эмоциональных факторов» [Арнольд 1973: 63].
Категория пространства в англоязычной модели мира (диахронический аспект)
Категория пространства считается основной бытийной и гносеологической категорией. Пространство, окружающее человека, накладывает определенный отпечаток на мировосприятие всего мира. Знание о пространстве составляет основу перцептуального опыта индивида и включает сенсорные, биологические, моторные и другие структуры.
Понимание этой категории невозможно без целого ряда факторов, существующих в реальном мире и времени. Человек того периода истории учится применять пространственные языковые выражения к социальным, природным и иным условиям, в соответствии со своими ощущениями и познанием окружающих его предметов и явлений.
Количество слов, покрывающих категорию пространства в современном языке является большим, так как это «объясняется необходимостью номинации бесчисленных признаков и их оттенков...» [Архипов 1997: 60].
Как мы отмечали ранее, культурологическая оппозиция «свое - чужое» является базовой, архетипической во многих культурах. Она также обнаруживает себя в пространственных и временных лексико-семантических единицах древнеанглийского языка. «Языковые формы, в которые были воплощены архетипы времени и пространства, наполнялись содержанием в зависимости от способа постижения этих основополагающих категорий мировоззрения и реализовали семантическую связь с ними в культурно-языковой парадигме» [Чупрына 2001: 63].
Л.А. Манерко также отмечает, что на материале древнеанглийского языка указанное противопоставление дополняются целым рядом специфических черт, которые указывают на то, как человек того периода воспринимал себя и окружающее пространство [Манерко 2008]. В этой связи, следует отметить, что мышление раннего средневековья на территории
Англии в некоторой степени отличалось от конкретного мышления, отражавшего мифологическое восприятие славянского мира или античности. Это бьшо связано с тем, как «человек мог представлять себе предметы и явления только в их единичности, без обобщения, в их внешнем физическом наличии, без проникновения в их качества», что играло «решающую познавательную роль при образовании понятий», где требовалось «разграничение субъекта и объекта» [Фрейденберг 1978: 182].
Обратимся к материал} с тем, чтобы понять, какие слова могут представить концепты и элементы сознания и быть запечатлены посредством текстов, относящихся к давней истории Англии. Кроме того, как видно из материала древнеанглийских текстов, то у древних германцев, как и у англов и саксов существует противопоставление близкий — далекий, свой — чужой. Они выделяются среди всех других семантических противопоставлений. Но для понимания, как именно подобная оппозиция функционирует в языке, представляется возможным выделение отдельно каждой части данных противопоставлений, имеющих отношение к близкому/ своему и дальнему/чужому пространству.
Древние германцы появляются на исторической арене на территории Европы не ранее середины первого тысячелетия до н.э. Они селятся на территории Германии и северной части Европы, исключая западную часть Германии, где в то время обитали кельтские племена. В начале XX столетия Р. Градман выдвинул теорию, согласно которой в интересующую нас эпоху на пространствах Германии перемежались леса и степи [Цит. по: Гуревич 1999. Т. 1: 32]. Германцы селились в основном на холмах, свободных от растительности, недалеко от рек или морей.
Климатические изменения (понижение среднегодовой температуры) привели к необходимости постройки более постоянных жилищ. Это были «длинные деревянные дома» (от 10 до 30 м в длину при 4-7 м в ширину), которые принадлежали оседлому населению. Дома строились на холмах, чтобы избежать угрозы наводнения. Слово ham одно из первых определило категорию пространства древнего германца. Древнеанглийское ham (Goth, haims, Olcel. heimr, OFrisian ham, hem, OGerm. hem, OHG. helm, Dan. heim, Sw. hem, «a village» (деревня, населенное место) [Skeat 1995: 206]) одновременно имело значение «очаг, дом, жилище, огороженную усадьбу». Но, как замечает Л.А. Манерко, данные английских текстов дают возможность понять, что древнеанглийское слово ham к VHI-IX векам уже имело тенденцию проявлять себя только в значении «очаг, дом, жилище, огороженная усадьба», нежели «деревня или населенное место», потому что в это время появляются и закрепляются в английском языке некоторые новые лексические единицы (в основном из скандинавских диалектов, см. сноску 2 на с. 150). Беда Достопочтенный так описывает историю поэта Кэдмона, в которой фиксируется слово ham: роппе aras he for scome from реет symble ond ham eode to his huse [Mitchell, Robinson 1999: 222] «тогда он встал с пира (празднества), которое было перед домом, и пошел к своему жилищу» [цит. по: Манерко 2008]. В поэтическом контексте это же слово приобретает более широкое значение «мир, родина».
Указание на то, каким могло быть жилище того периода, фиксируется в исследованиях по археологии и истории. Историк Тацит упоминает, что германцы устраивают деревни «не по-нашему» (то есть не так, как было принято у римлян) и «не выносят, чтобы их жилища соприкасались друг с другом; селятся они в отдалении друг от друга и вразброд, где [кому] приглянулся [какой-либо] ручей, поляна, или лес» [Tacitus 1948: 16]. Римлянам, которые были привычны к проживанию в тесноте и видели в ней некую норму, должна была броситься в глаза тенденция варваров жить в индивидуальных, разбросанных усадьбах, тенденция, подтверждаемая археологическими изысканиями.
