Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Особенности морфологического оформления именных сложений в готском языке 17
1.1. Тип основы первого компонента 18
1.2. Способ объединения основ в композите 21
1.3. Парадигматическое оформления готских именных сложений 28
1.4. Соотнесенность основ композитов с лексемами в свободном употреблении 36
1.5. Общегерманские параллели готских именных сложений 41
1.6. Греческие соответствия готских именных сложений в текстах 45
1.7. Выводы 51
Глава II. Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным 52
2.1. Теоретические основы типологического описания субстантивных словосочетаний с приименным родительным 53
2.2. Основные структурные типы субстантивных словосочетаний с приименным родительным 61
2.3. Позиция зависимого слова и распределение различных моделей по текстам 72
2.3.1. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в постпозиции 72
2.3.2. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в препозиции 74
2.3.3. Детерминантные нерасширенные и расширенные субстантивные словосочетания с приименным родительным 75
2.3.4. Стяженные и комплексные субстантивные словосочетания с приименным родительным 76
2.4. Распределение моделей по текстам Евангелий и Посланий 78
2.5. Греческие соответствия готских субстантивных словосочетаний с приименным родительным 82
2.6. Распространенность основных топологических типов субстантивных словосочетаний с приименным родительным в древнегерманских языках 85
2.7. Выводы 91
Глава III. Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний 93
3.1. Специфика семантических отношений между компонентами композитов и конституентами словосочетаний 94
3.1.1. Семантические отношения между компонентами детерминативных композитов 94
3.1.2. Семантические отношения между конституентами субстантивных словосочетаний с приименным родительным 100
3.2. Именные сложения и субстантивные словосочетания как средства номинации 128
3.2.1. Морфолого-семантическая характеристика сложных слов л словосочетаний 132
3.2.2. Распределение именных сложений и словосочетаний по наиболее важным областям семантической структуры древнегерманской модели мира 139
3.3. Детерминант как маркер референции имени существительного и как эмоционально-экспрессивное средство 145
3.4. Выводы 154
Глава IV. Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний 156
4.1. Типы текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний. Общая характеристика 157
4.1.1. Семантико-парадигматическая функция 160
4.1.2. Глубинно-семантическая функция 162
4.1.3. Фабульно-тематическая функция , 165
4.1.4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция 166
4.2. Особенности композиционного построения новозаветных текстов... 167
4.2.1. Особенности общей композиции Евангелий и Посланий 167
4.2.2. Евангелия и Послания как составные литературные формы 174
4.2.3. Назначение Евангелий и его влияние на композиционное построение евангельских текстов 181
4.2.4. Назначение Посланий и его влияние на композиционное построение апостольских текстов 189
4.2.5. Зависимость распределения именных словосочетаний от жанровой принадлежности новозаветных текстов 195
4.3. Интертекстуальный характер ранних библейских переводов 198
4.3.1. Именные словосочетания как языковые средства выражения пространственно-временных отношений 200
4.3.2. Идиоматичные композиты и словосочетания 206
4.4. Выводы 212
Заключение 214
Список литературы 228
Источники, словари и справочные издания 239
Список сокращений 240
Приложение 241
- Способ объединения основ в композите
- Теоретические основы типологического описания субстантивных словосочетаний с приименным родительным
- Семантические отношения между компонентами детерминативных композитов
- Евангелия и Послания как составные литературные формы
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено изучению проблемы структурно-семантической и функциональной соотнесенности сложных слов и субстантивных словосочетаний в готском языке.
Выбор темы исследования обусловлен возросшим в последнее время интересом к сопоставительному изучению разноструктурных единиц в германских языках. Особое внимание уделяется детерминативным композитам и именным словосочетаниям в силу прозрачности их морфологического оформления, стабильности структурных моделей и потенциальной функционально-семантической взаимозаменяемости.
Интерес к проблеме соотношения сложного слова и словосочетания в германских языках возник давно. Я.Гримм был одним из первых лингвистов, кто попытался выяснить, в чем заключаются сходство и различия в употреблении именных композитов и сходных по составу компонентов словосочетаний. Рассматривая особенности образования «полнослржных» и «неполносложных» композитов (eigentliche und uneigentliche Komposita) в германских языках, он предполагал, что синтаксическое сочетание предшествует сложному слову (на предварительном этапе возникновения композита), затем обе конструкции существуют параллельно, их семантика принципиально не дифференцирована; наконец, на следующем этапе сложное слово постепенно отмеживается от синтаксической конструкции, его значение может до некоторой степени измениться в силу того, что первый компонент композита утрачивает тесную связь с однокорневой лексемой в составе словосочетания [Grimm 1878, 588].
Проводя различие между композитом и синтаксической конструкцией, Я.Гримм считал необходимым учитывать следующие моменты:
а) угасание флексии внутри композита,
б) синтаксическую интеграцию композита в предложении, которая
реализуется вторым компонентом,
в) меньшую по сравнению с синтаксической конструкцией степень эксплицированности семантических отношений между компонентами сложений.
В этой связи Я.Гримм неоднократно указывал на тот факт, что перефразирование композитов в синтаксическую конструкцию не сможет в полной мере отразить наличие семантического тождества и обязательной генитивной связи между компонентами сложений и словосочетаний [там же, 525-529, 536].
Я.Гримм заложил основы так называемого «синтактико-ориентированного» подхода к изучению специфики словосложения в германских языках [Мешков 1985, 25]. Суть данного подхода заключается в таком понимании взаимоотношений семантики и синтаксиса, при котором первой отводится роль «семантической интерпретации» абстрактных смысловых схем, т.е. семантическая структура ставится в зависимость от формальной структуры [Долгова 1980, 16]. Прежде всего подчеркивается принципиальное отличие структурного характера сложного, слова, являющегося цельнооформленной единицей, от словосочетания как раздельнооформленного образования [Brinkmann 1956, 226-228; Morciniec 1964, 28-32; Степанова 1959, 303-324]; при этом указывается на неспособность обоих компонентов композита выражать грамматические отношения [Seiler 1960, 43], на жестко заданный порядок следования основ в составе сложений, в то время как в словосочетаниях имеется возможность варьирования порядка слов [Левковская 1960, 36-37].
Мысль о синтаксизме именных сложений последовательно проводится в работах В.Г.Адмони. Его взгляды отражают новый этап анализа именных сложений. Он также рассматривает композиты и синтаксические конструкции как генетически близкие образования, границы между которыми установить очень трудно. В то же время он отмечает, что в сложном слове понятия объединяются друг с другом более или менее
7 прочной семантической связью и тяготеют, таким образом, к превращению в подлинное лексическое единство [Адмони 1955, 305-306].
В.М.Павлов посвятил ряд работ изучению словосложения в немецком языке, в которых неоднократно подчеркивается несомненная взаимосвязь между разноструктурными единицами. При описании признаков синтаксичности композита, он предлагает объяснять некоторые особенности структуры и функционирования композитных моделей путем привлечения к анализу понятия «синтаксическое отношение», указывая на недостаточность семантического подхода к решению вопроса о природе отношений между сложениями и сочетаниями [Павлов 1973 63-68].
На материале английского языка также предпринимаются попытки установить корреляции между именными композитами и соотносимыми с ними словосочетаниями. Акцент делается на изучении синтаксической сущности сложений, установлении принципиальных отличий в их структуре в сравнении с соответствующими свободными сочетаниями (см. [Никошкова 1969; Хидекель 1969]).
Связи между словосложением и синтаксисом остаются предметом внимания и общего языкознания. В рамках общелингвистической парадигмы данный вопрос рассматривается гораздо шире: формулируется положение о том, что словообразование сходно с синтаксисом в том смысле, что построение словообразовательной модели близко построению синтаксической. В качестве важного критерия словосложения выдвигается понятие воспроизводимости определенного структурно содержательного образца, а разноструктурные единицы предлагается рассматривать в свете теории номинации. Смысл сосуществования единиц разного уровня видится в их различном способе представления действительности с большей или меньшей полнотой описания отдельных признаков ситуации, с разной функциональной перспективой и актуальным членением ситуации [Кубрякова 1988, 8-9]. Между синтаксической конструкцией и мотивированным ею сложным словом складывается особая дистанция,
8 описать которую возможно, проведя тщательное сопоставление морфологических и семантических свойств сравниваемых единиц [там же, 10].
Приведенное выше положение находит свое применение во многих работах последних десятилетий. При этом основной акцент делается на выявлении,
во-первых, тех ограничений, которые существуют в германских языках
при использовании разноструктурных единиц в качестве альтернативных
средств номинации [Шавкун 2001];
во-вторых, пределов лексико-семантического варьирования
сопоставляемых единиц [Гурьева 1981; Каллистова 1961];
в-третьих, специфики их употребления как средств структурной
организации текста [Андрюхина 1991; Шадрин 1974].
Несмотря на столь пристальное внимание к данной проблеме, многие вопросы остаются не решенными. Практически не рассматривается специфика функционирования коррелирующих конструкций в* древних языках. Как правило, древнегерманские композиты и соотносимые с ними именные словосочетания исследуются в узком ключе, а именно, в контексте изучения происхождения сложных имен из синтаксических конструкций и возможности установления неких формальных критериев для разграничения данных единиц (на материале древнеанглийского языка см. [Шубин 1958, 347-373]).
В отношении субстантивных словосочетаний акцент делается на изучении парадигматических и синтагматических свойств единиц элементарного уровня, из которого складывается структура сочетания, с целью разграничения семантических свойств родительного падежа [Мухин 1964].
Композиты и именные словосочетания оказываются, как правило, объектами таких исследований, в которых не устанавливаются связи" между единицами разной структуры, хотя это и позволило бы объяснить ряд
9 особенностей в их структуре и функционировании в рамках древних текстов. Среди последних работ, в которых предпринята попытка комплексного изучения именных словосочетаний на материале древневерхненемецкого языка, следует отметить диссертацию М.И.Новиковой [Новикова 2004].
В кандидатской диссертации М.И.Новиковой на тему «Семантика и форма субстантивно-адъективных словосочетаний в древневерхненемецком» проводится многоаспектное описание моделей субстантивно-адъективных словосочетаний (САС) в двн. памятниках письменности VIII -XI вв. и выявляется специфика их функционирования на материале сохранившихся автохтонных и переводных двн. текстов.
Под субстантивно-адъективными словосочетаниями автор исследования понимает подкласс субстантивных групп, представляющих собой бинарную, структурно-замкнутую синтаксему, конструируемую по определенной модели, обладающую функцией члена предложения или части члена предложения и являющуюся результатом семантико-грамматического объединения существительного - ядра (стержневого слова) данного словосочетания и зависимых от него определений, из которых по меньшей мере одно является адъективным. Таким образом, в поле зрения исследователя оказывается вся совокупность именных словосочетаний, ядром которых является имя существительное, а зависимым компонентом может быть любая часть речи в функции определения, в том числе и генитивный атрибут. Однако в задачу автора не входило детальное описание моделей с генитивным атрибутом и сопоставление словосочетаний с теми единицами, которые могли бы в древних текстах выступать в качестве альтернативных средств номинации.
В основе работы М.И.Новиковой лежит интегрированный подход к описанию отдельных групп синтаксических единиц или лексико-семантических классов слов, что отражает современную лингвистическую тенденцию многоаспектной трактовки языковых явлений. Такой подход позволяет исследователям по-новому взглянуть на те проблемы, которые
10 долгое время оставались в поле зрения какой-то одной лингвистической дисциплины. Так, например, предпринимаются попытки связать именное словосложение в германских языках со спецификой функционирования композитов в текстах разных жанров [Шишкова 1957; Peschel 2002] и, в более широком контексте, с проблемой онтогенеза речевой деятельности [Muller 2002; von Polenz 2002].
Интегрированный подход находит все больше сторонников и среди германистов, занимающихся древними текстами. Стремление к более широкому освещению фактов истории древнегерманских языков привело к дискуссии о необходимости новой редакции работ по исторической грамматике германских языков [Neue historische Grammatiken 2003], в том числе и готского языка [Braune 2003; Heidermanns 2003].
Как показал анализ научной литературы, наибольшее количество исследований по интересующей нас теме было проведено на материале древнеанглийских и древневерхненемецких текстов. Вниманием германистов не был обойден готский язык, поскольку он предоставляет уникальный материал для сопоставительного изучения особенностей структуры и семантики разноуровневых единиц в пределах одной замкнутой системы (ограниченный корпус текстов).
В исследованиях, посвященных готскому морфосинтаксису, именные сложения и субстантивные словосочетания занимают переферийное положение. Хотя К.Иоханссон и вслед за ним Гревольдс предприняли попытку описания сложных слов в готском языке, основной акцент они все же сделали исключительно на сопоставлении готских сложных существительных с единицами греческого текста без учета всей совокупности проблем, связанных с функционированием данных единиц в древнегерманском переводном тексте [Johansson 1904; Grewolds 1931].
Среди последних работ по именному словообразованию в готском следует упомянуть статью А.Касаретто, в которой автор пытается подвести итог изучения вопросов, связанных с образованием имен существительных,
приводит некоторые новые факты [Casaretto 2004]. Однако и в этой работе многим аспектам готского именного словосложения отводится ничтожно мало места и совершенно не рассматриваются те конструкции, которые могли бы выступать в готском источниками субстантивной деривации.
В отличии от именных сложений субстантивные словосочетания готского языка привлекают не столь пристальное внимание германистов. Связано это с бытующим мнением о том, что конструкции такого рода возникали под непосредственным влиянием соответствующих греческих единиц и поэтому не требуют детального анализа. Ю.М.Трофимова указала на несостоятельность такой точки зрения, поскольку во многих примерах готские конструкции демонстрируют довольно большую независимость от греческого источника [Трофимова 2003, 71-73].
Актуальность работы определяется, таким образом, необходимостью более глубокого и детального изучения структурно-функциональной соотнесенности единиц разных уровней в пределах единой языковой системы.
Цель диссертационного исследования — сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте.
Указанная цель работы предусматривает решение следующих задач:
описать морфологическую структуру сложных слов и словосочетаний с установлением тех ограничений, которые накладываются в готском языке на частеречный характер вступающих в соединение компонентов с учетом влияния соответствующих греческих моделей;
провести сопоставление семантических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и определить специфику отображения разноструктурными единицами понятий, зафиксированных в аналогичном контексте греческой единицей;
установить, какие сферы семантики обслуживают исследуемые единицы в готском языке;
выявить специфику функционирования сложных слов и словосочетаний в различных типах текстов и определить особенности их использования в качестве текстообразующих элементов.
В качестве материала для исследований привлекаются переводные тексты, которые позволяют установить закономерность образования и употребления сопоставляемых единиц при наличии явного источника мотивации - соответствующей конструкции исходного текста. Контекстуально обусловленное значение в оригинале («семантическая единица») передается в переводном тексте одним или несколькими конкурирующими лексическими единицами, которые являются точками пересечения концептуальной и лексической систем языка и придают переводу характер интертекстуальности [Taylor 1995; Залевская 1999].
Результаты последних исследований в области сравнительной типологии современных германских языков и переводоведения создали теоретические предпосылки для применения их методик в области сравнительно-исторического изучения.
Наиболее оптимальным материалом для исследования являются готские тексты, которые полностью отвечают предъявляемым требованиям: в единстве с оригиналом (греческим текстом Нового Завета) они содержат и источник мотивации (значение, выраженное единицей исходного текста и осмысленное переводчиком) и мотивированную единицу.
Среди всего корпуса дошедших до нас ранних переводов Святого Писания готские тексты занимают особое место: они являются наиболее древними из сохранившихся памятников древнегерманской письменности и представляют собой одну из первых попыток перевода Библии с греческого языка. Большинство из сохранившихся фрагментов датируется V-VI вв. и является более поздними списками первых переводов, сделанных епископом Ульфилой (311-383) для арианской общины готов. Несмотря на то, что
13 готская Библия на протяжении последующих двух веков неоднократно редактировалась и исправлялась, все же ее несомненной основой остается ульфиловский текст.
Объектом диссертационного исследования являются готские детерминативные композиты с первым компонентом - именной основой и коррелирующие с ними субстантивные словосочетания с приименным родительным. Материалом послужили переводы греческих текстов Евангелий и Посланий на готский язык, изданные В. Штрайтбергом и М. Хайне. В целом количество примеров составило свыше 1500 употреблений (200 случаев употребления композитов и 1350 - словосочетаний).
Предмет исследования - совокупность морфолого-семантических и синтаксических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и средств когезии.
Для решения поставленных задач в работе применяется комплекс специальных методов:
метод классификации и типологизации, с помощью которого материал подвергается систематизации, а также элементы методов статистической обработки данных;
метод топологического, или позиционного, описания, при котором внимание уделяется порядку следования компонентов и их количеству в сложных словах и словосочетаниях;
метод сопоставительного описания, с помощью которого выявляются особенности морфологического оформления, семантики и функционирования исследуемых единиц;
метод контрастивного описания, с помощью которого исследуемые единицы одного языка сопоставляются с соответствующими единицами близкородственных языков с целью выявления структурных расхождений;
5. методы композиционного и стилистического анализа текста.
Научная новизна работы заключается в следующих положениях:
в качестве объекта сопоставительного описания впервые выбраны разноструктурные единицы одного из древнегерманских языков;
разработана методика многоаспектного анализа сложных слов и словосочетаний в готском языке, учитывающая переводной характер текстов, которые послужили источниками;
выбор сложных слов и словосочетаний в качестве объекта исследования позволил установить различия в их употреблении на уровне отдельных фрагментов текста, обусловленные, с одной стороны, разной референтной соотнесенностью компонентов композитов по сравнению с компонентами словосочетаний, и, с другой стороны, специфическими для разных языков чертами использования данных единиц в качестве стилистических средств в текстах разных жанров.
Теоретическая значимость работы видится в том, что она позволяет на конкретном древнегерманском материале разработать общую методику комплексного сопоставления разноструктурных единиц и установить как черты сходства, так и различия в их структуре, семантике и функционировании.
Практическая ценность состоит в том, что материалы работы и методика сопоставительного описания могут быть использованы в курсе преподавания истории германских языков и введения в германскую филологию.
Апробация работы проходила в ходе обсуждения исследования в секторе германских языков Ияз РАН, а также на многочисленных конференциях, в том числе:
II и IV Всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2001 и 2003);
юбилейных научных чтениях, посвященных 100-летию профессора Н.С.Чемоданова (Москва, МГУ, 2003);
15 международной научной конференции «Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы» (Москва, МГУ, 2003);
II международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, Институт иностранных языков, 2003). Цель и задачи диссертационного исследования определили структуру работы. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы и приложения.
В Главе I. «Особенности морфологического оформления именных
сложений в готском языке» рассматриваются вопросы, связанные с
особенностями структуры субстантивных детерминативных композитов в
готском языке: проводится их описание по характеру входящих в
композитный состав основ (устанавливается тип основы первого
компонента), способу связи основ и парадигматического оформления всего
комплекса, выявляются словообразовательные параллели с
древнегерманскими языками для установления общегерманских корреляций при оформлении сложных слов, рассматривается проблема влияния греческих моделей на специфику использования германской парадигмы словосложения в готском языке.
В Главе II. «Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным» внимание уделяется морфологическому оформлению субстантивных словосочетаний с приименным родительным, обосновывается выбор методики описания структуры исследуемых единиц, проводятся классификация и категоризация основных типов именных словосочетаний и связанных с ними моделей, а также их сопоставление с общегерманскими моделями подобной структуры. Глава III. «Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний» посвящена описанию семантики детерминативных композитов и соотносимых с ними именных словосочетаний; в ней исследуется специфика семантических
отношений между компонентами сложных слов и словосочетаний, дается морфолого-семантическая характеристика исследуемых единиц с учетом их номинативной функции, изучается специфика их распределения по основным сферам семантической структуры древнегерманской модели мира.
В Главе IV. «Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний» речь идет, с одной стороны, о соединительных связях словообразовательных (детерминативные композиты) и синтаксических (субстантивные словосочетания с приименным родительным) конструкций с лексемами в свободном употреблении, и, с другой стороны, о той специфической роли, которую данные единицы играют при композиционном построении текстов разных жанров.
В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются основные выводы, определяются перспективы исследования древнегерманских переводов Библии. В Приложении приводятся таблицы, иллюстрирующие основные выводы исследовательской работы.
Способ объединения основ в композите
Прагерманские полносложные соединения могли оформляться при помощи соединительных гласных -о-, -a-, -i- -и- ИЛИ не содержали никакого соединительного гласного. При наличии в первом компоненте сложения древнегерманских именных основ на -a-, -ja-, -wa-, -о-, -jo-, -an- и -on-средством оформления сложения являлись соединительные гласные -о- или -а-; при использовании в первом компоненте древнегерманских основ на -i-или на -и- гласный композиции совпадал с основообразующим суффиксом, т. е. был соответственно -і- или -и-. Редукция соединительного гласного наблюдалась только в положении перед гласным, перед сонантом -и- и перед -h-, или же в третьем слоге, если первый компонент сложения являлся основой многосложного слова. Постоянно отсутствовал соединительный гласный только в том случае, когда в первом компоненте сложения была заключена древнегерманская именная основа на -iz (ие. -es). Древнегерманские гласные -о-, -а-, -І-, -и-, находившиеся на границе соединения двух корней-основ в составе сложного слова, являлись, по-видимому, разновидностями соединительного элемента. Отсутствие соединительного гласного было позиционно обусловлено и наблюдалось сравнительно редко. Его утрата относится к истории отдельных германских языков, причем во всех языках прослеживается общая тенденция к более ранней редукции соединительного гласного после долгого слога и к более поздней после краткого. Так, в древнеисландском языке старые окончания основ без исключения исчезли. Гласные, наблюдающиеся здесь на стыке двух основ, являются либо падежными окончаниями, либо представляют старое вокализированное j i в композитах с первым компонентом jа- или jo-долгосложной основы (ср. erfi-nyti «наследник», villi-dyr «дикий зверь»). В древнеисландском языке, если судить по некоторым фономорфологическим изменениям в первых компонентах, апокопа гласных имела место первоначально после долгосложных основ; в древнеанглийском языке наличие, отсутствие или появление соединительных гласных связывается с такими факторами, как развитие промежуточного глайда, влияние других языков (особенно древнеисландского), воздействие формы им. п. ед. ч., наличие разных схем ударения в разных типах сложения. По-видимому, в древнеанглийском языке фонетические факторы имели огромное значение, и гласный мог появляться на стыке 1/r, t/d, d/g, k/g, а сдвиги ударения способствовали синкопе гласного. Сохранялись гласные -і краткосложных основ на -і и -ja и -и основ на -и и -wo [Brunner 1951, 146-147].
Представленные в готском языке модели словосложения противопоставлены общегерманским параллелям из-за наличия у большинства комопозитов конечной гласной основы первого компонента, например: asilu-gairnus «жернов» - да. esol-cwern auga-dauro «окно» - да. eag-dura aurti-gards «сад, огород» - да. ort-geard daura-wards «привратник» - двн. tor-warto, (но ср. a.duru-weard) drauhti-witop «воинский закон» - дс. druht-folc «войско» fotu-baurd «скамейка для ног» - ди./ot-bord heiwa-frauja «хозяин дома» - да. hlw-rceden nahta-mats «ужин» - свн. naht-maz (дн. ndtt-verdr) undaurni-mats «завтрак» - да. undern-mete weina-gards «виноградник» - ди. vln-gardr, де. wm-gardo, двн. win-garto, да. win-geard weina-basi «лоза» - ди. vm-ber, да. wm-berie, де, двн. wm-beri weinariu «ветка (виноградная)» - ди. vlnre, да. wmreow wiga-deino «чертополох» - шв. vagistel, нвн. weg-distel witoda-fasteis «толкователь законов» - днфр. witut-dragere В подавляющем большинстве случаев сложные имена оформлены при помощи соединительного гласного. В этой функции выступают гласные -а-, -ja-, -і-, -и-; основы на -a-, -ja-, -wa-, -б- чаще всего имеют соединительную гласную -а-, -i-основы - -і-, -u-основы - -и- (см. таблицу 1). Сложения без соединительного гласного представлены немногочисленными примерами. Основы, выступающие в качестве первых компонентов, также могут относиться к разным типам склонения, но тип а-основ преобладает; по способу соединения основ и здесь не наблюдается полных совпадений с соответствующими древнегерманскими лексемами: brup-faps «жених» - да. bryd-guma, дфр. breid-goma, двн. brudi-gumo gud-hus «Божий дом (церковь)» - ди. goda-hus (ср. свн. gotez hus) man-leika «образ человека» — ди. тапп-іїкап, да. man-Пса, двн. mana-lihho spai-skuldr «слюна» - де. spe-kaldra, двн. speih-haltra pruts-fdl «проказа» - да. prust-fell wein-drugkja «винопийца, пьяница» - ди. vin-drukken Любопытный материал для сравнения предоставляют исследователям древневерхненемецкие письменные памятники. В текстах VIII-X веков употребление соединительного гласного не является редкостью. Апокопа гласного была характерна для а-, о-, i-, an-, г-, s- долгосложных основ в соответствии с тенденцией ранней редукции гласного после долгого слога. Функцию соединительного элемента выполняли гласные -а, -о-, -І-, -и-, -е-, которые появлялись согласно древнегерманской традиции после краткосложных основ, причем не исключена зависимость связки от гласного основы первого компонента композита, как это могло иметь место и в готском языке. Наибольшей частотностью обладал здесь также гласный -а-, у основ на -і- и на -и- сохранялся их основообразующий гласный. В то же время, как показал анализ Грегера, соединительный гласный мог появляться и после долгого слога [Groger 1911, 37-42]. Характерно это было, во-первых, для древнего слоя лексики (например, двн. augaora «окно», ср. гот. auga-dauro); во-вторых, для композитов с основой заимствованного слова в качестве первого компонента сложения (например, двн. ииїпагера «виноградная лоза», ср. готские образования с weina-)\ в-третьих, для слов, где соединительный гласный употреблен по аналогии.
В разное время германисты задавались вопросом, представлены ли первые компоненты сложений исключительно чистыми основами или композиты возникали в древний период как сдвиги, то есть являются по своему происхождению неполносложными соединениями с основой в одной из падежных форм [Wilmans 1896]. Следуя гипотезе о наличии в древних германских языках именных сложений, образованных по типу генитивных соединений, среди сложных имен выделяется особая группа композитов, соединительный гласный которых мог восходить к флексии родительного падежа ед. числа основ на -o/-jo или -і женского рода и основ на -a/-ja и -і множественного числа.
Теоретические основы типологического описания субстантивных словосочетаний с приименным родительным
Системное описание субстантивных словосочетаний в древнегерманских языках, как показал обзор литературы, связано с необходимостью создания полной и четкой типологической классификации всех зафиксированных в древних текстах моделей. Исследования, проводившиеся отечественными и зарубежными германистами, были посвящены, в основном, отдельным аспектам структурной организации или функционирования именных групп в германских языках. Данные попытки ограничивались классификацией субстантивных словосочетаний не по комплексу признаков, а под одним из возможных углов зрения (см. работы по синтаксису немецкого языка [Behagel 1954, 229-231; Erben 1954, 29-42; Paul 1919, 67-69; Ries 1928, 10; Sutterlin 1923, 314, Филичева 1969 и др.]): а) по одному из формальных признаков - по количеству компонентов, - по частеречной принадлежности исходных основ у конституентов словосочетаний, - по порядку следования компонентов; б) по степени синтаксической спаянности; в) по степени смысловой связанности. Структурное описание словосочетаний является формализованной, но тем не менее необходимой частью их системной классификации. В этом мнения большинства исследователей сходятся (см. ссылки [Новикова 2004, 39-55]), и мы вполне согласны с той точкой зрения, что, приступая к систематизации, необходимо предварительно провести инвентаризацию топологических типов словосочетаний, включающую выявление основных моделей и их модификаций. Деление словосочетаний на две группы, а именно, на простые и сложные, является наиболее традиционным. Его придерживаются многие лингвисты, допуская, однако, возможность расширения этих групп особой разновидностью - комбинированными, или комплексными, словосочетаниями
Простыми словосочетаниями являются минимальные построения с однократным применением одного вида синтаксической связи, в то время как сложными словосочетаниями считаются соединения нескольких минимальных структур. При таком разграничении обычно опираются на количественный критерий и выделяют простые, двучленные (состоящие из двух полнозначных слов), и сложные (состоящие из трех, четырех и более полнозначных слов) словосочетания [Прокопович 1966, 31], либо на одно-, двух- и трехчленные [Sommerfeldt 1968, 288]. Некоторые лингвисты указывают на недостаточную четкость количественного критерия классификации словосочетаний [Филичева 1969, 58], поскольку в германских языках существует разряд словосочетаний, которые представляют собой трехсловные и четырехсловные единства, дальнейшее формальное членение которых привело бы к разрушению минимальной смысловой определенности выражения [Сухотин 1950, 156]. Такие словосочетания предложено рассматривать как синтаксически неразложимые [Чернова 1969, 26-33].
Граница между простыми и сложными словосочетаниями оказывается , таким образом, нечеткой. Для преодоления этой нечеткости предлагаются различные средства, в частности, моделирование структурных типов словосочетаний по методике непосредственно-составляющих конституентов (см., например, НС-методику, разработанную на материале немецких субстантивных композитов [Степанова, Фляйшер 1984, 98 и ел.]) и строгом разграничении понятий «слово в составе словосочетания» и «конституент словосочетания». Исходя из этого, простыми следует считать те словосочетания, конституенты которых нечленимы на синтаксическом уровне (например, сочетания с приименным родительным основной нерасширенной модели N+Ng), и, соответственно, сложными те словосочетания, конституенты которых членимы на синтаксическом уровне. Сложные словосочетания возникают в результате распространения одного из конституентов и отличаются от простых словосочетаний не по количеству конституентов, а их структурной характеристикой [Филичева 1969, 62-64].
При типологической классификации нельзя ограничиваться только различением простых и сложных словосочетаний; необходимо выделить все возможные структурные разновидности словосочетаний. Так, например, группу сложных именных словосочетаний можно подразделить на подгруппы распространенных (они возникают при распространении одного из конституентов или обоих конституентов простого словосочетания одновременно путем превращения их в ядро подчинительного словосочетания), расширенных (они образуются при расширении конституентов простого словосочетания, объединенных между собой единообразием формы или союзами или тем и другим одновременно) сочетаний, а в случае, если каждый из конституентов испытывает разные виды усложнения, добавляются подгруппы расширенно-распространенных или распространенно- расширенных словосочетаниях [там же, 63].
Словосочетания, не поддающиеся однозначному отождествлению с простыми или сложными, выделяются особо как отдельная, отличная от них структурная разновидность. Н. И. Филичева вслед за В. П. Сухотиным оперирует термином «содружество словосочетаний», обозначая им группу семантически и синтаксически связанных между собой сочетаний слов (например, субстантивные словосочетания, распространенные несколькими генитивными атрибутами, каждый из которых входит в состав разных подгрупп das Buck [eines der Bekannten meines Bruders] «книга [одного из знакомых моего брата]»), которое противопоставляется понятиям «узел словосочетаний» (L. Tesniere), «блок/комплекс словосочетаний» (Н. Eggers), «атрибутивный блок» (I. Weintritt) и «комбинированные словосочетания» (J. Ries) [Филичева 1969, 64-67]. Позже, говоря о сложных словосочетаниях, Н. И. Филичева употребляет термин «комплексные словосочетания», отмечая, что он помогает более четко отграничить данную структурную разновидность от других и полнее раскрыть ее специфику. Она указывает, что выделение группы комплексных словосочетаний предполагает дальнейшую детализацию внутри нее, которая предусматривает учет частеречной принадлежности главного и зависимого слов, отношений между ними и способов выражения синтаксической связи [Филичева 1973, 115].
Несмотря на то что типологическая классификация субстантивных словосочетаний была проведена на материале современных германских языков (наиболее полно - на материале немецкого языка), неоднократно предпринимались попытки систематизации типов словосочетаний в древнегерманских языках (в частности, в древневерхнемецком) на основе приведенных выше схем. Отметим два диссертационных исследования, проведенных в последние десятилетия.
Семантические отношения между компонентами детерминативных композитов
Описание значения именного сложения связано с изучением семантических аспектов процесса словосложения, а последнее, в свою очередь, становится возможным при раскрытии всего комплекса отношений между компонентами композитов.
Для анализа значения сложного слова определяется прежде всего центральная проблема: способы описания смысловой структуры сложного слова как производного, возникшего в результате вторичной деривации. Под значением понимается то , что дает композиту возможность служить средством номинации и обозначать, таким образом, объекты окружающего мира во всем многообразии их межпредметных отношений [Мешков 1985, 98-99]. При такой постановке вопроса мы учитываем тот факт, что сложное слово отражает сложное понятие, характерными признаками которого являются расчлененность (указание на один из признаков обозначаемого, релевантный для носителей языка) и интегрированность (образование нового понятия). При анализе именных сложений лингвисты уделяют особое внимание именно этим аспектам номинации и предлагают раскрывать ее специфическую композитную сущность путем разграничения формальной структуры единицы и логических отношений между ее компонентами. Считается, что формальная структура зависит от логических отношений, которые, в конечном итоге, и формируют ее. Только логическое отношение дает критерий для функциональной классификации типов сложных слов [Бенвенист 1974, 249]. Следовательно, смысловая структура композита отражает структуру логико-смысловых отношений, которые существуют между предметами и обозначены компонентами сложных слов [Кубрякова 1981,98].
Иными словами, сложное слово указывает на наличие связи между обозначаемыми сущностями, но поскольку для анализа нам не дано ничего, кроме двух основ композита, догадываться о характере этой связи мы можем, опираясь на знание фактов материального мира [Мешков 1985, 100]. Связано это в том числе и с тем, что эти отношения в формальной структуре композита никак не выражены, поскольку в отличие от словосочетаний синтаксические отношения в именном сложении устранены. В самом деле, соединительный гласный готских именных сложений, несмотря на возможную омонимичность с гласной основы и одним из падежных окончаний, не сигнализирует о наличии более или менее верифицируемой синтаксической связи между компонентами и не отражает характер семантических отношений компонентов, а остается всего лишь формальным средством объединения основ в композите.
Поскольку сложные слова являются не только средствами номинации, но и словообразовательными единицами, принято говорить о «комплексном словообразовательном значении» [Степанова, Фляйшер 1984, 120]. Оно определяется той частью речи, к которой относится первый компонент композита: многообразие семантических отношений между компонентами особенно велико у композитов с субстантивной основой, несколько меньше -с глагольной. В итоге многочисленные возможные варианты сводятся к единой схеме, отражающей важнейшие типы семантических отношений между компонентами. Если первая основа является субстантивной, то выделяются 14 подобных типов: отношения местоположения, времени, предназначения, причины, сравнения, принадлежности, происхождения, партитивности, инструментальное, уточнения, агентивности (2 подтипа), процессуальности (2 подтипа). Для композитов с глагольной первой основой предлагается всего 7 типов: отношения предназначения, агентивности, процессуальное (2 подтипа), результативности, каузальности (2 подтипа) [там же, 121-122].
Выбор первого компонента сложного слова в качестве значимого для классификации элемента связано, видимо, с его основным свойством -указывать на дифференциальный признак обозначаемого. Однако и основа второго компонента содержит в себе некоторую характеристику объекта и указывает на его субстанциональные признаки, т.е. определяет принадлежность объекта к какому-то лексико-семантическому классу. Следовательно, признак, выражаемый первым компонентом, является вторичным и носит характер прецизента, или уточнителя. Классификация именных сложений должна проводиться с учетом двуплановости семантической детерминации композитных составляющих: обозначая класс предметов (генерализация), композит выделяет в нем и некий объект как представителя данного класса (расчленение). В этом плане исходным пунктом описания становится признак, выражаемый вторым компонентом сложения.
Евангелия и Послания как составные литературные формы
С точки зрения структуры Евангелия представляют собой хронологическое описание жизни и общественной деятельности Иисуса Христа. Несмотря на некоторую искусственность временных рамок у евангелистов, все же следует признать, что создатели текстов предпочли сохранить видимость хронологически организованного повествования [Guelich 1983, 183-219]. Евангелия от Марка и Иоанна имеют драматическую структуру, которую некоторые исследователи связывают с древнегреческой трагедий. Сюжет этих Евангелий, которым следует также и Матфей, формально накладывается на структуру трагедий (ссылку см.[Ауни 2000, 46]): Введение (экспозиция), которое включает предсказание крещения Иисуса Иоанном Крестителем, прихода Миссии и, следовательно, наставление в необходимости приготовления Ему пути: вводные формулы :anastodeins (aiwaggelljons Iesuis Xristaus (sunaus gups)) - «начало (Евангелия Иисуса Христа (сына Бога))» ; цитаты из Ветхого Завета, предвещавшие приход Иоанна Крестителя и указавшие на его Миссию: manweip wig fraujins, waurkeip staigos gups unsaris - «приготовьте путь Господа, сделайте же дорогу Бога нашего»; приход Иоанна и проповедь: was merjands daupein idreigos du aflaseinai frawaurhte — «был проповедая крещение покаяния для прощения грехов»; образ Иоанна Крестителя: was gawasips taglam ulbandaus — «был одет в шкуру верблюда»; предсказание Иоанна о приходе Иисуса: qimip swinpoza mis sa afar mis, pizei ik ni im wairps anahneiwands andbindan skaudaraip skohe is — «идет сильнее иеня за мной, у кого я не достоин, наклонившись, развязать ремешок обуви»; приход и крещение Иисуса Иоанном: qamfram Nazaraip Galeilaias — «пришел Он из Назарета Галилеи». Нарастающее действие (осложнение) , в этой части объявляется о наступлении Царства Бога, вере в евангельское благовествование как залог спасения, описываются скитания Иисуса по Галилее, включающие чудеса исцеления и изгнания духов, заговор иудеев против Христа: после искушения в пустыни проповедование Евангелия с предсказанием наступления Царства Бога: qam in Galeilaia merjands aiwaggelfon piudangardjos gups - «пришел в Галилею проповедал Евангелие Царства Бога»; jah atnehvida sikpiudangardi gups «и приблизилось Царство Бога «; скитание по Иудеи с изгнанием злых духов, которые выдают тайну Его происхождения: fralet, hva uns jah pus, Jesu Nazorenai, qamt fraqistjan uns? Kann рик, hvas pu is, sa weiha sups — «пощади, что тебе до нас, Иисус из Назорета, пришел мучит нас? Знаю тебя, кто ты есть, Святый Бога»; исцеление больных в домах: qemun in garda Seimonis jah Andraiins, ip swaihro Seimonis lag in brinnon — «пришли в дом Симона и Андрея, а теща Симона лежала в горячке»; обращение людей в свою веру и призвание к апостольству: hirjats afar mis jah gatauja igqis wairpan nutans manne — «следуйте за мной и сделаю так, что вы станете ловиами людей»; первый спор с иудеями и книжниками и упоминание о свой Миссии: аррап ei witeip patei waldufni habaip sunus mans ana airpai afletan frawaurhteis — «однако чтобы вы знали, какую власть имеет сын Человека на земле прощать грехи»; определение особого статуса своих учеников: sunjus brupfadis — «сыны жениха (т.е. близкие друзья/единомышленники)»; отождествления себя с царским домом Давида и обоснование своего привилегированного положения: swaei frauja ist sa sunus mans jah pamma sabbato — «чему Господин есть сын Человека и Ему суббота (т.е. и Ему подчиняется закон)»; установление условий служения Богу: saei allis waurkeip wiljan gups, sa jah bropar meins jah swistar jah airpei ist — «тот, кто исполняет волю Бога, и есть брат мой, и сестра, и мать»; предупреждение о коварстве иудеев и фарисеев, замысливших Его убить: saihvip ei atsaihvip izwis pis beistis Fareisaie jah beistis Herodis — «смотрите же, остерегайтесь закваски фарисеев и закваски Ирода». Кульминация (кризис): это центральный раздел, который начинается и заканчивается чудесным исцелением слепых, включает рассказ о странствии Иисуса и Его приходе из Вифсаиды в Иерусалим и Его же предсказании о близких страданиях и мучительной смерти: patei sai, usgaggam in Jairusaulyma jah sunus mans atgiba paim ufargudjam jah bokarjam jah gawargjand inu daupau- «ибо вот, мы входим в Иерусалим и сын Человека предан будет священникам и книжникам и осудят Его на смерть». Завершающее действие, описывающее прибытие Иисуса в Иерусалим, где Он вызывает враждебное отношение первосвященников и старейшин, которые замышляют Его убить: въезд в Иерусалим на осленке: jah brahtedun рапа fulan asilaus at Iesua - «и привели детеныша ослицы к Иисусу»; вход в Храм и изгнание из него торгующих: niu gamelip ist patei razn mein razn bido haitada allaim piudom? Ipjus gatawidea\up ita du filigrija waidediane - «разве не сказано было, что вот дом мой домом молитвы назовется всеми язычниками? Вы же превратили его в вертеп преступников»; предсказание падения Храма и приближения конца света: wairpand auk pai dagos jainai agla swaleika, swe ni was swaleika /ram anastodeinai saskaftais - «и будет тогда в me дни горе великое, какого еще не было от начала творения «.
