Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. К проблеме периферийности синтаксических конструкций с семантикой причинности 9
1.1. Трактовка категории причинности в лингвистической литературе 9
1.1.1. Структура функционально-семантического поля причинности 14
1.2. Признаки периферийности синтаксических конструкций причинной семантики 18
1.2.1. Дополнительная или имплицитная предикативность 21
1.2.2. Имплицитность причинной связи 25
1.2.3. Специфика употребления периферийных конструкций 29
1.3. Уровни и понятийный аппарат анализа периферийных конструкций... 34
1.3.1. Синтаксический уровень 35
1.3.2. Семантический уровень 46
1.3.3.Дискурсивно-прагматическийуровень 55
Выводы по главе 1 62
ГЛАВА 2. Бессоюзные причинные комплексы 64
2.1. Структурные варианты 64
2.1.1. Потенциальное подчинение в бессоюзном сложном предложении со значением причины 65
2.1.2. Имплицитная межфразовая каузальная связь в бессоюзных причинных комплексах 69
2.2. Контаминации смыслов в бессоюзных причинных комплексах 77
2.3. Дискурсивная прагматика периферийных конструкций 80
2.3.1. Закономерности развития причинного смысла в высказывании 80
2.3.2. Глубинная семантическая структура как основа интерпретации смысла высказывания 84
2.3.3. Типы бессоюзных причинных комплексов 93
Выводы по главе 2 101
ГЛАВА 3. Предложно-падежные формы как периферийные компоненты ФСП причинности 104
3.1. Семантико-функциональная сопряженность ППФ с предикатом предложения: дополнительный характер предикативности 104
3.1.1. Предложно-падежные формы со вторичной предикативностью в функции обстоятельства причины 109
3.1.2. Предложно-падежные формы со вторичной предикативностью в функции дополнения 113
3.1.3. Предложно-падежных форм с предикативностью третьей степени в функции определения 122
3.1.4. Структурные особенности предложно-падежных форм со значением причины 125
3.2. Степень имплицитности дополнительной предикативности предложно-падежной формы со значением причины 133
3.2.1. Роль семантики существительного в формировании причинного смысла 137
3.2.2. Роль предлога в формировании причинной семантики 144
3.2.2.1. Структурно-семантическая классификация предлогов 145
3.2.2.2. Семантико-этимологический анализ простых предлогов в составе предложно-падежных форм со значением причины 149
3.2.2.3. Семантический анализ причинных предлогов, образованных от других частей речи 159
3.2.2.4. Семантические контаминации в ППФ: позитивное/негативное следствие, маркированное причинной предложной конструкцией 165
3.3. ППФ в художественном и научном дискурсе (стилистический потенциал) 167
Выводы по главе 3 170
Заключение 173
Библиография 179
Словари 195
Источники и принятые сокращения 196
Приложение 198
- Трактовка категории причинности в лингвистической литературе
- Потенциальное подчинение в бессоюзном сложном предложении со значением причины
- Семантико-функциональная сопряженность ППФ с предикатом предложения: дополнительный характер предикативности
- Семантический анализ причинных предлогов, образованных от других частей речи
Введение к работе
Данное диссертационное исследование выполнено в рамках коммуникативно-прагматического анализа предложения, разрабатываемого в трудах современных отечественных и зарубежных лингвистов, в частности, Н.Д.Арутюновой, Е.В.Падучевой, А. Вежбицкой, ГТрайса, Т. ван Дейка, Ф.О.Кифера, ПФ.Стросона.
Проблемы лингвистики предложения и текста привлекают к себе внимание большого числа исследователей. В настоящее время сложилось несколько направлений развития этой раздела языкознания, сориентированных на грамматический, стилистический, функционально-семантический, коммуникативно-прагматический подходы к анализу простого и сложного предложений. Данное исследование проводилось на стыке коммуникативно-прагматического, грамматического и функционально-семантического подходов и посвящено изучению развертывания причинного смысла в высказывании.
Объектом исследования послужили предложно-падежные формы в простом предложении, бессоюзные сложные предложения и последовательности предложений со значением причины в современном немецком языке. Предмет исследования: функционально-семантические и прагматические особенности формирования причинного смысла и его интерпретации.
Актуальность избранной темы определяется необходимостью изучения
категории причинности как лингвистической феномена и средств ее
выражения, а также значительным интересом к изучению неявно выраженных
смысловых отношений в высказывании. Основное внимание в изучении
причинных отношений уделяется центральным составляющим данного
функционально-семантического поля (ФСП), прежде всего
сложноподчиненным предложениям. Другие средства выражения причинных отношений исследуются либо по отдельности (ЕН.Ширяев, R.Pasch, R.Steiniz, J.Schroder, J.Buscha), либо в составе поля (А.П. Комаров). Специфические
особенности, которыми они обладают как периферийные элементы ФСП, и дискурсивная связанность остаются при этом в тени. Тем не менее, они играют существенную роль в формировании имплицитного смысла и в функционировании причинных конструкций. Систематизация этих особенностей определяет актуальность и новизну предлагаемого исследования.
Цель предлагаемого исследования состоит в выявлении функционально-семантических, структурных и прагматических особенностей предложно-падежных форм, бессоюзных сложных предложений и последовательностей предложений со значением причины как периферийных компонентов ФСП на материале двух функциональных стилей: художественного и научного.
В соответствии с целью диссертации в работе ставятся и решаются следующие задачи:
Установление критериев центрального и периферийного расположения компонентов функционально-семантического поля причинности.
Описание структуры предложно-падежных форм, их лексического состава, а также взаимодействия структурного и смыслового компонентов каузального комплекса (на материале художественной и научной литературы).
Анализ структуры, семантики и этимологии предлога и их взаимодействие с семантикой стержневого слова, входящего в состав предложно-падежной формы.
Изучение условий, влияющих на имплицитное или эксплицитное выражение причинности предложно-падежной формой (на материале художественной и научной литературы).
Структурно-семантическое сопоставление бессоюзного сложного предложения и последовательности предложений со значением причины.
Описание взаимодействия структуры и значения бессоюзных предложений, выражающих причинное значение, в связи с семантикой лексических единиц в составе предложения (на материале художественной литературы)
6
и установление факторов, влияющих на восприятие бессоюзного сложного
предложения как причинного.
<* 7. Описание закономерностей развертывания причинного смысла в предложно-
падежной форме, бессоюзном сложном предложении и последовательности предложений со значением причины.
В данной работе использовались традиционные методики лингвистического исследования: методика компонентного, структурного, трансформационного, статистического, этимологического и элементы генеративного анализа. Автор стремился к многоаспектному лингвистическому анализу дискурсивно-текстовых явлений с учетом дискурсивного контекста и экстралингвистических показателей.
Материалом исследования послужила выборка из 3856 примеров
употребления предложно-падежных форм, бессоюзных сложных предложений
"' и последовательностей предложений со значением причины, полученная
методом сплошного извлечения из художественных и научных произведений
немецких и австрийских авторов второй половины XX века.
Теоретическая значимость работы заключается в расширении представлений о семантико-этимологической и когнитивной обусловленности функционирования служебных слов в предложении, в установлении критериев периферийности, которые обусловливают особенности употребления единицы в тексте, выявлении зависимости формирования причинного смысла от функции соответствующего члена предложения, раскрытии дискурсивного потенциала периферийных средств выражения причинных отношений, а также условий, влияющих на интерпретацию смысла высказывания как причинного.
Практическое значение работы определяется возможностью
использования ее основных положений и выводов в соответствующих разделах
курсов практической и теоретической грамматики, стилистики, интерпретации
* текста, сопоставительного языкознания и переводоведения. Они также могут
быть использованы при написании учебных пособий, курсовых и дипломных работ.
На защиту выносятся следующие положения:
К периферийным конструкциям со значением причины в современном немецком языке относятся предложно-падежные формы, бессоюзные сложные предложения и последовательности предложений, инфинитивные и причастные обороты.
Периферийность конструкции со значением причины определяется дополнительной предикативностью или имплицитным характером суперпредикативности, полным или частичным имплицированием причинной связи, контаминацией других семантико-синтаксических отношений и тенденцией к дискурсивно связанному употреблению.
Имплицитная предикативность формируется в предложно-падежной форме за счет отглагольности или отадъективности стержневого имени в сочетании с предлогами или имплицирования семантики каузации (при сочетании с существительным конкретной семантики, имеющим при себе уточняющее определение), обусловленной этимологией производного предлога.
Имплицитная суперпредикативность возникает в бессоюзных сложных предложениях и последовательностях предложений вследствие "прагматического конфликта" между семантикой частей каузальной бинемы.
Контаминация, как признак периферийности, имеет многоуровневый характер. Она реализуется в семантике, где со значением причины совмещается значение следствия, цели и др., в синтаксисе, где происходит наложение обстоятельства на функцию дополнения и определения; в морфологии путем наложения каузативного оттенка, создаваемого пассивной формой сказуемого на предложное дополнение.
6. Периферийность конструкций обусловливает стилистические ограничения в их употреблении.
Структура исследования. Работа состоит введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения.
Апробация работы. По теме исследования опубликовано шесть работ. Результаты исследования излагались на научных конференциях преподавателей СаГА (2001-2003), на международной конференции «Язык в пространстве и времени» СамГПУ (2002г.), IV-й Всероссийской научно-практической конференции «Теория и практика германских и романских языков» УлГПУ (2003), на межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистического образования» (2003г.) СаГА, а также на заседаниях кафедры немецкого языка СамГПУ в 2002-2003 годах.
Трактовка категории причинности в лингвистической литературе
Понятия причины, следствия, причинной связи принадлежат к наиболее важным философским, точнее, онтологическим понятиям (категориям). Эти понятия вырабатывались в процессе исторического развития и познания человеком окружающего мира. В них мышление отразило важнейшую закономерность объективного мира, знание которой необходимо для практической деятельности людей.
В общефилософском смысле под причиной понимается "явление, действие которого вызывает, определяет, производит или влечет за собой другое явление (следствие)... Связь причины и следствия является необходимой: если есть причина и налицо соответствующие условия, то неизбежно возникает следствие..." [Философский...1989:511]. Причинность, будучи универсальной категорией, проявляется и находит свое выражение в категориях физики, биологии, социологии, истории, медицины, военного дела и других наук. Категорию причинности в современной науке о языке называют логической, онтологической, бытийной и даже лингвистической (точнее, лексической, синтаксической, лексико-синтагматической) в зависимости от того, в какой области науки работает исследователь. ЛД.Тарасова, исследуя причинность как категорию, приходит к выводу, что причинность является понятийной категорией, которая выражается соответствующими средствами в языке. "Нормы сознания получают свое выражение в языке, семантике лексических группировок, в оформлении слова, в построении предложения. Одно и то же понятие может быть передано различными средствами" [Тарасова 1998: 54].
Причинно-следственные связь относится некоторыми исследователями к типу отношений порождения или обусловленности. Так, С.А Шувалова, анализируя данный тип отношений, делает акцент на временных отношениях как безусловном компоненте взаимоотношений ситуаций, которые либо протекают одновременно, либо совпадают во времени частично, либо соприкасаются конечной и начальной точками своего существования, либо существуют дискретно, не имея точек соприкосновения, разделенные некоторым временным промежутком [Шувалова 1990:48].
Наблюдения С.А. Шуваловой существенно отличаются от понимания причины, высказанного ранее З.Вендлером, который трактует эту категорию как факт, а не событие, то есть "для каждого события существует набор фактов, каждый из них является необходимым условием его реализации, а вся их совокупность формирует достаточное условие его реализации» [Вендлер 1986: 270]. Этот принцип исследователь называет трансцендентальным принципом причинности. Однако, в современной лингвистике преобладает "ситуативный" подход к изучению причинных отношений в высказывании, и в фокусе внимания ученых находится ситуация, каузирующая другую ситуацию.
Говоря о причинном смысле, С.А Шувалова предлагает дифференцировать его на основании характеристики порождаемой ситуации, а именно, по признаку сознательное действие/непроизвольное действие,, состояние [Шувалова 1990: 50]. Е.НЛІиряев делит все причинные отношения на два больших класса: (1) объективно-познавательные, т.е. такие, которые устанавливают причинные отношения между явлениями и событиями объективной действительности (физической, социальной и пр.), и (2) личностные, т.е, такие, которые объясняют действия, состояния человека. Уделяя большое внимание бессоюзным сложным предложениям, он приходит у выводу, что, в основном, они выражают личностные причинные отношения. Причинные отношения второго типа (личностные) разделяются в работе Е.ШНиряева на основе дополнительных семантических признаковеще на 9 смысловых моделей, каждая из которых затем подробно описывается [Ширяев 1986: 184-190].
Анализируя этот подход, С.А.Шувалова полагает, что при создании типологии ситуаций в сфере личностных причинных отношений необходимо выделить такой тип порождаемой ситуации, который может быть охарактеризован как принятие решения, выбор линии поведения, способа действия и др. Порождающую ситуацию при таком типе правильнее будет называть не причиной, а основанием, аргументом и т.п. (несобственно-причинное значение) [Шувалова 1990: 63].
Особым средством выражения причинности в предложении являются "оформители смысла", под которыми С.А. Шувалова понимает все языковые единицы, которые регулярно участвуют в вербальном оформлении какого-либо заданного смысла. Наряду с союзными средствами в традиционном понимании (собственно союзами, аналогами союзов, лексическими конкретизаторами) арсенал оформителей смысла включает в себя и другие языковые единицы, которые не имеют традиционных функциональных наименований [Шувалова 1990: 98]. Однако, некоторые исследователи относят причинные союзы, союзные слова и аналоги союзов к реляционным единицам с каузальной семантикой [Ляпон 1986: 20-23], которые имеют свою семантическую структуру и особенности функционирования в предложении.
Спектр средств выражения причинных отношений в простом и сложном предложениях необычайно широк, однако в одних случаях смысловая связь каузальных ситуаций имеет в линейной структуре предложения специальные средства выражения, в других случаях причинные отношения не находят прямого обозначения в линейной системе компонентов предложения [Антонова 1983:43].
В задачи данного диссертационного исследования не входит исследование типов причинных отношений, нас интересует то, какие факторы влияют на формирование причинного значения и восприятие отношений, выраженных в предложении, соответственно как причинных. Эти два аспекта до сих пор оставались за рамками исследований по данной теме.
Потенциальное подчинение в бессоюзном сложном предложении со значением причины
Бессоюзное сложное предложение, характерное больше для разговорной речи, часто рассматривается как форма, сходная со сложным предложением, части которого представляют собой простые (элементарные) предложения, соединяющиеся без помощи союзов и соотносительных слов. Отсутствие союза не мешает коммуникации, наоборот, как считает Е.С. Скобликова, "ведение в подобные предложения союза вызвало бы избыточную логизацию в передаче самоочевидных смысловых отношений. Соответственно оно снижало бы уровень разговорной непринужденности речи и, более того, требовало бы и большей стилистической нейтральности, как минимум - в грамматическом построении предложения" [Скобликова 1993: 145]. С другой стороны, в "развернутом авторском повествовании бессоюзная связь используется не для беглого, попутного, а для экспрессивно подчеркнутого выражения причины или обоснования" [Скобликова 1993:146].
Традиционное понимание причинной связи между частями сложного предложения тесно связано с подчинительными причинными союзами (в русс. потому что, оттого что, из-за того что; в англ. because, as; в нем. weil, da), хотя часто причинность выражается и сочинительными союзами (в русс, и; в англ. ./or, and; в нем. denn, und) или союзными словами. Такая двойственность синтаксической формы союзного предложения усугубляет проблему синтаксической связи в БСП, где вообще отсутствует какой-либо показатель связи кроме пунктуационных знаков. То же можно сказать и о последовательностях предложений, где наличие точки между предложениями подразумевает лишь тематическое единство высказываний.
В российской лингвистике не считается возможным рассматривать бессоюзие как подчинение или сочинение именно в силу особенности синтаксической связи между частями таких предложений. Здесь имеется противоречие в рамках традиционного понимания сочинения и подчинения: с одной стороны, между частями бессоюзного сложного предложения со значением причины устанавливается достаточно тесная смысловая связь, что свидетельствует о подчинении одной части предложения другой, с другой стороны, отсутствует формальный показатель смысловой связи, причинный союз, что соответствует сочинению. СЕ. Крючков и Л.Ю. Максимов относят бессоюзные сложные предложения к особой структурно-семантической группе, противопоставленной сложным предложениям с союзной и относительной связью, приводя, однако, данные, о том, что некоторые исследователи все-таки различают сочинение и подчинение в бессоюзном сложном предложении [Крючков, Максимов 1977:191].
Бессоюзные сложные предложения, будучи периферийными компонентами ФСП причины, характеризуются тем, что смысловые отношения между частями, вследствие отсутствия союза, эксплицирующего причинность, выражаются менее четко, то есть связь между ними имплицируется. Отсутствие союза также при определенном содержательном плане частей БСП может способствовать формированию сопутствующих смысловых отношений. При этом можно говорить о различной степени связанности частей БСП, что в принципе соответствует сочинению или подчинению. Ср.:1 1. Jetzt gab es kein Zuriick mehr, _ halbe Strecken waren nicht ihre Sache. (Ossowski; 247) 2. Und er fuhlte sich schwach im Magen, _ er hatte etwas essen mussen, und zwar nicht sundhqft essen, nicht aus hedonistischer Sucht, sondern aus bitterer Notwendigkeit, um sich am leben zu erhalten. (Wohmann; 13) В примере 2 наблюдается более тесная причинная связь между частями предложения, чем в примере 1, где между главным и придаточным предложениями можно было бы поставить точку. Но даже при слабой связи частей предложений причинный смысл все-таки сохраняется, и приравнять данный тип синтаксической связи к сочинению в полном смысле этого термина нам не представляется возможным. В связи с разнообразием взглядов на данную проблему (см. параграф 1.3.1.) для ее разрешения нам представляется необходимым исходить не столько из формальных особенностей бессоюзного сложного предложения, сколько из его содержания, а именно из семантики высказывания, выраженного БСП.
В противоположность традиции, сложившейся в советском языкознании, не рассматривать бессоюзное соединение предложений как подчинительное или сочинительное, О.А. Кострова предлагает рассматривать этот тип предложений как потенциальное сочинение или подчинение [Кострова 1992: 9]. Разграничение сочинения и подчинения в лингвистике основывается, прежде всего, на степени смысловой связанности частей сложного предложения, их зависимости друг от друга и взаимообусловленности. В союзных предложениях степень спаянности частей эксплицирует подчинительный или сочинительный союз, в БСП семантическая связь частей предложений хоть и не выражена явно, тем не менее, можно говорить о более или менее выраженной смысловой зависимости частей предложений друг от друга. Поэтому, на наш взгляд, представляется абсолютно справедливым говорить о потенциальном сочинении или подчинении в БСП. В нашем исследовании мы рассматриваем связь между частями бессоюзного сложного предложения со значением причины как потенциально подчинительную.
Семантико-функциональная сопряженность ППФ с предикатом предложения: дополнительный характер предикативности
При рассмотрении предложно-падежных форм со значением причины следует различать содержательную и формальную стороны данного вопроса. При одинаковом содержательном плане (в данном случае причинных отношениях в широком смысле слова) эти конструкции могут выступать в предложении в различных функциях. При этом центральной, наиболее распространенной функцией данных предложных конструкций является функция обстоятельства причины. Здесь наблюдается полное соответствие семантики предложно-падежной формы ее функции в предложении, то есть причина является обстоятельством совершения какого-либо действия.
Предложно-падежная форма со значением причины может также выполнять несколько другие функции в предложении, при этом наблюдается некоторое несоответствие семантики конструкции ее функции в предложении. Для уточнения роли предложно-падежных форм со значением причины в предложении, необходимо изучить, какие части речи и члены предложения поясняет данная конструкция.
Предложно-падежная форма со значением причины может пояснять: Существительное в функции подлежащего l.Zugleich staute sich in mir der Arser iiber die sanfte Idiotie dieses Gedankenkarussells. (Timm ; 55) Существительное в функции дополнения 2. Ich hatte Ansst vor dem Kreis, hatte Angst Leo zu begegnen, aber Marie sagte dauernd, sie musse noch einmal„katolischeLuft" atmen. (Boll;106) Предикатный глагол (употребление предложно-падежной формы обусловлено управлением глагола): 3. Sie bedankte sich fur das Feuer undging weiter. (Timm ;63) Предикатный глагол (употребление предложно-падежной формы не обусловлено управлением глагола): 4. Anna weinte wegen Frank Zappa. (Timm; 63) Причастие II в составе сказуемого (употребление предложно-падежной формы обусловлено управлением исходного глагола) 5. Las, was ich gestern geschrieben habe und bin etwas irritiert iiber diesen schmetternden Ton. (Timm ;84) Причастие II в составе сказуемого (пассив состояния) 6. Karin war von dem Film enttauscht gewesen. (Timm ; 84) Причастие І в функции обстоятельства образа действия 7. ...gluhend vor Eifersucht habe ich in den Blicken der Mannequins ihre Flirts mit ihrem Fotografen, mit Johannes, entdeckt. (Dorrie; 171) Прилагательное в функции определения (употребление предложно-падежной формы обусловлено управлением исходного глагола) 8.Es erwies sich, dafi tagsuber die Temperatur in der Mefitiefe keinen von der Tapeszeit abhdnsisen Schwankungen ausgesetzt ist... (Flieger-Jahrbuch; 23) Прилагательное в составе сказуемого (употребление предложно-падежной формы обусловленно управлением) 9. Er ist oft an Angina krank. Прилагательное в составе сказуемого (употребление предложно-падежной формы не обусловлено управлением) 10. Sie ist vor A ufregung Ыав. Сказуемое (полностью, а не его отдельный компонент, как показано в примерах 3,4, 5) 11. Wir standen starr vor Schreck. (Timm ; 84) Инфинитивный оборот 12. Ach, Barbara Streisand, diesen Luxus, dich wegen politischer Meinungsverschiedenheiten von Robert Redford zu trennen. wiirdest du dir heutzutage nicht mehr leisten konnen. (Dorrie ; 176) Простое предложение целиком 13. Da wegen des Signal-Rausch-Abstandes sowie zur Vermeidung der Ausbildung grofierer Schattenzonen fur jeden Empfangsort der Einfallwinkel der Signale vom Satelliten 20 nicht unterschreiten soil, sind damit Versorgungsgebiete erreichbar... (Flieger-Jahrbuch; 52) Исходя из синтаксических функций предлогов, И. Кюн делает вывод, что предлог маркирует обстоятельственные отношения, объектные и определительные [Ktihn 1977: 368]. Несоответствие семантики предложно-падежной формы со значением причины ее функции заключается в том, что, как известно, причину выражает в предложении обстоятельство, а в примерах 1 и 2 предложно-падежная форма со значением причины выступает в функции определения ив примерах 3, 5, 9 дополнения, в примере 6 предложная конструкция является синтаксическим объектом пассивной конструкции (в данном случае пассива состояния). Предложно-падежная форма в функции обстоятельства причины представлена в примерах 4, 10, 12,13. Достаточно сложно определить функцию предложно-падежной формы в примерах 7 и 8, где предложно-падежная форма поясняет действительное прчастие и прилагательное соответственно. Понятий "дополнение причины" и "определения причины" не существует, так как причина - это всегда обстоятельство. Тем не менее, исследованный материал позволяет выделить предложно-падежные формы в функции определения и дополнения с причинным оттенком, которые имеют ряд характеристик, отличающих их от обстоятельства причины. Наш анализ подтверждает данные немецких исследователей [Schroder 1987], а также исследования аналогичных конструкций в английском языке [Лукина 1959, 1964], однако, вопрос о семантических особенностях и функции немецких предложно-падежных форм со значением причины в качестве дополнения или определения остается открытым. Для разграничения этих трех функций предложно-падежных форм со значением причины мы рассматриваем грамматические проблемы: - синтаксические связи исследуемых членов предложения, средства их выражения, их функции; - какие члены предложения могут поясняться обстоятельством причины и предложным дополнением с причинным оттенком значения, местоположение исследуемых членов предложения; - каковы структурно-семантические особенности обстоятельства причины и предложного дополнения с причинным оттенком; - каковы особенности употребления предлогов, входящих в состав данных членов предложения. Исследуемые члены предложения рассматриваются нами в значении причины и обоснования, так как ввиду близости этих двух значений, содержащие их конструкции имеют сходное формальное выражение.
Семантический анализ причинных предлогов, образованных от других частей речи
Употребление того или иного предлога может быть связано не только с семантикой конституентов, участвующих в формировании причинного смысла, но и с особенностью ряда предлогов сочетаться с определенными разрядами существительных (в составе предложно-падежной формы).
Так, предлог vor в составе обстоятельства причины сочетается с абстрактными существиельными: vor - Eifersucht, Verbluffung, Erstaunen, Aufregung, Angst, Erschopfung, Neid, Entsetzen, Schreck, Arbeit, Uberraschung, Lachen, Gelachter, Mudigkeit, Verlegenheit, Wut.
Предлог wegen может сочетаться как с конкретными существительными (том числе с именами собственными), так и с абстрактными: wegen — Eltern, alten Leute, Namens, Rasenmahers, Voters, Kupplung, Schule, Elektroinstrumente, Lin, Marie, Frau; Nebel, Bombenbedrohung, Meinungsverschiedenheiten, Knieverletzung, Zartlichkeit, Unpafilichkeit, Infekts, Zeitersparnis, Hohe, Aufwandes, Hausfriedensbruchs, Lage, Signal-Rausch-Abstandes, Sachbeschadigung, Sprachbebiete, Ansicht.
Если сравнить приведенные выше примеры сочетаемости предлогов vor и wegen, то возникает вопрос, почему же wegen не может заменять предлог vor, если он сочетается в составе дополнения и с абстрактными и с конкретными существительными? На наш взгляд, это связано с семным составом предлога vor, который значительно шире, чем семный состав предлога wegen (точнее говоря, последний имеет только одно значение — причинное). При одном и том же предикате употребляются обстоятельства причины, вводимые разными предлогами. Следовательно, глагол не является главным определяющим фактором при выборе предлога в ситуации коммуникации. Напрашивается вывод, что важную роль здесь играет семантика существительного в составе обстоятельства причины. Исходя из этого, можно сделать вывод, что в контексте предлог vor реализует не одну сему причинности, а и свое исходное пространственное значение при доминантной семе причинности. Таким образом, этот предлог выражает причинность метафорически.
Из всех производных предлогов wegen имеет самую непрозрачную этимологию (от Weg), то есть в основе лежит именная метафора. Вследствие этого предикативность в ППФ с wegen может присутствовать или отсутствовать в зависимости от грамматико-семантических свойств стержневого компонента. В непредикативных ППФ с wegen несмотря на единственное каузальное значение предлога причинность имплицируется. Ср.: 13. Sie wtirde mich fur jammervoll Bourgeois halten, wenn ich es wegen Lin nicht tate. (Wohmann; 15) 13a. Der Weg, der zu Linftihrte, liefi mich es tun. Даже при этимологической экспликации значения предлога причина не проясняется, на нее лишь указывается. Однако здесь наблюдается усиление каузации за счет семантики предлога. Несмотря на то, что сложные и составные предлоги имеют только одно значение - причинное и образуют синонимический ряд, они также не могут быть взаимозаменяемы, поскольку семантика частей речи, от которых они образованы, накладывает свой отпечаток и на значение предлога, отсюда их ограничения в сочетаемости. mangels — Mangel, infolge — Folge, dank — danken, vermoge- vermogen, kraft — Kraft, aufgrund- Grund, zuliebe — Liebe, anlafilich - Anlafi; aus Anlafi- Anlafi Это явление актуально не только для немецкого, но и для русского языка, в котором также имеются составные предлоги, образованные от других частей речи. Если провести аналогию между предлогами в двух языках, то немецким предлогам можно найти следующие русские соответствия: mangels — за неимением, infolge — вследствие/в связи, dank- благодаря, vermoge - в силу, kraft- в силу, aufgrund- по причине, zuliebe — ради, anlafilich - по поводу, по случаю. Эти предлоги функционируют в тексте именно с учетом дополнительного причинного значения. В этом отношении им противостоит предлог wegen, который имеет в некотором смысле универсальное употребление и в приципе может заменять все эти предлоги кроме dank. Dank и wegen образуют семантическую оппозицию в смысле позитивного и негативного маркирования следствия. Это явление будет рассмотрено ниже. Особое явление представляет собой предложно-падежная форма с причнным значением aus dem Grund. По сути она представляет собой устойчивое сочетание предлога и существительного, при этом не являясь фразеологическим сочетанием (поскольку может до известной степени варьироваться) и в то же время отличаясь от обычных предложно-падежных форм. Она может встречаться в различных вариантах: aus diesem Grund(e), aus einem anderen Grund, aus ideologischen Grunden, aus Wirtschaftlichkeitsgrunden. Из приведенных примеров видно, что в основе лежит одна форма, на которую может накладываться или не накладываться определенное содержание. Ср.: 14. Aus diesem Grunde hatte die Sonde Venus-8 ein Gerdtzum Feststellen von Ammoniak an Bord. (Flieger-Jahrbuch; 21) 15.1ch antworte: daft Unlust nicht blofi einen Mangel der Lust bedeutet, sondern einen positiven Grund hat, namlich diejenige Lust ist, die aus einem anderen Grund stattfindet, das jedenfalls sagt Kant. (Timm ; 67) 16.„Ich meine", sagte ich, „es gibt doch einen Punkt, wo die Menschen, wenn auch aus ideologischen Grunden — menschlich werden." (Boll; 84) При подробном рассмотрении примеров 14, 15, 16 видно, что, несмотря на сходную форму в основе данных предложно-падежных форм, их назначение в предложении разное. Так в примерах 15 и 16 при наличии распростанителей предложно-падежная форма наполняется более или менее конкретным содержанием, тогда как в примере 14 исследуемая конструкция как такового содержания не имеет, она ее подразумевает, деиктически отсылает к предыдущему контексту, в котором содежится информация, на которую указывает данная предложно-падежная форма.
Похожие диссертации на Периферийные синтаксические средства выражения причинных отношений в современном немецком языке и их дискурсивно-прагматический потенциал
