Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Ономастика и филологическая семиотика 20
Глава 1. Лингвосемантические аспекты ономастики 20
1.1. Общеметодологические принципы изучения имени 20
1.2.Семантические концепции имени собственного 30
Глава 2. Лингвофилософские аспекты ономастики 42
2.1. Специфика имени собственного в языковом и когнитивном сознании 42
2.2. Языковой и мировоззренческий синкретизм в именах 48
2.3. Имя-мифологема 53
Часть II. Когнитивная парадигма имени собственного 64
Глава 1. Когнитология и ономастика 64
1.1. Вводные замечания 64
1.2. Понятие когнитивной базы ономастической лексики 69
Глава 2. Когнитивные основания американской ономастической лексики: социолингвистические и психолингвистические аспекты имени собственного 72
2.1. Понятие когнитивных оснований имен 72
2.2. Когнитивные основания топонимов 82
2.3. Когнитивные основания антропонимов ...115
Часть III. Функционально-прагматическая парадигма имени собственного 151
Глава 1. Текст/дискурс: проблематика языковой вариативности 151
1.1. Социокультурные основания языковой вариативности 151
1.2. Лингвистические основания варьирования 160
1.2.1. Текст и дискурс: подходы и концепции 160
1.2.2. Текстовая типология 174
Глава 2. Топонимы в дискурсе 178
2.1. Вводные замечания. 178
2.2. Функционирование топонимов в научно-теоретическом изложении 182
2.3.Функционирование топонимов в учебно-дидактической литературе по географии 202
2.4.Функционирование топонимов в научно-популярной литературе по географии 214
Глава 3. Антропонимы в дискурсе 230
3.1. Функционирование антропонимов в юридическом дискурсе 230
3.2. Функционирование антропонимов в языке средств массовой информации 243
Глава 4. Поэтонимы: имена в художественном тексте 265
4.1. Методология исследования поэтонимов 265
4.2. Топонимическая метасемиотика 270
4.3. Лингвопоэтический анализ топонимов в произведениях И.Шоу.280
4.4. Антропонимы в художественном тексте 296
Заключение 317
Список источников примеров 326
Использованная справочная литература 330
Принятые сокращения 331
Список литературы 335
- Общеметодологические принципы изучения имени
- Языковой и мировоззренческий синкретизм в именах
- Понятие когнитивных оснований имен
- Социокультурные основания языковой вариативности
Введение к работе
Общая проблематика современной антропоцентрической научной парадигмы лингвистических исследований - выявление различных аспектов лингвистического и социокультурного взаимодействия.
Современный взгляд на эту проблему включает достижения гносеологии, антропологии, когнитологии; в лингвистическую орбиту оказываются вовлеченными история, культурология, социология, социальная психология. Лингвистика, таким образом, переживает период поиска новых методик и направлений, задача которых - проникнуть с суть лингвистического объектирования знаний. В последние годы наблюдается большой исследовательский интерес к тому, как в языке «является» национальная культура и «говорящее сознание» (термин М.М. Бахтина), какие когнитивные основания определяют механизмы речевого употребления. Речь идет о социоисторичских, психологических, прагматических факторах, обусловливающих как лексическую семантику, так и построение дискурса, препозиционные и социальные смысловые приращения.
Давно стало лингвистическим трюизмом (гипотеза лингвистической относительности, традиции гумбольдтианства), что культура навязывает, наряду с практическими и перцептивными, и лингвистические модели. По словам М. Фуко (Фуко 1994:33), «основополагающие коды любой культуры, управляющие ее языком, ее схемами восприятия, ее обменами, ее. формами выражения и воспроизведения, ее ценностями, иерархией ее практик, сразу же определяют для каждого человека эмпирические порядки, с которыми он будет иметь дело и в которых будет ориентироваться». Языковые явления невозможно рассматривать вне самого широкого социокультурного контекста. Р.О.Якобсон (из предисловия к кн. Гамкрелидзе, Иванов 1984) писал в этой связи, что «...зависимость вариации от многообразия контекстов становится все более ясна в лад с развитием тезиса лингвистики наших дней, противопоставляющего языкам, не зависимым от изменчивого контекста (context-free), то есть искусственным, формализованным системам, природный язык, прилаживающийся к контексту (context-sensitive)». Язык, понимаемый в единстве и взаимодействии трех основополагающих моментов, как инструмент социального взаимодействия, референции и познания, представляет собой «прибор» обнаружения социума, культуры. Именно в языковом, понятийно-символическом аппарате представлено знание о мире и " обществе. Язык понимается, следовательно, как «когнитивный процесс, осуществляемый в коммуникативной деятельности и обеспечиваемый особыми когнитивными структурами и механизмами в человеческом мозгу» (Кубрякова 1999:24).
Глубокое проникновение в социально-когнитивные механизмы, диктующие языковое употребление, представляет собой центральную задачу лингвистов, осознающих необходимость языкового антропоцентризма. «В обход человека язык изучать нельзя. Все исследовательские координаты должны перекрещиваться на человеке. А это, в свою очередь, значит, что язык следует изучать в контексте и взаимодействии со всеми другими видами физической и психической деятельности человека, так как человек - целостное «устройство» (Звегинцев 1996:29). Основными направлениями исследования языка с этих позиций являются лингвокультурология, социолингвистика, ) лингвопрагматика и когнитивная лингвистика. Совершенно очевидно, что і объединяющим принципом служит социальность (антропоцентричность) языка как квинтэссенции гуманитарной языковой парадигмы.
Исследователей интересуют те языковые частности, которые, как мозаика, складываются в единую лингвокультурологическую картину. Онтологические свойства языка, по словам Е.С. Кубряковой, - в «его организующей и упрочивающей роли в самом членении и восприятии мира, в активации сознания на те или иные аспекты и детали действительности». И далее: «Язык в значительной мере строится так, чтобы учесть и ... объективно существующие общие черты различных предметов и явлений, и чтобы обобщить человеческий опыт по выявлению сходств и различий, тождеств и нетождеств». По мнению Е.С.Кубряковой (Кубрякова 1981:170), лингвистическая реальность включает языковые выражения таких объектов, как артефакты, природные вещи и отношения, в том числе, очевидно, и национальный ономастикой, являющийся предметом данного исследования.
В данном диссертационном исследовании предпринята попытка раскрытия по возможности глубоко и всесторонне функционально-когнитивного аспекта английских (американских) имен собственных как объекта филологического исследования. Под последним понимается изучение языка в широком социокультурном, историческом, функционально-прагматическом контексте. Это не один из возможных подходов к изучению языкового материала, но научно-обоснованный синтез подходов как основной концептуально-методологический принцип работы. В центре внимания оказывается актуальное значение топонимов и антропонимов, функционирующих в американском дискурсе разных типов, реализуемое именами по линии связи понятий «ментальное состояние», «культурные концепты», «архетипы». Известно, что актуальное значение концептуализируется в лексической семантике лишь отчасти, что еще менее выражено в именах собственных. Д.Лакофф и М.Джонсон, например, считают (Lakoff, Johnson 1980), что изучение концептуального значения - предмет классической семантики, свободной от контекста, тогда как остальные типы значения (в терминах Дж.Лича -аффективное, коннотативное, коллокативное, стилистическое, ассоциативное - cM.:Leech 1974:21) требуют эвристического подхода, другими словами, представляют собой предмет филологического исследования.
В качестве методологической базы в данной работе принята лингвистическая (филологическая) семиотика, разрабатываемая учеными кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ. Автор настоящего исследования исходит из положения о том, что лингвистическая система как аспект социальной семиотики (social semiotics) представляет собой важнейшую форму более общей семиотической системы, составляющей культуру (Halliday 1975:36). В другой работе М.Хэллидея речь идет о языке как "форме человеческой семиотики, порождающей значения" (Halliday 1978:51). Именно эти соображения определили разработку М.Хэллидеем понятия языка как "потенциала значения" (meaning potential), т.е., лингвистическую реализацию поведенческого потенциала.
Для понимания того, как «работает» язык и какое содержание/знание/культуру он репрезентирует, необходим системный подход, разработка которого применительно к именам собственным явилась сверхзадачей данного диссертационного исследования, а также обусловила новизну, актуальность и теоретическую значимость исследования. Представляется, что назрела необходимость разработки принципиально новой методологии исследования собственных имен, учитывающей функциональные, социальные, психолого-когнитивные параметры языка. Необходимость синтетического подхода к объекту исследования обнаруживает закономерные связи, объединяя проблематику, например, социолингвистики и лингвопрагматики (теории языка социальных отношений, понятие социального дейксиса), позволяет вскрыть «глубинные», сущностные аспекты содержания имен.
Имена собственные в данном диссертационном исследовании разрабатываются с позиций филологической семиотики в самом широком смысле термина. Имена собственные sui generis «являют» национальную культуру в максимальной степени: средства географической и личной номинации есть путь прослеживания таксономической деятельности человеческого разума, интернирующего национальную культуру. Функционирование имен представляет собой, с одной стороны, аспект лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, так как имена символизируют, имплицируют и социальные переменные, и культурные стереотипы, и популярную мифологию, с другой же стороны, невозможно обойти такой вопрос как имена в дискурсе, в реальной стихии речи.
В самом общем виде данный - комплексный - подход заключается в исследовании всего объема содержания, передаваемого единицей языка при ее функционировании в речевом, социальном контексте в единстве функтива выражения и функтива содержания. Стратификационный аспект языковой/речевой вариативности обуславливает изучение имен собственных в регистровом, социальном контексте.
Традиционно имена собственные как объект лингвистического анализа рассматриваются с точки зрения либо их формы, либо содержания. Первое направление исследования имен связано с их морфологическим анализом, которое основано на выявлении морфемной структуры имен, продуктивных словообразовательных формантов, типов именований. В подавляющем большинстве работ по синхронической ономастике до последнего времени онтологический аспект исследования включал, главным образом, системное описание имен с учетом их структурных особенностей в рамках определенных ареалов (например, региональные топонимические исследования, см.: Карпенко 1984, Лебедева 1983, др.). Проблема типологии топонимических систем рассматривалась как одна из основных задач синхронического изучения наименований. Различные группировки, классификации топонимов и антропонимов осуществлялись на основе морфолого словообразователыюго принципа (О.Ф. Рипецкая, А.К. Матвеев, Н.В. Подольская, А.В.Суперанская - Суперанская 1973). Изучению топоформантов большое внимание уделяли русские языковеды А.Х.Востоков, Н.И.Надеждин, В.Н.Топоров, О.Н.Трубачев, др. Фундаментальное исследование известного языковеда-слависта Б.Унбегауна посвящено истории появления и морфологической структуре русских фамилий (Унбегаун 1989).
Семантическое направление, с другой стороны, является превалирующим в рамках философии языка (теории референции). Тысячелетняя гегемония логики над грамматикой проявилась интересом ученых к логико-философским семантическим характеристикам имен собственных (Shisha-Halevy 1989:6). С другой стороны, лексико- семантический принцип лег в основу описания процессов ономастической деривации, апеллятивизации, онимизации, трансонимизации в русской онимии (Л.А.Введенская, Л.Л.Труба, Э.М.Мурзаев). Филологическая семиотика делает возможным изучать данное языковое явление комплексно и последовательно, с учетом всего многообразия факторов, определяющих как форму, так и содержание имен. Семиотический метод позволяет, таким образом, оценить имя объемно, в единстве его онтологии и гносеологии.
Часть I диссертации «Имя собственное в аспекте филологической семиотики» закладывает общетеоретический и методологический фундамент исследования. В Главе 1 рассматриваются лингвосемантические аспекты именной семиотики, концепции лингвистического статуса имени собственного, основные семантические теории имени.
Язык лингвокультурного сообщества интегрируется в его материальную и духовную культуру, причем знания о том, как культура «картируется» в языке, по большей части неосознанные, что показано в главе 2 части I «Лингвофилософские аспекты семиотики имени». Язык, по словам итальянского ученого А.Грамши, - «одновременно и живой организм, и музей ископаемых жизни и цивилизации» (Hoare & Nowell 1971:450). Важность изучения лексики в плане ее скрытых когнитивных и перцептивных особенностей не вызывает сомнений. Вопрос раскрытия "мифологического" потенциала американской ономастической лексики решается на методологической базе понятий хронологически первичного языкового и мировоззренческого синкретизма (2.2.), имени как мифологемы (2.3.). В данных разделах работы показано, что отражение и языковое оформление ономастических мифов есть важный аспект когнитивного анализа имен. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в такого рода исследованиях следует осторожно и последовательно проводить грань между философией языка, этнографией, социологией, культурологией, с одной стороны, и лингвистикой имени, с другой. Изучение имени собственного как филологическая задача с неизбежностью требует привлечения обширных экстралингвистических сведений, имеющих объяснительную силу в раскрытии того, что имя «сообщает». Последнее включает, с одной стороны, и историко-этимологическое содержание, и прагматическое содержание, и всю совокупность представлений (мифов), воплощенных в имени, а с другой -механизм дискурсивного поведения онимов.
На сегодняшний день благодаря усилиям ряда лингвистов можно считать сложившейся новую парадигму лингвистического знания — когнитивно-дискурсивную (Кубрякова 1997, Кубрякова, Александрова 1999, Манерко 2002, Цурикова 2000, Клобуков 1999, др.), представляющую собой интеграцию и рациональный синтез двух ведущих парадигм современности - когнитивной и коммуникативной. Ссылаясь на А.Маккай, можно сформулировать следующий тезис о системных связях между культурой (культурологией), когнитологией (когнитивной лингвистикой), лингвистикой: «Язык и культура связаны посредством различных страт: культура принадлежит познанию, познание питает семантику, семантика определяет использование говорящим синтаксиса, морфологии, произношения» (Makkai 1972:44)
Ведущее место в анализе языкового материла с этих позиций принадлежит когнитивной и дискурсивной составляющим.
Как неоднократно указывается в работах по когнитивной лингвистике, для описания языковых структур первостепенное значение имеет изучение когнитивной организации мыслительных процессов. Основополагающий принцип когнитивной лингвистики гласит, что, с одной стороны, фундаментальные когнитивные способности и опытно полученные когнитивные модели имеют глубокие проявления в языке, а с другой - лингвистические структуры содержат ключи к пониманию основных феноменов мышления. Языковая (когнитивная) личность в процессе осознания мира с помощью языковых концептов осуществляет определенные акты категоризации в зависимости от биологических, социальных, географических, параметров (Колосова 1996). Задача лингвиста, поэтому, - раскрыть и описать всю совокупность факторов (когнитивных оснований), релевантных для той или иной языковой I категории, «соотнести когнитивные структуры с формами их языковой упаковки» (Кубрякова, Цурикова 2003:3). Очевидно, что семиотический аспект ономастического исследования при такой постановке вопроса заключается во взгляде на имя собственное как вербализованную форму определенного содержания.
Действительно, наблюдения над спецификой имен приводят исследователей к осознанию того, что синхроническая ономастика есть, прежде всего, изучение функционирования наименований, по природе являющихся социальными знаками. Имена несут на себе отпечаток жизни общества, его истории и культуры, имеют, поэтому, сложную смысловую структуру, в которую входят те ассоциации и коннотации, которые возникают при их употреблении («оттопонимическое значение» географических названий в терминах В.А.Никонова - Никонов 1965, «культурный компонент семантики» в терминах В.Г. Костомарова, Е.М. Верещагина - Верещагин, Костомаров 1976). Это «новое» содержание имен отличается особой культурологической обусловленностью, богатством социо-культурных ассоциаций, сложной когнитивной базой. Этим объясняется тот факт, что внимание исследователей, занимающихся функциональным аспектом ономастики, направлено на изучение именной социолингвистики (вопросы восприятия наименований, закономерности ономастической номинации, реализация социолингвистически-обусловленного значения) (Гюббенет 1991, Томахин 1982, Никонов 1965, 1974, Пак 1993).
Из сказанного ясно, что выявление актуальной онтологии имен как функциональных единиц языка возможно, если исследователь обращается к реализации этих слов в речи. Этот вопрос составляет предмет некоторых исследований (Данчинова 1983, Итченко 1985), в которых под речью подразумевается, главным образом, эстетически организованная ) (художественная) речь, а основным способом решения задачи является анализ контекста функционирования имен - филологического и социально-культурного.
Эти соображения определили характер дальнейшего изложения и структуру работы. Часть II диссертации "Когнитивная парадигма имен: социолингвистические и психолингвистические аспекты семиотики" посвящена разработке ономастики в аспекте когнитологии (Глава 1). Терминологический аппарат исследования включает понятия когнитивная база имен, когнитивные основания имен. Когнитивная база определяется как "структурированная совокупность знаний и представлений, которыми обладают все представители того или иного лингво-культурного сообщества" (Гудков 1999:30). В данной работе под когнитивной базой ономастической лексики (1.2) понимается совокупность социокультурных импликаций топонимов и антропонимов, функционирующих в американском дискурсе XIX-XX вв. Глубинные феномены мышления, которые «являются» в языковом коде и поддаются реконструкции при лингвистическом и концептуальном анализе, составляют когнитивные основания языковых категорий (глава 2). В определении когнитивных оснований имен собственных, т.е., совокупности архетипических культурно-обусловленных стереотипов имен, усвоенных в процессе социализации как части социальной мифологии, релевантными являются социолингвистические и психолингвистические аспекты именной семиотики (2.1).
В последующем изложении раскрываются последовательно когнитивные основания топонимов (2.2.) и антропонимов (2.3.). Задачу данных разделов исследования составила попытка «моделирования» в американской модели мира элементов ее картины через систему собственных имен как семиотическое воплощение культурной информации.
Дискурсивной составляющей именной семиотики посвящена часть III диссертации. Данная проблематика включает под разными углами зрения вопрос об именах в дискурсе. Обычно в центре внимания отечественных и зарубежных ученых остается филологическая ономастика (поэтическая/литературная ономастика; поэтика имен), основным вопросом которой является стилистический потенциал имен, а предмет исследования - выявление тропов и фигур речи, в состав которых входят имена, рассмотрение их коннотаций, локальных стилистических эффектов (Зайцева 1972, Живоглядов 1986, Карпенко 1984, Ирисханова 1978, Maurer 1963, Jerusarnawecky 1968, Rudnyckyi 1959).
Вопрос о роли и месте онимов в художественных текстах - важный, но не единственный в исследовании функционирования имен. Интерес представляют и другие аспекты исследования. Поэтому важным моментом изучения ономастической лексики является вопрос речевой (дискурсной) вариативности. Последняя проблема формируется как текстологическая: отражается ли в ономастическом узусе характер дискурсной (речевой) дивергенции?
Цель исследования в этом аспекте - дать стилистические и социально-исторические объяснения именам собственным, вовлеченным в разного рода речевые произведения американского дискурса. Научно-теоретической основой работы служат такие категории как ингереитная / адгерентная социолингвистика имен (Данчинова 1983), ономастический вертикальный контекст (Гюббенет 1991), прецедентное имя (Гудков 1999), а также понятийный аппарат когнитивной лингвистики (прототип, прототипная ситуация, стереотип, когнитивная база, когнитивные основания, миф, пр.).
Задачу исследования в этом разделе работы составляло выявление актуальной онтологии имен собственных с точки зрения функциональной неоднородности текста. На протяжении десятилетий ученых больше интересовала формально-языковая природа наименований, и за скобками оставался вопрос об имени как единице дискурса. В настоящее время установленным можно считать тот факт, что продуктивное лексикологическое исследование осуществляется только в единстве анализа языковой природы слов и особенностей их реального функционирования.
В ходе данного исследования перед автором стояла задача выяснить вопрос о том, каков характер функционирования имен и объем их актуального содержания при употреблении в разных формах письменной речи. Другими словами, целью исследования было выяснить характер речевой вариативности имен собственных. Центральной проблема вариативности остается для дискурс-анализа, текстологии, социальной лингвистики. В разработке функционально-речевой парадигмы имени собственного определяющую роль играют эти категории. Другими словами, методология исследования имен в дискурсе включает разработку вопросов онтологии, имен в аспекте как социальной, так и функционально-прагматической (текстовой) дивергенции.
Реальное функционирование имен собственных в речи (тексте) -продуктивный путь изучения специфики данного лексического разряда. Вариативность рассматривается в литературе как общее свойство языка в самых разнообразных его проявлениях, т.е. выделяются такие виды варьирования, как семантическое, структурное, функциональное, прагматически обусловленное.
Очевидно, однако, что проблема речевой онтологии имен не сводится к специфике их употребления в художественной литературе, а требует решения вопроса их места и роли в разных формах речи. Важно изучить весь диапозон способов функционирования - от текстов-сообщений до текстов-воздействий. Бытует, например, представление, что имена служат своеобразными «дейктиками», словами-указателями на топо- и антропообъекты, в частности, в интеллективном изложении. Насколько верны подобные утверждения?
Мы приходим к выводу, что в рамках одной работы было весьма целесообразно сопоставить различные тексты - научные, медиа- и художественные - с тем, чтобы прояснить вопрос о реальной, живой речевой онтологии имен собственных. В работе изучаются научный, научно-публицистический и художественный типы дискурсы на базе широкого текстологического подхода. В основе изучения лежит письменная речь, что связано с самой субстанцией языка науки. Известно, что научный метаязык характеризуется языковыми средствами, направленными на четкое взаимооднозначное соблюдение «закона языка». Включение данной проблематики в область семиотических исследований и обуславливает доминирующую роль письменной формы научной речи, ономастический аспект которой находится в центре данного исследования. Вместе с тем, признаком хорошего научного изложения, т.е., достигающего целевой установки, как неоднократно отмечал, в частности, Р.А. Будагов, должна быть эмоциональная впечатляемость, широкое использование разнообразных стилистических ресурсов языка (Будагов 1971:150). Становится ясно, таким образом, что изучение тех или иных аспектов научного стиля основывается как на семиотических, так и филологических методах, поскольку основой научного изложения является естественный человеческий язык, допускающий, в известных пределах, отклонения от «закона знака», привнесение элементов выразительности, стилистического выделения важных частей высказывания, определенную риторическую организацию (Гвишиани 1986:16).
Филологический подход к изучению языка науки опирается на лингвостилистический метод, а также метод лексикологической фонетики, имеющий огромное значение для любого речеведческого исследования. Изучение речевой онтологии имен не может быть полностью отделено от первичной звуковой формы речи, т.е. тех просодических средств выражения, которые способствуют передаче дополнительных оттенков значения. «Именно через реальное, объективное звучание коллектив направляет процесс образования значений языковых единиц в сознании каждого индивида, передает индивиду свой опыт, опыт множества предшествующих поколений данного общества» (Смирницкий 1998:148). Таким образом, применение в комплексе филологических методов анализа материала служит пониманию и объяснению актуального содержания речи, а филологическое исследование в конечном итоге - это «поиск онтологии значения» в самом широком смысле этого термина (Назарова 1994:12)
Часть III «Функционально-речевая парадигма имени» посвящена собственно речевому анализу имен в различных типах дискурса. В Главе I «Текст/дискурс: проблематика языковой вариативности» раскрываются социокультурные (1.1.) и лингвистические основания языкового варьирования (1.2.), рассматриваются основные подходы к тексту и дискурсу, делается обзор текстовой (дискурсной) типологии.
На первом этапе работы исследовалась специфика ономастического узуса в основных функциональных стилях, поскольку именно функционально-стилевая отнесенность традиционно считается фактором, определяющим тип текста. Однако в процессе работы стало ясно, что постичь сущность актуальной речевой онтологии имен нельзя, если оставаться в привычных рамках функциональных стилей. Любое речевое высказывание включает «сообщение» и «воздействие», поэтому интерес представляет изучение различных форм и типов дискурса.
Последовательно описывется специфика функционирования топонимов в научно-теоретическом, научно-популярном, публицистическом типах дискурса, а также в учебно-дидактической литературе (Глава 2). Глава 3 посвящена описанию антропонимов в таких типах дискурса как юридический дискурс, СМИ. Следует подчеркнуть, что выбор материала главным образом диктуется представленностью в нем имен собственных. Автор ни в коей мере не претендует на исчерпывающие выводы относительно текстовой\дискурсной типологии, что во многом, как справедиливо подчеркивают Е.С.Кубрякова, Л.В.Цурикова (Кубрякова, Цурикова 2003:13), есть вопрос терминологии и принятой концепции, и ищет ответ на вопрос: как имя употребляется в естественном дискурсе.
Функционирование имен в литературно-художественном тексте представляет собой особую область исследования (Глава 4 «Поэтонимы: имена в художественном тексте»). Это связано с тем, что в этом функциональном стиле имена существуют в художественно преобразованном виде, «обрастая» особыми качествами и свойствами содержательного характера. Специфика образности заключается в том, что имена - одновременно знак и ономастических реалий, и поэтический элемент.
В настоящей работе анализируются собственные имена на материале художественной литературы США конца XIX и XX вв. Социокультурная обусловленность онимов объясняет сложность их когнитивных оснований и выводит исследование в область культурологической проблематики. Кроме того, в диссертации ставится вопрос о сущности ономастической полифонии. «Комбинированные приращения смысла» (В.В.Виноградов) имен связаны с тем, что в отдельных контекстах они одновременно реализуют свои семиотические, мета- и метаметасемиотические возможности.
Понимание текста определяется Д.С.Лихачевым как понимание всей стоящей за текстом жизни эпохи (Лихачев 1985:206), а актуальное содержание имен неизбежно вбирает в себя многие социальные и культурные моменты. Известно, что образность и воздействующая сила произведений словесно-художественного творчества определяется не количеством стилистических приемов, а емкостью полифонического звучания составляющих текст элементов.
Поставленные в диссертационном исследовании цели определили, таким образом, как общую логику исследования, так и необходимость решения конкретных задач, сформулированных в соответствующих разделах работы. Практическая ценность проведенного исследования видится в возможности применения разработанной для американского ономастикона 19-20 вв. функционально-когнитивной теории для именных систем других пространственно-временных континуумов. Кроме того, материал диссертации можно использовать в практике преподавания английского языка как культурного явления, теоретических языковедческих и лингвокультурологических курсов.
Общеметодологические принципы изучения имени
Имена собственные, главным образом, средства географической и личной номинации (топонимы и антропонимы), включаются в разряд единичных номинативных слов (singular terms), и как объект лингвистического исследования рассматриваются с различных позиций, причем на первый план выходит либо план содержания имени, либо план выражения. Превалирующим направлением в изучении содержания имени традиционно является логико-семантический подход в рамках философии языка (теория референции) (Руденко 1988, Степанов 1985, Putnam 1975, Kripke 1979, McKinsey 1978) (подробней см. 1.2.).
Безусловно, в изучении ономастической лексики необходимо учитывать ее специфическую языковую природу и экстралингвистическую обусловленность. Отсюда - сложность и многогранность предмета изучения, что в свою очередь определяет необходимость разработки и применения различных методов и подходов к материалу. Установленным является факт, что в исследовании имен в аспекте их содержания недопустимо ограничиваться формально-языковыми методами исследования, хотя последние позволяют решить ряд вопросов теории языка. Ключевой принцип современной лингвистики антропоцентрический, исходный постулат которого заключается в признании языка «пространством человеческой мысли». Этим объясняется возрастающая роль коммуникативно-ориентированной лингвистики (Г.А.Сорокин, И.А.Стернин, В.И.Шаховский, А.В.Кравченко, др.), когнитивной лингвистики (Е.С.Кубрякова, М.Н.Володина, Е.В.Рахилина, др.), лингвопрагматики (Ю.С.Степанов, В.Г.Гак, И.П.Суслов, др.). Говоря о тенденциях лексической семантики, А.А.Поликарпов указывает на нарастание степени антропоморфности значений слов как о яркой тенденции развития лексической семантики: «...исследование фактов субъективизации значений слов в настоящее время превратилось в серьезное направление... Субъективное человеческое сознание накладывает свой субъективный отпечаток на восприятие тех объектов, которые попадают в сферу его внимания» (Поликарпов 1999:30). И далее: «За субъективностью вскрывается глубинное свойство языка: язык -семиотическая система, основные референциальные точки которой непосредственно соотнесены с говорящим индивидом». Э.Бенвенист называет это свойство «человек в языке», Ю.С.Степанов «антропоцентрическим принципом» (Степанов 1965:50). Имена собственные представляют собой особую категориальную группу внутри языка как специфической семиологической коммуникативной системы. Как известно, собственные имена «...не могут быть вполне адекватно описаны способами, при помощи которых описывается весь данный язык, ...и требуют введения некоторых новых принципов и приемов для своего описания» (Топоров 1962). Исходным моментом исследования должно быть выяснение центрального вопроса ономастики - степени семантичности имени собственного (см.1.2.). Имеющиеся по этому поводу исследования, как правило, примыкают к одному из двух направлений - концепции асемантичности, восходящей к Дж.Миллю, А.Гардинеру, Л.Ельмслеву, и концепции максимальной значимости имен собственных (О.Есперсен, М.Бреаль). С одной стороны, значение имени понимается как замещающий слово объект, - так называемый объективный (логический) подход к семантике, отстаиваемый С.Крипке (Kripke 1972) и его последователями. Для имен собственных это означает, что имя есть не более чем знак лица\ объекта, лишенный концептуальной составляющей. По другому - концептуальному - подходу, значение имени понимается как концептуальное содержание, определяющее референцию имени. Наличие этих взаимоисключающих теорий объясняется сложностью и гетерогенностью материала. Обе концепции, несмотря на диаметрально противоположные выводы, исходят из признания специфической природы данного лексического разряда, по-разному ее толкуя. Теория «этикеток» игнорирует так называемый «закон ряда», гласящий, что, выполняя указательно-выделительную функцию, отличающую один референт от другого, имена одновременно вводят его в ряд однородных по определенным признакам. Понятийная основа проявляется в соотнесенности референта с классом однотипных референтов, например, по морфологическому признаку. Так, анализируя английские топонимы, В.Д.Беленькая заключает, что их морфологическая классификация во многом определяется спецификой конечных элементов. Как показывает анализ материала, «наибольшей частотностью характеризуются те конечные элементы, которые, не имея аналогов в современной лексике, вместе с тем объединяются одним определенным лексическим признаком, а именно тем, что они все восходят к апеллятивам - географическим терминам. Ср. -ham (др.-англ. ham - деревня, ферма, поместье), on (др.-англ. un - огороженное место, ферма, усадьба, деревня, город). Несмотря на отсутствие соотнесенности с современными лексемами, эти элементы, в связи со своей массовой повторяемостью, отчетливо воспринимаются как имеющие значение указателей вида объекта» (Беленькая 1977:38-39). Аналогично анализируется семантическая структура личных имен (Гарагуля 2000:13). В группе английских антропонимов автор выделяет имена, имеющие прозрачную внутреннюю форму, например, пуританские имена (Beata - счастье, Renovata - обновление). Мотивированными являются библейские имена (Benjamin - ивр.хороший сын, Samuel - имя ему Бог, Rebecca - верная жена, David - любимый), имена с абстрактным значением, образованные от апеллятивов (Hope, Faith, Prudence).
С другой стороны, сторонники теории семантической нагруженности имен часто заменяют лексическое значение энциклопедической информацией об объекте, актуализируемой в речи при отнесении к одному объекту-денотату, что позволяет тиражировать референты. Данный лингвистический механизм - апеллятивизация онимов - приводит к образованию токенов (в терминах когнитивной лингвистики), или слов-символов, для которых свойственно при сохранении коннотаций в значительной мере редуцировать свои исходные концепты (Колосова 1996:82-84). Исходные концепты этих имен -начальные референты (конкретные исторические личности, конкретные географические объекты), значение имен редуцируется до отдельной характеристики (Caruso - оперный певец с сильным голосом, Casanova -повеса, Sappho - лесбиянка). Подобные имена функционируют как знаки вторичной номинации и укореняются в языке в роли социальных мифологем (см. Главу 2, 2.2). Терминологически они обозначаются как прецедентные имена (Гудков 1999) - знаки эманации национально-детерминированных минимизированных культурных представлений.
Языковой и мировоззренческий синкретизм в именах
На глубинном уровне мышления в языке вообще и в именах, в частности, «консервируется» «память» веков. В философской феноменологии имена (ноумены) противопоставляются феноменам, или в терминах Платона, эйдос (= феномен, явленное) в противопоставлении логосу. А.Ф.Лосев писал о том, что в именах заключен «...подлинный смысл вещи, затуманенный и затерянный среди частностей ее проявления» (Лосев 1990:158). Мифические образы (например, борьба героя-демиурга и героя-трикстера - бессознательное выражение идеи развития, диалектики бытия), - то, что Э.Дюркгейль, Л.Леви-Брюль называют «коллективным представлением». В наиболее общем виде речь идет о том, что могло не осознаваться отдельными людьми в повседневной жизни, в реальном опыте.
Мифологическое сознание (хронологически древнейшее) характеризуется мировоззренческим синкретизмом, т.е. неотделимость субъекта и объекта, природы и человека, предмета и его ИМЕНИ. Слово -апофеоз человеческой культуры, возникает вопрос: соответствует ли то, что «является» в слове его сущности? Язык — одновременно система и антисистема (Маковский 1996:9), представляющее собой и самодостаточное явление, и социальное образование, отражающее быт и нравы его носителей. Отсюда возникает вопрос: что в слове от его «вещи в себе», а что от общественных наложений?
Вслед за В.Н.Топоровым (Топоров 1988) М.М.Маковский говорит о ритуальном (сакральном) происхождении языка. На заре цивилизации, т.е. в эпоху мифопоэтического мировоззрения релевантно все то, что сакрализовано. Язык как семиотическая система выполняет регулирующую функцию. С эволюцией языка знак уже не совпадает с предметом (см. ренессансная эпистема М.Фуко (Фуко 1994): слова и вещи тождественны друг другу и взаимозаменяемы, слова-символы, «приметы» вещей). Слова отражают уже не схему действий с предметами, а схему действий с самими знаками. Возникает «надситуативный образ» (там же: 10). У М.Фуко - классическая эпистема (классический рационализм) имеет совершенно другие основания: слова и вещи соотносится опосредованно - через мышление, в пространстве представлений (слово-образ). Главные категории познания уже не сходство\подобие, а аналогия (тождество\различие).
«Приметы вещей» проявляются в «невидимой структуре слова»: элементы-блокаторы, не допускающие появления других значений, тотемные элементы, необходимые для существования слова как отдельного знака, табуирующие элементы, меняющие значение слова на противоположное (показательный пример приводит М.М.Маковский: первичное корневое значение -ub\ubbi в индоевропейских языках было «любовь», вторичное в др.-исл. - «ненависть»). В плане лично-собственных имен эти тенденции проявляются в наличии у первобытных народов имен-оберегов (имен с «негативным содержанием», отпугивающих злых духов), табу в именах. На последнее явление указывает Д.Д.Фрэзер: «Первобытный человек считает свое имя существенной частью самого себя и проявляет о нем существенную заботу. Североамериканский индеец, к примеру, относится к своему имени не как к обычному ярлыку, но как к самостоятельной части своего тела (подобно глазам и зубам) и пребывает в уверенности, что от дурного обращения с именем проистекает не меньший вред, чем от раны, нанесенной какому-нибудь телесному органу. Такого же мнения придерживаются многочисленные племена, занимающие пространство от Атлантического океана до Тихого. С этим обычаем связано большое число любопытных правил, относящихся к сокрытию или изменению собственных имен» (Фрэзер 1980:277). Анализ, в том числе, ономастического материала, подтверждает вывод ряда исследователей о том, что язык формировался в ходе постепенного развития в недрах ритуала, перенимая функции, принадлежащие ранее другим системам (Маковский 1996:13). Сообщением в ритуале является сам ритуал и поэтому его можно считать коммуникативным актом. Ритуал - практическая деятельность, опосредованная в системе кодов, форма превращенного сознания.
Духовная деятельность архаического человека мифична и построена как текст, как парадигматический повтор мотивов, который организует усвоение текста, причем передаваемое таким путем знание есть знание правил соотнесения прецедента с данным актуальным событием или ситуацией, позволяющие автоматизировать реакции индивида. Миф совмещает в себе диахронический и синхронический аспекты (Топоров 1988:11).
Семантика архаической модели мира характеризуется тем, что некоторая совокупность объектов с нерасчлененными признаками классифицируется согласно системе жестко установленных полярных противопоставлений, между которыми устанавливается параллелизм, приводящий к отождествлению объектов, мыслимых как принадлежащие соответственно одному или другому полюсу. При такой форме организации ассоциации образуются не на основе сравнения некоторых признаков или их пространственного соположения, а на основе принадлежности к тому или иному полюсу бинарной оппозиции.
Понятие когнитивных оснований имен
Проблемы психологии восприятия названий мало изучены. Необходим анализ двух моментов. С одной стороны, воспринимается внутренняя форма имен, включающая те морфонологические свойства, которые символизируют связь данного звучания с коннотациями (ингерентная коннотативиость). С другой стороны, представление о внутренней форме имен опосредовано актуальными экстралингвистическими моментами. Поэтому анализ должен базироваться на их культурологическом изучении, той имплицированной информации об объекте, которая возникает в сознании носителей данной культуры при употреблении названий (адгерентная коннотативиость). Ингерентно-коннотативное содержание, например, топонимов отражает восприятие определенных фактов, понятий, явлений реального мира, осознаваемых через структуру имен ( Filthystowe , Paradise Valley ), т.к. реальность во многом зависит, как известно, от кодификации, которая располагает различными репрезентациями. «Тезис о том, что название обусловлено особенностями географического объекта, конкретно реализуется в следующем: из многочисленных признаков, характеризующих объект, для его наименования выбирается один, а именно тот, который на данном историческом этапе воспринимается говорящим коллективом как существенный. Таким образом, топоним, несомненно, выражает признак объекта, но выражает его в значительной мере опосредствованно. Поиск признака протекает не просто в сравнении, ограниченном узкими рамками территории, но обусловлен исторически, поскольку в нем неизбежно участвует предшествующий опыт дающих название людей» (Беленькая 1977:54). Как показывает материал, собранный В.Д.Беленькой, характерными признаками американской топонимики являются описательная функция первого элемента описательной синтагмы, полная мотивированность топонимического термина, находящегося как в постпозиции, так и в препозиции, т.е., соответствие семантики компонента реальным признакам. Так, fort , mount употребляются, как правило, для обозначения населенных пунктов, расположенных на месте старых фортов либо на возвышенности (Fort Ann, Fort Ashby, Fort Collins, Mount Hope, Mount Morris). Продуктивными являются термины, обозначающие специфические американские реалии (Pumpkin Hollow, Skunk Hollow, Prairie Breaking). В.Д.Беленькая обращает внимание на противоречивость, которая заложена в восприятии подобных наименований. «Они несомненно обладают определенной мотивированностью - их отдельные компоненты не подвергаются в восприятии носителей языка той степени десемантизации, которая наблюдается с топонимами иной структуры. Вместе с тем, здесь не может не сказаться процесс субстантивации, лексикализации словосочетаний, который, как известно, имел большое значение в развитии американского варианта английского языка в XVII - XVIII вв.» (Беленькая 1977:121). Интересен тот факт, что топонимическая номинация может являться фактором идеологическим, отражающим особенности американского национального характера, истории, что особенно ярко проявляется в американских окказиональных топонимах ( Okey , Ogle , Young Love , Big Business , Paradise - см. Беленькая 1977:127-129, 135-136).
Субъективная струя, очевидная в системе американских топонимов, сильна и для антропонимикона, хотя последний изучен в этом отношении гораздо слабее. Так, современный американский антропонимикой пополнился в современную эпоху такими образованиями, как Girlie , Royal , Honey , Melody , Charming , Diamond , Lovie , Pleasant , Early (Names, March, 1959). В книге "The American Language" Х.Л.Менкен перечисляет несколько сот женских имен, взятых из газет 30-40х гг. Юга, Юга-запада США; среди них Ava Maria , Dardanella , Dreamy , Echo , Fairy , Halloween , Lush , Madame , Mecca , Pleasantina (Mencken 1984).
Описание семиотических свойств личных имен было бы неполным без обращения к именам с устойчивыми ингерентными коннотациями, которые носят коллективный (shared) характер. Так, в литературе описываются "феминизированные" женские имена ("feminissima") (Rozenkranz, Satran 1994): Adora , Camilla , Cherie , Tiffany , Susan (всего около 100 имен, имеющих коннотацию женского очарования и детской непосредственности: "Если бы эти имена были платья, они бы были бледно-розовые, с рюшами и кружевами, большими бантами и оборками из цветов". [If those names were dresses, they would be pale pink, with ruffles and lace and big bows and springs of flowers... They are the w sweetest of the sweet (Hook. 1987:46)]. Другой импликационный симптом типичен для группы пуританских имен (Aluena, Godid God did it, Behankful, God-Reward, Godifu God s gift, etc.) В анализе адгерентных коннотаций имен выделяются группы американских топонимов, объединенных социокультурными ассоциациями, среди них аристократические, престижные районы ( Back Bay - район Бостона, Main Line - район Филадельфии, Nob Hill в Сан-Франциско, т.д); трущобные районы ( The Lower East Side , Hill s Kitchen , Bowery в Нью-Йорке); центры культурной жизни ( Broadway , Bourbon Street в Новом Орлеане) (Томахин 2000, Американа1996). . Многочисленные примеры русских личных имен, обладающих устойчивыми адгерентными коннотациями, содержатся в научно-популярных изданиях "Имя. Характер. Судьба", представляющих именник и связанные с именами стереотипы их восприятия. Начало этой традиции положил П.Флоренский, утверждая, что «... каждое данное имя есть целый спектр нравственных самоопределений и пучок различных жизненных путей. ... С данным именем можно быть святым, можно быть обывателем, а можно - и негодяем, даже извергом.
Социокультурные основания языковой вариативности
«Регистр» определяется как «вариант в соответствии с использованием», тогда как «диалект» понимается как «вариант в соответствии с использователем» ( varieties according to use vs varieties according to user : Cheshire 1992, Downes 1994, Biber 1988). Различия в регистрах можно интерпретировать в терминах моделей актов идентификации аналогично диалектным различиям. В ходе каждого акта коммуникации определяется не только место говорящего в многомерном социальном пространстве, но и природа самого коммуникативного акта относительно сложной классификационной схемы речевого поведения. М.Хэллидей (Halliday 1978:33) выделяет три типа параметров: область, или предмет коммуникации (field), способ коммуникации (mode), а также личностные характеристики коммуникантов, или тон коммукникации (tenor). Д.Хаймз предлагает схему из 13 переменных, определяющих выбор языковых средств (Hymes 1972). Р.Хадсон вслед за Р.Браун и М.Форд вводит категорию "дистанция" между участниками коммуникации, категориальными переменными которой являются "власть" / "солидарность" (Brown, Ford 1964). Однако даже самая разветвленная классификация не способна покрыть все случаи речевого употребления. Следует согласиться с Р.Хадсоном: " We can only speak of registers as varieties in the rather weak sense of the word as sets of linguistic items which all have the same social distribution, i.e. all occur under the same circumstances" (Hudson 1998:47). Эта мысль перекликается с ключевым для отечественной теории регистров понятием степени выраженности тех или иных черт языковой формы (gradience) (см. работы И.М.Гальперина, Р.А.Будагова, О.С.Ахмановой, Н.Б.Гвишиани и др.). В современной западной социолингвистике во главу угла, прежде всего, ставится индивидуальное языковое употребление, определяемое целым рядом факторов. С этой точки зрения, для каждого речевого акта требуется определенное «социально-прагматическое описание» (кто, когда и при каких обстоятельствах его осуществляет), что выводит исследование в область дискурс-анализа. I Подходы к базовому понятию «речевое сообщество» варьируются от структурно-лингвистических (« все люди, говорящие на данном языке» Дж. Лайонза -CM.:Lyons 1970:326) до социально-лингвистических, где во главу угла ставится социальное взаимодействие посредством языка (например, в определении Дж. Гамперца, критерий вычленения речевого сообщества — частотность моделей социальной интеракции (Gumperz 1962, quoted by: Hudson 1998:25). Подход, предложенный В.Лабовым, Д.Хаймсом, М.Хэллидеем, делает упор не на общее языковое поведение, а на общие знания, ценности, установки, оценки внутри сообщества (Labov 1972а: 120; Hymes 1972, Halliday 1978). Наконец, группы в обществе выделяются по набору отличительных речевых и социальных характеристик (Le Page & Tabouret-Keller 1985). Следует заметить, что группы отнюдь не исчерпывают всего лингво-культурного сообщества, но могут представлять "ясные" случаи определенных социальных типов (социальные прототипы). Важный критерий при этом - психологический: социально-речевая группа существует постольку, поскольку люди ее воспринимают. Другими словами, их реальность субъективна и очень приблизительно может базироваться на объективной действительности. Например, субъективно в США признается существование таких типажей как "северянин", "южанин", т.д., что находит языковое проявление в бытовом дискурсе и в художественной литературе на различном лингвистическом материале (Пак 1993). Именно на этом основании Р. Хадсон говорит о попытках объективизировать понятие speech community как о a wild goose chase (Hudson 1998:29). Действительно, «чистые» (прототип и ческие) случаи определенных социальных типов скорее лингвистическая абстракция. Дальнейшие исследования вывели за тесные рамки схематичного «речевого сообщества», не способного вместить живую, многомерную социоречевую действительность. Эти группы могут восприниматься как различные по различным языковым и экстралингвистическим критериям, но не всегда идентифицируются объективными социологическими методами (Р. Ле Пеже, А. Табуре-Келлер).
Социальные группы, определяемые набором параметров (пол, возраст, социальный статус, место рождения и жительства, т.д.), пересекаются, то есть действительная социальная стратификация имеет условно-виртуальный характер; отсутствуют четкие границы и определенные характеристики «речевых сообществ» (Бляхер 1997). Люди, находясь в многомерном социальном пространстве, создают системы вербального поведения, аналогичные тем группам, с которыми они время от время идентифицируются. Актуальное речевое функционирование -способ идентификации индивидуума, вовлеченного ad hoc в определенную группу, а общее и частное, социальное и индивидуальное находятся в состоянии взаимозависимости.
