Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Значение предложения и его компоненты 11
1.1 Основные подходы к понятию предложения 11
1.2 Понятие значения в трудах различных учёных 19
1.3 Значение предложения 22
1.3.1 Основные подходы к определению значения и смысла предложения 22
1.3.2 Дескриптивное значение предложения и его компоненты 32
1.3.2.1. Истинность 32
1.3.2.2. Совокупность значений компонентов 35
1.3.2.3 Грамматическая структура 37
1.3.2.4 Пропозициональное содержание и предикационная структура 39
1.3.3 Основные виды недескриптивного значения предложения 44
1.3.3.1 Эмоциональность / экспрессивность 46
1.3.3.2 Модальность 48
1.3.3.3 Квантификация и уточнение 50
1.3.3.4 Референция 57
1.3.3.5 Зависимость от контекста 66
Выводы по главе I 68
ГЛАВА II. Особенности модификации значения английского и немецкого предложения при помощи артиклей, частиц и слов-кванторов 70
2.1 Особенности модификации компонентов дескриптивного значения предложения 70
2.1.1 Изменение значения лексических компонентов предложения 70
2.1.2 Модификация грамматической структуры 81
2.2 Участие артиклей, частиц и слов кванторов в формировании общих модифицирующих значений предложения 85
2.2.1 Модификация модальности 85
2.2.2 Модификация темпоральности 92
2.2.3 Модификация конкретизации 94
2.2.3.1 Осуществление квантификации с помощью артиклей, частиц и слов-кванторов 94
2.2.3.2 Выделение одного или ряда предметов из множества, указание на единичность предмета в определнном кругу 107
2.2.3.3 Выделение и идентификация (известное – неизвестное) 115
2.2.4 Влияние артиклей и частиц на параметры контекста 122
2.3 Особенности формирования специальных модифицирующих значений предложения с помощью артиклей, частиц и кванторов 130
2.3.1 Выражение эмоциональности/экспрессивности 130
2.3.2 Выражение персональная оценки 136
2.3.3. Выражение подчркивания 137
2.3.4 Выражение побуждения 145
2.3.5 Формирование вопроса 146
Выводы по главе II 148
Заключение 156
Список использованной литературы 160
- Понятие значения в трудах различных учёных
- Основные виды недескриптивного значения предложения
- Участие артиклей, частиц и слов кванторов в формировании общих модифицирующих значений предложения
- Выделение одного или ряда предметов из множества, указание на единичность предмета в определнном кругу
Введение к работе
Реферируемая диссертация посвящена модификации значения предложения с помощью артиклей, частиц и слов-кванторов.
Исследования в области модификации значения предложения (В.В. Богданов, В.Г. Гак, С.Д. Кацнельсон, И.П. Сусов и др.) показывают, что базисное (пропозициональное) значение часто подвергается определённым изменениям. Чаще всего это осуществляется при помощи служебных слов, таких как артикли, частицы, а также слова-кванторы. Ранее в лингвистической литературе потенциал и значение таких единиц раскрывался во многом односторонне: артикль в основном связывался с категорией определённости/неопределённости, кванторы считались лишь указателем количества, а частицам преимущественно отводилась роль модальных операторов. Кроме того, данные единицы исследовались на уровне словосочетания, а их роль в предложении, как правило, не рассматривалась достаточно подробно.
Интегративный подход к этим единицам с позиций предложения как пре-дикационной единицы обеспечивает актуальность настоящего диссертационного исследования.
Объектом исследования в данной работе является английское и немецкое предложение.
Предмет исследования составляют артикли, частицы и слова-кванторы как средства модификации различных компонентов значения предложения, которые используются в таких позициях, где их опущение или замена другой лексической единицей могли бы повлечь за собой смену смысла всего предложения-высказывания.
Материалом исследования послужили произведения англо- и немецкоязычной художественной литературы XX - XXI вв. Общий объём материала, полученный методом сплошной выборки, составил более 2000 предложений и микроситуаций.
Рабочая гипотеза исследования состоит в следующем: недескриптивный (модификационный) аспект значения предложения, надстраиваясь над дескриптивным (пропозициональным и предикационным) актуализирует предложение; поэтому не дескриптивные аспекты значения, функционально отличаясь от дескриптивных, будут иметь особые характеристики, которые могут не совпадать в изучаемых языках.
Теоретической базой исследования послужили положения, разрабатываемые в следующих отраслях лингвистической науки:
в области синтаксической семантики (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Г.П. Грайс, Л.И. Гришаева, В.З. Демьянков, В.И. Иванова, С.Д. Кацнельсон, Дж. Лич, Дж. Сёрль, И.П. Сусов, Б. Уорф, Г. Фреге, З.С. Хэррис, B.C. Юрченко
и др.);
в области отдельных аспектов значения предложения (истинности -Р. Джеккендофф, Дж. Лайонз и др., значения слов - Г. Клаус, Е.В. Падучева, И.А. Стернин, А.А. Уфимцева и др., грамматической структуры - Г.А. Золото-ва, Н.Ю. Шведова и др., пропозиционального содержания - В.В. Богданов,
Л.Г. Васильев, И.П. Сусов, Ч. Филлмор, зависимости от контекста - Ю.Д. Апресян, Л. Витгенштейн, Г.П. Грайс и др.; общих и специальных модифицирующих значений - В.Г. Адмони, И.В. Арнольд, А.П. Бабушкин, А.В. Бондарко, В.В. Виноградов, С.Д. Кацнельсон, Т.М. Николаева, Т.П. Ломтев, Ю.С. Степанов, У. Чейф и др.):
в области семантики и прагматики исследуемых нами единиц (артиклей -Т. Гивон, В.Б. Кашкин, Н.А. Кобрина, Н.Л. Огуречникова, Е.А. Рейман и др., кванторов - Е.С. Гайломазова, Р. Квирк, Г. Хельбиг и И. Буша, и др., частиц -Р.И. Бабаева, А. Буркхардт, Л.В. Юлюгина и др.).
Целью исследования является выявление роли артиклей, частиц и слов-кванторов в формировании значения предложения в английском и немецком языках.
В соответствии с целью и предметом данного исследования были поставлены следующие задачи:
рассмотреть основные подходы к определению понятия «значение предложения» в трудах отечественных и зарубежных учёных;
выделить основные компоненты значения предложения, определить их иерархию и структурные связи между ними и выработать, таким образом, комплексный подход к описанию значения предложения;
выявить специфику функционирования артиклей, частиц и кванторов как модификаторов значения английского и немецкого предложения.
выявить, какие компоненты значения предложения модифицируются при помощи этих средств.
Научная новизна данного исследования заключается в том, что:
впервые проведено комплексное исследование значения предложения с выявлением разнопорядковости его дескриптивного (когнитивного, референциального или пропозиционального) и недескриптивного (эмотивного, аффективного или непропозиционального) компонентов;
определён потенциал английских и немецких артиклей, частиц и слов-кванторов в формировании указанных компонентов значения предложения.
Теоретическая значимость проведённого исследования состоит в том, что выявлен механизм формирования недескриптивного значения предложения и определена роль в нём артиклей, частиц и слов-кванторов.
Практическая значимость настоящей работы заключается в возможности использования полученных результатов в вузовских курсах по теоретической грамматике, аналитическому чтению, сравнительной типологии, лингвистике и стилистике текста, интерпретации художественного текста.
При реализации поставленных задач выработан комплексный методологический аппарат исследования, включающий в себя: общенаучные методы -наблюдение, сопоставление, обобщение, количественный анализ; общефилологические методы - компонентный анализ, структурно-функциональный и логико-семантический анализ; частные методы - текстологический анализ, а также семантико-прагматическая интерпретация смысла высказывания.
Результаты исследования позволяют сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:
значение предложения как сложного многоаспектного феномена должно рассматриваться на основе комплексного семантико-синтаксического подхода, предполагающего разделение разных содержательных уровней предложения;
потенциал модификаторов значения предложения позволяет им влиять на такие аспекты значения предложения, как: (а) «значение компонентов», «контекст», «квантификация» (в случае с артиклями); (б) «грамматическая структура» и «вопрос», «контекст», «подчёркивание» и «побуждение» (в случае с частицами); (в) «выделение и идентификация», «эмоциональность/экспрессивность» и «подчёркивание» (в случае кванторных слов);
не существует строгой связи «единица (артикль, квантор или частица) - аспект значения предложения», поэтому одна единица может модифицировать несколько аспектов значения предложения одновременно;
национальная специфика английского и немецкого языков проявляется в том, что недескриптивные значения побуждения, квантификации, выделения и идентификации предмета, модальности и эмоциональности/экспрессивности выражаются в них разными средствами и с разной частотностью.
Апробация работы. Выводы и результаты исследования нашли отражение в докладах на Всероссийской научной конференции «Лингвориторика: теоретические и прикладные аспекты» (Тула, 19-20 ноября 2010 года), 47-ой научно-практической конференция профессорско-преподавательского состава Тульского государственного университета (Тула, февраль 2011 года) и XX международных чтениях студентов, аспирантов и молодых учёных «XXI век: гуманитарные и социально-экономические науки» (Тула, 26-27 апреля 2011 года).
Данная работа соответствует паспорту специальности 10.02.04 - германские языки.
Структура диссертации. Текст работы состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, а также списка художественных произведений, послуживших источниками проанализированных примеров.
Понятие значения в трудах различных учёных
Так, на основе работ дескриптивистов, лингвисту приходится иметь дело со следующей нисходящей последовательностью уровней: текст — дискурс — высказывание — предложение — синтаксическая конструкция. Эта иерархия встает на смену традиционной двухчленной схеме отношений: словосочетание — предложение [Звегинцев 2001, 147].
По поводу того, как вычленяется предложение из ряда этих уровней можно получить различные разъяснения у авторов-дескриптивистов. Как пишет З. Хэррис, «…областью исследования для каждого утверждения в дескриптивном анализе является единичное и законченное высказывание на данном языке... Отрезки, более длинные, чем одно высказывание, обычно не рассматриваются в современной дескриптивной лингвистике. Высказывания, с которыми работает лингвист, часто переходят в более длинную связную речь, включающую одного или несколько говорящих» [Хэррис 1965, 215]. Под высказыванием в данном случае понимается «... отрезок речи определнного лица, ограниченный с обеих сторон паузами. Как правило, высказывание не тождественно «предложению», поскольку очень многие высказывания, например, в английском, состоят из отдельных слов, фраз, «незаконченных предложений» и т. д.». И здесь, поскольку предложение стоит как отдельная категория в приведенной выше схеме уровней, оно требует своего определения.
Требуемое определение датся различными авторами, которые прибегают к помощи понятий «законченность» и «свободная форма». Здесь необходимо пояснить, что к числу свободных форм относятся такие, которые могут существовать (или быть сказаны) отдельно, или, иными словами, такие, которые обладают самостоятельным или законченным значением [Звегинцев 2001, 148]. А Б. Блок и Дж. Трейгер полными высказываниями называют такие, которые характеризуются одной из четырх финальных интонаций, и именно их данные учные и называют предложениями. Синтаксическую конструкцию, которая меньше предложения и состоит из двух и более слов, они называют словосочетанием (phrase) [Bloch 1942, 71].
Таким образом, предложение считается максимальной свободной формой и определяется Ч. Фризом следующим образом: «Предложение, конкретная единица языка, … есть единое свободное высказывание, минимальное или распространнное, которое является «свободным» в том смысле, что оно не включается ни в какую бльшую структуру посредством каких-либо грамматических средств» [Fries 1952, 25].
Кроме того, Б. Блок и Дж. Трейгер считают, что применительно к синтаксическим единицам «…мы тем не менее кое-что должны знать об их значениях». Это необходимо для того, чтобы различать типы предложений, но там, где на основе значения выделяются типы предложений, значение является неизбежной основой выделения предложения вообще [Bloch 1942, 71].
Ещ одним непременным признаком предложения, отличающим его от непредложений, т.е. непредикативного построения, должна быть предикативность (или предикация) [Вардуль 1977, 226]. Согласно наиболее распространенной среди отечественных лингвистов концепции, берущей начало от Й. Риса [Ries 1931] и разработанной В.В. Виноградовым [Виноградов 1954, 1955] и А.И. Смирницким [Смирницкий 2007], предикативность есть грамматическая категория, относящая содержание предложения к действительности.
В данном случае можно обратиться к примерам, приведнным А.И. Смирницким, демонстрирующим отличие предложения как предикативного единства от непредикативного построения, - The doctor arrived (Доктор прибыл) и The doctor s arrival (прибытие доктора). В первом случае «…прибытие доктора обозначено как действительно имевший место факт», и притом «…факт, относящийся к прошлому, а не к будущему или настоящему». Во втором же случае прибытие доктора обозначено так, что услышавший сочетание The doctor s arrival, хотя и свяжет его с приездом доктора, «…не будет иметь ни малейшего представления о том, является ли это событие реальным или только желательным, необходимым или возможным; относится ли оно к настоящему моменту или к будущему и т. п. Таким образом, - заключает А.И. Смирницкий, - в первом случае к общему содержанию «приезд доктора» добавлен еще один момент, который выделяется как момент грамматический: приезд доктора состоялся и состоялся в прошлом». В этом «грамматическом моменте» и усматривается отнесение содержания к действительности, называемое предикацией [Смирницкий 2007, 100-102].
И.П. Сусов также подчркивает, что «…на предикативное отношение, связывающее сказуемое с подлежащим, ложится функция актуализации предложения в модально-временном плане, отнесения его содержания к описываемой ситуации действительности, утверждения или отрицания существования этой ситуации» [Сусов]. Эта связь, по его мнению, характеризуются в терминах предикации и предикативности [Сусов].
Н.Ю. Шведова в этой связи говорит о так называемой предикативной основе предложения, которую она определяет как «…имеющий свою формальную организацию и свое языковое значение синтаксический образец, по которому может быть построено отдельное нераспространнное (элементарное) предложение»
Основные виды недескриптивного значения предложения
Абстрактное предложение, которое само по себе является продуктом наложения предикационной структуры на реляционную (аналог пропозиции у И.П. Сусова [Сусов]), задает только синтаксическую форму конкретного предложения. Для того чтобы последнее было сконструировано полностью, кроме номинативных операций, необходимы также и некоторые модификации. Так, в немецком языке к абстрактному предложению обязательно должны быть подключены знаки, выражающие значения модальности, темпоральности и дескрипции (или конкретизации) предметов, т.е. должны быть выражены так называемые общие модифицирующие значения.
Что же касается специальных модифицирующих значений, то есть значений отрицания, вопроса, побуждения, подчркивания (или выделения), персональной и эмоционально-экспрессивной оценки, то они наличествуют в семантической структуре только тех высказываний, появление которых обусловлено особыми потребностями коммуникации [Сусов 1973, 13-14]. Исследование общих и специальных модифицирующих значений относится к компетенции суперсинтаксического аспекта семантики предложения. Однако, по мнению И.П. Сусова, изучение их в аспекте так называемых функционально-семантических категорий (А.В. Бондарко [Бондарко 1978]) или же грамматико-лексических полей (Е.В. Гулыга и Е.И. Шендельс [Гулыга 1969]) представляет гораздо больший интерес. Обращение к логике в некоторых случаях также может быть полезно (например, если необходимо проанализировать значения модальности, темпоральное значение, дескрипции предметов, вопроса и т.п.).
Место какой-либо семантической функции в иерархии значений, составляющих семантическую структуру высказывания, определяется не только их денотативно-референтным или модифицирующим характером, т.е. отнеснностью соответствующего знака к центральной или периферийной части означаемого данного высказывания, но и синтаксическим или суперсинтаксическим статусом этого знака. Иерархия значений в какой-то мере отражает последовательность ступеней порождающего процесса. Поэтому при семантическом анализе предложения начальной следует считать реляционную ступень, затем переходить к предикационной ступени, которая формирует абстрактное предложение, и в конечном итоге рассматривать функционирование ступени, которая обеспечивает модификацию абстрактного предложения и тем самым подготавливающей актуальное высказывание [Сусов 1973, 14].
В настоящем разделе предметом нашего рассмотрения является наиболее распространнные общие и специальные модифицирующие значения предложения на основе классификации, предложенной И.П. Сусовым, а именно: эмоциональность и экспрессивность, модальность, квантификация и уточнение, а также референция. Они, в отличие от таких аспектов как темпоральность, персональная оценка, подчркивание, побуждение и вопрос, нуждаются в пояснении, поскольку их трактовка может быть неоднозначной. Также, рассматривая формирование этих аспектов значения с помощью артиклей, частиц и слов-кванторов в Главе 2, мы увидим, что в некоторых из этих значений можно выделить несколько подгрупп, конкретизируя их.
Эмоциональность / экспрессивность Ранее мы уже упоминали, что значение предложения не определяется полностью условиями истинности, так как некоторые виды экспрессивного значения также являются частью значения предложения. Проанализировав труды разных учных об
эмоциональности/экспрессивности (таких как Ш. Балли 1961, И.В. Арнольд 1990, 2004, В.И. Кодухов 1987, Н.М. Вакуров 1983, Ю.М. Скребнев 2003, Н.А. Богатырва 2008 и др.), а также некоторых диссертационных исследований (Н.В. Губенко 2006, Г.В. Вахитовой 2007, А.В. Федорюк 2001), мы приходим к выводу, что среди них нет единства мнений в определении данного явления. Некоторые лингвисты, например, Ш. Балли или В.В. Виноградов, не разграничивают экспрессивность и эмоциональность [Балли 1961, 4; Виноградов 1975]. Другие же, например, И.В. Арнольд, опровергают такое расширенное понимание, считая, что наличие эмоциональной коннотации почти всегда влечт за собой экспрессивность, но обратное неверно [Арнольд 1990, 112]. Также большинство исследователей видит в экспрессии в основном оценочно-выразительную характеристику языкового элемента, т.е. языковая экспрессия понимается как информация об эмоциональном состоянии человека [Акимова 1988, 11]. Кроме того, иногда сущностью экспрессивности считается эмоциональное отклонение от языковой нормы, а также намеренное подчркивание чего-либо [Богатырва 2008, 11]. А В. Шмидт включает в понятие экспрессивности не только эмоциональную (emotional bedingte Hervorhebung), но и предметную, т.е. неэмоциональную, выделенность (sachliche Hervorhebung) [Schmidt 1967, 264].
Естественные языки в очень разной степени грамматически выражают экспрессивное значение. В английском языке, например, оно грамматикализовано в относительно малой степени, то есть, в нм нет такой развитой системы грамматических наклонений (субъюнктив, оптатив, дубитатив и т. д.), какая имеется во многих других языках. Однако, как во всех естественных языках, в английском языке экспрессивное значение кодируется в большой части его лексикона и в просодической структуре устных высказываний [Лайонз 2003, 59-60]. А в немецком языке эмотивный оператор может, например, манифестироваться интонационными средствами, междометиями, а также оценочными словами типа leider, schade и т. п. При этом эмоционально-экспрессивная оценка, репрезентируемая оператором эмотивности, есть отношение говорящего к ситуации как к факту [Сусов 1973, 29].
Участие артиклей, частиц и слов кванторов в формировании общих модифицирующих значений предложения
Итак, как отмечалось в разделе 2.1.1 про значение компонентов, в сочетании с количественными числительными определнный артикль ограничивает группу предметов, указывает на то, что охватывается весь спектр имеющихся объектов, а не часть из большего. Там же и более подробно проанализированы примеры (3) The three women disappeared, and Pappy waited just long enough to say, "Where in God s name did you find her, Jimmy Dale?" (Grisham, 246-247), где определнный артикль указывает, что женщин было всего три, но не больше, и (4) Ich stellte die zwanzig Indios an, um Grben auszuheben, damit das Wasser en-dlich ablief; nur so war es mglich, smtliche Bestandteile zu finden, noch immer schwierig genug, da sie zum Teil im Schlamm bereits versunken waren, einfach ver-schluckt (Frisch, 168), в котором подразумевается, что индейцев было всего двадцать, а не двадцать из большей группы. Если же мы хотим указать, что индейцев, возможно, было больше, то необходимо, (то же касается и английского примера) удалить определнный артикль: Ich stellte zwanzig Indios an, um Gr-ben auszuheben, damit das Wasser endlich ablief… Можно отметить, что данные случаи хорошо демонстрируют положение В.З. Панфилова о том, что присутствующие в примерах количественные числительные «…представляют число как общее свойство классов, между членами которых существует одно однозначное соответствие» и, поэтому, можно сказать, что количественное число здесь отражает свойства равноценных множеств [Панфилов 1977, 228].
По мнению А.П. Бабушкина и В.Б. Кашкина в подобных случаях существенную роль в грамматическом выборе артикля играет помимо грамматических правил когнитивный фактор. Особенно явно это прослеживается всякий раз, когда в реальном употреблении форм грамматическая семантика, представляющая собою совокупность предыдущих употреблений и контекстов, сталкивается с реальными вещами, о которых нам известно что-либо из контекста их жизненной практики или предыстории. Это знание (когнитивное поле) в таких случаях некоторым образом пересекается с определнным семантическим (или функционально-грамматическим) полем. Подобным образом знания о единичности, уникальности предмета пересекаются с грамматическими концептами качества и количества, в результате чего мы говорим the Sun, the Moon, но никак не a sun, a moon [Бабушкин].
В заключение следует напомнить, что артикль в данных случаях не только определяет количество, но и то, что это количество влияет на значение отдельных слов и выражений и через них – на значение целого предложения, о чм было уже сказано в соответствующем разделе диссертации.
Тем не менее, самая значительная роль при определении количества принадлежит словам-кванторам, что является их основной функцией. В рамках нашего исследования мы выделили шесть случаев употребления различных кванторов для модификации исследуемого нами аспекта значения предложения.
Первая группа кванторов (22,6% в английском и 23,5% в немецком языке) используется для обозначения совокупности, полного охвата объектов, которые воспринимаются в комплексе как одно неделимое, нерасчленнное целое, выражается то, что З.Я. Тураева и Я.Г. Биренбаум, основываясь на трудах А.А. Холодовича, называют суммарным количеством [Тураева 1985, 129]. С этой целью используются кванторы all, alle, smtliche. Также в этом случае обычно подразумевается выборка из неограниченного количества предметов. Из предложения кванторы в данном случае удалить вряд ли возможно. Например: (42) But all carnivals had a Ferris wheel, a merry-go-round, and two or three other rides that squeaked and rattled and generally terrified all the mothers (Grisham, 220) или (43) „Vater Moritz ist der Veteran der Emigranten, erwiderte Steiner, „Fnfundsiebzig Jahre alt, kleine Ruth. Kennt alle Grenzen, alle Stdte, alle Hotels, alle Pensionen und Privatquartiere, in denen man unangemeldet wohnen kann, und die Gefngnisse von fnf Kulturstaaten. … (Ремарк, 462). В данных предложениях не конкретизируются ни ярмарки, ни матери, ни города, границы или отели и пансионы, в чм можно даже усмотреть некоторую степень гиперболизации, ведь невозможно знать действительно все перечисленные объекты.
Здесь следует отметить, что противопоставление дискретности и недискретности отмечалось ещ Аристотелем, который классифицировал виды количества на основе понятий прерывности и непрерывности (к прерывным количествам он относил число и слово, к непрерывным – линию, поверхность, тело, а также место и время) [Аристотель 1975, 164].
Логично будет, поэтому, предположить, что кванторы второй группы -any, every, each, jeder, keiner – также обозначают всеобщность и полный охват множества, однако множества, состоящего из отдельных частей, то есть в отличие от первой группы дискретного множества. Доля подобных примеров составляет 20% в английском и 20,4% в немецком языке. При этом выборка осуществляется из ограниченного количества и подчркивается отношение к каждому экземпляру множества. После данных кванторов существительное может следовать только в форме единственного числа [Helbig 2001, 327]. Это связано с тем, что дискретность, или расчленнность, «…невозможна без понятия единицы – один предмет, одна единица измерения, однократный процесс» [Тураева 1985, 124].
Выделение одного или ряда предметов из множества, указание на единичность предмета в определнном кругу
Практически все писатели в той или иной мере выражают чувства и эмоции героев и показывают к ним, а также и к происходящим действиям сво субъективное отношение. Вс это делается для того, чтобы вызвать у читателя различные эмоции, чувства, заставить его сопереживать героям. Аналогичным образом часто поступают и люди в ходе повседневного общения – усиливают и акцентируют свои высказывания, наделяя их эмоциональной силой. Поэтому в любом предложении выражаются не только коммуникативно-психологические, но и эмоциональные установки говорящего. Как качественные (гнев, печаль, радость и т.п.), так и количественные различия в эмоциональном содержании предложения выражаются в основном лексически и лишь в незначительной степени грамматически и просодически. Основной вклад в выражение и усиление эмоциональности в предложении вносят, как считал В.Г. Адмони междометия, модальные слова и модальные частицы [Admoni 1960, 232-233]. По мнению Г. Бринкмана, частицы содержат в себе невысказанное и помогают перенести это невысказанное в речь [Brinkmann 1971, 495]. Р.И. Бабаева объясняет это тем, что именно данные классы слов, и особенно частицы, выражают субъективное отношение, эмоциональность и регулируют речевое взаимодействие коммуникантов, и поэтому считает их «…необходимыми элементами непубличного общения, где в полной мере проявляется вс функциональное богатство слов данных классов» [Бабаева 2008, 83].
Несмотря на то, что в основном частицы характеризуют лишь одно слово, есть мнение, что они могут вносить вклад в истинность всего высказывания или его частей или модифицируют их по-иному [Admoni 1960, 190].
При этом мы снова не можем строго определить круг частиц (это касается как английского, так и немецкого языков), которые вносили бы в предложение оттенок эмоциональности/экспрессивности. Но наиболее часто в этой функции используются частицы just, even, yet и ja, denn, doch (5,9% всех примеров с частицами в английском языке и 22,5% в немецком языке).
В первом из английских примеров (110) из романа Дж. Гришема главный герой-мальчик, включая в свою реплику частицу just подчркивает, что ему очень сильно хотелось быть рядом с матерью, и он, в силу перенеснного накануне испуга, не может относиться к своему пребыванию с матерью нейтрально, не испытывая при этом никаких душевных волнений. Во втором английском примере (111) частица even говорит о сильных отрицательных чувствах героя, а именно злости и раздражении, о чм свидетельствуют как широкий контекст, так и слово goddamn в начале предложения.
В первом немецком примере (112) из романа Э.М. Ремарка ja говорит о неожиданном событии, по поводу которого говорящий испытывает радость, а во втором примере (113) denn говорит о скептицизме и любопытстве директора школы по поводу того, почему же вс-таки ученик не может отказаться от общения и дружбы с одноклассником. При этом усиленная эмоциональность директора, должна, по его мнению, способствовать его напористости и говорит о желании надавить на ученика, а также, возможно, и о том, что подобное «непослушание» ученика является для директора, скорее всего, неожиданным. Частицы doch в ответе мальчика свидетельствуют о том, что для него эта дружба крайне важна, и вместе с этим говорят о некоем удивлении, вызванном непониманием директора того, что от друзей отказываться, вообще-то нехорошо. Следует также отметить, что в немецком языке семантика частиц в целом более постоянна. Например, С.В. Орлова считает, что наличие противоположной установки является предпосылкой для введения реплики с частицей doch, (это прослеживается во втором немецком примере). Это, в частности отличает doch от похожей по семантике частицы ja, поскольку ja уже изначально предполагает согласие с вводимой информацией [Орлова]. (Ср. немецкий пример (112) или
Таким образом, зафиксировав относительное разнообразие значений частиц в рассмотренных примерах мы, вслед за Ф.С. Бацевичем, можем утверждать, что данные частицы, равно как и их русские эквиваленты (в частности частица даже), относятся к сфере «семантики говорящего» и входят в класс дискурсивных слов. Они являются одним из средств формирования модальной рамки высказывания, а также носителями смыслов усиления и иногда даже – нарушения ожиданий субъекта, неожиданности. При этом данная оценочность касается всего высказывания целиком и самого тона коммуникации [Бацевич 2006, 239-240].
Очень часто частицы в этой функции можно удалить, и общий смысл высказывания, его истинность, пропозициональное содержание от этого не пострадают. Однако если сделать так, то фраза приобретт нейтральный стилистический оттенок, и е экспрессивное значение снизится (ср. There were times when little boys needed to be with their mothers. I was afraid to let her out of my sight; „Das ist Marill! sagte Kern. - „Wo? – „Drben, neben der Lampe! …; и „Du kannst nicht? Ja warum? - „Weil er mein Freund ist. Ich kann ihn nicht einfach im Stich lassen.). В таком случае, как считает В.Г. Комаров, «смысл коммуникативной интенции говорящего искажается, и восприятие информации слушающим/читающим может оказаться не до конца адекватным» [Комаров 2008].
