Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обращение как единица грамматики речи
1.1 Функциональная природа обращения .
1.2 К вопросу о вокативных предложениях
1.3 Значение направленности к адресату
1.4 Обращение в составе речевой ситуации .
1.5 Типы направительной информации в обращении .
1.6 Значение времени в рамках обращения
Выводы к первой главе .
Глава 2. Варианты форм обращения в грамматике речи
2.1 Реализация обращения в речи
2.2 Распределение форм обращения по речевым типам лексики .
2.3 Грамматические формы обращения .
2.4 Реализация социальных факторов в обращении .
Выводы ко второй главе
Глава 3. Обращение как структурно-семантическая единица микротематической речевой ситуации .
3.1 Обращение как составляющая часть рамочной конструкции .
3.2 Роль обращения в реализации функциональной смысловой зависимости
3.3 Обращение с точки зрения функциональной перемежающейся зависимости
Выводы к третьей главе
Глава 4. Исторический аспект анализа вокативного предложения – обращения
4.1 Особенности анализа форм обращения с точки зрения диахронического подхода .
4.2 Формы обращения в формате диахронического подхода .
Выводы к четвёртой главе
Заключение
Список литературы .
- К вопросу о вокативных предложениях
- Распределение форм обращения по речевым типам лексики
- Роль обращения в реализации функциональной смысловой зависимости
- Формы обращения в формате диахронического подхода
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена анализу обращения как одной из форм вокативного предложения, представляющую собой особую грамматическую модель, входящую в состав грамматики речи наряду с такими моделями, как пожелания, приветствия, прощания и представления.
Актуальность темы исследования определяется возрастающим интересом современной лингвистики к проблемам разговорной речи, к поиску возможностей преломления языковых структур в рамках грамматики речи. Обращение, анализируемое как одна из форм вокативного предложения в рамках грамматики речи, даёт возможность по-иному рассмотреть характер речевого взаимодействия участников коммуникативного процесса, по-новому распределить языковые средства внутри объединяющего их концепта «обращение».
Степень разработанности темы исследования. Данное диссертационное исследование основано на концепции профессора И.Г. Кошевой о структурно-семантическом статусе вокативных предложений, рассматриваемых как единицы грамматики речи. Согласно данной научной концепции, имеет место иерархия глубинных и поверхностных структур в рамках разделения грамматики на две составляющие её части: грамматика языка и грамматика речи, каждая из которых имеет свою парадигму выражающих её форм и категорий.
Объектом исследования выступают вокативные предложения, в частности, обращения как особые грамматические модели, входящие в состав грамматики речи.
Предметом исследования являются обращения как одна из форм вокативных предложений по принадлежности их к грамматике речи с точки зрения выражения ими речевого этикета.
Материалом исследования послужили примеры форм обращения, взятые из драматургических произведений или из диалогов, входящих в состав произведений художественной прозы, относящихся к различным временным периодам. Такой выбор материала обоснован тем фактом, что диалогическая речь персонажей, несмотря на авторскую обработку, максимально приближена к устной речи и включает коммуникативные особенности, свойственные определённому периоду исторического развития.
Цель диссертационной работы заключается в проведении анализа и классификации форм обращения, рассматриваемых как структурно-семантические единицы, включённые в процесс организации речевой коммуникации.
В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи исследования:
-
Рассмотреть обращение как одну из форм вокативного предложения, обладающую грамматическими значениями, характерными для такого типа речевых единиц.
-
Создать классификацию форм обращения с точки зрения лексико-семантического, социального, структурно-грамматического и композиционного подходов.
-
Определить роль обращения как конституанта диалога (полилога), рассматриваемого в качестве структурной речевой рамки.
-
Обозначить роль обращения в реализации функциональной смысловой зависимости.
-
Провести диахронический анализ форм обращения в рамках функциональной перемежающейся зависимости в словосочетаниях-обращениях в разные периоды развития английского языка.
-
Проанализировать особенности функционирования обращения с точки зрения исторического аспекта, основываясь на уровнях языковой абстракции.
Гипотеза исследования исходит из положения о том, что обращения являются одной из форм вокативного предложения наряду с пожеланиями, приветствиями, прощаниями и представлениями, то есть рассматриваются в рамках не грамматики языка, а грамматики речи. При этом при употреблении форм обращения в речевой ситуации общения реализуются грамматические значения времени и направленности на адресата, создающие координаты пространственно-временной определённости конструкции в речевом пространстве.
Научная новизна исследования определяется тем, что обращение рассматривается как одна из форм вокативного предложения, которая наряду с пожеланиями, приветствиями, прощаниями и представлениями, входит в состав грамматики речи. В данном диссертационном исследовании:
-
Впервые обращение анализируется как речевое явление, обладающее значениями времени и направленности на адресата.
-
Впервые формы обращения подвергнуты анализу с точки зрения отнесённости лексем, выступающих в роли обращения, к речевым типам лексики, а именно: к конкретизированному, ассоциативному и синтезирующему типам.
-
Впервые обращение представлено как единица речи, отличная от таких речевых структур, как эллипсис и парцеллят.
-
Впервые обращение рассматривается с точки зрения особенностей структуры компонентов, составляющих данный тип вокативного предложения.
-
Впервые обращение раскрывается в плане его влияния на развитие речевой рамки диалога.
-
Впервые проводится анализ обращения как элемента, принимающего непосредственное участие в реализации функциональной смысловой зависимости.
-
Впервые затрагивается аспект наличия особенностей функциональной перемежающейся зависимости в словосочетаниях-обращениях.
-
Впервые рассматривается исторический аспект реализации обращения в речи на различных уровнях языковой абстракции.
Для решения поставленных в диссертационном исследовании задач были использованы следующие методы:
-
метод лингвистического описания;
-
метод квантитативного анализа;
-
метод семантико-функционального анализа;
-
метод статистического анализа;
-
метод структурно-семантического анализа;
-
метод субституции.
В диссертации также был использован приём схематизации полученных данных при исследовании результатов.
Методологической основой исследования послужила концепция профессора И.Г. Кошевой о разделении грамматики на две составляющие: грамматика языка и грамматика речи, а также о соотношении инварианта и его вариативных моделей в процессе их формирования и выражения внутри трёхуровневой пирамиды языкового абстрагирования. Теоретические положения данной концепции в настоящее время отражены в целом ряде работ представителей школы И.Г. Кошевой (И.А. Бабкиной, Л.В. Балковой, Д.С. Драгайцева, М.В. Ершова, Н.Ф. Жучковой, Л.С. Крюковой, Е.Ю. Луговской, Н.П. Меснянкиной, А.Р. Сарбаевой, Л.К. Свиридовой, Е.А. Харламовой и других).
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в нём подвергается анализу функционирование в речи форм обращения как особой структуры, входящей в состав вокативных предложений, которые не являются повторением ни одной из моделей грамматики языка, а относится исключительно к грамматике речи.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при чтении лекционных курсов, на семинарских и практических занятиях по теоретической грамматике, стилистике, лексикологии, истории языка, в рамках спецкурса по речевому этикету. Материал диссертации также может быть привлечён для написания курсовых и дипломных работ.
Достоверность научных результатов диссертационного исследования обеспечивается подробным анализом новейших исследований и достижений в рассматриваемой области лингвистики, обоснованностью теоретических позиций, базирующихся на большом объёме практического материала.
Положения, выдвигаемые на защиту:
-
Обращение представляет самостоятельную коммуникативную конструкцию, входящую в состав вокативных предложений.
-
Функционирование обращений в речи оказывает влияние на направление движения речевой ситуации внутри заданного коммуникативного пространства.
-
При переходе на речевой уровень формы обращения отображаются через различные грамматические модели и реализуются с помощью речевых типов лексики.
-
В диахроническом аспекте наблюдается тенденция к упрощению моделей обращения с точки зрения функциональной перемежающейся зависимости.
Апробация диссертации была осуществлена в выступлениях и отчётах на кафедре теории и методики преподавания иностранных языков факультета иностранных языков и международных коммуникаций Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова.
Результаты исследования были представлены на научных конференциях:
-
«Язык и межкультурная коммуникация в образовании и современном мире» (межвузовская научно-практическая конференция с международным участием, МГГУ им. М.А. Шолохова, 17 марта 2010);
-
«Речевая коммуникация и методы внедрения в практику преподавания иностранных языков» (научно-практическая конференция, МГГУ им. М.А. Шолохова, факультет европейских языков, 22 апреля 2010);
-
«Шестые Всероссийские Державинские чтения» (РПА Минюста России, 10 декабря 2010);
-
«Проблемы профессиональной подготовки современного учителя иностранного языка: десятилетний опыт решения» (VIII научно-практическая конференция, МГПИ, 29 декабря 2010).
Структура диссертации. Диссертационное исследование объёмом в 198 страниц состоит из введения, четырёх глав, выводов по каждой главе, заключения, списка использованной литературы и приложения. Для большей наглядности изложение материала исследования сопровождается схемами, таблицами и диаграммами.
К вопросу о вокативных предложениях
Известно, что впервые термин «вокативные предложения» был употреблён академиком А.А. Шахматовым, который выделил вокативные предложения в отдельный тип синтаксических моделей. «Сюда относятся предложения, в которых главным и единственным членом является обращение, имя лица, к которому обращена речь, если это имя произнесено с особою интонацией, вызывающею сложное представление, в центре которого стоит данное лицо» [132, с. 86]. Такая синтаксическая модель включает в себя направленность на адресата + представление говорящего об адресате, которое выражается с помощью особой интонации.
А.М. Пешковский рассматривает обращения как слова или словосочетания, которые не являются членами предложения и в то же время не составляют отдельных предложений. По мнению А.М. Пешковского, обращения «… остаются элементами внутренне чуждыми приютившему их предложению, подобно пуле, попавшей в организм» [91, с. 367].
Д.Э. Розенталь и М.А. Теленкова в «Словаре лингвистических терминов» дают следующее определение вокативному предложению: вокативное предложение - предложение-обращение, т. е. односоставное предложение, в котором главным и единственным членом является название лица - адресата речи. Произнеся такое предложение, говорящий не только называет лицо, к которому обращена речь, но интонацией выражает различные оттенки мысли или чувства (упрёк, испуг, радость и т. д.) [98, с. 66]. В настоящее время понимание вокативных предложений значительно расширилось, в состав последних, согласно теоретической концепции, предложенной профессором И.Г. Кошевой, включены не только обращения, но и пожелания, представления, приветствия, прощания. В основе данной концепции, как отмечалось выше, лежит иерархия глубинных и поверхностных структур и разделение грамматики на две составляющие её части, а именно грамматика языка и грамматика речи.
В отличие от грамматики языка, где рассматривается определённый набор устойчивых языковых моделей, в поле зрения грамматики речи попадают речевые модели, зависимые от речевой ситуации и от интенции говорящего [62, с. 3]. Согласно рассматриваемой теории, вокативные предложения оформляются не по языковым, а по речевым моделям синтаксической организации, которые, как правило, не повторяют модели повествовательного, повелительного, восклицательного и вопросительного предложения. К признакам, характеризующим вокативные предложения, также относится обязательное наличие отправителя и получателя информации. Субъективный характер такого типа предложений отражается в термине, закреплённым за ними, т.е. «вокативные» - как исходящие от говорящего [57, с. 119].
Семантика вокативности неразрывно связана с обозначением адресата речи. Направленность на адресата по линии адресант а адресат рассматривается как основополагающая для категории вокативности, что создаёт линию первично-комуникативной связи по линии «я», т.е. говорящий а «ты», т.е. слушающий. Первостепенно важным является наличие отправителя и получателя информации, в то время как третье лицо, т.е. «он» остается на периферии высказывания по линии вторичной коммуникативной связи, но с наличием потенциальной возможности перехода в ядерную позицию, при условии, что «он» включается в процесс коммуникации и переходит в статус говорящего или слушающего. Таким образом, категория вокативности располагает оппозицией коммуникативность/ некоммуникативность, которая реализуется следующим образом: коммуникативность по линии первичного приближения, т.е. «я – говорящий» а «ты – слушающий» и некоммуникативность по линии вторичного приближения, т.е. «он» как потенциальный участник коммуникации, но не входящий в отдельно взятое коммуникативное пространство, включающее отправителя и получателя информации. Для вокативных предложений характерна максимальная выраженность аспекта субъективности, поскольку такого рода предложения реализуют интенцию конкретного адресанта в определённой временной данности и обращённую к конкретному адресату. Соответственно для вокативных предложений свойственно включение в себя двух грамматических значений, «которые могут быть названными или только подразумеваться» [61, с. 240]: 1) значения времени; 2) значения направленности к адресату. Константа вокативности равна двум перечисленным категориальным значениям, которые формируют особый тип синтаксической связи характерной для вокативных предложений. Cvocative = 2(Present tense + направленность) [61, с. 250]. Эти значения присущи любому вокативному предложению, поэтому естественно сделать вывод, что они присущи также и обращениям. Для более полного анализа необходимо остановиться на реализации перечисленных типов значения применительно к обращению.
Распределение форм обращения по речевым типам лексики
На уровне речи обращение отображается с помощью лексем, относящихся к различным речевым типам лексики, а именно: конкретизированному, ассоциативному и синтезирующему. Лексемы каждого из этих типов формируют модели обращения с различной долей продуктивности. Рассмотрим более подробно варианты моделей обращения, образующиеся на основе лексем, относящихся к различным речевым типам лексики. 1). Формы обращения в конкретизированной лексике. К данному типу лексики относятся полнозначные единицы языкового фонда, которые фиксируют объект действительности, отражают «единство чувственной и логической ступеней, возникшее в результате непосредственной или опосредованной соотносимости с объектом» [62, с. 12]. При непосредственной соотнесённости слово называет конкретный объект внешнего мира, в котором имеет место его языковое отражение. Эти слова могут быть названы «слова первичной репрезентации» [56, с. 67; 102, с. 40]. Например, слово «boy» - мальчик. Сравним то же слово, но употреблённое в качестве обращения, где оно составляет вокативное предложение: Boy! В этом случае данная лексическая единица образует высказывание, сведённое до одного слова, которое при произнесении с определённой интонацией прибавляет к обозначению конкретного субъекта внешнего мира новые значения. Интонация на этом этапе играет особую роль, т. к. она не только оформляет речь, но и выводит мысль в чувственно-смысловом ракурсе. К направленности на адресата (обращение к конкретному мальчику с целью привлечь его внимание) в зависимости от ситуации прибавляются различные оттенки значения, например подчёркнутое дружелюбие или напротив враждебное отношение, что будет в речи передаваться через интонацию . Таким образом, на отдельно взятое слово накладывается, во-первых, направленность на адресата, во-вторых, импликатура, т.е. небуквальные аспекты значения и смысла, которые не определяются непосредственно языковым кодом, но подразумеваются в конкретной ситуации.
При опосредованной соотнесённости имеет место идентификация, касающаяся не самого объекта, а свойств, которые как бы отвлечены от него [56, с. 67; 102, с. 41]. Например, мы можем употребить слово «dear» со многими формами обращения: dear boy, dear girl, dear son, etc. Во всех случаях качество, вложенное в слово «dear», переносится на те субъекты, которые мы им наделяем, т. е. при вторичной репрезентации имеет место наложение на определённую группу слов объединяющего их качества, хотя данные лексемы между собой семантически не связаны. Следует отметить, что функционирование лексических единиц вторичной репрезентации в качестве обращения переводит их в сферу слов первичной репрезентации, так как в такой речевой ситуации лексемы называют определённый объект внешнего мира и, следовательно, приобретают непосредственную соотносимость с ним. Это замечание относится к субстантивированным прилагательным и прежде всего в этой роли выступают лексемы dear и darling. Например: LORD WINDERMERE (sitting on sofa with her) I am so sorry. I came in dreadfully late, and didn t like to wake you. You are crying, dear [205, с. 49]. LORD CAVERSHAM You are quite right, my dear, quite right … as far as he is concerned, I mean [205, с. 233]. LORD GORING (catches her in his arms and kisses her. Then there is a pause of bliss) Dear! Do you know I was awfully afraid of being refused [205, с. 234]! MABEL CHILTERN (nestling close to him) I am so glad, darling [205, с. 235]. FREDDY. Goodnight, darling, darling, darling [199, с. 100]. ALGERNON Well, my own dear, sweet, loving little darling, I really can t see why you should object to the name of Algernon [205, с. 285]. Другие субстантивированные прилагательные в этой позиции встречаются значительно реже. Например: “And what s your remedy?” inquired John Bidlake. “If a member of the congregation may be permitted to ask questions”, he added ironically. “Naughty!” cried Mrs Betterton with an appalling playfulness… “The remedy”, she went on, “is fewer diversions” [188, с. 53]. GWENDOLEN (to Jack) My own! But what own are you? What is your Christian name, now that you have become someone else [205, с. 305]? “…now I ve got you to myself, my little precious”, said Bertha, as the baby leaned against her.” [189, с. 96]. Некоторые субстантивированные прилагательные, употребляемые в функции обращения, получают форму множественного числа, а также уменьшительные формы, что ещё больше свидетельствует об их переходе в сферу лексических единиц первичной репрезентации в данной речевой позиции. Например: “Come on, sillies”, he cried, “they can t bite…” [189, с. 44]. “What s the matter, dearie – are you sick?” she asked [177, с. 258]. Хотя подобные лексемы могут иметь формы, присущие прилагательным, например, употребление в превосходной степени. SERGIUS Dearest: all my deeds have been yours. You inspired me. I have gone through the war like a knight in a tournament with his lady looking down at him [197, с. 25]! Функцию обращения могут выполнять такие лексические единицы, относящиеся к конкретизированному типу, как, например, - имена собственные: LADY CHILTERN Surely, Robert! What else is there to do [205, с. 187]? или ALGERNON (crossing to her and kneeling) What a perfect angel you are, Cecily [205, с. 284]; - имена нарицательные: DUCHESS OF BERWICK My poor child [205, с. 13]! или Abs. Oh, my love! be not so unkind! – thus let me entreat – [Kneeling. [202, с. 155]; - имена, возникшие на основе метафорического переноса. Мы выделяем данный тип обращений в отдельную подгруппу, поскольку составляющие её лексические единицы обладают некоторыми особенностями по сравнению с другими, а именно это лексемы, возникшие на основе переноса значения с одного объекта на другой. Таким образом, слова, возникшие в результате непосредственной соотнесённости переходят в разряд слов, возникших в результате опосредованной соотнесённости и далее к обращениям, рассматриваемым в данном подтипе конкретизированной лексики. Например, CAESAR. You scratch, kitten, do you [199, с. 173]? или “I ain t got no time for no liquor, bud,” he said. “How the hell old are you, anyways? Why ain tcha home in bed?” [193, с. 91] или Strega. With Chopin s Polonaise in A Flat. Now, imagine yourself going into battle. (He runs away as before) Goose [200, с. 49]!; - имена лично индивидуализированные, т.е. прозвища, клички. В эту группу мы включили лексические единицы, появляющиеся в качестве обращения в конкретной коммуникативной ситуации, определённой как правило подчёркнуто неформальными отношениями между адресатом и адресантом и соответственно неофициальной сферой общения. Данные формы обращения направлены на конкретного собеседника и могут быть известны только узкому кругу лиц. Известно, что прозвище, кличка – это неофициальное имя субъекта и в отличие от имени прозвище отражает какие-либо качества носителя, его происхождение и т.п., таким образом, прозвище фиксирует особый смысл, который имеют эти качества для окружающих. «Кличка построена на отражении эмоционального фактора… раскрывает конкретные черты объекта» [55, с. 67]. Например, “Another bottle, Mouse.” [184, с. 52] (отметим, что на письме такая форма обращения отмечена заглавной буквой в отличие от имён, возникших на основе метафорического переноса); - прономинальные формы обращения: You, hey, get on with it [186, с. 193]. или JACK My own one, I have never loved anyone in the world but you [205, с. 264].
Роль обращения в реализации функциональной смысловой зависимости
Обращение как единица речи принимает непосредственное участие в реализации функциональной смысловой зависимости внутри коммуникативного пространства. Под понятием функциональная смысловая зависимость подразумевается кодовое выражение авторской идеи, раскрываемое в разноуровневых компонентах речи. Данная зависимость является функциональной, поскольку находит своё проявление именно в речи, т.е. там, где имеет место акт коммуникации. Функционирование зависимости как смысловой обусловлено тем, что выбор употребляемых единиц должен быть адекватным по отношению к выражаемому участку объективного мира. Наконец, она определяется как зависимость, поскольку строится на основе зависимого вычитания той единицы, которая требуется по смыслу, из всего множества оставшихся, приобретающими в этом плане отрицательный характер [64, с. 14]. В таком плане особенно важен факт реализации конкретизированного типа лексики в обращении через функциональную смысловую зависимость, поскольку именно этот тип лексики представлен наиболее расширенным вариативным набором лексических единиц, имеющих потенциальную возможность употребления в качестве обращения. В речи на первый план выходит выбор автором высказывания одной формы, которая становится положительной по отношению ко всем остальным возможным формам, которые противопоставлены ей как неназванные и отрицательные. Так, если адресант выбирает какую-либо форму обращения к адресату, то она становится положительной «+» по отношению ко всем остальным потенциальным формам обращения, рассматриваемым как отрицательные «-». Следует отметить, что на выбор лексической единицы, выступающей в речи в качестве обращения, оказывают дополнительное влияние экстралингвистические факторы, определяющие степень возможности выбора конкретной формы. Так форма «old boy» не является уместной, если адресат незнаком адресанту, старше его по возрасту, выше по социальному статусу, также это обращение не может быть использовано по отношению к коммуниканту женского пола. Кроме этих факторов на выбор формы обращения накладывается влияние речевой ситуации, так вышеназванный вариант обращения может быть включён в неформальную дружескую беседу, при отсутствии негативной направительной информации по отношению к собеседнику. Рассмотрим следующий пример:
JACK (sententiously) That, my dear young friend, is the theory that the corrupt French Drama has been propounding for the last fifty years [205, с. 259]. В данном случае положительной становится форма «my dear young friend» - «+», остальные возможные формы для данной речевой ситуации: «my dear fellow», «dear boy», «my dear Algy», «old boy», «Algy», etc. рассматриваются как отрицательные «-» по отношению к первой форме обращения. Все остальные формы обращения также могли бы быть уместны в данном высказывании с точки зрения факторов, определяющих выбор обращения: адресант и адресат являются близкими друзьями одного возраста, социального статуса. Форма обращения «my dear young friend» в данном случае наиболее отвечает интенции автора, т.к. содержит оттенок назидательности, цель выражения которого отражена в ремарке (sententiously). Итак, действие функциональной смысловой зависимости заключается в отборе определённого смыслового компонента, который подлежит выражению и наиболее адекватно отражает явление действительности. С одной стороны, данный отбор носит функциональный характер, поскольку он предназначен для целей коммуникации, а с другой стороны, он выступает в качестве зависимости, так как основывается на зависимом вычитании из множества характеристик предмета или явления тех, которые подлежат отражению [62, с. 41].
Специфический характер выбора лексем для обозначения обращения в той или иной речевой ситуации представляет собой отображение целевой установки автора, что реализует смысл действия функциональной смысловой зависимости, основная цель которой состоит в выборе из набора синонимичных моделей те, благодаря которым на третьем, т.е. речевом уровне реализуется идентификация определённого объекта действительности. Рассмотрим пример из пьесы Оскара Уайльда «Как важно быть серьёзным». Из второго акта выберем формы обращения, употребляемые персонажами Гвендолен и Сесили.
В речи появляется холодность и подчёркнутая вежливость, что уточняется автором при помощи ремарок, поясняющих, как именно должна быть произнесена данная реплика, поскольку представленные формы обращения в другой ситуации общения могли бы означать взаимную симпатию, что ещё раз отмечает важность речевой ситуации, обуславливающей выбор форм обращения в зависимости от конкретного случая.
Отметим также, что в рассматриваемых примерах имеет место структурное расширение формы обращения за счёт появления орнаментирующих эпитетов. В этом случае мы можем выделить «ядро», в конкретном случае это формы обращения по имени (Gwendolen и Cecily), на них накладывается добавочная информация, т.е. «остаток», который в какой-либо иной речевой ситуации может накладываться и на другие формы обращения.
В анализируемом нами примере мы наблюдаем взаимный обмен формами обращения, снабжёнными синонимичным по своему значению «остатком», поэтому, если мы поменяем ядерные структуры местами, смысловая часть конструкции не изменится:
Формы обращения в формате диахронического подхода
За основу анализа исторического аспекта форм обращения мы принимаем разноуровневость языкового абстрагирования, рассматриваемую в ракурсе диахронического аспекта. Инвариантность обращения как явления сохраняется на глубинном или логико-мыслительном уровне, поскольку сама интенция использования обращения остаётся неизменной относительно любого временного периода, сохраняя значение направленности на адресата в определённый момент времени, включённый в речевую ситуацию. На поверхностном уровне, который охватывает инвентарь лексических единиц, способных воплотить обращение в речи, а также конкретные речевые эпизоды, где говорящий реализует интенцию обращения при ведущей роли категории тождества, соответствия формы и содержания мысли, передаваемой слушающему, формы обращения варьируются в течение времени совместно с изменениями, происходящими внутри норм речевого этикета. Следовательно, особое внимание следует уделить особенностям вариативности форм обращения в определённый исторический период. 1) Формы обращения в древнеанглийский период. В предыдущем разделе мы уже отмечали тот факт, что в древнеанглийский период обращение не имело какой-либо морфологически маркированной формы выражения. Me in modsefa lica leng swa wel, leofa Beowulf. («А ещё по душе, милый Беовульф, мне твоё благомыслие») (Beowulf, 1853-1854). Таким образом, форма обращения совпадала с именительным и винительным падежами. Например, Hwt, we e as slac, sunu Healfdenes, leod Scyldinga, lustum brohton tires to tacne, e u her to locast. («Вот, гляди, тебе, сын Хальфдана, дань с морского дна, владыка Скильдингов, в знак победы сюда принесли мы!») (Beowulf, 1652-1654) - «sunu» - обращение; Ic eom Esau, in frum-cenneda sunu («Я – Исай, твой отважный сын») (Genesis 19) [пример заимствован см. Сорокина Е.А. Индоевропейские истоки обращения в древнерусском и древнеанглийском языках: Дис. … канд. филол. наук. Волгоград, 2001. С. 87] – «sunu» - форма именительного падежа; … clypode he Esau, his yldran sunu («… он позвал Исая, своего старшего сына») (Genesis 1) [пример заимствован см. Сорокина Е.А. Индоевропейские истоки обращения в древнерусском и древнеанглийском языках: Дис. … канд. филол. наук. Волгоград, 2001. С. 87] – «sunu» - форма винительного падежа.
Б.А. Ильиш отмечает, что в древнеанглийский период «обращение выражается существительным или словосочетанием, обозначающим лицо, к которому обращена речь: sunu mn, hlyste mnre lre «сын мой, послушай моего совета» rs, fder mn «встань отец мой»; i, lof, ic hit eom «да, дорогой, это я» [47. с. 144]. Анализ англо-саксонского эпоса «Беовульф» даёт подтверждение преобладанию подобных моделей форм обращения, формирующих набор возможных вариантов выражения обращения на уровне коррективности, следовательно, мы можем говорить об абсолютной продуктивности моделей обращения, формируемых на основе конкретизированной лексики при отсутствии альтернативы, представленной другими типами. Конкретизированный тип лексики представлен следующими вариантами: - имена собственные: Nu ic, Beowulf, ec, secg betsta, me for sunu wylle freogan on ferhe; heald for tela niwe sibbe. «Тебя же, Беовульф, из лучших избранный, в душе полюбил я, как чадо кровное, - и стал ты отныне мне сыном названым» (Beowulf, 946-949). Gen is eall t e lissa gelong; ic lyt hafo heafodmaga nefne, Hygelac, ec. «…ибо счастья ищу лишь в твоей благосклонности: ты родня мне – один из немногих! – добрый мой Хигелак!» (Beowulf, 2149-2151). No u him wearne geteoh inra gegncwida, gldman Hrogar. «…не отказывай пришлым, слух преклони, благородный Хродгар» (Beowulf, 366-367). В данном примере имя собственное выступает в качестве ядра при вариативном остатке в конструкции с расширением в препозиции. - имена нарицательные: Site nu to symle ond onsl meoto, sigehre secgum, swa in sefa hwette. «Но время! – сядем за пир, и сердце тебе, воитель, подскажет слово» (Beowulf, 489-490). Onfoh issum fulle, freodrihten min, sinces brytta, u on slum wes, goldwine gumena, ond to Geatum sprc mildum wordum, swa sceal man don. «Господин мой, испей эту чашу, о даритель сокровищ, да возрадуешься ты, друг воинов!» (Beowulf, 1169-1172). В некоторых случаях в качестве обращения используются конструкции с личным местоимением, которое выступает как дополнительный элемент отображения направленности на адресата и не составляет независимую модель обращения, являясь вспомогательным компонентом. Например, Ws u, Hrogar, hal. «Привет мой Хродгару!» (Beowulf, 407). For gewyrhtum u, wine min Beowulf, ond for arstafum usic sohtest. «К нам ты ныне явился, Беовульф, как друг и защитник, верный долгу» (Beowulf, 457-458). …gyf u r onne he, wine Scildinga, worold ofltest… «коль скоро прежде, чем он, о Скильдинг, ты жизнь покинешь…» (Beowulf, 1182-1183). Личное местоимение также присутствует в качестве ядерного компонента внутри расширенной конструкции: Nu ge feorbuend, mereliende, mine gehyra anfealdne geoht: ofost is selest to gecyanne hwanan eowre cyme syndon. («Вы, чужеземцы, морские странники, поторопитесь! – я жду ответа, я должен сведать, откуда вы и зачем явились!») (Beowulf, 254-257). При этом не было выявлено примеров, где прономинальная форма могла бы выступать независимо, а не в качестве составляющей части модели с расширением.
В целом интенция употребления обращений в данном произведении имеет положительный или нейтральный характер, поскольку не было выявлено форм, включающих направительную информацию с негативным оттенком. На уровне элективности формы обращения тесно связаны с речевой ситуацией, внутри которой развивается речевое пространство диалога, что обусловливает специфичность выбора формы для каждого конкретного случая. Отбор форм обращения происходит в условиях, определяемых речевой ситуацией и интенцией говорящего, направленной на выражение того или иного смысла для отдельно взятого высказывания. На материале эпоса «Беовульф» мы можем выделить следующие группы обращения: - употребление форм обращения, отображающие фактор социального положения. Например: Wulfgar а Hrogar Hy benan synt t hie, eoden min, wi e moton wordum wrixlan. No u him wearne geteoh inra gegncwida, gldman Hrogar. «… просят они, повелитель, выслушать слово, с которым к тебе спешили; о господин, не отказывай пришлым, слух преклони, благородный Хродгар» (Beowulf, 364-367). Beowulf а Hrogar Ws u, Hrogar, hal. … eoden Hrogar… brego Beorhtdena … eodor Scyldinga … wigendra hleo, freowine folca … «Привет мой Хродгару! … о Хродгар … владыка блистательных данов, опора Скильдингов, щит народа … о друг воителей…» (Beowulf, 407-430). В таком случае речь идёт о взаимодействии говорящего и слушающего в вертикальной плоскости речевого взаимодействия от нижестоящего по статусу к имеющему более высокий статус. В тексте «Беовульфа» имеются также примеры обращения от вышестоящему к нижестоящему по социальному статусу. Hrogarа Beowulf For gewyrhtum u, wine min Beowulf, ond for arstafum usic sohtest «К нам ты ныне явился, Беовульф, как друг и защитник, верный долгу» (Beowulf, 457-458). Hygelac а Beowulf Hu lomp eow on lade, leofa Beowulf, a u fringa feorr gehogodest scce secean ofer sealt wter, hilde to Hiorote? «Ты покинул нас, родич Беовульф, обуянный желанием испытать себя за солёными хлябями битвой в Хеороте, - что же было потом?» (Beowulf, 1987-1990). Для иллюстрации горизонтальной плоскости речевого взаимодействия можно привести следующий пример: Beowulf аUnfer … wine min Unfer, … sunu Ecglafes … «… друг мой Унферт …сын Эгглафа» (Beowulf, 530, 590). - употребление форм обращения, связанное с фактором опознания, степени знакомства. Например, обращение к незнакомым адресатам выражено с помощью следующей формы: Nu ge feorbuend, mereliende, ... «Вы, чужеземцы, морские странники, …» (Beowulf, 254-257). - употребление форм обращения, иллюстрирующее фактор гендерности. Wealheo а Hrogar Onfoh issum fulle, freodrihten min, sinces brytta, u on slum wes, goldwine gumena, ond to Geatum sprc mildum wordum … wine Scildinga… «Господин мой, испей эту чашу, о даритель сокровищ, да возрадуешься ты, друг воинов! Слово доброе молви гаутам… о Скильдинг…» (Beowulf, 1169-1172, 1183). Следует отметить, что на материале эпоса «Беовульф» не было выделено примеров обращения к женщине. Итак, из проведённого анализа можно сделать вывод, что для древнеанглийского периода характерна реализация обращения с помощью модели, включающей имя существительное. Другие варианты моделей, например, употребление личного местоимения в качестве обращения, выступают, как правило, только в составных конструкциях совместно с именем существительным. На уровне элективности наиболее распространённым фактором отбора формы может считаться фактор статуса, который определяет возможность употребления формы обращения, согласно принятым нормам речевого этикета для данного периода. 2) Формы обращения в среднеанглийский период. Для данного периода характерно влияние, оказанное на развитие языка со стороны внешних факторов, наиболее существенным из которых являлось завоевание Англии норманнами. Вследствие этого исторического события в течение нескольких столетий господствующим языком в официальных и аристократических сферах Англии являлся, как известно, французский. Как результат смешения английского и французского языков сформировался так называемый англо-нормандский язык, который как отмечает К. Бруннер, к концу XIII века уже не являлся живым языком. Этот язык использовался в определённых кругах общества, например, в среде дворянства, высшего духовенства, состоятельных горожан и юристов, а также для переписки. На таком языке говорила настоятельница монастыря в поэме Дж. Чосера, не владевшая французским языком Парижа [16, с. 145].
