Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общенаучные и лингвистические основания исследования феномена психических процессов 20
1.1 Разработка содержания категории психических процессов в философско-психологической парадигме и физиологии нервной деятельности 20
1.2 Сущность психических процессов: экстралингвистическая справка 27
1.2.1 Познавательные психические процессы 30
1.2.2 Волевые и эмоциональные психические процессы 43
1.2.3 Дистинктивные особенности психических процессов 47
1.3 Исследование лексем, обозначающих психические процессы, в лингвистике 49
1.3.1 Исследование лексем, обозначающих психические процессы, в синхронии 49
1.3.2 Исследование лексем, обозначающих психические процессы,
1.3.3 Инструментальная роль психических процессов в исследовании проблем вербализации действительности 72
1.4 Специфика деятельпостного (процессуального) подхода как способа осмысления речемыслительных процессов 76
1.5 Сущность лексического значения в теории деятельности (процессуапьной теории) 82
1.6 Дискурс как пространство актуализации ментальных структур 87
1.7 Ментальные структуры іїсихических процессов 93
1.8 Терминосистема синергетики и специфика функционирования эволюционирующих систем 100
Вы воды по Главе 1 109
Глава 2. Основы процессуально-синергетического подхода к описанию механизмов вербализации ментальных структур психических процессов 115
2.1 Организация ментальных структур психических процессов 117
2.1.1 Гештальт психических процессов 120
2.1.2 Синкретизм и дискретность гештальта 138
2.1.3 Фреймы психических процессов 153
2.1.2.1 Обязательные элементы фреймов 157
2.1.2.2 Факультативные элементы фреймов 166
2.2 Особенности функционирования лексико-семантической системы репрезентантов гештальта 171
2.2.1 Относительная стабильность лексико-семантической системы репрезентантов гештальта 170
2.2.2 Прототипический лексический каркас системы 173
2.2.3 Ядерно-периферийная организация лексики 183
2.2.4 Обоснование функционального устройства лексико-семантической системы вербализаторов гештальта как синергетической
2.3 Дискурс как среда функционирования синергетических систем гсштал ьтов 206
Выводы по Главе 2 209
Глава 3. Системная обусловленность механизмов вербализации ментальных структур психических процессов в современном англоязычном дискурсе 214
ЗЛІ Іроцессуальная обусловленность системного значения 216
3.1.1 Процессуальная обусловленность системного значения вербапизаторов геи папы-сферы «Перцепция» 216
3.1.2 Процессуальная обусловленность системного значения вербализаторов гештальт-сферы «Интеллект» 224
3.1.3 Процессуальная обусловленность системного значения вербализаторов гештальт-сферы «')моция-Воля» 231
3.2 Процессуальная обусловленность семантической модификации вербализаторов гештальта в пределах их системного значения 234
3.2.1 Модификация семантики, обусловленная наложением гештальт-сфер «Перцепция» и «Эмоция-Воля», «Перцепция» и «Интеллект» 234
3.2.2 Модификация семантики, обусловленная наложением гештальт-сфер «Интеллект» и «Эмоция-Воля», «Интеллект» и «Перцепция» 250
3.2.3 Модификация семантики, обусловленная наложением гештапьт-сфер «Эмоция-Воля» и «Интеллект», «Эмоция-Воля» и «Перцепция» 259
3.2.4 Модификация се май гики, обусловленная наложением пересечением ноля «Внимание» и Полей гештальт-сфер «Перцепция», «Интеллект» н «Эмоция-Воля» 268
3.4 Экстрасистемиая модификация значения 282
3.5 Дистрибутивный и синтагматический потенциал вербализаторов ментальных структур психических процессов 289
Вы воды по I лаве 3 317
Список используемои литературы 329
Список словарей и энциклопедий 363
- Познавательные психические процессы
- Синкретизм и дискретность гештальта
- Процессуальная обусловленность системного значения вербапизаторов геи папы-сферы «Перцепция»
- Модификация семантики, обусловленная наложением гештапьт-сфер «Эмоция-Воля» и «Интеллект», «Эмоция-Воля» и «Перцепция»
Введение к работе
Значение психических процессов в жизнедеятельности социума трудно переоценить, поскольку психика в единстве всех своих составляющих обеспечивает функционирование человека как существа особого порядка, наделенного специфическими свойствами высшей нервной деятельности. Психические процессы при этом обеспечивают адекватную работу сознания, отражают окружающий мир, преломляют его и хранят в опосредованном виде в ментальных структурах различных уровней. Трансляция переработанного сознанием опыта осуществляется посредством языкового материала, тем самым система взаимосвязи языка и мышления функционирует в редуцированном виде. Учитывая эту взаимосвязь, современная наука обращается к анализу языковых фактов с целью описать, какие именно элементы ментальных структур передаются посредством лексем. Исследование психических процессов с точки зрения их функционирования в качестве когнитивного инструмента и в качестве данных об этих же процессах, в преломленном виде хранящихся в человеческом сознании, ведет к изучению феномена «вещь в себе», основанному на принципах формирования сведений о психических процессах в виде структур знаний о предыдущей жизнедеятельности социума. При этом лингвистический опыт в области изучения лексики психических процессов явно указывает на неразработанность инструментария исследования такого феномена в виде системного описания взаимосвязи и слаженного функционирования психических процессов с учетом их дифференцирующих характеристик. Для решения такой проблемы необходимо применение методологии последних десятилетий, учитывающей передовые постулаты современной науки, ее положительный опыт и позволяющей прогнозировать дальнейшее развитие семантики лексических средств вербализации психических процессов.
Необходимость разработки такого подхода позволяет определить актуальность настоящего исследования. Последняя обусловлена необходимостью описания комплексного характера и специфики психических процессов как экстралингвистического референта номинации, рефлектирующего в языке весь спектр особенностей слаженного функционирования и взаимосвязи заявленных феноменов, в том числе особенностей отражения в сознании человека широкого диапазона качественных и параметрических характеристик психических процессов, а также специфики влияния антропоцентрического и темпорального факторов на их вербализацию, модификацию и трансформацию значения как окказиональную, так и системную. Не менее актуальным представляется выявление особенностей отражения экстралингвистического феномена психических процессов сквозь призму изучения ментальных репрезентаций как результата слаженной работы данных процессов. Иными словами, своевременной выступает разработка подхода «вещь в себе», согласно
которому предполагается, что мышление субъекта автономно обрабатывает абстрактные символы, которые впоследствии приобретают значимость посредством соотнесения с референтом номинации. В данном случае на первый план выходит междисциплинарный подход, который как раз и позволяет выявить специфические свойства референта номинации и вскрыть особенности его отражения в семантике языкового знака, как попытка снятия многих спорных вопросов теории номинации, референции и ономасиологии.
Кроме того, актуальность исследования базируется на постоянном интересе ученых к лабильной семантике языкового знака, способности передавать смысл и модифицировать значение в угоду коммуникативной ситуации. Такое функциональное значение вызывает множество затруднений при тематической классификации лексики, определении ее категориального статуса. Не менее актуальным представляется также обращение к синергетической научной парадигме как инновационному направлению в лингвистических учениях, позволяющему описывать специфику функционирования и самоорганизации систем, одной из которых является ментальная структура психических процессов.
Цель настоящего исследования заключается в поиске и описании оснований формирования ментальных структур психических процессов, их динамики, а также выявлении механизмов их языкового кодирования в англоязычном дискурсе с учетом влияния антропоцентрического фактора.
Поставленная цель диктует решение ряда конкретных взаимосвязанных задач:
выявить экстралингвистические основания исследования психических процессов с учетом передовых достижений современной научной парадигмы, определить приоритетные неязыковые основы комплексного и системного исследования психических процессов;
систематизировать труды предшественников в области вербализации психических процессов в синхронии и диахронии, указать их положительные результаты, определить перспективы дальнейшего исследования;
специфицировать инструментальную роль психических процессов посредством соотнесения динамической характеристики психики как совокупности процессов сознания, обеспечивающих отражение действительности с базовыми сферами искомой ментальной структуры (перцептивной, интеллектуальной, аффективной), охарактеризовать особенности гештальта в аспекте его функционирования;
определить потенциальные процессуальные антропоцентрические факторы модификации семантики;
описать дискурсивную среду с точки зрения актуализации в ней ментальных структур различного уровня, выявить предпосылки модификации значения в дискурсе, установить и представить роли участников коммуникативного акта;
определить релевантный синергетический инструментарий и особенности функционирования эволюционирующих систем;
осуществить системное когнитивно-семантическое описание ментальных структур психических процессов, указать на их взаимосвязь с точки зрения речевой реализации;
дать обоснование функционального устройства лексико-семантической системы репрезентантов гештальта в англоязычном дискурсе как синергетической системы;
определить процессуальные факторы нарушения стабильности лексико-семантической синергетической системы вербализаторов гештальта в англоязычной коммуникации;
обосновать процессуально-синергетический подход к исследованию механизмов вербализации ментальных структур психических процессов в современном англоязычном дискурсе;
- выявить параметры относительной устойчивости лексико-
семантической синергетической системы репрезентантов гештальта
психических процессов;
рассмотреть процессуальную обусловленность интрасистемных и экстрасистемных семантических модификаций вербализаторов ментальной структуры психических процессов;
выявить дистрибутивный потенциал и синтагматические свойства вербализаторов психических процессов.
Объектом настоящего диссертационного исследования выступают лексические единицы абстрактной семантики, номинирующие психические процессы на системном и/или функциональном уровне в современном английском дискурсе.
Предметом диссертационного исследования являются механизмы развертывания носящих универсальный характер ментальных структур психических процессов как концептуальных аттракторов всех языковых средств, отражающих видо-параметрические особенности опыта как языкового сообщества в целом, так и каждого конкретного индивида в частности, репрезентирующих номинативную сторону описания психических процессов.
Выбор используемых в диссертации методов и приемов научного исследования обусловлен сложностью и спецификой объекта описания, характером поставленных задач и особенностями сформулированной цели. Системный характер настоящего междисциплинарного лингвокогнитивного исследования предопределяет учет передовых постулатов структурно-семантического, когнитивного, синергетического и процессуального подходов к описанию лексических средств, вербализующих психические процессы в современном английском дискурсе. При этом базовой методологической составляющей работы выступает описательный гипотетико-дедуктивный метод, используемый в сочетании с целым спектром частных методик лингвистического анализа. Методы концептуального анализа, фреймовой
семантики и лингвокогнитивного моделирования, реализующиеся в выявлении концептуальных оснований формирования ментальных структур и их условном представлении, дополняются методами тезаурусного описания, лексикографического анализа, контекстуального анализа, методом анализа по непосредственным составляющим при описании лексических единиц, вербализующих ментальные структуры психических процессов. Установление особенностей модификации значения рассматриваемых вербализаторов осуществляется с применением метода семантической интерпретации и элементов методик валентностного, дистрибутивного и этимологического анализа языкового материала. Рассмотрение ментальной структуры в качестве лексико-семантической синергетической системы вербализаторов ведется с учетом инструментария синергетической научной парадигмы в комплексе с постулатами деятельностного (процессуального) подхода к анализу языковых явлений.
Материалом исследования послужил исследовательский корпус вербализаторов психических процессов (объемом 15000 единиц), отобранных в результате сплошной выборки из аутентичных источников материала, таких как Интернет-ресурсы и лексикографические источники, включая «Cambridge Dictionaries Online», «Collins Dictionary», «Dictionary.com», «Free Online Collocations Dictionary», «Macmillan Dictionary», «Merriam-Webster Online Dictionary», «Oxford Dictionaries: Language matters», «Online Etymology Dictionary», «The Free Dictionary», «The Longman Dictionary of Contemporary English». Функциональный аспект настоящего диссертационного исследования представлен фрагментами текстов художественного и научного характера (объем – около 4500 фрагментов). Примеры фактического материала также отобраны из современных англоязычных произведений различных жанров.
Теоретической базой настоящего диссертационного исследования послужили положения, разрабатываемые в следующих отраслях экстралингвистического и лингвистического знания:
в области философии, психологии, физиологии психических процессов, представленных работами Л.М. Веккера, Ю.Б. Гиппенрейтер, У. Джеймса, Н.Ф. Добрынина, Д. Дьюи, И.П. Павлова, С.Л. Рубинштейна, И.М. Сеченова, J.R. Anderson, J. Mller, R.C. Schank;
в психологической теории деятельности, процессуальной теории, разрабатываемой в трудах Л.С. Выготского, А.А. Леонтьева, А.Н. Леонтьева, Г.П. Щедровицкого, в функционально-деятельностном подходе И.В. Чекулая;
в психолингвистике и теории искусственного интеллекта, разрабатываемой в трудах А.А. Залевской, А.Р. Лурии, Н.Ф. Рафиковой, Л.В. Сахарного, L.W. Barsalou, B. von Eckardt, J. Thomas;
в теории дискурса, представленной работами В.В. Богданова, А.И. Варшавской, В.И. Карасика, В.Б. Кашкина, А.А. Кибрика, Е.С. Кубряковой, М.Л Макарова, О.А. Радченко, П. Серио, W. Chafe, T. A. van Dijk, G.N. Leech, D. Schiffrin, G. Yule;
в синергетической и лингвосинергетической научной парадигме, представленной работами Н.Ф. Алефиренко, А.И. Герман, Г.Г. Молчановой, В.А. Пищальниковой, Е.В. Пономаренко, И. Пригожина, Р. Тома, Г. Хакена, В.М. Шендяпина, И.И. Шмальгаузена;
в теории семантики лексических единиц и категориального статуса предикатов психических процессов, нашедших отражение в работах J.R. Anderson, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, С.Д. Канельсона, И.М. Кобозевой, Е.В. Падучевой, Ю.Г. Панкраца, А.Д. Шмелевой, G.H. Bower, D. Geeraerts, J. Hoepelman, A.L Oppentocht, P.N. Johnson-Laird;
в когнитивной научной парадигме, получающей развитие в
исследованиях О.В. Александровой, Е.Г. Беляевской, Н.Н. Болдырева,
Т.В. Булыгиной, А. Вежбицкой, О.Д. Вишняковой, С.Г. Воркачева,
В.З. Демьянкова, В.И. Заботкиной, О.К. Ирисхановой, Е.С. Кубряковой,
М. Минского, З.Д. Поповой, О.Н. Прохоровой, Е.В. Рахилиной, И.А. Стернина,
В.И. Шаховского, W.A. Cook, W. Croft, V. Evans, W.V.O. Quine, G. Lakoff .
Научная новизна диссертации состоит в разработке комплексного процессуально-синергетического подхода к описанию механизмов вербализации ментальных структур психических процессов в современном англоязычном дискурсе. В отличие от большинства предпринятых ранее попыток установить корреляцию между психическими процессами и семантикой языковых единиц, а также соотнесения каждого в отдельности психического процесса с ментальными структурами, авторский подход, разрабатываемый в настоящем исследовании, направлен на рассмотрение целого комплекса всех психических процессов и их вербализации. В настоящей работе дается обоснование зависимости семантических модификаций и динамической организации синергетической системы гештальта психических процессов, приводятся обоснования ее эволюции, перехода фактора окказиональности в фактор системности. Также впервые предпринимается попытка трактовать гештальт психических процессов и как инструментарий познания, и как функциональную основу, обеспечивающую получение сведений о самих психических процессах и их категоризации. Предпринимаемая в настоящем исследовании попытка подойти к анализу синергетической системы с позиций антропоцентрического процессуального фактора, обусловливающего состояние ее относительной стабильности или хаоса, позволяет аргументировать и описать лабильность лексического пласта вербализаторов психических процессов. Инновационными представляются также положения работы, в которых структура гештальта соотнеcена с психолигвистической структурой искусственного интеллекта и определена каркасная базисная составляющая рассматриваемой ментальной структуры, ее вариативная часть, которая обусловливает последующие трансформации значения. Кроме того, в исследовании описывается траектория развертывания и механизм вербализации гештальта от момента восприятия опорной единицы в дискурсе до ее субъективной интерпретации.
Научная новизна диссертации также обусловлена тем, что в ней впервые вводятся понятия, описывающие основные методологические, процедурные и структурные аспекты вербализации ментальных структур психических процессов, а именно: «процессуально-синергетический подход к исследованию вербализации ментальных структур психических процессов», «лексико-семантическая синергетическая система вербализаторов/репрезентантов гештальта», «уровень высокой степени абстракции», «уровень ментальности конкретного коммуниканта», «фреймовая аллотропия», «адгезия компонентов», «торможение», «фактор окказиональности», «фактор системности».
В работе находят свое дальнейшее развитие такие теоретические проблемы междисциплинарной когнитивной парадигмы как соотношение лингвистического и экстралингвистического в языковом знаке, семантическая лабильность лексического пласта, антропоцентрический (процессуальный/деятельностный) фактор модификации значения.
Гипотеза диссертационного исследования заключается в следующем: сведения об экстралингвистической ситуации психических процессов хранятся, перерабатываются и транслируются в сознании индивида благодаря ментальной структуре – гештальту, который представляет собой многомерное образование концептуального уровня с включенными в него аллотропами, с одной стороны, и открытую, нелинейную, диссипативную, синергетическую систему, с другой. Такая ментальная модель служит условным абсолютом для объединения лексики психических процессов, которая с учетом антропоцентрического (процессуального) и темпорального факторов претерпевает системные и окказиональные изменения, соотносясь при этом с указанной синергетической системой.
Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:
1. Тематическое единство лексических единиц, вербализующих
психические процессы в английском языке (например, listen, hear, see, think,
imagine, surprise, will, speak, heed etc.), обусловлено особым когнитивным
статусом референта номинации. Знания о последнем хранятся,
перерабатываются и передаются посредством вербализации гештальта
психических процессов. Способность психических процессов отражаться на
языковом уровне посредством вербализации гештальта психических процессов
обусловлена экстралингвистическими факторами взаимосвязи психических
процессов (рефлекторный механизм, единая теория психических процессов),
что объясняет способность языковых единиц английского языка участвовать в
номинации нескольких психических процессов одновременно, а последнее
естественным образом отражается в их семантике и существенно затрудняет
классификацию.
2. Гештальт психических процессов представляет собой многомерное
образование иерархического строения с включенными в него сферами,
областями и полями, структурированными во фрейм и соответствующие
аллотропные модификации, с одной стороны, и лексико-семантическую систему вербализаторов психических процессов английского языка, зеркально отражающую устройство ментальной структуры, с другой. Обе стороны такого билатерального образования тесно взаимосвязаны, коррелируют друг с другом и обеспечивают гармоничные условия для параллельного развития.
-
Решение проблемы системного подхода к ментальному комплексу «гештальт психических процессов», вербализуемому лексическими единицами в современном англоязычном дискурсе, детерминировано разноуровневым характером последнего, обусловленного наличием уровня высокой степени абстракции и ментального уровня конкретного коммуниканта. Уровень высокой степени абстракции представляет собой инвариантный ментальный каркас, содержащий неизменяемые дистинктивные признаки. Уровень ментальности конкретного коммуниканта предполагает наличие факультативных вариативных составляющих, обеспечивающих постоянный приток информации из внешней (по отношению к системе) среде. Благодаря инвариантному каркасу гештальт психических процессов синкретичен, а благодаря дифференцирующим признакам гештальт рассматривается как дискретное образование.
-
Прототипическая структура гештальта психических процессов, вербализуемого лексическими средствами английского языка, предопределена иерархией входящих в нее элементов высокой степени абстракции (гештальт-области, гештльт-сферы, поля, структурированные в аллотропные модификации фреймов в составе обязательных компонентов) и ментального уровня конкретного коммуниканта (факультативные компоненты аллотропов).
-
В языковой проекции гештальт является лексико-семантической системой, обеспечивающей тематическое единство репрезентантов и их дифференциацию в англоязычной коммуникации одновременно. Организация такой лексико-семантической системы репрезентантов тождественна организации ментальной структуры: все репрезентанты психических процессов английского языка коррелируют с системой на основании способности актуализировать ее дистинктивные признаки – гештальт-классификаторы – и ранжируются в зависимости от полноты описания психических процессов. Выделяются прототипические лексемы (sense, perceive, concept, heed, imagine, think, speak, experience), репрезентанты ядра (notice, taste, hear, smell, listen, touch etc) и периферии (burn, dig into sth, drill, fight, follow, haunt, move, not to leave, pin, roll over, scorch, search, sink, sweep etc). Прототипические и ядерные репрезентанты коррелируют с высоким уровнем абстракции, а периферийные – с ментальным уровнем конкретного коммуниканта.
-
Жизнеспособность динамичной структуры гештальта реализуется в дискурсе, когда интерпретатор воспринимает опорные лексемы (согласно вербоцентристской теории – предикаты), ассоциирует их с соответствующим гештальтом, далее – сферой и полем гештальта. Последнее структурируется в виде соответствующего аллотропа на уровне высокой степени абстракции. На
ментальном уровне конкретного коммуниканта значение приобретает траекторию развития в зависимости от увеличения/уменьшения компонентов пропозициональной структуры аллотропа. Понимание между коммуникантами в современном англоязычном дискурсе базируется на инвариантном уровне высокой степени абстракции.
-
Открытость, диссипативность и динамичный характер лексико-семантической системы вербализаторов гештальта преимущественно позволяет ей ассоциироваться с синергетической системой, которая при определенных условиях деятельности коммуникантов (прежде всего, речевой) реагирует на внешние и внутренние факторы, приходит в состояние хаоса и совершает флуктуации, стремясь к аттрактору. Флуктуациями в данном случае выступают внутрисистемные колебания, которые, в конечном счете, приводят к эволюционному витку и новому состоянию относительного равновесия. Аттракторами служат прототипические лексемы английского языка каждого поля, определяемые на основании способности наиболее полно и в общем виде вербализовывать тот или иной аллотроп в англоязычном дискурсе.
-
Состояние относительной стабильности синергетической системы вербализаторов гештальта на определенном эволюционном витке поддерживается на уровне высокой степени абстракции. В плоскости устройства ментальной структуры такое состояние достигается посредством сбалансированного прототипического строения гештальта. На уровне языковой репрезентации средствами современного английского языка относительная стабильность есть состояние, когда ядерные репрезентанты стремятся к аттрактору (одному из прототипов – sense, perceive, concept, heed, imagine, think, speak, experience) своего поля. Стремление ядерных репрезентантов к аттракторам других полей выводит систему из равновесия и обусловливает внутрисистемные модификации значения. Особенные изменения происходят на уровне семантики периферийных вербализаторов, когда система приращивает семантические сведения извне, что обусловливает трансформации на уровне факультативных компонентов аллотропов. Эти принципы детерминируют модификации семантики лексических номинаций английского языка, получающих реализацию в англоязычной коммуникации.
-
Изменения семантики лексических средств английского языка (вербализаторов гештальта) внутри синергетической системы и за ее пределами осуществляется в дискурсе под влиянием антропоцентрических процессуальных факторов (цели, условия, операции), которые в русле процессуально-синергетического подхода представляют собой комбинацию коммуникативной задачи (цель), хронотопичности (или понятия «здесь и сейчас» (условия)) и поиска средств решения коммуникативной задачи (операции). Выбор лексических средств из тезауруса вербализаторов психических процессов современного английского языка (burn, dig into sth, drill, fight, follow, haunt, move, not to leave, pin, roll over, scorch, search, sink, sweep, notice, taste, hear, smell, listen, touch etc) детерминирован конструктором
дискурса, модификация их семантики осуществляются на ментальном уровне вариативных компонентов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в выработке принципиально нового процессуально-синергетического подхода к исследованию феномена категоризации психических процессов, что детерминирует особенности речевой актуализации психических процессов. В исследовании разработана концепция изучения психических процессов как феномена «вещь в себе». Процессуально-синергетический подход также актуален при рассмотрении вербализации других универсалий в современном английском дискурсе. Выработанные теоретические принципы могут быть экстраполированы на изучение структурно-семантических и функциональных особенностей других языков.
Практическая ценность работы состоит в возможности использования ее результатов в преподавании теоретических курсов «Лексическая семантика», «Когнитивные основания изучения языка», «Интерпретация художественного текста». Концепция принципов процессуально-синергетического подхода к исследованию семантики вербализаторов ментальных структур психических процессов в современном английском дискурсе может послужить теоретической базой для написания монографических исследований, а также для подготовки выпускных квалификационных и диссертационных работ обучающимися. Используемый в диссертации анализ фактического материала может найти применение в лексикографической практике и преподавании английского языка, преимущественно в аспекте аналитического чтения.
Результаты исследования прошли апробацию в публикациях в российских и зарубежных изданиях, в том числе публикациях в журналах, рекомендованных ВАК, индексируемых базой данных РИНЦ, одной авторской и четырех коллективных монографиях, электронных базах данных. Кроме того, результаты проведенного исследования озвучивались на научно-теоретических и научно-практических межвузовских, всероссийских и международных конференциях, конгрессах и симпозиумах в 2008-2013 гг.: межвузовских конференциях «Коммунікативно-когнітивный пiдхiд до викладання фiлологiчних I психолого-педагогiчних дисциплiн» (Украина, Евпатория, 2011, 2013); VI межвузовской научно-практической конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Россия, Санкт-Петербург, 2009); всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Язык. Коммуникация. Культура» (Россия, Курск, 2008); Всеукраинской научно-практической конференции с международным участием «Коммунікативно-когнітивный пiдхiд до викладання фiлологiчних та психолого-педагогiчних дисциплiн» (Украина, Евпатория, 2012); Всеукраинской научно-практической конференции «Англiйська мова в контекстi сучасних наукових парадигм» (Украина, Херсон, 2011); I Международной научной конференции «Фразеология и когнитивистика» (Россия, Белгород, 2008); VI Международной конференции «Слово,
высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Россия, Челябинск, 2008); VIII Степановских чтениях «Межкультурная коммуникация, современные методы преподавания иностранных языков (на материале романо-германских и восточных языков)» (Россия, Москва, 2011); XIII Международной научной конференции «Русистика и современность» (Латвия, Рига, 2011); Международной конференции «XXI Оломоуцкие дни русистов» (Чехия, Оломоуц, 2011); I Международной конференции «Язык и метод. Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века» (Польша, Краков, 2011); Международной фразеологической конференции «EUROPHRAS» (Россия, Казань, 2013); III Международной научной конференции «Когнитивные факторы взаимодействия фразеологии со смежными дисциплинами» (Россия, Белгород, 2013); IX Международной научно-практической конференции «Modern vymoenosti vdy – 2013» (Чехия, Прага, 2013); II Международной научно-практической конференции «Science, Technology and Higher Education» (Канада, Вествуд, 2013); Международном конгрессе по когнитивной лингвистике (Россия, Тамбов, 2008) и Симпозиуме «Context of Language: How to Analyse Context?» (Финляндия, Хельсинки, 2010).
Объем и структура диссертации. Диссертация, общим объемом 370 страниц, состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка используемой литературы, Списка словарей и энциклопедий, Списка источников фактического материала, Списка условных сокращений.
Познавательные психические процессы
Первые наиболее серьезные исследования психики (души, в терминологии античности) в философско-психолої ической парадигме связаны с именами Сократа, Платона и Аристотеля. Мыслители описывают мироздание безотрывно ОТ человеческою естества и души. Человек наделяется особыми свойствами и подчиняется исключительно законам разума, который храпит абсолютные знания, которые в качестве субстрата передаются в речи (Сократ (469-399 гг. до н.э.) цит. по Марцинковская, 2004; Ярошевский, 1996).
Психика ассоциируется с универсальной мировой душой, несовершенные образы которой воплощаются в индивидуальных душах. Четко разграничиваются телесное и духовное начало, отмечается отражательная функция души в результате созерцания мира (Развитие психологических знаний..., 2013), выдвигается положение о ее отождествлении с идеальной сущностью (Платон (427-347 гг. до н.э.) цит. по Общая психология, 2005). Душа (или психика человека) рассматриваются как неотделимая от тела сущность, живущая и функционирующая вместе с ним, заключенная в разуме и воле (Аристотель, 1976).
Логические доводы мыслителей античности сменяются эмпирическими трудами Гиппократа (460-377 гг. до н. э.) и Галена (129-201 гг. н. э.), которые вскрывают морфологию и функции ГОЛОВНОГО и спинною мозга. С этою момента главенствующим признается постулат о неизолированности движений и чувств от нервной деятельности. В исследовании души начинает учитываться не только ее идеальная сущность, но и физиологические основания (Ждан, 1990; Реале, 1994). В научный обиход вводятся понятие сознания и критерий осознанности, благодаря которым выделяется сфера психического, противопоставленная сфере телесного как имеющей в основании внешнюю детерминанту поведения (Рене Декарт (1596-1650) цит. по Общая психология, 2005).
В этот момент Дж. Локком формулируется один из принципиальных постулатов будущей теории психических процессов, который заключается в интроспекции и чувственной недосягаемости. Противопоставление перцепции и апперцепции в грудах Г.В. Лейбница позволяет в дальнейшем в философии разграничивать явления сознательного и бессознательною поведения (Олеиник, 2013).
Последующее исследование психических процессов происходит в эпоху ассоциативного и эмпирического направлений философской научной мысли XVIII в. В качестве доминирующей исходной точки функционирования психики провозглашается ассоциация, или «связь идей», которая в трудах приверженцев классического ассоцианизма Д. Гартли, Дж. Пристли, Д.Юма и др. выступает в качестве объяснения функционирования всей познавательной сферы психики (Марцинковская, 2004). Однако только ассоциативный принцип не вскрывает всей сущности психических процессов, поэтому в XIX столетии философия психологии вновь обращается к эмпирическому материалу анатомии и физиологии, упомянутых в трудах Гиппократа и Галепа, в поисках рефлекторных механизмов, запускающих психические процессы. В работах Г. Прохазки, Ч. Белла и Ф. Мажанди появляются упоминания о двигательном и сенсорном отделах нервной системы. В унисон последним проводятся исследования Г. Гельмгольца, Ф. Дондерса, Э. Вебера, Г. Фехнера, в которых устанавливаются корреляции между психической жизнью индивида и рефлекторными механизмами. Такая установка на изучение физиологии психических процессов и их основных функций, попытка объяснить их сущность приводит к отделению психологии в самостоятельную научную дисциплину, которая напрочь изживает и отторгает наивные представления о душе и предпочитает методологию экспериментального психологического исследования (Лучипии, 2008). Начинается новая современная веха в истории психологии, которую немецкий психолог Г. Эббингауз, учитывая тернистый путь становления ее философских основ, называет «краткой историей» с «долгим прошлым».
На благодатной почве психологии возникает гештальтпеихология, которая закладывает основу теории психических процессов как структурной модели и постулирует симбиоз психических процессов, основанный на ассоциативных связях, которые базируются на типичных для ТОГО или иною психическою процесса характеристиках и закономерностях. Они определяются в результате экспериментальных действий: предметность как фигура и фон при восприятии объекта реальной действительности, а также целостность как одновременное восприятие фигуры и фона. Согласно данной теории, все элементы динамической характеристики психики подчинены такой фигуре как гештальт независимо от положения в иерархии процессов психики, включая и общие характеристики личности (Вертгеймер, 1988). Именно принципы подобной научной разработки используюся в настоящей диссертации при описании механизмов вербализации ментальных структур психических процессов. В частности, мы опираемся на постулат о детерминированности «предметной целостности психических структур» и их объективного содержания (Веккер, 1998: 33), инструментальной роли гештальта в процессе познания мира, в том числе, организации знаний о психических процессах, его представлении в виде фигуры и фона, отражающих синкретизм и дискретность, способности структуры к передаче смыслов посредством языковых единиц.
Не менее важным для становления концепции настоящею исследования является также функционал и стекая психологическая теория У. Джеймса и Д. Дьюи, в которой в качестве психического акта понимается психофизическая деятельность по адаптации организма к окружающей среде. Эта теория позволяет говорить о функции, структуре и воплощенном в ней содержании как вещах взаимосвязанных в процессе психическою акта в плане воздействия на окружающий мир и адаптации к нему. Принципиальным постулатом рассматриваемого направления для настоящего исследования является опора на функциональность и адаптацию структур знания к внешним условиям, то есть реакция на внешнее воздействие, что несколько роднит ее с бихевиоризмом (Оллпорт, 1998), в котором воздействие внешнего мира на организм провоцирует его соответствующий ответ.
Интересными для предпринимаемою научною описания ЯВЛЯЮТСЯ также концепции энергетизма, основанные на бихевиоризме Э. Торндайка и ісштальтизме К. Левина, которые противопоставляют мотивационное начало психической деятельности остальным ее аспектам, что позволяет впоследствии выявить собственную природу мотивационпых компонентов. Основой таких концепций является постулат о том, что психическая структура, как и любая другая, находится в динамике, то есть в действии. Эта движущая сила неразделима с самой психической структурой. Попытка разграничить их ведет К высвобождению згой самой энергии, которая запускает психические процессы. В идеале слаженная работа структуры психики вуалирует энергетический фактор, который обеспечивает ее адекватное функционирование (Веккер, 1998). 11а базе концепции энергетизма в дальнейшем строится теория деятельности, где связывается «понятие действия с анализом энергетических характеристик психики и ее регулирующей функции в организации поведения» (Веккер, 1998: 49).
Синкретизм и дискретность гештальта
Со времен античности считалось, что язык существует во взаимосвязи с психическими процессами, опытом и внутренним миром его носителей, поэтому вопрос соотношения в диаде «язык - психические процессы» на протяжении истории лингвистики исследуется с точки зрения определения языка в ходе социальных взаимодействий, с позиций учета познавательных процессов, а также языкового фактора в формирования когнитивных способностей субъекта. При этом, будучи средством коммуникации, язык функционирует как средство выражения мысли, а также как выразитель субъективного отношения к высказываемому. Таким образом, чувства, эмоция, воля, оценка и т.п. ЯВЛЯЮТСЯ неотъемлемыми факторами в познании человеком действительности. «Стремления, желания, эмоции и чувства возникают в силу, того, что отражаемые нами предметы и явления действительности затрагивают паши потребности и интересы и выражают нашу связь с миром, пашу привязанность и тягу к нему.... Вещи и явления действительности, таким образом, изначально причасти ы к самому возникновению психических явлений, которые они и отражают» (Александрова, 2009: 78).
Среди авторских точек зрения на предмет соотношения языка и психических процессов можно прежде всего выделить исследования А.А. Потебни и Г. Штейнталя, где речевой акт рассматривается исключительно как психическое явление. По этому поводу А.А. Потебня пишет, что «язык объективирует мысль... Мысль посредством слова идеализируется и освобождается от... влияния непосредственных чувственных восприятий...» (Потебня, 1989: 237, 196, 197). В интерпретации младограмматиков Г. Пауля и К. Бругмана, язык представляет собой систему ассоциаций или «психических образов». По мнению Г. Пауля, психология является для языкознания «законоустанавливающей» наукой, поскольку язык относится к психическим явлениям и «всякое языковое творчество всегда индивидуально». Соответственно, «психическое ... совершается в единичной душе, согласно общим законам индивидуальной психологии» (Пауль, 1960: 36 -40, 51).
В сравнении с первыми научными изысканиями современные науки о языке не стремятся определять пропорции рассматриваемого соотношения, но отличаются междисциплннарностью и стремлением рассматривать психические процессы исключительно как компонент механизма передачи, получения, переработки и хранения знаний субъекта. Думается, что объективное исследование становится возможным при учете данных наук, смежных с лингвистикой, вследствие чего возникают новые междисциплинарные отрасли знания - психолингвистика и когнитивная лингвистика, определяющие приоритетную роль взаимосвязи языка и мышления в широком смысле этою слова. Психолингвистика усматривает необходимость исследования роли языка в формировании и развитии психики, влияния речевой деятельности на динамическую характеристику психики. Речь при этом рассматривается с точки зрения функции организация всех психических процессов (Ковшиков, 2007), универсапьного инструментария воздействия на окружающую реальность. Полагается, что «...вместе со словом в сознание человека вносится новый modus operandi, новый способ действия» (Воображение..., 2002). Иными словами, взаимосвязь психики и языка заключается втом, что «процесс порождения речи представляет собой переход от смысла, который существует в «образной форме», к тексту и передается в языковой, знаковой форме, а процесс восприятия речи представляет собой переход от текста к смыслу» (Ковшиков, 2007).
Такая взаимосвязь многогранна и неоднозначна, поскольку психика воплощает себя в образах, а язык служит средством коммуникации, выступая в виде знаковой системы. Так, утрируя процессы получения, хранения, передачи п переработки знаний с точки зрения психолингвистики, можно полагать, что психические процессы способствуют получению образов, отпечатков объектов окружающей действительности в сознании, активизации п развертыванию содержащихся в сознании ментальных структур, а язык соотносит полученные образы с определенными знаками (Куприева, 2013). Как справедливо замечает Н.В. Крушевский в своей книге «Очерк науки о языке», «развиваясь, язык вечно стремится к полному общему и частному соответствию мира слов миру понятий» (Крушевский, 1883: 149). Таким образом, ученые полагают, что языковые категории должны иметь объективный базис, именуемый «объективный реальный мир», который в свою очередь, должен быть структурирован как язык (Лапшина, 1998).
Обращение к основным постулатам психолингвистики или отражению объективного настоящего в субъективном мире в настоящем исследовании обусловлено необходимостью поиска подходящего инструментария для выявления особенностей передачи смысла посредством лексических единиц в современном английском дискурсе. Изучение категориального аппарата когнитивной лингвистики связано с поиском оперативной единицы, структуры, обеспечивающей хранение, передачу и получение информации из внешнего мира. Иными словами, гипотеза диссертации базируется на учете роли психических процессов в формировании ментальных структур и способов передачи информации (Куприева, 2014а). В таком случае мы опираемся на высказывание И.А. Бодуэна де Куртенэ о том, что «.„из языкового мышления можно выявить целое своеобразное языковое знание всех областей бытия и небытия, всех проявлений мира, как материального, так и индивидуально-психологического и социального (общественного)» (Бодуэн де Куртенэ, 1963: 312).
Учет постулатов когнитивной лингвистики и психолингвистики в настоящем исследовании ставит во главу утла вопрос о рассмотрении «вещи в себе». Иными словами, особого внимания заслуживает исследование поставленной психолингвистикой «проблемы проекции» (Baker, 1979) психических процессов в сознание, а также интересующий когнитивную лингвистику вопрос их вербализации посредством изучения ментальных репрезентаций как результата слаженной работы психических процессов в том числе. Как отмечал Дж. Лакофф, «структуры, организующие наши концептуальные системы вырастают из нашего телесного опыта и выводят смысл на его основе ... те же концепты, которые не опираются прямо на опыт, используют метафору, метонимию и ментальную образность, базирующиеся на нем» (Lakoff, 1987: xiv). Согласно такой точке зрения, мышление субъекта автономно обрабатывает абстрактные символы, которые впоследствии приобретают значимость посредством соотнесения с референтами номинации.
Процессуальная обусловленность системного значения вербапизаторов геи папы-сферы «Перцепция»
Существительное thought также па системном уровне выражает свое соответствие гештальту психических процессов благодаря способности актуализировать такие концептуачьные признаки, как субъектность -уникальность мыслительного акта («that which one thinks»(DC)), чувственная недоступность - недосягаемость рефлекторного механизма для сознания субъекта («a single act or product of thinking; idea or notion» (DC)), предметность - соответствие образов сознания и их экстралингвистических коррелятов («a consideration or reflection» (DC)), спонтанная активность -невозможность объяснения субъектом механизма запуска соответствующего рефлекторного акта («the capacity or faculty of thinking, reasoning, imagining» (DC)). Кроме всех вышеперечисленных концептуальных признаков, данная лексическая единица на системном уровне также актуализирует концептуальный признак мышление как способность индивида осуществлять ментальные операции («The act or process of thinking; cogitation» (TFD)).
Как известно из экстралингвистических источников, речь является неотъемлемой частью психических процессов. Соответственно, существительное speech на системном уровне также актуализирует все концептуальные признаки рассматриваемого гештальта: предметность как наличие объекта, осознаваемого субъектом при разговоре («the faculty or power of speaking; oral communication; ability to express one s thoughts and emotions by speech sounds and gesture» (DC)), чувственная недоступность как невозможность субъекта следить за механизмами речетворчества («something that is spoken; an utterance, remark, or declaration» (DC)), спонтанная активность как необъяснимость соответствующего рефлекторного акта для субъекта («the faculty or power of speaking» (DC)), субъектпость как уникальность процесса («ability to express one s thoughts and emotions» (DC)). Дифференциальным признаком, имманентно присутствующим при вербализации процесса говорения, является речь, или вербальное оформление мыслей («The faculty or act of expressing or describing thoughts, feelings, or perceptions by the articulation of words» (TFD)).
Следующая лексема emotion, номинирующая еще один из базовых компонентов психических процессов, также системно актуализирует концептуальные признаки гештальта, включая: субъектпость как своеобразие экспрессии («a feeling deriving from one s circumstances, mood, or relationships with others» (OD)), предметность как наличие триггера эмоционального всплеска («any of the feelings of joy, sorrow, fear, hate, love, etc» (DC)), чувственная недоступность как неспособность субъекта объяснять происхождение рефлекторного акта («any agitation of the feelings actuated by experiencing love, hate, fear, etc., and usually accompanied by certain physiological changes, as increased heartbeat or respiration» (DC)), спонтанная активность как неспособность сознания субъекта объяснить сущность рефлекторного акта («Л mental state that arises spontaneously rather than through conscious effort and is often accompanied by physiological changes» (TFD)). Кроме основных признаков гештальта психических процессов, данная лексема способна актуализировать на языковом уровне еще один дифференциальный концепту&пьный признак - эмоция, или соответствующее аффективное состояние («a feeling that you experience, for example love, fear, or anger» (MDT)).
Существительное will, номинирующее концептуальный коррелят составляющей афферктивно-волевой сферы, как и все предыдущие номинанты, соотносится с гештальтом психических процессов на основании способности актуализировать все концептуальные признаки гештальта, включая следующие: чувственная недоступность неспособность субъекта воспринимать рефлекторный акт органами чувств («the faculty of conscious and especially of deliberate action; the power of control the mind has over its own actions» (DC)), субъектность индивидуальный характер рефлекторного акта («power of choosing one s own actions: to have a strong or a weak will» (DC)), предметность - наличие объекта («the act or process of using or asserting one s choice» (DC)), спонтанная активность - неспособность субъекта выделять данный рефлекторный акт посредством органов чувств («instinctive or intuitive feeling as distinguished from reasoning or knowledge» (OD)). Дифференциальным признаком в данном примере является воля - сознательное волеизъявление, сопровождающее иные действия субъекта («The mental faculty by which one deliberately chooses or decides upon a course of action» (TFD)).
Таким образом, на основе когнитивной интерпретации лексикографических толкований всех лексем, номинирующих концептуальные корреляты входящих в состав гештальта элементов, можно сделать вывод об их способности системно актуализировать идентифицирующие концептуальные признаки рассматриваемой ментальной структуры и способности обладать соответствующими дистинктивпыми признаками. Последние позволяют лексическим элементам идентифицироваться с нолями гештальта, впоследствии структурирующимися во фреймы. Необходимо в этом плане отметить, что гештальт психических процессов является сложной многокомпонентной системой, образованной множеством дискретных элементов, отличающихся дифференциальными признаками и объединенных между собой внутри системы благодаря синкретичному содержанию гештальта, отраженному на языковом уровне соответствующими лексемами, номинирующими данные элементы. Иными словами, способность гештальта выступать в качестве объединяющею начала для совокупности входящих в него элементов предопределяется аутентичными геппадьт-классификагорами субьектности, спонтанной активности, чувственной недосягаемости и предметности. Именно в таком качестве данная ментальная структура может не только организовывать собственные конституенты по особым правилам, речь о которых пойдет далее, но и выступать в качестве фона для высвечивания определенных фигур в пределах контекста. Обеспечение такой функции осуществляется благодаря дифференцирующим концептуальным признакам каждого из входящих в состав гештальта элементов, - ощущения, восприятия, представления, внимания, воображения, мыитения, речи, эмоции, воли или дискретности их восприятия.
Думается, что представление знаний о типичной ситуации психических процессов четко отражает базовое положение единой теории психических процессов относительно того, что основой работы указанных процессов является единый механизм функционирования (рефлекторный акт), который по своей сути недробим, а, кроме того, синкретичен по отношению ко всей структуре психических процессов благодаря общим принципам функционирования. На концептуальном уровне, как неоднократно говорилось ранее, заявленный экстралипгвистический феномен как нельзя лучше коррелирует с гештальтом психических процессов, который при учете фактора синкретизма функционирования может быть дискретно представлен вследствие
Модификация семантики, обусловленная наложением гештапьт-сфер «Эмоция-Воля» и «Интеллект», «Эмоция-Воля» и «Перцепция»
Экстралингвистические сведения, полученные из авторитетных источников в области психологии и физиологии высшей нервной деятельности, показывают, чю ощущение и восприятие, равно как и все остальные психические процессы, тесно связаны с эмоциями и аффективными состояниями. В современном английском языке, если рассматривать системное значение вербализаторов перцептивной сферы, существует целый массив лексических единиц, уже в словарных трактовках выступающих в качестве вербализаторов и поля ощущения, и поля эмоций. В таком случае на концепту&пьном уровне происходит переструктурация элементов полей гештальта за счет адгезии компонентов в пределах элементов СЕНСОР и ТРИГГЕР или ОБЪЕКТ и ТРИГГЕР, а также в пределах концептуального элемента ПРОЦЕСС (ПРЕДИКАТ) с целью отражения комплексного характера описываемого процесса.
Например, глагол sense в своем системном значении в лексикографическом источнике трактуется не только как вербапизатор ощущения (первое словарное значение), но и как глагол, вербализующий аффективное поле («2. senses The faculties of sensation as means of providing physical gratification and pleasure» (TFD)). Причем описание эмоций во втором словарном значении сопряжено с получаемыми по перцептивным каналам ощущениям, чю на языковом уровне отражается в предложениях, подобных следующим:
В представленных примерах глагол sense отражает эмоциональные переживания героя, которые акцентируются конструктором дискурса не только посредством выбора соответствующей лексической единицы, но и посредством семантического наполнения компонента ОБЬЕКГ-ТРИІ ГЕР. Целью конструктора дискурса является описание такой стороны аффективного состояния, которая отражена на физиологическом уровне в виде тремора (пример 76), импликации физиологических проявлений целого диапазона эмоций (пример 75). Интересным в данном случае является тот факт, что глагол sense выступает в качестве одного из прототипов перцептивной сферы благодаря первому системному значению. Выбор этой лексемы для описания ситуации аффективных состояний также возможен, что указано во второй статье словарного значения, но в таком случае рассматриваемая лексема стремится к аттрактору аффективного поля, не утрачивая при этом способности к вербализации перцептивной сферы. На концептуальном уровне данное обстоятельство выражается посредством модификации аллотроиа и адгезии компонентов. Таким образом, пропозициональный каркас предложения, где лексема sense, будучи аттрактором перцептивной сферы, описывает аффективные состояния, выглядит следующим образом: СЕНСОР, ПРОЦЕСС (ПРЕДИКАТ-ОЩУЩЕНИЕ+ЭМОЦИЯ), ОБЪЕКТ-ТРИГГЕР. При этом нельзя не отметить тот факт, что в случае такой системно-обусловленной модификации значения меняется и концептуальная характеристика компонента ОБЪЕКТ-ТРИГГЕР. Признак локативности последнего меняет модус и перемещается из внешнего мира (как это было в случае с употреблением лексемы в первом системном значении для обозначения стимула, воздействующего на органы чувств) во внутренний мир, смещающий фокус на ощущения в пределах сознания. Таким образом, употребляя лексему, нетипичную для описания аффективного состояния (этот вывод мы делаем по результатам анализа лексикографического материала), конструктор дискурса преследует цель выдвижения объекта ситуации эмоций как триггера соответствующей аффективной реакции субъекта. Хронотопичность дискретной фигуры гештальта в таком случае соблюдается посредством актуальных на настоящий момент для научного знания сведений о процессе переживания эмоций, ощущений от их переживания, непроизвольного характера такой реакции, а также за счет соблюдения условий коллокации.
Другая глагольная лексема feel также способна описывать аффективные реакции организма благодаря своему системно} значению (четвертая словарная статья): «4. с. То be emotionally affected by» (TFD). Данная лексема не является прототипической лексемой-аттрактором, при тгом относится к ядерному ряду па основании способности развертывания инвариантной пропозииопальпой структуры аллотропа и указания видо-параметрических характеристик процесса с акцентом на последних. Таким образом, данная лексема также может быть употреблена в качестве вербализатора аффективной сферы гештальта для акцента на остроте переживаемой ЭМОЦИЙ, способности ее физическою ощущения (feel «1. b. То perceive as a physical sensation» (TFD)). Таким образом, соответствующая системная модификация пропозициональной модели допускает адгезию составляющих в пределах компонента ПРОЦЕСС ПРЕДИКЛТ+ОЩУЩЕИИЕ+ЭМОЦИЯ, экспликацию компонента СЕНСОР, компонента ОБЪЕКТ-ТРИГГЕР, наделенного концептуальным признаком локативпость (внутренний мир) и экспликацию факультативных компонентов ПАРАМЕТРЫ и ВИД. Примечательным в таком случае является и тот факт, что указанные факультативные компоненты характеризуют ситуацию аффективного процесса, а не ощущения. Подтвердим заявленное положение примерами фактического материала:
В предложении (77) речь идет об астенической эмоции стыда (К.Э. Изард выделяет стыд как рассогласование собственного поступка и помысла и ожиданий окружающих в качестве одной из шести базовых эмоций), глубоко переживаемой, на основании чего конструктор дискурса выбирает глагол feel (со значением физическое ощущение), способный эксплицировать компонент ОБЪЕКТ-ТРИГГЕР, семантическим наполнением которого является нематериальная сущность - эмоция стыда. В предложении (78) наблюдается похожая ситуация описания ЭМОЦИЙ посредством тою же глагола ощущения, только в качестве концептуального наполнения объекта выступает стеническая эмоция, энергия и жизненные силы. Таким образом, семантическая плотность всрбализаторов эмоционально-волевой сферы гештальта, обеспечивающая стабильность лексико-семаитической системы репрезентантов гештальта на уровне высокой степени абстракции, не обеспечивает экспликацию дополнительных оттенков значения. Соответственно, с целью поиска релевантной единицы операционная система сознания субъекта начинает поиск лексемы из [фототипического ряда вербализагоров смежных геипальт-сфер. В гаком случае система начинает флуктуации, приходит в состояние хаоса. Выбранная сознанием лексема начинает стремиться к аттрактору вербализуемого поля, вследствие чего меняется ее значение. Л поскольку внутрисистемные модификации уже отражены па периферии семантической структуры, выбранной лексеме на настоящий момент приходится только высвечивать его при определенных контекстуальных условиях, что говорит об уже свершившем факте эволюции.
