Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные аспекты изучения категории эмотивности в психологической прозе 10
1.1. Основные положения изучения категории эмотивности в лингвистике... 10
1.2. Эмоции как объект исследований в психологии 12
1.3. Эмотивность как семантическая характеристика языковых единиц 15
1.3.1. Эмоциональный компонент в структуре коннотативного значения слова 15
1.3.2. Различные подходы к проблеме эмотивной лексики и ее классификации 18
1.4. Эмотивность как текстовая категория 22
1.4.1. Текст и его характеристики 22
1.4.2. Текстовой аспект рассмотрения категории эмотивности в лингвистике 26
1.5. Соотношение категории эмотивности с другими языковыми категориями 30
1.5.1 Эмотивность и экспрессивность 31
1.5.2. Эмотивность и оценочность 36
1.5.3. Эмотивность и образность 40
1.6. Психологическая проза в контексте проблем литературоведения и лингвистики 44
Глава 2. Лингвостилистические особенности функционирования категории эмотивности в структуре образа автора, персонажа и читателя в психологической прозе 53
2.1. Эмотивный фонд персонажей психологической прозы 53
2.1.1. Лексика называния эмоций 61
2.1.2. Описание эмоций 65
2.1.3. Лексика выражения эмоций 69
2.2. Особенности функционирования категории эмотивности в структуре образа автора и персонажа 73
2.2.1. Эмотивный потенциал кинематических речений в психологической прозе 75
2.2.1.1. Сенсуальные и соматические речения в психологической прозе 78
2.2.2. Эмотивный потенциал фонатемических речений в психологической прозе 89
2.2.3. Функции паралингвистических средств в психологической прозе 94
3.2. Особенности интерпретации текстов психологической прозы 97
3.2.1. Читательская эмпатия как взаимодействие эмотивности и экспрессивности в психологической прозе 100
3.2.2. Читательская рефлексия как взаимодействие эмотивности и образности в психологической прозе 109
3.2.2.1. Метафора как средство пробуждения читательской рефлексии 112
3.2.2.2. Виды образных сравнений и читательская рефлексия 123
Заключение 132
Библиографический список 135
Приложение 154
- Различные подходы к проблеме эмотивной лексики и ее классификации
- Текстовой аспект рассмотрения категории эмотивности в лингвистике
- Эмотивность и экспрессивность
- Сенсуальные и соматические речения в психологической прозе
Введение к работе
Настоящая диссертация представляет собой исследование лингвостилистических средств выражения категории эмотивности в психологической прозе.
Возрастающий интерес лингвистики последних десятилетий к проблеме эмоций в языке нашел отражение в многочисленных фундаментальных исследованиях как в нашей стране, так и за рубежом.
Общим проблемам эмотивности посвящены работы Э.С. Азнауровой, И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюновой, СБ. Берлизон, Е.М. Галкиной-Федорук, В.А. Звегинцева, В.Н. Михайловской, В.Н. Телия, В.И. Шаховского и др. Проблема «эмоций в языке» разрабатывается в рамках лексикографической теории и практики (Ю.Д. Апресян, В.Ю. Апресян, Н. М. Павлова), проблемы отражения эмоций в речи на синтаксическом уровне нашли отражение в работах Ю.М. Малинович О.В Александровой. Репрезентация эмоции рассматривается и в рамках когнитивно - коммуникативного подхода (О. Е. Филимонова). За рубежом внимание к эмоциональному аспекту языка уделяли А. Вежбицка, Б. Волек, Дж. Эйчисон, М. Бэмберг.
Объектом исследования в настоящей диссертации является семантическая и текстовая категория эмотивности, механизм ее формирования и лингвостилистические средства выражения в психологической прозе. Под категорией эмотивности понимается отражение эмоционального состояния человека на разных языковых уровнях, а также лингвистическая характеристика текста как совокупности языковых средств, способных произвести определенное эмоциональное воздействие на реципиента.
Материалом исследования является психологическая проза как разновидность художественной прозы, типологической характеристикой которой является сосредоточенность авторского внимания на эмоциональной и ментальной стороне жизни персонажей. До настоящего времени психологическая проза в основном находилась в фокусе внимания литературоведов [Бушманова 1992, 1996; Есин 1980, 1988; Жлуктенко 1988; Ивашева 1971, 1979, 1984, 1986; Карельский 1990; Сорокина 1984]. В лингвистических работах рассматриваются языковые и стилистические особенности психологической прозы [Абитова1999; Ольшанская 1980; Похилевич 1984; Щирова 1991, 1998, 2000 (1,2)].
Актуальность настоящего исследования определяется его антропоцентрической направленностью. Антропоцентричность прослеживается как глобальная тенденция в современной научной мысли, проявляющаяся в лингвистике в виде пристального внимания к тому, что называют «человеческим фактором в языке». Одним из возможных слагаемых человеческого фактора в языке является эмоциональная сфера речевой деятельности человека. В данной диссертации предпринимается попытка интегрального изучения эмотивности в таком эмоциогенном типе текста как психологическая проза. Под интегральным подходом понимается изучение особенностей функционирования эмотивной лексики как средства репрезентации эмоциональных состояний персонажей, а также рассмотрение эмотивности как характеристики текста, и в этом случае большую важность приобретает то эмоциональное сопереживание, которое текст вызывает у читателя.
Научная новизна диссертации определяется попыткой экстраполяции психологического подхода на изучение эмотивной лексики. Современной научной парадигме свойственен междисциплинарный характер исследований с широким привлечением данных смежных наук. Изучение явления эмотивности в языке не может быть проведено без обращения к данным о человеческой психике и результатам исследований эмоций в современной психологии. Лингвостилистические особенности эмотивности в работе исследуются на всех языковых уровнях: лексическом, синтаксическом, графическом, а также изучаются фонационные и кинематические средства описания эмоций в психологической прозе. Новым является то, что в данном исследовании материалом исследования является психологическая проза, ранее комплексно не изучаемая с точки зрения функционирования эмотивности.
Целью исследования является рассмотрение лингвостилистических особенностей функционирования категории эмотивности в психологической прозе.
Цель работы предполагает решение следующих задач:
1) описание категории эмотивности с точки зрения ее семантических и текстовых характеристик;
2) уточнение взаимосвязи категории эмотивности с другими языковыми категориями;
3) определение особенностей функционирования категории эмотивности в психологической прозе;
4) выявление специфики читательской интерпретации текстов психологической прозы;
5) выявление лингвостилистических средств реализации авторской оценки в текстах психологической прозы;
6) определение отношения между типами эмоций и ассоциируемых с ними языковых способов репрезентаций эмоций в психологической прозе, а также выяснение представленности тех или иных типов эмоций в психологической прозе методом количественного подсчета.
Методы исследования. Для решения поставленных задач в работе помимо традиционного стилистического и контекстологического анализа применяется метод количественного подсчета и опрос информантов, для сведения к минимуму субъективности анализа и обеспечения объективного основания для выводов работы.
Исследование категории эмотивности лежит на стыке ряда дисциплин: лингвистики, литературоведения, психологии. Теоретическую базу данной работы составили работы по стилистике (И.В. Арнольд), эмотологии (В.И. Шаховский), лингвистике текста (З.Я Тураева, И.Р. Гальперин, Е. А. Гончарова), литературоведению, а также психологии и когнитивной психологии и психолингвистике.
Материалом для данного исследования являются произведения следующих англоязычных писателей: В.Вульф, Д.Г. Лоуренс, О. Хаксли (рассказы), М. Дрэббл, К. Мэнсфилд, Р. Сэйер. Материальную базу исследования составили 3000 страниц текстов психологической прозы. Материал для исследования подбирался так, чтобы охватить психологические романы разных периодов, начиная с эпохи «модернизма» и кончая современными произведениями. На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Ведущей характеристикой категории эмотивности в психологической прозе является тесное взаимодействие с другими языковыми категориями - оценочности, экспрессивности и образности.
2. Текстовая категория эмотивности объединяет в себе эмотивные смыслы, функционирующие в структуре образа автора, персонажа и читателя соответственно.
3. Основной характеристикой эмотивных смыслов в структуре образа автора в психологической прозе является их имплицитность. Языковыми сигналами авторской эмотивности являются авторские комментарии по поводу невербального поведения персонажей, а также использование паралингвистических средств.
4. Своеобразие персонажной эмотивности создается за счет высокой частотности использования лексики, описывающей эмоции персонажей как реакцию на события. Преобладающими эмоциями являются негативные эмоции или эмоции, отличающиеся интенсивностью переживания.
5. Лингвостилистическими особенностями психологической прозы является высокая "плотность" синтаксических выразительных средств, таких как все виды повторов, параллельные конструкции, инверсии, эмфатические конструкции, что связано со стремлением авторов психологической прозы вызвать чувство эмпатии у читателей.
6. Читательская рефлексия или рецептивная трудность, возникающая при восприятии эмотивного смысла, вовлечение читателя в осмысление прочитанного происходит посредством метафоризации эмотивного пространства текста.
7. Семантической особенностью метафорического пространства психологической прозы является моделирование внутреннего мира персонажа по образцу мира реального, как духовного, так и материального, и нереального, что обусловливает использование специфичной «духовной» лексики, относящей сознание читателя к сферам этики, религии, психологии.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно может способствовать дальнейшей разработке лингвистической теории эмоций, а также решению проблемы установления фонда средств вербализации эмоций в английском языке.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его выводы и фактический материал могут быть использованы в курсах по стилистике и лингвистике текста.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на Герценовских чтениях в РГПУ им. А.И. Герцена (2000, 2001), а также отражены в 5 публикациях.
Структура диссертации состоит из введения, двух глав, заключения и приложения.
Во введении обосновывается актуальность и научная новизна работы, формулируется цель и задачи, определяются основные методы исследования, используемые при анализе фактического материала и возможные области применения полученных результатов.
В первой главе диссертации обсуждаются основные теоретические положения, связанные с проблемой категории эмотивности, ее семантических и текстовых аспектов рассмотрения, а также выясняется ее соотношения с другими языковыми категориями: экспрессивности, оценочности, образности. Проблема эмотивности в психологической прозе находится на стыке ряда наук: стилистики, лингвистики текста, прагматики, литературоведения, психологии. Данная особенность объекта исследования обусловила необходимость освещения в работе некоторых вопросов литературоведческого и психологического плана, в частности, уточняется понятие «психологизма» и «психологической прозы» и общетеоретические положения, касающиеся эмоциональной сферы, которые существуют на данный момент в современной психологии.
Вторая глава содержит анализ особенностей лингвостилистических реализаций категории эмотивности в психологической прозе и состоит из трёх частей. В первой части осуществляется описание языковых способов репрезентаций эмоций в психологической прозе, а также выясняется представленность тех или иных типов эмоций.
Во второй части данной главы рассматриваются косвенные средства описания эмоций в структуре образа автора и персонажа. В третьей части анализируется система лингвостилистических особенностей психологической прозы как средство создания эмоционального фона текста, обусловливающая определенное эмоциональное воздействие на читателя.
В приложении представлены таблицы типов эмоций, составляющих эмоциональный фонд персонажей и языковых способов их репрезентации.
В заключении обобщаются основные результаты исследования, указываются перспективы дальнейшего изучения проблемы.
Различные подходы к проблеме эмотивной лексики и ее классификации
Неоднозначность в понимании места и роли эмотивного компонента в значении слова предопределяет многообразие классификаций эмоциональной лексики. В литературе (В.А. Звегинцев 1955; Л.Л. Ким 1956; В.А. Мальцев 1963; К.А. Тимофеев 1984; В.И. Шаховский 1987, 1994) можно найти различные классификации эмоциональной лексики по самым разнообразным принципам, среди которых можно отметить следующие:
1) содержание в слове эмоциональности в ее предметно-логическом значении;
2) выражение словом отношения к предметам и явлениям окружающего мира; 3) наличие в морфологическом составе особых аффиксов так называемых "суффиксов эмоциональной оценки";
4) наличие связи эмоциональных характеристик слова с системой стилистических помет в словарях.
Традиция исследования отображения эмоций в лексике разделила ее на два принципиально различных класса слов: эмоциональную лексику и лексику эмоций (Шаховский, Волек и др.). Эмоциональной лексикой В.И. Шаховский называет совершенно специфичную лексику, семантика которой предназначена для собственно языкового выражения эмоций, к ней относятся междометия, междометные эмоциональные обращения, бранные и ласкательные слова, эмоционально-усилительные прилагательные, наречия и т.д., т.е. слова предметно-логическим значение которых являются собственно эмоции. Лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию и включает слова, предметно-логическое значение, которых составляет понятия об эмоциях. По мнению В. И. Шаховского, к лексике эмоций относятся слова называющие эмоции (love, hate, fear и т.д ) и специальная лексика, предназначенная для различного варьирования в описании эмоций. Далее В.И. Шаховский поясняет, что называющая и описывающая лексика является по своей семантике нейтральной, а выражающая эмоции лексика и является собственно эмотивной. Отказывая называющей и описывающей лексике в статусе быть эмотивной, В.И. Шаховский ограничивает корпус эмотивной лексики, и признает таковой лишь слова непосредственно выражающие эмоции [Шаховский 1987, 88-100]. Подобное ограничение вызывает сомнение у некоторых исследователей. Так, Л.Г. Бабенко, изучая русскую эмотивную лексику, признает за всеми типами лексики статус эмотивности и называет подобную лексику - эмотивной [Бабенко 1990, 4]. Правомерность выведения средств называния эмоций из лексического фонда эмотивных средств подвергается сомнению и О.Е. Филимоновой [Филимонова 2000, 227; 1999, 82; 2001, 11]. Мы вслед за Л. Г. Бабенко и О.Е. Филимоновой предлагаем называть совокупность слов, называющих, описывающих и выражающих эмоции - эмотивной лексикой. В корпусе описывающей лексики мы выделяем: прямую и косвенную (опосредованную) эмотивную лексику. Под опосредованным описанием эмоций подразумевается характеризация эмоциональных состояний персонажей через невербальное поведение. В нашей работе описывающей лексике посвящена отдельная глава, где анализируются эмотивные кинемы и фонатемы как косвенные или опосредованные средства создания эмотивности в психологической прозе.
Большинство зарубежных лингвистов, изучая семантическую категорию эмотивности, ограничиваются анализом эмотивной лексики и в основном занимаются изучением отдельных эмотивных лексем. Так, М.Бэмберг в своей работе "Language, concepts, and emotions" подробно рассматривает когнитивные и коммуникативные аспекты функционирования эмоциональных концептов "sadness", "anger" [Bamberg 1997]. Но совершено другой подход предлагает А. Вежбицкая, по ее мнению, чтобы изучать как эмоции концептуализируются в языке необходимы слова, не являющиеся названиями специфических эмоций. Для определения эмоциональных концептов достаточно использовать небольшой набор простых и универсальных концептов. Данный набор включает следующие примитивы: «субстантивы» (я, ты, нечто, некто, люди); «детерминаторы и кванторы» (этот, тот же, другой, один, два, немного, много многие, мало, весь/все); «ментальные предикаты» (чувствовать, хотеть, знать, думать, видеть, слышать); «действия и события» (случиться, произойти, существовать, жить); «оценки» (хороший, плохой); «пространства» (где, сторона, внутри, далеко, близко, выше/над, ниже/под); «время» (когда, после, до); «таксонимия и партонимия» (вид, разновидность, часть); «интенсификатор» (очень, больше); «сходство» (вроде, как); «метапредикат» (мочь). Подобные лексические универсалии позволяют исследовать репрезентации эмоций универсально, не зависимо от конкретного языка [Вежбицка 1999, 507]. Ю.Д. Апресян в своей фундаментальной работе «Интегральное описание языка и системная лексика» приходит к выводу, что подобная процедура анализа дает возможность описать исключительно национальную специфику языка эмоций, в то время как универсальное описание должно строиться на основе искусственного логического языка, слова которого Ю.Д. Апресян называет «кварками», т. е. реально существующими смыслами, не материализованными в словах естественного языка [Апресян 1995, 481].
Одновременно Вежбицкой была предпринята попытка системного описания и национальной специфики лексической репрезентации эмоций в английском языке с учетом особенностей англосаксонской культуры [Вежбицка 1996, 21- 41]. Выводы, к которым приходит исследовательница, используются и в настоящей работе при анализе эмотивной лексики психологической прозы.
Другой исследователь эмотивности на языковом уровне уделяет особое внимание семиотической специфике данного явления, и определяет эмотивность «...как совокупность семантических компонентов особого вида» [Волек 1995, 16]. В ее семиотическом подходе к анализу эмотивной лексики очень много общего с исследованиями отечественного лингвиста В. И. Шаховского. Волек, так же как и Шаховский, выделяет особый вид значения «эмотивное» (значение лингвистического знака конституируется «прямыми» эмоциональными переживаниями, не преобразованными в понятия) и противопоставляет ему «понятийное» (значение лингвистического знака конституируется понятиями). На основе оппозиции эмотивное/понятийное Волек выделяет шесть типов знаков, так как анализ знаков проводится на лексемном уровне, то можно говорить о шести типах или классах эмотивной лексики. В отдельные классы она выделяет лексемы с эксплицитно-оценочной семантикой (прилагательные, такие как красивый\безобразный, хороший/плохой и т.д.), ассоциативную лексику, чей импликационал связан с представлениями об эмоциях («мать», «друг», «смерть» и т.д.), лексемы, обозначающие эмоции (содержат понятийное значение), лексемы выражающие эмоции, содержат исключительно эмотивные компоненты значения (междометия), и последний класс лексем - это лексемы, содержащие и понятийное и эмотивное значение (в терминологии В.И. Шаховского - коннотативы). Необходимо отметить, что Волек совершенно необоснованно исключает из состава эмотивных выражений языковые средства, описывающие эмоции посредством кинематики, просодики и фонации на том основании, что они «не означают какую-либо эмоцию, а лишь ее симптомы» [Волек 1995, 15-20].
Текстовой аспект рассмотрения категории эмотивности в лингвистике
В последнее время выходит сравнительно большое количество работ, в которых эмотивность рассматривается, прежде всего, как текстовая категория [Маслова 1991,1995; Болотов 1981, Шакирова 1985, Адамчук 1996, Воробьева 1995, Табурова 1999, Астен 2000, Филимонова 2001]
Большинство исследователей отмечают тесную связь категории эмотивности с прагматикой. Как пишет В.И. Болотов, "эмотивность - это категория речи, а не языка она предполагает воздействие на человека, представляет собой чувственную реакцию человека на текст" [Болотов 1981:15].
Соглашаясь в понимании эмотивности как речевого явления, воздействующего на эмоциональную сферу реципиента, исследователи по-разному подходят к проблеме генезиса эмотивности, т.е. механизмов ее формирования. Так, В.И. Болотов считает основным источником эмоциональности текста: всякое нарушение нормальных отношений между компонентами текста как содержательного, так и формального (языкового) характера и многозначность лексики как средства создания двусмысленности, имплицитности высказывания [Болотов 1981, 98]. Адамчук выделяет шесть способов создания эмотивности текста: 1) прямая или косвенная номинация эмоций; 2) дешифратор эмоций, которым может быть дублирующая эмоциональная конструкция, контекст, авторские ремарки и т.д.; 3) использование невербальных средств; 4) авторское повествование; 5) наличие авторских неологизмов; 6) доминирование того или иного средства (лингвистического и паралингвистического) [Адамчук 1996, 7]. Последнее положение представляется недостаточно ясным, так как относится не к способам создания эмотивности текста, а к особенностям их функционирования в тексте.
И.В. Арнольд [Арнольд 1982, 82] пишет о текстовой импликации и подтексте как о дополнительном, подразумевающем смысле, который не выражен вербально. "Текстовая импликация и подтекст - пишет И.В. Арнольд, - являются средствами, вызывающими эмоциональное и оценочное отношение читателя к тому, о чем рассказывается" и, таким образом, могут также быть причислены к средствам создания эмотивности текста. Это положение подтверждается и психолингвистическими исследованиями: " вся подтекстовая информация является эмоциогенной по психологическим условиям текста" [Маслова 1991, 179-205].
Современные исследования категории эмотивности на уровне текста осуществляются с позиций когнитивной и коммуникативной лингвистики. О.Е. Филимонова предлагает рассматривать данную категорию как полистатусную когнитивную категорию эмотивности, под которой понимается репрезентация эмоционального состояния человека на разных языковых уровнях и в речи (в рамках слова, предложения, текста). Под эмотивностью понимается категория, «... отражающая реальную или вымышленную ситуацию, в которой кто-то испытывает определенные эмоции» [Филимонова 2001, 19]. В качестве основных эмотивных единиц текста выделяются эмотивные микротексты (с их последующей классификацией) и эмотивные вкрапления. Под эмотивными микротекстами понимаются фрагменты текста, вычленяемые на тематической основе и отражающие какие-либо эмоциональные состояния субъекта. Эмотивные вкрапления - это краткий комментарий субъекта речи о своих или чужих чувствах и впечатлениях в структуре неэмотивных фрагментов текста. Следует оговорить, что термин «вкрапление» используется и в нашем исследование, но в несколько другом понимании. Под «эмотивными вкраплениями понимаются «авторские ремарки и комментарии» по поводу отдельных эмотивных текстовых ситуаций. По мнению исследователя, категория эмотивности имеет особенности репрезентации в текстах разных типов. О.Е. Филимонова сопоставляет функционирование категории эмотивности в текстах художественной и нехудожественной коммуникации: в письмах, мемуарах, эссе и сказках. В настоящем исследовании изучается функционирование категории эмотивности в психологической прозе как наиболее эмоциогенном типе художественного текста.
Л.Г. Бабенко, рассматривая функционирование эмотивной лексики, отводит именно ей приоритетную роль в создании эмотивности текста. В концепции этого автора в основе изучения текстовых функций эмотивной лексики находятся категории образа автора и образов персонажа как проявление субъективного и объективного в тексте. Л.Г. Бабенко выделяет три типа текстовых эмотивных смыслов: 1) диктальные (эмотивные смыслы в структуре образа персонажа), 2) модальные (интенциональные эмотивные смыслы в структуре образа автора), 3) экстенсиональные (эмотивные смыслы, наведенные в сознании читателя содержанием текста.) Целостное восприятие эмотивных смыслов объясняется влиянием эмоциональной тональности текста, которая, по мнению Л.Г. Бабенко, является универсальной текстовой категорией, питаемой всеми тремя типами эмотивных смыслов. Но ведущими эмотивными смыслами являются модальные или интенциональные, отображающие авторскую позицию и концепцию [Бабенко 1990:24-27].
Онтологическая природа образа автора определяет бытование в тексте интенциональных модальных значений или в иной терминологии: субъективно-оценочной модальности [Гончарова 1984], авторской модальности [В.А. Кухаренко 1976], экспрессивной окрашенности текста [Н.Ю. Федосюк 1987], образно-оценочного смысла [Н.А. Купина 1983]. Соглашаясь с основными теоретическими положениями данной концепции, мы предлагаем рассматривать эмотивность как текстовую категорию в следующих направлениях:
Эмотивные смыслы в структуре образа автора анализируются в основном с точки зрения вовлечения автора в художественное описание эмоциональных состояний персонажей. Автор обнаруживает свои симпатии и антипатии как в авторской оценке отдельных текстовых ситуаций, так и в генерализованной оценке, относящейся в целом к основной идее, теме художественного произведения. В работе не рассматриваются случаи непосредственно авторского выражения эмоций как явления более общего порядка. Отражение авторских эмоций преимущественно характерно для эпистолярного жанра, мемуаров, автобиографических повествований.
Авторская оценка существует в виде авторских ремарок и вкраплений. В психологической прозе роль авторских ремарок не сводится только к выражению внутренних, запрограммированных автором эмотивных смыслов, но и подсказывает читателю возможные пути интерпретации сложных эмоциональных состояний персонажей. Эмотивные смыслы в структуре образа читатателя. При исследовании функционирования эмотивных смыслов в структуре образа читателя исследуются особенности интерпретации текстов психологической прозы читателем. Особенностями интерпретационной программы текстов психологической прозы являются явления читательской эмпатии и рефлексии.
Эмотивная лексика, средства образности, различные экспрессивные стилистические приемы воздействуют на читателя психологической прозы и "заражают" его определенными эмоциями. Можно сказать, что эмотивность в психологической прозе обладает «зеркальным эффектом», вызывая у читателя ответную реакцию эмоционального спектра.
Эмотивность и экспрессивность
Краткий обзор работ, посвященных проблеме экспрессивности, показывает, что в понимании категории экспрессивности много неясностей: ее связывают с функциональной стороной языка и с семантикой слов, она описывается в терминах лингвостилистики, лексикологии и семантики, а сами термины экспрессивность, экспрессивная лексика, стилистически окрашенная лексика, стилистическое значение, экспрессивное значение нередко употребляются как синонимы.
Понятие "экспрессивности" относится к числу лингвистических явлений, не получивших точного и строгого определения. В толковых и лингвистических словарях понятие " экспрессивности" объясняется с помощью синонимов - "выразительное" и "выразительность". В работах А.А. Потебни 1968, 17), Ж. Вандриеса и других лингвистов, стоявших у истоков теории экспрессивности, последняя связывалась с аффективностью (эмоциональностью) в связи с выделением в языке и языковых единицах рационального и эмоционального. У Ш.Балли, которого можно с полной уверенностью считать основоположником современных концепций и методов исследования экспрессивности, данное понятие играет роль родового термина, включающего в себя видовые понятия - эмоциональная окраска, социальная, приемы интенсификации и образности, т.е. всевозможного рода приемы тропеической мотивации [Балли 1955].
И.В.Арнольд связывает экспрессивность с особым подчеркиванием, с техникой "выдвижения" некоторого передаваемого языковыми средствами смысла [Арнольд 1975, 205-206]. Е.М.Галкина-Федорук [1958] говорит о связи экспрессивности с усилением впечатления, воздействующей (впечатляющей) силы сказанного или написанного. С данным определением соглашается Шаховский, сводя экспрессивность к эффекту количественной интенсификации. [Шаховский 1987, 25]
Подводя итог обзору работ, посвященных проблеме экспрессивности, можно сказать, что под общим названием понимается два разных, хотя и взаимосвязанных явления. Аналогично категории эмотивности, экспрессивность рассматривается исследователями в двух аспектах: текстовом и языковом. Некоторыми исследователями экспрессивность трактуется, прежде всего, как семантическая характеристика единиц языка: [Азнаурова 1974; Берлизон 1983; Блинова 1983; Лукьянова 1986; Мальцев 1963; Матвеева 1986; Стернин 1979; Шмелев 1964; Петрищева 1984; Шаховский 1987; Стернин 1979; Трипольская 1983 и др.), в то время как другие исследователи рассматривают экспрессивность как характеристику текста [Долинин 1985, 1987; Арнольд 1973; Гридин 1983, Маслова 1991 и др.]
Естественно, что подобные различия в концепциях разных исследователей обусловлены тем материалом, на который направлено внимание лингвистов. Определение понятия экспрессивности зависит от того, что находится в центре внимания лингвистов - языковые единицы или текст. Так, Н. А. Лукьянова определяет экспрессивность как " свойство лексической единицы, связанное с ее способностью актуализировать качественно-количественную характеристику реального предмета, выделить особенность данного предмета на фоне одноименных с ним предметов и выразить эмоциональную оценку предмету речи, данную ему от лица говорящего" [Лукьянова 1986, 43].
В.А. Маслова рассматривает экспрессивность текста, "...как систему, использованных в нем языковых средств, которые позволяют наиболее выразительно представить содержание текста и отношение автора к нему, в следствие чего усилить воздействие на эмоциональную и интеллектуальную сферу реципиента" [Маслова 1991,183].
Явление экспрессивности часто соотносят с понятием образности Блинова (1983), Загорская (1983) Лукьянова (1975) или с категорией интенсивности. [Шейгал 1984, Туранский 1996]
Но что особенно важно, экспрессивность почти всегда связывается исследователями с эмоциональностью: между ними усматриваются отношения типа общее - частное [Галкина-Федорук 1958, 121], в этом случае экспрессивность трактуется как более широкое понятие; отношения дополнительной дистрибуции. С последним утверждением не соглашается В.И. Шаховский, говоря о том, что данные категории характеризуются относительно друг друга отношением частичного различия между частично сходными явлениями, что указывает на их оппозиционность, а не на дополнительность [Шаховский 1975, 23].
Некоторые лингвисты [Долинин 1987; Филлипов1978; Дмитриева 2000] считают, что экспрессивное и эмоциональное далеки друг от друга по своей прагматической целенаправленности: "...если эмоциональное значение дает информацию о чувствах говорящего....то экспрессивное значение.... должно способствовать лучшему донесению логической и эмоциональной информации до реципиента, выделять, подчеркивать их в целом или в какой-то части" [Филлипов 1978, 61].
В.И. Болотов, исследовавший эмотивность и экспрессивность в текстовом аспекте, признает за экспрессивностью статус категории языка. Эмоциональность же - это категория речи, она предполагает воздействие на человека, представляет собой чувственную реакцию человека на текст. Далее, экспрессивность объявляется вторичным явлением по отношению к эмотивности, ее производным [Болотов 1981, 15].
Нередко категория эмотивности отождествляется с категорией экспрессивности на том основании, что эмотивность и экспрессивность как свойства лексических и других языковых единиц пересекаются (О.С. Ахманова, Ш. Балли, Р.А Будагов, Ж. Вандриес В.В. Виноградов, В.Г. Гак, В.Н. Гридин и другие). На наш взгляд, подобное отождествление этих двух лингвистических категорий неправомерно, и, в конечном счете, приводит к размытости терминологии: экспрессивно-эмоциональное, эмоционально-экспрессивное, эмотивное, экспрессивное и т.д.
Существует еще один подход к выявлению соотношений понятий эмотивности и экспрессивности, согласно которому эмотивное рассматривается как необходимая предпосылка создания экспрессивного (И.В. Арнольд, В.Н. Телия Т.Г. Винокур, Е.И. Шейгал, О.В. Александрова). Определяя свою позицию по анализируемому вопросу, мы склонны разделить именно эту точку зрения. В этом случае взаимодействие между эмотивным и экспрессивным определяется как отношение первичного к вторичному, или иными словами, как взаимосвязь причинно-следственного порядка.
Сенсуальные и соматические речения в психологической прозе
Кинема в художественном произведении может быть представлена вербальными средствами двояко: речением, отражающим кинему со стороны формы (соматики) - соматическое речение (н-р: "он улыбнулся уголками рта"); и речением, отражающим кинему со стороны содержания - сенсуальные речения (н-р: «он улыбнулся сдержанно»).
И соматические и сенсуальные речения способны описывать тонкие нюансы, обертоны человеческого поведения, при этом выполняя различные функции. Соматические речения в отличие от сенсуальных позволяют читателю представить себе кинему, как если бы он своими глазами наблюдал мимико-жестовое поведение [Верещагин, Костомаров 1981, 33]. В психологической прозе соматические речения в основном используются автором, когда вербально отраженная кинема многозначна, допускает множество читательских интерпретаций. Автор, описывая сложные и противоречивые психологические состояния, в одном речении опирается на 2-3 смысла:
Не dropped her hand. Their marriage was over, he thought, with agony, with relief (Woolf (1),84)
KP в данном примере подразумевает множественность прочтений, но последующие авторские пояснения объясняют эмоциональное состояние персонажа: крайняя степень удивления (от неожиданности он бросает руку жены, на которой не обнаруживает обручального кольца) и облегчения (от мысли, что он наконец-то свободен). Следует отметить, что для психологической прозы характерны не соматические речения, а сенсуальные, так как они отвечают требованиям языковой экономии, компрессии информации:
She paused momentarily in her fluttering routine, smiling blankly at him (Sayer, 11); She grinned triumphantly, challenging Susan to accuse her of deceit (76); Michael shrugged indifferently (86).
Особенно показательно для психологической прозы разнообразное использование сенсуальных речений, описывающих особенности улыбки: She smiled agreeably; she smiled mercifully; she smiled mysteriously (Woolf (1), 37).
Сенсуальные KP, описывающие улыбку, могут быть представлены развернутой моделью с обстоятельственной конструкцией. В этом случае описание мимико-жестового поведения достигает максимальной детализации: And with a curious ironical sweetness he smiled, as he placed her in this ridiculous way before Clarissa (Woolf (1), 57).
Традиционно кинематическим элементам коммуникации отводилась второстепенная роль, утверждалось, что статус кинем, определяемый как околоязыковой и паралингвистический, означает их сугубо вспомогательный характер. С данным мнением трудно согласиться. Утверждение о том, что вербальные и невербальные компоненты образуют двуединство (дихотомию), в которой полное понимание одних средств может быть достигнуто только в контексте других, высказывалось многими лингвистами [Аданакова 1989; Корлыханова 2000; Горелов 1980; Павлова 1971]. Функциональное взаимодействие вербальных и невербальных средств в частности тот факт, что невербальные средства могут модифицировать и эксплицировать высказывание, отмечалось Ш.Балли [1955, 56], Николаевой [1969, 61], Гореловым [1980, 6] и др.
КР в психологической прозе придают неоднозначность всему высказыванию, усложняют его семантику.
"And how are you?" said Peter Walsh, positively trembling; taking both her hands, kissing both her hands (Woolf (1), 50).
В контексте использованных KP, ("to tremble", "to take both hands", "to kiss both hands") обыкновенное приветствие "how are you?" - модифицируется, приобретает эмоциональное значение. Использование параллелизма "to take both hands", "to kiss both hands" интенсифицирует общее эмоциональное значение высказывания.
Традиционная классификация явлений невербального языка на мимику, жесты и позы уточняется Костомаровым и Верещагиным. Вслед за ними мы выделяем 5 явлений невербального поведения: 1) жесты - значащие телодвижения; 2) мимика - значащее движение лица. Жесты и мимика относят к динамичным явлениям, при их описании используется лексика, имеющая в своем значении понятие движения, перемещения в пространстве. Следующую группу явлений относят к статичным явлениям: 3) позы - значащее положение человеческого тела, сохраненного в течение определенного времени -статичный аналог жеста. Сюда же входит и 4) выражение лица и глаз, -статичный аналог мимики. По мнению данных авторов - жесты, мимика позы, выражение лица и глаз - объединены такой чертой как намеренность, произвольность. Между тем лицо и тело человека нередко непроизвольно выражают эмоции и чувства, владеющие человеком. Именно описание непроизвольного выражения эмоций и рассматриваются нами как средства создания эмотивности текста. Сюда же можно отнести и физиологические симптомы, как внешнее выражение внутренних, ненаблюдаемых физиологических состояний человека, к которым относятся перемена цвета лица, изменение дыхания и т.д. (to grow pale, to blush и т.д.) [Верещагин, Костомаров 1990, 158]. Остановимся подробнее на каждом из вышеперечисленных явлений.
Наиболее типичными для текстов художественной произведений являются описания мимики и жестов. По мнению В.И. Шаховского, лексические описания эмоциональных кинем лица говорящего, в частности, губ и глаз, являются наиболее информативными [Шаховский 1987, 98]. Эмоциональная информативность КР обуславливает их значительную употребляемость и в психологической прозе.
При описании мимики персонажей, как правило, реализуется следующая модель:
1. называется выразитель эмоций (губы, глаза, все лицо), при этом выразитель эмоций обычно обозначается косвенно через такие лексические единицы как: to look, to glance или to smile, to sneer и так далее;
2. дается название эмоций (но не всегда), указывается ее направленность (адресат): She had looked back at him with the same numb, white fear, the fear of his degrading unbelief... (Lawrence (2), 45).
Для психологической прозы характерно, что в названии эмоций используется модель: глаголы с семой «смотреть» + наречие, образованное от прилагательного, в значении которого обязательно присутствует качественная оценка человеческих эмоций, иными словами, мимика, выражение лица и глаз представлены в психологической прозе преимущественно сенсуальными речениями, то есть речениями отражающими кинему со стороны содержания: She looked sadly; she would look up benevolently; she kept looking shyly but curiously.
В следующих примерах: she looked doggedly; she said glancing (discreetly) -наречия раскрывают интенции персонажей.
