Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предлоги как объект лингвистических исследований .
1.1. К вопросу об историческом становлении роли предложных конструкци 15
1.1.1. Предлог или предложная группа 28
1.1.2. О семантике в языковой системе. Семантика и прагматика ... 30
1.1.2.1. Представленность семантики в современных исследованиях и ее историческое развитие 33
1.1.2.2. Значение и смысл как базовые понятия семантики 37
1.1.2.3. Лексическое и грамматическое значение 40
1.2. Семантика предлогов. Из истории вопроса 42
1.2.1. Функции предлогов 50
1.2.2. Современные исследования по семантике предлогов 52
1.2.2.1. Геометрический и топологический подходы 59
1.2.2.2.Функциональный подход 63
1.2.2.3. Система пространственных предлогов в современном немецком языке Филиппа Марка 64
1.2.2.4. Исследования семантического поля предлогов 67
Выводы по главе 1 71
Глава II. Семантика немецкого предлога UBER 75
2.1. К вопросу о диахроническом развитии немецкого предлога uber 77
2.2. Методические и методологические основы исследования 79
2.3. Пространственные отношения, выражаемые конструкцией „X + Uber + YAkk./Dat." 82
2.3.1. Локативность 85
2.3.1.1. Локативность дистактная, реальная 85
2.3.1.2. Локативность дистактная, метафорическая 89
2.3.1.3. Локативность контактная, реальная 92
2.3.2.1. Директивность дистантная, реальная 96
2.3.2.2. Директивность дистактная, метафорическая 98
2.3.2.1. Директивность контактная, реальная 99
2.3.2.1. Директивность контактная, метафорическая 104
2.4. Темпоральные отношения, выражаемые конструкцией "X + iiber +YAkk/Dat." 106
2.4.1. Темпоральность футуральная 109
2.4.1.1. Темпоральность футуральная, реальная 109
2.4.1.1. Темпоральность футуральная, метафорическая 112
2.5. Каузальность 112
2.6. Суперлативность 114
2.7. Множественность 115
2.8. Тематичность .116
2.9. Морфологичность 119
Выводы по 2 главе 124
Заключение 127
Список литературы 130
Список произведений художественной литературы 147
Список использованных словарей 148
Приложения 149
- К вопросу об историческом становлении роли предложных конструкци
- О семантике в языковой системе. Семантика и прагматика
- Представленность семантики в современных исследованиях и ее историческое развитие
- Семантика предлогов. Из истории вопроса
Введение к работе
В последние годы интерес лингвистов все более направлен в сторону исследования так называемых «мелких» единиц языка: частиц, предлогов и других соединительных элементов. Такой интерес вполне понятен и закономерен, поскольку именно ими структурируется и упорядочивается текст или дискурс. Значительная доля современных исследований посвящена пространственным предлогам, что возможно объяснить тем, что, с одной стороны, все явления объективной действительности, как и их вербализация в языке, протекают в пространстве, а с другой стороны, пространственное значение, как правило, является первичным для первообразных предлогов.
Роль предлогов в языке долгое время незаслуженно недооценивалась. Некоторые современные исследователи называют предлоги, наряду с наречиями и префиксами, частицами (Е.Е. Голубкова). Английский лингвист Р. Дженкендофф замечает, что «лингвистическая общественность никогда не относилась к предлогам серьёзно» (Jackendoff, 1983). Отметим, что комплексного исследования всего контекстуального спектра значений отдельных предлогов в рамках актантной семантики в современной отечественной и зарубежной лингвистике нам не встречалось. Необходимость в подобном исследовании обусловлена тем, что отсутствие ясной картины употребления того или иного предлога ведет к лексикографическим издержкам и создает определенные трудности методического характера в преподавании и усвоении иностранного языка, ибо незнание всех семантических тонкостей того или иного предлога создает опасность интерференции родного языка.
Наше исследование посвящено комплексному изучению семантики предложной конструкции uber +Akk./Dat. Как уже отмечалось, интерес лингвистической общественности к изучению предлогов все возрастает. В современном языкознании большое внимание уделяется исследованию
6 семантических функций пространственных предлогов. Но ни в отечественном, ни в зарубежном языкознании не существует единого мнения о семантическом статусе предложных конструкций. В этой связи следует упомянуть работы, содержащие порой противоположные мнения: Т.В. Гофман, И.Л. Исаакяна, Н.В. Лягушкиной, Е.Г. Логиновой, О.Л. Мальцевой, Н.П. Равченко, В.В. Тихоновой, М.В. Филиппенко, И. Шредера, Д. Юнкера, М. Фолька, В. Шмитца, Д. Вундерлиха, Г. Вельмана и др.
Предлог ttber, как один из наиболее частотных и широко употребляемых в немецком языке, является одновременно и одним из наименее изученных. Этому предлогу посвящено несколько страниц в работах В.П. Съедина, А.Н. Шаранды, а также он лишь упоминается в различных таблицах в сопоставительном анализе предлогов, например, DiMeila, Klaus и др.
При проведении нашего исследования мы исходили из необходимости изучения всей палитры значений данной предложной конструкции. В работе представлен анализ пространственных, темпоральных, каузальных и прочих семантических значений предлога в этой конструкции.
Актуальность исследования объясняется тем, что представление какого-либо единственного значения, вербализованного тем или иным предлогом в предложных конструкциях различного актантного оформления, не дает четкого представления о функционировании языкового знака в системе языка. В отечественной и зарубежной лингвистике практически нет работ, посвященных комплексному исследованию концептуальных значений отдельных предлогов и их зависимости от левых и правых актантов. Немецкий язык сочетает в себе как синтетические, так и аналитические способы репрезентации отношений в предложении. Причем, при почти функционально индифферентной флексии, предлоги, как важнейшая часть аналитических средств, несут огромную смысловую нагрузку: выполняют различные семантические
7 функции, богатство которых с трудом поддаётся изучению вне актантного анализа внутри предложных конструкций. Значимость подобного исследования обусловлена также отсутствием ясной картины полисемантической природы этого предлога в различных, актантно разнооформленных конструкциях.
Объектом исследования является семантика предлога uber в конструкции «Х+ uber + Y Akk./Dat.», где X и Y являются соответственно левыми и правыми актантами. В качестве левого актанта может выступать имя, которое условно мы обозначаем (N), или глагол (V), правым актантом может быть также глагол (V) или имя (N), в зависимости от времени, характера или модальности выражаемого автором действия.
Предметом исследования являются семантические функции и потенциал предложных конструкций аналогичного типа.
Заметим, что в исследованиях предлогов в германистике получили распространение подходы с точки зрения выполняемых ими грамматических функций: синтагматический (В.П. Съедин, Б.Н. Аксененко), парадигматический (В. Wiese). Оба подхода не учитывают антропогенный фактор, особенности этнических представлений носителей языка, накладывающих отпечаток на развитие семантики языкового знака. Существенным недостатком синтагматического подхода является также изучение не столько семантики предлога, сколько семантики словосочетания. При этом значение самого предлога теряется. Мы отмечаем, что при идентичных левых и правых актантах только предлог может повлиять на значение всей конструкции: ср.: wirfahren in/ aus/ uber/ durch/ von/ nach Berlin. В этой связи можно со всей определенностью судить не о значении словосочетания, а о значении самого предлога в такой конструкции.
Таким образом, основной целью исследования является установление семантических значений предлога в конструкции „X + uber + Y Akk./Dat." Целью исследования обусловлены постановка и решение следующих задач:
Выявить основные направления исследования семантики предлогов в современной отечественной и зарубежной лингвистике.
Сделать выборку эмпирического материала из произведений современной немецкой художественной литературы, необходимого для решения основной цели исследования.
Провести анализ словарных статей, посвященных предлогу fiber.
Выявить причины вариативности семантики предлога указанных конструкций в современном немецком языке.
Проследить трансформации первообразного пространственного значения предлога в темпоральное и другие значения в рамках предложной конструкции „X + uber + Y Akk./Dat."
Установить возможные смысловые отношения (СО), актуализируемые конструкцией „X + uber + Y Akk./Dat.", проявившиеся в ходе анализа микротекстов из художественной литературы и словарных дефиниций.
Основная гипотеза основывается на двух предположениях о том, что:
а) в силу диахронических процессов в немецком языке усиливаются
тенденции к аналитизму, что влечёт за собой усиление роли семантической
функции предложных конструкций;
б) аналитизм как грамматическое явление повлек за собой расширение
лексических значений предлогов, что привело к полисемии. Для проверки
этой гипотезы нами проведен анализ контекстуальных значений
предложной конструкции „X + uber + Y Akk./Dat." в современном
немецком языке.
Теоретической базой исследования послужили положения следующих направлений лингвистики:
а) теории лингвистической семантики (Ю.Д. Апресян,
Л.И. Варшавская, Р. Изворска, В.Б. Касевич, С.Д. Кацнельсон,
И.М. Кобозева, A.M. Кузнецов, Д. Лайонз, Т.де. Мауро, М.В. Никитин);
б) теории семантики предлогов (Н.П. Кравченко, Н.П. Равченко,
М.В. Филиппенко, П.В. Терентьев, Л.В. Сергиенко, В.А. Плунгян,
Е.В. Рахилина, Д. Пайар, О.Л. Мальцева, Н.В. Лягушкина,
Е.Г. Логинова, Т.В. Гофман, И. Шредер, Д. Юнкер, М. Фольк, В. Шмитц,
Д. Вундерлих, Г. Вельман, Т. Секигучи и др.);
в) теории диахронического развития языковых знаков (В.Г. Адмони,
Ф. Шанен, О.И. Москальская, В.А. Мигачев, Л.С. Ермолаева,
М.М. Гухман, В.М. Жирмунский, P.O. Якобсон, Г. Пауль, Г, Штольте);
г) когнитивные аспекты исследования (А. Ченки,
О.Н. Селиверстова, В.А. Маслова, Т.Н. Маляр, Г.И. Кустова,
Е.С. Кубрякова).
Эмпирическую базу исследования составляет корпус примеров, отобранных методом сплошной выборки из произведений современной немецкой художественной литературы 90-х гг. XX в. - начала XXI в. Небольшое количество примеров взято из произведений классической немецкой литературы (И. Гете, И. Гердер, Г. Гессе). Общее количество отобранных для анализа микротекстов составляет около двух тысяч. К анализу привлекались также словарные дефиниции из словарей Р. Клаппенбах и В. Штейниц, Дуден, Вариг, Агрикола, Г. Пауль.
Анализ эмпирического материала проводился с использованием следующих лингвистических методов: описание, наблюдение, классификация, метод компонентного анализа, гипотетико-дедуктивный метод, метод концептуального семантического анализа и другие. В связи с достаточно обширным количеством работ, посвященных исследованию пространственных предлогов (Т.Н. Маляр и О.Н. Селиверстовой (1998), М.В. Филиппенко (2000), О.Л. Мальцевой (2004), Е.Г. Логиновой (2004), Т.В. Гофман (2005) и др.), нами была использована традиционная
10 терминологическая база, применяемая в этих исследованиях для представления различных типов пространственных отношений. Вслед за названными авторами, мы прибегаем к следующим буквенным обозначениям: X есть объект, пространственное положение которого относительно другого объекта необходимо определить; Y - объект, являющийся ориентиром, относительно которого определяется положение объекта X; R - пространство области Y.
Научная новизна работы обусловлена выбором предмета исследования. В теоретической части работы рассматриваются причины сдвигов в семантике предлогов в немецком языке. В практической части работы исследуется весь спектр контекстуальных значений, актуализируемых предложной конструкцией „X + uber + Y Akk./Dat." Предлог uber ранее не являлся объектом семантического исследования в рамках актантной семантики. В данном диссертационном исследовании проанализирована как пространственная семантика, так и темпоральные, каузальные, суперлативные, тематические, морфологические отношения, актуализируемые предлогом в данной конструкции. Для наиболее полного описания семантики конструкции „X + uber + Y Akk./Dat." применялось сочетание традиционного структурно-компонентного, контекстуально-семантического и когнитивного подходов.
На защиту выносятся следующие положения:
1. С распадом флексии в определенный период эволюции немецкого языка языковой системе становятся необходимы более надежные релевантные способы выражения лексико-грамматических значений. Наиболее приемлемым средством для германских языков является использование аналитических конструкций. На первый план выступают предложные конструкции как наиболее выразительные средства маркирования
11 формальных служебных категорий членов предложения. Широкое использование предлогов отразилось на развитии их семантики.
В связи с возросшей ролью предложных конструкций расширяется спектр смысловых отношений, актуализируемых одним предлогом. Из первообразного пространственного значения у предлогов развивается ряд других значений, что ведет к их широкой полисемии в немецком языке.
Возможность актуализации предложными конструкциями различных смысловых отношений наглядно демонстрируется контекстуальными потенциями конструкции „X + uber + Y Akk./Dat." Эта конструкция вербализует различные типы пространственных отношений: локативные, директивные. Для локативности и директивности присуще наличие таких дистинктивных признаков как контактность/дистактность, реальность/метафоричность.
Вторичным по отношению к пространственным смысловым отношениям являются темпоральные отношения, манифестируемые конструкцией „X + uber + Y Akk."
Эта предложная конструкция может выражать ряд других смысловых отношений: каузальность, суперлативность, множественность.
В ряде предложных конструкций предлогом uber выполняются исключительно морфологические и синтаксические функции: управление глаголов, прилагательных. С синхронной точки зрения значения предлога в них совершенно не мотивировано.
Теоретическая значимость диссертации заключается в выявлении всех возможных контекстуальных значений предложной конструкции „X + uber + Y Akk./Dat." Предложенное в работе описание смысловых значений, актуализируемых данной конструкцией, в рамках нескольких больших
12 блоков в соответствии с теми концептами, которые ею манифестируются, представляет наглядную картину её функционирования в современном немецком языке. В работе показана трансформация значений от первичного пространственного до тематического. Наиболее тесной является связь между пространственным и темпоральным значениями. Данные выводы являются важным теоретическим результатом в решении проблемы полисемии предлогов. Определенным вкладом в теорию семантики предлогов является решение вопроса о причинах приобретения предложными конструкциями значения маркеров семантико-синтаксических отношений с диахронической точки зрения.
Практическая ценность диссертации. Предложенная модель описания контекстуальной семантики немецкого предлога iiber может способствовать оптимизации процесса обучения немецкому языку. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при составлении учебных и учебно-методических пособий по грамматике, лексикологии, стилистике немецкого языка, при проведении спецкурсов по семантике, а также в лексикографической практике.
Апробация работы. Результаты данного исследования были обсуждены на ежегодных Региональных научно-практических конференциях «Молодые ученые - производству» в г. Старом Осколе (2004 - 2006), на Международной научной конференции «Образование, наука, производство и управление в XXI веке» в г. Старом Осколе (2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе» в г. Пензе (2005), на Международной научной конфернции «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» в г. Белгороде (2006), на межвузовской научно-практической конференции «Иностранные языки в профессиональном образовании: лингвометодический контекст» в г. Белгороде (2006), на заседаниях кафедры второго иностранного языка
13 БелГУ и кафедры гуманитарных наук СТИ МИСиС, а также представлены в одиннадцати публикациях.
Структура и объем диссертации. Цель исследования и поставленные задачи обусловили структуру диссертации, состоящей из Введения, двух глав, Заключения, Списка литературы, Списка использованных словарей, Списка цитируемой художественной литературы.
Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность работы, определяются объект и предмет исследования, выдвигается гипотеза, определяется теоретическая и эмпирическая база, формулируется общая цель и конкретные задачи исследования, дается краткая характеристика методов исследования, обосновывается научная новизна, излагаются основные положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость работы.
В Главе I «Предлоги как объект лингвистических исследований» рассматривается несколько проблем: становление функции предлогов в диахронии; причины их семантизации; общие проблемы семантики: проблема таких категорий как значение, смысл и содержание. В главе также рассмотрены вопросы семантики предлогов. В частности, затронуты аспекты лексического и грамматического значения предлогов, представлены критерии отбора лексических единиц в класс предлогов; подробно рассмотрены проблемы семантики пространственных предлогов и основные подходы к их решению.
В Главе II «Семантика немецкого предлога iiber» исследуются возможности актуализации различных смысловых отношений предложной конструкцией „X + iiber + Y Akk./Dat". Предлог iiber рассматривается как равноправный семантический элемент в конструкции с левыми и правыми актантами по схеме «X + предлог + Y падеж».
В данном анализе мы представляем три концепта, репрезснтуемые конструкцией „X + iiber + Y Akk./Dat.": пространственность, темпоралыюсть и каузативность, которые в свою очередь распадаются на
14 фреймы. Фреймы - структуры знания о мире, ассоциирующиеся с конкретной языковой единицей, необходимые для представления стереотипной ситуации. Помимо данных концептов конструкцией „X + iiber + Y Akk./Dat." манифестируются некоторые другие СО, например, суперлативность, множественность. Мы не можем не обратить внимание и на такой феномен, как морфологичность выше упомянутой конструкции. Это так называемое управление глаголов и прилагательных, когда значение предлога полностью десемантизируется и грамматикализуется в сочетании с глаголом или прилагательным. Подчеркнем ещё раз, на синхронном уровне предлог в данных сочетаниях является необходимым грамматическим, а не лексическим элементом.
В Заключении обобщаются результаты исследования и определяются направления дальнейшего изучения данной проблемы.
К вопросу об историческом становлении роли предложных конструкци
Начать описание нашего исследования хотелось высказыванием Э. Бенвениста: «... при изучении предлогов любого языка любой эпохи новая техника описания необходима и возможна, и её использование позволяет воссоздать структуру каждого из предлогов и объединить эти структуры в единую общую систему. Эта задача обязывает заново интерпретировать все известные факты и заново сформулировать все привычные категории» (Бенвенист, 2002: 155).
Прежде чем перейти к анализу существующих в современной лингвистике методов описания предлогов и предложных конструкций, уместным, на наш взгляд, является рассмотрение причин приобретения ими столь значительного веса в языковой системе. Эти причины нам представляются очевидными, если рассматривать с диахронической точки зрения становление языковой системы.
Существующая система падежей в современном немецком языке при очень невыразительной или почти отсутствующей флективной системе не может полностью выражать семантико-синтаксические отношения внутри предложения. Если мы проследим развитие этой системы, то сможем легко заметить две закономерности. Во-первых, из подвижного индоевропейского и общегерманского ударения на древнейших ступенях его развития германское ударение уже становится фиксированным. Оно фиксируется на первом слоге. Силовое ударение на начальном слоге является характерной чертой всей германской группы языков, оно установилось уже в общегерманском периоде. Тенденция фиксирования ударения на первом слоге распространялась не только на германские корни, но и на заимствования. Заимствованные из латинского языка слова также приобретали ударение на начальном слоге. Так латинское asellus с ударением на -sel- дало asilus (готская форма) с ударением на а-, а в древневерхненемецком мы встречаем esil, давшее в современном языке форму Esel с ударением на е- (Мейе, 2003:63).
Фиксация ударения на первом слоге повлияла вначале на долготу и тембр гласных, а затем привела к редукции окончания. Так как ударение принимает на себя функцию маркера денотативного значения данного морфологического элемента, то падежная флексия теряет тем самым своё значение и становится избыточной, в отличие от, например, русского языка, где подвижное ударение дифференцирует различные грамматические категории, как, например, окна - (мн. ч, им. и вин. пад.) и окна - (ед. ч. род. пад.).
Если в индоевропейском имя существительное состояло из трех морфологических элементов: корня (как носителя предметного значения слова), основообразующего суффикса (как показателя лексико-грамматической (словообразовательной) категории) и падежной флексии, являющейся средством словоизменения, выражающим синтаксические отношения, то уже в древневерхненемецком языке существительное имеет два морфологических элемента: корень и падежное окончание. Основообразующий суффикс, сливаясь с падежной флексией, образует с ней прочное единство.
Естественно, что все изменения в системе языка начинаются с изменения на фонологическом уровне. Не связанная письменной традицией фонетика в наибольшей степени подвержена антропологическому влиянию, изменения произносительных привычек ломают изнутри устоявшуюся традицию и со временем закрепляются в письменных памятниках, приводят к количественным и качественным изменениям, перестают быть только фонетическими явлениями и переходят сначала в арсенал фономорфологии, затем морфонологии и, в конце концов, превращаются в маркеры морфологического значения.
На примарность фонетических явлений в структурных и, следовательно, системных изменениях указывал Ф. де Соссюр: «Фонетические изменения являются деструктивным фактором в жизни языка» (Ф. де Соссюр, 1977: 195). Таким образом, исследования языковых процессов для более полного выявления их места и роли в языковой системе уместно проводить с позиций выявления функциональных связей, а также с точки зрения межуровневых функциональных связей.
Как мы видим у В.А. Мигачева, изменения фонологической формы всегда значимы на уровне «классной принадлежности». В дальнейшем они могут перейти в дополнительные диакритики и в дальнейшем морфологизироваться. (Мигачев, 1991 : 47). Это очевидно для всякого рода чередований, как то умлаут, аблаут и т. п. Проблемы их морфологизации достаточно подробно описаны в ряде работ. Нас же интересует другая проблема. Она, возможно не совсем вписывается в классическую трактовку морфонологии Н. С. Трубецкого, который считал, что под морфонологией следует понимать «морфологическое использование фонологических средств» (Трубецкой 2000: 160). Он относил к объектам её исследований учение о фонологической структуре морфем, учение о комбинаторных изменениях на межморфемных швах, учение о чередованиях, выполняющих морфологическую функцию. Мы же в своём исследовании пытаемся показать, как изменения на фонологическом уровне, а именно редукция падежной флексии, привела к выражению семантических отношений через предложные конструкции.
Взаимодействие уровней в диахронии является фактором, обуславливающим саморазвитие этих уровней. Как указывает далее В.А. Мигачев, этим и объясняется феномен диахронического процесса в языке -творящей и разрушающей силы. Исследование этого процесса и изменений в обоих уровнях предполагает ответы на вопросы: почему возникло новое, чем оно произведено, чем определяется его существование, почему это новое исчезает или, изменяясь, во что оно превращается, какова его функциональная значимость и т. д. (Мигачев, 1991 : 76).
Второй причиной повышения роли предлогов в языковой системе является сокращение количества падежей. Как установлено методами сравнительно-исторического языкознания, было восемь индоевропейских падежей: именительный, винительный, дательный, отложительный, (аблатив), творительный (инструменталис), местный (локатив), звательный (вокатив). Фердинанд Зоммерфельд даёт следующую характеристику индоевропейских падежей, подчеркивая функциональную значимость каждого из них: «Номинатив обозначает носителя действия, указанного глаголом; вокатив является формой обращения; аккузатив обозначает существительное, на которое направлено действие; аблатив означает отправную точку, начало; инструменталис обозначает общность и т. д.». (Rousseau, 1998: 15). В общегерманском языке исследователи выделяют, по меньшей мере, шесть падежей. Подтверждение этому мы находим в трудах Г. Крае, В. Краузе, М.Г. Елинека, Р. фон Кинле. В отличие от индоевропейского здесь отсутствуют отложительный и местный падежи. Отложительный падеж исчез, а местный слился с дательным.
О семантике в языковой системе. Семантика и прагматика
Язык, как и большинство явлений объективной действительности, представляет собой целостную систему, живущую по своим строго определенным законам. Прежде всего, это знаковая система, функции которой заключаются в порождении, передаче и хранении информации. Кроме того, язык является одним из средств формирования целостной этнической картины мира. С помощью языка фиксируются различные категории, классификационные признаки, оппозиции, которые выработаны обществом для сведения в некое целое всех знаний и представлений о мире на определённом этапе развития человеческого общества.
Как и большинство систем, языковая система - это сложная система, имеющая относительно замкнутый характер. В.Б. Касевич считает, что «для системы как таковой системообразующим фактором выступает её относительная замкнутость, которая реализуется как ограниченность связей её элементов некоторыми рамками» (Касевич; 1988: 12). Однако признаком любой системы, языковой в частности, является наличие у неё не только относительно замкнутой структуры, но и чёткое функционирование всех её структурных элементов. Функция - это результат, для достижения которого существует данная совокупность элементов. Именно необходимость достижения определенного результата, который не может быть достигнут «разрозненными усилиями» отдельных структурных элементов, и служит причиной объединения последних в единое целое, - такое, какому «под силу» соответствующая задача. Это и имеется в виду, когда говорится, что функция выступает системообразующим фактором для системы, а последняя, соответственно, функциональна. (Касевич, 1988: 12)
Таким образом, система - это, прежде всего, структура + функция, поскольку «функционировать» - и означает получать определённый результат как результат функционирования этой системы в целом.
Языквая система, подчеркнём ещё раз, характеризуется целостностью. Целостность языка обусловливается и обеспечивается онтологически и гносеологически. В онтологическом аспекте целостность языка есть отражение материального единства мира. В гносеологическом -целостность языка вызывается к жизни необходимостью иметь средство, дающее возможность упорядочить весь массив опыта - результаты взаимодействия с действительностью; в языке и средствами языка вырабатывается и фиксируется картина мира, как она складывается у данного языкового коллектива на некотором этапе его развития. (Касевич; 1988: 15) Для удобства исследования языковых явлений и законов их протекания традиционно используется стратификационная модель языка, состоящая из меризматического, фонологоческого, морфологического, лексемного, фраземного и логемного уровней. Изучение функционирования элементов в пределах одного уровня и их межуровнего взаимодействия позволяет объяснить многие языковые процессы. Но явление семантики, на наш взгляд, носит суперсегментный, надуровневый характер. Не случайно в моделях разных лингвистов не выделяется семантический уровень. Семантика присуща практически всем языковым явлениям: морфемам, знаменательным и служебным частям речи, коль скоро они являются частями этого функционального феномена - языка, отдельным словам, предложениям, поскольку у всех этих компонентов есть свой план содержания. В этом контексте семантика противопоставляется синтаксису, в задачи которого входит репрезентация плана выражения высказывания.
Если смотреть на лексику в целом, то следует упомянуть о валентности, присущей отдельным словам. Валентность носит двусторонний характер. Если речь идёт о формальной валентности, то мы говорим о синтаксической структуре предложения или высказывания. Наряду с формальной существует и так называемая содержательная валентность. Она является источником смысловых ограничений на способность слов входить в те или иные конструкции, а также опорой для установления семантической интерпретации конструкций и построенных на синтактико-структурной основе высказываний. Но зачастую бывает достаточно сложно установить, где заканчивается синтаксис и начинается семантика. Поэтому и говорят о так называемых «семантически нагруженных аспектах синтаксиса».
При определении семантической составляющей высказывания или его компонентов важно решить вопрос об истинности /ложности восприятия реципиентом этих высказываний. При этом значительную роль играет знание пресуппозиции - той части семантического представления высказывания, истинное значение которой не изменяется при отрицании. Истинное значение всего высказывания зависит от истинного значения пресуппозиции таким образом, что если последняя ложна или неверифицируема, то высказывание бессмысленно или неуместно в данной конкретной ситуации, поскольку неучет пресуппозиции адресата ведет к ненужности всего акта коммуникации. В данном аспекте семантика перекликается с прагматикой. И иногда различают семантическую и прагматическую пресуппозиции. Под семантической пресуппозицией понимают ту часть семантики, которая в принципе поддаётся отрицанию, но при употреблении высказывания принимается слушающим как истинная. Прагматическая пресуппозиция составляет ту часть семантики высказывания, которую адресант предполагает известной адресату.
Представленность семантики в современных исследованиях и ее историческое развитие
В последние годы семантическому анализу различных языковых явлений уделяется всё большее внимание. Это объясняется тем фактом, что изучение языковых феноменов - не самоцель. Еще несколько десятилетий назад Ю.Д. Апресян писал: «Нынешняя эпоха развития лингвистики - это, бесспорно, эпоха семантики, центральное положение которой в кругу лингвистических дисциплин непосредственно вытекает из того факта, что человеческий язык в своей основной функции есть средство общения, средство кодирования и декодирования информации». (Апресян, 1995:3)
Семантика как наука прошла большой путь становления. Уже на самых ранних этапах исследования языковых проблем ученых занимал вопрос о природе значения. Ими предпринимались попытки понять и устранить причину непонимания устного или письменного текста. Уже в древнем Китае создавались специальные словари для толкования иероглифов. Здесь же зарождаются концепции о связи между означаемым и означающим, появляются теории «исправления имен», предполагающие правильный подбор имени в соответствии с обозначаемым.
Античными и средневековыми европейскими исследователями создавались так называемые глоссы, в которых трактовались непонятные слова из древних памятников. Следует обратить особенное внимание на работы древнегреческих философов, в которых также рассматривались проблемы связи собственно предмета и слова, его означающего: имеют ли имена, данные вещам, «природное» или «условное» происхождение. Эта проблема обсуждается в диалоге Платона «Кратил». В нем представлены две точки зрения о связи звука и значения слове: одна из них представляет мнение о том, что имена определяются природными свойствами предметов и, следовательно, отражают природу вещи подобно отражению в зеркале. Другие участники этого диалога придерживаются той точки зрения, что не может существовать природной связи между именем и предметом. Имена вещам или явлениям присваиваются по установлению людей. Аристотель тоже обращался к проблеме значения слова, указывая на произвольность соотношения между значением и звучанием слова.
Ученые средневековья не просто изучали значение, а уже проводили разграничение между вещью и «понятием» о вещи, которое носитель языка отождествляет с формой слова. Так в 12 веке впервые появился термин «сигнификат (significatum)», который использовал схоласт Иоанн Солсберийский для обозначения понятийного содержания слова. Этой, берущей своё начало в средневековье моделью двойственной соотнесенности слова к выражаемому им понятию, т.е. сигнификату, и обозначаемому предмету, т.е. денотату, лингвисты пользуются и сегодня при установлении значения слова. Вспомним, например, знаменитый семантический треугольник Ч. Огдена и А.А. Ричардса.
Далее идеи семантического исследования значения развивались в XVII - XVIII веках. Центральной темой работ того времени стало создание искусственного идеального языка, под которым понимался «язык смыслов». Особое место в сочинениях этого периода занимают работы немецкого философа Готфрида Вильгельма Лейбница. Он предложил идею так называемого рационального языка, т.е. искусственного языка, созданного на основе естественного, с помощью которого можно было бы передавать всё многообразие понятий. Единицами такого языка или термами являлись такие понятия как «терм», «существующее», «индивидуум», «я», «всякий», «мыслящее» и т.п. При помощи таких простых термов можно было бы определять более сложные. В работах Г.Лейбница берут также свои истоки идеи, изучением которых лингвистический мир начал заниматься значительно позже. Это разработка так называемых глубинных падежей, деление знаков на символические и иконические и многое другое.
Говоря о становлении семантики как одного из направлений лингвистического исследования нельзя не вспомнить труды Вильгельма фон Гумбольдта. Он впервые поднимает проблему соотношения человеческого мышления и языка. Своей задачей он видел установление мировидения, которое язык своей внутренней формой навязывает мышлению. Позднее эта идея будет развита американскими лингвистами Э. Сепиром и Б.Л. Уорфом и в лингвистике станет известной как гипотеза Сепира - Уорфа. В ней гумбольдтовское мировидение получит название языковой картины мира.
Основоположником отечественных семантических исследований по праву можно считать А.А. Потебню. В его основной работе по семантике «Язык и мысль» изучение значения слова или языкового знака представляет собой исследование проблемы взаимодействия процесса человеческого мышления и языка.
Оформившаяся относительно недавно как самостоятельная лингвистическая дисциплина (этот термин был предложен в конце XIX в. французским ученым Мишелем Бреалем), семантика стремится дать ответы на то, какие средства и каким образом использует носитель языка для выражения определённых мыслей, определённых смыслов. С другой стороны, семантика призвана помочь в истолковании имеющегося текста, чтобы объяснить, какой смысл заложен в тексте, почему одни высказывания являются синонимичными, а другие - нет, т.е. в первом случае мы идём от соотношения «смысл — текст», а во втором - «текст — смысл». Здесь и заложено противоречие, которое сегодня пытаются объяснить через падежную грамматику адресанта и адресата.
Таким образом, семантика занимается изучением формальных аналогов знаков, означающих данные объективной реальности: образов, представлений, понятий. Эти формальные аналоги должны быть достаточны для описания функционирования языковых единиц с точки зрения взаимопереходов «текст - смысл». Следовательно, «элементами семантического языка для лингвиста могут служить символы и слова естественного языка как «заместители», т.е. формальные аналоги соответствующих значений». (Касевич; 1988: 56)
Семантика предлогов. Из истории вопроса
В последние годы ученые всё чаще обращаются к исследованию проблем семантики предлогов. Такой пристальный интерес к предлогам со стороны лингвистов вполне закономерен. Наверное, нет второй такой части речи, которая бы вызывала столь бурные споры. Но путаница и неразбериха начинается уже с дефиниции самого понятия предлога.
Долгое время предлог рассматривался как разновидность имени. В частности, в «Очерке грамматики еврейского языка» Бенедикт Спиноза среди шести видов имён называет релятив или предлог (Степанов, 1985:103). Испанский гуманист Франциско Санчес «де лас Бросас», говоря об универсальном языке, выделяет три части речи: имя, глагол и частицы. Под частицами понимаются союзы, предлоги, артикли и т. д. Это деление появилось под воздействием трёхчленного предложения Аристотеля, у которого частицы назывались артронами (там же, с. 109).
В современном языкознании также нет единого мнения по поводу функциональной интерпретации предлогов. «БЭС Языкознание» относит предлог к разряду служебных морфологически неизменяемых слов, выражающих различные отношения между зависимыми и главными членами словосочетания и осуществляющих подчинительную связь внутри словосочетания и предложения. (БЭС, Языкознание, 1998, Т.А. Репина «Предлог», с. 394 - 395).
В «Сравнительной грамматике германских языков» в первую очередь рассматривается способ образования, а не функции предлогов и подчёркивается, что термином «предлог» обозначаются слова, образованные, прежде всего, от наречий и находящиеся в тесной связи с глаголом, именем или наречием. (СГГЯ, 1966: 118).
В «Русской грамматике» предлогу приписывается и синтаксическая, и семантическая функции. Он рассматривается как «служебная часть речи, оформляющая подчинение одного знаменательного слова другому в словосочетании или предложении и тем самым выражающая отношение друг к другу тех предметов и действий, состояний, признаков, которые этими словами называются» (Русская грамматика, 1980: 706). А.Г. Кривоносов поднимает проблему соотношения грамматического и семантического в предлогах и подчёркивает, что «вопрос о соотношении грамматического и семантического в предлогах ещё не решен, хотя уже наметилась дифференциация точек зрения». (Кривоносов, 2001: 438).
Нам представляется, что при исследовании предлогов необходимо во главу угла поставить их семантику. В этом отношении мы с А.Г. Кривоносовым согласны: их формальная зависимость от глаголов всем ясна. Особенно ярко это иллюстрируют этнические вещи, то, что формальная грамматика называет управлением глагола, мы же предпочитаем говорить о традиции: verfugen uber - располагать ч-л.: в немецком языке в данном случае предлогом выражаются те отношения, которые в русском выражаются творительным падежом.
Говоря о семантической функции предлогов, обычно выделяют три направления исследования. Первое. Учёные, исследования которых можно отнести к первому направлению, различают два между собой тесно переплетающихся значения предлогов - лексическое и обобщённо грамматическое. Ко второй группе учёных относят тех, кто за предлогами оставляет только лексическую функцию (Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева, К.Е. Майтинская, Е.И. Шендельс, Т.А. Шнитке, Э.Б. Эрлих, В.Г. .Гак, О.Н. Селиверстова, Е.С. Кубрякова и др.). Представители третьей группы усматривают в предлогах только грамматическое значение, т. е. средство формальной связи отдельных элементов внутри синтагмы или предложения. Выразителями этой идеи являются А.А. Шахматов, М.И. Стеблин-Каменский, И.И. Мещанинов, В.Н. Бондаренко и многие другие. В.Г. Адмони, например, утверждает, что предлоги выражают отношения существительного к существительным, числительным, местоимениям, глаголам и наречиям. То же мы можем встретить в грамматиках Duden, Jung и Arsenjewa.
Но необходимо отметить, что А.А. Потебня, например, относит к предлогам также префиксы, говоря о слитном и раздельном употреблении предлогов. (Потебня 1958: 252 - 257). И уже совсем ортодоксально И.Л. Исаакян, подчеркивая семантическую нагруженность предлогов, говорит о них как о единицах номинации, которые представляют собой результат оперирования и обозначения элементов внеязыковой действительности. Тем самым они выступают коррелятами отношений между элементами этой действительности. (Исаакян, 1999: 239)
В грамматиках Е.И. Шендельс, Е.Е. Михелеич подчёркивается, что предлоги «ставят члены предложения в определённые отношения друг к другу», при этом происходит смешение двух уровней: морфологического (предлог как часть речи, безусловно, относится к морфологическому уровню) и синтаксического, так как вопросы взаимодействия членов предложения относятся к компетенции синтаксиса. Закономерно возникает проблема: относится ли предлог к уровню морфологии или, исходя из стратификационной модели языка, его следует рассматривать как элемент лексемного или фраземного уровней. В исследованиях выше названных учёных указывается также, что предлоги выражают отношения между отдельными предметами и явлениями. Это уже лексический аспект предлога.
В отдельных исследованиях предлогам отводится функция выражения пространственных, временных и логических отношений: причины, уступки, следствия, средства, образа действия и т. д., как, например, в грамматике Вальтера Юнга. Как справедливо указывает А.Г. Кривоносов, «мы имеем дело с нарушением принципа гомогенности в подходе к исследованию единиц, ибо язык и логика - разные уровни» (Кривоносов, 2001:440).
Иными словами: предлог - достаточно противоречивая единица языка. В грамматике Гриммов их относят, правда, в несколько иной связи к самым тёмным частям речи. Интерес к её исследованию вызван, прежде всего, этими обстоятельствами. Некоторые современные исследователи называют предлоги наряду с наречиями и префиксами частицами, например, Е.Е. Голубкова. Английский лингвист Р. Дженкендофф замечает, что лингвистическая общественность никогда не относилась к предлогам серьёзно (Jackendoff, 1983). Обращая внимание на полисемию предлогов, Дж. Тейлор замечает, что в предлогах семантика граничит с хаосом значений: "... the polysemy of prepositions verges on chaotic" (Taylor, 1989).
Дж. Лайонз обозначает предлоги как неполнозначные словоформы или формальные слова, функциональные слова или пустые словоформы. (Лайонз, 2003:83 - 93). Он также считает, что большинство предлогов являются двухместными реляционными предикатами. Они обозначают отношения, которые имеют место между двумя сущностями, обозначаемыми выражениями, заполняющими две позиции при этих предикатах.
