Контаминация как словотворческая модель: структура, семантика, стилистика, прагматика : на материале современного английского языка Лаврова, Наталия Александровна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Контаминация в современном английском языке: структура и семантика 29

1.1. Обзор литературы по проблеме определения контаминации и современное состояние вопроса. Определение контаминации и контаминированного слова с точки зрения формы

и содержания 29

1.2. Структурные и семантические классификации контаминантов в английском языке .53

1.2.1. Фонографика контаминированного слова как отражение его структурных типов .59

1.2.2.Структура и семантика синтагматических и парадигматических контаминантов 63

1.3. Морфемный шов контаминированного слова и проблема членимости контаминанта.71

1.4. Контаминированное слово как результат проявления механизма компрессивного словообразования 74

1.5. Методы изучения значения контаминированного слова 82

1.6. Семантика контаминированного слова и контекст 87

1.6.1. Семантика контаминированного слова как контекстуально обусловленная категория 87

1.6.2. Роль контекста в экспликации эмотивно-оценочного и экспрессивного компонентов в семантике контаминированного слова 103

1.7. Контаминация в когнитивном ракурсе 115

1.7.1 .Контаминация как интеграция двух понятийных пространств 115

1.7.2. Когнитивно-ономасиологическое моделирование контаминированных лексем 130

Выводы по главе 1 147

Глава II. Источники контаминантов 151

2.1. История появления некоторых контаминантов и критерии кодификации контаминантов 151

2.1. Оговорки как источник контаминации 163

2.2. Контаминированные оговорки в детской речи 171

2.3. Контаминированные образования как проявление и результат лингвистической креативности 181

Выводы по главе II 192

Глава III. Контаминация и другие словообразовательные модели 195

3.1. Контаминация и комплексное сокращение 195

3.2. Контаминация и аббревиация 208

3.3. Контаминация и словосложение 213

3.4. Контаминация и сложные слова с комбинирующимися формами (неокомпозиты) .223

3.5. Контаминация и деривация 227

3.6. Контаминация, ономатопея и звукосимволизм 231

Выводы по главе III 234

Глава IV. Стилистическое использование контаминации 237

4.1. Стилистическая дифференциация контаминантов в зависимости от типа их лексического значения 237

4.2. Контаминированное слово как образное средство языка: метафоризация контаминанта 241

4.3. Контаминация как один из способов создания стилистических приемов «аллюзия», «переразложение устойчивых единиц», «игра слов» («каламбур») 247

4.4. Прецедентность и контаминация 254

Выводы по главе IV 266

Глава V. Функционирование контаминантов в современном английском языке и прагматика контаминанта 268

5.1. Прагматика и ее отношение к контаминированному слову 271

5.2. Контаминированное слово как непосредственная составляющая языковой игры 280

5.3. Контаминация как один из аспектов рекламного дискурса 297

5.4. Контаминированная лексика в языке Интернета 307

5.5. Функционирование и интерпретация контаминантов в современной англоязычной литературе 311

5.6. Специфика контаминированного заглавия газетно-публицистической статьи 327

5.7. Контаминированные гибриды и графодериваты как особые знаки и как контрастивные индикаторы 358

Выводы по главе V 369

Глава VI. Словарная репрезентация контаминантов 374

6.1. Статус контаминации в современном английском языке 374

6.2. Опрос информантов-носителей языка как один из методов определения степени кодификации и лексикализации контаминированных слов современного английского языка 380

6.3. Неологические и терминологические контаминанты 403

6.4. Контаминация и сленг 424

6.5. Проект толкового словаря англоязычных неоконтаминантов 431

Выводы по главе VI 441

Заключение 445

Библиографический список 460

Приложение 1 501

Приложение 2 511

Приложение 3 513

• Структурные и семантические классификации контаминантов в английском языке
• История появления некоторых контаминантов и критерии кодификации контаминантов
• Контаминация и комплексное сокращение
• Контаминированное слово как непосредственная составляющая языковой игры

Введение к работе

Настоящее исследование выполнено на стыке таких дисциплин, как лингвистика, психолингвистика, герменевтическая лингвистика и стилистика декодирования, и посвящено комплексной оценке явления контаминации современного английского языка с точки зрения структуры, семантики, стилистики, прагматики и функционирования.

Работа представляет собой семантически и прагматически ориентированное исследование и базируется на коммуникативном функционализме как на одном из центральных принципов в исследовании языка. Проблематика исследования находится на пересечении нескольких научно-исследовательских парадигм: структурной, коммуникативно-прагматической, когнитивно-прагматической, когнитивно-дискурсивной.

Исследование выполнено в русле наметившейся в последние десятилетия переориентации с внутридисциплинарного, предметно-специализированного анализа на междисциплинарный подход к языковым явлениям и фактам, что позволяет по-новому взглянуть на генезис, функционирование и роль контаминированных образований в пополнении словарного состава современного английского языка.

Междисциплинарный подход, прежде всего, предполагает учет данных когнитивной лингвистики, выступающей в настоящее время «как новая постгенеративная парадигма научного знания, формирующаяся под влиянием когнитивной науки и характеризующаяся, как и вся когнитивная наука, достаточным разнообразием теоретических позиций» [Кубрякова, 2004:55], при этом исходя из положения о том, что язык есть когнитивный процесс, осуществляемый в коммуникации, задача концептуально-когнитивного подхода к анализу языковых и речевых фактов заключается в том, «чтобы стянуть в единый узел и семантические, и семиотические, и ономасиологические, и формальные характеристики соответствующих единиц или категорий и системно связать их» [Кубрякова, 2004:463]. Подобного рода попытка и предпринимается в настоящем исследовании.

Так как контаминация представляет собой одну из моделей имянаречения, работа основана на привлечении теоретических положений как семасиологии, так и ономасиологии, изучающей процесс переработки, расчленения и упорядочения внеязыкового содержания в соответствии со способами именования.

Проблема исследования заключается в определении того, каким образом контаминированное словообразование служит цели познания субъектом окружающего мира и в установлении того, как определенные фрагменты действительности концептуализируются и вербализируются посредством контаминированного слова.

Распространение контаминированных конструкций в современных германских языках, в том числе в английском, можно объяснить в рамках новой научно-культурной парадигмы, в основании которой лежит синергетика – наука о самоорганизующихся системах. Учитывая то обстоятельство, что язык представляет собой одну из таких систем, в которой врменная стабильность и устойчивость сменяются нестабильностью и неустойчивостью за счет энтропии, контаминированные конструкции представляют собой эффективное средство и естественный механизм регулирования и самоорганизации языковой системы. В основании современной, постмодернистcкой культурной парадигмы лежат следующие принципы и особенности:

- принцип антропоцентризма;

- отказ от абсолютизации объективного и непротиворечивого познания мира и смещение акцента на субъективизм и индивидуализм в познании и интерпретации объективной реальности;

- перенос внимания на форму выражения с целью экспрессии и импрессии;

- принцип вариативности описания и признание альтернативности в познании мира;

- признание неоднозначности языкового выражения, смысл которого кристаллизуется в контексте употребления.

В соответствии с концепцией настоящего исследования контаминированные новообразования суть результат словотворческой деятельности личности. При этом словотворческая деятельность носит эвристический характер. «Такая деятельность реализуется, когда многие ее параметры (фоновые знания говорящих, их промежуточные и конечные цели, средства, результаты и пр.) до конца неизвестны или не определены и когда коммуниканты вынуждены осуществлять совместную настройку в актах коммуникации, опираясь в значительной степени на свою интуицию» [Ирисханова, 2005:8].

Творческое отношение индивидуума к слову предполагает: оригинальность, экспрессивность, оценочность, эмоциональность, гибкость: способность и желание создавать слова, расширяющие морфологический и семантический потенциал языковых знаков.

Появление нового слова в языке «представляет собой результат сложного взаимодействия механизмов категоризации окружающего мира и языковых форм, неязыковых и языковых знаний» [Шток, 2008:1].

Распространению и популяризации контаминации в большей степени способствует английский язык, так как именно на его почве на протяжении XX века создавались многочисленные контаминированные лексемы. Кроме того, типология английского языка, в частности – одноморфемная структура слова и отсутствие флексий, способствует образованию контаминированных слов на его почве. Поскольку контаминация представляет собой сложение сокращенных морфем, можно констатировать ее имманентную типологичность для английского языка.

Таким образом, цель данной диссертации – комплексное, теоретически обоснованное, синхронно-системное описание контаминированного словотворчества в современном английском языке, а также в раскрытии языковой сущности контаминации и экспликации языковых законов, по которым образуются контаминанты. Обозначенная цель обуславливает постановку следующих задач:

1. Продемонстрировать автономность контаминации как словообразовательной модели, не сводимой к другим моделям, базирующимся на сокращении и/или сложении основ.

2. Показать, что основное функциональное назначение контаминации – игровое словотворчество, вызванное к жизни самыми разнообразными причинами – стремлением личности к самореализации, креативности, выражению собственной индивидуальности, а также стремлением избежать штампов и клишированности речи.

3. Проиллюстрировать, что контаминация не ограничивается ее лексической разновидностью, но проявляется на всех уровнях языковой системы: фонологическом, морфологическом, лексическом, фразематическом, синтаксическом.

4. Продемонстрировать, что контаминация регулярно выступает в качестве основы некоторых стилистических приемов – каламбура, аллюзии, переразложения устойчивого словосочетания, а в ряде случаев обнаруживает парадоксальные свойства, выступая то как средство эвфемизации речи, то, напротив, – как средство ее дисфемизации.

5. Предложить типологическое описание контаминированных терминов, показав, что в их основе может лежать стилистическая маркированность.

6. Раскрыть основные функции контаминированного слова.

7. Выявить основные источники контаминации и причины ее возникновения.

8. Показать, что как словообразовательная модель контаминация является наиболее эффективным способом компрессии информации в рамках одной лексемы.

9. Определить степень кодификации и лексикализации контаминированных слов в современном английском языке.

10. Определить основные понятия, формируемые контаминантами в рамках рекламного дискурса.

11. Рассмотреть формирование семантики контаминанта с позиций теории концептуальной интеграции, а также продемонстрировать, что структура и семантика контаминанта могут быть адекватно эксплицированы посредством когнитивно-ономасиологического моделирования.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена тем фактом, что в настоящее время контаминанты представляют собой динамично развивающийся пласт лексики, что подтверждается активным использованием этой словообразовательной модели в языке рекламы, в медиа-дискурсе, в современной англоязычной литературе. Несмотря на широкое распространение контаминации, это явление недостаточно подробно изучено и описано. Рассмотрение феномена контаминации представляется актуальным как для английской неологии, так и для дальнейшего изучения системы словообразования в английском языке. Несмотря на некоторую теоретическую и описательную работу в области контаминированного словотворчества, большинство вопросов, связанных с контаминацией, до сих пор рассматривались фрагментарно и атомарно, а потому остаются нерешенными и не достаточно разработанными. Так, большинство работ базируются на недостаточно репрезентативном материале, отсутствуют специальные монографические исследования, посвященные контаминированному словотворчеству на материале английского языка.

Актуальность исследования обусловлена и междисциплинарным подходом к анализу указанного явления; необходимостью систематизировать имеющиеся подходы к анализу контаминации; изучением контаминации с позиций словотворчества; отсутствием специальных исследований, посвященных комплексному анализу контаминированных образований с позиций функционирования, прагматики и эмергентно-контекстуального формирования их семантики, а также при посредстве когнитивно-ономасиологического моделирования; сложностью и многоплановостью процесса контаминированного словотворчества и его обусловленностью не только чисто лингвистическими, но и экстралингвистическими факторами, такими как проявление индивидуальности языковой личности, усиление личностного начала текста и его имманентной диалогичности, влияние устной формы на письменную речь, а также в ряде случаев в связи с так называемой экзистенциональной фрустрацией – ощущением неполноценности жизни на фоне всеобщей карнавализации, что может быть обусловлено разрушением старых ценностей и традиций и дискредитацией новых мировоззренческих установок; необходимостью разработки принципов формирования структуры и семантики контаминанта, а также попыткой осмыслить те реалии, для номинации которых контаминация оказывается наиболее оптимальной словообразовательной моделью. Актуальность работы обусловлена и рассмотрением некоторых общих проблем языкового творчества и рассмотрением лингвокреативности с когнитивно-дискурсивных позиций.

Научная новизна работы обусловлена рядом факторов: впервые в отечественной англистике предпринимается попытка комплексного и многостороннего описания и оценки лингвистической контаминации на всех языковых уровнях, а также определения роли контаминации в пополнении словарного состава современного английского языка; контаминация рассматривается ономасиологически с учетом структурно-семантических, прагматико-функциональных, когнитивно-концептуальных и социальных аспектов; осуществляется системный анализ и критическая оценка различных теорий в области исследования контаминированного словотворчества; исследуются функции контаминации в художественной литературе и в газетно-публицистическом стиле речи; выявляются и анализируются основные источники контаминации и раскрываются причины ее возникновения; определяется степень кодификации и лексикализации контаминированных слов в современном английском языке на основе выборки из лексикографических источников и проведенного эксперимента с носителями английского языка; предлагаются наиболее оптимальные методы изучения семантики контаминанта; проводится анализ типологических характеристик терминологических контаминантов; обнаружены пограничные случаи – слова и модели, которые находятся с контаминацией в отношениях частичного пересечения; на основе изучения контаминантов в рекламном дискурсе были выявлены основные понятия, выражающиеся посредством контаминированной лексемы. Новизна работы заключается и в том, что в ней предлагается проект англоязычного толкового иллюстрированного словаря неоконтаминантов. Ввиду того, что имеющиеся на сегодняшний день работы по анализу статуса контаминации в современном английском языке фрагментарны и недостаточно полны, предпринятое научное исследование призвано восполнить данный пробел. Предлагаемый в работе научный аппарат может быть использован как при анализе других словообразовательных моделей, так и при описании контаминации в других языках.

Теоретическая значимость диссертации заключается в разработке концепции системного описания контаминированной лексики современного английского языка и в развитии некоторых теоретических основ подобного описания. Обращение к структурно-семантическому разнообразию контаминированных образований позволяет судить об изменениях, которые происходят в словообразовательной, лексической и синтаксической системах современного английского языка. Классификация контаминантов, предлагаемая в данной работе, может быть использована для уточнения и выработки обобщенной дефиниции явления контаминации. Результаты описания и анализа контаминированного контекста позволяют расширить представление о роли последнего в актуализации значения контаминированной единицы.

Работа вносит определенный вклад в разработку общей теории словотворчества, а также в развитие теории когнитивно-ономасиологического моделирования; полученные научные результаты могут найти применение в аналогичных исследованиях на материале других языков, прежде всего, германских. Полученные научные результаты, а также обширный фактический материал восполняют некоторые пробелы в теории словообразования, номинации, стилистики и прагматики. Выводы, сделанные в ходе исследования, могут способствовать дальнейшей углубленной теоретической разработке положений лексикологии, стилистики, сравнительной типологии английского и других германских языков. Результаты проведенного в работе эксперимента способствуют дальнейшему расширению, углублению и разработке некоторых теоретических лексикографических проблем, в частности, речь идет о необходимости уточнения лексикографического значения контаминированных лексем за счет включения так называемого психолингвистического, или психологически реального, значения. Исследование способствует расширению механизмов, лежащих в основе лингвокреативной деятельности.

Практическая ценность исследования заключается в том, что его положения могут быть использованы в практике вузовского преподавания – при чтении лекций по лексикологии и общей теории языка, спецкурсов и проведении семинаров по стилистическому анализу текста, а также при создании учебных и методических пособий в области неологии и окказионального словотворчества. Кроме того, рассматриваемый а работе материал может быть использован в процессе преподавания таких дисциплин, как теория номинации, интерпретация текста и терминоведение. Предложенный в работе комплексный анализ структуры, семантики, прагматики и функционирования контаминантов в различных видах дискурса, а также принципы классификации контаминантов могут быть использованы при решении различных исследовательских задач. Полученный в ходе статистической обработки корпуса фактический материал может быть использован в лексикографической практике. Обучение адекватным стратегиям создания англоязычных контаминированных компрессивных композитов может оказаться полезным для студентов, обучающихся по специальности «Социально-культурный сервис и туризм» со специализацией «Референтский сервис, Рекламно-выставочный сервис».

Объектом исследования данной работы являются разнообразные по структуре, семантике, прагматико-коннотативным и стилистическим аспектам контаминированные образования современного английского языка. При этом анализируются как контаминанты, созданные с целью номинации нового понятия, так и контаминанты, вызванные к жизни стремлением к большей выразительности, потребностью в красоте и «эстетическом удовольствии от обновления речи» [Заботкина, 1991:26].

Предметом рассмотрения являются основные структурные особенности контаминанта, его семантическое наполнение и функциональное использование, особенности контаминированного контекста, исследование метафорической природы контаминанта, а также его прагматических, стилистических и когнитивно-дискурсивных параметров.

Материалом исследования послужили единицы (общее количество – 20 000), квалифицированные как контаминированные, выявленные методом сплошной выборки в газетно-журнальных публикациях (общий объем проанализированных источников – 2800) и рекламе, в художественных прозаических текстах, в повседневной разговорной речи англичан и американцев, а также в детской речи. К анализу также привлекались авторитетные лексикографические издания и справочники Великобритании и США. Представленная в работе выборка охватывает период с 1993 года, когда появился первый англоязычный словарь контаминантов Д. Тернера, по настоящее время, при этом большинство источников представлено периодической литературой за последние 15 лет. Общий объем проанализированной литературы составил около 35 тысяч страниц.

Методы исследования определяются сложностью поставленных задач и многогранностью рассматриваемой проблемы. В настоящей работе были использованы методы общелогические и теоретико-эмпирические (абстрагирование, индукция, дедукция, анализ, синтез, аналогия, обобщение); общенаучные (гипотетико-дедуктивный и аксиоматический методы, моделирование, наблюдение, описание); анализ словарных дефиниций; компонентный анализ; метод опроса информантов (анкетирование, метод свободных ассоциаций); контекстологический и интерпретативный (герменевтический) методы, а также структурно-функциональный, контекстуально-дискурсивный, квантитативный, метод сплошной и систематической выборки.

В работе также используется метод реконструкции словообразовательного акта, позволяющий раскрыть закономерности взаимодействия единиц, используемых при формировании контаминантов; концептуальный анализ, позволяющий выявить доминантные смыслы при моделировании смысловой структуры контаминанта; метод когнитивно-ономасиологического моделирования, позволяющий на базе наблюдения, сравнения, аналогии и инференции выделить ряд тенденций формирования структурно-семантических моделей контаминанта.

Теоретической и методологической базой исследования послужили:

исследования, посвященные изучению общих лексикологических и лексикографических проблем (Е.А. Никулина, Е.Е. Голубкова, Ю.М. Шемчук, О.М. Карпова, З.Г. Прошина, М.Я. Блох, Л.В. Минаева, Н.Н. Морозова, И.В. Арнольд, Г.Б. Антрушина, О.В. Афанасьева, Н.Б. Гвишиани, Т.В. Попова, Р.3. Гинзбург, С.С. Хидекель, Г.Ю. Князева, А.А. Санкин и другие);

отечественные и зарубежные исследования, посвященные изучению места и роли контаминированного словообразования в системе английского языка (Г. Марчанд, Л.Ф. Омельченко, А.И. Ройзензон, И.В. Абрамец, Л.А. Тарасова, А.П. Прокопец, А.П. Соколенко, Л.В. Минаева, А. Де Болт, С.Ж. Нухов, K.JI. Егорова, Ю.П. Ермоленко О.Н. Сухорукова, О.А. Хрущева, А.Н. Жукова, Т.И. Мурашев, С.В. Савельев, Дж. Айтчисон, А. Лерер, С.Т. Грис, Р. Фишер, Л. Бауер, У. Сафаэр, Дж. Кэннон, С. Кеммер, Х. Кубозоно и другие);

отечественные и зарубежные исследования, посвященные изучению контаминации в других языках (В.М. Лейчик, Е.А. Земская, Н.М. Шанский, Н.А. Николина, Л.П. Амири, С.В. Ильясова, В.Д. Девкин, Л.А. Нефедова, В.Н. Немченко, М.Н. Эпштейн, Т.В. Попова, Н.Г. Бабенко и другие);

работы по изучению сходных и смежных с контаминацией способов образования новых слов (Л.А. Халам, Л.А. Тарасова, Т.Р. Тимошенко, Л. Липка, Р. Стокуэлл, Д. Минкова, С.Т. Грис, В. Адамс, Дж. Кэннон, Д. Данкс, Р. Траск, Дж. Алджео, Дж. Фирс, Г. Уэнтворт и другие);

исследования, связанные с когнитивными аспектами словообразования (М.Я. Блох, В.З. Демьянков, И.М. Кобозева, Е.Г. Беляевская, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Е.С. Кубрякова, В.И. Заботкина, Л.А. Манерко, О.Г. Чупрына, О.К. Ирисханова, Н.А. Шток, Ж. Фоконье, М. Тернер, Дж. Лакофф, М. Джонсон, В. Эванс, М. Грин, Ф. Унгерер, Х. Шмидт, Ф. Джонсон-Лэрд и другие);

работы, направленные на изучение творческого аспекта словообразования (В.З. Санников, М. Ягелло, О.К. Ирисханова, Ю.Н. Караулов, Л.И. Плотникова, Л.П. Амири, Е.Б. Курганова, Т.Г. Сопова, С.Ж. Нухов, Т.А. Гридина, Р. Фишер, А. Меткаф и другие);

теории речепорождения, речевосприятия и теории текста (М.Я. Блох, Ю.М. Сергеева, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, П.Т. Тюрин, Дж. Айтчисон, Т.Н. Ушакова, Н.А. Саенкова, И. Лалаянц, К.В. Солнцева, Т.А. Гридина, Р. Браун и другие).

контрастивно-типологические исследования (В.Д. Аракин, М.Д. Резвецова, Т.С. Самохина, О.В. Афанасьева, В.В. Гуревич, Г.А. Климов, С.Д. Кацнельсон, Дж. Гринберг, Ю.В. Рождественский и другие).

Работа выполнена в русле исследований, проводимых в Московском педагогическом государственном университете, сохраняет традиции и преемственность ученых университета.

В диссертационном исследовании выдвигается гипотеза, сформулированная следующим образом: активизация контаминированных конструкций в современном английском языке есть прямое следствие новой тенденции – потребности выражения нового смысла новой, уникальной, малопредсказуемой в плане своей морфологии словесной формой. Кроме того, контаминированное словотворчество представляет собой оптимальное средство обеспечения познавательной деятельности индивида, поскольку отражает и/или интерпретирует воспринятый им мир посредством экспликации наиболее значимых, прежде всего, с эмоционально-оценочной точки зрения для человека смыслов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Контаминированное слово представляет собой результат лингвальной креативности, которая может быть как подсознательным, так и целенаправленным речевым актом. Среди факторов, мотивирующих словотворческую деятельность, можно выделить: понятийные, прагматические и социальные. Первая группа факторов связана с потребностью индивидуума выразить языковыми средствами идеи и понятия, которые с его субъективной точки зрения не закреплены за формой или значениями существующих в языковой системе слов.

С прагматической точки зрения возникновение контаминированных образований обусловлено стремлением адресата оказать вербальное воздействие на реципиента.

Социальная мотивация является одной из наиболее значимых причин лингвальной креативности: контаминированные образования обладают контактоустанавливающией функцией, маркируют говорящего как своего, одновременно исключая непосвященных, способствуют созданию атмосферы неформальности общения, являются оптимальным средством выражения эмоционально-экспрессивного и оценочного отношения субъекта к предметам и явлениям действительности.

2. Активизация контаминированных лексем в конце XX-начале XXI веков обусловлена сдвигом интереса от сущности предмета или явления к отношению субъекта к предмету или явлению, в результате чего возникают контаминированные трансноминанты – эмоционально-экспрессивные и оценочные синонимы узуальных лексем.

3. Основными функциями контаминанта являются следующие: номинативная, оценочная, поэтическая и эстетическая; экспрессивная; лудическая; прагматическая; персуазивная; текстопорождающая; парольная; эвфемистическая; дисфемизирующая; культурно-трансляционная и метафорическая; криптолалическая.

4. Семантика контаминированного слова представляет собой функцию значений входящих в него компонентов и отношений между ними, характеризуется недетерминизмом и некомпозициональностью и может быть адекватно описана с позиций теории концептуальной интеграции, а также в терминах «ономасиологического базиса», «ономасиологического признака» и «ономасиологического предиката» при посредстве метода ономасиологического моделирования.

5. Контаминированные лексемы характеризуются относительно невысоким уровнем лексикализации: в среднем около 25 % контаминантов могут быть адекватно декодированы носителями английского языка вне контекста.

6. Гибридный контаминант и контаминированный графодериват относятся к разновидности контрастивного индикатора, так как соположение элементов слов, принадлежащих к разным языкам, или использование графона является нарушением ожидаемого, а все, что непривычно и неожиданно, автоматически требует больше времени со стороны воспринимающего для понимания и декодирования. Кроме того, контаминированные гибриды и графодериваты совмещают в себе признаки знака-символа и знака-индекса.

7. Типологическими признаками контаминированных терминов являются: краткость; название объекта и его отличительного признака (differentia specifica); отсутствие ложной мотивации; возможное использование в качестве терминоэлементов имени собственного – производителя или автора. Контаминанты-термины представляют собой мотивированные, моносемантические, своеязычные, краткие, узкоспециальные, неологические лексемы, в компрессированной форме обозначающие предмет и его признак. Контаминанты-термины в сфере современных технологий часто возникают на базе жаргонизмов, сленгизмов и профессиональных слов и могут иметь стилистическую помету «шутливый».

8. Прототипический контаминант характеризуется следующими особенностями: 1) наличием гаплологического центра, 2) трехслоговой структурой, 3) низкой степенью фонологического подобия составляющих компонентов, 4) стилистической маркированностью, 5) употреблением в рекламных целях, 6) не гибридной природой, 7) лудической (игровой) природой.

9. В британской и американской рекламе наиболее частотными понятиями, передающимися посредством контаминированного слова, являются следующие: «точность», «ангельский, неземной, божественный», «лучший в своем роде, избранный или для избранных, превосходный», «хрупкий, нежный, мягкий», «быстрый, надежный, прочный», «развлечение, радость, игра, веселье», «магический, таинственный, сверхъестественный», «естественный, натуральный, без примесей и добавок, придающий естественность», «никогда», «удовольствие, наслаждение», «тонкий, стройный», «спорт, спортивный», «стиль, стильный», «тропический», «многосторонний, многогранный, многофункциональный».

10. Основные фрагменты действительности, которые концептуализируются и вербализируются посредством неоконтаминантов, следующие: Science & Technology: Tools, Appliances, Gadgets and Commodities, Constructions, etc., Social Terms, Crosses and Hybrids, Food & Food Supplements, Flavours & Fragrances, Articles of Clothing, Varieties of English, etc.

Объем и структура исследования. Диссертация содержит 520 страниц печатного текста и состоит из введения, шести глав, заключения и трех приложений. Приложение 1 представлено таблицей контаминированных компьютерных и Интернет-терминов и их типологических характеристик. Приложение 2 иллюстрирует наиболее частотные группы контаминантов по данным словаря Г. Бэррита “The Official Dictionary of Unofficial English”. Приложение 3 содержит фрагмент толкового иллюстрированного неологического словаря английских контаминантов и тематические группы неоконтаминантов в порядке убывания.

Структурные и семантические классификации контаминантов в английском языке

Проблеме типологических классификаций контаминированных слов посвящены отдельные работы различных исследователей. Для настоящей работы представляет интерес структурная классификация Р. Фишер (1998), в соответствии с которой можно выделить следующие группы контаминантов: эндоцентрические, двандва-контаминанты и коллокативные. Первая группа является наиболее многочисленной, сюда относятся контаминированные слова, первый компонент которых представляет собой детерминант, второй -детерминатум, или то, что модифицируется, изменяется или описывается: buppi (black + yuppie), affluenza (affluence +influenza), emergicentre (emergency + centre). Термин «двандва» традиционно используется для описания структурного типа сложных слов, компоненты которых находятся в равных с точки зрения семантики отношениях. В случае контаминантов это так называемые семантические координативы (термин Р. Фишер): Arkoma (Arkansas + Oklahoma) — town in Oklahoma; Calexico (California + Mexico) — California city across the border from Mexicali, Mexico; Kanorado (Kansas + Colorado) — town on the border between Colorado and Kansas; Texhoma (Texas + Oklahoma) — Texas city near the border of Oklahoma. Коллокативные контаминанты восходят к словосочетанию - свободному или устойчивому. Данная группа перекликается с первой, основное отличие заключается в том, что в случае коллокативных контаминантов компоненты слов обнаруживают большую формальную (синтаксическую) и семантическую связь и, как правило, являются названиями торговых марок: Popsicle (pop + icicle) — Brand of frozen deserts; ReaLemon (real + lemon) — Flavoring; Selectric (select + electric) — Electric typewriters; ReaLime (real + lime) — Flavoring. Распознаваемости контаминированных слов способствуют, прежде всего, фонологическая и графическая мотивация, иными словами, те контаминанты, компоненты которых обнаруживают значительное графическое и фонологическое сходство, распознаются легче и быстрее. Этому также способствует гаплология - наложение одинаково звучащих элементов друг на друга так, что оказывается возможным «прочитать» оба слова в контаминанте: Skintimate (skin + intimate) — After shave gel for women; ThinkJet (think + inkjet) — Printers; Thinsulate (thin + insulate) — Thermal insulated products. Принимая во внимание факт наложения компонентов контаминанта друг на друга и количество морфологических осколков, дискретно присутствующих в слове, можно выделить пять разновидностей контаминантов (данные приводятся по Р. Фишер, 1998). Заранее оговоримся, что из ста контаминантов 59 образованы посредством гаплологического наложения, 41 - соположением квази-морфем.

Среди контаминантов, обнаруживающих наложение, можно выделить три группы: 1. Контаминанты, графически сохраняющие оба слова в своей структуре, например: palimony - pal + alimony (6 слов). 2. Контаминанты, в которых полностью сохраняется одно из мотчвирующих слов: acupressure -acupuncture + pressure (32 слова). 3. Контаминанты, образованные стяжением двух осколочных элементов слов с совпадением одной-двух графем: strechno - street + techno (21 слово). Среди контаминантов, образованных соположением квази-морфем, четко различимы две группы: 1. Контаминанты, в которых полностью сохраняется одно из слов-прототипов, например Windies - West Indies (23 примера). 2. Контаминанты, состоящие из осколочных элементов: geep-goat + sheep (18 примеров).

Дж. Алджео (1977) различает эндоцентрические и экзоцентрические контаминированные лексемы. К первой группе относятся контаминанты, в которых легко вычленяется главное и зависимое слово, например kloran (Koran + klan: a bible used by the members of KKK), keytainer (key + container: a container for keys). В экзоцентрических контаминантах оба слова имеют одинаковый структурно-семантический статус, то есть находятся в равных структурно-семантических отношениях: alphameric - alphabet + numeric: consisting of both letters and numbers; escalift - escalator + lift: a hybrid device with the advantage of both an escalator and a lift; tangernon - tangerine + lemon: a hybrid of tangerine + lemon. Недостатком данной классификации является тот факт, что некоторые ставшие узуальными контаминанты развили второе значение и, таким образом, стали многозначными, в результате, в зависимости от значения, в котором используются контаминанты, они могут быть либо экзо-, либо эндоцентрическими, иными словами, определить вне контекста употребления, каким является контаминант, не всегда возможно. В частности, известное более полувека слово smog (smoke + fog) может употребляться как в значении «смешение тумана и дыма» (экзоцентрический контаминант), так и в значении «переносимая воздушным потоком копоть» (эндоцентрический контаминант). То же самое можно сказать в отношении слова brunch, которое может употребляться как в значении «ланч (обед), напоминающий завтрак (по набору продуктов или по плотности)», так и в значении «совмещение завтрака и обеда» (Q. Bat-El, 1996). Разница между понятиями, которые стоят за разными значениями, может быть существенной: основное различие между денотативными ситуациями в первом и во втором значении слова brunch заключается в количестве приемов пищи - если в первом случае значение слова указывает на то, что человек принимает пищу второй раз, то есть он и завтракал, и обедал, хотя обед его по некоторым признакам напоминал завтрак, то во втором случае значение слова указывает на то, что человек не завтракал и в качестве компенсации плотно обедает.

Л.А. Тарасова (1991) предлагает различать следующие подгруппы в семантической структуре контаминантов: семантическая фузия, прогрессивная доминация компонентов, регрессивная доминация морфов и осколков морфов, нейтральные отношения. При семантической фузии оба компонента теряют свою семантическую эксплицитность, хотя и не десемантизируются (e.g. Citrisun - citric + sun: напиток, наподобие горячего лимонада); при прогрессивной доминации первый компонент превалирует над вторым (swacket - sweater + jacket); при регрессивной доминации второй компонент доминирует над первым (daffynition - daffy + definition); при нейтральных семантических отношениях наблюдается равная степень эксплицитности обоих компонентов (polocrosse - polo + lacrosse).

А.П. Прокопец (2006) выделяет семь семантических моделей контаминированных слов, среди которых, как кажется, пять являются наиболее важными и оправданными с таксономической точки зрения: поляризация гипосем (дифференциальных сем) (модель 2 в классификации А.П. Прокопец), метафоризация доминирующей семной структуры (модель 3), объединение семных структур производящих основ (модель 4), уточнение доминирующей семной структуры (модель 5), наведение периферийных ассоциативных сем (модель 7) (выделено нами - Н.Л.). А.П. Прокопец приводит примеры контаминантов из русскоязычной периодики. Приведем примеры английских контаминантов, которые также могут быть распределены по указанным группам, и попытаемся наметить некоторое дополнительные группы, не представленные в работе А.П. Прокопец. Цитируемые ниже примеры взяты из словаря Дж. Кремера "Sqeasel Words in Real Life" (2009).

При поляризации гипосем в контаминанте происходит объединение сем, противоположных, несовместимых по смыслу, получившийся контаминант представляет собой оксюморон, такие контаминанты производят больший эффект, чем контаминанты других групп и характеризуются в словаре пометой «шутливый», «иронический»: Truemors (true + rumors) — website featuring gossip; Chrismukkah (Christmas + Hanukkah) — celebrating both holidays at the same time (The ОС TV show); adulescents (adults + adolescents) — people who refuse to live their age; aristocretin (aristocrat + cretin) — a rich person who is somewhat stupid and unawares.

Метафоризация доминирующей семной структуры происходит за счет того, что слова-прототипы, содержащие общую сему, относятся к словам разных групп - одно более абстрактно, другое - более конкретно; посредством формального и, как следствие, семантического объединения разнородных существительных происходит метафоризация эмергентного слова (термин В.И. Шувалова - Н.Л.): brandify (brand + identify) — making yourself into a brand name; bromance (brother + romance) — movie romance featuring the close friendships of men. Also refers to close friendships between men in general.

В результате объединения некоторых сем мотивирующих слов-основ возникают контаминанты, обозначающие зоологические, биологические и другие «гибриды», сохраняющие в себе некоторые свойства исходных объектов: olivado (olive + avocado) — New Zealand olive and avocado oil company; Revlon (Revson brothers + Charles Lachman) — beauty company; Arkoma (Arkansas + Oklahoma) — town in Oklahoma; adenosine (adenine + ribose) — a chemical compound; alegar (ale + vinegar) — vinegar made from ale; broccoflower (broccoli + cauliflower) — a hybrid of broccoli and cauliflower.

История появления некоторых контаминантов и критерии кодификации контаминантов

С диахронической точки зрения контаминированные слова занимают едва заметную позицию с начала XVI, привлекают интерес писателей и исследователей в конце XIX века и выходят на авансцену креативных словообразовательный моделей (стратегий) в конце XX - начале XXI веков. Приведем примеры некоторых контаминантов, возникших в период между XVI и XIX веками: "blatterature" (blatter + literature) - "bad literature" (1512); "niniversity" (ninny + university) - university of fools (1590); "foolosopher" (1592); "knavigation" (1613) (OED); "universalphabet" (universal + alphabet) -"universal alphabet" (1670); "squirearchy" (squire + hierarchy) - "landed gentry" (1796); "needcessity" (need + necessity) - "urgent necessity" (1818, W. Scott, Heart of Midlothian); "wiglomeration" (wig + conglomeration) - "ceremonial fuss in legal proceedings" (1858, Ch. Dickens, Bleak House); "balloonacy" (balloon + lunacy) - "excessive fascination with balloons" (1864, Daily Telegraph); "scribaceous" (scribe + loquacious) - "given to writing" (1868, Daniel Webster); "slanguage" (1879); "brunch" (1886 OED, MW), "boldacious" (bold + audacious) - "audacious" (1888, dialect word recorded in the English Dialect Dictionary, 1898-1905); "soliloquacity" (1895); "shamateur" (sham + amateur) - "professional sportsman pretending to be an amateur" (1896) (примеры цитируются по работе S. Kemmer "Schemas and lexical blends" - Н.Л.).

Для вхождения контаминированноего новообразования в литературный язык и для его кодификации оно должно быть (1) социально необходимым; обладать (2) высокой степенью устойчивости, что обусловлено частотностью его употребления в разных контекстах; (3) семантически емким за счет развития многозначности, в том числе появления переносных значений; (4) функционально целесообразным; (5) соответствовать требованиям языковой нормы (A. Metcalf, 2002; R. Fischer, 1998).

Для того чтобы контаминант подвергся процессу стандартизации, необходимо также, чтобы он сначала стал неологическим. Неологизм представляет собой слово, потерявшее статус окказионального образования, но все еще рассматриваемое как новое членами языкового коллектива. Такое определение предполагает относительную частотность слова. В качестве основных критериев неологизма, помимо частотности, можно назвать следующие: тематический охват текстов, в которых фигурирует новообразование; узнаваемость слова членами языкового коллектива; доступность, подразумевающая достаточно быстрое извлечение слова из долговременной памяти; (относительная) легкость усвоения (R. Fischer, 1998). В целом, однако, можно констатировать, что решающую роль играет частотность употребления и массовый охват текстов, в которых фигурирует неологизм. Согласно Р. Фишер, основное отличие неологизмов от других пластов лексики заключается в том, что они принадлежат норме, в то время как окказиональные образования относятся к речи, а узуальная лексика - к языковой системе. Относительно возникновения окказиональных образований, в том числе контаминированных, существуют различные теории и концепции, основным камнем преткновения которых является вопрос о том, является ли процесс их создания естественным или искусственным. Этот вопрос в свою очередь напрямую связан с вопросом о происхождении языка - естественном или искусственном. По мнению Р. Фишер, язык занимает промежуточное положение между естественным и искусственным образованием и представляет собой так называемую «сущность третьего порядка» (R. Fischer, 1998). Если рассматривать язык как естественное образование, получается, что развитие языка происходит абсолютно независимо от человека и, шире, - членов языкового коллектива. С другой стороны, если рассматривать язык в качестве артефакта, получается, что развитие языка целиком и полностью подчинено человеку. Обе точки зрения настолько полярны и радикальны, что при детальном рассмотрении не выдерживают научной критики. Согласно точке зрения, отстаиваемой Р. Фишер, язык рождается и развивается в деятельности многих людей, результатом чего являются языковые изменения, часто независимые от деятельности конкретного человека. В то же время, новообразование представляет собой намеренное создание нового слова из наличествующих элементов языка. В том случае если новообразование начинает использоваться группой людей, независимо друг от друга, можно говорить о постепенном превращении окказиональной единицы в неологическую, а впоследствии - в узуальную.

Понимание неологизма может быть различным, условно - широким и узким (подробнее - в Главе VI). В наиболее узком смысле неологизм называет новое понятие; в наиболее широком - это любое новое слово: "Neologisms not only serve to verbalize new thoughts and concepts, but also mark style. In this case, there is no real necessity to express new ideas verbally, but there is a psychological, stylistic need to set oneself off against existing communicative conventions" [Fischer, 1998:8].

По данным P. Фишер, лексему можно считать узуальной, если она встречается не менее, чем в 10 словарях, и редкой, граничащей с окказиональной, если она встречается только в одном словаре. При описании процесса стандартизации и кодификации необходимо принимать во внимание следующие факторы (R. Fischer, 1998):

Частотность. На этапе своего зарождения новообразование начинает использоваться более часто. Через некоторое время наблюдается пик частотности, после чего - стабильная (ровная) частотность или ее спад. На этой стадии можно констатировать, что слово завершило процесс стандартизации.

Разнообразие текстов, в которых используется новообразование. Появление неологизма в разных текстах, посвященных разным вопросам, свидетельствует о начавшемся или завершившемся процессе стандартизации. В случае если употребление слова ограничивается текстами определенного социального или территориального диалекта, приходится констатировать отсутствие стандартизации.

Наличие или отсутствие графических средств выделения, как то крупный, полужирный шрифт, курсив, капитализация первой буквы слова, дефис и т.д. В случае присутствия в тексте графических маркеров, можно констатировать отсутствие стандартизации или ее зарождение. Если слово стандартизировано, то маркеры либо полностью отсутствуют, либо предпочтение отдается одному маркеру.

Содержание. Значение нового слова объясняется посредством определений, парафразы, синонимов, антонимов, гипонимов или гиперонимов. Появление у слова многозначности и метафоричности также играет немаловажную роль в процессе стандартизации.

Имена собственные. Если слово используется в качестве имени собственного, например, является названием торговой марки, можно говорить о начале процесса стандартизации, так как это способствует узнаваемости слова.

Словообразовательная активность и продуктивность модели. Если слово или его элемент становится деривационной базой для других слов, это свидетельствует о завершении процесса стандартизации.

Синтаксическая функция. Стандартизации также способствует употреблению слова в качестве определения перед именем существительным (для английского языка).

Топикальность или тематическая активность. Уровень стандартизации понижается в том случае, если слово редко фигурирует в качестве темы статьи. Напротив, степень стандартизации повышается, если неологизм употребляется в качестве «обрамления» других слов, словосочетаний и шире - вопросов, рассматриваемых в статье.

Итак, в целом различимы три стадии процесса стандартизации. Вначале появляется новое слово. В тексте, в котором фигурирует новообразование, несколько параграфов посвящены обсуждению появления, развития или функционирования того явления, которое стоит за этим словом. Постепенно описание становится более кратким и ограничивается одним-двумя предложениями. Для иллюстрации значения слова используются парафразы, синонимы, антонимы, гипонимы и гиперонимы. Кроме того, все указанные выше факторы оказываются релевантными только в том случае, если принимается в расчет значительный период времени, на протяжении которого употребляется слово. Отметим, что редкое использование слова в течение определенного промежутка времени не всегда свидетельствует об отсутствии стандартизации, это может быть обусловлено снижением топикальности слова. Именно по этой причине следить за стандартизацией слова необходимо в течении 20-30 лет. Интересно, что процесс стандартизации слова напоминает S-образную кривую, что напоминает модель фонологического развития языка (R. Fischer, 1998).

Контаминация и комплексное сокращение

При всем многообразии структурно-семантических моделей контаминированных слов, рассмотренных ранее, все контаминанты должны удовлетворять как минимум одному из следующих требований, предъявляемых к структуре контаминанта, а именно: 1) слияние инициальной части первого слова с финальной частью второго слова ("heliport" - helicopter + airport, "compulsion" - computer + confusion); 2) слияние двух слов при наложении финальной части первого слова на инициальную часть второго (так называемое явление гаплологии -выпадение или сокращение до одной общих частей мотивирующих слов-основ, например "palimony" - pal + alimony: a benefit awarded to one of the partners in a romantic relationship after the breakup of that relationship following a long period of living together unmarried); 3) вставка начальной, средней или конечной части одного слово в центр другого ("twingle" - tingle + twitch: а sensation of slight prickles, stings or tremors, as from cold, a sharp blow, or from excitement). В случае комплексных сокращений сливаются усеченные начальные части слов и отсутствует наложение элементов слов друг на друга, то есть их структура, в отличие от структуры контаминанта, не отличается вариативностью.

Комплексное сокращение в определенном смысле сочетает в себе сокращение и словосложение. Выделение комплексных сокращений не представляет собой сложившуюся традицию в англистике. Как правило, такого рода слова относят либо к сложным, либо к контаминантам, либо к акронимам. Так, Р. Стокуэлл и Д. Минкова (2001) приводят в качестве примера акронима слово "modem", состоящее из начальных элементов слов "modulator-demodulator". Правомерность отнесения данного компьютерного термина к акронимам вызывает сомнения, так как традиционно под акронимом понимают сложносокращенное слово, написанное прописными буквами, которое можно прочитать как слово по орфоэпическим законам определенного языка. Кроме того, акроним представляет собой стилистический вариант развернутого словосочетания, при этом наряду с акронимом это словосочетание также употребляется в речи, как правило, письменной, официальной, поскольку использование сокращенного варианта слова может привести к двусмысленности. Слово "modem" практически полностью вытеснило развернутое словосочетание "modulator-demodulator", которое употребляется крайне редко и представляет собой, скорее, вариант определения слова "modem", которое можно найти, прежде всего, в этимологических словарях, а также в общелингвистических. Таким образом, слово "modem" со структурной точки зрения представляет собой комплексное сокращение.

Стефан Т. Грис (2006) предлагает различать образования в результате стяжения квазиморфов, то есть контаминанты, и комплексные сокращения. Автор предлагает следующую таблицу различных морфологических (в том числе словообразовательных) процессов в английском языке, среди которых контаминанты и комплексные сокращения занимают дискретные позиции.

Отметим, что описательный термин «комплексные сокращения» не следует отождествлять с понятием «сложносокращенные слова», традиционно представленные аббревиатурами. Важным также оказывается тот факт, что в английском варианте термина «комплексные сокращения» СТ. Грис использует слово "complex", а не "compound" с целью показать, что между словосложением и комплексными сокращениями существует разница. В качестве примеров комплексных сокращений в английском языке можно привести такие слова, как "sysadmin" (system + administrator), "regexp" (regular + expression), "gensym" (generated + symbol), "sysop" (system + operator), "agitprop" (agitation + propaganda), "modem" (modulator + demodulator).

Для разграничения понятия контаминации и сходных словообразовательных моделей необходимо еще раз учточнить, что мы понимаем под «квази-морфемой», или «морфологическим осколком», -задача, при решении которой также возникают определенные сложности. По мнению В. Адаме, осколки характеризуются нерегулярностью формы и наличием определенной семантико-смысловой связи с морфемами или словами, от которых они образованы: "Usually splinters are irregular in form, that is, they are parts of morphs, though in some cases there is no formal irregularity, but a special relationship of meaning between the splinter and some regular word in which it occurs" [Adams, 1973:142]. Данное определение содержит слова, которые делают понимание того, что такое «осколок» недостаточно четким: это слова «нерегулярность формы» и «определенные отношения». Необходимо уточнить, что под этим понимается, тем более, что здесь же автор говорит о том, что нерегулярность формы - не обязательное свойство осколка. С формально-структурной точки зрения квази-морфема напоминает сокращение, однако между ними существует функциональная и фономорфологическая разница. Во-первых, сокращение (англ. clip) используется для образования сокращенных слов типа "prof, "rep", "gym", "doc", "mac", etc., а также для образования так называемых комплексных сокращений типа "sysadmin", "agitprop", "litcrit". Во-вторых, с точки зрения фономорфологии (или морфонологии) сокращения, как правило, совпадают со слогом и чаще заканчиваются на согласный. Несмотря на, казалось бы, очевидную разницу, уже на этом этапе возникают трудности. В указанном выше разграничении мы употребили слова, от которых «страдают» многие определения, а именно - «как правило», «нередко» и «часто». Эти слова свидетельство того, что есть многочисленные исключения из этого дескриптивного определения.

Во-первых, существует немало сокращений, которые заканчиваются на гласный, например "mo" (=moment), "bro" (=brother). Во-вторых, сокращения не обязательно совпадают со слогом или эквивалентны ему: в цитированном "sysadmin" второй компонент состоит из двух слогов, а в слове "computech" (=computer technology) первый компонент также состоит из двух слогов и заканчивается на гласный, поэтому формально компонент "сотри" представляет собой словообразовательный осколок, или квазиморфему, поскольку он не числится среди инвентаря словообразовательных элементов английского языка. Таким образом, можно констатировать, что словообразовательный осколок с течением времени и под действием ряда причин может стать регулярным сокращением, для чего, однако, необходимо, чтобы он прежде приобрел статус суффиксальной морфемы.

Представляется, что основное различие между осколком и сокращением заключается в той роли, которую они играют в словообразовании: «Несмотря на то, что процесс образования сокращенных основ и словообразовательных осколков идентичен, они играют разные роли в словообразовании. Словообразовательный осколок должен соединяться с другим элементом для того, чтобы образовать слово, что не является обязательным требованием, предъявляемым к сокращению» [Cannon, 2000:36]. «В процессе сокращения слово создается посредством произвольного вычленения части более длинного слова с идентичным значением...Необходимо отметить, что такие сокращения представляют собой самые настоящие слова, это не аббревиатуры» [Trask, 1994:21-22].

Итак, принципиальное различие между сокращением и осколком заключается в том, что сокращение не только участвует в образовании комплексных сокращений, но и образует самостоятельное слово, что нехарактерно для осколка. Это, однако, не означает, что словообразовательный осколок не может участвовать в образовании комплексного сокращения: важно, чтобы хотя бы один элемент такого слова был регулярным сокращением. Исходя из сказанного, цитируемый выше пример (computech) следует рассматривать как комплексное сокращение, в состав которого входит словообразовательный осколок "сотри", поскольку он не функционирует в английском языке в качестве отдельного слова: "Clips are autonomous, free lexemes whereas splinters are bound lexemes which cannot stand alone and can only be used when fused with another (either bound or free) form. For instance, saxploitation is made up of a clip (sax from saxophone) plus a splinter (-ploitation from exploitation), and the resulting form is a fairly straightforward blend. However, sometimes splinters can become clips. This is through a process whereby a splinter becomes highly productive, either because it is used in many different new forms, because it is used in a few very high profile words or, more often than not, because of a combination of these two factors" [Danks, 2003:36-37].

Контаминированное слово как непосредственная составляющая языковой игры

Контаминированные новообразования представляют собой один из эффективных способов реализации креативного потенциала языковой системы, а также достижения коммуникативно эффективного общения посредством языковой игры. В предыдущей главе говорилось о том, что контаминация выступает как частный случай каламбура, или игры слов, рассматриваемых в стилистике. В настоящей главе контаминация рассматривается как часть игровой, или лудическои, коммуникации, то есть в более широком смысле, здесь же освещаются причины лудическои природы контаминации, а также эффект, производимый игровым контаминантом.

В соответствии с общей теорией лудическои коммуникативной деятельности, основная цель инициатора игрового общения - побуждение адресата к посткоммуникативному действию, имеющему следствием удовлетворение некоторых интересов адресанта - морально-нравственных, эстетических, прагматических. Изучению роли каламбура в персуазивной коммуникации, а также выяснению ментальных оснований формирования некоторых асистемных структур и выражений посвящены многочисленные исследования, которые, однако, рассматривают игровую коммуникацию в целом, не уделяя должного внимания контаминированным словам ввиду их неузуального, окказионального характера. В то же время именно окказиональность является основой игровой коммуникации. Контаминанты в игровой функции, как правило, встречаются в малоформатных текстах - рекламных лозунгах и заголовках; в некоторых случаях их можно встретить и на страницах художественных произведений, традиционно служащих образцом литературной речи, именно по этой причине в ткани художественного произведения контаминанты особенно выразительны и экспрессивны.

В языковедении существуют различные интерпретации понятия языковой игры и игровой коммуникации, при этом возможно двоякое толкование этих терминов: первое - широкое, философское, второе - узкое, собственно лингвистическое.

Широкое толкование понятия языковой игры связано с именем австрийского философа и логика Л. Витгенштейна (1921), который с этим феноменом связывал применение языка в соответствующей сфере общения, а также способность использовать языковые средства с учетом реализуемой ими функции - коммуникативной, экспрессивной, апеллятивной, и понимания роли говорящего как участника коммуникативного акта в достижении цели общения. Следует отметить, что Л. Витгенштейн относил к языковой игре основные коммуникативные типы предложения, различные типы информации, передаваемые в речи посредством языка, а также соответствующую реакцию адресата, например: приказы и их выполнение; описание внешнего вида и/или размера объекта; изготовление объекта согласно инструкции; информирование и/или размышление о событии; выдвижение и верификация гипотезы; предоставление результатов эксперимента в таблицах и диаграммах; написание и декламирование поэзии и прозы; игра в театре; остроты, забавные истории; решение арифметических задач; перевод с одного языка на другой: просьба, благодарность, приветствие и т. д. Таким образом, получается, что автор, в сущности, трактует речевую деятельность в целом как проявление языковой игры и что вся человеческая жизнь представляет собой совокупность языковых игр: «...весь процесс употребления слов в языке можно представить в качестве одной из тех игр, с помощью которых дети овладеваю родным языком. Процессы наименования и повторения слов за кем-то также можно назвать языковыми играми...Языковой игрой я буду называть также единое целое: язык и действия, с которыми он переплетен» [Философия науки, 2005:903]. Л. Витгенштейн пишет о «размытости» понятия «игра», о невозможности определения его границ в силу того, что разные употребления этого слова имеют расплывчатое «фамильное сходство», а не четко определенный универсальный набор признаков, присущий всем без исключения играм. Можно описывать примеры разного рода игр, показывать, как по аналогии с ними могут быть сконструированы всевозможные типы других игр, но, как утверждает Л. Витгенштейн, нельзя дать точное определение понятию «игры» и установить его четкие границы.

Представляется, что такое понимание природы языковой игры слишком широко и недискретно, поскольку оно рассматривает даже прагматически нейтральную коммуникацию, как например переспросы, уточнение времени или стоимости товара, как ее разновидности.

Идеи Л. Витгенштейна оказали положительное влияние на развитие лингвистической мысли последующих десятилетий и послужили благодатной почвой не только для последователей философа, но и для конструктивной критики, высказанной, в частности, А. Вежбицкой (1996). В понимании Л. Витгенштейна, А. Вежбицка пытается «сделать невозможное», а именно - определить понятие «игры», которая, по мнению автора, состоит из следующих компонентов:

1) многое, что делают люди,

2) люди делают это в течение долгого времени,

3) люди делают это ради удовольствия (т.е. они хотят испытать какие-то хорошие чувства),

4) когда они делают это, они хотят, чтобы что-то произошло,

5) если бы они не делали это, они бы не хотели, чтобы что-то произошло,

6) когда они делают это, они должны знать, что им можно делать,

7) когда они делают это, они должны знать, чего им нельзя делать,

8) прежде чем люди делают это, кто-то должен им сказать это.

А. Вежбицка считает, что такое толкование вполне приложимо ко множеству видов деятельности, называемых «играми», но оно «не рассчитано на то, чтобы охватить случаи метафорического переноса, иронических и юмористических употреблений и прочее» [Вежбицка, 1996:227].

Таким образом, А. Вежбицка опровергает утверждение Л. Витгенштейна о невозможности установления границ понятия «игра». На самом деле, границы существуют, причем в разных языках они проведены по-разному, и носитель языка интуитивно знает и соблюдает эти границы. Иными словами, понятия, заключенные в словах естественного языка, в определенном смысле, размыты, но это вовсе не значит, что и их семантическое описание должно быть размытым.

В языкознании существует множество работ, в которых так или иначе затрагиваются разные аспекты языковой игры (В.В. Виноградов, А.Н. Гвоздев, Е.А. Земская, Т.А. Гридина, Э.М. Береговская, Ю.И. Левин, Б.Ю. Норманн, Е.В. Падучева, С.Ж. Нухов, В.Я. Пропп, В.З. Санников и др.). Несмотря на разницу во взглядах на понимание проблемы и ее трактовку, общим знаменателем всех работ является то, что языковая игра - это обращение внимания при построении высказывания на саму форму речи с целью не просто сообщить что-либо, а вызвать то или иное эстетическое чувство, чаще всего это установка на комизм. По мнению Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева (1990), для правильного понимания языковой игры важно установить, с какой целью говорящим допущено отклонение от нормы, при этом важно помнить, что нередко сходные нарушения допускаются с разными целями.

Фундаментальным исследованием, посвященным языковой игре, является работа В.З. Санникова «Русский язык в зеркале языковой игры» (1999). В ней автор рассматривает языковую игру как вид лингвистического эксперимента, позволяющего натолкнуть исследователя на серьезные размышления о значении и функционировании языковых единиц разных уровней. В.З. Санников обращает внимание на то, что отступление от нормы должно четко осознаваться и намеренно допускаться говорящим (пишущим); слушающий (читающий), в свою очередь, должен понимать, что «это нарочно так сказано», чтобы не оценить соответствующее выражение как ошибку, тем самым он принимает эту игру и пытается вскрыть глубинное намерение автора. Иначе говоря, языковая игра - это намеренное использование фигуральных возможностей языка. Таким образом, любое говорение на языке, при котором обращается внимание на форму речи, будет языковой игрой, но цели у игры могут быть разные, и в зависимости от конкретной задачи говорения можно определять вид языковой игры, при этом для адекватного понимания языковой игры адресатом автор должен учитывать наличие определенных знаний у реципиента, а также то культурное пространство, в котором происходит коммуникация.

Похожие диссертации на Контаминация как словотворческая модель: структура, семантика, стилистика, прагматика : на материале современного английского языка

Юмористические креолизованные тексты: структура, семантика, прагматика : На материале английского языкаЧаплыгина Юлия Сергеевна

Языковые средства репрезентации феномена улыбки: семантика и прагматика : на материале немецкого языкаЧыпсымаа, Оюмаа Олеговна

Прагматика языка "застолья" : на материале английского языкаНеудачина Людмила Викторовна

Структура и прагматика инференциального смысла высказываний : на материале английского языкаЧеркасова Елена Валерьевна

Прагматика сетевого информационного текста : На материале английского языкаБоброва Людмила Григорьевна

Структура, семантика и прагматика стилистического приема "антономазия" на материалах немецкого языкаАрутюнян, Микаел Арутюнович

Семантика и прагматика интенциональности в языковой актуализации : На материале английского языкаЗаюкова, Елена Викторовна

Прагматика языка "застолья"Неудачина Людмила Викторовна

Квазисочинение и прагматика открытых рядовДенисова Наталья Викторовна

Структурно-семантические и функциональные аспекты контаминации : на материале современного английского языкаЛаврова Наталия Александровна