Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Конструкции запрещения как коммуникативный подтип предложения . 9
Раздел I. Значение запрета как разновидность значения побуждения. 9
1. ФСП запрещения. Теория ФСП. 9
2. Общее значение запрета. 12
3. Лингвистический статус основных компонентов значения запрета - побуждения и отрицания. 17
3.1. Лингвистический статус побуждения. 19
3.2. Лингвистический статус отрицания . 23
4. Взаимосвязь побуждения и отрицания внутри конструкций запрещения и разрешения. 31
5. Смысловые оттенки побуждения (и запрещения как его разновидности). 37
Раздел II. Средства выражения значений побуждения и отрицания в современном английском языке. 46
1. ФСП побуждения. 46
1.1 .Проблема грамматического статуса императива ядра ФСП побуждения. 46
1.2.Ядерные и периферийные средства выражения побуждения. 59
2. Средства выражения отрицания . 73
3. Средства выражения степени категоричности побуждения. 79
Выводы по главе 1. 83
Глава II. ФСП запрещения. Структурно-семантическая классификация конструкций запрещения . 86
1. Критерии для построения структурно-семантической классификации конструкций запрещения. 86
2. Ядро ФСП запрещения. Структурная вариативность парадигматических форм прохибитива. 90 З. Периферия ФСП запрещения. 101
3.1. Не входящие в ядро побудительные предложения. 102
а) Безымперативные конструкции запрещения. 102
б) Иронические, формально неотрицательные императивные предложения. 108
3.2. Повествовательно-побудительные предложения. 109
3.3. Вопросительно-побудительные предложения . 138
Выводы по главе II. 144
Глава III. Конструкции запрещения в тексте . 149
1. Текст, его членение и основные параметры. 149
2. Связность текста. Внутридиктемные и междиктемные связи. 154
3. Функции предложений внутри диктемы. Диктема запрещения. 161
4. Диктемно-текстовая информация и методика ее исследования в диктемах, содержащих запрещение. 165
5. Конструкция запрещения как ведущее предложение диктемы. 171
5.1. Конструкция запрещения как фиксированный смысловой центр диктемы. 172
5.2. Конструкции запрещения в составе осциллирующего смыслового центра диктемы. 182
5.3. Конструкции запрещения в составе диффузного смыслового центра диктемы. 189
6. Конструкция запрещения как адъюнкт. 195
7. Типичные реакции на запрещение . 199
Выводы по главе III. 207
Заключение. 211
Библиография. 216
Список теоретической литературы. 216
Список источников
- Лингвистический статус отрицания
- Средства выражения отрицания
- Вопросительно-побудительные предложения
- Типичные реакции на запрещение
Лингвистический статус отрицания
В лингвистике существуют различные трактовки отрицания. В.Н.Бондаренко (Бондаренко, 1983, с. 49-78) анализирует следующие концепции отрицания:
- психологическую (концепцию отрицания как выражения тех или иных психических реакций, чувств, эмоций), которой придерживались многие представители психологического и младограмматического направлений в языкознании (Ж.Гиннекен, Б.Дельбрюк, О.Есперсен, В.Хаверс, Г.Пауль, А.А.Потебня), а также близкую к ней концепцию семантических примитивов А.Вежбицкой; прагматическую, в которой отрицание рассматривается как внутриязыковая коммуникативная операция, отклоняющая или же корректирующая мнение адресата (Г.Штикель, Р.Ибаньес, З.Й.Шмидт и др.);
- концепцию отрицания как выражения отсутствия объективной связи (Е.И.Шендельс, Е.В.Падучева и др.);
- концепцию отрицания как выражения объективной разъединенности (Э.И.Айзенштадт, Е.М.Галкина-Федорук, С.А.Васильева, Н.А.Булах, Н.Г.Озерова);
- концепцию особой отрицательной модальности, в отечественном языкознании восходящую к В.В.Виноградову и разделяемую многими отечественными и зарубежными лингвистами;
- концепцию отрицания как особого вида предикативности (рассматриваются мнения ряда отечественных лингвистов, в частности, А.И.Смирницкого, Е.В.Гулыги, И.В.Толстого, Т.П.Ломтева).
На основе анализа данных концепций В.Н.Бондаренко делает ряд выводов. Изложим вначале те, с которыми нельзя не согласиться. В.Н.Бондаренко соглашается со сторонниками психологической и прагматической концепций в том, что в объективной действительности нет ничего отрицательного (А.А.Потебня, Г.Зейлер, Р.Ибаньес и др.), что отрицание можно рассматривать как один из способов возражения, запрещения, нежелания (Ж.Гиннекен, В.Хаверс, А.Вежбицка, Г.Штикель и др.) и что одной из прагматических функций отрицания может быть отклонение мнения участника коммуникации, его коррекция или запрещение какого-то действия (Г.Штикель, Р.Ибаньес, З.Й.Шмидт и др.), но отмечает, что "все это не определяет сущности языкового отрицания" (там же, с. 75). В качестве денотата отрицания В.Н.Бондаренко предлагает рассматривать "отсутствие данного, определенного вида связей в самой действительности" (там же, с. 76). При изучении лингвистического отрицания также важно иметь в виду, что оно сопоставимо по смыслу с формально-логическим, но не тождественно ему: отрицательные языковые формы могут означать положительные понятия ("бесценный"), и наоборот, положительные языковые формы могут выражать логическое отрицание ("слепой" = "незрячий", "холостой" = "неженатый"). (Там же, с.77.)
Теперь остановимся на спорных моментах. Автор указанной монографии считает неправомерной интерпретацию отрицания как особых форм модальности и предикативности (там же, с. 64-75). При оценке соотношения отрицания и модальности он исходит из узкого понимания лингвистической модальности. О широком и узком пониманиях лингвистической модальности (и, соответственно, о том, входят ли в нее утверждение-отрицание и некоторые другие категории) написано достаточно много, чтобы не раскрывать эту тему подробно (см.: Багаева, 1974, с. 22-30; Максимов, 1977, с. 50-51; Гак, 1986, с. 113; Новикова, 1989, с. 70-72; Мусаева, 1991, с. 8-17, и др.). Процитируем характерную точку зрения: "Очевидно, окончательного ответа на вопрос о взаимоотношении отрицания и модальности на сегодняшний день нет и быть не может, пока до сих пор не существует четкого определения границ самой модальности. ...Дискуссия подобного плана представляет собой спор не о реальном явлении, а об отношении к этому явлению в определенных научных системах..." (Сызранцева, КД, 1995, с. 20) В нашей диссертации принято широкое понимание модальности, согласно которому предикативность, включающая в себя в качестве одной из категорий противопоставление "утверждение/отрицание", есть "синтаксическая модальность" (Блох, 20006, с. 98).
Что касается мнения В.Н.Бондаренко насчет соотношения предикативности и отрицания, то оно обусловлено тем, что он понимает предикативность как "принадлежность логико-грамматического уровня предложения (но не синтаксического уровня членения предложения)" (Бондаренко, 1983, с. 74). В нашей диссертации принимается другая, раскрытая выше точка зрения на предикативность как на крупную синтаксическую категорию, включающую в себя ряд других, а потому с данным выводом мы не можем согласиться. Сторонники самых различных трактовок отрицания сходятся в том, что отрицание коррелирует с утверждением и вместе с ним образует общую грамматическую категорию. Еще Аристотель писал: "Всякому утверждению противолежит отрицание и всякому отрицанию - утверждение" (Аристотель, т. 2, с. 96). В отечественной лингвистике эту категорию вслед за А.И.Смирнипким часто называют "категорией утверждения-отрицания" (Смирницкий, 1959, с. 89; Андреева, 1974; Максимов, 1977; Бондаренко, 1983; Лебедев, 1989, и др.) Б.А.Ильиш использует для названия этой категории логический термин "качество", обозначающий критерий различия между утвердительными и отрицательными пропозициями (Ilyish, 1965, р. 131). Термины "бытийное качество" (Блох, 20006, с. 126) и "бытийная представленность" (Сызранцева, АКД, 1995, с. 4) подчеркивают, что содержанием этой категории является "отношение предмета к бытию" (там же). Мы будем называть категорию, образуемую оппозицией утверждения и отрицания, категорией бытийного качества. Согласно теории парадигматического синтаксиса, эта категория, как и категория коммуникативной установки, входит в число предикативных функций предложения (Блох, там же).
В.Д.Максимов включает грамматическую категорию утверждения отрицания в состав "функционально-семантической категории негопозитивности", в план содержания которой входят три значения: утвердительность, отрицательность и инференциальность (проблематичность). Утвердительность и отрицательность в современном английском языке могут быть выражены как грамматическими, так и лексическими средствами, а инференциальность - только лексическими и лексико-синтаксическими. К числу лексических средств выражения инференциальности относятся модальные слова типа maybe, perhaps, probably, likely, possibly, presumably и модальные глаголы типа may, can, must, might, could, ought, употребленные в предположительном значении: Не must be at home now. Лексико-синтаксическими средствами выражения этого значения являются вводно-модальные предложения с глаголами suppose, hope, believe, be afraid, think, guess, infer: I suppose he is at home now (Максимов, 1977, с. 67-69).
На семантическом уровне отрицание принято понимать как обладающий определенной сферой действия оператор, который вносит коррективы в значение соответствующей положительной пропозиции (Сусов, 1973;Падучева, 1974; Арутюнова, 1976; Люткина, 1993).
Со сферой действия оператора отрицания связано широко принятое деление отрицания на общее и частное. (Ср.: Булах, 1962; Мамедов, 1967; Андреева, 1974; Падучева, 1974; Максимов, 1977; Медведева, 1989, и др.) И.В.Андреева так определяет эти понятия: "Принято считать, что отрицание, затрагивающее подлежащно-сказуемную связь предложения и характеризующее все предложение как отрицательное, является общим отрицанием в противоположность частному, не затрагивающему этой связи" (там же, с.27). Как видим, при таком понимании общего и частного отрицания во внимание берутся исключительно двусоставные предложения. Е.В.Падучева рассматривает этот вопрос шире. При анализе отрицательных предложений она заменяет отрицательную частицу лексемой "неверно" или словосочетанием "не имеет места". Если в предложении, которое является результатом замены, лексема "неверно" подчиняет все предложение, то это -семантически общеотрицательное предложение. Если же лексема "неверно" подчиняет только часть предложения, то это - семантически частноотрицательное предложение1 (Падучева, 1974, с. 144-145). При таком подходе в поле зрения попадают отрицательные предложения любой составности.
Поскольку в нашей диссертации исследуются побудительные отрицательные предложения, которые в современном английском языке могут быть и двусоставными, и односоставными (причем предложения, 1 По мнению В.С.Храковского и А.П.Володина, словосочетание "не имеет места" точнее передает сущность отрицания, чем лексема "неверно" (Храковский, Володин, 1986,с. 92). Исходя из определения отрицания как "выражения отсутствия связи между предметами и явлениями действительности" (Сызранцева, АКД, 1995, с. 4), мы также будем при анализе семантики отрицательных предложений (в следующем параграфе) эксплицировать значение отрицания этим словосочетанием. побудительные и по форме, и по содержанию, двусоставны лишь в особых случаях, - см. об этом ниже), мы будем придерживаться понимания общего и частного отрицания, предложенного Е.В.Падучевой. Уточним только термины, обозначающие это понятие, т.к. в логике термины "общее" и "частное" применительно к суждению имеют совсем другое содержание: частное суждение есть суждение, относящееся лишь к части некоторого класса объектов, общее - относящееся к целому классу объектов. В лингвистике же речь идет об отрицании, относящемся к целому предложению (пропозиции) либо к его части, поэтому для обозначения этих двух видов отрицания уместны термины М.Я.Блоха - "общепропозитивное" и "частнопропозитивное" отрицание.
Средства выражения отрицания
Отрицание в современном английском языке, как и побуждение, передается разноуровневыми языковыми средствами, которые можно представить в виде ФСП.
К грамматическому ядру ФСП отрицания относят прежде всего частицу not, а также отрицательные местоимения no , nobody, none, nothing, neither (of), отрицательные наречия never, nowhere, отрицательные союзы neither, nor, neither ... nor...; сюда можно отнести также "слово-предложение", или отрицательное слово, No(!), которое функционально отличается от отрицательного местоимения по. (См. о "слове-предложении" No: Бузаров, 1969, с. 17; об отрицательном местоимении по см., напр.: Кобрина и др. авт., 1999, с. 252-253). Включая отрицательные местоимения и наречия в число "функционально-грамматических показателей отрицания", И.В.Андреева отмечает, что они, хоть и носят лексико-грамматический характер, "тем не менее оформляют все предложение как отрицательное, так как косвенно, через отрицание второстепенных членов предложения, связаны с их подлежащно-сказуемными отношениями" (Андреева, АКД, 1974, с. 9).
На периферии ФСП отрицания выделяют, во-первых, словообразовательные средства его выражения - отрицательные аффиксы типа dis-, il-, ir-, mis-, поп-, un-, -less, во-вторых, лексические - слова с отрицательным значением (Медведева, 1989, с. 114), в-третьих, синтаксические, или грамматико-контекстуальные1, представляющие собой определенные структурные модели предложений, утвердительные по форме, но отрицательные по содержанию. Такие предложения принято называть имплицитно отрицательными (Амиров, 1981; Егорова, 1989). Б.Р.Мамедов перечисляет следующие синтаксические средства выражения отрицания: а) экспрессивно-ироническое выражение отрицания: "A lot you know!", "На! На!"; б) выражение отрицания посредством вопроса: "Who dares insult me?"; в) выражение отрицания конструкциями с отрицательными союзами (Мамедов, 1967).
Конструкции с отрицательными союзами другие авторы рассматривают в том же ряду, что и конструкции с not, no, nay, nobody, never и т. д., поскольку во всех этих случаях отрицание эксплицируется некоторым словом. (См., например: Зупарходжаева, 1986, с. 50.) Что же касается предложений типа (а) и (б), то в них отрицание выражено не отдельным словом, а всем комплексом языковых средств контекста (см. об этом, напр.: Андреева, АКД, 1974, с. 13), и потому их имеет смысл рассматривать как особый, грамматико-контекстуальный тип средств выражения отрицания.
Теперь остановимся на лексических средствах выражения отрицания. В известных нам работах по грамматике, посвященных отрицанию и отрицательным предложениям в современном английском языке, сколько-нибудь полного списка лексических средств выражения отрицания не приводится. Очевидно, составление такого списка входит скорее в задачи лексикологии, чем грамматики. Тем не менее В.М.Аринштейн в статье, посвященной одному из видов отрицательных предложений - конструкциям запрещения, перечисляет следующие специфические лексические средства выражения запрета: глагол stop и его синонимы, побуждающие к прекращению ранее начатого действия (в том числе глаголы и глагольные словосочетания, называющие противоположное действие: shut up, leave me alone); глагол avoid и его синонимы, побуждающие к отказу от предполагаемого действия; эксплицитные перформативные глаголы запрета forbid и prohibit, а также глагол allow в отрицательных конструкциях и частица only в конструкциях типа "Staff only" (Аринштейн, Л., 1990).
Как показывает наше исследование, в конструкциях запрещения отрицание может быть выражено следующими средствами:
1) категориально-грамматическими, т. е. включенными в эти конструкции отдельными словами, выражающими грамматическое значение отрицания:
а) частицей not со вспомогательным глаголом императива do (как правило, в обиходной речи употребляется сокращенная форма don t1: "Don t be impertinent," said the King, "and don t look at me like that!" (Carroll, 61); в ряде функциональных стилей и регистров речи предпочтительнее полная форма: Caution. Do not open the rear cover (инструкция к музыкальному центру); Do not wear loose-hanging garments or long sleeves when you cook (школьный учебник по домоводству, США);
б) репрезентативом don t, заменяющим форму императива don t V: "My dear girl," Michael had said, when shingling came in, "to please me, don t! Your nuque will be too bristly for kisses" (Galsworthy, II, 26);
в) частицей not со вспомогательным глаголом let (в таких случаях сращения частицы с глаголом не наблюдается): Let s not worry about trifles;
г) частицей not с модальными глаголами (в обиходной речи - часто в сокращенной форме): "You mustn t support your real convictions in Office it s not done" (Galsworthy, II, 95); "You can t use telephone and you mustn t get yourself excited" (Hammett, 90); "I tol you you couldn t bring that pup in here" (Steinbeck, 42), etc.; частица not в конструкциях запрещения может также сочетаться с рядом других средств выражения побуждения (см. об этом ниже);
д) отрицательными местоимениями no, none, nobody, neither (of) и наречиями never, nowhere: "Never forget your child -1 like to think of you as a mother" (Wilde, 67); "Well, well!" said Haley, "you ve lost me three hours, with your cursed nonsense. Now let s be off, and have no more fooling" (Beecher Stowe, 86);
е) отрицательным словом-предложением No: Anne: I m going down to the office to get a pencil. Mr. Frank: Anne! No! (Goodrich, 33);
ж) в возвышенной, "книжной" речи - союзами neither, nor: "О hold your tongue, my pretty parrot, Nor tell no tales of me; Your cage shall be made of the beaten gold, And the spokes of ivory" (Англ. нар. баллады, 120); Be not thou envious against evil men, neither desire to be with them (Proverbs, 24:1);
2) перечисленными выше лексическими средствами (примеры см. в главе II);
з) определенными синтаксическими конструкциями:
а) экспрессивно-ироническими побудительными предложениями: ...Seven looked up and said, "That s right, Five! Always lay the blame on others!" (Carroll, 54); Tom cuffed Sid s ears and helped him to the door with several kicks. "Now go and tell Auntie if you dare, and tomorrow you ll catch it!" (Twain, II, 247);
б) экспрессивно-ироническими повествовательными предложениями:
"You seem to like making a fool of yourself," she said (Maugham, II, 94);
в) вопросительными предложениями: "Oh, my dear," he groaned at last, "how can you be so cruel?" (Maugham, II, 115); "George ! George! how can you talk so?" (Beecher Stowe, 86); "Why do you seek my acquaintance?" I asked him. "You know that I hate and despise you" (Maugham, II, 94).
В таких синтаксических конструкциях, выражающих отрицание всем своим содержанием (За, б, в), происходит замещение сильного члена оппозиции "утверждение - отрицание" - отрицания - утверждением, так как формально эти предложения утвердительны. М.Я.Блох предлагает называть замещение сильного члена оппозиции слабым "восходящим" замещением (Блох, 19736, с. 40).
При этом, как видно из примеров, замещающий член оппозиции не полностью теряет свое функциональное качество: именно присутствие в этих предложениях функции утвердительности одновременно с функцией отрицания делает их экспрессивными. Такой тип оппозиционного замещения принято называть транспозицией, в отличие от другого его типа -функциональной нейтрализации замещающего члена, при которой замещающий член полностью теряет свое содержательное качество. (Блох, 2000, с. 93 - 94).
В современном английском языке в отрицательном предложении наиболее часто присутствует только один негатор. К примеру, присутствие в запрещающем предложении вспомогательного глагола с аффиксом -n t обусловливает выбор относительных местоимений и наречий типа anything, anywhere, а не отрицательных типа nothing, nowhere: "Don t give her anything" (Hammett, p. 13).
Вопросительно-побудительные предложения
Внутри вопросительно-побудительных конструкций запрещения также можно выделить ряд подгрупп, различных структурно и семантически. Прежде чем описывать эти подгруппы, остановимся на классификации вопросительных предложений в целом, чтобы определиться с терминологией, потому что в различных лингвистических трудах встречаются разные названия одних и тех же видов вопросительных предложений.
Вопросительные предложения отличаются от других коммуникативных типов особым, "открытым" характером ремы: она программирует ответную рему. Открытость ремы носит различный характер в различных подтипах вопросов: они могут задавать слушающему по меньшей мере два варианта выбора (Is it here (or there)?); в принципе здесь возможны и другие варианты ответа - Neither here nor there; I don t know и т.п.) или требовать ответа, не называя вариантов выбора (Where is he?). Исходя из этого, М.Я.Блох разделяет все вопросительные предложения на два подтипа: "вопросы замещения, местоименные (цельные)", открытость ремы которых не предлагает альтернативы (за этими вопросами в лингвистике закрепился также термин "специальные"), и "вопросы выбора, альтернативные (разделительные)", а альтернативные, в свою очередь, - на "скрыто-альтернативные" (Is he here?) и "открыто-альтернативные" (Is he here or there?). (Блох, 2000, с. 109.) Этой точки зрения придерживаются и другие авторы современных учебников по английской грамматике (например, Воронова и др. авт., 1994; Кобрина и др. авт., 1999). Внутри скрыто-альтернативных вопросов при этом различают: а) общие вопросы (general questions): Is he here?; б) присоединительные вопросы, или вопросы-прилепы (tag questions), присоединяемые к повествовательным предложениям: Не is here, isn t he?; в) предположительные вопросы (suggestive questions), которые по порядку слов не отличаются от повествовательных предложений, но обладают интонацией (логическим ударением) и, соответственно, актуальным членением, характерными для вопросов: Не is here? Не is really here? (Кобрина и др. авт., 1999, с. 301-303).
Теперь обратимся к структурно-семантическим особенностям вопросительных конструкций запрещения. Среди них, как и среди повествовательных, существуют предложения с глаголами речи, пусть и не в перформативном употреблении (How often must I tell you not to behave like a fool?), предложения с модальными глаголами и предложения с глаголами запрещаемого действия в изъявительном наклонении. Но при этом вопросы с модальными глаголами обладают принципиально различной структурой и семантикой, различается даже степень их конвенциональности, поэтому разумно разнести их по различным подгруппам. Глаголы запрещаемого действия в изъявительном наклонении встречаются в разных подтипах вопросов - общих (если употреблять этот термин в узком смысле, указанном выше), предположительных и специальных; каждый из этих подтипов придает общему значению запрета особый характер, поэтому их мы также будем рассматривать в рамках различных подгрупп. Наоборот, конструкции с Why (Why should you Vinf?, Why need you Vinf? - и WЪy do you Vinf?, a также Why Vinf?) при разнице в строении сказуемого обладают значительным сходством семантики - все они содержат запрос о причине выполнения запрещаемого действия, на который, как отмечает Дж.Серль, может последовать ответ (Searle, 1975); также все они отличаются от вопросов типа Will you stop talking?/Won t you stop talking? или Are you crazy?/Aren t you crazy? своей "небезразличностью" к грамматическому отрицанию. Поэтому их следует объединить в общую подгруппу.
Что касается присоединительных вопросов, то они не выражают запрещение сами по себе, а лишь усиливают выразительность повествовательно-побудительных и побудительных предложений, к которым присоединяются. Если в основной, т. е. невопросительной, части такого предложения есть грамматическое отрицание, то в вопросе-прилепе оно отсутствует:
"You turn your face away, so you can t see, and then I will [say to you "I love you". - Ю.Г.] But you mustn t ever tell anybody - will you, Tom? Now you won t - will уоиГ (Twain, II, 64); "You won t tell - will you, Joe?" (Ibid, 79)
Если в основной части такой конструкции запрещения отрицание выражено лексическими средствами типа глаголов stop, avoid, go away, то в вопросе-прилепе есть грамматическое отрицание:
"Go away and leave me alone, can t you. I hate you!" (Ibid, 143)
Возможна и парцелляция вопроса-прилепы:
"You don t have to destroy me. Do you?" (Hemingway, 236)
Вопросительные конструкции запрещения всегда передают запрет действия адресата - они не выступают синонимами других типов прохибитива. Смысловые оттенки у них варьируются, как и у других групп, и мы будем перечислять характерные смысловые оттенки для каждой подгруппы.
ПОДГРУППА 1. Риторические вопросы, в которых упоминается уже высказанный запрет:
"Sam, how often must I tell you not to say Lord bless you, and the Lord knows , and such things? It s wicked." (Beecher Stowe, 83); "Ain t I told you never to call me uncle?" (Maltz, 465)
Как видно из примеров, значение побуждения здесь передается сообщением о предыдущем факте побуждения ("How often must I tell you ...?", "Haven t I told you ...?", " Haven t you heard/read that (smth is forbidden)?"); значение отрицания, кроме грамматического средства частицы not - и лексико-грамматических средств (never и т. п.), может быть выражено и лексически - глаголами типа stop и avoid. Интересно, что во втором примере употребление сразу двух отрицательных слов -редуцированной частицы not и наречия never - не указывает ни на просторечность этой фразы (если заменить просторечное ain t на haven t, фраза приобретает нейтрально-литературный характер), ни на редукцию оппозиции "утверждение-отрицание". Первое отрицание служит для эмфатизации вопроса и подчеркивает, что говорящий прекрасно знает положительный ответ на него (таким образом подчеркивается и риторичность вопроса). Второе отрицание служит для передачи семантики запрета.
Предложения этой подгруппы наиболее категоричны по сравнению с другими вопросами-запретами: они всегда передают строгое требование, близкое по категоричности к приказу, но высказываемое в менее формальной ситуации общения. Само указание на предыдущий акт побуждения носит разговорный характер и не может употребляться в официальных стилях речи. Поэтому в технических инструкциях и полезных советах, а также в текстах возвышенной, книжной стилизации (например, в поэтических текстах, в библейских заповедях и притчах) запрет в такой форме не встречается.
ПОДГРУППА 2. Общие вопросы, начинающиеся глаголами will, would, can, could (отрицательные по форме варианты won t, wouldn t, can t, couldn t служат для усиления экспрессивности), а также оборотами May I ask you to (Vinf)?, May I depend on you to (Vint)?: "I m afraid I ve got to go back this afternoon." - "Can t you put it off?" (Galsworthy, I, 88); Mr. van Daan. Will you shut up? (Goodrich, 55).
Обороты May I ask you to (Vinf)? и May I depend on you to (Vinf)? указывают на формальный регистр речи, например: Sartorius [...] May I depend on you to keep a fair distance, and so spare me the necessity of having to restrain an intercourse which promises to be very pleasant to us all? (Shaw, 45) Приведенный запрет-просьба в переводе на "plain English" означает следующее: "Will you leave my daughter alone for a while?" Употребление столь вычурной конструкции в художественном тексте подчеркивает напыщенность и раздутое самомнение произносящего ее персонажа.
В вопросах этой подгруппы отрицание обычно выражается лексическими средствами, например: Would you kindly stop smoking?, а не грамматическими ( Will you not smoke?) и не лексико-грамматическими ( Will you never smoke?). Грамматическое отрицание встречается только в конструкциях Will (would) you be so kind as (not) to Vinf? Would you mind (not) Ger?, например:.
... General Leadbitter asked loudly whether he might smoke. ... Weaver... smiled provocatively and asked very slowly, "Would you mind not smoking? My throat has been bad for some time." (Greene, 335)
Вопросы этой подгруппы, как правило, выражают просьбу. На это иногда указывают частицы please и pray:
"Mother... for heaven s sake... will you please stop saying that?" (Goodrich, 43)
Типичные реакции на запрещение
Исследовав функции конструкций запрещения в диктемах, перейдем к описанию типичных реакций на запрещение, наблюдаемых в гипердиктемах.
Прежде всего уточним, что реакция на запрещение описывается (невербальная) либо приводится (вербальная) лишь в текстах с общей повествовательной установкой, и притом не всегда, а лишь при употреблении запрещений в диалогических репликах в определенных случаях, которые будут рассмотрены ниже. В текстах с общей побудительной установкой, таких, как технические инструкции и полезные советы, а также отдельные книги Библии, содержащие советы и поучения ("Притчи", "Экклезиаст"), о чьих-либо реакциях на запрещение не повествуется, т. к. адресат каждого запрещения - читатель, а не некий литературный герой. В художественных текстах с общей повествовательной установкой в авторских монологах также изредка встречаются запреты, обращенные к читателю, но они, как правило, выполняют не дидактическую, а служебно-текстовую функцию (как пример с оборотом "Don t imagine..." в предыдущем параграфе). Как видно из сопоставления разных видов текстов, преобладание запретов, обращенных к читателю или же к литературным героям, объясняется общей коммуникативной установкой текста.
При употреблении запрещений в диалогических репликах художественных текстов реакция на запрещение упоминается лишь тогда, когда оно - форма реализации коммуникативной установки целой диктемы или когда конструкция запрещения занимает конечную позицию в диктеме. В первом случае возможны следующие варианты: все ведущие предложения диктемы - конструкции запрещения; значение запрета одного действия выражено не одним предложением, но всем центром. Во втором случае конструкция запрещения, вызывающая реакцию, может быть даже адъюнктом. Так, на приводимую в предыдущем параграфе чрезмерно аффектированную повествовательную диктему, заканчивающуюся адъюнктом "Don t you forget!", следует вежливый ответ: "I won t," he said. "Thank you so much." (Parker, 325) Первое предложение этого ответа -реакция непосредственно на адъюнкт.
Типичные реакции на запрещение, представленные в наиболее общем виде, - согласие и несогласие. Запрещение, выраженное диктемой (в частности - состоящей из одного предложения; именно такие диктемы исследовали основоположники теории речевых актов) либо последним предложением диктемы, вызывает типичную реакцию в случае, если оно эффективно (успешно), т. е. если оно соответствует определенным условиям успешности. Условия успешности запрещения можно сформулировать так:
1) говорящий предполагает, что слушающий или другое лицо/группа лиц могут совершить запрещаемое действие (существенное условие);
2) слушающий понимает, что говорящий пытается склонить его или, через его посредство, другое лицо/группу лиц не совершать это действие.
Первое условие сопоставимо с существенными условиями речевого акта побуждения по Дж.Серлю (см. главу I данной диссертации, раздел I, параграф 2), второе - с назначением акта побуждения по Дж.Серлю: "Данный акт рассматривается как попытка говорящего добиться того, чтобы слушающий совершил действие." (Цит. по: Падучева, 1985, с. 25.) Дж.Серль включает в условия успешности речевых актов также условия их искренности (Searle, 1969, 1979), но для адекватной реакции на запрещение важна не его искренность, а его понятность. Приведем пример абсолютно неискренней вежливой фразы в форме запрета, тем не менее эффективной, т.е. правильно понятой собеседником и вызвавшей с его стороны стандартно-правильную, хотя тоже неискреннюю реакцию. (Неискренность обеих этих фраз видна из подчеркнутых слов автора; последние два предложения -внутренняя речь Пита.)
In desperation Bill took out his watch. "Boy, I m glad you reminded me. I gotta be getting along in a minute."
"Don t let me keep you from anything," said Pete.
"No, no," said Bill. "Don t let that worry you"1
It was a terrible moment. Would he escape? (Quin, 388)
В данном отрывке перекрестное соединение неискренних реплик и "закадровых" комментариев к ним - стилистический прием, с помощью которого автор обрисовывает ситуацию саркастически.
В случае нарушения существенного условия акт запрещения просто не совершается. Так в следующем примере адвокат попытался утешить жену человека, арестованного по подозрению в убийстве, но, увидев, что она совершенно спокойна, прервал свой запрет-утешение на полуслове: "Now, my dear Mrs. Vole," he began, "you must not give way -" He stopped. It was so very obvious that Romaine Vole had not the slightest intention of giving way. She was perfectly calm and composed. (Christie, II, 121)
В случае нарушения второго условия, т.е. при непонимании запрета, возможна реакция-переспрос (типичная реакция на любую непонятную реплику):
"Do you know how long you ve been in that tub? Exactly forty-five -"
"Don t tell me! Just don t tell me, Bessie."
"What do you mean, don t tell you?"
"Just what I said. Leave me the goddam illusion you haven t been out there counting the minutes I ve - " (Salinger, 220) Возможны и другие реакции, характерные для непонимания (ср.: Юрьева, 1999).
Согласие и несогласие с репликой запрещения часто проявляются в форме сообщения о том, будет ли совершаться запрещаемое действие:
"But you ain t gonna get in no trouble, because if you do, I won t let you tend the rabbits." [...] won t get in no trouble, George. I ain t gonna say a word." (Steinbeck, 17) - согласие;
"... I ve studded [studied - Ю.Г.] on de matter, and I m quite clar we ought not to go dat ar way. [Пропустим несколько мотивировок. - Ю.Г.]"
"Nevertheless," said Haley, "I shall go that way." (Beecher Stowe, 99) -несогласие.
Такие формы согласия и несогласия употребляются независимо от того, совершалось ли запрещаемое действие прежде. Если в последнем примере Хейли никогда не совершал запрещаемого действия, то вот сходная конструкция несогласия не совершать снова действия, которое уже совершалось:
"Good night, my love." Passively she received his kiss. "I ll come again tomorrow."
"No, Frank, don t ever come any more."
"Aw, I m coming right enough."
And I suppose we must conclude that he did. (Coppard, 211)
Между тем существуют специфические виды реакции на запрещение действия, которое уже совершалось - либо было начато и продолжается.
Это извинение и оправдание.1 Если извинение всегда предполагает согласие с запретом (хотя бы внешнее, для приличия), то смысл оправдания как такового - не согласие либо несогласие с запретом, а утверждение "я не виноват". В обиходе принято считать, что оправдание означает скрытое согласие с вызвавшим его упреком. Неудивительно, что оно может сочетаться с извинением, как в следующем примере:
Crofts [turning angrily on his elbow] Look here: I want none of your cheek.
Frank [pointedly] I m ever so sorry to surprise you, Crofts [извинение. -Ю.Г.]; but you allowed yourself the liberty of speaking to me like a father a moment ago. One father is enough, thank you [оправдание. - Ю.Г.]." (Shaw, 121-122)
Но иногда оправдание является способом выражения полнейшего несогласия с запретом, как в следующем примере (отсутствие кавычек при прямой речи - стилистический прием; автор как бы более зримо делает реплики героев частью своего повествования):
Don t get excited, Mary, said Dahl. Mary said, Suppose you got four mouths to feed come supper and nothin in the bin, nothin on the shelves, nothin in the cellar, nothin anywhere. (Le Sueur, 458)
