Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические предпосылки изучения метафоры в дискурсе А. Линкольна
1.1. Различные подходы к изучению метафоры 11
1.1.1. Когнитивный подход к изучению метафоры 13
1.2. Языковая картина мира эпохи А. Линкольна 17
1.2.1. Языковая личность А. Линкольна и его картина мира 20
1.2.2. Убеждение как основная интенция дискурса А. Линкольна .23
1.3. Понятия "дискурс", "текст", "речь" 26
1.4. Способы организации дискурса. Аргументатив 28
1.4.1. Структура аргументативного дискурса 30
1.4.2. Аргументация как особый макротип речевого акта 36
1.4.3. Способы выражения тезиса 38
1.4.4. Оценочный характер аргументации А. Линкольна 42
1.4.5. Когерентность аргументативного дискурса 48
1.5. Речевые стратегии 52
1.5.1. Стратегии аргументации А. Линкольна 54
Выводы по главе I 59
Глава II. Когнитивные и дискурсивные особенности метафоры в аргументативе А. Линкольна
2.1. Инструментарий к анализу метафоры 62
2.2. Логический тип аргументации 63
2.2.1. Когнитивные особенности метафоры 63
2.2.2. Дискурсивные особенности метафоры 75
2.3. Порождающий тип аргументации 78
2.3.1. Когнитивные особенности метафоры 78
2.3.2. Дискурсивные особенности метафоры 99
2.4. Диалектический тип аргументации 102
2.4.1. Когнитивные особенности метафоры 102
2.4.2. Дискурсивные особенности метафоры 126
Выводы по главе II 131
Заключение 133
Библиография 136
Список использованных источников 149
- Различные подходы к изучению метафоры
- Языковая картина мира эпохи А. Линкольна
- Инструментарий к анализу метафоры
- Дискурсивные особенности метафоры
Введение к работе
Тайна метафоры привлекала к себе крупнейших мыслителей от Аристотеля до Руссо и Гегеля и далее до Э. Кассирера, X. Ортеги-и-Гассета и многих других. Изучение метафоры актуально, оно становится все более интенсивным и быстро расширяется, захватывая разные области знания — философию, логику, семиотику, риторику и т. д. Интерес к метафоре способствовал изучению взаимодействия названных направлений научной мысли.
Метафора наглядно представляет то, что не является очевидным, вскрывает новые свойства давно знакомых объектов, порождает новые когнитивные ассоциации, формируя модель восприятия действительности. Иными словами, метафора обогащает наши представления о мире, "удлиняет руку интеллекта", выступает в качестве некоего "орудия мысли" (Ортега-и-Гассет 1990, 72), позволяющего достигнуть самых отдаленных участков концептуальной системы (Павиленис 1983, 242). Дж. Лакофф и М. Джонсон, основываясь на когнитивной природе понимания метафоры, определили ее следующим образом: "Косвенное понимание по большей части предполагает понимание сущности или опыта одного рода в терминах аналогичных категорий другого опыта — т. е. понимание посредством метафоры" (Лакофф, Джонсон 1987, 165).
Мы пользуемся метафорами практически все время. Они способны совмещать в себе абстрактное и конкретное (логические сущности разных порядков) и синтезировать такого рода сведения в новые концепты. Метафору можно рассматривать как механизм, способствующий отражению взаимодействия и познавательных процессов, и эмпирического опыта, и культурного достояния народа, и его языковой компетенции.
Говоря о прагматической сущности метафоры, согласно Дж. Серлю (1979), мы имеем в виду возможные намерения говорящего, обращаемся к "семантике личностной пристрастности говорящего" (Малинович 1996, 87).
Человек ощущает мир, созерцает его, постигает, и отражает и отображает, пребывает в нем, воображает, представляет себе "возможные миры". Ясно, что возможные миры во многом определяют закономерности коммуникации. Границы возможного мира определяются нашими знаниями, целями, установками. В зависимости от коммуникативной потребности говорящий использует языковые категории для структурирования их в актах коммуникации в процессе построения смысла. Данные структуры не являются готовыми, а создаются при речевом взаимодействии говорящего / слушающего как результат определенных интеллектуальных операций (рассуждения, убеждения, целеполагания и др.).
Надо заметить, что прогноз речевого общения и поведения отдельно взятого индивида осуществляется на основе его мотивов и целей. Всю информацию о целях и мотивах говорящего можно рассматривать в качестве когнитивных предпосылок речевых планов, или "пресуппозиционального основания модели речевой стратегии" (Иссерс 2003, 94). Выявить определенные речевые стратегии и тактики можно только при анализе языка на уровне дискурса.
Под термином "дискурс" мы, вслед за В. В. Красных, понимаем вербализованную речемыслительную деятельность человека, воспринимаемую как совокупность процесса и результата и в то же время обладающую как собственно лингвистическим, так и экстралингвистическим планами (Красных 2001, 200).
Аргументатив как способ организации дискурса образует механизм, позволяющий создавать тексты в различных формах: диалогической, монологической, письменной или устной. Функцией данного типа дискурса является выбор таких речевых стратегий и тактик, которые позволили бы рассматривать мир в двойной перспективе: демонстрации и убеждения.
Убеждение - один из видов деятельности человека, это одновременно процесс, направленный на изменение поведения, и результат речевого воздействия говорящего на адресата (Киселева 1978; Войтасик 1981; Демьян-ков 1981).
В различных научных подходах к изучению проблем аргументативно-го дискурса мы можем выделить две основные характеристики: первая — рациональность, стремящаяся к идеалу истины касательно объяснения феноменов универсума, и вторая — влияние, стремящееся к идеалу убеждения, состоящее в том, чтобы разделить с другим определенный универсум дискурса так, чтобы у него возникло то же суждение (Костюшкина 2003, 157). Для выявления данных аспектов (рациональности и влияния) необходимо выявить те когнитивные концепты, которые непосредственно используются в аргументативном типе дискурса.
Реализация аргументативного дискурса для говорящего состоит в использовании средств когнитивного порядка, к которым мы относим метафору. Метафора, во-первых, облегчает понимание и осознание новой информации для адресата, во-вторых, позволяет навязать адресату специфическое видение той или иной проблемной ситуации и, в-третьих, заставляет поступать в данной ситуации соответствующим образом.
Вышесказанное позволяет говорить об актуальности данного исследования, которую можно в общих чертах определить следующим образом:
1) необходимость рассмотрения метафоры в когнитивном аспекте, поскольку использование метафоры сопровождается изменением онтологического статуса знания, приводящего к актуализации нового или виртуального концепта;
2) необходимость рассмотрения метафоры в дискурсивном аспекте, поскольку она является языковым материалом для построения речевых стратегий в аргументативном дискурсе.
Объектом исследования являются тексты речей А. Линкольна. Предмет исследования составляют когнитивные и дискурсивные ха рактеристики метафоры в дискурсе А. Линкольна. В ходе исследования был проанализирован корпус текстов речей и высказываний А. Линкольна, представленный в сборнике избранных работ А. Линкольна за период с 1832 года по 1865 в двух томах. Метафора рассматривается нами как стратегическое средство, формирующее определенный тип аргументации в дискурсе А. Линкольна.
Целью работы является выявление когнитивных и дискурсивных особенностей метафоры в дискурсе А. Линкольна.
Для достижения поставленной цели в исследовании решаются следующие задачи:
1) определить типы аргументации в дискурсе А. Линкольна;
2) выявить закономерности функционирования метафоры в зависимости от выбора речевой стратегии;
3) восстановить картину мира языковой личности А. Линкольна и его эпохи;
4) выявить соотношения структуры ценностей картин мира адресанта (А. Линкольна) и адресата при помощи ментальных процедур (установление соответствия между структурами ценностей участников коммуникации; сравнение обсуждаемого тезиса с актуализованным ценностным концептом; оценка степени соответствия тезиса представлению о ценности; экспликация значимости отстаиваемого положения);
5) выявить роль метафоры в организации аргументативного дискурса.
Для решения поставленных задач использовались следующие исследовательские методы: описательно-аналитический метод, контекстологический анализ; приемы общенаучного метода понятийного моделирования, приемы индуктивного и дедуктивного анализа; элементы трансформационного анализа.
Теоретическая значимость диссертации состоит в комплексном подходе к изучению метафоры, раскрывающем ее когнитивный и дискурсив ный аспекты с учетом парадигмы характеристик языковой личности, находящей языковое выражение в её лексиконе, тезаурусе, прагматиконе. Научная новизна работы состоит:
1) в реконструкции возможного мира А. Линкольна и языковой картины его эпохи;
2) в выявлении в дискурсе А. Линкольна трех типов аргументации: логического, диалектического и порождающего;
3) в выявлении речевых стратегий в аргументации А. Линкольна, таких как экспертиза, поощрение, активизация социальных обязательств, пропагандистская стратегия.
Практические результаты исследования могут использоваться в преподавании таких дисциплин, как анализ дискурса и риторика, история страны изучаемого языка, лексикология и стилистика английского языка, а также в практике преподавания английского языка.
Апробация исследования. Результаты исследования обсуждались на заседаниях Центра языковой подготовки Байкальского государственного университета экономики и права, на научных семинарах и ежегодных конференциях (1999 - 2003 г. г.) "Лингвистические парадигмы и лингводидак-тика". Содержание диссертации отражено в 6 публикациях.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Картина мира языковой личности А. Линкольна может быть представлена в ряде стереотипов. В качестве стереотипа на тезаурусном уровне выступает архитектурная метафора. Стереотипами мотивационного уровня языковой личности А. Линкольна выступают метафоры Библии, положения Декларации Независимости, формулировки законов Конституции США.
2. Дискурс А. Линкольна организован по аргументативному способу, где можно выделить три типа аргументации: логический, порождающий и диалектический, которые определяют особенности функционирования метафоры в зависимости от речевой стратегии.
3. Когнитивной особенностью метафоры в логическом типе аргументации является то, что она не меняет имеющихся ценностных предпочтений адресата, тем самым метафоры, использованные А. Линкольном, не затрагивают структуры ценностей участников аргументативного дискурса.
4. В порождающем типе аргументации когнитивной особенностью метафоры является то, что она конструирует новую ценность. Тем самым метафора в данном типе аргументации устраняет несоответствие структур ценностей участников аргументативного дискурса.
5. В диалектическом типе аргументации когнитивной особенностью метафоры является устранение различий в порядке следования элементов иерархий ценностей в картине мира участников коммуникации, следовательно, метафора уравновешивает ценностные позиции партнеров по коммуникации.
6. Дискурсивной особенностью метафоры во всех трех типах аргументации является то, что она представляет собой языковой инструмент создания в дискурсе А. Линкольна следующих речевых стратегий: экспертизы, поощрения, активизации социальных обязательств, пропагандистскую стратегию.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и списка использованных источников. Общий объем работы составляет 150 страниц.
Во введении дается обоснование выбора темы и ее актуальности, определяются цели, задачи, методы, материал исследования, теоретическая база диссертации и излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе определяются речевые стратегии, их типология, определяются когнитивные особенности аргументативного дискурса и роль метафоры в нем, определяются прагматические функции метафоры в аргументации, языковая картина эпохи А. Линкольна и его личности.
Во второй главе дан анализ отдельных метафорических высказываний А. Линкольна в логическом, порождающем, диалектическом типах аргументации с анализом применяемых им речевых стратегий. Каждая глава заканчивается выводами, сделанными в ходе исследования.
В заключении изложены результаты проведенного исследования.
Библиография включает 154 наименования, в том числе 37 на иностранных языках.
Различные подходы к изучению метафоры
Метафора - не просто языковой и /или речевой знак, троп, а результат сложнейшей, организованной коммуникативной деятельности человека (Лагута 2003, 108). "Обилие литературы, посвященной метафоре, свидетельствует о том, что фундаментальная наука выходит на новый этап осознания ее сущности" (Толочин 1996, 20).
Представим несколько точек зрения на сущность метафоры. Так, X. Ортега-и-Гассет полагал, что метафора — это едва ли не единственный способ уловить и определить объекты высокой степени абстракции (Ортега-и-Гассет 1990). Другой исследователь, Э. Кассирер, различал два вида ментальной деятельности в метафоре: мифопоэтическую и дискурсивно-логическую. Дискурсивно-логический путь к концепту состоит в ряде постепенных переходов от частного случая ко все более широким классам. Мифопоэтическое, или метафорическое "освоение мира" сводит концепт в точку, единый фокус (Кассирер 1990).
Одним из подходов, претендующим на полное лингвистическое описание метафоры, является семантический подход. Исходя из методологически важного подхода к лексике как к системе и рассмотрения метафоризации - кодирования как одного из важнейших средств расширения семантического объема лексических единиц, сторонники данного подхода стараются представить наиболее полно общую картину генезиса семантических дериватов, их функционирования и обсудить проблемы вторичной номинации.
Семантический подход к изучению метафоры объединяет ряд теорий, которые можно назвать "общей теорией сравнения" (Хахалова 1998, 13).
Утверждение о присутствии в метафоре скрытого, сжатого сравнения прослеживается в работах Дж. Миллера (1990), А. Вежбицкой (1990), М. Бир-дсли (1990) и Н. Д. Арутюновой (1990) и др. Сторонники данной теории исследования метафоры оперируют признаками глубинной структуры метафоры — признаками оппозиции, различия, сходства. Выделение основных направлений метафоризации восходит еще к античным временам: перенос одушевленного объекта на неодушевленный (О — Н), неодушевленного на неодушевленный (Н — Н), одушевленного на одушевленный (О — О). Тип метафорического переноса является одной их характеристик, одним из параметров модели метафоризации (Лагута 2003, 41).
О. Н. Алешина (1991) на основе различных типов метафорических переносов выделяет следующие градации направлений метафоризации:
1) метакатегориальные — универсальные метафорические переносы, не зависящие от частеречной принадлежности метафоризируемого материала; метакатегориальные типы Н — О (персонификационный) иО- Н (деперсонификационный) приводят к морфологическим изменениям лексических единиц, вовлеченных в номинационный процесс: например, одушевленные существительные переходят в разряд неодушевленных и наоборот и т. д.;
2) категориальные типы метафорических переносов наблюдаются в рамках одной части речи;
3) тематические типы метафорических переносов наблюдаются в рамках одной части речи, индивидуальны для каждой тематической группы, но могут быть сопоставлены с аналогичными типами слов другой части речи: "Обиталище животного — Жилище человека", " Запах — Признак чего-либо", "Строение — Общество" и др.
Из анализа работ представителей семантического подхода к изучению метафоры вытекает правомерность признания за метафорой сложной семантической структуры, основанной на сходстве, противопоставлении или отрицании сходства на базе ее имплицитной глубинной структуры.
Особую значимость семантическое описание процесса метафоризации приобретает в когнитивных исследованиях.
Всплеск исследовательского интереса к метафоре в XX в. связан с формированием когнитивной науки. Взаимодействие таких отраслей знания, как лингвистика, философия, логика, литературоведение, семиотика и др. в аспекте изучения метафоры привели к возникновению особой науки, исследующей самые разные стороны человеческого знания (Арутюнова 1990).
Исследователи когнитивного направления ставят своей целью определить организационные основы ментальных систем, т. е. выявить те когнитивные правила, которым следуют люди, и те представления знаний, на операции с которыми эти знания направлены (Краткий словарь когнитивных терминов 1996; Болдырев 2000). При таком подходе метафора воспринимается как основное звено в усвоении и передаче знаний. Так, термин "ключевые (базисные) метафоры" прочно вошел в лингвистическую терминологию.
М. Минский вводит в своих работах также аналогии, основанные на ключевой метафоре: "Такие аналогии порою дают нам возможность увидеть какой-либо предмет или идею как бы "в свете" другого предмета или идеи, что позволяет применить знание и опыт, приобретенные в одной области, для решения проблем в другой области" (Минский 1988, 291). Излюбленной метафорой 19 века, пишет А. Гинее (1996), являлась архитектурная метафора. Еще Карл Маркс говорит об обществе в терминах строительства, общество представляется как некоторое здание, строение. Эта метафора позволяет выделять в обществе базис (фундамент), различные структуры, несущие опоры, блоки и т.д.
Так, например, всемирно известная речь А. Линкольна от 16 июня 1858 года называется "House Divided". Метафора А.Линкольна "a house divided" представляет американское общество середины 19 века в терминах архитектуры, "разделившегося дома". А. Линкольн прилагает образ одного фрагмента действительности, в нашем случае, дома, к другому ее фрагменту, американскому обществу.
По глубокому убеждению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, метафоры пронизывают всю нашу жизнь, они живут в языке, в мышлении и в действии. "Пронизывание" происходит таким образом, что все понятия, которыми оперирует человек непосредственно или опосредованно, подчинены метафорам, структурирующим наши действия, наше восприятие и мышление: «метафора сражения», «времени», «канала связи», «ориентации во времени и в пространстве», «метафоры сущности и субстанции» (Лакофф 1990, 400). Авторы отмечают, что большинство метафор навязываются нам сильными мира сего — политическими и религиозными лидерами, финансовыми воротилами, средствами массовой информации и т. д. Весь вопрос заключается в определении условий истинности метафор.
Истина связана с пониманием в зависимости от того, как мы воспринимаем мир, проецируя на него семантическую сетку ориентации и бытия. Для того чтобы понимать мир и действовать в нем, нам необходимо осмысленным образом категоризовать вещи и жизненные ситуации, с которыми мы сталкиваемся (Rosh 1977).
Языковая картина мира эпохи А. Линкольна
Как известно, картина мира является сложным понятием, интенсивно изучаемым как в языкознании, так и в других науках. "В самых общих терминах под картиной мира имеется в виду понятие, выражающее специфику человека и его бытия, взаимодействия с миром, важнейших условий его существования в мире" (Постовалова 1988, 11). В связи с данным определением картины мира возникает необходимость обращения к понятию "возможный мир". Понятие «возможный мир» получило первоначальное обоснование в философии Г. Лейбница. Ученый пытался разрешить проблему множественности измерений, видений, интерпретаций одного и того же предмета в ходе познания. Он рассматривал каждую из интерпретаций в качестве возможного мира (Лейбниц 1955).
Современное звучание понятие возможного мира приобрело в модальной логике - области знания, исследующей закономерности отношения человека к познаваемому миру. Финский логик Я. Хинтикка определяет возможный мир как эпистемическое, т. е. рожденное знанием, познанием, событие, по отношению к которому воспринимающий занимает позицию наблюдателя (Хинтикка 1980). Иными словами, действительный мир полностью эмпиричен, построен вокруг определенного «Я», в то время как от возможного мира это «Я» отчуждено, переведено в позицию созерцателя. Как только мы удаляем события из области актуального настоящего, как только мы переводим их либо в прошлое, либо в будущее, действительный мир превращается в мир возможный (Каплуненко 1991, 46). Ясно, что возможные миры во многом определяют закономерности коммуникации.
Иными словами, возможные миры, о которых идет речь, — это миры референциально различные, обладающие разными системами референции при одной и той же семантике. Мы как бы «вращаем» эти миры, меняя их референцию, вокруг одной и той же, неизменной оси семантики.
Границы возможного мира определяются нашими знаниями, целями, установками. Для того чтобы реконструировать возможный мир А. Линкольна, необходимо восстановить присущие людям того времени представления и ценности. Нужно выявить их "привычки сознания", способы, которыми они оценивали действительность, приемы их видения мира.
Отражением общей картины мира является религиозная принадлежность американского народа 60-70 годов 19 века к протестантизму (а именно, чтение Библии каждым членом общества).
Центральное место в пуританской теологии занимает догмат о божественном предопределении (Мечковская 1998), согласно которому все явления в мире, включая и судьбу человека, предопределены свыше. Так, большинство речей А. Линкольна заканчиваются словами: "and bring down plentiful blessings upon our God; and God must forever bless; and this nation, under God, shall have a new birth of freedom; as God gives us to see the right" и т. п. Характерно также для А. Линкольна замещение божьего имени раз- личными дескрипторными конструкциями: "Almighty Hand, Heavenly Father, The Most High God, Divine Being, Lord, A Living God".
Пуританская этика включала житейскую модель — респектабельность, бережливость, самоограничение и трудовую этику успеха - аскетизм, преданность профессии, призванию (Cahill 1998). Так, например, в прощальном обращении в Спрингфилде "Farewell Address at Springfield" (Illinois, February 11, 1861) А. Линкольн эксплицирует свое отношение к отъезду, к своему новому назначению как божьему выбору, которому он беспрекословно подчиняется и обещает быть преданным призванию президента:
2) "I now leave, not knowing when or whether ever I may return, with a task before me greater than which rested upon Washington. Without the assistance of that Divine Being who ever attended him, I cannot succeed ... To His care commending you, as I hope in your prayers you will commend me, I bid you an affectionate farewell" (Farewell Address at Springfield, Speeches and Writings 1859-1865, 199).
Здесь сказывается влияние на протестантизм одного из величайших реформаторов Церкви Мартина Лютера (1483 — 1546), провозгласившего первым идею призвания божьего (Wilson 1990). Прослеживается связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом западного хозяйствования и образа жизни. Воплощение этого духа — западное предпринимательство, основной мотив — экономический рационализм, форма его рационализации — профессиональная деятельность. В протестантских конфессиях упор делался не на догматических занятиях, а на моральной практике, состоящей в неуклонном следовании человека своему божественному предназначению, реализующемуся в мирском служении, в последовательном и целенаправленном исполнении мирского долга (Гачев 1991).
Основополагающими составляющими общей картины мира эпохи А. Линкольна являются:
1) вера в богоизбранность американской нации, являющейся гарантом истинной демократии во всем мире;
2) вера в высокое предназначение человеческой натуры, способной на пути к самоусовершенствованию улучшать общество и приближать кодекс его законов к божественному закону;
3) концепция равных возможностей для всех, в том числе и в области экономической, что означает наличие у абсолютного большинства людей собственности.
Исходя из знания основных составляющих общей картины мира адресата, можно вывести следующие ключевые слова личности А. Линкольна: individual, liberty, history, duty, hope. Из употребления ключевых слов можно определить понятия, концепты и интенции, эксплицируемые в дискурсе А. Линкольна как "языковой личности". Рассмотрим их подробнее.
Все чаще и убежденней мы говорим сегодня о языке как форме, способе отражения жизнедеятельности человека, способе вербализации человеческого опыта и его сознания, способе выражения личности и организации межличностного общения в процессе совместной деятельности людей (Человеческий фактор в языке 1991). "От объективизированного, деперсонализированного, предметного представления языка мы постепенно переходим к его личностному, деятельностному представлению" (Сусов 1989, 9).
Одним из современных подходов к изучению механизма функционирования языка в речи является применение понятия "языковой личности", т. е. носителя языка и использования им системы языка в сфере общения. Выступая в роли языковой личности, человек выполняет одну из своих социальных функций. Данная роль подразумевает наличие следующих знаний и целей, с которыми языковая личность вступает в общение:
1) лексикон - сумма знаний человека о естественном языке, включающая знания словарного состава и грамматики;
2) тезаурус - сумма понятий, идей и представлений, которые человек приобретает относительно окружающего мира в ходе своего развития;
3) прагматикой — система целей, мотивов, интересов и психологических установок человека, которыми он руководствуется в своей жизнедеятельности, включая и речевую деятельность (Караулов 1987).
На каждом из трех уровней языковая личность складывается из специфических типовых элементов: а) единиц соответствующего уровня, б) отношений между ними и в) стереотипных их объединений, свойственных каждому уровню комплексов.
Так, на нулевом, вербально-семантическом уровне (лексикон) в качестве единиц фигурируют отдельные слова, отношения между ними охватывают все разнообразие их грамматико-парадигматических, семантико-синтаксических и ассоциативных связей, совокупность которых суммируется единой вербальной сетью.
Инструментарий к анализу метафоры
Для выявления когнитивных и дискурсивных особенностей метафоры мы обратимся к трансформационной методике анализа языкового материала, что позволит нам более четко структурировать, упростить и, в некоторой степени, формализовать процедуру семантического и прагматического анализа выбранного дискурса А. Линкольна.
Ф. ван Еемерйн и Р. Гроотендорст (1994) предлагают следующие прагма-диалектические трансформации:
1) удаление (deletion), которое состоит в исключении из анализа не-аргументативных элементов текста, таких как описание, объяснение, выражение эмоций и т. д.;
2) дополнение (addition), состоящее в восстановлении неэксплици-рованных элементов аргументации, являющихся, тем не менее, неотъемлемыми частями рассуждения;
3) перестановка (permutation), состоящая в упорядочивании аргумен-тативных фрагментов «точка зрения + аргументы» в тех случаях, когда в дискурсе выражено более одной точки зрения, и аргументы в пользу первой следуют позже аргументов в пользу второй.
Указанные трансформации преимущественно используются при определении препозиционных условий анализируемых высказываний.
Мы понимаем, что неизбежное аналитическое разложение исходного контекста является в данных условиях определенным огрублением, насилием над оригиналом. Любая трансформация исходного контекста несколько искусственна, ибо ее главная цель — экспликация коммуникативного зада ния, авторской интенции.
Когнитивные особенности метафоры Как мы выявили в I главе нашей работы, "базовым" типом аргументации А. Линкольна является логический (рассудочный) тип. "Логическая аргументация направлена на переинтерпретацию тезиса в рамках заданной ценности" (Баранов 1988, 29).
Существенной особенностью обсуждаемого типа естественноязыковой аргументации является то, что аргументы такого рода не затрагивают структуры ценностей участников аргументативного дискурса, не меняют имеющихся ценностных предпочтений. В предыдущей главе мы описали ряд ментальных процедур прагматического характера, выполнение которых предполагается при данном типе аргументации. Кратко перечислим их: установление соответствия — сравнение — оценка — экспликация значимости.
С целью определения когнитивных особенностей метафоры в дискурсе А. Линкольна проанализируем всемирно известное Геттисбергское обращение от 19 ноября 1863 года:
7) "Four score and seven years our fathers brought forth on this continent, a new nation, conceived in Liberty, and dedicated to the proposition that all men are created equal.
Now we are engaged in a great civil war, testing whether that nation, or any nation so conceived and so dedicated, can long endure. We are met on a great battle-field of that war. We have come to dedicate a portion of that field, as a final resting place for those who here gave their lives that that nation might live. It is altogether fitting and proper that we should do this. But, in a larger sense, we can not dedicate - we can not consecrate - we can not hallow - this ground. The brave men, living and dead, who strug gled here, have consecrated it, far above our poor power to add or detract.
The world will little note, nor long remember what we say here, but it can never forget what they did here. It is for us the living, rather, to be dedicated here to the unfinished work which they who fought here thus far so nobly advanced. It is rather for us to be here dedicated to the great task remaining before us - that from these honored dead we take increased devotion to that cause for which they gave the last full measure of devotion hat we here highly resolve that these dead shall not have died in vain — that this nation, under God, shall have a new birth of freedom - and that government of the people, by the people, for the people, shall not perish from the earth" (Address at Gettysburg, Speeches and Writings 1859-1865, 536).
Для анализа данного обращения мы ограничимся первой прагма-диалектической трансформацией, поскольку не все в анализируемом обращении А. Линкольна является аргументативным in toto . Согласно первой трансформации, мы удалим из данного высказывания неаргументативные элементы текста:
7 — 7 (a) "Four score and seven years our fathers brought forth on this continent, a new nation, conceived in Liberty, and dedicated to the proposition that all men are created equal.
Now we are engaged in a great civil war, testing whether that nation, or any nation so conceived and so dedicated, can long endure ... The brave men, living and dead, who struggled here, have consecrated it, far above our poor power to add or detract. The world will little note, nor long remember what we say here, but it can never forget what they did here. It is for us the living, rather, to be dedicated here to the unfinished work which they who fought here thus far so nobly advanced. It is rather for us to be here dedicated to the great task remaining before us — that from these honored dead we take increased devotion to that cause for which they gave the last full measure of devotion - that we here highly resolve that these dead shall not have died in vain - that this nation, under God, shall have a new birth of freedom - and that government of the people, by the people, for the people, shall not perish from the earth". Таким образом, мы исключили из анализа объяснение и выражение эмоций А. Линкольном по поводу смерти солдат.
Выделим тезис (данное) в высказывании А. Линкольна: "Four score and seven years our fathers brought forth on this continent, a new nation, conceived in Liberty, and dedicated to the proposition that all men are created equal. Now we are engaged in a great civil war, testing whether that nation, or any nation so conceived and so dedicated, can long endure."
Данный тезис состоит из двух Ассертивов (1. Four score and seven years our fathers brought forth on this continent, a new nation, conceived in Liberty, and dedicated to the proposition that all men are created equal. 2. Now we are engaged in a great civil war, testing whether that nation, or any nation so conceived and so dedicated, can long endure.), раскрывающих положение дел до начала гражданской войны и в ее период. Остановившись на фазе основания нации, А. Линкольн эксплицирует свой тезис, используя две основные ценности в картине мира американского народа: первое — равноправие всех людей — all men are created equal, второе - их представление свободы — conceived in Liberty. Остановимся на характеристике американского народа, обозначенный А. Линкольном словосочетанием a new nation. Использованное словосочетание, как мы предполагаем, входит в концепт "новая нация". Данная метафора заимствована А. Линкольном из Библии (The New American Bible 1977): "I will make of you a great nation, and I will bless you" (Genesis 12,2).
Как мы уже упоминали, колониальные пуритане придавали большое значение интересу Господа Бога к человеческой истории. Согласно бытовавшей интерпретации Библии американским народом, Господь Бог заключил соглашение не только с отдельными праведниками, а с целой нацией — Новой Англией (Гаджиев 1993).
Так, основополагающей ценностной категорией общей картины мира эпохи А. Линкольна является вера в богоизбранность американской нации, которая, как и библейский Авраам, получила новое имя и новую судьбу с благословления Господа Бога. Возможно, именно такой интерпретации библейской метафоры придерживался А. Линкольн, изменив прилагательное "great" на "new".
Дискурсивные особенности метафоры
В качестве конституентов коммуникативных стратегий мы рассматриваем цели и установки как А. Линкольна, так и адресата. Мы также учитываем известное в психологии положение о том, что каждый слышит то, что хочет услышать.
В зависимости от степени "глобальности" намерений говорящего стратегии могут характеризовать конкретный разговор с конкретными целями и могут быть более общими, направленными на достижение более общих социальных целей (проявление власти, установление и поддержание статуса и т. д. (Иссерс 2003, 105). В нашем случае намерением А. Линкольна было убедить адресата в том, что гражданская война является божьим испытанием за величайший грех существования института рабства. Речевые стратегии в дискурсе А. Линкольна характеризуют, во-первых, избранность американского народа Господом Богом в мирской истории, которая выражена им с помощью метафор a new nation, all men are created equal. Во-вторых, речевые стратегии говорящего обнаруживают имплицитный призыв избавиться от препятствия, греха существования рабства, на пути совершенствования как личности, так и общества, который выражен говорящим метафорой a new birth of freedom, что позволило бы существовать вечно институту власти, также выраженному метафорой that government of the people, by the people, for the people.
Как нами было отмечено ранее, стратегии подчинения, такие как экспертиза, поощрение, активизация социальных обязательств являются осно-ными стратегиями в дискурсе А. Линкольна. Рассмотрим, какие именно стратегии подчинения используются А. Линкольном в данном обращении.2
Власть экспертизы основана на способности слушающего воспринимать рациональные доводы. Так, А. Линкольн пользуется способностью слушающего воспринимать рациональные доводы, основанные им на морально-этической проблеме американского общества того времени, существования института рабства. Первым рациональным доводом А. Линкольна является избранность американского народа, эксплицированная им концептуальной метафорой a new nation: 7 (a) "Four score and seven years our fathers brought forth on this continent, a new nation, conceived in Liberty, and dedicated to the proposition that all men are created equal." Вторым рациональным доводом является отношение к гражданской войне между Севером и Югом США как божьему испытанию (testing) за грех существования института рабства: 7 (б) "Now we are engaged in a great civil war, testing whether that nation, or any nation so conceived and so dedicated, can long endure". Как мы уже упоминали, авторы стратегий подчинения Дж. Френч и Б. Рейвен [J. French, В. Raven] (1960) указывают на "законную" власть, когда говорящий обладает правом требовать подчинения, и "власть референции", суть которой заключается в своего рода "идентификации" слушающего и говорящего (речь идет об активизации у слушающего обязательств перед говорящим, партнером). Согласно данным принципам, А. Линкольн, наделенный законной властью президента США, активизирует социальные обязательства граждан США: 7 в (1) "The brave men, living and dead, who struggled here, have consecrated it, far above our poor power to add or detract. The world will little note, nor long remember what we say here, but it can never forget what they did here". Так, первым социальным обязательством, активизированным А. Линкольном, является понимание адресатом общности жертв, что, по мнению говорящего, объединило противоборствующие стороны в достижении единой цели в гражданской войне — выдержать божье испытание избранной нацией, американским народом: 7 г (2) "It is for us the living, rather, to be dedicated here to the unfinished work which they who fought here thus far so nobly advanced". 8 данном высказывании А. Линкольн активизирует социальное обяза тельство американского народа довести до конца дело, незавершенное по гибшими при Геттисберге. Далее говорящий возвеличивает факт смерти погибших, побуждая при этом адресата выполнить социальное обязательст во — помнить о погибших, которые отдали свою жизнь в борьбе за этиче ское совершенство избранной нации: 7 д (3) "It is rather for us to be here dedicated to the great task remaining before us - that from these honored dead we take increased devotion to that cause for which they gave the last full measure of devotion — that we here highly resolve that these dead shall not have died in vain." А. Линкольн воспринимал существование института рабства как морально-этическую проблему, мешавшую дальнейшему развитию свободной личности, а, следовательно, свободного общества. Преодолев эту проблему, по его мнению, нация переживет новое рождение свободы, выраженное метафорой a new birth of freedom: 7 є (4) "that this nation, under God, shall have a new birth of freedom and that government of the people, by the people, for the people, shall not perish from the earth".
Здесь мы наблюдаем стратегию поощрения, поскольку наградой для адресата в борьбе за этическое совершенство общества, избавления его от института рабства явилось бы, по мнению А. Линкольна, вечное существование государства с народным правлением, эксплицированное им выражением that government of the people, by the people, for the people.
Кроме того, А. Линкольн посредством употребленной метафоры, ставшей впоследствии символом демократической власти США, пропагандирует образ народного правительства, что, в свою очередь, позволяет нам выделить еще одну стратегию А. Линкольна в анализируемом обращении — пропагандистскую.
