Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Интенция говорящего как объект лингвистического анализа 11
1. Интенциональность как философское понятие 11
2. Интенция как субъективное значение говорящего 14
3. Интенциональность в рамках грамматической семантики 20
4. Проблема интенциональности в теории высказывания 24
5. Интенциональность в теории речевой деятельности 29
6. Интенциональность в свете теории речевого воздействия 38
Выводы к главе 1 51
Глава II. Системные и речеповеденческие фильтры и интенция говорящего 55
1. Факторы, влияющие на реализацию интенции говорящего, как система фильтров 55
2. Системные фильтры 61
3 Речеповеденческие фильтры 71
3.1. Общекультурные речеповеденческие фильтры 72
3.1.1. Универсальные общекультурные речевые фильтры 72
3.1.2. Этнокультурные речеповеденческие фильтры 83
3.1.2(1). Дистанцирование 86
3.1.2 (2).Пресуппозиции (презумпции) британского речевого поведения 89
3.1.2 (3). Смягчение как этнокультурная особенность британского речевого поведения < 95
3.1.2 (4). Способы поддержать беседу 97
3.2. Ситуативные речеповеденческие фильтры 102
3.3. Индивидуальные речеповеденческие фильтры 110
Выводы к главе II 115
Глава III. Функционирование интенциональных фильтров в дискурсе 118
1. Ситуативность как основа речевого взаимодействия 118
2. Современные теории дискурса 119
3. Интенция просьбы 121
4. Интенция согласия 129
5. Интенция отказа ,133
6. Интенция выражения своей точки зрения 136
Выводы к главе III 144
Заключение 146
Библиография
- Интенциональность как философское понятие
- Интенция как субъективное значение говорящего
- Факторы, влияющие на реализацию интенции говорящего, как система фильтров
- Ситуативность как основа речевого взаимодействия
Введение к работе
В развитии науки о языке в XX веке можно выделить два этапа: первый непосредственно связан с выяснением устройства языка, его системы; для второго свойственно изучение особенностей его функционирования, то есть изучение речи. Первоначально особый интерес вызывали "парадигмы" и "категории", однако на смену исследованиям, построенным на формальных критериях, пришло стремление к учету "человеческого фактора" в языкознании, так как для того, чтобы понять и познать язык, нужно обратиться к его носителю - человеку, говорящей, мыслящей личности. Следовательно, средой функционирования языка является человеческое общество [Коммуникативная лингвистика 1997; Человеческий фактор в языке 1991; Язык и моделирование социального взаимодействия 1987].
С 70-х годов XX века в зоне преимущественного внимания лингвистов находится деятельностный аспект языка. Анализируются процессы порождения высказывания [Леонтьев 1968; Лурия 1979; Кубрякова 1986; Слобин 1976; и др.]. Разрабатываются концепции использования языка в обыденной речевой практике и выводятся правила речевого поведения [Аргайл 2001; Грайс 1985; Норма реализации 1977; Нормы человеческого общения 1990; Стернин 2000; Goodwin 1982]. Разрабатываются коммуникативные стратегии в плане лингвистического анализа "отправителя" и "получателя" высказывания в широком смысле, фоновых знаний и мнений, речевой ситуации - места и времени, в которых развертывается речевое взаимодействие, и их роли в оказании требуемого речевого воздействия [Верещагин, Костомаров 1983; Ермолаев 1990; Клюев 2002; Fowler 1991 и др.].
Одним из основных компонентов речевой деятельности, который находится в сфере внимания практически всех современных направлений лингвистики, является интенция говорящего. Активно ведется работа над
определением средств и способов выражения интенции говорящего [Матвеев 2000; Павлова 1997; Трипольская 2001; Ушакова 1989]. Однако наблюдается некоторое терминологическое несоответствие: различные авторы по разному определяют границы понятия интенции говорящего. Не выработаны четкие критерии для отграничения понятия интенции говорящего от понятий коммуникативной цели, коммуникативной задачи, мотива говорящего. Не определен механизм вербализации интенции говорящего. Нет четкого представления о месте, роли и принципах функционирования интенции в порождении высказывания. В данном диссертационном исследовании делается попытка приблизиться к решению некоторых из указанных проблем, а именно, определить рамки термина интенция говорящего, выделить основные интенции, реализуемые коммуникантами, и проанализировать процесс их вербализации с точки зрения влияния на него языковых, этнокультурных, социальных, личностных факторов.
Объектом исследования служат языковые средства и способы формирования интенции говорящего в рамках британского лингвокультурного сообщества.
Актуальность данного исследования обусловлена выбором предмета исследования, находящегося в центре внимания современных прагматических теорий: теории речевых актов, теории высказывания, теории речевой деятельности, теории речевого воздействия.
Научная новизна данного исследования состоит:
в установлении корреляций между близкими по природе понятиями различных теорий коммуникации;
в комплексном подходе к изучению интенции говорящего с привлечением данных смежных с прагмалингвистикой областей современной науки о языке: психолингвистики, социолингвистики, функциональной грамматики, анализа дискурса и др.;
3) во введении в концептуальный аппарат данного исследования
естественнонаучного понятия "фильтр" и попытке соотнести принципы
функционирования фильтров и факторов, обусловливающих реализацию
интенции говорящего;
4) в попытке учета всего многообразия факторов, от которых зависит
экстериоризация интенции говорящего, и их классификации;
5) в определении степени влияния того или иного фактора (фильтра) на
реализацию интенции говорящего.
Основная цель диссертации состоит в выявлении и систематизации факторов, влияющих на реализацию интенции говорящего и особенностей их функционирования. Поставленная цель определяет необходимость решения следующих задач:
уточнить понятие интенции говорящего посредством обобщения и систематизации различных подходов к данному понятию;
разработать метаязык описания процесса вербализации интенции говорящего;
построить совокупную модель факторов, влияющих на реализацию интенции говорящего;
проанализировать особенности функционирования факторов, влияющих на реализацию интенции говорящего;
определить фактор приоритетного влияния на процесс вербализации говорящим своей интенции.
Цель и задачи исследования обусловили использование следующих методов лингвистического анализа. Дефиниционный метод позволил разработать метаязык диссертации. Гипотетико-дедуктивный метод обеспечил научно обоснованное построение хода исследования: формулировку гипотез, их верификацию, анализ полученных результатов и их обобщение. В результате применения метода непосредственного
наблюдения были сделаны обобщения и выводы относительно факторов, обусловливающих вербализацию интенции говорящего. Положения, выносимые на защиту:
Интенция говорящего относится к базовым понятиям прагмалингвистики. Она является сущностным компонентом механизма речепроизводства и может проявляться на разных этапах данного процесса, так как интенция говорящего представляет собой многослойное образование, составляющие которого варьируются по этапу и времени реализации.
Исходная интенция говорящего не тождественна конечной эксплицированной интенции. Механизм вербализации интенции говорящего обусловлен функционированием системных (языковых) и речеповеденческих факторов, которые можно рассматривать как своеобразную систему фильтров. Данные фильтры постепенно отсеивают языковые единицы выражения интенции говорящего, если они "лежат вне определенной полосы частот" [Советский энциклопедический словарь 1981].
Речеповеденческие фильтры можно классифицировать по признаку соответствия / несоответствия поведенческим нормам на общекультурные (универсальные и этнокультурные), ситуативные и индивидуальные.
Представляется, что этнокультурные речеповеденческие фильтры являются фактором приоритетного влияния на реализацию интенции говорящего. В рамках британского лингвокультурного сообщества основным этнокультурным речеповеденческим фильтром можно считать принцип вежливости, что обусловлено системными особенностями английского языка, а именно - ориентацией на интересы адресата.
Характер влияния системных и речеповеденческих фильтров на экстериоризацию интенции говорящего отражает диалектическое единство автоматических и сознательных процессов речепроизводства.
Логика изложения результатов исследования, его цель и задачи определили структуру работы. Данная диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения.
Во введении обосновывается выбор объекта исследования, определяются его цель и задачи, формулируются актуальность и научная новизна работы, раскрывается теоретическая и практическая значимость, указываются методы анализа и дается характеристика исследуемого языкового материала.
В первой главе осуществляется анализ различных трактовок понятия интенции говорящего, предлагается обобщение и новое осмысление различных подходов к данному понятию, вырабатывается метаязык предпринимаемого исследования. Понятие интенциональности впервые возникло в рамках философии языка. Интенция говорящего как частное проявление интенциональности проникло в лингвистику благодаря теории речевых актов, концептуальный аппарат которой был в основной своей части успешно приспособлен лингвистами для целей семантического анализа. Однако, в отличие от таких понятий теории речевых актов, как перформативность или иллокутивная сила (функция), понятие интенции говорящего до сих пор не получило общепринятого лингвистического содержания. В данной работе предлагается такая лингвистическая трактовка интенции говорящего, которая, с одной стороны, не противоречит общепринятой лингвистической терминологии, с другой стороны, она позволяет свести к общему знаменателю результаты исследований многочисленных теорий коммуникации.
Во второй главе обосновывается рассмотрение факторов, влияющих на реализацию интенции говорящего, как своеобразных фильтров, проходя через которые, интенция приобретает ту или иную вербальную форму. Определяются принципы функционирования фильтров. На основании соссюровской диады языка-системы и языка-речи [Соссюр 1990] предпринимается попытка классифицировать фильтры интенции говорящего
на системные и речеповеденческие, последние подразделяются на общекультурные (универсальные и этнокультурные), ситуативные и индивидуальные. Анализируется характер функционирования и степень влияния каждого из фильтров в процессе вербализации интенции говорящего. Выдвигается гипотеза о приоритетном значении этнокультурных фильтров в реализации интенции говорящего.
Язык является не только средством передачи информации, но и средством для обозначения чувств, социальных и индивидуальных оценок, субъектного отношения к информации, к восприятию мира. Кроме того, в процессе речепроизводства субъект стремится воздействовать на собеседника определенным образом. Соответственно, выделяются экспрессивные и апеллятивные интенции, на примере анализа которых в третьей главе осуществляется верификация выдвинутой в главе II гипотезы о том, что в рамках одного лингвокультурного сообщества (в данном случае, британского) реализация интенции говорящего в основном определяется этнокультурными фильтрами. Анализ проводится на материале толковых словарей английского языка, аутентичных учебных пособий и художественных произведений 43 британских авторов XX века, отобранном методом сплошной выборки из 66 произведений.
Выводы, сделанные в результате проведенного анализа, содержатся в заключении.
Теоретическая значимость данного диссертационного исследования заключается, во-первых, в систематизации современных подходов к понятию интенции говорящего и конкретизации данного понятия. Во-вторых, впервые предпринимается попытка упорядочить многочисленные факторы влияния на реализацию интенции говорящего в рамках одной классификации. В третьих, полученные результаты позволяют наметить дальнейшие перспективы исследований в данном направлении.
Практическая значимость работы состоит в том, что его теоретические обобщения и практические результаты могут быть использованы при разработке курсов по прагмалингвистике, основам межкультурной коммуникации, лингвострановедению.
Интенциональность как философское понятие
Понятие интенции имеет давнюю историю. Источником данного термина является понятие схоластики «іпІепио»-«напряжение, устремление сознания, внимание». Схоласты различали «первые интенции» - устремление сознания на предмет, и «вторые интенции» - устремление сознания на акт мысли, т.е. на «первые интенции». Кроме того, в "первых интенциях" различали «первые формальные интенции»- сам акт устремления сознания и «первые объективные»- предмет сознания. В свою очередь и «вторые интенции» разделялись на формальные (интенции акта) и объективные (интенции мысленного предмета этого акта - мысль об акте мысли, мысль об объекте мысли, способность к мысли об объекте, определения объекта мысли в логическом отношении).
Немецкий психолог Ф. Брентано («Психология с эмпирической точки зрения», 1874) заимствовал это схоластическое понятие, развив его следующим образом. По Ф. Брентано, каждое душевное явление имеет свой предмет, но относится к нему неодинаковым образом: в представлении что-нибудь представляется, в утверждении - утверждается, в отрицательном суждении отрицается, в любви любимо, в ненависти ненавидимо и т.д. Эта общая особенность разных душевных актов названа у него «интенциональным существованием предмета» (внутри душевного акта) (цит. по [Степанов 1985: 361]).
Взяв за основу понятие Ф. Брентано, Э. Гуссерль исходит из фундаментального различения реального и идеального аспектов сознания, т.е. психических переживаний (актов сознания) в процессе мышления и того содержания, которое ими полагается, ибо никакая мыслимая градация не может составлять переход между идеальным и реальным [Гуссерль 2000]. Это различение в первую очередь касается понятий выражения и значения. Выражение помимо того, что имеет свою физическую сторону (например, звуки, буквы), заключается в экспрессиональных актах сознания. Однако, когда мы осуществляем акты выражения (так сказать, "живем в них"), воспринимаем речь (пусть даже свою внутреннюю) или напечатанный текст, то для нас оказываются актуальными не психофизические аспекты выражения, а подразумеваемое здесь значение. Вместе с тем, выражение не только нечто означает, но и говорит о чем-то, т.е. имеет отношение к предметному. Необходимо различать значение и предмет выражения. Отношение сознания к предмету может принимать различный виду зависящий уже не от предмета, а от типа сознания: воспринимать, судить (формировать суждение), ненавидеть, любить и т.д. можно один и тот же объект, который, однако, в этих отношениях становится разными предметами. То есть выражения могут означать различное, но вести речь об одном и том же предмете и, наоборот, говоря о разных предметах, иметь одно значение. Любое выражение имеет значение в феноменологическом смысле, вне зависимости от того, существует ли предмет выражения или он фиктивен ("кентавр"), или вообще невозможен ("круглый квадрат"). Дело в том, что значение, согласно феноменологии, не есть психический образ, и переживание значения вовсе не обязательно сопровождается наглядными созерцаниями.
Феноменология утверждает, что значение выражения, например, "объективного" выражения "2 х 2", не зависит от того, кто, когда и как его выражает и мыслится ли оно вообще кем-то. Колебания значения в так называемых "окказиональных" (т.е. субъективных, обстоятельственных) выражениях есть лишь колебания актов значения. Таким образом, значение представляет собой идеальное тождественное в себе единство, противостоящее многообразию актов выражения, в которых оно конституируется.
Сущность связи значения и выражения является ключевым вопросом феноменологической теории значения. Значение не запрятано между строчек текста или в звуках речи, оно также не является и реальной компонентой тех психических переживаний, которые его конституируют. Между выражением и значением существует не реальная, но интенционалъная связь. Акты сознания, придающие выражению значение, относятся к существенной стороне выражения и носят название интенций значения. Эти интенции могут сопровождаться дополнительными актами, осуществляющими полноту (интенции) значения посредством созерцательных подтверждений, усилений или иллюстраций; при этом актуализируется предметное отношение выражения. Интенции значения, не сопровождающиеся актами "осуществления значения" называются "пустыми" интенциями.
Таким образом, в современной философии сознания интенциональность считается важнейшим атрибутом сознания. Интенциональность понимается как свойство сознания, благодаря которому его состояния характеризуются как имеющие содержание, заключающее в себе информацию о чем-то, что находится вне сознания, и как включающие определенный вид установки по отношению к этому содержанию [Фреге 1977; Dennet 1982; Lyons 1995]. Под понятие интенциональности подводится все многообразие тех форм, в которых сознание может быть направлено на объекты или положения дел в мире. Поскольку интенциональность рассматривается как ингерентная составляющая выражения того или иного значения, в ходе философского анализа интенциональности была сформулирована проблема выражения значения. Именно данное свойство интенциональности было заимствовано теорией речевых актов.
Интенция как субъективное значение говорящего
Термин интенция ввели в современную лингвистику последователи Дж. Остина, одного из создателей теории речевых актов [Historical Pragmatics 1995]. Основой теории речевых актов (ТРА) является речевой акт - единица речи, соединяющая единичное намерение ("иллокуцию"), завершенный минимальный отрезок речи и достигаемый результат [Остин 1986: 22-130]. Задачей представления нового понятия было достижение более высокой точности в описании иллокуции и иллокутивной функции - второго уровня анализа высказывания (наряду с первым уровнем — локуцией и третьим — перлокуцией). Так, локутивный аспект высказывания Здесь темно сводится к тому, что это безличное предложение, распространенное обстоятельством места, произнесенное с нейтральной интонацией и т.д. Интенция включается в иллокутивный аспект. Она может состоять, например, в том, чтобы побудить слушающего включить еще одну лампочку или перейти в более светлое помещение. Кроме интенции, к иллокутивному аспекту относятся различные условия речевого акта (в частности, что и говорящий, и слушающий должны находиться в малоосвещенной комнате, оба говорить на русском языке и т.д.). Перлокутивный аспект включает соотнесение речевого акта с его результатом, т.е. выяснение того, действительно ли говорящему удалось побудить слушающего включить дополнительный источник света.
Показательны различия в семантической сочетаемости иллокутивных и перлокутивных глаголов. Если иллокуция может представлять в высказывании «сама себя», например: Я предупреждаю тебя, что будет дождь, то перлокуция этого не может. Нельзя сказать: Я угрожаю тебе, что у тебя будут большие неприятности. При этом угроза может быть высказана в виде предупреждения: Предупреждаю, если ты не явишься на соревнования, у тебя будет неприятный разговор со старшим тренером. В этом случае формальные различия между предупреждением и угрозой, позволяющие правильно выявить интенцию говорящего, отсутствуют. Интенция выявляется лишь в контексте самой ситуации. Она часто может быть определена, например, по речевой реакции собеседника: Это что, угроза! или: Спасибо, что предупредил. Я-то думал, что старший не успеет вернуться из Штатов.
В центре ТРА - попытка сформулировать адекватное истолкование понятия значения. Последователи ТРА считают, что это невозможно без ссылки на то, что говорящий обладает направленными на слушателя интенциями определенного сложного вида. Конкретные значения слов и предложений в значительной степени обусловлены правилом или соглашением, однако общую природу таких правил или соглашений в конечном счете можно понять только с помощью такого понятия как коммуникация-интенция. Конечно, можно ожидать определенной регулярности в отношениях между тем, что люди намереваются сообщить, используя определенные предложения, и тем, что эти предложения конвенционально означают. Однако система семантических и синтаксических правил, детерминирующих значения предложений, — система, в совершенном владении которой и заключается знание языка, вообще не является системой правил для коммуникации. "Общую позицию последователей ТРА наиболее простым и понятным, хотя и не единственным, способом можно выразить так: общая теория значения должна строиться в два шага. Сначала следует сформулировать и разъяснить исходное понятие коммуникации (или коммуникации-интенции) в таких терминах, которые не опираются на понятие лингвистического значения, а затем показать, что второе понятие может и должно быть разъяснено на основе первого" [Стросон 2002: 4].
Для любого теоретика, следующего этим путем, фундаментальным понятием теории значения является понятие значения, которое говорящий или использующий язык придает чему-то в процессе интенционального произнесения в конкретных обстоятельствах. Произнесение есть нечто произведенное или совершенное говорящим, причем не обязательно с помощью голоса, это может быть жест, передвижение или расположение объектов определенным образом. То, что произносящий подразумевает под этим, конкретизируется в данном случае посредством конкретизации той сложной интенции, с которой он произносит свое высказывание. Таким образом, анализ лингвистического значения предполагается осуществлять на основе значения говорящего.
В существующих определениях интенции акцентируются ее различные аспекты. По определению Г.П. Грайса, интенция представляет собой намерение говорящего сообщить нечто, передать в высказывании определенное субъективное значение, "то есть то, что конкретный говорящий имеет в виду под своим высказыванием" (Грайс 1957, цит. по [Стросон 1986: 137]). Причем получение нужной говорящему реакции адресата на его высказывание обеспечивается тем, что адресат распознает намерение говорящего вызвать эту реакцию. Говорящий, таким образом, не только отвечает за содержание своего намерения, как и любой производящий действие человек, но "у него имеется также причина, неотделимая от природы выполняемого им акта, сделать это намерение явным" [Стросон 1986: 141]. Говорящий не обеспечит понимания иллокутивной силы своего высказывания, не осуществит акт общения, который он собирался осуществить, если адресат не уловит его сложного намерения.
Для того, чтобы акт общения был принципиально возможен, должны существовать средства сделать намерение говорящего явным. Следовательно, должна существовать связь между тем, что имеет в виду говорящий, и тем, что его высказывание действительно значит с точки зрения языка. "Совершая иллокутивный акт, говорящий намерен получить определенный результат, заставив слушающего опознать свое намерение получить этот результат, и далее, если он употребляет слова в буквальном смысле, он хочет, чтобы это опознание было осуществлено благодаря тому факту, что правила (конвенции) употребления произносимых им выражений связывают эти выражения с получением данного результата" [Серль 19866: 160].
В ходе дальнейшей разработки понятия субъективного значения Г.П. Грайс определил значение d выражения х для языкового сообщества G обыкновением или конвенцией членов сообщества G произносить х, подразумевая под этим d. Таким образом, интенции говорящих и успех их распознавания слушающими были соотнесены с господствующими в данном языковом сообществе «соглашениями» относительно значения тех или иных выражений. Естественно, что условием успеха распознавания интенции индивида А является его включенность в языковое сообщество G [Grice 1989; Taylor, Cooren 1997].
В этом отражается присущее высказыванию противоречие между двумя неразрывно связанными в нем моментами - субъективным (цель говорящего) и объективным (не зависящие от говорящего способы обеспечения распознавания этой цели адресатом). В дальнейшем в ТРА данное противоречие трактуется как антиномия интенционального и конвенционального в речевом акте [Кобозева 1986: 15].
Дж. Серль дополнил число факторов, влияющих на формирование интенции говорящего и распознавание ее адресатом. Он отметил, что при идентификации интенции, реализованной в очередном речевом акте, и говорящий, и адресат ориентируются на то, что было ими высказано ранее к моменту этого речевого акта.
Кроме того, Дж. Серль предлагает ввести в качестве основополагающего понятие интенционального состояния, которое выражает определенную ментальную направленность субъекта к действительности [Searle 1983: 153]. Он обсуждает такие интенциональные состояния, как ощущения, убеждения, желания и намерения, хотя в принципе число примитивных интенциональных состояний может быть большим. С его точки зрения, наша способность соотносить себя с миром с помощью интенциональных состояний более фундаментальна, чем появление языка. Так, животные, не имеющие языка и неспособные осуществлять речевые акты, тем не менее обладают интенциональными состояниями. Язык же появляется как особая форма развития более примитивных форм интенциональности. Согласно такому подходу, философия языка является разделом философии сознания. Тогда фундаментальные семантические понятия - такие как значение - вполне обоснованно анализировать с помощью еще более фундаментальных понятий, таких, как убеждения, желания и намерения.
Факторы, влияющие на реализацию интенции говорящего, как система фильтров
Любая коммуникация начинается с осознания и формулирования говорящим своего коммуникативного намерения, то есть интенции. Однако интенция говорящего не может быть выражена в том виде и объеме, в котором она возникла. Как правило, на нее накладываются ограничения, которые задаются структурой языка, с одной стороны, и ситуацией общения, с другой стороны. Этот комплекс ограничений можно представить как систему фильтров, через которую проходит интенция в процессе материализации и, которая, в конечном счете, модифицирует ее. Понятие "фильтр" продуктивно используется в лингвистике в различных контекстах [Леонтьев 1997; Почепцов 1990; Швейцер 1973; Whorf 1956], что обусловливает вариативность интерпретации данного термина. Различные словари акцентируют разные аспекты данного понятия.
"Filter - 1. Any substance, as cloth, paper, porous porcelain, or a layer of charcoal or sand through which liquid is passed to remove suspended impurities or to recover solids; 2. Any device, as a tank, tube, etc., containing such a substance for filtering; З.апу of various analogous devices, as for removing dust from air or impurities from tobacco smoke, or eliminating certain kinds of light rays ... 5. A screen of dyed gelatin or glass for controlling the rendering of color or for diminishing the intensity of light; 6. A device that selectively damps oscillations of certain frequencies while not affecting oscillations of other frequencies" [Webster s Dictionary 1994: 531]. Основное внимание в данном определении уделяется способности фильтра очищать фильтруемый материал от нежелательных частиц.
В следующей дефиниции подчеркивается способность фильтра пропускать/ задерживать вещества, отвечающие определенным условиям: "filter - apparatus (containing, e.g. sand, charcoal, paper, cloth) for holding back solid substances in an impure liquid passed through it; colored glass (as used on a camera lens) which allows light only of certain wave-lengths to pass through; (radio) device which suppresses signals from unwanted frequencies" [Oxford Advanced Learner s Dictionary 1982: 319].
Выделяется также дозирующая способность фильтра: "filter - ... 2) a glass or plastic object that you put to on a camera to change the color or amount of light that passes through the lens" [Macmillan English Dictionary 2002: 521].
Кроме того, вычленяется разделительная способность фильтра: "фильтр - устройство, прибор, сооружение, в котором с помощью фильтровальной перегородки осуществляется разделение неоднородных систем, содержащих твердую и жидкую (газообразную) фазы" [Советский энциклопедический словарь 1981: 1426].
Обобщая приведенные выше дефиниции, фильтр можно определить как устройство для извлечения искомых фракций либо путем исключения нежелательных частиц, либо путем разделения неоднородных систем, либо путем дозирования фильтруемого материала. Соответственно, можно выделить исключающую, разделяющую и дозирующую функции фильтров. Первые две функции фильтра ориентированы на качественные параметры, последняя - на количественные. В основе работы фильтров лежит единый принцип избирательности. В результате работы фильтра остаются лишь фракции, удовлетворяющие определенным признакам. Все, что не отвечает заданным условиям либо уничтожается, либо поглощается фильтром.
Представляется, что процесс экспликации интенции говорящего можно уподобить процессу фильтрации, когда постепенно отсеиваются языковые единицы, лежащие вне "определенной полосы частот" [Советский энциклопедический словарь 1981: 1426], и в результате интенция говорящего облекается в оптимальную вербализованную форму. Перевод интенции говорящего в языковую форму является процессом программирования речевого действия, а не "статичным, закрепленным в каких-то фиксированных формах планом" [Леонтьев 1997: 137]. Следовательно, можно предположить, что на разных этапах программирования способов выражения интенции говорящего работают разные фильтры.
Если исходить из традиционного разграничения языка-системы и языка-речи [де Соссюр 1999], то можно говорить, с одной стороны, о системных фильтрах и, с другой стороны, о речевых или, точнее, речеповеденческих фильтрах. Данное уточнение представляется целесообразным в силу рассмотрения речи не как совокупности изолированных речевых актов, а как системы речевых действий [Леонтьев 1968; Почепцов 1986], которые понимаются как целенаправленное поведение (Werlen 1984 цит. по [Ивушкина 1998]).
Разграничения языка-системы и языка-речи может являться основанием для выделения языковой и речевой ментальносте [Почепцов 1990]. Речевая ментальность трактуется как ситуационное представление мира. К языковой ментальносте относится концептуальное и/или фокусное представление мира. "Представление мира есть его осмысление, или интерпретация, а не простое "фотографирование". Оно носит языковой характер, то есть оно осуществляется в форме языка и существует в форме языка" [Почепцов 1990: 111]. Следовательно, язык-система является одним из важнейших факторов формирования коммуникативной интенции говорящего, так как говорящий ограничен рамками интерпретации действительности, которые задаются языком и которые можно представить в виде фильтров.
Речевое поведение трактуется как "реализуемые в коммуникации правила и традиции общения той или иной лингвокультурной общности" [Стернин 1998: 97]. Отдельно выделяют неречевое (невербальное) поведение. В область невербальной коммуникации входят прежде всего мимика и жесты, взаимное расположение коммуникантов, физические контакты при общении и т.д. Вербальное и невербальное поведение рассматривают в рамках модели коммуникативного поведения [Антипова 1989; Fein, Kasher 1996; McClave 2000]. Кроме вербального и невербального поведения в модель коммуникативного поведения включают также очерк национального характера, доминантные особенности общения той или иной лингвокультурной общности, национальный социальный символизм [Стернин 2000; House 1990]. Анализ вышеперечисленных компонентов коммуникативного поведения позволяет говорить об их взаимообусловленности. Так, теснейшим образом связаны друг с другом вербальное и невербальное коммуникативное поведение. В каждом коммуникативном акте проявляются доминантные особенности общения данной общности, которые, в свою очередь, зависят от национального характера коммуникантов (см. подробнее [Стернин 2000]). Объектом дальнейшего исследования будет влияние вербального речевого поведения на реализацию интенции говорящего, так как остальные составляющие коммуникативного поведения представляют интерес для отдельного анализа.
Ситуативность как основа речевого взаимодействия
Предполагается, что этнокультурные речеповеденческие фильтры занимают определяющее место среди речеповеденческих фильтров (общекультурных: универсальных и этнокультурных, ситуативных, индивидуальных). Представление о ситуации как основе речевого взаимодействия [Пассов 1991; Формановская, Акишина 1989] обусловливает разделение анализируемого фактического материала на ситуации общения. Под ситуацией понимают "динамичную систему взаимоотношений общающихся" [Пассов 1991: 95]. Основным социально значимым признаком при анализе этих взаимоотношений следует считать горизонтальность и вертикальность ситуации общения. Горизонтальная ситуация общения характеризуется равенством партнеров по коммуникации, вертикальная - неравенством. Вертикальная ситуация общения в свою очередь подразделяется на восходящую (когда говорящий находится в подчиненном положении относительно адресата) и нисходящую (когда статус говорящего выше статуса адресата). Под говорящим понимается коммуникант, инициирующий данный фрагмент дискурса. Кроме того, ситуация общения зависит также от темы общения и характера ситуации общения. Его можно описать в таких категориях как личное - общественное, формальное - неформальное. Комбинация данных категорий определяет характер ситуации. Например, общественные институты (суды, больницы, университеты) характеризуются как общественно-формальное общение. В салоне автобуса, ресторане коммуниканты вступают в общественно неформальное общение. Драки, объяснения в любви иллюстрируют неформально-личное общение.
Ситуация как проблема вызывает речевой поступок, выражающийся в отношении человека к данной проблеме. Отношение человека к проблеме есть его речевая функция [Пассов 191: 101]. Думается, что в общем схематичном виде все многообразие интенций говорящего можно соотнести с такими функциями языка, как аппелятивная, экспрессивная и репрезентативная, и выделить соответственно интенции побуждения собеседника к действию (либо отказу от него) и интенции выражения своего отношения к речевому ходу собеседника. Репрезентативная функция языка проявляется и в том, и в другом случае, поскольку интенции говорящего должны соотноситься с реальной ситуацией. Функционирование системных и речеповеденческих фильтров в процессе реализации интенций побуждения адресата к действию будет проанализирована на примере интенции просьбы, которая всегда сопровождается выражением интенций согласия и отказа.
Взаимодействие фильтров и средств вербализации экспрессивных интенций будет рассмотрено на примере интенций одобрения и неодобрения. Представляется, необходимым уточнить понятие "дискурс". Трактовка понятия дискурса значительно менялась на протяжении последних 20 лет. Если в 60-70-е годы дискурс понимался как связанная и согласованная последовательность предложений или речевых актов, то с позиций современных подходов дискурс - это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста. Дискурс рассматривается как категория (естественной) речи, материализуемая в виде устного или письменного речевого произведения, относительно завершенного в смысловом и структурном отношении, длина которого потенциально вариативна: от синтагматической цепи свыше отдельного высказывания (предложения) до содержательно-цельного произведения (рассказа, беседы, описания, инструкции, лекции и т.п.) [Орлов 1991]. Понятие "дискурс" характеризуется параметрами завершенности, цельности, связности и др., оно рассматривается одновременно и как процесс (с учетом воздействия социокультурных, экстралингвистических и коммуникативно-ситуативных факторов), и как результат в виде фиксированного текста.
Существенной чертой дискурса, понимаемого в широком смысле, является также соотнесение дискурса с конкретными участниками акта, т.е. говорящим и адресатом, а также с коммуникативным намерением говорящего каким-либо образом воздействовать на слушателя [ван Дейк 1989; Benveniste 1985; Gumperz 1982]. Отмечается, что при анализе дискурса следует учитывать характер контакта между участниками речевого акта, общий для говорящего и адресата код, отношение данного сообщения к контексту окружающих его сообщений, которые либо принадлежат к тому же самому акту коммуникации, либо связывают вспоминаемое прошлое с предполагаемым будущим [Якобсон 1998].
Дискурс есть текст, но такой, который состоит из коммуникативных единиц языка - предложений и их объединений в более крупные единства, находящиеся в непрерывной смысловой связи, что позволяет воспринимать его как цельное образование. Текст как языковой материал не всегда представляет собой связную речь, т.е. дискурс [Борботько 1989]. Текст -более общее понятие, чем дискурс. Дискурс всегда является текстом, но не всякий текст является дискурсом. Дискурс - частный случай текста.
