Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Гносеологические основы номинативных процессов и истоки гетерономинативности в семантическом поле номинаций-фитонимов 11
Раздел 1. Мотивация как основа номинативного процесса и источник гетерономинативности 15
Раздел 2. Проблема терминологии и номенклатуры
1. Понятия термина и номена, научной и народной номенклатуры в лингвистике 37
2. Становление терминологии и номенклатуры в биологической науке 46
Раздел 3. Метафора как один из способов номинативной деятельности 51
Раздел 4. Классификация лексических единиц и ее связь с проблемой функционально-стилистической стратификации языка 57
Выводы по первой главе 73
Глава II. Анализ семантической и словообразовательной структуры фитонимов современного немецкого языка 76
Раздел 1. Типология немецкой ботанической лексики (словообразовательный и генетический аспекты) 80
Раздел 2. Мотивационные признаки и мотивационные значения фитонимов 89
Раздел 3. Множественность мотивационных признаков как основа гетеронимии в сфере лексико-семантических групп фитонимов немецкого языка 107
Выводы по второй главе 179
Заключение 183
Библиография 187
Список словарей и источников эмпирического материала 197
- Мотивация как основа номинативного процесса и источник гетерономинативности
- Понятия термина и номена, научной и народной номенклатуры в лингвистике
- Типология немецкой ботанической лексики (словообразовательный и генетический аспекты)
- Мотивационные признаки и мотивационные значения фитонимов
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению явления гетерономинативности в семантическом поле номинаций-фитонимов современного немецкого языка.
Система номинативных единиц того или иного языка отражает общие когнитивные процессы, характерные для познания и категоризации явлений окружающего мира человеком в процессе практической деятельности, в процессе социализации и адаптации к тому или иному социуму, управляемому определенными законами, обычаями, нравами, традициями и формирующему свою материальную и духовную культуру, в чем-то своеобразную, самобытную, в чем-то общечеловеческую, универсальную в силу совместного обитания и длительных либо постоянных контактов с представителями других этнокультурных сообществ (родов, племен, народностей, государств). «Индивидуализируя» и классифицируя (обобщая, систематизируя) явления окружающего мира, члены социума формируют определенную ментальную (концептуальную) картину мира, вербализуемую средствами языка в процессе означивания, «именования» этих мыслительных конструктов (концептов) и воплощаемую, таким образом, в определенной языковой, а точнее лингво-культурологической, картине мира.
Актуальность данного диссертационного исследования заключается в обращении к проблемам мотивации с позиций антропологического и лингво-культурологического подходов, получающих широкое распространение в лингвистике последних десятилетий и позволяющих проводить наблюдения над лингвистическими объектами с учетом экстралингвистического, «человеческого» фактора.
Антропологическая теория значения как новейшее направление ономасиологии уделяет большое внимание «реконструкции» не только лингвистических, но и когнитивно-культурологических механизмов номинации, пытаясь выявить причины выбора того или иного лингвистического знака (звуко-
буквенного комплекса), призванного служить лингвистическим «репрезентантом» соответствующей реалии.
Одним из ключевых вопросов ономасиологии и теории словообразова-
N ния является проблема выявления номинативного (мотивационного) призна-
ка, избираемого номинатором (номинирующим субъектом) в процессе создания «имени» (номинации, номинанта) для обозначаемого явления (номината, реалии).
Мотивационные процессы представляют собой сложное, многоаспектное явление, различные стороны которого исследуются с середины XIX века,
р, однако до настоящего времени не составляют единой непротиворечивой сис-
темы в рамках лингвистической теории.
Объектом исследования являются фитонимы (обозначения луговых и лесных травянисто-цветковых растений) современного немецкого языка, которые рассматриваются в настоящем исследовании как одна из подсистем ботанической лексики в рамках тематической группы номинаций-
fc флоронимов (включающей наряду с идеогруппой фитонимов также обозна-
чения деревьев, кустарников, комнатных и садовых растений), системный характер которой (равно как и всего лексического состава языка) может быть представлен в виде полевой структуры, обладающей ядром, промежуточной зоной и периферией. Множественные номинации того или иного таксона (вида или рода растения) представляют собой лексико-семантическую груп-
* пу номинаций, объединяемых общностью денотативного значения, но разли-
чающихся мотивационными признаками и мотивационными значениями, принадлежностью к различным функциональным стилям и подъязыкам, а соответственно многообразием сигнификативных и эмоционально-оценочных компонентов значения, чем и обусловлены цели и задачи настоящей диссертации.
Цель работы: исследование гетерономинативности как фактора межстилевой синонимии в семантическом поле фитонимов немецкого языка, вы-
явление типологии мотивационных признаков с учетом культурно-исторического аспекта процессов номинации.
Задачи исследования:
Анализ явления полионимии на материале немецких фитонимов, подборка множественных обозначений наиболее распространенных растений среднеевропейской полосы, систематизация таксономических лексико-семантических групп (гетерогенных номинаций с общей референцией).
Анализ словообразовательной структуры фитонимов немецкого языка.
Выявление заимствованных обозначений растений, их классификация по характеру морфонологической адаптации в немецкой лексической системе.
Создание типологии мотивационных признаков в сфере фитонимиче-ской лексики (антропоцентрический, экстралингвистический аспект номинации).
Анализ фитонимической лексики различной функционально-стилистической принадлежности, структурирование системно-иерархических взаимосвязей гетеронимов в рамках ЛСГ по принципу семантического (понятийного, концептуального) поля.
Выявление «универсальных» (общих) и национально-специфических номинаций на основании сопоставления гетеронимических рядов фитонимов в немецком и русском языках (выявление степени соответствия мотивационных признаков и стилевых регистров).
Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в следующих отраслях лингвистики:
в теории номинации, нашедшей отражение в работах Н.Д.Арутюновой, А.А.Уфимцевой, Е.С. Кубряковой, В.Г. Гака, Ю.Д. Апресяна и др.;
в терминоведении, основы которого заложены в трудах Р.Ю. Кобрина, Б.Н. Головина, Г.О. Винокура, Д.С. Лотте и др.;
в теории стилистической стратификации лексического состава языка, представленной М.Н.Кожиной, А.К. Долининым, Э.Г. Ризель, Е.И. Шен-
дельс, М.П.Брандес, и концепции стилистического континуума Ю.М.Скребнева;
в теории словообразования и теории мотивации, основные положения которых изложены в работах М.Д. Степановой, И.И.Чернышевой, М.Шредер, Т.Нойберта, В.Фляйшера и др.;
в теории лексико-семантических и понятийных (концептуальных) полей, основы которой разработаны Й.Триром, Л.Вайсгербером, В.Г. Адмони, В.М. Павловым и др.;
антропологическая теория изучения языка, основы которой были заложены в работах В. фон Гумбольдта и позже разработаны А.А. Потебней, П.Н. Лариным, П.О. Винокуром, В.В. Виноградовым, В.Г. Гаком, В.Н. Телия и др.
Эмпирический материал диссертации составляют 2000 примеров, полученных методом сплошной выборки из немецких ботанических словарей: Marzell Н. Worterbuch der deutschen Pflanzennamen, 1972; Pritzel G., Jessen C. Die deutschen Volksnamen der Pflanzen, 1967; Die gro/?e Enzyklopadie der Heilpflanzen. Ihre Anwendung und ihre natiirliche Heilkraft, 1994; Doerfler F., Roselt G. Unsere Heilpflanzen, 1976; Handel A. Gefahrdete Pflanzen, 1986; Helmut С Die deutschen Pflanzen- und Tiernamen, 1957.
Исследование фактического материала проводится в работе на основе комплексного использования таких методов, как метод лингвистического наблюдения, дефиниционный анализ (анализ научных дефиниций таксонов как типичных представителей определенного вида или рода растений); вспомогательный характер носят сопоставительный метод (сопоставление ЛСГ немецкого и русского языков с целью выявления национально-специфических номинаций немецкого языка), этимологический анализ и работа с информантами.
Научная новизна работы заключается в исследовании явления гетеро-нимии как основы межстилевой синонимии в сфере ботанической лексики, в систематизации гетерогенных номинаций 25 таксонов (что может стать основой лингвострановедческого словаря фитонимов), а также в попытке струк-
турирования подсистемы фитонимов в общем лексико-стилистическом пространстве языка по принципу поля. Названия растений неоднократно служили объектом изучения в структурно-семантическом, ономасиологическом, сопоставительном, диахроническом русле, на материале одного или нескольких родственных языков. Однако до настоящего времени в лингвистике не представлены работы, позволяющие рассмотреть номинации фитонимов с точки зрения гетеронимии и функционально-стилистической стратификации. Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:
Гетеронимы представляют собой лексико-семантические группы номинаций, объединяемые общностью денотата, но различающиеся характером вербализуемых ими признаков объекта номинации и своей функционально-стилистической принадлежностью, что позволяет рассматривать гетеронимы как межстилевые синонимы, обнаруживающие определенные иерархические отношения, в рамках ЛСГ и общей лексической системы языка.
Лексико-семантическая группа номинаций-фитонимов также обнаруживает внутрисистемные иерархические отношения, позволяющие представить их в форме полевой структуры, ядро которой занимают стилистически нейтральные терминологические обозначения (номенклатурные и общенаучные термины), утратившие связь с лежащим в их основе мотивационным признаком (или оттеснившие его на второй план в своей семантической структуре); ближайшую периферию - близкие к общенаучным терминам литературные слова; промежуточную зону - фитонимы с разговорной окраской; периферию - просторечные и диалектные названия. Иерархизация фитонимов в функционально-стилистическом плане тесно связана с параметром «нейтральность/экспрессивность». Полевое структурирование подсистемы фитонимов позволяет отразить межстилевой статус многих номинаций, способных выступать в двух, трех или во всех функциональных стилях, что свидетельствует о «проницаемости» границ функциональных стилей, континуальности стилистического пространства языка.
Мотивационное значение фитонима представляет собой сумму мотивационных признаков, репрезентируемых компонентами словообразовательного комплекса; доминантным типом является двухчастная структура мотивационного значения вследствие преобладания двухчастной структуры словообразовательной конструкции (композиты, дериваты, бинарные составные именования). Фитонимы-симплексы довольно редки, и их мотивацион-ная структура в большинстве случаев непрозрачна и требует этимологического анализа.
Значительный удельный вес в ЛСГ фитонимов имеют метафори-ко-метонимические образования: создание номинанта осуществляется на основании одного из признаков растения, получающего метафорическое обозначение. Фитонимы на метафорической основе значительно чаще обретают характер символов и аллегорий, на основании яркого предметно-ассоциативного образа («внутренней формы»).
Фитонимы немецкого языка обладают обширным спектром мотивационных признаков.
Система мотивационных признаков фитонимов отражает отношение социума или его социально-ролевых групп к тому или иному виду растения, с которым человек встречается в процессе своей предметной деятельности, поэтому состав ЛСГ нередко обнаруживает значительные черты национальной специфичности в сравнении с ЛСГ русского языка.
Мотивационный признак и субъективное отношение номинатора, манифестируемые в ассоциативно-образных коннотациях реализующего их слова, играют значительную роль в выборе лексического соответствия либо адекватной замены (в случае отсутствия межъязыкового эквивалента) в русском языке.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что анализ ге-теронимических рядов фитонимов вносит определенный вклад в теорию мотивации и полевое структурирование лексических систем.
Практическая ценность диссертации определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы при чтении лекций и проведении практических занятий, разработке и написании учебных пособий по лексикологии, стилистике, языкознанию, в практике преподавания немецкого языка как иностранного. Дальнейшее развитие и перспективы исследования заключаются также в непосредственном выходе в лексикографическую практику (создание лингвострановедческого переводческого словаря ботанической лексики).
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в докладах на международных научно-практических конференциях в г. Белгороде в 1999, 2000, 2001 гг., а также на ежегодных научных конференциях по итогам НИР в БелГУ (секция немецкого языка) в 2000-2003 гг.
Структура диссертации.
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей 182 источника (в том числе 41 на иностранных языках), списка словарей и источников эмпирического материала.
Во Введении дается общая характеристика работы, определяются объект, цели, задачи и методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту; отмечается новизна, актуальность, теоретическая и практическая значимость работы, предоставляются сведения о научной апробации основных положений диссертации.
Первая глава «Гносеологические основы номинативных процессов и истоки гетерономинативности в семантическом поле номинаций-фитонимов» посвящена определению теоретической платформы, необходимой для дальнейшего исследования, раскрывается специфика объекта исследования, дается обзор точек зрения относительно сущности понятий «мотив», «мотивация», «внутренняя форма слова» и их роли в номинативном процессе; затрагивается проблема терминологии и номенклатуры, рассматривается метафора как один из способов номинативной деятельности, отмечаются подходы к решению проблемы полевой организации ЛСГ фитонимов, теснейшим обра-
зом связанной с дискуссиями по поводу функционально-стилистической стратификации лексического состава языка (концепции дискретности стилей и «стилевого континуума»).
Вторая глава «Анализ семантической и словообразовательной структуры фитонимов современного немецкого языка» посвящена рассмотрению мотивационной основы и структурных типов фитонимов, анализу фитоними-ческой лексики по генетическому принципу (древнейшие слои лексики, поздние образования, заимствования и их фономорфологическая адаптация в немецком языке, типология мотивационных признаков фитонимов немецкого языка, сопоставление немецких фитонимов с русскими с целью выявления национально-специфических номинаций.
В Заключении обобщаются результаты исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.
Мотивация как основа номинативного процесса и источник гетерономинативности
Термины «мотив», «мотивация» получают широкое распространение в отечественной лингвистике примерно с середины XX в.; в XIX и первой половине XX в. в процессе исследования семантических аспектов номинативного процесса доминирует понятие «внутренней формы слова», в опоре на которое осуществлялся анализ семантики составляющих слово словообразовательных элементов как в плане синхронии, так и диахронии, при этом применительно к историческому аспекту анализа (этимологии) «внутренняя форма слова» обозначалась чаще термином «этимон», который постепенно обрел статус синонима понятия «внутренняя форма слова» также и в сфере синхронических исследований. Таким образом, в метаязыке лингвистики, в рамках различных терминосистем (зачастую без соответствующих дефиниций), используются в качестве синонимов понятия «прозрачный (либо непрозрачный) этимон/мотив/мотивационный признак», «прозрачная (непрозрачная) внутренняя форма слова/мотивация/этимология». В работах по лингвистике неоднократно отмечалась недостаточная разграниченность данных терминов и подчеркивалась необходимость более пристального рассмотрения проблемы мотивации слова и соответственно более четкого дефинирования терминов «мотив», «мотивация» и тесно связанных с ними понятий «этимон» и «внутренняя форма слова».
Впервые понятие «внутренней формы» применительно к системе языка (die innere Sprachform) ввел основатель общего языкознания и философии языка, немецкий лингвист В. фон Гумбольдт, который в основу своей философско-лингвистической концепции положил антропологический подход к языку, в соответствии с которым адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью: слово вербализует чувственный образ предмета, существующий в сознании носителей языка; язык, таким образом, дает не прямую репрезентацию мира, а отражает акты интерпретации мира человеком, мировидение народа, говорящего на данном языке, формируя определенную лингвистическую картину мира (БЭС 1998: 123; Stepanova/Cernyseva 1986: 14).
Значительный вклад в развитие концепции внутренней формы внес А.А. Потебня, развивший идеи Гумбольдта применительно к содержательной структуре слова. Понятие «внутренней формы слова» А.А. Потебня трактует, с одной стороны, как способ языкового представления мыслительного образа объекта номинации («представление представления», «образ образа»), с другой — как этимологическое значение слова, ср.: «... слово вначале есть знак очень ограниченного, конкретного чувственного образа, который ... в силу представления тут же получает возможность обобщения» (Потебня 1999: 168); «В слове мы различаем: внешнюю форму, то есть членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание» (там же, с. 156). Таким образом, внутренняя форма слова в ономасиологическом аспекте трактуется как «первоначальная точка отправления мыслей» (там же, с. 181), что и предполагает анализ номинаций как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах. При анализе поэтического слова (и соответственно произведения) А.А. Потебня также различает три составных элемента номинантов: внешнюю форму, значение, внутреннюю форму, при этом под внутренней формой он понимает образ, возникающий в сознании носителя языка на основании ассоциативных представлений, порождаемых лексическим значением слова или его составных компонентов; для вторичных и косвенных (прежде всего метафорических) номинаций внутренняя форма сопоставляется с tertium comparationis, т.е. с образным представлением, вытекающим из сходства «старого» и «нового» понятий (Потебня 1922:85).
Понятие внутренней формы развивают в своих работах П.Н. Ларин, П.О. Винокур, В.Н. Телия, В.В. Виноградов, В.Г. Гак и мн. др. В.Г. Гак подчеркивает диалектическую взаимосвязь субъективного и объективного в акте номинации, продолжая развитие концепции слова как субъективного образа объективного мира (Гак 1976: 42). В.В. Виноградов отмечает, что внутренняя форма слова как образно-ассоциативная основа номинации может уясняться только в рамках общей системы языка, на фоне той материальной и духовной культуры, в контексте которой возникает или преобразуется та или иная лексическая единица (Виноградов 1947: 17-18).
П.О.Винокур трактует внутреннюю форму как отношение трех одновременно актуальных семиотических систем: денотативной (прямое значение), коннотативной (поэтическое значение) и метаязыковой (рефлективное значение) (см.: ФИ 1990: 327).
В.Н. Телия уделяет большое внимание коннотативному аспекту семантики номинативных единиц, трактуя внутреннюю форму как ассоциативно-образное представление, являющееся одним из основных элементов коннотации, связанным с аксиологическим (эмоционально-оценочным) суждением; вместе с тем отмечается также связь внутренней формы с денотативным (дескриптивным), национально-культурным, специально маркированным и прагматическим компонентами значения (Телия 1986: 13, 44-45, 51-52, 39; 1996: 116, 127). Применительно к фразеологизмам и метафорическим переносам ассоциативно-образные коннотации, оценочные компоненты «второго порядка», трактуются как «внутренняя форма вторичного наименования», выступающая как некая «гештальт-структура», являющаяся стимулом для эмоциональной реакции (Телия 1996: 127; 1986: 44-45; ср. также: Феоктистова 1999: 174).
Понятия термина и номена, научной и народной номенклатуры в лингвистике
Вопросы, связанные с лингвистическим осмыслением терминолексики, занимают важное место в современном языкознании. Теоретические проблемы терминологии тщательно исследовали в своих трудах многие отечественные и зарубежные лингвисты: Д.С. Лотте, Г.О. Винокур, А.А. Реформатский, Р.Г. Пиотровский, В.В. Виноградов, Р.А. Будагов, О.С. Ахманова, В.П. Дани-ленко, Б.Н. Головин, K.-D. Baumann, С. Fraas, W. von Hahn, L.Hoffmann, M. Pinkal, R. Thorsten, W. Sigurd, W. Wolski, E. Wuster и др. В их работах освещается широкий комплекс вопросов, связанных с формированием, развитием и функционированием терминов и терминосистем. Разрабатываются также философские основы терминообразования и функционирования терминосистем в рамках гуманитарных, естественных и технических наук.
Следует отметить, что вплоть до середины XX века изучение терминологии осуществлялось в рамках двух фактически не взаимосвязанных подходов: в рамках научной парадигмы соответствующей науки либо в рамках той или иной лингвистической концепции. Однако в полном объеме проблемы терминологии не могли быть рассмотрены в силу «узкой», односторонней специализации исследователей, в то время как терминология предполагает анализ не только с позиций лингвистики или конкретной специальной отрасли знаний, но также и с позиций многих других смежных наук: философии, гносеологии, когнитологии, прагматики, психолингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии и др.
В связи с этим в 50е гг. XX в. формируется новая дисциплина на «стыке» наук - терминоведение, перед которым ставится задача систематизации накопленных знаний и комплексного, всестороннего анализа терминосистем (их история, принципы терминообразования, стандартизация терминологического аппарата, терминология и номенклатура, словообразовательные модели, основные требования к структуре и семантике термина, структура научной картины мира, ее взаимосвязи с концептуальной и языковой картинами мира и многое другое). В «идеале» научная парадигма предполагает исследование проблемы термина и терминосистем специалистами, имеющими глубокие познания, с тем, чтобы четко отграничить терминолексику от общеупотребительной. Именно в опоре на подобную концепцию, выдававшую желаемое за действительное (Свадост 1968: 46-48), многие лингвисты XX в. вплоть до последнего времени подчеркивали прежде всего свойство однозначности термина: считалось, что именно это свойство отличает или должно отличать термин от общелитературной и обиходно-разговорной лексики.
Однако вместе с тем уже в первые десятилетия XX в. была высказана прямо противоположная точка зрения.на соотношение терминологии и общелитературного пласта лексики. Ярким представителем этого нового направления в лингвистике стал Г.О. Винокур, который одним из первых отметил, что «в роли термина может выступать всякое слово ... Термин - это не особое слово, а слово в особой функции» (Винокур 1939: 5). Этот тезис, ставший затем афористичным, и определил новое направление исследований: мнение о функциональной природе терминов на долгие годы стало ведущим в отечественной лингвистике. Так, А.А. Реформатский также отмечает, что специфика термина лежит в сфере его употребления и все, что касается слова вообще, обязательно и для термина, если термин слово (Реформатский 1968: 121). Р.Г. Пиотровский в качестве основного признака терминологии отмечает ее системность, что и может превратить любое слово в термин: «Термином может стать любое слово или словосочетание языка при условии, что его значение включается в некоторую, достаточно четко определенную систему понятий, относящихся к определенной систематизированной предметной области» (Пиотровский 1981: 29).
В рамках данной концепции признается фактор асимметрии формы и содержания (функций), обусловливающий полисемию, омонимию и синонимию терминов, поскольку термин, восходя к общелитературной лексике, заимствует как «достоинства», так и «недостатки» национального языка, что, в частности, отмечается в работах В.Г. Гака: «специфика термина лежит не в сфере его свойств, но в сфере функций лексической единицы, и на него неизбежно распространяются все особенности лексической единицы вообще и, в частности, те, которые вытекают из асимметрии, полисемии и синонимии языкового знака» (Гак 1971: 70). Таким образом, термин оказывается системным вдвойне, выступая как член определенной терминосистемы и как элемент системы языковой: функцию термина, ее специфичность и направленность «диктует» система терминологии, которая, в свою очередь, является частью системы общего языка, и обе эти системы служат средством научного мышления (Александровская 1973: 5).
Системный подход к анализу как лексического состава языка в целом, так и терминологии (в плане ее специфики и внутренних взаимосвязей либо в плане ее места в общей лексической системе и взаимосвязей с другими группами лексических единиц) ставит исследователей перед необходимостью разграничения, сопоставительного анализа и адекватного описания слов, перешедших в разряд терминов, и слов, относящихся к общелитературному слою лексики национального языка. Таким образом, возникла необходимость разграничения терминов и номенов.
Остановимся на характеристике понятия «номен» (в сопоставлении с понятием «термин»). Оппозиция «термин - номен» зарождается в рамках функционального подхода к трактовке термина, который, как отмечалось выше, противопоставляет термин «простому» слову, обладающему потенциальной способностью стать термином; первоначально эта оппозиция общеупотребительной и терминологической лексики формулировалась нередко как противопоставление «термин — слово»(= не-термин), в котором второй противочлен позднее был заменен на его латинский аналог (лат. потеп=имя, обозначение, т.е. слово, номинация). В дальнейшем это понятие в рамках различных концепций получает многочисленные интерпретации, столь же противоречивые, как и интерпретации понятия «термин»: признание или непризнание фактора «номен», а также его различное понимание в значительной степени определяют и дефиницию понятия «термин», и трактовку его системного статуса в языке. В этом отношении можно выделить три основных подхода:
1. «Номен» (в более ранней традиции: «слово») является единицей общелитературного языка, противопоставленной «термину». В более ранней трактовке этих понятий было принято считать, что термины не являются словом, находятся за пределами языковой- системы и недоступны языковым семантическим законам (см.: Моисеев 1976: 245).
Более поздняя лингвистическая традиция признает статус слова как за номеном, так и за термином. А.В. Суперанская обосновывает их оппозицию в опоре на концепцию Г.В. Лейбница, разграничивавшего два типа знания: обыденное/ «гражданское» и философское/научное (Суперанская 1976: 73), и на работы Г.Шпета, различавшего - вслед за стоиками - категории lexis (nomen) и logos (с. 77-78).
Типология немецкой ботанической лексики (словообразовательный и генетический аспекты)
Ботаническая номенклатура носит международный характер и основывается на греко-латинских языковых элементах, поэтому «при их рассмотре-ниии можно абстрагироваться от живого общеязыкового контекста» (Забин-кова 1976: 91). Общенаучный, литературный и народный (разговорно-обиходный либо диалектный) языки содержат в своем составе номинации, созданные на родном языке либо заимствованные из других языков в различные исторические периоды. Заимствования подвергаются различным видам ассимиляции, уподобления немецким графическим и произносительным нормам, поэтому разные по лингвоэтническому принципу номинации («национальные» и заимствованные) целесообразно рассматривать отдельно, при этом, для большей наглядности, мы привлекаем к анализу помимо фитонимов также и некоторые типы номинаций-флоронимов. В анализируемом нами материале выявлены следующие структурные типы номинаций немецкого языка:
1. Сложные слова в незначительных количествах формируются в древне- и средневерхненемецком периодах и получают широкое распространение в современном немецком языке: двн. bramberi, erdberi, haganbuohha, salewTda, springwurz, нвн. Glockenblume, Maiglockchen, Alpenrose, Barentraube, Teufelsbart, Fingerhut, Eisenhut, Brechwurzel и мн. др.
Древненемецкие композиты, в составе которых одна из основ устаревает и утрачивается языком, в синхронном аспекте уже воспринимаются как простые имена (симплексы) - например, Brombeere (ср. двн. brama «колючий кустарник» - Duden-7, 1963: 84; Kluge 1934: 78), Salweide (двн. sal(a)ha «ива, ракита» восходит к и.-е. прилагательному sal «сероватый» и является метонимической номинацией, в которой обозначение войлочно-сероватых листьев переносится на все растение в целом; композит sal+wTda представляет собой тавтологическое образование для обозначения одного из видов ивы - см.: Duden-7, 1963: 585; Kluge 1934: 497) и др.
Многие композиты содержат в качестве основного (детерминируемого) компонента такие слова, как - kraut, -gras, -beere, -wurz(el), -blatt, -lattich, blume, -heu (устар. «трава»), -halm и нек. др., которые постепенно обретают статус полусуффиксов: Preisel-/ Heidel-/ Rausch-/ Moosbeere, Gold-/Studenten-/ Glockenblume, Magen-/ Gallen-/ FieberVZentaurs-/ Herdekraut, Magen-ZBrust-/Glocken-/Schlangenwurz, Hart-/ Schaft-/Schwertheu, Schaft-ZSchachtelhalm, Mai-/Milch-/Kuh-/Kettenblume, Wind-/Kxampf-/Rattenwurzel, Herz-/Dreiblatt, Huf-/Esels-/Brand-/Brustlattich. О частичной десемантизации вторых элементов, фактически являющихся синонимом понятия «травянистое растение», «цветочное растение» свидетельствуют случаи их элиминирования в обиходной речи: Heide (вместо Heidekraut), Glockenheide (вместо Glockenheidekraut), Glocke (вместо Glockenblume), Blauglocke (вместо Blauglockenblume) и др. Поскольку к родовому понятию добавляют видовые определительные компоненты, их иногда принято считать «вторичными именами», Sekundarnamen (W. Fleischer- см.: DdS-II, 1970: 746). Вместе с тем иногда различие вторых компонентов существенно, особенно в тех случаях, когда различные роды растений имеют общий мотивационный признак, ср.: Glockenheide (род Erika), Glockenblume (Campanula) и т.д. (подробнее см. Раздел 2). Сложные слова широко распространены во всех функциональных стилях и являются доминирующим словообразовательным типом (в нашем материале композиты составляют 87 %).
Довольно редким типом является лишь синтаксическое словосложение, единичными примерами представлены такие композиты, как: а) сдвиги (Zusammenruckungen), построенные по модели императивных имен (Imperativnamen - Stepanova/Cernyseva, 1986: 112): VergiBmeinnicht, Ruhrmichnichtan, Jagateufel; б) сращения (Zusammenbildungen): Pfannebutzer (от Pfanne butzen= «чистить I драить сковороду»).
2. Производные слова менее распространены (их число в нашей выборке составляет 6%). Наиболее частотными являются дериваты с суффиксами -in, -ling, -jan, -chen, -el, -rich, -los и др. Многие из них, возникнув в разговорной речи, со временем перешли в литературную норму, а некоторые стали общенаучными терминами: Zeitlose, Wegerich (образованные по аналогии со словами типа Dietrich, Enterich, Wuterich - см.: Duden-7, 1963: 756), Rotling, Schierling, Tollerjan, Ollerjan, Sanseblumchen, Waldnonnchen, LichtstockeJ и др.
3. Бинарные составные номинации (составные лексемы, лексиомы, Mehrwortlexeme=«MHoroonoBHbie лексемы») представляют бинарную структуру: сочетание прилагательного как видового наименования и существительного как родового имени (БСЭ-18, 1974: 98; Панасенко 2000: 16). Они являются, прежде всего, общенаучными немецкими терминами, коррелирующими с международной биноми(н)альной, или бинарной, номенклатурой, формулируемой Линнеем и его последователями на латинском языке, ср.: Breite Glockenblume (=Campanula latifolia), Gemeiner Stechapfei (=Datura stramonium), Roter Fingerhut (=Digitalis purpurea), Echte Barentraube (=Arctostaphylos uva-ursi) - толокнянка, Gemeines Hirtentaschel (=Capsella bursa-pastoris) - пастушья сумка, Echte Engelwurz (=Angelica archangelica). Их число в анализируемом материале невелико (3,5 %).
4. Монолексемы (симплексы) современного немецкого языка представляют собой безаффиксные (корневые) либо древнейшие аффиксальные образования, основообразующие суффиксы которых в современном немецком языке сливаются с корневой морфемой. Они восходят к общеиндоевропейскому или общегерманскому периодам (DdS-II, 1970: 738), изменяя в процессе исторического развития свой морфонологический «облик» на основании системных и позиционных изменений, характерных для древневерхненемецкого и последующих исторических периодов немецкого языка. Внутренняя форма данных номинаций утратила свою мотивацию и может быть выявлена лишь путем тщательных сравнительно-исторических (этимологических) исследований на обширном материале различных индоевропейских и германских языков (там же: 746). К этой группе можно отнести такие номинации, как: Ahorn, Springwurz, Lauch, Flachs, Gras, BeifuB, Kraut, Farn, Dill, Birke, Buche, Eiche, Erie, Fichte, Fohre, Eibe, Linde, Tanne, Weide, Bilse, Binse, Distel, Hopfen, Hasel, Klee, Nessel, Beere, Bohne, Quecke и др. (W.Fleischer -см.: DdS-II, 1970: 741, 746; Штарк 1996: 47, 56). Мотивационные признаки и мотивационные значения некоторых симплексов выявляются этимологически (с большими или меньшими разногласиями исследователей). Так, Ahorn восходит к индоевропейскому корню ак-, значение которого реконструируется на основании сопоставления семантики лат. асег (острый, остроконечный) и нем. Horn (рог). В качестве мотивационного признака номинации в данном случае рассматривается форма листьев (Duden-7, 1963: 15; Paul 1959: 14; Kluge 1934: 8). Однако этимология многих флоронимов недостаточно ясна, и реконструкция их мотивационных значений носит дискуссионный характер. Так, фитоним Nessel при сопоставлении со словами Netz, Nestel гипотетически возводится к значению «волокно» (Duden-7, 1963: 466) либо вообще не семантизируется (Paul 1959: 431; Kluge 1934: 414), по аналогии денд-роним Birke в опоре на двн. beraht (свн. berht) и гот. bairhts «светлый, сияющий», трактуется как «дерево с ослепительно белой, сияющей корой» в одних этимологических словарях (Duden-7, 1963: 68) и не семантизируется в других (Kluge 1934: 59; Paul 1959: 96). К похожим выводам можно прийти и при аналтзе фитонимов Distel (= «острый, кoлючий»-Duden, S.113; Kluge, S.107), Farn (= «крыло, перо» - Duden, S.156; Kluge, S.147), Klee (= «клейкий»- Duden, 1963: 331; Kluge, 1934:.306), Gras (= «зеленые, молодые побеги» - Duden, 1963:232) и др. Ни в одном из названных выше этимологических словарей не даются даже в гипотетическом плане мотивационные признаки многих фитонимов - например, таких, как Tanne, Eibe, Eiche, Hasel, Kraut и др.
Дискуссионным является также и характер словообразовательной модели многих фитонимов: так, фитонимы Distel, Nessel одними исследователями трактуются как симплексы, «einfache Pflanzennamen» (W.Fleischer- см.: DdS-II, 1970: 741), другими же - как производные основы (Kluge 1934:.107, 414; Duden 1964: 156, 466, 756; Paul 1959: 727). Думается, что фитонимы, сохраняющие «прозрачность» семантики словообразовательных элементов до наших дней, следует рассматривать как производные слова; в нашем случае сюда относится фитоним Wegerich. Однако основообразующие суффиксы женского рода -Т, -а и мужского рода -о редуцируются в -е и в нвн. периоде являются элементами фонетического состава монолексемы, ср.: bilsa Bilse, ben Beere, hopfp Hopfen, к1ёо К1ее_и др. Лексические единицы этого типа обозначаются как «первичные имена», Primarnamen. В ботанической номенклатуре они становятся родовыми понятиями (W.Fleischer - см.: DdS-II, 1970: 746) и трактуются как «уни(н)омиальные» / униноминальные» названия (БСЭ - 18, 1974: 98). В анализируемом нами материале монолексемы составляют 3,5 %.
Мотивационные признаки и мотивационные значения фитонимов
Система номинаций любого языка представляет собой результат познавательной и классифицирующей деятельности соответствующего социума (национально-этнического, культурно-языкового сообщества). Номинации любых объектов, включенных в сферу предметной, трудовой или творческой, эстетической деятельности того или иного культурно-языкового коллектива, несут на себе (как уже отмечалось выше) отпечаток «избирательной заинтересованности» (ЯН, 1977: 27, 37): в процессе классификационно-номинативной деятельности человек видит весь комплекс признаков, качеств и свойств, специфичных для определенного класса (вида или рода) номинируемых объектов, однако, создавая имя, отдает предпочтение тем, которые либо позволяют отличить их от объектов другого вида (рода), либо отражают их связи и взаимодействие с окружающей средой, их воздействие на живые организмы, их функции и социальное назначение, либо выражают узуальные (типизированные) оценки, эмоции, образные представления, формирующиеся по отношению к соответствующим объектам в сознании членов социума или его отдельных социально-ролевых групп в определенный исторический период развития (ЯН, 1977: 20-21, 26-27, 48-49).
Поскольку каждый предмет обладает множественными признаками и свойствами и может иметь различное предназначение в разных сферах практической деятельности, ему могут быть приписаны различные, иногда прямо противоположные, признаки в рамках различных социальных или трудовых коллективов, в силу чего возникают отношения полиономии, или полиноминативности (ЯН, 1977: 50, 284-285), синонимические ряды номинаций-гетеронимов. Для подобных имен характерны идентичность на уровне значений (денотативной соотнесенности) и различия на уровне смысла (сигнификативных значений, внутренней формы). Г.Фреге подобные номинации с единым референтом (денотатом) трактует как равнообъемные (ЯН, 1977: 238-239).
Номинации-фитонимы в своей основе носят в основном метонимический характер: Обычно обозначение растения осуществляется путем означивания его морфологических признаков, т.е. одного из его «органов», и это обозначение части растительного организма становится репрезентантом всего растения в его «тотальности» (подобный тропеический перенос обозначается терминами «синекдоха» или «бахуврихи»). При этом фитонимы, как и любая другая номинация, могут быть стилистически нейтральными или стилистически маркированными. Стилистически нейтральная (прямая) номинация характеризуется прямой и непосредственной соотнесенностью с предметом обозначения (посредством сообщения рациональной информации об обобщенном признаке, приписываемом предмету языковым коллективом, на основании которой в сознании любого члена этого коллектива возникает адекватное представление о предмете в целом (ЯН, 1977: 53-54). Стилистически маркированные номинации реализуют квалификативную соотнесенность с номинативным признаком предмета, отражая чувственно-эмоциональное, художественно-образное, эстетическое освоение реального мира: эмоции, чувства, оценки обусловливаются объективными качествами предмета, и на основании некоторого «яркого», нередко второстепенного, признака номинация отражает не сам предмет, а его квалификативную оценку, отношение к нему, в силу чего происходит идентификация объекта именования через призму оценочного, эмоционального или образного представления (ЯН, 1977: 45-46, 53, 215).
Значительный удельный вес среди стилистически маркированных но-минаций-фитонимов занимают случаи метафорического, а точнее метафори-ко-метонимического переноса: избирая ту или иную часть растения в качестве его «репрезентанта», носители языка означивают этот орган и свое эмоционально-образное представление о нем названием того предмета, с которым на основании внешнего или внутреннего сходства ассоциируется данный морфологический признак растения. Данная косвенная метафорическая номинация отдельного признака на основе метонимического переноса с части на целое становится именем всего растения (в данном случае имеет место своеобразное сочетание синекдохи и метафоры): die Narrenkappe, der Eselshut, der GansefuB и мн. др.
Но названными типами не исчерпывается таксономия фитонимов, обнаруживающая значительное разнообразие мотивационных признаков и номинативных вариаций, которые, по мнению некоторых исследователей, могут оказаться численно бесконечными и типологически необозримыми (W.Fleischer - см.: DdS-II, 1970: 746). Однако существует определенное «обозримое» число наиболее типичных приемов номинации и мотивационных признаков, на которых необходимо остановиться, предваряя анализ гетеро-нимических рядов номинаций-фитонимов.
В ходе настоящего анализа были выявлены следующие типы номинаций, выделяемых на основании их мотивационных признаков:
I. Номинации, обозначающие морфологические, или структурные (вегетативные либо репродуктивные) признаки растения.
Фитонимы выделяют тот или иной вид или род растения из числа других представителей растительного мира на основании обозначения одной, реже двух-трех особенностей его внешнего строения («морфологии»). Зачастую это главные («существенные», как принято говорить в теории номинации) конститутивные признаки растения. В анализируемом нами материале (2000 наименований) были выявлены следующие вегетативные и репродуктивные признаки растительных организмов, послужившие мотивами номинации:
