Содержание к диссертации
Введение
Глава I Интеграция когнитивно-дискурсивного и функционального подходов к описанию сущности залоговых отношений 11
1.1. Эволюция взглядов лингвистов на сущность категории залога 11
1.2. Интерпретация сущности залоговых отношений в семантическом синтаксисе 16
1.3. Залог в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы 19
1.4. Переходность в английском языке как условие пассивизации 25
1.4.1. Виды и границы переходности в английском языке 25
1.4.2. Способность пассивизации непрототипических транзитивных конструкций 34
1.5. Функциональный подход к рассмотрению залога и залоговости. Анализ залоговых отношений с позиции теории оптимальности 40
1.5.1. Основные положения теории оптимальности. Стандартизация терминов и понятий в соответствии с целями исследования 44
1.5.2. Категориальные средства выражения пассивной перспективы в теории оптимальности 49
1.5.3. Некатегориальные средства выражения пассивной перспективы в теории оптимальности. Учет направления понимания 55
1.5.3.1. Глагольно-именные пассивные структуры 57
1.5.3.2. Структуры, передающие пассивное значение при помощи глагольных производных 60
1.5.3.3. Номинативно-квалификативные пассивные конструкции 62
1.5.3.4. Пассивные каузативные структуры 64
1.5.3.5. Предложно-именные пассивные структуры. 6 5
1.5.3.6. Пассивные деперсонализированные конструкции 66
Выводы по первой главе 70
Глава II. Дискурсивно-прагматический потенциал залоговых конструкций и его реализация в художественном дискурсе 72
2.1. О соотношении понятий «дискурс» и «текст» 72
2.2. Взаимосвязь факторов выбора пассивных конструкций на этапах порождения высказывания в дискурсе 75
2.2.1. Прагматические факторы выбора пассивных конструкций 75
2.2.2. Семантико-прагматические факторы выбора пассивных конструкций . 83
2.2.3 Семантико-синтаксические факторы выбора пассивных конструкций 91
2.2.4. Синтаксические факторы выбора пассивных конструкций 95
2.3.1. Роль пассивных конструкций в конструировании глобальной темы «подавление личности в условиях тоталитарного общества» в макродискурсе романа Дж.Оруэлла «1984» 101
2.3.2. Роль пассивных конструкций в конструировании глобальной темы в макродискурсе романа Дж. Фаулза «The French Lieutenant's Woman» 110
2.3.2.1. Роль пассивных конструкций в дискурсивном конструировании концепта «слуга викторианской эпохи» 110
2.3.2.2. Роль пассивных конструкций в конструировании образа персонажей художественного произведения 115
Выводы по II главе 134
Заключение 136
Библиография 140
- Залог в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы
- Глагольно-именные пассивные структуры
- Семантико-прагматические факторы выбора пассивных конструкций
- Роль пассивных конструкций в конструировании глобальной темы в макродискурсе романа Дж. Фаулза «The French Lieutenant's Woman»
Введение к работе
Современный этап развития лингвистики связан с анализом языковых фактов, ориентированным на установки деятельностной парадигмы, в рамках которой язык не самоценен и не изучается в самом себе и для себя. Он включён в человеческую деятельность, являясь и одним из важнейших её инструментов, и одним из ценнейших её продуктов.
Антропоцентризм, характерный для современных лингвистических исследований, требует привлечения данных смежных гуманитарных наук -наук о человеке - к анализу языковых категорий, их соотношения с мыслительными категориями.
Диссертационная работа посвящена исследованию категориальных и некатегориальных средств выражения пассивной перспективы высказывания и текста, их дискурсивно-прагматического потенциала и роли в создании образа персонажа, воссоздаваемого автором образа эпохи, а также характеристики межличностных отношений, актуализируемых в тексте.
Актуальность настоящего исследования определяется интересом современной лингвистической науки к комплексному рассмотрению факторов, влияющих на построение стратегии коммуникации. Несмотря на значительный объем работ, посвященных исследованию залоговых отношений в английском языке (И.Б. Долинина, О. Есперсен, Т.А. Кузнечик, Н.В. Латышева, Б.М. Лейкина, Л.М. Медведева, Н.И. Пушина, А.И. Смирницкий, А.А. Холодович, B.C. Храковский, Л.В. Шишкова, C.V. Chvany, R.M.W. Dixon, М.Н. Klaiman, I. Melchuk и др.), факторов, влияющих на выбор пассивного залога говорящим (Т. Givon, D. Bolinger, A. Davidson, О.В. Алексеева, О.Л. Бодягина, Ю.А. Левицкий и др.), пассивные конструкции не были исследованы с точки зрения психосоциальной обоснованности их выбора в дискурсе художественного произведения. Между тем, говоря о роли грамматики в построении дискурса, исследователи относят категорию залога к числу наиболее дискурсивно и прагматически значимых (Givon, 1995: 15).
Объектом исследования послужили различные средства выражения пассива, как категориальные, так и некатегориальные, принимающие участие в выражении пассивной перспективы дискурса.
Предметом исследования является дискурсообразующий и прагматический потенциал пассивных конструкций и его реализация в тексте.
• Основную цель диссертационного исследования можно сформулировать как изучение соотношения различных средств выражения залоговости и выявление роли пассивных конструкций в создании образов и выражении доминантного смысла макродискурса.
Цель исследования конкретизируется в виде следующих взаимосвязанных задач:
- проследить эволюцию взглядов на проблему категории залога и рассмотреть статус категории залоговости с позиции теории оптимальности;
- рассмотреть номенклатуру средств выражения пассивной перспективы высказывания и их соотношение в различных условиях дискурса;
- провести анализ прагматических, семантических и структурных факторов, определяющих выбор пассивных конструкций;
выявить дискурсивно-прагматический потенциал пассивных конструкций и их роль в выражении смысловой доминанты текста. І Общая цель работы и конкретизирующие ее задачи потребовали применения следующих методов лингвистического анализа: метод контекстно-семантического анализа, метод трансформаций, метод дефиниционного анализа, дискурс-анализ.
Используемый в работе подход можно в целом охарактеризовать как когнитивно-дискурсивный. Теоретическую базу исследования составили несколько направлений современной лингвистики: семантического синтаксиса (В.В. Богданов, В.Г. Гак, И.Б. Долинина, Ч. Филлмор, А.А. Холодович, B.C. Храковский, W.Chafe и др.), функциональной грамматики (А.В. Бондарко, Л.М. Медведева, Т. Givon, М. Halliday и др.) когнитивной грамматики (А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, Р. Лангакер, Л. Талми и др.), дискурс-анализа (М.К. Бисималиева, Т.Д. Бенедиктова, Т. Ван Дейк, В.З. Демьянков, Ю. Руднев, М.Л. Макаров, И.П. Сусов, G. Cook, Е. Ochs, J. Sinclair), лингвопрагматики (Н.Д. Арутюнова, Е.И. Беляева, В.В. Богданов, И.М. Кобозева, Г.Г. Почепцов, М. Harnish) и теории оптимальности как одного из направлений функционализма (R. Blutner, S. Dingare, М. Hammond, Н. de Hoop, G. Legendre, A.Prince, P. Smolensky, H. de Swart).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в описании потенциала пассивных конструкций с позиции когнитивно-дискурсивного подхода, что позволило выявить дискурсивно-прагматический потенциал пассивных конструкций и их роль как в создании образов отдельных персонажей, так и в выражении глобальной темы дискурса художественного произведения. Новым в исследовании является использование основных положений теории оптимальности, которые позволили выявить структурные, семантические и прагматические факторы, определяющие выбор говорящим/автором наиболее оптимального способа выражения значения пассивности в дискурсе.
Материалом исследования послужили около 3000 примеров, отобранных методом целенаправленной выборки из художественных произведений английских и американских авторов, периодических изданий, материалов сети Интернет.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем продолжается разработка проблематики залоговых отношений, в частности выявляется их прагматический потенциал и их дискурсные функции. Попытка интеграции нескольких направлений современных лингвистических исследований (функционального, когнитивного и дискурсивного) при изучении залоговых отношений также представляется теоретически значимой.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что теоретические положения, развиваемые в ней, а также фактический материал могут быть использованы в курсе лекций по теоретической грамматике, стилистической морфологии, на занятиях по лингвостилистическому анализу текста, в спецкурсах по проблемам дискурса и текста, а также при написании дипломных и курсовых работ.
Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:
Грамматическая категория залога является одной из наиболее дискурсивно и прагматически значимых грамматических категорий.
Пассивное значение некатегориальных средств выражения пассивной перспективы высказывания обнаруживается при интерпретации поверхностной структуры. Когнитивная основа активных структур позволяет обнаружить в них пассивный смысл.
Выбор говорящим наиболее оптимальной формы выражения залоговых значений определяется комплексом факторов Ф структурного, семантического и прагматического характера, которые обнаруживают взаимосвязь на всех этапах порождения высказывания. 4. При интерпретации слушающим некатегориального способа выражения пассивной перспективы, выбранного говорящим, вступает в действие механизм концептуального расщепления, который позволяет обнаружить пассивную перспективу в Ф активных структурах при помощи анализа семантики вербализуемых в них концептов, сцен, активируемых в сознании слушателя, количества участников этих сцен, направленности их действий. 5. Залоговые конструкции обладают значительным дискурсивно прагматическим потенциалом, что позволяет им служить одним из средств выражения социальных межличностных отношений в обществе. Высокая частотность пассивных конструкций является эффективным средством создания образа психологически подавленной личности, а также средством характеристики социального климата, воссоздаваемого в художественном произведении. Структура диссертации определена ее целями и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Общий объем диссертации составляет 155 страниц. К работе прилагается библиография, включающая 170 наименований работ, цитируемых или использованных в диссертации, и список источников фактического материала.
Во введении обозначены цель и задачи исследования, определены актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, перечислены основные методы исследования и изложены основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Интеграция когнитивно-дискурсивного и функционального подходов к описанию сущности залоговых отношений» представлены основные теоретические положения исследования, отражена эволюция взглядов на проблему категории залога, определена сущность залоговых отношений с позиции когнитивно-дискурсивного подхода и теории оптимальности как одного из направлений функциональной лингвистики.
Вторая глава «Дискурсивно-прагматический потенциал залоговых конструкций и его реализация в художественном дискурсе» посвящена анализу прагматических, семантических и структурных факторов выбора пассива в дискурсе и анализу текстов романов Дж. Оруэлла и Дж. Фаулза, в ходе которого выявлен прагматико-стилистическии потенциал пассивных конструкций и их роль в создании художественного образа и передаче доминантного смысла текста.
В заключении излагаются результаты исследования.
Апробация работы. Материалы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии Лингвистического института Барнаульского государственного педагогического университета, на аспирантских семинарах, на международной научно-практической конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Барнаул, 2002), на конференции молодых ученых (Барнаул, 2003), на научно-практической конференции «Коммуникативно-парадигматические аспекты исследования языковых единиц» (Барнаул, 2004).
Основные положения диссертации изложены в трех публикациях автора общим объемом 2,2 п.л.
Залог в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы
В рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы в семантико-синтаксические отношения вводится языковая личность, которая в зависимости от ее роли может быть представлена говорящим (пишущим), слушателем (интерпретатором) или наблюдателем. Введение личности в исследование языковых явлений предполагает обращение не только к значениям, содержащимся в тексте, но и к памяти, знаниям и чувственному опыту интерпретатора. Любая синтаксическая единица отражает структуру внеязыковой ситуации. Внеязыковая ситуация репрезентируется в когниции говорящего в виде сцен. Выбор и характер конкретных сцен может быть соотнесен с выбором определенных языковых элементов. Таким образом, слово, фраза, предложение или текст активируют в сознании определенную сцену и выдвигают на передний план некоторую ее часть. Любая сцена реального мира воспринимается в той степени, в какой она соответствует прототипной сцене. Лексическая информация, необходимая для описания деятельности языка, включает не только информацию о природе ассоциируемых сцен. Она включает и информацию о грамматической форме предложений, в которых лексическая единица может появиться. Вообще, лексическая подсистема языка репрезентирует концептуальное содержание, в то время как грамматическая подсистема репрезентирует концептуальную структуру (Талми, 1999: 106). В частности, если лексическая единица является глаголом, необходимо знать, какая из потенциального множества отдельных единиц в ассоциируемой сцене будет реализована как субъект глагола, какая будет выступать как прямой объект (если он должен быть) и в каком грамматическом облике появятся другие элементы. Сцены в понимании Ч. Филлмора (Филлмор, 2002: 316) рассматриваются каждый раз в определенной перспективе, а это значит, что в то время, когда мы охватываем всю сцену мысленным взором, мы фокусируем внимание лишь на некоторой ее части. Говорящий, в зависимости от своих интенций, избирает определенную перспективу, осуществляя выбор залоговой конструкции для того, чтобы слушатель обратил внимание именно на тот квант информации, который должен получить информационную выдвинутость. Для осуществления информационной выдвинутости поток информации должен быть представлен определенной залоговой конструкцией. Для выбора маркированной или немаркированной залоговой конструкции необходимо придать именным актантам соответствующий синтаксический статус: дополнения или подлежащего. Говорящий (автор дискурса) в зависимости от собственных интенций может придавать статус дополнения или подлежащего именному актанту при переходном глаголе, то есть в условиях транзитивности. Так как «дополнение во многих случаях опознается по возможности его превращения в подлежащее пассивного предложения» (Есперсен, 1958: 180), взаимоотношение между подлежащим и дополнением нельзя установить раз и навсегда ни чисто логическими рассуждениями, ни каким-либо определением; каждый конкретный случай подлежит особому рассмотрению в соответствии с характером данного глагола. Как подлежащее, так и дополнение являются первичными компонентами, и в какой-то степени мы можем принять утверждение И. Мадвига, что дополнение является как бы скрытым подлежащим, или положение Г. Шухардта, что дополнение - это помещенное в тени подлежащее (Цит. по: Есперсен, 1958: 182). Именно для выдвижения дополнения из «тени» говорящий использует маркированную залоговую конструкцию, маркированную в глаголе диатезу.
Таким образом, залоговые отношения, представленные на синтаксическом уровне в виде соответствующих структур, рассматриваются как определенная прагматическая стратегия выдвижения определенных частей сцены дискурса, определение ее перспективы. Следовательно, говоря о термине «залог», необходимо отметить, что фактически, в настоящее время он применяется для обозначения систематических изменений в предикатно-именных отношениях и своей грамматической формой отражает: 1. синтактику (когда изменение формы глагола сигнализирует об изменении позиции именных актантов в структуре предложения), 2. семантику (когда глагольные изменения отражают изменения агентивного статуса субъекта действия), 3. прагматику (когда изменение формы глагола способствует информационному выдвижению основных имен предикации). Независимо от того, с какой точки зрения рассматриваются залоговые отношения, залог - это, прежде всего, глагольная категория, и залоговые изменения зависят в первую очередь от свойств самого глагола (Долинина, 1989). Базовым основанием для категории залога является переходность глагола, которая рассматривается во многих языках необходимым условием пассивизации. Господствующее положение когнитивной парадигмы знания в современной науке о языке, принимающий во внимание антропоцентрический подход к описанию языковых явлений, предполагает необходимость рассматривать языковые факты как преломление объективной действительности сквозь призму человеческого сознания. Сознание каждого индивида, принадлежащего к группе носителей того или иного языка, является матрицей смыслов, упакованных в структуры знания. Среди структур знания (концептов, фреймов, скриптов, сценариев и т.д.) следует выделить такие структуры, как когнитивные модели, которые представляют собой чувственные образы манипуляций с физическими объектами, принадлежащие сфере опыта.
Глагольно-именные пассивные структуры
Глагольно-именные пассивные структуры характеризуются тем, что пассивность действия в сказуемом выражена через семантику глагола. Предикат как смысловой и структурный центр предложения репрезентирует действие или состояние вещей в денотируемом мире. От валентности глагольного элемента зависит число возможных аргументов, выполняющих соответствующие синтаксические функции в данном предложении. Для оптимальной пассивной конструкции их должно быть не менее двух: агенс и пациенс, которые имеют соответствующую падежную маркировку в поверхностной структуре, свидетельствующую об изменений базовой диатезы. Однако пассивная перспектива предложения может быть репрезентирована семантикой глагольного элемента, не требующей изменения базовой диатезы. (31) ...she was thankful that she could now sit in the same room with her uncle, hear his voice, receive his questions, and even answer them, without such wretched feelings as she had formerly known (Austen, 323). Ситуация, заданная глаголом receive, предполагает обратную направленность действия: пациенс продвинут в позицию подлежащего семантикой глагола, следовательно, активная структура репрезентирует пассивную перспективу. Дефиниция глагола, отражающая его семантику, имеет в своем составе пассивную структуру: Receive - a word used in written English or in official contexts meaning to be given something (Longman: 1996, 544). Таким образом, предложения, имеющие в составе предиката глагольный элемент receive и ему подобные глаголы, отражают пассивную перспективу денотируемой ситуации и могут быть приравнены к грамматическому пассиву, то есть, к оптимальной пассивной структуре при учете обратного направления теории оптимальности - направления понимания. Причем ввиду того, что в данном случае приоритет в определении пассивной перспективы отдается семантике глагола, его форма (финитная или нефинитная) не играет роли: (32) I know the girl. That one in the gray dress? Who is so ugly to look at? (Fowles, 37) Активный по форме, но пассивный по содержанию инфинитив отражает центростремительную направленность действия. Некоторые другие глаголы, входящие в глагольно-именные структуры, активные по своему характеру, отражают своей семантикой (находящей выражение в их дефиниции) инактивность выражаемого ими действия: (33) I endeavored to crush these fears, and to fortify myself for the trial which in a few months I resolved to undergo (Shelley, 52). Сема инактивности является в данном случае семантическим стержнем лексической единицы и представлена в глаголе отсутствием контроля над происходящим, невозможностью повлиять на процесс. Undergo - to experience a very difficult or unpleasant situation that you have no control over and cannot stop (Longman: 1996, 1336).
Активное по структуре высказывание отражает ход событий. характерный для пассивной структуры. Агенс активной структуры репрезентирует смысловой пациенс. Ввиду наличия в языке пассивных структур, учитывая принцип целесообразности языка, можно утверждать, что выражение пассивной перспективы - это вторичная функция активных структур, которые с точки зрения теории оптимальности рассматриваются как негармоничные, неоптимальные, но структура грамматически верна поддается интерпретации. При анализе таких структур в направлении понимания, механизм концептуального дробления обнаруживает у них пассивную перспективу (табл. 3).
Ограничения «R I», «Impl+» и «Velem» позволяют определить пассивную перспективу в активных структурах. Подобные процессы можно отнести к средствам скрытой грамматики, так как не всегда грамматическая категория получает прямое и непосредственное выражение в грамматических формах языка, «поскольку многие грамматические категории оказываются запрятанными в значениях слов и синтаксических связях слов в предложении» (Кацнельсон: 1972, 92). Это утверждение характерно и для пассивных структур с активным герундием при прилагательном worth и глаголах bear, deserve, want, need, require: (34) She is a fine woman. A splendid woman. Worth waiting for, Charles (Fowles, 173).
Семантико-прагматические факторы выбора пассивных конструкций
Прагматические факторы выбора пассива имеют предельно обобщенный, мотивационный, замысловыи характер. Продвижение и конкретизацию они получают на следующей стадии порождения высказывания - стадии внутренней речи, которая опирается на схемы семантической записи и, как следствие, обеспечивает работу семантических факторов выбора языковых средств.
При описании семантических факторов выбора пассива следует еще раз уточнить понятие семантики по отношению к залоговым преобразованиям. Активная и пассивная структура одного предложения имеет идентичное пропозициональное значение, но разную когнитивную значимость. При пассивном залоге наблюдается сдвиг пресуппозиционного значения, который связан с изменением интенции: подчеркивается, что центром высказывания становится тот актант, который подвергается воздействию со стороны агенса, при этом связь между ним и агенсом остается существенной (Долинина, 1978: 165). Семантика пассива связана с возможностью или необходимостью оставить невыраженным субъект действия, называемого глаголом и особенностями тема-рематического членения предложения (Stein, 1979; Медведева, 1983). В первом случае речь идет об «интенциональной» трактовке залога, во втором - о «тематической» (Лейкина, 1974: 129).
Итак, на второй стадии порождения высказывания элементам доречевых когнитивных структур «приписываются» семантические роли в соответствии с прагматическими факторами, и определяется их обязательность-факультативность. Данный механизм свидетельствует о тесной взаимосвязи прагматических и семантических факторов выбора пассива, так как семантика залоговых преобразований отражает коммуникативно-прагматическую организацию сообщения.
На данном этапе сознание выделяет образы, релевантные для дискурсного хода, и помещает их в фокус внимания. Р. Томлин указывает, что во время формулировки высказывания говорящий кодирует актуального референта, находящегося в фокусном внимании (focal attention), как подлежащее. Подлежащее поэтому имеет статус фигуры в когнитивном единстве «фигура-фон» (Langacker, 1991), траджектора в концепции профилируемых отношений «trajector-landmark» (Talmy, 1980), используется говорящим как исходная точка предложения (MacWhinney, 1977).
Говорящий представляет значимого с его точки зрения участника ситуации как подлежащее, для него важно, чтобы именно данный квант дискурса попал первым в текущее сознание интерпретатора, и он начал интерпретацию события с данной исходной точки. Подлежащее пассивной конструкции, представленное ролью-архетипом «пациенс», задает направление рассмотрения ситуации с аффилированного элемента. Глагол как ядро предикации «привязан» к фокусному статусу семантических ролей и соучаствует в репрезентации концепта «направленность действия», предоставляя свою обязательную и факультативную валентность в распоряжение говорящего.
При рассмотрении вопросов переходности в английском языке мы отметили, что переходность является необходимым условием образования прототипической пассивной конструкции [ag—»(instr)—»PAT], которая репрезентирует ситуацию воздействия в результате манипуляции агентивного участника ситуации с определенным предметом (или без него) для оказания воздействия на пациенса. В схемах, представляющих когнитивную организацию подобных сцен, агенс не профилируется, следовательно, он не эксплицируется в поверхностной структуре, либо маркируется как дополнение. Мы также отмечали, что в случае, если пассивизации подвергается непрототипическое транзитивное предложение (предложение, предикативным центром которого является непереходный глагол), репрезентирующее ситуацию с другим набором семантических ролей, возможны варианты, когда позицию пациенса занимают другие семантические роли, и становятся подлежащим. (74) It has also, like all land that has never been worked or lived on. its mysteries, its shadows, its dangers...(Fovvles, 59) (75) But in among all this terrible poverty there were just a few great big beautiful houses that were lived in by rich men. ..(Orwell, 63)
В соответствии с семантикой глагольного действия, роли-архетипы могут замещаться другими ролями. Так, в вышеуказанных примерах роль-архетип «пациенс» замещается семантической ролью «локатив». Подобные отклонения от «агенсно-пациенсного» прототипа возможны благодаря синергетическим свойствам языка как системы (Дрожащих, 2001), которая способна в функциональном плане приспосабливать грамматические средства к прагматическим намерениям гоюрящего. Расширение функционального потенциала грамматической формы осуществляется в результате модификации прототипа посредством различных механизмов (метафора, трансформация образных схем, простая аналогия и др.), которые представляют собой сеть средств расширения функционального потенциала оптимальной (прототипической) конструкции (Pederson, 1991: 457).
Возвращаясь к пассивизации, следует отметить, что расширение функционального потенциала оптимального пассива обусловлено семантико-прагматическими факторами, которые обеспечивают фокусное внимание различным не-пациенсным семантическим ролям. Глаголы live, eat, drink, sit и др. не имеют агенсно-пациенсной ролевой рамки, однако употребляются в пассивных структурах, благодаря, как мы указывали в первой главе, наличию в их семантическом потенциале семы «use». Несмотря на то, что пассивные конструкции с глаголом use и конструкции с глаголами sit, drink и подобными могут совпадать в функциональном плане, каждая конструкция имеет особый семантико-прагматический нюанс (например, конкретизации способа действия), из-за которого замена одного на другой чаще всего невозможна.
Роль пассивных конструкций в конструировании глобальной темы в макродискурсе романа Дж. Фаулза «The French Lieutenant's Woman»
Дискурс романа Дж. Оруэлла «1984», глобальной темой которого является тема подавления личности в условиях тоталитарного общества, обнаруживает общие черты с темой социального класса слуг викторианской эпохи в романе Дж. Фаулза «The French Lieutenant s Woman». Общим концептуальным основанием данных тем является отсутствие у личности свободы поступать, как ей хочется, свободы выбора профессии, но это концептуальное основание подстраивается под условия эпохи: в первом случае государственного капитализма (социализма), во втором либерального капитализма. В тоталитарном дискурсе романа «1984» эта тема является глобальной. В дискурсе викторианской эпохи тема слуг использована как одна из характеристик общественного строя и представлена темой микродискурса.
Итак, микродискурс, концентрирующийся вокруг опорного концепта «слуга викторианской эпохи» является пунктирным: он не локализован в определенной главе, а появляется на протяжении всего макродискурса романа через интервалы.
Репрезентация концепта «слуга» осуществляется автором при помощи пассивных конструкций, выбор которых обусловлен семантико прагматическим фактором незначимости деятеля наряду с семантико-синтаксическим фактором тематизации деятельности данного социального класса.
В доме Миссис Поултни условия жизни слуг были невыносимыми, для хозяйки не существовало разницы между рабом и слугой. Она предъявляла неоправданно высокие требования к их работе: (104) It (kitchen) had three fires, all of which had to be stoked twice a day, and riddled twice a day; and since the smooth domestic running of the house depended on it, it could never be allowed to go out (Fowles, 21). При помощи пассивных конструкций основной фигурой в репрезентируемой ситуации становится именно деятельность слуг, значимость приобретают ее условия и объем: (105) A dish of succulent first lobsters was prepared, a fresh-run salmon boiled, the cellars of the inn ransacked... (Fowles, 120). Слуги оцениваются по качеству выполнения обязанностей: (106) The luggage was unloaded, the best available rooms chosen, a fire lit, nightwear laid out with other necessities - and all in seven minutes (Fowles, 330). При помощи пассивной конструкции внимание читателя фокусируется на функциональной характеристике слуг. Приведем еще один пример, иллюстрирующий данное утверждение: (107) Не passed the mews... horses being curried and groomed, equipages being drawn out, hooves clacking as they were backed between shafts... (Fowles, 283). При дискурсивном конструировании образа слуг Дж.Фаулз акцентирует неактуальность их индивидуальных качеств и игнорирование их потребностей: (108) It so happened that there was a long unused dressing-room next to Sarah s bedroom; and Millie was installed in it (Fowles, 155). 112 Использование в данной пассивной конструкции глагола to install, семантика которого представлена как: to put a piece of furniture, equipment, a machine, a system etc. into a building and make it ready for use (Longman: 1996, 1063), активизируют в сознании читателя ассоциативные связи «слуга-мебель», «слуга-машина», которые акцентируют функциональное предназначение слуг и исключают их из круга людей, индивидуальные особенности которых принимаются во внимание. В средней части макродискурса романа автор подкрепляет возникшие у читателя ассоциации, эксплицируя социальный статус слуг и отношение к ним: (109) Servants in those days were regarded as little more than furniture, and their masters frequently forgot they had both ears and intelligence; certain abrasive exchanges between the old man and his heir had not gone unnoticed and undiscussed (Fowles, 206). Тема пунктирного микродискурса, организованная посредством дистанцированных друг от друга пассивных конструкций, закрепляется темой индивидуального высказывания, представленной линейно. Тема индивидуального высказывания, представляющего голос автора в дискурсе произведения, вводит новый нюанс в тему микродискурса слуг, представленный пассивной конструкцией, которая в синтаксическом плане противоречит фактору выбора пассива, обусловленного «законом второй позиции более тяжелого элемента», что в сочетании с литотой отражает несоответствие представления аристократии о слугах и их человеческой природой. (ПО) The little doctor came hurriedly down to meet him - and stepped ... outside the door, so that their words could not be heard (Fowles, 371). Пассивная конструкция имплицирует деятеля с характерной человеческой особенностью подслушивать и сплетничать. Но несмотря на человеческую природу «мебели» и «машин», они находятся во власти своих хозяев, ограничивающих свободу и имеющих право поступать с ними по своему усмотрению: (111) Sam was like all servants dismissable (Fowles, 358). Неоптимальная пассивная конструкция с отглагольным прилагательным «dismissable» акцентирует внимание на том, что слуги могут быть уволенными хозяевами в любой момент, и это является универсальной характеристикой данного социального класса. В следующем кванте микродискурса обнаруживается определенная тактика Дж. Фаулза в выборе синтаксических конструкций: She came swiftly inside the room and shut the door. (112) A match was struck and applied to the wick of the lamp, whose milk glass diffuser ... gently repelled the light. Then she tore off her bonnet and shook her hair loose (Fowles, 269). Контраст пассивной и активной конструкции призван разграничить действия героини Сары Вудраф на действия «Сары-служащей» и «Сары-самостоятельной женщины». Этот квант микродискурса представляет переломный момент в жизни Сары Вудраф, когда освобождается от давления и контроля своей хозяйки, Миссис Поултни, и делает первые шаги на пути к статусу свободной женщины. В заключительной части романа, в которой Дж.Фаулз предоставляет читателю выбирать один из трех вариантов финала, он еще раз подчеркивает незначительность слуг (на этот раз уже для читателя), заканчивая формирование их динамического стереотипа: (113) Sam and Marry - but who can be bothered with the biography of servants? (Fowles, 326).
